Страница:
Иногда отряды хапиру действовали по своей собственной инициативе, но в Сирии они, как правило, становились наемниками аморейских вождей, боровшихся за независимость. Из осторожности многие из аморейцев прикидывались преданными вассалами Египта, как, например, Намиаваза, царь Убу (Дамаска), который не упускал возможности использовать хапиру в своих интересах.
В Палестине сложилась наиболее критическая ситуация. Племена не стремились к сплочению для совместной борьбы против Египта. Самые могущественные правители, вроде Абди Тишри, царя Хацора, или Лабайи, царя Сихема, открыто стремились к независимости. По мнению Гинсберга и Майслера, союзы заключались по национальному признаку. Так, Лабайя, чье имя выдает хурритское происхождение, стремился к союзу с Милкилу, правителем Аджалона, явно аморейского происхождения. В египетских документах неоднократно говорится о том, что они объединились и тайно поддерживали хапиру.
На самом деле Лабайю упрекали в том, что он «уступил хапиру часть своих поселений», то есть разрешил им поселиться на части своей территории, где-то близ Сихема, не мешая грабить соседние племена. Сходная ситуация описана в библейском расказе об Иакове (Быт., 33: 18–20, 34) который также поселился в Сихеме. Вместе со своим союзником Милилу Лабайя направился на юг и вторгся на территорию Газру (возможно, Гезер), Ашкелона, Лашиша, добравшись до степей Южной Палестины, то есть почти до пустыни Негев. Но эти племена действовали поодиночке, так и не создав общего войска.
Поскольку набеги совершались исключительно с целью грабежа, правители предпочитали действовать поодиночке, чтобы ни с кем не делиться добычей. Правителя Акко Зутатну обвиняли в том, что в Хинатуни он ограбил вавилонский караван, пришедший по древнему «пути к морю» из через Нижней Галилеи в долину Акко. Япахи из Гезера жалуется на то, что его брат поднял восстание и пригласил себе на помощь хапиру. Лабайя осадил крепость Мегиддо, но был захвачен ее королем Бирудой, который передал его Зурате, царю Акко, чтобы тот переправил пленного в Египет. Однако Зурата освободил Лабайю за выкуп, чтобы пополнить свой оскудевший бюджет.
Действия правителей могут показаться низкими и даже отвратительными, но сообщения о них содержат множество важных сведений. Это и перечни палестинских поселений, и имена их правителей и старейшин, по которым мы можем судить о сложном этническом составе населения Ханаана после вторжения гиксосов.
Особенно примечательно то, что хапиру, которые на протяжении второго тысячелетия до н. э. во всех частях Ближнего Востока были либо наемными солдатами, либо ремесленниками, в Палестине действовали как самостоятельная сила. О серьезности исходящей от них угрозы говорится в переписке Абди-Хиппы, вероятно тогда являвшегося верноподданным правителем Иерусалима.
Сведения, содержащиеся в амарнских табличках, позволили некоторым ученым отождествить хапиру с иудейскими племенами, совершавшими свои набеги на Палестину. По нашему мнению, для подобного сближения нет оснований. Несмотря на то что мы признаем, что хапиру подчинили себе обширные территории и обложили их население поборами, они представляли собой не народ, а социальную группу семитского происхождения, пришедшую из восточных степей исключительно с целью наживы. Они могли бы легко объединиться с другими семитскими племенами, уже жившими в Палестине, такими, как Якуб-эль и Иосеф-эль, о которых в документах времени Тутмоса III говорится как о жителях Сихема.
Возможно, какая-то часть хапиру, о которых упоминается в амарнских текстах, действительно осела в Палестине и впоследствии влилась в еврейский народ. Но отсюда вовсе не следует, что они составляли большинство еврейских переселенцев, о которых говорится в Библии в связи с историей Иосифа.
Анализ археологических свидетельств из поселений, расположенных в Палестине, раскопки, проведенные в Трансиордании, и большинство упоминаний в Библии позволяют предположить, что основное переселение произошло не менее чем через столетие после времени, описываемого в документах из Эль-Амарны.
Амарнские таблички и другие документы того же периода из Танааха и Сихема, расположенных в Палестине, а также современные им административные тексты из Рас-Шамры показывают широкую этнографическую пестроту руководителей племен. На амарнских табличках встречаются имена аморейские (Муббалу, Милкилу, Шаммуадда), индоиранские (Шувардатта, Ясрдатта, Рукманья), хурритские (Видия, Таддуа, Абди-Хиппа (в этом имени вторая часть является именем хурритской богини).
Впервые об арийцах на Ближнем Востоке упоминается в клинописных текстах, найденных в хеттской столице, расположенной в Богазкее. Условия договора между Суппилулиумасом и Маттуваттасом из Митанни скреплены именами митаннийских богов Митры, Индры, Варуны и близнецов Насатья. Все эти имена известны по ведическим текстам.
