Йенг выругалась. Подняв свой тяжелый двуствольный лазерный карабин, она нацелила его выше живота техника. Как раз, когда она выстрелила, техник, который, казалось, обладал невероятно быстрой реакцией, вытащил из кобуры свой тяжелый автоматический пистолет. Прежде, чем он успел им воспользоваться, два лазерных луча впились ему в грудь, менее чем в сантиметре друг от друга. Он упал на стальной стол, забившись в конвульсиях, пока жизнь быстро покидала его. Но в коридорах продолжал реветь гудок тревоги.
Оставив Оу присматривать за дверью, Йенг начала устанавливать тяжелые фугасные заряды, которые они принесли собой. Она разместила первый двадцатикилограммовый заряд пентаглецирина напротив основного модуля системы подачи топлива и установила детонатор. Крохотный светодиод на лицевой панели детонатора засветился красным. Через пять минут, заряд активируется, уничтожив систему подачи топлива и воспламенив топливные баки дропшипа. Даже, если топливо корабля не сдетонирует, то машинный отсек будет уничтожен.
Второй фугасный заряд установили рядом с основным силовым конвектором. Хотя должно было произойти чудо, чтобы двигатель «Рэд Лэгз» остался невредим после взрыва, Йенг предпочла перестраховаться. Второй заряд уничтожит оборудование, которое питает системы вооружения транспорта. Так или иначе, корабль будет выведен, как боевая единица.
Громкий, монотонный звук от люка за ней возвестил о прибытии членов экипажа вражеского транспорта. Толланд Оу хладнокровно нацелил свой двуствольный карабин в коридор и нажал на курок. Выстрел из карабина сопровождался запахом озона, заполнивший пространство машинного отделения. По ту сторону коридора был слышен легкий звук от удара тела о пол. Оу с удовлетворением слегка усмехнулся.
Улыбка Йенг была менее довольной и более мрачной. Она знала, что если этот путь из машинного отделения только что был отрезан, персонал «Рэд Лэгз» как раз сейчас перемещается, чтобы перекрыть остальные выходы. Со вздохом она настроила свой персональный коммуникатор и пощелкала языком по нёбу.
Щелк-щелк. Щелк. Щелк-щелк-щелк.
Чен Шао кивнул себе, как только услышал щелкающий звук в наушнике коммуникатора. Сигнал, 2-1-3 щелчка, был заранее оговоренным знаком, означающим, что сань бэньбин Акай Йенг завершила свою миссию. Такие незаметные послания использовались в течение столетий, начиная с отрядов специального назначения в конце двадцатого века на Терре. Щелчки и удары сводили к минимуму, что противник перехватит передачу сигнала, а если и перехватит, то не сможет расшифровать его и вовремя предотвратить событие.
Точно такую же серию щелчков Шао получил несколькими минутами ранее, от команды сы бэньбин Мор, находящившейся на борту дропшипа Легкой Кавалерии «Гусар». Менее чем через пять минут, оба транспорта мехов подорвутся, с разрушением машинных отсеков. Если потребуется, Шао мог подорвать тщательно установленные фугасные заряды при помощи дистанционного радиовзрывателя, висящего у него на бедре.
Шао осторожно выглянул из-за угла склада, в тени которого он скрывался. Невдалеке стояла пара пехотинцев Лёгкой Кавалерии, одетые в тяжелые бронежилеты и держа наготове лазерные винтовки «Магна». Дверь позади пехотинцев была проходом к цели Шао, зданию, которое внимательной слежкой за космопортом день за днем определили как казарму офицеров Легкой Кавалерии.
За несколько минут до того, как он получил от Акай Йенг сигнал о завершении миссии, космопорт всполошился, прейдя к активности. Во всех окнах зданий, определенных как казармы, загорелись огни, а джип, наполненный бронированными пехотинцами промчался через бетонную площадку, всего в нескольких метрах от укрытия Шао. Оккупанты, сидевшие в транспорте, не заметили его, и направились через дебаркадер. Хотя он не получил ни слова от своих людей, чтобы подтвердить его догадку, Чен Шао понял, что, по крайней мере, одна из команд, атаковавших дропшипы, была обнаружена. Через несколько минут, Лёгкая Кавалерия будет в полной боевой готовности. Если он собрался идти дальше, то это надо делать сейчас.
Вытащив свой пистолет, он прицелился поверх громоздкого встроенного глушителя, совмещая покрытые тритием светящиеся точки прицела на горле часового, стоящего вдали. Промахнуться с расстояния менее 30 метров было для него немыслимо. Тяжелый автоматический пистолет резко кашлянул, как только он нажал на курок. Зрачки охранника расширились от неожиданной боли, прежде чем его глаза закрылись навечно. Шао сместил прицел, и не успела лазерная винтовка его жертвы стукнуться о землю, снова выстрелил.
Шао бесшумно выскочил из спасительной тени хранилища, переступив через трупы охранников, как будто это была пара упавших деревьев на лесной тропинке. Время было дорого. Шао знал, что у него было всего несколько минут, прежде чем его обнаружат. В коридоре перед ним неожиданно отъехала дверь. Интуитивно отреагировав, Шао прицелился и выстрелил. Пуля угодила полуодетому мужчине в грудь, отбросив его назад в комнату. Раздался крик тревоги. Появилась пара воинов, размахивающих вытащенными пистолетами. Шао было подумал об отступлении, но этот выбор был отрезан звуком покрышек резко затормозившего снаружи джипа.
С криком ненависти Шао бросился на вооруженных людей. Оба упали с тяжелыми пулями в груди, выпущенными из его пистолета с глушителем. В коридоре позади него громыхнул выстрел, и в спину Шао как будто ударило молотом. Он тяжело упал на пол, но, придя в себя, он перекатился на спину, чтобы встретить новую угрозу. Седоволосый воин, вооруженный нетипичным, устаревшим помповым ружьем, его ствол виднелся менее чем в 45 сантиметрах. Шао поднял свой пистолет, зная, что он умрет, он собирался прихватить с собой на тот свет хотя бы еще одного врага дома Ляо.
Вражеский воин выстрелил первым. Тяжелый заряд дроби прошел мимо бронежилета Шао, попав в живот. Он испытал шок, как будто стальная стена возникла между разумом Шао и мучительной болью от ужасной, рваной раны. Пистолет выпал из его руки.
Мучительно пытаясь вдохнуть, он с трудом дотянулся до кнопки на его левом бедре. Воин Лёгкой Кавалерии бросился через коридор, его дробовик был наготове, но он опоздал. Рука Шао дотянулась до черной пластиковой коробочки радиодетонатора. Его пальцы нашли и нажали крошечный, защищенный переключатель на поверхности устройства.
