Страница:
Тем временем советские войска вышли на ближние подступы к Краснодару южный берег Кубани. Завязались ожесточенные бои на переправах. Гитлеровцы, отходившие на северный берег, находили смерть от огня наших пулеметчиков и автоматчиков в ледяных волнах быстрой реки. Мужество и героизм проявляли саперы. Под непрерывным обстрелом врага они работали по пояс в ледяной воде, забивали сваи, наводили переправы. На одном из участков совсем не было льда. Тогда саперный взвод под командованием младшего лейтенанта Градасова незаметно переправился на северный берег реки, захватил сосредоточенные там переправочные средства противника и увел на свою сторону 12 лодок и 1 паром. В ту же ночь на них переправились советские воины и, сбив охранение врага, закрепились на берегу. Первым форсировала р. Кубань группа пехотинцев под командованием старшего сержанта Гарецкого. Захватив небольшой плацдарм, отважные воины отбили несколько контратак противника и обеспечили переправу более крупных подразделений. Форсировав Кубань и преодолев ряд узлов сопротивления, войска 11-го гвардейского стрелкового корпуса с ходу ворвались на южную окраину города. Одними из первых проникли в Краснодар части 40-й отдельной мотострелковой бригады под командованием генерал-майора Н. Ф. Цепляева, 31-я стрелковая дивизия полковника П. К. Богдановича и 10-я стрелковая бригада подполковника Н. М. Ивановского.
Особенно отличились в боях за освобождение Краснодара бойцы и командиры 40-й мотострелковой бригады. 10 февраля бригада получила приказ во взаимодействии с частями 31-й стрелковой дивизии в 8.00 11 февраля перейти в наступление с ближайшей задачей овладеть Старокорсунской, в дальнейшем Пашковской, Краснодаром. Утром 11 февраля бригада четырьмя батальонами перешла в наступление. Сломив сопротивление небольших групп противника на рубеже его обороны, подразделения бригады в 7 часов 40 минут освободили Старокорсунскую и, не останавливаясь, продолжали наступление на Краснодар. В 13 часов 30 минут части бригады заняли Пашковскую, затем ворвались в Краснодар и к 19 часам завязали бой за трамвайное депо. Засевшие в домах группы противника отчаянно сопротивлялись. Тогда командир бригады решил еще до подхода основных частей одной ротой, усиленной легкими пулеметами, произвести разведку боем, захватить депо и развить наступление на железнодорожную станцию. Прочесывая огнем улицы города, рота стремительным броском овладела трамвайным депо, а когда подошли свежие силы, захватила железнодорожную станцию. Уничтожив в этом бою большое количество солдат и офицеров противника, захватив трофеи, бригада продолжала наступление. Ночью командир бригады, выслав разведку на центральные улицы Краснодара и приведя подразделения в боевой порядок, решил немедленно ворваться в центр города. Батальону автоматчиков он приказал удерживать железнодорожную станцию, а частью сил перекрыть железную дорогу в направлении Новороссийска. Другой батальон группами по 15-20 человек, прочесывая огнем пулеметов улицы города, создавая шум и панику, в 1 час 10 минут 12 февраля стремительным броском ворвался в город, уничтожая отступавших гитлеровцев. Через 20 минут бригада овладела главными улицами Краснодара - Пролетарской и Красной и заняла оборону на юго-западной окраине города. В уличных боях бок о бок с советскими воинами сражались партизаны и подпольщики.
В этот день Советское информбюро сообщило: "12 февраля на Кубани наши войска, в результате решительной атаки, овладели городом Краснодар, а также заняли районный центр и железнодорожный узел Тимашевская, районные центры и железнодорожные станции Роговская, Динская, Новотитаровская, районный центр Тахтамукай".Так Краснодар - сердце Кубани, ее экономический, административный и культурный центр, город казачьей славы - снова стал свободным. Большую помощь наземным войскам в Краснодарской наступательной операции оказала наша авиация. 4-я и 5-я воздушные армии, ранее действовавшие в различных районах, разделенных Главным Кавказским хребтом, с выходом войск Северо-Кавказского фронта на подступы к кубанскому плацдарму оказались в одном районе. Сначала было решено пространственно разграничить их боевые действия: 4-й армии действовать севернее и северо-западнее Краснодара, 5-й - южнее и юго-западнее его. Однако опыт показал, что в обстановке, когда районы боевых действий тесно соприкасаются, а характер задач обеих армий в основном однотипен, целесообразно иметь единое централизованное управление. Исходя из этого, общее руководство всей авиацией было возложено на командующего 4-й воздушной армией генерал-лейтенанта К. А. Вершинина. В боях на подступах к Краснодару летный состав авиационных частей, несмотря на сложную метеообстановку, действовал с большим напряжением.
Потеря Краснодара была тяжелым ударом для гитлеровцев. Они лишились одного из самых крупных своих опорных пунктов и основного узла железнодорожных и шоссейных дорог на Кубани. Однако германское информационное бюро, пытаясь затушевать отступление своих войск, так комментировало потерю Краснодара: "В ходе планомерного передвижения для сокращения линии фронта эвакуирован город Краснодар". В связи с этими комментариями уместно вспомнить, о чем трубила геббельсовская пропаганда в августе 1942 г., когда немецко-фашистские войска захватили Краснодар. Захлебываясь от восторга, берлинское радио 10 августа 1942 г. вещало на весь мир: "На восточном фронте за последние 24 часа произошли события, которые окажут решающее влияние на исход войны. Советам нанесен новый сокрушительный удар, последствия которого до сих пор еще не могут быть по-настоящему оценены. Германские войска захватили Краснодар и Майкоп. Потери этих двух крупнейших промышленных городов окажут огромное влияние на общее военное положение"{229}.
