Страница:
Очевиден факт, что Гурджиевское учение рассматривает философию природы, и в данном труде я намереваюсь подробнее остановиться на этом. Гипотеза соотношения между человеком и природой была недвусмысленно сформулирована Гурджиевым:
"Невозможно изучать систему Вселенной, не изучая человека. В то же время, невозможно изучать человека, не изучая Вселенную. Человек -- это образ мира. Он был сотворен по тем же законам, по которым был сотворен весь мир. Зная и понимая себя, он узнает и поймет весь мир, все законы, которые создали мир и управляют миром. И в то же время, изучая мир и законы, им управляющие, он узнает и поймет законы, которые управляют им... Таким образом, изучение мира и изучение человека должны вестись параллельно"1.
Сравнение между современной наукой и этим типом философии уходит далеко за пределы чисто интеллектуального упражнения. Во-первых, ряд великих научных открытий направлялся идеями философии природы. Например, хорошо известна роль, сыгранная немецкой натурфилософией в открытии Эрстедом электромагнетизма в 1820 году. Подобные случаи редки, но важно само их наличие, а не их число. Они доказывают наличие глубинной связи между природой и "реалистичной" философией природы.
Не менее важным выглядит и второй аспект. Характерной чертой нашей эпохи является отсутствие смысла, и прежде всего -- отсутствие системы ценностей, направляющих технонауку. В таком контексте мы и рассмотрим Гурджиевскую философию природы.
ПРИНЦИП ПРЕРЫВНОСТИ И КВАНТОВАЯ НЕОДНОРОДНОСТЬ
Одним из наиболее удивительных аспектов Гурджиевской философии природы является центральная роль, отводимая прерывности и ее прямая связь с современной физикой.
Действительно, за редкими исключениями, непрерывность -- константа человеческого мышления. Возможно, ее основой служат доказательства, получаемые нами при помощи органов чувств: непрерывность нашего тела, непрерывность окружающей обстановки, непрерывность памяти. Она относится к видимой области, области неизменных, устойчивых форм (или форм, развивающихся неизменным путем), области объектов. Смерть, естественные катаклизмы, мутации до недавнего времени считались проявлением случайности или непостижимой тайны. Для своего развития наука нуждается в математическом аппарате. Подобный инструмент, основанный на непрерывности, был открыт Ньютоном и Лейбницем: дифференциальное исчисление. Столетиями научная мысль питалась идеей непрерывности.
Гурджиев, однако, подчеркивал важнейшую роль прерывности, или дискретности, в природе:
"Отметим, что согласно принятым на Западе взглядам, вибрации непрерывны. Это означает, что вибрации считают развивающимися беспрепятственно по восходящей или нисходящей линии, - пока продолжает действовать сила первоначального импульса, вызвавшего вибрацию и преодолевающего сопротивление среды, в которой эта вибрация происходит. Когда сила импульса иссякнет, а противодействие среды возьмет верх, вибрации естественно замирают и прекращаются. Но пока этот момент не достигнут, т.е. не началось естественное ослабевание, вибрации развиваются однообразно и постепенно, а при отсутствии противодействия могут длиться бесконечно. Одно из фундаментальных положений нашей физики - это непрерывность вибраций, хотя данное положение не было точно сформулировано, поскольку его никогда не ставили под сомнение. В некоторых новейших теориях это положение пошатнулось. Тем не менее, физика еще очень далека от правильных воззрений на природу вибраций или того, что соответствует нашим концепциям вибраций в реальном мире.
В этом случае точка зрения древнего знания противоречит точке зрения современной науки, ибо в основу понимания вибраций древнее знание полагает принцип отсутствия непрерывности вибраций.
Принцип отсутствия непрерывности вибраций выражает характерный признак всех вибраций в природе, возрастающих или нисходящих: они развиваются не однообразно, а с периодическими ускорениями и замедлениями"2.
Эти положения были сформулированы Гурджиевым в 1915 году. Дата важна*.
Сам Гурджиев был в курсе этих научных исследований, как доказывают его слова "в некоторых новейших теориях это положение пошатнулось". Говоря о "современной науке" Гурджиев имел в виду то, что мы называем сегодня "классической наукой". Кроме этого, важно то, что Гурджиев видит эпистемологический и философский барьер современной ему науки.
В предисловии к своей работе, опубликованной в 1900 году, Макс Планк писал: "После нескольких недель самого напряженного труда в моей жизни передо мной забрезжил свет во тьме, и стали открываться неожиданные перспективы3". Этот "свет во тьме" привел его к созданию концепции -элементарному кванту действия ("действие" - физическая величина, соответствующая энергии, умноженной на время) -- которая должна была совершить революцию в физике и серьезно изменить наше видение мира. Квант выражается универсальной константой ("постоянная Планка"), имеющей определенное значение.
Квант Планка представляет дискретную, прерывную структуру энергии. Планк полностью сознавал, что разрушением старых всемогущих концепций непрерывности ставятся под вопрос самые основы классического реализма: "Этот квант представляет собой нечто абсолютно новое, неожиданное, и совершает революцию в теоретической физике, основанной на непрерывности, присущей всем причинно-следственным отношениям с момента открытия дифференциального исчисления Лейбницем и Ньютоном4".
Нужно иметь в виду, что "прерывность", или "дискретность", о которой мы говорим (в отношении квантовой теории или же в отношении к Гурджиевской космологии) -- это чистая и устойчивая прерывность, не имеющая ничего общего с популярным значением этого слова (например, развилка дороги). Чтобы попытаться уловить всю странность идеи прерывности, представьте себе птицу, прыгающую с одной ветки на другую без прохождения каких-либо промежуточных точек: как если бы птица внезапно материализовывалась на одной ветке, затем на другой. Несомненно, что перед такой возможностью наше привычное воображение пасует. Однако подобные ситуации можно точно описать математически.
Квантовая прерывность -- бесконечно менее богатая концепция, чем прерывность в том смысле, в каком она используется в Гурджиевской космологии. Там она представлена как фундаментальный аспект одного или двух законов, управляющий всеми мирами (закон семи). Условием взаимопроникновения разных миров являются "непременные-аспекты-интервала-непрерывно-струящегося-целого5". Прерывность позволяет единству существовать в многообразии, а многообразию -- в единстве. Прерывность дает возможность эволюции и инволюции. Прерывность допускает сосуществование глобальной причинности и локальной причинности. И наконец, прерывность убеждает в высоком положении человека и придает смысл его жизни. Таким образом, мы находимся очень далеко от квантовой прерывности.
