Страница:
Фаза домов-колес в Ярлсхофе длилась довольно долго. Дома оставались населенными вплоть до начала IX века, когда на Шетлендские острова прибыли викинги. Во время позднего периода существования домов-колес Шетлендские острова, вероятнее всего, были частью королевства пиктов.
У переложенных бревнами фортов долгая история, и специалисты неоднократно подчеркивали, что некоторые из них могли быть построены историческими пиктами или что пикты могли там жить. То же самое можно сказать и о многочисленных остатках досредневековых укреплений в основной области расселения пиктов. В последнее время эти постройки были систематически каталогизированы и классифицированы Фихемом. Здесь мы приводим краткие результаты некоторых его исследований.
В описаниях построек раннего Средневековья часто фигурируют природные черты ландшафта, например скалы, которые использовали, чтобы усовершенствовать построенные людьми защитные сооружения. Эта черта отличает наиболее простой тип фортов — круглый форт (рингфорт). Круглые форты встречаются в пределах пиктской области (рис. 5), но особой концентрации их не наблюдается. Некоторые из них, по крайней мере, могли быть построены и скоттами, которые основали королевство Дал Риада на территории юго-западных пиктов во второй половине IV столетия. В этом отношении особенно интересны форты Пертшира (фото 9), которые находятся в проходах, ведущих с запада в самое сердце страны пиктов.
При постепенном развитии и, скорее всего, по прошествии какого-то времени у простого круглого форта появляются дополнительные защитные надстройки. Иногда они могли быть сооружены одновременно со строительством форта, а временами постройка такого типа появляется, когда внутри старого оборонительного сооружения возводят новое. Примером нового использования старых построек может послужить ряд сооружений на Терин-Хилл (графство Энгус). Здесь круглый форт был сооружен внутри овальной постройки (рис. 6), которая по виду и размеру напоминала тип «глазированного» форта, а она, в свою очередь, стояла на форте с двойными стенами эпохи раннего железного века.
Следующий план можно объяснить как результат желания строителей использовать все выгоды таких перестроенных укреплений, но на этот раз на скалистой почве, которую они предпочитали. В 1949 году Р.Б.К. Стивенсон выделил тип укреплений, который назвал «форт-ядро». В плане он представлял собой гроздь оград, которые выходили из цитадели типа круглого форта. Тип «форт-ядро» особенно интересен нам потому, что именно он обнаруживается в местах, которые, как мы знаем из письменных источников, играли важную роль в раннем Средневековье. Например, крепость Дунадд в Аргайле — тоже «форт-ядро», и проведенные здесь раскопки позволяют с уверенностью связать заселение форта с эпохой раннего Средневековья. Кроме того, Дунадд часто упоминается в ирландских анналах как оплот скоттов Дал Риады в VII и VIII веках. Особенно важно для истории пиктов то, что и крепость Дандарн в Пертшире (рис. 7) по сути своей — «форт-ядро». Осада Дандарна упоминается в ирландских анналах в конце VII века. Следовательно, можно с уверенностью утверждать, что в Дандарне сохранились именно остатки укрепления, заселенного в то время пиктами.
Рис. 6. План укреплений на Терин-Хилл, Энгус (по Христисону)
Рис. 7. План форта в Дандарне, Пертшир (по Христисону и Фихему)
Постройки, предназначенные для обороны, естественно, лучше сохраняются на протяжении веков, но большая часть населения во все времена проживала в намного более скромных домах. Скорее всего, это были небольшие круглые в плане хижины из камня и переплетенных прутьев. Сооружения, которые обычно называют «подземельями», или землянками, относятся именно к этой категории ничем не примечательных бытовых построек.
«Подземелья», в отличие от сооружений, о которых мы говорили выше, распространены по всему историческому королевству пиктов. Находки заставляют предполагать, что большая их часть была построена во II—III веках н. э. Таким образом, они гораздо ближе к пиктам, чем, например, брохи.
