Грей Мари. «Дорогой Жюльен»

Мари Грей
«Дорогой Жюльен»

Эротическая новелла

    «Дорогой Жюльен!
    Я видела тебя в «Кристалл клубе» в прошлую субботу. Ты играл и, как всегда, был великолепен. Подружки советовали мне подойти поговорить с тобой, попытаться тебя заинтересовать, но я просто не могла пошевелиться. А между тем, я постоянно думаю о тебе! Должно быть, я твоя самая верная поклонница. Но у тебя их, наверное, толпы.… И все же, не таких, как я, клянусь…
    Не знаю, почему ты так действуешь на меня: то ли это та печать отрешенности, что лежит на твоем лице, то ли твой дивный талант… Твои руки ласкают струны гитары… Я смотрю на твои длинные пальцы, когда они любовно пробегают по грифу, и кажется, чувствую каждый звук, который рождается и умирает под твоими прикосновениями. От всего этого я просто впадаю в транс. Я как будто парю в некой сфере, в которой есть только ты. Только ты, твой устремленный вдаль взгляд и твоя музыка.
    Может, в следующий раз я решусь подойти к тебе? Не знаю. Пока у меня хватает смелости лишь дать тебе знать, что я существую, что есть женщина, которая сгорает от желания познакомиться с тобой. Я была бы безумно рада, если смогла бы вдохновить тебя на одну из тех мелодий, которым ты даришь жизнь. Но, кажется, я погорячилась! Прости! Мне хватит и того, что я узнала, где ты будешь играть в следующий раз. Я приду и буду смотреть на тебя, восхищаться… желать тебя.

До скорой встречи. Х.»

   Жюльен был ошеломлен. С ним никогда не случалось ничего подобного за всю, так сказать, его музыкальную карьеру. Впрочем, слово «карьера» звучало несколько напыщенно. Выступая последние четырнадцать лет в клубах, он еле-еле сводил концы с концами: жалкие гроши, в общем-то, да сплошные заботы, и какая уж там слава… Из-за этой музыки, без которой он все же не мог обойтись, он даже потерял Жаннель.
   Он смял письмо, но тотчас одумался: какой мужчина позволит себе выбросить в мусорное ведро такое послание? Писала, наверное, какая-нибудь тринадцатилетняя девица или девушка, которая только-только начала посещать такие места, как «Кристалл клуб» на законных основаниях.… А может, это какая-нибудь дамочка, мучающаяся от неудовлетворенности, и которая только и может реализоваться таким образом. Тем не менее, Жюльен был польщен. Да! И он не собирался скрывать это от себя. Он никогда – по крайней мере, сколько себя помнил, – не был объектом такого восхищения со стороны женщины. Даже Жаннель и та была гораздо более сдержанна.
   Познакомились они с Жаннель в одном из модных баров, где он и играл со своей группой. Он сразу заметил ее, но не мог исторгнуть из себя ничего умного, даже более или менее связного, чтобы начать разговор. Конечно, он скорее привык к тому, что первый шаг делали женщины, но и такое развитие сюжета мало к чему приводило… Жаннель поначалу даже не взглянула на него. Только позже, когда певец Йен спросил зал, не хочет ли кто-нибудь «поблюзовать» вместе с ними, она поднялась со своего места, уверенно направилась к сцене, и, наградив Жюльена улыбкой, которая могла растопить любую льдину, начала петь. Он сразу почувствовал: это, что называется, любовь с первого взгляда: руки стали потными, пальцы прилипали к струнам, голова гудела, причем вовсе не от оглушительного грохота ударных. От этого выброса адреналина он просто заболел. Но болезнь эта называлась Жаннель.
   Короче, вечер закончился гораздо лучше, чем начался.
   К двум часам ночи Жюльен уже был безоглядно влюблен в девушку, о которой тогда еще почти ничего не знал. Разве только то, что в ее жизни не было никаких страшных тайн: не было ни угрюмого мужа, ни других проблем, которые могли в дальнейшем все испортить. В общем, это была девушка его мечты. Они прожили вместе больше четырех лет…
   Жюльен постарался изгнать из своего сознания эти мучительные воспоминания и снова обратился к письму поклонницы. Несмотря на воспоминания о Жаннель и той боли, которую она ему причинила, любопытство брало свое.
   Через несколько дней он получил следующее послание:

    «Дорогой мой Жюльен!
    Вчера вечером ты был еще более привлекателен, чем обычно. На этот раз меня потрясли твои волосы. В свете прожекторов они были такими блестящими… я уже представляла себе, как они мягко касаются моего лица… Жюльен, ты всегда один! Почему? Сердечная рана? Или ты меняешь поклонниц, как перчатки? Вчера вечером я представила себе, что ты стоишь на сцене обнаженный. Я видела только тебя одного в разноцветье прожекторов, в этой оргии цвета. А я, я стояла рядом и тихо восхищалась…
    Скоро я наберусь смелости и подойду к тебе. Только я должна быть уверена, что твое тело и твое сердце не принадлежат никому. Знай я это, я отдалась бы тебе вся.