МАТЕРИЯ И СТЕПЕНИ МАТЕРИАЛЬНОСТИ
Гурджиев неоднократно подчеркивал материалистический характер своего учения: "Все во Вселенной материально: поэтому Великое Знание более материально, чем материализм6". Он добавлял: "Все во Вселенной может быть взвешено и измерено. Абсолют так же материален, так же взвешиваем и измерим, как луна, как человек7". Это заявление шокировало некоторых спиритуалистов и приверженцев Традиции, и умиротворяло некоторых ученых (забудем на время слово "Абсолют").
Это смелое утверждение, однако, полностью раскрывается только в тот момент, когда Гурджиев проводит различие между "материей" и "степенью материальности". Как и любой ученый, Гурджиев убежден, что "материя везде одна и та же8". Но он вводит понятие степени материальности, связанной с энергией: "Верно: материя везде одна и та же; но материальность различна. А разные степени материальности непосредственно зависят от свойств и качеств энергии, проявляющейся в данном пункте9".
Для физика девятнадцатого столетия идея "степеней материальности" мало бы что означала. Она приобретает реальную ценность с открытием квантового мира, чьи законы кардинально отличаются от законов макрофизического мира. Изучение бесконечно малого обнаруживает степень материальности, отличную от макрофизического мира.
Мы не будем обсуждать здесь законы квантовой физики. Но позвольте вкратце упомянуть о существенном факте.
Классическая физика признает два вида отличных друг от друга объектов: корпускулы* и волны. Классические корпускулы -- дискретные объекты, четко локализованные в пространстве и характеризующиеся, с динамической точки зрения, их энергией и инертной массой. Корпускулы можно легко представить в виде бильярдных шаров, постоянно путешествующих в пространстве и времени, описывающих очень точную траекторию. Что касается волн, их представляли занимающими все пространство, в континууме. Волновой феномен может быть описан как наложение периодических волн, характеризующийся пространственным периодом (длина волны) и временным периодом. Точно так же волна может характеризоваться "частотой вибраций" (величина, обратная периоду колебаний) и "пространственной частотой волны" (величина, обратно пропордциональная длине волны). Таким образом, волны легко визуализировать.
Квантовая механика полностью перевернула эту точку зрения. Квантовые частицы -- это корпускулы и волны в одно и то же время. Их динамические характеристики связаны с формулами Эйнштейна-Планка (1900-1905) и де Бройля (1924): энергия пропорциональна временнoй частоте (формула Эйнштейна-Планка), а инертная масса пропорциональна пространственной частоте волны (формула де Бройля). В обоих случаях коэффициентом пропорциональности служит постоянная Планка.
Это представление квантовой частицы противостоит всем попыткам представить ее в форме пространства и времени, поскольку очевидно, что невозможно представить в уме нечто, что являлось бы одновременно корпускулой и волной. В то же время энергия изменяется дискретным образом. Природой воссоединяются концепции непрерывности и прерывности.
Нужно хорошо понимать, что квантовая частица -- совершенно новый объект, который нельзя свести к классическим представлениям; квантовая частица -- это не простое сопоставление корпускулы и волны.
Квантовую частицу можно описать как единство противоположностей. Более правильным было бы заявить, что это частица не является ни корпускулой, ни волной. Единство противоположностей -- более, чем простая сумма его классических составляющих, совокупность которых противоречива (с классической точки зрения) и приблизительна (с квантовой точки зрения).
Когда Гурджиев утверждает, что "мир состоит из вибраций и материи, или из материи в состоянии вибраций, из вибрирующей материи9", и когда мы вспоминаем роль, которую он придавал частоте вибраций, энергии, прерывности, заманчиво подумать о новых квантовых объектах. Позвольте внести ясность: я не утверждаю, будто квантовые частицы можно отождествить с "вибрациями", о которых говорил Гурджиев (что в любом случае было бы абсурдно), но они представляются их воплощением в квантовом мире. В то же время неоспорим тот факт, что открытие квантового мира дало рациональное научное объяснение понятию "степень материальности". Гурджиев связывал тонкость материи с частотой вибраций: "Выражение "плотность вибраций" соответствует частоте этих вибраций и употребляется в смысле, противоположном понятию "плотности материи", т.е. чем выше "плотность материи", тем ниже "плотность вибраций", и наоборот, чем выше "плотность вибраций", тем ниже "плотность материи". Наивысшей "плотностью вибраций" обладает самая тонкая, наиболее разреженная материя. А в материи с наибольшей возможной плотностью вибрации замедляются и почти прекращаются. Поэтому самая тонкая материя соответствует наивысшей "плотности вибраций"10".
Действительно, какую можно представить связь между стулом и нейтрино (частицей, не имеющей массы и электрического заряда, беспрепятственно проникающую сквозь нашу макрофизическую материю)? Ясно, что это вопрос двух разных миров -- двух разных уровней реальности, управляемых разными законами -- и что различие степени тонкости материи между одним и другим уровнем чрезвычайно значительно.
Сосуществование разных уровней материи позволяет нам увидеть, что существуют разные типы материи, определяемые именно их степенью материальности. Гурджиев -- не единственный современный мыслитель, убежденный в существовании нескольких типов материи. Стефан Люпаско* (1900-1988), в основе философии которого лежит квантовая физика, посредством своей логики энергетического антагонизма пришел к выводу о существовании трех типов материи-энергии.
Говоря о количестве типов материи, Гурджиев высказывал два взаимопротиворечащих утверждения. В сборнике его лекций, изданных под названием "Взгляды из реального мира", он говорит: "Единство состоит из трех материй"11, в то время как в "Поисках чудесного" он утверждает, что существует "двенадцать категорий материи"12. Фактически здесь нет противоречия. Когда Гурджиев, как и Люпаско, говорит о трех типах материи, он недвусмысленно ссылается на закон трех, дающий структуру всем феноменам реальности. В этом смысле число три, выдвинутое Гурджиевым и Люпаско, не является простым совпадением; вывод Люпаско, основанный на тернарной логике -- "включенном среднем" - явно соотносится с законом трех. Наконец, рассматривая идею материальности по отношению к структуре Вселенной, Гурджиев в своей космологии заключает, что должно непременно существовать двенадцать категорий материи. Это обеспечит ученых работой на несколько столетий.