На юге пиктской области типичное «подземелье» выглядит как просторный подземный проход, иногда длиной более 24 метров. Шириной он примерно 2, 4 метра, высотой 1, 8 метра (рис. 8). К концу он расширяется, так что на конце образуется округлый выступ. На севере страны «подземелья» по планировке больше похожи на жилища. Эту их функцию подтверждают и находки археологов. Однако более короткие и узкие «подземелья»-переходы в Абердине, скорее всего, использовались только как кладовые. Сравнительно просторные «подземелья» юга заставляют нас задуматься: они слишком малы, чтобы в них жить, но в то же время слишком велики для кладовых. Доктор Уэйнрайт, основываясь на некоторых деталях структуры «подземелий», высказал убедительное предположение, что, скорее всего, они использовались главным образом как убежища для скота на зиму.
Очень интересны раскопки, которые провел Уэйнрайт на двух «подземельях» Энгуса: в Ардисти и Карланджи (фото 6). И там и там те, кто жил в связанных с «подземельями» постройках на поверхности, намеренно их разрушили, а потом перестроили. Никакого перерыва в заселении не было. Поэтому существование поселений, которые должны уже принадлежать к историческому периоду пиктов после периода «подземелий», доказывает, что строители «подземелий» были предками исторических пиктов.
Рис. 8. Типы «подземелий»: а — Эрлай I, Энгус; . б — Хэтстон,
Оркнейские острова; в — Алт-Килле-Федар, Сатерленд;
г — Майгви, Абердин (по Уэйнрайту)
ПИКТСКИЙ ЯЗЫК
Одним из самых важных достижении в изучении пиктов за последнее время стал анализ источников по языку пиктов, предпринятый К.Х. Джексоном. Поскольку до нас не дошло ни одной полной фразы на языке пиктов, написанной на пергаменте, источники по пиктскому языку включают краткие надписи на памятниках, названия мест и отдельные упоминания у античных и раннесредневековых писателей. Выводы профессора Джексона, сделанные на основании этого материала, можно обобщить следующим образом.
Пиктский кельтский язык принадлежал к Р-кельтской, то есть бриттской, ветви кельтских языков. У него были черты, общие с языком кельтов Галлии, которые мы не находим в кельтских языках Британии[5]. Такие отличия не являются чем-то неожиданным, так как средневековые писатели упоминали об особенностях пиктского кельтского языка. Этот пиктский кельтский, который вполне можно назвать галло-бриттским, оставил следы в некоторых названиях мест, особенно в тех, где содержится элемент Пит— (эти названия не встречаются южнее линии Форт-Клайд). Названия мест с Пит— часто встречаются по всей пиктской области от юго-восточного Сатерленда до Форта. Именно эти области принадлежали четырем великим племенам, описанным Птолемеем, и в них размещены «глазированные» форты, о которых мы говорили выше. Профессор Джексон сделал весьма гипотетическое предположение, согласно которому разница между бриттским кельтским и пиктским кельтским могла быть результатом предполагаемого разделения строителей «глазированных» фортов еще в эпоху гальштата, причем на юге на диалект кельтов гальштатской эпохи наложилась речь более поздних кельтов латенского времени[6] .
Джексон предположил, что носители галло-бриттского языка смешались с местными жителями эпохи бронзового века, переняли некоторые из названий их племен и даже до некоторой степени их язык, который, скорее всего, был неиндоевропейским. По его мнению, этот неиндоевропейский элемент должен был быть достаточно сильным: пришельцы-кельты не смогли полностью поглотить местное население в языковом отношении и, более того, заимствовали у здешних жителей закон наследования по женской линии.
На дальнем севере и западе ситуация была несколько иной. Здесь новоприбывшие латенские кельты оставили совсем мало следов Р-кельтских названий. Может быть, отчасти виной тому последующее заселение этих областей ирландцами и викингами, но, тем не менее, Джексон считал, что контраст достаточно силен, чтобы полагать, что «те, кто переселился на северо-запад, почти полностью забыли свою кельтскую речь и стали говорить на языке местных жителей эпохи бронзового века, которые, очевидно, составляли основную массу населения под властью кельтской аристократии»[7].
