Гудкайнд Терри. Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

   Судя по крикам толпы, большая часть болельщиков придерживалась того же мнения. Видимо, это была популярная команда с той жестокой репутацией, которую люди Имперского Ордена уважали и помнили. После предыдущей игры толпа солдат была возбуждена и жаждала крови.
   Огромная масса солдат подалась вперёд, вытягивая шеи, чтобы увидеть другую команду, которая наконец пробралась через толпу с левой стороны поля. Они вышли единым строем, без поднятых кулаков, без демонстраций удали.
   Кэлен уставилась на них с таким же удивлением, что и остальные. Толпа затихла. Не было никаких криков приветствия. Люди были слишком поражены, чтобы кричать.

Глава 11

   Все игроки по одному и без рубашек, выходили из прохода, границы которого состояли из многочисленной группы мрачных стражников все, как один, со стрелами на изготовке.
   Каждый человек в колонне, державшей путь к центру поля, был раскрашен странными красными символами. Линии, завитушки, круги и дуги покрывали их лица, грудь, плечи и руки.
   Их внешний вид был такой, словно их пометил кровью сам Владетель.
   Кэлен заметила, что у возглавлявшего их строй мужчины, структура нанесённых рисунков на нём, хотя и была схожа с другими, всё же имела некоторые различия. Кроме того, только у него были двойные стрелы молний на лице.
   Начинаясь от виска с каждой стороны — одна была зеркальным отражением другой; остриё каждой молнии делало зигзаг по брови; центр каждой стрелы молнии пересекал веко, нижней частью зигзага словно хлестнув по скулам, наконец исчезал в ямках каждой щеки.
   Кэлен нашла этот эффект устрашающим подсознательно. Свирепость пристального взгляда хищника излучалась серыми глазами из центра каждой из пары молний.
   Всё внимание отвлекалось на замысловатые линии, и потому было трудно разобрать, кто этот мужчина. Странные символы, особенно стрелы молний, скрывали собой черты лица под этой маской. Кэлен внезапно догадалась, что это — способ скрыть свою личность, и при этом, не измазывая себя грязью.
   Но она воздержалась даже от того, чтобы проявить тень улыбки на контуре своего лица. Несмотря на облегчение, в то же время ей было жаль, что не может увидеть его лица, его настоящего лица, увидеть, на кого он похож.
   Хотя он был не таким огромным, как некоторые из других массивных игроков, тем не менее, он был здоровым высоким мускулистым мужчиной, но без той горы мышц, какими обиловали некоторые из громил — грузных быкообразных верзил. Его телосложение гармонировало правильной пропорцией.
   Продолжая пристально разглядывать его, Кэлен внезапно спохватилась, что кто-нибудь может заметить её взгляд, прикованный к нему. Она почувствовала, как её лицо залилось краской.
   И всё же, она продолжала смотреть. Не в силах оторваться. В первый раз ей представилась такая возможность хорошо разглядеть этого человека. Каким-то образом, она знала, что он будет выглядеть именно так.
   Не исключено, что этот образ сложился в её воображениях и мечтаниях. Холодный первый день зимы неожиданно показался ей тёплым.
   Она задалась вопросом, кем же приходился по отношению к ней этот человек. Она попыталась обуздать разыгравшееся воображение. Она не осмелилась мечтать о том, чему не суждено сбыться.
   В то время, как ключевой игрок другой команды хохотал, мужчина с серыми глазами выжидающе стоял перед судьёй, устремив свой пристальный взгляд на коллегу из команды противника.
   Как только она увидела этот пёстрый узор команды, она сразу поняла, что солдаты отнесутся к этому, как к пустой браваде.
   Пёстрые узоры создавали внешний вид подобный тому случаю, когда, если человек выглядит внешне неестественно, то если даже и выжил, то был жестоко наказан отчасти за наглость, отчасти за подстрекательство.
