Грэхем Линн. Короткий брак

   — А та ночь в Гринич виллидж? — слабым голосом напомнила ему Пенни. — Перестань притворяться мистером Благородство.
   — Мне просто не хотелось уходить от тебя. И никакого другого предлога, кроме секса, я не смог найти. А все из-за того, что ты позволила мне верить, будто родила Алана от другого мужчины!
   Его внезапное раздражение заставило Пенни напрячься. Но Ник столь же внезапно обнял ее и пристально посмотрел в глаза.
   — Как бы там ни было, ты по-прежнему хочешь меня, мой ангел, — с нескрываемым удовлетворением произнес он.
   Пенни обессилено приникла к нему, но ненадолго. Требовательность его горячих чувственных губ пробудила ее. Жадное нетерпение одновременно охватило обоих. Пенни помогла ему стянуть через голову рубашку. И Ник со стоном склонился над ней, пытаясь движениями бедер избавиться от брюк, в то время как она сражалась с юбкой. Но молния застряла, и Ник мощным рывком разорвал юбку пополам.
   — Я куплю тебе десять других, — лихорадочно пробормотал он, стягивая с нее майку, и тут же со стоном завладел дразнящим розовым соском.
   Возбуждение Пенни было столь сильным, что она перестала владеть собой.
 
   — Я так хочу тебя… Я так хочу тебя…
   — Не очень-то романтическое начало для медового месяца.
   Ник освободил ее от остатков одежды с быстротой, свойственной скорее отчаянию, нежели мастерству.
   — Медового месяца?.. О, пожалуйста, — пробормотала Пенни сквозь стиснутые зубы. — По говорим позднее.
   — Если останусь жив, мой ангел, — пообещал Ник и с прерывистым стоном удовольствия вошел в нее.
   Желание Пенни было ослепительным, оглушительным, всепоглощающим. Всем своим существом она сосредоточилась на его восхитительных движениях. Она словно бы внезапно попала на небеса и надеялась, что эти небеса бесконечны. Никогда еще она не чувствовала такого единения с Ником, такой необузданной радости.
   Потом он прижимал ее к себе так крепко, что было просто удивительно, как она могла дышать. Трудно было представить, что двое взрослых людей могут занимать настолько мало места в огромной постели и что близость может быть настолько прекрасна, что исторгнет слезы из ее глаз. Пенни целовала его плечи, ласкала влажную спину.
   Ник слегка приподнял голову, не разжимая объятий. От его улыбки сердцу Пенни стало тесно в груди.
   — Я и правда испытываю вдохновение, доставляя тебе удовольствие. И я хочу делать это опять… и опять… и опять, — поддразнил ее он, подчеркивая каждое повторение все еще жадными поцелуями. — Так ты настаиваешь на том, чтобы поговорить?
   Пенни смотрела на него затуманенным от страсти взором и испытывала такое невероятное счастье, что, не будь они вместе, наверное, затанцевала бы. Ник не провел ту ночь с Джордан! Джордан умопомрачительно красива, и все же он прервал их отношения. Значит, признает он это или нет, Ник связал себя обязательствами по отношению к своей девчонке-жене, с огромным удовлетворением заключила Пенни.
   — У тебя удивительно хитрый вид, — пробормотал Ник.
   Проявив редкостный для нее такт, Пенни лишь сказала:
   — Просто я счастлива.
 
   Открыв глаза, Пенни некоторое время лежала в полудреме, пока смутное воспоминание об обещании Ника взглянуть на Алана не пробудило ее окончательно.
   О Господи, уже одиннадцать! Чувствуя себя виноватой. Пенни вскочила и, услышав звуки, доносившиеся из гостиной, устремилась туда. Алан сидел посреди диванных подушек на полу, Ник стоял перед ним на коленях.
   — Папа — так ты должен меня называть, — объяснял он. — Папа, — отчетливо и медленно повторил Ник.
   Алан старательно пытался что-то сказать.
   — Ник, как же тебе удалось справиться? Темная голова повернулась к ней.
