Страница:
Несмотря на ранение, убийца сумел отбить две атаки капитана, а уже затем упал на пол с пробитым сердцем, так что, учитывая шустрость нападавших, вмешательство «танцовщицы» было очень своевременным.
Я не стал равнодушно наблюдать за этой сценой – мало ли что взбредет в голову загнанным в угол крысам, – поэтому без лишних затей подхватил стульчик, на котором до этого восседал, и запустил его в полет к большому окну.
Осколки еще не успели долететь до пола, а в двери и окна комнаты ворвались люди в ливреях Кровавого Моржа.
Шах и мат!
Из оставшейся в живых шестерки заговорщиков дернулись только двое, и тех быстро положили на пол, для убедительности пнув пару раз ногами. Дядя виконта застыл на месте, не зная, на кого потратить всю ненависть своего взгляда, – на меня или на княгиню. И все же решил «испепелить» гневным взором Лару, но меня это уже не волновало: в голове зашумело, а все тело одолела какая-то слабость, и я тихонечко сполз по стенке на пол. Никто из власть имущих не заметил проблем предателя, а вот Яна быстро подбежала и, присев рядом, обеспокоенно заглянула в глаза.
– Ван, что с тобой?
– Да что-то поплохело. Как вы так быстро меня нашли?
– Это все княгиня, она почти сразу ринулась за бароном, заглядывая в каждую комнату. Так что твоя ангуляция не понадобилась.
– Триангуляция, – автоматически выдавил я из себя и тут же почувствовал, как где-то в глубине мозга словно лопнули цепи.
Виконт оказался намного хитрее мошенника. Он все это время ждал своего шанса. Его душа за время плена явно окончательно повредилась в рассудке и напала на мою сущность как безумный зверь. Похоже, слово «душевнобольные» – идеально подходит для сумасшедших, нежели определение «болезнь мозга».
Вляо я ощущал как мерзкого спрута, вцепившегося в мою душу и старающегося липкими щупальцами проникнуть в саму ее суть. Его ненависть оглушала и лишала сил. В чем-то мне были понятны эти эмоции, но желание спасти свою душу намного сильнее сострадания. И я ударил его своей злостью и страхом, но было уже поздно. Виконт стремительно захватил отнятое у него тело, и в моей власти остался только взгляд. Мне стало очень страшно. Непередаваемо.
Бедная Яна не знала, что делать, а я не мог подсказать. Счет шел на секунды. Я посмотрел девушке в глаза, стараясь передать все свое отчаяние, а затем перевел взгляд на веер. К счастью, хтарка уродилась умной девочкой. Решительно сжав губы, она выдернула из порядочно ощипанного веера алое перо. Стальное жало не меньше двадцати сантиметров длиной хищно блеснуло в ее ладошке. Яна пристально посмотрела мне в глаза и подбадривающе подарила светлую и чудесную улыбку.
Как там говорят: «Из рук твоих и смерть как подарок».
Самого удара я не почувствовал, потому что тело мне уже не принадлежало. Мир вокруг потемнел и провалился во мрак. Последней моей мыслью в теле виконта было серьезное опасение – кошмары извращенца нестандартной ориентации могут напугать и очень храбрых мужчин. Особенно мужчин.
Первая же картинка «каменного» сна подтвердила нехорошие предчувствия – большая спальня с кроватью-полигоном и я, привязанный к этой кровати за руки и ноги. Даже голову какая-то сволочь примотала так, что ею нельзя было пошевелить.
Вот попал!
Не успел я осмыслить происходящее, как почувствовал, что за изголовьем кровати кто-то есть.
Блин, и убить себя не получится – это ведь сон! Пугало еще одно: если такие кошмары начались сразу, то что будет позже, особенно если «каменный сон» затянется?!
Незнакомцы наконец-то шагнули вперед – в поле зрения вступили две фигуры в черных плащах с капюшонами.
Они что, какие-то сектанты?!
Резким движением мои потенциальные мучители сбросили плащи, и…
И как это понимать?
Передо мной, связанным и совершенно голым, стояла такая же «неодетая» княгиня Лара и еще какая-то девушка, тоже далеко не уродка. Меня кольнула догадка – так вот чего боялся виконт Вляо: быть изнасилованным красивыми женщинами. Ну-ну.
В общем, кошмар начался очень занятно. Если бы то, что творилось дальше, записать на видео, то рейтинги были бы сумасшедшими. Немного смущала развратность Лары, но я постоянно напоминал себе, что это сон, дабы не омрачать светлого образа в моей душе.
«Камень душ», конечно, внес свои коррективы, и постепенно поведение девушек начало отклоняться в сторону более жесткой версии постельных игр. Не скажу, что мне совсем не понравилось, но я уже начал опасаться дальнейшего развития событий.
К счастью, когда напарница Лары достала шипованный хлыст, а меж ее губ блеснули клыки, сон схлопнулся как мыльный пузырь и меня куда-то унесло.
Глава 3
Я не стал равнодушно наблюдать за этой сценой – мало ли что взбредет в голову загнанным в угол крысам, – поэтому без лишних затей подхватил стульчик, на котором до этого восседал, и запустил его в полет к большому окну.
Осколки еще не успели долететь до пола, а в двери и окна комнаты ворвались люди в ливреях Кровавого Моржа.
Шах и мат!
Из оставшейся в живых шестерки заговорщиков дернулись только двое, и тех быстро положили на пол, для убедительности пнув пару раз ногами. Дядя виконта застыл на месте, не зная, на кого потратить всю ненависть своего взгляда, – на меня или на княгиню. И все же решил «испепелить» гневным взором Лару, но меня это уже не волновало: в голове зашумело, а все тело одолела какая-то слабость, и я тихонечко сполз по стенке на пол. Никто из власть имущих не заметил проблем предателя, а вот Яна быстро подбежала и, присев рядом, обеспокоенно заглянула в глаза.
– Ван, что с тобой?
– Да что-то поплохело. Как вы так быстро меня нашли?
– Это все княгиня, она почти сразу ринулась за бароном, заглядывая в каждую комнату. Так что твоя ангуляция не понадобилась.
– Триангуляция, – автоматически выдавил я из себя и тут же почувствовал, как где-то в глубине мозга словно лопнули цепи.
Виконт оказался намного хитрее мошенника. Он все это время ждал своего шанса. Его душа за время плена явно окончательно повредилась в рассудке и напала на мою сущность как безумный зверь. Похоже, слово «душевнобольные» – идеально подходит для сумасшедших, нежели определение «болезнь мозга».
