Страница:
Валерий Гусев
Пиастры для юных пиратов
Глава I
ДВУНОГАЯ РЫБА
«Однажды вечером мы сидели у таежного костра, и вдруг…»
С такой фразы очень часто начинаются приключенческие книги. И у нас получилось примерно так же. Правда, мы сидели вечером не у таежного костра: мама почемуто не любит разводить таежный костер в квартире. Мы сидели просто так. Не у костра, а у телевизора.
Был тихий и мирный весенний вечер. Папа в своем любимом кресле дремал, спрятавшись за газетой, и время от времени для маскировки шелестел ее страницами. Мама разгадывала загадки, которыми озадачивал зрителей Леонид Якубович на «Поле чудес» в Стране… чудаков. Я помогал маме. А Лешка, сосредоточенно нахмурившись, уткнулся по уши в книгу. И время от времени чтото выписывал в тетрадь, прикрывая ладошкой свои таинственные выписки.
Папа сложил газету и зевнул сквозь зубы: он очень уставал на работе.
– Пойдука я в кабинет, - сказал он, - поваляюсь до ужина на диване. С книгой. Лешк, ты чем так увлекся? Дал бы отцу почитать.
Алешка взглянул на него и неожиданно выдал - очень важно, серьезно и красиво:
– Этой книге место не в кабинете полковника милиции, а в комнате школьника. В час, когда с уроками покончено и скоро пора спать, а за окном зимний вечер.
– Ничего себе! - ахнула мама. - Можно подумать, с уроками у него покончено! А за окном, между прочим, вовсе не зимний, а весенний вечер!
– Это цитата, - сказал папа с уважением. И взял у Алешки книгу. - Так и знал: «Остров сокровищ»! И в который раз ты ее перечитываешь? - спросил он Алешку, вернув ему книгу.
– Я уже не перечитываю, я уже ее изучаю.
– Ты бы лучше географию изучал! Две двойки за одну неделю, - сказала мама и почемуто радостно добавила: - Альбатрос! - Это она, наверное, слово на экране угадала.
– А я, вот именно, - запальчиво возразил Алешка, - географию по этой книге изучаю.
– Это как? - удивился папа.
– Оказывается, не альбатрос, - разочарованно сказала мама. - Оказывается, спаниель. Вот уж не знала, что спаниель - это птица. Сектор «Приз»! - воскликнула она. - Бери деньги, дурак! - И повернулась к Алешке: - Так что ты там изучаешь?
– Я определяю, - скромно ответил Алешка, - где находится этот Остров сокровищ.
– Здорово! - сказал папа. - А зачем?
– Ну, они же на своей «Испаньоле» не все сокровища с острова забрали.
– И эти сокровища тебе покоя не дают? - усмехнулся папа. - Снятся по ночам всякие пираты и пиастры?
– Да, - небрежно согласился Алешка, - решил какнибудь в свободное время сплавать туда и забрать остатки сокровищ.
– Говорили же тебе, - воскликнула мама, - бери деньги! А он брюкву взял. - И тут она опять повернулась к Алешке: - А на чем сплаваешь? Достать тебе надувной матрас с антресолей?
Алешка пожал плечами.
– Построю яхту, - простенько сообщил он, - и сплаваю. На каникулах.
Мама рассмеялась:
– Из папиной газеты кораблик сложишь?
Алешку это не смутило:
– Папа же в молодости построил яхту. И плавал на ней по всяким морям. Когда тебя еще не было.
– Как это? - удивилась мама. - Где это меня не было?
– Он имеет в виду, - объяснил папа, - когда тебя еще не было в моей жизни.
– А ты имеешь в виду, - обиделась мама, - что все самое интересное в твоей жизни было до женитьбы на мне?
– Нет, - серьезно сказал папа. - Самое интересное в моей жизни началось, когда я на тебе женился. - И добавил вполголоса: - Во всяком случае, скучать с тобой не приходилось. И в море на яхте, даже в шторм, было спокойнее, чем у домашнего очага. Я бы и сейчас куданибудь сплавал. И ребят бы с собой забрал.
– Вот было бы здорово! - Мама даже от телевизора оторвалась. - Как бы я от вас отдохнула!…
В общем, обычный вечерний семейный шутливый разговор.
И никто из нас не предполагал, что очень скоро так и получится: Алешка «вычислит» Остров сокровищ, мама будет от нас отдыхать, а мы с папой окунемся в океан… в океан опасностей, приключений и загадочных событий.
Хотя иногда мне кажется, что папа тогда уже чтото знал…
А пока мы тихо и мирно беседовали теплым весенним вечером в своем родном доме. Папа подремывал в кресле, Алешка делал выписки из «Острова сокровищ», а мы с мамой разгадывали загадки Якубовича.
– Бескрылый олень! - вдруг озадаченно воскликнула мама, уставившись в экран. - Это еще что за птица?
– Двуногая рыба, - буркнул Алешка, листая книгу.
…Скажу пока только одно: оба они угадали. Очень скоро мы столкнулись и с бескрылым оленем, и с двуногой рыбой, и с крысами в океане. И на Острове сокровищ…
Первые дни лета. Каникулы только что начались, и мы с Алешкой еще не привыкли им радоваться. А тут вдруг такая радость обрушилась на нас первым летним ливнем. Хотя, как выяснилось позже, это был вовсе не безобидный дождик, полезный всяким растениям и людям, а самый настоящий шквал. С молниями, штормовым ветром и громадными волнами, гребешки которых яростно срывает ветер и несет над океаном мелкой соленой пылью…
Красиво сказал, да? А главное - непонятно. Вот и нам с Алешкой вначале многое было непонятно. А когда коечто стало проясняться, то стало не только понятным, но еще и опасным. И даже страшным.
Впрочем, если я прямо сейчас скажу, чем все это кончилось, понятнее ничего не станет. Тут нужна последовательность, как говорит папа. И поменьше фантазии, как говорит мама.
Но и без всякой фантазии эта история, как говорится, оставила след в нашей душе (и в других душах тоже). И, кстати, она пока еще не совсем завершилась…
А началась в первые дни лета. Когда мы еще находились в некоторой растерянности. Школа кончилась долгожданно, но неожиданно; кудато исчезли уроки, домашние задания, всякая внеклассная ерунда и прочие проблемы. Но оказалось, что проблемы у нас только начинаются, и куда покруче, чем школьные. И решать мы их будем совсем скоро, но очень далеко от родного дома и родной школы, на другом краю земного шара.
Только сначала я расскажу, что случилось у папы на работе, а уж потом, как мы ему помогли. С риском для жизни.
Жилбыл один талантливый аферист по фамилии Оленин. Он ограбил с помощью различных махинаций нашу страну, а потом удрал за границу и там тоже заодно вволю пограбил. И скрылся кудато в неизвестном направлении. Наша милиция объявила Оленина в розыск, а за ней объявил его в розыск и Интерпол - такая полицейская организация, которая занимается международными преступниками.
