— Он и в самом деле был там, — тяжело дыша, сказал Мордред, — и совсем без доспехов. Но он убил сначала сэра Колгреванса, надел на себя его доспехи и убил всех, кроме меня.
— О, он и вправду великий рыцарь! — печально сказал король. — Увы, что сэр Ланселот против меня. Теперь я вижу, что благородное товарищество Круглого Стола разрушилось навеки, ибо многие рыцари будут на его стороне.
— А как же с королевой? — спросил Мордред. — Она виновна в измене королю и по закону должна умереть на костре.
Тут Артур закрыл лицо руками и заплакал.
— Не спешите так, — тихо сказал Гавейн. — Откуда нам знать, что Ланселот и королева виновны? Быть может, она послала за ним просто для того, чтобы поблагодарить за спасение от сэра Мелигранса.
— Королева должна умереть, как велит закон, — сказал король Артур. — И если Ланселот вернется сюда, то и его ждет позорная смерть!
— Тогда не дай бог мне дожить до того, чтобы увидеть это! — воскликнул Гавейн.
— Но он убил вашего брата Агравейна, — сказал король Артур.
— Не раз предупреждал я Агравейна, — ответил сэр Гавейн, — ибо знал, до чего могут довести его козни. И он ведь был одним из четырнадцати вооруженных рыцарей, напавших на одного. И потому я прощаю сэру Ланселоту смерть брата.
— Будьте готовы поутру отвести королеву на костер, — сказал король Артур.
— Нет, благороднейший король! — вскричал сэр Гавейн. — Никогда никто не сможет сказать, что я был среди тех, кто причастен к ее смерти.
— Раз так, — сказал король, — пусть ко мне явятся ваши братья, сэр Гахерис и сэр Гарет.
И когда они явились, король Артур отдал им свои распоряжения.
— Сэр, — ответили они, — то, что вы велите, будет исполнено. Но это вопреки нашей воле, и мы пойдем без доспехов и в траурных одеждах.
— Тогда готовьтесь! — вскричал король Артур. — Ибо час настал.
И Гвиневеру в одной рубашке отвели к столбу, где все было приготовлено для костра, и многие люди шли за ней в траурных одеждах.
Но когда уже зажжен был факел, появился вдруг сэр Ланселот с верными ему рыцарями, расчистил себе мечом путь к столбу и унес королеву Гвиневеру. И, сам не зная того, Ланселот убил Гахериса и Гарета, стоявших у столба в траурных одеждах, без доспехов.
После этого сэр Ланселот и все, кто был за него, ускакали в его земли в Северном Уэльсе и укрепились в Замке Веселой Стражи.
Теперь королевство логров и вправду было расколото усобной войной, и там, где раньше царили любовь и вера, теперь была ненависть.
Остыв от гнева, король Артур горько раскаялся в том, что столь поспешно осудил королеву Гвиневеру на сожжение, и возрадовался, что Ланселот спас ее. Но закончилась давняя дружба Ланселота и Гавейна, и на место ее пришла ненависть.
— Клянусь перед богом, что не успокоюсь, пока не встречусь лицом к лицу с Ланселотом и пока один из нас не будет убит! — вскричал сэр Гавейн. — Ибо никогда не прощу я ему убийство моих дорогих братьев — сэра Гахериса и сэра Гарета, вероломное убийство их, безоружных и беззащитных. А вас, мой дядя, я заклинаю священными законами рыцарства тотчас объявить войну сэру Ланселоту, чтобы отомстить за смерть моих братьев и спасти королеву.
Все остававшиеся ему верными рыцари также просили короля Артура начать войну. И наконец он собрал все свои силы, и выступил на север, и шел, пока не достиг Замка Веселой Стражи, и осадил его.
Через пятнадцать недель безуспешной осады случилось, что сэр Ланселот разговаривал со стен башни с королем Артуром и сэром Гавейном.
— Милорды! — сказал он. — Вам не взять этот замок.
— Выходите в таком случае и сразитесь со мной в поединке! — крикнул король Артур.
— Бог не допустит, чтобы я сразился с благороднейшим королем всех времен, с тем, кто сделал меня рыцарем.
— Ваши любезные речи я теперь ни во что не ставлю! — закричал король Артур — Знайте, что отныне я ваш смертельный враг. Ибо вы похитили у меня мою жену, убили моих рыцарей и разрушили наше прекрасное королевство логров.
Тут Ланселот просил короля Артура восстановить мир, предлагая отдать ему королеву Гвиневеру и защищать ее честь от всех, кто захочет обвинить ее в измене. И король, может быть, послушал бы его, если бы не сэр Гавейн, который убедил короля не заключать с Ланселотом перемирия.
А на следующий день Ланселот внезапно вышел со своими воинами из замка, ибо его все же разгневали жестокие насмешки сэра Гавейна; произошла ужасная битва. В этой битве сэр Гавейн, пробиваясь к Ланселоту, сбил сэра Лионеля и убил его. А сэр Ворс сбросил на землю короля Артура и стал над ним с обнаженным мечом, крича Ланселоту:
— Сэр, закончить ли мне эту войну одним ударом?
Но Ланселот ответил:
— Не наносите этого удара, или я сам убью вас! Ибо никогда не стану я свидетелем того, что кто бы то ни было убьет нашего благороднейшего господина короля Артура.
И, спрыгнув с коня, он помог королю Артуру подняться на ноги, а затем сесть в седло, говоря при этом:
— Дорогой мой господин король, во имя бога, остановите эту войну! Возьмите со всеми почестями королеву, и я обещаю покинуть землю Британии и не возвращаться сюда, пока вам не будет нужда во мне.
Тут король Артур был глубоко тронут, думая о великом благородстве сэра Ланселота и о всех деяниях, свершенных им в прошлом. И, невзирая на все уговоры сэра Гавейна, он помирился с Ланселотом.
И когда все это было решено, Ланселот явился безоружный перед королем, ведя за руку королеву Гвиневеру, и сказал:
— Благороднейший господин мой, я привел вашу королеву. И если найдется рыцарь, который осмелится сказать, что она не верна вам, то я сражусь с ним. Что бы ни сделал я или хотел сделать, эта леди невиновна. Вы же слушали лжецов.
И, говоря это, он повернулся и взглянул на сэра Мордреда:
— Это их злые интриги разрушили доброе товарищество Круглого Стола.
— Король может поступать как ему угодно, — вмешался тут сэр Гавейн. — Я же, покуда жив, никогда не пойду на мир с вами, ибо вы убили моих дорогих братьев — сэра Гарета, сэра Гахериса и сэра Агравейна также.
