Страница:
Не теряя времени, Огнегрив быстро набил полную пасть пахучих мятных листочков. Он прекрасно понимал, что нужно унести как можно больше, ведь зимние холода очень скоро сожгут драгоценный кустик. Возможно, в следующий раз будет уже поздно.
С трудом закрыв рот, Огнегрив подошел к откидной доске, которой так часто пользовался, будучи котенком. Интересно, его Двуногие хозяева по-прежнему живут здесь? Когда-то они любили его. Свой первый сезон Голых Деревьев Огнегрив провел в тепле и уюте, вдали от ужасов Гремящей Тропы и Зеленого Кашля.
«Должно быть, от кошачьей мяты у меня мутится рассудок!» — сердито одернул себя Огнегрив. Он пересек сад и одним прыжком взлетел на изгородь, раздосадованный и смущенный тем, насколько волнуют его воспоминания о прежней жизни. Неужели он тоскует по безмятежной судьбе домашнего котенка? «Разумеется, нет!» — тряхнул головой Огнегрив. И тем не менее ему мучительно не хотелось возвращаться обратно в лагерь.
И тут он вспомнил о Принцессе.
Он обогнул дубраву и выскочил к изгороди, за которой находился сад хозяев его сестры. Там он разрыл лапами снег и бережно укутал мяту палой листвой, чтобы не погибла от холода. Все еще тяжело дыша от быстрого бега, он вскочил на ограду, позвал Принцессу и спрыгнул обратно в лес.
Поджидая сестру, он беспокойно расхаживал под дубом до тех пор, пока лапы не заломило от холода. «Может, она котится? Или ее заперли в доме?» В конце концов он и не собирался навещать ее сегодня… Он уже собрался уходить, когда услышал знакомое мяуканье. Задрав голову, он увидел Принцессу, сидевшую на изгороди. Огнегрив невольно вздрогнул, заметив ее необычно поджарый живот. Она окотилась!
Сестра приблизилась, и Огнегрив, вдохнув ее знакомый запах, почувствовал, как оттаивает его сердце.
Ты уже окотилась! — прошептал он. Принцесса ласково потерлась носом о его нос.
Да, — так же тихо ответила она.
— Все прошло хорошо? С котятами все в порядке?
— Все прекрасно, — проурчала Принцесса. — У меня пятеро здоровеньких малышей, — похвасталась она, жмурясь от удовольствия. Огнегрив лизнул ее в голову, а сестра продолжала: — Я не ожидала увидеть тебя в такой холод.
— Я пришел за кошачьей мятой, — пояснил Огнегрив. — У нас в лагере Зеленый Кашель.
— И много больных? — встревожилась Принцесса.
— Пока трое, — Огнегрив помедлил и грустно добавил: — Прошлой ночью наша предводительница потеряла еще одну жизнь.
— Еще одну? — переспросила Принцесса. — Что ты хочешь этим сказать? Я всегда думала, что только в сказках у котов бывает по девять жизней!
— Дар девяти жизней дается только предводителю племени, — пояснил Огнегрив.
— Так, значит, это правда! — с благоговением в голосе воскликнула Принцесса.
— Да, но у всех остальных только одна жизнь — у тебя, у меня, у Пепелюшки… — голос у него дрогнул и оборвался.
— Пепелюшка? — тут же спросила сестра, почувствовав тоску в его голосе.
Огнегрив заглянул в ее глаза, и все накопившиеся тревоги и беды вдруг вновь затопили его сердце.
Это моя ученица, — прошептал он. — Прошлой ночью чудище сбило ее на Гремящей Тропе, — он запнулся, вспомнив, как нашел Пепелюшку — израненную, истекающую кровью. — Она ужасно изувечена. Она может умереть. Но даже если она выживет, то никогда уже не станет воином!
Принцесса подошла ближе и прижалась к нему.
— Ты с такой любовью говорил о ней в прошлый раз, — прошептала она. — Я представляла ее себе веселой, полной жизни и задора.
— Это не должно было случиться! — с мукой прорычал Огнегрив. — Я должен был встретиться с Когтем. Он ждал Синюю Звезду, но она была больна, и я пошел предупредить его. Но сначала мне надо было набрать мяты… вот Пепелюшка и решила побежать вперед меня! Я так и не сумел научить ее слушаться!
— Я уверена, ты хороший наставник, — попыталась успокоить его Принцесса, но Огнегрив уже не слушал ее.
— Ума не приложу, зачем Коготь хотел встретиться с Синей Звездой в таком опасном месте! — прошипел он. — По его словам, воины Сумрачного племени нарушили наши границы, но когда я прибыл, там даже не пахло чужаками!
— А вдруг это была ловушка? — разволновалась Принцесса.
Огнегрив заглянул в ее встревоженные глаза и замер, потрясенный.
— Ловушка? — протянул он. — Но с какой стати Коготь хотел бы причинить зло Пепелюшке?!
— А если не Пепелюшке? Ведь он ждал не ее, а Синюю Звезду! — возразила сестра.
Огнегрив ощетинил шерсть на загривке. Что если сестра права? В самом деле, Коготь требовал, чтобы Синяя Звезда зачем-то пришла к самому узкому участку перед Гремящей Тропой! Он что, не мог найти другого места для встречи?! Неужели он задумал погубить Синюю Звезду? Но нет, даже он не способен на такое! Или способен? Огнегрив потряс головой.
— Н-не знаю, — заикаясь от волнения, протянул он. — Все так странно, так плохо и сложно! А Крутобок, как назло, даже не разговаривает со мной!
— Почему?
— Долго объяснять, — буркнул Огнегрив. Принцесса улеглась на снег возле него, крепко привалившись к боку брата. — Сейчас я чувствую себя чужаком… — мрачно продолжал Огнегрив. — Всем чужой, всюду лишний. Оказывается, не так-то просто быть не таким, как все!
— Каким не таким? — не поняла Принцесса. — Я родился домашним котенком, а все остальные принадлежат племени по крови! — А мне ты кажешься настоящим лесным котом, — ласково мяукнула Принцесса. Огнегрив с благодарностью посмотрел на сестру, а она продолжала: — Но если ты несчастлив в своем племени, можешь вернуться домой вместе со мной. Я уверена, хозяева полюбят тебя!
Огнегрив на мгновение задумался. Вернуться к прежней жизни? Вновь обрести покой, уют и безопасность? Однако он не забыл и той тоски, с которой котенком смотрел в окошко, мечтая о вольной лесной жизни… Ветерок взъерошил его густую шерстку и принес с собой запах лесной мышки. Огнегрив грустно покачал головой.
Спасибо, сестренка. Теперь моя жизнь принадлежит племени. Я уже никогда не смогу быть счастлив в доме у Двуногих. Я буду тосковать без запахов леса, без сна в пещере воинов, без того, чтобы охотиться и делить свою добычу с племенем.