Наш папа, как сотрудник российского отделения Интерпола, получил задание разыскать этого афериста вместе со всеми украденными им миллионами.
Папина группа работала долго и упорно, установила и задержала почти всех его сообщников, а сам Оленин растворился в необъятных просторах нашей планеты.
И вот наконец по некоторым сведениям, след его обнаружился… в Тихом океане. Не в самих, конечно, водных глубинах, не на его дне, а на одном малоизвестном полуобитаемом островке.
И совпало так, что в тот район отправлялось научноисследовательское судно. И папин начальник, генерал, предложил ему замаскироваться на этом судне под какогонибудь ученого.
Генерал пригласил к себе капитана корабля, и они втроем стали обсуждать эту маскировку.
Капитан сразу же стал возражать:
– Помилуйте, Сергей Александрович, ну какой из вас, извините, ученый! Гидробиолог? Ихтиолог? Этнограф? Что вы понимаете, еще раз извините, полковник, в этих вопросах? В первый же вечер все догадаются, что вы самозванец!
Капитан оказался прав еще и потому, что, по оперативным данным, на судне находится сообщник афериста. Но кто он? Ученый, матрос? Или сам капитан?
Генерал поник седой головой, задумался. Потом он вдруг вскинул эту свою седую голову и блеснул глазами:
– Сергей! Ты же когдато на яхте плавал! - Он повернулся к капитану: - Возьмите его матросом. Он справится.
– Нет, - наш папа покачал головой. - Я должен находиться не в матросском кубрике, а в самом центре всего экипажа. Иначе я не соберу нужную информацию. К тому же я должен иметь хоть какуюто власть, чтобы свободно принимать нужные мне решения: например, остановить судно, сойти на берег и так далее.
– Ну возьмите его первым помощником! - напирал генерал на капитана. - Второе лицо на корабле.
– Это второе лицо на корабле, - надулся капитан, - должно знать мой корабль лучше меня самого. И в критическую минуту при необходимости заменить меня во всем. Не пойдет! - Он решительно рубанул рукой. И чуть не сбил со стола генерала стаканчик с карандашами. Хорошо, что не компьютер.
Папа поскреб макушку и предложил:
– Я буду вашим спонсором.
Капитан выпучил глаза, как омар:
– Вот еще! Мне это надо?
А генерал одобрительно хмыкнул:
– Неплохо! Продолжай, Сергей.
Папа продолжил:
– Легенда такая: я очень богатый человек. Всю жизнь хотел стать моряком. Но всю жизнь занимался бизнесом.
– Отлично!
– Узнав, что исследования Тихого океана откладываются изза отсутствия денег, я протянул институту руку помощи…
– А в этой руке, - засмеялся генерал, - чемодан денег! В вечно зеленых купюрах.
– Но я поставил условие, - продолжал папа. - Меня тоже берут в плавание. Как пассажира. Без обязанностей, но с большими правами.
– Это уже лучше, - одобрил капитан и стал набивать свою трубку пахучим заморским табаком.
– Я буду сумасброден, нахален, немного придурковат…
– Это тебе удастся, - усмехнулся, пошутив, генерал, - особенно последнее.
– У вас есть дети? - вдруг спросил капитан и выпустил изо рта душистое облако дыма.
– Есть, - кивнул папа. - Вы думаете, они будут скучать без меня?
– Я думаю, что их следует взять с собой, для более глубокой конспирации. Они у вас - как, смогут сыграть роль бесшабашных, избалованных детей сумасбродного богача?
– Они смогут, - поспешил заверить генерал, который хорошо знал все наши прежние подвиги.
Папа вздохнул. И предупредил их обоих:
– Только лично я за фокусы своих сыновей отвечать не собираюсь. Вполне возможно, что при их бесшабашности и решительности наше судно окажется не в Тихом, а в Ледовитом океане.
– Вполне возможно, - со вздохом кивнул генерал. - Особенно если младшему, Лешке, захочется вдруг покататься на лыжах. Или на белом медведе.
– Больше всего я боюсь, - сказал папа капитану, - что уже во Владивостоке, где находится ваше судно, они в первый же день его захватят и поднимут на мачте пиратский флаг.
– Пусть уж лучше они его поднимут, - както очень серьезно сказал генерал, - чем ктонибудь другой.
– А что, - забеспокоился капитан, - у ваших ребят есть уже аналогичный опыт?
– Да, - сказал папа, - у них очень большой аналогичный опыт. - И он стал перечислять, загибая пальцы: - Они угоняли автомобили, воздушный шар, поезд, пароход, экскаватор, самолет, верблюда. Про лошадей и собак я уже не говорю…
По мере того как папа загибал пальцы, капитан все чаще пыхтел своей трубкой и бледнел на глазах. Наконец он с печалью спросил:
– А других вариантов нет?
– Вы сами предложили взять их на борт, - злорадно усмехнулся генерал. - А если серьезно, ребята очень толковые и сообразительные. И я не удивлюсь, ты только не обижайся, Сережа, что этого афериста они вычислят раньше, чем ты.
– И наручники наденут, - серьезно кивнул папа. - Или акулам его отдадут.
В общем, вопрос был решен.
– Только имейте в виду, - строго напомнил генерал, - о подлинной роли полковника Оболенского никто, кроме нас троих, не должен знать.
– Это понятно, - сказал капитан и принялся чистить свою трубку. - Об этом можно и не предупреждать.
Вот так мы оказались членами экипажа научноисследовательского судна Института океанографии под красивым названием «Афалина».
Вскоре после этого события (о котором мы с Алешкой еще ничего не знали) папа пришел с работы какойто странный. Немного задумчивый, чуточку серьезный и отчасти веселый. Все в одном флаконе сразу.
– Командировка? - догадалась мама. - Опасная и трудная? Как всегда?
– На этот раз веселая, - грустно ответил папа. - Ухожу в море. И детей беру с собой.
– Какое счастье! - обрадовалась мама. - И надолго оно?
– Месяца на три. С учетом обстоятельств.
Мама поставила перед ним чашку кофе. И с надеждой спросила:
– А побольше никак нельзя? С учетом какихнибудь обстоятельств. Они мне так надоели!
Я думаю - не обстоятельства ей надоели, а мы с Алешкой.
– Побольше нельзя, - вздохнул папа. - Им всетаки надо учиться.
– Что ты называешь учебой? Бесконечные двойки, записи в дневниках и вызовы родителей? - спросила мама. - А потом - они и так уже все знают.
– Например, - спросил папа Алешку, - где находится Тихий океан?
– Вон там, - не задумываясь, махнул Алешка, - за этой стеной.
За этой стеной весь день и почти всю ночь у нашего соседа Ермолаева гремела музыка.
Сосед Ермолаев работал в цирке, дрессировщиком. И некоторые звери жили у него дома. Чаще всего - мартышка Зульфия. Она была очень нервная и, как уверял Ермолаев, легко ранимая. И поэтому боялась оставаться дома одна. Она боялась всего - тараканов, тикающего будильника, вороны на балконе. Единственное, что ее успокаивало, - громкая музыка. Под эту музыку Зульфия ничего не боялась. И начинала плясать. Как на манеже. Хорошо еще, что у нее не было копыт и обуви на каблуках.
И я понял, что имел в виду Алешка. Тихий океан за стеной начинался тогда, когда Ермолаев приходил домой и выключал свою штормовую музыку.
И еще я понял, что мы втроем отправляемся в плавание на прекрасном научноисследовательском судне с красивым названием «Афалина».
– Красивая фамилия, - сказал Алешка. - Как у нашей уборщицы.
– При чем тут ваша уборщица? - удивился папа. - Афалина - это вид дельфинов.
– Много ты знаешь, - фыркнул Алешка. - Афалина - это фамилия нашей старушки уборщицы.
– Ударения разные, - помирил я их.
Мне не хотелось, чтобы мы уходили в далекое плавание в состоянии глупой ссоры.
«Афалина» - сказал папа, - это научноисследовательское судно Института океанографии. Когдато это был опытный военный корабль. Его не совсем доделали, потому что у Министерства обороны не хватило на него денег…
– Господи! - сказала мама. - Всем не хватает денег. И нам, и даже Министерству обороны.
– Правительству тоже не хватает, - успокоил ее Алешка.
– Правительству, - сердито сказала мама, - не хватает на нас, а не на себя! - И посмотрела почемуто на папу.
Папа нахмурился, но ничего не ответил.
– Пап, - спросил я, далекий от политики, - а на этой военной «Афалине» вооружение есть?
– Еще какое, - ответил папа. - Последнее слово военноморской науки. Впрочем, сами все увидите.
– Я согласен, - сказал Алешка. - Мне как раз туда надо.
– Это еще зачем? - испугалась мама.
– За сокровищами, - небрежно напомнил Алешка. Будто за сокровищами - все равно что за хлебом в соседний магазин сходить. - Там на одном острове находятся сокровища капитана Флинта.
– Что?! - Папа чуть не выпустил из рук кофейную чашку. - Какого Флинта? Ивана Федоровича?
Я сразу объясню, почему папа так изумился. Дело в том, что фамилия капитана «Афалины» была Флинт. И звали его Иван Федорович.
Алешка смерил папу холодным взглядом. И сказал:
– Некоторые сыщики не только газеты читают.
– И что же читают некоторые сыщики? - Папа со стуком поставил чашку на стол.
– Уголовный кодекс, - сказала мама.
Алешка снисходительно объяснил, что он наконецто «вычислил», на каком острове остались сокровища пиратского капитана Флинта. Для этого ему пришлось перечитать не только «Остров сокровищ», но и много других серьезных книг по истории морского пиратства.
Кстати сказать, Алешкины догадки оказались правильными. Я потом читал статьи литературоведов, географов и историков - и все они, на основании всяких научных анализов, уверенно назвали тот же самый остров, о котором догадался наш Алешка.
Тут за соседской стеной хлопнула дверь, смолкла музыка, радостно залопотала Зульфия. Наступил «Тихий океан».
– Теперь и поговорить можно, - сказал папа. - Серьезно поговорить.
Мама тут же поставила перед ним еще одну чашку кофе.
– Вы поедете со мной. Вы мне там нужны. Забудьте прямо сейчас, кто я такой, и прямо сейчас запомните, что я очень богатый и придурковатый бизнесмен. А вы мои дети.
– Придурковатые? - спросил Алешка.
Папа кивнул, даже не улыбнувшись.
– Ведите себя соответственно.
– Это они могут, - сказала мама и совершенно некстати вспомнила, как я, в раннем детстве, почемуто сел в кастрюлю с тестом.
– Я не это имел в виду, - произнес папа. - Но они меня поняли, так?
Когда папа спрашивает таким серьезным тоном, нам остается только кивнуть головой и потупить глазки.
– Два дня на сборы, - сказал папа.
Два дня пролетели как два урока.
Папа принес с работы громадный шикарный чемодан для себя и два поменьше, но тоже шикарные, для нас с Алешкой.
В папином чемодане уже лежали всякие небывалые костюмы и всякие заманчивые вещи: ноутбук, морской бинокль, белый тропический шлем, кортик в золотых ножнах и другие атрибуты богатого чудака.
А наши чемоданы начала сразу же заполнять до отказа мама.
– Лешкины валенки никак не лезут, - устало пожаловалась она папе и сдула с усталого лица усталую прядь волос.
– Какие валенки? - обалдел папа.
– А как же! - Мама изо всех сил давила крышку чемодана коленкой. - Там же летом - зима! В том полушарии. Я сама в энциклопедии прочитала. Там такая суровая зима, что даже Полярной звезды не видно.
Папа чуть заметно усмехнулся.
– Да, - сказал он, - там летом зима. Но очень мягкая. Градусов около тридцати. Но в океане это легко переносится. Там ведь все время ветер.
– Боже мой! - ужаснулась мама. - Тридцать градусов да еще с ветром. А я Лешеньке даже рукавички не положила. Тридцать градусов!
– Тепла, мать, тепла, - успокоил ее папа.
– Ты точно знаешь? - недоверчиво спросила мама. - А в энциклопедии…
– Вытаскивай валенки. Лучше лишнюю пару плавок ему положи.
Мама даже зажмурилась: зимой, в плавках… На обледеневшей палубе корабля. При постоянном ветре.
– Знаешь, отец, - вдруг решила мама. - Езжайка ты один. - Она подумала и добавила: - В плавках… и в валенках.
Дело кончилось тем, что папа сам взялся укладывать наши чемоданы, а валенки тайком забросил на антресоли.
– Ленечка, - сказала мама, - я тебе много конвертов положила - ты пиши мне почаще, ладно? Особенно про погоду.
– Ладно, - согласился Алешка. - Я эти письма буду закупоривать в бутылки и выбрасывать в Тихий океан.
– Лет через десять вместе читать их будем, - усмехнулся папа. - В какойнибудь газете. Если их акула не проглотит.
– Какая акула? - насторожилась мама. - Не вздумай, Алексей, подходить к ним близко. Я читала в энциклопедии, что у каждой акулы около тысячи зубов.
– Не у каждой, - успокоил ее папа. - У некоторых всегото по две сотни.
– Я всетаки передумала, - сказала мама. - Мы с Ленькой лучше на дачу поедем. Комары мне както милее акул. У них зубов меньше. Да, Лень? И валенки брать не нужно. И письма писать.
Алешка улыбнулся и произнес:
– Я не боюсь акул. Я на них как залаю!
На следующий день мы вылетели во Владивосток, где нас дожидалось прекрасное судно с красивой фамилией «Афалина».
Летели мы очень долго. Два раза садились на дозаправку в какихто городах. Даже немножко надоело. А в ушах все время стоял какойто гул.
Лешка как прилип к иллюминатору, так и не отлипал от него до самого Владивостока. А когда мы приземлились, сказал разочарованно:
– Совсем на карту не похоже. И надписей никаких, оказывается, нет.
– Каких надписей? - удивился папа.
– Ну там, река Волга, город Иркутск, Уральский хребет, озеро Байкал…
– Ты их не разглядел, - улыбнулся папа. - Мы очень высоко летели.
Прилетели наконец…
«Однажды вечером мы сидели у таежного костра, и вдруг…»
С такой фразы очень часто начинаются приключенческие книги. И у нас получилось примерно так же. Правда, мы сидели вечером не у таежного костра: мама почемуто не любит разводить таежный костер в квартире. Мы сидели просто так. Не у костра, а у телевизора.
Был тихий и мирный весенний вечер. Папа в своем любимом кресле дремал, спрятавшись за газетой, и время от времени для маскировки шелестел ее страницами. Мама разгадывала загадки, которыми озадачивал зрителей Леонид Якубович на «Поле чудес» в Стране… чудаков. Я помогал маме. А Лешка, сосредоточенно нахмурившись, уткнулся по уши в книгу. И время от времени чтото выписывал в тетрадь, прикрывая ладошкой свои таинственные выписки.
Папа сложил газету и зевнул сквозь зубы: он очень уставал на работе.
– Пойдука я в кабинет, - сказал он, - поваляюсь до ужина на диване. С книгой. Лешк, ты чем так увлекся? Дал бы отцу почитать.
Алешка взглянул на него и неожиданно выдал - очень важно, серьезно и красиво:
– Этой книге место не в кабинете полковника милиции, а в комнате школьника. В час, когда с уроками покончено и скоро пора спать, а за окном зимний вечер.
– Ничего себе! - ахнула мама. - Можно подумать, с уроками у него покончено! А за окном, между прочим, вовсе не зимний, а весенний вечер!
– Это цитата, - сказал папа с уважением. И взял у Алешки книгу. - Так и знал: «Остров сокровищ»! И в который раз ты ее перечитываешь? - спросил он Алешку, вернув ему книгу.
– Я уже не перечитываю, я уже ее изучаю.
– Ты бы лучше географию изучал! Две двойки за одну неделю, - сказала мама и почемуто радостно добавила: - Альбатрос! - Это она, наверное, слово на экране угадала.
– А я, вот именно, - запальчиво возразил Алешка, - географию по этой книге изучаю.
– Это как? - удивился папа.
– Оказывается, не альбатрос, - разочарованно сказала мама. - Оказывается, спаниель. Вот уж не знала, что спаниель - это птица. Сектор «Приз»! - воскликнула она. - Бери деньги, дурак! - И повернулась к Алешке: - Так что ты там изучаешь?
– Я определяю, - скромно ответил Алешка, - где находится этот Остров сокровищ.
– Здорово! - сказал папа. - А зачем?
– Ну, они же на своей «Испаньоле» не все сокровища с острова забрали.
– И эти сокровища тебе покоя не дают? - усмехнулся папа. - Снятся по ночам всякие пираты и пиастры?
– Да, - небрежно согласился Алешка, - решил какнибудь в свободное время сплавать туда и забрать остатки сокровищ.
– Говорили же тебе, - воскликнула мама, - бери деньги! А он брюкву взял. - И тут она опять повернулась к Алешке: - А на чем сплаваешь? Достать тебе надувной матрас с антресолей?
Алешка пожал плечами.
– Построю яхту, - простенько сообщил он, - и сплаваю. На каникулах.
Мама рассмеялась:
– Из папиной газеты кораблик сложишь?
Алешку это не смутило:
– Папа же в молодости построил яхту. И плавал на ней по всяким морям. Когда тебя еще не было.
– Как это? - удивилась мама. - Где это меня не было?
– Он имеет в виду, - объяснил папа, - когда тебя еще не было в моей жизни.
– А ты имеешь в виду, - обиделась мама, - что все самое интересное в твоей жизни было до женитьбы на мне?
– Нет, - серьезно сказал папа. - Самое интересное в моей жизни началось, когда я на тебе женился. - И добавил вполголоса: - Во всяком случае, скучать с тобой не приходилось. И в море на яхте, даже в шторм, было спокойнее, чем у домашнего очага. Я бы и сейчас куданибудь сплавал. И ребят бы с собой забрал.
– Вот было бы здорово! - Мама даже от телевизора оторвалась. - Как бы я от вас отдохнула!…
В общем, обычный вечерний семейный шутливый разговор.
И никто из нас не предполагал, что очень скоро так и получится: Алешка «вычислит» Остров сокровищ, мама будет от нас отдыхать, а мы с папой окунемся в океан… в океан опасностей, приключений и загадочных событий.
Хотя иногда мне кажется, что папа тогда уже чтото знал…
А пока мы тихо и мирно беседовали теплым весенним вечером в своем родном доме. Папа подремывал в кресле, Алешка делал выписки из «Острова сокровищ», а мы с мамой разгадывали загадки Якубовича.
– Бескрылый олень! - вдруг озадаченно воскликнула мама, уставившись в экран. - Это еще что за птица?
– Двуногая рыба, - буркнул Алешка, листая книгу.
…Скажу пока только одно: оба они угадали. Очень скоро мы столкнулись и с бескрылым оленем, и с двуногой рыбой, и с крысами в океане. И на Острове сокровищ…
Первые дни лета. Каникулы только что начались, и мы с Алешкой еще не привыкли им радоваться. А тут вдруг такая радость обрушилась на нас первым летним ливнем. Хотя, как выяснилось позже, это был вовсе не безобидный дождик, полезный всяким растениям и людям, а самый настоящий шквал. С молниями, штормовым ветром и громадными волнами, гребешки которых яростно срывает ветер и несет над океаном мелкой соленой пылью…
Красиво сказал, да? А главное - непонятно. Вот и нам с Алешкой вначале многое было непонятно. А когда коечто стало проясняться, то стало не только понятным, но еще и опасным. И даже страшным.
Впрочем, если я прямо сейчас скажу, чем все это кончилось, понятнее ничего не станет. Тут нужна последовательность, как говорит папа. И поменьше фантазии, как говорит мама.