Эхо взрыва прокатилось по лагерю, и яркий, бело-оранжевый свет проник сквозь открытую дверь, осветив по контуру сразу почерневший силуэт вражеского воина. Второй взрыв последовал почти сразу же после первого.
Шао опустил свою голову прямо на холодный мозаичный пол, невозмутимо глядя на кавалериста. Мужчина, чьи нашивки говорили о том, что он старший сержант, опустил оружие, и опустился на колено рядом с упавшим коммандос смерти. С выражением сострадания, которое какой-нибудь посторонний человек, который не воспитывался в соответствии с воинской культурой, в которой выросли Шао и его противник, скорее всего, принял за лицемерие, кавалерист вытащил индивидуальный пакет из небольшого мешочка, закрепленного на портупее.
Слабое шипение раздалось из губ Шао. Тяжелый заряд свинца, выпущенный из помпового ружья, настолько нашпиговал его бренное тело, что он с трудом дышал, не то что говорить. Он собрал все свои силы.
— Нет, сержант Янг, — выдохнул он, прочитав фамилию солдата на пластинке пришитой над правым нагрудным карманом, — Прибереги этот бинт для того, кому он может действительно потребоваться.
Янг проигнорировал его слова, и начал накладывать повязку на дырку в животе Шао.
Еще один мужчина появился в поле видимости лежащего Шао. Он был чуть моложе сержанта, пытающегося перевязать рану, нанесенную им же. У него были каштановые волосы с проседью и яркие голубые глаза. Звёзды генерала Звёздной Лиги слегка поблескивали в его петлицах на мундире.
Шао один раз кивнул, выдавил прерывистый смешок и умер.
28
29
Оставив Оу присматривать за дверью, Йенг начала устанавливать тяжелые фугасные заряды, которые они принесли собой. Она разместила первый двадцатикилограммовый заряд пентаглецирина напротив основного модуля системы подачи топлива и установила детонатор. Крохотный светодиод на лицевой панели детонатора засветился красным. Через пять минут, заряд активируется, уничтожив систему подачи топлива и воспламенив топливные баки дропшипа. Даже, если топливо корабля не сдетонирует, то машинный отсек будет уничтожен.
Второй фугасный заряд установили рядом с основным силовым конвектором. Хотя должно было произойти чудо, чтобы двигатель «Рэд Лэгз» остался невредим после взрыва, Йенг предпочла перестраховаться. Второй заряд уничтожит оборудование, которое питает системы вооружения транспорта. Так или иначе, корабль будет выведен, как боевая единица.
Громкий, монотонный звук от люка за ней возвестил о прибытии членов экипажа вражеского транспорта. Толланд Оу хладнокровно нацелил свой двуствольный карабин в коридор и нажал на курок. Выстрел из карабина сопровождался запахом озона, заполнивший пространство машинного отделения. По ту сторону коридора был слышен легкий звук от удара тела о пол. Оу с удовлетворением слегка усмехнулся.
Улыбка Йенг была менее довольной и более мрачной. Она знала, что если этот путь из машинного отделения только что был отрезан, персонал «Рэд Лэгз» как раз сейчас перемещается, чтобы перекрыть остальные выходы. Со вздохом она настроила свой персональный коммуникатор и пощелкала языком по нёбу.
Щелк-щелк. Щелк. Щелк-щелк-щелк.
Чен Шао кивнул себе, как только услышал щелкающий звук в наушнике коммуникатора. Сигнал, 2-1-3 щелчка, был заранее оговоренным знаком, означающим, что сань бэньбин Акай Йенг завершила свою миссию. Такие незаметные послания использовались в течение столетий, начиная с отрядов специального назначения в конце двадцатого века на Терре. Щелчки и удары сводили к минимуму, что противник перехватит передачу сигнала, а если и перехватит, то не сможет расшифровать его и вовремя предотвратить событие.
Точно такую же серию щелчков Шао получил несколькими минутами ранее, от команды сы бэньбин Мор, находящившейся на борту дропшипа Легкой Кавалерии «Гусар». Менее чем через пять минут, оба транспорта мехов подорвутся, с разрушением машинных отсеков. Если потребуется, Шао мог подорвать тщательно установленные фугасные заряды при помощи дистанционного радиовзрывателя, висящего у него на бедре.
Шао осторожно выглянул из-за угла склада, в тени которого он скрывался. Невдалеке стояла пара пехотинцев Лёгкой Кавалерии, одетые в тяжелые бронежилеты и держа наготове лазерные винтовки «Магна». Дверь позади пехотинцев была проходом к цели Шао, зданию, которое внимательной слежкой за космопортом день за днем определили как казарму офицеров Легкой Кавалерии.
За несколько минут до того, как он получил от Акай Йенг сигнал о завершении миссии, космопорт всполошился, прейдя к активности. Во всех окнах зданий, определенных как казармы, загорелись огни, а джип, наполненный бронированными пехотинцами промчался через бетонную площадку, всего в нескольких метрах от укрытия Шао. Оккупанты, сидевшие в транспорте, не заметили его, и направились через дебаркадер. Хотя он не получил ни слова от своих людей, чтобы подтвердить его догадку, Чен Шао понял, что, по крайней мере, одна из команд, атаковавших дропшипы, была обнаружена. Через несколько минут, Лёгкая Кавалерия будет в полной боевой готовности. Если он собрался идти дальше, то это надо делать сейчас.
Вытащив свой пистолет, он прицелился поверх громоздкого встроенного глушителя, совмещая покрытые тритием светящиеся точки прицела на горле часового, стоящего вдали. Промахнуться с расстояния менее 30 метров было для него немыслимо. Тяжелый автоматический пистолет резко кашлянул, как только он нажал на курок. Зрачки охранника расширились от неожиданной боли, прежде чем его глаза закрылись навечно. Шао сместил прицел, и не успела лазерная винтовка его жертвы стукнуться о землю, снова выстрелил.
Шао бесшумно выскочил из спасительной тени хранилища, переступив через трупы охранников, как будто это была пара упавших деревьев на лесной тропинке. Время было дорого. Шао знал, что у него было всего несколько минут, прежде чем его обнаружат. В коридоре перед ним неожиданно отъехала дверь. Интуитивно отреагировав, Шао прицелился и выстрелил. Пуля угодила полуодетому мужчине в грудь, отбросив его назад в комнату. Раздался крик тревоги. Появилась пара воинов, размахивающих вытащенными пистолетами. Шао было подумал об отступлении, но этот выбор был отрезан звуком покрышек резко затормозившего снаружи джипа.