Таким образом, полгода назад гитлеровцы утверждали, что захват Краснодара окажет "решающее влияние на исход войны". Кто же им мог поверить, что ради "сокращения линии фронта" они добровольно эвакуируют город, который, по их заявлениям, имел большое военное значение?! Уместно также вспомнить, что еще совсем недавно немцы хвастали, будто Германия уже добывает нефть в Майкопе. Немецкие газеты и радио широко рекламировали созданное в Берлине "Общество по переработке кавказского табака" и другие грабительские организации. Гитлеровцы рассчитывали всерьез и надолго обосноваться на Кавказе и Кубани. Нет, это была не добровольная эвакуация, а самое настоящее поражение. За время полуторамесячного наступления от предгорий Кавказа до Краснодара войска Северо-Кавказского фронта, пройдя с ожесточенными боями большой путь, очистили от немецко-фашистских захватчиков богатейшие земли Северного Кавказа, Ставрополья и значительную часть Кубани. Они освободили около 2 тыс. населенных пунктов, в том числе 20 городов и 40 районных центров. Сейчас, говоря об отступлении немецко-фашистских войск с Кавказа, бывшие гитлеровские генералы и некоторые буржуазные военные историки пытаются доказать, что это был "плановый отход", что гитлеровцам удалось благополучно эвакуировать через Ростовскую горловину и Таманский полуостров не только людей, но и технику, оружие. Эти утверждения весьма далеки от истины. Сами гитлеровцы в период "планомерного отхода" признавали: "Отступление войск идет быстрее отступления всего другого, как, например, эвакуация транспортов"{230}.
А если учесть, что эти транспорты были загружены военным имуществом и награбленным добром, то станет ясной эта "благополучная эвакуация". При поспешном отступлении гитлеровцы бросали множество военных материалов и техники на многих узловых железнодорожных станциях. Так, только в Минеральных Водах советские войска захватили 1500 вагонов с различными грузами. Гитлеровская ставка была сильно обеспокоена этой "планомерной эвакуацией". 23 февраля она потребовала от командования 17-й армии "доложить, как обстояли дела с потерей 200 грузовых автомашин в 4-м велосипедном полку". Ответ был далеко не утешительным: "Армия удивлена запросом главного командования сухопутных войск о потере 200 грузовых автомашин. Если армия выйдет с позиции "Готенкопф" при десятикратной потере в автомашинах, она будет очень довольна"{231}. Эти признания самих гитлеровских генералов красноречиво доказывают далеко не планомерный их отход с Кавказа. На пути отступления от Главного Кавказского хребта до Краснодара противник оставил десятки тысяч убитых солдат и офицеров. Он потерял разбитыми и уничтоженными огнем нашей артиллерии и авиации свыше 270 танков, более 260 орудий, 70 самолетов, до 250 пулеметов и свыше 2 тыс. автомашин. Преследуя врага, наши части захватили 400 танков, 827 орудий, 144 самолета, до 1750 пулеметов, около 10 тыс. автомашин, свыше 2 тыс. мотоциклов, десятки железнодорожных составов и складов с военным имуществом{232}. Однако поспешное отступление немецко-фашистских захватчиков с Кавказа не мешало им широко применять свои варварские методы "выжженной земли". Во всех войсках действовал приказ Гитлера No 4 "О порядке отхода и оставления местностей". Этот приказ требовал уничтожения всего оружия, автомашин и т. д., которые не могут быть взяты с собой; разрушения всех объектов, зданий, представляющих ценность для противника; увоза всех мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если не всего гражданского населения{}an> .
Этот приказ своего фюрера гитлеровские вояки выполняли с особой охотой. Отступая, они в дикой злобе ко всему советскому беспощадно истребляли ни в чем не повинных мирных жителей - женщин, стариков, детей, разрушали города и станицы. Оккупанты уничтожили всю промышленность Кубани, нанесли тяжелый урон сельскому хозяйству, разрушили дороги и мосты, линии и средства связи, коммунальное хозяйство городов и станиц, сожгли больницы и школы, разграбили и уничтожили культурные ценности. В Краснодаре еще задолго до бегства гитлеровцы заминировали все лучшие общественные здания, а при отходе целые кварталы города превратили в развалины.
Население Кубани восторженно встречало своих освободителей. Несмотря на тяжелое положение в крае, кубанцы были готовы отдать все силы, чтобы помочь Красной Армии быстрее разгромить врага и освободить родную землю. Уже на следующий день после освобождения Краснодара крайком партии обратился к трудящимся Кубани: "Братья и сестры! Теперь наша боевая задача - в короткий срок стереть кровавые следы пребывания гитлеровских разбойников на Кубани, быстрее восстановить разрушенное хозяйство. Доблестная Красная Армия победоносно продвигается на запад, очищая от немецких оккупантов новые и новые города и села нашей Родины. Наш святой долг - всеми мерами помочь красным воинам скорее разгромить фашистские орды, скорее освободить всю Советскую страну от гитлеровской нечисти"{234}.
Трудящиеся Кубани горячо откликнулись на призыв партии. Уже вскоре после освобождения Краснодара, выражая свою любовь и заботу о Красной Армии, колхозники Кубани сдали государству из своих личных запасов 504 тыс. пудов зерна. С готовностью мстить гитлеровским бандитам кубанские казаки направили около 8 тыс. казаков-добровольцев и 6 тыс. лошадей своему 4-му гвардейскому Кубанскому казачьему кавалерийскому корпусу. Трудящиеся освобожденной Кубани за короткий срок собрали и сдали в фонд строительства танковой колонны "Советская Кубань" 44 491 тыс. рублей. Казаки выразили желание, чтобы танковую колонну, построенную на собранные ими средства, передать в 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус{235}.
Колхозники Теучежского района выступили с инициативой начать сбор средств на строительство танковой колонны "Советская Адыгея". Эту инициативу горячо подхватили все труженики советской Адыгеи. Люди отдавали родной армии все, что имели. Вот телеграмма председателя колхоза "Большевик" Штейнгардтского района А. П. Сусликова Государственному Комитету Обороны: "Следуя патриотическому примеру многих сынов нашей Родины, вношу 100 тысяч рублей из своих личных сбережений на постройку танка и прошу его наименовать "Кубанский казак-гвардеец". Пусть наши бойцы на этом танке беспощадно истребляют немецко-фашистских захватчиков и тем самым приближают нашу окончательную победу над коварным врагом"{236}.
