Ольга Громыко, Андрей Уланов
Космобиолухи

   Благодарю всех, помогавших нам в работе над этой книгой. Отдельное спасибо – Александру Москальцу. И – низкий земной поклон Ольге Громыко, сделавшей для этой книги намного больше меня.
Андрей


   Огромное спасибо Киру Булычеву, своим творчеством вдохновившему меня на эту книгу еще двадцать лет назад. И горячая благодарность Анне Полянской, поддержавшей меня в этом начинании!


   Посвящается Алексею Петухову – полковнику, Настоящему Космодесантнику и моему дедушке.
Ольга

От авторов

   Дорогой читатель, не ищи в этой книге научной фантастики! В отношении физики, астрономии и бравых космодесантников это чистой воды пародия. В отношении микробиологов – суровая правда жизни…

* * *

   – Купил бы ты, Стасик, корабль, – сказал Вениамин Игнатьевич, помешивая ложечкой в чашке с чаем – черным, крепким, душистым.
   Станислав Федотович подавился лимонной долькой (кидать ее в кипяток он почитал кощунством – все витамины гибнут и вкус чая напрочь забивается). От брызнувшего в горло кислого сока аж слезы на глазах выступили.
   – Венька, да ты знаешь, сколько он стоит?!
   – Смотря какой, – рассудительно заметил Вениамин. – На круизную яхту, понятное дело, не хватит. А вот на транспортник списанный, года эдак тридцатого – сорокового, – запросто. У тебя ведь остались друзья на военных базах?
   – Зачем мне эта гора ржавчины?!
   – Сделаешь рейс-другой – отполируешь. Потом движок заменишь. Добавочные сопла поставишь. Лет через десять, глядишь, и до яхты дело дойдет. А главное, – Вениамин неодобрительно окинул взглядом холостяцкую квартиру с обширными месторождениями грязных тарелок и кружек, – занятие у тебя появится получше, чем целый день перед компьютером сидеть да голубей по паркам прикармливать. Тебе ж всего сорок семь, мужчина в самом расцвете сил!
   – И пенсии, – съязвил друг детства.
   – Ну, голубчик, ты же сам вечно шутил, что специально такую профессию выбрал, чтобы уже в сорок на покой уйти, – рассмеялся Вениамин. Он был ровесником «Стасика», но докторов отпускали на пенсию только в пятьдесят пять. Впрочем, этот и в шестьдесят вряд ли уйдет – фанатично влюбленный в свою работу терапевт-диагност, на которого молилась вся третья больница. Консультироваться к «самому Бобкову» прилетали даже с других планет.
   – Так ведь не зря правительство нам такой срок установило, – вздохнул отставной космодесантник. – Сорок семь, а чувствую себя на все семьдесят. Глянь, голова уже наполовину седая!
   – А наполовину – еще русая! – По поводу собственной седины Вениамин вообще не заморачивался, на белобрысой голове ее почти не было видно. Не смущал его и небольшой животик, который доктор имел обыкновение выпячивать вперед, как щит, когда с кем-то спорил. – И выглядишь ты на сорок, особенно если побреешься и китель наденешь. Сердце у тебя вообще как у двадцатилетнего, сам позавчера слушал. Кончай киснуть, покупай корабль – тебе, как заслуженному орденоносцу, еще и льготный кредит в банке дадут, – и вперед!
   – Куда глаза глядят? – Станислав усмехнулся, вспомнив детскую мечту: открыть новую звезду и назвать ее своим именем. «Стас II», звучит?! Вот только с возрастом, с избавлением от иллюзий, мечты меняются: сейчас из новых земель разве что дачный участок светит.
   – Почему – куда глаза? По маршруту. Открой вон любой инфосайт: «Требуются перевозчики», «Найму корабль с командой»… Хорошие деньги, говорят, платят.
   – Да я и так не жалуюсь, – покривил душой Станислав. Десанту платили повышенную пенсию, почти в два раза больше, чем у того же Веньки. Но все равно хватало ее в обрез.
   – А будешь хвастаться! – жизнерадостно заверил его доктор. – Как пройдешь по улице в капитанской форме с фуражкой да с кубинской сигарой в зубах, – все девушки твои будут.