Все это помогает совершенно по-новому взглянуть на взаимоотношения кельтских переселенцев и местных жителей в последние века до нашей эры и в первые века нашей эры в обеих культурных зонах. Однако мы должны иметь в виду, что, если лингвистические данные вряд ли сильно изменятся и к тому же занимают свое, независимое положение в общей картине, сведения, даваемые нам археологией, на которую мы пытаемся наложить результаты этого языкового анализа, гораздо менее стабильны. Уже было высказано предположение, что появление в Шотландии кельтов, говоривших на галло-бриттском языке, может быть связано с археологическими данными (которых становится все больше и больше), доказывающими, что около 500 года до н. э. между восточной Шотландией и континентальными кельтами эпохи гальштата существовали определенные контакты.
Большинство пиктских надписей раннего Средневековья написаны, как кажется, на языке более древнего населения. По большей части они написаны ирландским огамическим алфавитом. Огам — это весьма формализованная система письма, при которой на ребре камня делаются короткие насечки; каждая буква обозначается конкретным числом насечек, сделанных под определенным углом. Пикты, возможно, узнали об этом алфавите от скоттов Дал Риады. Разновидность огама, которую они использовали, заставляет думать, что к пиктам он попал примерно в VIII веке (фото 24). Чтение и толкование этих надписей всегда было предметом ожесточенных споров, однако точка зрения К.Х. Джексона, согласно которой это — осмысленные личные имена, представляется на сегодняшний день преобладающей. «Непонятность» этих надписей вызвана, несомненно, тем, что они содержат необычные личные имена. Другая существенная трудность может быть в том, что неиндоевропейский язык пиктов вообще никогда не был письменным.
24. Огамическая надпись из Инчиры в Пертшире. Высота около 1, 6 м. Пертский музей. Большая часть пиктских надписей написана огамическим алфавитом. Из нескольких надписей на этом камне показана главная. Гипотетическая транслитерация Ф.Т. Уэйнрайта звучит как: INEHHETE— STIETD. Никаких предположений о значении надписи (продолжение которой могло находиться на верхней части камня) не выдвигалось. Камень из Инчиры представляет большой интерес как потому, что на нем есть несколько огамических надписей, так и потому, что использовался для нанесения символов по меньшей мере три раза.
Пиктский кельтский язык принадлежал к Р-кельтской, то есть бриттской, ветви кельтских языков. У него были черты, общие с языком кельтов Галлии, которые мы не находим в кельтских языках Британии[5]. Такие отличия не являются чем-то неожиданным, так как средневековые писатели упоминали об особенностях пиктского кельтского языка. Этот пиктский кельтский, который вполне можно назвать галло-бриттским, оставил следы в некоторых названиях мест, особенно в тех, где содержится элемент Пит— (эти названия не встречаются южнее линии Форт-Клайд). Названия мест с Пит— часто встречаются по всей пиктской области от юго-восточного Сатерленда до Форта. Именно эти области принадлежали четырем великим племенам, описанным Птолемеем, и в них размещены «глазированные» форты, о которых мы говорили выше. Профессор Джексон сделал весьма гипотетическое предположение, согласно которому разница между бриттским кельтским и пиктским кельтским могла быть результатом предполагаемого разделения строителей «глазированных» фортов еще в эпоху гальштата, причем на юге на диалект кельтов гальштатской эпохи наложилась речь более поздних кельтов латенского времени[6] .
Джексон предположил, что носители галло-бриттского языка смешались с местными жителями эпохи бронзового века, переняли некоторые из названий их племен и даже до некоторой степени их язык, который, скорее всего, был неиндоевропейским. По его мнению, этот неиндоевропейский элемент должен был быть достаточно сильным: пришельцы-кельты не смогли полностью поглотить местное население в языковом отношении и, более того, заимствовали у здешних жителей закон наследования по женской линии.
На дальнем севере и западе ситуация была несколько иной. Здесь новоприбывшие латенские кельты оставили совсем мало следов Р-кельтских названий. Может быть, отчасти виной тому последующее заселение этих областей ирландцами и викингами, но, тем не менее, Джексон считал, что контраст достаточно силен, чтобы полагать, что «те, кто переселился на северо-запад, почти полностью забыли свою кельтскую речь и стали говорить на языке местных жителей эпохи бронзового века, которые, очевидно, составляли основную массу населения под властью кельтской аристократии»[7].
