Грин Саймон. Охотник за смертью. Война

   — Рад, что кто-то держит в поле зрения всю картину целиком, — отозвался Оуэн. — Зато мне будет проще, когда ты провалишься. Местный народ речи в гробу видал.
   — Уж ты-то знаешь, — добавила Хэйзел.

 
   Посадочные площадки были действительно пустынны, только на краю поля сгрудились, будто грея друг друга, корабли контрабандистов. «Звездный бродяга-2» мягко сел на площадку, отмеченную неровно горящими масляными лампами. Только высокая сталегласовая диспетчерская башня, сиявшая электрическим светом, напоминала о веке высоких технологий, и ее прожектора пытались пробиться сквозь клубы густого тумана. Оуэн велел бортовым компьютерам заглушить все, кроме систем безопасности, и вышел из корабля на летное поле.
   Когда они цепочкой вышли из шлюза, холод резанул сразу, наждаком обдирая лица и обжигая легкие огнем. Люди пытались поглубже закутаться в толстые меха, которые выдал им корабль. Оуэн хлопнул руками в перчатках и сердито оглянулся. Он стал было забывать, как терпеть не мог эту планету. И не только за холод.
   Сейчас, перед восходом тусклого солнца Миста, туман сгустился до максимума. За диспетчерской башней сквозь громоздящиеся стены тумана смутно угадывались огни города. Молодой Джек спокойно огляделся. Его даже дрожь не брала на таком морозе.
   — Все тот же старый Мист. Холоднее ведьминых сисек и еще менее заманчив.
   — А когда ты был здесь последний раз? — спросила Хэйзел, не потрудившись даже скрыть свой подозрительный тон.
   — Бывал я тут когда-то в прошлые годы, — небрежно ответил Рэндом. — На самом деле я здесь начинал лет двадцать назад, пытался набрать армию для Восстания на Лайонесе. Нашлось тогда несколько смельчаков, и на этом все закончилось. Меня тогда еще не знали. Сейчас надеюсь справиться лучше.
   — Внимание! — сказала Безумная Дженни. — Кто-то идет. Три человека. Один из них эспер, но его разум от меня закрыт.
   — И ты тоже держись подальше от чужих голов, — сказала Хэйзел с нажимом. — Это город эсперов, и тут к неприкосновенности менталитета относятся серьезно. Разозли местные власти — и нам придется тащить домой то, что от тебя останется, в смирительной рубашке. Так что с этого момента свои эсперские способности пускаешь в ход только по приглашению. Это ясно?
   Безумная Дженни пожала плечами.
   — А что мне делать, если их разумы просто вопят? Что до местных властей, пусть лучше о себе побеспокоятся. Меня изменила Матер Мунди, и в этом городе нет равного мне эспера. — Все, тогда договорились, — заключила Хэйзел. — На чиная с этого момента, ты держишься от нас подальше. В этом случае когда бы и что бы ни случилось и каким бы ужасом ни обернулось, мы будем на безопасном расстоянии. В укрытии.
   Дженни собралась было ее отбрить, но тут из клубящегося тумана возникли три силуэта. Совершенно неожиданно — только что был один туман, и вот уже к ним идут двое мужчин и женщина. Оуэна это сильно встревожило. Обычно его новые способности давали ему предупреждение. Почему, черт возьми, это то работает, то нет? Его рука автоматически упала на рукоятку меча, и Оуэн тут же вернул ее на место. Двоих он узнал по портретам, показанным на последнем инструктаже. Начальник космопорта Гидеон Стил, приземистый жирный человечек со спокойными умными и холодными глазами и неприятной циничной улыбкой. Отлично одет, если не считать некоторой небрежности, и меха кое-где слегка вытерты. По имеющимся данным, ему было лет сорок пять, хотя выглядел он на десять лет старше. Управлять Мистпортом — работа не сахар.
