Страница:
Сталин «принижал» заслуги маршала Жукова
Хрущев: «Сталин проявлял большой интерес к оценке тов. Жукова как военного полководца. Он не раз спрашивал мое мнение о Жукове, и я ему говорил:
– Жукова знаю давно, он хороший генерал, хороший командующий.
После войны Сталин стал рассказывать о Жукове всякие небылицы, в частности, он говорил мне:
– Вот вы хвалили Жукова, а ведь он этого не заслуживает. Говорят, что Жуков на фронте перед какой-либо операцией поступал так: возьмет горсть земли, понюхает ее и потом говорит: можно, мол, начинать наступление или, наоборот, нельзя, дескать, проводить намеченной операции.
Я на это ответил тогда:
– Не знаю, тов. Сталин, кто это выдумал, но это неправда.
Видимо, сам Сталин выдумывал такие вещи, чтобы принизить роль и военные способности маршала Жукова»[181].
За исключением Хрущева никто больше не слышал, чтобы Сталин говорил нечто подобное. По замечанию самого Жукова, часто цитируемому другими авторами, Сталин никогда не оскорблял его, хотя и понизил в должности в 1946 году. Слова маршала можно рассматривать как упрек Хрущеву, ибо трудно вообразить какую-либо иную причину, почему Жукову вздумалось вписывать в воспоминания такое замечание.
Но Сталин действительно перевел Жукова на менее значимую должность, когда выяснилось, что маршал – вместо того, чтобы передать германские трофеи государству, которое могло бы использовать их, чтобы возместить чудовищные потери, причиненные Германией в годы войны, – оказался причастным к присвоению этих ценностей в крупных масштабах[182]. Поскольку о послевоенном понижении Жукова в должности известно было всем, но об истинных причинах – лишь немногим, Хрущев здесь как будто заискивал перед Жуковым. Услуги маршала были востребованы очень скоро: в 1957 году Хрущеву понадобилась поддержка, чтобы одержать верх над «сталинистами» Маленковым, Молотовым, Кагановичем и Шепиловым, когда те попробовали было отправить Хрущева в отставку.
– Жукова знаю давно, он хороший генерал, хороший командующий.
После войны Сталин стал рассказывать о Жукове всякие небылицы, в частности, он говорил мне:
– Вот вы хвалили Жукова, а ведь он этого не заслуживает. Говорят, что Жуков на фронте перед какой-либо операцией поступал так: возьмет горсть земли, понюхает ее и потом говорит: можно, мол, начинать наступление или, наоборот, нельзя, дескать, проводить намеченной операции.
Я на это ответил тогда:
– Не знаю, тов. Сталин, кто это выдумал, но это неправда.
Видимо, сам Сталин выдумывал такие вещи, чтобы принизить роль и военные способности маршала Жукова»[181].
За исключением Хрущева никто больше не слышал, чтобы Сталин говорил нечто подобное. По замечанию самого Жукова, часто цитируемому другими авторами, Сталин никогда не оскорблял его, хотя и понизил в должности в 1946 году. Слова маршала можно рассматривать как упрек Хрущеву, ибо трудно вообразить какую-либо иную причину, почему Жукову вздумалось вписывать в воспоминания такое замечание.
Но Сталин действительно перевел Жукова на менее значимую должность, когда выяснилось, что маршал – вместо того, чтобы передать германские трофеи государству, которое могло бы использовать их, чтобы возместить чудовищные потери, причиненные Германией в годы войны, – оказался причастным к присвоению этих ценностей в крупных масштабах[182]. Поскольку о послевоенном понижении Жукова в должности известно было всем, но об истинных причинах – лишь немногим, Хрущев здесь как будто заискивал перед Жуковым. Услуги маршала были востребованы очень скоро: в 1957 году Хрущеву понадобилась поддержка, чтобы одержать верх над «сталинистами» Маленковым, Молотовым, Кагановичем и Шепиловым, когда те попробовали было отправить Хрущева в отставку.
Глава 6
«Попрание ленинских принципов национальной политики»
Массовые депортации. «Ленинградское дело». «Мингрельское дело». Отношения с Югославией. «Дело врачей-вредителей»
Массовое выселение народов
Хрущев: «Вопиющими являются действия, инициатором которых был Сталин и которые представляют собой грубое попрание основных ленинских принципов национальной политики Советского государства. Речь идет о массовом выселении со своих родных мест целых народов, в том числе всех коммунистов и комсомольцев, без каких бы то ни было исключений. Причем такого рода выселение никак не диктовалось военными соображениями…
В сознании не только марксиста-ленинца, но и всякого здравомыслящего человека не укладывается такое положение – как можно возлагать ответственность за враждебные действия отдельных лиц или групп на целые народы, включая женщин, детей, стариков, коммунистов и комсомольцев, и подвергать их массовым репрессиям, лишениям и страданиям»[183].
Говоря о массовом переселении народов, Хрущев упомянул карачаевцев, калмыков, балкарцев, чеченцев и ингушей. По каким-то причинам он «забыл» сказать о крымских татарах и немцах Поволжья.
Надо отметить, что, касаясь темы выселений, никаких особых «тайн» Хрущев не раскрыл: обо всем было достаточно хорошо известно в период проведения самих акций. Как «откровение» следует расценивать лишь три выдвинутых против Сталина обвинения: (1) выселение производилось «без каких бы то ни было исключений», (2) оно «никак не диктовалось военными соображениями»; (3) «целые народы» понесли наказание «за враждебные действия отдельных лиц или групп». Именно эти «разоблачения» будут рассмотрены далее.
