Страница:
Вдруг что-то толкнуло его и сбило с ног.
Он поднялся на ноги и, пошатываясь, попытался вспомнить, где он находиться, несомненно, какое-то время он был без сознания. На щеке запеклась кровь, а руки и локти были в грязи. Только обнаружив это, Макс понял, что произошло: над ним прошел поезд.
Он прошел недостаточно близко, чтобы убить его, но достаточно для того, чтобы сбить его с ног. Это не мог быть «Дротик» посмотрев на звезды, Макс убедился в этом. Это был поезд вне графика, и он опередил его, выйдя из туннеля всего на несколько минут раньше.
Его начала бить дрожь, потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться и спуститься по вспомогательной дороге так быстро, как позволяло его избитое тело. Внезапно до него дошел довольно-таки странный факт: ночь была необычно тихой.
Но ночь не может быть совершенно бесшумной. Его уши, с детства привыкшие к звукам холмов, должны были слышать нескончаемый узор тихих ночных шумов – шорох листьев, голоса древесных лягушек, насекомых и сов.
Неумолимая логика подсказывала ему, что он оглох («глух, как пень»), его оглушила ударная волна. Однако, помочь себе он был не в силах, так что нужно двигаться дальше, возвращаться домой он не собирался. В самом низу расщелины, там где высота стоек достигала трехсот футов вспомогательная дорога пересекалась с фермерской. Он повернул туда, памятуя о своем желании забраться в те места, где Монтгомери вряд ли бы стал искать его. Он оказался в соседнем водоразделе, и хотя тот отстоял от дома всего на несколько миль, пройдя сквозь перевал Макс попал уже в соседний район.
В течение ближайших двух часов он продолжал свой спуск. И хотя дорога представляла собой лишь колею для повозок, идти по ней было намного легче, чем по вспомогательной дороге. Где-то внизу, где холмы перейдут в долину, заселенную «иностранцами», он найдет грузовую магистраль идущую параллельно кольцевой дороге. Это и было целью его путешествия, хотя он имел довольно смутные планы касательно того, что он будет делать там.
Луна была уже за его спиной, и на душе стало легко. Внезапно впереди него на дорогу выскочил кролик, сел и, посмотрев на мальчика, пустился наутек. Макс пожалел, что не захватил с собой ружье для охоты на белок. Конечно, оно уже совсем износилось и не представляло из себя особой ценности, к тому же в последнее время все труднее было доставать к нему патроны – но кролик приготовленный в горшке, был бы сейчас очень кстати! До него дошло, что кроме усталости он был ужасно голоден.
Вскоре ощущение голода перебил странный звон в ушах, причиняющий ему неприятное ощущение. Он помотал головой и постучал по ушам – никакого эффекта. Однако, где-то через полмили он обнаружил, что слышит собственные шаги. Он остановился и хлопнул в ладоши. Несмотря на странный звон в ушах, хлопок он услышал. С легким сердцем он пустился в дальнейший путь.
Вот он вышел на уступ, с которого открывался широкий вид на долину. В лунном свете была хорошо видна грузовая магистраль, идущая на юго-запад. Макс поспешил к ней.
Он уже подошел к ней и слышал грохот несущихся по ней грузовиков, когда заметил впереди себя свет. Осторожно приблизившись, он понял, что это не машина и не ферма. Это был небольшой костер, видимый с холма, но закрытый от магистрали известняковым выступом. Рядом с костром сидел на корточках мужчина и помешивал содержимое жестяной банки, стоящей на огне.
Макс подполз поближе к укрытия бродяги. До него донесся аромат жаркого, рот наполнился слюной. Раздираемый чувством голода и чувством врожденной неприязни жителя холмов к «иностранцам», он тихо лежал и смотрел. Наконец, мужчина снял банку с огня и позвал:
– Эй, хватит прятаться! Выходи!
Макс был слишком ошеломлен, чтобы ответить.
– Иди к свету, – прибавил мужчина. – Я не понесу это к тебе.
Макс поднялся и подошел к костру. Мужчина оглядел его.
– Привет, бери себе кресло.
– Привет, – Макс сел с другой стороны костра.
Бродяга был одет не так хорошо, как Макс, и ему не мешало побриться. И все же он носил свои лохмотья с какой-то грациозностью.
Мужчина еще раз помешал варево, затем зачерпнул ложкой, подул на нее и осторожно попробовал.
– Неплохо, – объявил он. – Подыщи себе тарелку.
Он встал на ноги и из кучи небольших банок отобрал себе одну. Поколебавшись, Макс последовал его примеру, остановив свой выбор на той, в которой когда-то был кофе. Хозяин положил ему щедрую порцию жаркого и протянул ложку. Макс недоверчиво посмотрел на нее.
– Если не доверяешь ее хозяину, – резонно заметил мужчина, – подержи ее над огнем и оботри. Что касается меня, то я не беспокоюсь. Если меня укусит жук, он сдохнет в страшных мучениях.
Макс послушался совета, подержав ложку в огне костра, пока ручка не нагрелась, и вытер ее о рубашку.
На вкус жаркое было вполне сносным, а голод делал его просто изысканным. В густой подливке плавали овощи и мясо неизвестного животного. Однако, Макса не волновало происхождение компонентов, достаточно было того, что еда ему нравилась.
Спустя некоторое время хозяин спросил его:
– Добавки?
– Да? Конечно, благодарю.
Вторая банка полностью насытила его, по телу теплой волной разлилась благость. Он лениво развалился на земле, наслаждаясь собственной усталостью.
– Теперь лучше? – спросил мужчина.
– Ага, спасибо.
– Ты можешь звать меня Сэмом.
– О, меня зовут Макс.
– Рад познакомится, Макс.
Прежде, чем задать так волнующий его вопрос, Макс немного подождал.
– Сэм, как ты узнал, что я здесь? Ты слышал меня?
Сэм усмехнулся.
– Нет, но я видел твой силуэт на фоне неба. Никогда больше не делай так, сынок, иначе это может сослужить тебе плохую службу.
Повернувшись, Макс посмотрел туда, где недавно прятался в темноте.. Ну, конечно, Сэм был прав.
– Издалека идешь? – спросил Сэм.
– Да, прилично.
– И далеко?
– Надеюсь, что далеко.
Подождав, Сэм добавил:
– Думаешь, что твои родные потеряли твой след?
– Откуда ты узнал?
– Что ты сбежал из дома? Но ты ведь сбежал?
– Да, надеюсь.
– У тебя был забитый вид, когда ты пришел сюда. Но, может быть, еще не поздно вернуться, пока мосты не сожжены? Подумай об этом, сынок. В дороге придется нелегко, я то уж знаю.
– Вернуться? Нет, никогда!
– Настолько плохо? Макс уставился на костер.
Ему во что бы то ни стало нужно было выговориться, пусть даже перед «иностранцем», а с этим странным незнакомцем разговаривать было довольно легко.
– Видишь ли, Сэм, у тебя когда-нибудь была мачеха?
– Не помню такого. Спокойной ночи мне желали в Центре развития брошенных детей в Джерси.
Макс выложил все как на духу, время от времени отвечая на немногочисленные вопросы Сэма.
– Таким образом, я слинял оттуда, – заключил он. – Ничего больше не оставалось. Как ты считаешь?
Сэм поджал губы.
– Думаю, что да. Твой отчим похож на мышь, превращающуюся в крысу. Правильно сделал, что сбежал от него.
– Как ты думаешь, они попытаются вернуть меня?
Сэм подбросил в огонь несколько поленьев.
– Думаю, да.
– Но почему? Я им совсем не нужен. Он меня не любит, да и Моу я безразличен. Может она немного и повоет, но и пальцем не пошевельнет.
– Но ведь есть ферма.
– Ферма? С тех пор как не стало отца она меня ни капли не волнует. Честно говоря, толку от нее немного. Гнешь спину, чтобы собрать урожай. Если бы не закон о производстве продуктов, запрещающий фермерам бросать земли, отец бы бросил фермерство давным-давно. Лишь только эти правительственные закупки дали возможность избавиться от нее.
– Именно это я и имел в виду. Этот парень заставил твою мамашу продать ферму. Я плохо знаю законы, но похоже, что деньги должны принадлежать тебе.
– Что? Деньги мне до лампочки. Я хочу лишь убраться подальше отсюда.
– Не говори так о деньгах, иначе высшие силы покарают тебя за богохульство. Впрочем, это не имеет значения, потому что, как мне кажется, Монтгомери ужасно хочет повидаться с тобой.
– Почему?
– Твой отец оставил завещание?
– Нет, кроме фермы у него ничего не было.
– Я не знаю всех тонкостей законов вашего штата, несомненно одно – по-крайней мере, половина фермы принадлежит тебе. Возможно, что вторая половина после смерти матери также перейдет к тебе. В любом случае, без твоей подписи сделка недействительна. Завтра утром, когда откроется нотариальная контора, скупщики обнаружат это. А затем, задравши хвост, они бросятся искать тебя и ее... Ну, а через десять минут Монтгомери начнет разыскивать тебя, если уже не начал.
– Меня!? Но если они найдут, могут они заставить меня вернуться домой?
– А ты не давай найти себя. Ты неплохо взял старт. – Макс поднял рюкзак.
– Думаю, что мне лучше отправиться в путь. Большое тебе спасибо, Сэм. Может я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Садись.
– Послушай, мне пора смываться.
– Сынок, ты устал, благоразумие покинуло тебя. Как далеко ты сможешь уйти в таком состоянии? Завтра утром мы спустимся к магистрали и примерно через милю у ресторана водителей поймаем попутку. За десять минут ты проедешь столько, сколько пройдешь за всю ночь.
Макс был вынужден признать справедливость слов Сэма, который явно знал больше, чем он сам.
– У тебя есть одеяло? – спросил Сэм.
– Нет, только рубашка... и несколько книг.
– Книг? Когда доводится, я сам немного читаю. Можно взглянуть? Неохотно Макс вытащил книги из рюкзака. Поднеся книги к огню, Сэм
рассмотрел их.
– Ух ты, я буду трехглазым марсианином! Сынок, знаешь что это такое!
– Конечно.
– Но ты не имеешь ни них никаких прав. Ведь ты же не член союза астрогаторов.
– Нет, но им был мой дядя. Он был участником первой экспедиции к Бета Гидры, – гордо добавил он.
– Без дураков!?
– Это правда.
– Но ты же сам никогда не был в космосе? Конечно, нет.
– Но я буду! – Макс раскрыл свои тайные мысли, он давно уже собирался пойти по стопам дяди и отправиться к звездам. Сэм внимательно выслушал его. Когда Макс остановился, он спросил его:
– Так ты хочешь стать астрогатором?
– Несомненно.
Сэм почесал нос.
– Послушай, сынок, не хочу разочаровывать тебя, но я знаю, как устроен мир. Стать астрогатором почти также трудно, как стать членом союза водопроводчиков. С каждым днем суп становится все жиже. Союз не примет тебя, я уверен, с распростертыми объятиями, только потому, что ты собираешься стать его учеником. Членство в союзе передается по наследству, так же как и в других высокооплачиваемых союзах.
– Но его членом был мой дядя.
– Дядя, а не отец.
– Да, но член союза, не имеющий сыновей, может передать право членства кому угодно. Дядя Чет объяснил мне это. Он обещал мне выставить мою кандидатуру.
– И выставил?
Макс молчал. Когда умер дядя, он был еще слишком мал, чтобы выяснить это. Когда же умер отец – ему и вовсе стало не до этого. Он и не пытался наводить справки, предпочитая втайне лелеять свою мечту, чем испытывать ее в реальности.
– Не знаю, – наконец произнес он. – Я пойду в центральное отделение союза в Эртпорте и попробую все выяснить.
– Гм, желаю удачи, сынок, – Сэм грустно, как показалось Максу, посмотрел на костер. – Я пойду спать и тебе советую. Если будет холодно, под скалой найдешь мешковину и другой хлам.
Через темный проход Макс прополз в пещеру. Наощупь он соорудил себе некое подобие постели. Спать он не собирался, но заснул раньше, чем Сэм успел погасить костер.
Его разбудил проникнувший в пещеру солнечный свет. Он выполз наружу и потянулся, разминая затекшие конечности. По положения солнца Макс понял, что было около семи часов утра. Сэма было не видно. Он оглянулся и негромко позвал его, полагая, что Сэм спустился к ручью набрать воды и помыться. Вернувшись к укрытию, Макс встряхнул рюкзак, намереваясь поменять носки...
Книги его дяди исчезли. На рубашке лежала записка:
Он поднялся на ноги и, пошатываясь, попытался вспомнить, где он находиться, несомненно, какое-то время он был без сознания. На щеке запеклась кровь, а руки и локти были в грязи. Только обнаружив это, Макс понял, что произошло: над ним прошел поезд.
Он прошел недостаточно близко, чтобы убить его, но достаточно для того, чтобы сбить его с ног. Это не мог быть «Дротик» посмотрев на звезды, Макс убедился в этом. Это был поезд вне графика, и он опередил его, выйдя из туннеля всего на несколько минут раньше.
Его начала бить дрожь, потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться и спуститься по вспомогательной дороге так быстро, как позволяло его избитое тело. Внезапно до него дошел довольно-таки странный факт: ночь была необычно тихой.
Но ночь не может быть совершенно бесшумной. Его уши, с детства привыкшие к звукам холмов, должны были слышать нескончаемый узор тихих ночных шумов – шорох листьев, голоса древесных лягушек, насекомых и сов.
Неумолимая логика подсказывала ему, что он оглох («глух, как пень»), его оглушила ударная волна. Однако, помочь себе он был не в силах, так что нужно двигаться дальше, возвращаться домой он не собирался. В самом низу расщелины, там где высота стоек достигала трехсот футов вспомогательная дорога пересекалась с фермерской. Он повернул туда, памятуя о своем желании забраться в те места, где Монтгомери вряд ли бы стал искать его. Он оказался в соседнем водоразделе, и хотя тот отстоял от дома всего на несколько миль, пройдя сквозь перевал Макс попал уже в соседний район.
В течение ближайших двух часов он продолжал свой спуск. И хотя дорога представляла собой лишь колею для повозок, идти по ней было намного легче, чем по вспомогательной дороге. Где-то внизу, где холмы перейдут в долину, заселенную «иностранцами», он найдет грузовую магистраль идущую параллельно кольцевой дороге. Это и было целью его путешествия, хотя он имел довольно смутные планы касательно того, что он будет делать там.
Луна была уже за его спиной, и на душе стало легко. Внезапно впереди него на дорогу выскочил кролик, сел и, посмотрев на мальчика, пустился наутек. Макс пожалел, что не захватил с собой ружье для охоты на белок. Конечно, оно уже совсем износилось и не представляло из себя особой ценности, к тому же в последнее время все труднее было доставать к нему патроны – но кролик приготовленный в горшке, был бы сейчас очень кстати! До него дошло, что кроме усталости он был ужасно голоден.
Вскоре ощущение голода перебил странный звон в ушах, причиняющий ему неприятное ощущение. Он помотал головой и постучал по ушам – никакого эффекта. Однако, где-то через полмили он обнаружил, что слышит собственные шаги. Он остановился и хлопнул в ладоши. Несмотря на странный звон в ушах, хлопок он услышал. С легким сердцем он пустился в дальнейший путь.
Вот он вышел на уступ, с которого открывался широкий вид на долину. В лунном свете была хорошо видна грузовая магистраль, идущая на юго-запад. Макс поспешил к ней.
Он уже подошел к ней и слышал грохот несущихся по ней грузовиков, когда заметил впереди себя свет. Осторожно приблизившись, он понял, что это не машина и не ферма. Это был небольшой костер, видимый с холма, но закрытый от магистрали известняковым выступом. Рядом с костром сидел на корточках мужчина и помешивал содержимое жестяной банки, стоящей на огне.
Макс подполз поближе к укрытия бродяги. До него донесся аромат жаркого, рот наполнился слюной. Раздираемый чувством голода и чувством врожденной неприязни жителя холмов к «иностранцам», он тихо лежал и смотрел. Наконец, мужчина снял банку с огня и позвал:
– Эй, хватит прятаться! Выходи!
Макс был слишком ошеломлен, чтобы ответить.
– Иди к свету, – прибавил мужчина. – Я не понесу это к тебе.
Макс поднялся и подошел к костру. Мужчина оглядел его.
– Привет, бери себе кресло.
– Привет, – Макс сел с другой стороны костра.
Бродяга был одет не так хорошо, как Макс, и ему не мешало побриться. И все же он носил свои лохмотья с какой-то грациозностью.
Мужчина еще раз помешал варево, затем зачерпнул ложкой, подул на нее и осторожно попробовал.
– Неплохо, – объявил он. – Подыщи себе тарелку.
Он встал на ноги и из кучи небольших банок отобрал себе одну. Поколебавшись, Макс последовал его примеру, остановив свой выбор на той, в которой когда-то был кофе. Хозяин положил ему щедрую порцию жаркого и протянул ложку. Макс недоверчиво посмотрел на нее.
– Если не доверяешь ее хозяину, – резонно заметил мужчина, – подержи ее над огнем и оботри. Что касается меня, то я не беспокоюсь. Если меня укусит жук, он сдохнет в страшных мучениях.
Макс послушался совета, подержав ложку в огне костра, пока ручка не нагрелась, и вытер ее о рубашку.
На вкус жаркое было вполне сносным, а голод делал его просто изысканным. В густой подливке плавали овощи и мясо неизвестного животного. Однако, Макса не волновало происхождение компонентов, достаточно было того, что еда ему нравилась.
Спустя некоторое время хозяин спросил его:
– Добавки?
– Да? Конечно, благодарю.
Вторая банка полностью насытила его, по телу теплой волной разлилась благость. Он лениво развалился на земле, наслаждаясь собственной усталостью.
– Теперь лучше? – спросил мужчина.
– Ага, спасибо.
– Ты можешь звать меня Сэмом.
– О, меня зовут Макс.
– Рад познакомится, Макс.
Прежде, чем задать так волнующий его вопрос, Макс немного подождал.
– Сэм, как ты узнал, что я здесь? Ты слышал меня?
Сэм усмехнулся.
– Нет, но я видел твой силуэт на фоне неба. Никогда больше не делай так, сынок, иначе это может сослужить тебе плохую службу.
Повернувшись, Макс посмотрел туда, где недавно прятался в темноте.. Ну, конечно, Сэм был прав.
– Издалека идешь? – спросил Сэм.
– Да, прилично.
– И далеко?
– Надеюсь, что далеко.
Подождав, Сэм добавил:
– Думаешь, что твои родные потеряли твой след?
– Откуда ты узнал?
– Что ты сбежал из дома? Но ты ведь сбежал?
– Да, надеюсь.
– У тебя был забитый вид, когда ты пришел сюда. Но, может быть, еще не поздно вернуться, пока мосты не сожжены? Подумай об этом, сынок. В дороге придется нелегко, я то уж знаю.
– Вернуться? Нет, никогда!
– Настолько плохо? Макс уставился на костер.
Ему во что бы то ни стало нужно было выговориться, пусть даже перед «иностранцем», а с этим странным незнакомцем разговаривать было довольно легко.
– Видишь ли, Сэм, у тебя когда-нибудь была мачеха?
– Не помню такого. Спокойной ночи мне желали в Центре развития брошенных детей в Джерси.
Макс выложил все как на духу, время от времени отвечая на немногочисленные вопросы Сэма.
– Таким образом, я слинял оттуда, – заключил он. – Ничего больше не оставалось. Как ты считаешь?
Сэм поджал губы.
– Думаю, что да. Твой отчим похож на мышь, превращающуюся в крысу. Правильно сделал, что сбежал от него.
– Как ты думаешь, они попытаются вернуть меня?
Сэм подбросил в огонь несколько поленьев.
– Думаю, да.
– Но почему? Я им совсем не нужен. Он меня не любит, да и Моу я безразличен. Может она немного и повоет, но и пальцем не пошевельнет.
– Но ведь есть ферма.
– Ферма? С тех пор как не стало отца она меня ни капли не волнует. Честно говоря, толку от нее немного. Гнешь спину, чтобы собрать урожай. Если бы не закон о производстве продуктов, запрещающий фермерам бросать земли, отец бы бросил фермерство давным-давно. Лишь только эти правительственные закупки дали возможность избавиться от нее.
– Именно это я и имел в виду. Этот парень заставил твою мамашу продать ферму. Я плохо знаю законы, но похоже, что деньги должны принадлежать тебе.
– Что? Деньги мне до лампочки. Я хочу лишь убраться подальше отсюда.
– Не говори так о деньгах, иначе высшие силы покарают тебя за богохульство. Впрочем, это не имеет значения, потому что, как мне кажется, Монтгомери ужасно хочет повидаться с тобой.
– Почему?
– Твой отец оставил завещание?
– Нет, кроме фермы у него ничего не было.
– Я не знаю всех тонкостей законов вашего штата, несомненно одно – по-крайней мере, половина фермы принадлежит тебе. Возможно, что вторая половина после смерти матери также перейдет к тебе. В любом случае, без твоей подписи сделка недействительна. Завтра утром, когда откроется нотариальная контора, скупщики обнаружат это. А затем, задравши хвост, они бросятся искать тебя и ее... Ну, а через десять минут Монтгомери начнет разыскивать тебя, если уже не начал.
– Меня!? Но если они найдут, могут они заставить меня вернуться домой?
– А ты не давай найти себя. Ты неплохо взял старт. – Макс поднял рюкзак.
– Думаю, что мне лучше отправиться в путь. Большое тебе спасибо, Сэм. Может я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Садись.
– Послушай, мне пора смываться.
– Сынок, ты устал, благоразумие покинуло тебя. Как далеко ты сможешь уйти в таком состоянии? Завтра утром мы спустимся к магистрали и примерно через милю у ресторана водителей поймаем попутку. За десять минут ты проедешь столько, сколько пройдешь за всю ночь.
Макс был вынужден признать справедливость слов Сэма, который явно знал больше, чем он сам.
– У тебя есть одеяло? – спросил Сэм.
– Нет, только рубашка... и несколько книг.
– Книг? Когда доводится, я сам немного читаю. Можно взглянуть? Неохотно Макс вытащил книги из рюкзака. Поднеся книги к огню, Сэм
рассмотрел их.
– Ух ты, я буду трехглазым марсианином! Сынок, знаешь что это такое!
– Конечно.
– Но ты не имеешь ни них никаких прав. Ведь ты же не член союза астрогаторов.
– Нет, но им был мой дядя. Он был участником первой экспедиции к Бета Гидры, – гордо добавил он.
– Без дураков!?
– Это правда.
– Но ты же сам никогда не был в космосе? Конечно, нет.
– Но я буду! – Макс раскрыл свои тайные мысли, он давно уже собирался пойти по стопам дяди и отправиться к звездам. Сэм внимательно выслушал его. Когда Макс остановился, он спросил его:
– Так ты хочешь стать астрогатором?
– Несомненно.
Сэм почесал нос.
– Послушай, сынок, не хочу разочаровывать тебя, но я знаю, как устроен мир. Стать астрогатором почти также трудно, как стать членом союза водопроводчиков. С каждым днем суп становится все жиже. Союз не примет тебя, я уверен, с распростертыми объятиями, только потому, что ты собираешься стать его учеником. Членство в союзе передается по наследству, так же как и в других высокооплачиваемых союзах.
– Но его членом был мой дядя.
– Дядя, а не отец.
– Да, но член союза, не имеющий сыновей, может передать право членства кому угодно. Дядя Чет объяснил мне это. Он обещал мне выставить мою кандидатуру.
– И выставил?
Макс молчал. Когда умер дядя, он был еще слишком мал, чтобы выяснить это. Когда же умер отец – ему и вовсе стало не до этого. Он и не пытался наводить справки, предпочитая втайне лелеять свою мечту, чем испытывать ее в реальности.
– Не знаю, – наконец произнес он. – Я пойду в центральное отделение союза в Эртпорте и попробую все выяснить.
– Гм, желаю удачи, сынок, – Сэм грустно, как показалось Максу, посмотрел на костер. – Я пойду спать и тебе советую. Если будет холодно, под скалой найдешь мешковину и другой хлам.
Через темный проход Макс прополз в пещеру. Наощупь он соорудил себе некое подобие постели. Спать он не собирался, но заснул раньше, чем Сэм успел погасить костер.
Его разбудил проникнувший в пещеру солнечный свет. Он выполз наружу и потянулся, разминая затекшие конечности. По положения солнца Макс понял, что было около семи часов утра. Сэма было не видно. Он оглянулся и негромко позвал его, полагая, что Сэм спустился к ручью набрать воды и помыться. Вернувшись к укрытию, Макс встряхнул рюкзак, намереваясь поменять носки...
Книги его дяди исчезли. На рубашке лежала записка:
Дальнейшие поиски показали, что исчезло и удостоверение личности, ничего другого Сэм не взял. Не прикоснувшись к жаркому, Макс вышел на дорогу, полный горьких мыслей.
"Дорогой Макс, – говорилось в ней, – в банке осталось немного жаркого. Можешь разогреть его на завтрак. Пока. Сэм.
Р.S. Извини."
3
Эртпорт
Фермерская дорога проходила под грузовой магистралью. Макс перешел на длинный дальний склон расщелины и направился на юг. И хотя повсюду висели таблички «Проход запрещен», тропа была хорошо утоптана. Дальше магистраль расширялась, переходя в тормозную полосу. В самом конце полосы, примерно за милю, Макс увидел ресторан, о котором упоминал Сэм.
Перепрыгнув через ограждения ресторана, он подошел к стоянке, на которой обосновалось с десяток больших грузовиков на реактивной тяге. Один из грузовиков готовился к старту, его плоское днище отстояло от металлической мостовой на несколько дюймов. Подойдя к нему, Макс заглянул в кабину водителя. Дверь была открыта, в кабине Макс увидел склонившегося над приборной доской мужчину.
– Эй, мистер! – позвал его Макс.
Из кабины показалась голова.
– В чем дело.
– Не подбросите на юг?
– Не могу, сынок.
Дверь захлопнулась. Кабины остальных грузовиков были пусты. Макс собрался было уходить, но в этот момент на тормозной полосе показалась еще одна гигантская машина; затормозив, она медленно подползла к стоянке и осела на землю. Макс захотел поговорить с водителем, но решил дождаться пока тот поест. Он вернулся к зданию ресторана и заглянул в дверь. Глотая слюни, он наблюдал как голодные водители жадно поглощали пищу. Внезапно за его спиной раздался приятный голос:
– Прошу прощения, но ты заблокировал дверь.
Макс отпрыгнул в сторону.
– О, извините!
– Иди вперед, ты пришел первым.
Говоривший оказался мужчиной лет на десять старше Макса. Его лицо было густо усыпано веснушками, к фуражке был приколот знак союза водителей.
– Входи же, – повторил он, – пока тебя не затоптала толпа.
Подумав про себя, что там он может встретить Сэма, Макс решил войти, к тому же он может попросить хозяина накормить его за небольшую отработку. Уговоры веснушчатого довершили дело; он повел носом в сторону источника неземных запахов, струившихся из-за двери.
Внутри ресторана было полно народу, свободным оставался лишь один столик на двоих человек. Сев в кресло, мужчина произнес:
– Садись. Не люблю есть в одиночку.
Чувствуя на себе взгляд хозяина, Макс сел рядом. Официантка протянула меню. Водитель же оценивающе оглядел ее. Когда она ушла, он сказал:
– Когда-то в этой забегаловке обслуживание было автоматизированным, но она прогорала. Клиенты предпочитали «Тиволи» в восьмидесяти милях отсюда. Тогда новый владелец выбросил все автоматы, нанял девочек – и дело пошло. Ничто так не поднимает аппетит, как хорошенькая бабенка напротив тебя. Верно?
– Совершенно верно, – Макс не слышал, что ему говорилось. Он редко бывал в ресторанах, единственное место, куда он заходил, была закусочная в Клайдс-Корнерз. Цены стоящие в меню, ужаснули его; ему захотелось спрятаться под стол.
Его компаньон бросил на него удивленный взгляд.
– Что-нибудь случилось, приятель?
– Случилось! Нет, ничего.
– Ты на мели? – горестное выражение на лице Макса говорило само за себя.
– Черт, со мной такое бывало. – Успокойся. – Мужчина подозвал официантку.
– Подойди сюда, милашка. Мы с приятелем желаем позавтракать бифштексом, и чтобы на нем сидело жареное яйцо. Я хочу, чтобы оно было слегка прожарено. Иначе я вколочу его в стену, как предупреждение остальным. Понятно?
– Сомневаюсь, что вы сможете вколотить туда даже гвоздь, – парировала девушка и удалилась прочь, покачивая бедрами. Водитель проводил ее взглядом, пока она не скрылась в кухне.
– Понимаешь теперь о чем я говорил? Куда уж машине до нее.
Бифштекс оказался довольно неплох, а яйцо прожарено в самую меру. Водитель предложил Максу называть его «Рыжим», в ответ Макс назвался сам. Намазывая остатки желтка на тост, он подумывал перевести разговор на интересующий его предмет когда Рыжий наклонился вперед и спросил:
– Макс, ты чем-нибудь занят? Не хочешь подработать?
– Как именно?
– Не возражаешь против небольшой поездки на юго-запад?
– Юго-запад? Я сам собирался двинуть туда.
– Отлично, считай, что договорились. Наш главный требует, чтобы на каждой машине было по два водителя, либо отдыхать по восемь часов после восьми часов езды. А я не могу, и без того опаздываю. Мой дубина – напарник надрался, пришлось оставить его проветриться. А через сто тридцать миль – контрольный пункт. Если я не покажу им второго водителя, затормозят меня.
– Тьфу! Рыжий, сожалею, но я не знаю как управлять. – Рыжий помахал фуражкой.
– Тебе и не нужно знать. Ты будешь подвахтенным. Да я бы и не доверил малышку «Молли Мелон» первому встречному. Буду подбадривать себе стимулирующими таблетками, а высплюсь в Эртпорте.
– Так вы направляетесь в Эртпорт?
– Совершенно верно.
– Вот здорово!
– Отлично, теперь договоримся так. При каждой остановке на контрольном пункте ты забираешься на койку спать. Кроме того, поможешь мне с погрузкой и разгрузкой в Оклахома-Сити. За это я накормлю тебя. По рукам?
– Заметано.
– Тогда пошли. Я хочу отправиться раньше остальных «прыгунов по грязи». Никогда не знаешь, кто из них может оказаться стукачом.
Рыжий положил банкноту на стол и, не дожидаясь сдачи, вышел на улицу. В «Молли Мелон» оказалось сто футов длины, она имела обтекаемые
формы, что при движении, влекло за собой оседание к земле. Макс заметил это при осмотре приборной панели. Когда они тронулись с места, индикатор с надписью «дорожный просвет» показывал девять дюймов; однако, с увеличением скорости его показатели упали до шести.
– Отталкивание от земли обратно пропорционально величине просвета в третьей степени, – объяснил Рыжий. – Чем больше ветер прижимает нас к земле, тем больше дорога выталкивает кверху. Чем больше скорость – тем больше устойчивость.
– Предположим, вы будете ехать так быстро, что давление ветра прижмет днище к самой дороге. Сможете ли вы успеть остановиться, чтобы избежать крушения?
– Раскинь мозгами. Чем больше мы прижимаемся, тем сильнее нас выталкивает. Я же сказал: обратная зависимость.
– О, – Макс вытащил логарифмическую линейку. – Если свой вес она держит при просвете в девять дюймов, тогда при трех дюймах отталкивание превысит ее вес в двадцать семь раз, при просвете в один дюйм – в семьсот двадцать девять раз, а при четверти дюйма...
– Даже не думай об этом. При максимальной скорости я могу посадить ее лишь до пяти дюймов.
– Но что заставляет ее двигаться?
– Не спрашивай меня теорию, я просто нажимаю кнопки. – Выбросив сигарету, Рыжий откинулся на сиденье, держа руку на рычаге управления. – Лучше полезай на койку, сынок. Через сорок миль – контроль.
Койка располагалась за сиденьем водителя, перпендикулярно оси машины. Забравшись туда, Макс завернулся в одеяло. Рыжий протянул ему фуражку.
– Натяни ее до самых глаз. Пусть видят значок.
Макс последовал совету. Вскоре он услышал, что шум ветра становится все выше, а затем и совсем прекратился. Грузовик сел на мостовую, дверь открылась. Макс лежал не шевелясь, не видя ничего из того, что происходит рядом с ним. Незнакомый голос произнес:
– Давно за рулем?
– С тех пор, как позавтракал у Тони.
– Да? А почему глаза красные?
– Тяжелая жизнь. Хочешь посмотреть язык?
Проигнорировав вопрос, инспектор спросил:
– Почему напарник не расписался о сдаче вахты?
– Что ты говоришь? Может, разбудить этого олуха?
– Гм, не стоит. Распишись сам и предупреди его, чтоб в следующий раз был внимательнее.
– Договорились.
«Молли Мелон» тронулась с места и набрала скорость. Макс сполз вниз.
– Думал, что мы засыпались, когда он спросил про мою подпись.
– Все рассчитано, – усмехнулся Рыжий. – Нужно дать им повод потявкать, иначе закопают.
Машина нравилась Максу все больше и больше. Огромная скорость так близко от поверхности земли будоражила его; он решил, что если не сможет стать астронавтом, то и такая жизнь неплоха – узнав, как высок вступительный взнос в союз, он начал бы экономить.
Невдалеке от Оклахома-Сити они проскочили под кольцевой дорогой, как раз когда по ней шел поезд (по подсчетам Макса это должен быть «Бритва»).
– Когда-то и я водил эти штуки, – взглянув наверх, заметил Рыжий.
– Правда?!
– Ага, но от них мне было не по себе. Ненавидел каждый раз, когда они прыгали в пустоту, а я терял вес. Потом я понял, что поезд себе на уме и только и ждет, чтобы свернуть в сторону при входе в очередное кольцо. Это было не по мне. Тогда я нашел водителя, который искал для себя лучшей доли, и заплатил обоим союзам, чтобы они позволили нам обменяться. И никогда не пожалел об этом. Двести миль в час, когда летишь над самой землей – вполне достаточно.
– А как насчет космических кораблей?
– Это другое дело. Там кругом простор. Библиотечная книга прожигала дыру в рюкзаке Макса. В Оклахома-Сити он нашел почтовый ящик и, повинуясь внезапному порыву, опустил туда книгу. После этого им овладело чувство тревоги, что этим самым он дает ключ в руки Монтгомери; но, так или иначе, книгу нужно было вернуть. С точки зрения закона его не волновало ни бродяжничество, ни нарушение границ запретной зоны, ни то, что он выдавал себя за дипломированного водителя. Однако присвоение книги было грехом.
Когда они прибыли на место, Макс спал у себя на койке. Рыжий потряс его.
– Конечная станция, сынок.
Макс, зевая, вылез из-под одеяла.
– Где это мы?
– Эртпорт. Разомни ноги и разгрузи малышку.
К тому времени, когда они разгрузили «Молли», солнце вот уже два часа как взошло из-за горизонта. Рыжий в последний раз угостил Макса завтраком. Он закончил еду первым, заплатил и положил под тарелку Макса банкноту.
– Спасибо, сынок. Это тебе на счастье. Пока.
Макс не успел и рта раскрыть, как Рыжий уже ушел. Он так никогда не узнал ни его настоящего имени, ни даже регистрационного номера.
Эртпорт был самым большим поселением когда-либо видимое Максом. Здесь все поражало его – спешащая эгоистичная толпа, огромные здания, движущиеся тротуары на улицах, шум, палящее солнце пустыни, даже то, что до самого горизонта не было видно ничего, хотя бы отдаленно напоминающее холм.
Здесь он впервые увидел инопланетянина, восьмифутового уроженца Эпсилон Близнецов V; тот выходил из магазина, зажав под левой рукой пакет с покупками. Весь его вид напомнил Максу фермера, производящего свои еженедельные покупки в Клайдс-Корнерз. Макс уставился на инопланетянина во все глаза. Он знал это существо по фотографиям и стеревизионным шоу, но видеть воочию, это совсем другое дело. Фасеточные глаза существа, облепившие его голову подобно гроздьям желтого винограда, придавали ему странный гротескный вид. Едва не вывернув голову, Макс проводил его взглядом.
Существо подошло к полисмену и, приподняв головной убор, сказало:
– П'гостите, сэл, как п'гойти к клубу «Пустынные пальмы»?
Откуда исходил голос существа, Макс определить не смог. Наконец, до него дошло, что он единственный так беззастенчиво пялит глаза, оглядываясь через плечо; он медленно двинулся дальше. В результате этого он тут же налетел на прохожего.
– О, простите, – вспыхнул Макс. Незнакомец оглядел его.
– Успокойся, братишка. Ты попал в большой город.
После этого случая Макс стал более осторожным. Он намеревался сразу же отправиться на поиски Зала Союза астрогаторов, подогреваемый надеждой, что даже без книг и удостоверения личности он сможет узнать позаботился ли дядя Чет о его будущем. Но вокруг было столько интересного, что он не стал торопиться. Он оказался у здания «Империал-Хаус», отеля, гарантирующего создание в своих номерах любой комбинации давления, температуры, освещения, атмосферы, псевдогравитации и пищевого рациона для любой известной расы разумных существ. Макс принялся прохаживаться рядом со входом в надежде увидеть гостей отеля; однако единственного гостя, которого он встретил, выкатили в герметично закрытом непрозрачном баке.
Заметив, что полицейский у дверей пристально наблюдает за ним, Макс собрался было уже потихоньку смыться, но затем решил спросить у блюстителя порядка дорогу, полагая, что то, что дозволено обитателю Близнецов, не заказано и человеку.
– Простите, сэр, – незаметно для себя Макс почти в точности повторил слова инопланетянина, – как мне пройти к Залу союза астрогаторов?
Офицер оглядел его с ног до головы.
– В начале Авеню Планет, перед самым входом в порт.
– А как мне..?
– Впервые в городе?
– Да, сэр.
– Ты где остановился?
– Остановился? Пока нигде, я только что приехал.
– Что тебе нужно в Зале астрогаторов?
– Это по поводу моего дяди, – горестно ответил Макс.
– Твоего дяди?
– Он... он астрогатор, – Макс украдкой скрестил пальцы.
– Вставай на этот бегунок, на первом перекрестке перейдешь на западное направление. Большое здание с солнечной эмблемой над дверями – его нельзя не заметить. Но держись подальше от запретных зон.
Не дожидаясь дальнейших разъяснений, по поводу запретных зон, Макс быстро прыгнул на движущийся тротуар. Найти Зал союза, действительно, оказалось довольно легко: западный бегунок нырнул под землю, а когда вновь выбрался на поверхность, Макс оказался прямо перед ним.
Перепрыгнув через ограждения ресторана, он подошел к стоянке, на которой обосновалось с десяток больших грузовиков на реактивной тяге. Один из грузовиков готовился к старту, его плоское днище отстояло от металлической мостовой на несколько дюймов. Подойдя к нему, Макс заглянул в кабину водителя. Дверь была открыта, в кабине Макс увидел склонившегося над приборной доской мужчину.
– Эй, мистер! – позвал его Макс.
Из кабины показалась голова.
– В чем дело.
– Не подбросите на юг?
– Не могу, сынок.
Дверь захлопнулась. Кабины остальных грузовиков были пусты. Макс собрался было уходить, но в этот момент на тормозной полосе показалась еще одна гигантская машина; затормозив, она медленно подползла к стоянке и осела на землю. Макс захотел поговорить с водителем, но решил дождаться пока тот поест. Он вернулся к зданию ресторана и заглянул в дверь. Глотая слюни, он наблюдал как голодные водители жадно поглощали пищу. Внезапно за его спиной раздался приятный голос:
– Прошу прощения, но ты заблокировал дверь.
Макс отпрыгнул в сторону.
– О, извините!
– Иди вперед, ты пришел первым.
Говоривший оказался мужчиной лет на десять старше Макса. Его лицо было густо усыпано веснушками, к фуражке был приколот знак союза водителей.
– Входи же, – повторил он, – пока тебя не затоптала толпа.
Подумав про себя, что там он может встретить Сэма, Макс решил войти, к тому же он может попросить хозяина накормить его за небольшую отработку. Уговоры веснушчатого довершили дело; он повел носом в сторону источника неземных запахов, струившихся из-за двери.
Внутри ресторана было полно народу, свободным оставался лишь один столик на двоих человек. Сев в кресло, мужчина произнес:
– Садись. Не люблю есть в одиночку.
Чувствуя на себе взгляд хозяина, Макс сел рядом. Официантка протянула меню. Водитель же оценивающе оглядел ее. Когда она ушла, он сказал:
– Когда-то в этой забегаловке обслуживание было автоматизированным, но она прогорала. Клиенты предпочитали «Тиволи» в восьмидесяти милях отсюда. Тогда новый владелец выбросил все автоматы, нанял девочек – и дело пошло. Ничто так не поднимает аппетит, как хорошенькая бабенка напротив тебя. Верно?
– Совершенно верно, – Макс не слышал, что ему говорилось. Он редко бывал в ресторанах, единственное место, куда он заходил, была закусочная в Клайдс-Корнерз. Цены стоящие в меню, ужаснули его; ему захотелось спрятаться под стол.
Его компаньон бросил на него удивленный взгляд.
– Что-нибудь случилось, приятель?
– Случилось! Нет, ничего.
– Ты на мели? – горестное выражение на лице Макса говорило само за себя.
– Черт, со мной такое бывало. – Успокойся. – Мужчина подозвал официантку.
– Подойди сюда, милашка. Мы с приятелем желаем позавтракать бифштексом, и чтобы на нем сидело жареное яйцо. Я хочу, чтобы оно было слегка прожарено. Иначе я вколочу его в стену, как предупреждение остальным. Понятно?
– Сомневаюсь, что вы сможете вколотить туда даже гвоздь, – парировала девушка и удалилась прочь, покачивая бедрами. Водитель проводил ее взглядом, пока она не скрылась в кухне.
– Понимаешь теперь о чем я говорил? Куда уж машине до нее.
Бифштекс оказался довольно неплох, а яйцо прожарено в самую меру. Водитель предложил Максу называть его «Рыжим», в ответ Макс назвался сам. Намазывая остатки желтка на тост, он подумывал перевести разговор на интересующий его предмет когда Рыжий наклонился вперед и спросил:
– Макс, ты чем-нибудь занят? Не хочешь подработать?
– Как именно?
– Не возражаешь против небольшой поездки на юго-запад?
– Юго-запад? Я сам собирался двинуть туда.
– Отлично, считай, что договорились. Наш главный требует, чтобы на каждой машине было по два водителя, либо отдыхать по восемь часов после восьми часов езды. А я не могу, и без того опаздываю. Мой дубина – напарник надрался, пришлось оставить его проветриться. А через сто тридцать миль – контрольный пункт. Если я не покажу им второго водителя, затормозят меня.
– Тьфу! Рыжий, сожалею, но я не знаю как управлять. – Рыжий помахал фуражкой.
– Тебе и не нужно знать. Ты будешь подвахтенным. Да я бы и не доверил малышку «Молли Мелон» первому встречному. Буду подбадривать себе стимулирующими таблетками, а высплюсь в Эртпорте.
– Так вы направляетесь в Эртпорт?
– Совершенно верно.
– Вот здорово!
– Отлично, теперь договоримся так. При каждой остановке на контрольном пункте ты забираешься на койку спать. Кроме того, поможешь мне с погрузкой и разгрузкой в Оклахома-Сити. За это я накормлю тебя. По рукам?
– Заметано.
– Тогда пошли. Я хочу отправиться раньше остальных «прыгунов по грязи». Никогда не знаешь, кто из них может оказаться стукачом.
Рыжий положил банкноту на стол и, не дожидаясь сдачи, вышел на улицу. В «Молли Мелон» оказалось сто футов длины, она имела обтекаемые
формы, что при движении, влекло за собой оседание к земле. Макс заметил это при осмотре приборной панели. Когда они тронулись с места, индикатор с надписью «дорожный просвет» показывал девять дюймов; однако, с увеличением скорости его показатели упали до шести.
– Отталкивание от земли обратно пропорционально величине просвета в третьей степени, – объяснил Рыжий. – Чем больше ветер прижимает нас к земле, тем больше дорога выталкивает кверху. Чем больше скорость – тем больше устойчивость.
– Предположим, вы будете ехать так быстро, что давление ветра прижмет днище к самой дороге. Сможете ли вы успеть остановиться, чтобы избежать крушения?
– Раскинь мозгами. Чем больше мы прижимаемся, тем сильнее нас выталкивает. Я же сказал: обратная зависимость.
– О, – Макс вытащил логарифмическую линейку. – Если свой вес она держит при просвете в девять дюймов, тогда при трех дюймах отталкивание превысит ее вес в двадцать семь раз, при просвете в один дюйм – в семьсот двадцать девять раз, а при четверти дюйма...
– Даже не думай об этом. При максимальной скорости я могу посадить ее лишь до пяти дюймов.
– Но что заставляет ее двигаться?
– Не спрашивай меня теорию, я просто нажимаю кнопки. – Выбросив сигарету, Рыжий откинулся на сиденье, держа руку на рычаге управления. – Лучше полезай на койку, сынок. Через сорок миль – контроль.
Койка располагалась за сиденьем водителя, перпендикулярно оси машины. Забравшись туда, Макс завернулся в одеяло. Рыжий протянул ему фуражку.
– Натяни ее до самых глаз. Пусть видят значок.
Макс последовал совету. Вскоре он услышал, что шум ветра становится все выше, а затем и совсем прекратился. Грузовик сел на мостовую, дверь открылась. Макс лежал не шевелясь, не видя ничего из того, что происходит рядом с ним. Незнакомый голос произнес:
– Давно за рулем?
– С тех пор, как позавтракал у Тони.
– Да? А почему глаза красные?
– Тяжелая жизнь. Хочешь посмотреть язык?
Проигнорировав вопрос, инспектор спросил:
– Почему напарник не расписался о сдаче вахты?
– Что ты говоришь? Может, разбудить этого олуха?
– Гм, не стоит. Распишись сам и предупреди его, чтоб в следующий раз был внимательнее.
– Договорились.
«Молли Мелон» тронулась с места и набрала скорость. Макс сполз вниз.
– Думал, что мы засыпались, когда он спросил про мою подпись.
– Все рассчитано, – усмехнулся Рыжий. – Нужно дать им повод потявкать, иначе закопают.
Машина нравилась Максу все больше и больше. Огромная скорость так близко от поверхности земли будоражила его; он решил, что если не сможет стать астронавтом, то и такая жизнь неплоха – узнав, как высок вступительный взнос в союз, он начал бы экономить.
Невдалеке от Оклахома-Сити они проскочили под кольцевой дорогой, как раз когда по ней шел поезд (по подсчетам Макса это должен быть «Бритва»).
– Когда-то и я водил эти штуки, – взглянув наверх, заметил Рыжий.
– Правда?!
– Ага, но от них мне было не по себе. Ненавидел каждый раз, когда они прыгали в пустоту, а я терял вес. Потом я понял, что поезд себе на уме и только и ждет, чтобы свернуть в сторону при входе в очередное кольцо. Это было не по мне. Тогда я нашел водителя, который искал для себя лучшей доли, и заплатил обоим союзам, чтобы они позволили нам обменяться. И никогда не пожалел об этом. Двести миль в час, когда летишь над самой землей – вполне достаточно.
– А как насчет космических кораблей?
– Это другое дело. Там кругом простор. Библиотечная книга прожигала дыру в рюкзаке Макса. В Оклахома-Сити он нашел почтовый ящик и, повинуясь внезапному порыву, опустил туда книгу. После этого им овладело чувство тревоги, что этим самым он дает ключ в руки Монтгомери; но, так или иначе, книгу нужно было вернуть. С точки зрения закона его не волновало ни бродяжничество, ни нарушение границ запретной зоны, ни то, что он выдавал себя за дипломированного водителя. Однако присвоение книги было грехом.
Когда они прибыли на место, Макс спал у себя на койке. Рыжий потряс его.
– Конечная станция, сынок.
Макс, зевая, вылез из-под одеяла.
– Где это мы?
– Эртпорт. Разомни ноги и разгрузи малышку.
К тому времени, когда они разгрузили «Молли», солнце вот уже два часа как взошло из-за горизонта. Рыжий в последний раз угостил Макса завтраком. Он закончил еду первым, заплатил и положил под тарелку Макса банкноту.
– Спасибо, сынок. Это тебе на счастье. Пока.
Макс не успел и рта раскрыть, как Рыжий уже ушел. Он так никогда не узнал ни его настоящего имени, ни даже регистрационного номера.
Эртпорт был самым большим поселением когда-либо видимое Максом. Здесь все поражало его – спешащая эгоистичная толпа, огромные здания, движущиеся тротуары на улицах, шум, палящее солнце пустыни, даже то, что до самого горизонта не было видно ничего, хотя бы отдаленно напоминающее холм.
Здесь он впервые увидел инопланетянина, восьмифутового уроженца Эпсилон Близнецов V; тот выходил из магазина, зажав под левой рукой пакет с покупками. Весь его вид напомнил Максу фермера, производящего свои еженедельные покупки в Клайдс-Корнерз. Макс уставился на инопланетянина во все глаза. Он знал это существо по фотографиям и стеревизионным шоу, но видеть воочию, это совсем другое дело. Фасеточные глаза существа, облепившие его голову подобно гроздьям желтого винограда, придавали ему странный гротескный вид. Едва не вывернув голову, Макс проводил его взглядом.
Существо подошло к полисмену и, приподняв головной убор, сказало:
– П'гостите, сэл, как п'гойти к клубу «Пустынные пальмы»?
Откуда исходил голос существа, Макс определить не смог. Наконец, до него дошло, что он единственный так беззастенчиво пялит глаза, оглядываясь через плечо; он медленно двинулся дальше. В результате этого он тут же налетел на прохожего.
– О, простите, – вспыхнул Макс. Незнакомец оглядел его.
– Успокойся, братишка. Ты попал в большой город.
После этого случая Макс стал более осторожным. Он намеревался сразу же отправиться на поиски Зала Союза астрогаторов, подогреваемый надеждой, что даже без книг и удостоверения личности он сможет узнать позаботился ли дядя Чет о его будущем. Но вокруг было столько интересного, что он не стал торопиться. Он оказался у здания «Империал-Хаус», отеля, гарантирующего создание в своих номерах любой комбинации давления, температуры, освещения, атмосферы, псевдогравитации и пищевого рациона для любой известной расы разумных существ. Макс принялся прохаживаться рядом со входом в надежде увидеть гостей отеля; однако единственного гостя, которого он встретил, выкатили в герметично закрытом непрозрачном баке.
Заметив, что полицейский у дверей пристально наблюдает за ним, Макс собрался было уже потихоньку смыться, но затем решил спросить у блюстителя порядка дорогу, полагая, что то, что дозволено обитателю Близнецов, не заказано и человеку.
– Простите, сэр, – незаметно для себя Макс почти в точности повторил слова инопланетянина, – как мне пройти к Залу союза астрогаторов?
Офицер оглядел его с ног до головы.
– В начале Авеню Планет, перед самым входом в порт.
– А как мне..?
– Впервые в городе?
– Да, сэр.
– Ты где остановился?
– Остановился? Пока нигде, я только что приехал.
– Что тебе нужно в Зале астрогаторов?
– Это по поводу моего дяди, – горестно ответил Макс.
– Твоего дяди?
– Он... он астрогатор, – Макс украдкой скрестил пальцы.
– Вставай на этот бегунок, на первом перекрестке перейдешь на западное направление. Большое здание с солнечной эмблемой над дверями – его нельзя не заметить. Но держись подальше от запретных зон.
Не дожидаясь дальнейших разъяснений, по поводу запретных зон, Макс быстро прыгнул на движущийся тротуар. Найти Зал союза, действительно, оказалось довольно легко: западный бегунок нырнул под землю, а когда вновь выбрался на поверхность, Макс оказался прямо перед ним.