— Вам хорошо известно, что никого я не любил больше, чем сэра Гарета, — сказал Ланселот, — и до конца дней моих буду страдать и печалиться, что, сам того не ведая, убил его… Очевидно, настала пора мне проститься с этой дорогой землей и со святым королевством логров и отправиться за море, в Арморику, что на земле Франции.
— Не сомневайтесь, что в скором времени я последую туда за вами! — вскричал сэр Гавейн.
После этого в Британии на время воцарился мир, но был он беспокойным и непрочным. Ибо сэр Гавейн не переставал печалиться о смерти своих братьев, а сэр Мордред не переставал возбуждать ненависть против сэра Ланселота. И вот столь много рыцарей стало на сторону сэра Гавейна, что Артур вынужден был объявить войну сэру Ланселоту. И собрал он большое войско, и выступил во Францию, оставив Мордреда править Британией на время своего отсутствия.
Они двинулись в Арморику к замку Бенвик, где поселился Ланселот, и долго стояли там. И три раза сражались Ланселот и Гавейн, и каждый раз Ланселот одолевал Гавейна и ранил его. Но Гавейн, казалось, был во власти безумия, ибо, даже тяжело раненный, он не переставал кричать:
— Изменник-рыцарь! Когда я поправлюсь, снова сражусь с вами. Ибо не успокоюсь, пока один из нас жив!
А тем временем в Британии сэр Мордред продолжал свои козни. И когда он привлек на свою сторону достаточно рыцарей, то объявил, что король Артур убит во Франции, и склонил рыцарей избрать себя королем.
Затем он захватил королеву Гвиневеру и пытался принудить ее стать его женой. Но ей удалось бежать от него и добраться до Лондона. Оттуда она направила гонцов, чтобы они отыскали короля Артура, сама же с верными ей людьми скрылась в замке Тауэр и укрепилась там.
Вскоре явился сэр Мордред и попытался взять замок, но он был слишком крепким. Пытался он уговорить королеву Гвиневеру выйти из замка, но она храбро отвечала ему:
— Скорее я убью себя своею собственной рукой, чем стану вашей женой!
Тут явился архиепископ Кентерберийский — тот, кто много лет назад короновал Артура. И он, теперь уже глубокий старец, сказал сэру Мордреду:
— Побойтесь возмездия божьего! Король Артур жив, а вы чините большой вред королеве и всему королевству логров.
— Замолчите, вы, лживый монах, — закричал Мордред, — ибо если вы еще будете гневить меня, то я отрублю вам голову!
— Сэр, — ответил архиепископ, — если вы не отринете свой грех, я отлучу вас от церкви.
— Делайте что хотите! — закричал Мордред. — Мне нет дела до вас и вашего отлучения!
И архиепископ ушел и, собрав все духовенство, проклял сэра Мордреда, лишив его всех благословений.
Тут Мордред решил убить архиепископа, но тот бежал в Гластонбери, что в Сомерсете, и стал там отшельником в монастыре.
А к тому времени гонец королевы Гвиневеры достиг короля Артура, и тот немедля двинулся со всем своим войском к морю и отплыл в Британию. Мордред поджидал его у Дувра, и пришлось самому королю и его рыцарям выдержать ужасную битву, чтобы высадиться на берег. Но вот все сошли с кораблей и потеснили мятежников, так что те обратились в бегство и бежали во главе с сэром Мордредом за холмы.
Когда битва окончилась, король Артур нашел сэра Гавейна смертельно раненного, ибо в битве вновь раскрылись раны, нанесенные ему Ланселотом.
— Увы, возлюбленный мой племянник, — сказал король Артур, преклоняя перед ним колено, — вы лежите здесь, умирая. И не остается у меня больше радости в жизни. Ибо вас и Ланселота я любил больше всех рыцарей, и теперь потерял вас обоих.
— О дорогой мой господин! — сказал Гавейн. — Все это дело рук моих. Я стал безумным — безумным от гордыни и гнева. Если благородный сэр Ланселот был бы с вами, этой войны не произошло бы. Я прощаю его — о если бы я простил его раньше! Сможет ли он когда-нибудь простить меня?
Тут Гавейн попросил перо и чернил и написал письмо сэру Ланселоту: «Вас, о Ланселот, цвет благородного рыцарства, лучшего из всех, кого я видел и о ком слышал, я, Гавейн, умирающий от вашей руки, прошу о прощении. Возвращайтесь, благородный Ланселот, как можете скорее, ибо королевство логров находится в смертельной опасности, и наш дорогой господин — король Артур нуждается в вас. Я пишу это письмо в час моей смерти. Обо мне вам напомнит лишь моя могила. Привет вам и прощайте, благородный сэр Ланселот».
Тут сэр Гавейн умер, и король Артур всю ночь плакал у его тела.
Последняя битва
Эпилог
— О, он и вправду великий рыцарь! — печально сказал король. — Увы, что сэр Ланселот против меня. Теперь я вижу, что благородное товарищество Круглого Стола разрушилось навеки, ибо многие рыцари будут на его стороне.
— А как же с королевой? — спросил Мордред. — Она виновна в измене королю и по закону должна умереть на костре.
Тут Артур закрыл лицо руками и заплакал.
— Не спешите так, — тихо сказал Гавейн. — Откуда нам знать, что Ланселот и королева виновны? Быть может, она послала за ним просто для того, чтобы поблагодарить за спасение от сэра Мелигранса.
— Королева должна умереть, как велит закон, — сказал король Артур. — И если Ланселот вернется сюда, то и его ждет позорная смерть!
— Тогда не дай бог мне дожить до того, чтобы увидеть это! — воскликнул Гавейн.
— Но он убил вашего брата Агравейна, — сказал король Артур.
— Не раз предупреждал я Агравейна, — ответил сэр Гавейн, — ибо знал, до чего могут довести его козни. И он ведь был одним из четырнадцати вооруженных рыцарей, напавших на одного. И потому я прощаю сэру Ланселоту смерть брата.
— Будьте готовы поутру отвести королеву на костер, — сказал король Артур.
— Нет, благороднейший король! — вскричал сэр Гавейн. — Никогда никто не сможет сказать, что я был среди тех, кто причастен к ее смерти.
— Раз так, — сказал король, — пусть ко мне явятся ваши братья, сэр Гахерис и сэр Гарет.
И когда они явились, король Артур отдал им свои распоряжения.
— Сэр, — ответили они, — то, что вы велите, будет исполнено. Но это вопреки нашей воле, и мы пойдем без доспехов и в траурных одеждах.
— Тогда готовьтесь! — вскричал король Артур. — Ибо час настал.
И Гвиневеру в одной рубашке отвели к столбу, где все было приготовлено для костра, и многие люди шли за ней в траурных одеждах.
Но когда уже зажжен был факел, появился вдруг сэр Ланселот с верными ему рыцарями, расчистил себе мечом путь к столбу и унес королеву Гвиневеру. И, сам не зная того, Ланселот убил Гахериса и Гарета, стоявших у столба в траурных одеждах, без доспехов.
