Страница:
– Помни, что все три наших экипажа ПЛ проработали
тамдо 1947 года. После войны американское командование военно-морских сил по согласованию с правительством осуществило две экспедиции в Антарктику. Вернее, три, но третья запланированная экспедиция американских ВМС там же и исчезла. Тебе надо будет ознакомиться с материалами этой экспедиции и пройти тем же маршрутом в Антарктике.
И, сделал долгую паузу, словно считывая то, о чём думает его офицер, добавил:
– И ещё. Тебя волнует, что произошло с тремя советскими экипажами. Если я скажу, что произошло, это не будет полным ответом на все вопросы. Тут важно, чтобы ты ответил себе сам. Тебе придётся остановиться в тойсамой гостинице в горах Патагонии; это одна из наших секретных баз с того времени. И не удивляйся, если… если где-то там встретишь тех людей, которые НЕ числятся среди живых. Только не вздумай в горячности убить того, ктомногие годы живёт в гостинице… А теперь иди.
Буквально в последние дни перед началом экспедиции Митрополитов вызвал к себе ведущего референта и посоветовал навестить участника давних исторических событий, «прелюбопытную личность», бывшего некогда бесценным помощником товарища Сталина, его лучшего аса – Александра Евгеньевича Голованова. На следующее утро Грейгъ приехал на загородную подмосковную виллу; поставив свою «Волгу» сразу за воротами, он решил пройти к дому пешком, а заодно и прогуляться по территории. Огромная вилла была практически пуста, члены семьи находились в отлучке по делам; это гость понял, как только поднялся на веранду, а затем прошёл в комнаты. В просторном зале в удобном кресле за круглым столом восседал поседевший красавец-богатырь; он кивком головы поприветствовал кавторанга, который чётко доложил о своём присутствии.
Им удалось найти доверительный общийязык; и за эту, и последующие встречи с Головановым Грейгъ всегда был благодарен боссу, давшему ему познать и смертельный риск, и непререкаемые свидетельства, и бесценные знания, и уникальные знакомства. Голованов покинет бренный мир в 1975-м, и Грейгъ будет присутствовать на скорбном прощании с великим человеком сталинской эпохи…
Из полученных ранее секретных документов кавторанг уже знал, что в начале 1942 года ТБ-7 (он же Пе-8) – тяжёлый четырёхмоторный с пятым двигателем, находящимся в фюзеляже без лопастей, советский бомбардировщик, пилотируемый Головановым и членами его экипажа, взял курс на юг планеты, стартовав с аэродрома вблизи Хабаровска. Он сделал одну из промежуточных посадок на острове, словно замыкающем Юго-Восточную Азию; далее курс самолёта пролегал в один из оазисов Антарктиды, коих на шестом материке было несколько.
Всё, что было дальше, Грейгу довелось услышать от самого участника тех давних событий…
Самолёт благополучно совершил посадку в Антарктиде на тщательно оборудованном аэродроме; въехал на бетонированную площадку, остановился, замедляя поочерёдно ход, замерли лопасти моторов, и огромная плита, на которой полностью помещался огромный бомбардировщик, стала… медленно опускаться.
Через несколько мгновений самолёт вместе с плитой через образовавшийся проём ушёл на глубину, а из-подо льда вышли двухстворчатые плиты, и когда они сомкнулись, их внешняя сторона образовала… типичный рельеф местности.
Экипаж и пассажиры, оставив боевую машину, спустились на лифтах, которые представляли собой великолепно оборудованные салоны, где помимо уютных сидений были ниши, за которые, как гласила табличка на русском и немецком языках, заходить нерекомендовалось. (О том, что он опускался на странном лифте в подземный город Антарктиды, также вспоминал и американский адмирал Ричард Бэрд; говорил о непонятном освещении, о переливах красок и воздействии на сознание неведомых сил.)
Как признал Голованов, вместе с ним тогда в Арктику прилетели Митрополитов. Выйдя из лифта, они направились по аллее с экзотической растительностью в сторону вытянувшегося вдоль горного хребта озера с фиолетовой водой. И в тот, и в иные свои прилёты, бывая здесь, оба спутника с удивлением воспринимали неземную гамму освещения, словно бы выходившую из-за несуществующего горизонта, – как выходит утреннее ярило, освещая землю. Иногда слышались звуки, которые нельзя сравнить с теми, что слышимы на земле; но сами звуки не раздражали, а скорее, располагали к умиротворению и покою. Аллея, по которой они двигались всего несколько минут, воспринималась на уровне подсознания, как и открываемые им виды; нельзя сказать, было ли, существовало ли это на самом деле. Но звуки успокаивали и будто предлагали принять всё таковым, каковым видится, представляется и воспринимается сознанием.
Аллея оборвалась внезапно, спутники увидели огромное плато, напоминающее эстакаду, на которой то появлялись, то исчезали какие-то дивные полуквадратные сооружения. И когда эти сооружения проявлялись, то создавалось впечатление, будто вовнутрь их влетает нечто подобное смерчу, но смерч этот был каждый раз совершенно не похож на предыдущие. Странное и непонятное явление; но понимания не требовалось; человеческий мозг не пытался анализировать происходящее. В момент, когда в странное сооружение влетал смерч, в том месте эстакада вдруг расширялась до неимоверных размеров, а на месте сооружения появлялась огромная, светящаяся фиолетовым цветом окружность, превращавшаяся в огромное круглое и конусообразное сооружение. А смерч или его подобие также проходил метаморфозы: он превращался в невидимую, но отчётливо ощутимую, огромного диаметра шахту-трубу; и всё вместе: и сооружение, и всё образовавшееся над ним, в нём и за ним – словно исчезало, сжимаясь в точку, превращаясь в невидимку.
В тот миг Голованов, словно забыв, кто он и откуда, повернувшись лицом к Митрополитову, вымолвил:
– Да что такое наш лучший бомбардировщик по сравнению с этим? Так, дребезжащая каракатица.
Они отчего-то оказались отрезанными от остальной группы, и вдвоём вошли в огромный циклопический цилиндр, светящийся снаружи неведомыми им расцветками внеземной радужной палитры; кто-то передал в их мозг информацию, что ни один художник в мире не сможет человеческим сознанием воспринять количество оттенков, излучаемых тут.