У сестры разгорелись глаза.
Как прекрасна жизнь, о которой ты говоришь! — промурлыкала она и стыдливо посмотрела на свои лапки. — Даже я порой смотрю в лес и невольно мечтаю об иной жизни.
Так ты понимаешь меня? — встрепенулся Огнегрив и вскочил на лапы.
Принцесса медленно кивнула.
— Ты уже возвращаешься?
— Да, надо отнести Щербатой кошачью мяту, пока она не завяла. Принцесса потянулась и потерлась щекой о его бок.
Возможно, в следующий раз, когда ты придешь, я познакомлю тебя со своими котятами.
У Огнегрива даже в животе потеплело от радости.
Это было бы здорово! — возликовал он.
Когда он уже повернулся, чтобы бежать, Принцесса тихо окликнула его:
— Береги себя, братик. Я не хочу второй раз потерять тебя.
— Этого не будет! — пообещал Огнегрив.
Это ты отлично придумал! — похвалил Буран, встретив возвращающегося в лагерь Огнегрива, из пасти которого торчала мята.
По дороге домой Огнегрив едва не истек слюной, и уже начал подумывать, что больше никогда не сможет без отвращения взглянуть на эту пахучую травку. Однако он чувствовал себя гораздо лучше, чем когда сбежал из лагеря. Голова его прояснилась, а мысль о Принцессиных котятах согревала сердце радостью.
Он направлялся к пещере целительницы, когда дорогу ему преградил Коготь.
— Раздобыл еще мяты? — недоверчиво сощурился серый глашатай. — А я-то думал, куда ты запропастился! Папоротник отнесет мяту Щербатой, — решил он, кивая малышу, помогавшему расчищать снег.
— Отнесешь мяту Щербатой, — приказал Коготь подбежавшему ученику. Тот кивнул и послушно наклонил голову.
Огнегрив выплюнул на землю охапку листочков.
— Я хотел бы навестить Пепелюшку, — сказал он.
— Позже! — рявкнул глашатай. Дождавшись, пока ученик соберет листья и отойдет на порядочное расстояние, он сурово повернулся к Огнегриву. — Я хочу знать, куда каждый день исчезает Крутобок.
У Огнегрива бешено заколотилось сердце.
Я не знаю, — пробормотал он, борясь с желанием спрятать глаза.
Но Коготь так и впился в него холодным взглядом своих злобных янтарных глаз.
— В таком случае, когда увидишь его, — прошипел он, — сообщи, что с сегодняшнего дня он будет спать у поваленного дуба.
— На старом месте Щербатой? — Огнегрив невольно покосился в ту сторону, где раньше жила старая целительница. Это было давно, в то время, когда она только появилась у них и многие считали ее шпионкой Сумрачного племени. Сейчас там лежал больной Быстролап, прижавшись к пушистому боку Горностайки.
— Все больные Белым Кашлем будут сидеть там до полного выздоровления! — отрезал Коготь.
— Но у Крутобока всего лишь простуда, — возразил Огнегрив.
— Зато довольно тяжелая. Короче, с сегодняшнего дня его место у поваленного дуба! — повторил Коготь. — Заболевших Зеленым Кашлем мы устраиваем у Щербатой. Надо во что бы то ни стало остановить распространение болезни, — в глазах глашатая не было и тени жалости. Огнегрив невольно подумал, что заболевшие тревожат Когтя лишь постольку, поскольку ослабляют мощь племени. — Это необходимо для общего спасения, — подтвердил его мысли глашатай.
— Да, Коготь. Я передам Крутобоку.
— И держись подальше от Синей Звезды, — предупредил глашатай.
— Но ведь Зеленый Кашель уже отпустил ее, — не понял Огнегрив.
— Знаю, но в ее пещере все еще царит болезнь. Я не могу позволить себе потерять еще одного воина!
Буран сообщает, что запах Речного племени обнаружен совсем близко от нашего лагеря. Еще он сказал, что сегодня весь день занимался с Папоротником.
Надеюсь, завтра ты сможешь приступить к исполнению своих обязанностей?
— Да, — кивнул Огнегрив. — Можно, я схожу проведать Пепелюшку?
— Коготь задумчиво посмотрел на него.
— Неужели Щербатая положила ее рядом с больными Зеленым Кашлем? — с неожиданным раздражением выпалил Огнегрив. — Она же может заразиться!
— Иди, — решил Коготь и пошел прочь.
В центре поляны Огнегрив увидел Папоротника.
Щербатая очень благодарна тебе за мяту! — сообщил он.
Отлично, — кивнул Огнегрив. — Кстати, завтра мы с тобой будем учиться охотиться на птиц. Надеюсь, ты не откажешься немного полазить по деревьям? Папоротник радостно пошевелил усами.
Вот и отлично. Встретимся в овраге.
Огнегрив кивнул ученику и побрел к пещере целительницы. Там он сразу наткнулся на заболевших Чернобуркиных малышей. Несчастные котята лежали в папоротниковом гнездышке и без устали кашляли, жалобно тараща слезящиеся глазки.
Навстречу Огнегриву уже торопилась Щербатая.
Спасибо за мяту, мой хороший! Сейчас она как нельзя кстати. Только что Лоскут свалился с Зеленым Кашлем! — старуха ткнула носом в сторону еще одного гнезда из папоротника, в котором свернувшись лежал старый черно-белый кот.
Как Пепелюшка? — спросил Огнегрив.
Очнулась, бедняжка, да только ненадолго, — вздохнула целительница. — В лапке началось воспаление. Звездное племя свидетель, я сделала все возможное. Теперь все зависит от нашей малышки.
Огнегрив посмотрел на Пепелюшкино гнездо. Серенькая малышка спала, ее изуродованная лапка неуклюже торчала вбок. Огнегрив невольно вздрогнул при мысли, что Пепелюшка может проиграть битву за свою жизнь. Он повернулся к Щербатой, надеясь, что целительница скажет что-нибудь обнадеживающее, но старуха стояла, безвольно свесив голову. Видно было, что она едва держится на лапах от усталости.
Как ты думаешь, Пестролистая сумела бы спасти этих несчастных? — вдруг спросила она, поднимая голову, чтобы поймать взгляд Огнегрива.
Тот поежился. Что поделать, если в этом месте он постоянно чувствовал присутствие старой целительницы! Он помнил, как она умело ухаживала за Горелым, пострадавшим в битве с Речным племенем; как заботливо советовала ему помочь Щербатой привыкнуть и освоиться на новом месте… Когда он снова посмотрел на Щербатую, та невольно сжалась, словно боялась его приговора.
Я уверен, она не смогла бы сделать больше, — просто ответил Огнегрив.Раздался громкий плач котенка, и Щербатая так быстро бросилась на помощь, что Огнегрив едва успел прикоснуться щекой к ее боку. Старуха обернулась на бегу, в глазах ее светилась благодарность. Огнегрив проводил ее взглядом и грустно побрел к папоротниковому туннелю.