События, ставшие причиной высылки, проведение самих операций и их последствия очень хорошо представлены документами из советских архивов. Хотя до распада СССР вся архивная информация по данному вопросу оставалась засекреченной, несомненно, что Хрущев имел доступ к этим материалам. Он сам или его помощники должны были знать, сколь далек от правды каждый из критических выпадов «закрытого доклада».
Судите сами.
1. Примеры исключений из списка лиц, подлежащих высылке, приводит в своей книге Игорь Пыхалов, ссылаясь на документы, опубликованные в работах крупнейшего российского эксперта по данному вопросу Н.Ф.Бугая.
2. С военной точки зрения депортации обеспечивали безопасность тылов Красной Армии. В случае каждой высланной народности бо́льшая часть ее населения активно либо пассивно, но оказывала поддержку Германии, участвовала в повстанческом движении против Советского правительства, создавая угрозу для Вооруженных сил СССР. Вдобавок нельзя было быть до конца уверенным, что в 1944 году Германия не двинет снова свои армии на Восток, как это было в три предыдущих года войны.
Несмотря даже на свое откровенно неодобрительное отношение к высылкам, Н.Ф.Бугай и A.M.Гонов отмечают: «Советское правительство, вообще говоря, правильно выбрало приоритеты, опираясь при их выработке на свое право поддерживать порядок за линией фронта, и в особенности на Северном Кавказе…»[184].
Именно здесь стоит напомнить, как в «закрытом докладе» Хрущев с юмористическим оттенком сказал: «Украинцы избежали этой участи потому, что их слишком много и некуда было выслать. А то он бы и их выселил» (Смех, оживление в зале.)[185]
Подразумевается, что все это шутка, т. к. на полном серьезе Хрущев и не утверждал, что Сталин собирался выслать украинцев. Впрочем, Хрущев, возможно, потому упомянул украинцев, что в повстанческом движении на стороне нацистов и против Советского Союза участвовала не столь значительная часть населения республики. Тем не менее, все это вызвало серьезные проблемы в тылу Красной Армии по мере ее продвижения на Запад по территории Польши и Германии в 1944–45 годах[186]. Принимая во внимание массовый характер антисоветских восстаний среди крымских татар и населения Чечено-Ингушетии, власти страны имели все основания полагать, что подобное может произойти и на Украине.
3. Вопрос о том, должен ли весь народ подлежать высылке, следует разбить на две части.
Во-первых, насколько массовый характер носило повстанческое движение среди этих этнических групп? Действительно ли они были столь широкими, что в них принимало участие большинство населения? Ниже будут приведены свидетельства, показывающие, что в случае двух народностей, которые взяты нами в качестве примера, восстания носили массовый характер и в них принимало участие не менее половины населения этой народности.
Во-вторых, вопрос геноцида. Дробление небольшой национальной группы, представители которой тесно связаны друг с другом языком, историей, культурой, фактически привело бы к ее гибели.
В случае чеченцев, ингушей и крымских татар сотрудничество с нацистами проявилось столь массово, что изоляция и наказание «только виновных» уничтожило бы их как народность. Вместо этого национальные меньшинства сохранили свое этническое единство, а их численность в конце концов выросла.
В сознании не только марксиста-ленинца, но и всякого здравомыслящего человека не укладывается такое положение – как можно возлагать ответственность за враждебные действия отдельных лиц или групп на целые народы, включая женщин, детей, стариков, коммунистов и комсомольцев, и подвергать их массовым репрессиям, лишениям и страданиям»[183].
Говоря о массовом переселении народов, Хрущев упомянул карачаевцев, калмыков, балкарцев, чеченцев и ингушей. По каким-то причинам он «забыл» сказать о крымских татарах и немцах Поволжья.
Надо отметить, что, касаясь темы выселений, никаких особых «тайн» Хрущев не раскрыл: обо всем было достаточно хорошо известно в период проведения самих акций. Как «откровение» следует расценивать лишь три выдвинутых против Сталина обвинения: (1) выселение производилось «без каких бы то ни было исключений», (2) оно «никак не диктовалось военными соображениями»; (3) «целые народы» понесли наказание «за враждебные действия отдельных лиц или групп». Именно эти «разоблачения» будут рассмотрены далее.
События, ставшие причиной высылки, проведение самих операций и их последствия очень хорошо представлены документами из советских архивов. Хотя до распада СССР вся архивная информация по данному вопросу оставалась засекреченной, несомненно, что Хрущев имел доступ к этим материалам. Он сам или его помощники должны были знать, сколь далек от правды каждый из критических выпадов «закрытого доклада».
Судите сами.
1. Примеры исключений из списка лиц, подлежащих высылке, приводит в своей книге Игорь Пыхалов, ссылаясь на документы, опубликованные в работах крупнейшего российского эксперта по данному вопросу Н.Ф.Бугая.
2. С военной точки зрения депортации обеспечивали безопасность тылов Красной Армии. В случае каждой высланной народности бо́льшая часть ее населения активно либо пассивно, но оказывала поддержку Германии, участвовала в повстанческом движении против Советского правительства, создавая угрозу для Вооруженных сил СССР. Вдобавок нельзя было быть до конца уверенным, что в 1944 году Германия не двинет снова свои армии на Восток, как это было в три предыдущих года войны.
