Хантер Джиллиан. Дневники герцогини

   – Распущенность? Какого рода, позволю себе спросить?
   – Тайные сексуальные проступки, которые покроют имя школы позором.
   – Значит, секреты? – заморгал Ник.
   Леди Клипстоун в расстроенных чувствах приподняла шторку и оглядела улицу.
   – Ужасные вещи, – прошептала она. – Непристойные. Боскаслов считают полубогами. И похоже, чем ниже они падают, тем выше поднимаются в глазах общества.
   Ник кивнул. Он считал, что это Боскаслы забрали у него Харриет.
   – Я в отчаянии. Я хочу довести академию до гибели! – крикнула леди Клипстоун. – Дневник – ключ ко всему этому.
   – Это я понимаю.
   – Они каждый месяц крадут учениц от моего порога. Я не знаю, сколько еще смогу продержаться. Вы понимаете, как это несправедливо: они процветают, а я знаю их грехи и должна держать язык за зубами.
   – Позвольте мне позаботиться об этом.
   Три часа спустя он написал ей записку и велел одному из мальчишек доставить ее.

   «Цена возросла из-за опасного характера работы. Я заново оценю дело и свяжусь с вами на досуге. С наилучшими пожеланиями,

Н. Риделл».

Глава 7

   Старые привычки тяжело умирают. Герцогиня Гленморган, казалось, была словно рыба в воде, когда планировала, как они с Шарлоттой проберутся в дом герцога, чтобы вернуть потерю. К ее чести, Харриет взяла на себя всю ответственность за то, какую роль она сыграла в пропаже дневника.
   – Если бы не отчаянное положение, – глянула на нее в сумраке покачивающейся кареты Шарлотта, – я бы никогда на это не согласилась. Джейн придет в ярость.
   – Мы будем дома раньше, чем она узнает, что мы вообще уезжали.
   – Откуда ты знаешь?
   Харриет вздохнула.
   – Я залезла в большее число домов, чем ты заезжала попить чаю. Шарлотта?
   – Что?
   – Доверься мне.
   Эти два слова раньше подбадривали Шарлотту, а теперь у нее появилось дурное предчувствие и по спине побежали мурашки.
   – У меня есть выбор?
   – Никакого.
   – Что, если он не забрал дневник в дом? Что, если его нет ни в доме, ни в карете?
   – Мне нужно сосредоточиться, – сказала Харриет. – Пожалуйста, перестань тревожиться.
   – Это выше моих сил. Уже одно то скверно, что ты велела кучеру ехать к заведению миссис Уотсон, чтобы убедиться, что герцог все еще там. Страшно подумать, что двух дам нашего положения застанут болтающимися вокруг борделя.
   – Однажды я тут работала, – пробормотала Харриет, прикрыв глаза.
   – Я умру, если нас кто-нибудь узнает.
   – Тогда тебе лучше спрятаться за занавеску, а не выглядывать.
   – Бизнес тут определенно процветает, – сказала Шарлотта. – За то короткое время, что мы объехали кругом, я прибывающим джентльменам счет потеряла.
   – Один из этих джентльменов сама знаешь кто.
   – Не напоминай мне. – Шарлотта уже измучила себя этой мыслью. Нетрудно вообразить герцога в окружении женщин, горящих желанием удовлетворить самые извращенные прихоти.
   – Мы в Белгравии, – открыв глаза, сказала Харриет.
   – Как ты узнала?