   – Фантазер ты, Веня, – рассмеялся Стас. – Нашел донжуана.
   – А чего? Раньше у тебя хорошо получалось. Сколько девушек ты у меня отбил!
   – Ты б еще вспомнил, как мы в третьем классе за игровую приставку дрались.
   – Вот, – подхватил друг, – ты же с детства мечтал водить космические корабли! А теперь надо всего-то…
   – Не дури голову, Венька! – решительно перебил Станислав, подливая себе чая. – Не нужен мне никакой корабль, я уже на три жизни вперед налетался!
* * *
   Роджер Сакаи смотрел на звезды, а они смотрели на него. И даже подмигивали.
   Когда они подмигнули в очередной раз (что для открытого космоса несколько нетипично!), капитан «Сигурэ»[1] нахмурился и потянулся к клавише интеркома. Настоящей, не вирту[2], – серьезные ребята предпочитают вещи, которые не исчезают после взрыва электромагнитной бомбы[3] за обшивкой.
   – Винни?
   Ответа не было, хотя комм работал – клипса исправно транслировала в капитанское ухо звуки с другого конца линии. Звуки больше всего напоминали яростное пыхтение, перемежаемое глухими ударами.
   – Винни, – Роджер повысил тон, – что ты там делаешь?!
   Пыхтение прекратилось.
   – Да, кэп, я внимательно тебя…
   – Что ты вытворяешь в… – Камер внутреннего наблюдения у пиратского корвета не было, только термодатчики; по голографической схеме корабля двигались три радужных пятна, из которых пилот был самым крупным. – …Правом коридоре?!
   Винни смущенно кашлянул:
   – Пытаюсь отключить робота-стюарда.
   Своей выдержкой капитан не сказать чтобы гордился, но был ее уровнем доволен. Вот и сейчас он всего лишь поперхнулся суррогатным кофе, а не разбрызгал тюбик из ноль-пайка[4] по всей рубке.
   – Стюарда?! Я и не знал, что мы теперь круизный лайнер высшего класса.
   – Да это все Фрэнк! – принялся сбивчиво оправдываться пилот. – Помнишь разбитый корабль, который мы обшарили на прошлой неделе?
   – Помню, – нехотя признал Роджер. Его команде катастрофически не везло не то что последнюю неделю – последний месяц, а то и год. Если совсем честно, им вообще никогда не везло. Иначе пираты не унизились бы до подбирания объедков за более удачливыми космическими хищниками. – И что?
   – Ну так стюард был в спертом оттуда хламе. А этому кретину-итальяшке стало, видите ли, скучно, и он перепрограммировал железку в спарринг-партнера по кун-фу. И даже не задумался, идиотина, что каркас не рассчитан на такие нагрузки!
   Роджер нервно сглотнул, представив столового робота с ручками-вилками в позе «затаившийся дракон» или «взлетающий журавль».
   – Эй-эй, – вмешался в разговор новый голос, высокий и быстрый, с заметным итальянским акцентом, – вот не надо пузырить вакуум[5], Винни! В инструкции сказано, что нормальная работа гарантируется при силе тяжести до пяти «же»[6] включительно.
   – Фрэнк, птенчик мой, а если я пну тебя в живот, да с разворота, ты на скольких «же» в дальнюю стену полетишь?
   Капитан тяжело вздохнул. Во вселенной водилось не так уж много существ, способных вывести Винни из душевного равновесия, но, к сожалению, навигатор «Сигурэ» входил в их число – тощий, задиристый и одновременно отчаянно трусливый хакер умудрялся достать любого, вопрос был только в сроке.
   – А чего сразу я?! – тут же подтвердил свою репутацию Франко Фумагалли. – Этот stronzo[7] сам к нему полез, не дал мне закончить! Еще пять минут, и…
   – Хватит! – оборвал спор Роджер. – Фрэнк, уйди с канала. Винни, еще раз объясни, что там у вас происходит?
   – Я пытаюсь скрутить этого проклятого робота и выключить его! – Судя по возобновившемуся пыхтению, из стюарда вышел знатный сэнсэй.