Существование двух материй -- макрофизической материи и микрофизической материи -- пусть даже не единогласно принятое (или признанное таковым), не вызывает жесткого противодействия. С другой стороны, одного упоминания "биологической материи" или "психической материи" довольно, чтобы заставить бурлить научный мир, в котором все еще господствует редукционизм. Точно так же не каждый готов принять утверждение Люпаско (идеи которого очень близки идеям Гурджиева), что каждая система включает в себя аспект, который одновременно является макрофизическим, биологическим и психическим.
По Гурджиеву, в природе нет ничего полностью инертного; все находится в движении: "скорость вибрации материи показывает степень разумности данного ее вида. Вы должны помнить, что в природе нет ничего мертвого и неодушевленного. Все по-своему живо и сознательно, все разумно. Только эта сознательность и разумность выражается по-разному на разных уровнях бытия, т.е. в разных масштабах. Но вам необходимо понять раз и навсегда, что в природе нет ничего мертвого и неодушевленного; просто существуют разные степени одушевленности и разные масштабы"13.
Это, на первый взгляд, удивляющее утверждение соответствует тому, что мы наблюдаем в микрофизических масштабах. "Инертная материя" - выражение классической науки, в наши дни полностью утратившее свой смысл. Микрофизическая материя является чем угодно, но уж ни в коем случае не "инертной материей". На микрофизическом уровне кипит деятельность, происходит бесконечное количество процессов, вечная трансформация энергии и материи, постоянное создание частиц и античастиц. Ошеломляющее количество информации и увеличивающаяся плотность энергии в квантовом мире доказывает, что практически невозможно провести границу между живым и неживым. Вполне вероятно, что квантовая частица обладает собственной индивидуальностью, собственным разумом, в совокупных отношениях вечного сотворения и аннигиляции всех других частиц.
Гурджиев часто возвращался к проблеме разумности материи: "Помимо своих космических качеств, каждое вещество также обладает психическими качествами, т.е. определенной степенью разумности"14. Это объясняет, почему определенные вещества способствуют эволюции человека, эволюции, которая является ядром Гурджиевского учения.
По Гурджиеву, между материями не существует разделения: "Тонкие материи пронизывают более плотные"15. Яркий пример -- микрофизическая материя, пронизывающая макрофизическую материю. Протоны, нейтроны, электроны, квантовый вакуум находятся в нас, пусть даже мы и не отождествляем себя с квантовым миром.
Гурджиев идет еще дальше, утверждая, что в человеке содержатся все материи Вселенной: "Вся окружающая нас мировая материя, пища, которую мы едим, вода, которую пьем, воздух, которым дышим, камни, из которых построены наши дома, наши собственные тела - все это пронизано разными видами материи, существующей во Вселенной. Нет необходимости изучать или исследовать Солнце, чтобы обнаружить материю солнечного мира: эта материя находится в нас самих, будучи результатом деления наших собственных атомов. Точно так же в нас пребывает материальная среда всех иных миров. Человек представляет собой "миниатюрную вселенную" в полном смысле этого слова: в нем наличествуют все виды материи, из которых состоит вселенная: действуют те же силы, те же законы, что управляют жизнью во вселенной; поэтому, изучая человека, мы можем изучить весь мир, а изучая мир, можем изучить человека"16.
Как можно увидеть, материализм Гурджиевского учения -- чрезвычайно комплексный, и мы лишь поверхностно коснулись его отношения к современной науке. Но несомненно одно: Гурджиевские "материи" обладают многочисленными аспектами, большинство из которых выходит за рамки методологии современной науки, поскольку они касаются внутренней алхимии человека.
ЗАКОН ТРЕХ И НЕОБХОДИМОСТЬ НОВОЙ ЛОГИКИ
Испокон веков в человеческой деятельности преобладало бинарное мышление: "да" или "нет". Длившееся столетиями царствование Аристотелевской логики продолжается и по сей день. В некоторых традиционных учениях (особенно в христианской теологии) имеется возможность новой логики, но эта возможность остается в руках малого числа посвященных. К этой новой логике относится учение Гурджиева о законе трех, который проявляет себя также и в квантовой физике.
Согласно Гурджиеву, закон трех -- "фундаментальный закон, создающий все феномены во всем многообразии единства всех Вселенных".
"Это "закон трех", или закон трех принципов, трех сил. Он проявляется в том, что любое явление, в каком бы масштабе оно ни происходило, от молекулярных до космических, представляет собой результат сочетания или встречи трех различных и противоположных сил. Современная мысль принимает наличие двух сил и их необходимость для того, чтобы возник какой-нибудь феномен: сила и противодействие, положительный и отрицательный магнетизм, положительные и отрицательные электрические заряды, мужские и женские клетки и так далее, но она не всегда и не везде находит даже эти две силы. Относительно же третьей силы вопрос никогда и не ставился, а если кто-то его поднимал, остальные ничего не слышали.
Согласно истинному, точному знанию, одна или две силы не в состоянии произвести какое-либо явление. Необходимо присутствие третьей силы, ибо только с ее помощью первые две могут произвести в той или иной сфере то, что называется феноменом. Первую силу можно назвать активной, или позитивной; вторую -- пассивной, или негативной; третью -- нейтрализующей. Но это -лишь названия, поскольку в реальности все три силы одинаково активны и проявляются как активная, пассивная и нейтрализующая лишь в точке их соприкосновения, так сказать, только по отношению друг к другу в данный момент"17.
