Страница:
Хайди Райс
Когда ты рядом
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
Глава 1
Шестидюймовые каблуки кожаных ботфортов Иззи Хеллиген ритмично стучали по мраморному полу клуба для джентльменов, когда она направлялась к закрытой двери в конце коридора.
Перед дверью она остановилась, но внутри у нее все продолжало подпрыгивать. Узнав симптомы боязни выступления на сцене, Иззи прижала ладонь к животу и сосредоточилась на табличке с надписью «Общая комната восточного крыла».
«Успокойся. Ты сможешь это сделать. Ты семь лет проработала в театре».
Услышав приглушенный мужской смех, она соединила колени, чувствуя, как по ее спине под плащом от Версаче, купленным в секонд-хенде, течет тоненькая струйка пота.
«От тебя зависят люди, которых ты любишь. Выставление себя напоказ перед кучкой напыщенных богачей – небольшая цена, которую ты заплатишь за благополучие дорогих тебе людей».
Эту мантру она повторяла уже целый час, но все без толку.
Развязав пояс, Иззи сняла плащ и повесила его на спинку стула, стоящего рядом с дверью. Затем она посмотрела на свой наряд, и у нее сдавило горло.
Кроваво-красный атласный костюм с глубоким декольте плотно облегал ее округлые формы, благодаря чему ее фигура походила на песочные часы. Она вдохнула, и косточки корсета впились ей в ребра.
Она расстегнула заколку, и ее рыжие, как на полотнах прерафаэлитов, кудри рассыпались по обнаженным плечам.
Ее костюм нельзя назвать утонченным, но за короткое время подобрать вариант получше было невозможно. Кроме того, мужчина, нанявший ее сегодня утром, не требовал ничего подобного.
– Ты должна быть яркой и сексуальной, дорогуша, – произнес он с отчетливым итонским акцентом. – Роддерс переезжает в Дубаи, и мы хотим ему показать, чего ему будет не хватать. Так что демонстрируй свои прелести, не скупись.
Иззи так и подмывало сказать ему, чтобы он проваливал и нанял себе стриптизершу, но затем предложил ей за выступление астрономическую сумму, и она прикусила язык.
После шести месяцев экономии и безуспешных поисков спонсора она уже отчаялась найти тридцать тысяч фунтов, необходимых для того, чтобы театр «Корона и перья» продержался на плаву хотя бы еще один сезон. Поначалу она возлагала надежды на агентство «Били Ду Сингергрэм», но пока они получили всего шесть заказов, и то от друзей. За семь лет Иззи посредством упорного труда превратилась из девочки на побегушках в директора, и все в театре надеялись, что она найдет выход из затруднительного положения.
От напряжения у Иззи заболела голова. Она глубоко вдохнула, и пластинки из китового уса сдавили ей грудную клетку. Когда банк грозится в любую минуту лишить их права выкупа закладной, тут уж не до женской гордости.
Принимая восемь часов назад заказ, Иззи решила относиться к нему как к большой удаче. Она покажет номер из мюзикла «Кабаре» и уйдет с кругленькой суммой для «Короны и перьев». Возможно, благодаря этому выступлению у их театра появятся новые заказы. В конце концов, это один из самых эксклюзивных клубов для джентльменов в мире. Среди его членов много принцев, герцогов и лордов, не говоря уже о самых богатых и влиятельных бизнесменах Европы.
Она должна с легкостью справиться с поставленной задачей. Она ясно дала понять своему нанимателю, где проходит граница дозволенного. Угодить Родерику Карстейрсу и его приятелям не сложнее, чем двадцатилетним парням, которым она на прошлой неделе пела «Счастливого дня рождения».
По крайней мере, она очень на это надеялась.
Но как только Иззи приоткрыла тяжелую дубовую дверь и услышала гиканье и грубый мужской хохот, ее надежда умерла.
Судя по этим звукам, аудитория была готова к ее выходу. Зрители оказались не такими старыми, как она предполагала. Ее ноги словно приросли к полу. Выступление перестало казаться ей пустячным делом.
Иззи тупо уставилась на стену, собираясь с духом. Краем глаза она вдруг заметила какое-то движение на балконе напротив. Присмотревшись, она увидела в тусклом вечернем свете высокого широкоплечего мужчину, разговаривающего по мобильному телефону. Разглядеть черты его лица с такого расстояния было невозможно, но у нее возникло дежавю, и по спине пробежала дрожь. Мужчина двигался величественно и грациозно, напоминая тигра, расхаживающего по клетке.
Толпа посетителей начала выкрикивать ее имя, и она отвела взгляд.
«Сосредоточься, Иззи».
Выпрямив спину, она сделала шаг вперед, но затем снова посмотрела на мужчину на балконе. Он остановился. Он наблюдал за ней.
Она снова подумала о тигре, и ее вдруг посетило воспоминание.
– Джо, – прошептала она.
Ее бросило в жар, корсет сильнее сдавил ребра.
«Не обращай на него внимания».
Иззи снова отвела взгляд, потрясенная тем, что при одной лишь мысли о Джованни Гамильтоне ее сердце болезненно сжимается.
«Не будь смешной».
Этот человек не может быть Джо. Она не может быть настолько невезучей, чтобы столкнуться лицом к лицу с самой большой ошибкой своей прошлой жизни, когда готовится начать новую жизнь. Похоже, из-за стресса у нее начались галлюцинации.
Отведя назад плечи, она сделала глубокий вдох.
«Хватит нервничать. Твой выход, Иззи», – сказала она себе и распахнула дверь.
Резко замолчав, Джо Гамильтон изумленно уставился на молодую женщину, которая вошла в комнату с уверенностью куртизанки. Ее округлые бедра плавно покачивались, блестки сверкали на вульгарном наряде.
– Джо? – Раздавшийся в трубке голос его менеджера из Флоренции вернул его к реальности.
– Да, я слушаю. – Прижав телефон к уху, он постарался сосредоточиться на разговоре. – Я перезвоню тебе позже, и мы обсудим наш проект в Венеции. Ты же знаешь, как итальянские власти любят разводить бюрократию. Ciao.
Прервав связь, Джо снова уставился на женщину.
Это не может быть милая, импульсивная и очень наивная девчонка, вместе с которой он рос.
Но разве он мог не узнать эти непокорные темно-рыжие кудри, рассыпавшиеся по плечам, эту бледную кожу, которая розовела, когда они занимались любовью?
Звуки мелодии из старого мюзикла, едва слышимые в шуме голосов, заставили его сосредоточиться на происходящем. Затем он услышал глубокий чувственный голос Иззи, и внутри его разгорелся огонь желания. Но песню быстро заглушили крики Карстейрса и его приятелей, скандирующих: «Раздевайся!»
Презрение Джо к этому самодовольному мерзавцу и его дружкам сменилось отвращением, когда Иззи перестала петь и замерла на месте. Внезапно он увидел в ней не юную искусительницу, которая соблазнила его в одну жаркую летнюю ночь, а неуклюжую девчонку, бегавшую за ним в детстве и смотревшую на него с обожанием.
Убрав телефон в карман, Джо почувствовал гнев, возбуждение и еще что-то, чего не хотел испытывать.
Затем Карстейрс бросился на Иззи. Руки Джо сжались в кулаки, когда тот схватил Иззи за талию, и она резко повернула голову, чтобы уклониться от поцелуя.
«Да что он о себе возомнил»?
Желание защитить женщину возникло из ниоткуда.
– Убери от нее свои грязные руки, Карстейрс.
Одиннадцать пар глаз уставились на Джо.
Иззи вскрикнула, когда он приблизился к ней. Ее ярко-голубые глаза расширились от потрясения.
Карстейрс поднял голову. Его красноватое лицо выражало возмущение.
– Какого ч.?..
Ворвавшись в комнату, Джо замахнулся и ударил мерзавца в челюсть с такой силой, что костяшки его пальцев запульсировали от боли. Карстейрс рухнул на пол. Услышав тяжелый вздох Иззи, Джо повернулся. В этот момент ее глаза закатились, она пошатнулась и начала падать. Он вовремя подхватил ее на руки и понес к выходу, не обращая внимания на оскорбления и насмешки друзей Карстейрса. Ни один из них не был достаточно трезв, чтобы ему помешать.
– Вытолкайте этот кусок дерьма отсюда, когда он придет в себя, – сказал Джо пожилому служащему, проходя через бильярдную.
Тот почтительно кивнул:
– Да, ваша светлость. Вы позаботитесь о леди?
– С ней все будет в порядке. Когда разберетесь с Карстейрсом, принесите в мой номер бренди и холодной воды.
Выйдя в коридор, Джо направился к лифтам. Аромат волос Иззи щекотал ему ноздри, пробуждая в нем желание.
В лифте Иззи слегка пошевелилась, и он наконец смог посмотреть на ее лицо при ярком свете. Он увидел трогательную россыпь веснушек у нее на носу и слегка приоткрытые пухлые губы. Несмотря на яркий сценический макияж, ее лицо в форме сердечка по-прежнему удивительным образом сочетало в себе невинность и чувственность, что было причиной его бессонных ночей много лет назад.
Взгляд Джо скользнул по ее пышной груди, которая почти вываливалась из ярко-красного атласного корсета. Он почувствовал напряжение в паху.
Выйдя из лифта, он крепче прижал Иззи к себе и направился по коридору в свой номер.
Даже в семнадцать лет Иззи Хеллиген была неуправляема, как стихия. Она постоянно его удивляла. Судя по всему, за прошедшие годы ничего не изменилось.
Открыв дверь номера, он сразу прошел в спальню и, положив свою ношу на кровать, сделал шаг назад и принялся разглядывать в полумраке едва одетое тело Иззи.
Что ему с ней делать?
Он понятия не имел, что побудило его броситься ей на выручку. Он не рыцарь в сверкающих доспехах. Его охватило негодование.
Ее дыхание было поверхностным. Из чего, черт побери, сделан ее дурацкий корсет? Из стальных пластин? В нем невозможно глубоко вдохнуть. Неудивительно, что она упала в обморок.
Тихо выругавшись, он сел на край кровати и развязал атласный бант у нее на груди. Иззи еле слышно застонала. Затем он ослабил шнуровку корсета, и его взгляд сразу задержался на ее роскошной груди. Пульсирующая боль в паху усилилась, но он удержался от соблазна снять с нее корсет. Затем он заметил красные отметины на ее нежной коже, оставленные пластинами корсета.
– Боже мой, Иззи, – прошептал он, проводя пальцем по одной из отметин.
О чем она только думала, надевая этот наряд? Что заставило ее выступать перед этими пьяными толстосумами?
За Иззи Хеллиген всегда нужно было присматривать. Ему придется хорошенько ее вразумить, когда она придет в себя.
Поднявшись, Джо подошел к окну. Раздвинув бархатные шторы, он сел в кресло рядом с кроватью.
Нетрудно догадаться, что причина ее выступления в этом клубе как-то связана с материальными проблемами. Иззи всегда была упрямой и любила рисковать, но никогда не была распущенной. Должно быть, сейчас она очень нуждается в деньгах. Поэтому, когда она придет в себя, он предложит ей кругленькую сумму. Тогда ей больше не придется совершать таких безрассудных поступков, его совесть будет чиста, и он сможет забыть о существовании Иззи Хеллиген.
Его взгляд упал на розовый сосок, выглядывающий из-за края корсета.
Если она знает, что для нее лучше, она возьмет эти деньги.
– Привет, Изадора, – донесся до нее низкий мужской голос.
Она набрала полную грудь воздуха и выдохнула. Какое блаженство. Она может дышать.
– М-м-м? – протянула она. Ей казалось, будто она плывет на легком пушистом облаке.
– Я ослабил шнуровку твоего корсета. Неудивительно, что ты потеряла сознание. Ты едва могла дышать.
Снова этот бархатный голос. Четкие английские гласные в сочетании с едва заметным средиземноморским акцентом. В нем слышалось осуждение. Иззи нахмурилась. Ей знаком этот голос?
Ее глаза открылись, и она уставилась на замысловатую гипсовую лепнину на потолке. Повернув голову, она увидела мужчину рядом с кроватью. Первой ее мыслью было, что с такой суровой внешностью он нелепо смотрится в изящном кресле с позолоченными подлокотниками. Но затем она приподнялась на подушках и узнала его. Это открытие поразило ее подобно молнии. Мягкое облако рассеялось, и она рухнула на землю.
Снова закрыв глаза, она накрыла лицо ладонью и снова опустилась на подушки.
– Уходи. Ты галлюцинация, – простонала она, но было уже слишком поздно.
Одного взгляда на его красивые мужественные черты оказалось достаточно, чтобы ее сердце бешено заколотилось. За прошедшие годы она не смогла забыть эти выразительные скулы, этот квадратный подбородок с небольшой ямочкой, волнистые темно-каштановые волосы и карие глаза, обрамленные густыми ресницами. При воспоминании о том, как смотрели на нее эти глаза, когда они виделись в последний раз, ее охватили боль и сожаление.
Затем в памяти воскресло все остальное, и она застонала громче. Она вспомнила потные руки Карстейрса, сжавшие талию, запах виски, исходящий от него, охвативший ее страх. Потрясение, пришедшее на смену страху, когда перед ними возник Джо и изо всех сил ударил Карстейрса. Звон в ушах и падение в черную пустоту.
«Нет. Этого не могло произойти. Джо не что иное, как галлюцинация».
– Оставь меня и дай мне спокойно умереть.
В ответ послышался мягкий смех, и Иззи поморщилась. Неужели она сказала это вслух?
– По-прежнему любишь драматизировать, Изадора?
Убрав руку с лица, Иззи снова посмотрела на своего мучителя. Увидев загорелые бицепсы, обтянутые рукавами черной рубашки поло, и дразнящий блеск в глазах, она была вынуждена признать, что он не галлюцинация. Десять лет назад в уголках его глаз не было морщинок, но он стал еще красивее и крепче, чем в двадцать один год.
Почему он не мог растолстеть и облысеть? Это было бы самым мягким наказанием из всех, что он заслужил.
– Не называй меня Изадорой. Я ненавижу это имя, – отрезала она.
– Правда? – Одна его бровь насмешливо изогнулась. – С каких это пор?
«С тех пор, как ты от меня ушел».
Иззи прогнала эту сентиментальную мысль. Ей даже думать было противно, что раньше она обожала, когда он называл ее полным именем. Что по несколько дней была вне себя от радости, когда получала крупицу его драгоценного внимания.
Какой же жалкой она тогда была!
К счастью, она уже не та глупая девчонка, что бегала за ним, готовая пойти на все, чтобы ему угодить.
– С тех пор как я выросла и решила, что оно мне не подходит, – ответила Иззи, стараясь не обращать внимания на трепет в низу живота, который вызывала у нее его близость.
Бровь Джо поднялась еще выше, губы растянулись в сексуальной улыбке. Ее резкость нисколько его не задела.
– Я вижу, как ты выросла, – сказал он, красноречиво уставившись на ее декольте. – Это трудно не заметить.
Иззи бросило в жар. Она резко приподнялась, подтянула колени к груди и обхватила их руками.
– Я была на работе, – сказала она в свою защиту, раздраженная тем, что сейчас ее костюм открывает еще больше, чем во время выступления.
– Работа? Значит, вот как ты это называешь? – сухо произнес Джо. – И что же за работа заставляет тебя терпеть унижения со стороны мужчин вроде Карстейрса и его приятелей? – Его глаза сузились. – Как ты думаешь, что бы произошло, если бы меня там не оказалось?
В его тоне слышалось обвинение, из-за несправедливости которого ей хотелось кричать.
Ей с самого начала не следовало соглашаться на это выступление. Но в последние месяцы она испытывала такое сильное давление, ведь на карту поставлено благополучие людей, которых она любит, и ее собственное.
Итак, она рискнула и проиграла, но ни в коем случае не собирается об этом жалеть. И определенно не собирается выслушивать критику, исходящую от человека, который никогда никого не любил, кроме самого себя.
– Не смей говорить, что я сама спровоцировала Карстейрса, – громко сказала она, вложив в свой ответ больше ярости, чем хотела. – Он был вдребезги пьян и не отдавал себе отчета в своих действиях.
Глаза Джо заблестели от удивления.
Это хороший знак. Ему пора понять, что она больше не та восторженная девчонка, которая когда-то бегала за ним хвостом.
Иззи передвинулась на край кровати и села, свесив ноги.
– Никто не просил тебя вмешиваться, – сказала она, поднявшись. – Ты сделал это по собственной воле. Если бы не ты, я бы прекрасно со всем справилась.
«Возможно».
Иззи прошагала в другой конец комнаты, прижимая к груди корсет. Она бы сейчас многое отдала за джинсы и футболку. Ее речь подействовала бы на Джо сильнее, не будь она одета как артистка из «Мулен Руж».
– И куда ты собралась? – произнес он с обманчивым спокойствием.
– Я ухожу, – ответила она, потянувшись к дверной ручке.
Но едва она приоткрыла дверь, как большая загорелая рука ударила по деревянному полотну, и оно с громким хлопком вернулось на место.
– Ты никуда не уйдешь.
Иззи повернулась и тут же поняла, что совершила ошибку. Джо был так близко, что она видела золотистые крапинки в его карих глазах, чувствовала пряный аромат его одеколона и жар, исходящий от его тела.
Ее соски вмиг затвердели, и она быстро сложила руки на груди, чтобы он этого не заметил.
– Что? – отрезала она, загнанная в угол. Когда они в последний раз находились так близко друг к другу, она отдала ему свою невинность.
– Нет необходимости убегать. – Убрав руку с двери, Джо немного отошел назад. – Ты меня неправильно поняла, – сказал он, нетерпеливо вздохнув.
– Ты о чем? – Иззи упрямо вскинула подбородок.
Она была довольно высокой, но ее роста не хватило для того, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
Тогда Иззи попыталась сделать вид, будто ей все это наскучило. Несмотря на актерский талант, ей было трудно это сделать, поскольку ее сердце разрывалось на части из-за болезненных воспоминаний. Она отчаянно пыталась спрятать их в глубине своей памяти за дверцей с надписью «Самая большая ошибка моей жизни», пока его взгляд скользил по ней. Лицо его было непроницаемым, и она не могла понять, о чем он думает. Когда-то она считала такое выражение его лица загадочным, но на самом деле оно лишь доказывало, что у Джо Гамильтона нет сердца.
– Карстейрс получил по заслугам, – холодно сказал он, засунув руку в карман брюк. – Я тебя ни в чем не обвиняю. Я виню во всем ситуацию.
Их взгляды встретились, и в его глазах что-то промелькнуло. Беспокойство?
– Если ты нуждаешься в деньгах, тебе следовало прийти ко мне, – произнес Джо властным тоном, и она поняла, что ошиблась. Это было не беспокойство, а презрение. – Тебе не было необходимости становиться стриптизершей, – добавил он.
Ее щеки вспыхнули, сердце бешено застучало.
«Он только что сказал «стриптизершей»? Какого черта?»
Джо положил ладонь ей на щеку. Из-за этого неожиданного контакта грубый ответ застрял у нее в горле.
– Я знаю, что мы плохо расстались, но ведь мы когда-то были хорошими друзьями. Я могу тебе помочь. Я хочу помочь! – Его большой палец нежно скользнул по ее коже. – Что бы ни случилось, ты найдешь себе другую работу, – произнес он покровительственным тоном, но глаза его потемнели от желания. – Потому что ты ужасная стриптизерша.
Перед дверью она остановилась, но внутри у нее все продолжало подпрыгивать. Узнав симптомы боязни выступления на сцене, Иззи прижала ладонь к животу и сосредоточилась на табличке с надписью «Общая комната восточного крыла».
«Успокойся. Ты сможешь это сделать. Ты семь лет проработала в театре».
Услышав приглушенный мужской смех, она соединила колени, чувствуя, как по ее спине под плащом от Версаче, купленным в секонд-хенде, течет тоненькая струйка пота.
«От тебя зависят люди, которых ты любишь. Выставление себя напоказ перед кучкой напыщенных богачей – небольшая цена, которую ты заплатишь за благополучие дорогих тебе людей».
Эту мантру она повторяла уже целый час, но все без толку.
Развязав пояс, Иззи сняла плащ и повесила его на спинку стула, стоящего рядом с дверью. Затем она посмотрела на свой наряд, и у нее сдавило горло.
Кроваво-красный атласный костюм с глубоким декольте плотно облегал ее округлые формы, благодаря чему ее фигура походила на песочные часы. Она вдохнула, и косточки корсета впились ей в ребра.
Она расстегнула заколку, и ее рыжие, как на полотнах прерафаэлитов, кудри рассыпались по обнаженным плечам.
Ее костюм нельзя назвать утонченным, но за короткое время подобрать вариант получше было невозможно. Кроме того, мужчина, нанявший ее сегодня утром, не требовал ничего подобного.
– Ты должна быть яркой и сексуальной, дорогуша, – произнес он с отчетливым итонским акцентом. – Роддерс переезжает в Дубаи, и мы хотим ему показать, чего ему будет не хватать. Так что демонстрируй свои прелести, не скупись.
Иззи так и подмывало сказать ему, чтобы он проваливал и нанял себе стриптизершу, но затем предложил ей за выступление астрономическую сумму, и она прикусила язык.
После шести месяцев экономии и безуспешных поисков спонсора она уже отчаялась найти тридцать тысяч фунтов, необходимых для того, чтобы театр «Корона и перья» продержался на плаву хотя бы еще один сезон. Поначалу она возлагала надежды на агентство «Били Ду Сингергрэм», но пока они получили всего шесть заказов, и то от друзей. За семь лет Иззи посредством упорного труда превратилась из девочки на побегушках в директора, и все в театре надеялись, что она найдет выход из затруднительного положения.
От напряжения у Иззи заболела голова. Она глубоко вдохнула, и пластинки из китового уса сдавили ей грудную клетку. Когда банк грозится в любую минуту лишить их права выкупа закладной, тут уж не до женской гордости.
Принимая восемь часов назад заказ, Иззи решила относиться к нему как к большой удаче. Она покажет номер из мюзикла «Кабаре» и уйдет с кругленькой суммой для «Короны и перьев». Возможно, благодаря этому выступлению у их театра появятся новые заказы. В конце концов, это один из самых эксклюзивных клубов для джентльменов в мире. Среди его членов много принцев, герцогов и лордов, не говоря уже о самых богатых и влиятельных бизнесменах Европы.
Она должна с легкостью справиться с поставленной задачей. Она ясно дала понять своему нанимателю, где проходит граница дозволенного. Угодить Родерику Карстейрсу и его приятелям не сложнее, чем двадцатилетним парням, которым она на прошлой неделе пела «Счастливого дня рождения».
По крайней мере, она очень на это надеялась.
Но как только Иззи приоткрыла тяжелую дубовую дверь и услышала гиканье и грубый мужской хохот, ее надежда умерла.
Судя по этим звукам, аудитория была готова к ее выходу. Зрители оказались не такими старыми, как она предполагала. Ее ноги словно приросли к полу. Выступление перестало казаться ей пустячным делом.
Иззи тупо уставилась на стену, собираясь с духом. Краем глаза она вдруг заметила какое-то движение на балконе напротив. Присмотревшись, она увидела в тусклом вечернем свете высокого широкоплечего мужчину, разговаривающего по мобильному телефону. Разглядеть черты его лица с такого расстояния было невозможно, но у нее возникло дежавю, и по спине пробежала дрожь. Мужчина двигался величественно и грациозно, напоминая тигра, расхаживающего по клетке.
Толпа посетителей начала выкрикивать ее имя, и она отвела взгляд.
«Сосредоточься, Иззи».
Выпрямив спину, она сделала шаг вперед, но затем снова посмотрела на мужчину на балконе. Он остановился. Он наблюдал за ней.
Она снова подумала о тигре, и ее вдруг посетило воспоминание.
– Джо, – прошептала она.
Ее бросило в жар, корсет сильнее сдавил ребра.
«Не обращай на него внимания».
Иззи снова отвела взгляд, потрясенная тем, что при одной лишь мысли о Джованни Гамильтоне ее сердце болезненно сжимается.
«Не будь смешной».
Этот человек не может быть Джо. Она не может быть настолько невезучей, чтобы столкнуться лицом к лицу с самой большой ошибкой своей прошлой жизни, когда готовится начать новую жизнь. Похоже, из-за стресса у нее начались галлюцинации.
Отведя назад плечи, она сделала глубокий вдох.
«Хватит нервничать. Твой выход, Иззи», – сказала она себе и распахнула дверь.
* * *
«Какого черта Иззи Хеллиген работает стриптизершей?»Резко замолчав, Джо Гамильтон изумленно уставился на молодую женщину, которая вошла в комнату с уверенностью куртизанки. Ее округлые бедра плавно покачивались, блестки сверкали на вульгарном наряде.
– Джо? – Раздавшийся в трубке голос его менеджера из Флоренции вернул его к реальности.
– Да, я слушаю. – Прижав телефон к уху, он постарался сосредоточиться на разговоре. – Я перезвоню тебе позже, и мы обсудим наш проект в Венеции. Ты же знаешь, как итальянские власти любят разводить бюрократию. Ciao.
Прервав связь, Джо снова уставился на женщину.
Это не может быть милая, импульсивная и очень наивная девчонка, вместе с которой он рос.
Но разве он мог не узнать эти непокорные темно-рыжие кудри, рассыпавшиеся по плечам, эту бледную кожу, которая розовела, когда они занимались любовью?
Звуки мелодии из старого мюзикла, едва слышимые в шуме голосов, заставили его сосредоточиться на происходящем. Затем он услышал глубокий чувственный голос Иззи, и внутри его разгорелся огонь желания. Но песню быстро заглушили крики Карстейрса и его приятелей, скандирующих: «Раздевайся!»
Презрение Джо к этому самодовольному мерзавцу и его дружкам сменилось отвращением, когда Иззи перестала петь и замерла на месте. Внезапно он увидел в ней не юную искусительницу, которая соблазнила его в одну жаркую летнюю ночь, а неуклюжую девчонку, бегавшую за ним в детстве и смотревшую на него с обожанием.
Убрав телефон в карман, Джо почувствовал гнев, возбуждение и еще что-то, чего не хотел испытывать.
Затем Карстейрс бросился на Иззи. Руки Джо сжались в кулаки, когда тот схватил Иззи за талию, и она резко повернула голову, чтобы уклониться от поцелуя.
«Да что он о себе возомнил»?
Желание защитить женщину возникло из ниоткуда.
– Убери от нее свои грязные руки, Карстейрс.
Одиннадцать пар глаз уставились на Джо.
Иззи вскрикнула, когда он приблизился к ней. Ее ярко-голубые глаза расширились от потрясения.
Карстейрс поднял голову. Его красноватое лицо выражало возмущение.
– Какого ч.?..
Ворвавшись в комнату, Джо замахнулся и ударил мерзавца в челюсть с такой силой, что костяшки его пальцев запульсировали от боли. Карстейрс рухнул на пол. Услышав тяжелый вздох Иззи, Джо повернулся. В этот момент ее глаза закатились, она пошатнулась и начала падать. Он вовремя подхватил ее на руки и понес к выходу, не обращая внимания на оскорбления и насмешки друзей Карстейрса. Ни один из них не был достаточно трезв, чтобы ему помешать.
– Вытолкайте этот кусок дерьма отсюда, когда он придет в себя, – сказал Джо пожилому служащему, проходя через бильярдную.
Тот почтительно кивнул:
– Да, ваша светлость. Вы позаботитесь о леди?
– С ней все будет в порядке. Когда разберетесь с Карстейрсом, принесите в мой номер бренди и холодной воды.
Выйдя в коридор, Джо направился к лифтам. Аромат волос Иззи щекотал ему ноздри, пробуждая в нем желание.
В лифте Иззи слегка пошевелилась, и он наконец смог посмотреть на ее лицо при ярком свете. Он увидел трогательную россыпь веснушек у нее на носу и слегка приоткрытые пухлые губы. Несмотря на яркий сценический макияж, ее лицо в форме сердечка по-прежнему удивительным образом сочетало в себе невинность и чувственность, что было причиной его бессонных ночей много лет назад.
Взгляд Джо скользнул по ее пышной груди, которая почти вываливалась из ярко-красного атласного корсета. Он почувствовал напряжение в паху.
Выйдя из лифта, он крепче прижал Иззи к себе и направился по коридору в свой номер.
Даже в семнадцать лет Иззи Хеллиген была неуправляема, как стихия. Она постоянно его удивляла. Судя по всему, за прошедшие годы ничего не изменилось.
Открыв дверь номера, он сразу прошел в спальню и, положив свою ношу на кровать, сделал шаг назад и принялся разглядывать в полумраке едва одетое тело Иззи.
Что ему с ней делать?
Он понятия не имел, что побудило его броситься ей на выручку. Он не рыцарь в сверкающих доспехах. Его охватило негодование.
Ее дыхание было поверхностным. Из чего, черт побери, сделан ее дурацкий корсет? Из стальных пластин? В нем невозможно глубоко вдохнуть. Неудивительно, что она упала в обморок.
Тихо выругавшись, он сел на край кровати и развязал атласный бант у нее на груди. Иззи еле слышно застонала. Затем он ослабил шнуровку корсета, и его взгляд сразу задержался на ее роскошной груди. Пульсирующая боль в паху усилилась, но он удержался от соблазна снять с нее корсет. Затем он заметил красные отметины на ее нежной коже, оставленные пластинами корсета.
– Боже мой, Иззи, – прошептал он, проводя пальцем по одной из отметин.
О чем она только думала, надевая этот наряд? Что заставило ее выступать перед этими пьяными толстосумами?
За Иззи Хеллиген всегда нужно было присматривать. Ему придется хорошенько ее вразумить, когда она придет в себя.
Поднявшись, Джо подошел к окну. Раздвинув бархатные шторы, он сел в кресло рядом с кроватью.
Нетрудно догадаться, что причина ее выступления в этом клубе как-то связана с материальными проблемами. Иззи всегда была упрямой и любила рисковать, но никогда не была распущенной. Должно быть, сейчас она очень нуждается в деньгах. Поэтому, когда она придет в себя, он предложит ей кругленькую сумму. Тогда ей больше не придется совершать таких безрассудных поступков, его совесть будет чиста, и он сможет забыть о существовании Иззи Хеллиген.
Его взгляд упал на розовый сосок, выглядывающий из-за края корсета.
Если она знает, что для нее лучше, она возьмет эти деньги.
* * *
Веки Иззи дрогнули, и она вдохнула запах чистого постельного белья.– Привет, Изадора, – донесся до нее низкий мужской голос.
Она набрала полную грудь воздуха и выдохнула. Какое блаженство. Она может дышать.
– М-м-м? – протянула она. Ей казалось, будто она плывет на легком пушистом облаке.
– Я ослабил шнуровку твоего корсета. Неудивительно, что ты потеряла сознание. Ты едва могла дышать.
Снова этот бархатный голос. Четкие английские гласные в сочетании с едва заметным средиземноморским акцентом. В нем слышалось осуждение. Иззи нахмурилась. Ей знаком этот голос?
Ее глаза открылись, и она уставилась на замысловатую гипсовую лепнину на потолке. Повернув голову, она увидела мужчину рядом с кроватью. Первой ее мыслью было, что с такой суровой внешностью он нелепо смотрится в изящном кресле с позолоченными подлокотниками. Но затем она приподнялась на подушках и узнала его. Это открытие поразило ее подобно молнии. Мягкое облако рассеялось, и она рухнула на землю.
Снова закрыв глаза, она накрыла лицо ладонью и снова опустилась на подушки.
– Уходи. Ты галлюцинация, – простонала она, но было уже слишком поздно.
Одного взгляда на его красивые мужественные черты оказалось достаточно, чтобы ее сердце бешено заколотилось. За прошедшие годы она не смогла забыть эти выразительные скулы, этот квадратный подбородок с небольшой ямочкой, волнистые темно-каштановые волосы и карие глаза, обрамленные густыми ресницами. При воспоминании о том, как смотрели на нее эти глаза, когда они виделись в последний раз, ее охватили боль и сожаление.
Затем в памяти воскресло все остальное, и она застонала громче. Она вспомнила потные руки Карстейрса, сжавшие талию, запах виски, исходящий от него, охвативший ее страх. Потрясение, пришедшее на смену страху, когда перед ними возник Джо и изо всех сил ударил Карстейрса. Звон в ушах и падение в черную пустоту.
«Нет. Этого не могло произойти. Джо не что иное, как галлюцинация».
– Оставь меня и дай мне спокойно умереть.
В ответ послышался мягкий смех, и Иззи поморщилась. Неужели она сказала это вслух?
– По-прежнему любишь драматизировать, Изадора?
Убрав руку с лица, Иззи снова посмотрела на своего мучителя. Увидев загорелые бицепсы, обтянутые рукавами черной рубашки поло, и дразнящий блеск в глазах, она была вынуждена признать, что он не галлюцинация. Десять лет назад в уголках его глаз не было морщинок, но он стал еще красивее и крепче, чем в двадцать один год.
Почему он не мог растолстеть и облысеть? Это было бы самым мягким наказанием из всех, что он заслужил.
– Не называй меня Изадорой. Я ненавижу это имя, – отрезала она.
– Правда? – Одна его бровь насмешливо изогнулась. – С каких это пор?
«С тех пор, как ты от меня ушел».
Иззи прогнала эту сентиментальную мысль. Ей даже думать было противно, что раньше она обожала, когда он называл ее полным именем. Что по несколько дней была вне себя от радости, когда получала крупицу его драгоценного внимания.
Какой же жалкой она тогда была!
К счастью, она уже не та глупая девчонка, что бегала за ним, готовая пойти на все, чтобы ему угодить.
– С тех пор как я выросла и решила, что оно мне не подходит, – ответила Иззи, стараясь не обращать внимания на трепет в низу живота, который вызывала у нее его близость.
Бровь Джо поднялась еще выше, губы растянулись в сексуальной улыбке. Ее резкость нисколько его не задела.
– Я вижу, как ты выросла, – сказал он, красноречиво уставившись на ее декольте. – Это трудно не заметить.
Иззи бросило в жар. Она резко приподнялась, подтянула колени к груди и обхватила их руками.
– Я была на работе, – сказала она в свою защиту, раздраженная тем, что сейчас ее костюм открывает еще больше, чем во время выступления.
– Работа? Значит, вот как ты это называешь? – сухо произнес Джо. – И что же за работа заставляет тебя терпеть унижения со стороны мужчин вроде Карстейрса и его приятелей? – Его глаза сузились. – Как ты думаешь, что бы произошло, если бы меня там не оказалось?
В его тоне слышалось обвинение, из-за несправедливости которого ей хотелось кричать.
Ей с самого начала не следовало соглашаться на это выступление. Но в последние месяцы она испытывала такое сильное давление, ведь на карту поставлено благополучие людей, которых она любит, и ее собственное.
Итак, она рискнула и проиграла, но ни в коем случае не собирается об этом жалеть. И определенно не собирается выслушивать критику, исходящую от человека, который никогда никого не любил, кроме самого себя.
– Не смей говорить, что я сама спровоцировала Карстейрса, – громко сказала она, вложив в свой ответ больше ярости, чем хотела. – Он был вдребезги пьян и не отдавал себе отчета в своих действиях.
Глаза Джо заблестели от удивления.
Это хороший знак. Ему пора понять, что она больше не та восторженная девчонка, которая когда-то бегала за ним хвостом.
Иззи передвинулась на край кровати и села, свесив ноги.
– Никто не просил тебя вмешиваться, – сказала она, поднявшись. – Ты сделал это по собственной воле. Если бы не ты, я бы прекрасно со всем справилась.
«Возможно».
Иззи прошагала в другой конец комнаты, прижимая к груди корсет. Она бы сейчас многое отдала за джинсы и футболку. Ее речь подействовала бы на Джо сильнее, не будь она одета как артистка из «Мулен Руж».
– И куда ты собралась? – произнес он с обманчивым спокойствием.
– Я ухожу, – ответила она, потянувшись к дверной ручке.
Но едва она приоткрыла дверь, как большая загорелая рука ударила по деревянному полотну, и оно с громким хлопком вернулось на место.
– Ты никуда не уйдешь.
Иззи повернулась и тут же поняла, что совершила ошибку. Джо был так близко, что она видела золотистые крапинки в его карих глазах, чувствовала пряный аромат его одеколона и жар, исходящий от его тела.
Ее соски вмиг затвердели, и она быстро сложила руки на груди, чтобы он этого не заметил.
– Что? – отрезала она, загнанная в угол. Когда они в последний раз находились так близко друг к другу, она отдала ему свою невинность.
– Нет необходимости убегать. – Убрав руку с двери, Джо немного отошел назад. – Ты меня неправильно поняла, – сказал он, нетерпеливо вздохнув.
– Ты о чем? – Иззи упрямо вскинула подбородок.
Она была довольно высокой, но ее роста не хватило для того, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
Тогда Иззи попыталась сделать вид, будто ей все это наскучило. Несмотря на актерский талант, ей было трудно это сделать, поскольку ее сердце разрывалось на части из-за болезненных воспоминаний. Она отчаянно пыталась спрятать их в глубине своей памяти за дверцей с надписью «Самая большая ошибка моей жизни», пока его взгляд скользил по ней. Лицо его было непроницаемым, и она не могла понять, о чем он думает. Когда-то она считала такое выражение его лица загадочным, но на самом деле оно лишь доказывало, что у Джо Гамильтона нет сердца.
– Карстейрс получил по заслугам, – холодно сказал он, засунув руку в карман брюк. – Я тебя ни в чем не обвиняю. Я виню во всем ситуацию.
Их взгляды встретились, и в его глазах что-то промелькнуло. Беспокойство?
– Если ты нуждаешься в деньгах, тебе следовало прийти ко мне, – произнес Джо властным тоном, и она поняла, что ошиблась. Это было не беспокойство, а презрение. – Тебе не было необходимости становиться стриптизершей, – добавил он.
Ее щеки вспыхнули, сердце бешено застучало.
«Он только что сказал «стриптизершей»? Какого черта?»
Джо положил ладонь ей на щеку. Из-за этого неожиданного контакта грубый ответ застрял у нее в горле.
– Я знаю, что мы плохо расстались, но ведь мы когда-то были хорошими друзьями. Я могу тебе помочь. Я хочу помочь! – Его большой палец нежно скользнул по ее коже. – Что бы ни случилось, ты найдешь себе другую работу, – произнес он покровительственным тоном, но глаза его потемнели от желания. – Потому что ты ужасная стриптизерша.
Глава 2
Иззи была не из тех, кто терпит оскорбления. Она никогда не боялась открыто выражать свое мнение, но на этот раз словно язык проглотила. Она не могла произнести ни единого звука, потому что не знала, что ее возмутило больше всего.
То, что Джо принял ее за стриптизершу. То, что он считает себя вправе вмешиваться в ее дела. Или наглость, с которой он заявил, что когда-то был ее другом.
– Мы не друзья, – прошипела она. – Больше не друзья. Я уже давно это поняла и смирилась.
Его рука теперь поглаживала ей затылок, отчего ей было трудно сконцентрироваться.
– Возможно, дружба – неподходящее слово.
Их взгляды встретились, и от того, что она увидела, у нее перехватило дыхание. Его зрачки расширились от желания, отчего глаза из карих превратились в черные. Он был возбужден. Сильно возбужден. Но еще больше ее потрясла пульсирующая боль в низу своего собственного живота.
– Как насчет примирительного поцелуя? – произнес Джо хриплым голосом.
Прежде чем Иззи успела ответить, он легонько коснулся губами ее губ, а затем наклонил голову и поцеловал ее грудь. У Иззи перехватило дыхание, голова ее запрокинулась, возмущение и паника расплавились в огненной лаве желания.
«Останови его. Останови это», – пронеслось у нее в голове, но ощущение его губ на ее груди было таким приятным, что она ничего не смогла с этим поделать. Она все еще помнила, как эти настойчивые губы доводили ее до исступления. Ее руки упали вниз, корсет съехал, обнажив один затвердевший сосок.
Когда Джо обвел его кончиком языка и начал нежно покусывать, Иззи застонала. Ее захлестнула волна давно забытых и совершенно новых ощущений, внутренние мышцы стали сжиматься и разжиматься. Затем он опустил корсет ниже и принялся ласкать второй сосок. Опьяненная наслаждением, она закрыла глаза и вцепилась ему в волосы. В этот момент раздался стук в дверь.
Джо поднял голову, и ее глаза распахнулись.
– Десяти лет оказалось недостаточно, – пробормотал он.
Чувство стыда разрушило чары. Иззи резко отстранилась, судорожно вдохнула и, подняв корсет, прижала его к груди.
Стук повторился, и по ее спине пробежала дрожь.
Что произошло? Неужели она это допустила? Как он может до сих пор иметь на нее такое влияние? Невероятно!
– Прошу прощения, ваша светлость. – Приглушенный голос, донесшийся из-за двери, нарушил напряженное молчание. – Мне оставить поднос за дверью?
– Одну минуту! – крикнул Джо, не сводя глаз с Иззи. – Встань вот сюда. – Он указал ей на место, где ее не будет видно, когда откроется дверь.
Его командный тон возмутил Иззи, но она подчинилась. Ей нужно отсюда убираться, пока все не осложнилось.
– Я принес вам бренди и воду со льдом, ваша светлость, – сообщил официант, когда Джо открыл дверь. – И плащ леди. Я нашел его на стуле в коридоре внизу.
– Прекрасно, – сказал Джо, взял плащ и, повернувшись, передал ей.
Засунув руки в рукава, Иззи быстро затянула шнурки корсета. Пока она застегивала плащ, Джо взял у официанта поднос и дал ему щедрые чаевые.
Закрыв дверь, он нахмурился и обратился к Иззи.
– Давай поговорим, – сказал он, ставя поднос на столик у двери.
– Давай не будем, – ответила она, радуясь, что может сохранить остатки скромности. Затем сделала шаг вперед и схватилась за дверную ручку, но ей удалось приоткрыть дверь всего на пару дюймов, прежде чем Джо снова ее захлопнул:
– Перестань вести себя как ребенок. Уверен, что за десять лет ты забыла ту ночь.
При упоминании о худшей ночи в ее жизни Иззи бросило в дрожь, но она не подала виду.
– Разумеется, забыла, – солгала она, игнорируя ноющую боль в груди. Я не ребенок и не идиотка.
Она бы предпочла подвергнуть себя адским мукам, чем признаться, что после его ухода целый месяц плакала по ночам. Что в ее сердце зарождалась надежда всякий раз, когда у нее звонил телефон. Сейчас все это казалось ей глупым.
Да, ее тело по-прежнему реагирует на его близость, но ее сердцу, к счастью, ничего не угрожает. Она больше не та наивная дурочка, что путала увлеченность с любовью. Все же ей вряд ли когда-нибудь удастся его забыть.
– Тогда я была молодой и глупой, но, к счастью, я быстро учусь.
Достаточно быстро, чтобы понять, что ей будет нелегко влюбиться снова. Особенно в мужчину вроде Джо Гамильтона, который не знает, что такое любовь.
– В таком случае в чем проблема? – Он небрежно пожал плечами, словно той ночи никогда не было. – Нас по-прежнему сильно влечет друг к другу. – Его взгляд упал на ее губы. – То, как твое тело реагировало на мои прикосновения, хорошее тому подтверждение. Не понимаю, почему ты так расстроилась.
– Я не расстроена! – крикнула она. – Чтобы расстраиваться, нужно быть небезразличным к происходящему.
Она снова попыталась уйти, но Джо уперся ладонью в дверь.
– Когда ты перестанешь меня здесь держать? – раздраженно бросила она.
– Ты не уйдешь, пока мы не разберемся в твоей ситуации, – ответил он с возмутительным спокойствием.
– В какой ситуации?
– Ты прекрасно знаешь, что это за ситуация. – Его губы сжались в тонкую линию.
Кем он себя возомнил, черт побери?
– На случай, если вы не заметили, ваша светлость, сообщаю вам, что это свободная страна. Ты не имеешь права удерживать меня здесь против моей воли, Джо.
– Свобода – понятие иллюзорное, и ты прекрасно это знаешь. – Он окинул взглядом ее одежду. – Я сейчас нахожусь в Англии, поскольку занимаюсь реставрацией Гамильтон-Холл. Это означает, что я в любое время могу дать тебе деньги, в которых ты нуждаешься.
«Что?»
Иззи снова лишилась дара речи.
– Только не говори, что тебе нравится работать стриптизершей, – продолжил он, не обращая внимания на ее гнев. – Я видел, как ты остолбенела, когда Карстейрс начал тебя лапать. Я полагаю, это был твой первый опыт работы в качестве стриптизерши, и намерен сделать так, чтобы он остался последним.
– Я не стриптизерша, – отрывисто бросила Иззи. – А даже если бы я ею и была, то никогда бы не обратилась за помощью к тебе.
Она с юных лет много работала, чтобы стать независимой, и гордилась своими достижениями. Даже несмотря на то что в ближайшее время плоды ее трудов могут перейти в собственность банка.
То, что Джо принял ее за стриптизершу. То, что он считает себя вправе вмешиваться в ее дела. Или наглость, с которой он заявил, что когда-то был ее другом.
– Мы не друзья, – прошипела она. – Больше не друзья. Я уже давно это поняла и смирилась.
Его рука теперь поглаживала ей затылок, отчего ей было трудно сконцентрироваться.
– Возможно, дружба – неподходящее слово.
Их взгляды встретились, и от того, что она увидела, у нее перехватило дыхание. Его зрачки расширились от желания, отчего глаза из карих превратились в черные. Он был возбужден. Сильно возбужден. Но еще больше ее потрясла пульсирующая боль в низу своего собственного живота.
– Как насчет примирительного поцелуя? – произнес Джо хриплым голосом.
Прежде чем Иззи успела ответить, он легонько коснулся губами ее губ, а затем наклонил голову и поцеловал ее грудь. У Иззи перехватило дыхание, голова ее запрокинулась, возмущение и паника расплавились в огненной лаве желания.
«Останови его. Останови это», – пронеслось у нее в голове, но ощущение его губ на ее груди было таким приятным, что она ничего не смогла с этим поделать. Она все еще помнила, как эти настойчивые губы доводили ее до исступления. Ее руки упали вниз, корсет съехал, обнажив один затвердевший сосок.
Когда Джо обвел его кончиком языка и начал нежно покусывать, Иззи застонала. Ее захлестнула волна давно забытых и совершенно новых ощущений, внутренние мышцы стали сжиматься и разжиматься. Затем он опустил корсет ниже и принялся ласкать второй сосок. Опьяненная наслаждением, она закрыла глаза и вцепилась ему в волосы. В этот момент раздался стук в дверь.
Джо поднял голову, и ее глаза распахнулись.
– Десяти лет оказалось недостаточно, – пробормотал он.
Чувство стыда разрушило чары. Иззи резко отстранилась, судорожно вдохнула и, подняв корсет, прижала его к груди.
Стук повторился, и по ее спине пробежала дрожь.
Что произошло? Неужели она это допустила? Как он может до сих пор иметь на нее такое влияние? Невероятно!
– Прошу прощения, ваша светлость. – Приглушенный голос, донесшийся из-за двери, нарушил напряженное молчание. – Мне оставить поднос за дверью?
– Одну минуту! – крикнул Джо, не сводя глаз с Иззи. – Встань вот сюда. – Он указал ей на место, где ее не будет видно, когда откроется дверь.
Его командный тон возмутил Иззи, но она подчинилась. Ей нужно отсюда убираться, пока все не осложнилось.
– Я принес вам бренди и воду со льдом, ваша светлость, – сообщил официант, когда Джо открыл дверь. – И плащ леди. Я нашел его на стуле в коридоре внизу.
– Прекрасно, – сказал Джо, взял плащ и, повернувшись, передал ей.
Засунув руки в рукава, Иззи быстро затянула шнурки корсета. Пока она застегивала плащ, Джо взял у официанта поднос и дал ему щедрые чаевые.
Закрыв дверь, он нахмурился и обратился к Иззи.
– Давай поговорим, – сказал он, ставя поднос на столик у двери.
– Давай не будем, – ответила она, радуясь, что может сохранить остатки скромности. Затем сделала шаг вперед и схватилась за дверную ручку, но ей удалось приоткрыть дверь всего на пару дюймов, прежде чем Джо снова ее захлопнул:
– Перестань вести себя как ребенок. Уверен, что за десять лет ты забыла ту ночь.
При упоминании о худшей ночи в ее жизни Иззи бросило в дрожь, но она не подала виду.
– Разумеется, забыла, – солгала она, игнорируя ноющую боль в груди. Я не ребенок и не идиотка.
Она бы предпочла подвергнуть себя адским мукам, чем признаться, что после его ухода целый месяц плакала по ночам. Что в ее сердце зарождалась надежда всякий раз, когда у нее звонил телефон. Сейчас все это казалось ей глупым.
Да, ее тело по-прежнему реагирует на его близость, но ее сердцу, к счастью, ничего не угрожает. Она больше не та наивная дурочка, что путала увлеченность с любовью. Все же ей вряд ли когда-нибудь удастся его забыть.
– Тогда я была молодой и глупой, но, к счастью, я быстро учусь.
Достаточно быстро, чтобы понять, что ей будет нелегко влюбиться снова. Особенно в мужчину вроде Джо Гамильтона, который не знает, что такое любовь.
– В таком случае в чем проблема? – Он небрежно пожал плечами, словно той ночи никогда не было. – Нас по-прежнему сильно влечет друг к другу. – Его взгляд упал на ее губы. – То, как твое тело реагировало на мои прикосновения, хорошее тому подтверждение. Не понимаю, почему ты так расстроилась.
– Я не расстроена! – крикнула она. – Чтобы расстраиваться, нужно быть небезразличным к происходящему.
Она снова попыталась уйти, но Джо уперся ладонью в дверь.
– Когда ты перестанешь меня здесь держать? – раздраженно бросила она.
– Ты не уйдешь, пока мы не разберемся в твоей ситуации, – ответил он с возмутительным спокойствием.
– В какой ситуации?
– Ты прекрасно знаешь, что это за ситуация. – Его губы сжались в тонкую линию.
Кем он себя возомнил, черт побери?
– На случай, если вы не заметили, ваша светлость, сообщаю вам, что это свободная страна. Ты не имеешь права удерживать меня здесь против моей воли, Джо.
– Свобода – понятие иллюзорное, и ты прекрасно это знаешь. – Он окинул взглядом ее одежду. – Я сейчас нахожусь в Англии, поскольку занимаюсь реставрацией Гамильтон-Холл. Это означает, что я в любое время могу дать тебе деньги, в которых ты нуждаешься.
«Что?»
Иззи снова лишилась дара речи.
– Только не говори, что тебе нравится работать стриптизершей, – продолжил он, не обращая внимания на ее гнев. – Я видел, как ты остолбенела, когда Карстейрс начал тебя лапать. Я полагаю, это был твой первый опыт работы в качестве стриптизерши, и намерен сделать так, чтобы он остался последним.
– Я не стриптизерша, – отрывисто бросила Иззи. – А даже если бы я ею и была, то никогда бы не обратилась за помощью к тебе.
Она с юных лет много работала, чтобы стать независимой, и гордилась своими достижениями. Даже несмотря на то что в ближайшее время плоды ее трудов могут перейти в собственность банка.