Вляо я ощущал как мерзкого спрута, вцепившегося в мою душу и старающегося липкими щупальцами проникнуть в саму ее суть. Его ненависть оглушала и лишала сил. В чем-то мне были понятны эти эмоции, но желание спасти свою душу намного сильнее сострадания. И я ударил его своей злостью и страхом, но было уже поздно. Виконт стремительно захватил отнятое у него тело, и в моей власти остался только взгляд. Мне стало очень страшно. Непередаваемо.
Бедная Яна не знала, что делать, а я не мог подсказать. Счет шел на секунды. Я посмотрел девушке в глаза, стараясь передать все свое отчаяние, а затем перевел взгляд на веер. К счастью, хтарка уродилась умной девочкой. Решительно сжав губы, она выдернула из порядочно ощипанного веера алое перо. Стальное жало не меньше двадцати сантиметров длиной хищно блеснуло в ее ладошке. Яна пристально посмотрела мне в глаза и подбадривающе подарила светлую и чудесную улыбку.
Как там говорят: «Из рук твоих и смерть как подарок».
Самого удара я не почувствовал, потому что тело мне уже не принадлежало. Мир вокруг потемнел и провалился во мрак. Последней моей мыслью в теле виконта было серьезное опасение – кошмары извращенца нестандартной ориентации могут напугать и очень храбрых мужчин. Особенно мужчин.
Первая же картинка «каменного» сна подтвердила нехорошие предчувствия – большая спальня с кроватью-полигоном и я, привязанный к этой кровати за руки и ноги. Даже голову какая-то сволочь примотала так, что ею нельзя было пошевелить.
Вот попал!
Не успел я осмыслить происходящее, как почувствовал, что за изголовьем кровати кто-то есть.
Блин, и убить себя не получится – это ведь сон! Пугало еще одно: если такие кошмары начались сразу, то что будет позже, особенно если «каменный сон» затянется?!
Незнакомцы наконец-то шагнули вперед – в поле зрения вступили две фигуры в черных плащах с капюшонами.
Они что, какие-то сектанты?!
Резким движением мои потенциальные мучители сбросили плащи, и…
И как это понимать?
Передо мной, связанным и совершенно голым, стояла такая же «неодетая» княгиня Лара и еще какая-то девушка, тоже далеко не уродка. Меня кольнула догадка – так вот чего боялся виконт Вляо: быть изнасилованным красивыми женщинами. Ну-ну.
В общем, кошмар начался очень занятно. Если бы то, что творилось дальше, записать на видео, то рейтинги были бы сумасшедшими. Немного смущала развратность Лары, но я постоянно напоминал себе, что это сон, дабы не омрачать светлого образа в моей душе.
«Камень душ», конечно, внес свои коррективы, и постепенно поведение девушек начало отклоняться в сторону более жесткой версии постельных игр. Не скажу, что мне совсем не понравилось, но я уже начал опасаться дальнейшего развития событий.
К счастью, когда напарница Лары достала шипованный хлыст, а меж ее губ блеснули клыки, сон схлопнулся как мыльный пузырь и меня куда-то унесло.
Глава 3
Пират
Вновь потолок, теперь уже без «небесных» мотивов. Такой «правильный» потолок нормальной комнаты – ровный слой белой штукатурки, по периметру обрамленный золотистой полосой, а посредине красивая, не очень вычурная хрустальная люстра, в которую гармонично вмонтирован десяток спиртовых ламп. Лампы не работали, потому что хватало света из окна, который и освещал все вокруг, в том числе мое новое тело.
А вот это уже интересно.
Мой взгляд пробежался по голому торсу и ногам, старясь не акцентировать внимания на определенных деталях. Я осторожно прислушался к собственным ощущениям – вроде нормально. Похоже, не осталось от виконта ничего «этакого».
Так, нужно срочно посмотреть, что мне досталось.
Я рывком вскочил на ноги – тело слушалось превосходно – и уже без удивления заметил пентаграмму на полу. Кроме пакующего свои вещи Ургена в комнате находился только Карн. По кривой улыбке моряка можно было понять, что мой вид ему не нравится. Следовательно, понравится мне, и все обошлось без пошлых подвохов. В комнате, помимо нескольких столиков и диванчиков, находились два больших зеркала, завешенных темной тканью, – похоже, это инициатива профессора. Шлепая по паркету босыми ногами, я подошел к зеркалу и сдернул ткань.
Офонареть!!! Мечта всех задохликов и ботаников!
Из зеркала на меня смотрел кронаец, но, в отличие от Карна, этот островитянин был высок, смугл и хорошо сложен.
– Карн, как тебе? – спросил я у моряка, вставая в позу культуриста.
– Да пошел ты, – недовольно проворчал Карн и отмахнулся. – Хоть бы прикрылся.
Я опустил глаза. В принципе стесняться нечего, но Карн прав. Поэтому закрывавшая зеркала ткань превратилась в подобие шотландского килта, а я продолжил знакомство с новым телом.
На шее, груди, руках и даже на ногах загорелого пирата ветвились строчки тех же непонятных символов – явно работа профессора. Татуировок было значительно больше, чем у виконта, так что нужно спросить Ургена, чего он там понапридумывал нового.
Интересно то, что, кроме художеств ученого, на теле моряка не было других рисунков, да и память Эдгара Омара говорила, что в этом мире морские традиции сильно отличались от земных.
В принципе волшебная «живопись» не портила общей картины, даже придавала телу пирата особый шарм. Черные, теперь уже мои, волосы были зачесаны назад и завязаны в короткий хвост. Традиционные бакенбарды подбриты острыми клинышками в испанском стиле, а не так у Карна, по-английски пышно. Еще в комплект входили нос с горбинкой и голубые глаза – в общем, смерть всем красавицам. Внезапно в голове помутилось, и память пирата ударила меня целым ворохом информации.
Твою же мать!
Действительно смерть красавицам, и не только смерть, а и кое-что похуже. Праздник жизни омрачился жестокой реальностью – Эдгар Омар был капитаном небольшой шхуны и отпрыском царского рода Омар, который так и не смог встать на дорогу честных моряков и втихаря занимался пиратством. Но не это было самым неприятным – жгучий красавец Эдгар имел еще одну статью дохода. Он занимался тем, что охмурял в портовых городах империи красивых девушек, уговаривал их вместе бежать к безоблачному счастью, а потом продавал либо хтарским ханам, либо эмирам из городов на северном побережье континента.