   Женщина рядом с ним производила куда более сильное впечатление, в немалой степени устрашающее. Несмотря на зверский холод, она не надела мехов и пришла только в мундире инвестигатора. Оуэн почувствовал, как Хэйзел напряглась у него за спиной, и молился только, чтобы у нее хватило ума не затевать историй. Инвестигатор Топаз была среднего роста, стройна, красива, а ее взгляд был холоднее, чем любой туман. Коротко подстриженные волосы придавали ее классическим чертам спокойствие и эстетический вид, но ледяные голубые глаза принадлежали киллеру. Только один взгляд на нее вызвал у Оуэна желание медленно и очень осторожно ретироваться, не делая абсолютно никаких резких движений. Об инвестигаторе Топаз он был наслышан. Ее знал каждый. Она была сиреной, единственным эспером, произведенным в инвестигаторы. Когда она решила покинуть Империю и направиться на Мист, императрица послала за ней целую роту стражей. Пятьсот человек. Топаз убила их всех одной песней, когда ее голос и эсперская сила слились в единую смертоносную мощь, которую нельзя было ни остановить, ни отвратить.
   В Мистпорте она официально была лишь сержантом городской стражи, но звание инвестигатора она за собой сохранила. Хотя бы потому, что не нашлось дураков на эту тему спорить. В городе, полном опасных и отчаянных людей, с инвестигатором Топаз связываться не хотел ни один. Увидев ее, Оуэн понял, почему. Он, не глядя, почувствовал, как за ним зашевелилась Хэйзел, словно дикая собака, учуявшая соперника. И Оуэн принял решение поторопить события, пока они не вышли из-под контроля.
   — Директор Стил и инвестигатор Топаз, — начал он спокойно. — Очень любезно с вашей стороны прийти встретить нас лично в такой ранний час. Могу я представить…
   — Мы знаем, кто вы такие, — перебил его Стил. — И не будь вы официальными представителями Подполья Голгофы, вам бы ни за что не разрешили посадку. Вы смутьяны, а смута сейчас нужна Мистпорту меньше всего. И, к вашему сведению, мы не встали рано; мы еще не ложились. После Мэри Горячки и эсперной чумы те из нас, кому удалось выжить, работают по две смены в попытках восстановить порядок. И я не забыл бардак, который ты устроил в прошлый раз, когда удостоил нас чести своего посещения, Дезсталкер. Надо было бы выставить тебе счет за ущерб.
   — Услышав размер платы за посадку, я подумал, что ты это уже сделал, — ответил Оуэн, ничуть не задетый.
   — И прежде чем ты спросишь, — встряла Хэйзел, — скажу «нет». Свои обычные левые десять процентов от привезенного груза ты не получишь. Хочешь спорить — спорь. А я могу захотеть укоротить тебе руки. Возможно, вполне буквально.
   — Не обращай на нее внимания, — сказал Оуэн. — Хэйзел просто верна себе. Если мне будет позволено задать вопрос: раз мы все еще до такой степени персоны нон грата, что принесло вас сюда? Политес в отношении Подполья?
   — Нет, — ответила Топаз, и ее голос был холоднее могилы. — Мы только хотели посмотреть на легендарного Джека Рэндома.
   Рэндом полыхнул своей неотразимой улыбкой и поклонился.
   — Рад познакомиться, инвестигатор и директор. Примите мои уверения: я сделаю все, что в моих силах, чтобы закончить наши дела спокойно, быстро и с минимальным беспокойством для всех вовлеченных сторон. Но я не делаю секрета из своего намерения присоединить Мист к Подполью и сделать центром Восстания. Вы слишком долго пребывали в одиночестве и холоде. Пришло время всем нам встать вместе на борьбу с Империей.
   — Великолепно, — сказал Стил, ничуть не шевельнувшись. — Еще один герой на нашу голову. Черт знает сколько их тут побывало. Они приходят и уходят, и ничего не меняется.
   — Да, — промолвил Рэндом с улыбкой в тридцать два зуба. — Но среди них не было Джека Рэндома.
   К удивлению Оуэна, Стил ухмыльнулся в ответ. И вдруг вперед шагнула Безумная Дженни.
   — На тот случай, если кто-нибудь забыл, я тоже здесь, — произнесла она громко. — И я представляю Матер Мунди, Мать Всего Мира.