После этого сэр Ланселот и все, кто был за него, ускакали в его земли в Северном Уэльсе и укрепились в Замке Веселой Стражи.
Теперь королевство логров и вправду было расколото усобной войной, и там, где раньше царили любовь и вера, теперь была ненависть.
Остыв от гнева, король Артур горько раскаялся в том, что столь поспешно осудил королеву Гвиневеру на сожжение, и возрадовался, что Ланселот спас ее. Но закончилась давняя дружба Ланселота и Гавейна, и на место ее пришла ненависть.
— Клянусь перед богом, что не успокоюсь, пока не встречусь лицом к лицу с Ланселотом и пока один из нас не будет убит! — вскричал сэр Гавейн. — Ибо никогда не прощу я ему убийство моих дорогих братьев — сэра Гахериса и сэра Гарета, вероломное убийство их, безоружных и беззащитных. А вас, мой дядя, я заклинаю священными законами рыцарства тотчас объявить войну сэру Ланселоту, чтобы отомстить за смерть моих братьев и спасти королеву.
Все остававшиеся ему верными рыцари также просили короля Артура начать войну. И наконец он собрал все свои силы, и выступил на север, и шел, пока не достиг Замка Веселой Стражи, и осадил его.
Через пятнадцать недель безуспешной осады случилось, что сэр Ланселот разговаривал со стен башни с королем Артуром и сэром Гавейном.
— Милорды! — сказал он. — Вам не взять этот замок.
— Выходите в таком случае и сразитесь со мной в поединке! — крикнул король Артур.
— Бог не допустит, чтобы я сразился с благороднейшим королем всех времен, с тем, кто сделал меня рыцарем.
— Ваши любезные речи я теперь ни во что не ставлю! — закричал король Артур — Знайте, что отныне я ваш смертельный враг. Ибо вы похитили у меня мою жену, убили моих рыцарей и разрушили наше прекрасное королевство логров.
Тут Ланселот просил короля Артура восстановить мир, предлагая отдать ему королеву Гвиневеру и защищать ее честь от всех, кто захочет обвинить ее в измене. И король, может быть, послушал бы его, если бы не сэр Гавейн, который убедил короля не заключать с Ланселотом перемирия.
А на следующий день Ланселот внезапно вышел со своими воинами из замка, ибо его все же разгневали жестокие насмешки сэра Гавейна; произошла ужасная битва. В этой битве сэр Гавейн, пробиваясь к Ланселоту, сбил сэра Лионеля и убил его. А сэр Ворс сбросил на землю короля Артура и стал над ним с обнаженным мечом, крича Ланселоту:
— Сэр, закончить ли мне эту войну одним ударом?
Но Ланселот ответил:
— Не наносите этого удара, или я сам убью вас! Ибо никогда не стану я свидетелем того, что кто бы то ни было убьет нашего благороднейшего господина короля Артура.
И, спрыгнув с коня, он помог королю Артуру подняться на ноги, а затем сесть в седло, говоря при этом:
— Дорогой мой господин король, во имя бога, остановите эту войну! Возьмите со всеми почестями королеву, и я обещаю покинуть землю Британии и не возвращаться сюда, пока вам не будет нужда во мне.
Тут король Артур был глубоко тронут, думая о великом благородстве сэра Ланселота и о всех деяниях, свершенных им в прошлом. И, невзирая на все уговоры сэра Гавейна, он помирился с Ланселотом.
И когда все это было решено, Ланселот явился безоружный перед королем, ведя за руку королеву Гвиневеру, и сказал:
— Благороднейший господин мой, я привел вашу королеву. И если найдется рыцарь, который осмелится сказать, что она не верна вам, то я сражусь с ним. Что бы ни сделал я или хотел сделать, эта леди невиновна. Вы же слушали лжецов.
И, говоря это, он повернулся и взглянул на сэра Мордреда:
— Это их злые интриги разрушили доброе товарищество Круглого Стола.
— Король может поступать как ему угодно, — вмешался тут сэр Гавейн. — Я же, покуда жив, никогда не пойду на мир с вами, ибо вы убили моих дорогих братьев — сэра Гарета, сэра Гахериса и сэра Агравейна также.
— Вам хорошо известно, что никого я не любил больше, чем сэра Гарета, — сказал Ланселот, — и до конца дней моих буду страдать и печалиться, что, сам того не ведая, убил его… Очевидно, настала пора мне проститься с этой дорогой землей и со святым королевством логров и отправиться за море, в Арморику, что на земле Франции.
— Не сомневайтесь, что в скором времени я последую туда за вами! — вскричал сэр Гавейн.
После этого в Британии на время воцарился мир, но был он беспокойным и непрочным. Ибо сэр Гавейн не переставал печалиться о смерти своих братьев, а сэр Мордред не переставал возбуждать ненависть против сэра Ланселота. И вот столь много рыцарей стало на сторону сэра Гавейна, что Артур вынужден был объявить войну сэру Ланселоту. И собрал он большое войско, и выступил во Францию, оставив Мордреда править Британией на время своего отсутствия.
Они двинулись в Арморику к замку Бенвик, где поселился Ланселот, и долго стояли там. И три раза сражались Ланселот и Гавейн, и каждый раз Ланселот одолевал Гавейна и ранил его. Но Гавейн, казалось, был во власти безумия, ибо, даже тяжело раненный, он не переставал кричать:
— Изменник-рыцарь! Когда я поправлюсь, снова сражусь с вами. Ибо не успокоюсь, пока один из нас жив!
А тем временем в Британии сэр Мордред продолжал свои козни. И когда он привлек на свою сторону достаточно рыцарей, то объявил, что король Артур убит во Франции, и склонил рыцарей избрать себя королем.
Затем он захватил королеву Гвиневеру и пытался принудить ее стать его женой. Но ей удалось бежать от него и добраться до Лондона. Оттуда она направила гонцов, чтобы они отыскали короля Артура, сама же с верными ей людьми скрылась в замке Тауэр и укрепилась там.
Вскоре явился сэр Мордред и попытался взять замок, но он был слишком крепким. Пытался он уговорить королеву Гвиневеру выйти из замка, но она храбро отвечала ему:
— Скорее я убью себя своею собственной рукой, чем стану вашей женой!
Тут явился архиепископ Кентерберийский — тот, кто много лет назад короновал Артура. И он, теперь уже глубокий старец, сказал сэру Мордреду:
— Побойтесь возмездия божьего! Король Артур жив, а вы чините большой вред королеве и всему королевству логров.
— Замолчите, вы, лживый монах, — закричал Мордред, — ибо если вы еще будете гневить меня, то я отрублю вам голову!