Освободив Краснодар, наши войска, ни на один день не приостанавливая наступления, продолжали отбрасывать врага все дальше и дальше на запад. К утру 13 февраля дивизии, действовавшие в центре фронта, вышли на рубеж Долиновка, Нововеличковская и Елизаветинская. На правом крыле фронта в это время наши войска сломили сопротивление частей прикрытия противника на рубеже р. Бейсужек и к 13 февраля вышли к р. Понура на участке станиц Гривенская и Старове-личковская. Войска 56-й и 18-й армий сломили сопротивление противника у Лакшукая, Шенджия, Ново-Дмитриевской и к исходу 12 февраля вышли к р. Афипс. 47-я армия в это время пыталась наступать в трех направлениях: на Абинскую, Крымскую; в районе горы Долгая и в районе Мысхако, Станичка. Однако успеха не имела. Тогда Ставка Верховного Главнокомандования указала командующему Северо-Кавказским фронтом: "Директивой Ставки от 4.2.43 г. основной задачей войск 47 армии ставилось, не распыляя своих усилий, прорвать оборону противника в направлении Абинская. Как можно быстрее захватить Крымская, соединившись с войсками 58, 9 и 56 армий, окружить крымско-краснодарскую группировку противника. Согласно донесению командующего Черноморской группой, армия получила задачу прорвать фронт противника на участке Неберджаевская, Новороссийск и наступать в направлении Верхне-Баканский, Гостагаевская.. Поставленная задача 47 армии противоречит директиве Ставки"{237}.
Для улучшения руководства войсками, наступавшими на новороссийском направлении, 11 февраля с разрешения Ставки Верховного Главнокомандования 18-я армия была преобразована в 18-ю десантную армию под командованием генерал-майора К. А. Коротеева. В состав армии вошли 16-й стрелковый корпус, 10-й гвардейский стрелковый корпус, который передавался из 56-й армии и был еще в пути из Туапсе в Геленджик, 176-я и 318-я стрелковые дивизии, 255-я и 83-я морские стрелковые бригады. Кроме того, в состав десантной армии включались средства усиления: 5-я гвардейская танковая бригада, 29-й истребитель-но-противотанковый артиллерийский полк, 1169-й пушечный артиллерийский полк и один гвардейский минометный полк реактивной артиллерии. Из прежней 18-й армии передавались в состав 46-й армии 10, 68 и 119-я стрелковые бригады, а в 56-ю армию - 236, 353, 395-я стрелковые дивизии, 76-я стрелковая бригада и средства усиления. Новой десантной армии приказывалось к исходу 15 февраля освободить Новороссийск, а затем овладеть Верхне-Баканским, Натухаевской и к 20 февраля выйти в район Варениковская, Гостагаевская и здесь соединиться с войсками 58-й армии. Кроме того, с выходом армии в этот район частью сил было приказано наступать на Анапу.
Немецко-фашистское командование решило во что бы то ни стало остановить наступление наших войск. С этой целью оно срочно бросило в бой многие части и соединения, прежде выведенные в резерв. В район Крымской перебрасывались 125-я и 198-я немецкие пехотные и 9-я румынская кавалерийская дивизии. Кроме авиации, базировавшейся на аэродромах Крыма и Донбасса, на Кубань прибыли одно соединение пикирующих бомбардировщиков из Туниса и несколько групп истребителей из Голландии. Таким образом, противник добился численного превосходства своей авиации и, локализовав действия нашей авиации, в сильной степени стеснил наступление наземных войск фронта. Но, несмотря на значительно возросшее сопротивление противника, наши войска продолжали теснить врага. Бои стали еще более ожесточенными. Они шли за отдельные станицы, хутора.
Вот один из примеров успешных действий наших частей. После продолжительного марша 571-й стрелковый полк 317-й стрелковой дивизии, которым командовал полковник Н. Т. Жердиенко, сосредоточился у станицы Степная. По данным разведки стало известно, что противник силою до 100 автомашин с пехотой и артиллерией отошел к хутору Куйбышев, взорвав за собой мосты у переправ через р. Кирпили, и занял там оборону. Полк получил задачу выбить гитлеровцев из хутора Куйбышев и затем наступать на хутор Лебеди. Утром 12 февраля после короткой артиллерийской подготовки полк двумя батальонами со средствами усиления начал наступление на хутор. Противник открыл по наступавшим сильный огонь из орудий, минометов и пулеметов. Советские бойцы вынуждены были залечь. Видя, что атаками в лоб к хутору не пробиться, командир полка решил наступать с фланга, сосредоточив для этой цели основные усилия на северо-западной окраине хутора. Подтянув резервы и подавив огнем артиллерии огневые точки врага, подразделения полка ринулись в атаку через Кирпильский лиман. Противник не ожидал удара со стороны топкого, труднопроходимого лимана. Его попытка оказать сопротивление не имела успеха. Первым в хутор ворвался 2-й батальон под командованием старшего лейтенанта Мамедова Машады-Ослан-Оглы. В этом бою особенно отличились автоматчики Никифоров, Проскурин, Петин, Крошкин, командир 4-й роты Симонов, командир взвода Ефремов. Враг поспешно отступил, оставив на поле боя 75 убитых и до 100 раненых. Советские воины захватили в хуторе пять самоходных орудий, семь автомашин, много пулеметов и автоматов. С 7 часов утра следующего дня полк начал движение к хутору Лебеди. Разведка донесла, что хутор обороняют три немецких усиленных пехотных батальона 121-го пехотного полка с двумя батареями тяжелых минометов, двумя дивизионами артиллерии и танками. Не доходя 4 км до хутора, полк с марша развернулся и повел наступление на северо-западную окраину Лебеди. Советские воины продвигались через топкий лиман, поросший высокой травой и камышами, на руках тащили тяжелые минометы, толкали орудия. Враг обнаружил наступавшие подразделения и открыл по ним сильный артиллерийский и пулеметный огонь. Советские бойцы засели в лимане. Наступила ранняя февральская ночь. Противник непрерывно освещал ракетами местность, все лощинки простреливал пулеметным огнем. Около часу ночи 2-й батальон старшего лейтенанта. Мамедова пошел в атаку и скоро завязал бой на окраине Лебеди. Неожиданный удар наших бойцов внес панику в ряды гитлеровцев. В это время перешли в атаку остальные подразделения полка. В хуторе разгорелась ожесточенная схватка. Бой продолжался до утра. К 8 часам 14 февраля хутор Лебеди был очищен от врага. Но гитлеровцы не могли примириться с потерей этого важного участка их обороны почти на самом берегу Азовского моря и, сосредоточившись, перешли в контратаку. Советские бойцы встретили врага мощным огнем. В ход были пущены орудия прямой наводки, минометы, пулеметы, ручные гранаты. Артиллеристы метким огнем с закрытых позиций громили наседавшего противника, а прямой наводкой в упор расстреливали танки. Первая контратака врага захлебнулась. Озлобленные неудачей, гитлеровцы скоро пошли в новую атаку, стремясь оттеснить соседний 606-й стрелковый полк, находившийся юго-западнее 571-го полка, и ударом с фланга окружить хутор. Врагу удался этот маневр. Полк оказался в окружении. В течение двух суток, отрезанный от основных сил дивизии, полк удерживал небольшой кубанский хутор. За это время советские войска отразили шесть яростных атак значительно превосходящих сил противника. На отражение атак были брошены все силы, вплоть до ездовых, связных, поваров, рабочих кухонь. Тыловые подразделения полка под командованием начальника штаба полка майора Пащенко отразили одну из самых мощных атак гитлеровцев, пытавшихся захватить мост при въезде в Лебеди. Чем больше противник наращивал силы ударов, чем ожесточеннее становились его атаки, тем больше возрастало сопротивление советских воинов. Наблюдая за противником, полковник Н. Т. Жердиенко сообщал командирам своих подразделений о готовящихся атаках врага и своевременно отдавал команды на их отражение. Бойцы, воодушевленные тем, что командир полка и заместитель по политчасти майор Шарашкин находятся с ними рядом, дрались с особым мужеством.