   Маскировка лица была лишь одной стороной медали, но ко всему остальному имела ещё какой-то смысл. Он сильно рисковал собой и своей командой, представив их в подобном вызывающем виде.
   Было ясно, что, отметив себя стрелами молний, он преследовал цель, чтобы никто не мог не заметить того, что он является ключевым игроком, чтобы направить средоточие и внимание другой команды на себя. Она не могла представить, зачем он решился на такое.
   Следуя примеру своего лидера, вся без исключения команда, что стояла без макияжа — начала хохотать. К ним присоединилась толпа, хохоча, освистывая и окрикивая раскрашенных игроков, в особенности их ключевого со стрелами молний.
   Кэлен абсолютно не сомневалась, что не было опасней той ошибки, чем пытаться высмеивать этого мужчину.
   Игроки разукрашенной команды, словно сделанные из камня, продолжали выжидающе стоять, в то время, как толпа вошла в раж хохота и насмешек. Другая команда выкрикивала колкости и оскорбления.
   Некоторые из бродячих лагерных женщин начали бросаться всяким мусором: куриными костями, гнилой едой и даже грязью, если ничего не находили под рукой.
   Игроки другой команды перешли на выкрикивание таких непристойностей в адрес человека с изображением молний, которые вынудили Кэлен рассеянно прикрыть уши Джиллиан, прижимая её голову к своей груди.
   Она укутала Джиллиан своим плащом. Она не знала, как всё будет разворачиваться, но знала наверняка, что эта игра — зрелище не для девочки.
   Ключевой игрок с парными стрелами молний стоял с ничего не выражающим взглядом, который никак не раскрывал его реакции на происходящее.
   Это напомнило Кэлен себя, когда она надевала маску равнодушия, оказываясь перед лицом явно ужасных провокаций, и своим бессмысленным взглядом никак не проявляла того, что творилось внутри.
   И всё же, в спокойном поведении этого мужчины Кэлен читала взведённую ярость.
   Он никогда не оглядывался в её сторону — его пристальный взгляд был сосредоточен на ключевом команды противника. Но когда она разглядела его всего, его лицо, даже сплошь покрытое рисунками, когда заметила, как он держится, когда разглядела его в подробностях, не в силах оторвать взгляд… её колени подкосились.
   Коммандер Карг, следуя со стороны поля, прокладывал свою дорогу через ряды охранников, дабы присоединиться к Императору Джеганю. Добравшись до цели, он сложил руки на груди, явно не переживая по поводу того, какой галдёж поднялся из-за его команды.
   Кэлен отметила, что Джегань не смеялся наряду со всеми остальными. Он даже не улыбался. Коммандер и император приклонили головы поближе друг к другу и вели беседу, слов которых Кэлен не могла разобрать в этом хаосе насмешек, хохота и непристойных оскорблений, выкрикивающим толпой.
   В то время, как Джегань и коммандер Карг продолжали беседу, другая команда затеяла танец вокруг поля, задрав руки, принимая одобрительный вопль толпы, словно они только что прибавили очко своей команде. Они стали героями, ничего не совершив.
   Эти солдаты, преданные догматическим верованиям, мотивировались ненавистью. Они воспринимали любое проявление индивидуальности, как высокомерие, веру — неправедностью, а подобную пристрастность — как притеснение.
   Кэлен вспомнились слова Джеганя: «Братство Ордена наставляет нам, что быть лучше кого-то, значит быть хуже всех».
   Люди искренне верили в подобную догму, и потому они ненавидели этих мужчин, посмевших выделиться, считающих себя лучше других. Но вот странность — они пришли увидеть, какая из команд одержит победу, увидеть людей, что окажутся лучше других.
   Было неизбежно, что верования столь же абсурдные, как учение Братства Ордена наведёт бесконечную путаницу противоречий, желаний, эмоций.