Смотреть в зеркало перехотелось. Даже интерес в глазах вошедшей в комнату Яны в наряде служанки не доставлял никакого удовольствия.
Приступ отторжения от тела повлек за собой атаку души пирата. Мое раздражение вылилось в ментальный удар, и Эдгар убрался куда-то в глубь мозга.
Оказывается, я еще и так могу. Хоть что-то хорошее.
Яна принесла с собой стандартную одежду кронайского капитана, лишь немногим отличавшуюся от наряда Карна и костюма начальника охраны княгини. Исключением были яркие, можно сказать, кричащие цвета – эдакий морской цыган.
Видя мое раздражение, хтарка не стала участвовать в процессе одевания и лишь подняла брови, словно спрашивая, в чем дело. В ответ я недовольно сморщился и неопределенно пожал плечами – мне и самому до конца не были понятны причины поднявшегося раздражения.
Немного нервозная, но вялая обстановка в комнате была моментально развеяна появлением графа и Лована. Он не пригласил всех присаживаться, что означало непредвиденную и очень острую ситуацию.
– Так, на разговоры у нас слишком мало времени. Поэтому буду краток. В принципе можно было обойтись одним Ваном, но, чтобы не повторяться, слушайте все. Сутки назад во дворец княгини прибыл капитан Эдгар из рода Омар. Не знаю, что там произошло, но Джайме начал собирать отряд гвардии, а баронесса Имма пакует вещи княгини. Я попытался влезть с вопросами, но был отправлен восвояси. Настаивать не стал – это все равно не помогло бы, к тому же Лара обещала подумать о легализации нашей организации, поэтому злить ее сейчас чревато. Посему оставалось одно – пообщаться с Омаром. На пытку я не решился: захват и так прошел с трудностями. Этот стервец пил и ел только свое. Но все же не смог отказаться от ванны и массажа, а наша милая хтарка знает множество способов успокаивать слишком горячих мужчин. Исходя из сложности ситуации, появилась необходимость привлечь к делу нашего джинна, – закончив речь, граф уставился на меня, явно ожидая информации.
И я, покопавшись в памяти пирата, выдал все, что удалось вспомнить:
– Царь Омар захватил брата княгини и требует от нее неких привилегий, подтвержденных лично. А что, у княгини есть брат? – удивился я, потому что капитан таких вещей не знал, а память местных обитателей была уже недоступна.
– Есть, зовут Калан. Кстати, такой же «оригинал», как и виконт. Вот такая у нас случилась болячка среди молодежи. На непутевого отпрыска рода Вляо можно наплевать, а вот брат княгини – слишком заметная личность. Его тайно увезли в поместье на границе империи, – отмахнулся граф. – Мне нужно знать – каких привилегий требует эта старая акула Омар?
– Понятия не имею. Меня, то есть Эдгара, выдернули со шхуны прямо по приходе в порт Омара. Сунули в руки послание и с напутственным пинком отправили в сторону княжества. О похищении я узнал, когда княгиня прочитала письмо.
– Что должно произойти дальше?
– Царь приказал Эдгару доставить княгиню с отрядом не более десяти воинов на имперское побережье. Пойдем на лошадях по имперскому тракту на север – там нас будут ждать. Это все, что мне известно. Если по пути или в момент переговоров вблизи появится хоть один воин княжества помимо десяти оговоренных, брат княгини умрет.
– Сволочь! Клянусь, я выжгу это осиное гнездо дотла! – Граф утратил остатки самообладания и начал метаться по комнате, явно пытаясь найти выход из ситуации.
А я решил покопаться в памяти капитана в поисках полезной информации. Там, среди всего прочего, нашлось и объяснение частому упоминанию слова «Омар».
Кронайский архипелаг насчитывал более сотни островов различной величины, и на каждом из них правил целый морской царь. И остров, и род царя носили одинаковое имя. В данном случае – Омар. Этот остров был самым северным в архипелаге и находился у берегов хтарской степи. Именно удаленность от княжества позволяла омарцам втихую заниматься пиратством и работорговлей. За остальными царьками княжеский флот следил очень внимательно. Кстати, на юго-западе от Золотого Города находился остров Сатар – средних размеров клочок суши, в свое время бывший вотчиной царей Сатар. Там до сих пор находилась военная база княжества, которая, в случае чего, могла дать приют опальным князьям. Причем приют надежный – флот княгини насчитывал около пятидесяти кораблей плюс около двадцати боевых фрегатов таких лордов, как граф Гвиери. Так что спорить с княжеством было себе дороже. Интересно, на что рассчитывал отец Эдгара, престарелый царь Ене Омар? Вся эта затея выглядела форменным самоубийством.
Пока я размышлял, граф немного успокоился и вновь повернулся к нашей компании.
– Так, в любом случае переигрывать ситуацию уже поздно. Лара согласилась, и я не стану с ней спорить. Ван, и дальше будешь играть роль пирата, а в нужный момент выбросишь золотую фишку, – сказал граф, используя термин из местной игры, похожей на наш покер. Сузив глаза, он пристально посмотрел на меня, явно желая что-то добавить. Но нужды в этом не было.
– Граф, не нужно угроз. Мне нравится Лара – и пару минут назад очень разонравились Омары. Поэтому я сделаю все, что нужно.
– Хорошо, Ван, – с ноткой облегчения кивнул Гвиери.
– Но, может быть, стоит все-таки попробовать отговорить княгиню? Ведь это глупо – так рисковать, – высказалась Яна.
– Не получится, – вздохнул граф. – Я хорошо знаю эту девочку. Мало того что она унаследовала авантюрный характер своего папочки, в последнее время ей не хватает приключений, и в такую возможность она уцепилась, как краб. Это видно по глазам. Говорил же ее отцу, что слишком большие вольности для ребенка рано или поздно выйдут боком.
Граф безнадежно махнул рукой, и в этот момент он даже стал похож на заботливого дедушку. Но момент слабости длился не больше минуты.
– Так, заканчиваем бессмысленные разговоры. Ван, среди того, что наш профессор прикупил у черных копателей, есть одна интересная штука. Называется, если не путаю, «гром забвения». – Граф сделал приглашающий жест, и Урген достал из своей сумки маленький кулон, сплетенной из золотой проволоки.
– Этот артефакт на несколько минут лишает сознания всех, кто находится в радиусе пятидесяти метров, – тут же влез с разъяснениями профессор.
– Вы проверяли? – не доверяя теоретикам, усомнился я.
– Нет, это единственный экземпляр, но в «Наследстве Тьмы» Турака Мудрого есть подробные разъяснения. Если не хотите, не используйте! – внезапно разозлился ученый.
Да уж, нервы у профессора ни к черту. Скоро он сорвется, и граф перережет его квелую шейку, а я останусь в камне наедине с кошмаром очередного носителя.
– Простите, профессор, мне просто хотелось уточнить, как он работает и не вырубит ли меня вместе с остальными.
– Артефакт нужно раскусить. Заклинание войдет в резонанс с телом, и вы останетесь в сознании, – проворчал Урген, но все же добавил: – По крайней мере, так говорится в трактате.
– Ради всех святых, не нужно лишний раз поминать запрещенные книги, – строго сказал граф. – Есть чего добавить некрамольного?
– Нет, – затряс головой ученый.
– Один нюанс, – поднял я руку. – Профессор, в этот раз вы нанесли значительно больше заклинаний – это что-то дает?
– Да, – оживился Урген после «наезда» графа. – Теперь заклинания могут удерживать душу бывшего владельца тела приблизительно неделю.
– Не буду уточнять, насколько приблизительно, но хотелось бы узнать, каковы шансы увеличить срок еще больше, если, скажем, зататуировать меня с ног до головы.
– Боюсь, неделя – это уже максимум, но в трактате…
– Профессор, достаточно, – вновь приструнил ученого граф, и все же мне почудилось, что он оборвал его не из суеверности, а чтобы не позволить выболтать мне важную информацию. – Времени не осталось вообще, поэтому начинаем готовиться. Ван с княгиней выезжают через час, а мы отправимся чуть позже. Карн, ты пойдешь на «Веселой Устрице», и не смей дразнить капитана, а то я рассержусь.
– Мне и в голову… – истово, но очень неубедительно ударил себя в грудь крепыш.
– Замолчи, – обозначил граф степень своего доверия к покладистости моряка. – После ухода из города отряда княгини я загляну к адмиралу и «очень попрошу» отправить за «Устрицей» четыре фрегата. Мы же поедем за Ларой посуху.
– А может, сразу на корабли – они ведь все равно пойдут на Омар? – осторожно предложил явно недолюбливающий сушу моряк.
– Нет, боюсь, до моря Лара может и не добраться. Пойдешь вдоль берега, а я буду отправлять гонцов на береговые вышки.
Разбуженная словами графа память пирата напомнила, что еще сто лет назад с разрешения императора княжество разместило на всем побережье империи вышки для наблюдения за морем. Вышки обменивались информацией друг с другом и проходящими кораблями с помощью световой связи. Именно благодаря этому стратегическому решению княжеский флот контролировал имперские воды и являлся гарантом безопасности на всем побережье.
– Так не будем задерживаться, сюда в любой момент могут заглянуть люди княгини, – завершил совещание граф, и вся компания покинула комнату отдыха. Я последовал за ними и оказался в помещении, чем-то напоминавшем смесь ванной и массажного салона. Кушетка у стены была слишком высокой и наверняка являлась массажным столом. Даже смутно вспомнилось, как Яна делала Эдгару массаж и то, как разомлевший пират внезапно отключился.
Да уж, шаловливые ручки у хтарки. Интересно, как ей сошло с рук убийство виконта? Хотя, зная возможности графа, можно было не сомневаться, что дело тихо замяли.
Вся компания местных нелегальных безопасников нырнула в неприметную дверцу, а я направился к основному выходу.
В коридоре моего появления ждали два хмурых гвардейца. По их лицам было видно, что они предпочли бы прибить меня прямо сейчас и не переться бог знает куда, при этом рискуя жизнью любимой княгини.
Поселили пришлого пирата недалеко от того же черного входа, через который я попал во дворец правительницы в первый раз. С тех пор почти ничто не изменилось – все те же гвардейцы с алебардами и карета на подъездной дорожке, но были и кое-какие дополнения. С обеих сторон далеко не прогулочной кареты гарцевал десяток коней, явно приготовленных к далекому пути. Возле гужевых транспортных средств копались девять гвардейцев, сменивших свое цветастое обмундирование на кожаные наряды кронайского стиля. Конечно, сухопутные бойцы имели и дополнительный апгрейд в виде кольчуг и стальных шлемов. Кроме того, к седлам были прикреплены небольшие круглые щиты и кавалерийские мечи, чем-то напоминавшие палаши польских панцирных гусар. И это при том, что никто из бойцов не расстался с любимым оружием кронайцев – тяжелой шпагой.
Капитан Джайме Арат, внешне ничем не отличавшийся от своих бойцов, встретил меня у конвоя гвардейцев и проводил к карете, при этом не проронив ни единого слова. В его глазах горело то же желание, что и у бойцов конвоя, – зарезать меня прямо здесь, без особых изысков.
Капитан рывком открыл дверцу кареты, и я будто вновь провалился в сон виконта – внутри обитого материей цвета кофе с молоком экипажа сидели дамы из моих не совсем приличных видений. Княгиня с не очень-то скрываемым презрением осмотрела меня с ног до головы, а во взгляде ее компаньонки не было ничего, кроме страха. Если вспомнить слова графа – это, скорей всего, была баронесса Имма.
– Господин Омар, как видите, мы выполнили все условия. Или у вас есть возражения? – коротко осведомилась княгиня, явно желая свести неприятное для нее общение к минимуму.
– Не возражение, а пожелание, даже скорее совет, – спокойно сказал я, рассматривая испуганную баронессу. Проклятое воображение никак не хотело замечать ее темно-зеленого платья, а показывало совсем другую картинку. – Оставьте вашу компаньонку дома.
– Это условие есть в приказе вашего отца? – с уже нескрываемым презрением осведомилась Лара.
– Нет, но в дороге с нами может случиться все что угодно. И если вы приняли решение рисковать сами (а для капитана и его людей отдать за вас жизнь – это дело чести), то ваша спутница может пострадать, совершенно не желая того, притом бессмысленно.
– Она мне нужна, – уперлась княгиня с решительностью, достойной иного применения.
Несмотря на все мое восхищение Ларой, в глубине души вспыхнула злость. К тому же было жаль Имму – она хоть и не знала о своей роли в моих снах и теперешних симпатиях, но это ничего не меняло.
– Да уж, конечно, помощь в смене платья и макияжа очень важна и ради нее стоит получить кинжалом в живот или быть изнасилованной полусотней пиратов. – Выдав эту речь, я быстро отошел от кареты, чтобы не схлопотать по морде от взбешенного капитана, поэтому реакции Лары не увидел.
Простой метод исключения позволил определить предназначавшееся мне ездовое животное. Мой конь в принципе ничем не отличался от остальных, кроме того что в его снаряжении не хватало оружия. Ну и еще маленький нюанс – передо мной стоял жгуче-черный жеребец с явно дурным нравом. Похоже, ребята решили повеселиться – в местный юмористический фольклор даже входили истории о кронайских моряках и их попытках ездить верхом.
Ну что ж, постараемся подпортить веселье этим юмористам.
Не скажу, что в прошлом я был крутым наездником, но кое-какой опыт все же имелся. В Краснодарском крае все еще живы казацкие традиции, и мне не раз приходилось разбираться с упрямыми лошадьми. Конечно, такого красавца я еще не встречал – в век машин породистые лошади уже давно стали большой редкостью.
– Ну что, Черныш, – прошептал я коню, подхватывая провисшую уздечку, – не нравлюсь я тебе? И напрасно. Ничего вкусного у меня нет, хотя…
Догадка оказалась верной – в притороченном к седлу вьюке находилась не только изрядная мера напоминавшего овес зерна, но и походные продукты. Недолгий поиск выявил матерчатый мешочек с морскими сухарями.
То, что нужно!
Новонареченный Черныш удивленно посмотрел на какого-то неправильного моряка, наверняка копируя взгляд окружавших меня гвардейцев, но все же схрумкал угощение, попутно попытавшись укусить меня за руку, – притча о неблагодарности в наглядной иллюстрации. Но на этот счет была еще одна хитрость: вертикально поставленная ладонь не давала возможности ухватить мои пальцы зубами. Конь сделал несколько попыток и немного успокоился.
Я заглянул в большие и умные, хоть и хитрые глаза:
– Ну что, будем дружить?
В ответ в лошадином взгляде почудилось нечто похожее на «посмотрим».
Ну а теперь последний штрих. Рывок – и я, едва воспользовавшись стременами, оказываюсь в седле. Тело пирата явно не имело необходимых рефлексов, но мои собственные навыки и привычка Омара удерживать равновесие в любых условиях сделали свое дело. Жесткий захват поводьев и уверенная посадка расставили приоритеты в наших с конем отношениях. Черныш для виду «пошалил», но все же это не дикий мустанг, а объезженная лошадь, поэтому мы «договорились».
Закончив «экспресс-объездку», я повернулся к остальным. Джайме от удивления даже немного растерял враждебность.
– Капитан Омар, вам приходилось путешествовать верхом?
– Капитан Арат, это долгая история, а времени у нас очень мало. – Я постарался улыбнуться максимально доброжелательно.
Джайме согласно кивнул и махнул рукой. Всадники быстро заняли свои места в колонне спереди и сзади кареты – и наконец-то мы тронулись в путь.
На гравийной дорожке взмахами белого платка нас провожала плачущая баронесса Имма – Лара все же была умной девочкой, хоть и упрямой.
Первая половина дневного перехода ничем особым не ознаменовалась. Мы с Джайме ехали в авангарде и не обременяли друг друга разговорами – как-никак враги. Поэтому я просто рассматривал окрестности. Пребывание в городе не давало особых знаний о «приютившем» меня мире – удалось только понять, что рисунок созвездий здесь совершенно другой и луна намного больше. Повторюсь, никаких «рисунков» на луне не было – просто серебристый диск с небольшими «оспинками» кратеров.
Исследование проплывающего мимо пейзажа не привело ни к каким великим открытиям. Похожие на обычные тополя деревья вдоль мощенной камнем дороги и такие же знакомые квадраты полей с копошащимися на них селянами. Если сравнивать с Землей, то все это напоминало Европу конца восемнадцатого века или, по крайней мере, то, как ее представляли художники и историки. В центре больших участков земли находились небольшие поместья – этакие мексиканские фазенды. Княжество всем своим видом словно говорило о том, что здесь умеют ценить и лелеять землю, несмотря на морское прошлое.
Все изменилось, когда наш караван достиг границы с империей. Княжество Сатар не было таким уж большим, и для того чтобы проехать его из конца в конец, хватало одного дня. А так как мы пересекали его в самом узком месте и на хорошей скорости, то к имперскому тракту выехали сразу после того, как солнце перевалило зенит, и потратили на это часов пять.
Впечатление от перехода границы было своеобразным. Казалось, будто какой-то волшебник содрал с реальности картинку цивилизованного мира, и мы попали в мрачную сказку. Лесные массивы сменялись плохо возделанными либо совершенно запущенными полями. Контраст с княжеством был огромен. Скорее всего, сказывалось обилие земли в империи и то, что сейчас мы в глубокой имперской… провинции.
А вот это уже интересно.
Мой взгляд пробежался по голому торсу и ногам, старясь не акцентировать внимания на определенных деталях. Я осторожно прислушался к собственным ощущениям – вроде нормально. Похоже, не осталось от виконта ничего «этакого».
Так, нужно срочно посмотреть, что мне досталось.
Я рывком вскочил на ноги – тело слушалось превосходно – и уже без удивления заметил пентаграмму на полу. Кроме пакующего свои вещи Ургена в комнате находился только Карн. По кривой улыбке моряка можно было понять, что мой вид ему не нравится. Следовательно, понравится мне, и все обошлось без пошлых подвохов. В комнате, помимо нескольких столиков и диванчиков, находились два больших зеркала, завешенных темной тканью, – похоже, это инициатива профессора. Шлепая по паркету босыми ногами, я подошел к зеркалу и сдернул ткань.
Офонареть!!! Мечта всех задохликов и ботаников!
Из зеркала на меня смотрел кронаец, но, в отличие от Карна, этот островитянин был высок, смугл и хорошо сложен.
– Карн, как тебе? – спросил я у моряка, вставая в позу культуриста.
– Да пошел ты, – недовольно проворчал Карн и отмахнулся. – Хоть бы прикрылся.
Я опустил глаза. В принципе стесняться нечего, но Карн прав. Поэтому закрывавшая зеркала ткань превратилась в подобие шотландского килта, а я продолжил знакомство с новым телом.
На шее, груди, руках и даже на ногах загорелого пирата ветвились строчки тех же непонятных символов – явно работа профессора. Татуировок было значительно больше, чем у виконта, так что нужно спросить Ургена, чего он там понапридумывал нового.
Интересно то, что, кроме художеств ученого, на теле моряка не было других рисунков, да и память Эдгара Омара говорила, что в этом мире морские традиции сильно отличались от земных.
В принципе волшебная «живопись» не портила общей картины, даже придавала телу пирата особый шарм. Черные, теперь уже мои, волосы были зачесаны назад и завязаны в короткий хвост. Традиционные бакенбарды подбриты острыми клинышками в испанском стиле, а не так у Карна, по-английски пышно. Еще в комплект входили нос с горбинкой и голубые глаза – в общем, смерть всем красавицам. Внезапно в голове помутилось, и память пирата ударила меня целым ворохом информации.
Твою же мать!
Действительно смерть красавицам, и не только смерть, а и кое-что похуже. Праздник жизни омрачился жестокой реальностью – Эдгар Омар был капитаном небольшой шхуны и отпрыском царского рода Омар, который так и не смог встать на дорогу честных моряков и втихаря занимался пиратством. Но не это было самым неприятным – жгучий красавец Эдгар имел еще одну статью дохода. Он занимался тем, что охмурял в портовых городах империи красивых девушек, уговаривал их вместе бежать к безоблачному счастью, а потом продавал либо хтарским ханам, либо эмирам из городов на северном побережье континента.
Смотреть в зеркало перехотелось. Даже интерес в глазах вошедшей в комнату Яны в наряде служанки не доставлял никакого удовольствия.
Приступ отторжения от тела повлек за собой атаку души пирата. Мое раздражение вылилось в ментальный удар, и Эдгар убрался куда-то в глубь мозга.
Оказывается, я еще и так могу. Хоть что-то хорошее.
Яна принесла с собой стандартную одежду кронайского капитана, лишь немногим отличавшуюся от наряда Карна и костюма начальника охраны княгини. Исключением были яркие, можно сказать, кричащие цвета – эдакий морской цыган.
Видя мое раздражение, хтарка не стала участвовать в процессе одевания и лишь подняла брови, словно спрашивая, в чем дело. В ответ я недовольно сморщился и неопределенно пожал плечами – мне и самому до конца не были понятны причины поднявшегося раздражения.
Немного нервозная, но вялая обстановка в комнате была моментально развеяна появлением графа и Лована. Он не пригласил всех присаживаться, что означало непредвиденную и очень острую ситуацию.
– Так, на разговоры у нас слишком мало времени. Поэтому буду краток. В принципе можно было обойтись одним Ваном, но, чтобы не повторяться, слушайте все. Сутки назад во дворец княгини прибыл капитан Эдгар из рода Омар. Не знаю, что там произошло, но Джайме начал собирать отряд гвардии, а баронесса Имма пакует вещи княгини. Я попытался влезть с вопросами, но был отправлен восвояси. Настаивать не стал – это все равно не помогло бы, к тому же Лара обещала подумать о легализации нашей организации, поэтому злить ее сейчас чревато. Посему оставалось одно – пообщаться с Омаром. На пытку я не решился: захват и так прошел с трудностями. Этот стервец пил и ел только свое. Но все же не смог отказаться от ванны и массажа, а наша милая хтарка знает множество способов успокаивать слишком горячих мужчин. Исходя из сложности ситуации, появилась необходимость привлечь к делу нашего джинна, – закончив речь, граф уставился на меня, явно ожидая информации.
И я, покопавшись в памяти пирата, выдал все, что удалось вспомнить:
– Царь Омар захватил брата княгини и требует от нее неких привилегий, подтвержденных лично. А что, у княгини есть брат? – удивился я, потому что капитан таких вещей не знал, а память местных обитателей была уже недоступна.
– Есть, зовут Калан. Кстати, такой же «оригинал», как и виконт. Вот такая у нас случилась болячка среди молодежи. На непутевого отпрыска рода Вляо можно наплевать, а вот брат княгини – слишком заметная личность. Его тайно увезли в поместье на границе империи, – отмахнулся граф. – Мне нужно знать – каких привилегий требует эта старая акула Омар?
– Понятия не имею. Меня, то есть Эдгара, выдернули со шхуны прямо по приходе в порт Омара. Сунули в руки послание и с напутственным пинком отправили в сторону княжества. О похищении я узнал, когда княгиня прочитала письмо.
– Что должно произойти дальше?
– Царь приказал Эдгару доставить княгиню с отрядом не более десяти воинов на имперское побережье. Пойдем на лошадях по имперскому тракту на север – там нас будут ждать. Это все, что мне известно. Если по пути или в момент переговоров вблизи появится хоть один воин княжества помимо десяти оговоренных, брат княгини умрет.
– Сволочь! Клянусь, я выжгу это осиное гнездо дотла! – Граф утратил остатки самообладания и начал метаться по комнате, явно пытаясь найти выход из ситуации.
А я решил покопаться в памяти капитана в поисках полезной информации. Там, среди всего прочего, нашлось и объяснение частому упоминанию слова «Омар».
Кронайский архипелаг насчитывал более сотни островов различной величины, и на каждом из них правил целый морской царь. И остров, и род царя носили одинаковое имя. В данном случае – Омар. Этот остров был самым северным в архипелаге и находился у берегов хтарской степи. Именно удаленность от княжества позволяла омарцам втихую заниматься пиратством и работорговлей. За остальными царьками княжеский флот следил очень внимательно. Кстати, на юго-западе от Золотого Города находился остров Сатар – средних размеров клочок суши, в свое время бывший вотчиной царей Сатар. Там до сих пор находилась военная база княжества, которая, в случае чего, могла дать приют опальным князьям. Причем приют надежный – флот княгини насчитывал около пятидесяти кораблей плюс около двадцати боевых фрегатов таких лордов, как граф Гвиери. Так что спорить с княжеством было себе дороже. Интересно, на что рассчитывал отец Эдгара, престарелый царь Ене Омар? Вся эта затея выглядела форменным самоубийством.
Пока я размышлял, граф немного успокоился и вновь повернулся к нашей компании.
– Так, в любом случае переигрывать ситуацию уже поздно. Лара согласилась, и я не стану с ней спорить. Ван, и дальше будешь играть роль пирата, а в нужный момент выбросишь золотую фишку, – сказал граф, используя термин из местной игры, похожей на наш покер. Сузив глаза, он пристально посмотрел на меня, явно желая что-то добавить. Но нужды в этом не было.
– Граф, не нужно угроз. Мне нравится Лара – и пару минут назад очень разонравились Омары. Поэтому я сделаю все, что нужно.
– Хорошо, Ван, – с ноткой облегчения кивнул Гвиери.
– Но, может быть, стоит все-таки попробовать отговорить княгиню? Ведь это глупо – так рисковать, – высказалась Яна.
– Не получится, – вздохнул граф. – Я хорошо знаю эту девочку. Мало того что она унаследовала авантюрный характер своего папочки, в последнее время ей не хватает приключений, и в такую возможность она уцепилась, как краб. Это видно по глазам. Говорил же ее отцу, что слишком большие вольности для ребенка рано или поздно выйдут боком.
Граф безнадежно махнул рукой, и в этот момент он даже стал похож на заботливого дедушку. Но момент слабости длился не больше минуты.
– Так, заканчиваем бессмысленные разговоры. Ван, среди того, что наш профессор прикупил у черных копателей, есть одна интересная штука. Называется, если не путаю, «гром забвения». – Граф сделал приглашающий жест, и Урген достал из своей сумки маленький кулон, сплетенной из золотой проволоки.
– Этот артефакт на несколько минут лишает сознания всех, кто находится в радиусе пятидесяти метров, – тут же влез с разъяснениями профессор.
– Вы проверяли? – не доверяя теоретикам, усомнился я.
– Нет, это единственный экземпляр, но в «Наследстве Тьмы» Турака Мудрого есть подробные разъяснения. Если не хотите, не используйте! – внезапно разозлился ученый.
Да уж, нервы у профессора ни к черту. Скоро он сорвется, и граф перережет его квелую шейку, а я останусь в камне наедине с кошмаром очередного носителя.
– Простите, профессор, мне просто хотелось уточнить, как он работает и не вырубит ли меня вместе с остальными.
– Артефакт нужно раскусить. Заклинание войдет в резонанс с телом, и вы останетесь в сознании, – проворчал Урген, но все же добавил: – По крайней мере, так говорится в трактате.
– Ради всех святых, не нужно лишний раз поминать запрещенные книги, – строго сказал граф. – Есть чего добавить некрамольного?
– Нет, – затряс головой ученый.
– Один нюанс, – поднял я руку. – Профессор, в этот раз вы нанесли значительно больше заклинаний – это что-то дает?
– Да, – оживился Урген после «наезда» графа. – Теперь заклинания могут удерживать душу бывшего владельца тела приблизительно неделю.
– Не буду уточнять, насколько приблизительно, но хотелось бы узнать, каковы шансы увеличить срок еще больше, если, скажем, зататуировать меня с ног до головы.
– Боюсь, неделя – это уже максимум, но в трактате…
– Профессор, достаточно, – вновь приструнил ученого граф, и все же мне почудилось, что он оборвал его не из суеверности, а чтобы не позволить выболтать мне важную информацию. – Времени не осталось вообще, поэтому начинаем готовиться. Ван с княгиней выезжают через час, а мы отправимся чуть позже. Карн, ты пойдешь на «Веселой Устрице», и не смей дразнить капитана, а то я рассержусь.
– Мне и в голову… – истово, но очень неубедительно ударил себя в грудь крепыш.
– Замолчи, – обозначил граф степень своего доверия к покладистости моряка. – После ухода из города отряда княгини я загляну к адмиралу и «очень попрошу» отправить за «Устрицей» четыре фрегата. Мы же поедем за Ларой посуху.
– А может, сразу на корабли – они ведь все равно пойдут на Омар? – осторожно предложил явно недолюбливающий сушу моряк.
– Нет, боюсь, до моря Лара может и не добраться. Пойдешь вдоль берега, а я буду отправлять гонцов на береговые вышки.
Разбуженная словами графа память пирата напомнила, что еще сто лет назад с разрешения императора княжество разместило на всем побережье империи вышки для наблюдения за морем. Вышки обменивались информацией друг с другом и проходящими кораблями с помощью световой связи. Именно благодаря этому стратегическому решению княжеский флот контролировал имперские воды и являлся гарантом безопасности на всем побережье.
– Так не будем задерживаться, сюда в любой момент могут заглянуть люди княгини, – завершил совещание граф, и вся компания покинула комнату отдыха. Я последовал за ними и оказался в помещении, чем-то напоминавшем смесь ванной и массажного салона. Кушетка у стены была слишком высокой и наверняка являлась массажным столом. Даже смутно вспомнилось, как Яна делала Эдгару массаж и то, как разомлевший пират внезапно отключился.
Да уж, шаловливые ручки у хтарки. Интересно, как ей сошло с рук убийство виконта? Хотя, зная возможности графа, можно было не сомневаться, что дело тихо замяли.
Вся компания местных нелегальных безопасников нырнула в неприметную дверцу, а я направился к основному выходу.
В коридоре моего появления ждали два хмурых гвардейца. По их лицам было видно, что они предпочли бы прибить меня прямо сейчас и не переться бог знает куда, при этом рискуя жизнью любимой княгини.
Поселили пришлого пирата недалеко от того же черного входа, через который я попал во дворец правительницы в первый раз. С тех пор почти ничто не изменилось – все те же гвардейцы с алебардами и карета на подъездной дорожке, но были и кое-какие дополнения. С обеих сторон далеко не прогулочной кареты гарцевал десяток коней, явно приготовленных к далекому пути. Возле гужевых транспортных средств копались девять гвардейцев, сменивших свое цветастое обмундирование на кожаные наряды кронайского стиля. Конечно, сухопутные бойцы имели и дополнительный апгрейд в виде кольчуг и стальных шлемов. Кроме того, к седлам были прикреплены небольшие круглые щиты и кавалерийские мечи, чем-то напоминавшие палаши польских панцирных гусар. И это при том, что никто из бойцов не расстался с любимым оружием кронайцев – тяжелой шпагой.
Капитан Джайме Арат, внешне ничем не отличавшийся от своих бойцов, встретил меня у конвоя гвардейцев и проводил к карете, при этом не проронив ни единого слова. В его глазах горело то же желание, что и у бойцов конвоя, – зарезать меня прямо здесь, без особых изысков.
Капитан рывком открыл дверцу кареты, и я будто вновь провалился в сон виконта – внутри обитого материей цвета кофе с молоком экипажа сидели дамы из моих не совсем приличных видений. Княгиня с не очень-то скрываемым презрением осмотрела меня с ног до головы, а во взгляде ее компаньонки не было ничего, кроме страха. Если вспомнить слова графа – это, скорей всего, была баронесса Имма.
– Господин Омар, как видите, мы выполнили все условия. Или у вас есть возражения? – коротко осведомилась княгиня, явно желая свести неприятное для нее общение к минимуму.
– Не возражение, а пожелание, даже скорее совет, – спокойно сказал я, рассматривая испуганную баронессу. Проклятое воображение никак не хотело замечать ее темно-зеленого платья, а показывало совсем другую картинку. – Оставьте вашу компаньонку дома.
– Это условие есть в приказе вашего отца? – с уже нескрываемым презрением осведомилась Лара.
– Нет, но в дороге с нами может случиться все что угодно. И если вы приняли решение рисковать сами (а для капитана и его людей отдать за вас жизнь – это дело чести), то ваша спутница может пострадать, совершенно не желая того, притом бессмысленно.
– Она мне нужна, – уперлась княгиня с решительностью, достойной иного применения.
Несмотря на все мое восхищение Ларой, в глубине души вспыхнула злость. К тому же было жаль Имму – она хоть и не знала о своей роли в моих снах и теперешних симпатиях, но это ничего не меняло.
– Да уж, конечно, помощь в смене платья и макияжа очень важна и ради нее стоит получить кинжалом в живот или быть изнасилованной полусотней пиратов. – Выдав эту речь, я быстро отошел от кареты, чтобы не схлопотать по морде от взбешенного капитана, поэтому реакции Лары не увидел.
Простой метод исключения позволил определить предназначавшееся мне ездовое животное. Мой конь в принципе ничем не отличался от остальных, кроме того что в его снаряжении не хватало оружия. Ну и еще маленький нюанс – передо мной стоял жгуче-черный жеребец с явно дурным нравом. Похоже, ребята решили повеселиться – в местный юмористический фольклор даже входили истории о кронайских моряках и их попытках ездить верхом.
Ну что ж, постараемся подпортить веселье этим юмористам.
Не скажу, что в прошлом я был крутым наездником, но кое-какой опыт все же имелся. В Краснодарском крае все еще живы казацкие традиции, и мне не раз приходилось разбираться с упрямыми лошадьми. Конечно, такого красавца я еще не встречал – в век машин породистые лошади уже давно стали большой редкостью.
– Ну что, Черныш, – прошептал я коню, подхватывая провисшую уздечку, – не нравлюсь я тебе? И напрасно. Ничего вкусного у меня нет, хотя…
Догадка оказалась верной – в притороченном к седлу вьюке находилась не только изрядная мера напоминавшего овес зерна, но и походные продукты. Недолгий поиск выявил матерчатый мешочек с морскими сухарями.
То, что нужно!
Новонареченный Черныш удивленно посмотрел на какого-то неправильного моряка, наверняка копируя взгляд окружавших меня гвардейцев, но все же схрумкал угощение, попутно попытавшись укусить меня за руку, – притча о неблагодарности в наглядной иллюстрации. Но на этот счет была еще одна хитрость: вертикально поставленная ладонь не давала возможности ухватить мои пальцы зубами. Конь сделал несколько попыток и немного успокоился.
Я заглянул в большие и умные, хоть и хитрые глаза:
– Ну что, будем дружить?
В ответ в лошадином взгляде почудилось нечто похожее на «посмотрим».
Ну а теперь последний штрих. Рывок – и я, едва воспользовавшись стременами, оказываюсь в седле. Тело пирата явно не имело необходимых рефлексов, но мои собственные навыки и привычка Омара удерживать равновесие в любых условиях сделали свое дело. Жесткий захват поводьев и уверенная посадка расставили приоритеты в наших с конем отношениях. Черныш для виду «пошалил», но все же это не дикий мустанг, а объезженная лошадь, поэтому мы «договорились».
Закончив «экспресс-объездку», я повернулся к остальным. Джайме от удивления даже немного растерял враждебность.
– Капитан Омар, вам приходилось путешествовать верхом?
– Капитан Арат, это долгая история, а времени у нас очень мало. – Я постарался улыбнуться максимально доброжелательно.
Джайме согласно кивнул и махнул рукой. Всадники быстро заняли свои места в колонне спереди и сзади кареты – и наконец-то мы тронулись в путь.
На гравийной дорожке взмахами белого платка нас провожала плачущая баронесса Имма – Лара все же была умной девочкой, хоть и упрямой.
Первая половина дневного перехода ничем особым не ознаменовалась. Мы с Джайме ехали в авангарде и не обременяли друг друга разговорами – как-никак враги. Поэтому я просто рассматривал окрестности. Пребывание в городе не давало особых знаний о «приютившем» меня мире – удалось только понять, что рисунок созвездий здесь совершенно другой и луна намного больше. Повторюсь, никаких «рисунков» на луне не было – просто серебристый диск с небольшими «оспинками» кратеров.
Исследование проплывающего мимо пейзажа не привело ни к каким великим открытиям. Похожие на обычные тополя деревья вдоль мощенной камнем дороги и такие же знакомые квадраты полей с копошащимися на них селянами. Если сравнивать с Землей, то все это напоминало Европу конца восемнадцатого века или, по крайней мере, то, как ее представляли художники и историки. В центре больших участков земли находились небольшие поместья – этакие мексиканские фазенды. Княжество всем своим видом словно говорило о том, что здесь умеют ценить и лелеять землю, несмотря на морское прошлое.
Все изменилось, когда наш караван достиг границы с империей. Княжество Сатар не было таким уж большим, и для того чтобы проехать его из конца в конец, хватало одного дня. А так как мы пересекали его в самом узком месте и на хорошей скорости, то к имперскому тракту выехали сразу после того, как солнце перевалило зенит, и потратили на это часов пять.
Впечатление от перехода границы было своеобразным. Казалось, будто какой-то волшебник содрал с реальности картинку цивилизованного мира, и мы попали в мрачную сказку. Лесные массивы сменялись плохо возделанными либо совершенно запущенными полями. Контраст с княжеством был огромен. Скорее всего, сказывалось обилие земли в империи и то, что сейчас мы в глубокой имперской… провинции.