— Полагаю, зелье подействовало. Сейчас надо оставить его в покое и надеяться на лучшее.
Они вышли. Дон оглядел своего друга, решил, что нет никакой необходимости, дежурить около него, и вышел вслед за остальными. В этом отсеке не было иллюминатора, а ему хотелось в последний раз взглянуть на Землю, пока это было еще возможно. Он нашел то, что искал, пройдя через три палубы. Земля была на расстоянии пятнадцати тысяч миль, и Дону пришлось проталкиваться через толпу, чтобы взглянуть в иллюминатор. Зрелище было очень красивым и грустным; повисшая в бархатной черноте, окруженная яркими точками звезд, с пронизанной солнечными лучами атмосферой, планета сверкала так, что больно было смотреть и захватывало дыхание.
Тайфун закрывал северо-запад Тихого океана, но остальная часть была совершенно ясной. Он мог различить Нью-Чикаго, мог видеть Большой Каньон и, ориентируясь по нему, примерно указать место, где стояла школа. С помощью небольшого телескопа можно было увидеть и ее. Наконец Дон покинул свой наблюдательный пост. Его охватило чувство тихой приятной меланхолии, светлой тоски по покинутому дому. Его начали раздражать комментарии, которыми обменивались пассажиры; это было не радостное удивление туристов, а замечания якобы всезнающих, бывалых космических путешественников — хотя, в общем-то, все они покидали Землю, самое большее, во второй раз. Дон направился в свой отсек. Вдруг он с удивлением услышал, как кто-то окликнул его по имени. Он обернулся и увидел знакомого офицера. В руках у него был водэр Сэра Исаака.
— Ведь вы расположились рядом с этим ненормальным крокодилом, верно? Не могли бы вы захватить это с собой и передать ему?
— Да, конечно.
— Наш радиотехник говорит, что тут нужно менять половину деталей. Но сейчас эта штука работает.
Дон взял водэр и направился на третью палубу. Казалось, дракон спит, но вдруг один его глаз открылся и уставился на Дона. Сэр Исаак просвистел приветствие.
— Я принес ваш водэр, — сказал Дон. — Подвесить его на место?
Сэр Исаак вежливо отказался от помощи. Дон передал прибор в его все еще немного трясущиеся щупальца, и дракон сам присоединил его. Он прошелся щупальцами по клавишам, извлекая из водэра звуки, напоминающие крики испуганных уток. Удовлетворенный проверкой, он заговорил по-английски:
— Я вам очень благодарен за все, что вы для меня сделали.
— Пустяки, — ответил Дон. — Я случайно встретил офицера корабля на смотровой палубе, и он попросил меня отнести вам аппарат.
— Я имею в виду не это, а вашу помощь, когда я был болен и находился в опасности. Если бы вы не были так сообразительны и доброжелательны, если бы вы не знали настоящий язык, я мог бы потерять возможность когда-либо встретить свою счастливую смерть.
— Ерунда, — повторил Дон, чувствуя, что краснеет. — Я был рад помочь вам.
Он заметил, что речь дракона была прерывистой и не совсем отчетливой; создавалось впечатление, что его щупальцам недостает обычной подвижности. Кроме того, речь Сэра Исаака была менее правильной, чем обычно, и сильнее чувствовался акцент кокни — его водэр путал ударения и часто вместо "х" произносил "ф". Дон подумал, что землянин, который обучал Сэра Исаака английскому языку, вероятно, родился недалеко от церкви Боу Беллз.
Он также заметил, что его друг путается в своих глазах. Он все время направлял на Дона то один, то другой глаз, как будто плохо различал его. Дон подумал, что Сэр Исаак, должно быть, несколько превысил лечебную дозу.
— Нет уж, позвольте мне, — продолжал венерианин с достоинством, — оценить величину той услуги, которую вы мне оказали. — Он сменил тему:
— Я хотел бы спросить насчет слова «ерунда». Я не совсем точно понимаю его значение. Это имеет какое-то отношение к растениям?
Дон попытался объяснить ему значение слова. Дракон обдумал услышанное, затем ответил:
— Я полагаю, что частично понял ваши объяснения. Семантическое значение этого слова довольно многозначно и эмоционально. Оно, скорее, передает эмоциональное состояние человека, произносящего его.
— Именно так, — сказал Дон с облегчением. — Оно приобретает тот смысл, который вы хотите в него вложить. Все зависит от того, как вы его произносите.
— Ерунда, — произнес дракон, как бы пробуя слово на вкус. — Ерунда. Мне кажется, я начинаю чувствовать его. Отличное слово. Ерунда! Очень тонкие оттенки языка, конечно, нужно изучать, разговаривая с людьми, для которых этот язык родной. Может быть, я смогу отплатить вам тем, что научу вас оттенкам нашего языка, которым вы и без того пользуетесь с большим мастерством. Ерунда!
Так подтвердились подозрения Дона, что его умение изъясняться по-венериански пригодно лишь для того, чтобы торговать в уличном киоске, но не для того, чтобы беседовать с кем-то.
— Я, конечно, был бы благодарен за такую возможность, — ответил он. — Я не пользовался языком, который вы называете настоящим, долгие годы, с раннего детства. Я изучал ваш язык, беседуя с историком, который работал с моим отцом, изучая… — он просвистел слово «развалины». — Может быть, вы знаете его? Его звали Профессор Чарльз Дарвин. Дон просвистел имя профессора и по-венериански.
— Вы спрашиваете меня, знаю ли я его?! — последовал свист. — Это же мой брат! Его бабушка в девятом колене и мой дедушка в седьмом колене, можно сказать, произошли из одного яйца. Ерунда! Весьма и весьма ученая персона, хоть и очень молод.
Дон удивился, услышав, что Профессор Дарвин «молод». Будучи еще ребенком, он считал его почти таким же старым, как руины, которые тот изучал. Но, должно быть, Сэр Исаак смотрел на это по-иному.
— Вот здорово, — сказал Дон. — Может быть, вы знаете и моих родителей? Доктора Джеймса Харви и доктора Цинтию Харви?
Дракон устремил на него все свои глаза.
— Вы — их яйцо? Я не имел чести встречаться с ними, но все цивилизованные существа знают и о них, и об их работе. Теперь я уже не удивляюсь тому, что вы сами являетесь столь блестящей личностью. Ерунда!
Дон ощутил смущение, смешанное с удовольствием. Не зная, что сказать, он попросил Сэра Исаака потренировать его в языке, который тот называл настоящим. Это предложение было принято драконом с удовольствием. Они были так увлечены своим занятием, что едва не пропустили сообщение: «Всем пристегнуться! Сейчас будут включены двигатели! Приготовиться к изменению траектории!»