Перед обсуждением особого характера третьего принципа позвольте коротко остановиться на характере противоположности (или, как это называет Люпаско, "антагонистическом противоречии") между тремя принципами, к которым постоянно возвращается Гурджиев. В "Рассказах Баалзебуба своему внуку" он описывает закон трех как "закон, который всегда переходит в следствие и становится причиной последующих следствий и всегда функционирует посредством трех скрытых в нем независимых и совершенно противоположных характерных проявлений, невидимо и неощущаемо"18. Стоит подчеркнуть этот аспект: скрытый, невидимый и неощутимый характер трех принципов. Манифестация возможна только благодаря взаимодействию между законом трех и законом семи.
Противоположность между тремя принципами -- подлинное "противоречие" в философском смысле этого слова: нечто, далекое от саморазрушения, создает себя посредством антагонистической борьбы.
Сравнительно легко представить себе противоречие между двумя понятиями, но практически невозможно (исключаю формальные математические построения) постичь противоречие между тремя понятиями. При включении третьего понятия два остальных теряют собственную идентичность. В этом смысле мы можем понять выражение "включенное среднее". Парадоксально, но в логике "включенного среднего" понятия "истинно" и "ложно", отнюдь не теряя свою ценность, значительно расширяются, охватывая большее количество явлений, чем позволяет бинарная логика.
Вышеперечисленные вопросы прекрасно иллюстрирует пример из квантовой физики.
В эксперименте, проводимом (что очевидно) в макрофизическом мире, квантовая частица проявляется как волна или корпускула, так сказать, как одна из двух противоположных и антагонистичных объектов. Мы можем использовать выражение "антагонистическая комплементарность", поскольку качества волн и корпускул взаимоисключаемы. Теперь, с надлежащего уровня реальности квантового мира как третье понятие появляется квантовая частица, не волна и не корпускула, но которая, с точки зрения макрофизического мира, может проявлять себя как волна и как корпускула. В этом смысле квант -примиряющая сила между волной и корпускулой. Но в то же время, не будучи ни волной, ни корпускулой и проявляясь на другом уровне реальности, квант безусловно находится в противоречии с волной или корпускулой.
Нужно отметить, что П.Д. Успенский -- один из наиболее известных учеников Гурджиева -- в своей книге "Tertium Organum", опубликованной в России в 1912 году, был первым современным мыслителем, утверждавшим о важности принципа "включенного среднего" как фундаментальной логики новой науки.
Ранее я привел в качестве примера третьего понятия квантовую частицу в ее собственном мире. Но видим ли мы эту частицу? Можем ли мы проникнуть в квантовый мир? Наши способы измерения всегда макрофизические, и в действительности квантовую частицу мы не видим. С помощью ускорителей мы можем реконструировать ее, например, по ее следам. Наше макрофизическое строение не дает нам возможности свободно путешествовать в квантовом мире и наблюдать, что же там происходит.
Для понимания этого третьего термина требуется концептуальная революция. Сравнительно недавние открытия в физике частиц неожиданно пролили свет на третью силу. Для объединения всех физических взаимодействий требуется пространство-время, число измерений которого во много раз превосходит число измерений нашего пространства-времени (три измерения пространства и одно измерение времени). Неважно, что подобное объединение может произойти только при сказочных уровнях энергии, недостижимых на наших ускорителях. Важно то, что столь большое число измерений может быть собрано воедино логической последовательностью физических законов. Не является ли это "большое" пространство-время проявлением третьей силы? Может ли третья сила быть источником прерывности, нераздельности и нелокализуемости?
По сравнению с этим "большим" пространством-временем мы, бедные жители четырех измерений, слегка напоминаем двумерных существ концептуальной Вселенной Эдвина А. Эбботта*, Флатландии, которым казалось чудом явление существ из мира трех измерений. Но мы можем точно понять эту третью силу, если, как говорил Гурджиев выйдем за пределы ограничений "фундаментальных категорий нашего восприятия феноменального мира", то есть выйдем за пределы нашего ощущения пространства и времени. Настойчивость Гурджиева в его философии природы, связанная с научными идеями "измерений", "пространства" и "времени" выглядит не случайной. В частности, чрезвычайно существенно различие между разными космосами, связанное с разным числом измерений пространства-времени в них.
"Окиданох" - чудесный Гурджиевский символ тернарной динамики и ее проявлений. Он представлен как "Вездесущий Активный Элемент", или как "Уникальный Активный Элемент"19, особенности которого -- основная причина всего, что существует во Вселенной. "Только одна космическая кристаллизация, существующая под названием "Вездесущий Окиданох", получает свое первоначальное возникновение - хотя она также кристаллизуется из Эфирокрилно - из трех Святых источников Теомертмалогоса, то есть из эманации Святейшего Солнца Абсолют. Повсюду во Вселенной этот "Вездесущий Окиданох", или "Вездесущий Активный Элемент", принимает участие в образовании как больших, так и малых возникновений и является вообще основной причиной большинства космических явлений"20.
В прямой связи с тремя принципами закона трех, естественно, что "никакие результаты, нормально полученные из процессов, происходящих благодаря этой Вездесущей Мировой Субстанции, никогда не могут быть восприняты существами или ощущаться ими"21. Но как связать неуловимый характер трех принципов закона трех с фактом, что Окиданох является, в то же время, субстанцией, пронизывающей все космические формации? Действительно, "когда сгущается новая космическая единица, то "Вездесущий Активный Элемент" не сливается целиком с таким новым возникновением и не трансмутируется целиком в каком-нибудь определенном надлежащем месте - как происходит со всеми другими космическими кристаллизациями во всех упомянутых космических формациях, - а как только он входит целиком в какую-нибудь космическую единицу, в нем сразу же происходит так называемый "Джартклом", то есть он распадается на те три основных источника, из которых он получил свое первоначальное возникновение, и только тогда эти источники, каждый в отдельности, дают начало независимому сгущению трех отдельных соответствующих формаций внутри данной космической единицы"22. Таким образом, три принципа присутствуют повсюду. Но что же придает Окиданох характер субстанции, или вещества? Определенно, не три принципа. Поэтому Гурджиев вводит символ эфирокрилно, "той первичной субстанции, которой заполнена вся Вселенная и которая является основой возникновения и поддержания всего существующего"23. Именно этот четвертый элемент Окиданох и придает ему характер вещества: "определенная часть чистого - то есть абсолютно несмешанного - Эфирокрилно непременно входит во все космические формации и служит там, так сказать, для связи всех активных элементов этих формаций, а потом, когда три его составные части сливаются вновь, упомянутая часть Эфирокрилно восстанавливается"24.