Эти два человека, попавших в неведомый мир, обладали по-своему чрезвычайно уникальным мозгом, но всей мощи их разума хватало лишь на то, чтобы не поддаться соблазну показаться себе сумасшедшими, либо выказывать неразумное восхищение и щенячий восторг от виденного.
Они расположились на практически невидимых, но всё же удобных и уютных креслах; и какую бы позу они ни приняли, оба ощущали, как кресло синхронно меняется, подстраиваясь подсидящего. И Митрополитов, и Голованов пытались резко наклоняться, перегибаться, переваливаться за пределы непонятного предмета, но кресло всякий раз изменяя форму, умудрялось проводить сеанс приятной релаксации в сочетании с массажем.
Прошло ещё несколько мгновений, и вдруг… словно материализовавшись из газообразного состояния, вокруг появилось сразу множество людей, будто разделённых на две группы. Рабочим языком этих больших групп людей, состоящих из немцев и русских, был незвуковой язык, произносимый голосовыми связками, а язык снятия информации с одного мозга и передаваемого на второй. Но так этот процесс выглядел бы в замедленном темпе. На самом деле, объём обмена информацией производился огромными массивами между сотнями, а то и тысячами людей двух национальностей одновременно.
Люди, присутствующие в огромном пространстве светящегося сооружения, в том числе Митрополитов и Голованов, стали участниками некоего внепланетного, или внеземного совещания. Мозг вновь прибывших функционировал точно так же, как и всех остальных, то есть, на грани предела, на 100 % мощности. И пока шёл одновременный обмен информацией, сооружение заполнялось то ярко-белым свечением, то становилось фиолетовым.
В конгломерате запредельно-высшего мышления за короткое время заседания, в доли секунды формировалось единственно мудрое и верное решение. Оно аккумулировалось в миг, когда мозг сотен людей – нейроны мозга всех и каждого – с космической скоростью в 600 тысяч километров в секунду пронзала неведомая энергия мысли. И это было столь увлекательно, – познавать огромные массивы информации за считанные секунды. Тогда как, по словам Александра Евгеньевича Голованова, на земле эти процессы познания потребовали бы нескольких лет обычной жизни.
В этом мире всё шло по иным измерениям.
Потому что здесь был иной, параллельный и сверхскоростной мир , в который попали эти два человека: два гениальных представителя советской системы. Но здесь даже не посещало их привычное состояние избранности и величия, присущее там, на Земле… Здесь не нужны и не важны были статус и положение в обществе, заслуги перед Родиной и другие земные ценности. Здесь никому и никогда не могла придти в голову мысль, что на прародительнице Земле существуют какие-то режимы, диктатуры Сталина и Гитлера.
Здесь абсолютно отсутствовал страх, в том числе и страх смерти. При том скоростном режиме мышления мозга смерть не была смертью, а была переходом в иное состояние, когда плазма, из которой сформирован физический остов человека, хомо сапиенса, расщеплялся на те частицы, которые на земле принято называть духом, душой, геномами, молекулами и т. д.
Люди, функционировавшие в параллельном мире, тоже созидали и любили, но почти невозможно было представить, что кто-то из них попытается или додумается до мысливернуться в тот мир, где есть у них близкие, родные, могилы предков… Непознанный мир вытеснил их прошлое существование. Их мозг получил способность заглядывать не только в далёкое прошлое, но и в ближайшее будущее, и даже ещё дальше, – на десятки, сотни и тысячи лет. Подобное даётся только Высшим Вселенским Разумом. И тысячи немцев и русских, оставшихся в параллельном мире, не желали знать ни о каких политических фетишах, навязываемым им маломыслящими, примитивными человеками на Земле…
После этого заседанияМитрополитов и Голованов встретились там с некоторыми из тех, кто был известен в СССР и в гитлеровском рейхе. Но известны как обычные люди: служащие, политики, учёные, военные, – тогда как здесь они приобрели новые качества, описать которые практически невозможно земным языком… Среди тех, с кем разговаривалиприбывшие, был «исчезнувший» в ноябре 1941 года генерал-оберст Люфтваффе Эрнст Удет, один из талантливых немцев, который в условиях параллельного мира познавал особенности взлетающих и возвращающихся сооружений, напоминающих человеку огромные кольцеобразные и конусообразные летательные аппараты. Он словно учился их моделировать, производить и управлять ими…
Этот новый мир, присутствие в котором было дозволено Высшим Вселенским Разумом, многим здесь представлялся фазой личного познания мира, будто со временемони смогут приложить энергию своего мозга и свой исключительно высочайший интеллект на пользу всего многомиллиардного населения планеты Земля, выводя землян на новую ступень совершенствования. А пока, общаясь с прибывающими, – с избранными, которым также было позволенозаглянуть в святая святых, – они передавали полученные знания, умение и чертежи…
Многие из находящихся там не однажды, а множество раз, выражаясь земным языком, преодолевали огромные расстояния, исчисляемые световыми годами, и возвращались обратно, путешествуя во Времени и Пространстве…
Глава 37
Глава 38
И, сделал долгую паузу, словно считывая то, о чём думает его офицер, добавил:
– И ещё. Тебя волнует, что произошло с тремя советскими экипажами. Если я скажу, что произошло, это не будет полным ответом на все вопросы. Тут важно, чтобы ты ответил себе сам. Тебе придётся остановиться в тойсамой гостинице в горах Патагонии; это одна из наших секретных баз с того времени. И не удивляйся, если… если где-то там встретишь тех людей, которые НЕ числятся среди живых. Только не вздумай в горячности убить того, ктомногие годы живёт в гостинице… А теперь иди.
Буквально в последние дни перед началом экспедиции Митрополитов вызвал к себе ведущего референта и посоветовал навестить участника давних исторических событий, «прелюбопытную личность», бывшего некогда бесценным помощником товарища Сталина, его лучшего аса – Александра Евгеньевича Голованова. На следующее утро Грейгъ приехал на загородную подмосковную виллу; поставив свою «Волгу» сразу за воротами, он решил пройти к дому пешком, а заодно и прогуляться по территории. Огромная вилла была практически пуста, члены семьи находились в отлучке по делам; это гость понял, как только поднялся на веранду, а затем прошёл в комнаты. В просторном зале в удобном кресле за круглым столом восседал поседевший красавец-богатырь; он кивком головы поприветствовал кавторанга, который чётко доложил о своём присутствии.
Им удалось найти доверительный общийязык; и за эту, и последующие встречи с Головановым Грейгъ всегда был благодарен боссу, давшему ему познать и смертельный риск, и непререкаемые свидетельства, и бесценные знания, и уникальные знакомства. Голованов покинет бренный мир в 1975-м, и Грейгъ будет присутствовать на скорбном прощании с великим человеком сталинской эпохи…
Из полученных ранее секретных документов кавторанг уже знал, что в начале 1942 года ТБ-7 (он же Пе-8) – тяжёлый четырёхмоторный с пятым двигателем, находящимся в фюзеляже без лопастей, советский бомбардировщик, пилотируемый Головановым и членами его экипажа, взял курс на юг планеты, стартовав с аэродрома вблизи Хабаровска. Он сделал одну из промежуточных посадок на острове, словно замыкающем Юго-Восточную Азию; далее курс самолёта пролегал в один из оазисов Антарктиды, коих на шестом материке было несколько.
Всё, что было дальше, Грейгу довелось услышать от самого участника тех давних событий…
Самолёт благополучно совершил посадку в Антарктиде на тщательно оборудованном аэродроме; въехал на бетонированную площадку, остановился, замедляя поочерёдно ход, замерли лопасти моторов, и огромная плита, на которой полностью помещался огромный бомбардировщик, стала… медленно опускаться.
Через несколько мгновений самолёт вместе с плитой через образовавшийся проём ушёл на глубину, а из-подо льда вышли двухстворчатые плиты, и когда они сомкнулись, их внешняя сторона образовала… типичный рельеф местности.
Экипаж и пассажиры, оставив боевую машину, спустились на лифтах, которые представляли собой великолепно оборудованные салоны, где помимо уютных сидений были ниши, за которые, как гласила табличка на русском и немецком языках, заходить нерекомендовалось. (О том, что он опускался на странном лифте в подземный город Антарктиды, также вспоминал и американский адмирал Ричард Бэрд; говорил о непонятном освещении, о переливах красок и воздействии на сознание неведомых сил.)
Как признал Голованов, вместе с ним тогда в Арктику прилетели Митрополитов. Выйдя из лифта, они направились по аллее с экзотической растительностью в сторону вытянувшегося вдоль горного хребта озера с фиолетовой водой. И в тот, и в иные свои прилёты, бывая здесь, оба спутника с удивлением воспринимали неземную гамму освещения, словно бы выходившую из-за несуществующего горизонта, – как выходит утреннее ярило, освещая землю. Иногда слышались звуки, которые нельзя сравнить с теми, что слышимы на земле; но сами звуки не раздражали, а скорее, располагали к умиротворению и покою. Аллея, по которой они двигались всего несколько минут, воспринималась на уровне подсознания, как и открываемые им виды; нельзя сказать, было ли, существовало ли это на самом деле. Но звуки успокаивали и будто предлагали принять всё таковым, каковым видится, представляется и воспринимается сознанием.
Аллея оборвалась внезапно, спутники увидели огромное плато, напоминающее эстакаду, на которой то появлялись, то исчезали какие-то дивные полуквадратные сооружения. И когда эти сооружения проявлялись, то создавалось впечатление, будто вовнутрь их влетает нечто подобное смерчу, но смерч этот был каждый раз совершенно не похож на предыдущие. Странное и непонятное явление; но понимания не требовалось; человеческий мозг не пытался анализировать происходящее. В момент, когда в странное сооружение влетал смерч, в том месте эстакада вдруг расширялась до неимоверных размеров, а на месте сооружения появлялась огромная, светящаяся фиолетовым цветом окружность, превращавшаяся в огромное круглое и конусообразное сооружение. А смерч или его подобие также проходил метаморфозы: он превращался в невидимую, но отчётливо ощутимую, огромного диаметра шахту-трубу; и всё вместе: и сооружение, и всё образовавшееся над ним, в нём и за ним – словно исчезало, сжимаясь в точку, превращаясь в невидимку.
В тот миг Голованов, словно забыв, кто он и откуда, повернувшись лицом к Митрополитову, вымолвил:
– Да что такое наш лучший бомбардировщик по сравнению с этим? Так, дребезжащая каракатица.
Они отчего-то оказались отрезанными от остальной группы, и вдвоём вошли в огромный циклопический цилиндр, светящийся снаружи неведомыми им расцветками внеземной радужной палитры; кто-то передал в их мозг информацию, что ни один художник в мире не сможет человеческим сознанием воспринять количество оттенков, излучаемых тут.
Эти два человека, попавших в неведомый мир, обладали по-своему чрезвычайно уникальным мозгом, но всей мощи их разума хватало лишь на то, чтобы не поддаться соблазну показаться себе сумасшедшими, либо выказывать неразумное восхищение и щенячий восторг от виденного.
Они расположились на практически невидимых, но всё же удобных и уютных креслах; и какую бы позу они ни приняли, оба ощущали, как кресло синхронно меняется, подстраиваясь подсидящего. И Митрополитов, и Голованов пытались резко наклоняться, перегибаться, переваливаться за пределы непонятного предмета, но кресло всякий раз изменяя форму, умудрялось проводить сеанс приятной релаксации в сочетании с массажем.
Прошло ещё несколько мгновений, и вдруг… словно материализовавшись из газообразного состояния, вокруг появилось сразу множество людей, будто разделённых на две группы. Рабочим языком этих больших групп людей, состоящих из немцев и русских, был незвуковой язык, произносимый голосовыми связками, а язык снятия информации с одного мозга и передаваемого на второй. Но так этот процесс выглядел бы в замедленном темпе. На самом деле, объём обмена информацией производился огромными массивами между сотнями, а то и тысячами людей двух национальностей одновременно.
Люди, присутствующие в огромном пространстве светящегося сооружения, в том числе Митрополитов и Голованов, стали участниками некоего внепланетного, или внеземного совещания. Мозг вновь прибывших функционировал точно так же, как и всех остальных, то есть, на грани предела, на 100 % мощности. И пока шёл одновременный обмен информацией, сооружение заполнялось то ярко-белым свечением, то становилось фиолетовым.
В конгломерате запредельно-высшего мышления за короткое время заседания, в доли секунды формировалось единственно мудрое и верное решение. Оно аккумулировалось в миг, когда мозг сотен людей – нейроны мозга всех и каждого – с космической скоростью в 600 тысяч километров в секунду пронзала неведомая энергия мысли. И это было столь увлекательно, – познавать огромные массивы информации за считанные секунды. Тогда как, по словам Александра Евгеньевича Голованова, на земле эти процессы познания потребовали бы нескольких лет обычной жизни.
В этом мире всё шло по иным измерениям.
Потому что здесь был иной, параллельный и сверхскоростной мир , в который попали эти два человека: два гениальных представителя советской системы. Но здесь даже не посещало их привычное состояние избранности и величия, присущее там, на Земле… Здесь не нужны и не важны были статус и положение в обществе, заслуги перед Родиной и другие земные ценности. Здесь никому и никогда не могла придти в голову мысль, что на прародительнице Земле существуют какие-то режимы, диктатуры Сталина и Гитлера.
Здесь абсолютно отсутствовал страх, в том числе и страх смерти. При том скоростном режиме мышления мозга смерть не была смертью, а была переходом в иное состояние, когда плазма, из которой сформирован физический остов человека, хомо сапиенса, расщеплялся на те частицы, которые на земле принято называть духом, душой, геномами, молекулами и т. д.
Люди, функционировавшие в параллельном мире, тоже созидали и любили, но почти невозможно было представить, что кто-то из них попытается или додумается до мысливернуться в тот мир, где есть у них близкие, родные, могилы предков… Непознанный мир вытеснил их прошлое существование. Их мозг получил способность заглядывать не только в далёкое прошлое, но и в ближайшее будущее, и даже ещё дальше, – на десятки, сотни и тысячи лет. Подобное даётся только Высшим Вселенским Разумом. И тысячи немцев и русских, оставшихся в параллельном мире, не желали знать ни о каких политических фетишах, навязываемым им маломыслящими, примитивными человеками на Земле…
После этого заседанияМитрополитов и Голованов встретились там с некоторыми из тех, кто был известен в СССР и в гитлеровском рейхе. Но известны как обычные люди: служащие, политики, учёные, военные, – тогда как здесь они приобрели новые качества, описать которые практически невозможно земным языком… Среди тех, с кем разговаривалиприбывшие, был «исчезнувший» в ноябре 1941 года генерал-оберст Люфтваффе Эрнст Удет, один из талантливых немцев, который в условиях параллельного мира познавал особенности взлетающих и возвращающихся сооружений, напоминающих человеку огромные кольцеобразные и конусообразные летательные аппараты. Он словно учился их моделировать, производить и управлять ими…
Этот новый мир, присутствие в котором было дозволено Высшим Вселенским Разумом, многим здесь представлялся фазой личного познания мира, будто со временемони смогут приложить энергию своего мозга и свой исключительно высочайший интеллект на пользу всего многомиллиардного населения планеты Земля, выводя землян на новую ступень совершенствования. А пока, общаясь с прибывающими, – с избранными, которым также было позволенозаглянуть в святая святых, – они передавали полученные знания, умение и чертежи…
Многие из находящихся там не однажды, а множество раз, выражаясь земным языком, преодолевали огромные расстояния, исчисляемые световыми годами, и возвращались обратно, путешествуя во Времени и Пространстве…
Глава 37
UBERSEE SUD
По завершении Второй мировой немцами проводилась операция
Ubersee Sud, или «Плавание за южные моря». Когда в мае 1945 года совершался массовый исход немцев из Германии, гросс-адмирал Дёниц, напутствуя пассажиров первой партии подводных лодок, произнёс:
– Друзья! Товарищи по оружию! Германия переживает непростое время, мы проигрываем эту войну. Но идеи невозможно убить, и в другой части света вам предстоит построить новый, великий, Четвёртый рейх. Мои подводники обнаружили там настоящий рай, идеально приспособленный для жизни и деятельности людей. На вас смотрят ваши предки, на вас смотрят грядущие поколения. Идите же и докажите, что наша борьба была не напрасной, что немецкий дух не сломлен! Зиг хайль!
И вынес руку в приветствии , которым задолго до того, как оно стало символом фашистского приветствия, пользовались вожди Коминтерна. Лишь недавно по отечественному ТВ нам показали кадры собравшихся в жарком Крыму коминтерновцев, – в 30-е годы, когда народ Страны Советов познавал массовый голод, эти орды бандитов, палачей и развратников, собранных по всему миру для обучения в секретных школах Коминтерна, уже выбрасывают руки вверх, показывая солидарность в деле построения коммунизмана планете Земля…
Пока советские люди готовились к войне, загибаясь под истерический лозунг «Пятилетку – в четыре года!», жирующие на бесплатных сытых харчах и ублажаемые профессиональными шлюхами коминтерновцы изучали основы управления странами, которые – одна за одной! – должны были становиться советскими.
– Нам нужна Вторая мировая война! – призывал русских дураков на бойню ещё в 1916 году злой гений антирусской революции Ленин-Бланк.
Но пожар мировой войнытогда не раздули даже силы Тухачевского, храбро ринувшиеся в поход на Польшу и трусливо отступившие. Попытка не удалась.
– Нужно, чтобы кто-то начал НАШУ войну, и пусть этот ледокол развалит Европу! – сказал Иосиф Виссарионович Сталин в 1939 году, предназначая роль «ледокола» своему ставленнику Адольфу Гитлеру. Но когда и эта, на сей раз тщательно и тайно подготавливаемая, попытка не удалась, нужно было заметать следы. Отрицая полную причастность к созданию рейха, к развязыванию войны, к секретным совместным советско-германским проектам, которые – несмотря ни на что – продолжались воплощаться все годы Второй мировой.
И когда нацисты побежали прятаться от «справедливого возмездия», им практически никто не препятствовал.
Для великого исхода немцев в 1945 г. было подготовлено не менее 150 подлодок, включая ПЛ новейших серий и транспортные суда. С 1 по 5 мая, свидетельствует фон Кранц, субмарины отправлялись в путь по 30 лодок в день. Практически все лодки достигли своих пунктов назначения; в 1945 году «Антарктида стала кладовой передовой технической мысли», – подчёркивает он.
Из всех немецких субмарин, направлявшихся тогда к югу планеты, лучше всего известна судьба U-977 и U-530. Летним днём 1945-го в аргентинский порт Мар-дель-Плата вошли две субмарины, над которыми были хорошо различимы приспущенные красно-бело-чёрные нацистские флаги. Это был вызов; Аргентина тогда принадлежала к числу стран антигитлеровской коалиции. Войдя в порт, командиры немецких лодок вместе с экипажами сдались властям. Вот так отмечают приход подлодок многие авторы. Тогда как на самом деле эти лодки пришли в аргентинский порт в разные дни, поодиночке! Командир U-530 Отто Вермут привёл лодку в порт 10 июля; u-977 с командиром Хайнцем Шеффером на борту пришвартовалась 17 августа.
По проложенной немецкими подводниками тропе, функционировавшей и после окончания войны в Европе, немецкие субмарины шли на крайний юг. Об их последних походах стало известно по мемуарам Хайнца Шеффера, а также по некоторым документам из морских ведомств Аргентины, Бразилии, США и др. В первых числах мая 45-го флотилия из почти 20 ПЛ в рамках программы Ubersee Sudвышла из норвежского порта Берген и вскоре нагнала другую группу немецких ПЛ, двигавшуюся вдоль берегов США. С некоторыми из подлодок во время похода стали происходить странные метаморфозы.
Тогда же, в мае, оставив на берегу 16 подводников, в основном моряков, не пожелавших идти в Аргентину, лодка U-977 начала переход через Атлантику. На борту оставалось 32 моряка; переход длился почти 100 суток. Он был труден для моряков и психологически, потому что Германия потерпела поражение, и физически, из-за бесконечного выхода из строя механизмов корабля вследствие низкого качества предпоходного ремонта механизмов субмарины ещё в Гамбурге. К тому же, как оказалось, штурман шёл без навигационных карт Южного полушария. И командир U-977 фрегаттенкапитан Хайнц Шеффер вёл корабль по счислению, ориентируясь по обзорным картам и координатам важных навигационных объектов, указанных в лоции, благоразумно оставляя в стороне известные им скалы, атоллы и острова, чтобы исключить любой риск. Такова официальная версия. Впрочем, сам путь на юг капитану был хорошо известен; причём, во время одного из прежних походов его ПЛ к Антарктиде среди членов экипажа были учёные из «Аненэрбе» – доктор Эбст и доктор фон Дитрих (Аренс)!
Командир вёл лодку в светлое время суток под электромоторами на глубине 50 метров, а ночью подвсплывал на перископную глубину, что позволяло стать под шнорхель для зарядки аккумуляторных батарей.
К середине июля U-977 вышла на широту Гибралтара и продолжала переход, но уже только по ночам в надводном положении. За первые два месяца ПЛ прошла 1800 миль и сожгла 40 тонн топлива, что составляло половину запаса. На оставшемся топливе предстояло пройти ещё 5600 миль. И эта разница кажется очень странной. В северной Атлантике средняя скорость движения лодки не превышала 11,4 узла, что было больше похоже на дрейф в течение месяца, чем на океанский переход. В вахтенном журнале Шеффер отметил, что подлодка некоторое время находилась на одной из тайных стоянок. Но когда ПЛ наконец достигла намеченной цели – порта Мар-дель-Плата, командир лодки сообщил, что их… преследовали издававших квакание огромные светящиеся круги с тремя треугольниками, соединёнными в центре. И что запись о заходе в базу была сделана, чтобы оправдать столь длительный поход. Когда огромные круги площадью в сотни кабельтовых по длине и ширине приближались близко к корпусу, электромоторы прекращали работу, и лодка едва тащилась на 50-метровой глубине.
Весь экипаж был сильно измотан. Вахту могли нести только 8 из 32 подводников. Все остальные оставались в состоянии прострации, а у некоторых даже начались провалы в памяти, и они не могли вспомнить, как зовут их товарищей, имена родственников и откуда они сами…
На борту субмарины находился Пауль Кнорре – врач, который до 1942 г. работал в одной из лабораторий аномальных явлений в «Аненэрбе». Но когда члены экипажа заболели неизвестной доселе болезнью, Пауль Кнорре, даже будучи высокопрофессиональным учёным и врачом, не смог распознать заболевание.
Когда U-977 достигла островов Зелёного Мыса, то капитан Шеффер выбрал для отдыха необитаемый остров Фулло-Бранко. Более суток корабль стоял там на якоре, с трудом уставшая команда сделала большую приборку и пополнила бортовой запас пресной воды. После чего ПЛ прошла недалеко от скал Сен-Поль (бразильский остров Сан-Паулу). А в середине августа ПЛ Шеффера пришвартовалась в порту Мар-дель-Плата. Говорят, что по прибытии на базу произошли удивительные перемены: ещё несколько часов назад члены экипажа были жестоко изнурены и едва держались на ногах, и вдруг – всё это словно бы исчезло, моряки стали весёлыми и энергичными. Ни о какой тоскливости и угнетённости не было больше и речи. И всё же…
Командир и экипаж были арестованы и не единожды допрошены. Но члены экипажа, явно напуганные чем-то из разряда потустороннего, категорически отказались от всяких объяснений. Допрос капитана Шеффера производился не только в Буэнос-Айресе, но и в Лондоне и в Вашингтоне, а протоколы засекретили.
Удивление вызвало то, что Шеффер, не имея морских навигационных карт Южного полушария, сумел грамотно провести ПЛ в Аргентину, причём имея на борту минимум топлива; что свидетельствовало о его блестящем профессионализме. Мало кто поверил, что, прокладывая курс лодки, он пользовался «Карманным справочником яхтсмена». Скорее это свидетельствует о том, что субмарина U-977 входила в так называемый «конвой фюрера» и плавала в этих широтах не впервой.
Впоследствии стало достоверно известно, что тогда, в 1945-м, аргентинским морякам было приказано НЕ атаковать идущие к берегам Аргентины немецкие подводные лодки.
Возможно, на борту U-977 находились теили то, что следовало переправить в Антарктиду, после чего экипажу было разрешено покинуть ледовую базу и направиться в дружественнуюАргентину, охотно принимавшую нацистов. Если так, то экипажу удалось провести всех, выполнив задание. Некоторые авторы утверждают, что подлодка U-977 доставляла некие таинственные грузы на шестой континент. Но в связи с тем, что правды в открытой печати о тех событиях практически НЕ сыщешь, не станем категорично утверждать, что так оно и было. Хотя, – если сослаться на слова О. Грейга, – U-977 посетилаи Антарктиду, и тайную ВМБ на оконечности Южноамериканского континента.
Что касается подлодки U-530 под командованием капитана Отто Вермута, то, как стало известно из судовых журналов, ПЛ доставила на шестой континент 6 бронзовых контейнеров, заполненных крупными бриллиантами и другими ценностями, а также некоторые раритеты Третьего рейха. Через два года после сдачи властям Аргентины U-530 была затоплена. Капитан подлодки хранил молчание о подробностях похода до конца своих дней.
И если американцы пока (в силу определённых обстоятельств) не лезли в дела Аргентины, то точно известно, что начиная с середины 40-х они проявляли особо повышенный интерес к Антарктиде. В конце 1946 – начале 1947 года адмирал Ричард Бэрд предпринял свой «High Jump»(«Высокий прыжок»), символизирующий завершение существования фашистской цивилизации вместе с таинственными базами, сверхзвуковыми сигарами, летающими тарелками, огромными подводными светящимися кругами и всякой иной техномагической чертовщиной… К началу похода американский адмирал имел максимум информации от экипажей сдавшихся в плен немецких подводных лодок, в том числе и U-977.
А после с экспедицией Бэрда произошло то, что вам уже известно, – она была разгромлена неизвестнымисилами, притаившимися на базах и в морях Антарктиды. Важно лишь добавить, что, после бегства американской эскадры, в том же 1947 году, в соответствии с Законом США о национальной безопасности, в спешном порядке появилосьcentral intelligence agency (cia) – Центральное разведывательное управление (ЦРУ).
– Друзья! Товарищи по оружию! Германия переживает непростое время, мы проигрываем эту войну. Но идеи невозможно убить, и в другой части света вам предстоит построить новый, великий, Четвёртый рейх. Мои подводники обнаружили там настоящий рай, идеально приспособленный для жизни и деятельности людей. На вас смотрят ваши предки, на вас смотрят грядущие поколения. Идите же и докажите, что наша борьба была не напрасной, что немецкий дух не сломлен! Зиг хайль!
И вынес руку в приветствии , которым задолго до того, как оно стало символом фашистского приветствия, пользовались вожди Коминтерна. Лишь недавно по отечественному ТВ нам показали кадры собравшихся в жарком Крыму коминтерновцев, – в 30-е годы, когда народ Страны Советов познавал массовый голод, эти орды бандитов, палачей и развратников, собранных по всему миру для обучения в секретных школах Коминтерна, уже выбрасывают руки вверх, показывая солидарность в деле построения коммунизмана планете Земля…
Пока советские люди готовились к войне, загибаясь под истерический лозунг «Пятилетку – в четыре года!», жирующие на бесплатных сытых харчах и ублажаемые профессиональными шлюхами коминтерновцы изучали основы управления странами, которые – одна за одной! – должны были становиться советскими.
– Нам нужна Вторая мировая война! – призывал русских дураков на бойню ещё в 1916 году злой гений антирусской революции Ленин-Бланк.
Но пожар мировой войнытогда не раздули даже силы Тухачевского, храбро ринувшиеся в поход на Польшу и трусливо отступившие. Попытка не удалась.
– Нужно, чтобы кто-то начал НАШУ войну, и пусть этот ледокол развалит Европу! – сказал Иосиф Виссарионович Сталин в 1939 году, предназначая роль «ледокола» своему ставленнику Адольфу Гитлеру. Но когда и эта, на сей раз тщательно и тайно подготавливаемая, попытка не удалась, нужно было заметать следы. Отрицая полную причастность к созданию рейха, к развязыванию войны, к секретным совместным советско-германским проектам, которые – несмотря ни на что – продолжались воплощаться все годы Второй мировой.
И когда нацисты побежали прятаться от «справедливого возмездия», им практически никто не препятствовал.
Для великого исхода немцев в 1945 г. было подготовлено не менее 150 подлодок, включая ПЛ новейших серий и транспортные суда. С 1 по 5 мая, свидетельствует фон Кранц, субмарины отправлялись в путь по 30 лодок в день. Практически все лодки достигли своих пунктов назначения; в 1945 году «Антарктида стала кладовой передовой технической мысли», – подчёркивает он.
Из всех немецких субмарин, направлявшихся тогда к югу планеты, лучше всего известна судьба U-977 и U-530. Летним днём 1945-го в аргентинский порт Мар-дель-Плата вошли две субмарины, над которыми были хорошо различимы приспущенные красно-бело-чёрные нацистские флаги. Это был вызов; Аргентина тогда принадлежала к числу стран антигитлеровской коалиции. Войдя в порт, командиры немецких лодок вместе с экипажами сдались властям. Вот так отмечают приход подлодок многие авторы. Тогда как на самом деле эти лодки пришли в аргентинский порт в разные дни, поодиночке! Командир U-530 Отто Вермут привёл лодку в порт 10 июля; u-977 с командиром Хайнцем Шеффером на борту пришвартовалась 17 августа.