Дон взялся за бронированные бока своего друга и подтолкнул его к месту. Потом спросил:
— Вы уверены, что все будет в порядке?
Дракон издал звук, похожий на икоту, и с помощью водэра ответил:
— Я уверен, что все будет в порядке. На этот раз я хорошо подготовился.
— Надеюсь. А не хотите ли вы снять свой водэр? Я помогу вам.
— Да, пожалуйста.
Дон подошел к дракону, взял у него водэр и закрепил его вместе со своим багажом. Он едва успел пристегнуться ремнями к креслу, как ощутил нарастающее ускорение. На этот раз оно было не столь сильным и продолжительным, как при старте. Происходила корректировка траектории «Дороги славы» для сближения с «Террой-Орбитальной».
Командир корабля искусно манипулировал двигателями и обошелся без сложных маневров. Дон подумал, что капитан — хороший навигатор и отлично знает свое дело. По системе оповещения передали: «Можете отстегнуть ремни. Приготовьтесь к выходу!»
Дон вернул водэр Сэру Исааку и расстался с ним, так как дракону предстояло покинуть корабль через грузовой шлюз. Дон просвистел слова прощания и с багажом в руках направился к выходу.
«Терра-Орбитальная» представляла собой огромную бесформенную массу, висящую в космическом пространстве. Ее строили, потом перестраивали, добавляли к ней новые конструкции, приспосабливали в течение многих лет для разнообразных целей. Она была и станцией для наблюдения за погодой, и астрономической обсерваторией, и станцией слежения за метеоритами, и телетрансляционной станцией, и пунктом наведения военных ракет, и вакуумной лабораторией, и биологической лабораторией для работ в условиях полной стерильности, и многим другим.
Но главное — она служила посадочной станцией для грузовых и пассажирских перевозок, куда крылатые ракеты малого радиуса доставляли груз со всей Земли и где встречались с космическими лайнерами, летающими между планетами. Для них здесь имелись заправочные танки, ремонтные доки, которые могли принимать любые корабли, от самых огромных лайнеров до маленьких крылатых ракет, мастерские, а еще — гигантский вращающийся барабан под названием «Годдард-отель», в котором были искусственное притяжение и земная атмосфера. Он служил жильем для транзитных пассажиров и для персонала станции.
«Годдард-отель» выдавался из корпуса станции, как старая двухколесная тележка из кучи металлолома. Ось, на которой вращался его цилиндр, проходила через его центр и выступала далеко в космос. Именно к этой оси корабль присоединял свой шлюз-туннель. Пассажиры высаживались, а корабль направлялся в грузовой порт, расположенный в основной, невращающейся, части станции. Когда «Дорога славы» прибыла на станцию, там уже были три корабля: «Валькирия», на которой Дон должен был отправиться на Марс, «Наутилус» с Венеры, на котором Сэр Исаак должен был вернуться домой, и «Весна», курсирующая между Луной и «Террой-Орбитальной».
Два лайнера и лунный корабль были уже пришвартованы к корпусу станции. «Дорога славы» прикрепила переходник к оси отеля и сразу же начала высадку пассажиров. Дон подождал своей очереди, затем, подтягиваясь руками за скобы, проследовал через туннель и оказался в отеле, все еще находясь в состоянии невесомости.
Человек в комбинезоне указал дорогу Дону и еще десятку пассажиров к месту в середине туннеля, где располагалась кабина большого лифта. Круглая дверь ее была открыта, кабина медленно вращалась — она была частью самого отеля.
— Входите, — распорядился человек, — и следите, чтобы ваши ноги были направлены к полу.
Дон вошел и обнаружил, что одна из стен помечена крупными буквами: «ПОЛ». Дон взялся за скобу и устроился так, чтобы его ноги были направлены к «полу». Человек в комбинезоне вошел за ним и включил лифт.
Сначала притяжения не чувствовалось. Дон ощутил слабое головокружение от вращения. Он знал, что и раньше ездил на этом лифте, когда был помоложе, но уже не помнил, какие ощущения были при этом.
Вскоре лифт остановился. «Пол» сделался настоящим полом, хотя притяжение было значительно меньше земного, неприятное головокружение прекратилось. Лифтер открыл дверь и крикнул: — Все выходят!
Дон вышел в большое внутреннее помещение. В нем собрались уже почти все пассажиры корабля. Дон огляделся в поисках своего друга дракона, но вспомнил, что венерианин высаживается в грузовом порту. Он поставил вещи на пол и уселся на них.
Люди, казалось, были чем-то обеспокоены. Одна женщина сказала:
— Это возмутительно. Мы торчим здесь уже полчаса. Похоже, о нас забыли.
— Потерпи, Марта, — ответил мужской голос.
— Он говорит «потерпи»! Отсюда только один выход, и он закрыт. А если случится пожар?
— Ну и куда же ты тогда побежишь, моя дорогая? Снаружи ведь нет ничего, кроме вакуума.
Женщина повысила голос: — Я же говорила, что нам лучше поехать на Бермудские острова.
— Разве?
— Перестань цепляться!
Лифт еще раз высадил пассажиров, затем доставил последнюю партию. Корабль был пуст. Через довольно продолжительное время, в течение которого отовсюду раздавались возмущенные голоса и даже Дон начал поругивать в душе обслуживание, единственная дверь наконец открылась. Но вместо предупредительного служащего отеля в нее вошли три человека в военной форме. Двое были с лучевыми ружьями. Третий, с пистолетом на боку, шагнул вперед, твердо расставив ноги, упер кулаки в бока и сказал:
— Внимание! Сохраняйте спокойствие.
Наступила тишина. В этом голосе было нечто, что заставляло подчиняться не раздумывая. Он продолжал:
— Я — Мак-Мастерс, сержант сил обороны Республики Венера. Мой командир приказал объяснить вам ситуацию.
Толпа помолчала некоторое время, затем раздались возгласы удивления, беспокойства, недоверия и возмущения.
— Все заткнитесь! — крикнул сержант. — Успокойтесь. Никто не пострадает, если вы будете вести себя соответствующим образом. Республика захватила эту станцию, поэтому все подлежат проверке. Все земные барсуки будут немедленно возвращены на Землю. Те, кто направляется домой, на Венеру, полетят, если пройдут проверку на лояльность. А теперь мы рассортируем вас.
Взволнованный полный мужчина протолкался вперед.
— Вы понимаете, сэр, что вы говорите? «Республика Венера», подумать только! То, что вы делаете, — это пиратство!
— Ступай на место, толстяк.
— Вы не имеете права! Я хочу говорить с вашим командиром.
— Ступай на место, — медленно сказал сержант, или мне придется пнуть тебя в живот.
Человек, казалось, возмутился еще больше, но быстро смешался с толпой. Сержант продолжал:
— Те, кто направляется на Венеру, постройтесь в очередь у двери. Приготовьте удостоверения личности и свидетельства о рождении.
Пассажиры, еще недавно представлявшие собой дружную компанию путешественников, разделились на два враждебных лагеря. Кто-то воскликнул: «Да здравствует Республика!», после чего последовал звук пощечины. Один из военных протолкнулся в толпу и остановил стычку, грозившую перейти во всеобщую драку. Сержант положил руку на кобуру и сказал усталым голосом:
— Никакой политики, пожалуйста. Давайте приступим к делу.
Каким-то образом очередь установилась. Вторым в ней стоял человек, с радостью провозгласивший образование нового государства. Из носа у него сочилась кровь, но глаза сияли.
— Это великий день! Я ждал его всю свою жизнь, — сказал он, подавая документы сержанту.
— Все ждали, — ответил сержант. — Порядок. Проходите дальше для дальнейшей проверки. Следующий!
Дон старался успокоиться и привести мысли в порядок. Он был вынужден признать, что это все-таки случилось. Началась война. Война, которую он считал невозможной. Еще не бомбили города, но то, что происходило, вполне можно было назвать «Форт Самтер» [Обстрелом форта Самтер 12 апреля 1861 года началась Гражданская война в США] новой войны; Дон был достаточно умен, чтобы понимать это. Ему не нужно было угрожать пинком в живот, чтобы он осознал происходящее.
Потрясенный, он понял, что сбежал вовремя. «Валькирия», очевидно, была последним кораблем, отправлявшимся на Марс. Поскольку пересадочная станция находилась в руках восставших, новых кораблей теперь не будет много-много лет.
Сержант еще ничего не сказал о пассажирах, направлявшихся на Марс; Дон подумал, что первым делом для сержанта было разделить граждан двух враждующих планет. Он решил, что пока следует держать рот закрытым и ждать. В очереди произошла заминка. Дон услышал, как сержант сказал:
— Вы стоите не в той очереди, приятель. Вам нужно вернуться на Землю.
Человек, к которому он обращался, ответил:
— Нет, нет. Посмотрите внимательнее на документы. Я эмигрирую на Венеру.
— Вы чуть опоздали эмигрировать. Ситуация изменилась.
— Ну конечно. Я знаю, что она изменилась, и присоединяюсь к Венере.
Сержант почесал голову.
— Этого нет в инструкциях. Аткинсон! Пропустите этого человека, пусть с ним решит лейтенант.
Закончив с теми, кто отправляется на Венеру, сержант подошел к телефону на стене.
— Джон? Это говорит Марк. Я говорю из ясель. Удалось вытащить дракона? Нет? Дайте мне знать, когда «Дорога славы» снова будет в шахте приемника; я буду грузиться. — Он повернулся к толпе. — Ну ладно, вы, земляне. Будет небольшая задержка, и я должен перевести вас в другое помещение до тех пор, пока мы не будем готовы послать вас обратно на Землю.
— Минуточку, сержант! — воскликнул какой-то мужчина. — В чем дело?
— Где ожидать пассажирам, направляющимся на Луну?
— На Луну? Обслуживание на этой линии прекращено. Вы отправляетесь на Землю.
— Послушайте, сержант! Будьте благоразумны. Я не занимаюсь политикой; мне безразлично, в чьих руках эта станция, но у меня на Луне дело, настоятельно требующее моего присутствия. Задержка может стоить миллионы. Сержант уставился на него.
— Да, неудачно получилось. Вы знаете, братец, у меня за всю жизнь не было больше тысячи в кармане. Сама мысль о том, что можно потерять миллионы, ужасает меня. — Его тон резко изменился. — Вы болван. Вы когда-нибудь думали о том, что будет, если бомба упадет на крышу Тихо-Сити? Никакой купол не поможет.
Дон с беспокойством слушал. До сих пор сержант ничего не сказал о направлявшихся на Марс. Он встал в очередь в самом конце. У самой двери он замешкался.
— Пошевеливайся, парень, — сказал сержант.
— Я не собираюсь возвращаться на Землю, — ответил Дон.
— Вот как?
— Я лечу на Марс на корабле «Валькирия».
— Ты собирался туда, а теперь вернешься на Землю на «Дороге славы».
— Послушайте, мистер, — упрямо сказал Дон. — Я должен попасть на Марс. Там мои родители, и они меня ждут.
Сержант покачал головой.
— Паренек, мне очень жаль тебя. Честное слово. «Валькирия» не полетит на Марс.
— Как так?
— Она передается верховному командованию в качестве крейсера и направляется на Венеру. Думаю, тебе лучше вернуться на Землю. Мне очень жаль, что тебе не удастся встретиться с родителями, но война есть война.
Дон заставил себя сосчитать до десяти.
— Я не собираюсь возвращаться на Землю. Я буду ждать здесь, пока какой-нибудь корабль не полетит на Марс.
— В таком случае тебе придется держаться за какую-нибудь звезду. Почему?
Потому, — медленно сказал сержант, — что сразу же после того, как мы отсюда улетим, здесь не останется ничего, кроме радиоактивного облака. Хочешь поработать эталоном для счетчика Гейгера?
Глава 6
Они вышли. Дон оглядел своего друга, решил, что нет никакой необходимости, дежурить около него, и вышел вслед за остальными. В этом отсеке не было иллюминатора, а ему хотелось в последний раз взглянуть на Землю, пока это было еще возможно. Он нашел то, что искал, пройдя через три палубы. Земля была на расстоянии пятнадцати тысяч миль, и Дону пришлось проталкиваться через толпу, чтобы взглянуть в иллюминатор. Зрелище было очень красивым и грустным; повисшая в бархатной черноте, окруженная яркими точками звезд, с пронизанной солнечными лучами атмосферой, планета сверкала так, что больно было смотреть и захватывало дыхание.
Тайфун закрывал северо-запад Тихого океана, но остальная часть была совершенно ясной. Он мог различить Нью-Чикаго, мог видеть Большой Каньон и, ориентируясь по нему, примерно указать место, где стояла школа. С помощью небольшого телескопа можно было увидеть и ее. Наконец Дон покинул свой наблюдательный пост. Его охватило чувство тихой приятной меланхолии, светлой тоски по покинутому дому. Его начали раздражать комментарии, которыми обменивались пассажиры; это было не радостное удивление туристов, а замечания якобы всезнающих, бывалых космических путешественников — хотя, в общем-то, все они покидали Землю, самое большее, во второй раз. Дон направился в свой отсек. Вдруг он с удивлением услышал, как кто-то окликнул его по имени. Он обернулся и увидел знакомого офицера. В руках у него был водэр Сэра Исаака.