   – Ты не можешь с ним справиться?! – изумился капитан. Бывший сержант спецчастей Винсент Черноу – невысокий, но широкоплечий крепыш в самом расцвете сил – при некотором старании мог завалить даже медведя. Судя по многажды переломанному носу пилота, поначалу медведи еще отбивались, но потом стали просто разбегаться.
   – Я не могу с ним справиться аккуратно! – прорычал Винни. – Нам же эту штуку еще посреднику тащить. Ага, щаз! – По этому окрику Сакаи понял, что Фрэнк, уйдя с общего канала, остался на личном с Винни. – Я лучше тебе, болвану, руку сломаю. Потому что ее в лазарете залечить на раз-два, а проволоку из никелида титана на внешних мирах хрен достанешь!
   – Винсент.
   – Да, кэп? – как нашкодивший кот, насторожился пилот.
   – Отойди в другой конец коридора, – четко, словно диктуя, начал Сакаи, – достань из аварийной ниши в стене «паука», приклей им робота…
   – А коридор потом кто будет отмывать?
   – Фрэнк, как зачинщик безобразия. – Роджер снова посмотрел на мерцающие звезды. – Потом зайди в рубку и проверь третий обзорный экран.
   – Я тебе и отсюда скажу, – беспечно перебил Винни. – Он мигает уже третий день.
   – Так… – протянул капитан. – Если ты об этом знаешь, то где запись в ремонтном листе?
   – Да потому что я просто сказал Мисс Отвертке…
   Конец фразы утонул в серии коротких пронзительных гудков. Световые панели плеснули красными вспышками и медленно вернулись в обычный режим «солнечного дня».
   – Кэп, если это снова одна из твоих учебных тревог… – угрожающе начал пилот.
   – Нет. – Роджер потянулся, смахнув локтем развешанные вдоль подлокотника вирт-окна[8], перешел на общий канал и негромко скомандовал: – Готовность – предбоевая, команде занять места.
   – Ой, кэп… – виновато пискнула клипса – на сей раз тонким женским голоском. – Это что, по-настоящему?! А я только начала разбирать наш второй конвертор[9]
   Роджер глубоко вздохнул и посмотрел в правый верхний угол рубки, где на жердочке сидел, нахохлившись и свесив пушистый цепкий хвост, пятый член экипажа – Петрович, исполняющий обязанности божественного петуха Аматэрасу[10]. Правда, Сакаи сильно сомневался, что белый древесный ежик с Ниагары сможет донести его слова до духов предков. Да и вообще капитан не был убежденным синтоистом – просто иногда у него возникало желание сообщить высшим силам что-нибудь интересное.
   – Нет, ну вы слышали, а? – вполголоса поинтересовался Роджер.
   Петрович неодобрительно чирикнул, вздыбил шерстку вперемежку с длинными, тонкими иглами и, ловко перехватывая лапками жердочку, развернулся к капитану задом. Похоже, это означало, что духи не собираются покидать уютные храмы и тащиться за тридевять парсеков, дабы помочь одному из незадачливых потомков.
   – Капитан, я, кажется, нашла причину избыточного расхода топлива! – продолжала радостно тараторить механик. – В спектре выхлопа повышенное содержание трития, следовательно, фильтры…
   Все это было замечательно, но настолько не вовремя, что Роджеру захотелось сделать с миниатюрной синеглазой блондинкой что-то ужасное. Даже, пожалуй, нечеловечески кошмарное.
   – Лейтенант[11] Джилл Джеллико, – отчеканил он, – когда мы вышли к станции гашения[12], я объявил на корабле режим повышенной готовности. Припоминаете?
   – Э-э-э… Кажется, да… – смутилась девушка.
   Будь пиратское предприятие более прибыльным, все системы корвета работали бы как часы и сияли до последнего винтика, а не норовили рассыпаться на ржавые фрагменты, держащиеся на местах только благодаря Джилл (прозвище Мисс Отвертка ей в отличие от прочих членов экипажа решительно не нравилось). Механиком она была гениальным, только уж больно увлекающимся.
