Страница:
Присутствующими были сочинены обращения к немецкому народу и два указа. Одним учреждался трибунал для вынесения приговора за политические преступления; вторым «объявлялись вне закона главные виновники предательства 9 ноября 1918 года» и вменялось в обязанность всем гражданам «выдавать их живыми или мертвыми в руки народного национального правительства».
Но эйфория той ночи вскоре сменилась тягостным пробуждением; путч имел свои последствия.
Бог послал Иоанна Крестителя, «величайшего из пророков», чтобы тот служил Мессии и, находясь рядом с ним, свидетельствовал о нем всем людям. Но не справившись со своей ответственностью, он стал самым малым из людей.
Когда так и не выполнивший своей миссии служения Иисусу Иоанн Креститель находился в тюрьме, он, задумавшись о своей жизни и об Иисусе, начал сомневаться в правильности избранного пути и решил послать к Иисусу своих учеников, чтобы те спросили: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» (Матф. 11:3).
Уехавшие из «Бюргербройкеллера» Кар и Лоссов отказались от своих слов о сотрудничестве с Гитлером, и пока тот собирал силы для марша на Берлин, Кар объявил НСДАП распущенным. И хотя утром на зданиях появились флаги со свастикой, а свежие газеты упоительно расписывали ночной акт, операция по смене власти проваливалась. В полдень следующего дня колонна в несколько тысяч человек во главе со знаменосцами выступила маршем, распевая патриотические песни. В первых рядах путчистов – руководители и офицеры. К марширующим присоединялись массы в надежде оказаться с рядом с «избавителем»; однако Гитлер на сей раз шел в колонне молча. На подходе к площади Одеонсплатц колонна натолкнулась на полицейский кордон; прозвучали одиночные выстрелы, затем раздались залпы. Шедший бок о бок с Гитлером Шойбнер-Рихтер упал, сраженный наповал, и утянув за собой фюрера, который вывихнул при этом ключицу. Геринг получил ранение. В панике люди бросились врассыпную. На площади у мемориала Фельдхеррнхалле (дословно «Зал полководцев») осталось лежать 16 человек. К вечеру арестовали Рема; но многим удалось бежать; другие добровольно сдались властям.
Адольф Гитлер спрятался в загородном доме своей подруги из разряда почтительных кумушек Хелены Ганфштенгль. Дом находился за 60 километров от Мюнхена в живописном местечке у озера Штаффельзее. А два дня спустя он был арестован и препровожден в тюрьму Ландсберг-на-Лехе. В течение нескольких дней сюда же доставили его соратников Аманна, Штрейхера, Дрекслера и Дитриха Эккарта.
Евангелист Иоанн связывает появление первых из двенадцати апостолов с проповедью Иоанна Крестителя: «На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом» (Ин.1:35–37). Около 30 года н. э. Иоанн был арестован, и его проповедническая деятельность завершилась.
В числе прочих преступлений против праведности Иоанн обличал тетрарха Галилеи Ирода Антипу, который, грубо нарушив еврейский обычай, отнял у своего брата Ирода Филиппа жену (и одновременно племянницу обоих) Иродиаду и женился на ней. За это Иоанн был заключен тетрархом в тюрьму, но Ирод Антипа не решался казнить его по причине популярности проповедника (Мф.14:3–5; Мк.6:17–20).
24 февраля 1924 года начался процесс по делу о государственной измене. Перед судом предстали Гитлер, Рем, Людендорф, Крибель, Фрик, Пенер, Вебер и еще несколько человек; Кар, Лоссов и Зейссер выступали как свидетели. Поскольку суд проходил в Мюнхене, а не в Берлине, лидеры неудавшегося путча не поплатились жизнью.
– Я не могу признать себя виновным, – заявил обвинителям Адольф. – Да, я признаю, что совершил этот поступок, но в государственной измене я себя виновным не признаю. Не может быть государственной измены в действии, направленном против измены стране в 1918 году… Я не чувствую себя государственным изменником, я чувствую себя немцем, который хотел лучше для своего народа.
Гитлер с Железным крестом на груди стоял у скамьи подсудимых как герой войны и сам обвинял своих оппонентов Кара, Лоссова и Зейссера в том, что они являются предателями, так как предали Мюнхенский путч и национальные интересы.
Среди судей оказалось немало недовольных ситуацией в стране, что предопределило мягкость приговора. Даже прокурор, как указывали свидетели, не скупился на комплименты подсудимому; нахваливая «уникальный ораторский дар» фюрера НСДАП, он во всеуслышание произнес:
– Свою частную жизнь он сохранил в чистоте, что при всех соблазнах, которые вполне естественно подстерегали его в качестве популярного партийного вождя, заслуживает особого признания… Гитлер – высокоодаренный человек, выбившийся из простых людей на достойную уважения позицию в общественной жизни, – и все это благодаря серьезному, настойчивому труду. Он отдался со всей самоотверженностью идеям, которыми он живет, и как солдат честно исполнял свой долг. Его нельзя упрекнуть в том, что он использовал в корыстных целях ту позицию, которую себе создал.
В Евангелии от Матфея приведены слова Иоанна Крестителя, говорившего, что он крестит водой, но тот, кто придет после него (Мессия) будет крестить Святым Духом и огнем; и что он, Иоанн, не достоин развязать ремень у обуви его (Иоан. 1:27; Матф. 3:11).
Во время суда над путчистами произошел переломный момент, – метаморфоза, когда Адольф, «играющий роль Иоанна Крестителя для новой Германии», превратился в Мессию этой самой новой Германии.
А вот метаморфоза, покоящаяся на древнейших верованиях, и идущая от секты мандеев, – еретического течения, возникшего в I веке и до сих пор сохраняющегося в Ираке и Иране. Мандеи почитают Иоанна под именем Йахья, и, как и первые ученики Крестителя, признают его Мессией, то есть Иисус Христос по их представлениям – самозванец.
Иисус был подражателем Иоанна, – утверждают и отцы святой церкви. Превосходство Иоанна было слишком бесспорно, и Иисус просто хотел окрепнуть в его тени и считал необходимым, для того чтобы привлечь к себе толпу, употреблять те же самые внешние средства, которые доставили Иоанну такой удивительный успех.
