Страница:
Спок спокойно спросил:
– Каково наше теперешнее положение, мистер Зулу?
– Орбита на двадцати тысячах, сэр.
Кирк посмотрел на бесстрастное лицо Спока. Затем произнес:
– Придерживайтесь этого, мистер Зулу.
– Есть, сэр.
Когда за ними закрылась дверь лифта, на мостике воцарилась напряженная тишина.
Но изолятор воспрянул духом.
– Радиация, – проговорил Мак-Кой. – Это так же хорошо, как и любой другой ответ. Но почему мы не знали об этом ранее?
– Я подозреваю, доктор, потому, что мои мыслительные способности не так высоки, как раньше.
Мак-Кой посмотрел на Спока. Затем он передал патрон со своей пленкой Догонит Уэллейс.
– Пожалуйста, посмотрите это, доктор.
– Хорошо, – сказал Кирк, – будьте добры, держите меня в курсе. Я буду на мостике. Вы идете, Спок?
– У меня есть вопрос к доктору, капитан.
Кирк кивнул и вышел. Спок сказал:
– Доктор, температура корабля становится все более непереносимой для меня. Я приспособил отопление в своей каюте на сто двадцать пять градусов. Это, по крайней мере, терпимо, но…
– Похоже, я не буду навещать вас дома, – сказал Мак-Кой.
– Я подумал, может быть, есть что-нибудь, что снизит мою чувствительность к холоду?
– Я не волшебник, Спок. Просто старый сельский доктор.
Когда вулканит закрыл за собой двери изолятора, Дженит, расстроенная, отвернулась от компьютера:
– Доктор Мак-Кой, ни одна из наших обычных антирадиационных терапий не будет иметь воздействия на эту форму радиационного поражения.
– Хорошо. Мы начнем прямо сейчас. Мы будем работать еще больше. Быстрее. Начинайте прямо сейчас. Но мы должны найти что-нибудь.
В коридоре Спока перехватил командор Стокер.
– Можно мне поговорить с вами, мистер Спок?
– Слушаю вас, командор.
Стокер понизил голос.
– Мистер Спок, корабль может функционировать, если главный инженер, главный врач или даже первый помощник нездоровы. Но ужасно, если такое происходит с командиром корабля.
– Я это знаю.
– Пожалуйста, возьмите меня. Мое восхищение капитаном Кирком безгранично. Он – замечательный командир. Но, мистер Спок. Мне нужна ваша помощь и ваше сотрудничество.
– Зачем, сэр?
– Я хочу, чтобы вы взяли на себя командование "Энтерпрайзом".
– На каком основании, сэр?
– На том основании, что капитан не способен выполнять свои обязанности в силу своего состояния.
– Я должен напомнить вам, что нахожусь в том же состоянии.
– Но вы вулканит, – сказал Стокер. – У вас гораздо большая продолжительность жизни. Вы подвержены старению в меньшей степени.
– Я только наполовину человек, сэр, – сказал Спок. – Мои физические рефлексы снижены. Мои мыслительные способности ограничены. Я быстро устаю. Нет, сэр. Я не гожусь в командиры.
– Если вы, вулканит, не годитесь, то капитан Кирк тем более.
– Сэр, – сказал Спок – меня ждут дела.
– Мистер Спок, я не хочу говорить то, что мне придется сказать, но инструкция требует этого. Как второй по командованию на "Энтерпрайзе", вы должны назначить срочное рассмотрение вопроса о компетентности капитана.
– Я против этого предложения, сэр, – сухо сказал Спок.
– Вам не приходится выбирать. Если капитан по своему физическому и умственному состоянию находится в плохой форме, слушание по вопросу о компетенции предусматривается правилами. Пожалуйста, не заставляйте меня цитировать правила, которые вы знаете не хуже меня.
Последовала длительная пауза.
– Очень хорошо, – сказал Спок. – Слушание будет назначено на 14.00.
Под тревожными взглядами Кирка Дженит и Мак-Кой проводили последние исследования Чехова. Несчастный изрядно устал за время этой бесконечной процедуры.
– Это не будет больно, – сказал ему Мак-Кой.
– Вы это говорили и в прошлый раз, – сказал Чехов, – и в позапрошлый.
– И было больно?
– Да, – ответил Чехов.
Со стороны дверей раздался стон:
– Доктор, помогите.
Они повернулись: Арлен Гэлуэй цеплялась за дверной косяк, чтобы удержаться. Ее совершенно нельзя было узнать, так она постарела.
– Пожалуйста, сделайте что-нибудь, помогите.
Она протянула вперед руку, но, прежде чем кто-нибудь успел подойти к ней, упала на пол. Мак-Кой наклонился над ней, а Кирк смотрел на нее, испуганный и потрясенный.
– Это не лейтенант Гэлуэй, – спросил он дрожащим голосом.
– Это она, – ответил Мак-Кой, его собственный голос дрогнул. – Или, вернее, это была она. Она умерла. Ее более высокий уровень метаболизма привел к тому, что она постарела быстрее, чем остальные из нас. Но это только вопрос времени…
– Боунс, сколько нам осталось?
– О, это вопрос нескольких дней, Джим, возможно, даже часов.
Это была не та информация, которая могла бы успокоить капитана Звездного флота, вызванного на слушание по поводу его компетенции. А люди, собравшиеся вокруг стола в зале заседаний, тоже не могли сказать ничего успокаивающего. Таинственная радиация оставила глубокие следы в каждом, кто имел несчастье посетить экспедицию Роберта Джонсона.
Выглядевший так, словно он отметил свое пятидесятилетие, Спок открыл слушание, повернувшись к секретарю Аткинс, которая вела протокол.
– Пусть будет записано, что слушание по поводу компетенции проводится по указанию командора Стокера, присутствующего здесь. – Он помолчал. – И с неохотой созвано мной.
Кирк сказал:
– Пусть также будет записано, что я считаю это слушание неправомочным.
Спок посмотрел на Стокера.
Тот сказал:
– Правило семь тысяч пятьсот девяносто второе, раздел третий, параграф одиннадцатый:
– Я знаю правила, командор, – ответил Кирк.
Спок сказал спокойно:
– Правомочность слушания, капитан, не подлежит сомнению.
– Мистер Спок, позвольте мне сделать заявление?
Этот вопрос задал Стокер. Когда Спок кивнул, он сказал:
– Мне пришлось исследовать жизнь очень ценных членов Звездного флота. Я попытался убедить капитана Кирка в необходимости проследовать к Звездной Базе Десять, но он накладывал запрет в каждом случае. Я несу ответственность за это слушание.
– Напротив, командор, – сказал Спок, – как председательствующий, командующий офицер и второй по должности, я несу ответственность. Капитан Кирк, хотите ли вы сделать заявление?
– Да! – Он едва ли не выкрикнул это слово. – Я капитан этого корабля и вполне способен управлять им. Прекратите этот фарс и давайте приниматься снова за работу!
– Не могу, сэр, – сказал Спок. – Инструкции совершенно точны. – Его снова охватил озноб. – Вам предоставляется возможность осуществлять допрос всех свидетелей после того, как этот орган начнет задавать им вопросы.
Лицо Кирка перекосило от сарказма.
– Очень любезно с вашей стороны, мистер Спок.
Спок нажал на кнопку компьютерного магнитофона и невозмутимо сказал:
– Мистер Зулу, сколько лет вы служите вместе с капитаном Кирком?
– Два года, сэр.
– Случалось ли, что он был не способен принимать решения?
– Нет, сэр.
– Он отдавал вам приказание поддерживать стандартную орбиту вокруг Гамма Гидры-4?
– Да сэр.
– А через несколько минут он повторил свой приказ?
– Да, сэр.
– Он отдавал вам приказ увеличить орбиту до двадцати тысяч?
– Да, сэр.
– И разве он не повторил этого приказа?
– Он не повторил его, – закричал Кирк. – Когда я отдаю приказ, я предполагаю, что он будет выполнен. Мне не надо его повторять!
– Капитан, вам будет дана возможность вести перекрестный допрос, когда мы закончим.
– По-моему, у вас путаница с терминологией, Спок. Это не заседание – это побоище!
– Капитан, такое слушание не только разрешается, но предписано инструкцией. Будьте добры, мистер Зулу, ответьте на вопрос.
– Да, сэр, капитан Кирк повторил свой приказ.
– Командор?
– У меня нет вопросов, – сказал Стокер.
– Капитан Кирк?
– Продолжайте.
Спок стиснул зубы, чтобы не стучали. Его руки сводило от холода.
– Секретарь Аткинс, вы передали капитану Кирку доклад о потреблении топлива при свидетелях. Он прочел его и подписал. Это верно?
– Сэр, он думал о гораздо более серьезных вещах. Эти последние трудности…
– Отвечайте на заданный вам вопрос.
– Я думаю, он забыл, что он подписал его.
– Вы думаете?
– Он забыл, что подписал его.
– Спасибо. Вы можете идти.
Процедура продолжалась. Спок вызвал Ухуру, чтобы подтвердить, что Кирк забыл о том, что ромулане расшифровали код Два.
– Хорошо! – крикнул Кирк – Мне надо было кое о чем еще подумать. Я признаю свою оплошность!
– Она могла оказаться опасной, – сказал Стокер.
– Сейчас не ваша очередь, командор, – сказал Спок. – Доктор Мак-Кой!
Мак-Кой спал с открытыми глазами.
– Доктор Мак-Кой!
Он поднялся.
– Простите. Слушаю вас, мистер Спок.
– Несколько часов тому назад по просьбе этот собрания вы провели полное физическое обследование капитана Кирка.
– Да. – Мак-Кой бросил пленку через стол Споку. – Пожалуйста, можете радоваться.
В полном молчании вулканит вставил патрон в щель компьютера.
Устройство загудело, щелкнуло и заговорило:
– Физический возраст обследуемого, согласно физиологическому профилю, шестьдесят три солнечных года.
Последовало молчание. Затем Кирк сказал:
– Мне тридцать четыре года.
– Компьютер с вами не согласен, – сказал Стокер.
– Доктор Мак-Кой, дайте профессиональную оценку теперешнего физического состояния капитана Кирка.
Мак-Кой отвел глаза от Спока.
– Он поражен странной формой радиационной болезни, как и вы, я или мистер Скотти.
– Будьте добры, ограничьте свои замечания только капитаном Кирком, доктор. Какое воздействие на него оказало заболевание?
– Он… он немного поседел. Легкий артрит.
– Это все?
– Вы прекрасно знаете, что нет. Спок, чего вы добиваетесь?
– Я выполняю свой долг. Разве капитан не страдает от странного физического недуга, который сильно напоминает старение?
– Да, конечно. Но он лучше, чем…
– Доктор, вы согласны с оценкой возраста капитана, данный компьютером?
– Это всего лишь машина.
– Вы согласны с ней, доктор?
– Я согласен. Простите, Джим.
– У совета больше нет вопросов. Если только вы, командор Стокер…
– Я полностью удовлетворен, мистер Спок.
– Вы хотите вызвать свидетелей, капитан Кирк?
– Я в состоянии сам выступить в свою защиту.
Кирк попытался подняться. Его колено подвернулось, и он схватился за стол, чтобы не упасть.
– Это слушание проводилось с одной единственной целью. Поскольку я отказался покинуть Гамму Гидры Два.
– Гамму Гидры Четыре, сэр, – поправил Спок.
– Конечно. Это оговорка. О чем я говорил? – Он внезапно сжал кулак и стукнул им по столу. – Я немного не в себе! А почему бы и нет в такое время? Мой корабль в опасности, мои старшие офицеры больны, и эта чушь о слушании по поводу компетенции! Достаточно, чтобы любой человек запутался! Пытаются освободить капитана Звездного флота от командования. Почему-то я бы никогда о вас этого не подумал, Спок!
Он с гневом осмотрелся вокруг.
– Ладно, задавайте мне вопросы! Ну же! Я покажу вам, что способен, с моей памятью все в порядке. А также и с моей решительностью. Я повторяю, мы сохраним орбиту вокруг Гаммы Гидры Два!
Вторую ошибку памяти слышали все.
Спок, похолодев, тем не менее спокойно проговорил в тишине.
– У вас больше нет вопросов, капитан? – он пытался не дрожать. – Вы не выйдете из комнаты, сэр, пока идет голосование.
– Отлично! Можете быть уверены, что я выйду. Проводите свое дурацкое голосование, чтобы я снова мог вернуться к управлению кораблем!
Он прохромал к двери и повернулся:
– Если я вам понадоблюсь, я буду в своей каюте.
Когда дверь за ним закрылась, Спок сказал:
– Достаточно проголосовать простым поднятием рук. Доктор Уэллейс исключается из голосования. Те, кто согласен с тем, что капитан Кирк не способен более руководить "Энтерпрайзом", поднимите руки.
Все, кроме Спока, медленно подняли руки.
– Мистер Спок. – Это был голос командора Стокера.
Спок поднял руку.
Записывающий компьютер резюмировал:
– Решение принято единогласно.
Стокер сказал:
– Я думаю, мистер Спок, что вы теперь примете командование этим кораблем.
– Вы ошибаетесь, сэр.
– Объяснитесь.
– По тем же законам, по которым это слушание применимо к капитану: мои собственные физические недостатки не дают мне возможность занять командирскую должность.
– Хорошо. Следующий по званию – мистер Скотти.
Все глаза устремились на Скотти. Он уставился на ожидающие лица, кивнул и уснул.
– Так как все старшие офицеры неспособны, я вынужден по правилам принять командование на себя. – Стокер поднимался из-за стола, когда Спок сказал:
– Сэр, вы никогда не командовали космическим кораблем.
– Кого бы вы хотели видеть на этом месте, мистер Спок?
– Существует опасность со стороны ромулан, – сказал Спок.
– Мистер Спок, мы должны спасти этих людей! – он повернулся к Зулу. – Мистер Зулу, проложите прямой курс к Звездной Базе Десять.
Пятая варп.
– Через нейтральную зону, сэр?
Стокер кивнул.
– Немедленно измените курс.
– Командор Стокер, я умоляю вас не недооценивать опасность, – жестко проговорил Спок.
– Нейтральная зона в лучшем случае слабо патрулируется. Я готов поспорить, что ромулане не заметят этого нарушения.
– Наши шансы, если вы не позволите этого, сэр… – начал Спок.
– Не позволю! – Стокер шагнул к двери. – Все офицеры должны вернуться к своим обязанностям.
Кирк был один в своей каюте, усталый, поверженный, выглядевший уже лет на семьдесят. Когда раздался стук в дверь, он с трудом заставил себя ответить на него:
– Входите.
Вошел Спок в сопровождении Дженит, которая остановилась возле двери. Кирк с надеждой посмотрел на Спока, но лицо первою офицера на этот раз выражало все.
– Итак, я отстранен.
– Простите, капитан.
– Вам бы прокурором работать.
– Инструкции требовали этого от меня…
– Инструкции! – сказал Кирк. – Не говорите мне об инструкциях, Спок! Вы все время хотели командовать! Первый же удобный случай.
– Я не принял командования, капитан.
– Я думаю, вы гордитесь этим, – Кирк замолчал, слова Спока стали постепенно доходить до него. – Что вы имеете в виду? Вы не приняли командование?
– Я страдаю от того же недуга, что и вы, сэр.
– Но если вы не командуете, то кто же?
– Командор Стокер.
Кирку потребовалось много времени, чтобы осознать имя. Затем он взорвался.
– Стокер? Вы что, с ума сошли? Он никогда не командовал в боевых условиях! Если Скотти…
– Мистер Скотти не способен принять командование. Командор Стокер как высший по званию офицер.
– Не болтайте мне о звании. Этот человек – канцелярская крыса. Спок, я приказываю вам принять командование!
– Я не могу, сэр.
– Вы не подчиняетесь прямому приказу, мистер Спок.
– Нет, капитан. Только командор Стокер может отныне отдавать приказы на этом корабле.
Бессильная ярость ослепила Кирка.
– Вы – предатель, вонзивший мне нож в спину при первом удобном случае. Вы… – он обнаружил, что плачет. Плачет! – Убирайтесь отсюда! Я не хочу больше видеть вас!
Спок смешался, слегка наклонил голову и вышел. Через мгновение Кирк заметил женскую фигуру, все еще стоящую у дверей его каюты и слегка шмыгающую носом. Он уставился на нее.
– Кто это? Джен? Джен?
– Мне очень жаль, Джим, – сказала она. – Но это правда.
– Я вел себя, как дурак. Позволил им взять вверх над собой. Позволил одурачить себя.
– Все это понимают.
– Но я не старый, Джек. Я не старый! Незначительные боли в мышцах не делают человека старым! Вы не ведете корабль руками, вы управляете им с помощью головы! Мой ум такой же острый, как и был!
– Мы найдем способ вылечить тебя.
– Простейший случай радиационного поражения – и я отстранен от командования. – Он повернулся и посмотрел на себя в зеркало. – Ладно, я признаю, что я немного поседел. Радиация могла это сделать.
– Джим, – сказала она с болью в голосе. – Мне нужно идти работать. Пожалуйста, извини меня.
– Посмотри на меня, Джен. Ты сказала, что любишь меня. Ты знаешь меня. Посмотри внимательно.
– Пожалуйста, Джим.
– Мне просто нужен небольшой отдых. Это все. Я ведь не старый, правда? Ну же, скажи это. Скажи, что я не старик!
Ответа не последовало. Схватив ее за плечи, он привлек ее к себе и поцеловал со все страстью, на которую был способен.
Но ответа не было. Но, что еще хуже, он и сам ничего не почувствовал. Кирк отпустил ее и увидел жалость в ее глазах. Он отвернулся.
– Уходи.
Что теперь? Он мог ни о чем не думать. Он был освобожден от должности. Ответ? Но ответа не было. – Подождите-подождите… Что-то в комете. Мак-Кой. Чехов. Смотровая комната. Вот именно – смотровая комната. – Он поковылял туда, проклиная себя за медлительность.
Спок был там, как и сестра Чапел, Мак-Кой и Дженит. Все они выглядели очень старыми, но несчастный Чехов, снова лежащий на столе, похоже, не изменился. Он проговорил:
– Почему бы мне не вернуться к своей работе, оставив свою кровь здесь?
Кирк попытался зло взглянуть на Спока:
– Что вы здесь делаете?
– Похоже, именно тут я могу принести больше всего пользы.
– Может быть, вы хотите освободить от должности доктора Мак-Кой? Боунс, как насчет лейтенанта Чехова?
– Ничего, – с раздражением сказал Мак-Кой. – Абсолютно ничего.
– Не может быть! Не может быть, ведь мы вместе выходили на поверхность. Оставались в одной и той же точке. Он все время был с нами. Он…
– Нет, капитан, – сказал Спок, судорожно вздохнув, – не все время. Он уходил от нас на несколько мгновений.
– Уходил от нас? – Кирк уставился на вулканита пытаясь вспомнить. – О, да, когда он уходил в здание, он… действительно, Спок! Что-то должно было произойти!
– Действительно, капитан. Доктор, вы помните труп профессора Альвина в импровизированном гробу?
– Чехов, вы испугались? – гаркнул Кирк, – вы налетели на мертвеца и…
– Вы правы, – сказал Чехов. – Я испугался, сэр. Но должен вам сказать, что и вполовину не настолько, насколько сейчас.
– Испуг? – спросил Мак-Кой, поднимая трясущуюся руку к подбородку. – Да. Возможно. Сердце бьется чаще. Дыхание учащается. Выделяется холодный пот. Я как-то читал, что так лечили радиационные поражения в середине двадцатого столетия.
– Этот способ был запрещен, – сказала Дженит, – когда был открыт…
– Да, да, – возбужденно сказал Мак-Кой, – не сбивайте меня. Почему он был отвергнут? Должна же быть какая-то причина. Я когда-то это хорошо знал. Они не имели промежуточного звена? Да! Дело в этом! Это АМФ! Медсестра, запросите компьютер об АМФ!
Кристин Чапел недоверчиво повернулась к экрану компьютера. После того, что им показалось довольно долгим временем, она сказала:
– На этот препарат есть отдельная статья. Он называется циклический аденозин три-пять монофосфат. Но он действует на гормональные процессы, вот почему они отказались от него.
– Мы попробуем его, – сказал Мак-Кой по-стариковски брюзжа. – Что вы стоите, доктор Уэллейс? Синтезируйте мне партию. Черт возьми, шевелитесь!
В это время на мостике командор Стокер сидел в командирском кресле. Если он и замечал, как много спин было преднамеренно повернуто в от сторону, то он этого не показывал. Он был слишком занят тем, что пытался разобраться во всех огоньках, которые мерцали на панели перед ним.
– Входим в ромуланскую нейтральную зону, сэр, – сказал рулевой. – Все датчики на максимуме.
Что же их ждет там?
– Спасибо, мистер Спок, простите, мистер Зулу. Лейтенант Ухура, дайте мне знать, если мы войдем в соприкосновение с ромуланами.
– Да, сэр. Пока все спокойно.
Стокер кивнул и снова посмотрел вниз. Маленькие огоньки насмешливо плясали перед ним. Как курсант он изучал когда-то подобную приборную доску, но с тех пор все было изменено и оснащено новыми символами, значения которых, за несколькими исключениями, он не понимал. Что ж, придется положиться на этих офицеров.
Внезапно "Энтерпрайз" резко вздрогнул и половина маленьких огоньков стала красной. Это ошеломило его.
– Что это было? – беспомощно спросил он.
– Контакт, сэр, – сухо сказала Ухура.
– Ромулане приближаются с обеих сторон, сэр, – добавил Зулу.
Корабль снова затрясло, на этот раз сильнее. Стокер нервно произнес:
– Давайте посмотрим на них.
Главный обзорный экран загорелся. Он был полон маленьких бегущих огоньков, которые нельзя было бы отличить от звезд, если бы они не двигались.
– Я не вижу никаких ромулан.
– Ромулане меняют свой цвет, сэр. Они меняют его в зависимости от скорости, с которой они движутся.
Корабль под ним встал на дыбы. Теперь все огни стали красными.
– Мы захвачены в вилку, – бесстрастно сказал Зулу.
Раздался звонок, значение которого он не смог определить.
– Вызывает инженерный отсек, сэр, – подсказала Ухура. – Вы хотите, чтобы энергию направили на щиты?
Его обдало жаром.
– Да, – сказал он наугад.
– Мистер Скотти спрашивает, сколько единиц энергии сохранить в запасе.
Что ответить на это?
– Командор Стокер, – сказал Зулу, наполовину повернувшись к командирскому креслу. – Мы в тяжелом положении. Какие будут приказания?
"Энтерпрайз" еще раз вздрогнул, и огни померкли. Стокер внезапно осознал, что он слишком напуган, чтобы говорить, он просто окаменел.
Затем, словно сжалившись над ним, раздался голос Кирка, тонкий, но требовательный, по внутренней связи:
– Что происходит? Лейтенант Ухура, это капитан!
– Сэр! – сказала Ухура. – Мы нарушили нейтральную зону ромулан, и нас атакуют.
– Идиот. Поддерживайте полные щиты. Я иду!
Стокер почувствовал огромное облегчение, но суровое испытание еще не закончилось. Голоса, приглушенные расстоянием, спорили возле включенного переговорного устройства.
– Джим, вы не можете… никто из нас… медсестра… доктор Уэллейс.
– Мне надо добраться до мостика.
– О, Джим, ты не можешь… сестра, туда…
Затем голоса отключились. Очевидно, Кирк не собирался пока выручить Стокера. Встряхнувшись, Стокер сказал:
– Лейтенант Ухура, попытайтесь связаться с ромуланами.
– Хорошо. Пока никакою ответа.
– Если я не смогу переговорить с ними, объясните им, почему мы нарушили нейтральную зону.
– Ромулане известны тем, – сказал Зулу, – что они не слушают объяснений. Мы знаем, мы сталкивались с ними и раньше.
– Вызовите их снова.
– Я вызывала их по всем каналам, – сказала Ухура, – они игнорируют нас.
– Почему бы и нет, – сказал Зулу. – Они знают, что мы попались. Пока мы будем сидеть здесь, они могут бить по нашим щитам, пока те не откажут.
Стокер провел рукой по волосам.
– Тогда, – сказал он, – нам остается только сдаться.
– Именно этого они и добиваются, они будут в восторге, – сказал Зулу, все еще не оборачиваясь. – Раньше они никогда не захватывали звездолетов. И, командир, они не берут пленных.
– Тогда, что…
– Сэр, – сказал Зулу, – вы – командир. Какие будут распоряжения?
В корабельном лазарете Чапел и Дженит уложили изнемогающего Кирка на койку.
Он изо всех сил старался встать, но, несмотря на от преклонный возраст, они с трудом удерживали от – задача усложнялась еще и постоянными вздрагиваниями "Энтерпрайза".
– Новичок – там наверху – погубит мой корабль…
– Джим, – сказала Дженит, скрипя зубами, – если только я дам вам лекарство…
– Джим, лежите тихо. – посоветовал Мак-Кой. – Вы ничего не сможете сделать. Нам конец.
– Нет-нет, мой корабль…
Спок появился из лаборатории, неся колбу.
– Доктор Уэллейс, это лекарство. Оно не проверено, но у нас нет времени на фармакологические исследования и дальнейшее усовершенствование.
– Хорошо, – сказал Мак-Кой, – давайте сюда!
– Это – исцеление… или смерть.
Спок передал колбу Дженит, она извлекла из нее ампулу с препаратом.
– Лучшее средство потребует недельной проверки.
– Что вы? – спросил Кирк, почти успокоенный.
– Гормональный препарат, – ответила Дженит, – его нужно ввести немедленно, но без водяных примесей он может быть очень опасным для организма: кровоизлияние в мозг, остановка сердца…
– Вы будете еще вдаваться в подробности, – сказал Мак-Кой, – дайте его мне.
– Нет, – воспротивился Кирк. – Я буду первым, кто его примет.
– Ты не можешь, – твердо ответил Мак-Кой.
"Энтерпрайз" тряхнуло, словно от удара.
– Как вы думаете, долго еще корабль сможет выдерживать такие удары? – спросил Кирк. – Я должен принять лекарство!
– Джим, это убьет тебя, – сказала Дженит.
– Я и так умру.
– Вопрос врачебной этики… – начал Мак-Кой.
– Забудь о врачебной этике. Мой корабль пытаются уничтожить! Давай препарат!
– Капитан прав, – заметил Спок, – если он не восстановит свои способности и не отправится в командный отсек в течение нескольких минут, то мы все погибнем от рук ромулан. Дайте ему препарат, доктор Уэллейс.
Она так и сделала.
В первый момент никто не понял, что случилось. Кирк начал биться в мучительных конвульсиях, брыкаться и лихорадочно махать руками.
Все присутствующие вцепились в него.
Казалось, что это будет продолжаться вечно, но на самом деле прошла едва лишь минута, когда судороги стали постепенно ослабевать, а вскоре и вовсе прекратились.
Кирк испытывал чувство полною уничижения.
Дженит показала на нет пальцем и тихо сказала:
– Сработало – процесс старения остановлен.
– Не вижу никаких изменений, – подтвердил Мак-Кой.
– Она права, доктор, – сказал Спок. – Он действует, причем ускоряясь.
– Дженит, помогите мне встать, – попросил Кирк, глубоко вздохнув, – это больше похоже на аттракцион.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
– Так, как если бы меня продавили сквозь переборку корабля. Спуск, вы должны подождать с вашим уколом – вы нужны мне в техническом отсеке. Дженит, сделайте укол Мак-Кою, а потом Скотти. – Он улыбнулся. – Кроме тот, Спок, если то, о чем я думаю, не работает, то вам укол не понадобится. Пойдемте.
При переходе он почувствовал себя лучше, и это ощущение крепло в нем с каждой секундой. Он испытующе взглянул на людей, находившихся в командном отсеке. Перемены были налицо.
– Докладывайте, Зулу!
– Мы окружены примерно десятью кораблями ромулан. Удаление – около пятидесяти тысяч миль.
Стокер поспешно поднялся с командного кресла, как только приблизился Кирк.
Кирк включил интерком:
– Механики, включите энергию на полную мощность, всю искажающую энергию в русле. Полная боевая готовность в течение двух минут. Конец связи. Лейтенант Ухура, наладьте спецканал для связи с командованием Звездной эскадры. Код Два.
– Но, капитан…
– Я вам приказываю, лейтенант. Код Два. Передавайте сообщение: "Энтерпрайз" – командованию Звездной эскадры в этом секторе. Корабль непреднамеренно вторая в нейтральную зону ромулан, был окружен и подвергся сильной атаке со стороны последних. Бегство невозможно. Защита разрушена. Буду выполнять маневрирование, используя недавно установленные приборы. Это приведет к уничтожению "Энтерпрайза" и всех материальных объектов в радиусе двадцати тысяч миль. В соответствии с установленной зоной уничтожения, все корабли Федерации должны покинуть этот район и не приближаться к нему ближе, чем на четыре световых года. Взрыв произойдет через минуту. Кирк, капитан "Энтерпрайза". Конец связи.
– Мистер Зулу, курс 188, отметка 14, отклонение 8, так держать.
– Готово, сэр.
Со своего места Спок произнес:
– Ромулане уходят, сэр. Я полагаю, они перехватили сообщение, чего вам, очевидно, и хотелось.
– Логичное предположение, мистер Спок.
– Да, сэр, но они все еще в зоне огня.
– Установить переключатели!.. Внимание! Отклонение восемь!
Корабль рванулся вперед со скоростью восемь единиц.
Спок завис над своим пультом.
– Ромулане остались за пределами видимости, сэр. Пока ничего не видно.
– Мы вне кольца, мистер Зулу?
– Да сэр, и вне нейтральной зоны.
– Установите новый курс: 182 градуса, отметка 4. Направляемся к Звездной Базе Десять.
– Возвращаемся, сэр.
Кирк снова сел. Он чувствовал себя отлично. Стокер подошел к нему, лицо его выражало досаду.
– Капитан, – сказал он, – я как раз хотел заверить вас, что я думал, что всегда хотел сохранить вас и других офицеров.
– Однако заметьте, что очень маленькая звездная база может сделать это, а звездолет – нет.
– Я сейчас хорошо понимаю, что может сделать звездолет с грамотным капитаном.
Дверь лифта с характерным щелчком распахнулась, и оттуда вышел Мак-Кой. Он выглядел так же молодо, как и всегда. Кирк предоставил главную роль ему.
– Вы хорошо выглядите, Боунс.
– Что ж, Скотти, лекарство сработало.
Он был несколько скован, однако чувствовал себя превосходно.
– Итак, мистер Спок, когда же вы будете готовы?
– Я готов, доктор.
– Хорошо. Поскольку вы вулканит, то специально для вас я приготовил сверхдейственное средство. Теперь нужно убрать все бьющиеся предметы куда-нибудь подальше.
– Это очень трогательно с вашей стороны.
Кирк улыбнулся.
– Джентльмен во всем. Благодаря ему… о старости мы будем помнить, конечно, но мы все еще не хотим быть стариками, не так ли?
– Каково наше теперешнее положение, мистер Зулу?
– Орбита на двадцати тысячах, сэр.
Кирк посмотрел на бесстрастное лицо Спока. Затем произнес:
– Придерживайтесь этого, мистер Зулу.
– Есть, сэр.
Когда за ними закрылась дверь лифта, на мостике воцарилась напряженная тишина.
Но изолятор воспрянул духом.
– Радиация, – проговорил Мак-Кой. – Это так же хорошо, как и любой другой ответ. Но почему мы не знали об этом ранее?
– Я подозреваю, доктор, потому, что мои мыслительные способности не так высоки, как раньше.
Мак-Кой посмотрел на Спока. Затем он передал патрон со своей пленкой Догонит Уэллейс.
– Пожалуйста, посмотрите это, доктор.
– Хорошо, – сказал Кирк, – будьте добры, держите меня в курсе. Я буду на мостике. Вы идете, Спок?
– У меня есть вопрос к доктору, капитан.
Кирк кивнул и вышел. Спок сказал:
– Доктор, температура корабля становится все более непереносимой для меня. Я приспособил отопление в своей каюте на сто двадцать пять градусов. Это, по крайней мере, терпимо, но…
– Похоже, я не буду навещать вас дома, – сказал Мак-Кой.
– Я подумал, может быть, есть что-нибудь, что снизит мою чувствительность к холоду?
– Я не волшебник, Спок. Просто старый сельский доктор.
Когда вулканит закрыл за собой двери изолятора, Дженит, расстроенная, отвернулась от компьютера:
– Доктор Мак-Кой, ни одна из наших обычных антирадиационных терапий не будет иметь воздействия на эту форму радиационного поражения.
– Хорошо. Мы начнем прямо сейчас. Мы будем работать еще больше. Быстрее. Начинайте прямо сейчас. Но мы должны найти что-нибудь.
В коридоре Спока перехватил командор Стокер.
– Можно мне поговорить с вами, мистер Спок?
– Слушаю вас, командор.
Стокер понизил голос.
– Мистер Спок, корабль может функционировать, если главный инженер, главный врач или даже первый помощник нездоровы. Но ужасно, если такое происходит с командиром корабля.
– Я это знаю.
– Пожалуйста, возьмите меня. Мое восхищение капитаном Кирком безгранично. Он – замечательный командир. Но, мистер Спок. Мне нужна ваша помощь и ваше сотрудничество.
– Зачем, сэр?
– Я хочу, чтобы вы взяли на себя командование "Энтерпрайзом".
– На каком основании, сэр?
– На том основании, что капитан не способен выполнять свои обязанности в силу своего состояния.
– Я должен напомнить вам, что нахожусь в том же состоянии.
– Но вы вулканит, – сказал Стокер. – У вас гораздо большая продолжительность жизни. Вы подвержены старению в меньшей степени.
– Я только наполовину человек, сэр, – сказал Спок. – Мои физические рефлексы снижены. Мои мыслительные способности ограничены. Я быстро устаю. Нет, сэр. Я не гожусь в командиры.
– Если вы, вулканит, не годитесь, то капитан Кирк тем более.
– Сэр, – сказал Спок – меня ждут дела.
– Мистер Спок, я не хочу говорить то, что мне придется сказать, но инструкция требует этого. Как второй по командованию на "Энтерпрайзе", вы должны назначить срочное рассмотрение вопроса о компетентности капитана.
– Я против этого предложения, сэр, – сухо сказал Спок.
– Вам не приходится выбирать. Если капитан по своему физическому и умственному состоянию находится в плохой форме, слушание по вопросу о компетенции предусматривается правилами. Пожалуйста, не заставляйте меня цитировать правила, которые вы знаете не хуже меня.
Последовала длительная пауза.
– Очень хорошо, – сказал Спок. – Слушание будет назначено на 14.00.
Под тревожными взглядами Кирка Дженит и Мак-Кой проводили последние исследования Чехова. Несчастный изрядно устал за время этой бесконечной процедуры.
– Это не будет больно, – сказал ему Мак-Кой.
– Вы это говорили и в прошлый раз, – сказал Чехов, – и в позапрошлый.
– И было больно?
– Да, – ответил Чехов.
Со стороны дверей раздался стон:
– Доктор, помогите.
Они повернулись: Арлен Гэлуэй цеплялась за дверной косяк, чтобы удержаться. Ее совершенно нельзя было узнать, так она постарела.
– Пожалуйста, сделайте что-нибудь, помогите.
Она протянула вперед руку, но, прежде чем кто-нибудь успел подойти к ней, упала на пол. Мак-Кой наклонился над ней, а Кирк смотрел на нее, испуганный и потрясенный.
– Это не лейтенант Гэлуэй, – спросил он дрожащим голосом.
– Это она, – ответил Мак-Кой, его собственный голос дрогнул. – Или, вернее, это была она. Она умерла. Ее более высокий уровень метаболизма привел к тому, что она постарела быстрее, чем остальные из нас. Но это только вопрос времени…
– Боунс, сколько нам осталось?
– О, это вопрос нескольких дней, Джим, возможно, даже часов.
Это была не та информация, которая могла бы успокоить капитана Звездного флота, вызванного на слушание по поводу его компетенции. А люди, собравшиеся вокруг стола в зале заседаний, тоже не могли сказать ничего успокаивающего. Таинственная радиация оставила глубокие следы в каждом, кто имел несчастье посетить экспедицию Роберта Джонсона.
Выглядевший так, словно он отметил свое пятидесятилетие, Спок открыл слушание, повернувшись к секретарю Аткинс, которая вела протокол.
– Пусть будет записано, что слушание по поводу компетенции проводится по указанию командора Стокера, присутствующего здесь. – Он помолчал. – И с неохотой созвано мной.
Кирк сказал:
– Пусть также будет записано, что я считаю это слушание неправомочным.
Спок посмотрел на Стокера.
Тот сказал:
– Правило семь тысяч пятьсот девяносто второе, раздел третий, параграф одиннадцатый:
– Я знаю правила, командор, – ответил Кирк.
Спок сказал спокойно:
– Правомочность слушания, капитан, не подлежит сомнению.
– Мистер Спок, позвольте мне сделать заявление?
Этот вопрос задал Стокер. Когда Спок кивнул, он сказал:
– Мне пришлось исследовать жизнь очень ценных членов Звездного флота. Я попытался убедить капитана Кирка в необходимости проследовать к Звездной Базе Десять, но он накладывал запрет в каждом случае. Я несу ответственность за это слушание.
– Напротив, командор, – сказал Спок, – как председательствующий, командующий офицер и второй по должности, я несу ответственность. Капитан Кирк, хотите ли вы сделать заявление?
– Да! – Он едва ли не выкрикнул это слово. – Я капитан этого корабля и вполне способен управлять им. Прекратите этот фарс и давайте приниматься снова за работу!
– Не могу, сэр, – сказал Спок. – Инструкции совершенно точны. – Его снова охватил озноб. – Вам предоставляется возможность осуществлять допрос всех свидетелей после того, как этот орган начнет задавать им вопросы.
Лицо Кирка перекосило от сарказма.
– Очень любезно с вашей стороны, мистер Спок.
Спок нажал на кнопку компьютерного магнитофона и невозмутимо сказал:
– Мистер Зулу, сколько лет вы служите вместе с капитаном Кирком?
– Два года, сэр.
– Случалось ли, что он был не способен принимать решения?
– Нет, сэр.
– Он отдавал вам приказание поддерживать стандартную орбиту вокруг Гамма Гидры-4?
– Да сэр.
– А через несколько минут он повторил свой приказ?
– Да, сэр.
– Он отдавал вам приказ увеличить орбиту до двадцати тысяч?
– Да, сэр.
– И разве он не повторил этого приказа?
– Он не повторил его, – закричал Кирк. – Когда я отдаю приказ, я предполагаю, что он будет выполнен. Мне не надо его повторять!
– Капитан, вам будет дана возможность вести перекрестный допрос, когда мы закончим.
– По-моему, у вас путаница с терминологией, Спок. Это не заседание – это побоище!
– Капитан, такое слушание не только разрешается, но предписано инструкцией. Будьте добры, мистер Зулу, ответьте на вопрос.
– Да, сэр, капитан Кирк повторил свой приказ.
– Командор?
– У меня нет вопросов, – сказал Стокер.
– Капитан Кирк?
– Продолжайте.
Спок стиснул зубы, чтобы не стучали. Его руки сводило от холода.
– Секретарь Аткинс, вы передали капитану Кирку доклад о потреблении топлива при свидетелях. Он прочел его и подписал. Это верно?
– Сэр, он думал о гораздо более серьезных вещах. Эти последние трудности…
– Отвечайте на заданный вам вопрос.
– Я думаю, он забыл, что он подписал его.
– Вы думаете?
– Он забыл, что подписал его.
– Спасибо. Вы можете идти.
Процедура продолжалась. Спок вызвал Ухуру, чтобы подтвердить, что Кирк забыл о том, что ромулане расшифровали код Два.
– Хорошо! – крикнул Кирк – Мне надо было кое о чем еще подумать. Я признаю свою оплошность!
– Она могла оказаться опасной, – сказал Стокер.
– Сейчас не ваша очередь, командор, – сказал Спок. – Доктор Мак-Кой!
Мак-Кой спал с открытыми глазами.
– Доктор Мак-Кой!
Он поднялся.
– Простите. Слушаю вас, мистер Спок.
– Несколько часов тому назад по просьбе этот собрания вы провели полное физическое обследование капитана Кирка.
– Да. – Мак-Кой бросил пленку через стол Споку. – Пожалуйста, можете радоваться.
В полном молчании вулканит вставил патрон в щель компьютера.
Устройство загудело, щелкнуло и заговорило:
– Физический возраст обследуемого, согласно физиологическому профилю, шестьдесят три солнечных года.
Последовало молчание. Затем Кирк сказал:
– Мне тридцать четыре года.
– Компьютер с вами не согласен, – сказал Стокер.
– Доктор Мак-Кой, дайте профессиональную оценку теперешнего физического состояния капитана Кирка.
Мак-Кой отвел глаза от Спока.
– Он поражен странной формой радиационной болезни, как и вы, я или мистер Скотти.
– Будьте добры, ограничьте свои замечания только капитаном Кирком, доктор. Какое воздействие на него оказало заболевание?
– Он… он немного поседел. Легкий артрит.
– Это все?
– Вы прекрасно знаете, что нет. Спок, чего вы добиваетесь?
– Я выполняю свой долг. Разве капитан не страдает от странного физического недуга, который сильно напоминает старение?
– Да, конечно. Но он лучше, чем…
– Доктор, вы согласны с оценкой возраста капитана, данный компьютером?
– Это всего лишь машина.
– Вы согласны с ней, доктор?
– Я согласен. Простите, Джим.
– У совета больше нет вопросов. Если только вы, командор Стокер…
– Я полностью удовлетворен, мистер Спок.
– Вы хотите вызвать свидетелей, капитан Кирк?
– Я в состоянии сам выступить в свою защиту.
Кирк попытался подняться. Его колено подвернулось, и он схватился за стол, чтобы не упасть.
– Это слушание проводилось с одной единственной целью. Поскольку я отказался покинуть Гамму Гидры Два.
– Гамму Гидры Четыре, сэр, – поправил Спок.
– Конечно. Это оговорка. О чем я говорил? – Он внезапно сжал кулак и стукнул им по столу. – Я немного не в себе! А почему бы и нет в такое время? Мой корабль в опасности, мои старшие офицеры больны, и эта чушь о слушании по поводу компетенции! Достаточно, чтобы любой человек запутался! Пытаются освободить капитана Звездного флота от командования. Почему-то я бы никогда о вас этого не подумал, Спок!
Он с гневом осмотрелся вокруг.
– Ладно, задавайте мне вопросы! Ну же! Я покажу вам, что способен, с моей памятью все в порядке. А также и с моей решительностью. Я повторяю, мы сохраним орбиту вокруг Гаммы Гидры Два!
Вторую ошибку памяти слышали все.
Спок, похолодев, тем не менее спокойно проговорил в тишине.
– У вас больше нет вопросов, капитан? – он пытался не дрожать. – Вы не выйдете из комнаты, сэр, пока идет голосование.
– Отлично! Можете быть уверены, что я выйду. Проводите свое дурацкое голосование, чтобы я снова мог вернуться к управлению кораблем!
Он прохромал к двери и повернулся:
– Если я вам понадоблюсь, я буду в своей каюте.
Когда дверь за ним закрылась, Спок сказал:
– Достаточно проголосовать простым поднятием рук. Доктор Уэллейс исключается из голосования. Те, кто согласен с тем, что капитан Кирк не способен более руководить "Энтерпрайзом", поднимите руки.
Все, кроме Спока, медленно подняли руки.
– Мистер Спок. – Это был голос командора Стокера.
Спок поднял руку.
Записывающий компьютер резюмировал:
– Решение принято единогласно.
Стокер сказал:
– Я думаю, мистер Спок, что вы теперь примете командование этим кораблем.
– Вы ошибаетесь, сэр.
– Объяснитесь.
– По тем же законам, по которым это слушание применимо к капитану: мои собственные физические недостатки не дают мне возможность занять командирскую должность.
– Хорошо. Следующий по званию – мистер Скотти.
Все глаза устремились на Скотти. Он уставился на ожидающие лица, кивнул и уснул.
– Так как все старшие офицеры неспособны, я вынужден по правилам принять командование на себя. – Стокер поднимался из-за стола, когда Спок сказал:
– Сэр, вы никогда не командовали космическим кораблем.
– Кого бы вы хотели видеть на этом месте, мистер Спок?
– Существует опасность со стороны ромулан, – сказал Спок.
– Мистер Спок, мы должны спасти этих людей! – он повернулся к Зулу. – Мистер Зулу, проложите прямой курс к Звездной Базе Десять.
Пятая варп.
– Через нейтральную зону, сэр?
Стокер кивнул.
– Немедленно измените курс.
– Командор Стокер, я умоляю вас не недооценивать опасность, – жестко проговорил Спок.
– Нейтральная зона в лучшем случае слабо патрулируется. Я готов поспорить, что ромулане не заметят этого нарушения.
– Наши шансы, если вы не позволите этого, сэр… – начал Спок.
– Не позволю! – Стокер шагнул к двери. – Все офицеры должны вернуться к своим обязанностям.
Кирк был один в своей каюте, усталый, поверженный, выглядевший уже лет на семьдесят. Когда раздался стук в дверь, он с трудом заставил себя ответить на него:
– Входите.
Вошел Спок в сопровождении Дженит, которая остановилась возле двери. Кирк с надеждой посмотрел на Спока, но лицо первою офицера на этот раз выражало все.
– Итак, я отстранен.
– Простите, капитан.
– Вам бы прокурором работать.
– Инструкции требовали этого от меня…
– Инструкции! – сказал Кирк. – Не говорите мне об инструкциях, Спок! Вы все время хотели командовать! Первый же удобный случай.
– Я не принял командования, капитан.
– Я думаю, вы гордитесь этим, – Кирк замолчал, слова Спока стали постепенно доходить до него. – Что вы имеете в виду? Вы не приняли командование?
– Я страдаю от того же недуга, что и вы, сэр.
– Но если вы не командуете, то кто же?
– Командор Стокер.
Кирку потребовалось много времени, чтобы осознать имя. Затем он взорвался.
– Стокер? Вы что, с ума сошли? Он никогда не командовал в боевых условиях! Если Скотти…
– Мистер Скотти не способен принять командование. Командор Стокер как высший по званию офицер.
– Не болтайте мне о звании. Этот человек – канцелярская крыса. Спок, я приказываю вам принять командование!
– Я не могу, сэр.
– Вы не подчиняетесь прямому приказу, мистер Спок.
– Нет, капитан. Только командор Стокер может отныне отдавать приказы на этом корабле.
Бессильная ярость ослепила Кирка.
– Вы – предатель, вонзивший мне нож в спину при первом удобном случае. Вы… – он обнаружил, что плачет. Плачет! – Убирайтесь отсюда! Я не хочу больше видеть вас!
Спок смешался, слегка наклонил голову и вышел. Через мгновение Кирк заметил женскую фигуру, все еще стоящую у дверей его каюты и слегка шмыгающую носом. Он уставился на нее.
– Кто это? Джен? Джен?
– Мне очень жаль, Джим, – сказала она. – Но это правда.
– Я вел себя, как дурак. Позволил им взять вверх над собой. Позволил одурачить себя.
– Все это понимают.
– Но я не старый, Джек. Я не старый! Незначительные боли в мышцах не делают человека старым! Вы не ведете корабль руками, вы управляете им с помощью головы! Мой ум такой же острый, как и был!
– Мы найдем способ вылечить тебя.
– Простейший случай радиационного поражения – и я отстранен от командования. – Он повернулся и посмотрел на себя в зеркало. – Ладно, я признаю, что я немного поседел. Радиация могла это сделать.
– Джим, – сказала она с болью в голосе. – Мне нужно идти работать. Пожалуйста, извини меня.
– Посмотри на меня, Джен. Ты сказала, что любишь меня. Ты знаешь меня. Посмотри внимательно.
– Пожалуйста, Джим.
– Мне просто нужен небольшой отдых. Это все. Я ведь не старый, правда? Ну же, скажи это. Скажи, что я не старик!
Ответа не последовало. Схватив ее за плечи, он привлек ее к себе и поцеловал со все страстью, на которую был способен.
Но ответа не было. Но, что еще хуже, он и сам ничего не почувствовал. Кирк отпустил ее и увидел жалость в ее глазах. Он отвернулся.
– Уходи.
Что теперь? Он мог ни о чем не думать. Он был освобожден от должности. Ответ? Но ответа не было. – Подождите-подождите… Что-то в комете. Мак-Кой. Чехов. Смотровая комната. Вот именно – смотровая комната. – Он поковылял туда, проклиная себя за медлительность.
Спок был там, как и сестра Чапел, Мак-Кой и Дженит. Все они выглядели очень старыми, но несчастный Чехов, снова лежащий на столе, похоже, не изменился. Он проговорил:
– Почему бы мне не вернуться к своей работе, оставив свою кровь здесь?
Кирк попытался зло взглянуть на Спока:
– Что вы здесь делаете?
– Похоже, именно тут я могу принести больше всего пользы.
– Может быть, вы хотите освободить от должности доктора Мак-Кой? Боунс, как насчет лейтенанта Чехова?
– Ничего, – с раздражением сказал Мак-Кой. – Абсолютно ничего.
– Не может быть! Не может быть, ведь мы вместе выходили на поверхность. Оставались в одной и той же точке. Он все время был с нами. Он…
– Нет, капитан, – сказал Спок, судорожно вздохнув, – не все время. Он уходил от нас на несколько мгновений.
– Уходил от нас? – Кирк уставился на вулканита пытаясь вспомнить. – О, да, когда он уходил в здание, он… действительно, Спок! Что-то должно было произойти!
– Действительно, капитан. Доктор, вы помните труп профессора Альвина в импровизированном гробу?
– Чехов, вы испугались? – гаркнул Кирк, – вы налетели на мертвеца и…
– Вы правы, – сказал Чехов. – Я испугался, сэр. Но должен вам сказать, что и вполовину не настолько, насколько сейчас.
– Испуг? – спросил Мак-Кой, поднимая трясущуюся руку к подбородку. – Да. Возможно. Сердце бьется чаще. Дыхание учащается. Выделяется холодный пот. Я как-то читал, что так лечили радиационные поражения в середине двадцатого столетия.
– Этот способ был запрещен, – сказала Дженит, – когда был открыт…
– Да, да, – возбужденно сказал Мак-Кой, – не сбивайте меня. Почему он был отвергнут? Должна же быть какая-то причина. Я когда-то это хорошо знал. Они не имели промежуточного звена? Да! Дело в этом! Это АМФ! Медсестра, запросите компьютер об АМФ!
Кристин Чапел недоверчиво повернулась к экрану компьютера. После того, что им показалось довольно долгим временем, она сказала:
– На этот препарат есть отдельная статья. Он называется циклический аденозин три-пять монофосфат. Но он действует на гормональные процессы, вот почему они отказались от него.
– Мы попробуем его, – сказал Мак-Кой по-стариковски брюзжа. – Что вы стоите, доктор Уэллейс? Синтезируйте мне партию. Черт возьми, шевелитесь!
В это время на мостике командор Стокер сидел в командирском кресле. Если он и замечал, как много спин было преднамеренно повернуто в от сторону, то он этого не показывал. Он был слишком занят тем, что пытался разобраться во всех огоньках, которые мерцали на панели перед ним.
– Входим в ромуланскую нейтральную зону, сэр, – сказал рулевой. – Все датчики на максимуме.
Что же их ждет там?
– Спасибо, мистер Спок, простите, мистер Зулу. Лейтенант Ухура, дайте мне знать, если мы войдем в соприкосновение с ромуланами.
– Да, сэр. Пока все спокойно.
Стокер кивнул и снова посмотрел вниз. Маленькие огоньки насмешливо плясали перед ним. Как курсант он изучал когда-то подобную приборную доску, но с тех пор все было изменено и оснащено новыми символами, значения которых, за несколькими исключениями, он не понимал. Что ж, придется положиться на этих офицеров.
Внезапно "Энтерпрайз" резко вздрогнул и половина маленьких огоньков стала красной. Это ошеломило его.
– Что это было? – беспомощно спросил он.
– Контакт, сэр, – сухо сказала Ухура.
– Ромулане приближаются с обеих сторон, сэр, – добавил Зулу.
Корабль снова затрясло, на этот раз сильнее. Стокер нервно произнес:
– Давайте посмотрим на них.
Главный обзорный экран загорелся. Он был полон маленьких бегущих огоньков, которые нельзя было бы отличить от звезд, если бы они не двигались.
– Я не вижу никаких ромулан.
– Ромулане меняют свой цвет, сэр. Они меняют его в зависимости от скорости, с которой они движутся.
Корабль под ним встал на дыбы. Теперь все огни стали красными.
– Мы захвачены в вилку, – бесстрастно сказал Зулу.
Раздался звонок, значение которого он не смог определить.
– Вызывает инженерный отсек, сэр, – подсказала Ухура. – Вы хотите, чтобы энергию направили на щиты?
Его обдало жаром.
– Да, – сказал он наугад.
– Мистер Скотти спрашивает, сколько единиц энергии сохранить в запасе.
Что ответить на это?
– Командор Стокер, – сказал Зулу, наполовину повернувшись к командирскому креслу. – Мы в тяжелом положении. Какие будут приказания?
"Энтерпрайз" еще раз вздрогнул, и огни померкли. Стокер внезапно осознал, что он слишком напуган, чтобы говорить, он просто окаменел.
Затем, словно сжалившись над ним, раздался голос Кирка, тонкий, но требовательный, по внутренней связи:
– Что происходит? Лейтенант Ухура, это капитан!
– Сэр! – сказала Ухура. – Мы нарушили нейтральную зону ромулан, и нас атакуют.
– Идиот. Поддерживайте полные щиты. Я иду!
Стокер почувствовал огромное облегчение, но суровое испытание еще не закончилось. Голоса, приглушенные расстоянием, спорили возле включенного переговорного устройства.
– Джим, вы не можете… никто из нас… медсестра… доктор Уэллейс.
– Мне надо добраться до мостика.
– О, Джим, ты не можешь… сестра, туда…
Затем голоса отключились. Очевидно, Кирк не собирался пока выручить Стокера. Встряхнувшись, Стокер сказал:
– Лейтенант Ухура, попытайтесь связаться с ромуланами.
– Хорошо. Пока никакою ответа.
– Если я не смогу переговорить с ними, объясните им, почему мы нарушили нейтральную зону.
– Ромулане известны тем, – сказал Зулу, – что они не слушают объяснений. Мы знаем, мы сталкивались с ними и раньше.
– Вызовите их снова.
– Я вызывала их по всем каналам, – сказала Ухура, – они игнорируют нас.
– Почему бы и нет, – сказал Зулу. – Они знают, что мы попались. Пока мы будем сидеть здесь, они могут бить по нашим щитам, пока те не откажут.
Стокер провел рукой по волосам.
– Тогда, – сказал он, – нам остается только сдаться.
– Именно этого они и добиваются, они будут в восторге, – сказал Зулу, все еще не оборачиваясь. – Раньше они никогда не захватывали звездолетов. И, командир, они не берут пленных.
– Тогда, что…
– Сэр, – сказал Зулу, – вы – командир. Какие будут распоряжения?
В корабельном лазарете Чапел и Дженит уложили изнемогающего Кирка на койку.
Он изо всех сил старался встать, но, несмотря на от преклонный возраст, они с трудом удерживали от – задача усложнялась еще и постоянными вздрагиваниями "Энтерпрайза".
– Новичок – там наверху – погубит мой корабль…
– Джим, – сказала Дженит, скрипя зубами, – если только я дам вам лекарство…
– Джим, лежите тихо. – посоветовал Мак-Кой. – Вы ничего не сможете сделать. Нам конец.
– Нет-нет, мой корабль…
Спок появился из лаборатории, неся колбу.
– Доктор Уэллейс, это лекарство. Оно не проверено, но у нас нет времени на фармакологические исследования и дальнейшее усовершенствование.
– Хорошо, – сказал Мак-Кой, – давайте сюда!
– Это – исцеление… или смерть.
Спок передал колбу Дженит, она извлекла из нее ампулу с препаратом.
– Лучшее средство потребует недельной проверки.
– Что вы? – спросил Кирк, почти успокоенный.
– Гормональный препарат, – ответила Дженит, – его нужно ввести немедленно, но без водяных примесей он может быть очень опасным для организма: кровоизлияние в мозг, остановка сердца…
– Вы будете еще вдаваться в подробности, – сказал Мак-Кой, – дайте его мне.
– Нет, – воспротивился Кирк. – Я буду первым, кто его примет.
– Ты не можешь, – твердо ответил Мак-Кой.
"Энтерпрайз" тряхнуло, словно от удара.
– Как вы думаете, долго еще корабль сможет выдерживать такие удары? – спросил Кирк. – Я должен принять лекарство!
– Джим, это убьет тебя, – сказала Дженит.
– Я и так умру.
– Вопрос врачебной этики… – начал Мак-Кой.
– Забудь о врачебной этике. Мой корабль пытаются уничтожить! Давай препарат!
– Капитан прав, – заметил Спок, – если он не восстановит свои способности и не отправится в командный отсек в течение нескольких минут, то мы все погибнем от рук ромулан. Дайте ему препарат, доктор Уэллейс.
Она так и сделала.
В первый момент никто не понял, что случилось. Кирк начал биться в мучительных конвульсиях, брыкаться и лихорадочно махать руками.
Все присутствующие вцепились в него.
Казалось, что это будет продолжаться вечно, но на самом деле прошла едва лишь минута, когда судороги стали постепенно ослабевать, а вскоре и вовсе прекратились.
Кирк испытывал чувство полною уничижения.
Дженит показала на нет пальцем и тихо сказала:
– Сработало – процесс старения остановлен.
– Не вижу никаких изменений, – подтвердил Мак-Кой.
– Она права, доктор, – сказал Спок. – Он действует, причем ускоряясь.
– Дженит, помогите мне встать, – попросил Кирк, глубоко вздохнув, – это больше похоже на аттракцион.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она.
– Так, как если бы меня продавили сквозь переборку корабля. Спуск, вы должны подождать с вашим уколом – вы нужны мне в техническом отсеке. Дженит, сделайте укол Мак-Кою, а потом Скотти. – Он улыбнулся. – Кроме тот, Спок, если то, о чем я думаю, не работает, то вам укол не понадобится. Пойдемте.
При переходе он почувствовал себя лучше, и это ощущение крепло в нем с каждой секундой. Он испытующе взглянул на людей, находившихся в командном отсеке. Перемены были налицо.
– Докладывайте, Зулу!
– Мы окружены примерно десятью кораблями ромулан. Удаление – около пятидесяти тысяч миль.
Стокер поспешно поднялся с командного кресла, как только приблизился Кирк.
Кирк включил интерком:
– Механики, включите энергию на полную мощность, всю искажающую энергию в русле. Полная боевая готовность в течение двух минут. Конец связи. Лейтенант Ухура, наладьте спецканал для связи с командованием Звездной эскадры. Код Два.
– Но, капитан…
– Я вам приказываю, лейтенант. Код Два. Передавайте сообщение: "Энтерпрайз" – командованию Звездной эскадры в этом секторе. Корабль непреднамеренно вторая в нейтральную зону ромулан, был окружен и подвергся сильной атаке со стороны последних. Бегство невозможно. Защита разрушена. Буду выполнять маневрирование, используя недавно установленные приборы. Это приведет к уничтожению "Энтерпрайза" и всех материальных объектов в радиусе двадцати тысяч миль. В соответствии с установленной зоной уничтожения, все корабли Федерации должны покинуть этот район и не приближаться к нему ближе, чем на четыре световых года. Взрыв произойдет через минуту. Кирк, капитан "Энтерпрайза". Конец связи.
– Мистер Зулу, курс 188, отметка 14, отклонение 8, так держать.
– Готово, сэр.
Со своего места Спок произнес:
– Ромулане уходят, сэр. Я полагаю, они перехватили сообщение, чего вам, очевидно, и хотелось.
– Логичное предположение, мистер Спок.
– Да, сэр, но они все еще в зоне огня.
– Установить переключатели!.. Внимание! Отклонение восемь!
Корабль рванулся вперед со скоростью восемь единиц.
Спок завис над своим пультом.
– Ромулане остались за пределами видимости, сэр. Пока ничего не видно.
– Мы вне кольца, мистер Зулу?
– Да сэр, и вне нейтральной зоны.
– Установите новый курс: 182 градуса, отметка 4. Направляемся к Звездной Базе Десять.
– Возвращаемся, сэр.
Кирк снова сел. Он чувствовал себя отлично. Стокер подошел к нему, лицо его выражало досаду.
– Капитан, – сказал он, – я как раз хотел заверить вас, что я думал, что всегда хотел сохранить вас и других офицеров.
– Однако заметьте, что очень маленькая звездная база может сделать это, а звездолет – нет.
– Я сейчас хорошо понимаю, что может сделать звездолет с грамотным капитаном.
Дверь лифта с характерным щелчком распахнулась, и оттуда вышел Мак-Кой. Он выглядел так же молодо, как и всегда. Кирк предоставил главную роль ему.
– Вы хорошо выглядите, Боунс.
– Что ж, Скотти, лекарство сработало.
Он был несколько скован, однако чувствовал себя превосходно.
– Итак, мистер Спок, когда же вы будете готовы?
– Я готов, доктор.
– Хорошо. Поскольку вы вулканит, то специально для вас я приготовил сверхдейственное средство. Теперь нужно убрать все бьющиеся предметы куда-нибудь подальше.
– Это очень трогательно с вашей стороны.
Кирк улыбнулся.
– Джентльмен во всем. Благодаря ему… о старости мы будем помнить, конечно, но мы все еще не хотим быть стариками, не так ли?