На третий день на выручку своего полка пришли подошедшие части дивизии. Гитлеровцы были отброшены в юго-западном направлении. В двухдневных боях полк нанес врагу серьезный урон. У хутора Лебеди противник потерял убитыми и ранеными 200 человек, 150 пленными. Было уничтожено две артиллерийские батареи, восемь танков, захвачено много орудий, минометов. За мужество и отвагу, проявленные в боях у хутора Лебеди, 143 солдата и офицера полка были награждены орденами и медалями, а командир полка полковник Н. Т. Жердиенко орденом Красного Знамени.
Наступление советских войск в юго-западном направлении осложнило положение войск противника, и он вынужден был вновь отвести свои части на новый рубеж. Этот рубеж был оборудован окопами полного профиля с густо развитой сетью ходов сообщения. Здесь имелись хорошо оборудованные дзоты с перекрытиями, которые могли выдержать разрывы 152-мм снарядов. Во всех населенных пунктах окраины были забаррикадированы, а дороги и подступы к ним заминированы. Только в станице Старовеличковская протяженность минных полей по окраинам и в самой станице составила более 5 тыс.пог.м. 14 февраля войска Северо-Кавказского фронта продолжали наступление. На правом крыле наступали 58-я и 9-я армии на Славянскую и Варениковскую, в центре 37-я и 46-я армии вдоль правого берега Кубани на Славянскую. Однако войска этих армий за четыре дня боев успеха не имели. Это произошло потому, что "на всем фронте к северу от реки Кубань,- указывалось в директиве Ставки,- не создано ударного кулака, способного сломить сопротивление противника, выйти в глубину его обороны и тем самым лишить его возможности занять очередной оборонительный рубеж. Войска четырех армий (58, 9, 37 и 46) равномерно распределены по всему фронту. Зарезервировано большое количество сил и средств (10 стрелковый корпус, 414, 77 и 89 стрелковые дивизии, 68 и 119 стрелковые бригады), способных выполнять активные задачи, что ни в коей степени не диктуется обстановкой. В 46 армии, например, только одна 31 стрелковая дивизия за последние дни вела активные действия. Распыление усилий авиации, танков и артиллерии не дает возможности подавить оборону противника на определенном участке и тем самым содействовать быстрому продвижению пехоты. Частые перегруппировки, изменение задач и разграничительных линий затрудняют армиям ведение успешных наступательных действий. Усиление десанта в Новороссийске идет чрезвычайно медленными темпами, что не дает возможности использовать его выгодного положения и приводит к ничем не оправданным потерям. Необходимо в кратчайший срок устранить указанные недочеты. Принять все меры к быстрейшему усилению десанта в Новороссийске. Энергичными и решительными действиями всех сил и средств окружить краснодарскую группировку противника и не дать ему возможности беспрепятственно вывести свои войска с Северного Кавказа. Обстановка позволяет выполнить задачу, поставленную Ставкой, и все возможности у фронта для этого есть"{238}.
Лишь к 22 февраля войска правого крыла и центра фронта сумели выйти на рубеж Верхние, Калабатка, Бабичевские, Беликов, Чебургольский, Красный Хуторок, Горькушин, Прику-банский. В то же время наступавшие вдоль левого берега Кубани соединения 56-й армии прорвали оборону противника на р. Афипс и нанесли удар на Львовскую и Мингрельскую. К исходу 22 февраля армия вышла на рубеж Покровский, Аушедз, Холмская. Гораздо хуже обстояли дела в 47-й и 18-й десантной армиях. Отсутствие необходимого количества кораблей для усиления десантной группы на Мысхако не позволило здесь быстро создать ударную группировку. Правда, 17 февраля 18-я десантная армия перешла в наступление, но, не имея превосходства в силах, не смогла выполнить свою главную задачу по изгнанию врага из Новороссийска. Противник в этом районе оказывал упорное сопротивление и непрерывно усиливал свою группировку. В район Мысхако он перебросил дополнительно 198-ю пехотную, 101-ю легкопехотную дивизии и один полк 13-й танковой дивизии. Итак, подводя итоги Краснодарской операции, следует отметить, что войска Северо-Кавказского фронта с 6 по 22 февраля овладели Краснодаром и отбросили противника от города на 40-60 км. Однако основную задачу окружить и уничтожить краснодарскую группировку врага - выполнить не смогли. Это произошло потому, что не удалось развить успех наступления войск с севера и юга от Краснодара. Наступлению в значительной степени помешала ранняя распутица, которая сделала почти невозможным продвижение подразделений. Из-за распутицы почти полностью пришли в негодность аэродромы, что затрудняло действия авиации. Слабым было и снабжение войск. Все железные дороги враг разрушил, автомобилей не хватало, тылы растянулись. На темпе наступления в сильной степени сказалось большое физическое напряжение наших бойцов. Ведь к моменту начала Краснодарской операции войска, действовавшие на Кавказе, уже прошли с боями более 600 км. На ход наступления повлияло и то, что на юго-западном направлении наступление наших войск несколько замедлилось. Это позволило гитлеровскому командованию перебросить из Донбасса на Северный Кавказ значительные силы авиации. И еще одна немаловажная причина тормозила ход нашего наступления. По мере отхода противник, естественно, сокращал фронт своей обороны и этим, увеличивая плотность войск, повышал их устойчивость к сопротивлению.