Столицей государства Митанни, расположенного в Верхней Месопотамии, был город Вашшукканне, находившийся где-то в верховьях реки Хабур. Хурритское население этого государства было подчинено арийской военной аристократии. По-видимому, митаннийцам удалось возглавить воинственное объединение Хурри и подчинить всю Верхнюю Месопотамию. Следует отметить, что хурриты представляли собой объединение разноэтнических племен.
Скорее всего (но это лишь обоснованное предположение), начало объединения связано с хурритским племенем маиттанн, обитавших где-то к востоку от краевых хребтов Иранского нагорья в холмистой низменности близ озера Урмия. Соприкоснувшись с индоиранскими племенами, они переняли от них использование легких боевых колесниц, дававших им военное преимущество.
Колесничие, марианне, действительно составляли ядро митаннийского войска, но сами оставались такими же зависимыми царскими людьми, как и любые другие служащие в государствах Ближней Азии второго тысячелетия до н. э., то есть позднего бронзового века. Само слово «марианне» связывают с индийскими «maria» (молодой человек, герой), в ведах marias были возничими, находившимися в распоряжении бога Индры. Имена вождей марианн хорошо известны в табличках, найденных в Атшане и Рас-Шамре.
В египетских документах XVIII династии марианне упоминаются как военнопленные, захваченные в ходе сирийской кампании, и как наемные солдаты, в основном возчики колесниц. Среди имен, обозначенных на амарнских табличках, найденных в Палестине, девятнадцать очевидно семитского происхождения и только три или четыре, возможно, хурритские.
Имеющиеся источники не позволяют установить удельный вес несемитских элементов в общей массе населения Ханаана. Возможно, они были верными Египту вассалами, владевшими ключевыми поселениями. В том случае, если египетские власти сомневались в преданности какого-либо из местных правителей, его родственники вывозились в метрополию в качестве заложников.
Об этнической пестроте населения Палестины позднего бронзового века свидетельствуют и тексты Ветхого Завета. Наряду с семитскими «ханаанейцами и аморитами» там перечисляются хетты, хивиты (в Септуагинте, греческом переводе Ветхого Завета, они названы хурритами), периситы, гиргашиты и, возможно, йебушиты.
В клинописных текстах из Месопотамии хурритские имена почти всегда связаны с государством Митанни. В хеттских текстах из Богазкея говорится, что хетты пришли в Сирию откуда-то из окрестностей озера Ван, находящегося в Армении. Хурритские имена выделяются и в текстах из Киркука и Нузы, расположенных в 150 милях севернее Багдада, и в современных им амарнских табличках, и в документах из Таанаха и Сихема, расположенных в Палестине.
Хурритские тексты и словарь, обнаруженные среди табличек из Рас-Шамры, а также деловая переписка показывают их возросшее влияние на систему власти в Ханаане. Необходимо отметить, что хурритские элементы обнаруживаются по всей территории данного региона от Сирии и долины Оронта вплоть до границ с Палестиной, но особенно многочисленны они на севере.
На связь с теми хурритами, которые, согласно Ветхому Завету, населяли Палестину и Эдом до прихода туда евреев, указывает египетское наименование Палестины Кхару, открывающее интересные возможности для новых предположений.
Несмотря на упоминания о хеттах в библейских описаниях доиудейской Палестины, нет никаких исторических свидетельств о том, что исторические хетты, которые в конце третьего тысячелетия перешли в Анатолию, видимо через Босфор, и правили в Малой Азии с 1900-го по 1200 год до н. э., когда-либо достигали Палестины.
Даже около 1370 года, когда Хеттское государство достигло пика своего развития при правителе Суппилуллиумасе, его пределы не распространялись дальше южной части Сирии, о чем свидетельствуют амарнские таблички и египетские записи времен XIX династии. Ветхозаветных хеттов следует рассматривать не как географическое понятие, а как этноним, обозначающий народность несемитского происхождения, жившую где-то к северу от Ханаана. Вполне возможно, что ею могли быть и хурриты.
Существует множество документальных свидетельств, особенно полученных из Египта, что в амарнский период и в последующее столетие под видом египетских, хеттских или ливийских купцов по всему Леванту постоянно передвигались наемники (Srdnw, Lwkw, Akhws), ищущие работодателей.
Постоянную активность хеттов можно объяснить тем, что как раз в это время их начали вытеснять из Анатолии. Время от времени они появлялись в Сирии и Палестине как наемники, охранявшие местных купцов, что частично подтверждается кремационными погребениями в Атшане, Хаме, Иерихоне и Телль-бейт-Мирсиме. Во всех этих местах халколитический погребальный обряд был редкостью.