С криком ненависти Шао бросился на вооруженных людей. Оба упали с тяжелыми пулями в груди, выпущенными из его пистолета с глушителем. В коридоре позади него громыхнул выстрел, и в спину Шао как будто ударило молотом. Он тяжело упал на пол, но, придя в себя, он перекатился на спину, чтобы встретить новую угрозу. Седоволосый воин, вооруженный нетипичным, устаревшим помповым ружьем, его ствол виднелся менее чем в 45 сантиметрах. Шао поднял свой пистолет, зная, что он умрет, он собирался прихватить с собой на тот свет хотя бы еще одного врага дома Ляо.
Вражеский воин выстрелил первым. Тяжелый заряд дроби прошел мимо бронежилета Шао, попав в живот. Он испытал шок, как будто стальная стена возникла между разумом Шао и мучительной болью от ужасной, рваной раны. Пистолет выпал из его руки.
Мучительно пытаясь вдохнуть, он с трудом дотянулся до кнопки на его левом бедре. Воин Лёгкой Кавалерии бросился через коридор, его дробовик был наготове, но он опоздал. Рука Шао дотянулась до черной пластиковой коробочки радиодетонатора. Его пальцы нашли и нажали крошечный, защищенный переключатель на поверхности устройства.
Эхо взрыва прокатилось по лагерю, и яркий, бело-оранжевый свет проник сквозь открытую дверь, осветив по контуру сразу почерневший силуэт вражеского воина. Второй взрыв последовал почти сразу же после первого.
Шао опустил свою голову прямо на холодный мозаичный пол, невозмутимо глядя на кавалериста. Мужчина, чьи нашивки говорили о том, что он старший сержант, опустил оружие, и опустился на колено рядом с упавшим коммандос смерти. С выражением сострадания, которое какой-нибудь посторонний человек, который не воспитывался в соответствии с воинской культурой, в которой выросли Шао и его противник, скорее всего, принял за лицемерие, кавалерист вытащил индивидуальный пакет из небольшого мешочка, закрепленного на портупее.
Слабое шипение раздалось из губ Шао. Тяжелый заряд свинца, выпущенный из помпового ружья, настолько нашпиговал его бренное тело, что он с трудом дышал, не то что говорить. Он собрал все свои силы.
— Нет, сержант Янг, — выдохнул он, прочитав фамилию солдата на пластинке пришитой над правым нагрудным карманом, — Прибереги этот бинт для того, кому он может действительно потребоваться.
Янг проигнорировал его слова, и начал накладывать повязку на дырку в животе Шао.
Еще один мужчина появился в поле видимости лежащего Шао. Он был чуть моложе сержанта, пытающегося перевязать рану, нанесенную им же. У него были каштановые волосы с проседью и яркие голубые глаза. Звёзды генерала Звёздной Лиги слегка поблескивали в его петлицах на мундире.
Шао один раз кивнул, выдавил прерывистый смешок и умер.
28
Космопорт Тачстоуна, Милос
Сообщество Синь Шен
Капелланская Конфедерация
22 марта 3062 г.
Подняв правую руку своего «Фага», сан-шао Кристобаль нажал на триггеры активации вооружения и проткнул «Мангус» Лёгкой Кавалерии зазубренной стрелой искусственной молнии. Лёгкий разведывательный мех пошатнулся под ударом заряженных частиц. Как только пилот восстановил равновесие, Кристобаль смог увидеть эндо-стальной остов меха, слегка сверкнувший там, где искусственная молния ППЧ прожгла относительно тонкую броню.
Храбрый воин Лёгкой Кавалерии попытался ответить, одновременно активировав три средних лазера. Зелёные лучи энергии врезались в толстую шкуру «Фага», оставив легкие отметины на тяжелой броне штурмового меха. Настойчивый сигнал в наушниках сказал Кристобалю, что его установка ракет ближнего радиуса действия захватила вражеский мех. Капелланский воин нажал на кнопку, активирующую установку. Двенадцать бронебойных головок покинули направляющие пусковых установок, размещенные в торсе его меха. Когда огонь взрывов развеялся, «Мангуст» грудой дымящихся обломков лежал на бетонной площадке. Взглянув на тактический монитор, Кристобаль увидел, как мехи первого и второго батальонов его полка пересекали ограждение космопорта. Третий батальон был вне досягаемости средств наблюдения. Кристобаль использовал тактический прием противника, который Лёгкая Кавалерия использовала во время удара по милиции, и разделил свои силы перед лицом врага. Третий батальон двигался вокруг южной границы космопорта, совершая молниеносный фланкирующий маневр.
Кристобаль на мгновение подумал, не попытаться ли, снова связаться с Ченом Шао, но тут же отбросил подобные мысли. Коммандос смерти не ответил на его предыдущие запросы, так что скорее всего он мертв. Видимо, Чен уже выполнил свою главную миссию. Один из «Оверлордов» лежал горящей кучей перемешанных металлических обломков, уничтоженный взрывом, который одновременно дал сигнал Кристобалю начать вторую фазу операции. Сенсоры показали, что другой тяжелый транспорт настолько серьёзно покалечен, что он, скорее всего, больше никогда не взлетит.
Похожий на обезьяну «Кинтаро», вышедший из тени разрушенного ангара, осыпал «Фага» Кристобаля ракетами ближнего и дальнего радиуса действия. Одна из бронебойных боеголовок взорвалась прямо напротив наклонного наружного стекла кокпита, оглушив Кристобаля, так что у него зазвенело в ушах. Он все еще пытался прийти в себя, когда кавалерист осыпал ноги и правую руку его меха сверкающими лучами лазерного огня.
Кристобаль оправился и ответил вражескому воину ударом на удар, при этом атака «Фага» была намного разрушительнее. «Кинтаро» пошатнулся, когда двойной залп ППЧ вгрызся в его бедро и плечо. Плиты брони разлетелись, словно шрапнель, как только ракеты с кумулятивной боеголовкой ударились в каждую секцию брони меха Лёгкой Кавалерии. Жар залил кокпит «Фага», но тут же стал спадать, как только заработали высокоэффективные радиаторы.
Хотя суммарные повреждения были недостаточны, чтобы «Кинтаро» вышел из битвы, но их было достаточно, чтобы рука воина, пилотирующего пятидесятипятитонный мех, дрогнула. Ответные выстрелы из лазеров прочертили глубокие полосы в бетоне в пятнадцати метрах позади меха Кристобаля. Только четыре из семнадцати ракет, выпущенные из установки залпового огня нашли свою цель. Остальные усыпали бетонную площадку космопорта.
