Страница:
После смерти Цезаря в 44 г. до н.э. у евреев Палестины появились основания для искренней скорби, так как Кассий, который в отличие от Брута не прочь был грабить население любыми средствами, немедленно потребовал дани в размере 700 талантов (около 2,8 миллиона долларов). Антипатр получил приказ собрать эту сумму. Когда некоторые евреи проявили нежелание платить, Кассий продал в рабство все население четырех городов. Вероятно, в результате этого Антипатр был отравлен – и его функции перешли к его сыну Ироду, позже прозванному «Великим».
Ирод был столь же коварен и решителен, сколь и его отец. Его необычайные способности неизменно были направлены на то, чтобы сделать еврейское государство органической частью Римской империи. У него хватало ума, чтобы понять, что этого нельзя добиться путем преследования иудаизма или уничтожения самобытной еврейской культуры. Поэтому Ирод всячески подчеркивал, что евреи – носители веры, внушающей благоговение своей древностью и чистотой, и потому заслуживают специальных привилегий. Он отстроил заново еврейский Храм с такой роскошью и пышностью, что даже греки стали восхищаться им как одним из чудес света. Ирод был умелым правителем, и его хитроумное ведение торговых дел с Аравией принесло его стране большую выгоду {Perowne S. The Life and Times of Herod the Great. L., 1956. P. 138.}.
Тем не менее Ирод потерпел полное фиаско в своем намерении примирить еврейский народ с Римской империей. Хотя он имел внешний успех, его личная жизнь становилась все мрачней, он оказался изолирован от своего народа и умер как тиран, лишенный друзей. И как только было объявлено о его смерти, евреи подняли восстание против своих римских сюзеренов.
Главной причиной того, что Ирод не сумел достичь своей цели и потерпел провал, было то, что, будучи инородцем, он не понимал ментальности и самосознания евреев. Ирод, подобно своему отцу Антипатру, был весьма честолюбив, но горизонт его был ограничен Римской империей. Верхом его честолюбия было играть заметную роль на имперской арене, общаясь на равных или почти на равных с такими людьми, как Антоний и Август. Еврейских стремлений он по-настоящему не понимал. Поскольку надежды евреев были сосредоточены на приходе мессии, вся слава Ирода не производила на них никакого впечатления, и его представление о роли евреев внутри Римской империи нимало их не воодушевляло. Конечно, путь Ирода был путем здравого смысла. Другой путь напрямую вел к тотальному конфликту с Римом, к лишению привилегий и прав, к изгнанию. Но протест против того «мира», который нес Рим, был частью еврейского предназначения. Евреи не для того перешли Красное море, провели сорок лет в пустыне, пережили империи Ассирии, Вавилонии, Персии и Греции, чтобы удовлетвориться дозволением смиренно вносить свой вклад в римскую культуру.
Положение Ирода было положением «вассального царя». Это было связано с известными привилегиями, так как вассальные царства, в отличие от покоренных провинций, не обязаны были платить налоги прямо Риму или нести военную службу в римской армии. Тем не менее Палестина, подобно другим вассальным государствам Среднего Востока (Армении, Каппадокии, Галатии и Коммагене), стала интегральной частью Римской империи. Главные задачи вассального царя состояли в том, чтобы поддерживать порядок в своем государстве, обеспечивать его верность Риму и отражать нападения врагов Рима на границы империи. Без разрешения императора Ирод не мог принять ни одного важного решения, даже касавшегося его собственной семьи. Он обязан был являться в Рим по первому зову, чтобы отчитаться в своих поступках или ответить на выдвинутые против него обвинения. И если вассал оказывался слабым или ненадежным с точки зрения Рима правителем, он мог быть в любую минуту смещен с царства.
Однако же под властью Ирода евреи были избавлены от самых явных унижений римского правления. Римские армии не вторгались в страну, как было в дни Помпея или Кассия, требуя дань и продавая в рабство тех, кто не мог ее заплатить. У Ирода была собственная армия, ее офицерский состав состоял из евреев. Когда римский государственный деятель Агриппа посетил Палестину в 15 г. до н.э., он явился не как захватчик, а как гость, друг Ирода. И продемонстрировал, насколько ценит добрый прием, оказанный Иродом, тем, что давал щедрые банкеты и сделал роскошный дар Храму. Словом, это был режим сосуществования, по крайней мере внешне. Всякие проявления еврейского национализма, имевшие антиримскую тенденцию, Ирод подавлял беспощадно. Но неполитические проявления еврейского духа, такие, как изучение Закона фарисеями или монашеский аскетизм ессеев, он поощрял. Тем временем шел и процесс романизации. Ирод заново отстроил еврейский Храм; но он же построил и храм «божественного» Августа. Он послал своих сыновей на обучение в Рим. Он ввел публичные игры в греко-римском стиле, с гонками колесниц, театральными представлениями, выступлениями атлетов и смертельными гладиаторскими боями.
Фарисеи вначале находились в оппозиции к Ироду за то, что тот, еще при жизни своего отца Антипатра, беззаконно казнил галилейского патриота Езекию. Затем, сразу после захвата Иродом трона, им пришлось претерпеть от его рук немало страданий. На время, с помощью хитроумной политики, Ирод привлек их на свою сторону. Однако они начали понимать, в каком направлении движется Палестина, – и царствование Ирода завершилось, как и началось, на фоне растущей оппозиции фарисеев к политике романизации. Саддукеи же, которые вначале были ожесточеннейшими противниками Ирода (из-за своей верности священникам-царям из дома Хасмонеев), прекратили выступать против него. Хасмонеев больше не осталось; Ирод истребил их всех. Теперь первосвященник был креатурой Ирода, царь назначал и смещал первосвященников по своему произволу. А поскольку первосвященник всегда стоял в центре религиозной жизни саддукеев, то тот, кто мог его контролировать, тем самым обеспечивал себе и контроль над саддукеями. Они превратились в коллаборационистов, покорных Ироду и римлянам.
Когда Ирод умер, в бессильной старости, омраченной безумием и убийствами, евреи остались лицом к лицу с реалиями римской власти. Не защищаемые более огромным влиянием, которым Ирод пользовался у римских сюзеренов, евреи узнали, что Ирод полностью предал их Риму. В горькой обстановке этого пробуждения и провел свое детство Иисус.