Но в конце XIII века филимляне и родственные им племена захватили почти все сирийское побережье, прежде чем в начале XII века были остановлены в Южной Палестине Рамзесом III, где из них комплектовались местные гарнизоны. По мере продвижения филимляне уничтожили такие центры ханаанской культуры, как Рас-Шамра и Библос.
Вряд ли ханаанцы становились чиновниками в египетской администрации. В амарнских табличках перечислены только вожди наиболее крупных племен. Вероятно, египтяне не доверяли ханаанским правителям и постоянно подозревали их в нелояльности, поскольку не колеблясь депортировали их вместе с семьями. Все вышеизложенное показывает, что упоминаемые в амарнских табличках представители несемитских народностей составляли феодальную верхушку и, возможно, находились в меньшинстве. Данный вывод подтверждают результаты исследования административных текстов из Рас-Шамры, по времени совпадающих с амарнскими табличками, проведенные профессором М. Ноттом.
Распределив документы по провинциям и названиям поселений, Норт попытался выявить социальное положение, окружение и круг обязанностей носителей упоминаемых в них имен. М. Нотт показал, что несемитские имена, в основном хурритские, доминируют в военной, дипломатической и официальной переписке правителя, а в дворцовых хозяйственных документах преобладают имена семитского происхождения.
Совершенно аналогичное распределение наблюдается и в юридических табличках из Таанаха и Сихема, составленных примерно через столетие после амарнских табличек, где примерно на сто семитских имен приходится лишь несколько несемитских.
Разыскания М. Нотта подтверждают, что основную часть населения Ханаана составляли семиты. Несемитское меньшинство состояло из арийских и хурритских наемников, которые пришли на данную территорию в период владычества гиксосов. Они переняли от кочевников приемы ведения войны, использование боевых колесниц и кавалерии. Введение всех названных новшеств и позволило им добиться своего привилегированного положения.
Возможно, наплыв хеттских наемников и представителей правящего класса привел к возрастанию митаннийского влияния в Ханаане в конце амарнского периода. Важно отметить, что огромное число цилиндрических печатей из Палестины, относящихся к этому времени, имеет рисунок митаннийского происхождения. Однако данные печати принадлежали крупным чиновникам и государственным служащим, которые составляли меньшинство.
Сведения, содержащиеся в амарнских табличках, показывают слабость власти Египта на захваченных им территориях. Гарнизоны, оставленные в стратегически важных пунктах, были немногочисленными. Местные правители то и дело обращались с просьбами о присылке дополнительных солдат. Обычно их присылали небольшими группами, численность которых колебалась от десяти до пятидесяти человек. Очевидно, что они предназначались лишь для обеспечения бесперебойного сообщения с метрополией, чтобы вовремя получить известие о готовящейся крупной вылазке. Показательно, что на многократные обращения Рибадди, египетского наместника в Библосе, следовали ответы: «Защищайтесь своими силами!»
Только во время XIX династии, в период правления фараонов Сети I (1313) и Рамзеса II (1292–1225), предпринимавших постоянные набеги на Ханаан, военное присутствие Египта в данном районе усилилось, о чем весьма подробно говорится в переписке с правителями.
Писец Хори, который был прикомандирован к кавалерии Рамзеса II, подробно, с чисто чиновничьей дотошностью описывает маршрут, по которому египетская армия двигалась через Палестину, называет пункты снабжения провизией в приграничном с пустыней районе. Он также описывает многочисленные опорные пункты, построенные вдоль главных дорог, приводит их названия – Газа, Яаффа, Сихем, Мегиддо, Бет-Шан, Табора, Гезер, контролировавшие основные переправы через верхний Иордан, называет основные города в прибрежной долине Галилеи – Ашхапаха и Акко, а также несколько других поселений, точное географическое положение которых еще не установлено.
Особенно детально он описывает трудности, которые преодолевала египетская армия во время похода в Палестину, узкие проходы, где приходилось разбирать колесницы и перевозить их на вьючных животных, скалы, которые разрывали на части сандалии, колючки, которые рвали одежды, и скудную растительность, которая не укрывала воинов от нападений.
Кочевники постоянно нападали на египетскую армию, воровали животных, по ночам совершали набеги на лагерь. Писец не упускает и любовные приключения солдат, которые разбивали лагерь около городов. Нарушая дисциплину, солдаты посещали публичные дома, рискуя собственной жизнью. Приведенное описание показывает, что население Ханаана постоянно стремилось к независимости, что не могло не ослаблять власть и без того непопулярных египетских наместников.
Рис. 4. Критский глиняный черепок, начало XVIII века до н. э. из Рас-Шамры (по Шефферу)
В начале второго тысячелетия в Ханаане появляются критские изделия. Обнаруживший их в Рас-Шамре немецкий археолог К. Шеффер считает, что возможно, были и более ранние контакты с жителями средиземноморских островов. В текстах из Рас-Шамры Крит (kptr) ассоциируется с Египтом как родиной искусств. На самом деле именно сирийское побережье было зоной живых контактов между этими ранними центрами искусства (рис. 4).