   – А вот мне почему-то кажется… – Сакаи оборвал фразу, закрыл глаза и медленно сосчитал до десяти. – Ладно. Воспитательную беседу отложим на потом. А сейчас будь добра быстро и четко доложить: что там с двигателем?
   – Ну-у… – Джилл сделала паузу, видимо проверяя, не развалилось ли за время их разговора что-нибудь еще. – Он, конечно, немножечко того… Но для старта и трех конверторов хватит, а четвертый будет готов минут через пятнадцать.
   – Вот и отлично! – Сакаи даже улыбнулся, хотя улыбка эта заставила обернувшегося Петровича отползти поближе к стенке. – Действуй, Мисс… то есть лейтенант!
   Роджер отключил связь, сцепил пальцы в замок и добросовестно попытался припомнить хоть одну из бабушкиных молитв. Как обычно, у него ничего не получилось.
   Теоретически предстоящая операция была проста, как схема кирпича: получив наводку (точнее, выложив за нее последние деньги) на транспортник с ценным грузом, пираты организовали засаду у станции гашения. Сектор был отдаленный и глухой, станция автоматическая, без единой живой души. Все, что требовалось от романтиков больших космических дорог, – заявиться сюда первыми, развесить сигнальную сеть из мини-зондов и ждать, когда в нее залетит «жирная муха». Чем-то напоминает старую добрую службу в галактическом патруле – только сейчас Сакаи был по другую сторону закона.
   На практике все пошло как всегда, то есть через пень-колоду. О вынырнувшем из червоточины грузовике просигналил только третий по ходу зонд. Они вообще-то были одноразовые, фирма-изготовитель гарантировала бесперебойную работу не дольше тридцати шести часов с момента запуска – и уж точно не рассчитывала, что кто-то соберет болтающийся в космосе мусор, наскоро подлатает и использует заново.
   Затем при попытке дать ход механик печально поведала, что в системе топливоподачи четвертый конвертор жестко сцеплен со вторым – тем самым, полуразобранным. В итоге пришлось разгоняться на двух оставшихся, и грузовик успел не только подлететь к станции, но и благополучно «погаситься». Еще оставался шанс догнать его до прыжка…
   «Но шанс этот о-очень зыбкий», – тоскливо подумал Сакаи, глядя, как за грузовиком вытягивается длинный плазменный хвост. Уж там-то конверторы были в порядке!
   – Выходим на параллель, – успокаивающе бормотал навигатор. – Запускаю «мигалку»…
   Роджер снова мысленно воззвал к духам предков. Под «мигалку» пираты переделали корабельный лидар[13], изменив длину волны и заставив работать в проблесковом режиме. Если не придираться к мелочам типа характеристик одиночного импульса, то не отличишь от маячка галактических полицейских.
   – Посылай запрос!
   – Есть запрос… Есть ответ! – оживился Фрэнк. Теперь по крайней мере грузовик не «прыгнет», пока не узнает, кто и зачем его вызвал. – Командир, переключаю связь на тебя!
   Видеотрансляции не было, но Роджер все равно привычно поправил фуражку, смахнул пылинку с обшлага уже изрядно потертого полицейского мундира и состроил «каменную морду». Благодаря четверти японских генов она всегда выходила у Сакаи на славу.
   – Грузовое судно «Ариадна», приказываю вам лечь в дрейф! – скомандовал он, на миг ощутив острый укол тоски по былой, легальной, жизни. – Повторяю: заглушить ходовые двигатели, лечь в дрейф, приготовить корабль к досмотру.
   Стандартные полицейские команды мог распознать и перевести даже самый примитивный транслятор. Но циферки в вирт-окне продолжали весело крутиться по нарастающей, перевалив уже за шестой десяток. Видно, с накладными у «Ариадны» было не все гладко, и капитан грузовика предпочел уклониться от их проверки. Мол, со связью какие-то проблемы, не расслышали…
   – Кэп, они продолжают ускоряться! – булькнул Фрэнк.
   – Вижу, – огрызнулся Роджер. Чертов грузовик уже отошел на мегаметр от станции и мог сгенерировать «червоточину» в любой момент.