   – По стуку колес по булыжникам. – Харриет хмуро посмотрела на нее. – Если не можешь держаться спокойно, оставайся в карете.
   – Нет, – решительно сказала Шарлотта. – Так нечестно.
   Двадцать минут спустя Шарлотта пожалела, что не передумала. Даже в своих самых тайных помыслах она представить себе не могла, что будет прятаться в кустах, чтобы пробраться в дом Гидеона. Леди никогда не наносит визит джентльмену, если только не желает, чтобы ее быстро обнаружили.
   Харриет отцепила юбку от колючей ветки.
   – Зачем только он посадил розы под самым окном?
   – Место для них вполне подходящее, – ответила Шарлотта, покусывая палец.
   – Не тогда, когда ты продираешься сквозь кусты в газовом бальном платье.
   – Думаю, садовник герцога растил их здесь не для того, чтобы погубить твой гардероб.
   – Не болтай. Кто-нибудь может услышать.
   Шарлотта смотрела на темные ряды деревьев в саду.
   – Откуда?
   – Из служебных помещений. Или из соседнего дома. Окно внизу выходит прямо на нас. И не отвечай, если кто-нибудь спросит, кто идет. Просто спокойно поднимись и закрой окно. Передай мне долото, пожалуйста.
   Шарлотта потянулась к бисерной сумочке Харриет.
   – Поверить не могу.
   – Во что?
   – «Передай мне долото, пожалуйста». Мы только этим утром сидели за завтраком, и ты просила передать щипчики для сахара. Это взлом чужого дома, Харриет.
   – Да уж, это не ночь в опере. Ты нашла?
   – Нет пока. Подержи мой веер.
   – Скажи на милость, зачем ты взяла с собой веер?
   – Без него я чувствую себя голой. Вот. – Шарлотта вручила Харриет инструмент. – Как по-твоему, герцог надолго уехал?
   – Это его первая официальная ночь с любовницей. Думаю, он не вернется домой до рассвета. Я ее как-то видела. Она очень красива. Маленькая и смуглая. – Харриет ловко орудовала долотом. – Готово. Иди первой.
   Прокравшись в кухню, они выждали несколько минут, и Харриет повторила инструкции, которые дала Шарлотте в карете.
   – Начнем сверху. Если он приезжал домой переодеться, он делал это в спальне. Иди туда. А я обследую гостиную.
   – Что, если нас поймают?
   – Сочини что-нибудь. Скажи, что ты лунатик и бродишь во сне.
   – И пришла сюда с Парк-лейн?
   – Скажи, что мы… мы охотимся за сокровищами и присоединились к играющим после его ухода.
   – Охотимся за сокровищами?
   – Он знал, что эта игра планировалась. Свет всегда придумывает какие-нибудь эскапады. Разве ты не участвовала в подобных приключениях?
   – Только в воображении.
   – Тогда это твой шанс проявить немного смелости.
   Шарлотта не шевельнулась.
   – Ты очень бледная, – прошептала Харриет. – Если не можешь быть полезной, то сделай милость, посиди в кресле, пока я не закончу.
   – Полезной? У меня такое чувство, что я свинцом налилась. Толком дышать не могу, а ноги такие тяжелые, что их не сдвинуть. И ничего не чувствую. Не думаю, что обладаю качествами хорошего преступника.
   – Забрать то, что тебе принадлежит, – это не преступление.
   – Надеюсь, герцог так это видит.
   – Надеюсь, он вообще нас не увидит.