В XVI веке до н. э. в Ханаане начала распространяться керамика, форма и техника изготовления, орнамент и роспись которой копировали микенские изделия, что указывает на наличие стабильных торговых связей. Действительно, к этому времени относятся микенские торговые поселения в Минет-эль-Бейда, гавани Рас-Шамры и Телль-абу-Наваме, расположенные в устье реки Кишон около современного города Хайфы, который упоминается в источниках начиная с XV века до н. э.
Рис. 5. Разновидности эгейской керамики, микенская и кипрская, поздний бронзовый век, Ханаан (по Барруа)
Поселение с искусно возведенными купольными гробницами со стрельчатыми сводами явно микенских очертаний свидетельствует об усиливавшемся эгейском влиянии в этом районе. Кроме производства вина, оливкового масла и пурпурного красителя оно оказалось удобным перевалочным пунктом для вывозимых из Анатолии металлов. Его часто посещали также и купцы из Месопотамии, заинтересованные в перечисленных продуктах, а также в меди из Кипра и Тавра, равно как и в других товарах из Египта и Эгейского региона (рис. 5, 6, 7).
Сам Кипр, хорошо видимый с сирийского побережья в ясный день, был зоной притяжения для ханаанцев. Начиная с 1550 года изделия кипрских мастеров часто встречались как во внутренних районах, так и в прибрежной части Ханаана, благодаря чему можно говорить о постоянном взаимодействии двух культур.
Рис. 6. Ступенчатая сводчатая семейная гробница в Минет-эль-Бейде в Рас-Шамре. Поздний бронзовый век (по Шефферу)
Походы Сети I и Рамзеса II были прежде всего направлены против хеттов, которые в 1460 году прошли через горы Тавра и захватили Алеппо. Возраставшая к концу XIV века слабость Египта привела к тому, что затем хетты перешли от дипломатических действий к вооруженной агрессии против Палестины.
Чтобы установить более тесный контроль над Ханааном, главный административный центр Египта переместился из Фив в дельту Нила, где на месте старой гиксосской столицы Авариса был построен Пи-Рамесс (Танис, библейский Рамзес или Зоан). Как и раньше, Ханаан стал ареной интриг и междоусобиц, соперничающих друг с другом группировок.
Рис. 7. Вход в ступенчатую семейную гробницу в Минет-эль-Бейде в Рас-Шамре. Поздний бронзовый век (по Шефферу)
Проводя постоянные походы, Сети и Рамзес старались избавляться от местных правителей, подозреваемых в нелояльности к Египту. Вместе с тем они старались привлечь на свою сторону ханаанейских купцов. Данные, содержашиеся в египетских папирусах и надписях, показывают, что в это время возникли и развились ханаанейские поселения в Нижнем Египте. Назовем такие места, как Баал-Сафон и Мигдол в восточной части дельты Нила.
Раскопки, проведенные в поселении Пи-Рамесс (Сат-эль-Хагар), показывают достаточно высокую плотность ханаанейского населения в Нижнем Египте и даже некоторое проникновение ханаанейской культуры в культуру и религию египтян. Так, например, Рамзес II именует себя «другом Анат и Быком Сета».
Анат была ханаанейской богиней любви и войны, Сет представлял собой египетскую версию ханаанитского бога Ваала. Скульптуры ханаанейских божеств Ваала, Решефа, Ашера, Аната, Астарты и Хорона встречаются при раскопках по всему Нижнему Египту.
Несмотря на враждебность ханаанитов и постоянную активность неутомимых хапиру, главным врагом фараона Сети оставались хетты. Об этом свидетельствует надпись на каменной стеле 1313 года из Бет-Шана. Впервые войска фараона встретились с хеттами, подойдя к Кадешу. Несмотря на заключенный с Египтом договор о взаимном нейтралитете, хеттская армия не прекратила нападений. В 1288 году в Кадеше на берегу Оронта (Телль-неби-Менд) состоялось крупнейшее сражение египетской армии с войском хеттов и их союзников – нескольких ханаанейских правителей из Северной Сирии, включая правителя Угарита (в египетской транскрипции Экерет). После почти столетнего перемирия египтяне и хетты сошлись в жестокой схватке.
После битвы, которая так и не привела к чьей-либо победе, был заключен договор, по которому разграничивались сферы египетского и хеттского влияния в Ханаане и Кадеше. Договор на время стабилизировал отношения между двумя державами. Он продолжал действовать несколько десятилетий. Поражение хеттов от «людей моря», пришедших с эгейского побережья, и последовавшее вскоре после этого вторжение арамейцев из степей Аравии привели к тому, что около 1200 года хеттское государство исчезло с лица земли.
Приход иудейских племен означал, что в истории Сирии и Палестины наступил новый этап. Его началом стало образование и усиление союза арамейских племен, постепенно превратившегося в несколько национальных государств.