До скорой встречи, Жюльен. Х.»

   О Боже! Она хочет быть уверена, что его сердце не принадлежит никому! Эта фраза вернула его к тем четырем годам почти совершенного счастья, которые он разделил с Жаннель. Счастья, которое так глупо оборвалось…
   К тому времени он уже мог дать ей все, чего она хотела, но тут она увлеклась живописью, ее работы стали продаваться. Дальше – больше. Она стала упрекать его, что он де не балует ее так, как балует его она. Когда он, например, пытался убедить ее, что путешествие, которое она планировала, слишком дорого, она начинала обвинять его в эгоизме, в том, что он недостаточно любит ее, раз не может пойти на такую небольшую жертву. В конечном счете, все это говорилось для того, чтобы подчеркнуть, что он немного зарабатывает и не может доказать свою любовь в полной мере. Сама же Жаннель становилась все богаче и щедрее. Женщины, конечно, считают себя совершенными созданиями, но выносить это совершенство просто невозможно. И настал день, когда она бросила ему в лицо, что он просто осел, который играет в своем «маленьком бездарном оркестре» с единственной целью: служить объектом поклонения смазливых девиц из публики.
   Этот удар его доконал. Впервые за четыре года их совместной жизни она опустилась до настоящих оскорблений, отказываясь понять, почему Жюльен живет так, как живет, и делает то, что делает. И при том, он никогда не давал ей повода упрекнуть его в неверности! Ни одного раза! Он даже не осмеливался взглянуть на других женщин, потому что знал, насколько ревнива его половина, и как она обидчива. Кроме того, он по-прежнему был безумно влюблен в Жаннель. А будучи по натуре человеком миролюбивым, предпочитал избегать неприятных дискуссий… к тому же она и так была убеждена в своей правоте…
   Прошло два месяца, как она предъявила ему ультиматум: или он находит способ обеспечить им «нормальную» жизнь, то есть более богатую и с его гарантированным присутствием дома после двадцати двух часов, или пусть ищет себе другой дом и другую женщину. На этот раз он не выдержал: он не считал себя обязанным оправдываться. Он любил свою жизнь и не мог ее изменить. Он ушел мирно, без скандала. Беда заключалась в том, что без Жаннель он так и не смог научиться жить. В первые дни ему неудержимо хотелось вернуть ее, но она на сближение не шла, и он смирился.
   «Может быть, после всего пережитого настало время перевернуть страницу?» – подумал он.
   Таинственная незнакомка молчала две недели. Правда, и концертов за это время было раз-два и обчелся. Но Жюльен уже стал думать, что его загадочная фанатка нашла себе нового идола, но, выходя после одного концерта из убогой артистической уборной, он заметил приколотую к двери записку, которая была адресована ему.
   «Привет! – гласило послание. – Извини, что не подавала признаков жизни и пропустила твой последний концерт. Такое больше не случится! Наверное, ты думаешь, что я немного не в себе, или что я прячусь за этими письмами, потому что я дурнушка и боюсь показаться тебе на глаза. Поверь, это не так… К тому же, довольно скоро ты сам в этом убедишься…
   Я не говорю «прощай», я говорю «до свидания»…
   До очень скорого свидания. Х.»

* * *

   Это был очень важный вечер для оркестра Жюльена. На сцене «Спектрума» выступало шесть групп. На концерт должны были придти менеджеры шоу-бизнеса, которые искали очередную сенсацию. Музыканты нервничали, чувства были на пределе, но музыке это могло быть только на пользу. Ребята почти целый день устанавливали на сцене инструменты и динамики: каждая группа старалась обеспечить себе наилучшее звучание. Потом музыканты собрались в артистической, тщетно пытаясь расслабиться. Тут-то в дверь и постучал Андре, молодой человек, дежуривший у входа. Многозначительно подмигнув, он протянул Жюльену письмо. Тот подскочил, как ужаленный, услышав утверждение Андре, что таинственная незнакомка, передавшая ему письмо, действительно прошла в зал. Он попытался выведать, как же она выглядит.
   – Ну знаешь, – пробурчал Андре. – По мне так девица, как девица. Довольно высокая. На ней такая кепка… я не увидел даже, какого цвета у нее волосы. Еще на ней темные очки. В общем… ничего особенного.
   Да, от Андре помощи не дождешься. Тот был убежденным гомосексуалом, и гордясь этим, соответственно считал, что все девицы на одно лицо.
   Вне себя от волнения, Жюльен вскрыл письмо.