Благодаря тому, что Адольф Гитлер взял всю вину на себя, оттеснив тем самым национального героя Людендорфа на второй план, он стал ключевой фигурой всего длительного судебного процесса. На вакантную должность всего движения, – которое фюрер в своем труде назвал «фелькиш», дав ему пространную и размытую характеристику, но поставив перед ним свои четкие задачи, – отныне нашелся один-единственный реальный претендент – сам пророк-оратор Гитлер. Ведь других вождей ни в его окружении, ни во всей раздираемой распрями стране не оказалось…
Когда после заключения Иоанна в темницу Иисус начал проповедовать, то первые слова, которые ему приписывают, были повторением одной из обычных фраз Крестителя (Мф.3:2; 4:17).
Философствуя и превращая «фелькише», «народническое миросозерцание» в новую религию в его понимании, фюрер писал: «Если о человеке сказать, что он мыслит народнически (фелькиш), это будет столь же неопределенно и растяжимо, как если о человеке сказать, что он настроен «религиозно». Под тем и другим совершенно невозможно представить себе что-нибудь ясное, конкретное, практическое. Характеристика человека как религиозно настроенного становится конкретной лишь тогда, когда мы знаем, какую практическую форму приняла его религиозность»-., «…необходимо, чтобы сначала выступил один человек и изложил учение с неопровержимой силой. только тогда окончательно укрепятся в своей вере и миллионы. только тогда перед нами будет не бесформенная идея, а вечный незыблемый принцип. только тогда создастся железный утес единой и несокрушимой веры, только тогда создастся единая воля миллионов, которая сокрушит все препятствия»
Окончательный приговор над мюнхенскими путчистами, перед чтением которого еще не раз отмечались «чисто патриотический дух и благороднейшие помыслы» обвиняемых, предусматривал для Гитлера самое легкое наказание: пять лет тюрьмы и шесть месяцев испытательного срока после освобождения.
В судебном зале за спиной «величайшего патриота и оратора всех времен и народов» лежали огромные охапки цветов. Вскоре в тюрьму ему станут посылать не только букеты, но и лавровые венки, отождествляя «великомученика за национальные интересы» с классическими древними героями, жившими в библейские времена.
Как только Адольф Гитлер показался в окне зала суда, огромная толпа собравшихся у здания приветствовала его бурными криками. Обреченный народ признал своего мессию.
Глава 9. «Mein Kampf» – «Библия нацизма»
Из определенных судом пяти лет Гитлер провел в заключении всего тринадцать месяцев. Во время сидения в крепости Ландсберг он надиктовал то, что впоследствии станет книгой «Майн кампф» и принесет ему славу и хорошие деньги. Сначала это были автобиографические записки, и назывались «Четыре с половиной года борьбы против лжи, глупости и трусости». За первым томом, вышедшим 18 июля 1925 г. в Мюнхене тиражом 10 000 экземпляров (продавался по цене 12 марок), в 1926 году последовал второй, более философский и более программный. Опубликованы в 1930-м как единый труд «Mein Kampf» (часто встречается написание «Main Kampf»; издательство «Свитовид», из которого печатаются цитаты, выпустило книгу именно с таким написанием). В своей книге, ныне запрещенной к печати в отдельных странах мира, будущий лидер Третьего рейха обосновал национал-социалистическую концепцию идеального на его взгляд государства.
Успех первого тиража (заказы на книгу поступали в издательство Франца Эгера-младшего уже с момента объявления о готовящемся издании, и еще в июле 1924 г. имелось более 3000 заказов от профессиональных коллекционеров, государственных библиотек, книжных магазинов и обычных граждан) только укрепил представления Гитлера-заключенного о своей полной невиновности. «Блестящий оратор по правилу будет и недурным писателем, а блестящий писатель никогда не будет оратором, если только он специально не упражнялся в этом искусстве», – подметил автор; в 1933 году книга «недурного писателя» была продана уже тиражом почти 5,5 миллиона экземпляров, обогатив писателя гонорарами, а многомиллионные массы ядовитыми измышлениями. К 1943 году собственниками книги стали почти 10 миллионов человек.
Издававшееся прежде в двух томах, с 1930 года «однотомное народное издание» «Майн кампф» внешне и по формату станет напоминать распространенное издание Библии, конкурируя по популярности и востребованности с откровениями пророков.
До 1945 года «Библия нацизма» с ее общим тиражом 10 миллионов экземпляров и переводами на 16 языков, являлась едва ли не самой печатаемой и переводимой книгой мира. И об этом факте нельзя забывать. Как и о том, что в начале 30-х годов книга многотысячными тиражами и не единожды издавалась в Америке, Дании, Швеции, Италии, Испании, Японии и т. д. В 1933 г. вышла в Англии, и уже до 1938 г. англичане раскупили почти 50 000 экз. Весьма любопытно, что в годы Второй мировой английское правительство высылало экземпляры «Майн кампф» Гитлера своим солдатам вместе с «Капиталом» Маркса в рамках службы официального распространения книг, – для ознакомления с идеологией врага. И, возможно, это было правильное решение.
Ныне в России эта книга запрещена к изданию, как запрещена в Германии (однако последний тираж в Германии выходил в 2004 г.) и Франции. Но наличие ее текста в сетевом пространстве Интернета делает любые запреты абсурдными. Печатание и распространение книги в Российской Федерации запрещено законом «О противодействии экстремистской деятельности» как труд экстремистского характера; однако и в этом законе есть лазейки, которые противоречат друг другу и тем самым дозволяют к печати подобный труд. В Азербайджане, например, осенью 2008 г. районный суд Баку даже рассматривал иск против главного редактора газеты «Хурал» Аваза Зейналлы, переводившего на азербайджанский язык книгу А. Гитлера «Майн кампф». «Уголовное дело в отношении Зейналы возбуждено на основании обращений посольства Израиля в Баку и общины горских евреев, считающих, что перевод с турецкого на азербайджанский язык книги «Майн кампф» следует классифицировать как симпатию к Гитлеру», – объясняли в суде. Правда, эксперты так и не смогли определить, имеются ли в переводе данной книги чувства симпатии к Гитлеру. А вот украинцы, отпечатав тираж, пометили на обложке «Майн кампф» строки из ст. 34 Конституции Украины, что граждане страны имеют право: «Свободно собирать, хранить, использовать и распространять информацию устно, письменно или другим способом по своему выбору». Конечно, безрассудочное чтение подобных книг таит в себе опасность, но если их издавать с комментариями, – тогда люди незрелые, люди с неустойчивой психикой и легко подверженные чужому влиянию, не станут адептами экстремистских учений. А лишать историков и исследователей первоисточников и вовсе негуманно; в этом случае власти заставляют действовать по принципу времен развитого социализма: книгу не читал, но она вредная, плохая и опасная.