Переведя своего громоздкого «жеребца» в размашистый бег, Кристобаль обошел «Кинтаро» справа. Кавалерист был вынужден развернуть своего меха, чтобы защитить сильно поврежденную левую сторону. Концентрируя огонь, Кристобаль выстрелил, послав заряд ППЧ в колено вражеского меха. Второй заряд искусственной молнии угодил в уже поврежденную броню торса, счистив её, как кожуру с апельсина.
«Кинтаро» попытался ответить, но Кристобаль стрелял в более легкую машину снова и снова, пока вражеский пилот не сдался и катапультировался из своего разбитого меха.
Воин капелланского дома поискал на своих дисплеях новую цель, и обнаружил «Колдрон-Борна», несущего огненного жеребца — эмблему 19-го Кавалерийского полка. Он выстрелил в омнимех, захваченный на Хантрессе у уничтоженного клана Дымчатого Ягуара, из своих ППЧ, но большая клановская машина словно не заметила повреждений.
Похожий на птицу мех развернулся и навел свою правую руку, оканчивающуюся зияющим жерлом орудия, на «Фаг» Кристобаля. Актиническая вспышка озарила жерло ствола. Массивная болванка из ферроникелевого сплава пролетела через поле космопорта и врезалась в левый локоть капелланского меха.
В современном бою каждый из противников должен оценить угрозу; «Колдрон-Борн» был наиболее опасным из сегодняшних оппонентов Кристобаля. Его более тяжелая броня и убийственное, разработанное кланами оружие, ставили его на один уровень с его «Фагом», если не на одну ступень выше, а то и две. Тщательно прицелившись в развернутое обратно коленное сочленение, Кристобаль послал молнию из правого ППЧ, выждал несколько ударов сердца, пока поглотители тепла не начали справляться с чудовищной жарой в его кокпите, затем выпустил целый град ракет в машину Легкой Кавалерии.
Искрящийся метеор энергии не попал в коленное сочленение «Колдрон-Борна», вместо этого опалив броню, прикрывающую торс большого меха, чуть ниже квадратной пусковой установки ракет дальнего радиуса действия. Машина Лёгкой Кавалерии словно только сейчас заметила удар, но ответила еще одним снарядом размером с баскетбольный мяч из винтовки Гаусса, добавив к разрушительной атаке длинную очередь из автоматической пушки и залп лазерных выстрелов.
Индикаторы начали зажигаться на дисплее состояния меха Кристобаля, демонстрируя, что все секции фронтальной брони его «Фага» получили повреждения.
Прежде, чем он смог позвать на помощь или отступить, он заметил боковым зрением гигантскую тень. Бросив взгляд направо, он увидел «Катафракта», с нарисованной чуть ниже кабины треугольной эмблемой «Бронекавалерии Маккэррона», стреляющего из автопушки по вражескому меху.
«Колдрон-Борн» пошатнулся от залпа, восстановил равновесие и осыпал «Катафракта» ракетами и снарядами автопушки. Прежде чем дым от его залпов развеялся, омнимех Лёгкой Кавалерии начал отступать в глубь космопорта, стреляя по очереди в двух капелланских мехов, преследующих его. Кристобаль знал, что, несмотря на свойственную всем мехам, разработанными кланами, прочность, «Колдрон-Борн» должен в конце концов, или свалиться или спастись бегством.
Кристобаль еще раз навел свои ППЧ, сорвав еще больше брони с ноги и торса машины кавалериста. В толстой броне «Колдрон-Борна» начали появляться проломы, и его поступь стала менее уверенной. Но, как и его тёзка, мех мог выдержать немыслимое количество попаданий, прежде чем погибнет. Как будто доказывая это, «Колдрон-Борн» выстрелил в торс «Фага» из винтовки Гаусса. Переливающаяся очередь из автопушки и пара ракет ближнего радиуса действия последовали за стальным шаром. То ли благодаря невезению, то ли превосходной наводке, но все три залпа достигли торса «Фага». Мех Кристобаля начал заваливаться назад. Под его ногами гироскоп взвыл, как стартующая авиатурбина, содрогнулся, пытаясь вернуть свою ось в вертикальное положение. Кристобаль рванул рычаги управления назад так резко, что чуть не вырвал их с корнем. Он почувствовал тяжелые, раздражающие сотрясения шагов, когда его «Фаг» начал пятиться назад в попытке сохранить равновесие. Не получилось. Разбалансированная машина споткнулась и упала с резким ударом. Кристобаль услышал, как клацнули его зубы. Медный привкус крови наполнил рот. Острая боль пробежала по его челюсти, отчасти притупляя шок от падения Фага. Кристобаль осознал, что он прикусил язык.
Лютая злоба наполнила его. Бешено работая рычагами управления, он поднял своего упавшего меха на колени. «Колдрон-Борна» нигде не было видно, но капелланский «Катафракт», который пришел ему на помощь, стоял объятый пламенем, в точности там, где Кристобаль его видел в последний раз. Тела пехотинцев, одетых в униформу Лёгкой Кавалерии лежали вповалку вокруг его ног. Один из пехотинцев сжимал пустую установку РБД.
— Проклятье, — вслух выругался Кристобаль, глядя на слабые, розовые отблески в ночном заснеженном небе, поднимающиеся на западе. — Солнце взойдет через пару часов. Дневной свет позволит Эриданской Лёгкой Кавалерии использовать свою подавляющую огневую мощь с минимальными шансами поразить своих.
— Продвигаемся вперед!
Радостный вопль пронесся по командному каналу «БКМ». Кристобаль поднял своего «Фага» на ноги. Боевой клич был заранее оговоренным сигналом, что третий батальон присоединился к битве.
На тактическом мониторе Кристобаль видел красные треугольники, обозначающие позиции Лёгкой Кавалерии, начавшей заворачивать свое построение, чтобы встретить новую угрозу, пока остальные продолжали биться с первым и вторым батальонами. Один из алых прямоугольников, обозначающий дропшип типа «Леопард», замерцал, когда трое его воинов одновременно выстрелили в транспортник из всего вооружения своих мехов. Через смотровой экран Кристобаль мог видеть толстый столб маслянистого черного дыма, поднимающегося над уничтоженным «Леопардом».
Хотя его мех был серьезно поврежден в перестрелке с Колдрон-Борном Лёгкой Кавалерии, Кристобаль не мог оставить поле боя. Он толкнул рычаги управления вперед, переведя своего стального «коня» в медленную, неуклюжую рысь.
Как только он прошел мимо поврежденного выстрелом склада, пара РБД вылетела из завешенного снегом дверного проёма. Реактивные снаряды просвистели мимо «лица» «Фага» словно разъяренные осы, которым прицепили реактивный двигатель, и взорвались, врезавшись в стену противоположного здания, заляпав её горящим напалмом. Внезапная вспышка ненависти поднялась в Кристобале. Он выстрелил из обоих ППЧ по фасаду пакгауза. Когда взрывы рассеялись, никто уже не двигался в дверном проеме.
