Страница:
ЛЮБОВЬ. (Испуганно) следующую?
ПТИЦЫНА. Теперь, дочка, мы каждый день будем оперировать. Без выходных. Теперь уж у нас служба.
Сергеев уходит. Из бокса появляется тетя Клава.
ТЕТЯ КЛАВА. Мне до хаты надо... Дашка не доена.
ЛЮБОВЬ. Не волнуйтесь. Там присмотрят.
ТЕТЯ КЛАВА. Птица не кормлена.
ЛЮБОВЬ. Вы разве одна живете?
ТЕТЯ КЛАВА. С Дашкой, а она не доена. Мне пользы тут...
ЛЮБОВЬ. Все будет хорошо, идемте отдохните.
ТЕТЯ КЛАВА. Дашку доить надо... вымя вспухнет. Погибнет Дашка.
ЛЮБОВЬ. (Увлекая ее к боксу) Я позвоню. Попрошу, чтобы подоили. Обязательно позвоню.
ТЕТЯ КЛАВА. И птицу пусть покормят. Зерно в чулане... Дашка заболеет. Одна она у меня. Старая и хворая, но кормит. Без малого ведро в день. Попроси, милая... А кормить и поить - не знаю, можно ли? Слышала... И полынь черная будет... И реки горькие потекут... Ох, что-то невмоготу мне.
ЛЮБОВЬ. Прошу, полежите. (Тетя Клава уходит.) Лидия Степановна, надо позвонить.
ПТИЦЫНА. Не нужно звонить... Не нужно...
ЛЮБОВЬ. Черная полынь... Реки горькие... Бредит?
ПТИЦЫНА. Апокалипсис. Тут и бога, и дьявола вспомнишь.
ЛЮБОВЬ. Как же она сюда попала?
ПТИЦЫНА. Выброс из реактора был. Полоса километров шесть. А она в огороде копалась. С рассвета. И ее Дашка неподалеку паслась. Вот обеих и накрыло... И кур тоже... Но они, кстати, очень устойчивы. Непонятно почему, но дозы, опасные для них, раз в пятьдесят выше. Все живое человек, деревья, трава - погибает, а курам хоть бы что. Только очень агрессивными становятся. На кроликов даже нападают. Пробивают им голову, будто грифы...
ЛЮБОВЬ. Страшно.
ПТИЦЫНА. Действительно-страшно.
ЛЮБОВЬ. Я все-таки позвоню насчет Дашки.
ПТИЦЫНА. Не нужно, дочка. Ей об этом не говори... Дашку и прочую живность в этой зоне уничтожили. Так надо.
Из бокса выходит Генерал.
ГЕНЕРАЛ. Очень плохая у вас вода. Смочил голову, причесываюсь, а на расческе волосы... Ядовитая вода, проследите.
ПТИЦЫНА. (Устало). Слушаюсь...
Из дежурной комнаты появляется Анна Петровна.
АННА ПЕТРОВНА. (Птицыной). Я у себя. Немного отдохну и приеду. Если что, звоните...
Направляется к выходу. Из своего бокса появляется Пожарный,
подходит к Анне Петровне, что-то говорит ей тихо.
АННА ПЕТРОВНА. Постараюсь. Обязательно выполню вашу просьбу. До свидания. (Уходит).
ГЕНЕРАЛ. (ПОЖАРНОМУ) вы молодец! Выберемся отсюда, представлю к правительственной награде. Всех, кто был на машинном зале. И вас обязательно.
ПОЖАРНЫЙ. Служу Советскому Союзу!.. Спасибо...
ГЕНЕРАЛ. Не надо так официально. Мы, к сожалению, сейчас не на службе. Будьте попроще.
ПОЖАРНЫЙ. Слушаюсь, товарищ генерал.
Появляется Шофер.
ШОФЕР. (Потягиваясь). Кажется, впервые в жизни так выспался...
Свет в боксе N 2 начинает гаснуть. И сразу
же красный сигнал на пульте и зуммер.
ПТИЦЫНА. (Любе). Пошли... Перебои сердечные...
Обе заходят во второй бокс. Выходит из своего бокса Дозиметрист.
ГЕНЕРАЛ. Беспокойная у них служба.
ШОФЕР. А у вас разве нет? То плитку кто-то не выключил, то самовозгорание, то леса начинают гореть...
ГЕНЕРАЛ. Леса-это беда! Знаешь, сколько миллионов убытков ежедневно? Огромная цифра получается... Так что ты прав: опасней и мужественней нашей профессии нет. Всегда, как на войне.
Свет в боксе N 2 начинает гаснуть. Появляется Физик.
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, а товарищ за объяснительными записками не приходил?
ПОЖАРНЫЙ. Пока нет.
ФИЗИК. Если я отлучусь... Забудусь... То, пожалуйста, напомните ему о моих расчетах. Они на столике в боксе.
ПОЖАРНЫЙ. Сами передадите...
Из своего бокса появляется Бессмертный. Он в выходном костюме
с бабочкой, в шляпе. В руке какая-то палочка, напоминающая
трость. Ни на кого не обращая внимания, начинает прогуливаться
по холлу. Все некоторое время недоуменно смотрят на него.
Бессмертный доволен произведенным впечатлением.
ГЕНЕРАЛ. Это что за... птица?
ШОФЕР. Местный старожил. Он все тут знает.
ФИЗИК. (БЕССМЕРТНОМУ). Извините, пожалуйста, как вы считаете, мы здесь надолго?
БЕССМЕРТНЫЙ. Лично я 488-й день...
ШОФЕР. А почему вы... не в форме?
БЕССМЕРТНЫЙ. Провожу политико-воспитательную работу.
ГЕНЕРАЛ. С кем?
БЕССМЕРТНЫЙ. С коллективом. Жаль, не все в сборе.
Выходит Велосипедист.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Где краля тут была с завитушками... и бабенка, что постарше, врачиха?
БЕССМЕРТНЫЙ. Врач Анна Петровна и практикантка Вера сейчас отдыхают после трудовой смены.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. А это что за петух?
БЕССМЕРТНЫЙ. На нахальство и бестактность нужно реагировать выдержанно и спокойно. Я его просто не замечаю.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Врежу разок по шее, заметишь.
ГЕНЕРАЛ. Не грубить! Что-то мне ваше лицо знакомо. Где мы встречались?
ШОФЕР. И я его знаю. Видел.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. (С опаской). Ошибаетесь, граждане. Я не здешний. В вашей компании случайный человек. (Отступает к своему боксу).
Свет в боксе N 2 гаснет. Там темно. Появляется Птицына
проходит в дежурку, садится за стол, пишет. Бессмертный
идет за ней.
БЕССМЕРТНЫЙ. Что, Лидия Степановна, плохо?
ПТИЦЫНА. Все.
Бессмертный снимает шляпу. Выходит Любовь. Она плачет.
ДОЗИМЕТРИСТ (Кричит). Не хо-чу!! (Бросается к своему боксу).
ПТИЦЫНА. Любушка, дайте ему успокаивающего...
Любовь вытирает слезы. Идет в бокс N 6.
ГЕНЕРАЛ. (ФИЗИКУ). Это все вы - физики. Атомная энергия - будущее цивилизации... Атомные бомбы, реакторы, станции... Напридумывали!
ФИЗИК. Но почему же мы? Реактор-это совершенство, это-чудо! Но с ним ведь нельзя так...
ГЕНЕРАЛ. Как?
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, но с реактором нельзя обращаться... небрежно. Он не все вытерпеть может. Многое, но не все. Как и человек.
ГЕНЕРАЛ. Что вы имеете в виду?
ФИЗИК. Я, конечно, могу и ошибаться, но, судя по расчетам, аварийная система защиты была отключена. Значит, был человек, который отдал приказ ее отключить.
ГЕНЕРАЛ. Кто?
ФИЗИК. К сожалению, я затрудняюсь ответить...
ФИЗИК. Возможно, вы и правы. К примеру, ни один оператор не позволит себе принять такое решение.
БЕССМЕРТНЫЙ. Наверное, начальник станции?