Об этих событиях рассказывает надпись фараона Мернептаха (1225–1215) – первое в истории упоминание Израиля в письменном источнике. Главной целью его похода был ханаанейский укрепленный город Газру (Гезер), но, кроме него, были захвачены и опустошены и другие области Палестины. После сообщения о поражении, нанесенном ему «людьми моря» на западе от Дельты, следует описание опустошений:
В Палестине сложилась наиболее критическая ситуация. Племена не стремились к сплочению для совместной борьбы против Египта. Самые могущественные правители, вроде Абди Тишри, царя Хацора, или Лабайи, царя Сихема, открыто стремились к независимости. По мнению Гинсберга и Майслера, союзы заключались по национальному признаку. Так, Лабайя, чье имя выдает хурритское происхождение, стремился к союзу с Милкилу, правителем Аджалона, явно аморейского происхождения. В египетских документах неоднократно говорится о том, что они объединились и тайно поддерживали хапиру.
На самом деле Лабайю упрекали в том, что он «уступил хапиру часть своих поселений», то есть разрешил им поселиться на части своей территории, где-то близ Сихема, не мешая грабить соседние племена. Сходная ситуация описана в библейском расказе об Иакове (Быт., 33: 18–20, 34) который также поселился в Сихеме. Вместе со своим союзником Милилу Лабайя направился на юг и вторгся на территорию Газру (возможно, Гезер), Ашкелона, Лашиша, добравшись до степей Южной Палестины, то есть почти до пустыни Негев. Но эти племена действовали поодиночке, так и не создав общего войска.
Поскольку набеги совершались исключительно с целью грабежа, правители предпочитали действовать поодиночке, чтобы ни с кем не делиться добычей. Правителя Акко Зутатну обвиняли в том, что в Хинатуни он ограбил вавилонский караван, пришедший по древнему «пути к морю» из через Нижней Галилеи в долину Акко. Япахи из Гезера жалуется на то, что его брат поднял восстание и пригласил себе на помощь хапиру. Лабайя осадил крепость Мегиддо, но был захвачен ее королем Бирудой, который передал его Зурате, царю Акко, чтобы тот переправил пленного в Египет. Однако Зурата освободил Лабайю за выкуп, чтобы пополнить свой оскудевший бюджет.
Действия правителей могут показаться низкими и даже отвратительными, но сообщения о них содержат множество важных сведений. Это и перечни палестинских поселений, и имена их правителей и старейшин, по которым мы можем судить о сложном этническом составе населения Ханаана после вторжения гиксосов.
Особенно примечательно то, что хапиру, которые на протяжении второго тысячелетия до н. э. во всех частях Ближнего Востока были либо наемными солдатами, либо ремесленниками, в Палестине действовали как самостоятельная сила. О серьезности исходящей от них угрозы говорится в переписке Абди-Хиппы, вероятно тогда являвшегося верноподданным правителем Иерусалима.
Сведения, содержащиеся в амарнских табличках, позволили некоторым ученым отождествить хапиру с иудейскими племенами, совершавшими свои набеги на Палестину. По нашему мнению, для подобного сближения нет оснований. Несмотря на то что мы признаем, что хапиру подчинили себе обширные территории и обложили их население поборами, они представляли собой не народ, а социальную группу семитского происхождения, пришедшую из восточных степей исключительно с целью наживы. Они могли бы легко объединиться с другими семитскими племенами, уже жившими в Палестине, такими, как Якуб-эль и Иосеф-эль, о которых в документах времени Тутмоса III говорится как о жителях Сихема.
Возможно, какая-то часть хапиру, о которых упоминается в амарнских текстах, действительно осела в Палестине и впоследствии влилась в еврейский народ. Но отсюда вовсе не следует, что они составляли большинство еврейских переселенцев, о которых говорится в Библии в связи с историей Иосифа.
Анализ археологических свидетельств из поселений, расположенных в Палестине, раскопки, проведенные в Трансиордании, и большинство упоминаний в Библии позволяют предположить, что основное переселение произошло не менее чем через столетие после времени, описываемого в документах из Эль-Амарны.
Амарнские таблички и другие документы того же периода из Танааха и Сихема, расположенных в Палестине, а также современные им административные тексты из Рас-Шамры показывают широкую этнографическую пестроту руководителей племен. На амарнских табличках встречаются имена аморейские (Муббалу, Милкилу, Шаммуадда), индоиранские (Шувардатта, Ясрдатта, Рукманья), хурритские (Видия, Таддуа, Абди-Хиппа (в этом имени вторая часть является именем хурритской богини).
Впервые об арийцах на Ближнем Востоке упоминается в клинописных текстах, найденных в хеттской столице, расположенной в Богазкее. Условия договора между Суппилулиумасом и Маттуваттасом из Митанни скреплены именами митаннийских богов Митры, Индры, Варуны и близнецов Насатья. Все эти имена известны по ведическим текстам.