Все это помогает совершенно по-новому взглянуть на взаимоотношения кельтских переселенцев и местных жителей в последние века до нашей эры и в первые века нашей эры в обеих культурных зонах. Однако мы должны иметь в виду, что, если лингвистические данные вряд ли сильно изменятся и к тому же занимают свое, независимое положение в общей картине, сведения, даваемые нам археологией, на которую мы пытаемся наложить результаты этого языкового анализа, гораздо менее стабильны. Уже было высказано предположение, что появление в Шотландии кельтов, говоривших на галло-бриттском языке, может быть связано с археологическими данными (которых становится все больше и больше), доказывающими, что около 500 года до н. э. между восточной Шотландией и континентальными кельтами эпохи гальштата существовали определенные контакты.
Большинство пиктских надписей раннего Средневековья написаны, как кажется, на языке более древнего населения. По большей части они написаны ирландским огамическим алфавитом. Огам — это весьма формализованная система письма, при которой на ребре камня делаются короткие насечки; каждая буква обозначается конкретным числом насечек, сделанных под определенным углом. Пикты, возможно, узнали об этом алфавите от скоттов Дал Риады. Разновидность огама, которую они использовали, заставляет думать, что к пиктам он попал примерно в VIII веке (фото 24). Чтение и толкование этих надписей всегда было предметом ожесточенных споров, однако точка зрения К.Х. Джексона, согласно которой это — осмысленные личные имена, представляется на сегодняшний день преобладающей. «Непонятность» этих надписей вызвана, несомненно, тем, что они содержат необычные личные имена. Другая существенная трудность может быть в том, что неиндоевропейский язык пиктов вообще никогда не был письменным.
ПЛЕМЕННЫЕ ОБЫЧАИ ПИКТОВ
Рассказывая книжную легенду о происхождении пиктов, Беда[8] пишет: «Если возникает сомнение, они выбирают короля скорее из наследников по женской линии, чем по мужской, и этот обычай, как известно, сохраняется у пиктов и по сей день». Сама легенда не имеет никакой исторической ценности, однако замечание Беды показывает, что матрилинейное наследование существовало у пиктов и в VIII столетии. Его уточнение «если возникает сомнение» мы вполне может отбросить: фактически он, видимо, хотел сказать «когда трон оказывается пустым».
Сравнение с независимым источником — ирландскими анналами — показывает, что список пиктских королей представляет собой список правителей этого народа в хронологической последовательности. В нем мы не найдем случаев наследования сыновей отцам, за исключением самое большее двух примеров, и то в самом конце. Однако братья постоянно наследуют друг другу. Такой порядок, конечно, мог быть прерван могущественными узурпаторами, однако сыновья незаконно занявшего трон сына короля наследниками обычно не становились.
Поскольку у других кельтских народов такой системы не наблюдается, она, скорее всего, была унаследована от местного населения бронзового века.
То, что говорят античные авторы о сексуальной жизни пиктов, предполагает, что у северных племен существовал какой-то вид многобрачия[9]. Наследование по женской линии могло быть принято просто в виде решения практической проблемы доказательства отцовства, но при этом многобрачие всегда могло сопровождать наследование по женской линии, служа своего рода поддержкой религиозного и законодательного табу, запрещавшего сыновьям наследовать отцам.
Странно, что в раннесредневековых источниках нет никаких указаний на то, как церковь относилась к брачным обычаям пиктов. Хотя источники достаточно скудны, от Адамнана[10] или Беды можно было бы ожидать каких-то замечаний по этому вопросу, если пикты действительно вели себя чрезвычайно распущенно. После обращения в христианство полигамию у пиктов, какой бы ограниченной она ни была, терпеть не стали бы[11]. Однако наследование по женской линии может сохраняться даже в обществе, где принято единобрачие. В этом случае особую важность приобретают браки сестры и дочери короля.