На другом конце туннеля появилось светлое пятнышко Белоснежкиной шерстки. Должно быть, бежала проведать дочку. Огнегрив поднял голову и заставил себя посмотреть в ее голубые глаза. Сердце у него заныло от боли.
Послушай, Белоснежка… — неуверенно начал он. Королева остановилась.
— Я… Я очень виноват перед тобой. Прости меня… — выдавил Огнегрив.
— За что? — непонимающе посмотрела на него кошка.
Я должен был догадаться и удержать Пепелюшку!
Белоснежка посмотрела на него, в глазах ее не было ничего, кроме горя.
Я не виню тебя, Огнегрив, — ответила она. Затем повернулась и побежала к своей дочери.
Огнегрив нашел Крутобока в зарослях крапивы. Тот как ни в чем не бывало жевал землеройку.
— Коготь велел передать тебе, чтобы ты отправлялся к поваленному дубу, — сообщил Огнегрив.
— Там находятся все коты с Белым Кашлем, — добавил он и поежился, вспомнив, как глашатай расспрашивал его об отлучках друга.
— В этом уже нет необходимости! — весело отмахнулся друг. — Я поправился. Щербатая сегодня утром сказала, что я совсем здоров!
Огнегрив пристально посмотрел на друга. В самом деле, он выглядел абсолютно здоровым. Глаза его сияли, подсохший нос украшала довольно неприятная на вид корочка. В другое время Огнегрив не упустил бы случая поддеть друга, сообщив, что он стал похож на Мокроуса, целителя Сумрачного племени. Но теперь все было по-другому, поэтому он холодно добавил:
Коготь заметил твои ежедневные отлучки. Будь осторожнее. Может, тебе стоит хотя бы на время прекратить видеться с Серебрянкой?
Крутобок перестал жевать и злобно уставился на друга.
А может, это тебе стоит прекратить совать нос в чужие дела?
Огнегрив закрыл глаза и презрительно фыркнул. Неужели ему так и не удастся достучаться до Крутобока? Впрочем, это больше его не касается. Крутобок ясно дал понять, что у него теперь своя жизнь.
Он даже не спросил про здоровье Пепелюшки!
В животе у Огнегрива заурчало от голода. Надо бы как следует подкрепиться! Он вытащил из общей кучи воробья и отправился в самый дальний уголок лагеря, чтобы поужинать в одиночестве. Улегшись, он снова вспомнил о Принцессе. Как-то она там сейчас? Наверное, играет со своими котятами… Огнегрив обвел глазами лагерь и почувствовал уже привычную тоску. Больше всего на свете он хотел снова увидеться с сестрой.
Глава XIX
С трудом закрыв рот, Огнегрив подошел к откидной доске, которой так часто пользовался, будучи котенком. Интересно, его Двуногие хозяева по-прежнему живут здесь? Когда-то они любили его. Свой первый сезон Голых Деревьев Огнегрив провел в тепле и уюте, вдали от ужасов Гремящей Тропы и Зеленого Кашля.
«Должно быть, от кошачьей мяты у меня мутится рассудок!» — сердито одернул себя Огнегрив. Он пересек сад и одним прыжком взлетел на изгородь, раздосадованный и смущенный тем, насколько волнуют его воспоминания о прежней жизни. Неужели он тоскует по безмятежной судьбе домашнего котенка? «Разумеется, нет!» — тряхнул головой Огнегрив. И тем не менее ему мучительно не хотелось возвращаться обратно в лагерь.
И тут он вспомнил о Принцессе.
Он обогнул дубраву и выскочил к изгороди, за которой находился сад хозяев его сестры. Там он разрыл лапами снег и бережно укутал мяту палой листвой, чтобы не погибла от холода. Все еще тяжело дыша от быстрого бега, он вскочил на ограду, позвал Принцессу и спрыгнул обратно в лес.
Поджидая сестру, он беспокойно расхаживал под дубом до тех пор, пока лапы не заломило от холода. «Может, она котится? Или ее заперли в доме?» В конце концов он и не собирался навещать ее сегодня… Он уже собрался уходить, когда услышал знакомое мяуканье. Задрав голову, он увидел Принцессу, сидевшую на изгороди. Огнегрив невольно вздрогнул, заметив ее необычно поджарый живот. Она окотилась!
Сестра приблизилась, и Огнегрив, вдохнув ее знакомый запах, почувствовал, как оттаивает его сердце.
Ты уже окотилась! — прошептал он. Принцесса ласково потерлась носом о его нос.
Да, — так же тихо ответила она.
— Все прошло хорошо? С котятами все в порядке?
— Все прекрасно, — проурчала Принцесса. — У меня пятеро здоровеньких малышей, — похвасталась она, жмурясь от удовольствия. Огнегрив лизнул ее в голову, а сестра продолжала: — Я не ожидала увидеть тебя в такой холод.
— Я пришел за кошачьей мятой, — пояснил Огнегрив. — У нас в лагере Зеленый Кашель.
— И много больных? — встревожилась Принцесса.
— Пока трое, — Огнегрив помедлил и грустно добавил: — Прошлой ночью наша предводительница потеряла еще одну жизнь.
— Еще одну? — переспросила Принцесса. — Что ты хочешь этим сказать? Я всегда думала, что только в сказках у котов бывает по девять жизней!
— Дар девяти жизней дается только предводителю племени, — пояснил Огнегрив.
— Так, значит, это правда! — с благоговением в голосе воскликнула Принцесса.
— Да, но у всех остальных только одна жизнь — у тебя, у меня, у Пепелюшки… — голос у него дрогнул и оборвался.
— Пепелюшка? — тут же спросила сестра, почувствовав тоску в его голосе.
Огнегрив заглянул в ее глаза, и все накопившиеся тревоги и беды вдруг вновь затопили его сердце.
Это моя ученица, — прошептал он. — Прошлой ночью чудище сбило ее на Гремящей Тропе, — он запнулся, вспомнив, как нашел Пепелюшку — израненную, истекающую кровью. — Она ужасно изувечена. Она может умереть. Но даже если она выживет, то никогда уже не станет воином!
Принцесса подошла ближе и прижалась к нему.
— Ты с такой любовью говорил о ней в прошлый раз, — прошептала она. — Я представляла ее себе веселой, полной жизни и задора.
— Это не должно было случиться! — с мукой прорычал Огнегрив. — Я должен был встретиться с Когтем. Он ждал Синюю Звезду, но она была больна, и я пошел предупредить его. Но сначала мне надо было набрать мяты… вот Пепелюшка и решила побежать вперед меня! Я так и не сумел научить ее слушаться!
— Я уверена, ты хороший наставник, — попыталась успокоить его Принцесса, но Огнегрив уже не слушал ее.
— Ума не приложу, зачем Коготь хотел встретиться с Синей Звездой в таком опасном месте! — прошипел он. — По его словам, воины Сумрачного племени нарушили наши границы, но когда я прибыл, там даже не пахло чужаками!
— А вдруг это была ловушка? — разволновалась Принцесса.
Огнегрив заглянул в ее встревоженные глаза и замер, потрясенный.
— Ловушка? — протянул он. — Но с какой стати Коготь хотел бы причинить зло Пепелюшке?!
— А если не Пепелюшке? Ведь он ждал не ее, а Синюю Звезду! — возразила сестра.
Огнегрив ощетинил шерсть на загривке. Что если сестра права? В самом деле, Коготь требовал, чтобы Синяя Звезда зачем-то пришла к самому узкому участку перед Гремящей Тропой! Он что, не мог найти другого места для встречи?! Неужели он задумал погубить Синюю Звезду? Но нет, даже он не способен на такое! Или способен? Огнегрив потряс головой.
— Н-не знаю, — заикаясь от волнения, протянул он. — Все так странно, так плохо и сложно! А Крутобок, как назло, даже не разговаривает со мной!
— Почему?
— Долго объяснять, — буркнул Огнегрив. Принцесса улеглась на снег возле него, крепко привалившись к боку брата. — Сейчас я чувствую себя чужаком… — мрачно продолжал Огнегрив. — Всем чужой, всюду лишний. Оказывается, не так-то просто быть не таким, как все!
— Каким не таким? — не поняла Принцесса. — Я родился домашним котенком, а все остальные принадлежат племени по крови! — А мне ты кажешься настоящим лесным котом, — ласково мяукнула Принцесса. Огнегрив с благодарностью посмотрел на сестру, а она продолжала: — Но если ты несчастлив в своем племени, можешь вернуться домой вместе со мной. Я уверена, хозяева полюбят тебя!
Огнегрив на мгновение задумался. Вернуться к прежней жизни? Вновь обрести покой, уют и безопасность? Однако он не забыл и той тоски, с которой котенком смотрел в окошко, мечтая о вольной лесной жизни… Ветерок взъерошил его густую шерстку и принес с собой запах лесной мышки. Огнегрив грустно покачал головой.
Спасибо, сестренка. Теперь моя жизнь принадлежит племени. Я уже никогда не смогу быть счастлив в доме у Двуногих. Я буду тосковать без запахов леса, без сна в пещере воинов, без того, чтобы охотиться и делить свою добычу с племенем.
У сестры разгорелись глаза.
Как прекрасна жизнь, о которой ты говоришь! — промурлыкала она и стыдливо посмотрела на свои лапки. — Даже я порой смотрю в лес и невольно мечтаю об иной жизни.
Так ты понимаешь меня? — встрепенулся Огнегрив и вскочил на лапы.
Принцесса медленно кивнула.
— Ты уже возвращаешься?
— Да, надо отнести Щербатой кошачью мяту, пока она не завяла. Принцесса потянулась и потерлась щекой о его бок.
Возможно, в следующий раз, когда ты придешь, я познакомлю тебя со своими котятами.
У Огнегрива даже в животе потеплело от радости.
Это было бы здорово! — возликовал он.
Когда он уже повернулся, чтобы бежать, Принцесса тихо окликнула его:
— Береги себя, братик. Я не хочу второй раз потерять тебя.
— Этого не будет! — пообещал Огнегрив.
Это ты отлично придумал! — похвалил Буран, встретив возвращающегося в лагерь Огнегрива, из пасти которого торчала мята.
По дороге домой Огнегрив едва не истек слюной, и уже начал подумывать, что больше никогда не сможет без отвращения взглянуть на эту пахучую травку. Однако он чувствовал себя гораздо лучше, чем когда сбежал из лагеря. Голова его прояснилась, а мысль о Принцессиных котятах согревала сердце радостью.
Он направлялся к пещере целительницы, когда дорогу ему преградил Коготь.
— Раздобыл еще мяты? — недоверчиво сощурился серый глашатай. — А я-то думал, куда ты запропастился! Папоротник отнесет мяту Щербатой, — решил он, кивая малышу, помогавшему расчищать снег.
— Отнесешь мяту Щербатой, — приказал Коготь подбежавшему ученику. Тот кивнул и послушно наклонил голову.
Огнегрив выплюнул на землю охапку листочков.
— Я хотел бы навестить Пепелюшку, — сказал он.
— Позже! — рявкнул глашатай. Дождавшись, пока ученик соберет листья и отойдет на порядочное расстояние, он сурово повернулся к Огнегриву. — Я хочу знать, куда каждый день исчезает Крутобок.
У Огнегрива бешено заколотилось сердце.
Я не знаю, — пробормотал он, борясь с желанием спрятать глаза.
Но Коготь так и впился в него холодным взглядом своих злобных янтарных глаз.
— В таком случае, когда увидишь его, — прошипел он, — сообщи, что с сегодняшнего дня он будет спать у поваленного дуба.
— На старом месте Щербатой? — Огнегрив невольно покосился в ту сторону, где раньше жила старая целительница. Это было давно, в то время, когда она только появилась у них и многие считали ее шпионкой Сумрачного племени. Сейчас там лежал больной Быстролап, прижавшись к пушистому боку Горностайки.
— Все больные Белым Кашлем будут сидеть там до полного выздоровления! — отрезал Коготь.
— Но у Крутобока всего лишь простуда, — возразил Огнегрив.
— Зато довольно тяжелая. Короче, с сегодняшнего дня его место у поваленного дуба! — повторил Коготь. — Заболевших Зеленым Кашлем мы устраиваем у Щербатой. Надо во что бы то ни стало остановить распространение болезни, — в глазах глашатая не было и тени жалости. Огнегрив невольно подумал, что заболевшие тревожат Когтя лишь постольку, поскольку ослабляют мощь племени. — Это необходимо для общего спасения, — подтвердил его мысли глашатай.
— Да, Коготь. Я передам Крутобоку.
— И держись подальше от Синей Звезды, — предупредил глашатай.
— Но ведь Зеленый Кашель уже отпустил ее, — не понял Огнегрив.
— Знаю, но в ее пещере все еще царит болезнь. Я не могу позволить себе потерять еще одного воина!
Буран сообщает, что запах Речного племени обнаружен совсем близко от нашего лагеря. Еще он сказал, что сегодня весь день занимался с Папоротником.
Надеюсь, завтра ты сможешь приступить к исполнению своих обязанностей?
— Да, — кивнул Огнегрив. — Можно, я схожу проведать Пепелюшку?
— Коготь задумчиво посмотрел на него.
— Неужели Щербатая положила ее рядом с больными Зеленым Кашлем? — с неожиданным раздражением выпалил Огнегрив. — Она же может заразиться!
— Иди, — решил Коготь и пошел прочь.
В центре поляны Огнегрив увидел Папоротника.
Щербатая очень благодарна тебе за мяту! — сообщил он.
Отлично, — кивнул Огнегрив. — Кстати, завтра мы с тобой будем учиться охотиться на птиц. Надеюсь, ты не откажешься немного полазить по деревьям? Папоротник радостно пошевелил усами.
Вот и отлично. Встретимся в овраге.
Огнегрив кивнул ученику и побрел к пещере целительницы. Там он сразу наткнулся на заболевших Чернобуркиных малышей. Несчастные котята лежали в папоротниковом гнездышке и без устали кашляли, жалобно тараща слезящиеся глазки.
Навстречу Огнегриву уже торопилась Щербатая.
Спасибо за мяту, мой хороший! Сейчас она как нельзя кстати. Только что Лоскут свалился с Зеленым Кашлем! — старуха ткнула носом в сторону еще одного гнезда из папоротника, в котором свернувшись лежал старый черно-белый кот.
Как Пепелюшка? — спросил Огнегрив.
Очнулась, бедняжка, да только ненадолго, — вздохнула целительница. — В лапке началось воспаление. Звездное племя свидетель, я сделала все возможное. Теперь все зависит от нашей малышки.
Огнегрив посмотрел на Пепелюшкино гнездо. Серенькая малышка спала, ее изуродованная лапка неуклюже торчала вбок. Огнегрив невольно вздрогнул при мысли, что Пепелюшка может проиграть битву за свою жизнь. Он повернулся к Щербатой, надеясь, что целительница скажет что-нибудь обнадеживающее, но старуха стояла, безвольно свесив голову. Видно было, что она едва держится на лапах от усталости.
Как ты думаешь, Пестролистая сумела бы спасти этих несчастных? — вдруг спросила она, поднимая голову, чтобы поймать взгляд Огнегрива.
Тот поежился. Что поделать, если в этом месте он постоянно чувствовал присутствие старой целительницы! Он помнил, как она умело ухаживала за Горелым, пострадавшим в битве с Речным племенем; как заботливо советовала ему помочь Щербатой привыкнуть и освоиться на новом месте… Когда он снова посмотрел на Щербатую, та невольно сжалась, словно боялась его приговора.
Я уверен, она не смогла бы сделать больше, — просто ответил Огнегрив.Раздался громкий плач котенка, и Щербатая так быстро бросилась на помощь, что Огнегрив едва успел прикоснуться щекой к ее боку. Старуха обернулась на бегу, в глазах ее светилась благодарность. Огнегрив проводил ее взглядом и грустно побрел к папоротниковому туннелю.
На другом конце туннеля появилось светлое пятнышко Белоснежкиной шерстки. Должно быть, бежала проведать дочку. Огнегрив поднял голову и заставил себя посмотреть в ее голубые глаза. Сердце у него заныло от боли.
Послушай, Белоснежка… — неуверенно начал он. Королева остановилась.
— Я… Я очень виноват перед тобой. Прости меня… — выдавил Огнегрив.
— За что? — непонимающе посмотрела на него кошка.
Я должен был догадаться и удержать Пепелюшку!
Белоснежка посмотрела на него, в глазах ее не было ничего, кроме горя.
Я не виню тебя, Огнегрив, — ответила она. Затем повернулась и побежала к своей дочери.
Огнегрив нашел Крутобока в зарослях крапивы. Тот как ни в чем не бывало жевал землеройку.
— Коготь велел передать тебе, чтобы ты отправлялся к поваленному дубу, — сообщил Огнегрив.
— Там находятся все коты с Белым Кашлем, — добавил он и поежился, вспомнив, как глашатай расспрашивал его об отлучках друга.
— В этом уже нет необходимости! — весело отмахнулся друг. — Я поправился. Щербатая сегодня утром сказала, что я совсем здоров!
Огнегрив пристально посмотрел на друга. В самом деле, он выглядел абсолютно здоровым. Глаза его сияли, подсохший нос украшала довольно неприятная на вид корочка. В другое время Огнегрив не упустил бы случая поддеть друга, сообщив, что он стал похож на Мокроуса, целителя Сумрачного племени. Но теперь все было по-другому, поэтому он холодно добавил:
Коготь заметил твои ежедневные отлучки. Будь осторожнее. Может, тебе стоит хотя бы на время прекратить видеться с Серебрянкой?
Крутобок перестал жевать и злобно уставился на друга.
А может, это тебе стоит прекратить совать нос в чужие дела?
Огнегрив закрыл глаза и презрительно фыркнул. Неужели ему так и не удастся достучаться до Крутобока? Впрочем, это больше его не касается. Крутобок ясно дал понять, что у него теперь своя жизнь.
Он даже не спросил про здоровье Пепелюшки!
В животе у Огнегрива заурчало от голода. Надо бы как следует подкрепиться! Он вытащил из общей кучи воробья и отправился в самый дальний уголок лагеря, чтобы поужинать в одиночестве. Улегшись, он снова вспомнил о Принцессе. Как-то она там сейчас? Наверное, играет со своими котятами… Огнегрив обвел глазами лагерь и почувствовал уже привычную тоску. Больше всего на свете он хотел снова увидеться с сестрой.
Глава XIX
Весь следующий день Огнегрив боролся с желанием навестить Принцессу. Он так мечтал увидеть ее, что едва мог усидеть на месте. Чтобы немного отвлечься, он решил отправиться на охоту и как следует поработать над пополнением запасов.
Охота выдалась удачная. Огнегрив вернулся в лагерь только на закате, таща в пасти двух мышей и зяблика. Мышей он закопал в снежную кладовую, а зяблика решил оставить себе на ужин.
Он как раз заканчивал еду, когда увидел приближающегося Бурана.
— Хочу попросить тебя завтра взять с собой в патруль Горчицу, — сказал белый воитель. — Время нынче опасное. Сегодня запах воинов Сумрачного племени обнаружили возле Совиного Дерева!
— Возле Совиного Дерева? — растерянно повторил Огнегрив. Выходит, Коготь не солгал, он действительно обнаружил следы врага! При мысли о Когте Огнегрив вдруг вспомнил о последнем распоряжении глашатая. — Но Коготь просил меня завтра позаниматься с Папоротником!
А разве Крутобок не выздоровел? — удивился Буран. — Пусть сам занимается со своим учеником.
В самом деле! Пусть-ка позанимается с Папоротником, вместо того чтобы бегать на свидания к своей Серебрянке! И все же мысль о патруле в компании Горчицы заставила его невольно поежиться. Он еще не забыл полного ненависти взгляда, которым наградила его эта палевая кошка, когда он отбросил ее от края пропасти…
— В патруль пойдем только мы вдвоем? — уныло спросил он.
Буран удивленно поднял брови.
— Горчица вот-вот станет воином. Можешь за нее не беспокоиться, — ответил он.
Видимо, Буран неправильно истолковал вопрос Огнегрива и подумал, будто тот боится нападения вражеского патруля! На самом деле ненависть Горчицы пугала Огнегрива куда больше ярости противника. Но не станешь же рассказывать об этом Бурану!
— Она уже знает? — уныло поинтересовался Огнегрив.
— Сам скажи ей, — спокойно ответил Буран.
Огнегрив невольно дернул ушами. Можно себе представить, как Горчица отнесется к такому предложению! Однако возражать он не посмел.
Буран коротко кивнул и отправился в пещеру воинов. Огнегрив с тяжелым вздохом поднялся на лапы и поплелся к Горчице.
Палевая кошечка спокойно сидела в окружении остальных учеников.
— Горчица… — робко сказал Огнегрив. — Буран велел нам с тобой завтра заступить в утренний патруль. Он съежился, ожидая злобного шипения, однако Горчица спокойно посмотрела на него и ответила:
Хорошо. Вредный Дымок даже разинул рот от удивления.
— В-вот и славно, — глупо ответил Огнегрив, не веря своим ушам. — Тогда встретимся на рассвете.
— На рассвете, — эхом отозвалась Горчица.
Огнегрив понесся обратно, сгорая от желания поскорее поделиться новостью с Крутобоком. Горчица перестала демонстрировать свою ненависть! Он не сомневался, что это событие растопит холодок, появившийся в их отношениях с другом. Сейчас они все обсудят, поболтают, как прежде…
Крутобока он нашел в зарослях крапивы. Он о чем-то оживленно разговаривал с Ветрогоном.
— Привет, Огнегрив! — обрадовался Ветрогон, заметив приближающегося воина. — Привет!
Огнегрив с надеждой посмотрел на Крутобока, но здоровяк молча отвернулся и принялся сосредоточенно разглядывать границу лагеря. У Огнегрива упало сердце. Опустив голову, он молча повернулся и поплелся в пещеру.
Скорее бы наступил рассвет! Лучше уйти в патруль, чем оставаться в лагере!
На следующее утро он высунул голову из пещеры, когда небо только-только начало подергиваться нежным розовым сиянием.
Горчица уже дожидалась его у выхода из папоротникового туннеля.
— П-привет, — смущенно поздоровался Огнегрив.
— Привет, — спокойно ответила она.
— Подождем до возвращения ночного патруля, — предложил Огнегрив, садясь на землю.
Они сидели рядом и молчали, пока не услышали знакомый шорох кустов. Это возвращались Буран, Долгохвост и Кисточка.
Видели следы воинов Сумрачного племени? — сразу спросил Огнегрив.
— Почувствовали их запах, — мрачно ответил Буран.
— Странное дело, — протянула Кисточка, морща брови. — Те же самые запахи. Похоже, Сумрачное племя каждый раз засылает к нам одних и тех же воинов.
— Как следует проверьте нашу границу с Речным племенем, — велел Буран. — Мы туда не успели добраться. Будьте осторожны, ни в коем случае не вступайте в битву. Ваша задача — найти подтверждения того, что они снова охотятся на нашей территории.
— Да, Буран, — ответил Огнегрив, а Горчица лишь почтительно склонила голову.
Огнегрив первым двинулся из лагеря.
— Давай начнем у Четырех Деревьев и пройдем по границе к Высоким Соснам, — предложил он, карабкаясь на склон оврага.
— Звучит заманчиво, — отозвалась Горчица. — Ни когда не видела Четыре Дерева в снегу!
Огнегрив подумал, что она насмехается над ним, но голос ее был серьезен. В полном молчании они забрались на вершину кручи.
— Теперь куда? — решил проверить напарницу Огнегрив.
— Полагаешь, я не знаю дороги к Четырем Деревьям? — возмутилась Горчица. Огнегрив тут же мысленно выругал себя за неуместный учительский тон, однако веселые искорки, плясавшие в глазах палевой кошки, быстро развеяли его тревоги. Не говоря ни слова, Горчица бросилась в рощицу, и Огнегрив помчался вслед за ней.
Это было удивительно здорово — впервые за много дней бежать по лесу вслед за кошкой из своего племени! Горчица оказалась проворной, как белка, и Огнегриву никак не удавалось догнать ее. Их разделяло расстояние в два лисьих прыжка, когда Горчица ловко перепрыгнула через ствол поваленного дерева и исчезла.
Разгоряченный погоней, Огнегрив перелетел через ствол, приземлился по другую его сторону и внезапно почувствовал сильный удар в бок. Он поскользнулся в снегу, перекувырнулся через голову, вскочил на лапы и увидел прямо перед собой довольную физиономию Горчицы.
Сюрприз!
Огнегрив испустил грозное шипение и накинулся на нее. Горчица почти не уступала ему в силе, зато была намного меньше ростом. В конце концов Огнегриву удалось одолеть ее и повалить на снег.
— Слезай немедленно! — возмутилась Горчица. — Ты тяжелый, как глыба!
— Ладно, — легко согласился Огнегрив, отпуская ее. — Но только ты сама напросилась!
Горчица села и посмотрела на него. Ее красивая светло-рыжая шерстка была вся запорошена снегом.
— Ты весь в снегу! — заявила она. — Можно подумать, что ты попал в снежный буран.
— На себя посмотри! — рассмеялся Огнегрив, и они дружно принялись отряхиваться. — Пожалуй, нам пора идти.
До самых Четырех Деревьев они бежали рядом, нос к носу. К тому времени, как они достигли вершины склона, возвышавшегося над долиной, небо окрасилось бледной синевой. Тусклое солнце озаряло заснеженный холм. С вершины были хорошо видны четыре священных дуба, сверкающие инеем своих ветвей.
Горчица невольно залюбовалась открывающимся видом. Глаза ее восхищенно блестели, а Огнегрив молча ждал, тронутый ее волнением. Наконец она очнулась.
— Я и не знала, что снег способен так преобразить все вокруг, — пробормотала она, когда они начали спускаться к границе с Речным племенем. Огнегрив молча кивнул.
Замедлив шаг, они побрели вдоль цепочки пахучих меток, тщательно выискивая свежие свидетельства нарушения границы. Через каждые несколько деревьев Огнегрив останавливался, чтобы поставить свежую метку Грозового племени.
Неожиданно Горчица застыла на месте.
Чуешь дичь? — прошептала она.
Огнегрив кивнул. Горчица приняла охотничью стойку и медленно поползла по снегу, шаг за шагом приближаясь к невидимой добыче. Проследив за ее взглядом, Огнегрив наконец заметил маленького крольчонка, скачущего в зарослях ежевики. С коротким шипением Горчица прыгнула, нырнула в заросли и сильным ударом передней лапы пригвоздила несчастного к земле. Затем одним сильным движением рванула кролика на себя, и все было кончено.