"Невозможно изучать систему Вселенной, не изучая человека. В то же время, невозможно изучать человека, не изучая Вселенную. Человек -- это образ мира. Он был сотворен по тем же законам, по которым был сотворен весь мир. Зная и понимая себя, он узнает и поймет весь мир, все законы, которые создали мир и управляют миром. И в то же время, изучая мир и законы, им управляющие, он узнает и поймет законы, которые управляют им... Таким образом, изучение мира и изучение человека должны вестись параллельно"1.
Сравнение между современной наукой и этим типом философии уходит далеко за пределы чисто интеллектуального упражнения. Во-первых, ряд великих научных открытий направлялся идеями философии природы. Например, хорошо известна роль, сыгранная немецкой натурфилософией в открытии Эрстедом электромагнетизма в 1820 году. Подобные случаи редки, но важно само их наличие, а не их число. Они доказывают наличие глубинной связи между природой и "реалистичной" философией природы.
Не менее важным выглядит и второй аспект. Характерной чертой нашей эпохи является отсутствие смысла, и прежде всего -- отсутствие системы ценностей, направляющих технонауку. В таком контексте мы и рассмотрим Гурджиевскую философию природы.
ПРИНЦИП ПРЕРЫВНОСТИ И КВАНТОВАЯ НЕОДНОРОДНОСТЬ
Одним из наиболее удивительных аспектов Гурджиевской философии природы является центральная роль, отводимая прерывности и ее прямая связь с современной физикой.
Действительно, за редкими исключениями, непрерывность -- константа человеческого мышления. Возможно, ее основой служат доказательства, получаемые нами при помощи органов чувств: непрерывность нашего тела, непрерывность окружающей обстановки, непрерывность памяти. Она относится к видимой области, области неизменных, устойчивых форм (или форм, развивающихся неизменным путем), области объектов. Смерть, естественные катаклизмы, мутации до недавнего времени считались проявлением случайности или непостижимой тайны. Для своего развития наука нуждается в математическом аппарате. Подобный инструмент, основанный на непрерывности, был открыт Ньютоном и Лейбницем: дифференциальное исчисление. Столетиями научная мысль питалась идеей непрерывности.
Гурджиев, однако, подчеркивал важнейшую роль прерывности, или дискретности, в природе:
"Отметим, что согласно принятым на Западе взглядам, вибрации непрерывны. Это означает, что вибрации считают развивающимися беспрепятственно по восходящей или нисходящей линии, - пока продолжает действовать сила первоначального импульса, вызвавшего вибрацию и преодолевающего сопротивление среды, в которой эта вибрация происходит. Когда сила импульса иссякнет, а противодействие среды возьмет верх, вибрации естественно замирают и прекращаются. Но пока этот момент не достигнут, т.е. не началось естественное ослабевание, вибрации развиваются однообразно и постепенно, а при отсутствии противодействия могут длиться бесконечно. Одно из фундаментальных положений нашей физики - это непрерывность вибраций, хотя данное положение не было точно сформулировано, поскольку его никогда не ставили под сомнение. В некоторых новейших теориях это положение пошатнулось. Тем не менее, физика еще очень далека от правильных воззрений на природу вибраций или того, что соответствует нашим концепциям вибраций в реальном мире.
В этом случае точка зрения древнего знания противоречит точке зрения современной науки, ибо в основу понимания вибраций древнее знание полагает принцип отсутствия непрерывности вибраций.
Принцип отсутствия непрерывности вибраций выражает характерный признак всех вибраций в природе, возрастающих или нисходящих: они развиваются не однообразно, а с периодическими ускорениями и замедлениями"2.
Эти положения были сформулированы Гурджиевым в 1915 году. Дата важна*.
Сам Гурджиев был в курсе этих научных исследований, как доказывают его слова "в некоторых новейших теориях это положение пошатнулось". Говоря о "современной науке" Гурджиев имел в виду то, что мы называем сегодня "классической наукой". Кроме этого, важно то, что Гурджиев видит эпистемологический и философский барьер современной ему науки.
В предисловии к своей работе, опубликованной в 1900 году, Макс Планк писал: "После нескольких недель самого напряженного труда в моей жизни передо мной забрезжил свет во тьме, и стали открываться неожиданные перспективы3". Этот "свет во тьме" привел его к созданию концепции -элементарному кванту действия ("действие" - физическая величина, соответствующая энергии, умноженной на время) -- которая должна была совершить революцию в физике и серьезно изменить наше видение мира. Квант выражается универсальной константой ("постоянная Планка"), имеющей определенное значение.
Квант Планка представляет дискретную, прерывную структуру энергии. Планк полностью сознавал, что разрушением старых всемогущих концепций непрерывности ставятся под вопрос самые основы классического реализма: "Этот квант представляет собой нечто абсолютно новое, неожиданное, и совершает революцию в теоретической физике, основанной на непрерывности, присущей всем причинно-следственным отношениям с момента открытия дифференциального исчисления Лейбницем и Ньютоном4".
Нужно иметь в виду, что "прерывность", или "дискретность", о которой мы говорим (в отношении квантовой теории или же в отношении к Гурджиевской космологии) -- это чистая и устойчивая прерывность, не имеющая ничего общего с популярным значением этого слова (например, развилка дороги). Чтобы попытаться уловить всю странность идеи прерывности, представьте себе птицу, прыгающую с одной ветки на другую без прохождения каких-либо промежуточных точек: как если бы птица внезапно материализовывалась на одной ветке, затем на другой. Несомненно, что перед такой возможностью наше привычное воображение пасует. Однако подобные ситуации можно точно описать математически.
Квантовая прерывность -- бесконечно менее богатая концепция, чем прерывность в том смысле, в каком она используется в Гурджиевской космологии. Там она представлена как фундаментальный аспект одного или двух законов, управляющий всеми мирами (закон семи). Условием взаимопроникновения разных миров являются "непременные-аспекты-интервала-непрерывно-струящегося-целого5". Прерывность позволяет единству существовать в многообразии, а многообразию -- в единстве. Прерывность дает возможность эволюции и инволюции. Прерывность допускает сосуществование глобальной причинности и локальной причинности. И наконец, прерывность убеждает в высоком положении человека и придает смысл его жизни. Таким образом, мы находимся очень далеко от квантовой прерывности.