Несмотря даже на свое откровенно неодобрительное отношение к высылкам, Н.Ф.Бугай и A.M.Гонов отмечают: «Советское правительство, вообще говоря, правильно выбрало приоритеты, опираясь при их выработке на свое право поддерживать порядок за линией фронта, и в особенности на Северном Кавказе…»[184].
Именно здесь стоит напомнить, как в «закрытом докладе» Хрущев с юмористическим оттенком сказал: «Украинцы избежали этой участи потому, что их слишком много и некуда было выслать. А то он бы и их выселил» (Смех, оживление в зале.)[185]
Подразумевается, что все это шутка, т. к. на полном серьезе Хрущев и не утверждал, что Сталин собирался выслать украинцев. Впрочем, Хрущев, возможно, потому упомянул украинцев, что в повстанческом движении на стороне нацистов и против Советского Союза участвовала не столь значительная часть населения республики. Тем не менее, все это вызвало серьезные проблемы в тылу Красной Армии по мере ее продвижения на Запад по территории Польши и Германии в 1944–45 годах[186]. Принимая во внимание массовый характер антисоветских восстаний среди крымских татар и населения Чечено-Ингушетии, власти страны имели все основания полагать, что подобное может произойти и на Украине.
3. Вопрос о том, должен ли весь народ подлежать высылке, следует разбить на две части.
Во-первых, насколько массовый характер носило повстанческое движение среди этих этнических групп? Действительно ли они были столь широкими, что в них принимало участие большинство населения? Ниже будут приведены свидетельства, показывающие, что в случае двух народностей, которые взяты нами в качестве примера, восстания носили массовый характер и в них принимало участие не менее половины населения этой народности.
Во-вторых, вопрос геноцида. Дробление небольшой национальной группы, представители которой тесно связаны друг с другом языком, историей, культурой, фактически привело бы к ее гибели.
В случае чеченцев, ингушей и крымских татар сотрудничество с нацистами проявилось столь массово, что изоляция и наказание «только виновных» уничтожило бы их как народность. Вместо этого национальные меньшинства сохранили свое этническое единство, а их численность в конце концов выросла.
Крымские татары
Крымские татары подверглись массовой высылке. Довольно много документов, посвященных их депортации, из прежде засекреченных архивов сейчас предано огласке. Естественно, они были изданы исследователями антикоммунистического толка, чьи комментарии весьма тенденциозны. Зато сами документы чрезвычайно интересны!
Вот некоторые сведения, почерпнутые оттуда.
В 1939 году численность крымских татар составила 218 000 человек. Что означает: около 22 000, или 10 % населения, составляли мужчины призывного возраста. По новейшим данным из советских источников, в 1941 году 20 000 крымских призывников дезертировали из Вооруженных сил СССР; к 1944 году те же 20 000 крымско-татарских ополченцев перешли на сторону нацистской Германии и с оружием в руках боролись против Красной Армии.
Итак, сотрудничество с гитлеровцами было поистине массовым. Но тут мы приходим к одному из трудных вопросов: как в данном случае должна была поступать Советская власть?
Можно было ничего не делать и всех оставить без наказания. Что, как представляется, вряд ли было бы возможно.
Можно было расстрелять 20 000 дезертиров. А можно было всех мужчин призывного, т. е. детородного, возраста приговорить к тюремному заключению. Но и то, и другое фактически означало бы уничтожение крымско-татарского народа.
Вместо этого Советское правительство решило выслать в Среднюю Азию целиком весь народ, что и было осуществлено в 1944 году. Им дали землю и на несколько лет освободили от уплаты налогов. Крымско-татарский народ был сохранен, а к концу 1950-х годов даже наметился рост его численности.
Вот некоторые сведения, почерпнутые оттуда.
В 1939 году численность крымских татар составила 218 000 человек. Что означает: около 22 000, или 10 % населения, составляли мужчины призывного возраста. По новейшим данным из советских источников, в 1941 году 20 000 крымских призывников дезертировали из Вооруженных сил СССР; к 1944 году те же 20 000 крымско-татарских ополченцев перешли на сторону нацистской Германии и с оружием в руках боролись против Красной Армии.
Итак, сотрудничество с гитлеровцами было поистине массовым. Но тут мы приходим к одному из трудных вопросов: как в данном случае должна была поступать Советская власть?
Можно было ничего не делать и всех оставить без наказания. Что, как представляется, вряд ли было бы возможно.
Можно было расстрелять 20 000 дезертиров. А можно было всех мужчин призывного, т. е. детородного, возраста приговорить к тюремному заключению. Но и то, и другое фактически означало бы уничтожение крымско-татарского народа.
Вместо этого Советское правительство решило выслать в Среднюю Азию целиком весь народ, что и было осуществлено в 1944 году. Им дали землю и на несколько лет освободили от уплаты налогов. Крымско-татарский народ был сохранен, а к концу 1950-х годов даже наметился рост его численности.
Чеченцы и ингуши
В 1943 году в Чечено-Ингушской Автономной Советской Социалистической Республике (ЧИАССР) проживало приблизительно 450 000 чеченцев и ингушей. Что означает: среди них 40–50 тыс. составляли мужчины призывного возраста. В 1942 году, т. е. в разгар военных успехов нацистской Германии, 14 576 мужчин были призваны на военную службу, из которых 13 560 чел., или 93 %, дезертировали и либо скрылись, либо влились в орудовавшие в горной местности повстанческие или бандитские группировки.
Массовое сотрудничество чеченского и ингушского населения с германскими Вооруженными силами не подлежит сомнению. 23 февраля 2000 года радио «Свобода» передало интервью чеченских националистов, в котором они горделиво хвастали тем, что подняли прогерманское антисоветское вооруженное восстание, начавшееся в феврале 1943 года, т. е. в то самое время, когда продвижение Германии вглубь Кавказа было наибольшим. Проблематичность данного свидетельства состоит в том, что здесь мы имеем дело с намеренным сокрытием правды. Само восстание на самом деле разразилось, но шло оно под нацистским флагом и с целью союза с нацистской Германией.
Как отмечают Бугай и Гонов, жертвы среди высылаемых были невелики – 0,25 % от их общей численности: «Отчеты НКВД свидетельствуют об отправке 180 эшелонов, которые перевезли 493 269 чеченцев и ингушей, а также представителей других народностей, взятых в то же время под стражу. Во время операции 50 человек были убиты, 1272 – умерли в пути»[187].
Поскольку переселение проводилось в зимние месяцы и в то самое время, когда шла самая жестокая война в европейской и, возможно, в мировой истории, цифры понесенных потерь не кажутся слишком высокими.
Последнее, впрочем, выходит за рамки нашего интереса к проблеме, поскольку мы хотели лишь найти подтверждение или, наоборот, опровержение выдвинутых Хрущевым обвинений. Напомним, что в «закрытом докладе» он заявил: (1) высылка целых народов производилось «без каких бы то ни было исключений», (2) причины для таких переселений отсутствовали, (3) сотрудничество с оккупационными властями и факты измены представляли собой «действия отдельных лиц или групп». И, как только что было показано, все три хрущевских утверждения не соответствуют истине: (1) исключения все же были; (2) для переселений существовали серьезные доводы «за» военного характера; (3) фактически предательство носило не единичный, а массовый характер. Хрущев в который раз солгал.
Массовое сотрудничество чеченского и ингушского населения с германскими Вооруженными силами не подлежит сомнению. 23 февраля 2000 года радио «Свобода» передало интервью чеченских националистов, в котором они горделиво хвастали тем, что подняли прогерманское антисоветское вооруженное восстание, начавшееся в феврале 1943 года, т. е. в то самое время, когда продвижение Германии вглубь Кавказа было наибольшим. Проблематичность данного свидетельства состоит в том, что здесь мы имеем дело с намеренным сокрытием правды. Само восстание на самом деле разразилось, но шло оно под нацистским флагом и с целью союза с нацистской Германией.
Как отмечают Бугай и Гонов, жертвы среди высылаемых были невелики – 0,25 % от их общей численности: «Отчеты НКВД свидетельствуют об отправке 180 эшелонов, которые перевезли 493 269 чеченцев и ингушей, а также представителей других народностей, взятых в то же время под стражу. Во время операции 50 человек были убиты, 1272 – умерли в пути»[187].
Поскольку переселение проводилось в зимние месяцы и в то самое время, когда шла самая жестокая война в европейской и, возможно, в мировой истории, цифры понесенных потерь не кажутся слишком высокими.
Последнее, впрочем, выходит за рамки нашего интереса к проблеме, поскольку мы хотели лишь найти подтверждение или, наоборот, опровержение выдвинутых Хрущевым обвинений. Напомним, что в «закрытом докладе» он заявил: (1) высылка целых народов производилось «без каких бы то ни было исключений», (2) причины для таких переселений отсутствовали, (3) сотрудничество с оккупационными властями и факты измены представляли собой «действия отдельных лиц или групп». И, как только что было показано, все три хрущевских утверждения не соответствуют истине: (1) исключения все же были; (2) для переселений существовали серьезные доводы «за» военного характера; (3) фактически предательство носило не единичный, а массовый характер. Хрущев в который раз солгал.
«Ленинградское дело»
Хрущев: «После окончания Отечественной войны советский народ с гордостью отмечал славные победы, достигнутые ценой больших жертв и неимоверных усилий. Страна переживала политический подъем…
И вот в этот период вдруг возникает так называемое "ленинградское дело". Как теперь уже доказано, это дело было сфальсифицировано. Невинно погибли тт. Вознесенский, Кузнецов, Родионов, Попков и другие…
Как же случилось, что эти люди были объявлены врагами народа и уничтожены?
Факты показывают, что и "ленинградское дело" – это результат произвола, который допускал Сталин по отношению к кадрам партии»[188].
«Ленинградское дело» окутано ореолом тайны и значительности и несет в себе известную долю притягательности. Есть множество причин думать, что в самом «деле» речь идет все же не о фальсификации, а о совершении тяжких преступлений.
К счастью, перед нами не стоит цель выяснить все обстоятельства произошедшего. Наша задача гораздо скромнее: показать, что Хрущев лгал, утверждая, будто все дело – «результат произвола, который допускал Сталин». Поскольку это как раз тот случай, где автор «закрытого доклада» продемонстрировал свое вопиющее пренебрежение правдой.
В течение ряда лет Хрущев поднимал вопрос о том, кто именно должен нести ответственность за «ленинградское дело», но каждый раз говорил о нем по-разному, очевидно, сообразуясь в каждом случае с потребностями момента.