Глава 3
Ирод был столь же коварен и решителен, сколь и его отец. Его необычайные способности неизменно были направлены на то, чтобы сделать еврейское государство органической частью Римской империи. У него хватало ума, чтобы понять, что этого нельзя добиться путем преследования иудаизма или уничтожения самобытной еврейской культуры. Поэтому Ирод всячески подчеркивал, что евреи – носители веры, внушающей благоговение своей древностью и чистотой, и потому заслуживают специальных привилегий. Он отстроил заново еврейский Храм с такой роскошью и пышностью, что даже греки стали восхищаться им как одним из чудес света. Ирод был умелым правителем, и его хитроумное ведение торговых дел с Аравией принесло его стране большую выгоду {Perowne S. The Life and Times of Herod the Great. L., 1956. P. 138.}.
Тем не менее Ирод потерпел полное фиаско в своем намерении примирить еврейский народ с Римской империей. Хотя он имел внешний успех, его личная жизнь становилась все мрачней, он оказался изолирован от своего народа и умер как тиран, лишенный друзей. И как только было объявлено о его смерти, евреи подняли восстание против своих римских сюзеренов.
Главной причиной того, что Ирод не сумел достичь своей цели и потерпел провал, было то, что, будучи инородцем, он не понимал ментальности и самосознания евреев. Ирод, подобно своему отцу Антипатру, был весьма честолюбив, но горизонт его был ограничен Римской империей. Верхом его честолюбия было играть заметную роль на имперской арене, общаясь на равных или почти на равных с такими людьми, как Антоний и Август. Еврейских стремлений он по-настоящему не понимал. Поскольку надежды евреев были сосредоточены на приходе мессии, вся слава Ирода не производила на них никакого впечатления, и его представление о роли евреев внутри Римской империи нимало их не воодушевляло. Конечно, путь Ирода был путем здравого смысла. Другой путь напрямую вел к тотальному конфликту с Римом, к лишению привилегий и прав, к изгнанию. Но протест против того «мира», который нес Рим, был частью еврейского предназначения. Евреи не для того перешли Красное море, провели сорок лет в пустыне, пережили империи Ассирии, Вавилонии, Персии и Греции, чтобы удовлетвориться дозволением смиренно вносить свой вклад в римскую культуру.
Положение Ирода было положением «вассального царя». Это было связано с известными привилегиями, так как вассальные царства, в отличие от покоренных провинций, не обязаны были платить налоги прямо Риму или нести военную службу в римской армии. Тем не менее Палестина, подобно другим вассальным государствам Среднего Востока (Армении, Каппадокии, Галатии и Коммагене), стала интегральной частью Римской империи. Главные задачи вассального царя состояли в том, чтобы поддерживать порядок в своем государстве, обеспечивать его верность Риму и отражать нападения врагов Рима на границы империи. Без разрешения императора Ирод не мог принять ни одного важного решения, даже касавшегося его собственной семьи. Он обязан был являться в Рим по первому зову, чтобы отчитаться в своих поступках или ответить на выдвинутые против него обвинения. И если вассал оказывался слабым или ненадежным с точки зрения Рима правителем, он мог быть в любую минуту смещен с царства.
Однако же под властью Ирода евреи были избавлены от самых явных унижений римского правления. Римские армии не вторгались в страну, как было в дни Помпея или Кассия, требуя дань и продавая в рабство тех, кто не мог ее заплатить. У Ирода была собственная армия, ее офицерский состав состоял из евреев. Когда римский государственный деятель Агриппа посетил Палестину в 15 г. до н.э., он явился не как захватчик, а как гость, друг Ирода. И продемонстрировал, насколько ценит добрый прием, оказанный Иродом, тем, что давал щедрые банкеты и сделал роскошный дар Храму. Словом, это был режим сосуществования, по крайней мере внешне. Всякие проявления еврейского национализма, имевшие антиримскую тенденцию, Ирод подавлял беспощадно. Но неполитические проявления еврейского духа, такие, как изучение Закона фарисеями или монашеский аскетизм ессеев, он поощрял. Тем временем шел и процесс романизации. Ирод заново отстроил еврейский Храм; но он же построил и храм «божественного» Августа. Он послал своих сыновей на обучение в Рим. Он ввел публичные игры в греко-римском стиле, с гонками колесниц, театральными представлениями, выступлениями атлетов и смертельными гладиаторскими боями.
Фарисеи вначале находились в оппозиции к Ироду за то, что тот, еще при жизни своего отца Антипатра, беззаконно казнил галилейского патриота Езекию. Затем, сразу после захвата Иродом трона, им пришлось претерпеть от его рук немало страданий. На время, с помощью хитроумной политики, Ирод привлек их на свою сторону. Однако они начали понимать, в каком направлении движется Палестина, – и царствование Ирода завершилось, как и началось, на фоне растущей оппозиции фарисеев к политике романизации. Саддукеи же, которые вначале были ожесточеннейшими противниками Ирода (из-за своей верности священникам-царям из дома Хасмонеев), прекратили выступать против него. Хасмонеев больше не осталось; Ирод истребил их всех. Теперь первосвященник был креатурой Ирода, царь назначал и смещал первосвященников по своему произволу. А поскольку первосвященник всегда стоял в центре религиозной жизни саддукеев, то тот, кто мог его контролировать, тем самым обеспечивал себе и контроль над саддукеями. Они превратились в коллаборационистов, покорных Ироду и римлянам.
Когда Ирод умер, в бессильной старости, омраченной безумием и убийствами, евреи остались лицом к лицу с реалиями римской власти. Не защищаемые более огромным влиянием, которым Ирод пользовался у римских сюзеренов, евреи узнали, что Ирод полностью предал их Риму. В горькой обстановке этого пробуждения и провел свое детство Иисус.
Глава 3
Римское правление
После смерти Ирода в 4 г. до н.э. не нашлось никого, способного продолжать играть роль вассального царя. Роль эта зависела от личных качеств и способности завязывать дружеские связи с римскими сюзеренами. В безумной подозрительности своих последних дней Ирод убил самых способных из своих сыновей и назначил наследником сына Архелая, унаследовавшего от отца жестокость, но отнюдь не хитроумие и способности. Однако это назначение подлежало утверждению императором Августом, так как ни один вассальный царь не мог самостоятельно назначать своего преемника. Прежде чем Архелай смог отправиться в Рим, чтобы получить одобрение Августа, он оказался лицом к лицу с мятежом фарисеев, или «учителей Закона», чей конфликт с Иродом обострился как раз перед смертью последнего. Архелай был скор на расправу: он распорядился об избиении около 3000 сторонников фарисеев, а затем отправился в Рим. Следом за ним отправился и его брат, Ирод Антипа, надеявшийся убедить Августа сделать его царем Иудейским вместо Архелая.
И тут римляне показали когти. В то время как Архелай и Антипа плыли в Рим, римские войска под командованием Сабина захватили Иерусалим. Сабин был подчиненным Вара, римского легата Сирии. Вар заверил Архелая, что римляне воздержатся от всяких действий до его возвращения. Но Сабин почуял, что в обстановке беспорядков, воцарившейся после смерти Ирода, есть чем поживиться. Он знал, что во дворце Ирода накоплены огромные сокровища и еще большие сокровища хранятся в Иерусалимском Храме. Империя тогда еще не контролировалась столь жестко, как в позднейшие времена. Коррупция и притеснения римских чиновников достигли в дни республики таких размеров, что возникла реальная опасность убить курицу, несущую золотые яйца; даже богатейшие провинции империи, Сирия и Египет, приближались к банкротству.
У Августа не было намерения позволить кому-либо, кроме него самого, сколотить личное состояние. Но его кампания против коррупции еще не достигла Палестины, которая все время жизни Иисуса управлялась жадными чиновниками, которые рассматривали свой пост как посланный небом случай набить карманы и не гнушались никакими вымогательствами.
Сабин занял дворец Ирода и разместился там со своей армией. Она включала пять тысяч тяжеловооруженных римских солдат и около пяти тысяч солдат других народов, служивших во вспомогательных отрядах. Иерусалим в это время был переполнен еврейскими паломниками, явившимися на празднование Шавуот. Легко представить себе их горе и ужас. В течение всех 37 лет царствования Ирода Святой город, да и вся Палестина были свободны от римских войск. Теперь эти одетые в железо чудовища вернулись. Они оскверняли город своими идолопоклонническими знаменами и, как в дни Помпея и Скавра, были готовы к грабежу и убийствам. Дворец Ирода располагался по соседству с самим Храмом, и было ясно, что, прибирая к рукам сокровища Ирода, Сабин не преминет ограбить и Храм. Ожили воспоминания о 53 годе до н.э., когда гнусный Красс ограбил сокровищницу Храма, чтобы оплатить кампанию против Парфии. Население Иерусалима, пополненное паломниками, как один человек восстало против Сабина. Бой не без труда выиграли римляне. В ходе сражений часть Храма была подожжена. Сабин воспользовался этим, чтобы сделать как раз то, чего евреи опасались: он ограбил Храм. Римские солдаты похитили колоссальные суммы, а сам Сабин присвоил целых 400 талантов (1,6 миллиона долларов).
Однако евреи продолжали противостоять Сабину и осадили его во дворце Ирода. Известия о том, что происходит в Иерусалиме, облетели всю страну, и евреи различных районов, включая Галилею, родной край Иисуса, стали браться за оружие. В ходе этого восстания впервые появляется знаменитый вождь партизанской войны против римлян, Иуда Галилеянин, сын патриота Езекии (Хизкии), казнь которого по приказу Ирода вызвала возмущение фарисеев.
Сабин оказался в опасном положении – и обратился к Вару, вышестоящему офицеру, с просьбой о помощи. Вар едва ли был доволен самочинными «корсарскими» похождениями Сабина. Но он не мог допустить, чтобы римский легион потерпел поражение, и выступил на выручку осажденных в Иерусалиме римских войск с еще двумя легионами и крупными силами вспомогательных войск. Он выручил осажденных, а заодно подавил и вооруженные отряды в сельской местности. Теперь евреи начали понимать, к чему приводят восстания против Рима. Вар и ввел в Палестине позорную казнь, кресты стали характерной чертой пейзажа: он распял две тысячи пленных мятежников. Иисусу в это время было года два.
Распятие – самая варварская форма казни, когда-либо придуманная людьми. Его особая жестокость состоит в растянутой и возрастающей агонии. Некоторые жертвы выдерживали эту пытку целых три дня. Крест обычно имел форму буквы Т, ноги жертвы не касались земли. Менее жестоким методом считалось пронзать руки и ноги гвоздями, так как это вело к более скорой смерти. Если же распятого привязывали веревками, ноги вообще не закреплялись, так что всю тяжесть тела несли вытянутые руки. Это положение быстро вызывало полную неподвижность и беспомощность и вело к одеревенению и острой боли. Жертва была всегда нагой, и страдания еще усиливались бичеванием, предшествовавшим распятию. Бичевание было таким суровым, что мясо висело клочьями.
Распятие было первоначально не казнью, а формой человеческого жертвоприношения, используемой в культах плодородия, так как считалось, что медленно умирающая жертва окажет более благоприятное воздействие на урожай. В частности, распятие практиковалось в культе Таммуза, умирающего и воскресающего бога Ливана и Финикии. Позже распятие применялось только как способ казни, особенно когда считалось, что преступник заслуживает величайшего унижения. Карфагеняне (по происхождению финикийцы) широко применяли распятие, и именно от них заимствовали этот способ казни римляне. Согласно римскому закону, распинать позволялось только рабов или лиц, совершивших особо тяжкие преступления. В Палестине римляне пользовались распятием как средством запугивания, предотвращающим мятежи. За время своей оккупации они распяли десятки, если не сотни тысяч евреев. Крест стал таким же символом римского ига, как в наши дни газовые камеры были символом гитлеровской Германии. Это необходимо подчеркнуть, так как в Евангелиях сделана намеренная и целеустремленная попытка возложить вину за распятие на евреев вместо римлян. Это можно сравнить с тем, как если бы осуждали еврейских жертв немецких газовых камер, словно бы это они казнили в душегубках других людей, а не подвергались казни сами.
Для евреев распятие было особенно отвратительно. Еврейским законом оно рассматривалось как величайшая мерзость, запрещалось распинать даже мертвое тело (см. Втор., 21:23). Одного того, что римляне практиковали распятие, было достаточно, чтобы осудить их как дикарей. Однако Евангелия, которые осуждают фарисеев, главных жертв римской политики распятий, за вымышленные преступления, ханжество и самодовольство, нигде не осуждают римлян за практику распятия, как, впрочем, и ни за что другое тоже.
Распятие Варом двух тысяч евреев в год смерти Ирода с отчаянной ясностью показало евреям, какая судьба ожидает их под римским владычеством. За один год они стали свидетелями осквернения и ограбления своих святых мест, видели, как лучшие люди народа, восставшие в защиту алтаря, были замучены до смерти. Неудивительно, что эти события и воцарившееся в результате отчаяние дали сильный толчок распространению апокалиптических грез о Божественном избавлении. Многие благочестивые евреи стали рассуждать так: подобные события могут произойти только в конвульсиях Последних Дней. С этого времени пышным цветом расцвели мессианские движения различного толка. Одним из них было движение Иоанна Крестителя. Другим – движение Иисуса из Назарета.
Однако ближайшим следствием событий года, последовавшего за смертью Ирода, было возвращение к некоему подобию ситуации, сложившейся при жизни Ирода. По зрелом размышлении и обсуждении проблемы в Риме Август решил утвердить завещание Ирода и сделать Архелая правителем Иудеи и Самарии (включавших около половины царства Ирода). Остальная часть Палестины была поделена им между двумя другими уцелевшими сыновьями Ирода, Иродом Антипой и Филиппом. Галилея, где жил Иисус, попала под власть Ирода Антипы. Однако Архелаю не был дарован титул царя, как хотел его отец; он был назначен на испытательный срок. Если он проявит себя хорошим правителем, то когда-нибудь сможет стать царем. Но пока что он должен был довольствоваться титулом «этнарха». Таким образом, Август решил не устанавливать в Палестине прямое римское правление, а продолжать систему вассальных царств.
Однако зависимость евреев от Рима, скрываемая блеском личности Ирода, теперь была выставлена напоказ. Еврейские принцы с шапками в руках прислуживали Августу, выпрашивая подтверждения своей власти; а в их отсутствие римские войска дали еврейскому народу горькое представление о том, на что оказалось бы похоже прямое римское правление.
Дожидаться этого прямого правления долго не пришлось. Архелай не выдержал своего испытательного срока и так никогда и не стал царем. Через десять лет Август стал им настолько недоволен, что Архелай был смещен и сослан. А его царство впервые со времен Помпея перешло под прямое римское правление. Иудея и Самария были объявлены частью римской провинции Сирия, и второстепенный римский чиновник с титулом «прокуратора» был назначен правителем страны Давида и Соломона. Теперь унижение народа Божьего было полным. В Галилее, где Ирод Антипа продолжал удерживать свое вассальное царство, оставались некоторые крохи суверенитета; но Ирод Антипа был слишком мелкой фигурой по сравнению с отцом и являлся не более чем римским чиновником. По своему образу жизни он был скорее римлянином, чем евреем. Это его окружение именуется в Евангелиях «иродианами». Евреи Галилеи не любили и презирали его. Они были известны своим пламенным патриотизмом, и события в Иудее их глубоко задевали. Иерусалим был в их глазах их столицей и святым городом, и то, что он оказался теперь под прямым римским управлением, было для них таким же ударом, как и для евреев Иудеи. Вполне понятно, что лидером антиримского движения, ставшего теперь набирать силу, стал галилеянин, Иуда из Галилеи. Хотя сама Галилея и не находилась под прямым римским правлением, Иисус вырос в атмосфере более патриотической и антиримской, чем если бы он родился в самом Иерусалиме.
Прокуратор был чиновником скорее фискальным, чем военным или политическим; титул этот означал что-то вроде «главного сборщика налогов»{Недавно (в 1961 г.) открытая надпись называет Понтия Пилата, пятого по счету управителя провинции, «префектом», а не «прокуратором». Возможно, это означает продвижение по службе или дополнительный титул. Управитель Египта именовался и «префектом», и «прокуратором». Иосиф Флавий именует правителей Иудеи прокураторами (прим. ред.).}. Поэтому главной задачей прокуратора являлся сбор налогов с Иудеи. Разумеется, евреи были вынуждены платить налоги и собственным царям, но теперь положение резко ухудшилось. Ирод, несмотря на свои огромные расходы, улучшил сельское хозяйство страны. А благодаря своей хитроумной политике он завладел прибыльным рынком транзитной торговли пряностями из Аравии и удвоил доходы своего царства. В некоторые годы он мог вообще освобождать своих подданных от налогов. Теперь же аравийские товары шли прямо в Рим и ничем не облегчали бремя еврейских налогоплательщиков. В улучшении экономического положения страны прокураторы были заинтересованы слабо. Они знали, что срок их пребывания в должности достаточно короток и что у них вряд ли когда-либо снова появится подобная возможность обогатиться, запустив руки в имперскую казну. Следующий император, Тиберий, предпочитал оставлять таких чиновников на долгие сроки – он говаривал, что сытые оводы сосут меньше крови, чем голодные. Это изречение Тиберия нередко цитируют, чтобы показать его гуманную заботу о подданных Рима. Но оно показывает и его циничное принятие того факта, что целью римских губернаторов было собственное обогащение.
Первые годы прямого управления Иудеей, к сожалению, слабо освещены в документах. Однако мы знаем, что за двадцатилетний срок (с 6 г. н.э. по 26 г. н.э.) сменилось четыре прокуратора: Копоний (6–9), Марк Амбибул (9–12), Анний Руф (12–15) и Валерий Грат (15–26). Согласно принципу Тиберия, столь часто сменявшиеся чиновники неизменно оказывались ненасытными оводами. От римского историка Тацита мы знаем, что в 17 г. н.э. евреи отправили депутацию в Рим, чтобы протестовать против чрезмерного обложения налогами. Мы знаем также, что гнусная система откупов, отмененная Юлием Цезарем, была снова введена, как только римляне стали править напрямую. Взимание налогов отдавалось на откуп частным лицам, заключившим с римлянами контракт. Откупщики были немногим лучше, чем гангстеры. Их выгода зависела от того, чтобы собрать как можно больше налогов сверх установленной свыше номинальной суммы. Подробности о деятельности этих откупщиков (в Новом Завете их именуют «мытарями») можно найти в сочинениях Филона.
Они нанимали банды злодеев, которые требовали столь огромных сумм, что их жертвы часто в отчаянии бежали со своих земель. Когда так случалось, откупщики подвергали семьи беглецов пыткам на дыбе, на колесе и другими способами, добиваясь, чтобы они указали, где скрывается беглец, или заплатили вместо него. Нередко жертвы шли на самоубийство, чтобы избежать пыток. Если все старания откупщиков оказывались напрасными, жертву или ее семью продавали в рабство. При необходимости откупщики всегда могли обратиться к помощи римской армии. Обычно контракты на откуп заключались с римскими гражданами, а их помощники вербовались из подонков обираемой ими страны. Эти мерзавцы, готовые участвовать в организованном ограблении собственных соотечественников за процент в грабеже, рассматривались их земляками как преступники. Вот кто такие «мытари», с которыми общался Иисус, чтобы вернуть их с пути греха. Они были подонками общества, и это не случайно. Степень оптимизма и веры Иисуса показывает то, что он надеялся наставить на путь истинный даже самых отъявленных пыточных дел мастеров и вымогателей.
Неудивительно, что появление «мытарей» послужило сигналом к восстанию. Первым актом нового правительства было проведение переписи жителей Иудеи и Самарии. Сам префект Сирии, по имени Квирин, явился в Иудею, чтобы провести перепись вместе с новоназначенным прокуратором (или главным налоговым инспектором) Копонием. Это произошло в 6 г. н.э., после ссылки Архелая, когда Иисусу было лет двенадцать. (Евангелие от Луки неверно относит перепись на 12 лет раньше, ко временам Ирода; но римские переписи никогда не проводились в вассальных царствах, и в любом случае перепись не распространялась на Галилею, остававшуюся вассальным княжеством.)
Евреи прекрасно поняли, что перепись была преддверием к обложению налогами. Именно сопротивление этой переписи привело к основанию партии зелотов Иудой Галилеянином, фарисейским наставником. О зелотах Иосиф Флавий сообщает: «Эти люди во всем остальном согласны с воззрениями фарисеев, но отличаются нерушимой преданностью свободе и говорят, что единственным их Правителем и Господином будет Бог». Римляне подавили восстание, и Иуда Галилеянин был убит (Деян., 5:37). Но движение зелотов продолжало существовать, и в дальнейшем именно они оказались главной движущей силой Иудейской войны 66 года.
Перепись Квирина была весьма основательной, она включала оценку всей собственности и доходов населения, равно как и составление списка жителей. Взимались налоги поземельный, подоходный, подушный, налог на воду, городской, налоги на мясо и соль, дорожный налог, межевые налоги, рыночные, а также различные обременительные сборы – таможенные, мостовые и т.д. {Klausner J. Jesus of Nazareth. L., 1925. P. 187-188.}. Кроме того, евреи платили добровольный налог на содержание Храма, и римляне великодушно согласились не конфисковать его для собственного пользования. (После Иудейской войны эта уступка была отменена, и римляне стали собирать храмовый налог в собственную пользу, причем сделали его уже не добровольным, а принудительным.)
Даже видимости того, что налоги, собираемые римлянами, предназначаются на благо Палестины, не соблюдалось. Некоторые суммы действительно выделялись для общественных работ, но основная часть денег и товаров, собираемых таким образом, отсылалась в личную казну Августа, именовавшуюся «фиском». Римляне в то время откровенно рассматривали свою империю как механизм эксплуатации. Максимумом «доверия» и «заботы» было нежелание доводить провинции налоговым бременем до полного разорения. Так, Тиберий выразил порицание одному ревностному губернатору Египта за то, что тот послал в Рим несообразно высокую сумму собранных налогов. При этом Тиберий изрек, что дело губернатора – стричь овец, а не сдирать с них шкуру {Светоний. «Тиберий», ХХХII, 2.}. Римский мыслитель Цицерон дает два объяснения «праву» Рима взимать дань с завоеванных земель {Цицерон. «Против Верреса II», III, 12; II, 7.}. Одно состоит в том, что дань есть штраф или компенсация за то, что те проявили дерзость, посмев воспротивиться мощи Рима. Второе же гласит, что римляне владеют этими территориями по праву завоевателей, а поэтому вправе требовать с населения платы. Только в 80 г. н.э. один смышленый римский апологет {Тацит. «История», IV. 74, 1.} додумался до объяснения, более сходного с назидательными самооправданиями современных империй: а именно, что римляне имеют право на плату за благодеяния Pax Romana («мира, обеспечиваемого Римом»).
Помимо грабежа со стороны мытарей, евреям приходилось терпеть и поборы самих губернаторов или прокураторов. В более крупных провинциях программа реформ Августа начинала давать известные плоды, но в малых порабощенных землях, подобных Иудее, алчности римских чиновников все еще не было никаких преград. К тому времени, как римлянину, участвовавшему в общественной жизни, удавалось добиться поста губернатора провинции, он обычно был по уши в долгах, поскольку за продвижение по службе приходилось выплачивать колоссальные взятки. Их нужно было давать как отдельным лицам, так и «народу римскому» (устраивая для него зрелища). Губернаторство было наградой за эти расходы, и оно предоставляло возможность – которую надлежало использовать – не только расплатиться с долгами, но и сколотить личное состояние. Возможностью обогатиться пользовались не только губернаторы, но и их подчиненные. Их находчивость по части извлечения денег из несчастных подданных была широко известна. За каждую услугу требовалось платить: чтобы получить аудиенцию у губернатора в поисках справедливого решения, нужно было заплатить множеству чиновников, включая самого губернатора. За соответствующие суммы можно было купить «защиту» от направления римских войск на постой или от обязанности бесплатно поставлять зерно и транспорт для армии. Губернаторы не гнушались даже учреждением фондов «добровольных» взносов самому губернатору в благодарность за его услуги.
И тут римляне показали когти. В то время как Архелай и Антипа плыли в Рим, римские войска под командованием Сабина захватили Иерусалим. Сабин был подчиненным Вара, римского легата Сирии. Вар заверил Архелая, что римляне воздержатся от всяких действий до его возвращения. Но Сабин почуял, что в обстановке беспорядков, воцарившейся после смерти Ирода, есть чем поживиться. Он знал, что во дворце Ирода накоплены огромные сокровища и еще большие сокровища хранятся в Иерусалимском Храме. Империя тогда еще не контролировалась столь жестко, как в позднейшие времена. Коррупция и притеснения римских чиновников достигли в дни республики таких размеров, что возникла реальная опасность убить курицу, несущую золотые яйца; даже богатейшие провинции империи, Сирия и Египет, приближались к банкротству.
У Августа не было намерения позволить кому-либо, кроме него самого, сколотить личное состояние. Но его кампания против коррупции еще не достигла Палестины, которая все время жизни Иисуса управлялась жадными чиновниками, которые рассматривали свой пост как посланный небом случай набить карманы и не гнушались никакими вымогательствами.
Сабин занял дворец Ирода и разместился там со своей армией. Она включала пять тысяч тяжеловооруженных римских солдат и около пяти тысяч солдат других народов, служивших во вспомогательных отрядах. Иерусалим в это время был переполнен еврейскими паломниками, явившимися на празднование Шавуот. Легко представить себе их горе и ужас. В течение всех 37 лет царствования Ирода Святой город, да и вся Палестина были свободны от римских войск. Теперь эти одетые в железо чудовища вернулись. Они оскверняли город своими идолопоклонническими знаменами и, как в дни Помпея и Скавра, были готовы к грабежу и убийствам. Дворец Ирода располагался по соседству с самим Храмом, и было ясно, что, прибирая к рукам сокровища Ирода, Сабин не преминет ограбить и Храм. Ожили воспоминания о 53 годе до н.э., когда гнусный Красс ограбил сокровищницу Храма, чтобы оплатить кампанию против Парфии. Население Иерусалима, пополненное паломниками, как один человек восстало против Сабина. Бой не без труда выиграли римляне. В ходе сражений часть Храма была подожжена. Сабин воспользовался этим, чтобы сделать как раз то, чего евреи опасались: он ограбил Храм. Римские солдаты похитили колоссальные суммы, а сам Сабин присвоил целых 400 талантов (1,6 миллиона долларов).
Однако евреи продолжали противостоять Сабину и осадили его во дворце Ирода. Известия о том, что происходит в Иерусалиме, облетели всю страну, и евреи различных районов, включая Галилею, родной край Иисуса, стали браться за оружие. В ходе этого восстания впервые появляется знаменитый вождь партизанской войны против римлян, Иуда Галилеянин, сын патриота Езекии (Хизкии), казнь которого по приказу Ирода вызвала возмущение фарисеев.
Сабин оказался в опасном положении – и обратился к Вару, вышестоящему офицеру, с просьбой о помощи. Вар едва ли был доволен самочинными «корсарскими» похождениями Сабина. Но он не мог допустить, чтобы римский легион потерпел поражение, и выступил на выручку осажденных в Иерусалиме римских войск с еще двумя легионами и крупными силами вспомогательных войск. Он выручил осажденных, а заодно подавил и вооруженные отряды в сельской местности. Теперь евреи начали понимать, к чему приводят восстания против Рима. Вар и ввел в Палестине позорную казнь, кресты стали характерной чертой пейзажа: он распял две тысячи пленных мятежников. Иисусу в это время было года два.
Распятие – самая варварская форма казни, когда-либо придуманная людьми. Его особая жестокость состоит в растянутой и возрастающей агонии. Некоторые жертвы выдерживали эту пытку целых три дня. Крест обычно имел форму буквы Т, ноги жертвы не касались земли. Менее жестоким методом считалось пронзать руки и ноги гвоздями, так как это вело к более скорой смерти. Если же распятого привязывали веревками, ноги вообще не закреплялись, так что всю тяжесть тела несли вытянутые руки. Это положение быстро вызывало полную неподвижность и беспомощность и вело к одеревенению и острой боли. Жертва была всегда нагой, и страдания еще усиливались бичеванием, предшествовавшим распятию. Бичевание было таким суровым, что мясо висело клочьями.
Распятие было первоначально не казнью, а формой человеческого жертвоприношения, используемой в культах плодородия, так как считалось, что медленно умирающая жертва окажет более благоприятное воздействие на урожай. В частности, распятие практиковалось в культе Таммуза, умирающего и воскресающего бога Ливана и Финикии. Позже распятие применялось только как способ казни, особенно когда считалось, что преступник заслуживает величайшего унижения. Карфагеняне (по происхождению финикийцы) широко применяли распятие, и именно от них заимствовали этот способ казни римляне. Согласно римскому закону, распинать позволялось только рабов или лиц, совершивших особо тяжкие преступления. В Палестине римляне пользовались распятием как средством запугивания, предотвращающим мятежи. За время своей оккупации они распяли десятки, если не сотни тысяч евреев. Крест стал таким же символом римского ига, как в наши дни газовые камеры были символом гитлеровской Германии. Это необходимо подчеркнуть, так как в Евангелиях сделана намеренная и целеустремленная попытка возложить вину за распятие на евреев вместо римлян. Это можно сравнить с тем, как если бы осуждали еврейских жертв немецких газовых камер, словно бы это они казнили в душегубках других людей, а не подвергались казни сами.
Для евреев распятие было особенно отвратительно. Еврейским законом оно рассматривалось как величайшая мерзость, запрещалось распинать даже мертвое тело (см. Втор., 21:23). Одного того, что римляне практиковали распятие, было достаточно, чтобы осудить их как дикарей. Однако Евангелия, которые осуждают фарисеев, главных жертв римской политики распятий, за вымышленные преступления, ханжество и самодовольство, нигде не осуждают римлян за практику распятия, как, впрочем, и ни за что другое тоже.
Распятие Варом двух тысяч евреев в год смерти Ирода с отчаянной ясностью показало евреям, какая судьба ожидает их под римским владычеством. За один год они стали свидетелями осквернения и ограбления своих святых мест, видели, как лучшие люди народа, восставшие в защиту алтаря, были замучены до смерти. Неудивительно, что эти события и воцарившееся в результате отчаяние дали сильный толчок распространению апокалиптических грез о Божественном избавлении. Многие благочестивые евреи стали рассуждать так: подобные события могут произойти только в конвульсиях Последних Дней. С этого времени пышным цветом расцвели мессианские движения различного толка. Одним из них было движение Иоанна Крестителя. Другим – движение Иисуса из Назарета.
Однако ближайшим следствием событий года, последовавшего за смертью Ирода, было возвращение к некоему подобию ситуации, сложившейся при жизни Ирода. По зрелом размышлении и обсуждении проблемы в Риме Август решил утвердить завещание Ирода и сделать Архелая правителем Иудеи и Самарии (включавших около половины царства Ирода). Остальная часть Палестины была поделена им между двумя другими уцелевшими сыновьями Ирода, Иродом Антипой и Филиппом. Галилея, где жил Иисус, попала под власть Ирода Антипы. Однако Архелаю не был дарован титул царя, как хотел его отец; он был назначен на испытательный срок. Если он проявит себя хорошим правителем, то когда-нибудь сможет стать царем. Но пока что он должен был довольствоваться титулом «этнарха». Таким образом, Август решил не устанавливать в Палестине прямое римское правление, а продолжать систему вассальных царств.
Однако зависимость евреев от Рима, скрываемая блеском личности Ирода, теперь была выставлена напоказ. Еврейские принцы с шапками в руках прислуживали Августу, выпрашивая подтверждения своей власти; а в их отсутствие римские войска дали еврейскому народу горькое представление о том, на что оказалось бы похоже прямое римское правление.
Дожидаться этого прямого правления долго не пришлось. Архелай не выдержал своего испытательного срока и так никогда и не стал царем. Через десять лет Август стал им настолько недоволен, что Архелай был смещен и сослан. А его царство впервые со времен Помпея перешло под прямое римское правление. Иудея и Самария были объявлены частью римской провинции Сирия, и второстепенный римский чиновник с титулом «прокуратора» был назначен правителем страны Давида и Соломона. Теперь унижение народа Божьего было полным. В Галилее, где Ирод Антипа продолжал удерживать свое вассальное царство, оставались некоторые крохи суверенитета; но Ирод Антипа был слишком мелкой фигурой по сравнению с отцом и являлся не более чем римским чиновником. По своему образу жизни он был скорее римлянином, чем евреем. Это его окружение именуется в Евангелиях «иродианами». Евреи Галилеи не любили и презирали его. Они были известны своим пламенным патриотизмом, и события в Иудее их глубоко задевали. Иерусалим был в их глазах их столицей и святым городом, и то, что он оказался теперь под прямым римским управлением, было для них таким же ударом, как и для евреев Иудеи. Вполне понятно, что лидером антиримского движения, ставшего теперь набирать силу, стал галилеянин, Иуда из Галилеи. Хотя сама Галилея и не находилась под прямым римским правлением, Иисус вырос в атмосфере более патриотической и антиримской, чем если бы он родился в самом Иерусалиме.
Прокуратор был чиновником скорее фискальным, чем военным или политическим; титул этот означал что-то вроде «главного сборщика налогов»{Недавно (в 1961 г.) открытая надпись называет Понтия Пилата, пятого по счету управителя провинции, «префектом», а не «прокуратором». Возможно, это означает продвижение по службе или дополнительный титул. Управитель Египта именовался и «префектом», и «прокуратором». Иосиф Флавий именует правителей Иудеи прокураторами (прим. ред.).}. Поэтому главной задачей прокуратора являлся сбор налогов с Иудеи. Разумеется, евреи были вынуждены платить налоги и собственным царям, но теперь положение резко ухудшилось. Ирод, несмотря на свои огромные расходы, улучшил сельское хозяйство страны. А благодаря своей хитроумной политике он завладел прибыльным рынком транзитной торговли пряностями из Аравии и удвоил доходы своего царства. В некоторые годы он мог вообще освобождать своих подданных от налогов. Теперь же аравийские товары шли прямо в Рим и ничем не облегчали бремя еврейских налогоплательщиков. В улучшении экономического положения страны прокураторы были заинтересованы слабо. Они знали, что срок их пребывания в должности достаточно короток и что у них вряд ли когда-либо снова появится подобная возможность обогатиться, запустив руки в имперскую казну. Следующий император, Тиберий, предпочитал оставлять таких чиновников на долгие сроки – он говаривал, что сытые оводы сосут меньше крови, чем голодные. Это изречение Тиберия нередко цитируют, чтобы показать его гуманную заботу о подданных Рима. Но оно показывает и его циничное принятие того факта, что целью римских губернаторов было собственное обогащение.
Первые годы прямого управления Иудеей, к сожалению, слабо освещены в документах. Однако мы знаем, что за двадцатилетний срок (с 6 г. н.э. по 26 г. н.э.) сменилось четыре прокуратора: Копоний (6–9), Марк Амбибул (9–12), Анний Руф (12–15) и Валерий Грат (15–26). Согласно принципу Тиберия, столь часто сменявшиеся чиновники неизменно оказывались ненасытными оводами. От римского историка Тацита мы знаем, что в 17 г. н.э. евреи отправили депутацию в Рим, чтобы протестовать против чрезмерного обложения налогами. Мы знаем также, что гнусная система откупов, отмененная Юлием Цезарем, была снова введена, как только римляне стали править напрямую. Взимание налогов отдавалось на откуп частным лицам, заключившим с римлянами контракт. Откупщики были немногим лучше, чем гангстеры. Их выгода зависела от того, чтобы собрать как можно больше налогов сверх установленной свыше номинальной суммы. Подробности о деятельности этих откупщиков (в Новом Завете их именуют «мытарями») можно найти в сочинениях Филона.
Они нанимали банды злодеев, которые требовали столь огромных сумм, что их жертвы часто в отчаянии бежали со своих земель. Когда так случалось, откупщики подвергали семьи беглецов пыткам на дыбе, на колесе и другими способами, добиваясь, чтобы они указали, где скрывается беглец, или заплатили вместо него. Нередко жертвы шли на самоубийство, чтобы избежать пыток. Если все старания откупщиков оказывались напрасными, жертву или ее семью продавали в рабство. При необходимости откупщики всегда могли обратиться к помощи римской армии. Обычно контракты на откуп заключались с римскими гражданами, а их помощники вербовались из подонков обираемой ими страны. Эти мерзавцы, готовые участвовать в организованном ограблении собственных соотечественников за процент в грабеже, рассматривались их земляками как преступники. Вот кто такие «мытари», с которыми общался Иисус, чтобы вернуть их с пути греха. Они были подонками общества, и это не случайно. Степень оптимизма и веры Иисуса показывает то, что он надеялся наставить на путь истинный даже самых отъявленных пыточных дел мастеров и вымогателей.
Неудивительно, что появление «мытарей» послужило сигналом к восстанию. Первым актом нового правительства было проведение переписи жителей Иудеи и Самарии. Сам префект Сирии, по имени Квирин, явился в Иудею, чтобы провести перепись вместе с новоназначенным прокуратором (или главным налоговым инспектором) Копонием. Это произошло в 6 г. н.э., после ссылки Архелая, когда Иисусу было лет двенадцать. (Евангелие от Луки неверно относит перепись на 12 лет раньше, ко временам Ирода; но римские переписи никогда не проводились в вассальных царствах, и в любом случае перепись не распространялась на Галилею, остававшуюся вассальным княжеством.)
Евреи прекрасно поняли, что перепись была преддверием к обложению налогами. Именно сопротивление этой переписи привело к основанию партии зелотов Иудой Галилеянином, фарисейским наставником. О зелотах Иосиф Флавий сообщает: «Эти люди во всем остальном согласны с воззрениями фарисеев, но отличаются нерушимой преданностью свободе и говорят, что единственным их Правителем и Господином будет Бог». Римляне подавили восстание, и Иуда Галилеянин был убит (Деян., 5:37). Но движение зелотов продолжало существовать, и в дальнейшем именно они оказались главной движущей силой Иудейской войны 66 года.
Перепись Квирина была весьма основательной, она включала оценку всей собственности и доходов населения, равно как и составление списка жителей. Взимались налоги поземельный, подоходный, подушный, налог на воду, городской, налоги на мясо и соль, дорожный налог, межевые налоги, рыночные, а также различные обременительные сборы – таможенные, мостовые и т.д. {Klausner J. Jesus of Nazareth. L., 1925. P. 187-188.}. Кроме того, евреи платили добровольный налог на содержание Храма, и римляне великодушно согласились не конфисковать его для собственного пользования. (После Иудейской войны эта уступка была отменена, и римляне стали собирать храмовый налог в собственную пользу, причем сделали его уже не добровольным, а принудительным.)
Даже видимости того, что налоги, собираемые римлянами, предназначаются на благо Палестины, не соблюдалось. Некоторые суммы действительно выделялись для общественных работ, но основная часть денег и товаров, собираемых таким образом, отсылалась в личную казну Августа, именовавшуюся «фиском». Римляне в то время откровенно рассматривали свою империю как механизм эксплуатации. Максимумом «доверия» и «заботы» было нежелание доводить провинции налоговым бременем до полного разорения. Так, Тиберий выразил порицание одному ревностному губернатору Египта за то, что тот послал в Рим несообразно высокую сумму собранных налогов. При этом Тиберий изрек, что дело губернатора – стричь овец, а не сдирать с них шкуру {Светоний. «Тиберий», ХХХII, 2.}. Римский мыслитель Цицерон дает два объяснения «праву» Рима взимать дань с завоеванных земель {Цицерон. «Против Верреса II», III, 12; II, 7.}. Одно состоит в том, что дань есть штраф или компенсация за то, что те проявили дерзость, посмев воспротивиться мощи Рима. Второе же гласит, что римляне владеют этими территориями по праву завоевателей, а поэтому вправе требовать с населения платы. Только в 80 г. н.э. один смышленый римский апологет {Тацит. «История», IV. 74, 1.} додумался до объяснения, более сходного с назидательными самооправданиями современных империй: а именно, что римляне имеют право на плату за благодеяния Pax Romana («мира, обеспечиваемого Римом»).
Помимо грабежа со стороны мытарей, евреям приходилось терпеть и поборы самих губернаторов или прокураторов. В более крупных провинциях программа реформ Августа начинала давать известные плоды, но в малых порабощенных землях, подобных Иудее, алчности римских чиновников все еще не было никаких преград. К тому времени, как римлянину, участвовавшему в общественной жизни, удавалось добиться поста губернатора провинции, он обычно был по уши в долгах, поскольку за продвижение по службе приходилось выплачивать колоссальные взятки. Их нужно было давать как отдельным лицам, так и «народу римскому» (устраивая для него зрелища). Губернаторство было наградой за эти расходы, и оно предоставляло возможность – которую надлежало использовать – не только расплатиться с долгами, но и сколотить личное состояние. Возможностью обогатиться пользовались не только губернаторы, но и их подчиненные. Их находчивость по части извлечения денег из несчастных подданных была широко известна. За каждую услугу требовалось платить: чтобы получить аудиенцию у губернатора в поисках справедливого решения, нужно было заплатить множеству чиновников, включая самого губернатора. За соответствующие суммы можно было купить «защиту» от направления римских войск на постой или от обязанности бесплатно поставлять зерно и транспорт для армии. Губернаторы не гнушались даже учреждением фондов «добровольных» взносов самому губернатору в благодарность за его услуги.