МАТЕРИЯ И СТЕПЕНИ МАТЕРИАЛЬНОСТИ
Гурджиев неоднократно подчеркивал материалистический характер своего учения: "Все во Вселенной материально: поэтому Великое Знание более материально, чем материализм6". Он добавлял: "Все во Вселенной может быть взвешено и измерено. Абсолют так же материален, так же взвешиваем и измерим, как луна, как человек7". Это заявление шокировало некоторых спиритуалистов и приверженцев Традиции, и умиротворяло некоторых ученых (забудем на время слово "Абсолют").
Это смелое утверждение, однако, полностью раскрывается только в тот момент, когда Гурджиев проводит различие между "материей" и "степенью материальности". Как и любой ученый, Гурджиев убежден, что "материя везде одна и та же8". Но он вводит понятие степени материальности, связанной с энергией: "Верно: материя везде одна и та же; но материальность различна. А разные степени материальности непосредственно зависят от свойств и качеств энергии, проявляющейся в данном пункте9".
Для физика девятнадцатого столетия идея "степеней материальности" мало бы что означала. Она приобретает реальную ценность с открытием квантового мира, чьи законы кардинально отличаются от законов макрофизического мира. Изучение бесконечно малого обнаруживает степень материальности, отличную от макрофизического мира.
Мы не будем обсуждать здесь законы квантовой физики. Но позвольте вкратце упомянуть о существенном факте.
Классическая физика признает два вида отличных друг от друга объектов: корпускулы* и волны. Классические корпускулы -- дискретные объекты, четко локализованные в пространстве и характеризующиеся, с динамической точки зрения, их энергией и инертной массой. Корпускулы можно легко представить в виде бильярдных шаров, постоянно путешествующих в пространстве и времени, описывающих очень точную траекторию. Что касается волн, их представляли занимающими все пространство, в континууме. Волновой феномен может быть описан как наложение периодических волн, характеризующийся пространственным периодом (длина волны) и временным периодом. Точно так же волна может характеризоваться "частотой вибраций" (величина, обратная периоду колебаний) и "пространственной частотой волны" (величина, обратно пропордциональная длине волны). Таким образом, волны легко визуализировать.
Квантовая механика полностью перевернула эту точку зрения. Квантовые частицы -- это корпускулы и волны в одно и то же время. Их динамические характеристики связаны с формулами Эйнштейна-Планка (1900-1905) и де Бройля (1924): энергия пропорциональна временнoй частоте (формула Эйнштейна-Планка), а инертная масса пропорциональна пространственной частоте волны (формула де Бройля). В обоих случаях коэффициентом пропорциональности служит постоянная Планка.
Это представление квантовой частицы противостоит всем попыткам представить ее в форме пространства и времени, поскольку очевидно, что невозможно представить в уме нечто, что являлось бы одновременно корпускулой и волной. В то же время энергия изменяется дискретным образом. Природой воссоединяются концепции непрерывности и прерывности.
Нужно хорошо понимать, что квантовая частица -- совершенно новый объект, который нельзя свести к классическим представлениям; квантовая частица -- это не простое сопоставление корпускулы и волны.
Квантовую частицу можно описать как единство противоположностей. Более правильным было бы заявить, что это частица не является ни корпускулой, ни волной. Единство противоположностей -- более, чем простая сумма его классических составляющих, совокупность которых противоречива (с классической точки зрения) и приблизительна (с квантовой точки зрения).
Когда Гурджиев утверждает, что "мир состоит из вибраций и материи, или из материи в состоянии вибраций, из вибрирующей материи9", и когда мы вспоминаем роль, которую он придавал частоте вибраций, энергии, прерывности, заманчиво подумать о новых квантовых объектах. Позвольте внести ясность: я не утверждаю, будто квантовые частицы можно отождествить с "вибрациями", о которых говорил Гурджиев (что в любом случае было бы абсурдно), но они представляются их воплощением в квантовом мире. В то же время неоспорим тот факт, что открытие квантового мира дало рациональное научное объяснение понятию "степень материальности". Гурджиев связывал тонкость материи с частотой вибраций: "Выражение "плотность вибраций" соответствует частоте этих вибраций и употребляется в смысле, противоположном понятию "плотности материи", т.е. чем выше "плотность материи", тем ниже "плотность вибраций", и наоборот, чем выше "плотность вибраций", тем ниже "плотность материи". Наивысшей "плотностью вибраций" обладает самая тонкая, наиболее разреженная материя. А в материи с наибольшей возможной плотностью вибрации замедляются и почти прекращаются. Поэтому самая тонкая материя соответствует наивысшей "плотности вибраций"10".
Действительно, какую можно представить связь между стулом и нейтрино (частицей, не имеющей массы и электрического заряда, беспрепятственно проникающую сквозь нашу макрофизическую материю)? Ясно, что это вопрос двух разных миров -- двух разных уровней реальности, управляемых разными законами -- и что различие степени тонкости материи между одним и другим уровнем чрезвычайно значительно.
Сосуществование разных уровней материи позволяет нам увидеть, что существуют разные типы материи, определяемые именно их степенью материальности. Гурджиев -- не единственный современный мыслитель, убежденный в существовании нескольких типов материи. Стефан Люпаско* (1900-1988), в основе философии которого лежит квантовая физика, посредством своей логики энергетического антагонизма пришел к выводу о существовании трех типов материи-энергии.
Говоря о количестве типов материи, Гурджиев высказывал два взаимопротиворечащих утверждения. В сборнике его лекций, изданных под названием "Взгляды из реального мира", он говорит: "Единство состоит из трех материй"11, в то время как в "Поисках чудесного" он утверждает, что существует "двенадцать категорий материи"12. Фактически здесь нет противоречия. Когда Гурджиев, как и Люпаско, говорит о трех типах материи, он недвусмысленно ссылается на закон трех, дающий структуру всем феноменам реальности. В этом смысле число три, выдвинутое Гурджиевым и Люпаско, не является простым совпадением; вывод Люпаско, основанный на тернарной логике -- "включенном среднем" - явно соотносится с законом трех. Наконец, рассматривая идею материальности по отношению к структуре Вселенной, Гурджиев в своей космологии заключает, что должно непременно существовать двенадцать категорий материи. Это обеспечит ученых работой на несколько столетий.