   — Это был весьма поучительный опыт. У Алана оказался отменный аппетит! Я забыл распорядиться о том, чтобы сюда доставили высокий стульчик, поэтому кормить его было трудно, но мы справились. А еще я помыл его и одел, — заметил Ник, явно гордясь своими достижениями.
   Увидев, что на Алане надета одна маечка, Пенни подавила смешок.
   — Как же ты его мыл?
   — Мочалкой. Он превратил это в настоящую игру: «Папа, попробуй меня поймай», — поведал Ник, с улыбкой сожаления припоминая детали и поднимаясь, в то время как Пенни присела, чтобы обнять сына. — Он убедился, что я неуклюжий, но настойчивый! И теперь мне просто необходим душ.
   Его черные волосы были припорошены чем-то очень похожим на детскую кашу. Побриться он тоже еще не успел. Ник остановился на пороге и обернулся к ней.
   — Я тебя бесконечно уважаю, мой ангел, — серьезно заверил он Пенни. — Это по-настоящему тяжелая работа. Мне очень не хватало еще одной пары глаз и по крайней мере двух пар рук.
   — Ты наверняка был просто великолепен, — тепло взглянув на мужа, сказала Пенни.
   — Нет, на этот раз я оплошал, но в следующий будет лучше.
   Большинство отцов были бы гораздо в худшем расположении духа после пятичасового сидения с ребенком и, несомненно, пожалели бы, что не взяли с собой няню.
   Пенни одевалась, когда зазвонил телефон. Решив, что это может быть мать, она поспешила схватить трубку.
   — Пенни, это ты? — спросила Лиз.
   — Да, это я. Где же…
   — Мне так жаль, что тебе пришлось вернуться к Нику. Это ужасно, но, дорогая, тебе ни к чему больше оставаться ни единого дня с этой женолюбивой крысой! Я еду к тебе на помощь… Хорошо?
   —  — Меня не нужно спасать, мам.
   — Но…
   — Я люблю Ника, мы снова вместе, и перестань говорить о нем, как о враге номер один только потому, что он сын Эдгара Блейна, — спокойно произнесла Пенни. — А та история с первой брачной ночью… Я ошиблась: он не был с Джордан.
   — Это он только так говорит. Не верь ему. Я немедленно вылетаю на Ямайку!
   Пенни застыла на месте, чувствуя, что меньше всего ее семейная жизнь сейчас нуждается в присутствии матери, но тут же ощутила укол стыда.
   — Мама, у нас сейчас медовый месяц. Я, конечно, очень хочу увидеть тебя и услышать твою версию этой истории с займом у Люси, но…
   — Пенни, я уже отправила Люси чек на всю сумму долга.
   — Как же тебе удалось сделать это? — встревоженно спросила Пенни. — Ты заняла деньги у кого-нибудь еще…
   — Когда закончится ваш медовый месяц? — нетерпеливо прервала ее мать.
   — Через две недели.
   — Ну ладно, если ты согласна ждать две недели, прежде чем познакомиться с моим новым мужем, полагаю, я сумею пережить такой же срок до новой встречи с моим зятем.
   — Мам, ты действительно сказала то, что я слышала?
   — Ты, естественно, ожидаешь захватывающих подробностей, — с удовлетворением заметила Лиз. — Но могу только сказать, что я безумно счастлива. Значит, через две недели я познакомлю тебя с Чарли. Пока, дорогая!
   Пенни обессилено опустилась на пол, где ползал Алан. Она все еще невидящим взором смотрела в пространство, когда из ванной вышел Ник в одном полотенце.
   — Что случилось? — увидев бледное лицо жены, тут же спросил он.
   — Звонила мама. Она уже не в бегах и вышла замуж за человека, которого знает не больше двух недель. — Пенни с тревогой взглянула на Ника. — Скорее всего, это опять закончится слезами.
   Пенни упомянула и о том, что Лиз вернула Люси долг.
