Страница:
крышей. И крыша была достаточно близко, чтобы я мог забросить на нее
подушку. Я бросил. Она исчезла за краем крыши, тихо прошуршав по кровельному
железу.
Тогда я зажег все лампы, закурил сигарету и уселся на кровати, ожидая,
когда меня поймают. Я мог бы подкрасться к моим противникам в темноте и
сцапать кого- нибудь, но прежде им, скорее всего, удалось бы меня
застрелить. Нашла меня девушка.
Она подошла, крадучись, с автоматическими пистолетами в обеих руках, на
секунду задержалась перед дверью, а потом проскользнула в комнату. Когда она
увидела меня, сидящего спокойно на краю кровати, в ее глазах блеснуло
презрение, как если бы я совершил нечто низкое. Видимо, она считала, что я
должен был дать себя застрелить.
- Он здесь, Тай! - позвала она, и китаец присоединился к нам.
- Что Хук сделал с акциями? - спросил он без проволочки.
Я усмехнулся в его желтое лицо и выложил моего туза:
- Спроси девушку.
На лице китайца по-прежнему отсутствовало какое-либо выражение, но его
плотное тело под элегантным костюмом несколько напряглось. Это придало мне
смелости, и я постарался развить свою ложь, надеясь вызвать у них
замешательство.
- До тебя и в самом деле не доходит, что эти двое собирались надуть
тебя? - спросил я.
- Ты мерзкий лгун! - завизжала девушка и сделала шаг в мою сторону.
Тай остановил ее решительным жестом. Он смотрел сквозь нее своими
матовыми черными глазами, а лицо его медленно бледнело. Несомненно, девушка
водила его за нос, а он не был безобидной марионеткой.
- А ведь это так, - сказал он негромко, не обращаясь ни к кому
конкретно. А потом повернул голову ко мне: - Где они спрятали акции?
Девушка подскочила к нему и обрушила на него поток слов:
- Тай, ради Бога, поверь мне! На самом деле это было так: я сама
подменила акции. Хотела надуть вас обоих. Сунула их под диван внизу, но там
их уже нет. Ей-богу, все было именно так!
Китаец был склонен ей поверить, тем более, что ее слова звучали весьма
правдоподобно.
Влюбленному легче поверить в проделку с акциями, нежели в то, что она
хотела сбежать с Хуком. Нужно было поскорее подлить масла в огонь.
- Это только часть правды, - сказал я. - Она действительно засунула
акции под диван, но и Хук сыграл в этом свою роль. Она спланировала все это,
когда ты был наверху. Он должен был затеять с тобой ссору, а она в это время
должна была подменить акции. И именно это она сделала.
Он был мой! Когда девушка в бешенстве шагнула ко мне, китаец сунул
ствол пистолета ей в бок - и это оборвало поток яростных слов, который она
обрушила на меня.
- Дай пистолеты, Эльвира, - сказал он и отобрал у нее оружие. - Где
теперь акции? - обратился он ко мне. Я усмехнулся.
- Я не на твоей стороне, Тай. Я твой противник.
- Я не люблю шума, - сказал он, - и верю, что ты достаточно
рассудителен. Думаю, мы придем к взаимопониманию.
- Предлагай, - сказал я.
- С удовольствием. В основу наших переговоров положим предположение,
что ты спрятал акции так, чтобы никто не мог их найти; однако ты сам в моей
власти, совершенно так, как в скверном детективном романе.
- Справедливо, - сказал я. - Продолжай...
- Мы имеем, как говорят игроки, патовую ситуацию. Ни один из нас не
имеет преимущества. Ты, как детектив, хотел бы наложить на нас лапу, но пока
что ты сам в наших руках. В обмен на акции я предлагаю тебе девушку; сдается
мне, что это честное предложение. Я в этом случае получаю акции и шанс
скрыться. Однако ты, как детектив, получаешь приз. Хук мертв. У тебя будет
девушка. Тебе останется только еще раз найти меня и акции, а ведь это не
является чем-то невозможным. Вместо поражения - половина победы плюс
великолепный шанс на полный успех.
- Откуда я могу знать, что ты отдашь девушку?
Он пожал плечами.
- Ты прав, никаких гарантий у тебя нет. Но ведь ты знаешь, что она
хотела бросить меня ради этой свиньи, которая валяется там, внизу. Можешь ли
ты думать, что я питаю к ней теплые чувства? А кроме того, если я возьму ее
с собой, она будет требовать свою часть добычи.
Я проанализировал в уме его предложение.
- Вот как все это мне представляется, - сказал я наконец. - Ты отнюдь
не тупоголовый убийца. Я выйду из этой истории живым независимо от
обстоятельств. Так зачем мне идти на такой обмен? Будет легче найти тебя и
девушку, чем акции, не говоря уже о том, что они представляют собой нечто
куда более существенное. Я останусь с вами, а потом попробую отыскать вас.
Так будет безопасней.
- Я действительно не убийца, - сказал он мягко и в первый раз
улыбнулся. Но улыбка его вовсе не была приятной: в ней было нечто,
вызывающее дрожь. - Но я могу быть кем-то иным. Пожалуй, в дальнейшей
болтовне нет смысла. Эльвира!
Девушка послушно подошла.
- В одном из ящиков ты найдешь простыни. Разорви одну или две на
полосы, достаточно прочные, чтобы связать нашего друга.
Девушка подошла к комоду, а я, наморщив лоб, попробовал найти
какой-нибудь не слишком неприятный ответ на грызущий меня вопрос. Ответ,
пришедший мне в голову первым, приятным не был: пытки.
И в этот момент какой-то тихий звук заставил нас замереть.
Комната, в которой мы находились, имела две двери: одна из них вела в
холл, другая - в соседнюю комнату. Именно из двери, ведущей в холл, до нас
донесся тихий звук шагов.
Тай быстро отступил и занял позицию, с которой он мог бы наблюдать за
дверью, не выпуская в то же время из поля зрения девушку и меня. Пистолет в
его толстой руке, словно живое существо, ясно дал нам понять, чтобы мы вели
себя тихо.
Снова тихий звук, уже у самой двери.
Казалось, что пистолет в руке Тая дрожит от нетерпения.
И вдруг через другую дверь, ведущую в соседнюю комнату, ворвалась
миссис Квейр с огромным пистолетом в маленькой руке.
- Брось оружие, ты, гнусный язычник! - прошипела она.
Тай бросил пистолет прежде, чем повернулся в ее сторону, и высоко
поднял руки, что, с его стороны, было весьма разумно.
Затем через дверь, ведущую в холл, вошел Томас Квейр - он тоже держал в
руке пистолет, точно такой же, как и у его жены, хотя, на фоне его обвислого
живота, не столь впечатляющий.
Я снова бросил взгляд на старуху. Если бы существовали волшебницы, то
она была одной из них, причем самого высокого класса. В маленьких выцветших
глазках - жестокость, губы стиснуты в волчьей гримасе, а тело дрожало от
ненависти.
- Я знала, - проскрипела она. - Как только мы оказались достаточно
далеко, чтобы подумать, я сразу сказала Томасу. Я знала, что это
мошенничество. Знала, что этот, так называемый детектив - ваш приятель.
Знала, что все это устроили для того, чтобы лишить Томаса и меня нашей доли.
Ну, я тебе покажу, ты, желтая обезьяна! Где акции? Где?!
Китаец уже обрел уверенность в себе, если он вообще когда-нибудь ее
терял.
- Наш энергичный друг может сам вам сказать, что я как раз намеревался
добыть у него эту информацию, когда вы так драматически вмешались.
- Томас, Бога ради, не спи! - окрысилась она на мужа. - Свяжи этого
китайца! Я не успокоюсь, пока он не будет связан.
Я встал со своего места на краю кровати и осторожно переместился, чтобы
не оказаться на линии выстрела, если то, чего я ожидал, произойдет.
Тай бросил на пол пистолет, который был у него в руке; но его не
обыскивали. Китайцы - народ предусмотрительный: если кто-нибудь из них
вообще носит пистолет, то всегда имеет при себе еще два, три или даже
больше. Один у него отобрали, однако если его начнут связывать без обыска,
то произойдет фейерверк.
Толстый Томас Квейр подошел к Таю, чтобы выполнить приказ жены - и
великолепно запорол дело.
Он вставил свой толстый живот между китайцем и пистолетом старухи.
Руки Тая шевельнулись, и в каждой из них было оружие.
Тай еще раз подтвердил то, что говорят о его народе: если китаец
стреляет, то стреляет, пока ему хватит патронов.
Когда я схватил Тая за его толстую шею, опрокинул и пригвоздил к полу,
его пистолеты продолжали металлически тявкать. Эти щелчки заглохли, лишь
когда я коленом придавил его руку. Рисковать мне не хотелось. Я работал над
его горлом, пока глаза и язык китайца не сказали мне, что я сумел на
какое-то время отключить его. Тогда я посмотрел по сторонам.
Томас Квейр лежал возле кровати, без сомнения, мертвый, с тремя
круглыми дырами в накрахмаленной манишке.
В противоположном углу комнаты лежала на спине миссис Квейр. Ее одежда
выглядела очень чистой и опрятной, а смерть вернула ей сердечный и кроткий
вид.
Рыжеволосая Эльвира исчезла.
Тай шевельнулся. Вынув из его кармана еще один пистолет, я помог ему
сесть. Он поглаживал свою помятую шею и спокойно осматривал комнату.
- Где Эльвира? - спросил он.
- Слиняла, не теряя времени.
Он пожал плечами.
- Итак, ты можешь назвать это исключительно удачной операцией. Супруги
Квейр и Хук мертвы, я и акции в твоих руках.
- Действительно, мои дела выглядят не худшим образом, - согласился я. -
Но не могу ли я кое о чем тебя попросить?
- Если я смогу...
- Расскажи мне, в чем тут, черт бы его побрал, дело?
- В чем дело?
- Именно. Из того, что мне удалось подслушать, напрашивается вывод, что
вы совершили какой-то грабеж в Лос-Анджелесе и наложили лапу на акции
стоимостью в сто тысяч долларов, но я не могу вспомнить такого грабежа.
- Что? Невероятно... - сказал он, и то, что прозвучало в его голосе,
было очень похоже на искреннее изумление. - Невероятно! Нет, разумеется, ты
все знаешь.
- Не знаю. Я разыскивал молодого человека - Фишер его фамилия, -
который, разругавшись с домашними, ушел из своего дома в Такоми. Его отец
хочет найти сына без огласки, чтобы потом уговорить парня вернуться обратно.
Мне сообщили, что я могу найти Фишера здесь, на Турецкой улице. И я его
искал.
Он не верил мне. И не поверил никогда. Он пошел на виселицу, считая
меня лжецом.
Когда я снова вышел на улицу - Турецкая улица показалась мне прекрасной
после вечера, проведенного в этом доме, - я купил газету и из нее узнал все,
что хотел узнать.
Так вот, некий двадцатилетний парень, работающий рассыльным в какой-то
маклерской фирме, исчез два дня назад по дороге в банк с пакетом акций. В
тот же вечер этот парень и какая-то худенькая рыжеволосая девушка с
прической "паж" зарегистрировались в одном из отелей Фресно как супруги Дж.
М. Риордан. На следующее утро парня нашли в комнате мертвого. Девушка
исчезла. Акции тоже.
Это все, что сообщила мне газета. В течение следующих двух-трех дней,
собирая понемногу тут и там, я сумел сложить почти всю историю.
Китаец, полное имя которого было Тай Чун Тау, являлся мозгом шайки. Они
использовали беспроигрышный метод. Тай выбирал парня, который был посыльным
или курьером какого-нибудь банкира или маклера и которому доверяли крупные
суммы наличными или в ценных бумагах.
Затем Эльвира порабощала парня, влюбляя его в себя - что вообще-то было
совсем не трудно, - а потом мягко наводила на мысль бежать с ней с тем, что
он мог взять у работодателя.
Там, где они проводили первую ночь после побега, появлялся Хук, пьяный
вдрызг, с пеной у рта. Девушка умоляет, рвет на себе волосы, пытаясь
удержать Хука, выступающего в роли ревнивого мужа, от убийства. В конце
концов ей это удается, - и в результате у парня нет ни девушки, ни плодов
его кражи.
Временами парень все-таки обращался в полицию. Двое из обнаруженных
кончили самоубийством. Этот, из Лос-Анджелеса, был потверже остальных. Он
вступил в драку - и Хук его убил. Девушка столь великолепно играла свою
роль; что ни один из шести ограбленных грабителей, не сказал ничего,
указывающего на ее участие, а некоторые старались вообще о ней не упоминать.
Дом на Турецкой улице был местом, где укрывалась шайка, и, чтобы
обеспечить ему безопасность, они никогда не работали в Сан-Франциско. Соседи
супругов Квейр считали Хука и девушку их сыном и дочерью, а Тая - китайским
поваром. Порядочность и сердечность супругов Квейр бывали полезны при сбыте
акций.
Китаец пошел на виселицу. Мы расставили самую лучшую, самую густую сеть
на рыжеволосых девиц и поймали в нее множество рыжих девушек с прической
"паж". Эльвиры, однако, среди них не было.
Но я пообещал себе, что рано или поздно...
подушку. Я бросил. Она исчезла за краем крыши, тихо прошуршав по кровельному
железу.
Тогда я зажег все лампы, закурил сигарету и уселся на кровати, ожидая,
когда меня поймают. Я мог бы подкрасться к моим противникам в темноте и
сцапать кого- нибудь, но прежде им, скорее всего, удалось бы меня
застрелить. Нашла меня девушка.
Она подошла, крадучись, с автоматическими пистолетами в обеих руках, на
секунду задержалась перед дверью, а потом проскользнула в комнату. Когда она
увидела меня, сидящего спокойно на краю кровати, в ее глазах блеснуло
презрение, как если бы я совершил нечто низкое. Видимо, она считала, что я
должен был дать себя застрелить.
- Он здесь, Тай! - позвала она, и китаец присоединился к нам.
- Что Хук сделал с акциями? - спросил он без проволочки.
Я усмехнулся в его желтое лицо и выложил моего туза:
- Спроси девушку.
На лице китайца по-прежнему отсутствовало какое-либо выражение, но его
плотное тело под элегантным костюмом несколько напряглось. Это придало мне
смелости, и я постарался развить свою ложь, надеясь вызвать у них
замешательство.
- До тебя и в самом деле не доходит, что эти двое собирались надуть
тебя? - спросил я.
- Ты мерзкий лгун! - завизжала девушка и сделала шаг в мою сторону.
Тай остановил ее решительным жестом. Он смотрел сквозь нее своими
матовыми черными глазами, а лицо его медленно бледнело. Несомненно, девушка
водила его за нос, а он не был безобидной марионеткой.
- А ведь это так, - сказал он негромко, не обращаясь ни к кому
конкретно. А потом повернул голову ко мне: - Где они спрятали акции?
Девушка подскочила к нему и обрушила на него поток слов:
- Тай, ради Бога, поверь мне! На самом деле это было так: я сама
подменила акции. Хотела надуть вас обоих. Сунула их под диван внизу, но там
их уже нет. Ей-богу, все было именно так!
Китаец был склонен ей поверить, тем более, что ее слова звучали весьма
правдоподобно.
Влюбленному легче поверить в проделку с акциями, нежели в то, что она
хотела сбежать с Хуком. Нужно было поскорее подлить масла в огонь.
- Это только часть правды, - сказал я. - Она действительно засунула
акции под диван, но и Хук сыграл в этом свою роль. Она спланировала все это,
когда ты был наверху. Он должен был затеять с тобой ссору, а она в это время
должна была подменить акции. И именно это она сделала.
Он был мой! Когда девушка в бешенстве шагнула ко мне, китаец сунул
ствол пистолета ей в бок - и это оборвало поток яростных слов, который она
обрушила на меня.
- Дай пистолеты, Эльвира, - сказал он и отобрал у нее оружие. - Где
теперь акции? - обратился он ко мне. Я усмехнулся.
- Я не на твоей стороне, Тай. Я твой противник.
- Я не люблю шума, - сказал он, - и верю, что ты достаточно
рассудителен. Думаю, мы придем к взаимопониманию.
- Предлагай, - сказал я.
- С удовольствием. В основу наших переговоров положим предположение,
что ты спрятал акции так, чтобы никто не мог их найти; однако ты сам в моей
власти, совершенно так, как в скверном детективном романе.
- Справедливо, - сказал я. - Продолжай...
- Мы имеем, как говорят игроки, патовую ситуацию. Ни один из нас не
имеет преимущества. Ты, как детектив, хотел бы наложить на нас лапу, но пока
что ты сам в наших руках. В обмен на акции я предлагаю тебе девушку; сдается
мне, что это честное предложение. Я в этом случае получаю акции и шанс
скрыться. Однако ты, как детектив, получаешь приз. Хук мертв. У тебя будет
девушка. Тебе останется только еще раз найти меня и акции, а ведь это не
является чем-то невозможным. Вместо поражения - половина победы плюс
великолепный шанс на полный успех.
- Откуда я могу знать, что ты отдашь девушку?
Он пожал плечами.
- Ты прав, никаких гарантий у тебя нет. Но ведь ты знаешь, что она
хотела бросить меня ради этой свиньи, которая валяется там, внизу. Можешь ли
ты думать, что я питаю к ней теплые чувства? А кроме того, если я возьму ее
с собой, она будет требовать свою часть добычи.
Я проанализировал в уме его предложение.
- Вот как все это мне представляется, - сказал я наконец. - Ты отнюдь
не тупоголовый убийца. Я выйду из этой истории живым независимо от
обстоятельств. Так зачем мне идти на такой обмен? Будет легче найти тебя и
девушку, чем акции, не говоря уже о том, что они представляют собой нечто
куда более существенное. Я останусь с вами, а потом попробую отыскать вас.
Так будет безопасней.
- Я действительно не убийца, - сказал он мягко и в первый раз
улыбнулся. Но улыбка его вовсе не была приятной: в ней было нечто,
вызывающее дрожь. - Но я могу быть кем-то иным. Пожалуй, в дальнейшей
болтовне нет смысла. Эльвира!
Девушка послушно подошла.
- В одном из ящиков ты найдешь простыни. Разорви одну или две на
полосы, достаточно прочные, чтобы связать нашего друга.
Девушка подошла к комоду, а я, наморщив лоб, попробовал найти
какой-нибудь не слишком неприятный ответ на грызущий меня вопрос. Ответ,
пришедший мне в голову первым, приятным не был: пытки.
И в этот момент какой-то тихий звук заставил нас замереть.
Комната, в которой мы находились, имела две двери: одна из них вела в
холл, другая - в соседнюю комнату. Именно из двери, ведущей в холл, до нас
донесся тихий звук шагов.
Тай быстро отступил и занял позицию, с которой он мог бы наблюдать за
дверью, не выпуская в то же время из поля зрения девушку и меня. Пистолет в
его толстой руке, словно живое существо, ясно дал нам понять, чтобы мы вели
себя тихо.
Снова тихий звук, уже у самой двери.
Казалось, что пистолет в руке Тая дрожит от нетерпения.
И вдруг через другую дверь, ведущую в соседнюю комнату, ворвалась
миссис Квейр с огромным пистолетом в маленькой руке.
- Брось оружие, ты, гнусный язычник! - прошипела она.
Тай бросил пистолет прежде, чем повернулся в ее сторону, и высоко
поднял руки, что, с его стороны, было весьма разумно.
Затем через дверь, ведущую в холл, вошел Томас Квейр - он тоже держал в
руке пистолет, точно такой же, как и у его жены, хотя, на фоне его обвислого
живота, не столь впечатляющий.
Я снова бросил взгляд на старуху. Если бы существовали волшебницы, то
она была одной из них, причем самого высокого класса. В маленьких выцветших
глазках - жестокость, губы стиснуты в волчьей гримасе, а тело дрожало от
ненависти.
- Я знала, - проскрипела она. - Как только мы оказались достаточно
далеко, чтобы подумать, я сразу сказала Томасу. Я знала, что это
мошенничество. Знала, что этот, так называемый детектив - ваш приятель.
Знала, что все это устроили для того, чтобы лишить Томаса и меня нашей доли.
Ну, я тебе покажу, ты, желтая обезьяна! Где акции? Где?!
Китаец уже обрел уверенность в себе, если он вообще когда-нибудь ее
терял.
- Наш энергичный друг может сам вам сказать, что я как раз намеревался
добыть у него эту информацию, когда вы так драматически вмешались.
- Томас, Бога ради, не спи! - окрысилась она на мужа. - Свяжи этого
китайца! Я не успокоюсь, пока он не будет связан.
Я встал со своего места на краю кровати и осторожно переместился, чтобы
не оказаться на линии выстрела, если то, чего я ожидал, произойдет.
Тай бросил на пол пистолет, который был у него в руке; но его не
обыскивали. Китайцы - народ предусмотрительный: если кто-нибудь из них
вообще носит пистолет, то всегда имеет при себе еще два, три или даже
больше. Один у него отобрали, однако если его начнут связывать без обыска,
то произойдет фейерверк.
Толстый Томас Квейр подошел к Таю, чтобы выполнить приказ жены - и
великолепно запорол дело.
Он вставил свой толстый живот между китайцем и пистолетом старухи.
Руки Тая шевельнулись, и в каждой из них было оружие.
Тай еще раз подтвердил то, что говорят о его народе: если китаец
стреляет, то стреляет, пока ему хватит патронов.
Когда я схватил Тая за его толстую шею, опрокинул и пригвоздил к полу,
его пистолеты продолжали металлически тявкать. Эти щелчки заглохли, лишь
когда я коленом придавил его руку. Рисковать мне не хотелось. Я работал над
его горлом, пока глаза и язык китайца не сказали мне, что я сумел на
какое-то время отключить его. Тогда я посмотрел по сторонам.
Томас Квейр лежал возле кровати, без сомнения, мертвый, с тремя
круглыми дырами в накрахмаленной манишке.
В противоположном углу комнаты лежала на спине миссис Квейр. Ее одежда
выглядела очень чистой и опрятной, а смерть вернула ей сердечный и кроткий
вид.
Рыжеволосая Эльвира исчезла.
Тай шевельнулся. Вынув из его кармана еще один пистолет, я помог ему
сесть. Он поглаживал свою помятую шею и спокойно осматривал комнату.
- Где Эльвира? - спросил он.
- Слиняла, не теряя времени.
Он пожал плечами.
- Итак, ты можешь назвать это исключительно удачной операцией. Супруги
Квейр и Хук мертвы, я и акции в твоих руках.
- Действительно, мои дела выглядят не худшим образом, - согласился я. -
Но не могу ли я кое о чем тебя попросить?
- Если я смогу...
- Расскажи мне, в чем тут, черт бы его побрал, дело?
- В чем дело?
- Именно. Из того, что мне удалось подслушать, напрашивается вывод, что
вы совершили какой-то грабеж в Лос-Анджелесе и наложили лапу на акции
стоимостью в сто тысяч долларов, но я не могу вспомнить такого грабежа.
- Что? Невероятно... - сказал он, и то, что прозвучало в его голосе,
было очень похоже на искреннее изумление. - Невероятно! Нет, разумеется, ты
все знаешь.
- Не знаю. Я разыскивал молодого человека - Фишер его фамилия, -
который, разругавшись с домашними, ушел из своего дома в Такоми. Его отец
хочет найти сына без огласки, чтобы потом уговорить парня вернуться обратно.
Мне сообщили, что я могу найти Фишера здесь, на Турецкой улице. И я его
искал.
Он не верил мне. И не поверил никогда. Он пошел на виселицу, считая
меня лжецом.
Когда я снова вышел на улицу - Турецкая улица показалась мне прекрасной
после вечера, проведенного в этом доме, - я купил газету и из нее узнал все,
что хотел узнать.
Так вот, некий двадцатилетний парень, работающий рассыльным в какой-то
маклерской фирме, исчез два дня назад по дороге в банк с пакетом акций. В
тот же вечер этот парень и какая-то худенькая рыжеволосая девушка с
прической "паж" зарегистрировались в одном из отелей Фресно как супруги Дж.
М. Риордан. На следующее утро парня нашли в комнате мертвого. Девушка
исчезла. Акции тоже.
Это все, что сообщила мне газета. В течение следующих двух-трех дней,
собирая понемногу тут и там, я сумел сложить почти всю историю.
Китаец, полное имя которого было Тай Чун Тау, являлся мозгом шайки. Они
использовали беспроигрышный метод. Тай выбирал парня, который был посыльным
или курьером какого-нибудь банкира или маклера и которому доверяли крупные
суммы наличными или в ценных бумагах.
Затем Эльвира порабощала парня, влюбляя его в себя - что вообще-то было
совсем не трудно, - а потом мягко наводила на мысль бежать с ней с тем, что
он мог взять у работодателя.
Там, где они проводили первую ночь после побега, появлялся Хук, пьяный
вдрызг, с пеной у рта. Девушка умоляет, рвет на себе волосы, пытаясь
удержать Хука, выступающего в роли ревнивого мужа, от убийства. В конце
концов ей это удается, - и в результате у парня нет ни девушки, ни плодов
его кражи.
Временами парень все-таки обращался в полицию. Двое из обнаруженных
кончили самоубийством. Этот, из Лос-Анджелеса, был потверже остальных. Он
вступил в драку - и Хук его убил. Девушка столь великолепно играла свою
роль; что ни один из шести ограбленных грабителей, не сказал ничего,
указывающего на ее участие, а некоторые старались вообще о ней не упоминать.
Дом на Турецкой улице был местом, где укрывалась шайка, и, чтобы
обеспечить ему безопасность, они никогда не работали в Сан-Франциско. Соседи
супругов Квейр считали Хука и девушку их сыном и дочерью, а Тая - китайским
поваром. Порядочность и сердечность супругов Квейр бывали полезны при сбыте
акций.
Китаец пошел на виселицу. Мы расставили самую лучшую, самую густую сеть
на рыжеволосых девиц и поймали в нее множество рыжих девушек с прической
"паж". Эльвиры, однако, среди них не было.
Но я пообещал себе, что рано или поздно...