Глава 8

   Гидеон весь вечер был на грани. Сначала вызывающая стычка с Шарлоттой на балу. Теперь он не мог отделаться от мысли о том, что произошло бы между ними, если бы он сначала прочитал ее дневник. Знай он, что она тайно обожает его, он, возможно, не стал бы ее поддразнивать.
   Девон ему бы голову оторвал, если бы он предложил ей что-нибудь непристойное. Конечно, Девон ведь не читал дневник своей кузины. Эта чертова тетрадь погубила все шансы на хорошую ночь. Больше того, теперь придется искать новую любовницу, а это непросто.
   Когда он входил в дом, нервы его были напряжены. Слугам рекомендовали удалиться пораньше, на тот случай если он вернется домой с Габриэль. Единственный свет давали угли в камине его кабинета. Он прошел мимо открытой двери и остановился у лестницы.
   И только было подумал, что ему после всех событий уже черт знает что мерещится, как услышал скрип дверцы гардероба.
   Шелест… Похоже, шелестят одеяла на постели. Его ждет сюрприз? Габриэль примчалась сюда раньше, чем он, чтобы разрешить недоразумение? На случай если он ошибся, Гидеон вернулся в холл и взял с подставки прогулочную трость. Подойдя к двери спальни, он понял, что ему не понадобится укрощать злоумышленника спрятанной в трости шпагой. Это явно Габриэль, и она чувствует себя как дома.
   Удар по заду привлечет ее внимание.
   Прислонившись плечом к дверному косяку, Гидеон ждал, когда она его заметит. Странная у нее поза, поднятый вверх тыл позволял разглядеть несколько дюймов нижних юбок и лодыжки в хлопковых чулках. Гидеон нахмурился. Простые белые чулки. Белое платье без отделки.
   Когда она успела переодеться и пробраться в его дом?
   Да она не только одежду сменила! Она изменила всю свою внешность – рост, цвет волос, лицо…
   Лицо!
   Боже милостивый! Это школьная наставница роется в его ящиках. В поисках… карманных часов, денег, старых любовных писем? Он мог только догадываться.
   Гидеон сунул лезвие шпаги обратно в трость.
   – Извините. Если я лампу зажгу, это поможет? Я бы не хотел, чтобы вы напрягали… – он оглядел нижнюю часть ее тела, – напрягали глаза.
   Она замерла, как маленький зверек, вдруг осознавший, что его заметил хищник. Осторожно отведя руки от ящика, она выпрямилась, ее широко распахнутые глаза были полны тревоги.
   Он окинул ее взглядом.
   – Мисс Боскасл. Какое неожиданное удовольствие.
   – Ваша светлость? – сказала она так, будто они сидели за чашкой чая.
   Гидеон недоверчиво покачал головой:
   – Скажите на милость, что вы делаете в моей спальне?
   Потрясение на ее лице, должно быть, было зеркальным отражением его собственного шока.
   – Я… я… – оглядываясь вокруг, она рассматривала кровать, умывальник, кресло у окна, – я лунатик.
   – Лунатик?!
   Она медленно кивнула.
   – Лунатик? – повторил он, оттолкнувшись от косяка. – Вы хотите, чтобы я поверил, что вы прошли от академии до моего дома и поднялись по лестнице в мою спальню во сне?!
   – Да.
   – Но теперь-то вы не спите?
   – Я так не думаю.
   Он тихо выругался.
   – Я что, похож на человека, который верит в гипноз или послания из другого мира, которые приходят к нам во сне?
   – Нет. – Она вздохнула. – Вы не похожи.
   – Для нас обоих будет лучше, если вы признаетесь, зачем вы сюда пришли.
   Она смотрела на дверь, словно надеялась ускользнуть, не дав ему ответа.
   – Вы находитесь в моем доме. Когда я застаю женщину в своей спальне, я полагаю, что она предлагает себя для удовольствий.
   – Правда заключается в том, что…
   – Пожалуйста, продолжайте.
   – …что я участвую в охоте за сокровищами. Выпускной бал прошел замечательно, я подумала, что заслужила небольшое развлечение, так что мы с Харриет присоединились к группе друзей, и вот я здесь.
   – Охота за сокровищами? – поднял бровь Гидеон. – В моем доме? Почему? Это должен быть именно мой дом?
   – Да, – кивнула она.
   – И какова причина?
   – Потому что… потому что я должна добыть поцелуй герцога. А поскольку муж Харриет в Брутоне, вы – ближайший герцог, которого я знаю.
   Гидеон медленно снял перчатки и шляпу. Он не знал, как ему удалось сохранить сдержанный вид. Он снова задумался, не стал ли жертвой розыгрыша. И не участвует ли Девон в охоте за сокровищами? Но позволил бы Девон, чтобы его кузину застали в комнате повесы?
   – Я могу дать вам больше, чем поцелуй. – Он бросил перчатки и шляпу на кровать.
   – В этом нет необходимости, – покачала головой Шарлотта.
   Он обошел вокруг нее.
   – А вы можете сказать мне правду.
 
