Гусев Владимир. Хранитель Виртуальности

   Все совещания, оперативки, планерки и даже занятия с новичками проводятся в Управлении исключительно в реале. Любая защита может быть взломана опытным хакером, а в реале - попробуй попасть в комнату, находящуюся в тщательно охраняемом здании, да еще если каждый, перед тем как войти, должен чиркнуть по сенсору стража индивидуальным пропуском и приложить к сенсору большой палец.
   Новички уже ждут меня в кабинете, Девушка довольно симпатичная, между прочим. Прическа агрессивная: черные короткие волосы симметрично зачесаны на пробор, ото лба к темени тянется ярко-рыжая полоса, веки тоже намазаны рыжим и окантованы черным. Но глаза добрые - похоже, у этой тигрицы нет когтей. Как ты сюда попала, глупенькая? Романтики захотелось, или ты просто лесбиянка, почувствовавшая себя крутым парнем? Впрочем, это твои проблемы, а у меня и своих хватает.
   Как я должен выглядеть? Самый знаменитый коп Управления, живая легенда. Знаю и умею то, чему вы никогда не научитесь, как бы ни старались. Слушайте, салаги!
   - Здравствуйте. Меня зовут Логвин, с ударением на первом слоге, Логвин Жовтяк. Я начальник второго отдела, самого важного в Управлении. Вряд ли вы когда-нибудь будете работать в моем отделе, но попытаться стоит.
   - Почему? - немедленно ловится на нехитрую приманку девушка. Старательно хлопает длинными черными ресницами, мило улыбается. Интересно, кому она хочет понравиться - мне или парню? Скорее всего обоим. Есть у обывательниц такой инстинкт - нравиться всем особям противоположного пола, независимо от их должности, возраста и семейного положения.
   Ну и как ей отвечать? Сказать, что я не люблю длинных монологов и не умею их произносить, поэтому предпочитаю беседу? Нет, говорить правду в данном случае нерационально. Не стоит ронять авторитет Оловянного копа даже в такой малости, как умение долго и бесполезно говорить. У обывателей это искусство почему-то очень высоко ценится.
   - Почему самого важного или почему вы вряд ли будете у меня работать?
   - И то, и другое - почему?
   - Самый важный второй отдел потому, что он занимается борьбой с распространителями виртаина, чрезвычайно опасного аудиовизуального наркотика, одно время угрожавшего самому существованию вирта. Не будь нас, вирт давно уже превратился бы в один сплошной притон. А работать в нашем отделе вы не будете потому, что лишь очень немногие, входя в соприкосновение с установщиками виртаина, избегают соблазна или попробовать его, или, получив большие деньги, отпустить установщика.
   Девушка вновь хлопает ресницами. Наверное, на молодых людей это действует неотразимо, но не на меня.
   - Еще вопросы есть? Задавайте, а не то я начну читать лекцию, длинную и скучную, как история Виртуальности.
   - Я слышал, что виртаин в виртуале уже не распространяют, только в реале. Зачем тогда вообще нужен ваш "самый важный" отдел?
   Это подал голос юноша, высокий, стройный, с короткой стрижкой, глаза голубые, взгляд пытливый. Юноша прикидывается наивным, но на самом деле вежливо хамит. Как отреагировать? Спокойно.
   - Вот для того, чтобы бандеры и бандерши не могли вернуться к распространению виртаина в его родной среде обитания, и существует наш отдел. Да, мы сейчас работаем в основном в реале. Да, программы-нюхачи мгновенно выявляют случаи распространения наркотика в виртуале. Но наши противники изобретают все новые и новые программы-обходчики, позволяющие обмануть программы-нюхачи. Волка наряжают то в овечью шкуру, то в козью, то вообще маскируют под корову. И, надо сказать, очень искусно это делают. Мы, конечно, тоже не сидим сложа руки, выслеживаем эти программы и тихо, без лишнего шума, вылавливаем установщиков, а иногда выходим и на дистрибов. Но установщики в ответ начали использовать программы-антирадары, определяющие, что программу-обходчик выследили; после этого они перестают ее использовать.