— Сэр, — ответил архиепископ, — если вы не отринете свой грех, я отлучу вас от церкви.
— Делайте что хотите! — закричал Мордред. — Мне нет дела до вас и вашего отлучения!
И архиепископ ушел и, собрав все духовенство, проклял сэра Мордреда, лишив его всех благословений.
Тут Мордред решил убить архиепископа, но тот бежал в Гластонбери, что в Сомерсете, и стал там отшельником в монастыре.
А к тому времени гонец королевы Гвиневеры достиг короля Артура, и тот немедля двинулся со всем своим войском к морю и отплыл в Британию. Мордред поджидал его у Дувра, и пришлось самому королю и его рыцарям выдержать ужасную битву, чтобы высадиться на берег. Но вот все сошли с кораблей и потеснили мятежников, так что те обратились в бегство и бежали во главе с сэром Мордредом за холмы.
Когда битва окончилась, король Артур нашел сэра Гавейна смертельно раненного, ибо в битве вновь раскрылись раны, нанесенные ему Ланселотом.
— Увы, возлюбленный мой племянник, — сказал король Артур, преклоняя перед ним колено, — вы лежите здесь, умирая. И не остается у меня больше радости в жизни. Ибо вас и Ланселота я любил больше всех рыцарей, и теперь потерял вас обоих.
— О дорогой мой господин! — сказал Гавейн. — Все это дело рук моих. Я стал безумным — безумным от гордыни и гнева. Если благородный сэр Ланселот был бы с вами, этой войны не произошло бы. Я прощаю его — о если бы я простил его раньше! Сможет ли он когда-нибудь простить меня?
Тут Гавейн попросил перо и чернил и написал письмо сэру Ланселоту: «Вас, о Ланселот, цвет благородного рыцарства, лучшего из всех, кого я видел и о ком слышал, я, Гавейн, умирающий от вашей руки, прошу о прощении. Возвращайтесь, благородный Ланселот, как можете скорее, ибо королевство логров находится в смертельной опасности, и наш дорогой господин — король Артур нуждается в вас. Я пишу это письмо в час моей смерти. Обо мне вам напомнит лишь моя могила. Привет вам и прощайте, благородный сэр Ланселот».
Тут сэр Гавейн умер, и король Артур всю ночь плакал у его тела.
Последняя битва
Потерпев поражение в битве у Дувра, Мордред бежал. Но очень скоро стали приходить вести, что движется он на запад, опустошая земли тех, кто отказывался сражаться за него. Тогда Артур без промедления выступил по направлению к Корнуэллу и однажды ночью появился в Камланне, почти в том месте, куда много лет назад добрый волшебник Мерлин привел его, чтобы он взял свой меч Экскалибур из рук Озерной Леди.
В ту ночь Артур долго не мог уснуть, ибо знал, что наутро быть великой битве, в которой еще многие из его рыцарей погибнут, и опасался он, что это будет последняя битва — та, которую предсказал Мерлин и после которой королевство логров исчезнет во мраке. Ибо саксы, прослышав о раздорах и усобной войне, уже стали проникать в Британию с севера и с востока, и не было больше дружины Круглого Стола, чтобы по первому зову выступить за королем Артуром и изгнать варваров.
Артур метался в своей постели в королевском шатре и затих только под утро. И тут, между сном и бодрствованием, увидел он нечто странное. Ибо вдруг показалось ему, что сэр Гавейн, погребенный в Дуврском замке, явился к нему со свитой прекрасных леди.
— Привет вам, любезный племянник, — сказал Артур, а может быть, показалось, что он сказал. — Благодарю бога за то, что вижу живым вас, кого я полагал мертвым. Но скажите мне, откуда вы явились и отчего сопровождают вас эти леди?
— Любезный мой господин король, — отвечал сэр Гавейн, или так показалось, что он отвечал, — это дамы, за чьи обиды я сражался, когда был жив. Всегда я сражался только за праведное дело, и потому бог был милостив ко мне и послал их привести меня сюда, чтобы я мог предупредить вас о смертельной опасности. Если сегодня вы сразитесь с сэром Мордредом, то оба падете и почти все ваши рыцари также. Но я, милостью бога, явился сказать вам, чтобы вы не сражались сегодня, а заключили бы перемирие с сэром Мордредом, каковы бы ни были его условия, перемирие сроком на месяц. Ибо в течение месяца прибудет сюда Ланселот со всеми своими благородными рыцарями, и вместе вы убьете сэра Мордреда и одолеете всех, кто взял его сторону.
Тут сэр Гавейн и леди пропали, а король Артур вскоре поднялся с постели и призвал к себе сэра Лукана и сэра Бедивера. И, рассказав о том, как посетил его сэр Гавейн и каков был его совет, он велел им отправиться к Мордреду, чтобы заключить с ним перемирие на месяц.
— Не жалейте ничего, — добавил король, — но предлагайте ему земли и всякое добро, сколько ни сочтете нужным.
И с тем явились они туда, где стоял Мордред со своим громадным стотысячным войском, и долго вели переговоры. Наконец он согласился, что получит Корнуэлл и Кент сразу же, а остальную часть Британии после смерти короля Артура.
Решено было, что Артур и Мордред встретятся между двумя войсками в сопровождении лишь четырнадцати человек каждый. И король Артур сказал своим воинам:
— Если вы увидите, что где-то блеснет обнаженный меч, нападайте со всей силой и убейте этого предателя сэра Мордреда, ибо я не доверяю ему.
А сэр Мордред сказал то же самое своему войску:
— Если увидите, что где-то блеснет обнаженный меч, нападайте и убейте их всех! Я не верю в этот уговор и не сомневаюсь, что король Артур ищет только, как отомстить мне.
И вот встретились они, как уговаривались, и записали все условия перемирия в договор, и оба скрепили его своими подписями. Принесли им вина, и они выпили его, но в это время выползла из-под вереска гадюка и ужалила одного из рыцарей Мордреда в ногу. А рыцарь, недолго думая, выхватил свой меч и убил змею.
Но когда оба войска увидели, как сверкнул обнаженный меч, грозный шум поднялся с обеих сторон, и через мгновение войска уже двигались навстречу друг другу.
— Увы, этот несчастный день! — вскричал король Артур, и вот уже он и Мордред вскочили каждый на своего коня и поскакали в гущу битвы.
Никогда до того дня не было битвы печальней и ужасней. Воины бросались друг на друга, и наезжали конями, и наносили удары. И король Артур все время устремлялся туда, где жарче была битва, совершая могучие подвиги. На этот раз Мордред также сражался, как подобает рыцарю, не помышляя о бегстве. И каждый воин сражался насмерть, и эта битва длилась весь день, пока все благородные рыцари не полегли на сырую землю.