   — У этого человека есть деньги… или он потратил все свои сбережения. В ближайшее время мы все равно не сможем ничего предпринять. — Ник заботливо притянул ее к себе. — Не будь пессимисткой! Почему непременно должно случиться несчастье?
   Пенни сокрушенно вздохнула и прижалась лбом к его теплой обнаженной груди.
   — Ник, ты так же хорошо, как и я, знаешь, что лишь один из тысячи мужчин способен снести выходки Лиз. И потом, она вышла замуж так быстро, что, видимо, влюбилась по уши, и ее убьет, если этот Чарли не оправдает надежд.
   — Ангел мой… — Ник приподнял ее подбородок, темные глаза открыто и спокойно посмотрели на Пенни. — Что бы ни произошло, в беде мы Лиз не оставим. Это просто небольшое недоразумение, что она не выносит одного моего вида.
   — В основном из-за нашей первой брачной ночи. Она все еще считает, что ты провел ее с Джордан, — неохотно призналась Пенни.
   Ник искоса посмотрел на нее.
   — И Люси тоже так думает. Только поэтому она согласилась не говорить тебе о рождении Алана, — виноватым полушепотом добавила Пенни — Все, теперь у меня не осталось от тебя ни одной тайны. Это плохо?
   Ник был похож на человека, разрываемого двумя желаниями — задушить жену быстро или сделать это медленно. Затем уголок его рта дрогнул, и он шутливо простонал:
   — Ты делишься своими печалями со всеми?
   — Разговоры облегчают душу.
   — Но отныне ты станешь делать это избирательно — будешь делиться только со мной.
   — Конечно-конечно, — поспешила заверить его Пенни, радуясь, что ее последнее откровение не вызвало нового взрыва эмоций.
 
   — Что ты знаешь о своем настоящем отце? — небрежно спросил Ник как-то вечером, когда они выходили из ресторана в Монтего-Бей. Пенни удивленно взглянула на него.
   — Немногое. Только то, что он разбил мамино сердце. Даже полтора года назад, когда я наконец решилась спросить о нем, она разрыдалась. Они познакомились в Лондоне. Ей было всего девятнадцать. Он просил ее выйти за него замуж, а потом выяснилось, что негодяй уже помолвлен, — поморщившись, сказала Пенни. — Мама улетела обратно в Штаты, даже не повидавшись с ним.
   — Как его звали? — лениво протянул Ник.
   — Я никогда не спрашивала. Это казалось не таким уж важным, особенно учитывая то, как расстраивают разговоры о нем маму. Он действительно сломал ей жизнь, — вздохнула Пенни. — Маму воспитывали дедушка и бабушка, которые оставили ей в наследство около полумиллиона долларов.
   — Я не знал.
   Ник помог ей сесть в машину, словно она сама была не в состоянии этого сделать. Но Пенни только улыбнулась; после первой их ночи на Ямайке муж обращался с ней, как с драгоценной старинной вазой.
   — А как ты мог об этом узнать? Джек проиграл большую часть к тому моменту, когда мне исполнилось три года. Мама вышла за него только потому, что была беременна мной, а он, полагаю, соблазнился ее наследством.
   — Начинаю понимать, почему Люси верит, что твоя мать нечто большее, нежели ходячее недоразумение.
   Обрадованная этим новым проявлением терпимости, Пенни подарила мужу улыбку.
   Неделю спустя, на рассвете, Пенни лежала в объятиях Ника. Она уже совсем проснулась. Через несколько часов они летят домой. Впрочем, мой дом — рядом с Ником, довольно подумала она. На Ямайке они стали намного ближе друг другу. Удивительный остров не уставал поражать и восхищать их, а время, проведенное на вилле, будет вспоминаться как нечто особенное.
   Решив удивить мужа завтраком, Пенни осторожно выскользнула из объятий Ника. Его рука зашарила по постели, словно он почувствовал ее отсутствие даже во сне. Пусть подольше поспит. Он это заслужил, признала Пенни, восхищенно глядя на длинную загорелую спину, освещенную мягким светом, сочившимся сквозь занавески. Он великолепный любовник, дивный отец и сложен как бог. А этой ночью нес чудесные ереси… рассуждал о том, как бы сократить рабочий день и перестроить работу так, чтобы поменьше ездить.
   Я люблю, люблю, люблю его, мысленно повторяла Пенни. Дожидаясь, пока закипит чайник, она взяла журнал, который, должно быть, забыла служанка. На обложке она заметила пометку, сделанную характерным почерком Ника. Имя и дата. Имя, которое до сих пор способно было выкачать из ее легких весь кислород и заставить побледнеть.
   Должно быть, это был старый журнал. Но горечь, которую испытала Пенни, не стала меньше. Значит, Джордан Брэм тоже делила здесь постель с Ником. Это могло испортить все ее воспоминания об острове. Пенни перевернула обложку, чтобы взглянуть на дату, и поняла, что отравленные воспоминания не самое страшное. Журнал вышел всего два месяца назад.
   Пенни обхватила себя руками за плечи, внезапно почувствовав озноб. Разве можно теперь доверять Нику хоть в чем-то, касающемся Джордан Брэм? Он уверял ее, что расстался с Джордан давно. И все же лишь два месяца назад она была его любовницей!

10

   Ник сам приготовил себе завтрак. Ему никогда не приходилось делать этого раньше, поэтому результат получился плачевный. Когда он попытался поцеловать Пенни утром, его оттолкнули и наградили убийственным взглядом. Ко времени, когда они оказались в самолете, атмосфера накалилась до предела.
   Через десять минут после взлета Ник встал со своего кресла.
   — Посмотри на меня, Пенни.
   — Я не хочу на тебя смотреть, — сурово сказала она и закрыла лицо журналом.
   Ник вырвал журнал из ее рук и швырнул на пол.
   — Встань, — приказал он. — Нам нужно поговорить.
   — Нет, я…
   — Хорошо. — Без всякого предупреждения Ник подхватил ее на руки и понес по самолету. — Не можем же мы драться на глазах у Алана.
   — Отпусти меня сию же секунду, — прошипела Пенни.
   Ник усадил ее в одно из кресел в хвосте салона, а сам устроился через проход.
   — Дома нас ждет большая вечеринка.
   Это неожиданное заявление заставило Пенни растеряться.
   — О чем ты говоришь?
   — Будучи очень романтичным, — усмехнулся Ник, — я решил, сделать тебе сюрприз — свадебный прием, которого у нас еще не было. Три сотни гостей сгорают от нетерпения поздравить нас, среди них твоя мать и ее очень богатый муж Чарлз Уэдерби. Кстати, будь готова: Чарли очень маленького роста, и у него твои глаза и волосы. Да, самое главное — свадебное платье ждет тебя в спальном отсеке.
   — Что? — воскликнула Пенни, уже и без того ошеломленная предстоящим приемом и тем очевидным фактом, что Ник знает намного больше о муже Лиз, чем она.
   — У тебя никогда не было свадьбы, о которой ты мечтала. Поскольку это моя вина, я договорился о церковном благословении, и на этот раз тебе придется надеть подвенечное платье.
   — Я не могу… Я просто не могу!
   Ник приблизил к ней лицо. Сверкающие гневом глаза неотрывно смотрели на нее.
   — О, ты сможешь! — прорычал он. — Ты не опозоришь меня перед тремя сотнями человек. Так что ступай переодевайся и присоединяйся к взрослым. Плохое настроение не извиняет твоего сегодняшнего поведения!
   — А, Джордан?
   Ник уставился на нее, между бровями появилась глубокая морщинка.
   — Не вижу никакой связи.
   — Я покажу тебе… подожди минутку.
   Пенни поспешила к своему креслу и, подняв сумку, выудила обложку найденного утром журнала. Ее руки тряслись. Ей уже совсем не хотелось ссориться с Ником. Он готовил ей сюрприз! У них будет венчание, она наденет подвенечное платье, и он наконец представит ее куче своих родственников и друзей, как жену! И если бы не обложка, которую сжимала в руках, Пенни была бы сейчас безумно счастлива.