Разработанный Куритой мех Лёгкой Кавалерии — «Вульф Трэп» выскочил из-за угла нетронутого ангара. Прежде чем вражеский мехвоин смог активировать смертельное универсальное орудие, Кристобаль нанес глубокие дымящиеся раны на левую сторону вражеского меха, оплавив броню и, уничтожив одну из спаренных лазерных установок, установленных под ребрами «Вульф Трэпа». Вражеская машина покачнулась на пятках. Мех не упал, но припал на одно колено, подобно бойцу, который пропустил тяжелый удар. Вражеский пилот, которого должно было сотрясти внутри кокпита, как игральные кости в стакане игрока, выпустил в мех Кристобаля залп ракет. Залп ушел в молоко. Дистанция была слишком маленькой, чтобы ракеты сумели захватить мишень. Но эта дистанция была идеальной, для того, чтобы использовать автопушку класса 10, установленную в правой руке «Вульф Трэпа». Орудие кашлянуло, выплюнув поток снарядов, которые глубоко проникли в уже изрядно поврежденную левую руку «Фага».
Еще больше предупредительных огней зажглось на приборной панели, когда бронебойные снаряды уничтожили броневую обшивку. Еще одно такое попадание, и он лишится руки.
Игнорируя волну жара, заполнившую кокпит, Кристобаль выстрелил из всего оружия в «Вульф Трэпа». Торс вражеского меха разорвало взрывом, когда взорвались неизрасходованные снаряды для автоорудия и пусковой установки ракет дальнего радиуса. «Вульф Трэп» упал лицом вниз, половину торса снесло взрывом боеприпасов. Пилот меха не спасся.
Прежде, чем Кристобаль успел насладиться своей победой, два удара, подобно гигантскому молоту, опрокинули его «Фага» на колени. Дисплей состояния меха показал, что правый бок торса штурмового меха лишился брони, открыв хрупкие внутренние детали для вражеского огня.
Подняв глаза, он увидел побитого «Колдрон-Борна», тот самый мех, который ушел от него раньше, и стаявшего неподалеку, повыше него «Циклопа». Вторая машина несла на своем квадратном торсе эмблему — серебряный жеребец, скачущий на черном фоне. Слова «САПОГИ И СЕДЛА», — написанные на ракетной установке, как будто светились в предрассветном сумраке.
«Колдрон-Борн» снова выстрелил из винтовки Гаусса, стальной шар угодил в правое колено «Фага». Снаряды от автопушки и ракеты осыпали торс и бедра, а залп из импульсных лазеров впился в незащищенные эндо-стальные ребра меха. Ярко вспыхнувший алым индикатор и неожиданный резкий скачок температуры сказали ему, что один из охладителей был уничтожен.
Хотя многие из воинов Эриданской Лёгкой Кавалерии и пилотировали омнимехов кланов, кавалеристы сражались, не соблюдая правил, которых придерживались клановцы во время сражения — «Циклоп»присоединился к сражению, сорвав броню с левой ноги «Фага» точным попаданием из мощной, тяжелой винтовки Гаусса.
Громкий, визжащий звук прозвучал в ушах Кристобаля, предупреждая, что на его мехе сомкнулся капкан захвата ракет. Индикатор тревоги на лобовом стекле подтвердил то же самое. «Циклоп» навел обе свои ракетные установки на его изрядно побитого «Фага».
В последней отчаянной попытке выжить, Кристобаль поднял руку над головой и резко дернул за две желто-черные рукоятки. Катапультируемое кресло и «Циклоп» выстрелили одновременно.
Сан-шао Самюэль Кристобаль очнулся спустя несколько часов, неспособный пошевелить своими правой рукой и ногой, при этом они болели, как будто их сунули в костер.
— О, вы очнулись, — произнес приятный голос. Через секунду молодой человек, в белом халате армейского санитара наклонился вперед и поправил подушку под головой Кристобаля.
— Гх… Гхде…? — его голос был похож на крик вороны, страдающей астмой.
— Где вы? — закончил за него санитар. Слабая, печальная улыбка появилась на его лице. — Вы в медпункте. Вы серьезно ранены, но выжили. Санитар держал пластиковую кружку с соломинкой, у рта Кристобаля, позволяя ему попить теплой воды.
— Военнопленный?
— Боюсь, что да, — парень казалось, действительно сочувствовал его положению.
— Мои люди? — спросил Кристобаль. Его голос постепенно становился четче.
— Я сожалею, сан-шао, но я об этом знаю немного, — его голос отчетливо говорил, что он лжет.
— Ну что ж, вы наконец очнулись, хммм? — произнес другой голос. Повернув голову, Кристобаль увидел седобородого джентльмена, сидящего на невысокой табуретке рядом с его койкой. — Я доктор Фухл. Как Вы себя чувствуете, сан-шао?
— Я не могу пошевелиться, — ответил тот, — И моя рука и нога адски болят.
— Я знаю об этом, — сказал военврач хмуро, — Но то, что вы чувствуете, называется фантомная боль.
Холод пробрался в сердце Кристобаля. Он знал об этом термине.
— Вы были серьезно ранены, когда они принесли вас сюда, — продолжил Фухл, — Вашу правую руку и ногу покалечило так, что спасти их было не в моих силах. Мы должны были ампутировать их, чтобы спасти вашу жизнь. Я много раз видел это. Иногда аварийный люк кокпита не полностью срывается, при этом пилота разрывает на куски. Вам повезло выжить.
— Повезло, доктор? — Кристобаль почувствовал, как глубокая, черная бездна открывается в его душе. Его атака провалилась. Это было абсолютно точно, так как его назвали военнопленным, да к тому же, помещение в котором ухаживали за его ранами было стационарным, а не мобильным медпунктом или полевым госпиталем. Всю свою жизнь он был мехвоином. А сейчас он был беспомощным калекой, в руках своих врагов. — Нет, я так не считаю!
Сообщество Синь Шен
Капелланская Конфедерация
22 марта 3062 г.
Подняв правую руку своего «Фага», сан-шао Кристобаль нажал на триггеры активации вооружения и проткнул «Мангус» Лёгкой Кавалерии зазубренной стрелой искусственной молнии. Лёгкий разведывательный мех пошатнулся под ударом заряженных частиц. Как только пилот восстановил равновесие, Кристобаль смог увидеть эндо-стальной остов меха, слегка сверкнувший там, где искусственная молния ППЧ прожгла относительно тонкую броню.