Особенно отличились в боях за освобождение Краснодара бойцы и командиры 40-й мотострелковой бригады. 10 февраля бригада получила приказ во взаимодействии с частями 31-й стрелковой дивизии в 8.00 11 февраля перейти в наступление с ближайшей задачей овладеть Старокорсунской, в дальнейшем Пашковской, Краснодаром. Утром 11 февраля бригада четырьмя батальонами перешла в наступление. Сломив сопротивление небольших групп противника на рубеже его обороны, подразделения бригады в 7 часов 40 минут освободили Старокорсунскую и, не останавливаясь, продолжали наступление на Краснодар. В 13 часов 30 минут части бригады заняли Пашковскую, затем ворвались в Краснодар и к 19 часам завязали бой за трамвайное депо. Засевшие в домах группы противника отчаянно сопротивлялись. Тогда командир бригады решил еще до подхода основных частей одной ротой, усиленной легкими пулеметами, произвести разведку боем, захватить депо и развить наступление на железнодорожную станцию. Прочесывая огнем улицы города, рота стремительным броском овладела трамвайным депо, а когда подошли свежие силы, захватила железнодорожную станцию. Уничтожив в этом бою большое количество солдат и офицеров противника, захватив трофеи, бригада продолжала наступление. Ночью командир бригады, выслав разведку на центральные улицы Краснодара и приведя подразделения в боевой порядок, решил немедленно ворваться в центр города. Батальону автоматчиков он приказал удерживать железнодорожную станцию, а частью сил перекрыть железную дорогу в направлении Новороссийска. Другой батальон группами по 15-20 человек, прочесывая огнем пулеметов улицы города, создавая шум и панику, в 1 час 10 минут 12 февраля стремительным броском ворвался в город, уничтожая отступавших гитлеровцев. Через 20 минут бригада овладела главными улицами Краснодара - Пролетарской и Красной и заняла оборону на юго-западной окраине города. В уличных боях бок о бок с советскими воинами сражались партизаны и подпольщики.
В этот день Советское информбюро сообщило: "12 февраля на Кубани наши войска, в результате решительной атаки, овладели городом Краснодар, а также заняли районный центр и железнодорожный узел Тимашевская, районные центры и железнодорожные станции Роговская, Динская, Новотитаровская, районный центр Тахтамукай".Так Краснодар - сердце Кубани, ее экономический, административный и культурный центр, город казачьей славы - снова стал свободным. Большую помощь наземным войскам в Краснодарской наступательной операции оказала наша авиация. 4-я и 5-я воздушные армии, ранее действовавшие в различных районах, разделенных Главным Кавказским хребтом, с выходом войск Северо-Кавказского фронта на подступы к кубанскому плацдарму оказались в одном районе. Сначала было решено пространственно разграничить их боевые действия: 4-й армии действовать севернее и северо-западнее Краснодара, 5-й - южнее и юго-западнее его. Однако опыт показал, что в обстановке, когда районы боевых действий тесно соприкасаются, а характер задач обеих армий в основном однотипен, целесообразно иметь единое централизованное управление. Исходя из этого, общее руководство всей авиацией было возложено на командующего 4-й воздушной армией генерал-лейтенанта К. А. Вершинина. В боях на подступах к Краснодару летный состав авиационных частей, несмотря на сложную метеообстановку, действовал с большим напряжением.
Потеря Краснодара была тяжелым ударом для гитлеровцев. Они лишились одного из самых крупных своих опорных пунктов и основного узла железнодорожных и шоссейных дорог на Кубани. Однако германское информационное бюро, пытаясь затушевать отступление своих войск, так комментировало потерю Краснодара: "В ходе планомерного передвижения для сокращения линии фронта эвакуирован город Краснодар". В связи с этими комментариями уместно вспомнить, о чем трубила геббельсовская пропаганда в августе 1942 г., когда немецко-фашистские войска захватили Краснодар. Захлебываясь от восторга, берлинское радио 10 августа 1942 г. вещало на весь мир: "На восточном фронте за последние 24 часа произошли события, которые окажут решающее влияние на исход войны. Советам нанесен новый сокрушительный удар, последствия которого до сих пор еще не могут быть по-настоящему оценены. Германские войска захватили Краснодар и Майкоп. Потери этих двух крупнейших промышленных городов окажут огромное влияние на общее военное положение"{229}.
Таким образом, полгода назад гитлеровцы утверждали, что захват Краснодара окажет "решающее влияние на исход войны". Кто же им мог поверить, что ради "сокращения линии фронта" они добровольно эвакуируют город, который, по их заявлениям, имел большое военное значение?! Уместно также вспомнить, что еще совсем недавно немцы хвастали, будто Германия уже добывает нефть в Майкопе. Немецкие газеты и радио широко рекламировали созданное в Берлине "Общество по переработке кавказского табака" и другие грабительские организации. Гитлеровцы рассчитывали всерьез и надолго обосноваться на Кавказе и Кубани. Нет, это была не добровольная эвакуация, а самое настоящее поражение. За время полуторамесячного наступления от предгорий Кавказа до Краснодара войска Северо-Кавказского фронта, пройдя с ожесточенными боями большой путь, очистили от немецко-фашистских захватчиков богатейшие земли Северного Кавказа, Ставрополья и значительную часть Кубани. Они освободили около 2 тыс. населенных пунктов, в том числе 20 городов и 40 районных центров. Сейчас, говоря об отступлении немецко-фашистских войск с Кавказа, бывшие гитлеровские генералы и некоторые буржуазные военные историки пытаются доказать, что это был "плановый отход", что гитлеровцам удалось благополучно эвакуировать через Ростовскую горловину и Таманский полуостров не только людей, но и технику, оружие. Эти утверждения весьма далеки от истины. Сами гитлеровцы в период "планомерного отхода" признавали: "Отступление войск идет быстрее отступления всего другого, как, например, эвакуация транспортов"{230}.