По проложенной немецкими подводниками тропе, функционировавшей и после окончания войны в Европе, немецкие субмарины шли на крайний юг. Об их последних походах стало известно по мемуарам Хайнца Шеффера, а также по некоторым документам из морских ведомств Аргентины, Бразилии, США и др. В первых числах мая 45-го флотилия из почти 20 ПЛ в рамках программы Ubersee Sudвышла из норвежского порта Берген и вскоре нагнала другую группу немецких ПЛ, двигавшуюся вдоль берегов США. С некоторыми из подлодок во время похода стали происходить странные метаморфозы.
Тогда же, в мае, оставив на берегу 16 подводников, в основном моряков, не пожелавших идти в Аргентину, лодка U-977 начала переход через Атлантику. На борту оставалось 32 моряка; переход длился почти 100 суток. Он был труден для моряков и психологически, потому что Германия потерпела поражение, и физически, из-за бесконечного выхода из строя механизмов корабля вследствие низкого качества предпоходного ремонта механизмов субмарины ещё в Гамбурге. К тому же, как оказалось, штурман шёл без навигационных карт Южного полушария. И командир U-977 фрегаттенкапитан Хайнц Шеффер вёл корабль по счислению, ориентируясь по обзорным картам и координатам важных навигационных объектов, указанных в лоции, благоразумно оставляя в стороне известные им скалы, атоллы и острова, чтобы исключить любой риск. Такова официальная версия. Впрочем, сам путь на юг капитану был хорошо известен; причём, во время одного из прежних походов его ПЛ к Антарктиде среди членов экипажа были учёные из «Аненэрбе» – доктор Эбст и доктор фон Дитрих (Аренс)!
Командир вёл лодку в светлое время суток под электромоторами на глубине 50 метров, а ночью подвсплывал на перископную глубину, что позволяло стать под шнорхель для зарядки аккумуляторных батарей.
К середине июля U-977 вышла на широту Гибралтара и продолжала переход, но уже только по ночам в надводном положении. За первые два месяца ПЛ прошла 1800 миль и сожгла 40 тонн топлива, что составляло половину запаса. На оставшемся топливе предстояло пройти ещё 5600 миль. И эта разница кажется очень странной. В северной Атлантике средняя скорость движения лодки не превышала 11,4 узла, что было больше похоже на дрейф в течение месяца, чем на океанский переход. В вахтенном журнале Шеффер отметил, что подлодка некоторое время находилась на одной из тайных стоянок. Но когда ПЛ наконец достигла намеченной цели – порта Мар-дель-Плата, командир лодки сообщил, что их… преследовали издававших квакание огромные светящиеся круги с тремя треугольниками, соединёнными в центре. И что запись о заходе в базу была сделана, чтобы оправдать столь длительный поход. Когда огромные круги площадью в сотни кабельтовых по длине и ширине приближались близко к корпусу, электромоторы прекращали работу, и лодка едва тащилась на 50-метровой глубине.
Весь экипаж был сильно измотан. Вахту могли нести только 8 из 32 подводников. Все остальные оставались в состоянии прострации, а у некоторых даже начались провалы в памяти, и они не могли вспомнить, как зовут их товарищей, имена родственников и откуда они сами…
На борту субмарины находился Пауль Кнорре – врач, который до 1942 г. работал в одной из лабораторий аномальных явлений в «Аненэрбе». Но когда члены экипажа заболели неизвестной доселе болезнью, Пауль Кнорре, даже будучи высокопрофессиональным учёным и врачом, не смог распознать заболевание.
Когда U-977 достигла островов Зелёного Мыса, то капитан Шеффер выбрал для отдыха необитаемый остров Фулло-Бранко. Более суток корабль стоял там на якоре, с трудом уставшая команда сделала большую приборку и пополнила бортовой запас пресной воды. После чего ПЛ прошла недалеко от скал Сен-Поль (бразильский остров Сан-Паулу). А в середине августа ПЛ Шеффера пришвартовалась в порту Мар-дель-Плата. Говорят, что по прибытии на базу произошли удивительные перемены: ещё несколько часов назад члены экипажа были жестоко изнурены и едва держались на ногах, и вдруг – всё это словно бы исчезло, моряки стали весёлыми и энергичными. Ни о какой тоскливости и угнетённости не было больше и речи. И всё же…
Командир и экипаж были арестованы и не единожды допрошены. Но члены экипажа, явно напуганные чем-то из разряда потустороннего, категорически отказались от всяких объяснений. Допрос капитана Шеффера производился не только в Буэнос-Айресе, но и в Лондоне и в Вашингтоне, а протоколы засекретили.
Удивление вызвало то, что Шеффер, не имея морских навигационных карт Южного полушария, сумел грамотно провести ПЛ в Аргентину, причём имея на борту минимум топлива; что свидетельствовало о его блестящем профессионализме. Мало кто поверил, что, прокладывая курс лодки, он пользовался «Карманным справочником яхтсмена». Скорее это свидетельствует о том, что субмарина U-977 входила в так называемый «конвой фюрера» и плавала в этих широтах не впервой.
Впоследствии стало достоверно известно, что тогда, в 1945-м, аргентинским морякам было приказано НЕ атаковать идущие к берегам Аргентины немецкие подводные лодки.
Возможно, на борту U-977 находились теили то, что следовало переправить в Антарктиду, после чего экипажу было разрешено покинуть ледовую базу и направиться в дружественнуюАргентину, охотно принимавшую нацистов. Если так, то экипажу удалось провести всех, выполнив задание. Некоторые авторы утверждают, что подлодка U-977 доставляла некие таинственные грузы на шестой континент. Но в связи с тем, что правды в открытой печати о тех событиях практически НЕ сыщешь, не станем категорично утверждать, что так оно и было. Хотя, – если сослаться на слова О. Грейга, – U-977 посетилаи Антарктиду, и тайную ВМБ на оконечности Южноамериканского континента.
Что касается подлодки U-530 под командованием капитана Отто Вермута, то, как стало известно из судовых журналов, ПЛ доставила на шестой континент 6 бронзовых контейнеров, заполненных крупными бриллиантами и другими ценностями, а также некоторые раритеты Третьего рейха. Через два года после сдачи властям Аргентины U-530 была затоплена. Капитан подлодки хранил молчание о подробностях похода до конца своих дней.