   - А вы что в ответ придумали? - интересуется девушка.
   - Не знаю. Этим занимается четвертый отдел, Кости Щеголькова.
   - И сколько всего здесь отделов?
   - Вообще-то это закрытая информация. Но раз уж вы получили допуск на работу в Управлении... Щегольков занимается программами - защиты, нападения, слежения и прочими. Вернее, вопросами их внедрения и использования, поскольку разрабатывают такие программы сторонние мощные организации. Третий отдел, Караваева, занят работой в реале. Его люди осуществляют наружное наблюдение, формируют группы захвата и выполняют прочую оперативную работу. Наш отдел, кстати, работает не только по виртаину. Мы и за соблюдением Хартии следим. Именно это, после того как распространители виртаина ушли в реал, стало нашей основной задачей и главной головной болью в вирте.
   - А первый отдел? Чем занимается первый? - интересуется девушка.
   - Первый отдел отвечает за соблюдение режима секретности и за безопасность сотрудников Управления. В частности, он будет заниматься вашей безопасностью если вы, конечно, останетесь работать в Управлении.
   - У вас есть причины сомневаться в этом? - поджимает губы девушка.
   Впервые в жизни вижу обиженную тигрицу.
   - Все ваши предшественницы не задерживались у нас больше чем на несколько месяцев. Быть хранителем Виртуальности - это не работа, а стиль жизни. И он мало подходит для привлекательных девушек.
   - Возьмите меня к себе, - просит юноша. - Я уже имею опыт и сюда не с пустыми руками приехал. Я хотел бы продолжить работу по нарушителям Хартии, а этим как раз ваш отдел занимается. А еще я хотел бы стать, как вы, Стойким Оловянным шерифом.
   Однако... Юноша предельно честолюбив и не скрывает своих амбиций. Вообще-то я выскочек не люблю. Однако для дела, настоящего серьезного дела такие люди подходят больше всего. Потому что работают не за зарплату и не за идею, но чтобы доказать всем свою силу и неповторимость. А это - самый мощный стимул.
   - Ну, Оловянным шерифом вам вряд ли удастся стать... в ближайшие несколько лет. Но если ваш уровень профессионализма хотя бы наполовину таков, каков уровень нахальства, у вас может что-то получиться. Скажите в отделе кадров, что я согласен вас взять - на испытательный срок, разумеется.
   - А я? - пытается девушка одновременно и разжалобить, и соблазнить. Но у нее не получается ни то, ни другое. Потому что разжалобить Стойкого Оловянного шерифа невозможно - на то он и оловянный, соблазнить нельзя - на то он и стойкий.
   - А вам придется подрасти, набраться опыта в других отделах. Приходите через годик, может, я вас и возьму.
   В отдел возьму, разумеется, а не в постель. На меня чары соплюшек не действуют.
   Равно как и все прочие чары.
   Глава 3
   В свободную высь стремишься ты, звезд жаждет твоя душа. Но дурные инстинкты также жаждут свободы.
   Ф.Ницше. Так говорил Заратустра
   Следующую порцию виртаина я должен получить уже в реале. Именно так теперь работают распространители: отыскивают жертву в виртуале, а добивают уже в реале. Считают, что это для них безопаснее. Они правы в общем-то, после внедрения новой методики работа нашего, второго отдела сильно осложнилась. И не будь его начальником Стойкий Оловянный шериф...
   Браслет теркома единожды сжимает мое запястье, когда я, в своем кабинете, изучаю последние оперативные данные. Они в общем-то стандартные, ничего экстраординарного или хотя бы нового.
   Во всем мире за истекшие сутки задержано четверо распространителей виртаина и ни одного установщика...
   Трое молодых людей, раздобыв подпольную программу-антиграв, долго летали над Сим-сити, а когда копы устроили им вынужденную посадку, попытались улизнуть в реал. Но их успели вычислить. Оказалось, в реале они развернули мобильный вирт-кабинет на плоской крыше высотного дома. Когда реал-копы взломали дверь и выскочили на крышу, молодые люди - два парня и девушка - взялись за руки и попробовали летать в реале. Полет их длился не несколько часов, как в вирте, а несколько секунд...
   Я поворачиваю руку так, чтобы экран теркома оказался перед глазами. Установка по умолчанию - аудио. Мой собеседник тоже не любит показывать личико тем, кого может вызвать лишь в режиме "общий".
   - Парис? - спрашивает невидимая собеседница.
   - Да... - отвечаю я совершенно больным голосом. - Ты мне срочно нужна. Можешь выйти в вирт, прямо сейчас?
   - Зачем? - прикидывается дурочкой Афродита.
   - Мне очень плохо. Я должен немедленно тебя увидеть!
   - Нет проблем. Но не в вирте, а в реале. Идет?
   - Мне все равно где. Только быстрее, ладно?
   - Напротив выхода из метро "Каширская" - того, что ближе к институту онкологии, - тебя будет через полчаса ждать черная "Волга". Подойдешь к ней, спросишь у водителя, не продается ли эта тачка. Ответ будет - "За шестнадцать с половиной косых". Садись, тебя привезут куда нужно. И не забудь: у тебя на теркоме должно быть не меньше тысячи рублей. Иначе тебе будет еще хуже. Ты все понял? Повтори пароль!
   Все тем же полумертвым голосом я повторяю пароль и отзыв.
   Шофер черной "Волги", коренастый крепыш лет тридцати, петляет по улицам, посматривая в зеркало заднего обзора: боится хвоста. Не догадывается, что нас ведут по маячку, вмонтированному в мой костюм. Я, полулежа на заднем сиденье, инсценирую ломку. Видиков в Управлении показали достаточно, изобразить предсмертную степень страдания - никаких проблем!
   Если в зеркало шофер посматривает с опаской, то на меня - брезгливо, как на вонючего бомжа.
   Значит, хорошо работаю, убедительно.
   Притон - обычная трехкомнатная квартира. Таких в Москве сотни тысяч. Из всей обстановки - только большие удобные кресла, по пять-шесть в каждой комнате. Некоторые заняты, некоторые пусты.
   Бандерша, женщина лет сорока, с отчетливыми, словно у молодого юнкера, усиками над верхней губой, брезгливо указывает шоферу:
   - Этого сюда... Что-то у него ломка раньше обычного началась. Мы его не потеряем?
   Кажется, я немного перестарался. Не беда, никому и в голову не придет, что человек, уже попробовавший виртаина, может остаться адекватным, может лишь прикидываться, будто у него ломка, может сохранить волю.
   - Мы его первого оформим, - проявляет милосердие шофер.
   Мне надевают шлем, но его щиток-экран, похожий на мотоциклетный, пока прозрачен.
   - Быстрее! - тороплю я.
   - Ишь ты! Вначале нужно заплатить, - уличает меня Афродита в мошенничестве. - Тысяча рябчиков на коме есть?
   - Есть, есть! Ровно тысяча! Быстрее!
   Банд ерша скачивает с моего теркома деньги.
   - Мог бы и весь счет принести... - ворчит она. - Меньше возиться бы пришлось.
   - Ну да... а вы бы все сразу скачали - и что тогда?
   - Ну, помучился бы чуток... - пожимает плечами бандерша и включает виртаин.
   Перед моими глазами начинают мельтешить разноцветные полосы. Убедившись, что программа пошла, бандерша отходит к соседнему креслу. Я же, уверенный, что за мной никто не наблюдает (да и кому интересен человек, лицо которого наглухо закрыто шлемом, а руки мертвой хваткой вцепились в подлокотники кресла?), закрываю глаза.
   И не потому, что берегу от истощения нервную систему, боюсь раньше времени сойти в могилу и все такое. Просто этот калейдоскоп меня раздражает.
   А вот слух я не отключаю - иначе не смогу определить момент, когда виртаин закончится и нужно будет разыгрывать следующую картину спектакля. Но я меняю диапазон слышимых частот так, чтобы аудиотрек виртаина был приглушен. Человеческие голоса звучат при этом немного забавно, вроде как все залезли в большие бочки и переговариваются, зажав пальцами носы. Но речь достаточно разборчива.
   - Куда этого? - спрашивает очередной шофер, доставивший очередную жертву.
   - К окну. Пусть в последний раз посмотрит на белый свет, когда оклемается.
   - У него что, уже дубль пусто?
   - Нет! Я еще достану денег! Мне только двадцать семь рублей не хватает! волнуется какой-то мужчина.
   - Не переживай, покойничек! - ласково отвечает ему бандерша. - В этот раз ты получишь дозу и за неполный юнит. Но зато в следующий - если он, конечно, будет - тебе придется принести и юнит, и долг. Иначе не видать и не слыхать тебе виртаина, как своих детей.
   - Почему же? Дети живут вместе со мной, я их очень люблю! - с достоинством отвечает мужчина.
   - Жили, покойничек, жили! - поправляет его Афродита. - Вряд ли они будут ходить на твою могилку. Ведь ты профукал все деньги и пустил их по миру. Так?
   - Я еще заработаю! У меня хорошая специальность! - обещает невыполнимое мужчина и замолкает - видно, ему включили виртаин.
   - А этого увози. И до самого дома, до дверей. Будут приставать - скажешь, пьяный.
   - Да знаю я... Не впервой.
   - Ты, главное, на хвосте кого-нибудь не притащи. Проверяешься?
   - Как учили.
   - На, выпей, покойничек! Это тебя подкрепит!
   Видно, бандерша дает выпить только что принявшему виртаин "покойничку". Слышится звук льющейся водки, совершенно не похожий на таковой в стандартном звуковом диапазоне. Только я, с моим опытом, и могу отличить его в шумах дыхания нескольких человек.
   Это Афродита устраивает прикрытие на случай, если полиция заинтересуется, где "покойничек" принял дозу виртаина, и попытается установить слежку. Но за пьяницей никто следить не будет, это они верно рассчитали. Отличить человека, только что принявшего виртаин, от обычного алкаша, едва стоящего на ногах, довольно сложно - тем более когда от виртаиниста разит спиртным. В третьем отделе, правда, есть специалисты, но эффективность их работы низкая. Вынюхивать виртаин в вирте - надежнее.
   Одного "покойничка" увозят, другого привозят. Ишь как они слаженно работают. Прямо-таки конвейер по изготовлению покойников и - реже - покойниц.
   Жаль, что его придется уничтожить. Но Афродита сама виновата. Не надо было дважды использовать одну программу-обходчик.
   Впрочем, кто такая Афродита? Всего лишь бандерша, содержательница притона. Наверняка виртаин ей устанавливает кто-то другой. Выйти на установщика - вот наша задача. Сделать это будет посложнее, чем выследить притон, но сделать придется. Отдел давно не брал с поличным даже установщика, не говоря уже о дистрибе и тем более о лицензиате. Но последние вообще неуловимы. До сих пор не знают, сколько их - несколько десятков или всего два-три на весь вирт и реал, вместе взятые. Я имею в виду - в Винтерполе не знают.
   И не узнают никогда.
   Услышав заключительный аккорд, я разжимаю пальцы. Почти тут же Афродита снимает с меня шлем. Я имитирую блаженство и полный упадок сил. А еще - жгучую тоску по ушедшему счастью.
   Афродита и шофер помогают мне подняться с кресла.
   Слезы двумя ручейками бегут из моих глаз.
   - Ишь какой чувствительный! - ласково улыбается Афродита. - Как же это тебя угораздило? Мог бы стать таким классным любовником... Жаль, не сложилось.
   - Только не твоим! - всхлипываю я. - И что такое любовь против виртаина? Все равно что поцелуй ребенка по сравнению с крутым сексом.
   - А вот я предпочитаю секс! Жаль, что ты уже ни на что не способен.
   - Зато мне - ни капельки не жаль! - храбрюсь я. - Когда я смогу прийти еще раз?
   - Через три дня. Ровно через три и ни днем раньше!
   Мне дают выпить водки. Я выпиваю ее, как воду. Именно так делают все виртаинисты, на видео это хорошо заметно.
   Меня выводят из квартиры, усаживают в машину, везут к метро. Я знаю, это будет уже другая станция, и по дороге шофер несколько раз проверится. Но это ни ему, ни Афродите не поможет. За притоном уже установлена слежка. Сегодня или завтра, в крайнем случае послезавтра наступит момент, когда в квартире никого не будет. Если такой момент не наступит сам по себе, его создадут искусственно. Но в те пятнадцать-двадцать минут, когда квартира будет пуста, в ней появится наш программер. Версия виртаина будет идентифицирована. Не думаю, что у Афродиты что-то принципиально новое. Собственно, тело программы всегда одно и то же, меняется только маскирующая оболочка. А значит, за эти пятнадцать-двадцать минут программер успеет инсталльнуть заранее приготовленную заплату. Виртаин сработает еще раз пять, а потом начнет зависать - раз, другой, третий... График будет нарушен, начнутся скандалы с "покойничками", жаждущими из ласково-уменьшительных стать настоящими, и Афродита помчится к установщику. Он переустановит ей виртаин и сам станет объектом аналогичной операции. Если никто из копов не проколется, через установщика мы сможем выйти на дистриба естественно, низшего уровня.
   Сколько их, этих уровней, никто толком не знает. Однажды мы прошли по цепочке аж из четырех уровней и даже вышли на лицензиата, который, как предполагается, получал виртаин у одного из разработчиков. Но лицензиат успел привести в действие маленькую адскую машинку. Вернее, она сама сработала, и лицензиат отправился в мир иной, прихватив с собой троих копов.
   Надеюсь, в этот раз до такого не дойдет. У нас уже есть печальный опыт, и мы умеем делать выводы.
   Глава 4
   Крадучись, вкрадывается слабейший в крепость и в самое сердце сильнейшего - и крадет власть у него.
   Ф.Ницше. Так говорил Заратустра
   Вернувшись домой, я с удивлением узнаю, что жена готовит обед.
   - А что, разве к нам кто-нибудь придет?
   - Сегодня - нет. Просто мне нужно потренироваться. А вдруг ко мне в твое отсутствие захочет заглянуть босс? - лукаво улыбается жена.
   Вернее, лишь пытается улыбнуться лукаво. Получается у нее - расстроенно, словно она мне не радостную новость сообщает, которую мы оба давным-давно ждем, а печальную.
   Все-таки она еще недостаточно адаптировалась. Ну да ничего, для толстокожего босса сойдет.
   Я подхожу к жене и, полуобняв, чмокаю ее в нос.
   - Наконец-то! - радостно, как и хотел, улыбаюсь я. - Долго же он ломался.
   - Ага! Целку из себя строил! - на этот раз правильно улыбается жена, вытирая руки о фартук. - Но сегодня я действовала безупречно. Когда он заходил в свой кабинет, я, стоя на подоконнике, пыталась закрыть якобы заевшее жалюзи. А была, как ты и учил, в мини. Да еще руки вверх подняла, чтобы босс успел хорошо рассмотреть мои ноги. Увидев его, я якобы засмущалась, отпустила жалюзи, начала одергивать юбку и чуть не сверзилась с узкого подоконника. Айкнула, замахала руками. Босс, естественно, подбежал, подхватил. Я даже подумала вначале, что он тут же начнет меня трахать.
   - Это было бы ошибкой! - перебиваю я жену. Учишь ее, учишь... А она потом возьмет и все испортит. Все-таки ее А-коэффициент низковат для таких сложных заданий, это чувствуется.
   - И приготовилась дать ему по рукам! - имитирует легкую обиду жена. Это у нее получается великолепно. Легкая обида - почти естественное состояние для красивой женщины. Жена много раз его имитировала и в конце концов освоила в совершенстве. Но молодец, не упускает случая потренироваться.
   - Однако он и сам понял, что я не такая - когда после страстного поцелуя я, спохватившись, оттолкнула его и закрыла лицо руками. Видел бы ты, как ему это понравилось!
   - Ты в него втайне влюблена, но замужем и ни за что не изменишь своему мужу. Если, конечно, это "что" не окажется достаточно серьезным. Так?
   - Кажется, я сымитировала скрытую страсть практически безупречно! хвастается жена.
   Еще бы... Эту стандартную ситуацию столько раз репетировали...
   - Он пригласил тебя куда-нибудь?
   - Да, в ресторан.
   - Что ж, неплохо. Не будем форсировать события. Ты, главное, изображай с одной стороны любовь, с другой - боязнь отдаться этому чувству, а следовательно, и боссу. Не забывай отталкивать его после каждого страстного поцелуя.
   - А грудь? Когда можно будет позволить ему ласкать грудь?
   - Ну, поскольку ты уже давно не страдаешь синдромом девственности... Пожалуй, можно будет при прощании, после ресторана. Но, как только соски начнут твердеть - ты не забыла еще, как это делается? - мягко отстранись, скажи "Не надо!" и немедленно уходи. Пусть он унесет на кончиках своих пальцев тепло твоего тела.
   - Знаешь, давай все-таки порепетируем, - просит жена. - Не хотелось бы провалить всю операцию из-за такого пустяка.
   Да, не хотелось бы. Мне стоило больших трудов устроить свою жену секретарем директора крупной телевизионной компании. Длинноногих красавиц возле него трется предостаточно, претенденток после того, как его любовница-секретарша погибла в автокатастрофе, было много. Пришлось еще пару кандидаток отправить в мир иной. Бедный директор уже начал думать, что его преследует злой рок. Пропостившись пару месяцев, он не выдержал и подцепил подружку своей старшей дочери. Пришлось срочно подыскивать для нее состоятельного жениха - и очень ревнивого, между прочим! Поскольку выйти замуж за босса у подружки перспектив не было никаких, она сделала правильный выбор. Босс на целых два месяца остался без ночной бабочки и даже, говорят, пробовал заниматься сексом в вирте. Но, по неопытности, напоролся на гомика, был крайне раздосадован и к вирту резко охладел. А тут под боком - топ-модель. Правда, она рожала и моложе всего лишь на пятнадцать лет. Но грудь ее по-прежнему упруга, а кожа нежна и шелковиста. В этом босс убедится очень скоро.
   И тогда наша маленькая операция вступит в завершающую фазу.
   - Давай, - соглашаюсь я. Да и как не согласиться? Тренинг жены и подготовка дочери - не менее важная часть моей функции, чем работа в Винтерполе.
   А может, и более.
   Сняв фартук, жена несмело приближается ко мне.
   Молодец, уже вошла в образ.
   Я, осторожно обняв ее за плечи, целую чувственные, чертовски, должно быть, соблазнительные губы. Жена отвечает вначале несмело, потом, распробовав поцелуй, словно экзотический плод, и убедившись, что он чрезвычайно вкусен, наслаждается, пьет терпкий сок эротического удовольствия.
   Мои руки сами собой тянутся к ее груди, расстегивают одну пуговичку блузки, вторую...
   Жена пытается отстраниться. Я, правой рукой полуобняв ее за талию, не даю сделать этого. Левая рука тем временем хозяйничает под блузкой, нащупывая соски.
   - Не надо... - говорит жена голосом, означающим совершенно противоположное.
   - Хорошо, - ставлю я оценку. - Но сосок должен начать твердеть раньше. Ты ведь подсознательно и сама хочешь, чтобы я - то есть босс - впился в твою грудь губами. А в остальном все хорошо.
   Мы еще раз репетируем ситуацию. На этот раз жена все делает правильно.
   - Умница! - хвалю я ее. - Так что у нас с ужином?
   - Через полчаса накрою на стол. Пообщайся пока с дочерью, она ждет тебя в детской.
   - Ты уже доложила ей про босса?
   - Да. Она очень довольна.
   Ну что же, пора и мне докладывать. Дочь должна быть в курсе всех событий. Для того она у нас и появилась, наша ненаглядная.
   Своей дочери я, выражаясь языком обывателей, побаиваюсь. Ее опыт неизмеримо больше, чем мой, А-коэффициент выше почти втрое. Ее прислали потому, что вот-вот начнется заключительная фаза Функции, и было бы нерационально не подключить на этом этапе несколько самых опытных хранителей. Я должен гордиться тем, что для адаптации дочери выбрали именно мою семью.
   Я и горжусь. Но ответственность... Слишком многое зависит от того, как дочь оценит мою работу. Поэтому, входя в детскую, я каждый раз испытываю то, что хранителям совершенно несвойственно, - эмоции.
   Точнее, какое-то их подобие, какой-то эквивалент.
   Это, собственно, результат того, что мой КА тоже немаленький. Вжился в роль обывателя.
   - Папочка! - бросается дочь мне на шею. Я обнимаю ее маленькое (по сравнению с моим) тельце, привычно определяю температуру: 36,6. Что значит высокий КА: дочь научилась держать температуру в первую же неделю после появления на свет здешний, и за все прошедшие месяцы - ни одной ошибки.
   - А чем доца занимается? - спрашиваю я, целуя розовые щечки.
   - Объемные видики смотрю старые, - бесхитростно признается дочь. .
   - И это вместо того чтобы делать уроки!
   - Да ну их... Они такие скучные... Особенно математика, - жалуется дочь. Седьмой класс уже, а они только-только производные начали проходить.
   - Когда-то их вообще в школе не изучали, только в институте, - оправдываю я местные порядки.
   - А мне кажется, что я впитала все эти понятия с молоком матери, улыбается дочь, спрыгивая на ковер. - Я правильно выражаюсь?
   - Правильно. Причем и в буквальном, и в переносном смыслах.
   - Ну, насчет буквального ты, предок, загнул! - смеется дочь.
   - А вот так выражаются только уличные мальчишки! - хмурюсь я. Воспитанные девочки так не говорят. Ты ведь у нас воспитанная девочка?
   - Видно, еще не вполне, - улыбается дочь. - Но я стараюсь, пап! Ты на меня не сердишься?
   Дочь берет меня за руку, виновато заглядывает в глаза. Ну разве можно сердиться на такую лапочку? Когда-нибудь она точно так же будет заглядывать в глаза своему высокопоставленному мужу, выпрашивая что-нибудь полезное для Функции. Молодец, не упускает ни одного случая потренироваться.
   - Ну конечно, нет, доченька! - треплю я ее по щеке. - Видики - вещь хорошая, но тебе нужно все же почаще общаться со сверстниками.
   - Пап, ты забываешь: Функция вступила в завершающую фазу. А это значит, что общение сейчас идет в основном через вирт - во всяком случае, в развитых странах. А неразвитые нас не интересуют, верно?
   - Верно. От них ничего не зависит. Они все пойдут по уже проторенному пути, никаких неожиданностей не будет. Об этом говорит весь опыт выполнения Функций.
   А это уже я отвечаю, словно по учебнику. Сработал старый рефлекс: дочь когда-то принимала у меня зачет по разновидностям Функций. Так давно это было, но поди ж ты, помнится.
   - А раз все идет через вирт, то пора и мне приобщиться к Цивилизованному обществу. Давай начнем прямо сейчас!
   Вот что значит высокий КА. Давно ли я учил дочь ходить, держать температуру, плакать, поглощать и переваривать пищу? Всего лишь четыре с половиной года назад. А она уже рвется в вирт. Хотя моя жена, например, так и не научилась управляться со скафом, поэтому работает не в виртуальном офисе, а в реальном. Конечно, мы и из этого извлекли пользу для Функции. Но было бы лучше, если бы наше решение было полностью свободным, а не наполовину вынужденным. Я тоже далеко не сразу стал Стойким Оловянным шерифом. Несколько месяцев приноравливался к скафу. А дочь... Неужели у нее сразу все получится? Не исключено. Собственно, с хранителями, имеющими столь высокий КА, я сталкиваюсь впервые. Говорят, для них нет ничего невозможного. Они и через игольное ушко в рай пролезут, если это будет нужно для успеха Функции.