Настал вечер, мрачный и зловещий, и страшная тишина смерти повисла над полем битвы. И король Артур заплакал, увидев, что все его воины погибли. Ибо, оглядевшись, заметил он только двух своих рыцарей, оставшихся в живых, — сэра Лукана и сэра Бедивера, и оба они были жестоко изранены.
— Боже милостивый! — вскричал Артур. — Увы, что пришлось мне дожить до этого скорбного дня! Теперь я знаю, что настал конец…
И тут, оглядевшись, увидел король Артур сэра Мордреда, стоявшего, опираясь на меч, среди гор мертвых воинов.
— Дайте мне мое копье, — сказал король Артур сэру Лукану, — ибо вон там я вижу предателя, который навлек на нас все это горе.
— Оставьте его, мой господин, — ответил сэр Лукан, — ибо он проклят. И если вы переживете этот несчастный день, то будете отомщены вполне. Вспомните, благородный сэр, ваш ночной сон и что сказал вам дух сэра Гавейна, ибо бог в своем великом милосердии сохранил вашу жизнь в этой битве. Его благословением вы вышли победителем, ибо нас трое живых, а сэр Мордред стоит один. Если вы оставите его, то переживете этот роковой день.
— Остаться ли мне в живых или умереть, — вскричал король Артур, — этот человек, погубивший королевство логров, получит то, что он заслужил!
— Помоги вам бог, — сказал сэр Бедивер.
Тут король Артур взял в обе руки свое копье Рон и двинулся на сэра Мордреда, крича:
— Предатель, пришел твой смертный час!
И, увидев короля Артура, Мордред двинулся на него с обнаженным мечом. Но король ударил сэра Мордреда под щитом и пронзил его острием своего копья. Почуяв смертельную рану, Мордред в своей ненависти и ярости рванулся вперед, вонзив в себя еще глубже копье Артура, и, сжав обеими руками свой меч, ударил короля с такой силой, что лезвие рассекло шлем и вошло глубоко в голову. Тут сэр Мордред упал на землю и с воплем умер.
А король Артур упал молча, и сэр Лукан и сэр Бедивер подошли и из последних сил подняли его с двух сторон. И так потихоньку, ибо были они жестоко изранены, отнесли они его в небольшую заброшенную часовню неподалеку от таинственного моря, над которым клубился туман, красный, как кровь, в последних лучах заходящего солнца. И тут сэр Лукан упал и умер, ибо ноша была слишком тяжела для него, смертельно раненного.
— Увы, — сказал король, очнувшись, — горестно мне видеть этого благородного рыцаря, умершего ради меня, ведь он больше нуждался в помощи, чем я.
И сэр Бедивер преклонил колено перед сэром Луканом и заплакал: ведь были они братья и нежно любили друг друга.
Солнце зашло, и луна залила поле битвы своим холодным сиянием, и легли зловещие тени. И таинственные воды были покрыты длинными полосами серебристого тумана.
Тут король Артур сказал сэру Бедиверу:
— Оставьте теперь плач и горестные стенания, благородный рыцарь, ведь они уже не помогут, а мое время на исходе. И, покуда я жив, можете вы сослужить мне одну последнюю службу. Возьмите мой добрый меч Экскалибур и ступайте вон к той горе. Там в горном ущелье есть темное озеро. И когда придете вы к нему, то велю вам бросить в его воды мой меч, а затем вернуться и рассказать мне, что вы увидели.
— Мой господин, — ответил сэр Бедивер, — ваше повеление будет исполнено, и я сразу же вернусь к вам с вестью о том, что увидел.
И сэр Бедивер удалился, неся меч Экскалибур. И по дороге, взглянув на меч, восхитился он драгоценными камнями на его рукояти и сказал себе: «Если я брошу этот драгоценный меч в воду, никакой пользы от этого не будет, только убытки и ущерб». И, придя к темному озеру в горном ущелье, он спрятал меч в камышах и поспешил назад к королю Артуру, сказав ему, что он бросил меч в воду.
— И что же вы увидели? — спросил король Артур.
— Сэр, — ответил Бедивер, — я ничего не увидел, лишь ветер взволновал темные воды озера.
— Значит, вы говорите неправду, — сказал король Артур. — А потому ступайте, не мешкая, и бросьте меч подальше в озеро!
И сэр Бедивер вернулся и взял меч в руки. Но снова подумал он, что грешно было бы бросить такой благородный меч. И он опять спрятал его и вернулся к королю.
— Что же вы увидели? — спросил король.
— Сэр, — ответил Бедивер, — я ничего не увидел, лишь ветер завыл и взволновал темные воды.
— О предатель и лжец! — вскричал король Артур. — Уже дважды вы предали меня! Кто бы подумал, что я так любил вас и что вы были столь благородным рыцарем Круглого Стола, теперь, когда вы предали меня ради драгоценностей этого меча. Ступайте же снова поскорее и исполните мое повеление, ибо это промедление грозит мне гибелью, и тело мое уже холодеет в этом холодном ночном воздухе.
Тут сэр Бедивер устыдился и поспешил через кромку холма к темному озеру в черном ущелье. Он подошел к берегу, взял в руки меч и бросил его как мог далеко в озеро. И только сверкнуло в лунном свете его лезвие, как появилась из темных вод рука в сияющей белой парче, таинственная и чудесная, и схватила меч за рукоять. Трижды взмахнула она мечом и исчезла в глубине, и мрак и тишина вновь воцарились над озером.
И вот сэр Бедивер вернулся к королю и рассказал ему о том, что увидел.
— А теперь помогите мне, — сказал король, — ибо весьма опасаюсь я, что задержался здесь слишком долго.
Тут сэр Бедивер, поддерживая короля, помог ему спуститься по заросшему травой склону, где, словно волшебные алмазы, мерцали в лунном свете капли росы. И пришли они к берегу таинственного моря. И тут из белого тумана выплыла барка, словно встречая их, и было в ней много прекрасных леди, одетых в черное. И была среди них Нимуе, Леди Озерная, и Леди острова Авалон тоже была там, и королева Фея Моргана, сестра Артура. И тихий горестный плач поднялся среди них, когда они увидели короля.
— А теперь отнесите меня на эту барку, — сказал король Артур сэру Бедиверу.
И так тот и сделал, как ему было ведено, и три леди бережно приняли короля и уложили так, что голова его покоилась на коленях Леди острова Авалон.
И тут королева Фея Моргана, став на колени, тихо заплакала и сказала:
— О милый брат мой, зачем вы медлили так долго и не шли к нам? Увы, рана на вашей голове теперь слишком остудилась!
Тут барка тихо двинулась от берега, и сэр Бедивер, оставшись один, громко крикнул:
— О дорогой мой господин король Артур, что же будет со мной теперь, когда вы уходите и оставляете меня одного?