Если в обществе принята полиандрия (многомужество) или просто полигамия (многобрачие), то личность отца нового короля могла быть неясна. Однако с появлением христианства такое незнание было уже невозможно. Именно в этом могут лежать корни другого приписываемого пиктам обычая — экзогамии, когда брачного партнера выбирали в другом племени. В исторический период есть только два доказанных примера экзогамии, однако соседнее королевство Дал Риада могло постоянно снабжать пиктов иностранными принцами и такие смешанные браки, как это часто утверждают, могли подорвать пиктское единство. Тем не менее бесспорных доказательств того, что пиктское общество было экзогамным, пока нет.
Античных писателей поражала не только неразборчивость пиктов в половых связях, но и принятый у них обычай татуировки. Недавний анализ этих материалов доктором Норой Чэдвик показывает, что лишь очень немногие из этих сообщений являются независимыми друг от друга и что за каждым из них лежит очень мало сведений, полученных из первых рук. Доктор Чэдвик предположила, что, возможно, представление о татуированных пиктах принадлежит к области «чудес, которые римляне и жители Александрии любили рассказывать о варварах, которых они завоевали». Одним словом, это всего лишь небылицы, плод вырождения классической традиции. Пример такого отношения можно видеть на исполненном в классическом стиле рисунке Джона Уайта, где изображен удивительным образом татуированный пикт (фото 2).
2. Рисунок Джона Уайта (работал в 1577—1593 гг.), изображающий пикта. Британский музей, Лондон. Этот рисунок эпохи Ренессанса прекрасно воссоздает образ пикта, который предстает в работах античных авторов первых веков н. э. Впечатляющая, хотя и достаточно экзотическая фигура пикта, с ног до головы покрытого татуировкой, мало чем напоминает примитивных, но совершенно обыкновенных туземцев с плиты из Бриджнесса.
Здесь само римское название — пикты[12] — становится частью традиции, поскольку это просто латинское прилагательное, а не латинизация не имеющего никакого смысла местного названия. Называя этот народ «пиктами», римляне должны были иметь в виду, что пикты каким-то образом себя раскрашивали. Здесь следует принять во внимание и более древнее название — притены. Это северная форма имени *Pritani, которым обозначались жители южной Британии еще в начале железного века. Оно означает «люди рисунков» и, скорее всего, относится именно к татуировке или рисункам — обычай, возможно унаследованный от более древнего населения. Обычай мог попасть на север во время переселения, о котором рассказывалось выше.
Хотя данные на этот счет довольно смутные, сопоставление античной традиции, хотя и расцвеченной фантастическими деталями, с информацией, которая содержится в самих названиях притены и пикты, позволяет предполагать, что северные племена до самого IV века н. э. носили татуировку.
Сравнение с независимым источником — ирландскими анналами — показывает, что список пиктских королей представляет собой список правителей этого народа в хронологической последовательности. В нем мы не найдем случаев наследования сыновей отцам, за исключением самое большее двух примеров, и то в самом конце. Однако братья постоянно наследуют друг другу. Такой порядок, конечно, мог быть прерван могущественными узурпаторами, однако сыновья незаконно занявшего трон сына короля наследниками обычно не становились.
Поскольку у других кельтских народов такой системы не наблюдается, она, скорее всего, была унаследована от местного населения бронзового века.
То, что говорят античные авторы о сексуальной жизни пиктов, предполагает, что у северных племен существовал какой-то вид многобрачия[9]. Наследование по женской линии могло быть принято просто в виде решения практической проблемы доказательства отцовства, но при этом многобрачие всегда могло сопровождать наследование по женской линии, служа своего рода поддержкой религиозного и законодательного табу, запрещавшего сыновьям наследовать отцам.
Странно, что в раннесредневековых источниках нет никаких указаний на то, как церковь относилась к брачным обычаям пиктов. Хотя источники достаточно скудны, от Адамнана[10] или Беды можно было бы ожидать каких-то замечаний по этому вопросу, если пикты действительно вели себя чрезвычайно распущенно. После обращения в христианство полигамию у пиктов, какой бы ограниченной она ни была, терпеть не стали бы[11]. Однако наследование по женской линии может сохраняться даже в обществе, где принято единобрачие. В этом случае особую важность приобретают браки сестры и дочери короля.
