Страница:
— Действуй, — презрительно процедил он. — Пальни в меня. Я надену на тебя наручники так быстро, что твоя задница окажется в кутузке, прежде чем до башки дойдет, что произошло.
Вики сдерживалась из последних сил. Вырвавшись наружу, ее гнев ни к чему бы не привел, к тому же Гоуэн был прав, хотя ей и ненавистно было это сознавать. Ее звание больше не защищало ни от него, ни от системы. Двигаясь сквозь красную дымку собственной ярости, она кое-как вышла из участка.
Стоя на ступенях, она начала дрожать так, что даже пришлось прислониться к кирпичной стене. А позади раздавался громогласный голос Гоуэна. Дежурному сержанту придется отдуваться, приняв на себя всю силу начальственного гнева, и Вики бесило, что и тут ничего нельзя поделать. Знай она раньше, что штаб-сержант заглянет в полицейский участок в свой выходной, ее калачом бы сюда не заманили.
Гоуэн всю жизнь отчаянно стремился стать детективом, но так и не сумел избавиться от полицейской формы. Во многом именно штаб-сержанты руководили полицейскими силами, но Гоуэну было все равно — ему во что бы то ни стало хотелось стать инспектором. Уже дважды его обходили с повышением по службе, и он понимал, что мечте не суждено теперь сбыться. Он вдвойне ненавидел Вики — и за то, что она женщина, обыгравшая мужчину на собственном поле, а самое главное, за то, что именно из-за нее он получил взыскание по службе, когда она случайно увидела, как сержант мордует мальчишку в камере для заключенных.
Вики испытывала к нему сходные чувства. «Власть всегда привлекает тех, кто собирается ею злоупотребить». Она никогда не забывала этот постулат из вводной лекции, которую им прочли в полицейской академии.
Чувствуя, что чересчур взвинчена, чтобы вынести поездку в городском транспорте, Вики поймала такси, мысленно послав к черту двадцать баксов, в которые ей, вероятно, обойдется возвращение домой.
Но день все-таки не пропал зря. Она успеет еще позвонить одному приятелю, разбиравшемуся в компьютерах, расскажет ему об украденной системе, чтобы он разъяснил, для чего в принципе может быть использован такой набор техники. Она подозревала, что получит ответ «для чего угодно», но за спрос денег не берут, и может быть, у них появится еще одна зацепка, которая выведет на того, кто вызывает демона.
Вики нырнула в такси, пропахшее затхлой обивкой, и в ту же секунду дождь заколотил в грязные окна машины. В конце концов, сколько в Торонто найдется хакеров в черных кожаных куртках, с автоматами и личными демонами?
Вики хватило одного взгляда на него, чтобы сказать:
— С тобой обращались, как со стеклянной вазой.
— Верно, да еще и пушинки сдували, — угрюмо согласился тот.
— Они хотели как лучше.
— Не рассказывай мне, чего они хотели. — Майк швырнул пальто на спинку стула. — Можно подумать, я сам этого не знаю!
Вспыхнувшая ссора оставила обоих истерзанными, без сил. Позже, после неизбежного продолжения, Вики откинула влажную прядь со лба Селуччи и нежно его поцеловала. Тот вздохнул, не открывая глаз, и только крепче обнял ее. Зацепив одним пальцем одеяло и натянув его на обоих, она снова растянулась на постели и выключила свет.
Неудивительно, что многие копы начинали злоупотреблять кто спиртным, кто наркотиками, кто еще чем. Все четыре года их взаимоотношений, до того дня, когда Вики ушла из полиции, она служила для Майка Селуччи своеобразной отдушиной, равно как и он — для нее. И только из-за того, что ситуация переменилась, вовсе не обязательно было менять это. Она не знала, что он делал те восемь месяцев, когда они не общались. И не хотела знать.
Слегка подтолкнув его к краю постели, Вики закрыла глаза. Кроме того, учитывая все обстоятельства, она предпочитала не спать одной. Как хорошо, что можно прижаться к его теплому телу, когда придут ночные кошмары.
Энергетический канал мрачно пульсировал, но был ослаблен пасхальным праздником и символическим воскрешением Христа.
Затем все переменилось.
Пульсация участилась; тьма сгустилась, став чернее ночи.
Генри знал, что где-то уже нарисована пентаграмма, разожжен огонь и все готово к ритуалу. Фицрой напрягся, готовый замкнуть свою собственную пентаграмму при первом же признаке. Вот оно, началось. Сначала появится демон послабее, затем, если не удастся его остановить, придет и Всесильный, а с ним — конец света. Вампир поднял правую руку и перекрестился.
— Боже, дай мне свою силу, — прозвучала молитва.
И уже в следующее мгновение он оказался на коленях на сырой земле, из его чувствительных к свету глаз струей хлынули слезы, и, хотя веки были закрыты, перед ним весело заплясали блики.
Стук в висках не унимался, наоборот, становился громче, и уже казалось, что ему вторит весь мир.
Бердуэлл нахмурился, глядя, как мерцание становится четче и в пентаграмме появляется расплывчатый силуэт демона. Он словно вырывался откуда-то, лягая невидимого противника. Рот демона разинулся в беззвучном крике, и в следующую секунду в пентаграмме никого не было.
В то же мгновение угли в жаровне вспыхнули с такой силой, что если бы Норман не успел резко отпрянуть, он оказался бы объятым пламенем. Молоточек в висках перешел на визгливые ноты. Бердуэлл заткнул ладонями уши, но визг не прекращался.
Шестифутовое пламя полыхало три или четыре секунды, закаленная сталь жаровни расплавилась, огонь погас, а порыв ветра, вырвавшийся из центра пентаграммы, не только задул свечи, но отшвырнул их к дальней стене, где они рассыпались в труху.
— Это н-не-в-возможно, — заикаясь, проговорил Норман во внезапно наступившей тишине. В ушах все еще звенело эхо, зато стук прекратился, оставив после себя болезненную пустоту. Он трусливо сжался от страха, не веря собственным глазам. Жар, которого хватило, чтобы расплавить закаленную жаровню, должен был бы спалить весь дом.
Бердуэлл протянул дрожащую руку и дотронулся до металлической лужицы — того, что осталось от маленькой жаровни. Кончики пальцев зашипели, но боль он почувствовал не сразу, только через мгновение.
Такую адскую боль, что даже не смог закричать.
— Итак, что это было? — осведомился он, привалившись к бетонному ангелу и стряхивая с колен грязь. Вампир до сих пор ощущал силу, вырвавшуюся из преисподней. Хотя она и ретировалась, но обратно в ад не вернулась. — Есть идеи, мистер, мисс?.. — спросил он, повернув голову, чтобы прочитать имя на надгробии. У подножия ангела на камне был вырезан ответ.
CHRISTUS RESURREXIT! Христос воскрес!
Генри Фицрой, вампир, воспитанный добрым католиком, снова рухнул на колени и произнес молитву «Аве, Мария», так, на всякий случай.
11
Вики сдерживалась из последних сил. Вырвавшись наружу, ее гнев ни к чему бы не привел, к тому же Гоуэн был прав, хотя ей и ненавистно было это сознавать. Ее звание больше не защищало ни от него, ни от системы. Двигаясь сквозь красную дымку собственной ярости, она кое-как вышла из участка.
Стоя на ступенях, она начала дрожать так, что даже пришлось прислониться к кирпичной стене. А позади раздавался громогласный голос Гоуэна. Дежурному сержанту придется отдуваться, приняв на себя всю силу начальственного гнева, и Вики бесило, что и тут ничего нельзя поделать. Знай она раньше, что штаб-сержант заглянет в полицейский участок в свой выходной, ее калачом бы сюда не заманили.
Гоуэн всю жизнь отчаянно стремился стать детективом, но так и не сумел избавиться от полицейской формы. Во многом именно штаб-сержанты руководили полицейскими силами, но Гоуэну было все равно — ему во что бы то ни стало хотелось стать инспектором. Уже дважды его обходили с повышением по службе, и он понимал, что мечте не суждено теперь сбыться. Он вдвойне ненавидел Вики — и за то, что она женщина, обыгравшая мужчину на собственном поле, а самое главное, за то, что именно из-за нее он получил взыскание по службе, когда она случайно увидела, как сержант мордует мальчишку в камере для заключенных.
Вики испытывала к нему сходные чувства. «Власть всегда привлекает тех, кто собирается ею злоупотребить». Она никогда не забывала этот постулат из вводной лекции, которую им прочли в полицейской академии.
Чувствуя, что чересчур взвинчена, чтобы вынести поездку в городском транспорте, Вики поймала такси, мысленно послав к черту двадцать баксов, в которые ей, вероятно, обойдется возвращение домой.
Но день все-таки не пропал зря. Она успеет еще позвонить одному приятелю, разбиравшемуся в компьютерах, расскажет ему об украденной системе, чтобы он разъяснил, для чего в принципе может быть использован такой набор техники. Она подозревала, что получит ответ «для чего угодно», но за спрос денег не берут, и может быть, у них появится еще одна зацепка, которая выведет на того, кто вызывает демона.
Вики нырнула в такси, пропахшее затхлой обивкой, и в ту же секунду дождь заколотил в грязные окна машины. В конце концов, сколько в Торонто найдется хакеров в черных кожаных куртках, с автоматами и личными демонами?
* * *
Селуччи объявился после девяти.Вики хватило одного взгляда на него, чтобы сказать:
— С тобой обращались, как со стеклянной вазой.
— Верно, да еще и пушинки сдували, — угрюмо согласился тот.
— Они хотели как лучше.
— Не рассказывай мне, чего они хотели. — Майк швырнул пальто на спинку стула. — Можно подумать, я сам этого не знаю!
Вспыхнувшая ссора оставила обоих истерзанными, без сил. Позже, после неизбежного продолжения, Вики откинула влажную прядь со лба Селуччи и нежно его поцеловала. Тот вздохнул, не открывая глаз, и только крепче обнял ее. Зацепив одним пальцем одеяло и натянув его на обоих, она снова растянулась на постели и выключила свет.
Неудивительно, что многие копы начинали злоупотреблять кто спиртным, кто наркотиками, кто еще чем. Все четыре года их взаимоотношений, до того дня, когда Вики ушла из полиции, она служила для Майка Селуччи своеобразной отдушиной, равно как и он — для нее. И только из-за того, что ситуация переменилась, вовсе не обязательно было менять это. Она не знала, что он делал те восемь месяцев, когда они не общались. И не хотела знать.
Слегка подтолкнув его к краю постели, Вики закрыла глаза. Кроме того, учитывая все обстоятельства, она предпочитала не спать одной. Как хорошо, что можно прижаться к его теплому телу, когда придут ночные кошмары.
* * *
Деревья, окружавшие кладбище, склонялись под ветром чуть ли не до земли, отбрасывая дикие изломанные тени. Фицрой поежился. Ожидание, растянувшееся на три ночи, сделало его раздражительным. Он жаждал боя. Любого боя. Даже проигрыш будет лучше, чем еще один час бесплодного ожидания. Он не был большим знатоком демонических ритуалов, а потому чего не знал, то домысливал, давая разыграться воображению.Энергетический канал мрачно пульсировал, но был ослаблен пасхальным праздником и символическим воскрешением Христа.
Затем все переменилось.
Пульсация участилась; тьма сгустилась, став чернее ночи.
Генри знал, что где-то уже нарисована пентаграмма, разожжен огонь и все готово к ритуалу. Фицрой напрягся, готовый замкнуть свою собственную пентаграмму при первом же признаке. Вот оно, началось. Сначала появится демон послабее, затем, если не удастся его остановить, придет и Всесильный, а с ним — конец света. Вампир поднял правую руку и перекрестился.
— Боже, дай мне свою силу, — прозвучала молитва.
И уже в следующее мгновение он оказался на коленях на сырой земле, из его чувствительных к свету глаз струей хлынули слезы, и, хотя веки были закрыты, перед ним весело заплясали блики.
* * *
Третья капля крови упала на угли, и в воздухе над пентаграммой возникла рябь. Норман сидел на пятках и терпеливо ждал. Сегодня днем он выяснил, где живет Эйлин, — проникнуть в студенческий реестр Йоркского университета оказалось оскорбительно легко. Сегодня ночью уже не будет никаких накладок, и наглая девка заплатит за то, как она с ним поступила.Стук в висках не унимался, наоборот, становился громче, и уже казалось, что ему вторит весь мир.
Бердуэлл нахмурился, глядя, как мерцание становится четче и в пентаграмме появляется расплывчатый силуэт демона. Он словно вырывался откуда-то, лягая невидимого противника. Рот демона разинулся в беззвучном крике, и в следующую секунду в пентаграмме никого не было.
В то же мгновение угли в жаровне вспыхнули с такой силой, что если бы Норман не успел резко отпрянуть, он оказался бы объятым пламенем. Молоточек в висках перешел на визгливые ноты. Бердуэлл заткнул ладонями уши, но визг не прекращался.
Шестифутовое пламя полыхало три или четыре секунды, закаленная сталь жаровни расплавилась, огонь погас, а порыв ветра, вырвавшийся из центра пентаграммы, не только задул свечи, но отшвырнул их к дальней стене, где они рассыпались в труху.
— Это н-не-в-возможно, — заикаясь, проговорил Норман во внезапно наступившей тишине. В ушах все еще звенело эхо, зато стук прекратился, оставив после себя болезненную пустоту. Он трусливо сжался от страха, не веря собственным глазам. Жар, которого хватило, чтобы расплавить закаленную жаровню, должен был бы спалить весь дом.
Бердуэлл протянул дрожащую руку и дотронулся до металлической лужицы — того, что осталось от маленькой жаровни. Кончики пальцев зашипели, но боль он почувствовал не сразу, только через мгновение.
Такую адскую боль, что даже не смог закричать.
* * *
Когда зрение наконец вернулось, Генри с трудом поднялся на ноги. Уже несколько веков его не били так сильно. Почему он не предположил, что сам Верховный демон прорывается в этот мир, Фицрой понятия не имел, но именно так и произошло. Его не осенило даже в первое мгновение паники и слепоты.— Итак, что это было? — осведомился он, привалившись к бетонному ангелу и стряхивая с колен грязь. Вампир до сих пор ощущал силу, вырвавшуюся из преисподней. Хотя она и ретировалась, но обратно в ад не вернулась. — Есть идеи, мистер, мисс?.. — спросил он, повернув голову, чтобы прочитать имя на надгробии. У подножия ангела на камне был вырезан ответ.
CHRISTUS RESURREXIT! Христос воскрес!
Генри Фицрой, вампир, воспитанный добрым католиком, снова рухнул на колени и произнес молитву «Аве, Мария», так, на всякий случай.
11
Эйлин проскользнула в дверь за несколько секунд до начала занятий и пробралась через лекционный зал к своим друзьям. По глазам девушки было видно, что она почти не спала и много плакала. Даже ярко-рыжая копна волос казалась сейчас потускневшей.
Стайка приятелей разомкнулась, пропуская ее в самую середину; лица окружавших ее выражали сочувствие и потрясение. Хотя все они дружили с Дженет, именно Эйлин видела ее последней, и это придавало ей ту горькую сопричастность, которой остальные были лишены.
Ни один из них, не говоря уже о самой Эйлин, не подозревал о ненависти, искажавшей лицо Нормана Бердуэлла всякий раз, когда он бросал взгляд в их сторону.
«Как смеет она до сих пор оставаться в живых, когда я приказал, чтобы она умерла?»
Стук в ушах, возобновившийся ночью, каждым своим ударом убеждал Нормана, что власть им пока не утеряна, каждым ударом требовал, чтобы Эйлин поплатилась.
Для Бердуэлла Эйлин превратилась в символ всех тех, кто когда-то над ним посмеялся, — каждой шлюхи, разводившей ноги для целой футбольной команды, но не для него; каждого качка, небрежно отпихнувшего его в сторону, словно его вовсе и не было. Что ж, а он есть и готов это доказать. Он выпустит на них своего демона, на всю их шайку — но сначала умрет наглая рыжая девка.
Норман очень осторожно переложил забинтованную руку с колен на подлокотник. Проведя фактически бессонную ночь, он перед занятиями зашел в студенческий медицинский центр. Так вот куда уходят студенческие фонды — лично он остался недоволен. Во-первых, его заставили ждать, пока пройдут два человека, пришедшие раньше него, — хотя было очевидно, что он страдает больше, — а затем глупая корова причинила ему боль при перевязке. Там даже не захотели выслушать историю, которую он заранее сочинил о своем ожоге.
С трудом удерживая дипломат на коленях, он вынул черную записную книжицу, которую купил еще в школе, чтобы записывать туда номера девчонок. Первые четыре или пять страниц были неаккуратно вырваны. На первой из оставшихся под именем «Эйлин» он записал: «Студенческий медицинский центр».
Отныне Норман Бердуэлл будет наказывать всех, имевших несчастье вызвать его недовольство.
Непонятно, почему вчера ночью ничего не получилось. Ритуал был выполнен безукоризненно. Что-то вмешалось, остановило демона, остановило его демона Бердуэлл нахмурился. Очевидно, существовали создания, обладавшие большей силой, чем то, которое он вызывал. Такой расклад ему не нравился. Совершенно не нравился. Как смел кто-то или что-то вмешиваться в его дела!
Норман видел только один выход. Ему придется раздобыть себе в помощники более могущественного демона.
После лекции он пробрался к кафедре и занял позицию между профессором и дверью. За годы учебы он понял, что самый лучший способ заручиться ответом — блокировать возможность побега.
— Профессор Ли, мне нужно с вами поговорить.
Тот безропотно опустил тяжелый портфель. Профессор старался идти навстречу студентам, когда те проявляли любознательность, по опыту зная, что несколько минут, потраченных на дополнительные вопросы, могли иногда прояснить материал за весь семестр, но Норман Бердуэлл всегда припирал его к стене только затем, чтобы доказать собственную гениальность.
— Что там у тебя, Норман?
В самом деле, что? Стук в висках снова стал таким громким, что мешал думать. Сделав над собой усилие, Бердуэлл сумел выпалить:
— Я насчет темы семинара Вы как-то говорили, что помимо тьмы малых демонов существуют также демоны-повелители. Можно ли предположить, что последние обладают большей силой?
— Да, Норман, можно. — Профессору на секунду стало любопытно, что этот юноша сотворил со своими пальцами. Вероятно, угодил в метафорический капкан.
— А как узнать результат ритуала? Я имею в виду, каким образом можно заручиться тем, что появится демон-повелитель?
Брови профессора Ли поползли вверх. Похоже, ему предстояло провести черт знает какой семинар, фигурально выражаясь.
— Ритуалы по вызову нечистой силы очень сложны, Норман...
Бердуэлл спрятал самодовольную ухмылку. Ритуалы хоть и были описаны туманно, но вряд ли их можно было назвать сложными. Разумеется, он не собирается переубеждать в этом профессора.
— В чем они отличаются, если вызывать Верховного демона?
— Начать с того, что нужно знать имя.
— А где его найти?
— Я не собираюсь выполнять за тебя исследование, Норман. — Профессор подхватил портфель и направился к двери, ожидая, что Бердуэлл уступит ему дорогу. Тот, однако, остался стоять на месте. Оказавшись лицом перед дилеммой — затеять поединок, кто кого спихнет с дороги, или сдаться, — профессор Ли, вздохнув, капитулировал.
— Попробуй поговорить с доктором Сагара из отдела редких книг при университете Торонто. Возможно, у нее найдется то, что тебе поможет.
Норман секунду помолчал, взвешивая ценность полученной информации, затем кивнул и отошел к доске. Он ожидал узнать больше, но это было только начало, и до полуночи у него оставалось еще целых десять часов.
— Всего доброго. Я позвоню доктору Сагара и предупрежу, что ты к ней заглянешь.
Оказавшись в коридоре, в безопасности, профессор ухмыльнулся. Ему было почти жаль, что он не сможет увидеть, как напористая наглость схлестнется с непоколебимостью. Почти жаль.
Завидев приближающийся автобус, он шагнул к краю тротуара, но его тут же поглотила толпа студентов, тоже поджидавших автобус, и оттолкнула почти в самый конец очереди. Все его усилия отстоять плацдарм в ее начале потерпели крах. Наконец Норман сдался и зашаркал вместе со всеми, кипя от ярости.
«Погодите у меня... — Бердуэлл перехватил ручку дипломата, не обращая внимания, что угодил им в ногу соседа. — Вот вызову своего Верховного демона — и не будет больше ни очередей, ни автобусов, ни острых локтей». Он метнул злобный взгляд на спину высокого тощего юноши, чей локоть его так возмутил. Как только у него появится возможность, этот парень тут же попадет к нему в список.
— ...И тогда мой папаша начал выступать, мол, если ты берешь мою машину, я должен знать, куда ты направляешься, и пошел нести все в том же духе.
А самое убийственное, что эта девушка, скорее всего, специализируется именно на филологии. Оказавшись наконец на тротуаре, Вики застегнула куртку и бросила быстрый взгляд на автобус. Двери как раз закрывались за последними студентами, покидавшими кампус, и на ее глазах битком набитое транспортное средство тяжело отвалило от обочины. Ну вот и все, ближайшие сорок минут других автобусов не предвидится, так что передумать ей не удастся. Она чувствовала себя немного глупо, но ничего лучшего в голову так и не пришло. В случае везения декан факультета вычислительной техники сообщит ей — если, конечно, пожелает, — кто из студентов сможет работать на компьютере такого уровня, как украденный. Не исключено, что Эйлин знает то, что поможет найти иголку в стоге сена, — как-никак она здесь учится, — но когда Вики звонила ей примерно в восемь тридцать утра, никто не снял трубку.
Поправив сползшие очки, Вики начала пересекать парковку, обращая особое внимание на черные кожаные куртки. Как и говорил Селуччи, таких курток здесь попадалось немало на представителях обоего пола. Она прекрасно знала, что физические характеристики не имеют никакого отношения к способности совершать преступления, но все равно приглядывалась. Должен же тот, кто вызывает демона, как-то внешне проявлять свою предрасположенность к злу.
Например, месть.
Когда автобус остановился у станции метро, Норман был глубоко погружен в приятные мечты о переустройстве мира, в котором все качки и им подобные окажутся там, где им самое место, а он получит всеобщее признание и женщин, каких заслуживает. Гордо вздернув подбородок, он с важным видом прошествовал к поездам, не подозревая, что за его спиной люди недоуменно поднимают брови или давятся от смеха. Мир, устроенный Норманом Бердуэллом, оценит его по достоинству.
— Да?
Нормана слегка удивила горячность, прозвучавшая в голосе пожилой дамы. Он ведь даже еще ничего не спросил.
— Профессор Ли сказал, что мне следует с вами поговорить.
— О чем? — Она метнула на него суровый взгляд из-под очков.
— Я пишу работу о демонах...
— О тех, что заседают в совете директоров? — хихикнула женщина и тут же покачала головой, увидев полное отсутствие реакции собеседника, — Это была шутка.
— А... — Бердуэлл уставился на нее, досадуя на плохое освещение. Мало того что весь отдел редких книг оказался темным — несколько наборов ламп дневного света явились бы для начала неплохим подспорьем до тех пор, пока всю эту пыльную труху не перепишут в ЭВМ, — так зачем-то полумрак устроили и в кабинетах. Медная настольная лампа освещала небольшой круг на письменном столе, но лицо доктора Сагара скрывала тень. Норман огляделся по сторонам, нет ли где-нибудь на стене выключателя, но ничего подобного не обнаружил.
— Итак? — Доктор Сагара постучала пальцами по пресс-папье. — Почему профессор Ли считает, что ваш проект имеет ко мне какое-то отношение? По телефону он мне так ничего толком и не объяснил.
— Мне нужно найти материал о демонах-повелителях, — проговорил Бердуэлл в такт звучавшему в голове ритму.
— Тогда вам нужна колдовская книга.
— Что-что?
— Я имела в виду, — произнесла доктор Сагара очень медленно и четко, словно говорила с идиотом, — древнюю, практически легендарную книгу, описывающую сатанинские традиции и ритуалы.
Норман подался вперед, слегка поморщившись, так как угодил в круг света от настольной лампы.
— У вас есть такая?
— Ваш профессор Ли, видимо, думает, что есть.
Заскрежетав зубами, Бердуэлл от всей души пожелал, чтобы профсоюзы больше уделяли внимания нормативам выхода на пенсию. Старуха явно страдала маразмом.
— А на самом деле?
— Нет. — Она переплела пальцы и откинулась на спинку стула. — Но если вам нужна такая книга, мой совет — свяжитесь с молодым человеком по имени Генри Фицрой. Он заходил ко мне, когда только переехал в Торонто. Точная копия своего отца в молодости. Отец его был большим любителем древностей, особенно книг. Многие экземпляры из нашей теперешней коллекции мы получили в дар от него. Кто знает, что мог унаследовать Генри...
— А у этого Генри Фицроя есть колдовская книга?
— Я что, похожа на Бога? Я не знаю, что у него есть, но это ваш единственный шанс в этом городе.
Норман вынул из дипломата электронную записную книжку.
— У вас есть его номер телефона?
— Да. Но вам я его не дам Вы знаете имя, посмотрите в справочнике. Если там номера не окажется, значит, очевидно, господин Фицрой не желает, чтобы его беспокоили.
Бердуэлл уставился на нее в ошеломлении. Не может быть, что эта старуха просто так возьмет и не скажет ему. В ушах уже били литавры.
Нет, может.
— Всего хорошего, молодой человек.
Норман продолжал на нее пялиться.
Доктор Сагара вздохнула.
— Всего хорошего, — тверже повторила она.
— Вы должны мне сказать...
— Я ничего вам не должна. — Нытье возглавляло довольно значительный список того, что она не выносила в людях. — Проваливайте.
— Вы не смеете со мной так разговаривать! — запротестовал Бердуэлл.
— Я могу с вами разговаривать так, как пожелаю, должность позволяет. Ну так как, сами уйдете или мне позвать охранников?
Громко засопев, Норман Бердуэлл повернулся и затопал к двери.
Доктор Сагара смотрела ему вслед, сурово насупив брови, отчего ее лоб прорезали две вертикальные морщины. Профессору Ли придется выслушать, что она об этом думает. Совершенно ясно, что он до сих пор имеет на нее зуб за ту тройку с минусом.
Бердуэлл врезался в перекладину турникета, и тут его дипломат застрял между перекладиной и столом. Что-то заскрежетало, и охранник обеспокоенно вскрикнул.
— Нет, я не нуждаюсь в вашей помощи! — огрызнулся Норман. Размахивая забинтованной рукой, он резко дернул чемоданчик, и тот застрял еще плотнее. — Это все вы виноваты, — прорычал он охраннику, который вышел к турникету, чтобы посмотреть, что можно сделать. — Строили бы как следует, всем бы хватало места!
— А если бы вы были чуть осторожнее, проходя через турникет... — пробормотал тот, тряся механизм и надеясь, что ему не придется вызывать ремонтную бригаду.
— Не смейте со мной так говорить. Это не я виноват. — Несмотря на всю неловкость своего положения, Норман горделиво приосанился и посмотрел охраннику прямо в глаза. — Кто ваш начальник?
— Что?.. — Охранника, никогда не считавшего себя впечатлительным человеком, вдруг одолело странное чувство, что за бешеным взглядом этого сопляка скрывается что-то нечеловеческое и оно сейчас его изучает. Ноги у охранника неожиданно ослабели, и ему отчаянно захотелось отвести взгляд.
— Я говорю о вашем начальнике. Как его имя? Я подам на вас жалобу, и вы потеряете работу.
— Что?
— Вы слышали меня. — Последним рывком Бердуэлл освободил дипломат, правда, на крышке осталась глубокая вмятина. — Вот погодите! — Он попятился спиной к двери, чуть не придавив двух студентов, пытавшихся войти. Норман оскалился, глядя на приведенного в совершеннейшее замешательство охранника. — Вы еще увидите!
Ему стало лучше, когда он прошелся по Блуар-стрит. С каждым шагом Бердуэлл представлял, как срывает с полок одну за другой глупые так называемые редкие книги, кидает их на тротуар и пинком отправляет под колеса машин. Все еще не отдышавшись, он зашел в телефонную будку на заправочной станции и поискал в справочнике имя, которое ему назвала дементная старуха.
Генри Фицроя среди абонентов не оказалось.
Отшвырнув телефонный справочник, Норман едва не расхохотался. Если они думают, что пустяк вроде этого может его остановить...
По дороге домой он добавил к списку в черной книжице доктора Сагара, библиотечного охранника и грубого кондуктора. Его не беспокоило, что он не знает их имени. Верховный демон наверняка сможет обойтись и без имен.
Дома список пополнился соседом сверху. Больше из принципа, чем по какой-либо причине. Ритм «тяжелого металла», прорывавшийся через потолок, казалось, только усиливал пульсацию под его черепной коробкой.
Взломать телефонную базу данных ему удалось скорее, чем он предполагал, даже несмотря на то, что работать на клавиатуре пришлось одной рукой.
Единственный абонент по имени Генри Фицрой проживал в доме номер 278 на Блуар-стрит-ист, квартира номер 1407. Учитывая близость к Йонг и Блуар, Норман решил, что живут там богатенькие владельцы кондоминиумов. Он оглядел свою собственную крошечную квартиру. Как только он вызовет Верховного демона, у него тоже будет престижный адрес и соответствующий стиль.
Но сначала нужно раздобыть колдовскую книгу у Генри Фицроя. Он почему-то не сомневался, что она у него есть, сумасшедшая старуха явно кривила душой.
Разумеется, Генри Фицрой не захочет одолжить ему книгу, так что нечего даже спрашивать. Людишки, проживающие в таких квартирах, чересчур пекутся о своем имуществе. У них полно денег, и потому все остальное ниже их достоинства. Без сомнения, вполне разумная просьба одолжить книгу будет отвергнута.
— Он, наверное, даже не знает, какая вещь у него хранится. Думает, что это просто какая-то старая книжка, стоящая больших денег. Зато я знаю, как ею пользоваться. Поэтому она моя по праву. — Он возьмет книгу, которая должна принадлежать ему по праву, а значит, не совершит кражи.
Норман обернулся и посмотрел на металлическую лепешку, которая когда-то была жаровней. Был только один способ вынести его собственность из тщательно охраняемого здания.
Стайка приятелей разомкнулась, пропуская ее в самую середину; лица окружавших ее выражали сочувствие и потрясение. Хотя все они дружили с Дженет, именно Эйлин видела ее последней, и это придавало ей ту горькую сопричастность, которой остальные были лишены.
Ни один из них, не говоря уже о самой Эйлин, не подозревал о ненависти, искажавшей лицо Нормана Бердуэлла всякий раз, когда он бросал взгляд в их сторону.
«Как смеет она до сих пор оставаться в живых, когда я приказал, чтобы она умерла?»
Стук в ушах, возобновившийся ночью, каждым своим ударом убеждал Нормана, что власть им пока не утеряна, каждым ударом требовал, чтобы Эйлин поплатилась.
Для Бердуэлла Эйлин превратилась в символ всех тех, кто когда-то над ним посмеялся, — каждой шлюхи, разводившей ноги для целой футбольной команды, но не для него; каждого качка, небрежно отпихнувшего его в сторону, словно его вовсе и не было. Что ж, а он есть и готов это доказать. Он выпустит на них своего демона, на всю их шайку — но сначала умрет наглая рыжая девка.
Норман очень осторожно переложил забинтованную руку с колен на подлокотник. Проведя фактически бессонную ночь, он перед занятиями зашел в студенческий медицинский центр. Так вот куда уходят студенческие фонды — лично он остался недоволен. Во-первых, его заставили ждать, пока пройдут два человека, пришедшие раньше него, — хотя было очевидно, что он страдает больше, — а затем глупая корова причинила ему боль при перевязке. Там даже не захотели выслушать историю, которую он заранее сочинил о своем ожоге.
С трудом удерживая дипломат на коленях, он вынул черную записную книжицу, которую купил еще в школе, чтобы записывать туда номера девчонок. Первые четыре или пять страниц были неаккуратно вырваны. На первой из оставшихся под именем «Эйлин» он записал: «Студенческий медицинский центр».
Отныне Норман Бердуэлл будет наказывать всех, имевших несчастье вызвать его недовольство.
Непонятно, почему вчера ночью ничего не получилось. Ритуал был выполнен безукоризненно. Что-то вмешалось, остановило демона, остановило его демона Бердуэлл нахмурился. Очевидно, существовали создания, обладавшие большей силой, чем то, которое он вызывал. Такой расклад ему не нравился. Совершенно не нравился. Как смел кто-то или что-то вмешиваться в его дела!
Норман видел только один выход. Ему придется раздобыть себе в помощники более могущественного демона.
После лекции он пробрался к кафедре и занял позицию между профессором и дверью. За годы учебы он понял, что самый лучший способ заручиться ответом — блокировать возможность побега.
— Профессор Ли, мне нужно с вами поговорить.
Тот безропотно опустил тяжелый портфель. Профессор старался идти навстречу студентам, когда те проявляли любознательность, по опыту зная, что несколько минут, потраченных на дополнительные вопросы, могли иногда прояснить материал за весь семестр, но Норман Бердуэлл всегда припирал его к стене только затем, чтобы доказать собственную гениальность.
— Что там у тебя, Норман?
В самом деле, что? Стук в висках снова стал таким громким, что мешал думать. Сделав над собой усилие, Бердуэлл сумел выпалить:
— Я насчет темы семинара Вы как-то говорили, что помимо тьмы малых демонов существуют также демоны-повелители. Можно ли предположить, что последние обладают большей силой?
— Да, Норман, можно. — Профессору на секунду стало любопытно, что этот юноша сотворил со своими пальцами. Вероятно, угодил в метафорический капкан.
— А как узнать результат ритуала? Я имею в виду, каким образом можно заручиться тем, что появится демон-повелитель?
Брови профессора Ли поползли вверх. Похоже, ему предстояло провести черт знает какой семинар, фигурально выражаясь.
— Ритуалы по вызову нечистой силы очень сложны, Норман...
Бердуэлл спрятал самодовольную ухмылку. Ритуалы хоть и были описаны туманно, но вряд ли их можно было назвать сложными. Разумеется, он не собирается переубеждать в этом профессора.
— В чем они отличаются, если вызывать Верховного демона?
— Начать с того, что нужно знать имя.
— А где его найти?
— Я не собираюсь выполнять за тебя исследование, Норман. — Профессор подхватил портфель и направился к двери, ожидая, что Бердуэлл уступит ему дорогу. Тот, однако, остался стоять на месте. Оказавшись лицом перед дилеммой — затеять поединок, кто кого спихнет с дороги, или сдаться, — профессор Ли, вздохнув, капитулировал.
— Попробуй поговорить с доктором Сагара из отдела редких книг при университете Торонто. Возможно, у нее найдется то, что тебе поможет.
Норман секунду помолчал, взвешивая ценность полученной информации, затем кивнул и отошел к доске. Он ожидал узнать больше, но это было только начало, и до полуночи у него оставалось еще целых десять часов.
— Всего доброго. Я позвоню доктору Сагара и предупрежу, что ты к ней заглянешь.
Оказавшись в коридоре, в безопасности, профессор ухмыльнулся. Ему было почти жаль, что он не сможет увидеть, как напористая наглость схлестнется с непоколебимостью. Почти жаль.
* * *
Несколько снежных хлопьев, упавших на лицо Нормана, растаяли, пока он ждал автобуса. Бердуэлл переминался с ноги на ногу, радуясь, что на нем кроссовки, а не ковбойские сапоги, которые, как выяснилось, абсолютно не греют в холодную погоду. Черная кожаная куртка дарила какое-то тепло, но бахрома все время рвалась на ветру и хлестала его по шее.Завидев приближающийся автобус, он шагнул к краю тротуара, но его тут же поглотила толпа студентов, тоже поджидавших автобус, и оттолкнула почти в самый конец очереди. Все его усилия отстоять плацдарм в ее начале потерпели крах. Наконец Норман сдался и зашаркал вместе со всеми, кипя от ярости.
«Погодите у меня... — Бердуэлл перехватил ручку дипломата, не обращая внимания, что угодил им в ногу соседа. — Вот вызову своего Верховного демона — и не будет больше ни очередей, ни автобусов, ни острых локтей». Он метнул злобный взгляд на спину высокого тощего юноши, чей локоть его так возмутил. Как только у него появится возможность, этот парень тут же попадет к нему в список.
* * *
Вики, не сопротивляясь, позволила толпе студентов вынести ее через заднюю дверь автобуса. Весь долгий путь она внимательно прислушивалась к разговорам и поняла две вещи: во-первых, с тех времен, как она ходила в университет, почти ничего не изменилось, во-вторых, глагол «говорить», видимо, исчез из употребления.— ...И тогда мой папаша начал выступать, мол, если ты берешь мою машину, я должен знать, куда ты направляешься, и пошел нести все в том же духе.
А самое убийственное, что эта девушка, скорее всего, специализируется именно на филологии. Оказавшись наконец на тротуаре, Вики застегнула куртку и бросила быстрый взгляд на автобус. Двери как раз закрывались за последними студентами, покидавшими кампус, и на ее глазах битком набитое транспортное средство тяжело отвалило от обочины. Ну вот и все, ближайшие сорок минут других автобусов не предвидится, так что передумать ей не удастся. Она чувствовала себя немного глупо, но ничего лучшего в голову так и не пришло. В случае везения декан факультета вычислительной техники сообщит ей — если, конечно, пожелает, — кто из студентов сможет работать на компьютере такого уровня, как украденный. Не исключено, что Эйлин знает то, что поможет найти иголку в стоге сена, — как-никак она здесь учится, — но когда Вики звонила ей примерно в восемь тридцать утра, никто не снял трубку.
Поправив сползшие очки, Вики начала пересекать парковку, обращая особое внимание на черные кожаные куртки. Как и говорил Селуччи, таких курток здесь попадалось немало на представителях обоего пола. Она прекрасно знала, что физические характеристики не имеют никакого отношения к способности совершать преступления, но все равно приглядывалась. Должен же тот, кто вызывает демона, как-то внешне проявлять свою предрасположенность к злу.
* * *
Норман плюхнулся на первое освободившееся кресло. Поврежденная рука с самого начала давала ему право на сидячее место, но ни один из самодовольных эгоистов однокурсников не поднялся при виде его, хотя он кидал злобные взгляды на всех без исключения. Обиженно надув губы, он вынул из кармана рубашки калькулятор и начал рассчитывать время, которое ему придется провести в городе. В эту самую минуту он пропускал занятие по аналитической геометрии. Первый прогул в жизни. Его родителей хватил бы удар. Впрочем, ему все равно. Хотя Бердуэлл всегда получал только пятерки и пятерки с плюсом — у нею имелся полный реестр всех оценок, — за последнюю пару дней он пришел к выводу, что есть вещи и поважнее.Например, месть.
Когда автобус остановился у станции метро, Норман был глубоко погружен в приятные мечты о переустройстве мира, в котором все качки и им подобные окажутся там, где им самое место, а он получит всеобщее признание и женщин, каких заслуживает. Гордо вздернув подбородок, он с важным видом прошествовал к поездам, не подозревая, что за его спиной люди недоуменно поднимают брови или давятся от смеха. Мир, устроенный Норманом Бердуэллом, оценит его по достоинству.
* * *
— Доктор Сагара?— Да?
Нормана слегка удивила горячность, прозвучавшая в голосе пожилой дамы. Он ведь даже еще ничего не спросил.
— Профессор Ли сказал, что мне следует с вами поговорить.
— О чем? — Она метнула на него суровый взгляд из-под очков.
— Я пишу работу о демонах...
— О тех, что заседают в совете директоров? — хихикнула женщина и тут же покачала головой, увидев полное отсутствие реакции собеседника, — Это была шутка.
— А... — Бердуэлл уставился на нее, досадуя на плохое освещение. Мало того что весь отдел редких книг оказался темным — несколько наборов ламп дневного света явились бы для начала неплохим подспорьем до тех пор, пока всю эту пыльную труху не перепишут в ЭВМ, — так зачем-то полумрак устроили и в кабинетах. Медная настольная лампа освещала небольшой круг на письменном столе, но лицо доктора Сагара скрывала тень. Норман огляделся по сторонам, нет ли где-нибудь на стене выключателя, но ничего подобного не обнаружил.
— Итак? — Доктор Сагара постучала пальцами по пресс-папье. — Почему профессор Ли считает, что ваш проект имеет ко мне какое-то отношение? По телефону он мне так ничего толком и не объяснил.
— Мне нужно найти материал о демонах-повелителях, — проговорил Бердуэлл в такт звучавшему в голове ритму.
— Тогда вам нужна колдовская книга.
— Что-что?
— Я имела в виду, — произнесла доктор Сагара очень медленно и четко, словно говорила с идиотом, — древнюю, практически легендарную книгу, описывающую сатанинские традиции и ритуалы.
Норман подался вперед, слегка поморщившись, так как угодил в круг света от настольной лампы.
— У вас есть такая?
— Ваш профессор Ли, видимо, думает, что есть.
Заскрежетав зубами, Бердуэлл от всей души пожелал, чтобы профсоюзы больше уделяли внимания нормативам выхода на пенсию. Старуха явно страдала маразмом.
— А на самом деле?
— Нет. — Она переплела пальцы и откинулась на спинку стула. — Но если вам нужна такая книга, мой совет — свяжитесь с молодым человеком по имени Генри Фицрой. Он заходил ко мне, когда только переехал в Торонто. Точная копия своего отца в молодости. Отец его был большим любителем древностей, особенно книг. Многие экземпляры из нашей теперешней коллекции мы получили в дар от него. Кто знает, что мог унаследовать Генри...
— А у этого Генри Фицроя есть колдовская книга?
— Я что, похожа на Бога? Я не знаю, что у него есть, но это ваш единственный шанс в этом городе.
Норман вынул из дипломата электронную записную книжку.
— У вас есть его номер телефона?
— Да. Но вам я его не дам Вы знаете имя, посмотрите в справочнике. Если там номера не окажется, значит, очевидно, господин Фицрой не желает, чтобы его беспокоили.
Бердуэлл уставился на нее в ошеломлении. Не может быть, что эта старуха просто так возьмет и не скажет ему. В ушах уже били литавры.
Нет, может.
— Всего хорошего, молодой человек.
Норман продолжал на нее пялиться.
Доктор Сагара вздохнула.
— Всего хорошего, — тверже повторила она.
— Вы должны мне сказать...
— Я ничего вам не должна. — Нытье возглавляло довольно значительный список того, что она не выносила в людях. — Проваливайте.
— Вы не смеете со мной так разговаривать! — запротестовал Бердуэлл.
— Я могу с вами разговаривать так, как пожелаю, должность позволяет. Ну так как, сами уйдете или мне позвать охранников?
Громко засопев, Норман Бердуэлл повернулся и затопал к двери.
Доктор Сагара смотрела ему вслед, сурово насупив брови, отчего ее лоб прорезали две вертикальные морщины. Профессору Ли придется выслушать, что она об этом думает. Совершенно ясно, что он до сих пор имеет на нее зуб за ту тройку с минусом.
* * *
«Она еще пожалеет. — Норман пронесся по тихому сумрачному залу редких книг и направился к турникету. — Они все пожалеют! — Выход находился по другую сторону стола охранника. — Если еще кто надо мной посмеется, может считать себя покойником».Бердуэлл врезался в перекладину турникета, и тут его дипломат застрял между перекладиной и столом. Что-то заскрежетало, и охранник обеспокоенно вскрикнул.
— Нет, я не нуждаюсь в вашей помощи! — огрызнулся Норман. Размахивая забинтованной рукой, он резко дернул чемоданчик, и тот застрял еще плотнее. — Это все вы виноваты, — прорычал он охраннику, который вышел к турникету, чтобы посмотреть, что можно сделать. — Строили бы как следует, всем бы хватало места!
— А если бы вы были чуть осторожнее, проходя через турникет... — пробормотал тот, тряся механизм и надеясь, что ему не придется вызывать ремонтную бригаду.
— Не смейте со мной так говорить. Это не я виноват. — Несмотря на всю неловкость своего положения, Норман горделиво приосанился и посмотрел охраннику прямо в глаза. — Кто ваш начальник?
— Что?.. — Охранника, никогда не считавшего себя впечатлительным человеком, вдруг одолело странное чувство, что за бешеным взглядом этого сопляка скрывается что-то нечеловеческое и оно сейчас его изучает. Ноги у охранника неожиданно ослабели, и ему отчаянно захотелось отвести взгляд.
— Я говорю о вашем начальнике. Как его имя? Я подам на вас жалобу, и вы потеряете работу.
— Что?
— Вы слышали меня. — Последним рывком Бердуэлл освободил дипломат, правда, на крышке осталась глубокая вмятина. — Вот погодите! — Он попятился спиной к двери, чуть не придавив двух студентов, пытавшихся войти. Норман оскалился, глядя на приведенного в совершеннейшее замешательство охранника. — Вы еще увидите!
Ему стало лучше, когда он прошелся по Блуар-стрит. С каждым шагом Бердуэлл представлял, как срывает с полок одну за другой глупые так называемые редкие книги, кидает их на тротуар и пинком отправляет под колеса машин. Все еще не отдышавшись, он зашел в телефонную будку на заправочной станции и поискал в справочнике имя, которое ему назвала дементная старуха.
Генри Фицроя среди абонентов не оказалось.
Отшвырнув телефонный справочник, Норман едва не расхохотался. Если они думают, что пустяк вроде этого может его остановить...
По дороге домой он добавил к списку в черной книжице доктора Сагара, библиотечного охранника и грубого кондуктора. Его не беспокоило, что он не знает их имени. Верховный демон наверняка сможет обойтись и без имен.
Дома список пополнился соседом сверху. Больше из принципа, чем по какой-либо причине. Ритм «тяжелого металла», прорывавшийся через потолок, казалось, только усиливал пульсацию под его черепной коробкой.
Взломать телефонную базу данных ему удалось скорее, чем он предполагал, даже несмотря на то, что работать на клавиатуре пришлось одной рукой.
Единственный абонент по имени Генри Фицрой проживал в доме номер 278 на Блуар-стрит-ист, квартира номер 1407. Учитывая близость к Йонг и Блуар, Норман решил, что живут там богатенькие владельцы кондоминиумов. Он оглядел свою собственную крошечную квартиру. Как только он вызовет Верховного демона, у него тоже будет престижный адрес и соответствующий стиль.
Но сначала нужно раздобыть колдовскую книгу у Генри Фицроя. Он почему-то не сомневался, что она у него есть, сумасшедшая старуха явно кривила душой.
Разумеется, Генри Фицрой не захочет одолжить ему книгу, так что нечего даже спрашивать. Людишки, проживающие в таких квартирах, чересчур пекутся о своем имуществе. У них полно денег, и потому все остальное ниже их достоинства. Без сомнения, вполне разумная просьба одолжить книгу будет отвергнута.
— Он, наверное, даже не знает, какая вещь у него хранится. Думает, что это просто какая-то старая книжка, стоящая больших денег. Зато я знаю, как ею пользоваться. Поэтому она моя по праву. — Он возьмет книгу, которая должна принадлежать ему по праву, а значит, не совершит кражи.
Норман обернулся и посмотрел на металлическую лепешку, которая когда-то была жаровней. Был только один способ вынести его собственность из тщательно охраняемого здания.