— Утешьтесь! — ответил король Артур. — И позаботьтесь о себе, как только сможете. Ибо вы остаетесь, чтобы донести мое слово до тех, кто еще жив. Я же должен поспешить в долину Авалона, чтобы излечиться от моей жестокой раны. Но не сомневайтесь, что я снова явлюсь, когда нужен буду Британии и когда королевство логров вновь восстанет из мрака.
Тут барка уплыла и скрылась из виду в тумане. Но странный тихий плач скорби звучал над водой, пока не растаяла в нем горестная нота и сам он не превратился в тихий шепот вдали.
В ту ночь Артур долго не мог уснуть, ибо знал, что наутро быть великой битве, в которой еще многие из его рыцарей погибнут, и опасался он, что это будет последняя битва — та, которую предсказал Мерлин и после которой королевство логров исчезнет во мраке. Ибо саксы, прослышав о раздорах и усобной войне, уже стали проникать в Британию с севера и с востока, и не было больше дружины Круглого Стола, чтобы по первому зову выступить за королем Артуром и изгнать варваров.
Артур метался в своей постели в королевском шатре и затих только под утро. И тут, между сном и бодрствованием, увидел он нечто странное. Ибо вдруг показалось ему, что сэр Гавейн, погребенный в Дуврском замке, явился к нему со свитой прекрасных леди.
— Привет вам, любезный племянник, — сказал Артур, а может быть, показалось, что он сказал. — Благодарю бога за то, что вижу живым вас, кого я полагал мертвым. Но скажите мне, откуда вы явились и отчего сопровождают вас эти леди?
— Любезный мой господин король, — отвечал сэр Гавейн, или так показалось, что он отвечал, — это дамы, за чьи обиды я сражался, когда был жив. Всегда я сражался только за праведное дело, и потому бог был милостив ко мне и послал их привести меня сюда, чтобы я мог предупредить вас о смертельной опасности. Если сегодня вы сразитесь с сэром Мордредом, то оба падете и почти все ваши рыцари также. Но я, милостью бога, явился сказать вам, чтобы вы не сражались сегодня, а заключили бы перемирие с сэром Мордредом, каковы бы ни были его условия, перемирие сроком на месяц. Ибо в течение месяца прибудет сюда Ланселот со всеми своими благородными рыцарями, и вместе вы убьете сэра Мордреда и одолеете всех, кто взял его сторону.
Тут сэр Гавейн и леди пропали, а король Артур вскоре поднялся с постели и призвал к себе сэра Лукана и сэра Бедивера. И, рассказав о том, как посетил его сэр Гавейн и каков был его совет, он велел им отправиться к Мордреду, чтобы заключить с ним перемирие на месяц.
— Не жалейте ничего, — добавил король, — но предлагайте ему земли и всякое добро, сколько ни сочтете нужным.
И с тем явились они туда, где стоял Мордред со своим громадным стотысячным войском, и долго вели переговоры. Наконец он согласился, что получит Корнуэлл и Кент сразу же, а остальную часть Британии после смерти короля Артура.
Решено было, что Артур и Мордред встретятся между двумя войсками в сопровождении лишь четырнадцати человек каждый. И король Артур сказал своим воинам:
— Если вы увидите, что где-то блеснет обнаженный меч, нападайте со всей силой и убейте этого предателя сэра Мордреда, ибо я не доверяю ему.
А сэр Мордред сказал то же самое своему войску:
— Если увидите, что где-то блеснет обнаженный меч, нападайте и убейте их всех! Я не верю в этот уговор и не сомневаюсь, что король Артур ищет только, как отомстить мне.
И вот встретились они, как уговаривались, и записали все условия перемирия в договор, и оба скрепили его своими подписями. Принесли им вина, и они выпили его, но в это время выползла из-под вереска гадюка и ужалила одного из рыцарей Мордреда в ногу. А рыцарь, недолго думая, выхватил свой меч и убил змею.
Но когда оба войска увидели, как сверкнул обнаженный меч, грозный шум поднялся с обеих сторон, и через мгновение войска уже двигались навстречу друг другу.
— Увы, этот несчастный день! — вскричал король Артур, и вот уже он и Мордред вскочили каждый на своего коня и поскакали в гущу битвы.
Никогда до того дня не было битвы печальней и ужасней. Воины бросались друг на друга, и наезжали конями, и наносили удары. И король Артур все время устремлялся туда, где жарче была битва, совершая могучие подвиги. На этот раз Мордред также сражался, как подобает рыцарю, не помышляя о бегстве. И каждый воин сражался насмерть, и эта битва длилась весь день, пока все благородные рыцари не полегли на сырую землю.
Настал вечер, мрачный и зловещий, и страшная тишина смерти повисла над полем битвы. И король Артур заплакал, увидев, что все его воины погибли. Ибо, оглядевшись, заметил он только двух своих рыцарей, оставшихся в живых, — сэра Лукана и сэра Бедивера, и оба они были жестоко изранены.
— Боже милостивый! — вскричал Артур. — Увы, что пришлось мне дожить до этого скорбного дня! Теперь я знаю, что настал конец…
И тут, оглядевшись, увидел король Артур сэра Мордреда, стоявшего, опираясь на меч, среди гор мертвых воинов.
— Дайте мне мое копье, — сказал король Артур сэру Лукану, — ибо вон там я вижу предателя, который навлек на нас все это горе.
— Оставьте его, мой господин, — ответил сэр Лукан, — ибо он проклят. И если вы переживете этот несчастный день, то будете отомщены вполне. Вспомните, благородный сэр, ваш ночной сон и что сказал вам дух сэра Гавейна, ибо бог в своем великом милосердии сохранил вашу жизнь в этой битве. Его благословением вы вышли победителем, ибо нас трое живых, а сэр Мордред стоит один. Если вы оставите его, то переживете этот роковой день.
— Остаться ли мне в живых или умереть, — вскричал король Артур, — этот человек, погубивший королевство логров, получит то, что он заслужил!
— Помоги вам бог, — сказал сэр Бедивер.
Тут король Артур взял в обе руки свое копье Рон и двинулся на сэра Мордреда, крича:
— Предатель, пришел твой смертный час!
И, увидев короля Артура, Мордред двинулся на него с обнаженным мечом. Но король ударил сэра Мордреда под щитом и пронзил его острием своего копья. Почуяв смертельную рану, Мордред в своей ненависти и ярости рванулся вперед, вонзив в себя еще глубже копье Артура, и, сжав обеими руками свой меч, ударил короля с такой силой, что лезвие рассекло шлем и вошло глубоко в голову. Тут сэр Мордред упал на землю и с воплем умер.