Существование двух материй -- макрофизической материи и микрофизической материи -- пусть даже не единогласно принятое (или признанное таковым), не вызывает жесткого противодействия. С другой стороны, одного упоминания "биологической материи" или "психической материи" довольно, чтобы заставить бурлить научный мир, в котором все еще господствует редукционизм. Точно так же не каждый готов принять утверждение Люпаско (идеи которого очень близки идеям Гурджиева), что каждая система включает в себя аспект, который одновременно является макрофизическим, биологическим и психическим.
По Гурджиеву, в природе нет ничего полностью инертного; все находится в движении: "скорость вибрации материи показывает степень разумности данного ее вида. Вы должны помнить, что в природе нет ничего мертвого и неодушевленного. Все по-своему живо и сознательно, все разумно. Только эта сознательность и разумность выражается по-разному на разных уровнях бытия, т.е. в разных масштабах. Но вам необходимо понять раз и навсегда, что в природе нет ничего мертвого и неодушевленного; просто существуют разные степени одушевленности и разные масштабы"13.
Это, на первый взгляд, удивляющее утверждение соответствует тому, что мы наблюдаем в микрофизических масштабах. "Инертная материя" - выражение классической науки, в наши дни полностью утратившее свой смысл. Микрофизическая материя является чем угодно, но уж ни в коем случае не "инертной материей". На микрофизическом уровне кипит деятельность, происходит бесконечное количество процессов, вечная трансформация энергии и материи, постоянное создание частиц и античастиц. Ошеломляющее количество информации и увеличивающаяся плотность энергии в квантовом мире доказывает, что практически невозможно провести границу между живым и неживым. Вполне вероятно, что квантовая частица обладает собственной индивидуальностью, собственным разумом, в совокупных отношениях вечного сотворения и аннигиляции всех других частиц.
Гурджиев часто возвращался к проблеме разумности материи: "Помимо своих космических качеств, каждое вещество также обладает психическими качествами, т.е. определенной степенью разумности"14. Это объясняет, почему определенные вещества способствуют эволюции человека, эволюции, которая является ядром Гурджиевского учения.
По Гурджиеву, между материями не существует разделения: "Тонкие материи пронизывают более плотные"15. Яркий пример -- микрофизическая материя, пронизывающая макрофизическую материю. Протоны, нейтроны, электроны, квантовый вакуум находятся в нас, пусть даже мы и не отождествляем себя с квантовым миром.
Гурджиев идет еще дальше, утверждая, что в человеке содержатся все материи Вселенной: "Вся окружающая нас мировая материя, пища, которую мы едим, вода, которую пьем, воздух, которым дышим, камни, из которых построены наши дома, наши собственные тела - все это пронизано разными видами материи, существующей во Вселенной. Нет необходимости изучать или исследовать Солнце, чтобы обнаружить материю солнечного мира: эта материя находится в нас самих, будучи результатом деления наших собственных атомов. Точно так же в нас пребывает материальная среда всех иных миров. Человек представляет собой "миниатюрную вселенную" в полном смысле этого слова: в нем наличествуют все виды материи, из которых состоит вселенная: действуют те же силы, те же законы, что управляют жизнью во вселенной; поэтому, изучая человека, мы можем изучить весь мир, а изучая мир, можем изучить человека"16.
Как можно увидеть, материализм Гурджиевского учения -- чрезвычайно комплексный, и мы лишь поверхностно коснулись его отношения к современной науке. Но несомненно одно: Гурджиевские "материи" обладают многочисленными аспектами, большинство из которых выходит за рамки методологии современной науки, поскольку они касаются внутренней алхимии человека.
ЗАКОН ТРЕХ И НЕОБХОДИМОСТЬ НОВОЙ ЛОГИКИ
Испокон веков в человеческой деятельности преобладало бинарное мышление: "да" или "нет". Длившееся столетиями царствование Аристотелевской логики продолжается и по сей день. В некоторых традиционных учениях (особенно в христианской теологии) имеется возможность новой логики, но эта возможность остается в руках малого числа посвященных. К этой новой логике относится учение Гурджиева о законе трех, который проявляет себя также и в квантовой физике.
Согласно Гурджиеву, закон трех -- "фундаментальный закон, создающий все феномены во всем многообразии единства всех Вселенных".
"Это "закон трех", или закон трех принципов, трех сил. Он проявляется в том, что любое явление, в каком бы масштабе оно ни происходило, от молекулярных до космических, представляет собой результат сочетания или встречи трех различных и противоположных сил. Современная мысль принимает наличие двух сил и их необходимость для того, чтобы возник какой-нибудь феномен: сила и противодействие, положительный и отрицательный магнетизм, положительные и отрицательные электрические заряды, мужские и женские клетки и так далее, но она не всегда и не везде находит даже эти две силы. Относительно же третьей силы вопрос никогда и не ставился, а если кто-то его поднимал, остальные ничего не слышали.
Согласно истинному, точному знанию, одна или две силы не в состоянии произвести какое-либо явление. Необходимо присутствие третьей силы, ибо только с ее помощью первые две могут произвести в той или иной сфере то, что называется феноменом. Первую силу можно назвать активной, или позитивной; вторую -- пассивной, или негативной; третью -- нейтрализующей. Но это -лишь названия, поскольку в реальности все три силы одинаково активны и проявляются как активная, пассивная и нейтрализующая лишь в точке их соприкосновения, так сказать, только по отношению друг к другу в данный момент"17.
Перед обсуждением особого характера третьего принципа позвольте коротко остановиться на характере противоположности (или, как это называет Люпаско, "антагонистическом противоречии") между тремя принципами, к которым постоянно возвращается Гурджиев. В "Рассказах Баалзебуба своему внуку" он описывает закон трех как "закон, который всегда переходит в следствие и становится причиной последующих следствий и всегда функционирует посредством трех скрытых в нем независимых и совершенно противоположных характерных проявлений, невидимо и неощущаемо"18. Стоит подчеркнуть этот аспект: скрытый, невидимый и неощутимый характер трех принципов. Манифестация возможна только благодаря взаимодействию между законом трех и законом семи.