Но и без всякой фантазии эта история, как говорится, оставила след в нашей душе (и в других душах тоже). И, кстати, она пока еще не совсем завершилась…
А началась в первые дни лета. Когда мы еще находились в некоторой растерянности. Школа кончилась долгожданно, но неожиданно; кудато исчезли уроки, домашние задания, всякая внеклассная ерунда и прочие проблемы. Но оказалось, что проблемы у нас только начинаются, и куда покруче, чем школьные. И решать мы их будем совсем скоро, но очень далеко от родного дома и родной школы, на другом краю земного шара.
Только сначала я расскажу, что случилось у папы на работе, а уж потом, как мы ему помогли. С риском для жизни.
Жилбыл один талантливый аферист по фамилии Оленин. Он ограбил с помощью различных махинаций нашу страну, а потом удрал за границу и там тоже заодно вволю пограбил. И скрылся кудато в неизвестном направлении. Наша милиция объявила Оленина в розыск, а за ней объявил его в розыск и Интерпол - такая полицейская организация, которая занимается международными преступниками.
Наш папа, как сотрудник российского отделения Интерпола, получил задание разыскать этого афериста вместе со всеми украденными им миллионами.
Папина группа работала долго и упорно, установила и задержала почти всех его сообщников, а сам Оленин растворился в необъятных просторах нашей планеты.
И вот наконец по некоторым сведениям, след его обнаружился… в Тихом океане. Не в самих, конечно, водных глубинах, не на его дне, а на одном малоизвестном полуобитаемом островке.
И совпало так, что в тот район отправлялось научноисследовательское судно. И папин начальник, генерал, предложил ему замаскироваться на этом судне под какогонибудь ученого.
Генерал пригласил к себе капитана корабля, и они втроем стали обсуждать эту маскировку.
Капитан сразу же стал возражать:
– Помилуйте, Сергей Александрович, ну какой из вас, извините, ученый! Гидробиолог? Ихтиолог? Этнограф? Что вы понимаете, еще раз извините, полковник, в этих вопросах? В первый же вечер все догадаются, что вы самозванец!
Капитан оказался прав еще и потому, что, по оперативным данным, на судне находится сообщник афериста. Но кто он? Ученый, матрос? Или сам капитан?
Генерал поник седой головой, задумался. Потом он вдруг вскинул эту свою седую голову и блеснул глазами:
– Сергей! Ты же когдато на яхте плавал! - Он повернулся к капитану: - Возьмите его матросом. Он справится.
– Нет, - наш папа покачал головой. - Я должен находиться не в матросском кубрике, а в самом центре всего экипажа. Иначе я не соберу нужную информацию. К тому же я должен иметь хоть какуюто власть, чтобы свободно принимать нужные мне решения: например, остановить судно, сойти на берег и так далее.
– Ну возьмите его первым помощником! - напирал генерал на капитана. - Второе лицо на корабле.
– Это второе лицо на корабле, - надулся капитан, - должно знать мой корабль лучше меня самого. И в критическую минуту при необходимости заменить меня во всем. Не пойдет! - Он решительно рубанул рукой. И чуть не сбил со стола генерала стаканчик с карандашами. Хорошо, что не компьютер.
Папа поскреб макушку и предложил:
– Я буду вашим спонсором.
Капитан выпучил глаза, как омар:
– Вот еще! Мне это надо?
А генерал одобрительно хмыкнул:
– Неплохо! Продолжай, Сергей.
Папа продолжил:
– Легенда такая: я очень богатый человек. Всю жизнь хотел стать моряком. Но всю жизнь занимался бизнесом.
– Отлично!
– Узнав, что исследования Тихого океана откладываются изза отсутствия денег, я протянул институту руку помощи…
– А в этой руке, - засмеялся генерал, - чемодан денег! В вечно зеленых купюрах.
– Но я поставил условие, - продолжал папа. - Меня тоже берут в плавание. Как пассажира. Без обязанностей, но с большими правами.
– Это уже лучше, - одобрил капитан и стал набивать свою трубку пахучим заморским табаком.
– Я буду сумасброден, нахален, немного придурковат…
– Это тебе удастся, - усмехнулся, пошутив, генерал, - особенно последнее.
– У вас есть дети? - вдруг спросил капитан и выпустил изо рта душистое облако дыма.
– Есть, - кивнул папа. - Вы думаете, они будут скучать без меня?
– Я думаю, что их следует взять с собой, для более глубокой конспирации. Они у вас - как, смогут сыграть роль бесшабашных, избалованных детей сумасбродного богача?
– Они смогут, - поспешил заверить генерал, который хорошо знал все наши прежние подвиги.
Папа вздохнул. И предупредил их обоих:
– Только лично я за фокусы своих сыновей отвечать не собираюсь. Вполне возможно, что при их бесшабашности и решительности наше судно окажется не в Тихом, а в Ледовитом океане.
– Вполне возможно, - со вздохом кивнул генерал. - Особенно если младшему, Лешке, захочется вдруг покататься на лыжах. Или на белом медведе.
– Больше всего я боюсь, - сказал папа капитану, - что уже во Владивостоке, где находится ваше судно, они в первый же день его захватят и поднимут на мачте пиратский флаг.
– Пусть уж лучше они его поднимут, - както очень серьезно сказал генерал, - чем ктонибудь другой.
– А что, - забеспокоился капитан, - у ваших ребят есть уже аналогичный опыт?
– Да, - сказал папа, - у них очень большой аналогичный опыт. - И он стал перечислять, загибая пальцы: - Они угоняли автомобили, воздушный шар, поезд, пароход, экскаватор, самолет, верблюда. Про лошадей и собак я уже не говорю…
По мере того как папа загибал пальцы, капитан все чаще пыхтел своей трубкой и бледнел на глазах. Наконец он с печалью спросил:
– А других вариантов нет?
– Вы сами предложили взять их на борт, - злорадно усмехнулся генерал. - А если серьезно, ребята очень толковые и сообразительные. И я не удивлюсь, ты только не обижайся, Сережа, что этого афериста они вычислят раньше, чем ты.
– И наручники наденут, - серьезно кивнул папа. - Или акулам его отдадут.
В общем, вопрос был решен.
– Только имейте в виду, - строго напомнил генерал, - о подлинной роли полковника Оболенского никто, кроме нас троих, не должен знать.
– Это понятно, - сказал капитан и принялся чистить свою трубку. - Об этом можно и не предупреждать.
Вот так мы оказались членами экипажа научноисследовательского судна Института океанографии под красивым названием «Афалина».
Вскоре после этого события (о котором мы с Алешкой еще ничего не знали) папа пришел с работы какойто странный. Немного задумчивый, чуточку серьезный и отчасти веселый. Все в одном флаконе сразу.
– Командировка? - догадалась мама. - Опасная и трудная? Как всегда?
– На этот раз веселая, - грустно ответил папа. - Ухожу в море. И детей беру с собой.
– Какое счастье! - обрадовалась мама. - И надолго оно?
– Месяца на три. С учетом обстоятельств.
Мама поставила перед ним чашку кофе. И с надеждой спросила:
– А побольше никак нельзя? С учетом какихнибудь обстоятельств. Они мне так надоели!
Я думаю - не обстоятельства ей надоели, а мы с Алешкой.
– Побольше нельзя, - вздохнул папа. - Им всетаки надо учиться.
– Что ты называешь учебой? Бесконечные двойки, записи в дневниках и вызовы родителей? - спросила мама. - А потом - они и так уже все знают.
– Например, - спросил папа Алешку, - где находится Тихий океан?
– Вон там, - не задумываясь, махнул Алешка, - за этой стеной.
За этой стеной весь день и почти всю ночь у нашего соседа Ермолаева гремела музыка.
Сосед Ермолаев работал в цирке, дрессировщиком. И некоторые звери жили у него дома. Чаще всего - мартышка Зульфия. Она была очень нервная и, как уверял Ермолаев, легко ранимая. И поэтому боялась оставаться дома одна. Она боялась всего - тараканов, тикающего будильника, вороны на балконе. Единственное, что ее успокаивало, - громкая музыка. Под эту музыку Зульфия ничего не боялась. И начинала плясать. Как на манеже. Хорошо еще, что у нее не было копыт и обуви на каблуках.
И я понял, что имел в виду Алешка. Тихий океан за стеной начинался тогда, когда Ермолаев приходил домой и выключал свою штормовую музыку.
И еще я понял, что мы втроем отправляемся в плавание на прекрасном научноисследовательском судне с красивым названием «Афалина».
– Красивая фамилия, - сказал Алешка. - Как у нашей уборщицы.
– При чем тут ваша уборщица? - удивился папа. - Афалина - это вид дельфинов.
– Много ты знаешь, - фыркнул Алешка. - Афалина - это фамилия нашей старушки уборщицы.
– Ударения разные, - помирил я их.
Мне не хотелось, чтобы мы уходили в далекое плавание в состоянии глупой ссоры.
«Афалина» - сказал папа, - это научноисследовательское судно Института океанографии. Когдато это был опытный военный корабль. Его не совсем доделали, потому что у Министерства обороны не хватило на него денег…
– Господи! - сказала мама. - Всем не хватает денег. И нам, и даже Министерству обороны.
– Правительству тоже не хватает, - успокоил ее Алешка.
– Правительству, - сердито сказала мама, - не хватает на нас, а не на себя! - И посмотрела почемуто на папу.
Папа нахмурился, но ничего не ответил.
– Пап, - спросил я, далекий от политики, - а на этой военной «Афалине» вооружение есть?
– Еще какое, - ответил папа. - Последнее слово военноморской науки. Впрочем, сами все увидите.
– Я согласен, - сказал Алешка. - Мне как раз туда надо.
– Это еще зачем? - испугалась мама.
– За сокровищами, - небрежно напомнил Алешка. Будто за сокровищами - все равно что за хлебом в соседний магазин сходить. - Там на одном острове находятся сокровища капитана Флинта.
– Что?! - Папа чуть не выпустил из рук кофейную чашку. - Какого Флинта? Ивана Федоровича?
Я сразу объясню, почему папа так изумился. Дело в том, что фамилия капитана «Афалины» была Флинт. И звали его Иван Федорович.
Алешка смерил папу холодным взглядом. И сказал:
– Некоторые сыщики не только газеты читают.
– И что же читают некоторые сыщики? - Папа со стуком поставил чашку на стол.
– Уголовный кодекс, - сказала мама.
Алешка снисходительно объяснил, что он наконецто «вычислил», на каком острове остались сокровища пиратского капитана Флинта. Для этого ему пришлось перечитать не только «Остров сокровищ», но и много других серьезных книг по истории морского пиратства.
Кстати сказать, Алешкины догадки оказались правильными. Я потом читал статьи литературоведов, географов и историков - и все они, на основании всяких научных анализов, уверенно назвали тот же самый остров, о котором догадался наш Алешка.
Тут за соседской стеной хлопнула дверь, смолкла музыка, радостно залопотала Зульфия. Наступил «Тихий океан».
– Теперь и поговорить можно, - сказал папа. - Серьезно поговорить.
Мама тут же поставила перед ним еще одну чашку кофе.
– Вы поедете со мной. Вы мне там нужны. Забудьте прямо сейчас, кто я такой, и прямо сейчас запомните, что я очень богатый и придурковатый бизнесмен. А вы мои дети.
– Придурковатые? - спросил Алешка.
Папа кивнул, даже не улыбнувшись.
– Ведите себя соответственно.
– Это они могут, - сказала мама и совершенно некстати вспомнила, как я, в раннем детстве, почемуто сел в кастрюлю с тестом.
– Я не это имел в виду, - произнес папа. - Но они меня поняли, так?
Когда папа спрашивает таким серьезным тоном, нам остается только кивнуть головой и потупить глазки.
– Два дня на сборы, - сказал папа.
Два дня пролетели как два урока.
Папа принес с работы громадный шикарный чемодан для себя и два поменьше, но тоже шикарные, для нас с Алешкой.
В папином чемодане уже лежали всякие небывалые костюмы и всякие заманчивые вещи: ноутбук, морской бинокль, белый тропический шлем, кортик в золотых ножнах и другие атрибуты богатого чудака.
А наши чемоданы начала сразу же заполнять до отказа мама.
– Лешкины валенки никак не лезут, - устало пожаловалась она папе и сдула с усталого лица усталую прядь волос.
– Какие валенки? - обалдел папа.
– А как же! - Мама изо всех сил давила крышку чемодана коленкой. - Там же летом - зима! В том полушарии. Я сама в энциклопедии прочитала. Там такая суровая зима, что даже Полярной звезды не видно.
Папа чуть заметно усмехнулся.
– Да, - сказал он, - там летом зима. Но очень мягкая. Градусов около тридцати. Но в океане это легко переносится. Там ведь все время ветер.
– Боже мой! - ужаснулась мама. - Тридцать градусов да еще с ветром. А я Лешеньке даже рукавички не положила. Тридцать градусов!
– Тепла, мать, тепла, - успокоил ее папа.
– Ты точно знаешь? - недоверчиво спросила мама. - А в энциклопедии…
– Вытаскивай валенки. Лучше лишнюю пару плавок ему положи.
Мама даже зажмурилась: зимой, в плавках… На обледеневшей палубе корабля. При постоянном ветре.
– Знаешь, отец, - вдруг решила мама. - Езжайка ты один. - Она подумала и добавила: - В плавках… и в валенках.
Дело кончилось тем, что папа сам взялся укладывать наши чемоданы, а валенки тайком забросил на антресоли.
– Ленечка, - сказала мама, - я тебе много конвертов положила - ты пиши мне почаще, ладно? Особенно про погоду.
– Ладно, - согласился Алешка. - Я эти письма буду закупоривать в бутылки и выбрасывать в Тихий океан.
– Лет через десять вместе читать их будем, - усмехнулся папа. - В какойнибудь газете. Если их акула не проглотит.
– Какая акула? - насторожилась мама. - Не вздумай, Алексей, подходить к ним близко. Я читала в энциклопедии, что у каждой акулы около тысячи зубов.
– Не у каждой, - успокоил ее папа. - У некоторых всегото по две сотни.
– Я всетаки передумала, - сказала мама. - Мы с Ленькой лучше на дачу поедем. Комары мне както милее акул. У них зубов меньше. Да, Лень? И валенки брать не нужно. И письма писать.
Алешка улыбнулся и произнес:
– Я не боюсь акул. Я на них как залаю!
На следующий день мы вылетели во Владивосток, где нас дожидалось прекрасное судно с красивой фамилией «Афалина».
Летели мы очень долго. Два раза садились на дозаправку в какихто городах. Даже немножко надоело. А в ушах все время стоял какойто гул.
Лешка как прилип к иллюминатору, так и не отлипал от него до самого Владивостока. А когда мы приземлились, сказал разочарованно:
– Совсем на карту не похоже. И надписей никаких, оказывается, нет.
– Каких надписей? - удивился папа.
– Ну там, река Волга, город Иркутск, Уральский хребет, озеро Байкал…
– Ты их не разглядел, - улыбнулся папа. - Мы очень высоко летели.
Прилетели наконец…
Глава II
ВРЕДИТЕЛЬСТВО НА БОРТУ
Город Владивосток мы практически не видели. Прямо у трапа нас встретил капитан Флинт и усадил в длинную белую машину. В ней уже сидели двое крупных мужчин - один за рулем, другой рядом с ним. Это были местные работники милиции; они довольно успешно изображали водителя и охранника богатого бизнесмена господина Оболенского, нашего бати.
Машина примчалась в порт и остановилась на причале, возле которого стояла белая красавица «Афалина».
– Не похожа, - разочарованно сказал про нее Алешка.
– На кого не похожа? - не понял я. - На нашу школьную уборщицу?
– На дельфина.
– А ты их видел? - Но мне тоже показалось, что эта «Афалина» больше похожа на прекрасную белую лошадь. Которая с нетерпением ждет, когда она сможет, закусив удила, помчаться вскачь навстречу ветру. По гребням зеленых волн.
– Стуча копытами, - добавил Алешка.
Водитель открыл папе дверцу машины и, достав из багажника наши чемоданы, поднялся по узкому стальному трапу на борт «Афалины»; капитан Флинт, пыхтя трубкой, помогал ему. А охранник не помогал, руки у него должны быть свободными на случай опасности, он только зыркал по сторонам своими острыми глазами. И сказал папе:
– Мне это не нравится, Сергей Александрович. Вы уходите в далекое плавание без охраны.
– Вот моя охрана, - папа с улыбкой кивнул на нас.
Охранник тоже улыбнулся:
– Помоему, именно от них и надо вас охранять.
Нужно сказать, что папа вышел из машины совсем другим человеком, мы даже растерялись немного: так он был не похож на себя. Какойто важный, самодовольный и - очень жаль - глуповатый на вид.
Он небрежно помахал рукой экипажу корабля, который столпился у борта, и развалистой походкой направился к трапу. Стоящий возле него веселый матрос в берете с помпончиком подскочил к папе, отдал ему честь и протянул руку, чтобы помочь. Папа эту руку отстранил и легко взбежал по трапу на палубу. Там его встретили моряки и группа ученых в пиджаках и шляпах. Капитан Флинт представил папу:
– Господин Оболенский. Человек, благодаря которому стала возможной наша экспедиция. - Все покивали и пожали папе руку. - А это его личная охрана. - И капитан показал на нас. Все поулыбались и тоже пожали нам руки. А Лешка гаркнул во все свое горло:
– Здравия желаю, товарищи моряки и краснофлотцы!
Секунда замешательства, и дружный рев в ответ:
– Здражла - товарищ адмирал!
– Вольно! - скомандовал Алешка. - Разойдись! - Он уже вошел в роль сына олигарха. Веселого балбеса.
Никто, конечно, не разошелся, а - наоборот - все столпились возле нас и стали знакомиться. Капитан Флинт называл каждого члена экипажа и ученого по имени, званию и должности.
– Старший помощник Михеев!
– Очень рад, - снисходительно отвечал папа. - Я всегда уважал старших помощников.
– Старший механик Кулибин!
– И старшие механики мне всегда нравились, еще с детства. Я сам хотел когдато стать старшим механиком. Но мама очень возражала…
– Маму надо слушаться, - покивал с усмешкой веселый матрос с помпоном. Капитан строго зыркнул на него. И сказал, указывая на толстого дядьку:
– Наш кормилец - кок Сковорода.
Алешка с сочувствием посмотрел на кока и сказал:
– Бывает.
– Ой, хлопче, - засмеялся Сковорода. - Если бы ты знал, какие фамилии еще есть у нас в Украине! Например, Голопупенко. Я тебе потом столько про него расскажу.
– Лучше не надо, - поспешил предупредить его капитан. И продолжил: - Начальник экспедиции профессор и академик Штокман.
Этот Штокман был очень похож и на профессора, и на академика. Он был в широких, тяжелых очках и в узкой бородке, которая завивалась на конце точно запятая.
Наш папа вздохнул, с уважением пожал ему руку и сказал с большим сожалением:
– А вот академиком стать я даже и не мечтал…
– Папа не позволял? - серьезно спросил веселый матрос с помпоном.
– А вот этого, - капитан указал на него, - я сегодня же спишу на берег!
– Не спишете, - серьезно сказал папа. - Он мне нравится.
И капитан не стал возражать. А повернулся к маленькому человечку с пушистой головой и назвал его:
– Ихтиолог Рыбкин, доктор наук.
– Ихтиандр Рыбкин, - шепнул мне Алешка.
– А вот ихтиологом, - сказал папа, - я никогда не хотел стать. Я всегда любил рыбу не в море, а на столе.
– Боцман Шмага, - продолжил капитан.
Боцман шмыгнул носом и вытянулся во весь свой длинный рост.
– Гдето я вас видел, - сказал папа.
– По телевизору, наверное, - подсказал веселый матрос. - В программе «Здоровье». У Шмаги - вечный насморк. Мы его поэтому Шмыгой зовем.
Шмага засмущался и опять шмыгнул носом - будто волна в борт плеснула. А веселый матрос шепнул Алешке:
– Он у нас еще и глухой.
– Но он хоть видит? - сочувственно спросил Алешка.
– Еще как! Любой непорядок на палубе сразу заметит.
Все это знакомство длилось так долго, что мы даже проголодались. А капитану этого было мало, и он стал рассказывать о своем замечательном судне и водить нас за собой по всяким помещениям.
– Это каюты, это кубрик матросский, это машинное отделение, это траловое устройство, это драга, это капитанский мостик. Здесь радиорубка…
Капитан Флинт не зря гордился своим судном. Тут было много всяких технических чудес, но нам больше всего понравилась камера наблюдений, или темная комната, как ее все называли. Она находилась в глубине носового трюма. Каморка такая. У которой в пол было вделано толстое, ничем не пробиваемое стекло - вроде экрана большого телевизора. Она предназначалась для наблюдений за морским дном. Когда наблюдения не велись, экран закрывался металлической шторкой. Алешка, как дитя олигарха, тут же потребовал эту шторку убрать.
Город Владивосток мы практически не видели. Прямо у трапа нас встретил капитан Флинт и усадил в длинную белую машину. В ней уже сидели двое крупных мужчин - один за рулем, другой рядом с ним. Это были местные работники милиции; они довольно успешно изображали водителя и охранника богатого бизнесмена господина Оболенского, нашего бати.
Машина примчалась в порт и остановилась на причале, возле которого стояла белая красавица «Афалина».
– Не похожа, - разочарованно сказал про нее Алешка.
– На кого не похожа? - не понял я. - На нашу школьную уборщицу?
– На дельфина.
– А ты их видел? - Но мне тоже показалось, что эта «Афалина» больше похожа на прекрасную белую лошадь. Которая с нетерпением ждет, когда она сможет, закусив удила, помчаться вскачь навстречу ветру. По гребням зеленых волн.
– Стуча копытами, - добавил Алешка.
Водитель открыл папе дверцу машины и, достав из багажника наши чемоданы, поднялся по узкому стальному трапу на борт «Афалины»; капитан Флинт, пыхтя трубкой, помогал ему. А охранник не помогал, руки у него должны быть свободными на случай опасности, он только зыркал по сторонам своими острыми глазами. И сказал папе:
– Мне это не нравится, Сергей Александрович. Вы уходите в далекое плавание без охраны.
– Вот моя охрана, - папа с улыбкой кивнул на нас.
Охранник тоже улыбнулся:
– Помоему, именно от них и надо вас охранять.
Нужно сказать, что папа вышел из машины совсем другим человеком, мы даже растерялись немного: так он был не похож на себя. Какойто важный, самодовольный и - очень жаль - глуповатый на вид.
Он небрежно помахал рукой экипажу корабля, который столпился у борта, и развалистой походкой направился к трапу. Стоящий возле него веселый матрос в берете с помпончиком подскочил к папе, отдал ему честь и протянул руку, чтобы помочь. Папа эту руку отстранил и легко взбежал по трапу на палубу. Там его встретили моряки и группа ученых в пиджаках и шляпах. Капитан Флинт представил папу:
– Господин Оболенский. Человек, благодаря которому стала возможной наша экспедиция. - Все покивали и пожали папе руку. - А это его личная охрана. - И капитан показал на нас. Все поулыбались и тоже пожали нам руки. А Лешка гаркнул во все свое горло:
– Здравия желаю, товарищи моряки и краснофлотцы!
Секунда замешательства, и дружный рев в ответ:
– Здражла - товарищ адмирал!
– Вольно! - скомандовал Алешка. - Разойдись! - Он уже вошел в роль сына олигарха. Веселого балбеса.
Никто, конечно, не разошелся, а - наоборот - все столпились возле нас и стали знакомиться. Капитан Флинт называл каждого члена экипажа и ученого по имени, званию и должности.
– Старший помощник Михеев!
– Очень рад, - снисходительно отвечал папа. - Я всегда уважал старших помощников.
– Старший механик Кулибин!
– И старшие механики мне всегда нравились, еще с детства. Я сам хотел когдато стать старшим механиком. Но мама очень возражала…
– Маму надо слушаться, - покивал с усмешкой веселый матрос с помпоном. Капитан строго зыркнул на него. И сказал, указывая на толстого дядьку:
– Наш кормилец - кок Сковорода.
Алешка с сочувствием посмотрел на кока и сказал:
– Бывает.
– Ой, хлопче, - засмеялся Сковорода. - Если бы ты знал, какие фамилии еще есть у нас в Украине! Например, Голопупенко. Я тебе потом столько про него расскажу.
– Лучше не надо, - поспешил предупредить его капитан. И продолжил: - Начальник экспедиции профессор и академик Штокман.
Этот Штокман был очень похож и на профессора, и на академика. Он был в широких, тяжелых очках и в узкой бородке, которая завивалась на конце точно запятая.
Наш папа вздохнул, с уважением пожал ему руку и сказал с большим сожалением:
– А вот академиком стать я даже и не мечтал…
– Папа не позволял? - серьезно спросил веселый матрос с помпоном.
– А вот этого, - капитан указал на него, - я сегодня же спишу на берег!
– Не спишете, - серьезно сказал папа. - Он мне нравится.
И капитан не стал возражать. А повернулся к маленькому человечку с пушистой головой и назвал его:
– Ихтиолог Рыбкин, доктор наук.
– Ихтиандр Рыбкин, - шепнул мне Алешка.
– А вот ихтиологом, - сказал папа, - я никогда не хотел стать. Я всегда любил рыбу не в море, а на столе.
– Боцман Шмага, - продолжил капитан.
Боцман шмыгнул носом и вытянулся во весь свой длинный рост.
– Гдето я вас видел, - сказал папа.
– По телевизору, наверное, - подсказал веселый матрос. - В программе «Здоровье». У Шмаги - вечный насморк. Мы его поэтому Шмыгой зовем.
Шмага засмущался и опять шмыгнул носом - будто волна в борт плеснула. А веселый матрос шепнул Алешке:
– Он у нас еще и глухой.
– Но он хоть видит? - сочувственно спросил Алешка.
– Еще как! Любой непорядок на палубе сразу заметит.
Все это знакомство длилось так долго, что мы даже проголодались. А капитану этого было мало, и он стал рассказывать о своем замечательном судне и водить нас за собой по всяким помещениям.
– Это каюты, это кубрик матросский, это машинное отделение, это траловое устройство, это драга, это капитанский мостик. Здесь радиорубка…
Капитан Флинт не зря гордился своим судном. Тут было много всяких технических чудес, но нам больше всего понравилась камера наблюдений, или темная комната, как ее все называли. Она находилась в глубине носового трюма. Каморка такая. У которой в пол было вделано толстое, ничем не пробиваемое стекло - вроде экрана большого телевизора. Она предназначалась для наблюдений за морским дном. Когда наблюдения не велись, экран закрывался металлической шторкой. Алешка, как дитя олигарха, тут же потребовал эту шторку убрать.