А король Артур упал молча, и сэр Лукан и сэр Бедивер подошли и из последних сил подняли его с двух сторон. И так потихоньку, ибо были они жестоко изранены, отнесли они его в небольшую заброшенную часовню неподалеку от таинственного моря, над которым клубился туман, красный, как кровь, в последних лучах заходящего солнца. И тут сэр Лукан упал и умер, ибо ноша была слишком тяжела для него, смертельно раненного.
— Увы, — сказал король, очнувшись, — горестно мне видеть этого благородного рыцаря, умершего ради меня, ведь он больше нуждался в помощи, чем я.
И сэр Бедивер преклонил колено перед сэром Луканом и заплакал: ведь были они братья и нежно любили друг друга.
Солнце зашло, и луна залила поле битвы своим холодным сиянием, и легли зловещие тени. И таинственные воды были покрыты длинными полосами серебристого тумана.
Тут король Артур сказал сэру Бедиверу:
— Оставьте теперь плач и горестные стенания, благородный рыцарь, ведь они уже не помогут, а мое время на исходе. И, покуда я жив, можете вы сослужить мне одну последнюю службу. Возьмите мой добрый меч Экскалибур и ступайте вон к той горе. Там в горном ущелье есть темное озеро. И когда придете вы к нему, то велю вам бросить в его воды мой меч, а затем вернуться и рассказать мне, что вы увидели.
— Мой господин, — ответил сэр Бедивер, — ваше повеление будет исполнено, и я сразу же вернусь к вам с вестью о том, что увидел.
И сэр Бедивер удалился, неся меч Экскалибур. И по дороге, взглянув на меч, восхитился он драгоценными камнями на его рукояти и сказал себе: «Если я брошу этот драгоценный меч в воду, никакой пользы от этого не будет, только убытки и ущерб». И, придя к темному озеру в горном ущелье, он спрятал меч в камышах и поспешил назад к королю Артуру, сказав ему, что он бросил меч в воду.
— И что же вы увидели? — спросил король Артур.
— Сэр, — ответил Бедивер, — я ничего не увидел, лишь ветер взволновал темные воды озера.
— Значит, вы говорите неправду, — сказал король Артур. — А потому ступайте, не мешкая, и бросьте меч подальше в озеро!
И сэр Бедивер вернулся и взял меч в руки. Но снова подумал он, что грешно было бы бросить такой благородный меч. И он опять спрятал его и вернулся к королю.
— Что же вы увидели? — спросил король.
— Сэр, — ответил Бедивер, — я ничего не увидел, лишь ветер завыл и взволновал темные воды.
— О предатель и лжец! — вскричал король Артур. — Уже дважды вы предали меня! Кто бы подумал, что я так любил вас и что вы были столь благородным рыцарем Круглого Стола, теперь, когда вы предали меня ради драгоценностей этого меча. Ступайте же снова поскорее и исполните мое повеление, ибо это промедление грозит мне гибелью, и тело мое уже холодеет в этом холодном ночном воздухе.
Тут сэр Бедивер устыдился и поспешил через кромку холма к темному озеру в черном ущелье. Он подошел к берегу, взял в руки меч и бросил его как мог далеко в озеро. И только сверкнуло в лунном свете его лезвие, как появилась из темных вод рука в сияющей белой парче, таинственная и чудесная, и схватила меч за рукоять. Трижды взмахнула она мечом и исчезла в глубине, и мрак и тишина вновь воцарились над озером.
И вот сэр Бедивер вернулся к королю и рассказал ему о том, что увидел.
— А теперь помогите мне, — сказал король, — ибо весьма опасаюсь я, что задержался здесь слишком долго.
Тут сэр Бедивер, поддерживая короля, помог ему спуститься по заросшему травой склону, где, словно волшебные алмазы, мерцали в лунном свете капли росы. И пришли они к берегу таинственного моря. И тут из белого тумана выплыла барка, словно встречая их, и было в ней много прекрасных леди, одетых в черное. И была среди них Нимуе, Леди Озерная, и Леди острова Авалон тоже была там, и королева Фея Моргана, сестра Артура. И тихий горестный плач поднялся среди них, когда они увидели короля.
— А теперь отнесите меня на эту барку, — сказал король Артур сэру Бедиверу.
И так тот и сделал, как ему было ведено, и три леди бережно приняли короля и уложили так, что голова его покоилась на коленях Леди острова Авалон.
И тут королева Фея Моргана, став на колени, тихо заплакала и сказала:
— О милый брат мой, зачем вы медлили так долго и не шли к нам? Увы, рана на вашей голове теперь слишком остудилась!
Тут барка тихо двинулась от берега, и сэр Бедивер, оставшись один, громко крикнул:
— О дорогой мой господин король Артур, что же будет со мной теперь, когда вы уходите и оставляете меня одного?
— Утешьтесь! — ответил король Артур. — И позаботьтесь о себе, как только сможете. Ибо вы остаетесь, чтобы донести мое слово до тех, кто еще жив. Я же должен поспешить в долину Авалона, чтобы излечиться от моей жестокой раны. Но не сомневайтесь, что я снова явлюсь, когда нужен буду Британии и когда королевство логров вновь восстанет из мрака.
Тут барка уплыла и скрылась из виду в тумане. Но странный тихий плач скорби звучал над водой, пока не растаяла в нем горестная нота и сам он не превратился в тихий шепот вдали.
Эпилог
Сэр Ланселот высадился в Дувре и спросил у горожан о том, что произошло с королем Артуром. Они показали ему могилу сэра Гавейна, и он долго стоял перед ней в молитве, горюя о смерти этого благородного рыцаря, бывшего ему другом. О короле же Артуре горожане ничего не знали, кроме того, что около месяца назад он выступил на запад.
Тут Ланселот оставил свое войско под командованием своего кузена, сэра Борса де Ганниса, а сам поскакал на запад. И через восемь дней оказался он в Алмсбери и, поскольку настала уже ночь, попросил приюта в большом женском монастыре. Настоятельница любезно приветила его и повела в палату для гостей. И, проходя аркадой, встретили они монахиню, которая, увидев Ланселота, громко вскрикнула и упала в обморок. И, склонившись над ней, он увидел: это была королева Гвиневера!
В тот вечер она рассказала сэру Ланселоту о послании, которое получила от сэра Бедивера и в котором говорилось об ужасной битве в долине Камланна в роковой день, и о том, как видел он короля Артура, жестоко израненного и увозимого в неизвестную землю Авалона. А сэр Бедивер направился в аббатство в Гластонбери, намереваясь до конца дней своих быть монахом.
Гвиневера рассказала Ланселоту о том, как она горевала и укоряла себя.