Противоположность между тремя принципами -- подлинное "противоречие" в философском смысле этого слова: нечто, далекое от саморазрушения, создает себя посредством антагонистической борьбы.
Сравнительно легко представить себе противоречие между двумя понятиями, но практически невозможно (исключаю формальные математические построения) постичь противоречие между тремя понятиями. При включении третьего понятия два остальных теряют собственную идентичность. В этом смысле мы можем понять выражение "включенное среднее". Парадоксально, но в логике "включенного среднего" понятия "истинно" и "ложно", отнюдь не теряя свою ценность, значительно расширяются, охватывая большее количество явлений, чем позволяет бинарная логика.
Вышеперечисленные вопросы прекрасно иллюстрирует пример из квантовой физики.
В эксперименте, проводимом (что очевидно) в макрофизическом мире, квантовая частица проявляется как волна или корпускула, так сказать, как одна из двух противоположных и антагонистичных объектов. Мы можем использовать выражение "антагонистическая комплементарность", поскольку качества волн и корпускул взаимоисключаемы. Теперь, с надлежащего уровня реальности квантового мира как третье понятие появляется квантовая частица, не волна и не корпускула, но которая, с точки зрения макрофизического мира, может проявлять себя как волна и как корпускула. В этом смысле квант -примиряющая сила между волной и корпускулой. Но в то же время, не будучи ни волной, ни корпускулой и проявляясь на другом уровне реальности, квант безусловно находится в противоречии с волной или корпускулой.
Нужно отметить, что П.Д. Успенский -- один из наиболее известных учеников Гурджиева -- в своей книге "Tertium Organum", опубликованной в России в 1912 году, был первым современным мыслителем, утверждавшим о важности принципа "включенного среднего" как фундаментальной логики новой науки.
Ранее я привел в качестве примера третьего понятия квантовую частицу в ее собственном мире. Но видим ли мы эту частицу? Можем ли мы проникнуть в квантовый мир? Наши способы измерения всегда макрофизические, и в действительности квантовую частицу мы не видим. С помощью ускорителей мы можем реконструировать ее, например, по ее следам. Наше макрофизическое строение не дает нам возможности свободно путешествовать в квантовом мире и наблюдать, что же там происходит.
Для понимания этого третьего термина требуется концептуальная революция. Сравнительно недавние открытия в физике частиц неожиданно пролили свет на третью силу. Для объединения всех физических взаимодействий требуется пространство-время, число измерений которого во много раз превосходит число измерений нашего пространства-времени (три измерения пространства и одно измерение времени). Неважно, что подобное объединение может произойти только при сказочных уровнях энергии, недостижимых на наших ускорителях. Важно то, что столь большое число измерений может быть собрано воедино логической последовательностью физических законов. Не является ли это "большое" пространство-время проявлением третьей силы? Может ли третья сила быть источником прерывности, нераздельности и нелокализуемости?
По сравнению с этим "большим" пространством-временем мы, бедные жители четырех измерений, слегка напоминаем двумерных существ концептуальной Вселенной Эдвина А. Эбботта*, Флатландии, которым казалось чудом явление существ из мира трех измерений. Но мы можем точно понять эту третью силу, если, как говорил Гурджиев выйдем за пределы ограничений "фундаментальных категорий нашего восприятия феноменального мира", то есть выйдем за пределы нашего ощущения пространства и времени. Настойчивость Гурджиева в его философии природы, связанная с научными идеями "измерений", "пространства" и "времени" выглядит не случайной. В частности, чрезвычайно существенно различие между разными космосами, связанное с разным числом измерений пространства-времени в них.
"Окиданох" - чудесный Гурджиевский символ тернарной динамики и ее проявлений. Он представлен как "Вездесущий Активный Элемент", или как "Уникальный Активный Элемент"19, особенности которого -- основная причина всего, что существует во Вселенной. "Только одна космическая кристаллизация, существующая под названием "Вездесущий Окиданох", получает свое первоначальное возникновение - хотя она также кристаллизуется из Эфирокрилно - из трех Святых источников Теомертмалогоса, то есть из эманации Святейшего Солнца Абсолют. Повсюду во Вселенной этот "Вездесущий Окиданох", или "Вездесущий Активный Элемент", принимает участие в образовании как больших, так и малых возникновений и является вообще основной причиной большинства космических явлений"20.
В прямой связи с тремя принципами закона трех, естественно, что "никакие результаты, нормально полученные из процессов, происходящих благодаря этой Вездесущей Мировой Субстанции, никогда не могут быть восприняты существами или ощущаться ими"21. Но как связать неуловимый характер трех принципов закона трех с фактом, что Окиданох является, в то же время, субстанцией, пронизывающей все космические формации? Действительно, "когда сгущается новая космическая единица, то "Вездесущий Активный Элемент" не сливается целиком с таким новым возникновением и не трансмутируется целиком в каком-нибудь определенном надлежащем месте - как происходит со всеми другими космическими кристаллизациями во всех упомянутых космических формациях, - а как только он входит целиком в какую-нибудь космическую единицу, в нем сразу же происходит так называемый "Джартклом", то есть он распадается на те три основных источника, из которых он получил свое первоначальное возникновение, и только тогда эти источники, каждый в отдельности, дают начало независимому сгущению трех отдельных соответствующих формаций внутри данной космической единицы"22. Таким образом, три принципа присутствуют повсюду. Но что же придает Окиданох характер субстанции, или вещества? Определенно, не три принципа. Поэтому Гурджиев вводит символ эфирокрилно, "той первичной субстанции, которой заполнена вся Вселенная и которая является основой возникновения и поддержания всего существующего"23. Именно этот четвертый элемент Окиданох и придает ему характер вещества: "определенная часть чистого - то есть абсолютно несмешанного - Эфирокрилно непременно входит во все космические формации и служит там, так сказать, для связи всех активных элементов этих формаций, а потом, когда три его составные части сливаются вновь, упомянутая часть Эфирокрилно восстанавливается"24.