   — Мои поздравления, — вступила в дискуссию Топаз. — За этот месяц ты десятая. Наиболее распространенный на Мисте прием, чтобы втереться в доверие. Не будь ты в компании Джека Рэндома, я бросила бы тебя в тюрьму на общих основаниях. Так что держись скромнее и не гони волну. Ты меня поняла?
   Глаза Безумной Дженни сверкнули внутренним огнем, будто на лице ее вспыхнули два прожектора. От бурлящей внутри нее силы заискрилось и затрещало вокруг. Сущность ее возмутила воздух, как крылья гигантской птицы, заставив остальных попятиться. Что-то жило внутри Безумной Дженни, что-то громадное и сильное, может быть, и нечеловеческое, и это что-то пробуждалось. Гидеон Стил вытащил пистолет, инвестигатор Топаз открыла рот для песни, а Оуэн с Хэйзел бросились на Дженни и повергли ее на землю. Ее сила выплеснулась на них, но была отброшена прочь, столкнувшись с силой еще большей, пусть не тренированной и не нацеленной, но вполне достаточной, чтобы заглушить рядового эспера, которого лишь мимоходом коснулось нечто более великое. Присутствие ее силы разбилось, как зеркало, и исчезло. Оуэн и Хэйзел отключили свою силу, перевернули Дженни на живот и прижали ее лицом к шероховатой поверхности посадочной площадки. Оуэн сел на нее — просто на всякий случай — и улыбнулся Стилу и Топаз.
   — Не обращайте внимания на Дженни. Она плохо переносит путешествия. Когда вы узнаете ее лучше, поймете, насколько это неприятная личность.
   Стил фыркнул и убрал пистолет. Топаз хмурилась.
   — Здесь что-то случилось, — медленно проговорила она. — Я ощутила это только краем, но вы двое что-то сделали. В тебе есть что-то больше того, что видит глаз, Дезсталкер.
   — В нем и должно быть больше, — сказал Стил. — Добро пожаловать на Мист, люди, и держите на коротком поводке вашу эспершу. А не то мне придется надеть на нее намордник. Человек, прячущийся за нами и старающийся держаться от греха подальше, — Джон Сильвер, наш шеф службы безопасности космопорта. Он присмотрит за вами, пока вы здесь, и постарается оградить вас от неприятностей, если только он хочет дослужить до пенсии. Удачи вам в вашей работе, а если у вас чего не получится, я не желаю об этом слышать. Не утруждайте себя внезапным появлением ради прощания перед отлетом. А теперь, если вы нас извините, у Топаз и у меня много работы.
   С этими словами они оба повернулись и пошли прочь, растворяясь в густом тумане. Джон Сильвер глянул им вслед, что-то грубое буркнул, сопроводив это еще более грубым жестом, и выступил вперед, чтобы представиться.
   — Не принимайте все это на свой счет — они так со всеми. Как правило, не без причины, но такова жизнь в Мист-порте. Привет, Хэйзел, рад снова тебя видеть.
   — И я рада тебя видеть, старый пират. — Хэйзел улыбнулась в ответ и шагнула вперед, чтобы крепко обнять Сильвера. Оуэн чуть не оторопел: за Хэйзел никак не водилось склонности к телячьим нежностям. Тем не менее он воспользовался возможностью рассмотреть шефа службы безопасности Мистпорта. Сильвер был высоким, широкоплечим, с моложавым резким лицом. Одет он был в толстую шубу безупречного покроя и поверх нее носил алый плащ эспера. На боку у него висел простой короткий меч в потертых кожаных ножнах, но Оуэн не сомневался, что где-то под шубами у этого парня припрятаны один-два пистолета. Такой вид был у Сильвера. И еще у него был вид человека, которому нравились эти объятия. Наконец Сильвер и Хэйзел отделились друг от друга, отодвинувшись на расстояние вытянутой руки.
   — Выглядишь отлично. Кого-нибудь интересного ограбила за последнее время?
   — Ты удивишься. Но как, черт подери, сумел мошенник вроде тебя стать шефом безопасности космопорта? Это все равно что поставить голодного волка стеречь стадо овец.
   Сильвер пожал плечами, ничуть не оскорбленный.