— Ведь это через нашу любовь погиб господин мой король Артур и с ним благороднейшие рыцари мира. И наша земля Британии беззащитна теперь перед язычниками саксами, и нет больше святого королевства логров. И потому я пришла сюда и дала обет прожить здесь монахиней все оставшиеся дни, моля бога простить мой тяжкий грех.
— Любезная моя леди, — сказал Ланселот, — никогда не нарушу я своей верности вам. И теперь клянусь, что также дам обет, какой и вы дали, и проведу оставшиеся дни в молитвах и постах.
С этим они простились друг с другом, зная, что это их последняя встреча на земле. А наутро Ланселот покинул монастырь и скакал, пока не оказался в Гластонбери. И там увидел он старца, архиепископа Кентерберийского, и сэра Бедивера, ставшего монахом. С радостью приняли они его в свое братство, и вскоре он снял свой меч и доспехи и оделся в грубые одежды простого монаха.
Там же через много месяцев присоединился к нему и сэр Боре, когда отправил назад во Францию пришедшее с ним большое войско. Ибо королем теперь стал Константин, герцог Корнуэлльский, но лишь немногие земли Британии мог он уберечь от саксов.
Прошли годы, и вот однажды ночью приснилось Ланселоту, что Гвиневера лежит, умирая, и зовет его. Наутро он и семь его товарищей-монахов отправились в Алмсбери и там узнали, что она тихо умерла в ту ночь. И Ланселот взял ее в Гластонбери и сам отслужил над ней заупокойную службу, уложив ее в глубокую могилу подле высокого алтаря.
И через несколько недель он и сам заболел и ушел в иной мир тихо, как человек, у которого больше не осталось желания жить.
И явился брат его, сэр Эктор де Марис, и стал у гроба.
— О Ланселот, — сказал он, — вы были лучшим рыцарем во всем христианском мире. Никто не мог и никогда не сможет соперничать с вами. Вы были самым достойным рыцарем из всех, когда-либо носивших щит, и самым надежным другом из всех, кто когда-либо садился на коня, и самым верным, любящим из всех, кто когда-либо любил женщину, и самым добрым из всех, кто когда-либо носил меч. Были вы прекраснейшим рыцарем в кругу рыцарей и учтивейшим и благороднейшим в кругу леди, но суровы к своим смертельным врагам, поднимавшим на вас меч.
И, похоронив Ланселота, сэр Эктор и сэр Боре, сэр Бламур и сэр Блеоберис — единственные рыцари, оставшиеся в живых из всей дружины Круглого Стола, — отправились паломниками в Святую Землю и там окончили свои дни.
Так завершилась история королевства логров и всех тех, кто жил и сражался во славу бога и во исполнение его воли на земле. Ибо очень скоро саксы завоевали всю Британию, и на весь западный мир опустились Темные Века.
Но никогда не забывали люди короля Артура, и всегда жила в Британии, и особенно в Уэльсе, вера в то, что он явится вновь, чтобы спасти свою страну в час смертельной опасности.
Тут Ланселот оставил свое войско под командованием своего кузена, сэра Борса де Ганниса, а сам поскакал на запад. И через восемь дней оказался он в Алмсбери и, поскольку настала уже ночь, попросил приюта в большом женском монастыре. Настоятельница любезно приветила его и повела в палату для гостей. И, проходя аркадой, встретили они монахиню, которая, увидев Ланселота, громко вскрикнула и упала в обморок. И, склонившись над ней, он увидел: это была королева Гвиневера!
В тот вечер она рассказала сэру Ланселоту о послании, которое получила от сэра Бедивера и в котором говорилось об ужасной битве в долине Камланна в роковой день, и о том, как видел он короля Артура, жестоко израненного и увозимого в неизвестную землю Авалона. А сэр Бедивер направился в аббатство в Гластонбери, намереваясь до конца дней своих быть монахом.
Гвиневера рассказала Ланселоту о том, как она горевала и укоряла себя.
— Ведь это через нашу любовь погиб господин мой король Артур и с ним благороднейшие рыцари мира. И наша земля Британии беззащитна теперь перед язычниками саксами, и нет больше святого королевства логров. И потому я пришла сюда и дала обет прожить здесь монахиней все оставшиеся дни, моля бога простить мой тяжкий грех.
— Любезная моя леди, — сказал Ланселот, — никогда не нарушу я своей верности вам. И теперь клянусь, что также дам обет, какой и вы дали, и проведу оставшиеся дни в молитвах и постах.
С этим они простились друг с другом, зная, что это их последняя встреча на земле. А наутро Ланселот покинул монастырь и скакал, пока не оказался в Гластонбери. И там увидел он старца, архиепископа Кентерберийского, и сэра Бедивера, ставшего монахом. С радостью приняли они его в свое братство, и вскоре он снял свой меч и доспехи и оделся в грубые одежды простого монаха.
Там же через много месяцев присоединился к нему и сэр Боре, когда отправил назад во Францию пришедшее с ним большое войско. Ибо королем теперь стал Константин, герцог Корнуэлльский, но лишь немногие земли Британии мог он уберечь от саксов.
Прошли годы, и вот однажды ночью приснилось Ланселоту, что Гвиневера лежит, умирая, и зовет его. Наутро он и семь его товарищей-монахов отправились в Алмсбери и там узнали, что она тихо умерла в ту ночь. И Ланселот взял ее в Гластонбери и сам отслужил над ней заупокойную службу, уложив ее в глубокую могилу подле высокого алтаря.
И через несколько недель он и сам заболел и ушел в иной мир тихо, как человек, у которого больше не осталось желания жить.
И явился брат его, сэр Эктор де Марис, и стал у гроба.
— О Ланселот, — сказал он, — вы были лучшим рыцарем во всем христианском мире. Никто не мог и никогда не сможет соперничать с вами. Вы были самым достойным рыцарем из всех, когда-либо носивших щит, и самым надежным другом из всех, кто когда-либо садился на коня, и самым верным, любящим из всех, кто когда-либо любил женщину, и самым добрым из всех, кто когда-либо носил меч. Были вы прекраснейшим рыцарем в кругу рыцарей и учтивейшим и благороднейшим в кругу леди, но суровы к своим смертельным врагам, поднимавшим на вас меч.
И, похоронив Ланселота, сэр Эктор и сэр Боре, сэр Бламур и сэр Блеоберис — единственные рыцари, оставшиеся в живых из всей дружины Круглого Стола, — отправились паломниками в Святую Землю и там окончили свои дни.
Так завершилась история королевства логров и всех тех, кто жил и сражался во славу бога и во исполнение его воли на земле. Ибо очень скоро саксы завоевали всю Британию, и на весь западный мир опустились Темные Века.
Но никогда не забывали люди короля Артура, и всегда жила в Британии, и особенно в Уэльсе, вера в то, что он явится вновь, чтобы спасти свою страну в час смертельной опасности.