Прекрасная охота, Горчица! — восхитился Огнегрив. Горчица просияла и бросила кролика на землю.
— Пополам?
— Спасибо!
— Вот за что я и люблю патрулирование, — прочавкала Горчица.
— За что?
— За то, что вкусную свежатинку можно слопать на месте, а не тащить в лагерь! — объяснила Горчица. — А так ловишь-ловишь, а пойманное достается кому-то другому! Огнегрив понимающе захихикал.
Поев, они продолжили свой путь. Цепочка запахов вновь свернула в лес, затем юркнула в заросли папоротников, густо покрывавших обрыв над рекой. Огнегрив бежал, моля Звездное племя избавить их от встречи с Крутобоком.
Гляди-ка! — воскликнула Горчица, вытягиваясь от возбуждения. — Река-то замерзла!
У Огнегрива невольно екнуло сердце. Он вспомнил, как Пепелюшка произнесла те же слова в тот злосчастный день, когда Крутобок свалился в воду.
— Мы туда не пойдем, даже не проси! — отрезал он.
— И не надо! Отсюда и так все видно. Пошли скорее, надо всем рассказать! — возбужденно кричала Горчица.
— О чем? — тупо переспросил Огнегрив.
— Как о чем?! Теперь наши воины могут перейти реку! — пояснила Горчица. — Мы вторгнемся на территорию Речного племени и наловим столько дичи, сколько они украли у нас!
Огнегрив почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Интересно, что теперь скажет Крутобок? И сможет ли он заставить себя вступить в войну с голодающим Речным племенем?
— Ну, ты идешь или нет? — нетерпеливо приплясывала возле него Горчица.
— Иду, — тяжело вздохнул Огнегрив. Повернувшись, он потрусил за Горчицей обратно в лагерь.
Горчица первой влетела в папоротниковый туннель и выскочила на поляну. Сидевший на своем обычном месте Коготь с удивлением посмотрел на запыхавшихся патрульных.
Огнегрив услышал за спиной какой-то шум и, обернувшись, увидел, как Крутобок входит в лагерь в сопровождении Папоротника.
И тут из-под Высокой Скалы послышался знакомый голос:
Огнегрив, Горчица! Как прошло патрулирование? Рассказывайте.
У Огнегрива словно гора с плеч свалилась, когда он увидел Синюю Звезду, спокойно сидящую на своем месте. Она высоко вздернула подбородок и обвила лапки пушистым хвостом.
Горчица со всех лап бросилась к Высокой Скале.
Река замерзла! — ликуя, крикнула она. — Теперь мы запросто перейдем на другой берег!
Синяя Звезда задумчиво смотрела на дрожащую от предвкушения кошку. Огнегрив невольно сморщился, заметив злое торжество во взгляде Когтя.
Охота выдалась удачная. Огнегрив вернулся в лагерь только на закате, таща в пасти двух мышей и зяблика. Мышей он закопал в снежную кладовую, а зяблика решил оставить себе на ужин.
Он как раз заканчивал еду, когда увидел приближающегося Бурана.
— Хочу попросить тебя завтра взять с собой в патруль Горчицу, — сказал белый воитель. — Время нынче опасное. Сегодня запах воинов Сумрачного племени обнаружили возле Совиного Дерева!
— Возле Совиного Дерева? — растерянно повторил Огнегрив. Выходит, Коготь не солгал, он действительно обнаружил следы врага! При мысли о Когте Огнегрив вдруг вспомнил о последнем распоряжении глашатая. — Но Коготь просил меня завтра позаниматься с Папоротником!
А разве Крутобок не выздоровел? — удивился Буран. — Пусть сам занимается со своим учеником.
В самом деле! Пусть-ка позанимается с Папоротником, вместо того чтобы бегать на свидания к своей Серебрянке! И все же мысль о патруле в компании Горчицы заставила его невольно поежиться. Он еще не забыл полного ненависти взгляда, которым наградила его эта палевая кошка, когда он отбросил ее от края пропасти…
— В патруль пойдем только мы вдвоем? — уныло спросил он.
Буран удивленно поднял брови.
— Горчица вот-вот станет воином. Можешь за нее не беспокоиться, — ответил он.
Видимо, Буран неправильно истолковал вопрос Огнегрива и подумал, будто тот боится нападения вражеского патруля! На самом деле ненависть Горчицы пугала Огнегрива куда больше ярости противника. Но не станешь же рассказывать об этом Бурану!
— Она уже знает? — уныло поинтересовался Огнегрив.
— Сам скажи ей, — спокойно ответил Буран.
Огнегрив невольно дернул ушами. Можно себе представить, как Горчица отнесется к такому предложению! Однако возражать он не посмел.
Буран коротко кивнул и отправился в пещеру воинов. Огнегрив с тяжелым вздохом поднялся на лапы и поплелся к Горчице.
Палевая кошечка спокойно сидела в окружении остальных учеников.
— Горчица… — робко сказал Огнегрив. — Буран велел нам с тобой завтра заступить в утренний патруль. Он съежился, ожидая злобного шипения, однако Горчица спокойно посмотрела на него и ответила:
Хорошо. Вредный Дымок даже разинул рот от удивления.
— В-вот и славно, — глупо ответил Огнегрив, не веря своим ушам. — Тогда встретимся на рассвете.
— На рассвете, — эхом отозвалась Горчица.
Огнегрив понесся обратно, сгорая от желания поскорее поделиться новостью с Крутобоком. Горчица перестала демонстрировать свою ненависть! Он не сомневался, что это событие растопит холодок, появившийся в их отношениях с другом. Сейчас они все обсудят, поболтают, как прежде…
Крутобока он нашел в зарослях крапивы. Он о чем-то оживленно разговаривал с Ветрогоном.
— Привет, Огнегрив! — обрадовался Ветрогон, заметив приближающегося воина. — Привет!
Огнегрив с надеждой посмотрел на Крутобока, но здоровяк молча отвернулся и принялся сосредоточенно разглядывать границу лагеря. У Огнегрива упало сердце. Опустив голову, он молча повернулся и поплелся в пещеру.
Скорее бы наступил рассвет! Лучше уйти в патруль, чем оставаться в лагере!
На следующее утро он высунул голову из пещеры, когда небо только-только начало подергиваться нежным розовым сиянием.
Горчица уже дожидалась его у выхода из папоротникового туннеля.
— П-привет, — смущенно поздоровался Огнегрив.
— Привет, — спокойно ответила она.
— Подождем до возвращения ночного патруля, — предложил Огнегрив, садясь на землю.
Они сидели рядом и молчали, пока не услышали знакомый шорох кустов. Это возвращались Буран, Долгохвост и Кисточка.
Видели следы воинов Сумрачного племени? — сразу спросил Огнегрив.
— Почувствовали их запах, — мрачно ответил Буран.
— Странное дело, — протянула Кисточка, морща брови. — Те же самые запахи. Похоже, Сумрачное племя каждый раз засылает к нам одних и тех же воинов.
— Как следует проверьте нашу границу с Речным племенем, — велел Буран. — Мы туда не успели добраться. Будьте осторожны, ни в коем случае не вступайте в битву. Ваша задача — найти подтверждения того, что они снова охотятся на нашей территории.
— Да, Буран, — ответил Огнегрив, а Горчица лишь почтительно склонила голову.
Огнегрив первым двинулся из лагеря.
— Давай начнем у Четырех Деревьев и пройдем по границе к Высоким Соснам, — предложил он, карабкаясь на склон оврага.
— Звучит заманчиво, — отозвалась Горчица. — Ни когда не видела Четыре Дерева в снегу!
Огнегрив подумал, что она насмехается над ним, но голос ее был серьезен. В полном молчании они забрались на вершину кручи.
— Теперь куда? — решил проверить напарницу Огнегрив.
— Полагаешь, я не знаю дороги к Четырем Деревьям? — возмутилась Горчица. Огнегрив тут же мысленно выругал себя за неуместный учительский тон, однако веселые искорки, плясавшие в глазах палевой кошки, быстро развеяли его тревоги. Не говоря ни слова, Горчица бросилась в рощицу, и Огнегрив помчался вслед за ней.
Это было удивительно здорово — впервые за много дней бежать по лесу вслед за кошкой из своего племени! Горчица оказалась проворной, как белка, и Огнегриву никак не удавалось догнать ее. Их разделяло расстояние в два лисьих прыжка, когда Горчица ловко перепрыгнула через ствол поваленного дерева и исчезла.
Разгоряченный погоней, Огнегрив перелетел через ствол, приземлился по другую его сторону и внезапно почувствовал сильный удар в бок. Он поскользнулся в снегу, перекувырнулся через голову, вскочил на лапы и увидел прямо перед собой довольную физиономию Горчицы.
Сюрприз!
Огнегрив испустил грозное шипение и накинулся на нее. Горчица почти не уступала ему в силе, зато была намного меньше ростом. В конце концов Огнегриву удалось одолеть ее и повалить на снег.
— Слезай немедленно! — возмутилась Горчица. — Ты тяжелый, как глыба!
— Ладно, — легко согласился Огнегрив, отпуская ее. — Но только ты сама напросилась!
Горчица села и посмотрела на него. Ее красивая светло-рыжая шерстка была вся запорошена снегом.
— Ты весь в снегу! — заявила она. — Можно подумать, что ты попал в снежный буран.
— На себя посмотри! — рассмеялся Огнегрив, и они дружно принялись отряхиваться. — Пожалуй, нам пора идти.
До самых Четырех Деревьев они бежали рядом, нос к носу. К тому времени, как они достигли вершины склона, возвышавшегося над долиной, небо окрасилось бледной синевой. Тусклое солнце озаряло заснеженный холм. С вершины были хорошо видны четыре священных дуба, сверкающие инеем своих ветвей.
Горчица невольно залюбовалась открывающимся видом. Глаза ее восхищенно блестели, а Огнегрив молча ждал, тронутый ее волнением. Наконец она очнулась.
— Я и не знала, что снег способен так преобразить все вокруг, — пробормотала она, когда они начали спускаться к границе с Речным племенем. Огнегрив молча кивнул.
Замедлив шаг, они побрели вдоль цепочки пахучих меток, тщательно выискивая свежие свидетельства нарушения границы. Через каждые несколько деревьев Огнегрив останавливался, чтобы поставить свежую метку Грозового племени.
Неожиданно Горчица застыла на месте.
Чуешь дичь? — прошептала она.
Огнегрив кивнул. Горчица приняла охотничью стойку и медленно поползла по снегу, шаг за шагом приближаясь к невидимой добыче. Проследив за ее взглядом, Огнегрив наконец заметил маленького крольчонка, скачущего в зарослях ежевики. С коротким шипением Горчица прыгнула, нырнула в заросли и сильным ударом передней лапы пригвоздила несчастного к земле. Затем одним сильным движением рванула кролика на себя, и все было кончено.
Прекрасная охота, Горчица! — восхитился Огнегрив. Горчица просияла и бросила кролика на землю.
— Пополам?
— Спасибо!
— Вот за что я и люблю патрулирование, — прочавкала Горчица.
— За что?
— За то, что вкусную свежатинку можно слопать на месте, а не тащить в лагерь! — объяснила Горчица. — А так ловишь-ловишь, а пойманное достается кому-то другому! Огнегрив понимающе захихикал.
Поев, они продолжили свой путь. Цепочка запахов вновь свернула в лес, затем юркнула в заросли папоротников, густо покрывавших обрыв над рекой. Огнегрив бежал, моля Звездное племя избавить их от встречи с Крутобоком.
Гляди-ка! — воскликнула Горчица, вытягиваясь от возбуждения. — Река-то замерзла!
У Огнегрива невольно екнуло сердце. Он вспомнил, как Пепелюшка произнесла те же слова в тот злосчастный день, когда Крутобок свалился в воду.
— Мы туда не пойдем, даже не проси! — отрезал он.
— И не надо! Отсюда и так все видно. Пошли скорее, надо всем рассказать! — возбужденно кричала Горчица.
— О чем? — тупо переспросил Огнегрив.
— Как о чем?! Теперь наши воины могут перейти реку! — пояснила Горчица. — Мы вторгнемся на территорию Речного племени и наловим столько дичи, сколько они украли у нас!
Огнегрив почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Интересно, что теперь скажет Крутобок? И сможет ли он заставить себя вступить в войну с голодающим Речным племенем?
— Ну, ты идешь или нет? — нетерпеливо приплясывала возле него Горчица.
— Иду, — тяжело вздохнул Огнегрив. Повернувшись, он потрусил за Горчицей обратно в лагерь.
Горчица первой влетела в папоротниковый туннель и выскочила на поляну. Сидевший на своем обычном месте Коготь с удивлением посмотрел на запыхавшихся патрульных.
Огнегрив услышал за спиной какой-то шум и, обернувшись, увидел, как Крутобок входит в лагерь в сопровождении Папоротника.
И тут из-под Высокой Скалы послышался знакомый голос:
Огнегрив, Горчица! Как прошло патрулирование? Рассказывайте.
У Огнегрива словно гора с плеч свалилась, когда он увидел Синюю Звезду, спокойно сидящую на своем месте. Она высоко вздернула подбородок и обвила лапки пушистым хвостом.
Горчица со всех лап бросилась к Высокой Скале.
Река замерзла! — ликуя, крикнула она. — Теперь мы запросто перейдем на другой берег!
Синяя Звезда задумчиво смотрела на дрожащую от предвкушения кошку. Огнегрив невольно сморщился, заметив злое торжество во взгляде Когтя.