Столицей государства Митанни, расположенного в Верхней Месопотамии, был город Вашшукканне, находившийся где-то в верховьях реки Хабур. Хурритское население этого государства было подчинено арийской военной аристократии. По-видимому, митаннийцам удалось возглавить воинственное объединение Хурри и подчинить всю Верхнюю Месопотамию. Следует отметить, что хурриты представляли собой объединение разноэтнических племен.
Скорее всего (но это лишь обоснованное предположение), начало объединения связано с хурритским племенем маиттанн, обитавших где-то к востоку от краевых хребтов Иранского нагорья в холмистой низменности близ озера Урмия. Соприкоснувшись с индоиранскими племенами, они переняли от них использование легких боевых колесниц, дававших им военное преимущество.
Колесничие, марианне, действительно составляли ядро митаннийского войска, но сами оставались такими же зависимыми царскими людьми, как и любые другие служащие в государствах Ближней Азии второго тысячелетия до н. э., то есть позднего бронзового века. Само слово «марианне» связывают с индийскими «maria» (молодой человек, герой), в ведах marias были возничими, находившимися в распоряжении бога Индры. Имена вождей марианн хорошо известны в табличках, найденных в Атшане и Рас-Шамре.
В египетских документах XVIII династии марианне упоминаются как военнопленные, захваченные в ходе сирийской кампании, и как наемные солдаты, в основном возчики колесниц. Среди имен, обозначенных на амарнских табличках, найденных в Палестине, девятнадцать очевидно семитского происхождения и только три или четыре, возможно, хурритские.
Имеющиеся источники не позволяют установить удельный вес несемитских элементов в общей массе населения Ханаана. Возможно, они были верными Египту вассалами, владевшими ключевыми поселениями. В том случае, если египетские власти сомневались в преданности какого-либо из местных правителей, его родственники вывозились в метрополию в качестве заложников.
Об этнической пестроте населения Палестины позднего бронзового века свидетельствуют и тексты Ветхого Завета. Наряду с семитскими «ханаанейцами и аморитами» там перечисляются хетты, хивиты (в Септуагинте, греческом переводе Ветхого Завета, они названы хурритами), периситы, гиргашиты и, возможно, йебушиты.
В клинописных текстах из Месопотамии хурритские имена почти всегда связаны с государством Митанни. В хеттских текстах из Богазкея говорится, что хетты пришли в Сирию откуда-то из окрестностей озера Ван, находящегося в Армении. Хурритские имена выделяются и в текстах из Киркука и Нузы, расположенных в 150 милях севернее Багдада, и в современных им амарнских табличках, и в документах из Таанаха и Сихема, расположенных в Палестине.
Хурритские тексты и словарь, обнаруженные среди табличек из Рас-Шамры, а также деловая переписка показывают их возросшее влияние на систему власти в Ханаане. Необходимо отметить, что хурритские элементы обнаруживаются по всей территории данного региона от Сирии и долины Оронта вплоть до границ с Палестиной, но особенно многочисленны они на севере.
На связь с теми хурритами, которые, согласно Ветхому Завету, населяли Палестину и Эдом до прихода туда евреев, указывает египетское наименование Палестины Кхару, открывающее интересные возможности для новых предположений.
Несмотря на упоминания о хеттах в библейских описаниях доиудейской Палестины, нет никаких исторических свидетельств о том, что исторические хетты, которые в конце третьего тысячелетия перешли в Анатолию, видимо через Босфор, и правили в Малой Азии с 1900-го по 1200 год до н. э., когда-либо достигали Палестины.
Даже около 1370 года, когда Хеттское государство достигло пика своего развития при правителе Суппилуллиумасе, его пределы не распространялись дальше южной части Сирии, о чем свидетельствуют амарнские таблички и египетские записи времен XIX династии. Ветхозаветных хеттов следует рассматривать не как географическое понятие, а как этноним, обозначающий народность несемитского происхождения, жившую где-то к северу от Ханаана. Вполне возможно, что ею могли быть и хурриты.
Существует множество документальных свидетельств, особенно полученных из Египта, что в амарнский период и в последующее столетие под видом египетских, хеттских или ливийских купцов по всему Леванту постоянно передвигались наемники (Srdnw, Lwkw, Akhws), ищущие работодателей.
Постоянную активность хеттов можно объяснить тем, что как раз в это время их начали вытеснять из Анатолии. Время от времени они появлялись в Сирии и Палестине как наемники, охранявшие местных купцов, что частично подтверждается кремационными погребениями в Атшане, Хаме, Иерихоне и Телль-бейт-Мирсиме. Во всех этих местах халколитический погребальный обряд был редкостью.