Несмотря на то, что Адольф Гитлер иногда выступал в партийной печати, он все же не был писателем, и его стиль в книге разрозненный, многословный, изложения его имеют часто безрассудочный, а иногда даже откровенно глупый характер. И все же в книге много вполне серьезных философских раздумий, которые, будь они отпечатаны отдельно, могли бы составить вполне приличный для чтения томик о жизни, истории, мировоззрении индивида и месте отдельного человека в обществе. Впрочем, сыронизирую как автор, – человечество потребляет массу куда как более низкопробной литературы. Без антирасистского и антисемитского налета книга «Майн кампф» принесет меньше вреда, чем издающаяся массовыми тиражами бездуховная откровенно пошлая третьесортная художественная литература, разлагающая, развращающая души наших юных соотечественников. И добавлю: если из трудов классика марксизма В. И. Ленина убрать многословность, выделить суть, то можно получить томик, по античеловечности и жестокости ничуть не уступающий, а во многом даже превосходящий труд Адольфа Гитлера. И если уже сегодня не сделать это, издав сконцентрированные мысли вождя социализма с комментариями, завтра мы получим поколение новых революционеров-фанатиков (по очевидной аналогии: в мире идет как возрождение движения неокоммунистов в лице поклонников Че Гевары, так и неофашистов).
Фюрер в 1938 году говорил будущему генерал-губернатору Польши Гансу Франку:
– Я не писатель. Как прекрасно говорит и пишет по-итальянски Муссолини. Я не могу сделать то же самое по-немецки. Мысли приходят ко мне во время письма.
Спокойное время, проведенное в условиях тюрьмы, позволяло Гитлеру всерьез взяться за чтение философской и публицистической литературы, что наложило определенный отпечаток на его труд. По словам его близкого товарища Кубичека, Адольф штудировал в «неволе» труды Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше, Данте, Шиллера, Эфраима Лессинга, Отто Эрнста, Петера Розеггера. Другой свидетель, генерал Ганс Франк, казненный в Нюрнберге в 1946 году, успел написать в тюрьме автобиографическую книгу «Перед лицом виселицы», в которой вспоминал, что Гитлер, находившийся в 1924–1925 гг. в Ландсберге, читал труды Бисмарка, Чемберлена, Ранке, Ницше, Карла Маркса и других философов и мыслителей, а также мемуары о жизни полководцев и государственных деятелей.
Так что не зря Адольф Гитлер называл годичное заключение своим «университетом за государственный счет».
Побывку в царских тюрьмах Российской империи и В. И. Ленин, и его сотоварищи-социалисты также не раз именовали своими «университетами за государственный счет». И книги любили там почитывать едва ли не те же, что и – спустя годы – Адольф Гитлер, познававший «тяготы» имперской германской тюрьмы. К примеру, «русский» революционер Осип (Иосиф) Васильевич Аптекман (1849–1926), пребывая в тюрьме – в Трубецком бастионе Петропавловской крепости в начале 80-х годов XIX века восхищался, что в тамошней библиотеке имеется «Капитал» Карла Маркса, – книга, которую современники называли «Библией марксизма». (О Марксе и его «Капитале», прочитанном в тюрьме, Гитлер напишет в «Майн кампф», давая оценки этому произведению как труду, в котором «изложено формальное учение еврейской мысли». «Это сочинение изучается главным образом только интеллигенцией и в особенности евреями… Да сочинение это и написано вовсе не для широких масс, а исключительно для еврейских руководителей, обслуживающих машину еврейских захватов. в качестве топлива для всей этой машины марксисты употребляют совсем другой материал, а именно: ежедневную прессу. Марксистская ежедневная пресса… знает свою паству превосходно».)
Многие государственные преступники, отбывающие свои непродолжительные сроки в царских тюрьмах, отмечали очень хороший подбор книг в тюремных библиотеках (имелся не только Маркс, но и книги на тему французской революции), где также имелись на выбор журналы «Отечественные записки», «Знание», «Исторический вестник», «Вестник Европы», «Новое слово», «Звезда», «Нива», проч., и даже иностранные научные журналы. «Каторжный режим весь целиком свелся к полной изоляции узника от внешнего мира», – укажет знаток царских тюрем и пенитенциарных заведений времен существования монархии, М. Гернет. А за свою правильную подачу советским гражданам «ужасов» царских тюрем автор «научных трудов» советский профессор М. Н. Гернет получит Сталинскую премию 2-й степени и солидный денежный куш (в 1947 г.). В трудах этого автора можно найти имена почти всех, кто причастен к революционному процессу в России и кто получил за свою деятельность те или иные сроки заключений или ссылки. К примеру, упоминая о времени пребывания того же Аптекмана в Трубецком бастионе Петропавловской крепости, он укажет, что его сотоварищами по изоляции в этой крепости в 80-х годах были другие одержимые желальники скорой революций: Бух, Квятковский, Зунделевич, Гондельберг (повесился на полотенце), Цукерман, Фриденсон, Ланганс, Савелий Златопольский, Тригони, Айзик Арончик, Дриго, Якимова, Евгения Фигнер, Вера Фигнер, Мария Грязнова, Оловенникова («проявила признаки психического расстройства и много кричала»; дважды покушалась на самоубийство), Геся Гельфман (была приговорена к смертной казни за причастность к убийству Александра II, но оказалась беременной), Коган-Бернштейн, Липпоман, Цицианов, Штромберг, Людмила Волкенштейн, Геллис Меер, Владимир Бубнов и другие.
