Страница:
Что касается 3-го пункта ватиканского меморандума, требовавшего, в частности, возвращения церкви национализированных у нее земельных владений, то он показался неприемлемым даже Ллойд Джорджу, который от имени английской делегации предложил совсем не обсуждать его в Генуе.
На протяжении 1923 г. Пий XI неоднократно выступал в защиту церковников, осужденных советским судом за сотрудничество с контрреволюцией. Нападки Ратти на Советский Союз еще более усилились после того, как в 1924 г. католическая миссия помощи голодающим Поволжья, возглавляемая иезуитами и занимавшаяся не столько своим прямым делом, сколько контрреволюционной пропагандой, была вынуждена покинуть пределы Страны Советов. В 1925 г. по распоряжению Пия XI был создан Русский отдел в Конгрегации восточных церквей, во главе с французским иезуитом М. д'Эрбиньи, имевшим опыт подпольной работы в Советской России, куда он в свое время проник с фальшивыми документами. Этот матерый разведчик и враг коммунизма сошел впоследствии с ума. В 1930 г. Русский отдел был, реорганизован в Русскую комиссию, подчиненную статс-секретариату. Тогда же по распоряжению Пия XI был создан колледж "Руссикум", готовивший католических церковников для подпольной работы в Советском Союзе.
Антиимпериалистическое движение, охватившее в 20-х годах страны Азии и Латинской Америки, Пий XI, как и прочие буржуазные деятели, объяснял "кознями красной Москвы". Так, на консистории 20 июля 1927 г. папа утверждал, что китайский народ не боролся бы с империалистами, если бы "семена раздора и революции не были бы ввезены из-за границы...". События в Мексике, приведшие к отделению церкви от государства, он объявил "следствием заражения доктринами, распространяемыми публично и тайно в целях ниспровержения человеческого общества и государственной организации". Е. А. Коровин. Католицизм как фактор современной мировой политики.
Вскоре после заключения Латеранских соглашений, 2 февраля 1930 г., Пий XI обратился с посланием к кардиналу Базилио Помпили, генеральному викарию Рима, в котором призывал организовывать молебны и другие акты протеста против мнимых преследований верующих в Советском Союзе. Это послание, полное клеветнических измышлений против первой страны социализма, послужило началом разнузданной антисоветской кампании, развернутой реакционерами во многих странах мира. "Крестовый поход" Пия XI против СССР был задуман с целью отвлечь внимание трудящихся капиталистических стран от их собственного бедственного положения, от последствий мирового экономического кризиса. Миллионы безработных, нищета, голод, инфляция, экономический застой - такой была неприглядная действительность в странах капитала, правящие круги которых пытались свалить за это вину на Советский Союз, обвиняя его в злостном демпинге-экспорте товаров по цене ниже себестоимости. Буржуазная печать с ликованием встретила новую антисоветскую затею Пия XI, однако трудящиеся католики не пошли на поводу папы римского. "Крестовый поход" с треском провалился.
"История конкордатов- история страданий"
Надежды Пия XI на то, что возглавляемая им католическая церковь превратится в равноправную союзницу фашистских правительств и восстановит при их содействии свои позиции, не оправдались. Фашисты использовали церковь для захвата власти и разгрома рабочего движения. Но из этого вовсе не следовало, что они готовы были заключить равноправный союз с католической церковью или следовать во всем ее программным установкам.
Фашистские лидеры, как в свое время Наполеон и Бисмарк, хотели, чтобы духовенство и папа беспрекословно подчинялись их воле. Они с подозрением относились к светским организациям церкви типа "Католическое действие", считая, что они могут стать средоточием оппозиционных сил, превратиться в угрозу их режиму. По мере того как укреплялись эти режимы, Гитлер и Муссолини оказывали все большее давление на церковную иерархию и Пия XI с целью добиться роспуска католических организаций и принятия таких одиозных фашистских установок, как расизм и антисемитизм, на что даже архиреакционный Пий XI не мог согласиться. Он понимал, что это перечеркнет космополитическую идеологию церкви, безнадежно подорвет ее позиции в США и других буржуазных странах. Против такого беспрекословного подчинения фашизму возражала и часть местного духовенства и католических деятелей, тяготевших к буржуазной демократии. И Муссолини, и Пий XI пытались доказать, что Латеранские соглашения не являются результатом взаимных уступок. Пий XI считал, что создание "независимого" Ватикана вовсе не означает отказа папства от руководства католическим движением в Италии, и при первой же попытке Муссолини усилить фашистский контроль над ним стал запальчиво защищать свои права и прерогативы.
К тому же создание карликового церковного государства попросту шокировало многих католических иерархов и клерикальных деятелей, мечтавших о восстановлении былого папского величия. Хотя Пий XI настойчиво доказывал, что маленькие размеры папского государства выгодны церкви, ибо в таком государстве нет социальных проблем, а следовательно, и необходимости решать социальные конфликты, устранять безработицу, подавлять забастовки и т. п., этот аргумент не производил впечатления на старых "санфедистов", считавших, что папа, подписав Латеранские соглашения, сделал слишком большие уступки фашистской Италии.
В свою очередь далеко не все фашисты были довольны Латеранскими соглашениями. Многие из них считали себя антиклерикалами и стремились свести счеты с членами католической Народной партии. Муссолини вынужден был учитывать эти настроения. Он вовсе не хотел прослыть раскаявшимся грешником, получившим отпущение от папы римского. Публично он вел себя по отношению к Пию XI высокомерно и даже вызывающе. Как было уже сказано, после подписания Латеранских соглашений Муссолини даже не посетил Пия XI. Он вообще ни разу не встречался с папой. Создавалось впечатление, что обе стороны как бы стыдились содеянного ими.
Эти противоречия отразились и в речи Муссолини 13 мая 1929 г., посвященной заключению Латеранских соглашений. Похваляясь, что с созданием государства Ватикан окончательно погребен "римский вопрос", Муссолини недвусмысленно заявил, что, хотя католическая церковь в итальянском государстве занимает преобладающее место в жизни народа, она вовсе "не суверенна и даже не свободна" от государства и что дистанция между Ватиканом и Римом отнюдь не меньше, чем та, которая отделяет Ватикан от всякой другой столицы. Муссолини также дал понять, что соглашение с Ватиканом не означает примирения с "популяри", членами Народной партии. "Мы не допустим,-угрожающе сказал он,-чтобы воскресли организации и партии, которые мы уничтожили навсегда... Каждый знает, что фашистский режим, когда он вступает в бой, ведет этот бой до конца и позади себя оставляет пустыню... Фашистское государство - католическое, но оно- фашистское, более того, оно исключительно и по самой своей природе-фашистское. Католицизм его дополняет, и мы говорим это открыто, выложив карты на стол". И далее следовало заявление, вызвавшее овацию фашистских депутатов: "Мы не воскресили светской власти пап, мы ее похоронили; мы оставили ей ровно столько земли, сколько надо, чтобы она была раз и навсегда погребена..." Е. А. Коровин. Католицизм как фактор современной мировой политики.
Пий XI был глубоко уязвлен этой речью "человека провидения". Папа заявил, что она содержит несправедливые, незаслуженные и даже злобные выпады против церкви. Но Муссолини решил доказать, что в Италии хозяином положения является он, а не папа римский и что Латеранские соглашения отнюдь не связывают ему руки по отношению к церкви и католическим организациям. По его приказу были распущены молодежные и университетские организации "Католического действия" (последними руководил тогда монсиньор Монтини, будущий папа Павел VI), а многие их руководители подверглись полицейским репрессиям.
Пий XI негодовал. Действия Муссолини подтверждали церковную пословицу, что "история конкордатов-это история страданий церкви" ("historia concordatorum-historia dolorum"). Спокойно взирать, как Муссолини расправляется с итальянским "Католическим действием", папа не мог. 5 июля 1931 г. Пий XI опубликовал энциклику на итальянском языке "Non abbiamo bisongo" ("Не испытываем нужды"), в которой обвинял фашистский режим в черной неблагодарности по отношению к Ватикану и протестовал против преследований "Католического действия". "Если говорить о неблагодарности,сказано в энциклике,-то речь может идти только об отношении к святому престолу партии и режима, которые, по всеобщему мнению, благодаря дружественным связям со святым престолом укрепили внутри и вне страны свой авторитет и влияние, хотя некоторым в Италии и за рубежом эти дружественные отношения казались преувеличенными, так же как слишком широкими казались наше расположение и доверие". Далее Пий XI писал: "Ни в одной из стран мира никогда "Католическое действие" не считалось опасным для государства, ни в одной из стран мира "Католическое действие" не подвергалось столь злобным (мы не видим другого слова, которое соответствовало бы действительности и правде) преследованиям, как в нашей Италии и в возглавляемом нами римском епископате. Это действительно нелепое положение, но создано оно не нами и против нас".
Осыпав правительство Муссолини упреками и всякого рода обвинениями в нарушении буквы и духа конкордата, Пий XI счел нужным заявить под занавес, что данной энцикликой он вовсе не желал "осудить партию и режим как таковые". Фашизм был и оставался для Пия XI вполне приемлемой доктриной. Муссолини знал это. Действительно, не прошло и года, как недавние противники вновь достигли примирения. Муссолини разрешил деятельность "Католического действия" при условии, что из него будут изгнаны все "популяри" и оно не станет вмешиваться в политику, а Пий XI разрешил католикам присягать на верность фашизму, чего требовал режим от всех служащих, студентов и профессуры. Муссолини по-прежнему оставался для папы "человеком провидения", с которым всегда можно было договориться.
Пий XI не скрывал, что ему были по душе все внешнеполитические авантюры дуче. Ведь интересы итальянской буржуазии были папе отнюдь не безразличны.
Особенно энергично Ватикан поддержал агрессию фашистской Италии в Эфиопии (Абиссинии). В месяцы, предшествовавшие фашистской агрессии, орган Ватикана "Оссерваторе Романо" доказывал своим читателям, что оставлять без "пользы" естественные ресурсы Африки - непростительный грех, что европейские державы имеют не только право, но и обязанность силой приобщать к цивилизации народы, не желающие принимать ее добровольно. Накануне нападения Италии на Абиссинию Пий XI заявил, что так как итальянцы (читай: фашисты) считают предстоящую войну справедливой и необходимой для национальных интересов страны, растущее население которой нуждается в "жизненном пространстве", то такая война "оправдана сама по себе". Комментируя в беседе с французским послом при Ватикане Франсуа Шарль-Ру вторжение Италии в Абиссинию, Пий XI предупреждал его, что "поражение итальянцев скажется отрицательно на интересах европейских стран, имеющих колонии в Африке".
В первый же день войны руководитель итальянского "Католического действия" епископ Э. Колли, действуя с молчаливого согласия Пия XI, в послании к верующим взывал:
"Родина подверглась агрессии! (Выходит, что Абиссиния напала на Италию!-Я. Г.) Пусть же каждый итальянец станет солдатом. Если вчера еще кто-либо мог высказывать свои разногласия, то сегодня все мы должны только подчиняться". Ватиканский журнал "Чивильта каттолика" 11 октября 1935 г. клеветал на Абиссинию, называя ее "типичным примером морального разложения и духовного упадка христианского народа, отделившегося от Рима в результате раскола и ереси и тем самым оказавшегося изолированным от косвенного влияния католицизма на его гражданские институты...".
Один из приближенных Пию XI прелатов, Тиссеран, обещал в октябре 1936 г., что в Абиссинии "католические миссионеры будут продолжать работать, поддерживая цивилизаторскую деятельность, начатую Италией при фашистском правительстве с целью возвратить народу римскую цивилизацию". Кардинал Ильдефонсо Шустер, преемник Пия XI на посту архиепископа Миланского, 28 октября того же года витийствовал в своей проповеди в Миланском соборе: "Мы, вдохновленные богом, поддерживаем эту национальную и подлинно католическую миссию (то есть грабительскую войну Италии против Абиссинии. - И. Г.), в особенности в этот момент, когда на полях Эфиопии итальянское знамя обеспечивает триумф христового креста, рвет цепи рабства и открывает пути для миссионеров Европы".
Полгода спустя, 26 февраля 1937 г., тот же кардинал Шустер вновь превозносил колонизаторские захваты Муссолини, сравнивая их с завоеваниями римских императоров Октавиана Августа и Константина. Он говорил:
"В то время как Вечный город (то есть Рим.- И. Г.) продолжает осуществлять свою двойную цивилизаторскую и религиозную миссию, а августейший понтифик Пий XI посылает миссионеров на край света проповедовать слово всеобщего спасителя Иисуса Христа, итальянские легионы завоевывают Абиссинию на сторону цивилизации, искореняют в ней рабство и стремятся обеспечить ее населению и всему человеческому обществу двойное преимущество имперской (Муссолини провозгласил Италию после захвата Абиссинии империей.-И. Г.) культуры и католической веры, соединенной в общем римском гражданстве". В другом выступлении в том же году кардинал Шустер сравнил фашистов с апостолами, назвав их "сотрудниками бога".
История отношений с итальянским фашизмом, по-видимому, ничему не научила Пия XI, ибо он с таким же энтузиазмом, как вначале с Муссолини, стал сближаться с Гитлером. Не успел нацистский фюрер захватить власть, как 20 июля 1933 г. Ватикан подписал с ним конкордат. Это был первый международный документ, заключенный Гитлером. Заключение конкордата придавало германским нацистам ореол добропорядочности в момент, когда они загоняли немецких демократов в концлагеря, устраивали еврейские погромы, раздували реваншистский психоз.
Пий XI, хоть и считал Гитлера авантюристом и выскочкой, восторгался его стремлением уничтожить ненавистный папе коммунизм. "Нельзя отрицать,- сказал папа в беседе с австрийским послом при Ватикане,- что Гитлер проявил определенную гениальность в борьбе с коммунизмом и пропагандой безбожников". Однако Пию XI пришлось скоро и в отношениях с Гитлером испытать разочарование, приправленное изрядной дозой страха.
Развитие событий в нацистской Германии очень напоминало то, что происходило в фашистской Италии. Но если Муссолини не решался окончательно порвать с церковью и предпочитал разрыву компромисс, то германский фюрер признавал лишь церковь, кричащую "Хайль Гитлер!", и никакую другую. Все католические организации в Германии были поглощены нацистами, все церковники превращены в слуг третьего рейха, партия Центра была разогнана. Тех же, кто противился этой политике, нацисты бросали в концлагеря или просто убивали. За период с 1933 по 1939 г. (до смерти Пия XI) Ватикан направил в Берлин 55 нот протеста по поводу нарушений конкордата. Берлин ответил только на 12 из них. Гитлер совершенно не считался с Пием XI, а, как известно, Ратти Не склонен был допускать такого пренебрежительного отношения к себе. С каждым годом Гитлер казался ему все более и более опасным. Отвечая на речь старейшины дипломатического корпуса при Ватикане немецкого посла Д. фон Бергена, в которой тот, поздравляя папу с новым, 1936 годом, заверил его, что национал-социализм спасет церковь от большевизма, Пий XI гордо заявил, что церковь в состоянии сама защитить себя. В 1937 г. Пий XI приходит к выводу, что "соглашение между национал-социализмом и католиками невозможно". Мюнхенский сговор он называет "несправедливым миром". Положение в Европе папа оценивает весьма мрачно, он уверен, что Гитлер развяжет новую мировую войну. Выхода из положения он не видит. "Я хочу жить только потому,- говорил папа своим приближенным,-что испытываю любопытство: найдет ли господь выход из создавшегося в Европе переплета".
В лабиринте энциклик.
Шел 1936 год. Во Франции и Испании победил Народный фронт. В мире росло сопротивление фашистским правительствам, их террористической внутренней политике, их планам развязать вторую мировую войну, поработить другие страны, перекроить карту мира в своих интересах.
Пий XI непрерывно совещался со своими советниками, с руководителями немецкого епископата, итальянскими, французскими, американскими кардиналами. Денно и нощно трудились сотрудники статс-секретариата во главе с кардиналом Пачелли над отработкой различных формул и вариантов документов, определявших позицию Ватикана по отношению к происходившим в мире событиям.
С каждым днем папа испытывал все большую тревогу и беспокойство. Он часто раздражался по пустякам, рвал докладные записки. Его не удовлетворяли представляемые ему для утверждения тексты, он пытался сам их редактировать, но из этого тоже ничего путного не получалось.
В конце августа 1936 г., находясь в своей летней резиденции Кастель Гандольфо, папа неожиданно почувствовал головокружение и вынужден был лечь в постель. Как уже говорилось, Пий XI отличался железным здоровьем, никогда не обращался к врачам, не знал, что такое лекарство. И теперь он решительно отказался показать себя специалистам. Переспорить его было невозможно. Отлежавшись немного, он опять приступил к работе. 23 октября, выходя из кабинета, Пий XI вновь почувствовал себя плохо, потерял сознание и, падая, сильно ударился головой о дверной косяк. Но и на этот раз, быстро придя в себя, он категорически отказался от услуг врачей и строго запретил своему окружению распространять сведения о состоянии его здоровья. Никто не осмелился ему перечить.
В начале декабря состояние папы настолько ухудшилось, что он был вынужден обратиться к врачам, которые установили у него инфаркт миокарда, атеросклероз и ряд других сопутствующих заболеваний, характерных для его возраста. Ведь Пию XI исполнилось уже 79 лет. 5 декабря 1936 г. "Оссерваторе Романо"
/опубликовала первый медицинский бюллетень о болезни папы. Пий XI был вынужден соблюдать постельный режим, прекратить массовый прием паломников, аудиенции. И все же, несмотря на строгий запрет врачей, папа продолжал работать. Он встречался в своей опочивальне с ближайшими сотрудниками и советниками, участвуя таким образом в подготовке трех энциклик, которые должны были определить отношение Ватикана к острейшим проблемам современности. К началу марта 1937 г. эти документы были готовы и в том же месяце опубликованы. 14 марта вышла энциклика на немецком языке "Mit brennender Sorge" ("Co жгучей заботой"), 19 марта- латинская энциклика "Divini Redemptoris" ("Божественное искупление") и 28 марта - энциклика на испанском языке "Nos es muy j conocida" ("Нам хорошо известна").
Что это за документы и каково их содержание? Первая энциклика являлась анализом положения католической церкви в Германии и ее взаимоотношений с нацистским правительством. Ее подзаголовок звучал: "О положении католической церкви в Германском рейхе". Теперь некоторые католические авторы называют ее "антинацистской" энцикликой. В действительности же она таковой не была. В ней, правда, перечислялись нарушения правительством Гитлера конкордата, различного рода притеснения по отношению к церкви и ее мирским организациям, гонения на ее отдельных представителей. Однако энциклика не осуждала нацистскую идеологию, не отлучала ее носителей от церкви, не отмежевывалась от них. Более того. Она заканчивалась обращением к Гитлеру с призывом восстановить сотрудничество с католической церковью, правда при соблюдении им конкордата, то есть церковных прав и привилегий.
Совсем иного содержания была энциклика "Дивини редемпторис", имевшая подзаголовок "Об атеистическом коммунизме". Она направлена против коммунизма и Советского Союза и адресована всем католикам мира. Она решительно и категорически осуждала коммунизм, предавала его анафеме, запрещала верующим соприкасаться в какой бы то ни было степени или форме с коммунистическими идеями. В энциклике содержались традиционные для Ватикана выпады и ложные обвинения против Советского Союза. Отмечая, что папство "предостерегало против коммунистической опасности чаще и более убедительно, чем любая другая общественная сила мира сего", Пий XI призывал "энергично применять соответствующие действенные средства, чтобы преградить путь революции, которая подготавливается". Этот документ должен был показать Гитлеру, что в лице папы он может потерять надежного союзника в борьбе с коммунизмом и Страной Советов.
"Дивини редемпторис" была направлена также на то, чтобы воспрепятствовать католикам участвовать в антифашистской борьбе. В связи с этим Георгий Димитров писал, что в ответ на политику "протянутой руки", проводившейся коммунистами по отношению к католикам, "папа римский и "святейшие" епископы в разных странах поспешили выступить с посланиями и церковными проповедями, чтобы оградить свою паству от "страшной большевистской опасности"- Народного фронта". Г. Димитров. В борьбе за единый фронт против фашизма и войны.
Третья энциклика была посвящена "преследованиям" религии в Мексике. Разумеется, никто религию в Мексике не преследовал. Пий XI был просто возмущен отделением церкви от государства, закрепленным в мексиканской конституции 1917 г. Конституция также запрещала деятельность в стране церковников-иностранцев, религиозные акты вне церковных помещений, преподавание религии в учебных заведениях. Эти меры являлись следствием того, что духовенство в годы мексиканской революции (1910-1917) активно боролось против народа, поддерживало реакционные, проимпериалистические группировки. После избрания президентом в 1934 г. Ласаро Карденаса, программа которого предусматривала осуществление аграрной реформы и других прогрессивных преобразований, церковники вместе с правыми элементами встали на путь гражданской войны. Они возглавляли банды головорезов, так называемых кристеросов (крестоносцев), сеявших террор в сельских местностях. Апостолический делегат монсиньор Эрнесто Филиппи, оказывавший поддержку бандитам, был выслан из Мексики. В защиту "крестоносцев", пользовавшихся поддержкой американских монополий, и была направлена энциклика "Nos es muy conocida", призывавшая к международному бойкоту правительства Карденаса. Папа явно рассчитывал на то, что эта энциклика будет с одобрением встречена как в Берлине, так и в реакционных кругах Парижа, Лондона и Вашингтона.
Пий XI упорно и настойчиво пытался улучшить отношения Ватикана с официальными кругами США и Франции.
При Пии XI американские прелаты стали впервые проникать в курию на ответственные посты. Папа Ратти, в отличие от своих предшественников, питал слабость к американской технике. Он послал в США прелата Тиссерана, ведавшего библиотекой Ватикана, закупить современное оборудование, после чего называл Тиссерана "американцем". В 1936 г. папа направил в США кардинала статс-секретаря Эудженио Пачелли для установления контактов с американскими политическими и финансовыми деятелями. Это был первый визит ватиканского иерарха такого ранга в заокеанскую страну. Пий XI охотно раздавал кардинальские шапки американским прелатам.
Немало сил потратил Пий XI, чтобы укрепить отношения с Францией. Большинство французских епископов придерживались монархистских и интегристских позиций. Они все еще не могли примириться с отделением церкви от государства. Ради налаживания политических контактов с Францией Пий XI решил несколько умерить антиреспубликанский пыл французского епископата. В 1924 г. специальной энцикликой "Maximam gravissimamque" ("Крайне опасно") он признал законы о религиозных ассоциациях и отменил решение епископата, призывавшего голосовать только за тех кандидатов в депутаты, которые публично осудят отделение церкви от государства. В следующем году Ватикан, опасаясь разрыва дипломатических отношений с Францией, снова выразил свое неудовольствие позицией французского епископата, выступавшего с резким осуждением деятельности правительства радикал-социалистов.
Усилия Пия XI, направленные на то, чтобы убедить французский епископат отказаться от непримиримой позиции по отношению к республиканскому строю, не дали результата. Тогда он решил осудить за отклонения от христианской доктрины ультраправую монархическую организацию "Аксион франсез" и ее одноименный орган, которые подверг отлучению, хотя и не публично, еще Пий X. "Аксион франсез" пользовалась поддержкой многих епископов и католических лидеров. Ее осуждение было, по существу, направлено против них. Эта мера Пия XI вызвала чуть ли не открытый бунт среди французского епископата, ряд представителей которого во главе с кардиналом Луи Билло (он короновал Пия XI) открыто встали на сторону "Аксион франсез". Билло поплатился за это кардинальской шапкой. Кроме того, Пий XI через апостолический пенитенциарий опубликовал решение, согласно которому священникам запрещалось исповедовать читателей "Аксион франсез", семинаристы за ее чтение подлежали изгнанию из учебного заведения, верующие за такое же прегрешение отлучались от церкви и лишались права на религиозное погребение. Французские епископы скрепя сердце вынуждены были подчиниться этому решению.
На протяжении 1923 г. Пий XI неоднократно выступал в защиту церковников, осужденных советским судом за сотрудничество с контрреволюцией. Нападки Ратти на Советский Союз еще более усилились после того, как в 1924 г. католическая миссия помощи голодающим Поволжья, возглавляемая иезуитами и занимавшаяся не столько своим прямым делом, сколько контрреволюционной пропагандой, была вынуждена покинуть пределы Страны Советов. В 1925 г. по распоряжению Пия XI был создан Русский отдел в Конгрегации восточных церквей, во главе с французским иезуитом М. д'Эрбиньи, имевшим опыт подпольной работы в Советской России, куда он в свое время проник с фальшивыми документами. Этот матерый разведчик и враг коммунизма сошел впоследствии с ума. В 1930 г. Русский отдел был, реорганизован в Русскую комиссию, подчиненную статс-секретариату. Тогда же по распоряжению Пия XI был создан колледж "Руссикум", готовивший католических церковников для подпольной работы в Советском Союзе.
Антиимпериалистическое движение, охватившее в 20-х годах страны Азии и Латинской Америки, Пий XI, как и прочие буржуазные деятели, объяснял "кознями красной Москвы". Так, на консистории 20 июля 1927 г. папа утверждал, что китайский народ не боролся бы с империалистами, если бы "семена раздора и революции не были бы ввезены из-за границы...". События в Мексике, приведшие к отделению церкви от государства, он объявил "следствием заражения доктринами, распространяемыми публично и тайно в целях ниспровержения человеческого общества и государственной организации". Е. А. Коровин. Католицизм как фактор современной мировой политики.
Вскоре после заключения Латеранских соглашений, 2 февраля 1930 г., Пий XI обратился с посланием к кардиналу Базилио Помпили, генеральному викарию Рима, в котором призывал организовывать молебны и другие акты протеста против мнимых преследований верующих в Советском Союзе. Это послание, полное клеветнических измышлений против первой страны социализма, послужило началом разнузданной антисоветской кампании, развернутой реакционерами во многих странах мира. "Крестовый поход" Пия XI против СССР был задуман с целью отвлечь внимание трудящихся капиталистических стран от их собственного бедственного положения, от последствий мирового экономического кризиса. Миллионы безработных, нищета, голод, инфляция, экономический застой - такой была неприглядная действительность в странах капитала, правящие круги которых пытались свалить за это вину на Советский Союз, обвиняя его в злостном демпинге-экспорте товаров по цене ниже себестоимости. Буржуазная печать с ликованием встретила новую антисоветскую затею Пия XI, однако трудящиеся католики не пошли на поводу папы римского. "Крестовый поход" с треском провалился.
"История конкордатов- история страданий"
Надежды Пия XI на то, что возглавляемая им католическая церковь превратится в равноправную союзницу фашистских правительств и восстановит при их содействии свои позиции, не оправдались. Фашисты использовали церковь для захвата власти и разгрома рабочего движения. Но из этого вовсе не следовало, что они готовы были заключить равноправный союз с католической церковью или следовать во всем ее программным установкам.
Фашистские лидеры, как в свое время Наполеон и Бисмарк, хотели, чтобы духовенство и папа беспрекословно подчинялись их воле. Они с подозрением относились к светским организациям церкви типа "Католическое действие", считая, что они могут стать средоточием оппозиционных сил, превратиться в угрозу их режиму. По мере того как укреплялись эти режимы, Гитлер и Муссолини оказывали все большее давление на церковную иерархию и Пия XI с целью добиться роспуска католических организаций и принятия таких одиозных фашистских установок, как расизм и антисемитизм, на что даже архиреакционный Пий XI не мог согласиться. Он понимал, что это перечеркнет космополитическую идеологию церкви, безнадежно подорвет ее позиции в США и других буржуазных странах. Против такого беспрекословного подчинения фашизму возражала и часть местного духовенства и католических деятелей, тяготевших к буржуазной демократии. И Муссолини, и Пий XI пытались доказать, что Латеранские соглашения не являются результатом взаимных уступок. Пий XI считал, что создание "независимого" Ватикана вовсе не означает отказа папства от руководства католическим движением в Италии, и при первой же попытке Муссолини усилить фашистский контроль над ним стал запальчиво защищать свои права и прерогативы.
К тому же создание карликового церковного государства попросту шокировало многих католических иерархов и клерикальных деятелей, мечтавших о восстановлении былого папского величия. Хотя Пий XI настойчиво доказывал, что маленькие размеры папского государства выгодны церкви, ибо в таком государстве нет социальных проблем, а следовательно, и необходимости решать социальные конфликты, устранять безработицу, подавлять забастовки и т. п., этот аргумент не производил впечатления на старых "санфедистов", считавших, что папа, подписав Латеранские соглашения, сделал слишком большие уступки фашистской Италии.
В свою очередь далеко не все фашисты были довольны Латеранскими соглашениями. Многие из них считали себя антиклерикалами и стремились свести счеты с членами католической Народной партии. Муссолини вынужден был учитывать эти настроения. Он вовсе не хотел прослыть раскаявшимся грешником, получившим отпущение от папы римского. Публично он вел себя по отношению к Пию XI высокомерно и даже вызывающе. Как было уже сказано, после подписания Латеранских соглашений Муссолини даже не посетил Пия XI. Он вообще ни разу не встречался с папой. Создавалось впечатление, что обе стороны как бы стыдились содеянного ими.
Эти противоречия отразились и в речи Муссолини 13 мая 1929 г., посвященной заключению Латеранских соглашений. Похваляясь, что с созданием государства Ватикан окончательно погребен "римский вопрос", Муссолини недвусмысленно заявил, что, хотя католическая церковь в итальянском государстве занимает преобладающее место в жизни народа, она вовсе "не суверенна и даже не свободна" от государства и что дистанция между Ватиканом и Римом отнюдь не меньше, чем та, которая отделяет Ватикан от всякой другой столицы. Муссолини также дал понять, что соглашение с Ватиканом не означает примирения с "популяри", членами Народной партии. "Мы не допустим,-угрожающе сказал он,-чтобы воскресли организации и партии, которые мы уничтожили навсегда... Каждый знает, что фашистский режим, когда он вступает в бой, ведет этот бой до конца и позади себя оставляет пустыню... Фашистское государство - католическое, но оно- фашистское, более того, оно исключительно и по самой своей природе-фашистское. Католицизм его дополняет, и мы говорим это открыто, выложив карты на стол". И далее следовало заявление, вызвавшее овацию фашистских депутатов: "Мы не воскресили светской власти пап, мы ее похоронили; мы оставили ей ровно столько земли, сколько надо, чтобы она была раз и навсегда погребена..." Е. А. Коровин. Католицизм как фактор современной мировой политики.
Пий XI был глубоко уязвлен этой речью "человека провидения". Папа заявил, что она содержит несправедливые, незаслуженные и даже злобные выпады против церкви. Но Муссолини решил доказать, что в Италии хозяином положения является он, а не папа римский и что Латеранские соглашения отнюдь не связывают ему руки по отношению к церкви и католическим организациям. По его приказу были распущены молодежные и университетские организации "Католического действия" (последними руководил тогда монсиньор Монтини, будущий папа Павел VI), а многие их руководители подверглись полицейским репрессиям.
Пий XI негодовал. Действия Муссолини подтверждали церковную пословицу, что "история конкордатов-это история страданий церкви" ("historia concordatorum-historia dolorum"). Спокойно взирать, как Муссолини расправляется с итальянским "Католическим действием", папа не мог. 5 июля 1931 г. Пий XI опубликовал энциклику на итальянском языке "Non abbiamo bisongo" ("Не испытываем нужды"), в которой обвинял фашистский режим в черной неблагодарности по отношению к Ватикану и протестовал против преследований "Католического действия". "Если говорить о неблагодарности,сказано в энциклике,-то речь может идти только об отношении к святому престолу партии и режима, которые, по всеобщему мнению, благодаря дружественным связям со святым престолом укрепили внутри и вне страны свой авторитет и влияние, хотя некоторым в Италии и за рубежом эти дружественные отношения казались преувеличенными, так же как слишком широкими казались наше расположение и доверие". Далее Пий XI писал: "Ни в одной из стран мира никогда "Католическое действие" не считалось опасным для государства, ни в одной из стран мира "Католическое действие" не подвергалось столь злобным (мы не видим другого слова, которое соответствовало бы действительности и правде) преследованиям, как в нашей Италии и в возглавляемом нами римском епископате. Это действительно нелепое положение, но создано оно не нами и против нас".
Осыпав правительство Муссолини упреками и всякого рода обвинениями в нарушении буквы и духа конкордата, Пий XI счел нужным заявить под занавес, что данной энцикликой он вовсе не желал "осудить партию и режим как таковые". Фашизм был и оставался для Пия XI вполне приемлемой доктриной. Муссолини знал это. Действительно, не прошло и года, как недавние противники вновь достигли примирения. Муссолини разрешил деятельность "Католического действия" при условии, что из него будут изгнаны все "популяри" и оно не станет вмешиваться в политику, а Пий XI разрешил католикам присягать на верность фашизму, чего требовал режим от всех служащих, студентов и профессуры. Муссолини по-прежнему оставался для папы "человеком провидения", с которым всегда можно было договориться.
Пий XI не скрывал, что ему были по душе все внешнеполитические авантюры дуче. Ведь интересы итальянской буржуазии были папе отнюдь не безразличны.
Особенно энергично Ватикан поддержал агрессию фашистской Италии в Эфиопии (Абиссинии). В месяцы, предшествовавшие фашистской агрессии, орган Ватикана "Оссерваторе Романо" доказывал своим читателям, что оставлять без "пользы" естественные ресурсы Африки - непростительный грех, что европейские державы имеют не только право, но и обязанность силой приобщать к цивилизации народы, не желающие принимать ее добровольно. Накануне нападения Италии на Абиссинию Пий XI заявил, что так как итальянцы (читай: фашисты) считают предстоящую войну справедливой и необходимой для национальных интересов страны, растущее население которой нуждается в "жизненном пространстве", то такая война "оправдана сама по себе". Комментируя в беседе с французским послом при Ватикане Франсуа Шарль-Ру вторжение Италии в Абиссинию, Пий XI предупреждал его, что "поражение итальянцев скажется отрицательно на интересах европейских стран, имеющих колонии в Африке".
В первый же день войны руководитель итальянского "Католического действия" епископ Э. Колли, действуя с молчаливого согласия Пия XI, в послании к верующим взывал:
"Родина подверглась агрессии! (Выходит, что Абиссиния напала на Италию!-Я. Г.) Пусть же каждый итальянец станет солдатом. Если вчера еще кто-либо мог высказывать свои разногласия, то сегодня все мы должны только подчиняться". Ватиканский журнал "Чивильта каттолика" 11 октября 1935 г. клеветал на Абиссинию, называя ее "типичным примером морального разложения и духовного упадка христианского народа, отделившегося от Рима в результате раскола и ереси и тем самым оказавшегося изолированным от косвенного влияния католицизма на его гражданские институты...".
Один из приближенных Пию XI прелатов, Тиссеран, обещал в октябре 1936 г., что в Абиссинии "католические миссионеры будут продолжать работать, поддерживая цивилизаторскую деятельность, начатую Италией при фашистском правительстве с целью возвратить народу римскую цивилизацию". Кардинал Ильдефонсо Шустер, преемник Пия XI на посту архиепископа Миланского, 28 октября того же года витийствовал в своей проповеди в Миланском соборе: "Мы, вдохновленные богом, поддерживаем эту национальную и подлинно католическую миссию (то есть грабительскую войну Италии против Абиссинии. - И. Г.), в особенности в этот момент, когда на полях Эфиопии итальянское знамя обеспечивает триумф христового креста, рвет цепи рабства и открывает пути для миссионеров Европы".
Полгода спустя, 26 февраля 1937 г., тот же кардинал Шустер вновь превозносил колонизаторские захваты Муссолини, сравнивая их с завоеваниями римских императоров Октавиана Августа и Константина. Он говорил:
"В то время как Вечный город (то есть Рим.- И. Г.) продолжает осуществлять свою двойную цивилизаторскую и религиозную миссию, а августейший понтифик Пий XI посылает миссионеров на край света проповедовать слово всеобщего спасителя Иисуса Христа, итальянские легионы завоевывают Абиссинию на сторону цивилизации, искореняют в ней рабство и стремятся обеспечить ее населению и всему человеческому обществу двойное преимущество имперской (Муссолини провозгласил Италию после захвата Абиссинии империей.-И. Г.) культуры и католической веры, соединенной в общем римском гражданстве". В другом выступлении в том же году кардинал Шустер сравнил фашистов с апостолами, назвав их "сотрудниками бога".
История отношений с итальянским фашизмом, по-видимому, ничему не научила Пия XI, ибо он с таким же энтузиазмом, как вначале с Муссолини, стал сближаться с Гитлером. Не успел нацистский фюрер захватить власть, как 20 июля 1933 г. Ватикан подписал с ним конкордат. Это был первый международный документ, заключенный Гитлером. Заключение конкордата придавало германским нацистам ореол добропорядочности в момент, когда они загоняли немецких демократов в концлагеря, устраивали еврейские погромы, раздували реваншистский психоз.
Пий XI, хоть и считал Гитлера авантюристом и выскочкой, восторгался его стремлением уничтожить ненавистный папе коммунизм. "Нельзя отрицать,- сказал папа в беседе с австрийским послом при Ватикане,- что Гитлер проявил определенную гениальность в борьбе с коммунизмом и пропагандой безбожников". Однако Пию XI пришлось скоро и в отношениях с Гитлером испытать разочарование, приправленное изрядной дозой страха.
Развитие событий в нацистской Германии очень напоминало то, что происходило в фашистской Италии. Но если Муссолини не решался окончательно порвать с церковью и предпочитал разрыву компромисс, то германский фюрер признавал лишь церковь, кричащую "Хайль Гитлер!", и никакую другую. Все католические организации в Германии были поглощены нацистами, все церковники превращены в слуг третьего рейха, партия Центра была разогнана. Тех же, кто противился этой политике, нацисты бросали в концлагеря или просто убивали. За период с 1933 по 1939 г. (до смерти Пия XI) Ватикан направил в Берлин 55 нот протеста по поводу нарушений конкордата. Берлин ответил только на 12 из них. Гитлер совершенно не считался с Пием XI, а, как известно, Ратти Не склонен был допускать такого пренебрежительного отношения к себе. С каждым годом Гитлер казался ему все более и более опасным. Отвечая на речь старейшины дипломатического корпуса при Ватикане немецкого посла Д. фон Бергена, в которой тот, поздравляя папу с новым, 1936 годом, заверил его, что национал-социализм спасет церковь от большевизма, Пий XI гордо заявил, что церковь в состоянии сама защитить себя. В 1937 г. Пий XI приходит к выводу, что "соглашение между национал-социализмом и католиками невозможно". Мюнхенский сговор он называет "несправедливым миром". Положение в Европе папа оценивает весьма мрачно, он уверен, что Гитлер развяжет новую мировую войну. Выхода из положения он не видит. "Я хочу жить только потому,- говорил папа своим приближенным,-что испытываю любопытство: найдет ли господь выход из создавшегося в Европе переплета".
В лабиринте энциклик.
Шел 1936 год. Во Франции и Испании победил Народный фронт. В мире росло сопротивление фашистским правительствам, их террористической внутренней политике, их планам развязать вторую мировую войну, поработить другие страны, перекроить карту мира в своих интересах.
Пий XI непрерывно совещался со своими советниками, с руководителями немецкого епископата, итальянскими, французскими, американскими кардиналами. Денно и нощно трудились сотрудники статс-секретариата во главе с кардиналом Пачелли над отработкой различных формул и вариантов документов, определявших позицию Ватикана по отношению к происходившим в мире событиям.
С каждым днем папа испытывал все большую тревогу и беспокойство. Он часто раздражался по пустякам, рвал докладные записки. Его не удовлетворяли представляемые ему для утверждения тексты, он пытался сам их редактировать, но из этого тоже ничего путного не получалось.
В конце августа 1936 г., находясь в своей летней резиденции Кастель Гандольфо, папа неожиданно почувствовал головокружение и вынужден был лечь в постель. Как уже говорилось, Пий XI отличался железным здоровьем, никогда не обращался к врачам, не знал, что такое лекарство. И теперь он решительно отказался показать себя специалистам. Переспорить его было невозможно. Отлежавшись немного, он опять приступил к работе. 23 октября, выходя из кабинета, Пий XI вновь почувствовал себя плохо, потерял сознание и, падая, сильно ударился головой о дверной косяк. Но и на этот раз, быстро придя в себя, он категорически отказался от услуг врачей и строго запретил своему окружению распространять сведения о состоянии его здоровья. Никто не осмелился ему перечить.
В начале декабря состояние папы настолько ухудшилось, что он был вынужден обратиться к врачам, которые установили у него инфаркт миокарда, атеросклероз и ряд других сопутствующих заболеваний, характерных для его возраста. Ведь Пию XI исполнилось уже 79 лет. 5 декабря 1936 г. "Оссерваторе Романо"
/опубликовала первый медицинский бюллетень о болезни папы. Пий XI был вынужден соблюдать постельный режим, прекратить массовый прием паломников, аудиенции. И все же, несмотря на строгий запрет врачей, папа продолжал работать. Он встречался в своей опочивальне с ближайшими сотрудниками и советниками, участвуя таким образом в подготовке трех энциклик, которые должны были определить отношение Ватикана к острейшим проблемам современности. К началу марта 1937 г. эти документы были готовы и в том же месяце опубликованы. 14 марта вышла энциклика на немецком языке "Mit brennender Sorge" ("Co жгучей заботой"), 19 марта- латинская энциклика "Divini Redemptoris" ("Божественное искупление") и 28 марта - энциклика на испанском языке "Nos es muy j conocida" ("Нам хорошо известна").
Что это за документы и каково их содержание? Первая энциклика являлась анализом положения католической церкви в Германии и ее взаимоотношений с нацистским правительством. Ее подзаголовок звучал: "О положении католической церкви в Германском рейхе". Теперь некоторые католические авторы называют ее "антинацистской" энцикликой. В действительности же она таковой не была. В ней, правда, перечислялись нарушения правительством Гитлера конкордата, различного рода притеснения по отношению к церкви и ее мирским организациям, гонения на ее отдельных представителей. Однако энциклика не осуждала нацистскую идеологию, не отлучала ее носителей от церкви, не отмежевывалась от них. Более того. Она заканчивалась обращением к Гитлеру с призывом восстановить сотрудничество с католической церковью, правда при соблюдении им конкордата, то есть церковных прав и привилегий.
Совсем иного содержания была энциклика "Дивини редемпторис", имевшая подзаголовок "Об атеистическом коммунизме". Она направлена против коммунизма и Советского Союза и адресована всем католикам мира. Она решительно и категорически осуждала коммунизм, предавала его анафеме, запрещала верующим соприкасаться в какой бы то ни было степени или форме с коммунистическими идеями. В энциклике содержались традиционные для Ватикана выпады и ложные обвинения против Советского Союза. Отмечая, что папство "предостерегало против коммунистической опасности чаще и более убедительно, чем любая другая общественная сила мира сего", Пий XI призывал "энергично применять соответствующие действенные средства, чтобы преградить путь революции, которая подготавливается". Этот документ должен был показать Гитлеру, что в лице папы он может потерять надежного союзника в борьбе с коммунизмом и Страной Советов.
"Дивини редемпторис" была направлена также на то, чтобы воспрепятствовать католикам участвовать в антифашистской борьбе. В связи с этим Георгий Димитров писал, что в ответ на политику "протянутой руки", проводившейся коммунистами по отношению к католикам, "папа римский и "святейшие" епископы в разных странах поспешили выступить с посланиями и церковными проповедями, чтобы оградить свою паству от "страшной большевистской опасности"- Народного фронта". Г. Димитров. В борьбе за единый фронт против фашизма и войны.
Третья энциклика была посвящена "преследованиям" религии в Мексике. Разумеется, никто религию в Мексике не преследовал. Пий XI был просто возмущен отделением церкви от государства, закрепленным в мексиканской конституции 1917 г. Конституция также запрещала деятельность в стране церковников-иностранцев, религиозные акты вне церковных помещений, преподавание религии в учебных заведениях. Эти меры являлись следствием того, что духовенство в годы мексиканской революции (1910-1917) активно боролось против народа, поддерживало реакционные, проимпериалистические группировки. После избрания президентом в 1934 г. Ласаро Карденаса, программа которого предусматривала осуществление аграрной реформы и других прогрессивных преобразований, церковники вместе с правыми элементами встали на путь гражданской войны. Они возглавляли банды головорезов, так называемых кристеросов (крестоносцев), сеявших террор в сельских местностях. Апостолический делегат монсиньор Эрнесто Филиппи, оказывавший поддержку бандитам, был выслан из Мексики. В защиту "крестоносцев", пользовавшихся поддержкой американских монополий, и была направлена энциклика "Nos es muy conocida", призывавшая к международному бойкоту правительства Карденаса. Папа явно рассчитывал на то, что эта энциклика будет с одобрением встречена как в Берлине, так и в реакционных кругах Парижа, Лондона и Вашингтона.
Пий XI упорно и настойчиво пытался улучшить отношения Ватикана с официальными кругами США и Франции.
При Пии XI американские прелаты стали впервые проникать в курию на ответственные посты. Папа Ратти, в отличие от своих предшественников, питал слабость к американской технике. Он послал в США прелата Тиссерана, ведавшего библиотекой Ватикана, закупить современное оборудование, после чего называл Тиссерана "американцем". В 1936 г. папа направил в США кардинала статс-секретаря Эудженио Пачелли для установления контактов с американскими политическими и финансовыми деятелями. Это был первый визит ватиканского иерарха такого ранга в заокеанскую страну. Пий XI охотно раздавал кардинальские шапки американским прелатам.
Немало сил потратил Пий XI, чтобы укрепить отношения с Францией. Большинство французских епископов придерживались монархистских и интегристских позиций. Они все еще не могли примириться с отделением церкви от государства. Ради налаживания политических контактов с Францией Пий XI решил несколько умерить антиреспубликанский пыл французского епископата. В 1924 г. специальной энцикликой "Maximam gravissimamque" ("Крайне опасно") он признал законы о религиозных ассоциациях и отменил решение епископата, призывавшего голосовать только за тех кандидатов в депутаты, которые публично осудят отделение церкви от государства. В следующем году Ватикан, опасаясь разрыва дипломатических отношений с Францией, снова выразил свое неудовольствие позицией французского епископата, выступавшего с резким осуждением деятельности правительства радикал-социалистов.
Усилия Пия XI, направленные на то, чтобы убедить французский епископат отказаться от непримиримой позиции по отношению к республиканскому строю, не дали результата. Тогда он решил осудить за отклонения от христианской доктрины ультраправую монархическую организацию "Аксион франсез" и ее одноименный орган, которые подверг отлучению, хотя и не публично, еще Пий X. "Аксион франсез" пользовалась поддержкой многих епископов и католических лидеров. Ее осуждение было, по существу, направлено против них. Эта мера Пия XI вызвала чуть ли не открытый бунт среди французского епископата, ряд представителей которого во главе с кардиналом Луи Билло (он короновал Пия XI) открыто встали на сторону "Аксион франсез". Билло поплатился за это кардинальской шапкой. Кроме того, Пий XI через апостолический пенитенциарий опубликовал решение, согласно которому священникам запрещалось исповедовать читателей "Аксион франсез", семинаристы за ее чтение подлежали изгнанию из учебного заведения, верующие за такое же прегрешение отлучались от церкви и лишались права на религиозное погребение. Французские епископы скрепя сердце вынуждены были подчиниться этому решению.