   — Даже самый свирепый волк должен в конце концов осесть, остепениться. За время эсперной чумы мы потеряли много хороших людей, включая большинство моих начальников. Мэри Горячка кого убила, кому мозги выжгла — и все за несколько дней, и когда ее повязали, оставался только я. Ко всеобщему — в том числе и моему — удивлению, с тех пор я отлично и почти все время честно работаю. Работы, понимаешь, столько, что нет ни сил, ни времени на жульничество.
   — Вот уж чего от тебя не ожидала, — засмеялась Хэйзел. Оглянувшись, она увидела изучающий взгляд Оуэна. — Оуэн, встань с Дженни и подойди познакомься с моим старым другом.
   Оуэн осторожно поднялся. Дженни осталась лежать, тяжело дыша. Хэйзел ухмыльнулась:
   — Оуэн, разреши мне представить тебе моего старинного напарника. Бывший пират, мошенник, адвокат, а иногда, когда кончались деньги, и женщиной мог переодеться. В общем, верный товарищ по обе стороны закона. В особенности по ту. Лучший лгун с невинным лицом, которого я когда-либо знала.
   — Вот почему у меня так хорошо получается теперешняя работа, — спокойно заметил Сильвер. — Чтобы поймать лгуна, самому надо им быть. А я все их фокусы знаю, поскольку в свое время сам почти все применял.
   — Все это прелестно и очаровательно, — вмешался Рэндом, — но у меня есть дела, которые ждать не хотят.
   — О, конечно, — ответил Сильвер. — Подождите малость, я дам вам карту и телохранителей.
   — Нет необходимости. В Мистпорте я дорогу найду. И охранять меня тоже пока не требуется.
   Он вежливо раскланялся со всеми, даже с Дженни, а затем уверенно шагнул в туман. Его прямая спина излучала силу и целеустремленность.
   — Впечатляет, — сказал Сильвер. — Я только надеюсь, что его не переиграют и не прикончат в темном переулке. А то мы никогда не услышим конца истории.
   — У меня тоже есть свои дела, — ледяным тоном заявила Безумная Дженни. Все насторожились, когда увидели, что она незаметно встала на ноги. И выглядела она даже еще опаснее, чем прежде. — Я тоже не нуждаюсь в карте или охране. Только не становитесь у меня на пути.
   Она вошла в туман, и он заклубился, убираясь с ее пути и снова смыкаясь за ее спиной. Дженни скрылась с глаз, и Хэйзел медленно покачала головой:
   — Знаешь, я могла бы поклясться, что мы по идее должны работать одной командой.
   — Пусть тебя это не волнует, — отозвался Оуэн. — Мне лично куда спокойнее, когда их нет. При выборе натуры на плакат «Самый психически здоровый человек года» никто из них не получил бы моего голоса.
   — Как обычно, ты упускаешь главное, — возразила Хэйзел. — Бог знает что может натворить Безумная Дженни, если ее пустить на волю, а к Джеку Рэндому я тоже предпочла бы держаться поближе в надежде увидеть что-нибудь проясняющее, настоящий он или нет.
   — Я думал, ты уверена, что он липовый.
   — Уверена, но иметь доказательство — тоже было бы неплохо.
   — Можно было бы все время за ним следить.
   — Нельзя. Тогда он бы точно понял, что мы ему не верим.
   — Терпеть не могу такие споры, — сказал Оуэн. — Так можно весь день ходить по кругу. Мы можем ошибаться в нем, ты это знаешь.
   — Стоп! — вмешался Сильвер. — Я вас так понял, что это может быть не настоящий Джек Рэндом ?
   — Мы все еще сомневаемся, — ответила Хэйзел. — Скажем так: у нас есть основания для сомнений.
   — Но он смотрится, — заметил Сильвер. — Герой и воитель с ног до головы.
   — Именно! — обрадовался Оуэн. — Он слишком правильный. На самом деле так не бывает.
   — Паранойя, — улыбнулась Хэйзел. — Игра для всей семьи и для зрителей. Давайте уйдем с холода и найдем теплое местечко, пока у меня ноги не отвалились.