Храбрый воин Лёгкой Кавалерии попытался ответить, одновременно активировав три средних лазера. Зелёные лучи энергии врезались в толстую шкуру «Фага», оставив легкие отметины на тяжелой броне штурмового меха. Настойчивый сигнал в наушниках сказал Кристобалю, что его установка ракет ближнего радиуса действия захватила вражеский мех. Капелланский воин нажал на кнопку, активирующую установку. Двенадцать бронебойных головок покинули направляющие пусковых установок, размещенные в торсе его меха. Когда огонь взрывов развеялся, «Мангуст» грудой дымящихся обломков лежал на бетонной площадке. Взглянув на тактический монитор, Кристобаль увидел, как мехи первого и второго батальонов его полка пересекали ограждение космопорта. Третий батальон был вне досягаемости средств наблюдения. Кристобаль использовал тактический прием противника, который Лёгкая Кавалерия использовала во время удара по милиции, и разделил свои силы перед лицом врага. Третий батальон двигался вокруг южной границы космопорта, совершая молниеносный фланкирующий маневр.
Кристобаль на мгновение подумал, не попытаться ли, снова связаться с Ченом Шао, но тут же отбросил подобные мысли. Коммандос смерти не ответил на его предыдущие запросы, так что скорее всего он мертв. Видимо, Чен уже выполнил свою главную миссию. Один из «Оверлордов» лежал горящей кучей перемешанных металлических обломков, уничтоженный взрывом, который одновременно дал сигнал Кристобалю начать вторую фазу операции. Сенсоры показали, что другой тяжелый транспорт настолько серьёзно покалечен, что он, скорее всего, больше никогда не взлетит.
Похожий на обезьяну «Кинтаро», вышедший из тени разрушенного ангара, осыпал «Фага» Кристобаля ракетами ближнего и дальнего радиуса действия. Одна из бронебойных боеголовок взорвалась прямо напротив наклонного наружного стекла кокпита, оглушив Кристобаля, так что у него зазвенело в ушах. Он все еще пытался прийти в себя, когда кавалерист осыпал ноги и правую руку его меха сверкающими лучами лазерного огня.
Кристобаль оправился и ответил вражескому воину ударом на удар, при этом атака «Фага» была намного разрушительнее. «Кинтаро» пошатнулся, когда двойной залп ППЧ вгрызся в его бедро и плечо. Плиты брони разлетелись, словно шрапнель, как только ракеты с кумулятивной боеголовкой ударились в каждую секцию брони меха Лёгкой Кавалерии. Жар залил кокпит «Фага», но тут же стал спадать, как только заработали высокоэффективные радиаторы.
Хотя суммарные повреждения были недостаточны, чтобы «Кинтаро» вышел из битвы, но их было достаточно, чтобы рука воина, пилотирующего пятидесятипятитонный мех, дрогнула. Ответные выстрелы из лазеров прочертили глубокие полосы в бетоне в пятнадцати метрах позади меха Кристобаля. Только четыре из семнадцати ракет, выпущенные из установки залпового огня нашли свою цель. Остальные усыпали бетонную площадку космопорта.
Переведя своего громоздкого «жеребца» в размашистый бег, Кристобаль обошел «Кинтаро» справа. Кавалерист был вынужден развернуть своего меха, чтобы защитить сильно поврежденную левую сторону. Концентрируя огонь, Кристобаль выстрелил, послав заряд ППЧ в колено вражеского меха. Второй заряд искусственной молнии угодил в уже поврежденную броню торса, счистив её, как кожуру с апельсина.
«Кинтаро» попытался ответить, но Кристобаль стрелял в более легкую машину снова и снова, пока вражеский пилот не сдался и катапультировался из своего разбитого меха.
Воин капелланского дома поискал на своих дисплеях новую цель, и обнаружил «Колдрон-Борна», несущего огненного жеребца — эмблему 19-го Кавалерийского полка. Он выстрелил в омнимех, захваченный на Хантрессе у уничтоженного клана Дымчатого Ягуара, из своих ППЧ, но большая клановская машина словно не заметила повреждений.
Похожий на птицу мех развернулся и навел свою правую руку, оканчивающуюся зияющим жерлом орудия, на «Фаг» Кристобаля. Актиническая вспышка озарила жерло ствола. Массивная болванка из ферроникелевого сплава пролетела через поле космопорта и врезалась в левый локоть капелланского меха.
В современном бою каждый из противников должен оценить угрозу; «Колдрон-Борн» был наиболее опасным из сегодняшних оппонентов Кристобаля. Его более тяжелая броня и убийственное, разработанное кланами оружие, ставили его на один уровень с его «Фагом», если не на одну ступень выше, а то и две. Тщательно прицелившись в развернутое обратно коленное сочленение, Кристобаль послал молнию из правого ППЧ, выждал несколько ударов сердца, пока поглотители тепла не начали справляться с чудовищной жарой в его кокпите, затем выпустил целый град ракет в машину Легкой Кавалерии.
Искрящийся метеор энергии не попал в коленное сочленение «Колдрон-Борна», вместо этого опалив броню, прикрывающую торс большого меха, чуть ниже квадратной пусковой установки ракет дальнего радиуса действия. Машина Лёгкой Кавалерии словно только сейчас заметила удар, но ответила еще одним снарядом размером с баскетбольный мяч из винтовки Гаусса, добавив к разрушительной атаке длинную очередь из автоматической пушки и залп лазерных выстрелов.
Индикаторы начали зажигаться на дисплее состояния меха Кристобаля, демонстрируя, что все секции фронтальной брони его «Фага» получили повреждения.
Прежде, чем он смог позвать на помощь или отступить, он заметил боковым зрением гигантскую тень. Бросив взгляд направо, он увидел «Катафракта», с нарисованной чуть ниже кабины треугольной эмблемой «Бронекавалерии Маккэррона», стреляющего из автопушки по вражескому меху.
«Колдрон-Борн» пошатнулся от залпа, восстановил равновесие и осыпал «Катафракта» ракетами и снарядами автопушки. Прежде чем дым от его залпов развеялся, омнимех Лёгкой Кавалерии начал отступать в глубь космопорта, стреляя по очереди в двух капелланских мехов, преследующих его. Кристобаль знал, что, несмотря на свойственную всем мехам, разработанными кланами, прочность, «Колдрон-Борн» должен в конце концов, или свалиться или спастись бегством.