   Ник сидел на том же месте, с тем же ледяным выражением на лице и смотрел, как она приближается. Давно уже она не видела этой холодной отчужденной мины. У Пенни мурашки побежали по спине. Он виноват, он должен быть виноват! Ник просто хочет посмотреть, как много она знает. Пенни молча протянула ему обложку.
   — Телесценарии, — презрительно фыркнул он. — Я не читаю подобного вздора.
   — Ты кое-что написал на обложке.
   Ник взглянул на запись.
   — И что же?
   Это, несомненно, агрессивное требование дальнейших объяснений было совсем не той реакцией, на которую рассчитывала Пенни.
   — Ну… это очевидно, не так ли? — нервно спросила она.
   — На основании имени и даты, которые я нацарапал в последний уик-энд, проведенный на вилле, ты решила, что я…
   Необходимость докончить фразу делала ситуацию еще более унизительной. Негодование и боль, которые терзали Пенни с утра, выплеснулись наружу.
   — Что ты все еще спишь с ней! Что ты ни когда не избавишься от нее! Что все то время, пока мы женаты, она оставалась твоей любовницей! — выкрикивала Пенни.
   — Закончила? — Темные глаза, холодные и опасные, как первый тонкий лед, остановились на ней. — Мои отношения с Джордан умерли естественной смертью за несколько недель до того, как я женился на тебе. В прошлом году она вышла замуж.
   — Замуж?
   Пенни была потрясена.
   — Во время медового месяца ее муж, Рекс, получил серьезную травму в автомобильной аварии. Его только недавно выписали из больницы. Когда наш общий друг рассказал мне об этом и о том, что Рексу требуется длительный восстановительный отдых, я предложил им пожить на вилле.
   Ошеломленная услышанным Пенни быстро заморгала.
   — Но…
   — Я не встречался с Джордан с тех пор, как она переехала в Вашингтон в прошлом году. Она пригласила меня на свадьбу, но я был занят и не смог приехать.
   Ник с ледяным спокойствием смотрел на Пенни, которая чувствовала себя ужасно. — Ник, я…
   — В течение двух лет мы с Джордан были любовниками. Это устраивало обоих. Никто из нас не хотел ничем себя связывать, и мы расстались так же легко, — сообщил ей Ник. — Я не могу понять, почему она до сих пор не дает тебе покоя?
   Лицо Пенни пылало.
   — Я очень сожалею, — прошептала она.
   — А я очень зол на тебя, — сообщил Ник с вновь обретенной прямотой, которая в этот момент была совсем некстати. — Две недели я устраивал все это за твоей спиной… Венчание… платье… прием… — Он горько рассмеялся. — А ты все сегодняшнее утро вынашивала планы, как бы опять сбежать от меня! Послушай, может, ты просто ищешь предлога расстаться со мной?
   Побледнев как смерть, Пенни опять подняла взгляд на Ника, от страха у нее засосало под ложечкой.
   — Это совсем не так. Я просто боялась, что ты все еще увлечен Джордан. Но это, наверное, потому, что я по-прежнему не чувствую себя в безопасности с тобой… Прости меня, Ник.
   Он стиснул ее узкие плечи руками.
   — Ты больше не оставишь меня. Даже если придется для этого приковать тебя цепями к стене. Больше ты от меня не уйдешь! — с силой проговорил он.
 
   Джилиан встречала их в аэропорту. Словно громом пораженная она молча смотрела на Пенни в сказочном подвенечном платье и Алана в костюмчике пажа.
   — Платье действительно удивительное, — сказала Пенни Нику в лимузине, который вез их в церковь. — Где ты его нашел?
   — Просто описал тебя дизайнеру и подчеркнул, что платье должно быть белоснежным. Прочти-ка это… — Достав из кармана газетную вырезку, Ник вложил ее в руку Пенни. — Вот откуда идет информация о муже твоей матери.