Большая роль в тюрьмах отводилась православному духовенству, согласно инструкциям царской России тюремный священник являлся членом тюремного совещания при начальнике тюрьмы по вопросам внутреннего распорядка. Он же преподавал Закон божий в тюремной школе; он же был одним из руководителей тюремной библиотеки. Что касается инородцев или иноверцев, то для них также приглашались духовные лица других вероисповеданий. В те времена на преступников пытались воздействовать духовно-нравственными и просветительскими категориями. Увы…
Кстати, сам Гернет также поплатился за свою революционную деятельность краткой отсидкой в царской тюрьме, так что он не лгал, когда описывал быт заключенных. (Ко времени заключения Адольфа Гитлера в «братскую имперскую темницу» мало что поменялось, разве что добавилось еще больше свободы и свободомыслия.) Посмотрим хотя бы одним глазком, каковы были тюрьмы до захвата власти большевиками и до прихода к власти нацистов. Уверяю вас, не пожалеете. Ведь, как это ни странно, именно такие условия спровоцировали становление большевистско-фашистского экстремизма у вождей этих движений.
«Труд в тюрьме являлся обязательным лишь для определенных групп тюремного населения, а именно – для осужденных на каторжные работы, в исправительно-арестантское отделение, а из приговоренных в тюрьму – для осужденных за кражу, присвоение или растрату».
«Письменные принадлежности и затребованные книги Нечаев получил через месяц. Нужные ему сочинения на русском и иностранном языках закупались для него в книжном магазине. Письменные принадлежности давали возможность Нечаеву делать выписки из прочитанных книг и заниматься литературной работой. Так продолжалось три года». (Нечаев С. Г. (1847–1882), революционер-заговорщик, организатор подпольной «Народной расправы», убийца, переданный русским властям как уголовный преступник; вместе с О. Аптекманом, В. Засулич и прочими подельниками, согласно советской энциклопедии, «пытался бороться с мерзостью старого мира».)
«Несколько параграфов инструкции определили обязанности врача… врач был обязан посещать больных дважды в сутки, ежедневно посещать тюрьму, обходить через день здоровых заключенных, а заключенных в карцер навещать ежедневно. Ему было предоставлено право опротестовывать постановления комитета, клонившиеся, по его мнению, к причинению вреда здоровью служащих или заключенных».
«Перестукивание было использовано в тюрьме не только для разговора, но и для игры в шахматы».
«Вентиляторы находились в углу камер над стульчаком клозета. Этот угол оставался недоступным для наблюдения через «глазок» двери».
«Занятие продуктивным трудом началось в 1886 году, когда были устроены 12 огородов, разделенных между собою высокими деревянными заборами. Заключенным были розданы железные лопаты, семена и предоставлены баки с водою для поливки. Большинство заключенных совсем не было знакомо с огородничеством… Они там стали бывать с 8 часов утра до 6 час. 30 мин. вечера».
«После того как шлиссельбуржцы развели свои парники и огороды, ягодные кусты и яблони, питание стало отличаться некоторым разнообразием. Представлялась возможность еще более улучшить его ассигнованием на питание части тех средств, которые начали зарабатывать шлиссельбуржцы своим трудом. Немалое влияние на улучшение питания… оказало избрание узниками из своей среды товарища, который специально заботился о составлении на каждый день меню с учетом пожеланий узников и существовавших возможностей».
«…один из товарищей был занят составлением списков очередей для прогулок таким образом, чтобы заключенные могли прогуливаться в парах, составленных по их желанию».
«Морозов сообщал родным о занятиях в тюрьме огородничеством и цветоводством, разведением кроликов и кур… Об интенсивности научных занятий можно судить из его письма к родным с сообщением, что он переплел собранные им материалы в 13 томов, каждый объемом в 300–800 страниц. Впоследствии он прибавил к ним еще 2 тома»; «Так он сообщал об использовании им обширной научной литературы, не исключая новейшей на иностранных языках, из которых итальянский, испанский и польский языки он изучал уже будучи в тюрьме». (Морозов Н.А. (1854–1946), революционер-народник, член 1-го Интернационала, был знаком с К. Марксом, отбывал наказание за революционную деятельность. После отсидки в «чудовищных» царских казематах… преподавал химию и астрономию на Высших курсах Лесгафта и в Психоневрологическом институте. В 1911 г. за антирелигиозную книгу стихов «Звездные песни» был приговорен к годичному заключению. Наряду с другими впоследствии написал несколько книг по истории религии «Пророки», «Христос» и др., в которых пересматривал историю христианства.)
«Открытие первой мастерской – столярной – последовало в 1889 году… Следующей мастерской была сапожная… затем были открыты переплетная мастерская, токарная и развились другие ремесла. Была открыта в 1900 году и кузница».
«Оригинальный и увлекательный для заключенных вид труда появился в 1897 году, когда… начали изготовлять различные коллекции для Подвижного музея учебных пособий в Петербурге».
Если вы думаете, что на страшной царской каторге дела обстояли иным образом, чем в тюремных крепостях, обратимся за свидетельством к все тому же сталинскому лауреату; нужные нам сведения можно выудить, лишь изрядно покопавшись в многотомнике.
«По воспоминаниям Дейча, поступившего в Карийскую каторгу в декабре 1885 года, тюремная община ко времени его прибытия на Кару была уже полностью восстановлена, камеры по-прежнему не запирались. Происходили усиленные занятия различными науками, чтением, пением, разведением огородов и цветников. Развлекались игрой в шахматы, в городки, а зимой катанием с гор. Иногда летом устраивали чаепитие на дворе за общим столом. В новой тюрьме, расположенной… в одной версте от Нижней Кары, заключенные распределялись в четырех камерах по собственному желанию… Узники не носили оков, не были заняты каторжными работами». «В таких же тонах обрисовывал режим Карийской каторги… Феликс Кон… Во второй половине 80-х годов политические каторжане на Каре могли с гордостью указывать на свою библиотеку, на «рабочую академию» с научными занятиями и лекциями по разным отраслям знаний, на свой хор, который пел хоровые партии из опер, на сохранение своего человеческого достоинства». И Лев Дейч (1855–1941), и Феликс Кон (1864–1941), возможно, отчасти в силу своего происхождения, были фанатиками еврейского учения «марксизма», в буквальном смысле – фаталистами.
Но эйфория той ночи вскоре сменилась тягостным пробуждением; путч имел свои последствия.
Бог послал Иоанна Крестителя, «величайшего из пророков», чтобы тот служил Мессии и, находясь рядом с ним, свидетельствовал о нем всем людям. Но не справившись со своей ответственностью, он стал самым малым из людей.
Когда так и не выполнивший своей миссии служения Иисусу Иоанн Креститель находился в тюрьме, он, задумавшись о своей жизни и об Иисусе, начал сомневаться в правильности избранного пути и решил послать к Иисусу своих учеников, чтобы те спросили: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» (Матф. 11:3).
Уехавшие из «Бюргербройкеллера» Кар и Лоссов отказались от своих слов о сотрудничестве с Гитлером, и пока тот собирал силы для марша на Берлин, Кар объявил НСДАП распущенным. И хотя утром на зданиях появились флаги со свастикой, а свежие газеты упоительно расписывали ночной акт, операция по смене власти проваливалась. В полдень следующего дня колонна в несколько тысяч человек во главе со знаменосцами выступила маршем, распевая патриотические песни. В первых рядах путчистов – руководители и офицеры. К марширующим присоединялись массы в надежде оказаться с рядом с «избавителем»; однако Гитлер на сей раз шел в колонне молча. На подходе к площади Одеонсплатц колонна натолкнулась на полицейский кордон; прозвучали одиночные выстрелы, затем раздались залпы. Шедший бок о бок с Гитлером Шойбнер-Рихтер упал, сраженный наповал, и утянув за собой фюрера, который вывихнул при этом ключицу. Геринг получил ранение. В панике люди бросились врассыпную. На площади у мемориала Фельдхеррнхалле (дословно «Зал полководцев») осталось лежать 16 человек. К вечеру арестовали Рема; но многим удалось бежать; другие добровольно сдались властям.
Адольф Гитлер спрятался в загородном доме своей подруги из разряда почтительных кумушек Хелены Ганфштенгль. Дом находился за 60 километров от Мюнхена в живописном местечке у озера Штаффельзее. А два дня спустя он был арестован и препровожден в тюрьму Ландсберг-на-Лехе. В течение нескольких дней сюда же доставили его соратников Аманна, Штрейхера, Дрекслера и Дитриха Эккарта.
Евангелист Иоанн связывает появление первых из двенадцати апостолов с проповедью Иоанна Крестителя: «На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом» (Ин.1:35–37). Около 30 года н. э. Иоанн был арестован, и его проповедническая деятельность завершилась.
В числе прочих преступлений против праведности Иоанн обличал тетрарха Галилеи Ирода Антипу, который, грубо нарушив еврейский обычай, отнял у своего брата Ирода Филиппа жену (и одновременно племянницу обоих) Иродиаду и женился на ней. За это Иоанн был заключен тетрархом в тюрьму, но Ирод Антипа не решался казнить его по причине популярности проповедника (Мф.14:3–5; Мк.6:17–20).
24 февраля 1924 года начался процесс по делу о государственной измене. Перед судом предстали Гитлер, Рем, Людендорф, Крибель, Фрик, Пенер, Вебер и еще несколько человек; Кар, Лоссов и Зейссер выступали как свидетели. Поскольку суд проходил в Мюнхене, а не в Берлине, лидеры неудавшегося путча не поплатились жизнью.
– Я не могу признать себя виновным, – заявил обвинителям Адольф. – Да, я признаю, что совершил этот поступок, но в государственной измене я себя виновным не признаю. Не может быть государственной измены в действии, направленном против измены стране в 1918 году… Я не чувствую себя государственным изменником, я чувствую себя немцем, который хотел лучше для своего народа.
Гитлер с Железным крестом на груди стоял у скамьи подсудимых как герой войны и сам обвинял своих оппонентов Кара, Лоссова и Зейссера в том, что они являются предателями, так как предали Мюнхенский путч и национальные интересы.
Среди судей оказалось немало недовольных ситуацией в стране, что предопределило мягкость приговора. Даже прокурор, как указывали свидетели, не скупился на комплименты подсудимому; нахваливая «уникальный ораторский дар» фюрера НСДАП, он во всеуслышание произнес:
– Свою частную жизнь он сохранил в чистоте, что при всех соблазнах, которые вполне естественно подстерегали его в качестве популярного партийного вождя, заслуживает особого признания… Гитлер – высокоодаренный человек, выбившийся из простых людей на достойную уважения позицию в общественной жизни, – и все это благодаря серьезному, настойчивому труду. Он отдался со всей самоотверженностью идеям, которыми он живет, и как солдат честно исполнял свой долг. Его нельзя упрекнуть в том, что он использовал в корыстных целях ту позицию, которую себе создал.
В Евангелии от Матфея приведены слова Иоанна Крестителя, говорившего, что он крестит водой, но тот, кто придет после него (Мессия) будет крестить Святым Духом и огнем; и что он, Иоанн, не достоин развязать ремень у обуви его (Иоан. 1:27; Матф. 3:11).
Во время суда над путчистами произошел переломный момент, – метаморфоза, когда Адольф, «играющий роль Иоанна Крестителя для новой Германии», превратился в Мессию этой самой новой Германии.
А вот метаморфоза, покоящаяся на древнейших верованиях, и идущая от секты мандеев, – еретического течения, возникшего в I веке и до сих пор сохраняющегося в Ираке и Иране. Мандеи почитают Иоанна под именем Йахья, и, как и первые ученики Крестителя, признают его Мессией, то есть Иисус Христос по их представлениям – самозванец.
Иисус был подражателем Иоанна, – утверждают и отцы святой церкви. Превосходство Иоанна было слишком бесспорно, и Иисус просто хотел окрепнуть в его тени и считал необходимым, для того чтобы привлечь к себе толпу, употреблять те же самые внешние средства, которые доставили Иоанну такой удивительный успех.
Благодаря тому, что Адольф Гитлер взял всю вину на себя, оттеснив тем самым национального героя Людендорфа на второй план, он стал ключевой фигурой всего длительного судебного процесса. На вакантную должность всего движения, – которое фюрер в своем труде назвал «фелькиш», дав ему пространную и размытую характеристику, но поставив перед ним свои четкие задачи, – отныне нашелся один-единственный реальный претендент – сам пророк-оратор Гитлер. Ведь других вождей ни в его окружении, ни во всей раздираемой распрями стране не оказалось…
Когда после заключения Иоанна в темницу Иисус начал проповедовать, то первые слова, которые ему приписывают, были повторением одной из обычных фраз Крестителя (Мф.3:2; 4:17).
Философствуя и превращая «фелькише», «народническое миросозерцание» в новую религию в его понимании, фюрер писал: «Если о человеке сказать, что он мыслит народнически (фелькиш), это будет столь же неопределенно и растяжимо, как если о человеке сказать, что он настроен «религиозно». Под тем и другим совершенно невозможно представить себе что-нибудь ясное, конкретное, практическое. Характеристика человека как религиозно настроенного становится конкретной лишь тогда, когда мы знаем, какую практическую форму приняла его религиозность»-., «…необходимо, чтобы сначала выступил один человек и изложил учение с неопровержимой силой. только тогда окончательно укрепятся в своей вере и миллионы. только тогда перед нами будет не бесформенная идея, а вечный незыблемый принцип. только тогда создастся железный утес единой и несокрушимой веры, только тогда создастся единая воля миллионов, которая сокрушит все препятствия»
Окончательный приговор над мюнхенскими путчистами, перед чтением которого еще не раз отмечались «чисто патриотический дух и благороднейшие помыслы» обвиняемых, предусматривал для Гитлера самое легкое наказание: пять лет тюрьмы и шесть месяцев испытательного срока после освобождения.
В судебном зале за спиной «величайшего патриота и оратора всех времен и народов» лежали огромные охапки цветов. Вскоре в тюрьму ему станут посылать не только букеты, но и лавровые венки, отождествляя «великомученика за национальные интересы» с классическими древними героями, жившими в библейские времена.
Как только Адольф Гитлер показался в окне зала суда, огромная толпа собравшихся у здания приветствовала его бурными криками. Обреченный народ признал своего мессию.
Глава 9. «Mein Kampf» – «Библия нацизма»
Если искусство политика действительно является искусством возможного, то заботящийся о будущем принадлежит к тем, о которых говорят, что они нравятся богам, потому что они хотят и добиваются невозможного. Они почти всегда отказываются от признания в своем времени, но, если их мысли бессмертны, то они заслужат славу у потомков.
А. Гитлер
Из определенных судом пяти лет Гитлер провел в заключении всего тринадцать месяцев. Во время сидения в крепости Ландсберг он надиктовал то, что впоследствии станет книгой «Майн кампф» и принесет ему славу и хорошие деньги. Сначала это были автобиографические записки, и назывались «Четыре с половиной года борьбы против лжи, глупости и трусости». За первым томом, вышедшим 18 июля 1925 г. в Мюнхене тиражом 10 000 экземпляров (продавался по цене 12 марок), в 1926 году последовал второй, более философский и более программный. Опубликованы в 1930-м как единый труд «Mein Kampf» (часто встречается написание «Main Kampf»; издательство «Свитовид», из которого печатаются цитаты, выпустило книгу именно с таким написанием). В своей книге, ныне запрещенной к печати в отдельных странах мира, будущий лидер Третьего рейха обосновал национал-социалистическую концепцию идеального на его взгляд государства.
Успех первого тиража (заказы на книгу поступали в издательство Франца Эгера-младшего уже с момента объявления о готовящемся издании, и еще в июле 1924 г. имелось более 3000 заказов от профессиональных коллекционеров, государственных библиотек, книжных магазинов и обычных граждан) только укрепил представления Гитлера-заключенного о своей полной невиновности. «Блестящий оратор по правилу будет и недурным писателем, а блестящий писатель никогда не будет оратором, если только он специально не упражнялся в этом искусстве», – подметил автор; в 1933 году книга «недурного писателя» была продана уже тиражом почти 5,5 миллиона экземпляров, обогатив писателя гонорарами, а многомиллионные массы ядовитыми измышлениями. К 1943 году собственниками книги стали почти 10 миллионов человек.
Издававшееся прежде в двух томах, с 1930 года «однотомное народное издание» «Майн кампф» внешне и по формату станет напоминать распространенное издание Библии, конкурируя по популярности и востребованности с откровениями пророков.
До 1945 года «Библия нацизма» с ее общим тиражом 10 миллионов экземпляров и переводами на 16 языков, являлась едва ли не самой печатаемой и переводимой книгой мира. И об этом факте нельзя забывать. Как и о том, что в начале 30-х годов книга многотысячными тиражами и не единожды издавалась в Америке, Дании, Швеции, Италии, Испании, Японии и т. д. В 1933 г. вышла в Англии, и уже до 1938 г. англичане раскупили почти 50 000 экз. Весьма любопытно, что в годы Второй мировой английское правительство высылало экземпляры «Майн кампф» Гитлера своим солдатам вместе с «Капиталом» Маркса в рамках службы официального распространения книг, – для ознакомления с идеологией врага. И, возможно, это было правильное решение.
Ныне в России эта книга запрещена к изданию, как запрещена в Германии (однако последний тираж в Германии выходил в 2004 г.) и Франции. Но наличие ее текста в сетевом пространстве Интернета делает любые запреты абсурдными. Печатание и распространение книги в Российской Федерации запрещено законом «О противодействии экстремистской деятельности» как труд экстремистского характера; однако и в этом законе есть лазейки, которые противоречат друг другу и тем самым дозволяют к печати подобный труд. В Азербайджане, например, осенью 2008 г. районный суд Баку даже рассматривал иск против главного редактора газеты «Хурал» Аваза Зейналлы, переводившего на азербайджанский язык книгу А. Гитлера «Майн кампф». «Уголовное дело в отношении Зейналы возбуждено на основании обращений посольства Израиля в Баку и общины горских евреев, считающих, что перевод с турецкого на азербайджанский язык книги «Майн кампф» следует классифицировать как симпатию к Гитлеру», – объясняли в суде. Правда, эксперты так и не смогли определить, имеются ли в переводе данной книги чувства симпатии к Гитлеру. А вот украинцы, отпечатав тираж, пометили на обложке «Майн кампф» строки из ст. 34 Конституции Украины, что граждане страны имеют право: «Свободно собирать, хранить, использовать и распространять информацию устно, письменно или другим способом по своему выбору». Конечно, безрассудочное чтение подобных книг таит в себе опасность, но если их издавать с комментариями, – тогда люди незрелые, люди с неустойчивой психикой и легко подверженные чужому влиянию, не станут адептами экстремистских учений. А лишать историков и исследователей первоисточников и вовсе негуманно; в этом случае власти заставляют действовать по принципу времен развитого социализма: книгу не читал, но она вредная, плохая и опасная.
Несмотря на то, что Адольф Гитлер иногда выступал в партийной печати, он все же не был писателем, и его стиль в книге разрозненный, многословный, изложения его имеют часто безрассудочный, а иногда даже откровенно глупый характер. И все же в книге много вполне серьезных философских раздумий, которые, будь они отпечатаны отдельно, могли бы составить вполне приличный для чтения томик о жизни, истории, мировоззрении индивида и месте отдельного человека в обществе. Впрочем, сыронизирую как автор, – человечество потребляет массу куда как более низкопробной литературы. Без антирасистского и антисемитского налета книга «Майн кампф» принесет меньше вреда, чем издающаяся массовыми тиражами бездуховная откровенно пошлая третьесортная художественная литература, разлагающая, развращающая души наших юных соотечественников. И добавлю: если из трудов классика марксизма В. И. Ленина убрать многословность, выделить суть, то можно получить томик, по античеловечности и жестокости ничуть не уступающий, а во многом даже превосходящий труд Адольфа Гитлера. И если уже сегодня не сделать это, издав сконцентрированные мысли вождя социализма с комментариями, завтра мы получим поколение новых революционеров-фанатиков (по очевидной аналогии: в мире идет как возрождение движения неокоммунистов в лице поклонников Че Гевары, так и неофашистов).
Фюрер в 1938 году говорил будущему генерал-губернатору Польши Гансу Франку:
– Я не писатель. Как прекрасно говорит и пишет по-итальянски Муссолини. Я не могу сделать то же самое по-немецки. Мысли приходят ко мне во время письма.
Спокойное время, проведенное в условиях тюрьмы, позволяло Гитлеру всерьез взяться за чтение философской и публицистической литературы, что наложило определенный отпечаток на его труд. По словам его близкого товарища Кубичека, Адольф штудировал в «неволе» труды Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше, Данте, Шиллера, Эфраима Лессинга, Отто Эрнста, Петера Розеггера. Другой свидетель, генерал Ганс Франк, казненный в Нюрнберге в 1946 году, успел написать в тюрьме автобиографическую книгу «Перед лицом виселицы», в которой вспоминал, что Гитлер, находившийся в 1924–1925 гг. в Ландсберге, читал труды Бисмарка, Чемберлена, Ранке, Ницше, Карла Маркса и других философов и мыслителей, а также мемуары о жизни полководцев и государственных деятелей.
Так что не зря Адольф Гитлер называл годичное заключение своим «университетом за государственный счет».
Побывку в царских тюрьмах Российской империи и В. И. Ленин, и его сотоварищи-социалисты также не раз именовали своими «университетами за государственный счет». И книги любили там почитывать едва ли не те же, что и – спустя годы – Адольф Гитлер, познававший «тяготы» имперской германской тюрьмы. К примеру, «русский» революционер Осип (Иосиф) Васильевич Аптекман (1849–1926), пребывая в тюрьме – в Трубецком бастионе Петропавловской крепости в начале 80-х годов XIX века восхищался, что в тамошней библиотеке имеется «Капитал» Карла Маркса, – книга, которую современники называли «Библией марксизма». (О Марксе и его «Капитале», прочитанном в тюрьме, Гитлер напишет в «Майн кампф», давая оценки этому произведению как труду, в котором «изложено формальное учение еврейской мысли». «Это сочинение изучается главным образом только интеллигенцией и в особенности евреями… Да сочинение это и написано вовсе не для широких масс, а исключительно для еврейских руководителей, обслуживающих машину еврейских захватов. в качестве топлива для всей этой машины марксисты употребляют совсем другой материал, а именно: ежедневную прессу. Марксистская ежедневная пресса… знает свою паству превосходно».)
Многие государственные преступники, отбывающие свои непродолжительные сроки в царских тюрьмах, отмечали очень хороший подбор книг в тюремных библиотеках (имелся не только Маркс, но и книги на тему французской революции), где также имелись на выбор журналы «Отечественные записки», «Знание», «Исторический вестник», «Вестник Европы», «Новое слово», «Звезда», «Нива», проч., и даже иностранные научные журналы. «Каторжный режим весь целиком свелся к полной изоляции узника от внешнего мира», – укажет знаток царских тюрем и пенитенциарных заведений времен существования монархии, М. Гернет. А за свою правильную подачу советским гражданам «ужасов» царских тюрем автор «научных трудов» советский профессор М. Н. Гернет получит Сталинскую премию 2-й степени и солидный денежный куш (в 1947 г.). В трудах этого автора можно найти имена почти всех, кто причастен к революционному процессу в России и кто получил за свою деятельность те или иные сроки заключений или ссылки. К примеру, упоминая о времени пребывания того же Аптекмана в Трубецком бастионе Петропавловской крепости, он укажет, что его сотоварищами по изоляции в этой крепости в 80-х годах были другие одержимые желальники скорой революций: Бух, Квятковский, Зунделевич, Гондельберг (повесился на полотенце), Цукерман, Фриденсон, Ланганс, Савелий Златопольский, Тригони, Айзик Арончик, Дриго, Якимова, Евгения Фигнер, Вера Фигнер, Мария Грязнова, Оловенникова («проявила признаки психического расстройства и много кричала»; дважды покушалась на самоубийство), Геся Гельфман (была приговорена к смертной казни за причастность к убийству Александра II, но оказалась беременной), Коган-Бернштейн, Липпоман, Цицианов, Штромберг, Людмила Волкенштейн, Геллис Меер, Владимир Бубнов и другие.
Большая роль в тюрьмах отводилась православному духовенству, согласно инструкциям царской России тюремный священник являлся членом тюремного совещания при начальнике тюрьмы по вопросам внутреннего распорядка. Он же преподавал Закон божий в тюремной школе; он же был одним из руководителей тюремной библиотеки. Что касается инородцев или иноверцев, то для них также приглашались духовные лица других вероисповеданий. В те времена на преступников пытались воздействовать духовно-нравственными и просветительскими категориями. Увы…
Кстати, сам Гернет также поплатился за свою революционную деятельность краткой отсидкой в царской тюрьме, так что он не лгал, когда описывал быт заключенных. (Ко времени заключения Адольфа Гитлера в «братскую имперскую темницу» мало что поменялось, разве что добавилось еще больше свободы и свободомыслия.) Посмотрим хотя бы одним глазком, каковы были тюрьмы до захвата власти большевиками и до прихода к власти нацистов. Уверяю вас, не пожалеете. Ведь, как это ни странно, именно такие условия спровоцировали становление большевистско-фашистского экстремизма у вождей этих движений.
«Труд в тюрьме являлся обязательным лишь для определенных групп тюремного населения, а именно – для осужденных на каторжные работы, в исправительно-арестантское отделение, а из приговоренных в тюрьму – для осужденных за кражу, присвоение или растрату».
«Письменные принадлежности и затребованные книги Нечаев получил через месяц. Нужные ему сочинения на русском и иностранном языках закупались для него в книжном магазине. Письменные принадлежности давали возможность Нечаеву делать выписки из прочитанных книг и заниматься литературной работой. Так продолжалось три года». (Нечаев С. Г. (1847–1882), революционер-заговорщик, организатор подпольной «Народной расправы», убийца, переданный русским властям как уголовный преступник; вместе с О. Аптекманом, В. Засулич и прочими подельниками, согласно советской энциклопедии, «пытался бороться с мерзостью старого мира».)
«Несколько параграфов инструкции определили обязанности врача… врач был обязан посещать больных дважды в сутки, ежедневно посещать тюрьму, обходить через день здоровых заключенных, а заключенных в карцер навещать ежедневно. Ему было предоставлено право опротестовывать постановления комитета, клонившиеся, по его мнению, к причинению вреда здоровью служащих или заключенных».
«Перестукивание было использовано в тюрьме не только для разговора, но и для игры в шахматы».
«Вентиляторы находились в углу камер над стульчаком клозета. Этот угол оставался недоступным для наблюдения через «глазок» двери».
«Занятие продуктивным трудом началось в 1886 году, когда были устроены 12 огородов, разделенных между собою высокими деревянными заборами. Заключенным были розданы железные лопаты, семена и предоставлены баки с водою для поливки. Большинство заключенных совсем не было знакомо с огородничеством… Они там стали бывать с 8 часов утра до 6 час. 30 мин. вечера».
«После того как шлиссельбуржцы развели свои парники и огороды, ягодные кусты и яблони, питание стало отличаться некоторым разнообразием. Представлялась возможность еще более улучшить его ассигнованием на питание части тех средств, которые начали зарабатывать шлиссельбуржцы своим трудом. Немалое влияние на улучшение питания… оказало избрание узниками из своей среды товарища, который специально заботился о составлении на каждый день меню с учетом пожеланий узников и существовавших возможностей».
«…один из товарищей был занят составлением списков очередей для прогулок таким образом, чтобы заключенные могли прогуливаться в парах, составленных по их желанию».
«Морозов сообщал родным о занятиях в тюрьме огородничеством и цветоводством, разведением кроликов и кур… Об интенсивности научных занятий можно судить из его письма к родным с сообщением, что он переплел собранные им материалы в 13 томов, каждый объемом в 300–800 страниц. Впоследствии он прибавил к ним еще 2 тома»; «Так он сообщал об использовании им обширной научной литературы, не исключая новейшей на иностранных языках, из которых итальянский, испанский и польский языки он изучал уже будучи в тюрьме». (Морозов Н.А. (1854–1946), революционер-народник, член 1-го Интернационала, был знаком с К. Марксом, отбывал наказание за революционную деятельность. После отсидки в «чудовищных» царских казематах… преподавал химию и астрономию на Высших курсах Лесгафта и в Психоневрологическом институте. В 1911 г. за антирелигиозную книгу стихов «Звездные песни» был приговорен к годичному заключению. Наряду с другими впоследствии написал несколько книг по истории религии «Пророки», «Христос» и др., в которых пересматривал историю христианства.)
«Открытие первой мастерской – столярной – последовало в 1889 году… Следующей мастерской была сапожная… затем были открыты переплетная мастерская, токарная и развились другие ремесла. Была открыта в 1900 году и кузница».
«Оригинальный и увлекательный для заключенных вид труда появился в 1897 году, когда… начали изготовлять различные коллекции для Подвижного музея учебных пособий в Петербурге».
Если вы думаете, что на страшной царской каторге дела обстояли иным образом, чем в тюремных крепостях, обратимся за свидетельством к все тому же сталинскому лауреату; нужные нам сведения можно выудить, лишь изрядно покопавшись в многотомнике.
«По воспоминаниям Дейча, поступившего в Карийскую каторгу в декабре 1885 года, тюремная община ко времени его прибытия на Кару была уже полностью восстановлена, камеры по-прежнему не запирались. Происходили усиленные занятия различными науками, чтением, пением, разведением огородов и цветников. Развлекались игрой в шахматы, в городки, а зимой катанием с гор. Иногда летом устраивали чаепитие на дворе за общим столом. В новой тюрьме, расположенной… в одной версте от Нижней Кары, заключенные распределялись в четырех камерах по собственному желанию… Узники не носили оков, не были заняты каторжными работами». «В таких же тонах обрисовывал режим Карийской каторги… Феликс Кон… Во второй половине 80-х годов политические каторжане на Каре могли с гордостью указывать на свою библиотеку, на «рабочую академию» с научными занятиями и лекциями по разным отраслям знаний, на свой хор, который пел хоровые партии из опер, на сохранение своего человеческого достоинства». И Лев Дейч (1855–1941), и Феликс Кон (1864–1941), возможно, отчасти в силу своего происхождения, были фанатиками еврейского учения «марксизма», в буквальном смысле – фаталистами.