   Волновался не только капитан – сидящий на жердочке ежик мелко дрожал, впитывая псевдовибриссами хвоста исходящие от Сакаи пси-сигналы. И когда Роджера захлестнула очередная волна эмоций, Петрович не выдержал. Пушистый шар с отчаянным писком перелетел через рубку и приземлился аккурат на консоль управления орудиями ближнего боя. Теоретически – ха-ха-ха! – эта консоль дублировала основную, в огневом отсеке, и до ее поломки включиться не могла ну совсем никак. Но едва лапки Петровича коснулись сенс-панели, как над головой Роджера грохотнуло, а затем черноту космоса расколола вспышка гигаваттного разряда.
   Луч прошел как минимум в километре от «цели», однако на обзорном экране произошли волшебные изменения. Полоса плазменного следа исчезла, показатели ускорения грузовика вначале сменились цепочкой нулей, а потом ушли в минус.
   Роджер поспешно сгреб самовольного артиллериста с консоли и посадил на плечо. Петрович снова пискнул, на этот раз обиженно.
   – Какое счастье, что нынче мы – пираты, – пробормотал капитан, осторожно приглаживая растопыренные, царапающие щеку иглы. – В полиции за такое впаяли бы выговор с занесением и долго возили мордой по столу. Винни, начинай стыковку!
   Полиция внутренних планет обычно «стреляла» только извещениями о штрафах, и удивление экипажа грузовика быстро перетекло в праведный гнев. Пока корабли стыковались, в адрес «обнаглевших копов» был сочинен длинный обвинительный монолог, вдохновенный и гениальный, но, к несчастью для вселенской культуры, так и канувший в Лету. Потому что в открывшемся шлюзе показался не вежливый полицейский с оптической планшеткой, а штурмовой бронескафандр с газовым баллоном наперевес.
   …Когда Сакаи вошел в рубку грузовика, все уже закончилось. Экипаж живописно раскинулся на полу, блаженно улыбаясь миру, – «Младенчик-3» был очень гуманным препаратом.
   – Все здесь?
   – Наверное, – прогудел в динамик возвышавшийся посредине Винни. – Хотя по каютам я не смотрел. Ты ж знаешь, когда я в этом красавчике, – бывший сержант ласково провел рукой по нагрудной пластине, – все вокруг таким хлипким становится. Сейчас пойду гляну… Или, – предложил он, – ты просто список экипажа проверь.
   – Угу… – Сакаи зацепился взглядом за одно из висящих у капитанского сиденья вирт-окон и замолчал. Прищурившись, вчитался в файл. Побледнел. Скрипнул зубами и, осторожно ступая между телами, пошел к переходнику шлюза.
   Ужас крался за капитаном по пятам – скользнул в камеру за миг до схождения створок, след в след прошуршал по тоннелю между тягачом и грузовым контейнером, а потом забежал чуть вперед и брызнул в стороны, уставившись на вошедшего тысячью злобных бусинок.
   Роджер попятился. Он пятился все десять метров, не отрывая взгляд от автоматически захлопнувшейся двери. Долго шарил ладонью по стене, пока не нащупал кнопку открытия шлюза. Спиной вперед ввалился в рубку, сел в позу лотоса и крепко зажмурился.
   – Эй! – Винни протянул руку, чтобы потрясти Сакаи за плечо, но вовремя вспомнил об усилении скафандра и просто хлопнул в ладоши возле капитанского уха. – Что случилось?
   – Ты видел этот груз? – простонал Роджер, не открывая глаз.
   – А что, контейнер пуст?! – всполошился пилот.
   – Отчего же, полон доверху. Сходи, полюбуйся. – Капитан вяло махнул в сторону шлюза. – Там все пятьсот… биоединиц. Пятьсот бирюзовых клуш с Малой Медведицы! Пятьсот проклятых декоративных куриц!!!
   – Погоди-погоди. – Винни растерянно обернулся на «окно» с накладной. – Но ведь цена указана правильно? Значит, наводчик не соврал…
   – В том-то и дело, – тем же стонущим тоном продолжил капитан. – Поэтому у нас нет повода поднимать бучу и требовать от этого кровососа Леонардо возврата денег. Мы знали, что информация неполная, мы рискнули, взяв кота… то есть куру в мешке. И вот, приехали!