   Все еще чувствуя некоторую отчужденность Ника, но понимая, что это заслужила, Пенни взглянула на нечеткую фотографию Лиз и мужчины рядом с ней. Чарлза Уэдерби, которому было пятьдесят три года, описывали как известного предпринимателя и завзятого холостяка. О ее матери было сказано только, что она — его «старая привязанность». Ник крепко сжал ее руку. Его напряжение было физически ощутимым.
   — Подозреваю, что Чарлз Уэдерби — твой отец. В прошлом году я встречался с ним на какой-то деловой конференции и отметил, что его глаза, как и твои, очень интенсивного и редкого цвета, но я даже и представить не мог ничего подобного. А теперь думаю…
   — Ник, в чем дело?
   — Ни в чем! — почти враждебно заявил он.
   — Даже если он мой отец, в чем я сильно сомневаюсь, — ласково сказала Пенни, — это ничего не изменит. Единственное, что меня заботит, это благополучие мамы. И ничто не испортит мне этот чудесный день, поскольку ты все еще рядом со мной, — твердо проговорила она, успокаивающе поглаживая его напряженные пальцы. — Ты — единственный и неповторимый для меня. Теперь я знаю, что хочу остаться с тобой навсегда.
   Ник сидел не шевелясь, а затем с шумом выдохнул. Обхватив руками тонкую талию, он притянул Пенни к себе и поцеловал с отчаянной страстью. Пенни поняла: он доволен.
   Поразительно серьезный, спокойный и красивый в смокинге, Ник взял ее под руку и ввел в маленькую церквушку. Сосредоточенная на обряде, она не замечала гостей, заполнивших тесное помещение. Но как только все закончилось, перед ней возникла мать. Моложавое симпатичное лицо под копной белокурых волос горело от возбуждения.
   — Пенни! Здесь кое-кто очень хочет с тобой познакомиться!
   Время было совсем неподходящее. И совсем неподходящее место. Но ведь это Лиз, напомнила себе Пенни и почувствовала, как рука Ника стиснула ее тонкое предплечье. Интересно, почему до сих пор так напряжен мой муж? — мелькнула мысль.
   Глаза Пенни оказались на уровне глаз пожилого человека, подошедшего и вставшего рядом с ее матерью. Для нее было потрясением встретить взгляд этих глаз, так похожих на ее собственные. Чарлз Уэдерби тряхнул седеющей рыжей шевелюрой и с благодарностью сжал инстинктивно протянутую руку Пенни.
   — Думаю, ты уже знаешь, кто я… — неуверенно начал он.
   Пять минут спустя Пенни, у которой кружилась голова от стремительно обрушившихся на нее событий, оказалась в незнакомом длинном автомобиле с Лиз и Чарлзом и, разумеется, Аланом, надежно пристегнутым в детском сиденье. В этой группе странным образом не хватало Ника. Пенни нахмурилась.
   — Где Ник?
   — Мы можем поехать прямо в аэропорт и оказаться в Европе раньше, чем кто-либо успеет спохватиться, — с удивительным спокойствием сообщил ей отец. — Лиз считает, что твой муж силой принудил тебя вернуться к нему, пригрозив учредить опеку над сыном.
   — Вы пытаетесь меня похитить? — с ужасом и недоверием воскликнула Пенни, уже забывшая о том, что Ник действительно грозил ей чем-то подобным. — Мама, как ты могла так поступить со мной? Мне нужен Ник… мне нужен мой муж!
   — Теперь ты удовлетворена, любимая? — с усмешкой спросил Чарлз у встревоженной жены. — Видишь, Пенни любит Ника. Я еще в церкви говорил, что это сразу видно.
   — Но я хочу забрать ее и Алана с нами, — плаксиво протянула Лиз.
   — Я тоже был бы не прочь увезти свою дочь, чтобы получше познакомиться с ней, — грустно пробормотал Чарлз, глядя на нахмуренное лицо Пенни. — Но она уже взрослая, у нее своя жизнь, и будет намного проще, если мы станем регулярно встречаться.
   Пенни наклонилась и поцеловала его в щеку.