   Недостатки, которые легко выявлялись даже самым элементарным здравым смыслом, покрывались щедрым навязыванием веры. Любой, кто подвергал сомнению основы веры, считался нечестивцем.
   Эти люди добрались сюда, до Нового Мира, чтобы уничтожить нечестивцев.
   Наконец, судьёй был восстановлен порядок, который призвал толпу успокоиться для возможности начать игру.
   Поскольку зрители утихомирились, в некоторой степени, по крайней мере, игрок с серыми глазами жестом указывая в сторону горсти соломы у судьи, пригласил своего противника тянуть жребий первым.
   Тот, вытянув соломинку, расплылся в улыбке тому, что длина вытянутой соломинки безусловно казалось выигрышной длины.
   Человек с серыми глазами вытянул соломинку, и она оказалась длиннее.
   Сопровождаемый неодобрительной реакцией толпы, судья передал броц ключевому игроку с разрисованным лицом.
   Вместо того, чтобы пойти в свою сторону поля и начать своё нападение, он дождался момента, пока толпа немного стихнет, после чего любезно вручил броц ключевому другой команды, тем самым, отдавая ему свой шанс первому открыть счёт.
   Толпа взорвалась диким хохотом от такого неожиданного поворота событий. Конечно же, они решили, что раскрашенный ключевой был тем дураком, который только что вручил победу другой команде. Они разразились одобрительными возгласами, словно их команда только что победила.
   Ни один из игроков разрисованной команды не выказал какой-нибудь реакции на то, что их ключевой только что сотворил. Вместо этого, они деловито начали маневрировать по полю, занимая свои места на левой половине поля, приготавливаясь к отражению первого нападения.
   Когда песочные часы были перевёрнуты и раздался гудок рога, атакующая команда не стала тратить времени понапрасну. Горящие желанием выиграть быстро, они ринулись в атаку.
   Выкрикивая боевые кличи, они помчались через поле. В свою очередь, раскрашенная команда понеслась к центру поля, чтобы встретить атаку. Рёв толпы становился оглушительным.
   Мышцы Кэлен напряжённо сжались в ожидании ужасного столкновения плоти и костей. Но ничего из того, что она вообразила, не произошло.
   Раскрашенная команда — красная команда, как окрестили их стражники — свернула со своего направления нападения и, разбившись на две части, обходила стороной передовых блокеров, двигаясь не на них, а по направлению тыловых защитников.
   Такая неожиданная и дилетантская ошибка была улыбкой фортуны для команды, пробующей получить очко. Следуя за своими блокерами и фланговыми игроками, ключевой с броцем прошёл сквозь брешь красной команды, что открылась перед ним, и продолжал мчаться прямо по полю.
   В одно мгновение оба крыла красной команды развернулись вокруг своей оси, и словно захлопнув огромную челюсть, обрушившись, захватили блокеров внутрь.
   Раскрашенный ключевой напал прямо на середину — на центральных блокеров с внешнего угла. Как только они были готовы сцепиться с ним, он обошёл одного, и словно вихрем, скользнул между двух других.
   Не поверив своим глазам, Кэлен заморгала от только что увиденного. Выглядело так, что он выпрыснул будто скользкая семечка дыни из захвата полудюжины мужиков.
   Один из громил красной команды, вероятно один из их фланговых, пошёл на перехват ключевого с броцем. Прямо перед тем, как настигнуть его, он нырнул под него, но слишком рано, и потому его подсекающий блок оказался слишком низок.
   Мужчина с броцем перепрыгнул прямо через него. Толпа разразилась одобрительными восклицаниями того, как ловко их человек только что уклонился от захвата ног.
   Но ключевой, что с парой молний, тоже прыгнул в воздух, используя спину своего упавшего флангового, как трамплин. Он встретил другого ключевого в полёте, и, зацепив его рукой, в воздухе перевернул его вверх тормашками.
