Грейс Кэрол. В объятиях босса

   — Никто не пострадал, — уверил он ее.
   — А что с машиной?
   Машина, конечно, нуждается в ремонте. Но с Максом все в порядке. Отделался несколькими царапинами.
   Она смотрела на него и видела, как горят его глаза.
   — Ты все это любишь, верно? — спросила она. — Потому что опасно?
   — Я люблю ощущение скорости, — ответил он. — Это не опасно. Управлять такой машиной, ехать на скорости 150 миль в час , чувствовать свою машину — это невероятно, потрясающе. Ты не можешь себе представить, что это такое. Я чувствую, как мы с машиной сливаемся в одно целое. Я бы хотел, чтобы ты тоже когда-нибудь смогла это почувствовать. Я бы хотел когда-нибудь взять тебя с собой.
   Она невольно улыбнулась. Таким Джо Каллауэя она никогда раньше не видела.
   — Нет уж, спасибо, — ответила она. — Поверю тебе на слово.
   — Я знал, что машина хороша, но не представлял, насколько она великолепна, — продолжал он. Потом, заботливо глядя на нее, добавил: — Ты устала? Хочешь домой?
   — Нет, конечно, нет, — сказала она. Даже если б она устала, то никогда не сказала бы об этом, не стала бы портить ему день.
   К счастью, аварий больше не было. Клаудия разговорилась с сидящей рядом женщиной. Та спросила, не муж ли ей Джо.
   — Нет, — ответила Клаудия, — мы просто друзья.
   — Он так смотрел на вас, — заметила женщина, назвавшаяся Эми, — вот я и решила спросить.
   — Наверное, просто боится, что мне надоест и я уеду, — легко ответила Клаудия.
   — Наверное, вы хорошая подруга, если согласились вот так провести субботу.
   — Мне самой было интересно посмотреть на гонки. И потом, я перед ним в долгу. Прошлые выходные он занимался моими делами.
   — Приятное соглашение.
   Да, приятное соглашение, замешенное на любви, замужестве и, что еще хуже, сексе. Клаудия была теперь еще более уверена в том, что поступила правильно, отказав в ту ночь Джо. Она переживала, не спала, сомневалась, но не испытывала сожаления. И Джо тоже, казалось, воспринял все правильно. Он уже несколько дней не заикался о женитьбе и не пытался раздеть ее — разве только глазами.
   Такие отношения вполне ее устраивали, и она согласилась пойти с ним на вечеринку в зоопарк, которую устраивал попечительский совет. На такие благотворительные вечера Джо обычно ходил с очередной пассией, и Клаудия боялась вызвать к себе повышенный интерес его друзей. Она явно не была похожа на женщин, с которыми он до этого встречался. У нее не было ни стильной прически, ни ярко-красных ногтей, ни дизайнерской одежды.
   В приглашении было сказано «туалет для коктейля». В ее гардеробе ничего подобного не было, а если б и было, то теперь вряд ли подошло бы по размеру. Джо сказал, чтобы она один день не приходила на работу, а поехала бы по магазинам. Он попытался было дать ей свою кредитную карточку, но она отказалась.
   — Люди подумают, что я содержанка, — сказала она, стоя перед его письменным столом.
   — Что ты имеешь в виду? — спросил он, удивленно глядя на нее. — Ты снимаешь у меня комнату. Мы не спим вместе. Какая же ты содержанка?
   — Тсс, — приложила она палец к губам, нервно оглядываясь.
   Джо усмехнулся, увидев, как она покраснела.
   — Ты должна меня просветить. Кто такая содержанка? — спросил он, изображая невинность.
   — Я должна объяснять тебе подобные вещи? — спросила она. — Ты сам прекрасно знаешь, кто это. И я не имею ни малейшего желания считаться таковой.
   — Тебе это не угрожает, сказал он, — если только ты не решишь спать со мной. И даже тогда ты можешь платить за квартиру и…
   — Прошу тебя…
   Джо, улыбаясь, смотрел, как она выскакивает из кабинета. Ему нравилось дразнить ее, смотреть, как пылают ее щеки, горят глаза. Каждый день он придумывал какую-нибудь безобидную шутку. Просто чтобы полюбоваться на ее реакцию. Казалось, эта игра ей тоже нравится, но он не был уверен. Но по крайней мере она согласилась пойти на вечеринку в зоопарк.
   Каждый день он наблюдал за изменениями в ее теле и с нетерпением ждал, когда живот округлится и нальется грудь. Неважно, что она будет тогда носить, все равно она будет для него желанной. Ее лицо светилось, она была прекрасна. Наверное, она была прекрасна всегда, просто он не замечал этого. Он надеялся, что платье, которое она купит для вечеринки, подчеркнет ее новое тело.
   И он не был разочарован. Она вошла в гостиную в темно-красном платье, простом, но удивительно элегантном. Кожа приобрела алебастровый оттенок, в волосах замелькали красные блики. У Джо перехватило дыхание, как будто он только что взбежал вверх по высокой лестнице. Легкие готовы были разорваться. Он даже отступил на шаг, чтобы полюбоваться на видение под названием Клаудия.
   Она перехватила его взгляд и улыбнулась. Улыбка говорила, что она сама гордится собой. Повернувшись, она показала ему почти обнаженную спину.
   — Ну и ну, — сказал он, когда снова обрел дар речи. — Ты выглядишь восхитительно.
   — Ты тоже, — ответила она, поправляя ему галстук.
   Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы не обнять ее и не поцеловать так, чтобы она сдалась и поцеловала его в ответ.
   — Пошли, — сказал он. Нужно держать свои желания в узде. Чтобы снова не оказаться в дураках.
   Наступили сумерки. Хорошо одетые пары гуляли от клетки гориллы к загону льва с бокалами шампанского в руках. Джо наткнулся на своих знакомых и представил им Клаудию. Те с восхищением и любопытством смотрели на нее, так что Джо взял ее под руку и увел в сторону. В этот вечер он не хотел делить ее ни с кем.
   Они остановились у вольера азиатских слонов.
   — Нас, попечителей, призывают взять на себя заботу об одном из животных, — сказал он. — Вот, например, об этой Тинкербелл.
   — Ты уверен? — спросила Клаудия. — Не думаю, что она поместится в твоей квартире.
   — Да, здесь может возникнуть проблема, — согласился он. — Но ты видишь, какая она грациозная. И потом, мне в этом доме не разрешат жить с детьми, поэтому через семь месяцев я все равно перееду. Хочу дом с двором. С большим двором, чтобы там мог уместиться слон. Если мы решим взять именно слона, конечно.
   Клаудия искоса взглянула на него. Он ожидал ее реакции, возможно, напоминания о том, что их ребенок будет проводить с ним только выходные и ему не понадобится двор. Но она ничего не ответила. Он не хотел ни о чем спорить в этот вечер, возможно, она тоже.
   — Чтобы там мог уместиться слон? — переспросила она.
   — Почему бы и нет? Слон, качели, домик для игр.
   Она отвернулась, но он успел заметить, что на глазах у нее блеснули слезы.
   — Я не хочу давить на тебя, Клаудия, — сказал он. — Но я не отказался от надежды. Так же, как не откажусь от нее.
   — От кого?
   От нашей дочери. Как ты хочешь ее назвать?
   — Может быть, Тинкербелл? — спросила Клаудия.
   — Не очень удобно, когда дочь и слониху зовут одинаково. Откуда мы будем знать, о ком говорим? Или кто откликнется, когда мы позовем? — спросил он.
   Клаудия рассмеялась, и он ласково обнял ее за плечи. Она снова искоса посмотрела на него, и его улыбка погасла. На этот раз она не отвернулась, и он выдержал этот серьезный взгляд. Что-то такое промелькнуло между ними, что он испугался. Он почувствовал то, чего не чувствовал никогда прежде. Он не знал, что это, и боялся понять.
   — Может быть, посмотрим лучше на выдр? Их тоже можно взять, — переменил он тему.
   — Да, и они гораздо меньше, — согласилась она.
   Экскурсия по зоопарку завершилась обедом под шатром, затем должен был состояться ночной бал.
   Некоторые из женщин подходили к Джо, целовали в щеку, говорили, что не видели его целую вечность. Они с любопытством оглядывали Клаудию. Он знакомил их с ней и не мог понять, как кто-то из них мог ему когда-то нравиться, когда рядом была Клаудия. Джо было стыдно вспоминать, что он воспринимал ее как нечто само собой разумеющееся. Как мало он ценил ее раньше! Как удивился, что она такая сексуальная и соблазнительная! Она заставила померкнуть всех женщин на этом вечере.
   У него не было никаких желаний, кроме желания прижимать к себе Клаудию во время очередного танца. Он боялся, что она устанет, но она с радостью шла с ним танцевать. Он мысленно молился о том, чтобы играли только медленную музыку. Впрочем, так оно и было. Он молился, чтобы она склонила голову на его плечо, — она так и делала. Он вдыхал запах ее волос и кожи и думал о том, что жизнь не может быть прекраснее. Он не хотел отпускать ее от себя ни на минуту.
   Он сказал себе, что не испортит этот вечер приставаниями к ней. Он уважал ее, восхищался ею, и он хотел ее. Он надеялся, что она чувствует то же самое. Он видел желание в ее глазах, но понимал, что она не уступит своим чувствам.
   Какое счастье, что он не любит ее: ведь она тоже не любит его. Он помнил ее слова: «Ты не любишь меня, а я не люблю тебя».
   Брак, основанный на уважении и восхищении, со здоровой примесью желания? И что в этом плохого? Очень даже плохо, считает Клаудия. Может быть, пройдут годы, прежде чем он сможет убедить ее. Может быть, их ребенок будет заканчивать колледж, когда она уступит. Но это означает, что у них будет только один ребенок, если только…
   — А что ты думаешь насчет единственного ребенка в семье? — спросил он, когда они возвращались домой в машине.
   — Мне не нравилось, что я одна. Но ведь я не собираюсь растить моего ребенка в тех условиях, в которых росла сама, — ответила она.
   Он напрягся. Не надо было затрагивать эту тему.
   — А в идеале сколько детей ты бы хотела? — спросил он, стараясь говорить как можно более легким тоном.
   — Не знаю. Двоих или троих.
   — Троих? Это плохо, когда нечетное количество. Мне кажется, нам надо четверых.
   Клаудия ничего не ответила. Может быть, она не хотела спором испортить впечатление от вечера. Может быть, она вообще не хотела иметь от него больше детей. Может быть, она хотела выйти замуж за того, кого могла бы полюбить. Может, она хотела чувствовать нечто большее, чем уважение, восхищение и желание. Надо это выяснить.
   — Чего ты хочешь, Клаудия? — спросил он, когда они поднялись на лифте на свой этаж.
   — Мне все равно, слон, выдра или…
   — Нет, я имею в виду, чего ты хочешь от жизни?
   — Того же, что и все, — ответила она и ушла к себе.
   — Того же, что и все, — пробормотал он, расстегивая рубашку. — Что бы это значило?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Только Джо улегся, как зазвонил телефон.
   — Джо? Это Бен. Извини за поздний звонок, но мы только что получили сообщение: в Восточной Африке сильный пожар уничтожил урожай кофе.
   Джо выпрыгнул из кровати как ужаленный.
   — Срочно выезжаю. Ты где?
   — В Лондоне, на ярмарке. Все требуют твой кофе. Это хорошая новость.
   Плохая новость в том, что теперь мы не сможем его поставлять, — ответил Джо, одной рукой держа телефонную трубку, другой надевая джинсы. — Мы потеряем клиентов. Они уйдут к нашим конкурентам. Но не волнуйся. Я что-нибудь придумаю. А ты постарайся, чтобы новость не распространилась.
   Повесив трубку, Джо надел майку и ботинки и постучал к Клаудии.
   — Плохие новости, — сказал он, когда она открыла дверь. Но на минуту он забыл об этой плохой новости, когда увидел Клаудию в длинной белой рубашке и босиком. Рубашка просвечивала, и он мог отчетливо видеть очертания ее тела. Он с трудом оторвал взгляд от этого зрелища. — Наш урожай кофе в Восточной Африке сгорел в результате лесного пожара.
   — О боже! И что мы будем делать? — воскликнула она. Не что ты будешь делать, а что мы будем делать. Как это похоже на нее — принимать участие в происходящем. Все-таки она самый лучший партнер из всех, кого он когда-либо знал.
   — Не знаю. Я просто хотел сказать тебе, что еду на работу.
   — Я поеду с тобой. Начнем обзванивать других поставщиков.
   — Может быть, уже слишком поздно. Весь кофе наверняка скуплен нашими конкурентами.
   — Надо попытаться, — сказала она. — Через минуту я буду готова.
   — Ты уверена, что хочешь поехать?
   Клаудия даже не ответила. Она знала, что нужна ему, знала, насколько он зависит от нее. И как только она могла подумать, что кто-то может заменить ее? Как она могла подумать, что он сможет без нее?
   Через несколько минут, в свитере и джинсах, она присоединилась к нему, и они поехали в пустое офисное здание.
   На двадцатом этаже они включили компьютеры, сели за телефоны. Их опасения полностью оправдались. Сотрудники всех кофейных компаний находились на работе, искали замену сгоревшему урожаю. Кофейные зерна должны были быть определенного сорта, вырасти в определенных местах. Цены подскочили неимоверно.
   Но Клаудия как будто использовала волшебную палочку. В конце концов ей удалось разыскать владельца плантации в заброшенном уголке земного шара, который согласился продать им свой урожай по приемлемой цене. Повесив трубку, она крикнула Джо, что ей удалось найти кофе, он вбежал в кабинет, схватил Клаудию за талию и поднял в воздух. Затем опустил ее на пол и нежно поцеловал.
   Они стояли в кабинете, обняв друг друга, глядя друг другу в глаза.
   — Ты просто чудо, — сказал он.
   — Не я, а ты, — ответила она. — Это ты нашел имена и адреса.
   — Но ты же звонила им всем по телефону, — возразил он. — Это именно тебе не смогли отказать.
   — Ты тоже мог бы это сделать.
   Он покачал головой.
   — Нет, ты просто удивительная.
   Клаудия покраснела, потом зевнула.
   — Иди ложись на диване в моем кабинете, — предложил Джо. — Уже три часа. Я пошлю подтверждения, а потом сообщу Бену в Лондон, что он может заключать сделки.
   — Я могу тебе помочь, — предложила она.
   — Ты устала, иди спать.
   Клаудия сонно улыбнулась и пошла в его кабинет. Еще час Джо занимался сделкой, потом пошел в кабинет за Клаудией. Она калачиком свернулась на диване, волосы разметались, на лице играл румянец. Несколько минут он стоял, молча глядя на нее. Джо чувствовал себя защитником, как тот лев в зоопарке, охранявший сон своей подруги. Он жалел, что ей пришлось работать ночью, ей нужен полноценный сон. Он нагнулся и взял ее на руки. Клаудия пошевелилась и что-то прошептала. Джо на руках отнес ее к лифту. Несмотря на беременность, она показалась ему удивительно легкой.
   Ему удалось уложить ее на переднее сиденье машины, и они поехали по спящему городу. Время от времени Джо поглядывал на Клаудию. Что бы он делал без нее? Он всегда знал, что не может обойтись без нее на работе. Но сейчас все обстоит сложнее. Он не мог обойтись без нее в жизни. Как убедить ее, что она тоже не может обойтись без него?
   Клаудия проснулась, когда он парковался в гараже.
   — Что случилось? — спросила она, потирая глаза.
   — Мы только что предотвратили катастрофу, — ответил он. — Ты и я.
   — Я потом уснула. Мне снился пожар.
   — Это был не сон, — сказал он. — Пожар был. Слава богу, никто не пострадал.
   Когда они вошли в квартиру, Клаудия уже совершенно проснулась. Она предложила приготовить что-нибудь поесть.
   — Я умираю от голода. — Она пошла на кухню и открыла холодильник. До ее переезда у Джо в холодильнике хранились лишь бутылка шампанского и упаковка пива. Она наполнила холодильник, хотя Джо не хотел, чтобы она готовила что-нибудь основательное. Но ей приходилось считаться со своим возросшим аппетитом. — Хочешь сэндвич с сыром? — спросила она, доставая батон хлеба из холодильника.
   — А ты не устала? Не хочешь лечь спать?
   — Я уже поспала, — ответила она. — Это тебе надо поспать.
   У него от усталости набухли веки, но выглядел он вполне довольным. Она тоже гордилась тем, что им удалось сделать.
   — Похоже на прежние времена, — сказала она. — Когда мы вместе работали над большими проектами.
   — Ты рада, что не ушла с работы? — спросил он.
   — Да, — ответила она. — Только…
   — Ты беспокоишься о том, как мы объясним твое положение?
   Иногда он удивлял ее тем, что буквально читал ее мысли. Безусловно, она беспокоилась об этом. Джо говорил, что ему совершенно все равно, даже если бы целый мир узнал о его ребенке, но ей не было все равно.
   — Ну да, — ответила она. — Ты не представляешь, какие вопросы могут начать задавать люди.
   — Например? — спросил Джо. Он улыбался, как будто все это была лишь шутка.
   — Я говорю серьезно, Джо.
   — Я тоже. Давай, задавай мне вопросы, которых ты так боишься.
   Клаудия задумалась. Она понимала, что Джо готов справиться со всем, что встает на его пути.
   — Ну хорошо, сказала она наконец. — Скажи мне, какие у тебя планы?
   — Ну, Клаудия, придумай что-нибудь потруднее. Ты же знаешь ответ на этот вопрос: я хочу жениться на Клаудии, переехать куда-нибудь на окраину и потом жить долго и счастливо.
   Она хмуро кивнула.
   — А что насчет Клаудии? Собирается ли она работать здесь? — продолжала она.
   — Если захочет, — ответил он. — Она может делать все, что хочет.
   Она глубоко вздохнула, достала из гриля два сэндвича и стала жадно есть. Может быть, после еды, когда протеин поступит в мозг, она станет лучше соображать и докажет Джо, что его план никуда не годится.
   — Они могут спросить, когда родится ребенок, — сказала она.
   — В сентябре. Через девять месяцев после рождественской ночи, когда мы занимались любовью в моем кабинете.
   Клаудия отложила сэндвич.
   — Ты не скажешь так. — У нее горело лицо. Он знал, как заставить ее покраснеть, и наслаждался ее замешательством. Конечно, он шутил, но эти слова, пусть даже сказанные наедине, вызвали у нее шок. Шок от сознания того, что она беременна, что он обо всем догадался и заставил ее признаться. Именно тогда она поняла, что была не права, когда сомневалась в том, что он поступит правильно и предложит ей выйти за него замуж.
   Если бы она только знала, правильно ли будет выйти за него замуж! Раньше она была уверена в ответе. Теперь иногда задумывалась, не слишком ли многого она требует. Он ее уважал и восхищался ею. Зачем ей еще и его любовь?
   Ответ состоял в том, что она сама любила его. Ответ в том, что когда-нибудь он узнает об этом. Джо слишком умен, чтобы жить с нею и не понять этого. И когда увидит жалость в его глазах и услышит ее в его голосе, она пожалеет, что уступила. Нет, она приняла правильное решение, и надо его придерживаться.
 
   Джо огорчала сложившаяся ситуация. У него не было иного плана, кроме как уговорить Клаудию выйти за него замуж. Это бы разрешило все вопросы.
   Он был готов рассказать всему миру, что они с Клаудией поженились и собираются иметь ребенка.
   — Это было спонтанное решение. Ребенок зачат в медовый месяц, — говорил бы он, если бы кто-то заинтересовался подробностями. — И мы очень счастливы.
   Если бы начали задавать вопросы, когда все произошло, он бы туманно ответил, что на Рождество. Люди поймут. Это такое романтичное время года. Время влюбляться и жениться. Незачем им знать, что они не любят друг друга. Любовь — это что-то совершенно другое. Он точно не знал, что такое любить. Наверное, это барабанный бой, ощущение парения в воздухе, желание провести с другим человеком всю свою жизнь, чувство потери, когда любимого нет рядом. Это здоровая доза желания вместе с уважением, восхищением и много чего еще… Но именно это он и чувствовал по отношению к Клаудии. Может быть, это и есть любовь?
   Джо стоял у окна своего кабинета, глядя на улицу, и удивлялся: неужели он так ничего и не понял? Что, если он влюбился и даже не заметил этого? Джо перечислял в уме симптомы: желание заняться с ней любовью, постоянные мысли о ней, желание иметь с ней еще детей, жить вместе с ней.
   Он повернулся и посмотрел на кожаный диван. Неужели это то место, где он влюбился в нее и не заметил, как это произошло? Было ли это в рождественскую ночь или потом, когда она уснула здесь? Или все-таки это пришло постепенно, поэтому он и не слышал барабанной дроби и не чувствовал, что парит в воздухе? Но как бы то ни было, ничего не изменить. Клаудия не любит его и не выйдет за него замуж. Она будет потрясена, когда узнает, что он любит ее. Почти так же, как был потрясен он сам, когда узнал обо всем. Что еще он может сделать, чтобы убедить ее выйти за него замуж? Она нужна ему. Он хочет ее. Он любит ее.
   Ответ пришел к нему однажды утром, после чашечки кофе. Он сообщил секретарю, что ненадолго уедет, и больше никому ничего не сказал.
 
   Клаудия в своем кабинете говорила по телефону с Шэрон.
   — Ты все еще встречаешься с мужчиной, с которым нас познакомила? — спросила Шэрон.
   С Джо? — невинно спросила Клаудия. Встречается ли она с ним? Она видит его днем и ночью, дома и на работе. — Да, встречаюсь, — призналась она. — Но никакой романтики между нами нет. — Она надеялась, что небеса не разверзнутся и не упадут на нее из-за этой лжи. Она сама не хотела никакой романтики. Ей хотелось сказать, что он просто ее босс, но как тогда объяснить, что они живут вместе? Очень скоро ей придется признаться своим друзьям, что она беременна, и они безусловно догадаются, что Джо отец ребенка. Она не сможет этого отрицать.
   — Элу и мне он очень понравился. Вы очень подходите друг другу. Мы оба видели, как он смотрит на тебя.
   — Правда? — Клаудия никогда не замечала, как он смотрит на нее.
   — А Кайл вообще не переставал говорить о нем весь следующий день. Он наверняка очень хорошо умеет обращаться с детьми.
   — Это точно, — сказала Клаудия. А вот она не умеет.
   — Может быть, вы с ним придете когда-нибудь к нам на ужин? Мы должны тебе за то, что ты сидела с нашими детьми.
   — Нет, ничего вы не должны, — возразила Клаудия.
   — Ну ладно, не должны. Тем не менее давайте как-нибудь посидим вместе. Доставай свой календарь.
   Клаудия неохотно отметила время ужина в следующую субботу.
   — Я скажу Джо. А потом перезвоню тебе, — пообещала она.
   Когда она зашла в кабинет к Джо, то с удивлением узнала у секретаря, что он ушел и никому не сказал куда. Безусловно, Джо и не должен был отчитываться, но прежде он так никогда не поступал. Она позвонила ему на мобильный телефон, но он не отвечал.
   Они часто обедали вместе, сегодня она съела бутерброд в парке одна. В том самом парке, где Джо заставил ее признаться. Она скучала по нему. Как это могло быть? Она ведь только утром видела его, когда они вместе ехали на работу.
   Она вернулась в офис, и ей тут же позвонили из той больницы, куда они когда-то ездили вместе. Из больницы, где должен родиться их ребенок.
   — Мисс Мэдисон? К нам только что поступил мистер Джо Каллауэй. Он записал вас в числе ближайших родственников и знакомых, это правильно?
   — Нет… то есть да. Что произошло? С ним все в порядке?
   — Он попал в автомобильную аварию, — ответила женщина.
   О боже, на скорости сто пятьдесят миль в час он разбил машину об ограждение. Клаудия ясно видела эту картину. Она даже слышала скрип тормозов и запах горящей резины, видела кровь… Клаудия прижала руку к груди.
   — С ним все в порядке? — повторила она. Конечно, не в порядке. Он не попал бы в больницу, если бы все было в порядке. — Скажите мне, что с ним?
   — У него сотрясение и перелом руки, — ответила женщина.
   — Я сейчас приеду. — Клаудия бросила трубку. Она не помнила, как выскочила на улицу, поймала такси и назвала шоферу адрес.
   — Я приехала к Джо Каллауэю, — сказала она в приемном отделении.
   — Но его разрешено навещать только родственникам во время приемных часов. С трех до пяти.
   — Вы не поняли. Я и есть родственница. Я его… невеста.
   Клаудия закрыла левую руку правой, чтобы медсестра не заметила отсутствия кольца. Наконец медсестра кивнула.
   — Хорошо, но только на пять минут. Он постоянно теряет сознание.
   — А он поправится? — спросила Клаудия, хватаясь рукой за стол.
   Медсестра пожала плечами.
   — Вам лучше поговорить с доктором.
   В палате царил полумрак, Джо лежал, подключенный к каким-то аппаратам. Голова забинтована. Лицо почти такое же белое, как бинты.
   Клаудия присела у кровати: у нее так ослабли ноги, что она не могла стоять.
   — Джо, — прошептала она.
   У него дрогнули веки, и он приоткрыл глаза, на минуту повернул голову, посмотрел на нее, потом снова закрыл их. И все же она почувствовала облегчение — он жив. Она дотронулась до его руки.
   — Как ты? — спросила она. Что за глупый вопрос? Выглядел он ужасно.
   Он пошевелил губами, но не произнес ни звука.
   — Хорошо, не пытайся говорить. Я здесь. Я никуда не уйду.
   Пусть только попробуют выгнать ее через пять минут. Пусть только попробуют заставить ее приходить в часы посещения. Она сидела с ним, разговаривая ни о чем, держа его за руку и глядя на него. Вошедший в палату доктор был крайне удивлен, увидев ее.
   — Я доктор Эллас, — представился он.
   — Я Клаудия Мэдисон… невеста Джо.
   — А, ближайшая родственница…
   — Пожалуйста, расскажите мне, что произошло и как он.
   — Что произошло? — Доктор сверился с медицинской картой. — Автомобильная авария. Машина разбита.
   Клаудия вздохнула. Машина Джо разбита. Для него это хуже, чем сотрясение.
   — Ему на самом деле повезло. Выйти из такой аварии всего лишь с сотрясением и переломом!
   Да, могу сказать, что ваш жених везучий человек. — Доктор улыбнулся. — И не только в этом смысле.
   Клаудия вспыхнула от этого комплимента. Она надеялась, что Джо был без сознания и не слышал, как она назвала себя его невестой. Но иначе ей не разрешат находиться с ним.
   — А когда он сможет вернуться домой?
   — Это будет зависеть от многих обстоятельств. А дома есть кому ухаживать за ним?
   — Конечно. Мне, например.
   Доктор пощупал у Джо пульс, приложил стетоскоп к сердцу, потом посветил в глаза крошечным фонариком.