   – Но если эти курицы действительно стоят больше ста тысяч…
   – На внутренних планетах, Винни, на внутренних планетах! А в пограничных мирах ты и одного чокнутого любителя декоративных пташек будешь искать год, причем галактический.
   – Да ладно, – попытался утешить его пилот, сам еле сдерживая дрожь в голосе, – ну не повезло, бывает. Нам же не привыкать сидеть на мели…
   – Мы не на мели, – пробормотал капитан, стеклянно глядя сквозь Винни. – Мы утонули!
* * *
   Две недели спустя – уже начались осенние заморозки, и схваченная морозцем листва карамелью хрустела под сапогами – по видеофону, успевшему обрасти пылью, пришел вызов от Николая Ивановича, жуликоватого, но для друзей в лепешку готового расшибиться интенданта. Станислав Федотович аж расчувствовался, увидев его румяную, щекастую физиономию, едва вмещавшуюся в экран. Хоть что-то в этом мире осталось неизменным.
   – Стасик, привет! – Вечный прапорщик оскалил два ряда белых, недавно имплантированных зубов и заговорщицки подмигнул. – Ты, говорят, корабль ищешь?
   – Кто говорит? – растерялся Станислав. – А, Венька, что ли? Да это мы так, шутили под чаек.
   – Жалко, – огорчился Иванович. – А я нашел. И даже на третий участок переписал, в металлолом. Может, все-таки заберешь? Хороший. По себестоимости материалов пойдет, а там электроника, между прочим, почти новая – пять лет назад меняли. Себе бы взял, да летать некуда… дачу разве что на Сигме-8 купить, жена давно пилит…
   – Мне тоже некуда. И дачи нету. И жены.
   – Эх! – мечтательно сказал Иванович. – Кабы у меня жены не было, я б крейсер купил. Как раз «Пираний» недавно списывали, зверь-машина! Представь: летят богатенькие туристы-толстопузы, на звезды глазеют, коньячок для храбрости попивают, а тут ты на боевом крейсере, розовом в ромашки, – вжик мимо иллюминатора! Небось мигом протрезвеют. Так что, берешь корабль?
   – Да у меня всего триста единиц[14] на карточке, – попытался выкрутиться Станислав. Расстраивать Колю не хотелось, человек хороший, душевный. А вот Венька у него схлопочет по первое число!
   – Мне не горит, – беззаботно отмахнулся интендант. – Он там, на свалке, хоть пять лет может простоять – никто не хватится, в ведомости-то прочерк. Бери да летай!
   – Ну так пусть пока постоит, – поспешно подхватил Станислав. – Я еще подумаю, денег прикоплю… И это… на меня не оглядывайся, если кто захочет взять – отдавай.
   – Стасик! – возмущенно всплеснул пухлыми руками Николай. – Он же тогда точно в пыль сгниет! Осень на носу, дожди хлынут, надо срочно в ангар перегонять или хотя бы антикоррозийку обновлять, а то по весне одни посадочные ноги останутся!
   – Ты ж только что про пять лет говорил, – усмехнулся Станислав. Ага, как же – космический корабль за зиму рассыплется! Из картона он, что ли?
   – Ну так ноги до приезда инспекции и простоят! – ловко выкрутился интендант. – А короб как решето станет. Тебе ж в нем летать, а не муку просеивать, верно?
   – Коль, честно говоря, я и летать-то…
   – Ну приедь хоть в гости, – сменил тактику Коля. – Кофейку попьем, молодость вспомним.
   – Это можно, – с облегчением согласился Станислав.
   «Кофеек» оказался заборист – темно-коричневый, почти черный настой каких-то трав на самогоне.
   – «Колевка», – гордо сказал интендант, с аптекарской точностью отмеряя напиток в поцарапанные стаканчики. – Мое изобретение. Вся бригада ко мне за концентратом бегает, а рецепт – ни-ни! Надо ж как-то авторитет поддерживать.
   Посмеялись, выпили. Николай тут же разлил снова.
   – Ты это… не переусердствуй. – Стас прикрыл стаканчик ладонью. – Сегодня все-таки только среда.