 
   Усевшись в удобное глубокое кресло у огня, Оуэн одобрительно рассматривал жилище Сильвера. Бывший пират, а ныне шеф службы безопасности жил, по стандартам Мистпорта, в относительном комфорте. У него были некоторые высокотехнологичные бытовые удобства, включая электрическое освещение — редкость на планете, куда все виды высоких технологий вынужденно провозились контрабандой, в обход имперской блокады, а поэтому стоили втридорога для покупателей и продавцов. Или глава службы безопасности космопорта действительно много получал, или Сильвер не совсем оставил пиратские привычки. Хэйзел села напротив Оуэна, хмурясь на танцующее в камине пламя. Она выглядела усталой, истощенной и старше своих лет. Что-то ее волновало, но у Оуэна хватало ума не спрашивать. Она бы только злобно огрызнулась. Она скажет, когда сочтет нужным, или не скажет вообще.
   Как гостеприимный хозяин, Сильвер суетился вокруг, следя, чтобы гостям было удобно, весело болтая о пустяках и передавая Оуэну и Хэйзел большие кубки подогретого с пряностями вина. Хэйзел автоматически взяла свой, не обращая на него внимания, а Оуэн из чистой вежливости отпил большой глоток. Вообще он горячего вина не пил, но это оказалось приятным и острым на вкус и оставляло в горле и в груди приятное ощущение тепла. Оуэн благодарно кивнул Сильверу, а тот развернул свое кресло лицом к гостям и вопросительно взглянул на них.
   — Расскажи нам, что тут было за последнее время, — начал Оуэн, когда по затянувшейся паузе стало ясно, что Хэйзел не будет первой бить по мячу. — Мы здесь достаточно долго не появлялись, чтобы можно было задать пару вопросов. Что это за Мэри Горячка и эсперная чума?
   — Империя запустила ее сюда контрабандой, — ответил Сильвер. — Она была чрезвычайно сильным диким эспером, запрограммированной и натренированной на убийство других эсперов. По всему городу люди падали мертвые или с выжженными мозгами, а дети просыпались с криком, когда она проходила, и не могли успокоиться. Она успела перебить кучу добрых людей, пока ее не поймали. Империя планировала убить достаточно эсперов, чтобы вызвать коллапс пси-экрана вокруг Миста, а тогда Флот Империи взял бы планету как на параде. Этого не произошло, но мы были на волосок…
   — А что случилось, когда ее поймали? — спросила Хэйзел, не поднимая глаз от огня.
   — Мы ее раскодировали, — сказал Сильвер. — Это была не ее вина. Ее запрограммировали мнемотехники. Теперь она работает на нас.
   — И вы ей доверяете? — удивился Оуэн. — Империя могла имплантировать в ее подсознание любые контрольные слова. Она может даже не подозревать о них, пока кто-нибудь их не назовет.
   — Было несколько таких сюрпризов. Мы их нашли. Это планета эсперов, Дезсталкер. В глубинах мозга для нас секретов нет.
   — И много вреда она принесла? — поинтересовался Оуэн.
   — Чертову уйму. Мы до сих пор ликвидируем последствия. Она убила или выжгла мозги половине всего местного начальства, и пока разные фракции боролись за власть, в городе царил хаос. Слава Богу, худшее уже позади, но все равно еще идет драка за должности. Так что посматривайте, что у вас за спиной. Половина здешнего народу готова убить вас обоих, чтобы вторая половина не заполучила вас в союзники.
   — А ты? — спросила Хэйзел, подняв глаза на Сильвера. — Ты, значит, здесь процветаешь, Джон?
   — Не жалуюсь, — ответил Сильвер, моргнув от перемены темы.
   — Еще бы. Эта квартира куда уютнее той крысиной норы, которая служила тебе убежищем в доках. Нет, беру свои слова назад — если вспомнить, туда бы ни одна крыса не сунулась из страха подцепить заразу.
   — Должность начальника службы безопасности космопорта открывает возможности, — небрежно бросил Сильвер. — Пока все тихо и мирно, никто особенно не интересуется, как я этого добиваюсь. Так что я одной рукой сильно прижимаю ребят того типа, которым был когда-то сам, а другой кое-что откладываю к пенсии. Жизнь эта непростая, но кто-то же должен делать эту работу.