ФИЗИК. При такой должности можно отдать приказ, но надо понимать, к чему он может привести.
Дверь бокса N 5 распахивается. Входит начальник АЭС.
НАЧАЛЬНИК АЭС. Я - начальник АЭС. И такого приказа не отдавал!
Постепенно сцена погружается в темноту.
А позади яркое пламя разгорается все сильнее.
ИНФОРМАЦИЯ ПО РАДИО. (Мужской голос). ...Запомните, что уровень радиации, установившийся через час после ядерного взрыва, через два часа уменьшится почти вдвое, спустя три часа-в четыре раза. Через двое суток уровень радиации, а также степень заражения продовольствия и воды снижается в сто раз.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
возвращение к последним минутам первого действия.
БЕССМЕРТНЫЙ. Наверное, начальник станции?
ФИЗИК. При такой должности можно отдать приказ, надо понимать, к чему он может привести...
Дверь бокса N 5 распахивается. Выходит Начальник АЭС.
НАЧАЛЬНИК АЭС. Я - начальник АЭС. И такого приказа не отдавал!
ФИЗИК. Но, извините, кто-то распорядился отключить аварийную защиту?
НАЧАЛЬНИК АЭС. Я не могу отвечать за действия каждого сумасшедшего! И оставьте меня в покое - я болен, очень болен!
БЕССМЕРТНЫЙ. Можно подумать, что у каждого из нас идеальное здоровье.
Все молчат.
ШОФЕР. Клубника скоро поспеет...
ГЕНЕРАЛ. Какая клубника?
ШОФЕР. Ранние сорта. Сладкая, крупная. По пять рублей килограмм.
ГЕНЕРАЛ. При чем здесь это?
ШОФЕР. Жена продает. С нашего огорода. Рублей на шестьсот-семьсот...
ГЕНЕРАЛ. Ничего не понимаю.
ШОФЕР. Кто же теперь клубнику брать будет? Даже по полтиннику. Нет, не возьмут.
БЕССМЕРТНЫЙ. Это точно: погорели "клубничные короли". И не только вокруг станции, по всей округе. Голод и холод им грозит...
ШОФЕР. Они-то вывезут. На север или в Сибирь. А нам не продать.
ГЕНЕРАЛ. Тебе что, не хватает?
ШОФЕР. Разве на сто тридцать проживешь с двумя детьми-то?...
ГЕНЕРАЛ. А премии?
ШОФЕР. Больше десятки в месяц не получается.
ГЕНЕРАЛ. Что же ты молчал?
ШОФЕР. Клубника была. Да три яблони, две сливы, а груша... У меня самая крупная... не залеживалась.
ФИЗИК. Я с большим состраданием отношусь к вашей беде. Однако должен заметить, что клубника, овощи, фрукты, а также молоко...
ЛЮБОВЬ. Дашка у нее была...
ФИЗИК. С молоком надо поосторожней. Во всей зоне заражения. Радиоактивная "грязь" попадет - ну, съест коровка ее вместе с травой.. Нет, очень серьезно с молоком. Если подсчитать, то на полгода минимум.
ГЕНЕРАЛ. Все ваши прогнозы, товарищи ученые, гроша ломаного не стоят.
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, но с таким выводом мне трудно согласиться.
НАЧАЛЬНИК АЭС (выходит из оцепенения). Прав он (показывает на Генерала.) Сколько твердили: "Атомные станции самые безопасные". "Атомные станции - это полная надежность"! Эх, чего только не говорили вы, физики!
ФИЗИК. Извините, но от вас это слышать...
НАЧАЛЬНИК АЭС. От меня или кого-то другого, к примеру, от него (кивает на Генерала), какая разница?!
ГЕНЕРАЛ. Ну нет уж, вы на других не кивайте! Вы - начальник станции, вам и ответ держать!
НАЧАЛЬНИК АЭС. А вам - нет?
ГЕНЕРАЛ. Мне? Я свои обязанности знаю...
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, но к сожалению, не знаем мы многого... Вот уже новое поколение родилось, выросло оно, когда люди в космос летают постоянно и атомные станции строят. Они привыкли к ним. А мы, не внушили им, что это опасно, очень опасно...
ШОФЕР. Дьявол притаился. Тихо сидел, ждал, а теперь и вылез. Вот, мол, я!
ГЕНЕРАЛ. Порочные, не наши взгляды! Удивляюсь я...
ШОФЕР. Чем разум сильнее, тем душа слабее.
ГЕНЕРАЛ. Философия вредная!
Выходит Любовь.
ЛЮБОВЬ. Успокоился. Но не спит.
ПТИЦЫНА (заканчивает писать, выходит в холл. Начальнику АЭС). Не беспокойтесь, я узнавала...
НАЧАЛЬНИК АЭС. Много?
ПТИЦЫНА. К сожалению, да, но не смертельно. К счастью, они из машины не выходили. Так?
НАЧАЛЬНИК АЭС. Все время внутри... Я один.
ПТИЦЫНА. Это и спасло. Месяца через два-три все нормализуется.
НАЧАЛЬНИК АЭС. А потом?
ПТИЦЫНА. Не знаю. И никто это не знает... Пока. Но думаю, что у них все будет нормально.
НАЧАЛЬНИК АЭС. Спасибо. Большое спасибо вам!
ПТИЦЫНА. Себя благодарите. Что из машины их не выпустили.
НАЧАЛЬНИК АЭС. Нелепо получилось... Нелепо!
Генерал читает листки, лежащие на столе.
ГЕНЕРАЛ (Пожарному). Молодец! Прекрасно себя вел... Но здесь есть неточность.
ПОЖАРНЫЙ. Как было, так и писал.
ГЕНЕРАЛ. О взрыве неправильно. Этого ты не передавал.
ПОЖАРНЫЙ. Я сказал дежурному по городу, сказал открытым текстом, что вижу активную зону реактора, мол, она оголена. Еще передал, чтобы сообщили куда следует. Я инструкции знаю.
ГЕНЕРАЛ. Почему ты решил, что именно взрыв?
ПОЖАРНЫЙ. Над машинным залом образовался черный шар, он ушел вверх.
ГЕНЕРАЛ. Так то над машинным залом, а не над реактором.
НАЧАЛЬНИК АЭС (устало). Какое это имеет значение...
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, но это свидетельство чрезвычайно важное.
ПТИЦЫНА. А я была на первом взрыве... Самом первом... Молодая еще была, совсем молодая... Даже удивительно, что меня послали, доверили, хотя были врачи и поопытней... В бункере была. Курчатов, Щелкин, Харитон... В общем, все... И Берия тоже... он от Сталина отвечал за бомбу... В бункере одна дверь, по другую сторону от взрыва. Чуть приоткрыта, чтобы видно было... Ну, когда вспышка, потом гул, Юлий Борисович, Харитон то есть, к двери бросился, чтобы закрыть - ведь ударная волна шла... А Берия его схватил, обнимать начал, целовать... Харитон рвется к двери, а тот не отпускает... Все и замерли. Но он вырвался, успел закрыть... О, господи, какая чушь вспоминается.
БЕССМЕРТНЫЙ. Лидия Степановна, это история.
ПТИЦЫНА. Так давно это было, так давно, что уже кажется и не со мной.
ФИЗИК. Курчатов... Простите, неужели вы таких великих людей знали?
ПТИЦЫНА. Лечила даже. Некоторых из них. К сожалению, не всегда удачно... Прошу всех вернуться в боксы. Сейчас мы с Любочкой начнем. К сожалению, кое-кому из вас нужно еще раз сделать переливание. Надеюсь, не боитесь?
ГЕНЕРАЛ. Раз надо...
ПОЖАРНЫЙ. Верочка скоро вернется. Я ее подожду?
ПТИЦЫНА. Не всегда есть время, чтобы ждать.
Постепенно сцена погружается в темноту.
По-прежнему яркое зарево вдали.
РАДИО(мужской голос) ...об угрозе ядерного нападения сразу же будет объявлено по радио, телевидению и через печать. Где бы вы не жили, в городе или в деревне, услышав это сообщение, немедленно примите меры защиты. Помните! В этих условиях дорога каждая минута! Прежде всего обеспечьте себя и свою семью индивидуальными средствами защиты. Подготовьте небольшой запас продуктов, воды и домашнюю аптечку, в которой должны быть градусник, нашатырный спирт, бинты, вата, различные антибиотики и другие медикаменты...
4
Полдень. Бокс N 6 мигает. В холле никого нет.
Появляется Анна Петровна. Подходит к 3 боксу,
стучит. Выглядывает Пожарный.
АННА ПЕТРОВНА. Как вы и просили, одна роза. Алая.
ПОЖАРНЫЙ. А Вера?
АННА ПЕТРОВНА. Скоро придет. Она на телеграф забежала. Сообщит своим, что задерживается.
ПОЖАРНЫЙ. А она... Она обязательно вернется? Может, как Надежда?
АННА ПЕТРОВНА. Отсюда сбегают сразу или... никогда. Женщины, конечно. Мужчины, к сожалению, не выдерживают.
ПОЖАРНЫЙ. Я выдержу. Как он (кивает в сторону бокса Бессмертного). Даю слово, что выдержу...
АННА ПЕТРОВНА. Верю.
БЕССМЕРТНЫЙ. (Высовывается). А я, Анна Петровна, уже по вас соскучился. Так и знайте, что теперь я буду по вас всегда тосковать! Беру пример с молодого поколения: они влюбляются, а я что же, не могу разве?
АННА ПЕТРОВНА. Спасибо, родной. Поверь, мне это очень приятно.
БЕССМЕРТНЫЙ. Теперь будем говорить друг другу только ласковые слова. Как Тристан и Изольда!
АННА ПЕТРОВНА. Покоряюсь, мой Ромео!.. Но прежде всего давай-ка я тебя посмотрю и послушаю. Что-то о тебе мы совсем забыли...
БЕССМЕРТНЫЙ. У вас еще хватит времени.
АННА ПЕТРОВНА. Не спорьте, быстро в бокс, раздевайтесь.
БЕССМЕРТНЫЙ. Так сразу? Я же только начал влюбляться, пока первый этап, любовь прийдет позже, а вы сразу: раздевайтесь....
АННА ПЕТРОВНА. Совсем тут бесстыдником стал! Для профилактики, да и чтоб дурь не лезла, сейчас организую пару укольчиков...
БЕССМЕРТНЫЙ. Повинуюсь, моя неповторимая! Только тех, успокаивающих мою натуру, не надо. Пусть горит!
АННА ПЕТРОВНА. (Направляется к боксу) сейчас остужу...
Входит Сергеев и Прокурор.
СЕРГЕЕВ. По возможности прошу деликатно... У них сейчас все обострено, сами понимаете.
ПРОКУРОР. Только самое необходимое.
Появляется Птицына.
ПТИЦЫНА. Их записки на столе. Из 9 бокса много написал.
ПРОКУРОР. Я тут в сторонке посмотрю. Не обращайте внимания.
ПТИЦЫНА. Из 1, 5, 8 - не писали. А из 2 не успела, да и не могла, наверное...
ПРОКУРОР. Ничего, достаточно.
Берет листки, читает. Свет в боксе 3 начинает гаснуть.
Птицына долго смотрит на пульт, вздыхает и медленно
идет к боксу Пожарного.
СЕРГЕЕВ. По пересадке... Почти всем подобрали доноров. Кроме пятого...
ПТИЦЫНА. Потом.
Скрывается в боксе. Появляется Любовь.
ПРОКУРОР. (Сергееву) можно переговорить с оператором?
Сергеев вопросительно смотрит на Любу.
ЛЮБОВЬ. С седьмым можно. Зову.
Выглядывает Дозиметрист. Замечает,
что Люба направляется к его соседу.
ДОЗИМЕТРИСТ. Выйдет?
ЛЮБОВЬ. Лежит, молчит, смотрит в стену.
ДОЗИМЕТРИСТ. Вызови, милая. Я ему сказать должен, что не знал, сколько именно. Думал меньше, а там 200...
ПРОКУРОР. Где 200?
ДОЗИМЕТРИСТ. (Оживляясь) у трансформаторов. Но всю аппаратуру зашкалило. Думал, 20 - не больше.
ПРОКУРОР. У вас дублирующей аппаратуры не было?
ДОЗИМЕТРИСТ. Приборов-то? Откуда... Те, что были, чиненные перечиненные, да и лет 30 им...
ПРОКУРОР. Станция-то новая, 10 лет всего ей.
ДОЗИМЕТРИСТ. Мы тут ни при чем... Наше имущество где-нибудь на складах пролежало. Чтобы не списывать - нам и прислали.
СЕРГЕЕВ. Не верится что-то.
ДОЗИМЕТРИСТ. Справлялись, пока беды не было. Подлатаем и считаем. Спешки-то не было. А порядок у нас был! Сколько раз комиссии из самой Москвы приезжали, для проверки. У нас всегда порядок. Ни одного случая переоблучения, потому что проверяли... Не думали, что жахнуть может...
ПРОКУРОР. Значит, и вы считаете, что это взрыв? А сами-то видели?
ДОЗИМЕТРИСТ. Говорят так. Сам не видел.
Появляется Оператор и Любовь.
ОПЕРАТОР. А я видел!
ДОЗИМЕТРИСТ. Не знал я, зашкалило...
ОПЕРАТОР. Да отстань ты со своим счетчиком! Ты не знал, я знал. Графит раскаленный видел. Куски на полу реакторного зала. Ярко-синие такие и светятся. (Дозиметристу). И без твоих счетчиков ясно, что не 20, и не 200, а под тысячу будет!
ДОЗИМЕТРИСТ. Видел, знал и пошел?
ОПЕРАТОР. Все перемычки с трансформаторов полетели. А без энергии швах! Никак его не охладишь, вот и пошел. Пацанам своим сказал, что бы не совались...
ДОЗИМЕТРИСТ. (Прокурору) У него ученики. Ребята из ПТУ. Он с ними всегда возился. Перевоспитывал.
ОПЕРАТОР. Разгалделись они. Пришлось цыкнуть. В общем, выгнал я их домой.
ПРОКУРОР. Значит знали...
ОПЕРАТОР. Как не знать? Я в атомной энергетике с первого колышка. Сам строил станции. Потом остался на 4 блоке. Многие так... Хороший блок был... Очень хороший...
Появляется Физик.
ФИЗИК. Но аварийную защиту сняли!
ОПЕРАТОР. Не видел. Не мое дело. (Прокурору) А этот очкарик (показывает на Физика) тоже там сидел, у реактора. Я ему: беги...
ФИЗИК. Извините, но вы сами...
ОПЕРАТОР. У меня трансформаторы сдохли. Я должен был их пустить.
ФИЗИК. Простите, но и я не мог уйти. Измерял температуру. Я понимал, что никто не меряет, только я. Реактор греться начал, важно проследить динамику процесса... Как же я мог уйти?
ПРОКУРОР. Ушли же...
ФИЗИК. Простите, но я этого не помню. Мне потом сказали, что меня унесли. Я там упал. Без сознания. Простите.
ПРОКУРОР. (Оператору) а вы?
ОПЕРАТОР. Сам ушел. Отключил трансформаторы и ушел. Больше там мне делать было нечего.
Свет в боксе 3 гаснет. Оттуда появляется усталая Птицына.
Как-то странно смотрит на всех, на нее никто не обращает
внимания. Она приближается к Сергееву, берет его за локоть.
Тот сразу все понимает. Оба уходят в комнату дежурного.
ПРОКУРОР. (Физику). Я посмотрел ваши расчеты, но честно признаюсь, не очень в них разобрался.
ФИЗИК. Вы передайте их специалистам. Там все просто и понятно... Главное для вас: выяснить, кто снял аварийную защиту.
БЕССМЕРТНЫЙ. (Высовывается, подслушивал). Кто снял? Кто снял? Аварийную систему отключила система. Система безответственности.
ПРОКУРОР. Разберемся... (Физику). Не задерживаю больше.
ОПЕРАТОР. Можно спросить? Когда эвакуировали город?
ПРОКУРОР. В воскресенье днем. Очень быстро. Всего за два с половиной часа. Тысячу автобусов подогнали и всех увезли.
ОПЕРАТОР. А почему сразу не об'явили по радио? За час все пешком бы ушли...
ПРОКУРОР. Ждали приезда правительственной комиссии.
ОПЕРАТОР. Зачем? Она что - иначе могла решить? Зачем ждать-то?
ПРОКУРОР. Никто не мог решиться.
ОПЕРАТОР. Не мог или не хотел?
ПРОКУРОР. Не решился...
ОПЕРАТОР. А вы спросите: почему они не решились? Чего нас-то спрашивать?
ПРОКУРОР. Спросим. Обязательно спросим.
ОПЕРАТОР. Жаль, ответа не услышу... Пойду к себе, раз не нужен. (Дозиметристу) А ты ему, прокурору, расскажи, сколько просил, чтобы аппаратуру новую дали.
ДОЗИМЕТРИСТ. Четыре раза.
ОПЕРАТОР. А мы все спешим, торопимся, обязательства берем, мол, на три месяца раньше срока, на двое суток, а он четыре раза просил о счетчиках, никто не поторопился там, наверху. Зато просьбы начальства мы всегда выполняем... Отчего же так? Их просят - молчок, а нас - сразу ура! - И вперед!
ПРОКУРОР. Три месяца? Вы имеете в виду пуск блока?
ОПЕРАТОР. Именно. Вот теперь будут аварию ликвидировать, разобраться не смогут, что там с реактором. Строители оттуда, из котлована, вылетели, как на ракете, чтоб, значит, пораньше сдать. Там, под реактором, не только бетонные глыбы лежат, но, если поискать, то и парочку экскаваторов найти можно. А все ради рапорта, премии... Кому такое ускорение нужно? Это тоже самое, что машины по городу со скоростью 100 км в час пустить, пусть всех давят, главное - побыстрее...
ПРОКУРОР. Двое суток - это реактор?
ОПЕРАТОР. Пообещали сразу после праздников на полную мощность вывести. На двое суток раньше срока. Везде же обязательства берут... А мы что - рыжие?
ФИЗИК. Вот поэтому и сняли защиту.
ОПЕРАТОР. Чего не знаю, того не знаю. А за 4 блок действительно обидно - хорошая машина была. Лучше других, а ведь ударило как раз по ней... Авария на химическом заводе - сотни людей гибнут, самолеты разбиваются - тоже, а землетрясения? Целые города - в развалинах... Даже космические корабли взрываются при старте... В век космоса, атома и химии...
БЕССМЕРТНЫЙ. (Высовывается) это не век атома, а век катастроф!
ОПЕРАТОР. Жаль, но теперь все так считать будут. Жаль! Наши реакторы самые надежные... Ну я пойду, что-то не по себе...
ПРОКУРОР. Спасибо вам. Разберемся и спросим с тех, кто виновен.
ОПЕРАТОР. Дай бог. Тогда имело смысл не бежать. А если нет, задарма загибаемся...
Уходит.
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, но я должен решительно поддержать мнения товарища! Главное в этой трагедии - ее уроки. Мы не имеем права не извлечь их. Неразумно. Экспериментальный материал огромен - по всем направлениям.
Выходит из бокса Генерал. Прислушивается к разговору.
ПРОКУРОР. Экспериментальный?
ФИЗИК. Извините, я, возможно не так выразился. Но в истории человечества еще не было такого опыта. Взрыв реактора и его последствия. Не исключено, что это единственный случай, вернее, первый. Надо чтобы он стал последним. Для этого - изучение по всем параметрам. Научным, техническим, психологическим. Комплексное исследование. Не формальное, а глубокое и всестороннее.
ПРОКУРОР. А Хиросима и Нагасаки? Было ведь нечто подобное...
ФИЗИК. Нельзя, простите, сравнивать. Там все погибло. Сразу. От ударной волны и светового поражения... А по радиобиологии американцы до сих пор не все данные опубликовали. Они сразу же засекретили работы... Здесь иное. Тут говорили: атомный дьявол вылез. Представьте, это так! Казалось, мы физики знаем о нем все, но простите, ошиблись. А значит, изучать надо. Поверьте, опыт бесценен. Да, страшен, да, жесток, но бесценен.
ПРОКУРОР. Еще один вопрос. Насколько мне известно, вы не числитесь среди сотрудников станции?
ФИЗИК. Я из Москвы. Из Научно-исследовательского института реакторов. На станции был в командировке. При постановке реактора на ремонт надо было проверить измерительную аппаратуру...
ПРОКУРОР. И остались после взрыва?
ФИЗИК. Простите, что я вынужден повторяться, но надо было знать характер подъема температуры. Потом ведь реактор начнет остывать практически по той же схеме. Кроме меня, никого не было... Как же я мог уйти?
ГЕНЕРАЛ. Уходили, я видел.
ПРОКУРОР. Бежали даже... не оглядываясь.
ФИЗИК. Наверное, они были там не нужны. Вот и все.
Уходят в бокс N 9.
ГЕНЕРАЛ. Разговор все время идет о взрыве, а я, представьте, сомневаюсь, что он был. Сильный пожар - это другое дело...
ПРОКУРОР. Но вот и ваш подчиненный написал: "Увидел активную зону".
ГЕНЕРАЛ. Сильное эмоциональное возбуждение. Всегда нужно делать поправку на стрессовое состояние...
ПРОКУРОР. Именно поэтому вы и не сообщили о взрыве?
ГЕНЕРАЛ. Что вы имеете в виду?
ПРОКУРОР. Вашу первую информацию в совет министров республики... И вторую тоже...
ГЕНЕРАЛ. Я должен объяснить...
ПРОКУРОР. Об этом я и хотел просить вас.
Дверь распахивается. Двое сотрудников вводят Велосипедиста.
СОТРУДНИК. Возвращаем. Пытался сбежать.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Руки вывернули. Изверги!
Из своего бокса выглядывает Шофер.
ГЕНЕРАЛ. (Шоферу). Иди сюда. Будем вместе давать показания. (Прокурору) Он все время рядом был. Подтвердит.
ПРОКУРОР. Я и вам верю. (Велосипедисту). Почему вы пытались бежать?
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Если тебе тут нравится, оставайся. А я предпочитаю быть там (показывает куда-то в сторону), но тут охрана почище, чем в тюряге. С электроникой. Понапихали приборов, звенят на каждом углу...
Появляется Анна Петровна, подходит к Велосипедисту, щупает пульс.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Норма. До первого этажа спустился. И если бы не этот звон... Может быть, того снадобья дашь, а? Гадость, но коль другого не вырвешь...
АННА ПЕТРОВНА. Сейчас нельзя. Вечером угощу. (Сотрудникам.) Оставьте его, идите. Больше не побежит.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Это еще посмотрим...
ПРОКУРОР. (Генералу). Продолжим. Первое. Ваша подпись стоит на акте приема четвертого блока.
ГЕНЕРАЛ. Не только четвертого. Всех. Я здесь пятнадцать лет работаю.
ПРОКУРОР. Да. И на акте приемки машинного зала тоже?
Из своего бокса выходит начальник АЭС. Садится рядом,
внимательно следит за разговором.
ГЕНЕРАЛ. Естественно.
ПРОКУРОР. И вас никто не вынуждал подписывать акт о приемке?
ГЕНЕРАЛ. Несерьезный вопрос. Раз подписал, значит, согласен.
ПРОКУРОР. Случай с пожаром на ткацкой фабрике в Бухаре двенадцать лет назад вам известен?
ГЕНЕРАЛ. Хрестоматийный пример...
ПРОКУРОР. Да или нет?
ГЕНЕРАЛ. Конечно, известен.
ПРОКУРОР. А завода на БАМе? И в Бухаре и на БАМе кровля была сделана из легковоспламеняющихся материалов. Оба объекта сгорели в течении шести-семи минут. Виновные были осуждены...
ПТИЦЫНА. Теперь, дочка, мы каждый день будем оперировать. Без выходных. Теперь уж у нас служба.
Сергеев уходит. Из бокса появляется тетя Клава.
ТЕТЯ КЛАВА. Мне до хаты надо... Дашка не доена.
ЛЮБОВЬ. Не волнуйтесь. Там присмотрят.
ТЕТЯ КЛАВА. Птица не кормлена.
ЛЮБОВЬ. Вы разве одна живете?
ТЕТЯ КЛАВА. С Дашкой, а она не доена. Мне пользы тут...
ЛЮБОВЬ. Все будет хорошо, идемте отдохните.
ТЕТЯ КЛАВА. Дашку доить надо... вымя вспухнет. Погибнет Дашка.
ЛЮБОВЬ. (Увлекая ее к боксу) Я позвоню. Попрошу, чтобы подоили. Обязательно позвоню.
ТЕТЯ КЛАВА. И птицу пусть покормят. Зерно в чулане... Дашка заболеет. Одна она у меня. Старая и хворая, но кормит. Без малого ведро в день. Попроси, милая... А кормить и поить - не знаю, можно ли? Слышала... И полынь черная будет... И реки горькие потекут... Ох, что-то невмоготу мне.
ЛЮБОВЬ. Прошу, полежите. (Тетя Клава уходит.) Лидия Степановна, надо позвонить.
ПТИЦЫНА. Не нужно звонить... Не нужно...
ЛЮБОВЬ. Черная полынь... Реки горькие... Бредит?
ПТИЦЫНА. Апокалипсис. Тут и бога, и дьявола вспомнишь.
ЛЮБОВЬ. Как же она сюда попала?
ПТИЦЫНА. Выброс из реактора был. Полоса километров шесть. А она в огороде копалась. С рассвета. И ее Дашка неподалеку паслась. Вот обеих и накрыло... И кур тоже... Но они, кстати, очень устойчивы. Непонятно почему, но дозы, опасные для них, раз в пятьдесят выше. Все живое человек, деревья, трава - погибает, а курам хоть бы что. Только очень агрессивными становятся. На кроликов даже нападают. Пробивают им голову, будто грифы...
ЛЮБОВЬ. Страшно.
ПТИЦЫНА. Действительно-страшно.
ЛЮБОВЬ. Я все-таки позвоню насчет Дашки.
ПТИЦЫНА. Не нужно, дочка. Ей об этом не говори... Дашку и прочую живность в этой зоне уничтожили. Так надо.
Из бокса выходит Генерал.
ГЕНЕРАЛ. Очень плохая у вас вода. Смочил голову, причесываюсь, а на расческе волосы... Ядовитая вода, проследите.
ПТИЦЫНА. (Устало). Слушаюсь...
Из дежурной комнаты появляется Анна Петровна.
АННА ПЕТРОВНА. (Птицыной). Я у себя. Немного отдохну и приеду. Если что, звоните...
Направляется к выходу. Из своего бокса появляется Пожарный,
подходит к Анне Петровне, что-то говорит ей тихо.
АННА ПЕТРОВНА. Постараюсь. Обязательно выполню вашу просьбу. До свидания. (Уходит).
ГЕНЕРАЛ. (ПОЖАРНОМУ) вы молодец! Выберемся отсюда, представлю к правительственной награде. Всех, кто был на машинном зале. И вас обязательно.
ПОЖАРНЫЙ. Служу Советскому Союзу!.. Спасибо...
ГЕНЕРАЛ. Не надо так официально. Мы, к сожалению, сейчас не на службе. Будьте попроще.
ПОЖАРНЫЙ. Слушаюсь, товарищ генерал.
Появляется Шофер.
ШОФЕР. (Потягиваясь). Кажется, впервые в жизни так выспался...
Свет в боксе N 2 начинает гаснуть. И сразу
же красный сигнал на пульте и зуммер.
ПТИЦЫНА. (Любе). Пошли... Перебои сердечные...
Обе заходят во второй бокс. Выходит из своего бокса Дозиметрист.
ГЕНЕРАЛ. Беспокойная у них служба.
ШОФЕР. А у вас разве нет? То плитку кто-то не выключил, то самовозгорание, то леса начинают гореть...
ГЕНЕРАЛ. Леса-это беда! Знаешь, сколько миллионов убытков ежедневно? Огромная цифра получается... Так что ты прав: опасней и мужественней нашей профессии нет. Всегда, как на войне.
Свет в боксе N 2 начинает гаснуть. Появляется Физик.
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, а товарищ за объяснительными записками не приходил?
ПОЖАРНЫЙ. Пока нет.
ФИЗИК. Если я отлучусь... Забудусь... То, пожалуйста, напомните ему о моих расчетах. Они на столике в боксе.
ПОЖАРНЫЙ. Сами передадите...
Из своего бокса появляется Бессмертный. Он в выходном костюме
с бабочкой, в шляпе. В руке какая-то палочка, напоминающая
трость. Ни на кого не обращая внимания, начинает прогуливаться
по холлу. Все некоторое время недоуменно смотрят на него.
Бессмертный доволен произведенным впечатлением.
ГЕНЕРАЛ. Это что за... птица?
ШОФЕР. Местный старожил. Он все тут знает.
ФИЗИК. (БЕССМЕРТНОМУ). Извините, пожалуйста, как вы считаете, мы здесь надолго?
БЕССМЕРТНЫЙ. Лично я 488-й день...
ШОФЕР. А почему вы... не в форме?
БЕССМЕРТНЫЙ. Провожу политико-воспитательную работу.
ГЕНЕРАЛ. С кем?
БЕССМЕРТНЫЙ. С коллективом. Жаль, не все в сборе.
Выходит Велосипедист.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Где краля тут была с завитушками... и бабенка, что постарше, врачиха?
БЕССМЕРТНЫЙ. Врач Анна Петровна и практикантка Вера сейчас отдыхают после трудовой смены.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. А это что за петух?
БЕССМЕРТНЫЙ. На нахальство и бестактность нужно реагировать выдержанно и спокойно. Я его просто не замечаю.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Врежу разок по шее, заметишь.
ГЕНЕРАЛ. Не грубить! Что-то мне ваше лицо знакомо. Где мы встречались?
ШОФЕР. И я его знаю. Видел.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. (С опаской). Ошибаетесь, граждане. Я не здешний. В вашей компании случайный человек. (Отступает к своему боксу).
Свет в боксе N 2 гаснет. Там темно. Появляется Птицына
проходит в дежурку, садится за стол, пишет. Бессмертный
идет за ней.
БЕССМЕРТНЫЙ. Что, Лидия Степановна, плохо?
ПТИЦЫНА. Все.
Бессмертный снимает шляпу. Выходит Любовь. Она плачет.
ДОЗИМЕТРИСТ (Кричит). Не хо-чу!! (Бросается к своему боксу).
ПТИЦЫНА. Любушка, дайте ему успокаивающего...
Любовь вытирает слезы. Идет в бокс N 6.
ГЕНЕРАЛ. (ФИЗИКУ). Это все вы - физики. Атомная энергия - будущее цивилизации... Атомные бомбы, реакторы, станции... Напридумывали!
ФИЗИК. Но почему же мы? Реактор-это совершенство, это-чудо! Но с ним ведь нельзя так...
ГЕНЕРАЛ. Как?
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, но с реактором нельзя обращаться... небрежно. Он не все вытерпеть может. Многое, но не все. Как и человек.
ГЕНЕРАЛ. Что вы имеете в виду?
ФИЗИК. Я, конечно, могу и ошибаться, но, судя по расчетам, аварийная система защиты была отключена. Значит, был человек, который отдал приказ ее отключить.
ГЕНЕРАЛ. Кто?
ФИЗИК. К сожалению, я затрудняюсь ответить...
ФИЗИК. Возможно, вы и правы. К примеру, ни один оператор не позволит себе принять такое решение.
БЕССМЕРТНЫЙ. Наверное, начальник станции?
ФИЗИК. При такой должности можно отдать приказ, но надо понимать, к чему он может привести.
Дверь бокса N 5 распахивается. Входит начальник АЭС.
НАЧАЛЬНИК АЭС. Я - начальник АЭС. И такого приказа не отдавал!
Постепенно сцена погружается в темноту.
А позади яркое пламя разгорается все сильнее.
ИНФОРМАЦИЯ ПО РАДИО. (Мужской голос). ...Запомните, что уровень радиации, установившийся через час после ядерного взрыва, через два часа уменьшится почти вдвое, спустя три часа-в четыре раза. Через двое суток уровень радиации, а также степень заражения продовольствия и воды снижается в сто раз.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
возвращение к последним минутам первого действия.
БЕССМЕРТНЫЙ. Наверное, начальник станции?
ФИЗИК. При такой должности можно отдать приказ, надо понимать, к чему он может привести...
Дверь бокса N 5 распахивается. Выходит Начальник АЭС.
НАЧАЛЬНИК АЭС. Я - начальник АЭС. И такого приказа не отдавал!
ФИЗИК. Но, извините, кто-то распорядился отключить аварийную защиту?
НАЧАЛЬНИК АЭС. Я не могу отвечать за действия каждого сумасшедшего! И оставьте меня в покое - я болен, очень болен!
БЕССМЕРТНЫЙ. Можно подумать, что у каждого из нас идеальное здоровье.
Все молчат.
ШОФЕР. Клубника скоро поспеет...
ГЕНЕРАЛ. Какая клубника?
ШОФЕР. Ранние сорта. Сладкая, крупная. По пять рублей килограмм.
ГЕНЕРАЛ. При чем здесь это?
ШОФЕР. Жена продает. С нашего огорода. Рублей на шестьсот-семьсот...
ГЕНЕРАЛ. Ничего не понимаю.
ШОФЕР. Кто же теперь клубнику брать будет? Даже по полтиннику. Нет, не возьмут.
БЕССМЕРТНЫЙ. Это точно: погорели "клубничные короли". И не только вокруг станции, по всей округе. Голод и холод им грозит...
ШОФЕР. Они-то вывезут. На север или в Сибирь. А нам не продать.
ГЕНЕРАЛ. Тебе что, не хватает?
ШОФЕР. Разве на сто тридцать проживешь с двумя детьми-то?...
ГЕНЕРАЛ. А премии?
ШОФЕР. Больше десятки в месяц не получается.
ГЕНЕРАЛ. Что же ты молчал?
ШОФЕР. Клубника была. Да три яблони, две сливы, а груша... У меня самая крупная... не залеживалась.
ФИЗИК. Я с большим состраданием отношусь к вашей беде. Однако должен заметить, что клубника, овощи, фрукты, а также молоко...
ЛЮБОВЬ. Дашка у нее была...
ФИЗИК. С молоком надо поосторожней. Во всей зоне заражения. Радиоактивная "грязь" попадет - ну, съест коровка ее вместе с травой.. Нет, очень серьезно с молоком. Если подсчитать, то на полгода минимум.
ГЕНЕРАЛ. Все ваши прогнозы, товарищи ученые, гроша ломаного не стоят.
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, но с таким выводом мне трудно согласиться.
НАЧАЛЬНИК АЭС (выходит из оцепенения). Прав он (показывает на Генерала.) Сколько твердили: "Атомные станции самые безопасные". "Атомные станции - это полная надежность"! Эх, чего только не говорили вы, физики!
ФИЗИК. Извините, но от вас это слышать...
НАЧАЛЬНИК АЭС. От меня или кого-то другого, к примеру, от него (кивает на Генерала), какая разница?!
ГЕНЕРАЛ. Ну нет уж, вы на других не кивайте! Вы - начальник станции, вам и ответ держать!
НАЧАЛЬНИК АЭС. А вам - нет?
ГЕНЕРАЛ. Мне? Я свои обязанности знаю...
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, но к сожалению, не знаем мы многого... Вот уже новое поколение родилось, выросло оно, когда люди в космос летают постоянно и атомные станции строят. Они привыкли к ним. А мы, не внушили им, что это опасно, очень опасно...
ШОФЕР. Дьявол притаился. Тихо сидел, ждал, а теперь и вылез. Вот, мол, я!
ГЕНЕРАЛ. Порочные, не наши взгляды! Удивляюсь я...
ШОФЕР. Чем разум сильнее, тем душа слабее.
ГЕНЕРАЛ. Философия вредная!
Выходит Любовь.
ЛЮБОВЬ. Успокоился. Но не спит.
ПТИЦЫНА (заканчивает писать, выходит в холл. Начальнику АЭС). Не беспокойтесь, я узнавала...
НАЧАЛЬНИК АЭС. Много?
ПТИЦЫНА. К сожалению, да, но не смертельно. К счастью, они из машины не выходили. Так?
НАЧАЛЬНИК АЭС. Все время внутри... Я один.
ПТИЦЫНА. Это и спасло. Месяца через два-три все нормализуется.
НАЧАЛЬНИК АЭС. А потом?
ПТИЦЫНА. Не знаю. И никто это не знает... Пока. Но думаю, что у них все будет нормально.
НАЧАЛЬНИК АЭС. Спасибо. Большое спасибо вам!
ПТИЦЫНА. Себя благодарите. Что из машины их не выпустили.
НАЧАЛЬНИК АЭС. Нелепо получилось... Нелепо!
Генерал читает листки, лежащие на столе.
ГЕНЕРАЛ (Пожарному). Молодец! Прекрасно себя вел... Но здесь есть неточность.
ПОЖАРНЫЙ. Как было, так и писал.
ГЕНЕРАЛ. О взрыве неправильно. Этого ты не передавал.
ПОЖАРНЫЙ. Я сказал дежурному по городу, сказал открытым текстом, что вижу активную зону реактора, мол, она оголена. Еще передал, чтобы сообщили куда следует. Я инструкции знаю.
ГЕНЕРАЛ. Почему ты решил, что именно взрыв?
ПОЖАРНЫЙ. Над машинным залом образовался черный шар, он ушел вверх.
ГЕНЕРАЛ. Так то над машинным залом, а не над реактором.
НАЧАЛЬНИК АЭС (устало). Какое это имеет значение...
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, но это свидетельство чрезвычайно важное.
ПТИЦЫНА. А я была на первом взрыве... Самом первом... Молодая еще была, совсем молодая... Даже удивительно, что меня послали, доверили, хотя были врачи и поопытней... В бункере была. Курчатов, Щелкин, Харитон... В общем, все... И Берия тоже... он от Сталина отвечал за бомбу... В бункере одна дверь, по другую сторону от взрыва. Чуть приоткрыта, чтобы видно было... Ну, когда вспышка, потом гул, Юлий Борисович, Харитон то есть, к двери бросился, чтобы закрыть - ведь ударная волна шла... А Берия его схватил, обнимать начал, целовать... Харитон рвется к двери, а тот не отпускает... Все и замерли. Но он вырвался, успел закрыть... О, господи, какая чушь вспоминается.
БЕССМЕРТНЫЙ. Лидия Степановна, это история.
ПТИЦЫНА. Так давно это было, так давно, что уже кажется и не со мной.
ФИЗИК. Курчатов... Простите, неужели вы таких великих людей знали?
ПТИЦЫНА. Лечила даже. Некоторых из них. К сожалению, не всегда удачно... Прошу всех вернуться в боксы. Сейчас мы с Любочкой начнем. К сожалению, кое-кому из вас нужно еще раз сделать переливание. Надеюсь, не боитесь?
ГЕНЕРАЛ. Раз надо...
ПОЖАРНЫЙ. Верочка скоро вернется. Я ее подожду?
ПТИЦЫНА. Не всегда есть время, чтобы ждать.
Постепенно сцена погружается в темноту.
По-прежнему яркое зарево вдали.
РАДИО(мужской голос) ...об угрозе ядерного нападения сразу же будет объявлено по радио, телевидению и через печать. Где бы вы не жили, в городе или в деревне, услышав это сообщение, немедленно примите меры защиты. Помните! В этих условиях дорога каждая минута! Прежде всего обеспечьте себя и свою семью индивидуальными средствами защиты. Подготовьте небольшой запас продуктов, воды и домашнюю аптечку, в которой должны быть градусник, нашатырный спирт, бинты, вата, различные антибиотики и другие медикаменты...
4
Полдень. Бокс N 6 мигает. В холле никого нет.
Появляется Анна Петровна. Подходит к 3 боксу,
стучит. Выглядывает Пожарный.
АННА ПЕТРОВНА. Как вы и просили, одна роза. Алая.
ПОЖАРНЫЙ. А Вера?
АННА ПЕТРОВНА. Скоро придет. Она на телеграф забежала. Сообщит своим, что задерживается.
ПОЖАРНЫЙ. А она... Она обязательно вернется? Может, как Надежда?
АННА ПЕТРОВНА. Отсюда сбегают сразу или... никогда. Женщины, конечно. Мужчины, к сожалению, не выдерживают.
ПОЖАРНЫЙ. Я выдержу. Как он (кивает в сторону бокса Бессмертного). Даю слово, что выдержу...
АННА ПЕТРОВНА. Верю.
БЕССМЕРТНЫЙ. (Высовывается). А я, Анна Петровна, уже по вас соскучился. Так и знайте, что теперь я буду по вас всегда тосковать! Беру пример с молодого поколения: они влюбляются, а я что же, не могу разве?
АННА ПЕТРОВНА. Спасибо, родной. Поверь, мне это очень приятно.
БЕССМЕРТНЫЙ. Теперь будем говорить друг другу только ласковые слова. Как Тристан и Изольда!
АННА ПЕТРОВНА. Покоряюсь, мой Ромео!.. Но прежде всего давай-ка я тебя посмотрю и послушаю. Что-то о тебе мы совсем забыли...
БЕССМЕРТНЫЙ. У вас еще хватит времени.
АННА ПЕТРОВНА. Не спорьте, быстро в бокс, раздевайтесь.
БЕССМЕРТНЫЙ. Так сразу? Я же только начал влюбляться, пока первый этап, любовь прийдет позже, а вы сразу: раздевайтесь....
АННА ПЕТРОВНА. Совсем тут бесстыдником стал! Для профилактики, да и чтоб дурь не лезла, сейчас организую пару укольчиков...
БЕССМЕРТНЫЙ. Повинуюсь, моя неповторимая! Только тех, успокаивающих мою натуру, не надо. Пусть горит!
АННА ПЕТРОВНА. (Направляется к боксу) сейчас остужу...
Входит Сергеев и Прокурор.
СЕРГЕЕВ. По возможности прошу деликатно... У них сейчас все обострено, сами понимаете.
ПРОКУРОР. Только самое необходимое.
Появляется Птицына.
ПТИЦЫНА. Их записки на столе. Из 9 бокса много написал.
ПРОКУРОР. Я тут в сторонке посмотрю. Не обращайте внимания.
ПТИЦЫНА. Из 1, 5, 8 - не писали. А из 2 не успела, да и не могла, наверное...
ПРОКУРОР. Ничего, достаточно.
Берет листки, читает. Свет в боксе 3 начинает гаснуть.
Птицына долго смотрит на пульт, вздыхает и медленно
идет к боксу Пожарного.
СЕРГЕЕВ. По пересадке... Почти всем подобрали доноров. Кроме пятого...
ПТИЦЫНА. Потом.
Скрывается в боксе. Появляется Любовь.
ПРОКУРОР. (Сергееву) можно переговорить с оператором?
Сергеев вопросительно смотрит на Любу.
ЛЮБОВЬ. С седьмым можно. Зову.
Выглядывает Дозиметрист. Замечает,
что Люба направляется к его соседу.
ДОЗИМЕТРИСТ. Выйдет?
ЛЮБОВЬ. Лежит, молчит, смотрит в стену.
ДОЗИМЕТРИСТ. Вызови, милая. Я ему сказать должен, что не знал, сколько именно. Думал меньше, а там 200...
ПРОКУРОР. Где 200?
ДОЗИМЕТРИСТ. (Оживляясь) у трансформаторов. Но всю аппаратуру зашкалило. Думал, 20 - не больше.
ПРОКУРОР. У вас дублирующей аппаратуры не было?
ДОЗИМЕТРИСТ. Приборов-то? Откуда... Те, что были, чиненные перечиненные, да и лет 30 им...
ПРОКУРОР. Станция-то новая, 10 лет всего ей.
ДОЗИМЕТРИСТ. Мы тут ни при чем... Наше имущество где-нибудь на складах пролежало. Чтобы не списывать - нам и прислали.
СЕРГЕЕВ. Не верится что-то.
ДОЗИМЕТРИСТ. Справлялись, пока беды не было. Подлатаем и считаем. Спешки-то не было. А порядок у нас был! Сколько раз комиссии из самой Москвы приезжали, для проверки. У нас всегда порядок. Ни одного случая переоблучения, потому что проверяли... Не думали, что жахнуть может...
ПРОКУРОР. Значит, и вы считаете, что это взрыв? А сами-то видели?
ДОЗИМЕТРИСТ. Говорят так. Сам не видел.
Появляется Оператор и Любовь.
ОПЕРАТОР. А я видел!
ДОЗИМЕТРИСТ. Не знал я, зашкалило...
ОПЕРАТОР. Да отстань ты со своим счетчиком! Ты не знал, я знал. Графит раскаленный видел. Куски на полу реакторного зала. Ярко-синие такие и светятся. (Дозиметристу). И без твоих счетчиков ясно, что не 20, и не 200, а под тысячу будет!
ДОЗИМЕТРИСТ. Видел, знал и пошел?
ОПЕРАТОР. Все перемычки с трансформаторов полетели. А без энергии швах! Никак его не охладишь, вот и пошел. Пацанам своим сказал, что бы не совались...
ДОЗИМЕТРИСТ. (Прокурору) У него ученики. Ребята из ПТУ. Он с ними всегда возился. Перевоспитывал.
ОПЕРАТОР. Разгалделись они. Пришлось цыкнуть. В общем, выгнал я их домой.
ПРОКУРОР. Значит знали...
ОПЕРАТОР. Как не знать? Я в атомной энергетике с первого колышка. Сам строил станции. Потом остался на 4 блоке. Многие так... Хороший блок был... Очень хороший...
Появляется Физик.
ФИЗИК. Но аварийную защиту сняли!
ОПЕРАТОР. Не видел. Не мое дело. (Прокурору) А этот очкарик (показывает на Физика) тоже там сидел, у реактора. Я ему: беги...
ФИЗИК. Извините, но вы сами...
ОПЕРАТОР. У меня трансформаторы сдохли. Я должен был их пустить.
ФИЗИК. Простите, но и я не мог уйти. Измерял температуру. Я понимал, что никто не меряет, только я. Реактор греться начал, важно проследить динамику процесса... Как же я мог уйти?
ПРОКУРОР. Ушли же...
ФИЗИК. Простите, но я этого не помню. Мне потом сказали, что меня унесли. Я там упал. Без сознания. Простите.
ПРОКУРОР. (Оператору) а вы?
ОПЕРАТОР. Сам ушел. Отключил трансформаторы и ушел. Больше там мне делать было нечего.
Свет в боксе 3 гаснет. Оттуда появляется усталая Птицына.
Как-то странно смотрит на всех, на нее никто не обращает
внимания. Она приближается к Сергееву, берет его за локоть.
Тот сразу все понимает. Оба уходят в комнату дежурного.
ПРОКУРОР. (Физику). Я посмотрел ваши расчеты, но честно признаюсь, не очень в них разобрался.
ФИЗИК. Вы передайте их специалистам. Там все просто и понятно... Главное для вас: выяснить, кто снял аварийную защиту.
БЕССМЕРТНЫЙ. (Высовывается, подслушивал). Кто снял? Кто снял? Аварийную систему отключила система. Система безответственности.
ПРОКУРОР. Разберемся... (Физику). Не задерживаю больше.
ОПЕРАТОР. Можно спросить? Когда эвакуировали город?
ПРОКУРОР. В воскресенье днем. Очень быстро. Всего за два с половиной часа. Тысячу автобусов подогнали и всех увезли.
ОПЕРАТОР. А почему сразу не об'явили по радио? За час все пешком бы ушли...
ПРОКУРОР. Ждали приезда правительственной комиссии.
ОПЕРАТОР. Зачем? Она что - иначе могла решить? Зачем ждать-то?
ПРОКУРОР. Никто не мог решиться.
ОПЕРАТОР. Не мог или не хотел?
ПРОКУРОР. Не решился...
ОПЕРАТОР. А вы спросите: почему они не решились? Чего нас-то спрашивать?
ПРОКУРОР. Спросим. Обязательно спросим.
ОПЕРАТОР. Жаль, ответа не услышу... Пойду к себе, раз не нужен. (Дозиметристу) А ты ему, прокурору, расскажи, сколько просил, чтобы аппаратуру новую дали.
ДОЗИМЕТРИСТ. Четыре раза.
ОПЕРАТОР. А мы все спешим, торопимся, обязательства берем, мол, на три месяца раньше срока, на двое суток, а он четыре раза просил о счетчиках, никто не поторопился там, наверху. Зато просьбы начальства мы всегда выполняем... Отчего же так? Их просят - молчок, а нас - сразу ура! - И вперед!
ПРОКУРОР. Три месяца? Вы имеете в виду пуск блока?
ОПЕРАТОР. Именно. Вот теперь будут аварию ликвидировать, разобраться не смогут, что там с реактором. Строители оттуда, из котлована, вылетели, как на ракете, чтоб, значит, пораньше сдать. Там, под реактором, не только бетонные глыбы лежат, но, если поискать, то и парочку экскаваторов найти можно. А все ради рапорта, премии... Кому такое ускорение нужно? Это тоже самое, что машины по городу со скоростью 100 км в час пустить, пусть всех давят, главное - побыстрее...
ПРОКУРОР. Двое суток - это реактор?
ОПЕРАТОР. Пообещали сразу после праздников на полную мощность вывести. На двое суток раньше срока. Везде же обязательства берут... А мы что - рыжие?
ФИЗИК. Вот поэтому и сняли защиту.
ОПЕРАТОР. Чего не знаю, того не знаю. А за 4 блок действительно обидно - хорошая машина была. Лучше других, а ведь ударило как раз по ней... Авария на химическом заводе - сотни людей гибнут, самолеты разбиваются - тоже, а землетрясения? Целые города - в развалинах... Даже космические корабли взрываются при старте... В век космоса, атома и химии...
БЕССМЕРТНЫЙ. (Высовывается) это не век атома, а век катастроф!
ОПЕРАТОР. Жаль, но теперь все так считать будут. Жаль! Наши реакторы самые надежные... Ну я пойду, что-то не по себе...
ПРОКУРОР. Спасибо вам. Разберемся и спросим с тех, кто виновен.
ОПЕРАТОР. Дай бог. Тогда имело смысл не бежать. А если нет, задарма загибаемся...
Уходит.
ФИЗИК. Простите, пожалуйста, но я должен решительно поддержать мнения товарища! Главное в этой трагедии - ее уроки. Мы не имеем права не извлечь их. Неразумно. Экспериментальный материал огромен - по всем направлениям.
Выходит из бокса Генерал. Прислушивается к разговору.
ПРОКУРОР. Экспериментальный?
ФИЗИК. Извините, я, возможно не так выразился. Но в истории человечества еще не было такого опыта. Взрыв реактора и его последствия. Не исключено, что это единственный случай, вернее, первый. Надо чтобы он стал последним. Для этого - изучение по всем параметрам. Научным, техническим, психологическим. Комплексное исследование. Не формальное, а глубокое и всестороннее.
ПРОКУРОР. А Хиросима и Нагасаки? Было ведь нечто подобное...
ФИЗИК. Нельзя, простите, сравнивать. Там все погибло. Сразу. От ударной волны и светового поражения... А по радиобиологии американцы до сих пор не все данные опубликовали. Они сразу же засекретили работы... Здесь иное. Тут говорили: атомный дьявол вылез. Представьте, это так! Казалось, мы физики знаем о нем все, но простите, ошиблись. А значит, изучать надо. Поверьте, опыт бесценен. Да, страшен, да, жесток, но бесценен.
ПРОКУРОР. Еще один вопрос. Насколько мне известно, вы не числитесь среди сотрудников станции?
ФИЗИК. Я из Москвы. Из Научно-исследовательского института реакторов. На станции был в командировке. При постановке реактора на ремонт надо было проверить измерительную аппаратуру...
ПРОКУРОР. И остались после взрыва?
ФИЗИК. Простите, что я вынужден повторяться, но надо было знать характер подъема температуры. Потом ведь реактор начнет остывать практически по той же схеме. Кроме меня, никого не было... Как же я мог уйти?
ГЕНЕРАЛ. Уходили, я видел.
ПРОКУРОР. Бежали даже... не оглядываясь.
ФИЗИК. Наверное, они были там не нужны. Вот и все.
Уходят в бокс N 9.
ГЕНЕРАЛ. Разговор все время идет о взрыве, а я, представьте, сомневаюсь, что он был. Сильный пожар - это другое дело...
ПРОКУРОР. Но вот и ваш подчиненный написал: "Увидел активную зону".
ГЕНЕРАЛ. Сильное эмоциональное возбуждение. Всегда нужно делать поправку на стрессовое состояние...
ПРОКУРОР. Именно поэтому вы и не сообщили о взрыве?
ГЕНЕРАЛ. Что вы имеете в виду?
ПРОКУРОР. Вашу первую информацию в совет министров республики... И вторую тоже...
ГЕНЕРАЛ. Я должен объяснить...
ПРОКУРОР. Об этом я и хотел просить вас.
Дверь распахивается. Двое сотрудников вводят Велосипедиста.
СОТРУДНИК. Возвращаем. Пытался сбежать.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Руки вывернули. Изверги!
Из своего бокса выглядывает Шофер.
ГЕНЕРАЛ. (Шоферу). Иди сюда. Будем вместе давать показания. (Прокурору) Он все время рядом был. Подтвердит.
ПРОКУРОР. Я и вам верю. (Велосипедисту). Почему вы пытались бежать?
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Если тебе тут нравится, оставайся. А я предпочитаю быть там (показывает куда-то в сторону), но тут охрана почище, чем в тюряге. С электроникой. Понапихали приборов, звенят на каждом углу...
Появляется Анна Петровна, подходит к Велосипедисту, щупает пульс.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Норма. До первого этажа спустился. И если бы не этот звон... Может быть, того снадобья дашь, а? Гадость, но коль другого не вырвешь...
АННА ПЕТРОВНА. Сейчас нельзя. Вечером угощу. (Сотрудникам.) Оставьте его, идите. Больше не побежит.
ВЕЛОСИПЕДИСТ. Это еще посмотрим...
ПРОКУРОР. (Генералу). Продолжим. Первое. Ваша подпись стоит на акте приема четвертого блока.
ГЕНЕРАЛ. Не только четвертого. Всех. Я здесь пятнадцать лет работаю.
ПРОКУРОР. Да. И на акте приемки машинного зала тоже?
Из своего бокса выходит начальник АЭС. Садится рядом,
внимательно следит за разговором.
ГЕНЕРАЛ. Естественно.
ПРОКУРОР. И вас никто не вынуждал подписывать акт о приемке?
ГЕНЕРАЛ. Несерьезный вопрос. Раз подписал, значит, согласен.
ПРОКУРОР. Случай с пожаром на ткацкой фабрике в Бухаре двенадцать лет назад вам известен?
ГЕНЕРАЛ. Хрестоматийный пример...
ПРОКУРОР. Да или нет?
ГЕНЕРАЛ. Конечно, известен.
ПРОКУРОР. А завода на БАМе? И в Бухаре и на БАМе кровля была сделана из легковоспламеняющихся материалов. Оба объекта сгорели в течении шести-семи минут. Виновные были осуждены...