   Шарлотта чувствовала, как напряжение между ними медленно нарастало, невидимое, жаркое, коварное, как дым. Уинфилд рассматривал ее лицо.
   – Разве вы не знаете, что случается с молодой женщиной, которая посмела войти в логово герцога? – спросил он с улыбкой.
   – Если бы вы что-нибудь слышали о женщинах моей семьи, то не стали бы беспокоиться. Каждая из нас укротительница герцогов и драконов.
   Его улыбка стала шире.
   – Если бы вы знали, что сейчас у меня в голове, вы бы поняли, что фамильная история вас не защитит. По крайней мере пока мы с вами наедине.
   Ее губы приоткрылись.
   – Вы угрожаете соблазнить меня?
   – Возможно. Если все охотятся за сокровищами, почему бы и мне этим не заняться?
   Она пыталась перевести дыхание. Воздух жег легкие, словно огнем.
   – Вы могли играть, если бы хотели. Насколько я поняла, у вас были другие планы.
   – Я бы отменил их, если бы знал, что вы будете ждать меня в моей спальне. Вам следовало намекнуть мне на балу.
   – Ваша спальня, – прошептала она. – Скверный выбор.
   Это заставило Шарлотту задуматься, что случилось с его любовницей. Герцог явно не торопится выставить нежданную гостью из дома. И держится не как человек, который ждет, что проститутка появится с минуты на минуту.
   – Думаю, мне бы понравилась охота за сокровищами, – задумчиво произнес он. – Та, в которой участвуют только двое.
   – Непохоже на веселую вечеринку.
   Его темные глаза заискрились.
   – Похоже, если оба намерены поиграть.
   У Шарлотты дыхание перехватило, когда он положил руку ей на плечо, подтолкнув к кровати. Где Харриет? Что, если ее заметил кто-то из слуг?
   – Вы на редкость сообразительны, Шарлотта. Как вы догадались, что сегодня ночью мне нужна женщина в постели?
 
   Харриет обыскала все возможные места и решила, что дневника в доме нет. Во-первых, почему такой человек, как Уинфилд, потрудился бы его прятать?
   Она неслышно спускалась по лестнице. Герцог, возможно, заносчивый прохвост, как и все джентльмены высокого положения. Но он мужчина из мужчин. Он поприсутствовал на балу, чтобы доставить удовольствие Боскаслам, а потом отправился к миссис Уотсон, чтобы доставить удовольствие себе.
   Спустившись вниз, Харриет прикрыла глаза и прислушалась. Шарлотта в спальне, ее поиски явно столь же бесплодны. Харриет снова представила себе, как сидит напротив герцога в его карете. Она спрятала дневник в своей накидке, а потом забыла о нем.
   Вот когда она в последний раз видела дневник.
   В карете. А это значит, что нужно дождаться, когда герцог вернется домой. Возможно, она сумеет воззвать к его лучшим качествам, хотя мужчина, только что вернувшийся из заведения миссис Уотсон, вряд ли склонен к высокоморальным поступкам. Она могла спрятаться в каретном сарае и подождать герцога. Но нельзя укрыться там с Шарлоттой, которая рухнет при первом же признаке опасности.
   Вряд ли это рискованное предприятие сравнимо с прошлыми выходками Харриет. Она обыщет кабинет герцога и потом скажет Шарлотте, что лучшее решение – просто объяснить Гидеону, что произошло. И надеяться, что с дневником ничего не случится.
   Шарлотта придет в ужас, но она это переживет. У нее хорошая голова на плечах. Она сильнее, чем думает. Какая жалость, что герцога не влечет к таким женщинам, как она. На взгляд Харриет, они были бы чудесной парой.
 
   Ник Риделл работал на улицах Мейфэра с тех пор, как помнил себя, но предметом его гордости было обучение Харриет Гарднер и ее сводных братьев воровскому ремеслу. С мальчишками он время от времени сотрудничает, они вспоминают былые подвиги и сетуют, что без Харриет все совсем по-другому. Эта девчонка рождена для того, чтобы грабить дома. Она видит в темноте как кошка. Она может как ветерок пройтись по дому, полному людей, собрать все серебро, а пропажу заметят только наутро.
   Нынешняя его подружка Милли ревновала к ней, поскольку Ник не делал секрета из того, что у нее нет прирожденного криминального таланта, как у Харриет.
   «Ты не можешь винить ее в том, что она от всего отказалась, Ник. От крыс, полицейского преследования, вони сточных канав, чтобы выйти за герцога. Ты сам пошел бы с ним под венец, если бы тебе предложили», – говаривала Милли.
   Сегодня ему недоставало Харриет, ее таланта пробираться в дом, ее грубого рта и огненно-рыжих волос. Он всегда производил впечатление на других девчонок в Сент-Джайлс, но не на Харри.
   Рискнув, Ник воспользовался услугами задолжавшего ему кебмена и подъехал к резиденции герцога. Потом ждал на противоположной стороне улицы, когда герцог вернется домой.
   Он ждал так долго, что уже жалел о напрасно потраченном времени. Пока он тут торчит, можно было бы обчистить дом напротив.
   К своей радости, он узнал маленькую карету Харриет, остановившуюся на углу площади, где жил герцог.
   Вытащив из куртки подзорную трубу, Ник осматривал стену сада и заметил, как Харриет и ее светловолосая спутница на цыпочках крадутся через задние ворота.
   У Харриет ночная встреча с герцогом? Того герцога, за которым она замужем, мало, чтобы доставить ей удовольствие? И кто эта привлекательная леди, приехавшая с ней в карете?
   Они что-то затеяли, Ник чувствовал за их дерзкой выходкой непростые мотивы. Прежде чем он смог до них докопаться, из-за угла появился экипаж герцога и въехал в каретный сарай.
   Ник пересек улицу и скользнул в ворота. Открыв дверцу кареты, он схватил дневник раньше, чем кучер пришел запереть ворота на ночь.
   Можно уходить.
   Вместо этого Ник вернулся к стене сада и направил подзорную трубу на верхние комнаты дома. Он подумал, что узнал женщину, мелькнувшую за шторами.
   Возбуждение хлынуло в его кровь.
   Вот это да!
   Должно быть, они тоже ищут дневник.
   А он здесь, прямо у черного сердца Ника.
   Он, Ник, на голову переиграл Харриет? В этой ссоре двух женщин наверняка есть нечто большее. Он будет дураком, если выпустит дневник из своих цепких рук, не оценив его стоимости. К черту леди Клипстоун. Если дневник нужен Харриет, он бесценен.
   Какую цену человек может заплатить за месть?

Глава 9

   Герцогу не надо было подгонять Шарлотту к своей постели. Она бы рухнула поперек кровати, если бы он продолжал утыкаться в ее шею.
   Его чувственность смыла доводы разума и заменила их иррациональным желанием. Целый год Шарлотта жаждала его прикосновения.
   – Почему бы вам не рассказать мне правду? – прошептал он, обнимая ее за талию. – Возможно, я могу помочь вам.
   – Ваши действия говорят об обратном.
   Уинфилд поднял голову, его взгляд не предлагал ей никакого выхода.
   – Вы здесь не из-за игры в охоту за сокровищами. Ведь так?
   Она судорожно вдохнула.
   – Да. Я пришла сюда потому, что у вас мой дневник, и я хотела бы его вернуть. Пожалуйста. Пожалуйста!
   Выражение его лица не смягчилось. Шарлотта надеялась, что герцог поймет. Надеялась, что он не заметит беспорядка, который она учинила в его шкафу и ящиках. Надеялась, что от его внимания ускользнет, что она обнаружила «французские письма», засунутые между колодой карт и дымчато-серыми перчатками.
   Но больше всего она надеялась, что дневник у него и герцог его не читал.
   – Спустимся в мой кабинет, Шарлотта. – Его голос ласкал ее слух. – Я не способен мыслить здраво, когда вы рядом с моей постелью. Да, ваш дневник у меня.
   Она боялась спросить, читал ли он его. У нее голова шла кругом от радости, что дневник не пропал. Герцог провел ее в темный кабинет. Если Харриет и обыскала эту комнату, то не оставила видимых следов своего присутствия.
   Но нет никаких признаков, что Харриет в доме. Куда она делась?
   – Садитесь на софу, Шарлотта, – предложил герцог. – Думаю, вы не возражаете, что я называю вас по имени. – Он ждал, пока она сядет. – Учитывая, что мы хорошо знаем друг друга, это кажется вполне естественным.
   – Вы читали мой дневник… Какое унижение! Как вы могли?!
   – Это было нелегко, поверьте. Однако, к вашей чести, он захватил все мое внимание.
   – Не думаю, что заслуживаю чести за то, что сделала.
   – Или написали? – Он сел рядом.
   Она опустила веер на колени.
   – Ну? – выжидательно посмотрел на нее Уинфилд.
   Шарлотта посмотрела на него:
   – Что «ну»?
   – Помнится, сокровищем был поцелуй герцога.
   – Ах это. – Она слегка взмахнула веером. – Я это выдумала. На самом деле я в игре не участвовала.
   – Я знаю. – Он поднял руку. Его пальцы скользнули по ее лицу, теплые, ловкие, неторопливые. – Но я играю, и я требую поцелуя.
   Она подавила судорожный вздох. Вторую руку он положил ей на затылок. Шарлотта почувствовала, как рассыпались ее волосы, когда он вытащил шпильки из тяжелого узла. Слова, которые так легко приходили, когда она описывала герцога в дневнике, теперь оставили ее. Или она оставила свои вымыслы.
   Но когда он, наклонившись, поцеловал ее, Шарлотта поняла, что ее влечение к нему – не игра фантазии. Это отчаяние. Бесспорная потребность. Она закрыла глаза, сдаваясь. Его губы уговаривали ответить. Ее губы приоткрылись, и его поцелуй влек ее в темноту, соблазнял ее на… на что? Она не знала. Но он знал. Ее голова упала на его руку. Его язык скользнул в ее рот, герцог целовал ее, пока дрожь наслаждения не пробрала ее до костей. Она словно плыла, невесомая, в своей первой встрече с распущенностью.
   – Этого вы хотели? – спросил он.
   – Я… Да…
   Уинфилд прижал ее к спинке дивана, ее плечо скользнуло между подушками. Он не шевельнулся. Его полуприкрытые глаза, в которых светилась победа, смотрели на нее с жаром слишком сильным, чтобы его вынести. Шарлотта чувствовала, как этот жар растекается по ее жилам до кончиков пальцев.
   Он склонился над ней. Его тело твердое, возбужденное, он до мозга костей мужчина. Медленно подняв руку, он исследовал ее груди. Сладкая боль пронзила Шарлотту. Она выгнула спину.
   – Я могу отнести вас наверх, в мою спальню…
   – Нет! Я не могу. Вы не можете.
   Беспощадная улыбка растекалась по его затененному лицу. Его рука поглаживала лиф ее платья.
   – Мы не можем этого сделать, – прошептала Шарлотта, подняв руку к его груди.
   – Почему? – мягко спросил он. – Мы делали это в вашем дневнике, что подразумевает согласие, если не решительное приглашение. Конечно, со мной не советовались. Но не могу себе представить, что я отказал бы вам, если бы вы попросили.
   – Я забралась в ваш дом не затем, чтобы начать связь, – с негодованием произнесла Шарлотта, глядя на его ироническую мину.
   – Но вы забрались, и вы в моих руках. Вы знаете, что собственность – это девять десятых закона?
   – Собственность? – выпрямилась она.
   – Хотите бренди?
   – Да, – сказала Шарлотта, хотя этот напиток обычно сразу ударял ей в голову.
   – Я бы, пожалуй, тоже выпил.
 
   Харриет стояла у двери кабинета не веря своим глазам. Она сразу узнала герцога. Но кто эта длинноволосая леди, над которой он склонился и целует с таким увлечением, что никто из них не замечает, что у них есть зритель?
   О Господи! Шарлотта! Не может быть. И все же это она.
   Харриет отпрянула.
   Что делать?
   Она не может допустить погибели Шарлотты.
   Но с другой стороны, нельзя допустить, чтобы она потеряла мужчину, которого так желала. И Уинфилд явно желает ее, хотя как безвредная забава обернулась губительной интерлюдией, было для Харриет загадкой. Но сейчас не время задаваться этим вопросом.
   Она-то думала, что Шарлотта случайно захлопнула дверцу шкафа и оказалась в ловушке, а на самом деле она в капкане объятий герцога, воплощая в жизнь один из эпизодов дневника, на страницах которого началась эта любовная связь.
 
   Она выглядела такой беззащитной, когда сидела на софе, сжимая веер, что стремление защитить одолело в Гидеоне зов плоти. Он чувствовал себя негодяем из-за того, что заставил ее раскрыть карты.
   – И давно вы ведете дневник?
   – Дневники. С тех пор как научилась писать.
   Он глотнул бренди.
   – Вы всегда были так изобретательны?
   – Я приукрашивала правду. Я хотела написать свою жизнь как волшебную сказку. И никогда не предназначала свои писания для чужих глаз. Там не все вымысел.
   – Вымысел? Приукрашивала? Ах, мой озорной ангел, там даже имена не изменены. Но должен признаться, мне любопытно… как долго меж нами любовная связь.
   – Год, – со вздохом прошептала Шарлотта.
   У него брови поползли вверх.
   – И вы за все это время ничего мне не сказали? И где именно это началось?
   – В абонементе библиотеки, – с улыбкой призналась она.
   Он тоже улыбнулся и забрал у нее пустой бокал.
   – Жаль, что я не знал. По крайней мере я бы послал вам цветы, чтобы отметить годовщину.
   Она рассмеялась, и он тоже. Ему пришлось признать, что это затруднительное положение уникально и ему льстит, что она находит его желанным.
   – Вы до сегодняшнего вечера даже не знали о моем существовании, и Девону пришлось подтолкнуть вас в мою сторону.
   – Ошибаетесь. Помнится, однажды я видел вас в магазине. Я вас заметил, и если бы тогда знал, какая вы страстная натура, настоял бы, чтобы мы танцевали на балу.
   – Я изливала свое глупое сердце в дневнике.
   – Если это как-то утешит, я нашел чтение увлекательным.
   Шарлотта опустила голову.
   – Вы хотели сказать, унизительным. Вы кому-нибудь говорили?
   – Разумеется, нет. – Уинфилд допил бренди. – Это наш роман.
   – Где вы оставили дневник?
   – В своей карете.
   – Как много вы прочли? – тихо спросила она.
   Герцог поставил бокалы на стол.
   – Достаточно, чтобы чувствовать себя то польщенным, то оскорбленным. Достаточно, чтобы теперь не знать, кто я – дьявол или святой.
   – Не уверена, что хотела бы оказаться в вашем обществе, когда забрезжит истина.
   – Почему? Это ваши наблюдения привели меня к этой моральной дилемме.
   – Но вы сегодня заключили договор.
   – Почти. Никакие бумаги не были подписаны. Я свободный человек во всех отношениях.
   Она подняла взгляд, ее голубые глаза затуманило сожаление.
   – Мне слишком стыдно, чтобы приносить извинения.
   Подушечкой большого пальца он провел по ее скуле.
   – Не нужно извиняться. Уверяю вас, я никогда не извиняюсь за свое неблагоразумие.
   – Неблагоразумие, – вздохнула она. – Это название моему…
   – Шш… – Он поднял руку. – Помолчите минутку.
   – Что случилось?
   – Карета остановилась у дома.
   – Должно быть, это Харриет, – заморгала Шарлотта.
   – Почему Харриет?
   Шарлотта поднялась, собирая шпильки, которые он вытащил из ее прически.
   – Она привезла меня сюда. Я вам говорила.
   – Нет, не говорили, – ответил герцог, глядя на ряд белых атласных пуговок на спинке ее платья. – Что, если она нас увидела?
   – Мы бы этого не услышали.
   Он повернул голову.
   – Харриет, должно быть, привезла друзей. Я слышу голоса.
   Шарлотта подбежала к окну.
   – О нет! – выдохнула она.
   И Гидеон даже не потрудился спросить у нее, что произошло. Он слышал стук молотка, грохотавшего по парадной двери, и знал, что ночь готовит новый сюрприз, и он будет не таким приятным, как обнаружение Шарлотты Боскасл в его спальне.

Глава 10

   Гидеон не знал, в какой момент этим вечером ощутил, что его жизнь никогда не будет прежней. Это случилось на балу? У миссис Уотсон? Или в его спальне с Шарлоттой? А ведь утром он проснулся с уверенностью, что закончит день в постели с Габриэль.
   Кто мог предсказать, что произойдет за эти несколько часов?
   Узнав застывших у двери Девона и Хита Боскаслов и маленькую группу друзей позади них, Гидеон сообразил, что его жизнь вот-вот изменится, и не самым лучшим образом. Теперь он годами по утрам будет просыпаться рядом с наставницей школы благородных девиц. Леди, которая, съежившись позади него, пытается заколоть волосы, вероятно, станет его женой. Он не видел выхода из ситуации, быстро вырвавшейся из-под контроля.