   — А ты не боишься, что директор Стил что-нибудь разнюхает? — спросил Оуэн, не понимая, следует ли ему возмутиться. Все же это Мистпорт.
   — Он? Да он больший плут, чем я! Нет уж, вот кого надо опасаться, так это инвестигатора Топаз. Если она что-нибудь на меня нароет, мне даже до суда не дожить. На самом деле пусть мне только покажется, что она к чему-то подобралась, я тут же рвану в горы на первых грависанях, которые смогу выпросить, одолжить или украсть. Как столь честная личность оказалась на Мисте — этого мне никогда не понять.
   — Она из законопослушных, что ли? — спросила Хэйзел с невинным видом.
   Сильвер задрожал. И не от холода.
   — Эта женщина настолько правильная, что не доверяет даже собственной тени. К счастью, обычно она такой мелочью, как я, не интересуется. Вот маленькая деталь, которая характеризует, что это за человек. Заметили вы дыру на ее плаще сзади?
   — Ага, — отозвался Оуэн. — Выстрел из дезинтегратора. Как я понимаю, в момент выстрела плащ был не на ней?
   — Нет. На ее муже. Кто-то выстрелил в него сзади, в упор. Она нашла убийцу и убила его очень медленно, но с тех пор носит этот плащ постоянно и дыру зашивать не стала. Так что же она за человек?
   — Холодный, одержимый, непоколебимый, — сказала Хэйзел. — Другими словами, инвестигатор.
   — Давайте сменим тему, — сказал Сильвер, — пока я не начал оглядываться через плечо и вздрагивать от внезапных звуков. У Джека Рэндома и этой Безумной здесь свои задания. А у вас? Или вам не разрешено мне говорить?
   — Да ничего особенного, — ответила Хэйзел. — Я прибыла установить контакт с Советом от имени Подполья Голгофы. Этим должен был заняться другой, но в последнюю минуту планы переменились, а я оказалась единственной, кто не успел удрать, и потому вызвалась добровольно. А Оуэн прилетел искать сеть информаторов, которую несколько лет назад создал в Мистпорте его отец. Кстати, ты можешь двигать в любой момент, Дезсталкер. Я хочу еще посидеть с Сильвером, прежде чем начну.
   Оуэн сдвинул брови.
   — Я думал, мы будем держаться вместе. Ты знаешь Мистпорт много лучше моего.
   — И что ты хочешь от меня, аристо? Держать тебя за ручку?
   — Ты слышала, что сказал Сильвер, — упрямо продолжил Оуэн. — Друзей у нас здесь нет, и наша… связь ненадежна.
   — Я в силах присмотреть сама за собой, — сказала Хэйзел. — Надеюсь, ты тоже.
   Оуэн в замешательстве нахмурился. Не имело никакого смысла разделяться, когда у них обоих было столько старых и новых врагов, которых надо остерегаться. На секунду он подумал, не был ли Сильвер в прошлом больше чем другом Хэйзел и потому сейчас держится принужденно, но тут же оставил эту мысль. Язык жестов ничего такого не проявил. Но было ясно, что ему не приходится рассчитывать на Хэйзел, пока она в таком настроении. Выходить из себя тоже не было смысла — в перебранке Хэйзел была сильнее, да и к тому же это недостойно. Кроме того, она плохо выглядела. Лицо ее покрылось потом в жару камина, и губы сжались некрасиво и прямо. Оуэн отодвинул кресло и встал.
   — Ладно, если ты предпочитаешь тратить время на треп со старым другом, а не на работу, ради которой нас сюда прислали, я тебе помешать не могу.
   — Это точно, что не можешь. И брось этот тон, Дезсталкер. Я свой долг помню, но выполнять его буду как сочту нужным и в то время, которое выберу сама.
   — Вот времени-то у нас как раз и мало, Хэйзел. Или ты забыла, что Империя идет за нами по пятам?
   — Я ничего не забыла. Ты делай свое дело, а мое оставь мне. И вали отсюда, аристо. Твой вид мне надоел. Ты мне не нужен!