Кристобаль еще раз навел свои ППЧ, сорвав еще больше брони с ноги и торса машины кавалериста. В толстой броне «Колдрон-Борна» начали появляться проломы, и его поступь стала менее уверенной. Но, как и его тёзка, мех мог выдержать немыслимое количество попаданий, прежде чем погибнет. Как будто доказывая это, «Колдрон-Борн» выстрелил в торс «Фага» из винтовки Гаусса. Переливающаяся очередь из автопушки и пара ракет ближнего радиуса действия последовали за стальным шаром. То ли благодаря невезению, то ли превосходной наводке, но все три залпа достигли торса «Фага». Мех Кристобаля начал заваливаться назад. Под его ногами гироскоп взвыл, как стартующая авиатурбина, содрогнулся, пытаясь вернуть свою ось в вертикальное положение. Кристобаль рванул рычаги управления назад так резко, что чуть не вырвал их с корнем. Он почувствовал тяжелые, раздражающие сотрясения шагов, когда его «Фаг» начал пятиться назад в попытке сохранить равновесие. Не получилось. Разбалансированная машина споткнулась и упала с резким ударом. Кристобаль услышал, как клацнули его зубы. Медный привкус крови наполнил рот. Острая боль пробежала по его челюсти, отчасти притупляя шок от падения Фага. Кристобаль осознал, что он прикусил язык.
Лютая злоба наполнила его. Бешено работая рычагами управления, он поднял своего упавшего меха на колени. «Колдрон-Борна» нигде не было видно, но капелланский «Катафракт», который пришел ему на помощь, стоял объятый пламенем, в точности там, где Кристобаль его видел в последний раз. Тела пехотинцев, одетых в униформу Лёгкой Кавалерии лежали вповалку вокруг его ног. Один из пехотинцев сжимал пустую установку РБД.
— Проклятье, — вслух выругался Кристобаль, глядя на слабые, розовые отблески в ночном заснеженном небе, поднимающиеся на западе. — Солнце взойдет через пару часов. Дневной свет позволит Эриданской Лёгкой Кавалерии использовать свою подавляющую огневую мощь с минимальными шансами поразить своих.
— Продвигаемся вперед!
Радостный вопль пронесся по командному каналу «БКМ». Кристобаль поднял своего «Фага» на ноги. Боевой клич был заранее оговоренным сигналом, что третий батальон присоединился к битве.
На тактическом мониторе Кристобаль видел красные треугольники, обозначающие позиции Лёгкой Кавалерии, начавшей заворачивать свое построение, чтобы встретить новую угрозу, пока остальные продолжали биться с первым и вторым батальонами. Один из алых прямоугольников, обозначающий дропшип типа «Леопард», замерцал, когда трое его воинов одновременно выстрелили в транспортник из всего вооружения своих мехов. Через смотровой экран Кристобаль мог видеть толстый столб маслянистого черного дыма, поднимающегося над уничтоженным «Леопардом».
Хотя его мех был серьезно поврежден в перестрелке с Колдрон-Борном Лёгкой Кавалерии, Кристобаль не мог оставить поле боя. Он толкнул рычаги управления вперед, переведя своего стального «коня» в медленную, неуклюжую рысь.
Как только он прошел мимо поврежденного выстрелом склада, пара РБД вылетела из завешенного снегом дверного проёма. Реактивные снаряды просвистели мимо «лица» «Фага» словно разъяренные осы, которым прицепили реактивный двигатель, и взорвались, врезавшись в стену противоположного здания, заляпав её горящим напалмом. Внезапная вспышка ненависти поднялась в Кристобале. Он выстрелил из обоих ППЧ по фасаду пакгауза. Когда взрывы рассеялись, никто уже не двигался в дверном проеме.
Разработанный Куритой мех Лёгкой Кавалерии — «Вульф Трэп» выскочил из-за угла нетронутого ангара. Прежде чем вражеский мехвоин смог активировать смертельное универсальное орудие, Кристобаль нанес глубокие дымящиеся раны на левую сторону вражеского меха, оплавив броню и, уничтожив одну из спаренных лазерных установок, установленных под ребрами «Вульф Трэпа». Вражеская машина покачнулась на пятках. Мех не упал, но припал на одно колено, подобно бойцу, который пропустил тяжелый удар. Вражеский пилот, которого должно было сотрясти внутри кокпита, как игральные кости в стакане игрока, выпустил в мех Кристобаля залп ракет. Залп ушел в молоко. Дистанция была слишком маленькой, чтобы ракеты сумели захватить мишень. Но эта дистанция была идеальной, для того, чтобы использовать автопушку класса 10, установленную в правой руке «Вульф Трэпа». Орудие кашлянуло, выплюнув поток снарядов, которые глубоко проникли в уже изрядно поврежденную левую руку «Фага».
Еще больше предупредительных огней зажглось на приборной панели, когда бронебойные снаряды уничтожили броневую обшивку. Еще одно такое попадание, и он лишится руки.
Игнорируя волну жара, заполнившую кокпит, Кристобаль выстрелил из всего оружия в «Вульф Трэпа». Торс вражеского меха разорвало взрывом, когда взорвались неизрасходованные снаряды для автоорудия и пусковой установки ракет дальнего радиуса. «Вульф Трэп» упал лицом вниз, половину торса снесло взрывом боеприпасов. Пилот меха не спасся.
Прежде, чем Кристобаль успел насладиться своей победой, два удара, подобно гигантскому молоту, опрокинули его «Фага» на колени. Дисплей состояния меха показал, что правый бок торса штурмового меха лишился брони, открыв хрупкие внутренние детали для вражеского огня.
Подняв глаза, он увидел побитого «Колдрон-Борна», тот самый мех, который ушел от него раньше, и стаявшего неподалеку, повыше него «Циклопа». Вторая машина несла на своем квадратном торсе эмблему — серебряный жеребец, скачущий на черном фоне. Слова «САПОГИ И СЕДЛА», — написанные на ракетной установке, как будто светились в предрассветном сумраке.
«Колдрон-Борн» снова выстрелил из винтовки Гаусса, стальной шар угодил в правое колено «Фага». Снаряды от автопушки и ракеты осыпали торс и бедра, а залп из импульсных лазеров впился в незащищенные эндо-стальные ребра меха. Ярко вспыхнувший алым индикатор и неожиданный резкий скачок температуры сказали ему, что один из охладителей был уничтожен.
Хотя многие из воинов Эриданской Лёгкой Кавалерии и пилотировали омнимехов кланов, кавалеристы сражались, не соблюдая правил, которых придерживались клановцы во время сражения — «Циклоп»присоединился к сражению, сорвав броню с левой ноги «Фага» точным попаданием из мощной, тяжелой винтовки Гаусса.
Громкий, визжащий звук прозвучал в ушах Кристобаля, предупреждая, что на его мехе сомкнулся капкан захвата ракет. Индикатор тревоги на лобовом стекле подтвердил то же самое. «Циклоп» навел обе свои ракетные установки на его изрядно побитого «Фага».