    «Привет, Жюльен!
    Сегодня вечером я буду рядом с тобой. Я буду смотреть на тебя и думать о тебе. Уверена, что вас ожидает настоящий успех. И мне жаль, что я не смогу разделить его с тобой. Кто знает, может быть, все произойдет именно в этот вечер? Я взвешу все за и против. Могу лишь обещать, что ты не будешь разочарован, когда мы, наконец, встретимся. Возможно, это произойдет сегодня… или не сегодня, но скоро… Х.»

   Жюльен несколько раз перечитал письмо. Он надеялся, что незнакомка, наконец, объявится, особенно, если концерт пройдет хорошо. Если же, наоборот, он обернется для них неудачей, и настроение будет из рук вон, то ему будет не до разговоров с поклонницами.… Да и незнакомка может оказаться не в его вкусе. Жюльен положил конверт в футляр гитары, где лежали и все предыдущие письма. Оставалось только ждать.
   Жюльен попытался сосредоточиться на предстоящем концерте. Другие участники группы проигрывали то один отрывок, то другой, добиваясь, чтобы программа шла, как по маслу. Но голова Жюльена была занята другим. Может быть, эта женщина заставит его раз и навсегда забыть Жаннель? Забыть ту, которую он так любил, несмотря на перепады ее настроения и ее невеликий сексуальный аппетит.
   Поначалу он был смущен тем, что она отдавалась ему так редко. Но потом ему пришлось признать, что каждый раз оказывался незабываемым. Она не проявляла при этом особого воображения и не предавалась необычным сексуальным играм, но в моменты их близости на нее находило такое искреннее исступление, что она становилась особенно привлекательной и трогательной. Но тут реальность снова заявила о себе, а вместе с ней и мучившие его воспоминания. Может быть, теперь он будет вознагражден за все, встретив новую почитательницу его таланта?
   Вопросы просто бурлили у него в голове, когда он вышел на сцену. Слегка похлопав друг друга по спине, что стало у них почти ритуальным жестом перед важным выступлениями, – да и как можно еще подбодрить друг друга в такой момент? – музыканты заняли свои места.
   Зал был наэлектризован, публика разве что не висела на люстрах. Музыкантов приняли так, будто ждали только их. И каждый, отдавшись вдохновению, решил положиться на свою интуицию и мастерство.
   С самых первых аккордов Жюльен почувствовал, что он в ударе. «Ради таких моментов и стоит играть», – сказал он себе, закончив особенно удавшееся ему исполнение пьесы, которую публика приняла с бешеным энтузиазмом. Все шло так блистательно, что Жюльен начал испытывать от своей игры чуть ли не эротическое наслаждение. Если бы только Жаннель могла почувствовать подобное, могла бы прийти в исступление от его игры, она бы никогда не оставила его!
   Жюльен был как натянутая струна, нервы его вибрировали. Казалось, из его пальцев в аккорды перетекала какая-то чувственная энергия. Исполняя соло на гитаре в последней пьесе, он ощущал себя богом, и был готов поклясться, что никогда еще не показывал такой класс. И в этот момент он понял, что начавшуюся у него с первыми аккордами эрекцию уже невозможно игнорировать: его член был настроен на взрывную волну, и хорошо, что гитара скрывала именно эту часть тела.
   Сцену группа покидала под гром аплодисментов. «Мы это сделали!» – всем своим видом говорили музыканты. Их счастливые улыбки были красноречивее всяких слов. Когда настойчивые овации зала снова потребовали музыкантов на сцену, они в едином порыве устремились к краю сцены. Пьеса, которую они исполнили на «бис», похоже, понравилась публике, как и вся их программа. Жюльен пришел в еще большее возбуждение. Его член стал ему казаться просто огромным.
   Когда публика, наконец, отпустила музыкантов, их трясло, как от электрошока. До разбора аппаратуры у них было еще минут пятнадцать и они решили немного расслабиться в артистической. Да и радоваться, честно говоря, было чему!