   — Думаю, я буду счастлива иметь такого отца. — Она придвинулась к разочарованной матери и обняла ее за плечи. — А теперь я хочу все узнать о вас. И не смей пропускать ни одной детали! — предупредила Пенни.
   Как выяснилось, двадцать один год назад Лиз сообщила о помолвке не невеста Чарлза, как назвала себя явившаяся к ней женщина, а ревнивая бывшая подружка.
   — Я изо всех сил пытался разыскать Лиз, — поведал Чарлз, держа руку ее матери в своей. — Но потерпел неудачу, потому что месяца два спустя после бегства она вышла замуж за Джека Уоррена и уехала с ним за границу.
   — Я всегда знала, где Чарлз, но полагала, что он женат. А потом, как раз в тот день, когда накрылась затея с журналом, прочитала в колонке сплетен, что он одинок, — Лиз покраснела и опустила ресницы. — Но я полетела к нему только из-за долга. Я была ужасно расстроена тем, что вовлекла Люси в эту авантюру!
   Пенни немедленно поняла, что полет в Англию был предпринят исключительно ради встречи с Чарлзом, и улыбнулась. Тот смотрел на жену с нескрываемой гордостью и удовольствием.
   — Когда твоя мать вошла в мой кабинет, я потерял дар речи. Лиз была и остается единственной моей любовью. Я хочу, чтобы ты знала это, Пенни.
   Когда Пенни вышла из машины у дома Блейнов, Ник стоял перед парадной дверью, явно не слыша поздравлений прибывающих гостей. Впервые забыв об Алане, Пенни устремилась к нему. Увидев жену, он шагнул вперед и тут же сжал ее в объятиях.
   — Да где же ты пропадала?! — задыхаясь спросил Ник. — И не смей говорить, что ты вернулась только для того, чтобы упаковать вещи!
   — Нет, я останусь здесь до тех пор, пока в фамильном склепе не истлеет мой скелет.
   — Не смешно! — прорычал Ник.
   — Я немного познакомилась с моим отцом. Он славный, но крутой… вполне под стать маме. Знает ее вдоль и поперек, боготворит ее, не может поверить собственному счастью, — едва дыша сообщила Пенни. Ник завладел рукой жены.
   — Ты даже представить не можешь, что я передумал за это время, — пробормотал он. — Когда вы с Аланом вдруг укатили в этой проклятой машине, я подумал, что никогда больше вас не увижу. Я знаю, как относится ко мне твоя мать…
   — Ник… — перебил его неуверенный женский голос.
   Ник резко обернулся, затем опустил взгляд, чтобы увидеть свою тещу.
   — Если Пенни говорит, что ты не путался с Джордан, для меня этого достаточно.
   — Мы же условились, что ты не будешь говорить об этом, — простонал у нее за спиной Чарлз.
   — Но должен же Ник знать, что я больше не считаю его подонком! — возразила Лиз.
   — Спасибо, спасибо, Лиз, — поспешно пробормотал Ник.
   Чарлз протянул ему руку.
   — Я уверен, что вы будете ценить мою дочь.
   — Еще больше с тех пор, как вы привезли ее домой, — ровным тоном добавил Ник.
   Пока разносили коктейли, Ник представлял жену бесчисленным гостям. Пенни заметила в толпе Люси, но смогла только обменяться с ней короткими объятиями и обещанием поговорить позже. Их ждал великолепный шведский стол, ничуть не формальный и не чопорный. Ник не отходил от нее ни на шаг, и Лиз пришлось предпринять массу усилий, чтобы перемолвиться с дочерью парой слов наедине.
   — Я хочу извиниться за то, что подбила Чарлза на это похищение, — проговорила она. — Когда по возвращении я увидела обезумевшего от тревоги Ника, мне стало по-настоящему стыдно. Вот уж никогда не думала, что он способен так любить!
   Пенни слишком хорошо знала склонность матери к преувеличениям, чтобы всерьез отнестись к ее наблюдениям. Ей помахала Люси, и она, оставив мать, уселась рядом с пожилой женщиной.