Но в конце XIII века филимляне и родственные им племена захватили почти все сирийское побережье, прежде чем в начале XII века были остановлены в Южной Палестине Рамзесом III, где из них комплектовались местные гарнизоны. По мере продвижения филимляне уничтожили такие центры ханаанской культуры, как Рас-Шамра и Библос.
Вряд ли ханаанцы становились чиновниками в египетской администрации. В амарнских табличках перечислены только вожди наиболее крупных племен. Вероятно, египтяне не доверяли ханаанским правителям и постоянно подозревали их в нелояльности, поскольку не колеблясь депортировали их вместе с семьями. Все вышеизложенное показывает, что упоминаемые в амарнских табличках представители несемитских народностей составляли феодальную верхушку и, возможно, находились в меньшинстве. Данный вывод подтверждают результаты исследования административных текстов из Рас-Шамры, по времени совпадающих с амарнскими табличками, проведенные профессором М. Ноттом.
Распределив документы по провинциям и названиям поселений, Норт попытался выявить социальное положение, окружение и круг обязанностей носителей упоминаемых в них имен. М. Нотт показал, что несемитские имена, в основном хурритские, доминируют в военной, дипломатической и официальной переписке правителя, а в дворцовых хозяйственных документах преобладают имена семитского происхождения.
Совершенно аналогичное распределение наблюдается и в юридических табличках из Таанаха и Сихема, составленных примерно через столетие после амарнских табличек, где примерно на сто семитских имен приходится лишь несколько несемитских.
Разыскания М. Нотта подтверждают, что основную часть населения Ханаана составляли семиты. Несемитское меньшинство состояло из арийских и хурритских наемников, которые пришли на данную территорию в период владычества гиксосов. Они переняли от кочевников приемы ведения войны, использование боевых колесниц и кавалерии. Введение всех названных новшеств и позволило им добиться своего привилегированного положения.
Возможно, наплыв хеттских наемников и представителей правящего класса привел к возрастанию митаннийского влияния в Ханаане в конце амарнского периода. Важно отметить, что огромное число цилиндрических печатей из Палестины, относящихся к этому времени, имеет рисунок митаннийского происхождения. Однако данные печати принадлежали крупным чиновникам и государственным служащим, которые составляли меньшинство.
Сведения, содержащиеся в амарнских табличках, показывают слабость власти Египта на захваченных им территориях. Гарнизоны, оставленные в стратегически важных пунктах, были немногочисленными. Местные правители то и дело обращались с просьбами о присылке дополнительных солдат. Обычно их присылали небольшими группами, численность которых колебалась от десяти до пятидесяти человек. Очевидно, что они предназначались лишь для обеспечения бесперебойного сообщения с метрополией, чтобы вовремя получить известие о готовящейся крупной вылазке. Показательно, что на многократные обращения Рибадди, египетского наместника в Библосе, следовали ответы: «Защищайтесь своими силами!»
Только во время XIX династии, в период правления фараонов Сети I (1313) и Рамзеса II (1292–1225), предпринимавших постоянные набеги на Ханаан, военное присутствие Египта в данном районе усилилось, о чем весьма подробно говорится в переписке с правителями.
Писец Хори, который был прикомандирован к кавалерии Рамзеса II, подробно, с чисто чиновничьей дотошностью описывает маршрут, по которому египетская армия двигалась через Палестину, называет пункты снабжения провизией в приграничном с пустыней районе. Он также описывает многочисленные опорные пункты, построенные вдоль главных дорог, приводит их названия – Газа, Яаффа, Сихем, Мегиддо, Бет-Шан, Табора, Гезер, контролировавшие основные переправы через верхний Иордан, называет основные города в прибрежной долине Галилеи – Ашхапаха и Акко, а также несколько других поселений, точное географическое положение которых еще не установлено.
Особенно детально он описывает трудности, которые преодолевала египетская армия во время похода в Палестину, узкие проходы, где приходилось разбирать колесницы и перевозить их на вьючных животных, скалы, которые разрывали на части сандалии, колючки, которые рвали одежды, и скудную растительность, которая не укрывала воинов от нападений.
Кочевники постоянно нападали на египетскую армию, воровали животных, по ночам совершали набеги на лагерь. Писец не упускает и любовные приключения солдат, которые разбивали лагерь около городов. Нарушая дисциплину, солдаты посещали публичные дома, рискуя собственной жизнью. Приведенное описание показывает, что население Ханаана постоянно стремилось к независимости, что не могло не ослаблять власть и без того непопулярных египетских наместников.
В начале второго тысячелетия в Ханаане появляются критские изделия. Обнаруживший их в Рас-Шамре немецкий археолог К. Шеффер считает, что возможно, были и более ранние контакты с жителями средиземноморских островов. В текстах из Рас-Шамры Крит (kptr) ассоциируется с Египтом как родиной искусств. На самом деле именно сирийское побережье было зоной живых контактов между этими ранними центрами искусства (рис. 4).