А если учесть, что эти транспорты были загружены военным имуществом и награбленным добром, то станет ясной эта "благополучная эвакуация". При поспешном отступлении гитлеровцы бросали множество военных материалов и техники на многих узловых железнодорожных станциях. Так, только в Минеральных Водах советские войска захватили 1500 вагонов с различными грузами. Гитлеровская ставка была сильно обеспокоена этой "планомерной эвакуацией". 23 февраля она потребовала от командования 17-й армии "доложить, как обстояли дела с потерей 200 грузовых автомашин в 4-м велосипедном полку". Ответ был далеко не утешительным: "Армия удивлена запросом главного командования сухопутных войск о потере 200 грузовых автомашин. Если армия выйдет с позиции "Готенкопф" при десятикратной потере в автомашинах, она будет очень довольна"{231}. Эти признания самих гитлеровских генералов красноречиво доказывают далеко не планомерный их отход с Кавказа. На пути отступления от Главного Кавказского хребта до Краснодара противник оставил десятки тысяч убитых солдат и офицеров. Он потерял разбитыми и уничтоженными огнем нашей артиллерии и авиации свыше 270 танков, более 260 орудий, 70 самолетов, до 250 пулеметов и свыше 2 тыс. автомашин. Преследуя врага, наши части захватили 400 танков, 827 орудий, 144 самолета, до 1750 пулеметов, около 10 тыс. автомашин, свыше 2 тыс. мотоциклов, десятки железнодорожных составов и складов с военным имуществом{232}. Однако поспешное отступление немецко-фашистских захватчиков с Кавказа не мешало им широко применять свои варварские методы "выжженной земли". Во всех войсках действовал приказ Гитлера No 4 "О порядке отхода и оставления местностей". Этот приказ требовал уничтожения всего оружия, автомашин и т. д., которые не могут быть взяты с собой; разрушения всех объектов, зданий, представляющих ценность для противника; увоза всех мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если не всего гражданского населения{}an> .
Этот приказ своего фюрера гитлеровские вояки выполняли с особой охотой. Отступая, они в дикой злобе ко всему советскому беспощадно истребляли ни в чем не повинных мирных жителей - женщин, стариков, детей, разрушали города и станицы. Оккупанты уничтожили всю промышленность Кубани, нанесли тяжелый урон сельскому хозяйству, разрушили дороги и мосты, линии и средства связи, коммунальное хозяйство городов и станиц, сожгли больницы и школы, разграбили и уничтожили культурные ценности. В Краснодаре еще задолго до бегства гитлеровцы заминировали все лучшие общественные здания, а при отходе целые кварталы города превратили в развалины.
Население Кубани восторженно встречало своих освободителей. Несмотря на тяжелое положение в крае, кубанцы были готовы отдать все силы, чтобы помочь Красной Армии быстрее разгромить врага и освободить родную землю. Уже на следующий день после освобождения Краснодара крайком партии обратился к трудящимся Кубани: "Братья и сестры! Теперь наша боевая задача - в короткий срок стереть кровавые следы пребывания гитлеровских разбойников на Кубани, быстрее восстановить разрушенное хозяйство. Доблестная Красная Армия победоносно продвигается на запад, очищая от немецких оккупантов новые и новые города и села нашей Родины. Наш святой долг - всеми мерами помочь красным воинам скорее разгромить фашистские орды, скорее освободить всю Советскую страну от гитлеровской нечисти"{234}.
Трудящиеся Кубани горячо откликнулись на призыв партии. Уже вскоре после освобождения Краснодара, выражая свою любовь и заботу о Красной Армии, колхозники Кубани сдали государству из своих личных запасов 504 тыс. пудов зерна. С готовностью мстить гитлеровским бандитам кубанские казаки направили около 8 тыс. казаков-добровольцев и 6 тыс. лошадей своему 4-му гвардейскому Кубанскому казачьему кавалерийскому корпусу. Трудящиеся освобожденной Кубани за короткий срок собрали и сдали в фонд строительства танковой колонны "Советская Кубань" 44 491 тыс. рублей. Казаки выразили желание, чтобы танковую колонну, построенную на собранные ими средства, передать в 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус{235}.
Колхозники Теучежского района выступили с инициативой начать сбор средств на строительство танковой колонны "Советская Адыгея". Эту инициативу горячо подхватили все труженики советской Адыгеи. Люди отдавали родной армии все, что имели. Вот телеграмма председателя колхоза "Большевик" Штейнгардтского района А. П. Сусликова Государственному Комитету Обороны: "Следуя патриотическому примеру многих сынов нашей Родины, вношу 100 тысяч рублей из своих личных сбережений на постройку танка и прошу его наименовать "Кубанский казак-гвардеец". Пусть наши бойцы на этом танке беспощадно истребляют немецко-фашистских захватчиков и тем самым приближают нашу окончательную победу над коварным врагом"{236}.
Освободив Краснодар, наши войска, ни на один день не приостанавливая наступления, продолжали отбрасывать врага все дальше и дальше на запад. К утру 13 февраля дивизии, действовавшие в центре фронта, вышли на рубеж Долиновка, Нововеличковская и Елизаветинская. На правом крыле фронта в это время наши войска сломили сопротивление частей прикрытия противника на рубеже р. Бейсужек и к 13 февраля вышли к р. Понура на участке станиц Гривенская и Старове-личковская. Войска 56-й и 18-й армий сломили сопротивление противника у Лакшукая, Шенджия, Ново-Дмитриевской и к исходу 12 февраля вышли к р. Афипс. 47-я армия в это время пыталась наступать в трех направлениях: на Абинскую, Крымскую; в районе горы Долгая и в районе Мысхако, Станичка. Однако успеха не имела. Тогда Ставка Верховного Главнокомандования указала командующему Северо-Кавказским фронтом: "Директивой Ставки от 4.2.43 г. основной задачей войск 47 армии ставилось, не распыляя своих усилий, прорвать оборону противника в направлении Абинская. Как можно быстрее захватить Крымская, соединившись с войсками 58, 9 и 56 армий, окружить крымско-краснодарскую группировку противника. Согласно донесению командующего Черноморской группой, армия получила задачу прорвать фронт противника на участке Неберджаевская, Новороссийск и наступать в направлении Верхне-Баканский, Гостагаевская.. Поставленная задача 47 армии противоречит директиве Ставки"{237}.
Для улучшения руководства войсками, наступавшими на новороссийском направлении, 11 февраля с разрешения Ставки Верховного Главнокомандования 18-я армия была преобразована в 18-ю десантную армию под командованием генерал-майора К. А. Коротеева. В состав армии вошли 16-й стрелковый корпус, 10-й гвардейский стрелковый корпус, который передавался из 56-й армии и был еще в пути из Туапсе в Геленджик, 176-я и 318-я стрелковые дивизии, 255-я и 83-я морские стрелковые бригады. Кроме того, в состав десантной армии включались средства усиления: 5-я гвардейская танковая бригада, 29-й истребитель-но-противотанковый артиллерийский полк, 1169-й пушечный артиллерийский полк и один гвардейский минометный полк реактивной артиллерии. Из прежней 18-й армии передавались в состав 46-й армии 10, 68 и 119-я стрелковые бригады, а в 56-ю армию - 236, 353, 395-я стрелковые дивизии, 76-я стрелковая бригада и средства усиления. Новой десантной армии приказывалось к исходу 15 февраля освободить Новороссийск, а затем овладеть Верхне-Баканским, Натухаевской и к 20 февраля выйти в район Варениковская, Гостагаевская и здесь соединиться с войсками 58-й армии. Кроме того, с выходом армии в этот район частью сил было приказано наступать на Анапу.
Немецко-фашистское командование решило во что бы то ни стало остановить наступление наших войск. С этой целью оно срочно бросило в бой многие части и соединения, прежде выведенные в резерв. В район Крымской перебрасывались 125-я и 198-я немецкие пехотные и 9-я румынская кавалерийская дивизии. Кроме авиации, базировавшейся на аэродромах Крыма и Донбасса, на Кубань прибыли одно соединение пикирующих бомбардировщиков из Туниса и несколько групп истребителей из Голландии. Таким образом, противник добился численного превосходства своей авиации и, локализовав действия нашей авиации, в сильной степени стеснил наступление наземных войск фронта. Но, несмотря на значительно возросшее сопротивление противника, наши войска продолжали теснить врага. Бои стали еще более ожесточенными. Они шли за отдельные станицы, хутора.
Вот один из примеров успешных действий наших частей. После продолжительного марша 571-й стрелковый полк 317-й стрелковой дивизии, которым командовал полковник Н. Т. Жердиенко, сосредоточился у станицы Степная. По данным разведки стало известно, что противник силою до 100 автомашин с пехотой и артиллерией отошел к хутору Куйбышев, взорвав за собой мосты у переправ через р. Кирпили, и занял там оборону. Полк получил задачу выбить гитлеровцев из хутора Куйбышев и затем наступать на хутор Лебеди. Утром 12 февраля после короткой артиллерийской подготовки полк двумя батальонами со средствами усиления начал наступление на хутор. Противник открыл по наступавшим сильный огонь из орудий, минометов и пулеметов. Советские бойцы вынуждены были залечь. Видя, что атаками в лоб к хутору не пробиться, командир полка решил наступать с фланга, сосредоточив для этой цели основные усилия на северо-западной окраине хутора. Подтянув резервы и подавив огнем артиллерии огневые точки врага, подразделения полка ринулись в атаку через Кирпильский лиман. Противник не ожидал удара со стороны топкого, труднопроходимого лимана. Его попытка оказать сопротивление не имела успеха. Первым в хутор ворвался 2-й батальон под командованием старшего лейтенанта Мамедова Машады-Ослан-Оглы. В этом бою особенно отличились автоматчики Никифоров, Проскурин, Петин, Крошкин, командир 4-й роты Симонов, командир взвода Ефремов. Враг поспешно отступил, оставив на поле боя 75 убитых и до 100 раненых. Советские воины захватили в хуторе пять самоходных орудий, семь автомашин, много пулеметов и автоматов. С 7 часов утра следующего дня полк начал движение к хутору Лебеди. Разведка донесла, что хутор обороняют три немецких усиленных пехотных батальона 121-го пехотного полка с двумя батареями тяжелых минометов, двумя дивизионами артиллерии и танками. Не доходя 4 км до хутора, полк с марша развернулся и повел наступление на северо-западную окраину Лебеди. Советские воины продвигались через топкий лиман, поросший высокой травой и камышами, на руках тащили тяжелые минометы, толкали орудия. Враг обнаружил наступавшие подразделения и открыл по ним сильный артиллерийский и пулеметный огонь. Советские бойцы засели в лимане. Наступила ранняя февральская ночь. Противник непрерывно освещал ракетами местность, все лощинки простреливал пулеметным огнем. Около часу ночи 2-й батальон старшего лейтенанта. Мамедова пошел в атаку и скоро завязал бой на окраине Лебеди. Неожиданный удар наших бойцов внес панику в ряды гитлеровцев. В это время перешли в атаку остальные подразделения полка. В хуторе разгорелась ожесточенная схватка. Бой продолжался до утра. К 8 часам 14 февраля хутор Лебеди был очищен от врага. Но гитлеровцы не могли примириться с потерей этого важного участка их обороны почти на самом берегу Азовского моря и, сосредоточившись, перешли в контратаку. Советские бойцы встретили врага мощным огнем. В ход были пущены орудия прямой наводки, минометы, пулеметы, ручные гранаты. Артиллеристы метким огнем с закрытых позиций громили наседавшего противника, а прямой наводкой в упор расстреливали танки. Первая контратака врага захлебнулась. Озлобленные неудачей, гитлеровцы скоро пошли в новую атаку, стремясь оттеснить соседний 606-й стрелковый полк, находившийся юго-западнее 571-го полка, и ударом с фланга окружить хутор. Врагу удался этот маневр. Полк оказался в окружении. В течение двух суток, отрезанный от основных сил дивизии, полк удерживал небольшой кубанский хутор. За это время советские войска отразили шесть яростных атак значительно превосходящих сил противника. На отражение атак были брошены все силы, вплоть до ездовых, связных, поваров, рабочих кухонь. Тыловые подразделения полка под командованием начальника штаба полка майора Пащенко отразили одну из самых мощных атак гитлеровцев, пытавшихся захватить мост при въезде в Лебеди. Чем больше противник наращивал силы ударов, чем ожесточеннее становились его атаки, тем больше возрастало сопротивление советских воинов. Наблюдая за противником, полковник Н. Т. Жердиенко сообщал командирам своих подразделений о готовящихся атаках врага и своевременно отдавал команды на их отражение. Бойцы, воодушевленные тем, что командир полка и заместитель по политчасти майор Шарашкин находятся с ними рядом, дрались с особым мужеством.
На третий день на выручку своего полка пришли подошедшие части дивизии. Гитлеровцы были отброшены в юго-западном направлении. В двухдневных боях полк нанес врагу серьезный урон. У хутора Лебеди противник потерял убитыми и ранеными 200 человек, 150 пленными. Было уничтожено две артиллерийские батареи, восемь танков, захвачено много орудий, минометов. За мужество и отвагу, проявленные в боях у хутора Лебеди, 143 солдата и офицера полка были награждены орденами и медалями, а командир полка полковник Н. Т. Жердиенко орденом Красного Знамени.
Наступление советских войск в юго-западном направлении осложнило положение войск противника, и он вынужден был вновь отвести свои части на новый рубеж. Этот рубеж был оборудован окопами полного профиля с густо развитой сетью ходов сообщения. Здесь имелись хорошо оборудованные дзоты с перекрытиями, которые могли выдержать разрывы 152-мм снарядов. Во всех населенных пунктах окраины были забаррикадированы, а дороги и подступы к ним заминированы. Только в станице Старовеличковская протяженность минных полей по окраинам и в самой станице составила более 5 тыс.пог.м. 14 февраля войска Северо-Кавказского фронта продолжали наступление. На правом крыле наступали 58-я и 9-я армии на Славянскую и Варениковскую, в центре 37-я и 46-я армии вдоль правого берега Кубани на Славянскую. Однако войска этих армий за четыре дня боев успеха не имели. Это произошло потому, что "на всем фронте к северу от реки Кубань,- указывалось в директиве Ставки,- не создано ударного кулака, способного сломить сопротивление противника, выйти в глубину его обороны и тем самым лишить его возможности занять очередной оборонительный рубеж. Войска четырех армий (58, 9, 37 и 46) равномерно распределены по всему фронту. Зарезервировано большое количество сил и средств (10 стрелковый корпус, 414, 77 и 89 стрелковые дивизии, 68 и 119 стрелковые бригады), способных выполнять активные задачи, что ни в коей степени не диктуется обстановкой. В 46 армии, например, только одна 31 стрелковая дивизия за последние дни вела активные действия. Распыление усилий авиации, танков и артиллерии не дает возможности подавить оборону противника на определенном участке и тем самым содействовать быстрому продвижению пехоты. Частые перегруппировки, изменение задач и разграничительных линий затрудняют армиям ведение успешных наступательных действий. Усиление десанта в Новороссийске идет чрезвычайно медленными темпами, что не дает возможности использовать его выгодного положения и приводит к ничем не оправданным потерям. Необходимо в кратчайший срок устранить указанные недочеты. Принять все меры к быстрейшему усилению десанта в Новороссийске. Энергичными и решительными действиями всех сил и средств окружить краснодарскую группировку противника и не дать ему возможности беспрепятственно вывести свои войска с Северного Кавказа. Обстановка позволяет выполнить задачу, поставленную Ставкой, и все возможности у фронта для этого есть"{238}.
Лишь к 22 февраля войска правого крыла и центра фронта сумели выйти на рубеж Верхние, Калабатка, Бабичевские, Беликов, Чебургольский, Красный Хуторок, Горькушин, Прику-банский. В то же время наступавшие вдоль левого берега Кубани соединения 56-й армии прорвали оборону противника на р. Афипс и нанесли удар на Львовскую и Мингрельскую. К исходу 22 февраля армия вышла на рубеж Покровский, Аушедз, Холмская. Гораздо хуже обстояли дела в 47-й и 18-й десантной армиях. Отсутствие необходимого количества кораблей для усиления десантной группы на Мысхако не позволило здесь быстро создать ударную группировку. Правда, 17 февраля 18-я десантная армия перешла в наступление, но, не имея превосходства в силах, не смогла выполнить свою главную задачу по изгнанию врага из Новороссийска. Противник в этом районе оказывал упорное сопротивление и непрерывно усиливал свою группировку. В район Мысхако он перебросил дополнительно 198-ю пехотную, 101-ю легкопехотную дивизии и один полк 13-й танковой дивизии. Итак, подводя итоги Краснодарской операции, следует отметить, что войска Северо-Кавказского фронта с 6 по 22 февраля овладели Краснодаром и отбросили противника от города на 40-60 км. Однако основную задачу окружить и уничтожить краснодарскую группировку врага - выполнить не смогли. Это произошло потому, что не удалось развить успех наступления войск с севера и юга от Краснодара. Наступлению в значительной степени помешала ранняя распутица, которая сделала почти невозможным продвижение подразделений. Из-за распутицы почти полностью пришли в негодность аэродромы, что затрудняло действия авиации. Слабым было и снабжение войск. Все железные дороги враг разрушил, автомобилей не хватало, тылы растянулись. На темпе наступления в сильной степени сказалось большое физическое напряжение наших бойцов. Ведь к моменту начала Краснодарской операции войска, действовавшие на Кавказе, уже прошли с боями более 600 км. На ход наступления повлияло и то, что на юго-западном направлении наступление наших войск несколько замедлилось. Это позволило гитлеровскому командованию перебросить из Донбасса на Северный Кавказ значительные силы авиации. И еще одна немаловажная причина тормозила ход нашего наступления. По мере отхода противник, естественно, сокращал фронт своей обороны и этим, увеличивая плотность войск, повышал их устойчивость к сопротивлению.