И если американцы пока (в силу определённых обстоятельств) не лезли в дела Аргентины, то точно известно, что начиная с середины 40-х они проявляли особо повышенный интерес к Антарктиде. В конце 1946 – начале 1947 года адмирал Ричард Бэрд предпринял свой «High Jump»(«Высокий прыжок»), символизирующий завершение существования фашистской цивилизации вместе с таинственными базами, сверхзвуковыми сигарами, летающими тарелками, огромными подводными светящимися кругами и всякой иной техномагической чертовщиной… К началу похода американский адмирал имел максимум информации от экипажей сдавшихся в плен немецких подводных лодок, в том числе и U-977.
А после с экспедицией Бэрда произошло то, что вам уже известно, – она была разгромлена неизвестнымисилами, притаившимися на базах и в морях Антарктиды. Важно лишь добавить, что, после бегства американской эскадры, в том же 1947 году, в соответствии с Законом США о национальной безопасности, в спешном порядке появилосьcentral intelligence agency (cia) – Центральное разведывательное управление (ЦРУ).
Глава 38
ЧЕРЕЗ ВОРОНКУ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА
В начале 70-х годов XX в. общее руководство плаванием к Южному материку должен был осуществлять заместитель начальника Центрального штаба Коммунистического и рабочего движения (а проще – партийной разведки) по морской части вице-адмирал X. Незадолго до выхода кораблей в море Митрополитов уведомил своего ведущего референта, что этот поход возглавит он, капитан 2-го ранга. Благополучное выполнение задания сулило повышение не только в должности, но и в воинском звании. Но до этого нужно было ещё дожить…
В начале марта 197… года три АПЛ погрузились у пирса военно-морской базы для атомных и дизельных подводных лодок на Северном флоте. В прежние времена ведомством Митрополитова в здешних местах был выбран фьорд, где и построили секретную ВМБ (точно не помню, но кажется, это то ли Оленья губа, то ли Оленья бухта).
Так началась разработанная партийной разведкой операция, которой, руководил Олег Грейгъ.Потому я вновь обращаюсь к его свидетельству.
Вскоре три подлодки пересекли границу территориальных вод СССР.
Через какое-то время в заданной точке, – как и планировалось, – состоялась встреча трёх атомных подводных лодок. Всплыв на кормовых курсовых углах, капитан 2 ранга уточнил по УКВ-связи с борта «своей» АПЛ организацию совместного плавания, взаимное обеспечение навигационными данными и поступающей в их адрес информацией, после чего лодки вновь погрузились и продолжили долгое плавание. Больше никто не смог бы наблюдать их на поверхности вод.
Они двигались день за днём, на исходе уже был второй месяц плавания, так что у кавторанга доставало времени на то, чтобы переосмысливать и сопоставлять полученную в Москве из секретных архивов информацию. В его голове не раз проносились мысли: что же из того, что происходило с другими, может произойти с ним самим?!
Со слов своего босса он уже знал, что…
В начале 1941 года с советской военно-морской базы на территории СССР вышли три мощные подлодки класса «Л» («Ленинец»). Планировалось, что выйдет четыре. Но во время испытаний одна подводная лодка таинственно исчезла в Мотовском заливе, на севере…
– История её гибели так и осталась для командования флотом и для правительства тайной. Но не для Секретариата товарища Сталина. И мы-то с тобой хорошо знаем, что всё тайное рано или поздно становится явным, – сказал тогда Митрополитов.
Три лодки вышли в Атлантику и по пути следования на юг сделали несколько остановок с заходом в Гвинейский залив, затем резко взяли курс на запад и проследовали к одному из островов Карибского бассейна. После небольшого ремонта, отдыха экипажей и пополнения запасов, три боевых подводных корабля взяли курс на юг, в сторону ревущих 70-х широт, к проливу Дрейка. После длительного и непростого плавания лодки вновь зашли в одну из гаваней уже на побережье Южной Америки, где были встречены группой людей.
В начале марта 197… года три АПЛ погрузились у пирса военно-морской базы для атомных и дизельных подводных лодок на Северном флоте. В прежние времена ведомством Митрополитова в здешних местах был выбран фьорд, где и построили секретную ВМБ (точно не помню, но кажется, это то ли Оленья губа, то ли Оленья бухта).
Так началась разработанная партийной разведкой операция, которой, руководил Олег Грейгъ.Потому я вновь обращаюсь к его свидетельству.
Вскоре три подлодки пересекли границу территориальных вод СССР.
Через какое-то время в заданной точке, – как и планировалось, – состоялась встреча трёх атомных подводных лодок. Всплыв на кормовых курсовых углах, капитан 2 ранга уточнил по УКВ-связи с борта «своей» АПЛ организацию совместного плавания, взаимное обеспечение навигационными данными и поступающей в их адрес информацией, после чего лодки вновь погрузились и продолжили долгое плавание. Больше никто не смог бы наблюдать их на поверхности вод.
Они двигались день за днём, на исходе уже был второй месяц плавания, так что у кавторанга доставало времени на то, чтобы переосмысливать и сопоставлять полученную в Москве из секретных архивов информацию. В его голове не раз проносились мысли: что же из того, что происходило с другими, может произойти с ним самим?!
Со слов своего босса он уже знал, что…
В начале 1941 года с советской военно-морской базы на территории СССР вышли три мощные подлодки класса «Л» («Ленинец»). Планировалось, что выйдет четыре. Но во время испытаний одна подводная лодка таинственно исчезла в Мотовском заливе, на севере…
– История её гибели так и осталась для командования флотом и для правительства тайной. Но не для Секретариата товарища Сталина. И мы-то с тобой хорошо знаем, что всё тайное рано или поздно становится явным, – сказал тогда Митрополитов.
Три лодки вышли в Атлантику и по пути следования на юг сделали несколько остановок с заходом в Гвинейский залив, затем резко взяли курс на запад и проследовали к одному из островов Карибского бассейна. После небольшого ремонта, отдыха экипажей и пополнения запасов, три боевых подводных корабля взяли курс на юг, в сторону ревущих 70-х широт, к проливу Дрейка. После длительного и непростого плавания лодки вновь зашли в одну из гаваней уже на побережье Южной Америки, где были встречены группой людей.