В последней отчаянной попытке выжить, Кристобаль поднял руку над головой и резко дернул за две желто-черные рукоятки. Катапультируемое кресло и «Циклоп» выстрелили одновременно.
Сан-шао Самюэль Кристобаль очнулся спустя несколько часов, неспособный пошевелить своими правой рукой и ногой, при этом они болели, как будто их сунули в костер.
— О, вы очнулись, — произнес приятный голос. Через секунду молодой человек, в белом халате армейского санитара наклонился вперед и поправил подушку под головой Кристобаля.
— Гх… Гхде…? — его голос был похож на крик вороны, страдающей астмой.
— Где вы? — закончил за него санитар. Слабая, печальная улыбка появилась на его лице. — Вы в медпункте. Вы серьезно ранены, но выжили. Санитар держал пластиковую кружку с соломинкой, у рта Кристобаля, позволяя ему попить теплой воды.
— Военнопленный?
— Боюсь, что да, — парень казалось, действительно сочувствовал его положению.
— Мои люди? — спросил Кристобаль. Его голос постепенно становился четче.
— Я сожалею, сан-шао, но я об этом знаю немного, — его голос отчетливо говорил, что он лжет.
— Ну что ж, вы наконец очнулись, хммм? — произнес другой голос. Повернув голову, Кристобаль увидел седобородого джентльмена, сидящего на невысокой табуретке рядом с его койкой. — Я доктор Фухл. Как Вы себя чувствуете, сан-шао?
— Я не могу пошевелиться, — ответил тот, — И моя рука и нога адски болят.
— Я знаю об этом, — сказал военврач хмуро, — Но то, что вы чувствуете, называется фантомная боль.
Холод пробрался в сердце Кристобаля. Он знал об этом термине.
— Вы были серьезно ранены, когда они принесли вас сюда, — продолжил Фухл, — Вашу правую руку и ногу покалечило так, что спасти их было не в моих силах. Мы должны были ампутировать их, чтобы спасти вашу жизнь. Я много раз видел это. Иногда аварийный люк кокпита не полностью срывается, при этом пилота разрывает на куски. Вам повезло выжить.
— Повезло, доктор? — Кристобаль почувствовал, как глубокая, черная бездна открывается в его душе. Его атака провалилась. Это было абсолютно точно, так как его назвали военнопленным, да к тому же, помещение в котором ухаживали за его ранами было стационарным, а не мобильным медпунктом или полевым госпиталем. Всю свою жизнь он был мехвоином. А сейчас он был беспомощным калекой, в руках своих врагов. — Нет, я так не считаю!
29
Космопорт Тачстоуна, Милос
Сообщество Синь Шен
Капелланская Конфедерация
22 марта 3062 г.
Дым поднимался над обгорелыми остовами уничтоженных боевых мехов и бронетранспортеров, разбросанных по всему Тачстоунскому космопорту. Тут и там языки пламени продолжали лизать корпуса разбитых военных машин. Со своего места в дверях гиперимпульсной станции КомСтара Эд Эймис наблюдал, как люди, одетые в зеленые комбинезоны Эриданской Кавалерии сновали между упавшими мехами и подбитыми танками, таская медкомплекты, резаки и накрытые пончо носилки.
Слава Всевышнему, что прежде чем битва за космопорт сошла на нет, пошел снегопад. Тяжелые белые хлопья быстро покрыли обгоревшие, исковерканные металлические фигуры, разбросанные по бетонному полю космопорта, скрывая ужасную цену, которую пришлось заплатить за победу.
Его возлюбленная Лёгкая Кавалерия снова доказала свою храбрость в сражении, но цена была слишком высока. Многие из боевых мехов, которые прибыли вместе с ним на Милос, либо уничтожены, либо нуждались в капитальном ремонте. Большинство его обычной и бронированной пехоты выбыли из строя. Потери среди пехоты были особенно высоки.
Лёгкая Кавалерия была застигнута в врасплох, что надо отметить, не часто бывало за её историю. Капелланский командир отправил один батальон вокруг города, чтобы ударить во фланг и тыл Лёгкой Кавалерии, пока она вела кровопролитное сражение с двумя оставшимися батальонами «БКМ». Неожиданная атака почти сработала. Третий батальон ударил в правый фланг Лёгкой Кавалерии сразу же после рассвета, повергнув подразделения в панику. Сражение, которое до того было обычной, организованной битвой мехов в непосредственном соприкосновении с противником, переросла в серию быстрых, ожесточенных поединков, где не было ни пощады, ни милосердия. В конечном счете, численное превосходство Лёгкой Кавалерии сказалось, но победа далась слишком тяжело, чтобы Эймис мог чувствовать себя спокойно.
Сообщество Синь Шен
Капелланская Конфедерация
22 марта 3062 г.
Дым поднимался над обгорелыми остовами уничтоженных боевых мехов и бронетранспортеров, разбросанных по всему Тачстоунскому космопорту. Тут и там языки пламени продолжали лизать корпуса разбитых военных машин. Со своего места в дверях гиперимпульсной станции КомСтара Эд Эймис наблюдал, как люди, одетые в зеленые комбинезоны Эриданской Кавалерии сновали между упавшими мехами и подбитыми танками, таская медкомплекты, резаки и накрытые пончо носилки.
Слава Всевышнему, что прежде чем битва за космопорт сошла на нет, пошел снегопад. Тяжелые белые хлопья быстро покрыли обгоревшие, исковерканные металлические фигуры, разбросанные по бетонному полю космопорта, скрывая ужасную цену, которую пришлось заплатить за победу.
Его возлюбленная Лёгкая Кавалерия снова доказала свою храбрость в сражении, но цена была слишком высока. Многие из боевых мехов, которые прибыли вместе с ним на Милос, либо уничтожены, либо нуждались в капитальном ремонте. Большинство его обычной и бронированной пехоты выбыли из строя. Потери среди пехоты были особенно высоки.
Лёгкая Кавалерия была застигнута в врасплох, что надо отметить, не часто бывало за её историю. Капелланский командир отправил один батальон вокруг города, чтобы ударить во фланг и тыл Лёгкой Кавалерии, пока она вела кровопролитное сражение с двумя оставшимися батальонами «БКМ». Неожиданная атака почти сработала. Третий батальон ударил в правый фланг Лёгкой Кавалерии сразу же после рассвета, повергнув подразделения в панику. Сражение, которое до того было обычной, организованной битвой мехов в непосредственном соприкосновении с противником, переросла в серию быстрых, ожесточенных поединков, где не было ни пощады, ни милосердия. В конечном счете, численное превосходство Лёгкой Кавалерии сказалось, но победа далась слишком тяжело, чтобы Эймис мог чувствовать себя спокойно.