— Ведь вы расположились рядом с этим ненормальным крокодилом, верно? Не могли бы вы захватить это с собой и передать ему?
— Да, конечно.
— Наш радиотехник говорит, что тут нужно менять половину деталей. Но сейчас эта штука работает.
Дон взял водэр и направился на третью палубу. Казалось, дракон спит, но вдруг один его глаз открылся и уставился на Дона. Сэр Исаак просвистел приветствие.
— Я принес ваш водэр, — сказал Дон. — Подвесить его на место?
Сэр Исаак вежливо отказался от помощи. Дон передал прибор в его все еще немного трясущиеся щупальца, и дракон сам присоединил его. Он прошелся щупальцами по клавишам, извлекая из водэра звуки, напоминающие крики испуганных уток. Удовлетворенный проверкой, он заговорил по-английски:
— Я вам очень благодарен за все, что вы для меня сделали.
— Пустяки, — ответил Дон. — Я случайно встретил офицера корабля на смотровой палубе, и он попросил меня отнести вам аппарат.
— Я имею в виду не это, а вашу помощь, когда я был болен и находился в опасности. Если бы вы не были так сообразительны и доброжелательны, если бы вы не знали настоящий язык, я мог бы потерять возможность когда-либо встретить свою счастливую смерть.
— Ерунда, — повторил Дон, чувствуя, что краснеет. — Я был рад помочь вам.
Он заметил, что речь дракона была прерывистой и не совсем отчетливой; создавалось впечатление, что его щупальцам недостает обычной подвижности. Кроме того, речь Сэра Исаака была менее правильной, чем обычно, и сильнее чувствовался акцент кокни — его водэр путал ударения и часто вместо "х" произносил "ф". Дон подумал, что землянин, который обучал Сэра Исаака английскому языку, вероятно, родился недалеко от церкви Боу Беллз.
Он также заметил, что его друг путается в своих глазах. Он все время направлял на Дона то один, то другой глаз, как будто плохо различал его. Дон подумал, что Сэр Исаак, должно быть, несколько превысил лечебную дозу.
— Нет уж, позвольте мне, — продолжал венерианин с достоинством, — оценить величину той услуги, которую вы мне оказали. — Он сменил тему:
— Я хотел бы спросить насчет слова «ерунда». Я не совсем точно понимаю его значение. Это имеет какое-то отношение к растениям?
Дон попытался объяснить ему значение слова. Дракон обдумал услышанное, затем ответил:
— Я полагаю, что частично понял ваши объяснения. Семантическое значение этого слова довольно многозначно и эмоционально. Оно, скорее, передает эмоциональное состояние человека, произносящего его.
— Именно так, — сказал Дон с облегчением. — Оно приобретает тот смысл, который вы хотите в него вложить. Все зависит от того, как вы его произносите.
— Ерунда, — произнес дракон, как бы пробуя слово на вкус. — Ерунда. Мне кажется, я начинаю чувствовать его. Отличное слово. Ерунда! Очень тонкие оттенки языка, конечно, нужно изучать, разговаривая с людьми, для которых этот язык родной. Может быть, я смогу отплатить вам тем, что научу вас оттенкам нашего языка, которым вы и без того пользуетесь с большим мастерством. Ерунда!
Так подтвердились подозрения Дона, что его умение изъясняться по-венериански пригодно лишь для того, чтобы торговать в уличном киоске, но не для того, чтобы беседовать с кем-то.
— Я, конечно, был бы благодарен за такую возможность, — ответил он. — Я не пользовался языком, который вы называете настоящим, долгие годы, с раннего детства. Я изучал ваш язык, беседуя с историком, который работал с моим отцом, изучая… — он просвистел слово «развалины». — Может быть, вы знаете его? Его звали Профессор Чарльз Дарвин. Дон просвистел имя профессора и по-венериански.
— Вы спрашиваете меня, знаю ли я его?! — последовал свист. — Это же мой брат! Его бабушка в девятом колене и мой дедушка в седьмом колене, можно сказать, произошли из одного яйца. Ерунда! Весьма и весьма ученая персона, хоть и очень молод.
Дон удивился, услышав, что Профессор Дарвин «молод». Будучи еще ребенком, он считал его почти таким же старым, как руины, которые тот изучал. Но, должно быть, Сэр Исаак смотрел на это по-иному.
— Вот здорово, — сказал Дон. — Может быть, вы знаете и моих родителей? Доктора Джеймса Харви и доктора Цинтию Харви?
Дракон устремил на него все свои глаза.
— Вы — их яйцо? Я не имел чести встречаться с ними, но все цивилизованные существа знают и о них, и об их работе. Теперь я уже не удивляюсь тому, что вы сами являетесь столь блестящей личностью. Ерунда!
Дон ощутил смущение, смешанное с удовольствием. Не зная, что сказать, он попросил Сэра Исаака потренировать его в языке, который тот называл настоящим. Это предложение было принято драконом с удовольствием. Они были так увлечены своим занятием, что едва не пропустили сообщение: «Всем пристегнуться! Сейчас будут включены двигатели! Приготовиться к изменению траектории!»
Дон взялся за бронированные бока своего друга и подтолкнул его к месту. Потом спросил:
— Вы уверены, что все будет в порядке?
Дракон издал звук, похожий на икоту, и с помощью водэра ответил:
— Я уверен, что все будет в порядке. На этот раз я хорошо подготовился.
— Надеюсь. А не хотите ли вы снять свой водэр? Я помогу вам.
— Да, пожалуйста.
Дон подошел к дракону, взял у него водэр и закрепил его вместе со своим багажом. Он едва успел пристегнуться ремнями к креслу, как ощутил нарастающее ускорение. На этот раз оно было не столь сильным и продолжительным, как при старте. Происходила корректировка траектории «Дороги славы» для сближения с «Террой-Орбитальной».
Командир корабля искусно манипулировал двигателями и обошелся без сложных маневров. Дон подумал, что капитан — хороший навигатор и отлично знает свое дело. По системе оповещения передали: «Можете отстегнуть ремни. Приготовьтесь к выходу!»
Дон вернул водэр Сэру Исааку и расстался с ним, так как дракону предстояло покинуть корабль через грузовой шлюз. Дон просвистел слова прощания и с багажом в руках направился к выходу.
«Терра-Орбитальная» представляла собой огромную бесформенную массу, висящую в космическом пространстве. Ее строили, потом перестраивали, добавляли к ней новые конструкции, приспосабливали в течение многих лет для разнообразных целей. Она была и станцией для наблюдения за погодой, и астрономической обсерваторией, и станцией слежения за метеоритами, и телетрансляционной станцией, и пунктом наведения военных ракет, и вакуумной лабораторией, и биологической лабораторией для работ в условиях полной стерильности, и многим другим.
Но главное — она служила посадочной станцией для грузовых и пассажирских перевозок, куда крылатые ракеты малого радиуса доставляли груз со всей Земли и где встречались с космическими лайнерами, летающими между планетами. Для них здесь имелись заправочные танки, ремонтные доки, которые могли принимать любые корабли, от самых огромных лайнеров до маленьких крылатых ракет, мастерские, а еще — гигантский вращающийся барабан под названием «Годдард-отель», в котором были искусственное притяжение и земная атмосфера. Он служил жильем для транзитных пассажиров и для персонала станции.
«Годдард-отель» выдавался из корпуса станции, как старая двухколесная тележка из кучи металлолома. Ось, на которой вращался его цилиндр, проходила через его центр и выступала далеко в космос. Именно к этой оси корабль присоединял свой шлюз-туннель. Пассажиры высаживались, а корабль направлялся в грузовой порт, расположенный в основной, невращающейся, части станции. Когда «Дорога славы» прибыла на станцию, там уже были три корабля: «Валькирия», на которой Дон должен был отправиться на Марс, «Наутилус» с Венеры, на котором Сэр Исаак должен был вернуться домой, и «Весна», курсирующая между Луной и «Террой-Орбитальной».
Два лайнера и лунный корабль были уже пришвартованы к корпусу станции. «Дорога славы» прикрепила переходник к оси отеля и сразу же начала высадку пассажиров. Дон подождал своей очереди, затем, подтягиваясь руками за скобы, проследовал через туннель и оказался в отеле, все еще находясь в состоянии невесомости.
Человек в комбинезоне указал дорогу Дону и еще десятку пассажиров к месту в середине туннеля, где располагалась кабина большого лифта. Круглая дверь ее была открыта, кабина медленно вращалась — она была частью самого отеля.
— Входите, — распорядился человек, — и следите, чтобы ваши ноги были направлены к полу.
Дон вошел и обнаружил, что одна из стен помечена крупными буквами: «ПОЛ». Дон взялся за скобу и устроился так, чтобы его ноги были направлены к «полу». Человек в комбинезоне вошел за ним и включил лифт.
Сначала притяжения не чувствовалось. Дон ощутил слабое головокружение от вращения. Он знал, что и раньше ездил на этом лифте, когда был помоложе, но уже не помнил, какие ощущения были при этом.
Вскоре лифт остановился. «Пол» сделался настоящим полом, хотя притяжение было значительно меньше земного, неприятное головокружение прекратилось. Лифтер открыл дверь и крикнул: — Все выходят!
Дон вышел в большое внутреннее помещение. В нем собрались уже почти все пассажиры корабля. Дон огляделся в поисках своего друга дракона, но вспомнил, что венерианин высаживается в грузовом порту. Он поставил вещи на пол и уселся на них.
Люди, казалось, были чем-то обеспокоены. Одна женщина сказала:
— Это возмутительно. Мы торчим здесь уже полчаса. Похоже, о нас забыли.
— Потерпи, Марта, — ответил мужской голос.
— Он говорит «потерпи»! Отсюда только один выход, и он закрыт. А если случится пожар?
— Ну и куда же ты тогда побежишь, моя дорогая? Снаружи ведь нет ничего, кроме вакуума.
Женщина повысила голос: — Я же говорила, что нам лучше поехать на Бермудские острова.
— Разве?
— Перестань цепляться!
Лифт еще раз высадил пассажиров, затем доставил последнюю партию. Корабль был пуст. Через довольно продолжительное время, в течение которого отовсюду раздавались возмущенные голоса и даже Дон начал поругивать в душе обслуживание, единственная дверь наконец открылась. Но вместо предупредительного служащего отеля в нее вошли три человека в военной форме. Двое были с лучевыми ружьями. Третий, с пистолетом на боку, шагнул вперед, твердо расставив ноги, упер кулаки в бока и сказал:
— Внимание! Сохраняйте спокойствие.
Наступила тишина. В этом голосе было нечто, что заставляло подчиняться не раздумывая. Он продолжал:
— Я — Мак-Мастерс, сержант сил обороны Республики Венера. Мой командир приказал объяснить вам ситуацию.
Толпа помолчала некоторое время, затем раздались возгласы удивления, беспокойства, недоверия и возмущения.
— Все заткнитесь! — крикнул сержант. — Успокойтесь. Никто не пострадает, если вы будете вести себя соответствующим образом. Республика захватила эту станцию, поэтому все подлежат проверке. Все земные барсуки будут немедленно возвращены на Землю. Те, кто направляется домой, на Венеру, полетят, если пройдут проверку на лояльность. А теперь мы рассортируем вас.
Взволнованный полный мужчина протолкался вперед.
— Вы понимаете, сэр, что вы говорите? «Республика Венера», подумать только! То, что вы делаете, — это пиратство!
— Ступай на место, толстяк.
— Вы не имеете права! Я хочу говорить с вашим командиром.
— Ступай на место, — медленно сказал сержант, или мне придется пнуть тебя в живот.
Человек, казалось, возмутился еще больше, но быстро смешался с толпой. Сержант продолжал:
— Те, кто направляется на Венеру, постройтесь в очередь у двери. Приготовьте удостоверения личности и свидетельства о рождении.
Пассажиры, еще недавно представлявшие собой дружную компанию путешественников, разделились на два враждебных лагеря. Кто-то воскликнул: «Да здравствует Республика!», после чего последовал звук пощечины. Один из военных протолкнулся в толпу и остановил стычку, грозившую перейти во всеобщую драку. Сержант положил руку на кобуру и сказал усталым голосом:
— Никакой политики, пожалуйста. Давайте приступим к делу.
Каким-то образом очередь установилась. Вторым в ней стоял человек, с радостью провозгласивший образование нового государства. Из носа у него сочилась кровь, но глаза сияли.
— Это великий день! Я ждал его всю свою жизнь, — сказал он, подавая документы сержанту.
— Все ждали, — ответил сержант. — Порядок. Проходите дальше для дальнейшей проверки. Следующий!
Дон старался успокоиться и привести мысли в порядок. Он был вынужден признать, что это все-таки случилось. Началась война. Война, которую он считал невозможной. Еще не бомбили города, но то, что происходило, вполне можно было назвать «Форт Самтер» [Обстрелом форта Самтер 12 апреля 1861 года началась Гражданская война в США] новой войны; Дон был достаточно умен, чтобы понимать это. Ему не нужно было угрожать пинком в живот, чтобы он осознал происходящее.
Потрясенный, он понял, что сбежал вовремя. «Валькирия», очевидно, была последним кораблем, отправлявшимся на Марс. Поскольку пересадочная станция находилась в руках восставших, новых кораблей теперь не будет много-много лет.
Сержант еще ничего не сказал о пассажирах, направлявшихся на Марс; Дон подумал, что первым делом для сержанта было разделить граждан двух враждующих планет. Он решил, что пока следует держать рот закрытым и ждать. В очереди произошла заминка. Дон услышал, как сержант сказал:
— Вы стоите не в той очереди, приятель. Вам нужно вернуться на Землю.
Человек, к которому он обращался, ответил:
— Нет, нет. Посмотрите внимательнее на документы. Я эмигрирую на Венеру.
— Вы чуть опоздали эмигрировать. Ситуация изменилась.
— Ну конечно. Я знаю, что она изменилась, и присоединяюсь к Венере.
Сержант почесал голову.
— Этого нет в инструкциях. Аткинсон! Пропустите этого человека, пусть с ним решит лейтенант.
Закончив с теми, кто отправляется на Венеру, сержант подошел к телефону на стене.
— Джон? Это говорит Марк. Я говорю из ясель. Удалось вытащить дракона? Нет? Дайте мне знать, когда «Дорога славы» снова будет в шахте приемника; я буду грузиться. — Он повернулся к толпе. — Ну ладно, вы, земляне. Будет небольшая задержка, и я должен перевести вас в другое помещение до тех пор, пока мы не будем готовы послать вас обратно на Землю.
— Минуточку, сержант! — воскликнул какой-то мужчина. — В чем дело?
— Где ожидать пассажирам, направляющимся на Луну?
— На Луну? Обслуживание на этой линии прекращено. Вы отправляетесь на Землю.
— Послушайте, сержант! Будьте благоразумны. Я не занимаюсь политикой; мне безразлично, в чьих руках эта станция, но у меня на Луне дело, настоятельно требующее моего присутствия. Задержка может стоить миллионы. Сержант уставился на него.
— Да, неудачно получилось. Вы знаете, братец, у меня за всю жизнь не было больше тысячи в кармане. Сама мысль о том, что можно потерять миллионы, ужасает меня. — Его тон резко изменился. — Вы болван. Вы когда-нибудь думали о том, что будет, если бомба упадет на крышу Тихо-Сити? Никакой купол не поможет.
Дон с беспокойством слушал. До сих пор сержант ничего не сказал о направлявшихся на Марс. Он встал в очередь в самом конце. У самой двери он замешкался.
— Пошевеливайся, парень, — сказал сержант.
— Я не собираюсь возвращаться на Землю, — ответил Дон.
— Вот как?
— Я лечу на Марс на корабле «Валькирия».
— Ты собирался туда, а теперь вернешься на Землю на «Дороге славы».
— Послушайте, мистер, — упрямо сказал Дон. — Я должен попасть на Марс. Там мои родители, и они меня ждут.
Сержант покачал головой.
— Паренек, мне очень жаль тебя. Честное слово. «Валькирия» не полетит на Марс.
— Как так?
— Она передается верховному командованию в качестве крейсера и направляется на Венеру. Думаю, тебе лучше вернуться на Землю. Мне очень жаль, что тебе не удастся встретиться с родителями, но война есть война.
Дон заставил себя сосчитать до десяти.
— Я не собираюсь возвращаться на Землю. Я буду ждать здесь, пока какой-нибудь корабль не полетит на Марс.
— В таком случае тебе придется держаться за какую-нибудь звезду. Почему?
Потому, — медленно сказал сержант, — что сразу же после того, как мы отсюда улетим, здесь не останется ничего, кроме радиоактивного облака. Хочешь поработать эталоном для счетчика Гейгера?
Глава 6
ЗНАК В НЕБЕ
Дон ничего не смог ответить. Его далекие предки, постоянно жившие в опасности, возможно, и восприняли бы все это спокойно; но спокойная жизнь не подготовила его к многократным ударам судьбы.
— Итак, парень, я считаю, что тебе лучше улететь на «Дороге славы». Это как раз то, что понравилось бы твоим родителям. Возвращайся назад и найди какое-нибудь хорошее местечко в деревне, поскольку города, скорее всего, будут некоторое время непригодны для нормальной жизни.
— Я не собираюсь на Землю, — заявил Дон. — Мне нечего там делать: я не являюсь гражданином Земли.
— Вот как? Кто же ты? Хотя это, конечно, не столь уж важно; все, не являющиеся гражданами Венеры, отправляются на Землю на «Дороге славы».
— Я — гражданин Федерации, — ответил Дон, — но я имею право на гражданство Венеры.
— Федерация, — ответил сержант, — в последнее время претерпела некоторые изменения. Но что это ты сказал насчет венерианского гражданства? Не будем путаться в словах, дай-ка мне взглянуть на твои бумаги.
Дон передал ему документы. Сержант Мак-Мастерс бегло глянул на свидетельство о рождении и тут же поглядел на него с интересом.
— Рожденный в невесомости. Черт меня побери! А ведь таких, как ты, наверное, не так уж много.
— Да уж.
— Но что это означает в смысле гражданства?
— Читайте дальше. Моя мать родилась на Венере, поэтому я имею право на венерианское гражданство по происхождению.
— Да, но твой папаша родился на Земле.
— Я также имею право на гражданство Земли по происхождению.
— Да? Но ведь это уже нелепость.
— Так говорит закон.
— Некоторые законы теперь изменятся. Я не знаю, кем тебя считать. Послушай, а сам ты куда хочешь, на Венеру или на Землю?
— Я лечу на Марс, — ответил Дон. Сержант посмотрел на него и вернул документы.
— Это выше моего разумения. Я никак не могу получить от тебя толкового ответа. Придется передать тебя. Проходи.
Он провел Дона в маленькую комнатушку. Там были два солдата. Один из них возился с пишущей машинкой, другой сидел просто так. Сержант просунул голову в комнату и сказал бездельничавшему:
— Эй, Майк, проследи-ка за этим пареньком, чтобы он не украл станцию. — Он повернулся к Дону.
— Дай-ка мне еще раз твои документы, парень.
Он взял бумаги и вышел.
Солдат, которого звали Майком, внимательно посмотрел на Дона и больше уже не обращал на него никакого внимания. Дон положил свои вещи на пол и сел на них.
Несколько минут спустя сержант Мак-Мастерс вернулся, но даже не взглянул на Дона.
— У кого карты? — спросил он.
— У меня.
— Только не твои крапленые, Майк. У кого есть чистые карты?
Другой солдат закрыл пишущую машинку, открыл ящик стола и вытащил колоду карт. Все трое сели к столу, Мак-Мастерс начал тасовать карты.
— Не хочешь ли сыграть по-приятельски, паренек? — спросил он Дона.
— Нет, не очень.
— Смотри, больше нигде задаром не научишься такой хорошей игре.
Солдаты играли в карты примерно полчаса. Все это время Дон молча размышлял. Он заставил себя поверить сержанту. Он просто не мог полететь на Марс на «Валькирии», потому что «Валькирия» направлялась на Венеру. Он не мог ожидать следующего корабля, потому что станция и комната, где он сейчас находился, в ближайшее время будут взорваны. Какие же возможности остаются у него? Земля? Нет. У него не осталось на Земле никаких родственников. А теперь, когда доктор Джефферсон не то умер, не то исчез, у него нет там и друзей. Вернуться в школу? Как побитая собака? Ни в коем случае! Он уже отрешился от полудетского состояния. Школа не для него.
Была и более важная причина: полиция Нью-Чикаго считала его нежелательным иностранцем. Он не полетит на Землю, он там чужой.
Выбора нет, сказал он себе, остается Венера. Он сможет найти там людей, которых знал когда-то сам, или знакомых папы и мамы. Он постарается любым способом выбраться на Марс; это будет самое лучшее. Теперь, приняв решение, он был почти рад случившемуся.
По служебному телефону вызвали сержанта. Он бросил карты на стол и подошел к телефону, опустив заградительный экран. Положив трубку, он обратился к Дону:
— Итак, парень, наш старик определил твой статус; ты являешься перемещенным лицом.
— Что?
— То, что Венера стала независимой, выбило у тебя из-под ног почву. Теперь у тебя нет прав ни на какое гражданство. Поэтому старик приказал отправить тебя туда, откуда ты прибыл… на Землю. Дон встал и расправил плечи.
— Я не полечу.
— Ах вот как? — мягко сказал Мак-Мастерс. — Ну ладно, садись, где сидел, и устраивайся поудобнее. Когда придет время, мы вытащим тебя отсюда. Они снова сдали карты. Дон все стоял. — Послушайте, я изменил свое решение. Если я не могу лететь на Марс, я полечу на Венеру.
Мак-Мастерс прервал игру и повернулся к нему.
— Когда командор Хиггинс что-нибудь решает, то это раз и навсегда. Майкл, возьми-ка эту примадонну и выбрось туда, к остальным земным свиньям.
— Но…
Майкл встал.
— А ну, пойдем-ка!
Дона втолкнули в комнату. Землян никто не охранял, и они громко обсуждали случившееся:
— Возмутительно! Мы должны сровнять с землей все их укрепления…
— Я полагаю, мы должны послать комиссию к их верховному командованию и твердо им высказать…
— Я же говорил, что мы придем к этому…
— Переговоры — признак слабости… Разве вы не видите, что война уже кончилась? Господа, это не просто пересадочная станция; это пункт наведения ракет. Отсюда они могут разрушить любой город на Земле так же легко, как перестрелять уток на воде.
Дон прислушался к последнему замечанию. Он не привык размышлять о военной политике и тактике; до этого момента значение захвата «Терры-Орбитальной» ускользало от его внимания. Раньше он думал об этом только потому, что сам оказался здесь.
Неужели они зайдут так далеко? Разбомбят города Федерации, сотрут их с лица Вселенной? Конечно, у колоний много причин для недовольства, но… Конечно, так уже бывало в прошлом, но ведь это все уже история; теперь люди более цивилизованны.
— Харви! Дональд Харви!
Все обернулись. В дверях стоял венерианский гвардеец.
— Я здесь! — ответил Дон.
— Идем со мной.
Дон собрал вещи и пошел за ним.
— Куда вы меня ведете?
— С тобой будет говорить командор. — Он взглянул на багаж Дона. — Нет нужды тащить это туда.
— Лучше я возьму все с собой.
— Как тебе угодно. Но не тащи это в кабинет командора.
Они спустились двумя этажами ниже, где притяжение было значительно сильнее, и остановились перед дверью с часовым.
— Вот этот парень, за которым послал старик.
— Проходите.
Дон вошел. Комната была большой и красивой; это был кабинет управляющего отелем. Сейчас ее занимал человек в военной форме, еще молодой, но уже с сединой в волосах. Он поднял взгляд на Дона, и тот подумал, что человек этот здорово устал.
— Дональд Харви?
— Да, сэр.
Дон подал свои документы. Командор отложил их в сторону.
— Я видел их, Харви, а ты уже надоел мне. Один раз я уже решил твое дело. — Дон промолчал, и командор продолжил: — Теперь я вынужден вернуться к нему. Знаешь ли ты венерианина по имени… — и он свистнул.
— Немного знаю, — ответил Дон. — Мы летели в одном отсеке на «Дороге славы».
— Интересно… Может, это так и было задумано?
— Что? Как же я мог…
— Это могло быть подстроено… в истории бывали шпионы и помоложе тебя. Дон покраснел.
— Вы думаете, что я шпион, сэр?
— Нет. Но это одна из возможностей, которые я должен иметь в виду. Ни один военный не любит, когда на него оказывают политическое давление, Харви, но всегда приходится уступать этому давлению. Я уступил. Тебе не придется возвращаться на Землю; ты полетишь на Венеру. — Он поднялся. — Но я хочу предупредить тебя. Если ты шпион, никакие драконы на Венере не спасут твою шкуру. — Он повернулся к телефону, набрал номер и сказал:
— Итак, парень, я считаю, что тебе лучше улететь на «Дороге славы». Это как раз то, что понравилось бы твоим родителям. Возвращайся назад и найди какое-нибудь хорошее местечко в деревне, поскольку города, скорее всего, будут некоторое время непригодны для нормальной жизни.
— Я не собираюсь на Землю, — заявил Дон. — Мне нечего там делать: я не являюсь гражданином Земли.
— Вот как? Кто же ты? Хотя это, конечно, не столь уж важно; все, не являющиеся гражданами Венеры, отправляются на Землю на «Дороге славы».
— Я — гражданин Федерации, — ответил Дон, — но я имею право на гражданство Венеры.
— Федерация, — ответил сержант, — в последнее время претерпела некоторые изменения. Но что это ты сказал насчет венерианского гражданства? Не будем путаться в словах, дай-ка мне взглянуть на твои бумаги.
Дон передал ему документы. Сержант Мак-Мастерс бегло глянул на свидетельство о рождении и тут же поглядел на него с интересом.
— Рожденный в невесомости. Черт меня побери! А ведь таких, как ты, наверное, не так уж много.
— Да уж.
— Но что это означает в смысле гражданства?
— Читайте дальше. Моя мать родилась на Венере, поэтому я имею право на венерианское гражданство по происхождению.
— Да, но твой папаша родился на Земле.
— Я также имею право на гражданство Земли по происхождению.
— Да? Но ведь это уже нелепость.
— Так говорит закон.
— Некоторые законы теперь изменятся. Я не знаю, кем тебя считать. Послушай, а сам ты куда хочешь, на Венеру или на Землю?
— Я лечу на Марс, — ответил Дон. Сержант посмотрел на него и вернул документы.
— Это выше моего разумения. Я никак не могу получить от тебя толкового ответа. Придется передать тебя. Проходи.
Он провел Дона в маленькую комнатушку. Там были два солдата. Один из них возился с пишущей машинкой, другой сидел просто так. Сержант просунул голову в комнату и сказал бездельничавшему:
— Эй, Майк, проследи-ка за этим пареньком, чтобы он не украл станцию. — Он повернулся к Дону.
— Дай-ка мне еще раз твои документы, парень.
Он взял бумаги и вышел.
Солдат, которого звали Майком, внимательно посмотрел на Дона и больше уже не обращал на него никакого внимания. Дон положил свои вещи на пол и сел на них.
Несколько минут спустя сержант Мак-Мастерс вернулся, но даже не взглянул на Дона.
— У кого карты? — спросил он.
— У меня.
— Только не твои крапленые, Майк. У кого есть чистые карты?
Другой солдат закрыл пишущую машинку, открыл ящик стола и вытащил колоду карт. Все трое сели к столу, Мак-Мастерс начал тасовать карты.
— Не хочешь ли сыграть по-приятельски, паренек? — спросил он Дона.
— Нет, не очень.
— Смотри, больше нигде задаром не научишься такой хорошей игре.
Солдаты играли в карты примерно полчаса. Все это время Дон молча размышлял. Он заставил себя поверить сержанту. Он просто не мог полететь на Марс на «Валькирии», потому что «Валькирия» направлялась на Венеру. Он не мог ожидать следующего корабля, потому что станция и комната, где он сейчас находился, в ближайшее время будут взорваны. Какие же возможности остаются у него? Земля? Нет. У него не осталось на Земле никаких родственников. А теперь, когда доктор Джефферсон не то умер, не то исчез, у него нет там и друзей. Вернуться в школу? Как побитая собака? Ни в коем случае! Он уже отрешился от полудетского состояния. Школа не для него.
Была и более важная причина: полиция Нью-Чикаго считала его нежелательным иностранцем. Он не полетит на Землю, он там чужой.
Выбора нет, сказал он себе, остается Венера. Он сможет найти там людей, которых знал когда-то сам, или знакомых папы и мамы. Он постарается любым способом выбраться на Марс; это будет самое лучшее. Теперь, приняв решение, он был почти рад случившемуся.
По служебному телефону вызвали сержанта. Он бросил карты на стол и подошел к телефону, опустив заградительный экран. Положив трубку, он обратился к Дону:
— Итак, парень, наш старик определил твой статус; ты являешься перемещенным лицом.
— Что?
— То, что Венера стала независимой, выбило у тебя из-под ног почву. Теперь у тебя нет прав ни на какое гражданство. Поэтому старик приказал отправить тебя туда, откуда ты прибыл… на Землю. Дон встал и расправил плечи.
— Я не полечу.
— Ах вот как? — мягко сказал Мак-Мастерс. — Ну ладно, садись, где сидел, и устраивайся поудобнее. Когда придет время, мы вытащим тебя отсюда. Они снова сдали карты. Дон все стоял. — Послушайте, я изменил свое решение. Если я не могу лететь на Марс, я полечу на Венеру.
Мак-Мастерс прервал игру и повернулся к нему.
— Когда командор Хиггинс что-нибудь решает, то это раз и навсегда. Майкл, возьми-ка эту примадонну и выбрось туда, к остальным земным свиньям.
— Но…
Майкл встал.
— А ну, пойдем-ка!
Дона втолкнули в комнату. Землян никто не охранял, и они громко обсуждали случившееся:
— Возмутительно! Мы должны сровнять с землей все их укрепления…
— Я полагаю, мы должны послать комиссию к их верховному командованию и твердо им высказать…
— Я же говорил, что мы придем к этому…
— Переговоры — признак слабости… Разве вы не видите, что война уже кончилась? Господа, это не просто пересадочная станция; это пункт наведения ракет. Отсюда они могут разрушить любой город на Земле так же легко, как перестрелять уток на воде.
Дон прислушался к последнему замечанию. Он не привык размышлять о военной политике и тактике; до этого момента значение захвата «Терры-Орбитальной» ускользало от его внимания. Раньше он думал об этом только потому, что сам оказался здесь.
Неужели они зайдут так далеко? Разбомбят города Федерации, сотрут их с лица Вселенной? Конечно, у колоний много причин для недовольства, но… Конечно, так уже бывало в прошлом, но ведь это все уже история; теперь люди более цивилизованны.
— Харви! Дональд Харви!
Все обернулись. В дверях стоял венерианский гвардеец.
— Я здесь! — ответил Дон.
— Идем со мной.
Дон собрал вещи и пошел за ним.
— Куда вы меня ведете?
— С тобой будет говорить командор. — Он взглянул на багаж Дона. — Нет нужды тащить это туда.
— Лучше я возьму все с собой.
— Как тебе угодно. Но не тащи это в кабинет командора.
Они спустились двумя этажами ниже, где притяжение было значительно сильнее, и остановились перед дверью с часовым.
— Вот этот парень, за которым послал старик.
— Проходите.
Дон вошел. Комната была большой и красивой; это был кабинет управляющего отелем. Сейчас ее занимал человек в военной форме, еще молодой, но уже с сединой в волосах. Он поднял взгляд на Дона, и тот подумал, что человек этот здорово устал.
— Дональд Харви?
— Да, сэр.
Дон подал свои документы. Командор отложил их в сторону.
— Я видел их, Харви, а ты уже надоел мне. Один раз я уже решил твое дело. — Дон промолчал, и командор продолжил: — Теперь я вынужден вернуться к нему. Знаешь ли ты венерианина по имени… — и он свистнул.
— Немного знаю, — ответил Дон. — Мы летели в одном отсеке на «Дороге славы».
— Интересно… Может, это так и было задумано?
— Что? Как же я мог…
— Это могло быть подстроено… в истории бывали шпионы и помоложе тебя. Дон покраснел.
— Вы думаете, что я шпион, сэр?
— Нет. Но это одна из возможностей, которые я должен иметь в виду. Ни один военный не любит, когда на него оказывают политическое давление, Харви, но всегда приходится уступать этому давлению. Я уступил. Тебе не придется возвращаться на Землю; ты полетишь на Венеру. — Он поднялся. — Но я хочу предупредить тебя. Если ты шпион, никакие драконы на Венере не спасут твою шкуру. — Он повернулся к телефону, набрал номер и сказал: