Гусев Валерий Борисович. Попались, которые кусались!

   – Красненькая такая? Веселая? Только что была здесь. Во-он туда побежала. С нашим Шустриком.
   И мы с Алешкой опять мчались «по следу». И бегали так почти весь день. А когда, усталые и расстроенные, вернулись домой… Грета встретила нас веселым лаем. Оказывается, все это время она спокойно проспала… в печке.
   Печь мы, конечно, летом не топили, но как Гретка туда забралась да еще и прикрыла за собой дверцу, это осталось навсегда ее тайной.
   А однажды, когда мы с Алешкой готовили в комнате удочки, мы услышали в сенях какие-то загадочные гулкие удары. Мы даже сначала испугались. А когда выскочили в сени, испугались еще больше. По сеням бродило какое-то небольшое чудище - наполовину собака, наполовину мамина лейка.
   Оказывается, Гретке зачем-то понадобилось залезть в лейку. Влезла туда только голова и застряла, вылезти не смогла - мешала ей ручка. И Гретка бродила по сеням, стукаясь лейкой в стены, на ощупь отыскивая вход в комнату. А когда мы появились на пороге, она обрадованно тявкнула - будто кто-то сильно кашлянул в железной бочке.
   Но не успели мы вытащить Гретку из лейки, как она тут же застряла под тахтой: не учла, что за это время уже подросла, и самостоятельно вылезти не сумела. И стала скулить, звать на помощь.
   Алешка просунулся под тахту, перевернул Гретку на бок и вытащил ее за задние лапы. Она облизала его в благодарность и чуть было опять не исчезла в печке.
   – Ладно, - сказал я, - лейку мы спрячем, а куда печку денем?
   – Замок на дверцу повесим, - предложил Алешка.
   – И сигнализацию установим, - подхватил я.
   Но тут пришла с огорода мама и, не разбираясь, кто прав, кто виноват, набросилась на нас:
   – Распустились! Это вам не игрушка! Это вам живое существо! Зачем вы ей печку на голову напялили? Зачем вы ее в лейку засунули? Бедная девочка.
   «Бедная девочка» в это время вертелась вокруг мамы и всем своим видом показывала, какая она была несчастная в печке с лейкой на голове.
   – Она сама, - сказал Алешка. - Ей так нравится. А у тебя, между прочим, еще и дети есть.
   – Дети? - удивилась мама. - Разбойники! - Тут она поняла, что немного преувеличила, и миролюбиво добавила: - Дети уже большие, а собачка еще маленькая. Вот когда вы были маленькие…
   Можно подумать, когда мы были маленькие, то напяливали на голову лейки и прятались в печке. Хотя, если хорошо припомнить… Я, когда был маленький, вляпался обеими ногами в кастрюлю с тестом, а Лешка сел в кастрюлю с супом. Она стояла на балконе, у нас тогда холодильник испортился. Потому что мы его немного опрокинули. Набок.
   Но все равно нам тогда здорово попало. А Греткой, что бы она ни натворила, мама только восхищается. Или тревожится:
   – Ах, она погрызла мои единственные выходные туфли! Значит, девочке не хватает для нормального развития необходимых микроэлементов. - И мама, позабыв про обед на плите, мчалась в ветаптеку доставать необходимые микроэлементы. И всякие собачьи витамины. Захватив при этом туфли на помойку: - Сама виновата, за обувью надо следить.
   В общем, наша Грета становилась в семье все главней и главней. И мама в ней души не чаяла. И все время восхищалась.
   Как-то мы вернулись с ранней утренней рыбалки и завалились поспать, потому что встали очень рано. Едва мы успели задремать, как к нам в комнату влетела мама и громким шепотом разбудила нас:
   – Скорей! Это такая прелесть! Только не шумите, а то спугнете!
   Продирая глаза, мы вышли на крыльцо. Эта «прелесть» ходила по участку и «трепетно и нежно» нюхала мамины цветы. А потом пошла вдоль клубничных грядок и стала лакомиться клубникой, выбирая самую крупную и спелую.
   Алешка зевнул и проворчал:
   – Я бы попробовал… Без спроса…
   А мама все приговаривала:
   – Кушай, деточка, кушай. Не все же ягодки этим обормотам и разбойникам.
   Но уже этим летом Гретка стала показывать свои будущие способности. Заложенные в ней ее далекими и близкими предками. И здорово нас удивила.
   Она очень любила гулять с нами в поле. Там всегда столько интересного! А когда она увидела стадо коров, то пришла в дикий восторг: «Какие большие собаки! Да еще с рогами! Вот бы с ними поиграть!»
   И она бросилась к стаду. Мы сначала испугались, но пастух Коля сказал:
   – Ничё! Не боись! Это же овчарка.
   И как раз в это время от стада отделились несколько коров и деловито направились к лесу.
   – Как собачку зовут? - спросил нас Коля. - Грета? Вот и хорошо. - И он громко свистнул и крикнул: - Грета! Гони их! Гони!
   Удивительно, но Гретка его поняла. Она рванулась за коровами, отсекла их от леса и погнала в стадо. И коровы ее прекрасно поняли и послушно потрюхали обратно. А если какая-нибудь отбивалась в сторону, Гретка тут же забегала сзади и громким лаем наводила порядок.
   – Это же овчарка, - говорил Коля, закуривая. - У ней это в крови, она свое дело знает. Не продашь, а?
   – Вот еще! - фыркнул Алешка. - Друзей не продают.
   – Это верно, - согласился Коля.
   А мы еще не знали, что этот Греткин талант очень скоро пригодится в опасную для всех нас минуту…
   Вот так и шло время. Грета взрослела. Научилась проситься на улицу по своим делам. Научилась лаять басом, правда, иногда еще срывалась на визгливый щенячий брех. Она оставалась все такой же веселой и дружелюбной, но в ее поведении появились новые черты. Недоверие к посторонним и настороженность: не грозит ли кому-нибудь из нас какая-нибудь, с ее точки зрения, опасность?
   Однажды вечером, когда папа переодевался, придя с работы, и достал из-под мышки пистолет, чтобы положить его в сейф, Грета без звука и предупреждения сделала прыжок и попыталась схватить его руку.
   – Молодец! - похвалил ее папа. - У тебя хорошая наследственность. Но тебя уже пора обучать.
   И мы записались в клуб служебного собаководства. На первом же занятии старший инструктор дядя Сережа раздал нам тоненькие книжицы. Это были пособия для владельцев собак.
   – Внимательно изучите, - сказал он, - и следуйте изложенным там указаниям. В них подробно расписаны все домашние задания.
   Алешка сразу же отобрал у меня это пособие и стал его «внимательно изучать».
   На первой странице он улыбнулся - там был нарисован разлапистый вислоухий щенок. На второй странице Алешка нахмурился и хмыкнул. Там было написано: «Воспитание щенка - это выработка у него навыков и привычек, полезных для хозяина». На третьей странице хихикнул и закрыл книгу.
   – Ты чего? - спросил я.
   – Фигня, Дим, - небрежно ответил он и прочитал вслух: - «Нельзя давать собаке кличку по человеческому имени». Глупости какие.
   – Ты у нас больно умный!
   – Да уж умнее этого… как его? - он взглянул на обложку. - С. Белявского.
   (Кстати, С. Белявский, как мы узнали много позже, и был наш старший инструктор Сережа, собственный пес которого носил очень «собачью» кличку - Мишка.)
   – Да ладно тебе!
   – А ты дальше еще прочитай.
   – «Кличка у собаки должна быть краткой и выразительной. Например: Лада, Ада, Дик, Дина».
   Мне стало смешно. Действительно, прямо не человечьи, а собачьи имена. А Лешка добавил:
   – Выходит, Дим, у маминой лучшей подруги Дины Васильевны - не имя, а собачья кличка?
   – Ты только не вздумай ей об этом сказать, - предупредил я.
   – Расстроится? - хихикнул он.
   – Загордится, - хихикнул я.
   На собачью площадку заниматься с Гретой пришлось ходить, конечно, мне.
   Папе некогда, мама не может лазить по высоким шатким лестницам и прыгать через барьер и канаву, а Лешку вообще на собачью площадку брать нельзя. Потому что в этом случае Грета не столько занимается, сколько внимательно и настороженно наблюдает за Алешкой. Чтобы никто его не обидел и чтобы он сам что-нибудь недозволенное или опасное для него не натворил.
   И не дай бог, чтобы кто-нибудь из Греткиных друзей вдруг тявкнул бы на Алешку. Тут уж дружбы нет. Как-то один раз приятная псина Юта поставила Алешке лапы на грудь и хотела лизнуть его в лицо. Грета расценила эти действия как нападение и оттрепала Юту от души. И с тех пор относилась к ней строго и с недоверием. Поэтому мы ходим на площадку только вдвоем.
   Грета эти занятия очень любит. Особенно - барьер. Она у нас вообще прыгучая, с раннего детства. Только если раньше она подпрыгивала от восторга, то теперь прыгает с удовольствием, ради самого прыжка - преодоления препятствия. Старший инструктор дядя Сережа всем собакам ставит Грету в пример:
   – Это не овчарка, это просто кенгуру! Учитесь!
   А началось все это, когда мы в первый раз вывели Грету из дома на прогулку. Она с изумлением огляделась. Она и не догадывалась, что кроме ее родного дома существует еще один огромный мир! И она восторженно подпрыгнула на месте всеми четырьмя лапами: «Какое счастье!»
   Так и началось. Что бы ни встретилось ей на пути, все вызывало у нее радость, изумление, восторг и прыжок на месте. «Ах! Пивная банка! Какая красивая! Ах! Птичка на ветке! Ах! Тетка с сумкой!»
   Мама про нее сказала:
   – Какое счастливое создание! Она умеет радоваться любому пустяку! Вот так и надо жить! Учитесь!
   Опять - учитесь. Только и слышишь. От родителей, от учителей. А теперь еще и от собственной собаки. Хотя, если задуматься, нам всем есть чему у собак поучиться. Любви, преданности, бесстрашию. Я даже за собой заметил: чем дольше Грета у нас живет, тем критичнее я к себе отношусь. Какой-то живой пример перед глазами.
   Вот так мы и живем. Мама, папа, дети и собака. И дальше жили бы спокойно и безмятежно. Если бы не собака. Точнее, если бы не уроды. И негодяи.
   Но в то время об их существовании мы не догадывались. И первым тревожным признаком стала пропажа милейшего добермана Лорда…

Глава III

   Отказ от корма
   В следующий выходной Доктор все-таки пришел на площадку. Видимо, с надеждой.
   И все мы увидели, как этот одинокий пожилой человек вдруг постарел. У него потухли глаза и походка стала вялой и неуверенной.
   Доктор подошел к дяде Сереже, они о чем-то поговорили. А когда Доктор, сгорбившись, ушел, дядя Сережа подозвал нашего инструктора Дашу - и они как-то озабоченно пошептались.
   Дядя Сережа у нас осуществляет на площадке общее руководство, а девушка Даша, тоненькая такая и юная, занимается с нами и с нашими собаками.
   Даша очень симпатичная, она любит и понимает всех собак. Она даже красивая, почти как Лелька из нашей школы. Я прямо и не знаю, кто из них мне больше нравится. Обе красивые и обе собак любят. Но у Даши, как пробасила как-то Тетка Чена, есть жених. А у Лельки пока нету. Ей еще школу надо закончить. И Лольку с Долькой выучить…
   Когда Сережа нашептал что-то Даше, она тут же звонко хлопнула в ладоши, требуя внимания, и объявила:
   – Построились! Собачки у левой ноги в положении сидя. Сегодня будем отрабатывать «отказ от пищи», найденной на земле и предлагаемой посторонними людьми. Это очень важное упражнение.
   – Почему? - безмерно удивилась Дама с собачкой. - Мою Басю каждый встречный хочет приласкать и угостить вкусненьким. Я вообще ее могу не кормить.
   – Ни в коем случае не допускайте этого, - строго и даже сердито сказал обычно очень дружелюбный дядя Сережа. - Собака должна принимать корм только из рук хозяина.
   Сережа, слегка прихрамывая, прошелся вдоль строя. Все мы, и собаки тоже, поворачивали головы следом за ним.
   – Во-первых, есть люди, которые не любят собак. Явно или тайно. В прошлом году один такой ненормальный разбросал в парке отравленное мясо.
   – Какой ужас! - воскликнула Дама с собачкой и подхватила Басю на руки.
   – Во-вторых, - напористо продолжал Сережа, - любой «добрый» дядя может подманить вашу собаку лакомством и… только вы ее и видели. А что с ней может стать в чужих недобрых руках, сами представляете.
   – А может, Лорда так и похитили? - это опять спросила Дама с собачкой, так прижимая Басю к себе, что она, бедная, стала попискивать. - И кому-нибудь продали? Такие собаки ведь очень дорогие.
   Дядя Сережа кивнул, соглашаясь, и добавил:
   – Есть и еще одна опасность. Собаки любят подбирать с земли пищевые отбросы, которые могут привести к тяжелому отравлению. От этого их надо отучить.
   Я понимал, что дядя Сережа изменил распорядок занятий не только из-за этих ужасов. Главное - исчезновение Лорда. Что-то дядя Сережа знал. Или о чем-то догадывался.
   – Сейчас инструктор объяснит вам, как пойдет это занятие.
   Даша собрала у нас лакомства, которые мы брали на площадку для поощрения собак, и разложила их кучками вдоль тропы, на которой мы отрабатывали команду «Рядом!»
   – Берем собачек на поводки, - сказала Даша, - и цепочкой идем по тропе. Как только собака потянется к приманке и попытается ее схватить - следует резкий рывок поводком и грозная команда «Фу!» Если собака послушно отказалась от своей попытки, следует ее поощрить голосом и лакомством. Все ясно? Напра-во! Шагом марш!
   Через несколько секунд все прилегающее пространство огласилось возгласами «Фу!» и «Хорошо, умница!»
   Надо сказать, что собаки быстро сообразили, что от них требуется. Зачем ссориться с любимым хозяином из-за какой-то ерунды, валяющейся в траве, если за отказ от нее можно и лакомство получить, и доброе слово услышать.
   Мы все были очень довольны и горды нашими умными и послушными питомцами. Мы даже думали, что такой сообразительной группы у Даши еще не было. А дядя Сережа, поглядывая на нас, чуть заметно усмехался, и я даже услышал, как он сказал вполголоса:
   – Не так-то это просто. Сейчас увидите.
   Мы еще пошагали по тропе, а потом перешли на снаряды: попрыгали через барьер, полазили по лестнице, пробежались по бревну.
   – Молодцы! - сказала Даша. - Перерыв, отпускаем собачек побегать.
   Вот тут-то и началось! Все собаки до единой, даже неповоротливая Бася, тут же, как только мы отстегнули поводки, бросились к тропе и мгновенно подобрали всю приманку.
   – Ай умницы! - ничуть не огорчился дядя Сережа. Уж он-то знал, что собаки прекрасно понимают некоторую условность дрессировки.
   Я очень хорошо помню дождливый осенний день, когда наша площадка превратилась в грязное месиво. А мы тогда отрабатывали команду «Сидеть». Вам бы понравилось сесть голяком в мокрую холодную грязь? Первым сообразил наш безупречный джентльмен Лорд. По команде «сидеть» он послушно приседал, но не касаясь попой холодной земли. И все собаки, глядя на него, сообразили, что вовсе не обязательно плюхаться задом в раскисшую глину площадки. Достаточно только сделать вид, что ты послушно приседаешь. Даша смеялась, а Сережа делал вид, что сердится. Хотя его безупречный Мишка по этой команде приседал не на грязную землю, а на деревянную скамейку или на собственный пушистый хвост. Он его как бы подстилал под попу…
   – На следующее занятие, - сказал дядя Сережа, - принести по небольшому кусочку сырого мяса. Продолжим это упражнение по более строгой программе.
   – Чем занимались? - спросил Алешка, когда мы пришли домой.
   – Отказом от корма.
   – Живодеры! - сказала мама с сердцем.
   Я объяснил ей суть этого важного элемента дрессировки.
   – Как интересно! - воскликнула мама. - Давайте попробуем. - И она принесла из кухни сбереженную для Греты косточку. И положила ее под стол. Грета безумно обрадовалась. А я грозно скомандовал: «Грета, фу! Фу, Грета!» Но, похоже, она эту команду восприняла как «Фас!» и тут же схватила кость, не обращая ни малейшего внимания на мое грозное «фуканье». И самозабвенно стала ее обрабатывать, зажав передними лапами. И жмурясь от удовольствия.
   – Здорово, - сказала мама, садясь в кресло. - Умница! Я бы на ее месте поступила бы так же.
   Но тут Алешка вдруг подошел к Грете, присел рядом и сказал укоризненно:
   – Эх ты! Разве так можно? - Грета оторвалась от кости, взглянула на него. - Разве так хорошие овчарки поступают? Так плохо себя ведут только невоспитанные дворняжки.
   Грета - удивительно - заметно смутилась, повиляла хвостом, положила на затылок уши.
   Алешка демонстративно от нее отвернулся и добавил:
   – Плохая собака.
   Это уже было слишком. Грета встала, взяла кость, подошла к маме, вздохнула и положила кость ей на колени.
   Мама растрогалась и обняла Грету за шею. А Лешка сказал:
   – Сделай вид, что ты счастлива, погрызи немного и отдай ей.
   – Я счастлива, - сказала мама, - но кость грызть не буду.
   – Понарошку, - подсказал Алешка.
   Мама послушно «погрызла кость» - Грета с интересом за ней наблюдала. А потом стала взволнованно поскуливать.
   Мама вернула ей кость, и Гретка ушла с ней на кухню. Подальше от конкурентов.
   Я же говорил - у Алешки какой-то свой язык для общения с животными. Мне так и кажется, что с птичками он чирикает, а со змеями шипит. Хорошо еще, что коров поблизости нет.
   Я давал Грете команды на принятом языке: «Ко мне!», «Рядом!», «Сидеть!» Она их выполняла, но, в общем-то, без особого рвения. Так что приходилось их повторять все более строгим голосом. А у Алешки совсем по-другому. Никаких команд.
   – Эй! - скажет он. - Ну-ка, иди ко мне, поболтаем. - И Грета летит к нему, как к своей миске. - Посидим? - скажет Алешка. И Грета тут же садится напротив него и, склонив голову набок, внимательно его слушает.
   И что бы Алешка ей ни сказал, Грета понимает прекрасно, какими бы словами он ей это не сообщал.
   Ну, положим, слово «кушать», наверное, каждая собака знает. И любит. А вот Лешка иногда, в качестве эксперимента, может ей сказать: «Идите жрать, пожалуйста!» И Грета не ошибается. Сломя голову летит к своей миске - жрать, пожалуйста.
   Большая радость! Лорд нашелся! Но в каком виде! И почему-то он пришел не домой, а на площадку.
   От былой красоты и элегантности в его экстерьере почти ничего не осталось. Он был грязен и хромал на переднюю лапу. Но самое страшное - вся его шея снизу и грудь были в жутких рваных ранах. Они немного затянулись, но вид был у них ужасен.
   Дядя Сережа тут же позвонил по мобильнику Доктору и вызвал своего знакомого ветеринара. Пока они добирались до площадки, Лорд лежал, уронив голову на передние лапы, и тихонько поскуливал.