   Полностью реверсировать направление, оказалось действенным способом выбить броц. Ещё в воздухе, продолжая лететь и до того, как рухнуть на землю, человек с серыми глазами поймал высвобожденный броц. Приземляясь, он своей ногой опустился на голову упавшего ключевого, воткнув его лицом в грязь.
   У Кэлен не вызывало сомнений, что он легко мог переломить шею того игрока, но он преднамеренно воздержался от этого.
   Блокеры с каждой стороны нырнули на раскрашенного человека, который теперь обладал их броцем. Изворачиваясь, он постоянно менял направление.
   Они безрезультатно плюхались туда, где он только что был — и где его теперь нет. Им всё же удалась попытка придавить собой игрока, правда не его, а своего ключевого.
   Теперь красная команда владела броцем. Даже притом, что они не могут открыть свой счёт, поскольку это не их период, они в состоянии не дать возможность получить очко другой команде.
   Однако, по каким-то соображениям, игрок с серыми глазами продолжал движение по полю в сопровождении двух своих нападающих и половиной своих блокеров.
   Они пересекали поле, сформировав безупречный клин. Когда раскрашенные игроки достигли победной зоны противника, ключевой швырнул броц в одну из сетей — даже не смотря на то, что это никак не отразится на их очках, поскольку этот — не их период.
   Он подошёл к броцу, вытащил его из сетки, а потом, вместо того, чтобы продолжать владеть броцем и не предоставлять шанс другой команде увеличивать свой счёт, он пронёсся обратно по полю, и лёгким броском снизу швырнул броц обратно ключевому противников, который до сих пор стоял на коленях в грязи.
   Толпа изумлённо и сконфужено ахнула.
   Кэлен только что получила подтверждение того, что она поняла с того первого мгновения, когда оценивала пристальный взгляд хищника того человека — он был самым опасным среди живущих. Более опасный, чем сам Джегань, опасный по-другому, но намного опаснее Джеганя. Намного опасней любого.
   Этот человек был слишком опасным, чтобы позволить ему жить. Как только Джегань поймёт то, что уже поняла она — конечно, если он ещё не понял этого — это послужит очень веским аргументом, чтобы принять решение о его казни.
   Команда, коей принадлежал первый период, установила броц на свою стартовую точку справа, и яростно стремясь искупиться и выиграть очко, открывающее счёт, рванула по полю.
   Удивительно, но красная команда вместо того, чтобы побежать и остановить нападение, как можно дальше от своих ворот, продолжала пассивно выжидать. Это представлялось их ошибкой, но Кэлен так не думала.
   Нападавшие, достигнув линии красной команды, набросились на защитников. Красная команда резко запирала каждое направление, уклоняясь от самонадеянных блокеров. Во время бега, красная команда, перестроилась полумесяцем, по периметру которой разместились блокеры.
   Мчась по полю, они скашивали нападающих и блокеров противника, включая их ключевого. Здоровенный нападающий раскрашенных выдрал у него броц, а затем подбросил его в воздух настолько высоко, насколько мог.
   Игрок с молниями, который был наготове, стрелой промчался сквозь линию нападавших в смертельной гонке и поймал броц ещё до того, как тот коснулся земли.
   Он опередил всех игроков другой команды, что преследовали его. Добравшись до противоположного конца поля, он метнул броц в угол ворот, противоположный тому, куда закинул его в предыдущий раз.
   Блокеры нырнули под него — он делает лёгкий шаг в строну — и они кучей рухнули на землю около него. Рысью он добежал до сетки и обратно взял в руки броц.
   — Кто тот человек? — низким голосом спросил Джегань.
   Кэлен знала, что Джегань подразумевал того ключевого игрока с нанесёнными стрелами молний на его лице, человека с серыми глазами.
   — Его зовут Рубен, — ответил коммандер Карг.
   Это была ложь. Кэлен знала, что не это имя носил тот человек. У неё абсолютно не было никаких соображений по поводу его настоящего имени, но его имя было не Рубен. Рубен — такая же маскировка, как грязь, как красная краска, что покрывала его сейчас. Рубен — его не настоящее имя.
   И тут же у неё возник вопрос: что заставило её так подумать.
   В момент, когда днём раньше они в первый раз встретились глазами, она поняла, что он её знает. Значит, он кем-то приходился ей в прошлом. Она не помнила его, она не знала его настоящего имени, но она знала, что его звали не Рубен. Просто это имя ему не подходило. ^[3]
   Раздался сигнал рога, отмечая конец первой игры. Песочные часы были перевёрнуты, и рог дунул вновь. Красная команда уже собралась на своём конце поля, позади их стартовой точки. Они не потрудились использовать преимущество начать с секции разметки, откуда им позволялось начать нападение.
   Вместо этого, игрок, кого коммандер Карг назвал Рубеном, уже обладая броцем, подал незаметный знак рукой. Бровь Кэлен дёрнулась — она заметила это движение, поскольку внимательно наблюдала за ним. Она никогда не видела, чтобы ключевой пользовался подобными сигналами рукой.
   Казалось, что мужчины, играющие в Джа-Ла, обычно действовали, как свободно скоординированная толпа, выполняя назначенную работу своих позиционеров — или блокеров, или нападающих, или защитников, которые приспосабливали каждого в зависимости от сложившейся ситуации.
   Единственная преобладающая мудрость заключалась в том, что если каждый игрок будет действовать по своему усмотрению, то это позволит команде вести игру с непредсказуемыми вариациями, разворачивающиеся во время игры. Они, в некотором смысле, каждый по своёму предопределял, как ему поступать.
   Команда Рубена была другой. Получив сигнал, они развернулись и скоординированным способом собрались перед ним в атакующем порядке. Они не действовали, как неопределённо согласованная толпа; они вели себя, как хорошо дисциплинированная армия, входящая в сражение.
   Игроки другой команды, к тому времени достаточно разгневанные, каждый из которых пылал жаждой мести, помчались на перехват команды с броцем.
   После пересечения центра, игроки красной команды все, как один, развернулись и двинулись к сетке ворот по правому флангу. Словно медведи в неистовстве, вся оборонявшаяся команда ринулась на них.
   Их блокеры знали, что их задача заключается в блокировке противника, и они намеревались остановить продвижение красной команды до того, как они смогут достигнуть победной зоны.
   Но Рубен не последовал за своими. В последний момент он рванул влево. Совершенно один, даже без подстраховки нападающими, он один двинулся по диагонали в другую сторону поля и добрался до сетки ворот слева.
   Большая часть игроков обеих команд столкнулась, образовав огромную кучу, и при этом, некоторые из защитников, даже понятия не имели, что под всей этой грудой — его нет, хотя, конечно, были убеждены в обратном.
   Только один защитник волочился сзади, поскольку, заметив манёвр Рубена, вовремя развернулся, чтобы блокировать. Рубен пригнул плечо и ударил защитника прямо в грудь, и, выбив из него дух, заставил его распластаться. Не останавливаясь, Рубен добрался до бросковой зоны поля и закинул броц в сетку.
   Красная команда отбежала назад на свою часть поля, приготавливаясь ко второй атаке, поскольку у них ещё было достаточно времени в запасе. Каждый из них, пока ожидал спешащего к ним через поле судью с броцем, следил за подаваемыми рукой знаками их запыхавшегося лидера.
   Быстрый и простой знак, значение которого Кэлен абсолютно никак не разобрала. Когда судья бросил броц Рубену, тот стремительно сорвался в смертельный забег. Его команда была наготове и, развернувшись веером, последовала вперёд, создавая плотную линию перед ним.
   Когда разгневанная, неорганизованная группа игроков другой команды была в одном шаге от столкновения, игроки красной команды свернули влево, пробиваясь сквозь барьер защитников, смещая момент инерции влево.