В XVI веке до н. э. в Ханаане начала распространяться керамика, форма и техника изготовления, орнамент и роспись которой копировали микенские изделия, что указывает на наличие стабильных торговых связей. Действительно, к этому времени относятся микенские торговые поселения в Минет-эль-Бейда, гавани Рас-Шамры и Телль-абу-Наваме, расположенные в устье реки Кишон около современного города Хайфы, который упоминается в источниках начиная с XV века до н. э.
Поселение с искусно возведенными купольными гробницами со стрельчатыми сводами явно микенских очертаний свидетельствует об усиливавшемся эгейском влиянии в этом районе. Кроме производства вина, оливкового масла и пурпурного красителя оно оказалось удобным перевалочным пунктом для вывозимых из Анатолии металлов. Его часто посещали также и купцы из Месопотамии, заинтересованные в перечисленных продуктах, а также в меди из Кипра и Тавра, равно как и в других товарах из Египта и Эгейского региона (рис. 5, 6, 7).
Сам Кипр, хорошо видимый с сирийского побережья в ясный день, был зоной притяжения для ханаанцев. Начиная с 1550 года изделия кипрских мастеров часто встречались как во внутренних районах, так и в прибрежной части Ханаана, благодаря чему можно говорить о постоянном взаимодействии двух культур.
Походы Сети I и Рамзеса II были прежде всего направлены против хеттов, которые в 1460 году прошли через горы Тавра и захватили Алеппо. Возраставшая к концу XIV века слабость Египта привела к тому, что затем хетты перешли от дипломатических действий к вооруженной агрессии против Палестины.
Чтобы установить более тесный контроль над Ханааном, главный административный центр Египта переместился из Фив в дельту Нила, где на месте старой гиксосской столицы Авариса был построен Пи-Рамесс (Танис, библейский Рамзес или Зоан). Как и раньше, Ханаан стал ареной интриг и междоусобиц, соперничающих друг с другом группировок.
Проводя постоянные походы, Сети и Рамзес старались избавляться от местных правителей, подозреваемых в нелояльности к Египту. Вместе с тем они старались привлечь на свою сторону ханаанейских купцов. Данные, содержашиеся в египетских папирусах и надписях, показывают, что в это время возникли и развились ханаанейские поселения в Нижнем Египте. Назовем такие места, как Баал-Сафон и Мигдол в восточной части дельты Нила.
Раскопки, проведенные в поселении Пи-Рамесс (Сат-эль-Хагар), показывают достаточно высокую плотность ханаанейского населения в Нижнем Египте и даже некоторое проникновение ханаанейской культуры в культуру и религию египтян. Так, например, Рамзес II именует себя «другом Анат и Быком Сета».
Анат была ханаанейской богиней любви и войны, Сет представлял собой египетскую версию ханаанитского бога Ваала. Скульптуры ханаанейских божеств Ваала, Решефа, Ашера, Аната, Астарты и Хорона встречаются при раскопках по всему Нижнему Египту.
Несмотря на враждебность ханаанитов и постоянную активность неутомимых хапиру, главным врагом фараона Сети оставались хетты. Об этом свидетельствует надпись на каменной стеле 1313 года из Бет-Шана. Впервые войска фараона встретились с хеттами, подойдя к Кадешу. Несмотря на заключенный с Египтом договор о взаимном нейтралитете, хеттская армия не прекратила нападений. В 1288 году в Кадеше на берегу Оронта (Телль-неби-Менд) состоялось крупнейшее сражение египетской армии с войском хеттов и их союзников – нескольких ханаанейских правителей из Северной Сирии, включая правителя Угарита (в египетской транскрипции Экерет). После почти столетнего перемирия египтяне и хетты сошлись в жестокой схватке.
После битвы, которая так и не привела к чьей-либо победе, был заключен договор, по которому разграничивались сферы египетского и хеттского влияния в Ханаане и Кадеше. Договор на время стабилизировал отношения между двумя державами. Он продолжал действовать несколько десятилетий. Поражение хеттов от «людей моря», пришедших с эгейского побережья, и последовавшее вскоре после этого вторжение арамейцев из степей Аравии привели к тому, что около 1200 года хеттское государство исчезло с лица земли.
Приход иудейских племен означал, что в истории Сирии и Палестины наступил новый этап. Его началом стало образование и усиление союза арамейских племен, постепенно превратившегося в несколько национальных государств.
Об этих событиях рассказывает надпись фараона Мернептаха (1225–1215) – первое в истории упоминание Израиля в письменном источнике. Главной целью его похода был ханаанейский укрепленный город Газру (Гезер), но, кроме него, были захвачены и опустошены и другие области Палестины. После сообщения о поражении, нанесенном ему «людьми моря» на западе от Дельты, следует описание опустошений:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента