— Или жидкий воздух. Я не мог определить на глаз, без соответствующего анализа. Но вот что самое главное — пузырь даже не был теплым на ощупь! Помощница старушки несла его небрежно, будто это был простой термос или грелка.
   Оскар уставился в пространство невидящим взглядом.
   — Я ничего не понимаю, — сказал он еле слышно. — Единственное объяснение — химия катализа, в которой они достигли такого совершенства, что нам и не снилось, и к тому же безо всякого давления и температур.
   — Если не понимаешь, то и не мучай себя, — посоветовал Текс. — Все равно не найдешь ответа. Лучше всего принять за аксиому, что они забыли о химии гораздо больше, чем мы когда-либо узнаем, вот и все. А нам Маленький Народ даст топливо, чтобы мы улетели и оставили их в покое.
   В течение двух суток «дочери» старой амфибии непрерывно двигались от берега озера до «Астарты», опорожняли полные пузыри в топливные баки и возвращались обратно с пустыми. Лейтенанта уже перенесли на борт корабля. Затем к трапу доставили Берка и передали Оскару. Берк взглянул на корабль — он впервые увидел «Астарту» — и тут же повернулся к Йенсену.
   — Я не собираюсь отправляться в этом летающем гробу, — заявил он.
   — Как тебе угодно.
   — Ты что, хочешь принудить меня силой?
   — Нет. Оставайся в джунглях или попытайся убедить «мать многих», чтобы она взяла тебя с собой.
   Берк задумался.
   — Пожалуй, я останусь с жабами. Все равно после прибытия тебе придется сообщить, что со мной случилось, и сюда прилетит настоящий корабль.
   — Я передам по команде, что с тобой все в порядке: разумеется, расскажу и обо всем остальном.
   — Только не думай, что напугал меня. — Берк повернулся и ушел.
   Не прошло и нескольких минут, как он прибыл обратно.
   — Я передумал и отправляюсь с вами.
   — Значит, Маленький Народ отказался принять тебя.
   — Ну… да.
   — Тогда вот что, — объявил курсант Йенсен. — Поскольку местные власти не считают возможным применять к тебе свои законы, объявляю тебя арестованным на основании кодекса «Отношения с аборигенами», причем конкретные обвинения будут предъявлены в момент передачи суду и не ограничатся лишь вышеупомянутым кодексом. Предупреждаю тебя, что отныне все, сказанное тобой, может быть использовано в качестве доказательства обвинения.
   — Ты не имеешь права!
   — Мэтт! Текс! Пристегните его!
   — С удовольствием! — Схватив Берка за руки, друзья усадили его на кушетку в камбузе, где, по их мнению, он не будет слишком уж им мешать, и пристегнули ремнями.
   — Ты считаешь, Ос, — поинтересовался Мэтт, вернувшись в рубку управления, — что нам удастся убедить судью принять эти обвинения?
   — Вряд ли, если только судья не согласится с тем, что заявления Берка, переданные из вторых уст, достаточно убедительны и могут рассматриваться в качестве доказательства. Разумеется, он виноват в совершении серьезных преступлений, но я полагаю, однако, можно рассчитывать лишь на то, что его лишат сертификата пилота и отнимут паспорт. Уж Патрульная-то Служба поверит нам, и этого достаточно.
   Меньше чем через час амфибии покинули корабль, Оскар в цветистой прощальной речи поблагодарил «мать многих» и был вынужден дать согласие на ее приглашение снова приехать — на этот раз в качестве желанного гостя. Наконец наружный люк был задраен, и Текс спросил Оскара, не скрывая беспокойства:
   — Ты уверен, что они поняли, на каком расстоянии от корабля нужно находиться, чтобы их не задела волна раскаленных газов при взлете?
   — Я очертил на траве линию и предупредил, что пересекать ее опасно. Перестань беспокоиться и отправляйся на свое место.
   — Слушаюсь, сэр!
   Мэтт и Оскар поднялись в рубку управления, а Текс прошел в двигательный отсек. Оскар сел в кресло второго пилота, положил на колени бортовой журнал «Астарты», который он нес подмышкой, и достал огрызок карандаша. Тут он задумался и нерешительно посмотрел на Мэтта.
   — Мне все-таки кажется, что нужно поставить вместо меня кого-то из вас, — заметил он.
   — Перестань, Ос, — ответил Мэтт. — Если коммодор Акрайт может командовать «Рэндольфом», потеряв зрение, ты уж справишься с «Астартой» со сломанной рукой.
   — Ну что ж, если вы с Тексом не возражаете. — Он раскрыл журнал на чистой странице и начал писать: «Новая команда космического корабля „Астарта“: О. Йенсен — исполняющий обязанности капитана, М. Додсон — пилот и астрогатор, У. Джермэн — старший механик, Р. Турлов, лейтенант — пассажир (болен), Ж. Берк — пассажир (под арестом, для доставки судебным властям)».
   — Ты готов, Мэтт?
   — Так точно, готов!
   — Включить стартовые двигатели!
   «Астарта» медленно оторвалась от поверхности и, набирая скорость, снова, через сто лет после посадки, устремилась в космос на столбе раскаленных газов.

XVIII. В КАБИНЕТЕ КОММОДОРА АРКРАЙТА

   Курсанты-выпускники Додсон и Джермэн, доставленные на станцию Терры патрульным крейсером «Пегас», вышли из шаттла и поднялись на борт учетного корабля «Рэндольф». С ними не было курсанта Йенсена: Оскар, по распоряжению Департамента и с согласия начальника Академии, получил шестимесячный отпуск с тем, чтобы мог сопровождать первого консула Земли, отправленного для установления дипломатических отношений в экваториальную зону Венеры.
   Отрапортовав вахтенному офицеру, Мэтт и Текс направились в выделенную для них каюту — снова в Свинячьем закоулке.
   — Вроде бы никуда и не улетали, — заметил Текс, распаковывая вещи.
   — Как-то непривычно, что с нами нет Оскара и Пита.
   В этот момент загудел зуммер телефона. Текс снял трубку.
   — Курсант Джермэн?
   — Да.
   — Коммодор поздравляет вас с возвращением и просит немедленно прибыть к нему вместе с курсантом Додсоном.
   — Слушаюсь, сэр.
   Текс положил трубку и недоуменно взглянул на Мэтта.
   — Не успели прибыть — и тут же к начальству.
   — Да, здесь времени не теряют.
   — Мне кажется, я догадываюсь, зачем нас вызывают, — заметил Текс.
   — Да, этот срочный вызов выглядит многообещающе. В самом деле, мы действительно неплохо потрудились. Отремонтировали «Астарту», опоздавшую с возвращением на сотню лет. Впрочем, пока я еще не буду обращаться к тебе «лейтенант», хотя и надеюсь, что нам присвоят офицерские звания.
   — Постучи по дереву. Как я выгляжу?
   — Не скажу, что ты красавец, но несравненно лучше, чем в момент прибытия на Южный Полюс. Пора отправляться.
   Первым к начальнику Академии вызвали Текса. Прошло немало времени, прежде чем Текс появился в приемной, где его нетерпеливо ожидал Мэтт.
   — Ну, как дела?
   — Сейчас сам узнаешь, ответил Текс, глядя на него как-то странно.
   — Курсант Додсон!
   Мэтт открыл дверь в кабинет коммодора Аркрайта.
   — Курсант Додсон прибыл по вашему приказанию, сэр!
   Коммодор повернулся к нему, и Мэтту показалось, что слепой офицер видит его куда лучше, чем многие зрячие.
   — Вольно, мистер Додсон. — Старый офицер протянул руку и взял со стола личное дело Мэтта. — Я познакомился с вашими документами, мистер Додсон. Вы наверстали упущенное в астрогации и даже приобрели определенный практический опыт. Капитан Енси в целом положительно вас оценивает, хотя и считает, что вы склонны увлекаться чем-то одним в ущерб остальному. Впрочем, я полагаю, это свойственно молодости.
   — Благодарю вас, сэр.
   — Это не комплимент, а всего лишь констатация факта. Как вы сами считаете, мистер Додсон, когда будете готовы к производству в звание офицера?
   — Трудно сказать, сэр. Думаю, через три или четыре года.
   — Мне представляется, что одного года будет достаточно, если вы проявите настойчивость. Сейчас направляю вас в Хэйуорт Холл. На вечернем шаттле для вас забронировано место.
   — Слушаюсь, сэр. Позвольте спросить, как здоровье лейтенанта Турлова?
   — Он выздоровел и приступил к исполнению своих обязанностей. Вот что еще, мистер Додсон. Я предоставил вам отпуск, но после отпуска составьте справку относительно трудностей, с которыми вам пришлось столкнуться при ремонте «Астарты» и полете на ней. Ваши замечания будут включены в инструкцию по эксплуатации устаревшего снаряжения. Можете идти.
   Мэтт вышел из кабинета коммодора с удивительным чувством восторга и душевного подъема. В каюте его ждал Текс.
   — Ну, куда тебя направили?
   — В Хэйуорт Холл.
   — Меня тоже. — Текс выглядел озадаченным. — Не понимаю, что произошло с нами. Я вошел в кабинет начальника Академии с полной уверенностью, что меня произведут в офицеры. Я ошибся, но чувствую себя, тем не менее, на седьмом небе. Почему?
   — Ты думаешь, я знаю? Коммодор не сказал обо мне ни единого хвалебного слова, но я тоже испытываю удивительный подъем.
   — А вот мне, Мэтт, кажется, что именно поэтому мы с тобой и считаем себя на седьмом небе. Коммодор просто дал понять, будто ничего другого от нас и не ожидал. Ведь мы — Патрульная Служба! Между прочим, тебе дали отпуск?
   — Да.
   — И мне тоже. Почему бы нам не отправиться на ранчо Джермэнов? Познакомлю тебя со своей семьей и с дядей Боди.
   — С дядей Боди? Текс, это великолепно! Только одна просьба, Текс…
   — Какая?
   — Обещай, что на завтрак меня не будут кормить блинами.
   — Обещаю!