   Жюльен немного задержался на сцене, и поэтому в коридоре никто даже не заметил, как он исчез. А произошло вот что: женщина, лица которой он не успел рассмотреть, схватила его за руку и увлекла в темный, как ночь, угол коридора. Какая-то дверь захлопнулась за ними. В помещении, куда попал Жюльен, было также темно, как и в коридоре. Он попытался было протестовать, но тут же ощутил на своих губах влажный поцелуй. И какой! Ее нетерпеливый язык буквально ворвался в его рот. В этом поцелуе была страсть, нетерпение, и… застенчивость. Казалось, поцелуй продолжался целую вечность.
   – Жюльен, прошу тебя, не уходи…
   Голос был тихий, почти шепот. Жюльен даже рта не успел открыть, как она снова принялась целовать его. Жюльен почувствовал, что член его еще больше напрягся. Была ли перед ним его таинственная незнакомка? Какая она? Целовалась она отменно, но вдруг зажжется свет, и она окажется этакой бомбой килограмм в сто пятьдесят, или еще того хуже – какой-нибудь ведьмой? Жюльен протянул руку, чтобы нащупать талию девушки и был приятно удивлен.
   «Неплохо! – подумал он. – Я могу обнять ее одной рукой, это уже кое-что…».
   Рука Жюльена скользнула вниз, и тут его тоже не ждало разочарование.
   Незнакомка осмелела. А когда в ее бедро уперся возбужденный член Жюльена, то на нее просто снизошло вдохновение. Ее маленькие ловкие руки скользнули по ягодицам Жюльена, побежали вдоль бедер и остановились на молнии его джинсов.
   – Мне надо идти… – прошептал Жюльен.
   – Подожди, – глухо откликнулась она.
   Медленно, награждая его быстрыми поцелуями в шею, лаская его грудь, она нагнулась. Руки Жюльена нащупали ее пышную упругую грудь, которой, казалось, было тесно в плотно застегнутой блузке.
   «Все лучше и лучше, – подумал он. – Но мне ведь надо к ребятам». Эта мысль пролетела в его голове и тут же пропала, потому что такую задержку никак нельзя было назвать неприятной. У кого же достанет глупости не воспользоваться таким случаем? Впрочем, его совесть и так была готова замолчать: Жюльен просто сгорал в пламени желания.
   Тем временем незнакомка уверенно шла к своей цели. Ей удалось, наконец, расстегнуть джинсы Жюльена и чуть приспустить их, давая волю его возбужденному члену. Теперь она решила приручить и его. Ее язык дразняще и легко коснулся изнемогающей плоти, Жюльен застонал. Он просто забыл о том, что его кто-то ждет. И тут его член просто утонул в сладострастном жаре ее губ. Влажный мягкий язык незнакомки быстрыми круговыми движениями начал ласкать головку его члена, и теплая слюна проливалась на его бедра…
   В последнем усилии воли Жюльен попытался было нащупать голову незнакомки: узнать хотя бы, какая у нее прическа, может быть так он сможет воссоздать у себя в воображении ее образ. Но пальцы его наткнулись на большую кепку-берет. Значит, либо волосы у его страстной поклонницы были очень короткими, либо она их весьма умело убрала под кепку. Да, в конце концов, какое ему дело до ее волос! Главное, что она очень хорошо знала, чего хотела! Похоже, она даже задалась целью помучить Жюльена, потому что извлекла изо рта его напряженный член. Но им тут же завладели ее руки, которые потом осторожно двинулись дальше. Ее нежные пальцы нащупали его яички. Сначала она нежно разделила их, а потом бережно сжала.
   – Прости, Жюльен, – прошептала она, – я не могла больше ждать…
   – Ничего… ничего, – почти простонал он. – Почему ты не хочешь открыться мне?
   – Еще не время. Когда-нибудь объясню.
   Она снова обхватила его член губами, как будто намереваясь проглотить его. И он действительно провалился в теплую глубину ее рта, но тут же наткнулся на стенку гортани. У Жюльена перехватило дыхание. Наслаждение было острым и мучительным. Только бы девушка не останавливалась, только бы не… Он почему-то вспомнил, что Жаннель всегда отказывала ему в этом удовольствии. И тут же мелькнула мысль о нелепости ситуации: заперев его в каком-то чулане незнакомая девушка делает ему минет, да так, что это не может сравниться ни с чем, что до сих пор он испытывал в жизни. И все это происходило с ним! Сейчас!
   Словно желая убедить его в реальности происходящего, девушка прильнула к нему с большей настойчивостью. Ее ласки становились все интенсивнее, рука массировала яички, готовые взорваться от напряжения. Она уже помогала себе двумя руками и без труда довела изнемогавшего Жюльена до кульминации. Мощный поток спермы хлынул в благодарно принявший его рот. Жюльен попытался перевести дыхание и в то же мгновение почувствовал, что незнакомка отделяется от него. Он хотел было удержать ее, но решил, что еще будет для этого время… чуть позже.… Однако, как только он смог свободно вздохнуть, что-то задело его лицо, в щель проник свет, и он понял, что она уже улизнула.
   Прошло, наверное, всего несколько минут, но Жюльену показалось, что наслаждение длилось часы, долгие часы счастья. Он медленно приходил в себя и не мог понять, не приснилось ли все это ему. Нет, продолжавший конвульсивно вздрагивать член говорил об обратном: все было наяву. Жюльен не знал, что и думать: не возмущаться же, в самом деле, что ему доставили такое удовольствие! Нет! Полученное наслаждение было слишком велико. Жаль, правда, что он не смог увидеть лица своей обольстительницы. «По крайней мере, она кажется, не уродина!» – заключил он с улыбкой. Да и то, что он испытал, не шло ни в какое сравнение со всем, пережитым.
   Жюльен поспешно натянул брюки, провел еще нетвердой рукой по взъерошенным волосам и направился к артистической.
   – Где ты пропадал? – не удержались от насмешек музыканты. – Фанатки не отпускали?
   – Вы даже не представляете, насколько близки к истине! – ответил гитарист с загадочной улыбкой.
   Ребята покинули артистическую уборную. Жюльен задержался, откупорил бутылку пива. Ему хотелось, чтобы незнакомка появилась снова. Почему-то он был уверен, что она должна войти с минуты на минуту. Бутылка опустела, но незнакомка не появилась. Жюльен с трудом поднялся. Он ощущал слабость во всем теле: то ли успех так на него подействовал, то ли пережитая встреча…
   Музыканты убирали на сцене инструменты и оборудование, торопясь уступить место следующей группе. Через несколько минут Жюльен уже выносил в коридор свои вещи. И тут его поймал Ален, который почему-то решил, что приятель не собирается оставаться до конца концерта. Жюльен ответил, что сейчас вернется, он де только до машины: положить свои вещи и обратно. И пока он все это говорил, понял, что ему необходимо с кем-то поделиться происшедшим. Да и сам Ален хотел понять, что же произошло: не каждый же день на лице у приятеля блуждает столь странная улыбка.
   – Это выступление на тебя так подействовало? – спросил он.
   – Ты никогда не поверишь, что со мной произошло, – ответил Жюльен. – Представь, что уходя со сцены…
   – Эй, ребята! Поторопимся! Пора уступать место другим! – пресек начавшиеся было откровения один из организаторов концерта.
   Через какое-то время вся группа собралась в баре. Ребята поздравляли друг друга, пили, слушали другие группы, опять пили. Жюльен же постоянно искал глазами девушку в большой кепке-берете. Но никого так и не увидел.
   В конце вечера пиво окончательно погасило пожар в чреслах Жюльена, и он перестал ждать. Но, уже изрядно захмелев, он все же смог завершить свой рассказ Алену о том счастливом приключении, которое он пережил после концерта. Он привел другу столько тонких деталей, что тот просто постанывал от восторга и зависти. И только ночью, уже уходя из бара, Жюльен стал спрашивать себя, не стоило ли ему лучше промолчать о происшедшем.
 
   После этого вечера события стали разворачиваться быстро. Группа Жюльена подписала выгодный контракт на запись диска. Играть они стали реже, потому что предпочли готовиться к звукозаписи. С каждым днем Жюльен все меньше думал о незнакомке, которая подарила ему столь неожиданные ласки. В сущности, он о ней уже почти не вспоминал… разве что ночью, ворочаясь в своей одинокой постели и смутно на что-то надеясь.
   Прошло три недели. Писем не было. Уж не разочаровалась ли она? Может, он ей не понравился? Хотя ведь все сделала она сама. И наверное, теперь ждет от него ответных действий. Но тем не менее она ушла.… Ну что ж, тем хуже для нее!
 
   Жюльен не подозревал, что в этот самый момент его незнакомка разговаривала по телефону с Аленом. Она хотела, чтобы тот помог ей подготовить следующий сюрприз для Жюльена.
   – Привет, Ален. Это Жаннель…
   – Жаннель? При… Привет. Как поживаешь?
   – Все в порядке. Слушай, я тебе звоню не для того, чтобы рассказать о том, как живу. Скажи, Жюльен говорил тебе, что с ним произошло в «Спектруме»?
   Ален ответил не сразу. Он вспоминал ту бестолковую историю, которую рассказал ему вечером после концерта приятель. Он тогда так и не смог ему поверить…
   – Значит, это была правда? Это была ты?
   – Не знаю, что он тебе там нарассказал, но в общем, да, это была я. Тебе конечно все это может показаться странным, но я сделала это специально… И потом, мне его так не хватает…
   – Послушай, Жаннель, я совсем не хочу, чтобы ты впутывала меня в ваши отношения…
   – А я и не собираюсь. Я звоню потому, что еду в Квебек на ваш следующий концерт. И хотела бы устроить Жюльену еще один сюрприз, на этот раз более изысканный, если ты понимаешь, что я имею в виду.… Потом он узнает, что это была я.
   – Жаннель! Он только начинает приходить в себя! Это нехорошо с твоей стороны…
   – Ален! Это тебя не касается. Это наше с Жюльеном дело. Я ведь не прошу тебя Бог весть о чем.… Все очень просто: ты впустишь меня в артистическую уборную после концерта и устроишь так, чтобы все ушли… Жюльен всегда задерживается на несколько минут, ты же знаешь, ему нужно время, чтобы прийти в себя…
   Несколько мгновений Ален размышлял:
   – Хорошо, попробуем.… Будь там, когда мы закончим. Но если ничего не выйдет, я не при чем.
   – Спасибо за понимание.
 
   Когда Жюльен уже перестал ждать, пришло еще одно письмо. Перед Жюльеном тут же всплыло все происшедшее с ним и он глупо заулыбался.

    «Дорогой Жюльен!
    В последнее время тебя было трудно найти. Я почти потеряла надежду увидеть тебя снова. А это было бы печально… Думаю, ты со мной согласишься.
    Надеюсь, что я не обманула твоих ожиданий. Мне очень хотелось произвести на тебя хорошее впечатление! Я не скажу, почему тогда не осталась с тобой – это не имеет значения. Главное, я буду в Квебеке на вашем следующем концерте. Возможно, наша новая встреча окажется такой же приятной, как и первая… Или еще более?
    А пока целую тебя. Х.»

   В Квебеке! Она будет в Квебеке… Жюльен очень любил этот город. Дело было даже не столько в архитектурных красотах, сколько в человеческом общении. А где есть общение, все может случиться. Может быть это «все» как раз там и произойдет? Жюльен просто трепетал от нетерпения, но он то и дело повторял себе, что сюрпризы бывают и не только приятные. Например, незнакомка, может все-таки оказаться уродиной. Тогда придется пожалеть, что его драгоценный член искал приключений во рту у монстра женского пола, и классифицировать этот эпизод, как «случайную творческую неудачу».
   А может статься, она психопатка и будет грозить ножом? Или просто ему не понравится?
   Кроме того, все это может быть и просто злой шуткой, на которые способны женщины. Тогда он окажется невинной жертвой, на которую случайно пал выбор.
   «Ну и что? Риск, в конце концов, не так уж велик, – успокоил себя Жюльен. – А если она поступит со мной, как в первый раз, какое мне, в конце концов, дело до всех этих „может быть“? Удовольствие с лихвой перекроет небольшую дозу унижения».
 
   Приехав в отель в Квебеке (хотя вряд ли можно было назвать «отелем» жалкие комнаты с вечно разодранными матрасами), музыканты, по обыкновению, стали тянуть жребий, чтобы определить того счастливчика, который займет одноместный номер. Жюльену повезло, и он расценил это как доброе предзнаменование.
 
   Все быстро приняли душ и отправились в концертный зал.
   Местные радиоканалы провели мощную рекламу группы, называя их восходящими звездами, и к десяти часам вечера зал просто ломился от публики. Между тем сам концерт, хотя и прошел весьма гладко, уже не обладал той магией, что заворожила в прошлый раз даже самих музыкантов. Как будто музыканты пытались выдать больше, чем могли, или думали о чем-то постороннем. Но публика, похоже, ничего не заметила, и их дважды вызывали на бис.