Страница:
ЖАК.
Мария, будьте аккуратна.
Мария:
Я вам запачкала пиджак.
Жак:
Ну не беда!
Мария:
Мой милый Жак.
Жак:
Я предан вам за вашу ласку.
Мария:
Ах, сядьте тут и расскажите сказку.
Жак:
Был гром, и небо темно-буро.
Вдруг выстрел -- хлоп! -- из Порт-Артура.
На пароходе суета,
матросы лезут в лодку,
а лодка офицерами по горло занята.
Матросы пьют в испуге дико водку,
кто рубит мачту, кто без крика тонет,
кто с переломанной ногой лежит и стонет.
Уже вода раскрыла двери,
а люди просто озверели.
Волну прижав к своей груди,
тонул матрос и говорил: "Приди, приди",
не то волне, не то кому-то
и бил ногами воду круто.
Его сосет уже пучина,
холодная вода ласкает,
но все вперед плывет мужчина
и милую волну из рук не выпускает.
"Приди, приди",-- кому-то кличет,
кому-то яростно лопочет,
кому-то ласково лепечет,
зовет кого-то и хохочет.
Хозяин:
Вот эта дверь ведет во двор.
Иван Антонович:
О чем ведете разговор?
Хозяин:
Так, ни о том и ни о сем.
Иван Антонович:
Давайте карты принесем.
Мотыльков:
Тогда остаться я не прочь.
Хозяин:
Ну ты мне мысли не морочь.
Сказал -- уходишь. И вали!
Солдат Ферзев (вбегая):
Стреляй! Держи! Руби! Коли!
Хозяин: Что тут за крик? Что за тревога?
Кто тут скандалист, того нога не переступит моего порога.
Солдат Ферзев (указывая на баронессу Пирогову):
Она ко мне вот так прильнула,
потом она меня кольнула,
потом она меня лягнула,
она меня, солдата, обманула.
1933
--------
Он:
Простите, где дорога в Клонки?
Мельница:
Не знаю.
Шум воды отбил мне память.
Он:
Я вижу путь железной конки.
Где остановка?
Мельница:
Под липой.
Там даже мой отец сломал себе ногу.
Он:
Вот ловко!
Мельница:
Ей-богу!
Он:
А ныне ваш отец здоров?
Мельница:
О да, он учит азбуке коров.
Он:
Зачем же тварь
учить значкам?
Кто твари мудрости заря?
Мельница:
Букварь.
Он:
Зря, зря.
Мельница:
Поднесите к очкам
мотылька.
Вы близоруки?
Он:
Очень.
Вижу среди тысячи предметов...
Мельница:
Извините, среди сколька?
Он:
Среди тысячи предметов
только очень крупные штуки.
Мельница:
В мотыльке
и даже в мухе
есть различные коробочки,
расположенные в ухе.
На затылке -- пробочки.
Поглядите.
Он:
Погодите.
Запотели зрачки.
Мельница:
А что это торчит из ваших сапог?
Он:
Стручки.
Мельница:
Трите глаза слева направо.
Он:
Фу ты! Треснула оправа!
Мельница:
Я замечу вам: глаз не для
развлечений наших дан.
Он:
Разрешите вас в бедро поцеловать не медля.
Мельница:
Ах, отстаньте, хулиган!
Он:
Вы жестоки. Что мне делать?
Я ослеп.
Дорогу в Клонки
не найду.
Мельница:
И конки
здесь не ходят, на беду.
Он:
Вы обманщица.
Вы недотрога.
И впредь моя нога
не преступит вашего порога.
в с ё
26 -- 28 декабря 1930
--------
Ляполянов:
За вами есть один грешок:
вы под пол прячете вершок,
его лелеете как цветок,
в случае опаснсти дуете в свисток.
Друзья:
Нам вершок дороже глаза,
наша мера он отсчета,
он в пространстве наша база,
мы бойцы прямых фигур.
К мерам жидкости сыпучей
прилагаем эталон,
сыпем слез на землю кучи,
измеряем лоб соседа
(он же служит нам тетёркой),
рассматривая форму следа,
меру трогаем всей пятёркой.
Любопытствуя больного
тела жар -- температуру,
мы вершок ему приносим,
из бульона варим куру.
Ляполянов:
Но физики считают вершок
устаревшей мерой.
Значительно удобней
измерять предметы саблей.
Хорошо также измерять шагами.
Профессор Гуриндурин.
Вы не правы, Ляполянов.
Я сам представитель науки
и знаю лучше тебя положение дел.
Шагами измеряют пашни,
а саблей тело человеческое,
но вещи измеряют вилкой.
Друзья:
Мы дети в науке,
но любим вершок.
Ляполянов:
Смерть отсталым измереньям!
Смерть науки старожилам!
Ветер круглым островам!
Дюжий метр пополам!
Плотник.
Ну нет,
простите.
Я знаю косую сажень
и на все ваши выдумки мне плевать!
Плевать, говорю, на вашу тетю науку.
Потому как сажень
есть косая инструмент
и способна прилагаться
где угодно хорошо;
при постройке, скажем, дома
сажень веса кирпичей,
штукатурка, да солома,
да тяжелый молоток.
Профессор Гуриндурин:
Вот мы,
глядя в потолок,
рассуждаем над масштабом
разных планов естества,
переходящего из энергии
в основную материю,
под которой разумеем
даже газ.
Друзья:
Наша мера нами скрыта.
Нам вершок дороже глаз.
Ляполянов:
В самых маленьких частичках,
в элементах,
в ангелочках,
в центре тел,
в летящих ядрах,
в натяженьи,
в оболочках,
в ямах душевной скуки,
в пузырях логической науки --
измеряются предметы
клином, клювом и клыком.
Профессор Гуриндурин:
Вы не правы, Ляполянов.
Где же вы слыхали бредни,
чтобы стул измерить клином,
чтобы стол измерить клювом,
чтобы ключ измерить лирой,
чтобы дом запутать клятвой.
Мы несем в науке метр,
вы несете только саблю.
Ляполянов:
Я теперь считаю так:
меры нет.
Вместо меры только мысли,
заключенные в предмет.
Все предметы оживают,
бытие собой украшают.
Друзья:
О,
мы поняли!
Но все же
оставляем Вершок.
Ляполянов:
Вы костецы.
Профессор Гуриндурин:
Неучи и глупцы.
Плотник:
Я порываю с вами дружбу.
в с ё
17 -- 21 октября 1929
--------
Музыка.
Выходят три.
Три на клетке 8 стоят в положении
* *
*
лицом в публику.
Подготовительные движения ног, рук и головы.
Три бегут по диагонали на клетку 3.
Движение вдоль просцениума на клетку 1.
Взаимное положение все время сохраняется
* *
*
С клетки 1 судорожно идут на клетку 5.
Движение прямое 5 -- 8 -- 5 -- 5 -- 8.
Движение прямое 8 -- 9 -- 8.
Три падают косо в клетку 4.
Поднимаются в клетку 8.
Бег на месте.
Танец голов.
Три ползут на четвереньках, ногами к зрителю.
Три встают.
Три меняют взаимное положение на
* * *
Движение прямое 3 -- 8 -- 1.
Пятятся задом и садятся в клетке 6 на стул.
Три встают.
Движение 6 -- 5 -- 8 -- 7.
Три стоят.
Три на четвереньках идут на клетку 1.
9 8 7
4 5 6
3 2 1
Занавес.
1930
--------
Лошадка пряником бежит
но в лес дорога не лежит
не повернуться ей как почке
не разорвать коварной бочки
<1926 -- 1927>
--------
Не ходите января
скажем девять говоря
выступает Левый Фланг
-- это просто не хорошо. --
и панг.
<январь 1927>
--------
Опускаясь на поленьи
длинный вечер коротая
говорила в отдоленьи:
умер дядя. Я стродаю.
<конец мая 1927>
--------
Кучер стыл.
Блестели дрожки.
Прутик робко рыл песок.
Ай на дыбы становилася матрешка
Ай за корой соловей пересох.
и наш герой склонился к даме
шептал в лицо привет соседке
а кони рвут
летят годами
бросая пыль к пустой беседке
дорога сдвинулась к ногам
кричали мы: направо! к нам!
верти, сворачивай, держи!
слова летали как стрижи
19 августа 1927
--------
Приходите приходите
Воспитанники и паруса
Вы понкраты образованные
И ты нищий с гребёночкой в сапогах
Вот уж день песочный старится
дымом кроется курган
Возле Петьки, возле образа
или в досках на горе
Я горикола горакала
в тумане каллеваллу
пока черешня около
мне сучьями велела
Приходите приходите
на Коломенскую 7
принесите на ладоне
возбуждающую смесь.
<1927>
--------
Был стручок балован судеб
и в министерство к ночи мехом
шли коровы в звериной беде
замыкая шествие монахом
хитро звякали колокола
заменить хотели кучера
прочь слетали сапоги
в сапогах нога корячилась
племянник сядь манишку скинь
племянники, весны прощет не малый
племянники, война стоит колом
мерцает Бог и грустное подполье
не ведает пунцовых кобаков
<1927>
--------
Вот у всадника вельможи
усы нечайно поднялись
он больше двинуться не может
руки белые сплелись
<1927>
--------
Он в комнату бежит на четвериньках
смотрит в комнате стол стоит
ах он рад, он пришёл на вечеринку
позабыв и молодость и стыд
Липавский пьёт легко и звучно
<начало марта 1927>
--------
Тётя крёстная Наташа
где же где же ёлка ваша
где же где же ваш сапог
видно он пошёл не впрок
<май 1929>
--------
Ехал доктор из далёка
вёз корзину колпаков
отдыхал на поворотах
прибыл к нам и был таков.
Звали доктора Матрёна
был Матрёна землекоп
но торчал у землекопа
из кармана телескоп
Заболела тётя Катя
не лежит и не сидит
и за мухами глазами
неподвижными следит.
Тётя Катя не хохочет
только плачет как река
мы за доктором послали
он пришёл издалека.
Доктор Матрёна:
Ведь несчастие бывает
в виде рака в животе
но страдалец забывает
и купается в воде
а потом ведь неизбежно
зубы храбрые гниют
ведь для зуба неизбежно
нужен воздух и приют
ведь тотчас же по отрыжке
узнается ремесло
и несчастному под мышки
доктор вкладывает весло.
Тётя Катя:
Доктор, вы в меня воткнули
вместо градусника ось.
Вы нас доктор обманули.
Доктор Матрёна:
Я вас вылечу авось.
Тётя Катя:
Вы мне доктор надоели
уходите в тёмный бор.
Доктор Матрёна:
Вы сегодня каку ели?
Тётя Катя:
И не буду с этих пор.
Доктор Матрёна:
Я ударю вас лопатой.
Тётя Катя:
Уходите поскорей.
Доктор Матрёна:
Я ударю вас лопатой.
Тётя Катя:
Уходите поскорей.
Доктор славная Матрёна
вышел в двери шестипал
бросил скучные знамена
руки в землю закопал.
Проходил крестьянин Фо'ма
влез потом на длинный храм
посмотрел в саду солома
бедный доктор пополам
6 июня <1929>
--------
Стул в кандалах.
Его поймали.
Тут муравьед
идёт размеренной стропой
Из двери острой мордой смотрит
удивившись как же так.
Почему собственно говоря стул
пойман в цепи кандавые
всюду степи кольцевые
не удрать и человеку
там гони иль не гони
руки в пламень окунай
закрепи кольцо стальное
к ножке приделай цепь.
Дай молотом по спинке
развалится стул на части
<до октября 1929>
--------
I сапожник:
В наше время
нет вопросов
каждый сам себе ярмо
вопрошает неумелый
глядя в чудное трюмо
там стоит как в отраженьи
шкап стеклянный
точно сон
прислонился без движенья
к золотому стулу он
и вопрос в тебе рождённый
вопрошает: кто творец
ты ли вихрем побеждённый
или в раме твой дворец.
II сапожник:
Мы несём трюмо большое
смотрим шкала изменение
<28 сентября -- 1 октября 1929>
--------
Тут нарисована жена
её глядеть моё призванье
как северный холм
она сложена
в зелёной кофточке стоит
подобно мудрой жене.
держит стальное перо
заложив пальцем книгу
<28 сентября -- 1 октября 1929>
--------
Свои ручки лелея
склонилась дева как лилея
держа в руках цвет белой птицы
она мгновенно хорошела
шарф пуховой вязала спицей
шею кутала чтоб не простудиться
вышивала плат шелками
"всякая тварь должна трудиться"
и труд вылетал из рук её аршином
иголка сквозь шелка летала
порою падала наполовицу
раздавался звон металла
девица руки вздев к вершинам
в камыш прятала нагое тело
и труд вылетал из рук её аршином
иголка сквозь полотно летела.
День приходил
<октябрь 1929>
--------
Наша новая страна
новой радостью полна
Не успеешь оглянуться
Понесёт тебя волна
<первая пол. 1930-х>
--------
Стоит за дверью мой лакей
С цветочком на носу
Неси мне завтрак поскорей
Извольте принесу
<первая пол. 1930-х>
--------
Одна минута пробежала
Раздался в замке страшный крик
Стальное лезвие кинжала
Его повергло в этот миг.
<первая пол. 1930-х>
--------
Седьмого мая был прекрасный день
деревья в мелких листиках уже
бросали тень
весёлый шум летел со скотного двора.
стояла в воздухе жара.
<Первая половина 1930-х>
--------
Так я молил твоей любви
Смеялся пел и плакал горько,
Но ты за все мои мольбы
Мне обещала дружбу только.
<Первая половина 1930-х>
--------
Эх, голубка, песень ваша
Не звучала много лет
Эх, голубка! Эх, мамаша!
Спели б вы для нас куплет.
<Первая половина 1930-х>
--------
По дороге я бегу
на ногах по сапогу
тут сапог и там сапог
Лучше выдумать не мог
Но однако же могу
на ногах по сапогу
не сапожки -- чистый хром
Лучше выдумать не мом
Но однако же мому
на ногах по самому
как же сам то на ногах?
Лучше выдумать не мах!
<начало 1930>
--------
На коньках с тобой Галина
на котке поедем мы
О холодная Галина
в центре маленькой зимы!
Ты Галина едешь ловко
Хоть и грузна на подъём.
Пусть покоится головка
Твоя головка на плече моём
Я же еду безобразно
рылом стукаюсь об лёд
ты же милая прекрасно
едишь соколом вперёд.
3 января 1930
--------
Давно я не садился и не писал
я расслабленный свисал
Из руки перо валилось
на меня жена садилась
я отпихивал бумагу
цаловал свою жену
предо мной сидящу нагу
соблюдая тишину.
цаловал жену я в бок
в шею в грудь и под живот
прямо чмокал между ног
где любовный сок течёт
а жена меня стыдливо
обнимала тёплой ляжкой
и в лицо мне прямо лила
сок любовный как из фляжки
я стонал от нежной страсти
и глотал тягучий сок
и жена стонала вместе
утирая слизи с ног.
и прижав к моим губам
две трепещущие губки
изгибалась пополам
от стыда скрываясь в юбке.
По щекам моим бежали
струйки нежные стократы
и по комнате летали
женских ласок ароматы.
Но довольно! Где перо?
Где бумага и чернила?
Аромат летит в окно,
в страхе милая вскочила.
Я за стол и ну писать
давай буквы составлять
давай дергать за верёвку
Смыслы разные сплетать.
3 января <1930>
--------
Я пел
теперь я стрел
а ты песок
твой лоб высок
согни хребет
земля кругла
в ней дыр и скважен
больше орла
ты в землю пяткой друг посажен
лежишь в пустыне жёлт и важен
заметен в небе твой лоскут
в тебе картошку запекут
я кончил петь
пора летать
орла в кастрюле свежевать
и в землю ткнуть орлиный хрящик
не то меня запрячат в ящик.
Одинокий бедуин, глядя на летящий песок:
вон песок летит арабы
очи нам засыпет он
скрыться люди Ах куда бы
только б сгинул этот сон
Хор бедуинов и архангелов:
Эх ухнем по песку
расшвыряем глупую тоску!
Одинокий бедуин:
и птичка там в песок лопала
вверх животиком летит
и птичка бедная пропала
даже конь мой не глядит
Хор:
Эх ухнем по песку
расшвыряем глупую тоску!
всё
4 января 1930
--------
Где тупоумию конец?
Где вдохновению свинец?
чтоб не трогать верх затылка
в потолок очей не бить
приходи чернил бутылка
буквы пёрышком лепить
время ты неслышно ходишь
отмечая стрелкой путь.
влево маятник отводишь
он летит обратно с треском
время кажется отрезком
вопрос: надо ли время?
мы ответим: время будь
мы отметим время буквой
11 января <1930>
--------
Всё наступает наконец
и так последовательность создаётся
как странно если б два события
вдруг наступили одновременно.
Загадка:
А если вместо двух событий
наступят восем пузырьков.
Ответ:
Тогда конечно мы б легли.
Ответ был чист и краток.
в бумагу завернули человека.
Бумаги нет. Пришла зима.
13 янв<аря 1930>
--------
Чтобы в пулю не смеяться
мы в бочёнок спрячем лик
да затылки не боятся
отвечая хором пик
и печонка усмехаясь
воскресает из могил
и несётся колыхаясь
над убитыми Ахилл.
и змея в песочной лавке
жрёт винтовку, дом и плуг
и Варвара в камилавке
с топором летит вокруг.
да смеятся мы будем
мыв бочёнке просидим
а когда тебя забудем
вновь к тебе мы прилетим.
и тогда мы перепьёмся
и тогда мы посмеёмся
всё
14 января 1930
--------
Нет ответа. Камень скок
едут грабли паровые
Земли земли где же сок?
ваши люди кондавые.
Зря, в ответ щебечет сок,
спите кинув руки врозь
сквозь платок мы слышем стон
Звери! в мыслях пронеслось
наша слабая надежда
это ползает одежда
а быть может ходят львицы
по скрипучей половице.
Кто там ходит? Мостовые?
Звери люди или сок?
Едут грабли восковые
Нет ответа. Камень скок.
всё
15 января <1930>
--------
Ну-ка выбеги Маруся
на Балканы. на морозе
огороды золотеют
пролетают карабины
в усечённые пещёры
и туманятся вечеры
первобытные олени
отдыхают на полене
птицы храбрые в колях
отдыхают на полях
вот и люди на заре
отдыхают в пузыре
вот и старый Ксенофан
отдыхает в сарафан
вот и бомба и камыш
вот и лампа каратыш.
Осветили на Балканах
непроезжие пути
подними вино в стаканах
над кушеткою лети.
17 янв<аря> 1930
--------
Не я ли, Господи?
подумали апостолы.
Вот признаки:
лицо как мышь,
крыло как нож,
ступня как пароходик,
дом как семейство,
мост как пол ванта,
халат как бровь атланта.
Один лишь гений. Да, но кто же?
Один умён, другой тупица, третий глуп.
Но кто же гений? Боже, Боже!
Все люди бедны. Я тулуп.
17 января 1930
--------
Стукнул кокер. Сто минут.
Прыгнул фокер. Был помнут.
вышла пика. Нет плиты.
Здравствуй Кика. вот и ты.
Кика:
Надя нам сварила чай
мне сказала: отвечай!
Тут ответил я: калтун.
Пала дверь, вошёл колдун.
Колдун:
Дайте хлеба мне и нож
Я простужен -- в теле дрожь.
Я контужен, стар и сед.
Познакомтесь: мой сосед.
Сосед:
Здраствуй Кика старикан.
Здраствуй Надя. Дай стакан
Здраствуй чайник. Здраствуй дом.
Здраствуй лампа. Здраствуй гном.
Гном:
Видел я во сне горох.
Утром встал и вдруг подох
Я подумал: ну и сон!
Входит Кока. Вот и он.
Кока:
Ветер дул. текла вода.
Пели птицы. Шли года.
Стукнул кокер.
Прыгнул фокер.
и пришёл я к вам тогда.
Все хором:
Начнем же ужинать!
всё
24 января 1930
--------
Молвил Карпов: я не кит
в этом честь моя порука.
Лёг на печку и скрипит.
Карпов думал: дай помру-ка.
Лег и помер. Стрекачёв
плакал: Карпов табуретка
то-то взвоет Псковичёв
над покойным. Это редко.
В ночи длинные не спится
вдовам нет иных мужей
череп к люльке не клонится
мысль бродит веселей.
Мысль вдовы:
Вот люди
была я в ЗАГСЕ
но попала с черного крыльца на кухню.
А на кухне белый бак
кипятился пак пак.
<между январем и августом 1930>
--------
Я в трамвае видел деву
даже девушку друзья
вся она такой бутончик
рассказать не в силах я.
Но со мной чинарь Введенский
ехал тоже как дурак
видя деву снял я шляпу
и Введенский снял колпак.
<январь 1930>
--------
Земли, огня и ветра дщери
меча зрачков лиловый пламень
сидели храбрые в пещере
вокруг огня. Тесали камень.
Тут птицы с крыльями носились
глядели в пламя сквозь очки
на камни круглые садились
тараща круглые зрачки.
Кыш летите вон отсюда
им сестры кричали взволновано
храм пещерного сосуда --
это место заколдовано.
Мы все вместе
служим в тресте
на машинках день и полночь
отбиваем знаки смыслов
дел бумажных полный стол тучь
мух жуков и корамыслов.
Только птицы прочь и кыш
с веток, с тумбов, с окон, с крышь.
Очень птицы удивились
на косматых глядя дев
клювом стукнули и взвились
очи злые к небу вздев
и когтей раскинув грабли,
рассекая воздух перьями
разлетались дирежабли
над Российскими империями.
всё.
<февраль 1930>
--------
Вам поверить
я не могу,
для этого мне надо скинуть рубаху
Я без платья великан
в таком виде я к вам не пойду.
Ах целуйте меня с размаху.
Вот мои губы
вот мои плечи
вот мои трубы
вот мои свечи.
Дайте мне платок --
я полезу на потолок.
Положите мне горчичник --
я забуду рукавички
лягу спать верхом на птичник
буду в землю класть яички.
Нам великанам довольно пальбы
ваши затихли просьбы и мольбы
настиг вас жребий дум высоких --
пробка в черепе. Вы с дыркой.
Умечали рысооки
на коне лежать под мыркой.
Недостоен, недостоен, недостоен
вашу обувь развязать.
Я в рубахе наг и строен
я натура, так сказать.
И нет во мне той милой склонности
греть ваши ноги о девушка
тона девичьего "до" нести
вашего голоса девушка
Я строг и знатен
хожу среди полатин
швыряя пыль ногой --
вот я какой!
До вашего дома
иду по досочке
а дальше ведома
толпа мной в сорочке
и штопотом, хриплетом, банками
садимся на шпиль Петропавловской крепости
рыжими в воздух баранками.
всё
13 февраля 1930
--------
Девицы только часть вселенной
кувшины стройных рек
мы без девиц пройдём по вселенной
душа сказала "грек".
Притворился милый облик
он увы неузнаваем
над кроватью держит Бог Лик.
Ну давай его взломаем1
Что посмотрим под доской
укрощает взгляд людской.
Над кроватью Бог повис
мы у Бога просим жалости.
Опускает Бог ресницы вниз
пряча взоры в темноте
он глядит на наши шалости.
И мы уже совсем не те
17 февраля 1930. Д. X.
--------
Где я потерял руку?
Она была, но отлетела
я в рукаве наблюдаю скуку
моего тела.
Что-то скажет Дом Печати
что-то скажет раздевалка
моей руки одно зачатие
с плеча висит.
Как это жалко.
Люди!
Кто мне примус накачает?
Плети!
Кто стегаться вами станет?
Мыло!
Кто в ручей тебя опустит?
Никому то не известно.
Даня!
Кто в кровать тебя разденет
твои сапоги растегнёт
и в шкап поставит.
Спать уложит. Перекрестит.
перевернётся. кто уснёт?
Кто проснётся на другой день
посмотреть в окно и плюнуть?
ход ночей был мною пройден
разрешите в небо дунуть.
Это верно. Мы двуруки
равновесие храним
поперёк души науки
образ храброго гоним.
То отведали поляки
боль ранения на сечи
были паны, стали каляки.
Заводить убитых речи
Силы рта раздвинуть нет
коли панов закопали,
коли жив на землю гнет
остальные в битьве пали.
Остальных ломает и мнёт
полевых цветочков мёд.
Но куда же я руку задевал.
Знаю нет её в руковах.
Помню куртку надевал.
Но теперь понятно ах!
Вот она забыв перёд
пересела на хребёт.
Надо Надо
перешить рукав на спину.
всё
20 февраля 1930
--------
Мы открыли наш приют
всех желащих скрипеть
и все на улице поют
во дворах которые смотреть.
Встала точка места фи
остановка выражений
мыслей вспуганных сражений
оборвали разом Ли
те артисточки смеясь
нам кивали четвергом
но воскликнул сторож: князь
обращаясь так в меня
он присел и наклонясь
Эм пропел меня веселя
а я потребовал принести киселя.
все
2 марта 1930
--------
1.
В небесари ликомин
мы искали какалин
с нами Пётр Комиссар
твердый житель небесар.
2.
в этой комнате Коган
под столом держал наган
в этот бак Игудиил
дуло в череп наводил.
и клочёк волос трепал
Я сидел и трепетал.
3.
Им ответа старый Бог
объясняет пули вред
деда мира педагог
Повторим усопших бред!
То румян и бледен был
в карты глядя в чертежи
стены пали. воздух плыл
дом и стёкла и чижи.
4.
Ко'нцы пели гилага
ги га гели стерегли
вышел кокер из угла
концы в землю полеги
встали пунцы у коны
взяли свинцы мекеле
пали благи. вьются флаги.
вою пунцы в помеле.
4 марта 1930
--------
Нам несли
горы метлу
нам прибили
гон конфет
дети в битву
шли гуськон
гуси дон испили
в цвет.
Хам сидел ко мне
спиной
вот один акробати-
ческий номер.
Он повернулся.
Взгляд свиной.
<после 14 марта 1931>
--------
Двести бабок нам плясало
корки струха в гурло смотрели
триста мамок лех воскинув
мимо мчались вососала
хон и кен и кун и по
все походило на куст вербин
когда верблюд ступает по доске
выгнув голову и четырнадцать рожек
а жена мохнач Фефила
жадно клебает гороховый ключ
тут блещет муст
пастух волынку
рукой солдатскою берёт
в гибких жилах чуя пынку
дыню светлую морёт
дыня радостей валиса
гроб небес шептун земли
змёзды выстрые колёса
пали в трещину
пали звезды
пали камни
пали дочки
пали веки
пали спички
пали бочки
пали великие цветочки
волос каменного смеха
жир мечтательных полетов
конь бездонного мореха
шут вороного боя
крест кожаных переплетов
живот роста птиц и мух
ранец Лилии жены тюльпана
дом председателя наших и ваших.
Все похоже на суповую кость.
19 августа 1930
--------
Мария, будьте аккуратна.
Мария:
Я вам запачкала пиджак.
Жак:
Ну не беда!
Мария:
Мой милый Жак.
Жак:
Я предан вам за вашу ласку.
Мария:
Ах, сядьте тут и расскажите сказку.
Жак:
Был гром, и небо темно-буро.
Вдруг выстрел -- хлоп! -- из Порт-Артура.
На пароходе суета,
матросы лезут в лодку,
а лодка офицерами по горло занята.
Матросы пьют в испуге дико водку,
кто рубит мачту, кто без крика тонет,
кто с переломанной ногой лежит и стонет.
Уже вода раскрыла двери,
а люди просто озверели.
Волну прижав к своей груди,
тонул матрос и говорил: "Приди, приди",
не то волне, не то кому-то
и бил ногами воду круто.
Его сосет уже пучина,
холодная вода ласкает,
но все вперед плывет мужчина
и милую волну из рук не выпускает.
"Приди, приди",-- кому-то кличет,
кому-то яростно лопочет,
кому-то ласково лепечет,
зовет кого-то и хохочет.
Хозяин:
Вот эта дверь ведет во двор.
Иван Антонович:
О чем ведете разговор?
Хозяин:
Так, ни о том и ни о сем.
Иван Антонович:
Давайте карты принесем.
Мотыльков:
Тогда остаться я не прочь.
Хозяин:
Ну ты мне мысли не морочь.
Сказал -- уходишь. И вали!
Солдат Ферзев (вбегая):
Стреляй! Держи! Руби! Коли!
Хозяин: Что тут за крик? Что за тревога?
Кто тут скандалист, того нога не переступит моего порога.
Солдат Ферзев (указывая на баронессу Пирогову):
Она ко мне вот так прильнула,
потом она меня кольнула,
потом она меня лягнула,
она меня, солдата, обманула.
1933
--------
Он:
Простите, где дорога в Клонки?
Мельница:
Не знаю.
Шум воды отбил мне память.
Он:
Я вижу путь железной конки.
Где остановка?
Мельница:
Под липой.
Там даже мой отец сломал себе ногу.
Он:
Вот ловко!
Мельница:
Ей-богу!
Он:
А ныне ваш отец здоров?
Мельница:
О да, он учит азбуке коров.
Он:
Зачем же тварь
учить значкам?
Кто твари мудрости заря?
Мельница:
Букварь.
Он:
Зря, зря.
Мельница:
Поднесите к очкам
мотылька.
Вы близоруки?
Он:
Очень.
Вижу среди тысячи предметов...
Мельница:
Извините, среди сколька?
Он:
Среди тысячи предметов
только очень крупные штуки.
Мельница:
В мотыльке
и даже в мухе
есть различные коробочки,
расположенные в ухе.
На затылке -- пробочки.
Поглядите.
Он:
Погодите.
Запотели зрачки.
Мельница:
А что это торчит из ваших сапог?
Он:
Стручки.
Мельница:
Трите глаза слева направо.
Он:
Фу ты! Треснула оправа!
Мельница:
Я замечу вам: глаз не для
развлечений наших дан.
Он:
Разрешите вас в бедро поцеловать не медля.
Мельница:
Ах, отстаньте, хулиган!
Он:
Вы жестоки. Что мне делать?
Я ослеп.
Дорогу в Клонки
не найду.
Мельница:
И конки
здесь не ходят, на беду.
Он:
Вы обманщица.
Вы недотрога.
И впредь моя нога
не преступит вашего порога.
в с ё
26 -- 28 декабря 1930
--------
Ляполянов:
За вами есть один грешок:
вы под пол прячете вершок,
его лелеете как цветок,
в случае опаснсти дуете в свисток.
Друзья:
Нам вершок дороже глаза,
наша мера он отсчета,
он в пространстве наша база,
мы бойцы прямых фигур.
К мерам жидкости сыпучей
прилагаем эталон,
сыпем слез на землю кучи,
измеряем лоб соседа
(он же служит нам тетёркой),
рассматривая форму следа,
меру трогаем всей пятёркой.
Любопытствуя больного
тела жар -- температуру,
мы вершок ему приносим,
из бульона варим куру.
Ляполянов:
Но физики считают вершок
устаревшей мерой.
Значительно удобней
измерять предметы саблей.
Хорошо также измерять шагами.
Профессор Гуриндурин.
Вы не правы, Ляполянов.
Я сам представитель науки
и знаю лучше тебя положение дел.
Шагами измеряют пашни,
а саблей тело человеческое,
но вещи измеряют вилкой.
Друзья:
Мы дети в науке,
но любим вершок.
Ляполянов:
Смерть отсталым измереньям!
Смерть науки старожилам!
Ветер круглым островам!
Дюжий метр пополам!
Плотник.
Ну нет,
простите.
Я знаю косую сажень
и на все ваши выдумки мне плевать!
Плевать, говорю, на вашу тетю науку.
Потому как сажень
есть косая инструмент
и способна прилагаться
где угодно хорошо;
при постройке, скажем, дома
сажень веса кирпичей,
штукатурка, да солома,
да тяжелый молоток.
Профессор Гуриндурин:
Вот мы,
глядя в потолок,
рассуждаем над масштабом
разных планов естества,
переходящего из энергии
в основную материю,
под которой разумеем
даже газ.
Друзья:
Наша мера нами скрыта.
Нам вершок дороже глаз.
Ляполянов:
В самых маленьких частичках,
в элементах,
в ангелочках,
в центре тел,
в летящих ядрах,
в натяженьи,
в оболочках,
в ямах душевной скуки,
в пузырях логической науки --
измеряются предметы
клином, клювом и клыком.
Профессор Гуриндурин:
Вы не правы, Ляполянов.
Где же вы слыхали бредни,
чтобы стул измерить клином,
чтобы стол измерить клювом,
чтобы ключ измерить лирой,
чтобы дом запутать клятвой.
Мы несем в науке метр,
вы несете только саблю.
Ляполянов:
Я теперь считаю так:
меры нет.
Вместо меры только мысли,
заключенные в предмет.
Все предметы оживают,
бытие собой украшают.
Друзья:
О,
мы поняли!
Но все же
оставляем Вершок.
Ляполянов:
Вы костецы.
Профессор Гуриндурин:
Неучи и глупцы.
Плотник:
Я порываю с вами дружбу.
в с ё
17 -- 21 октября 1929
--------
Музыка.
Выходят три.
Три на клетке 8 стоят в положении
* *
*
лицом в публику.
Подготовительные движения ног, рук и головы.
Три бегут по диагонали на клетку 3.
Движение вдоль просцениума на клетку 1.
Взаимное положение все время сохраняется
* *
*
С клетки 1 судорожно идут на клетку 5.
Движение прямое 5 -- 8 -- 5 -- 5 -- 8.
Движение прямое 8 -- 9 -- 8.
Три падают косо в клетку 4.
Поднимаются в клетку 8.
Бег на месте.
Танец голов.
Три ползут на четвереньках, ногами к зрителю.
Три встают.
Три меняют взаимное положение на
* * *
Движение прямое 3 -- 8 -- 1.
Пятятся задом и садятся в клетке 6 на стул.
Три встают.
Движение 6 -- 5 -- 8 -- 7.
Три стоят.
Три на четвереньках идут на клетку 1.
9 8 7
4 5 6
3 2 1
Занавес.
1930
--------
Лошадка пряником бежит
но в лес дорога не лежит
не повернуться ей как почке
не разорвать коварной бочки
<1926 -- 1927>
--------
Не ходите января
скажем девять говоря
выступает Левый Фланг
-- это просто не хорошо. --
и панг.
<январь 1927>
--------
Опускаясь на поленьи
длинный вечер коротая
говорила в отдоленьи:
умер дядя. Я стродаю.
<конец мая 1927>
--------
Кучер стыл.
Блестели дрожки.
Прутик робко рыл песок.
Ай на дыбы становилася матрешка
Ай за корой соловей пересох.
и наш герой склонился к даме
шептал в лицо привет соседке
а кони рвут
летят годами
бросая пыль к пустой беседке
дорога сдвинулась к ногам
кричали мы: направо! к нам!
верти, сворачивай, держи!
слова летали как стрижи
19 августа 1927
--------
Приходите приходите
Воспитанники и паруса
Вы понкраты образованные
И ты нищий с гребёночкой в сапогах
Вот уж день песочный старится
дымом кроется курган
Возле Петьки, возле образа
или в досках на горе
Я горикола горакала
в тумане каллеваллу
пока черешня около
мне сучьями велела
Приходите приходите
на Коломенскую 7
принесите на ладоне
возбуждающую смесь.
<1927>
--------
Был стручок балован судеб
и в министерство к ночи мехом
шли коровы в звериной беде
замыкая шествие монахом
хитро звякали колокола
заменить хотели кучера
прочь слетали сапоги
в сапогах нога корячилась
племянник сядь манишку скинь
племянники, весны прощет не малый
племянники, война стоит колом
мерцает Бог и грустное подполье
не ведает пунцовых кобаков
<1927>
--------
Вот у всадника вельможи
усы нечайно поднялись
он больше двинуться не может
руки белые сплелись
<1927>
--------
Он в комнату бежит на четвериньках
смотрит в комнате стол стоит
ах он рад, он пришёл на вечеринку
позабыв и молодость и стыд
Липавский пьёт легко и звучно
<начало марта 1927>
--------
Тётя крёстная Наташа
где же где же ёлка ваша
где же где же ваш сапог
видно он пошёл не впрок
<май 1929>
--------
Ехал доктор из далёка
вёз корзину колпаков
отдыхал на поворотах
прибыл к нам и был таков.
Звали доктора Матрёна
был Матрёна землекоп
но торчал у землекопа
из кармана телескоп
Заболела тётя Катя
не лежит и не сидит
и за мухами глазами
неподвижными следит.
Тётя Катя не хохочет
только плачет как река
мы за доктором послали
он пришёл издалека.
Доктор Матрёна:
Ведь несчастие бывает
в виде рака в животе
но страдалец забывает
и купается в воде
а потом ведь неизбежно
зубы храбрые гниют
ведь для зуба неизбежно
нужен воздух и приют
ведь тотчас же по отрыжке
узнается ремесло
и несчастному под мышки
доктор вкладывает весло.
Тётя Катя:
Доктор, вы в меня воткнули
вместо градусника ось.
Вы нас доктор обманули.
Доктор Матрёна:
Я вас вылечу авось.
Тётя Катя:
Вы мне доктор надоели
уходите в тёмный бор.
Доктор Матрёна:
Вы сегодня каку ели?
Тётя Катя:
И не буду с этих пор.
Доктор Матрёна:
Я ударю вас лопатой.
Тётя Катя:
Уходите поскорей.
Доктор Матрёна:
Я ударю вас лопатой.
Тётя Катя:
Уходите поскорей.
Доктор славная Матрёна
вышел в двери шестипал
бросил скучные знамена
руки в землю закопал.
Проходил крестьянин Фо'ма
влез потом на длинный храм
посмотрел в саду солома
бедный доктор пополам
6 июня <1929>
--------
Стул в кандалах.
Его поймали.
Тут муравьед
идёт размеренной стропой
Из двери острой мордой смотрит
удивившись как же так.
Почему собственно говоря стул
пойман в цепи кандавые
всюду степи кольцевые
не удрать и человеку
там гони иль не гони
руки в пламень окунай
закрепи кольцо стальное
к ножке приделай цепь.
Дай молотом по спинке
развалится стул на части
<до октября 1929>
--------
I сапожник:
В наше время
нет вопросов
каждый сам себе ярмо
вопрошает неумелый
глядя в чудное трюмо
там стоит как в отраженьи
шкап стеклянный
точно сон
прислонился без движенья
к золотому стулу он
и вопрос в тебе рождённый
вопрошает: кто творец
ты ли вихрем побеждённый
или в раме твой дворец.
II сапожник:
Мы несём трюмо большое
смотрим шкала изменение
<28 сентября -- 1 октября 1929>
--------
Тут нарисована жена
её глядеть моё призванье
как северный холм
она сложена
в зелёной кофточке стоит
подобно мудрой жене.
держит стальное перо
заложив пальцем книгу
<28 сентября -- 1 октября 1929>
--------
Свои ручки лелея
склонилась дева как лилея
держа в руках цвет белой птицы
она мгновенно хорошела
шарф пуховой вязала спицей
шею кутала чтоб не простудиться
вышивала плат шелками
"всякая тварь должна трудиться"
и труд вылетал из рук её аршином
иголка сквозь шелка летала
порою падала наполовицу
раздавался звон металла
девица руки вздев к вершинам
в камыш прятала нагое тело
и труд вылетал из рук её аршином
иголка сквозь полотно летела.
День приходил
<октябрь 1929>
--------
Наша новая страна
новой радостью полна
Не успеешь оглянуться
Понесёт тебя волна
<первая пол. 1930-х>
--------
Стоит за дверью мой лакей
С цветочком на носу
Неси мне завтрак поскорей
Извольте принесу
<первая пол. 1930-х>
--------
Одна минута пробежала
Раздался в замке страшный крик
Стальное лезвие кинжала
Его повергло в этот миг.
<первая пол. 1930-х>
--------
Седьмого мая был прекрасный день
деревья в мелких листиках уже
бросали тень
весёлый шум летел со скотного двора.
стояла в воздухе жара.
<Первая половина 1930-х>
--------
Так я молил твоей любви
Смеялся пел и плакал горько,
Но ты за все мои мольбы
Мне обещала дружбу только.
<Первая половина 1930-х>
--------
Эх, голубка, песень ваша
Не звучала много лет
Эх, голубка! Эх, мамаша!
Спели б вы для нас куплет.
<Первая половина 1930-х>
--------
По дороге я бегу
на ногах по сапогу
тут сапог и там сапог
Лучше выдумать не мог
Но однако же могу
на ногах по сапогу
не сапожки -- чистый хром
Лучше выдумать не мом
Но однако же мому
на ногах по самому
как же сам то на ногах?
Лучше выдумать не мах!
<начало 1930>
--------
На коньках с тобой Галина
на котке поедем мы
О холодная Галина
в центре маленькой зимы!
Ты Галина едешь ловко
Хоть и грузна на подъём.
Пусть покоится головка
Твоя головка на плече моём
Я же еду безобразно
рылом стукаюсь об лёд
ты же милая прекрасно
едишь соколом вперёд.
3 января 1930
--------
Давно я не садился и не писал
я расслабленный свисал
Из руки перо валилось
на меня жена садилась
я отпихивал бумагу
цаловал свою жену
предо мной сидящу нагу
соблюдая тишину.
цаловал жену я в бок
в шею в грудь и под живот
прямо чмокал между ног
где любовный сок течёт
а жена меня стыдливо
обнимала тёплой ляжкой
и в лицо мне прямо лила
сок любовный как из фляжки
я стонал от нежной страсти
и глотал тягучий сок
и жена стонала вместе
утирая слизи с ног.
и прижав к моим губам
две трепещущие губки
изгибалась пополам
от стыда скрываясь в юбке.
По щекам моим бежали
струйки нежные стократы
и по комнате летали
женских ласок ароматы.
Но довольно! Где перо?
Где бумага и чернила?
Аромат летит в окно,
в страхе милая вскочила.
Я за стол и ну писать
давай буквы составлять
давай дергать за верёвку
Смыслы разные сплетать.
3 января <1930>
--------
Я пел
теперь я стрел
а ты песок
твой лоб высок
согни хребет
земля кругла
в ней дыр и скважен
больше орла
ты в землю пяткой друг посажен
лежишь в пустыне жёлт и важен
заметен в небе твой лоскут
в тебе картошку запекут
я кончил петь
пора летать
орла в кастрюле свежевать
и в землю ткнуть орлиный хрящик
не то меня запрячат в ящик.
Одинокий бедуин, глядя на летящий песок:
вон песок летит арабы
очи нам засыпет он
скрыться люди Ах куда бы
только б сгинул этот сон
Хор бедуинов и архангелов:
Эх ухнем по песку
расшвыряем глупую тоску!
Одинокий бедуин:
и птичка там в песок лопала
вверх животиком летит
и птичка бедная пропала
даже конь мой не глядит
Хор:
Эх ухнем по песку
расшвыряем глупую тоску!
всё
4 января 1930
--------
Где тупоумию конец?
Где вдохновению свинец?
чтоб не трогать верх затылка
в потолок очей не бить
приходи чернил бутылка
буквы пёрышком лепить
время ты неслышно ходишь
отмечая стрелкой путь.
влево маятник отводишь
он летит обратно с треском
время кажется отрезком
вопрос: надо ли время?
мы ответим: время будь
мы отметим время буквой
11 января <1930>
--------
Всё наступает наконец
и так последовательность создаётся
как странно если б два события
вдруг наступили одновременно.
Загадка:
А если вместо двух событий
наступят восем пузырьков.
Ответ:
Тогда конечно мы б легли.
Ответ был чист и краток.
в бумагу завернули человека.
Бумаги нет. Пришла зима.
13 янв<аря 1930>
--------
Чтобы в пулю не смеяться
мы в бочёнок спрячем лик
да затылки не боятся
отвечая хором пик
и печонка усмехаясь
воскресает из могил
и несётся колыхаясь
над убитыми Ахилл.
и змея в песочной лавке
жрёт винтовку, дом и плуг
и Варвара в камилавке
с топором летит вокруг.
да смеятся мы будем
мыв бочёнке просидим
а когда тебя забудем
вновь к тебе мы прилетим.
и тогда мы перепьёмся
и тогда мы посмеёмся
всё
14 января 1930
--------
Нет ответа. Камень скок
едут грабли паровые
Земли земли где же сок?
ваши люди кондавые.
Зря, в ответ щебечет сок,
спите кинув руки врозь
сквозь платок мы слышем стон
Звери! в мыслях пронеслось
наша слабая надежда
это ползает одежда
а быть может ходят львицы
по скрипучей половице.
Кто там ходит? Мостовые?
Звери люди или сок?
Едут грабли восковые
Нет ответа. Камень скок.
всё
15 января <1930>
--------
Ну-ка выбеги Маруся
на Балканы. на морозе
огороды золотеют
пролетают карабины
в усечённые пещёры
и туманятся вечеры
первобытные олени
отдыхают на полене
птицы храбрые в колях
отдыхают на полях
вот и люди на заре
отдыхают в пузыре
вот и старый Ксенофан
отдыхает в сарафан
вот и бомба и камыш
вот и лампа каратыш.
Осветили на Балканах
непроезжие пути
подними вино в стаканах
над кушеткою лети.
17 янв<аря> 1930
--------
Не я ли, Господи?
подумали апостолы.
Вот признаки:
лицо как мышь,
крыло как нож,
ступня как пароходик,
дом как семейство,
мост как пол ванта,
халат как бровь атланта.
Один лишь гений. Да, но кто же?
Один умён, другой тупица, третий глуп.
Но кто же гений? Боже, Боже!
Все люди бедны. Я тулуп.
17 января 1930
--------
Стукнул кокер. Сто минут.
Прыгнул фокер. Был помнут.
вышла пика. Нет плиты.
Здравствуй Кика. вот и ты.
Кика:
Надя нам сварила чай
мне сказала: отвечай!
Тут ответил я: калтун.
Пала дверь, вошёл колдун.
Колдун:
Дайте хлеба мне и нож
Я простужен -- в теле дрожь.
Я контужен, стар и сед.
Познакомтесь: мой сосед.
Сосед:
Здраствуй Кика старикан.
Здраствуй Надя. Дай стакан
Здраствуй чайник. Здраствуй дом.
Здраствуй лампа. Здраствуй гном.
Гном:
Видел я во сне горох.
Утром встал и вдруг подох
Я подумал: ну и сон!
Входит Кока. Вот и он.
Кока:
Ветер дул. текла вода.
Пели птицы. Шли года.
Стукнул кокер.
Прыгнул фокер.
и пришёл я к вам тогда.
Все хором:
Начнем же ужинать!
всё
24 января 1930
--------
Молвил Карпов: я не кит
в этом честь моя порука.
Лёг на печку и скрипит.
Карпов думал: дай помру-ка.
Лег и помер. Стрекачёв
плакал: Карпов табуретка
то-то взвоет Псковичёв
над покойным. Это редко.
В ночи длинные не спится
вдовам нет иных мужей
череп к люльке не клонится
мысль бродит веселей.
Мысль вдовы:
Вот люди
была я в ЗАГСЕ
но попала с черного крыльца на кухню.
А на кухне белый бак
кипятился пак пак.
<между январем и августом 1930>
--------
Я в трамвае видел деву
даже девушку друзья
вся она такой бутончик
рассказать не в силах я.
Но со мной чинарь Введенский
ехал тоже как дурак
видя деву снял я шляпу
и Введенский снял колпак.
<январь 1930>
--------
Земли, огня и ветра дщери
меча зрачков лиловый пламень
сидели храбрые в пещере
вокруг огня. Тесали камень.
Тут птицы с крыльями носились
глядели в пламя сквозь очки
на камни круглые садились
тараща круглые зрачки.
Кыш летите вон отсюда
им сестры кричали взволновано
храм пещерного сосуда --
это место заколдовано.
Мы все вместе
служим в тресте
на машинках день и полночь
отбиваем знаки смыслов
дел бумажных полный стол тучь
мух жуков и корамыслов.
Только птицы прочь и кыш
с веток, с тумбов, с окон, с крышь.
Очень птицы удивились
на косматых глядя дев
клювом стукнули и взвились
очи злые к небу вздев
и когтей раскинув грабли,
рассекая воздух перьями
разлетались дирежабли
над Российскими империями.
всё.
<февраль 1930>
--------
Вам поверить
я не могу,
для этого мне надо скинуть рубаху
Я без платья великан
в таком виде я к вам не пойду.
Ах целуйте меня с размаху.
Вот мои губы
вот мои плечи
вот мои трубы
вот мои свечи.
Дайте мне платок --
я полезу на потолок.
Положите мне горчичник --
я забуду рукавички
лягу спать верхом на птичник
буду в землю класть яички.
Нам великанам довольно пальбы
ваши затихли просьбы и мольбы
настиг вас жребий дум высоких --
пробка в черепе. Вы с дыркой.
Умечали рысооки
на коне лежать под мыркой.
Недостоен, недостоен, недостоен
вашу обувь развязать.
Я в рубахе наг и строен
я натура, так сказать.
И нет во мне той милой склонности
греть ваши ноги о девушка
тона девичьего "до" нести
вашего голоса девушка
Я строг и знатен
хожу среди полатин
швыряя пыль ногой --
вот я какой!
До вашего дома
иду по досочке
а дальше ведома
толпа мной в сорочке
и штопотом, хриплетом, банками
садимся на шпиль Петропавловской крепости
рыжими в воздух баранками.
всё
13 февраля 1930
--------
Девицы только часть вселенной
кувшины стройных рек
мы без девиц пройдём по вселенной
душа сказала "грек".
Притворился милый облик
он увы неузнаваем
над кроватью держит Бог Лик.
Ну давай его взломаем1
Что посмотрим под доской
укрощает взгляд людской.
Над кроватью Бог повис
мы у Бога просим жалости.
Опускает Бог ресницы вниз
пряча взоры в темноте
он глядит на наши шалости.
И мы уже совсем не те
17 февраля 1930. Д. X.
--------
Где я потерял руку?
Она была, но отлетела
я в рукаве наблюдаю скуку
моего тела.
Что-то скажет Дом Печати
что-то скажет раздевалка
моей руки одно зачатие
с плеча висит.
Как это жалко.
Люди!
Кто мне примус накачает?
Плети!
Кто стегаться вами станет?
Мыло!
Кто в ручей тебя опустит?
Никому то не известно.
Даня!
Кто в кровать тебя разденет
твои сапоги растегнёт
и в шкап поставит.
Спать уложит. Перекрестит.
перевернётся. кто уснёт?
Кто проснётся на другой день
посмотреть в окно и плюнуть?
ход ночей был мною пройден
разрешите в небо дунуть.
Это верно. Мы двуруки
равновесие храним
поперёк души науки
образ храброго гоним.
То отведали поляки
боль ранения на сечи
были паны, стали каляки.
Заводить убитых речи
Силы рта раздвинуть нет
коли панов закопали,
коли жив на землю гнет
остальные в битьве пали.
Остальных ломает и мнёт
полевых цветочков мёд.
Но куда же я руку задевал.
Знаю нет её в руковах.
Помню куртку надевал.
Но теперь понятно ах!
Вот она забыв перёд
пересела на хребёт.
Надо Надо
перешить рукав на спину.
всё
20 февраля 1930
--------
Мы открыли наш приют
всех желащих скрипеть
и все на улице поют
во дворах которые смотреть.
Встала точка места фи
остановка выражений
мыслей вспуганных сражений
оборвали разом Ли
те артисточки смеясь
нам кивали четвергом
но воскликнул сторож: князь
обращаясь так в меня
он присел и наклонясь
Эм пропел меня веселя
а я потребовал принести киселя.
все
2 марта 1930
--------
1.
В небесари ликомин
мы искали какалин
с нами Пётр Комиссар
твердый житель небесар.
2.
в этой комнате Коган
под столом держал наган
в этот бак Игудиил
дуло в череп наводил.
и клочёк волос трепал
Я сидел и трепетал.
3.
Им ответа старый Бог
объясняет пули вред
деда мира педагог
Повторим усопших бред!
То румян и бледен был
в карты глядя в чертежи
стены пали. воздух плыл
дом и стёкла и чижи.
4.
Ко'нцы пели гилага
ги га гели стерегли
вышел кокер из угла
концы в землю полеги
встали пунцы у коны
взяли свинцы мекеле
пали благи. вьются флаги.
вою пунцы в помеле.
4 марта 1930
--------
Нам несли
горы метлу
нам прибили
гон конфет
дети в битву
шли гуськон
гуси дон испили
в цвет.
Хам сидел ко мне
спиной
вот один акробати-
ческий номер.
Он повернулся.
Взгляд свиной.
<после 14 марта 1931>
--------
Двести бабок нам плясало
корки струха в гурло смотрели
триста мамок лех воскинув
мимо мчались вососала
хон и кен и кун и по
все походило на куст вербин
когда верблюд ступает по доске
выгнув голову и четырнадцать рожек
а жена мохнач Фефила
жадно клебает гороховый ключ
тут блещет муст
пастух волынку
рукой солдатскою берёт
в гибких жилах чуя пынку
дыню светлую морёт
дыня радостей валиса
гроб небес шептун земли
змёзды выстрые колёса
пали в трещину
пали звезды
пали камни
пали дочки
пали веки
пали спички
пали бочки
пали великие цветочки
волос каменного смеха
жир мечтательных полетов
конь бездонного мореха
шут вороного боя
крест кожаных переплетов
живот роста птиц и мух
ранец Лилии жены тюльпана
дом председателя наших и ваших.
Все похоже на суповую кость.
19 августа 1930
--------