После смерти Сталина в самый первый раз вопрос о «деле» был поднят Л.П.Берией. 25 июня 1953 года, т. е. за день до своего ареста Берия направил в Президиум ЦК записку о ходе следствия по делу бывшего заместителя министра госбезопасности М.Д.Рюмина. В записке Берия обвинил Рюмина в фальсификации следственных материалов по «ленинградскому делу». Кажется, документ вызывал у Хрущева определенные затруднения, ибо там напрямую обвинялся С.Д.Игнатьев, бывший министр МГБ СССР, уволенный еще при жизни Сталина.
Год спустя, 3 мая 1954 года, возглавляемый Хрущевым Президиум ЦК КПСС утвердил постановление, посвященное «ленинградскому делу». Главным виновником там был назван предшественник Игнатьева на посту министра МГБ В.С.Абакумов. А спустя всего несколько дней Хрущев выступил на собрании актива ленинградской парторганизации, посвященном только что принятому постановлению ЦК КПСС о «ленинградском деле», где кроме Абакумова ответственность возлагалась… на Берию! Но в период следствия по этому делу Берия не имел отношения ни к МГБ, ни к МВД, ни к их контролю со стороны ЦК.
А еще два года спустя, выступая с трибуны XX съезда, Хрущев возложил всю вину на Сталина. Но минуло немногим более года, и в июне 1957 года Хрущев неожиданно заявил, что Сталин, оказывается, был против ареста Вознесенского и других «ленинградцев» и что подстрекательскую роль к их аресту и казни играли Берия и Маленков!
Чему здесь верить? Ясно только одно: какова бы ни была роль Маленкова, Берия, безусловно, не имел к тому никакого касательства. Нет никаких оснований полагать, что в 1957 году Хрущев говорил правду, как, впрочем, и в любое другое время…
И вот в этот период вдруг возникает так называемое "ленинградское дело". Как теперь уже доказано, это дело было сфальсифицировано. Невинно погибли тт. Вознесенский, Кузнецов, Родионов, Попков и другие…
Как же случилось, что эти люди были объявлены врагами народа и уничтожены?
Факты показывают, что и "ленинградское дело" – это результат произвола, который допускал Сталин по отношению к кадрам партии»[188].
«Ленинградское дело» окутано ореолом тайны и значительности и несет в себе известную долю притягательности. Есть множество причин думать, что в самом «деле» речь идет все же не о фальсификации, а о совершении тяжких преступлений.
К счастью, перед нами не стоит цель выяснить все обстоятельства произошедшего. Наша задача гораздо скромнее: показать, что Хрущев лгал, утверждая, будто все дело – «результат произвола, который допускал Сталин». Поскольку это как раз тот случай, где автор «закрытого доклада» продемонстрировал свое вопиющее пренебрежение правдой.
В течение ряда лет Хрущев поднимал вопрос о том, кто именно должен нести ответственность за «ленинградское дело», но каждый раз говорил о нем по-разному, очевидно, сообразуясь в каждом случае с потребностями момента.
После смерти Сталина в самый первый раз вопрос о «деле» был поднят Л.П.Берией. 25 июня 1953 года, т. е. за день до своего ареста Берия направил в Президиум ЦК записку о ходе следствия по делу бывшего заместителя министра госбезопасности М.Д.Рюмина. В записке Берия обвинил Рюмина в фальсификации следственных материалов по «ленинградскому делу». Кажется, документ вызывал у Хрущева определенные затруднения, ибо там напрямую обвинялся С.Д.Игнатьев, бывший министр МГБ СССР, уволенный еще при жизни Сталина.
Год спустя, 3 мая 1954 года, возглавляемый Хрущевым Президиум ЦК КПСС утвердил постановление, посвященное «ленинградскому делу». Главным виновником там был назван предшественник Игнатьева на посту министра МГБ В.С.Абакумов. А спустя всего несколько дней Хрущев выступил на собрании актива ленинградской парторганизации, посвященном только что принятому постановлению ЦК КПСС о «ленинградском деле», где кроме Абакумова ответственность возлагалась… на Берию! Но в период следствия по этому делу Берия не имел отношения ни к МГБ, ни к МВД, ни к их контролю со стороны ЦК.
А еще два года спустя, выступая с трибуны XX съезда, Хрущев возложил всю вину на Сталина. Но минуло немногим более года, и в июне 1957 года Хрущев неожиданно заявил, что Сталин, оказывается, был против ареста Вознесенского и других «ленинградцев» и что подстрекательскую роль к их аресту и казни играли Берия и Маленков!
Чему здесь верить? Ясно только одно: какова бы ни была роль Маленкова, Берия, безусловно, не имел к тому никакого касательства. Нет никаких оснований полагать, что в 1957 году Хрущев говорил правду, как, впрочем, и в любое другое время…
«Мингрельское дело»
Хрущев: «Поучительным в этом отношении является также дело о якобы существовавшей в Грузии мингрельской националистической организации. По этому вопросу, как известно, были приняты в ноябре 1951 года и в марте 1952 года решения ЦК КПСС. Эти решения принимались без обсуждения в Политбюро, Сталин сам диктовал эти решения. В них возводились тяжкие обвинения против многих честных коммунистов. На основании подложных материалов утверждалось, что в Грузии якобы существует националистическая организация, которая ставит своей целью ликвидацию Советской власти в этой республике с помощью империалистических государств.
В связи с этим был арестован ряд ответственных партийных и советских работников Грузии…
Как потом установлено, это была клевета на Грузинскую партийную организацию»[189].
Единственное конкретное обвинение, выдвинутое здесь Хрущевым, состоит в том, что Сталин-де лично надиктовал решения ЦК КПСС от 9 ноября 1951-го и 27 марта 1952 годов. Мы знаем, что дело обстояло совершенно иначе.
Постановление Политбюро от 9 ноября 1951 года опубликовано вместе с комментариями в одном из научных сборников. Его редакторы зафиксировали все случаи сталинской правки: в ряде случаев она связана с уточнением формулировок, а в остальных – смягчает поначалу довольно резкие обвинения в национализме[190]. Вместе с постановлением от 27 марта 1952 года[191] оба решения приняты по результатам обсуждений на заседаниях Политбюро[192]. Причем в случае постановления от 27 марта 1952 года Сталин собственноручно вписал в протокол заседаний Политбюро его название, но сам вопрос уже стоял в повестке дня.
Но главное утверждение Хрущева, согласно которому Сталин, дескать, несет ответственность за фабрикацию «мингрельского дела», «делавшуюся под "гениальным" руководством Сталина – "великого сына грузинского народа", как любили называть грузины своего земляка», – все это оказывается на поверку неправдой. Документы, на которые ссылается Н.Петров, свидетельствуют: истинной причиной возникновения дела была «борьба против клановости в грузинском руководстве»[193], а не что-то иное.
10 апреля 1953 года, т. е. месяц спустя после смерти Сталина, Президиум ЦК КПСС принял постановление, в котором бывший министр МГБ Игнатьев обвинялся в фальсификации следственных материалов и истязаниях многих из арестованных. Игнатьев был назван ответственным по меньшей мере за отсутствие должного контроля за своими подчиненными – Рюминым, Цепковым и другими. 1 апреля 1953 года в записке Берии в Президиум Игнатьеву была поставлена в вину фабрикация «дела врачей», а 5 апреля опросом членов ЦК КПСС, – т. е. с участием в голосовании Хрущева, – за проявленную халатность Игнатьева освободили от обязанностей секретаря ЦК КПСС. Наконец, 28 апреля – и опять с ведома Хрущева – Игнатьев был выведен из состава ЦК. Берия в записке от 25 июня 1953 в Президиум ЦК обвинил Игнатьева в том, что с его ведома и согласия Рюмин и другие подчиненные применяли пытки, в том числе в отношении тех, кто проходил по «ленинградскому делу».
Тем не менее именно Хрущев способствовал тому, чтобы сразу после ареста Берии Игнатьев вновь занял ответственные партийные посты. Игнатьев был делегатом XX съезда, и аккурат на него сослался Хрущев, когда в докладе речь зашла о «деле врачей» – о «деле», за которое Президиум ЦК КПСС однажды уже подверг Игнатьева жесточайшей критике и вывел из состава секретарей!
Борис Николаевский в комментариях к публикации «закрытого доклада» в журнале «Нью лидер» пишет, что «дело о мингрельском заговоре» обязано своим появлением именно Игнатьеву.
В связи с этим был арестован ряд ответственных партийных и советских работников Грузии…
Как потом установлено, это была клевета на Грузинскую партийную организацию»[189].
Единственное конкретное обвинение, выдвинутое здесь Хрущевым, состоит в том, что Сталин-де лично надиктовал решения ЦК КПСС от 9 ноября 1951-го и 27 марта 1952 годов. Мы знаем, что дело обстояло совершенно иначе.
Постановление Политбюро от 9 ноября 1951 года опубликовано вместе с комментариями в одном из научных сборников. Его редакторы зафиксировали все случаи сталинской правки: в ряде случаев она связана с уточнением формулировок, а в остальных – смягчает поначалу довольно резкие обвинения в национализме[190]. Вместе с постановлением от 27 марта 1952 года[191] оба решения приняты по результатам обсуждений на заседаниях Политбюро[192]. Причем в случае постановления от 27 марта 1952 года Сталин собственноручно вписал в протокол заседаний Политбюро его название, но сам вопрос уже стоял в повестке дня.
Но главное утверждение Хрущева, согласно которому Сталин, дескать, несет ответственность за фабрикацию «мингрельского дела», «делавшуюся под "гениальным" руководством Сталина – "великого сына грузинского народа", как любили называть грузины своего земляка», – все это оказывается на поверку неправдой. Документы, на которые ссылается Н.Петров, свидетельствуют: истинной причиной возникновения дела была «борьба против клановости в грузинском руководстве»[193], а не что-то иное.
10 апреля 1953 года, т. е. месяц спустя после смерти Сталина, Президиум ЦК КПСС принял постановление, в котором бывший министр МГБ Игнатьев обвинялся в фальсификации следственных материалов и истязаниях многих из арестованных. Игнатьев был назван ответственным по меньшей мере за отсутствие должного контроля за своими подчиненными – Рюминым, Цепковым и другими. 1 апреля 1953 года в записке Берии в Президиум Игнатьеву была поставлена в вину фабрикация «дела врачей», а 5 апреля опросом членов ЦК КПСС, – т. е. с участием в голосовании Хрущева, – за проявленную халатность Игнатьева освободили от обязанностей секретаря ЦК КПСС. Наконец, 28 апреля – и опять с ведома Хрущева – Игнатьев был выведен из состава ЦК. Берия в записке от 25 июня 1953 в Президиум ЦК обвинил Игнатьева в том, что с его ведома и согласия Рюмин и другие подчиненные применяли пытки, в том числе в отношении тех, кто проходил по «ленинградскому делу».
Тем не менее именно Хрущев способствовал тому, чтобы сразу после ареста Берии Игнатьев вновь занял ответственные партийные посты. Игнатьев был делегатом XX съезда, и аккурат на него сослался Хрущев, когда в докладе речь зашла о «деле врачей» – о «деле», за которое Президиум ЦК КПСС однажды уже подверг Игнатьева жесточайшей критике и вывел из состава секретарей!
Борис Николаевский в комментариях к публикации «закрытого доклада» в журнале «Нью лидер» пишет, что «дело о мингрельском заговоре» обязано своим появлением именно Игнатьеву.
Взаимоотношения с Югославией
Хрущев: «На июльском Пленуме ЦК подробно обсуждались причины возникновения конфликта с Югославией. При этом отмечалась весьма неблаговидная роль Сталина. Ведь в "югославском деле" не было таких вопросов, которые нельзя было бы разрешить путем товарищеского партийного обсуждения. Для возникновения этого "дела" не было серьезных оснований, вполне возможно было не допустить разрыва с этой страной. Это не значит, однако, что у югославских руководителей не было ошибок или недостатков. Но эти ошибки и недостатки были чудовищно преувеличены Сталиным, что привело к разрыву отношений с дружественной нам страной»[194].
Это другая ложь. В июле 1953 года Хрущев, Молотов и Маленков выступили с нападками на Берию за его планы нормализовать отношения с Югославией. В те времена они называли Тито и Ранковича «агентами капиталистов», которые «ведут себя как враги Советского Союза».
Но в речи на XX съезде Хрущев уже именует их «товарищами»! Иными словами, он и другие члены Президиума ЦК хлестко раскритиковали Берию за попытку наладить отношения с СФРЮ и за его отношение к югославам как «товарищам»; но когда в результате политического курбета Хрущев сам поменял мнение по данному вопросу на прямо противоположное, он поставил в вину Сталину именно то, что тот не сделал то же самое!
Это другая ложь. В июле 1953 года Хрущев, Молотов и Маленков выступили с нападками на Берию за его планы нормализовать отношения с Югославией. В те времена они называли Тито и Ранковича «агентами капиталистов», которые «ведут себя как враги Советского Союза».
Но в речи на XX съезде Хрущев уже именует их «товарищами»! Иными словами, он и другие члены Президиума ЦК хлестко раскритиковали Берию за попытку наладить отношения с СФРЮ и за его отношение к югославам как «товарищам»; но когда в результате политического курбета Хрущев сам поменял мнение по данному вопросу на прямо противоположное, он поставил в вину Сталину именно то, что тот не сделал то же самое!
«Дело врачей-вредителей»
Хрущев: «Следует также напомнить о "деле врачей-вредителей". (Движение в зале.) Собственно, никакого "дела" не было, кроме заявления врача Тимашук, которая, может быть, под влиянием кого-нибудь или по указанию (ведь она была негласным сотрудником органов госбезопасности) написала Сталину письмо, в котором заявляла, что врачи якобы применяют неправильные методы лечения. Достаточно было такого письма к Сталину, как он сразу сделал выводы, что в Советском Союзе имеются врачи-вредители, и дал указание арестовать группу крупных специалистов советской медицины. Он сам давал указания, как вести следствие, как допрашивать арестованных. Он сказал: на академика Виноградова надеть кандалы, такого-то бить. Здесь присутствует делегат съезда, бывший министр госбезопасности т. Игнатьев. Сталин ему прямо заявил:
– Если не добьетесь признания врачей, то с вас будет снята голова. (Шум возмущения в зале.)
Сталин сам вызывал следователя, инструктировал его, указывал методы следствия, а методы были единственные – бить, бить и бить. Через некоторое время после ареста врачей мы, члены Политбюро, получили протоколы с признаниями врачей. После рассылки этих протоколов Сталин говорил нам:
– Вы слепцы, котята, что же будет без меня – погибнет страна, потому что вы не можете распознать врагов.
Дело было поставлено так, что никто не имел возможности проверить факты, на основе которых ведется следствие. Не было возможности проверить факты путем контакта с людьми, которые давали эти признания.
Но мы чувствовали, что дело с арестом врачей – это нечистое дело. Многих из этих людей мы лично знали, они лечили нас. И когда после смерти Сталина мы посмотрели, как создавалось это "дело", то увидели, что оно от начала до конца ложное.
Это позорное "дело" было создано Сталиным, но он не успел его довести до конца (в своем понимании), и поэтому врачи остались живыми. Теперь все они реабилитированы, работают на тех же постах, что и раньше, лечат руководящих работников, включая и членов Правительства. Мы им оказываем полное доверие, и они добросовестно исполняют, как и раньше, свой служебный долг.
В организации различных грязных и позорных дел гнусную роль играл махровый враг нашей партии, агент иностранной разведки Берия, втершийся в доверие к Сталину»[195].
Сообщение Хрущева о «деле врачей» целиком лживо.
«Дело врачей» попало в «разработку» МГБ с 1952 года. А письма Л.Ф.Тимашук были написаны еще в 1948 году. Они касались методов лечения А.А.Жданова незадолго до его скоропостижной кончины. Врачи-евреи в этих письмах не упоминались. И вообще, Тимашук не имела никакого касательства к «заговору врачей» и делу, которое возникло только 4 года спустя. Здесь Хрущев просто оклеветал невинную женщину.
В описываемое время во главе Министерства госбезопасности СССР стоял Игнатьев, а не Берия. Как уже отмечалось, Президиум ЦК КПСС, членом которого был Хрущев, 5 апреля 1953 года освободил Игнатьева от обязанностей секретаря ЦК, а 28 апреля вывел его из состава членов ЦК за фальсификацию следственных материалов по «делу врачей». Если не считать самого Игнатьева, стремившегося уйти от ответственности любой ценой, обвинять Сталина больше никому не приходило в голову.
Именно Берия положил конец фальсификациям следственных материалов по «делу врачей», освободил самих врачей и добился взятия под стражу виновных, а среди них – Игнатьева, который был освобожден сразу после того, как во второй половине июня 1953 года с Берией было покончено.
По словам дочери Сталина Светланы Аллилуевой, ее отец не верил в виновность врачей.
Из-за старости и болезней Сталин почти отстранился от дел и не успевал следить за развитием событий. Он полагал, что состояние дел в МГБ неблагополучно[196]. По всей видимости, для исправления положения Сталин планировал назначить министром Берию, хотя, возможно, он держал в голове и «мингрельское дело».
Статьи о «заговоре врачей» перестали появляться на страницах центральных газет еще до смерти Сталина. Известный антисталинист и бывший советский диссидент Жорес Медведев утверждает, что этот и ряд других фактов указывают на то, что именно Сталин распорядился положить конец нападкам на «врачей-вредителей» в печати[197]. Медведев обращает внимание, что Сталин выступал против антисемитизма, сопровождавшего всю кампанию разоблачения врачей. Исследователь признает: Сталину вообще был чужд антисемитизм, с проявлениями которого он боролся всю жизнь.
– Если не добьетесь признания врачей, то с вас будет снята голова. (Шум возмущения в зале.)
Сталин сам вызывал следователя, инструктировал его, указывал методы следствия, а методы были единственные – бить, бить и бить. Через некоторое время после ареста врачей мы, члены Политбюро, получили протоколы с признаниями врачей. После рассылки этих протоколов Сталин говорил нам:
– Вы слепцы, котята, что же будет без меня – погибнет страна, потому что вы не можете распознать врагов.
Дело было поставлено так, что никто не имел возможности проверить факты, на основе которых ведется следствие. Не было возможности проверить факты путем контакта с людьми, которые давали эти признания.
Но мы чувствовали, что дело с арестом врачей – это нечистое дело. Многих из этих людей мы лично знали, они лечили нас. И когда после смерти Сталина мы посмотрели, как создавалось это "дело", то увидели, что оно от начала до конца ложное.
Это позорное "дело" было создано Сталиным, но он не успел его довести до конца (в своем понимании), и поэтому врачи остались живыми. Теперь все они реабилитированы, работают на тех же постах, что и раньше, лечат руководящих работников, включая и членов Правительства. Мы им оказываем полное доверие, и они добросовестно исполняют, как и раньше, свой служебный долг.
В организации различных грязных и позорных дел гнусную роль играл махровый враг нашей партии, агент иностранной разведки Берия, втершийся в доверие к Сталину»[195].
Сообщение Хрущева о «деле врачей» целиком лживо.
«Дело врачей» попало в «разработку» МГБ с 1952 года. А письма Л.Ф.Тимашук были написаны еще в 1948 году. Они касались методов лечения А.А.Жданова незадолго до его скоропостижной кончины. Врачи-евреи в этих письмах не упоминались. И вообще, Тимашук не имела никакого касательства к «заговору врачей» и делу, которое возникло только 4 года спустя. Здесь Хрущев просто оклеветал невинную женщину.
В описываемое время во главе Министерства госбезопасности СССР стоял Игнатьев, а не Берия. Как уже отмечалось, Президиум ЦК КПСС, членом которого был Хрущев, 5 апреля 1953 года освободил Игнатьева от обязанностей секретаря ЦК, а 28 апреля вывел его из состава членов ЦК за фальсификацию следственных материалов по «делу врачей». Если не считать самого Игнатьева, стремившегося уйти от ответственности любой ценой, обвинять Сталина больше никому не приходило в голову.
Именно Берия положил конец фальсификациям следственных материалов по «делу врачей», освободил самих врачей и добился взятия под стражу виновных, а среди них – Игнатьева, который был освобожден сразу после того, как во второй половине июня 1953 года с Берией было покончено.
По словам дочери Сталина Светланы Аллилуевой, ее отец не верил в виновность врачей.
Из-за старости и болезней Сталин почти отстранился от дел и не успевал следить за развитием событий. Он полагал, что состояние дел в МГБ неблагополучно[196]. По всей видимости, для исправления положения Сталин планировал назначить министром Берию, хотя, возможно, он держал в голове и «мингрельское дело».
Статьи о «заговоре врачей» перестали появляться на страницах центральных газет еще до смерти Сталина. Известный антисталинист и бывший советский диссидент Жорес Медведев утверждает, что этот и ряд других фактов указывают на то, что именно Сталин распорядился положить конец нападкам на «врачей-вредителей» в печати[197]. Медведев обращает внимание, что Сталин выступал против антисемитизма, сопровождавшего всю кампанию разоблачения врачей. Исследователь признает: Сталину вообще был чужд антисемитизм, с проявлениями которого он боролся всю жизнь.