   — Конечно, — промолвил Оуэн. — Ты никогда ни в ком не нуждалась, верно?
   Он сдержанно поклонился Сильверу и вышел из комнаты, почти хлопнув дверью. Некоторое время царило напряженное молчание. Хэйзел глядела на закрывшуюся дверь, а Сильвер задумчиво рассматривал Хэйзел. Ему случалось видеть ее в разных настроениях, но не в таком. Было ясно, что Дезсталкер — или по крайней мере его мнение — имел для Хэйзел значение. Сильвер надеялся, что она не влюбилась в аристократа, объявленного вне закона. Хэйзел никогда не ушел устраивать свои сердечные дела, и кончались они для нее болезненно. И тут он чуть не подпрыгнул — Хэйзел внезапно повернулась к нему со свирепо горящими глазами.
   — Мы всегда были добрыми друзьями, верно, Джон?
   — Конечно. Немало миль вместе прошли.
   — Джон, мне нужна твоя помощь.
   — Ты ее имеешь. Все что захочешь, только скажи.
   — Мне нужна Кровь. Только одна-две капли. Ты не знаешь, где можно ее достать? У кого-то… надежного?
   — Если это то, чего ты хочешь.
   — Да, Джон. Это то, чего я хочу. Сильвер поджал губы.
   — А Дезсталкер об этом не знает?
   — Нет. И ты ему не говори. Он бы не понял.
   — Не уверен, что я понимаю. Я думал, ты освободилась от этого дерьма. Я держал тебя за руку, промокал лоб и подтирал тебе задницу, когда ты выводила эту дрянь в прошлый раз. И не хочу, чтобы это снова понадобилось. Ты тогда чуть не погибла, Хэйзел.
   — Я же не о том, чтобы снова сесть на плазму! В этот раз я держу все под контролем. Мне нужна только капля время от времени. Ты не знаешь, через что я прошла, Джон. Ты не знаешь, какой на мне груз ответственности.
   — Я же сказал, что помогу тебе, Хэйзел. Если тебе нужна Кровь, будет тебе Кровь. Каждый имеет право идти в ад своей собственной дорогой. Как у шефа службы безопасности космопорта, у меня есть доступ ко всем наркотикам, захваченным на прилетевших кораблях. Пары капель никто не хватится. — Он помедлил. — Но ты уверена, Хэйзел?
   — О, да. Мне в жизни всегда нужно было от чего-нибудь зависеть.

 
   Джек Рэндом неторопливо шагал по улицам Мистпорта, и его никто не трогал. Было что-то в его твердой осанке и холодной уверенности, что убеждало людей держать дистанцию. И еще бластер, который он открыто нес на боку. В Мистпорте доступ к лучевому оружию был только у заправил. Рэндом шел в Квартал Купцов в поисках старого друга. Советник Дональд Ройал в молодые годы был одним из величайших героев Мистпорта и даже сейчас, на закате своих дней, был фигурой влиятельной.
   Наконец Рэндом остановился перед потемневшим от копоти старым домом на краю квартала, определенно знавшим лучшие дни. Дональд Ройал мог бы позволить себе жить в любой части города, но его дом был здесь, и переезжать он не собирался, упрямый старик. Рэндом шагнул вперед и вежливо постучал в дверь. Долго не происходило ничего, а потом Джек почувствовал, что кто-то рассматривает его через глазок. Рэндом чарующе улыбнулся двери и убрал руки подальше от оружия. Дверь распахнулась, и перед ним оказалась потрясающая молодая женщина. Насколько Рэндом помнил, он ее в жизни не видел, но все равно продолжал улыбаться. Женщина была излишне высока, по плечам ее разметались растрепанные ярко-рыжие кудри. Можно было бы назвать ее хорошенькой, если бы не чуть широковатое лицо, но выдающиеся скулы придавали ей резкий и в то же время чувственный вид. Она держалась, как боец, и по ее холодному взгляду и неподвижным губам ничего нельзя было прочесть. Одежда ее была строго функциональна, но хорошего покроя, а на боку висел бластер в кобуре. Рэндом заметил, что ее рука находится на ремне рядом с оружием, и вежливо кашлянул.