Если в обществе принята полиандрия (многомужество) или просто полигамия (многобрачие), то личность отца нового короля могла быть неясна. Однако с появлением христианства такое незнание было уже невозможно. Именно в этом могут лежать корни другого приписываемого пиктам обычая — экзогамии, когда брачного партнера выбирали в другом племени. В исторический период есть только два доказанных примера экзогамии, однако соседнее королевство Дал Риада могло постоянно снабжать пиктов иностранными принцами и такие смешанные браки, как это часто утверждают, могли подорвать пиктское единство. Тем не менее бесспорных доказательств того, что пиктское общество было экзогамным, пока нет.
Античных писателей поражала не только неразборчивость пиктов в половых связях, но и принятый у них обычай татуировки. Недавний анализ этих материалов доктором Норой Чэдвик показывает, что лишь очень немногие из этих сообщений являются независимыми друг от друга и что за каждым из них лежит очень мало сведений, полученных из первых рук. Доктор Чэдвик предположила, что, возможно, представление о татуированных пиктах принадлежит к области «чудес, которые римляне и жители Александрии любили рассказывать о варварах, которых они завоевали». Одним словом, это всего лишь небылицы, плод вырождения классической традиции. Пример такого отношения можно видеть на исполненном в классическом стиле рисунке Джона Уайта, где изображен удивительным образом татуированный пикт (фото 2).
Здесь само римское название — пикты[12] — становится частью традиции, поскольку это просто латинское прилагательное, а не латинизация не имеющего никакого смысла местного названия. Называя этот народ «пиктами», римляне должны были иметь в виду, что пикты каким-то образом себя раскрашивали. Здесь следует принять во внимание и более древнее название — притены. Это северная форма имени *Pritani, которым обозначались жители южной Британии еще в начале железного века. Оно означает «люди рисунков» и, скорее всего, относится именно к татуировке или рисункам — обычай, возможно унаследованный от более древнего населения. Обычай мог попасть на север во время переселения, о котором рассказывалось выше.
Хотя данные на этот счет довольно смутные, сопоставление античной традиции, хотя и расцвеченной фантастическими деталями, с информацией, которая содержится в самих названиях притены и пикты, позволяет предполагать, что северные племена до самого IV века н. э. носили татуировку.
ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ ДЕЛЕНИЕ В ИСТОРИЧЕСКИЙ ПЕРИОД
Как мы уже видели, у нас есть данные, что четыре племени, которые на карте Птолемея занимают центр Шотландии, образовали две конфедерации. Кроме того, очевидно, что в начале периода римского господства каледонии и меаты считали себя совершенно независимыми друг от друга. Ясно и то, что римляне делали все от них зависящее, чтобы сохранить эту раздробленность. Тем не менее к концу III столетия пикты стали действовать совместно и, кроме того — в союзе со скоттами. Кульминацией этого движения к военному (если не политическому) единству стал великий грабительский поход 367 года, когда пикты, скотты, франки и саксы одновременно напали на Британию. В конце IV века Аммиан Марцеллин все еще писал, что пикты состоят из двух народов, однако к середине VI мы видим вполне исторического короля всех пиктов — Бриде, сына Маэлкона.
Беда, рассказывая об эпохе Бриде, говорит, что святой Колумба[13] проповедовал «областям северных пиктов», в то время как святой Ниниан «уже давно» обратил «южных пиктов». Эти слова Беды обычно воспринимают как свидетельство существования у пиктов двух политических объединений — северного и южного — в период между 400-м и 600 годами, или даже примерно до 735 года, поскольку Беда пишет в настоящем времени. Современные историки обобщили понятия «южный» и «северный» и пишут о том, что короли северных пиктов сражались с королями южных пиктов и тому подобное.
Трудно решить, действительно ли слова Беды можно истолковать подобным образом, или он употребляет понятия «северный» и «южный» просто в географическом смысле. В общем контексте всего сочинения Беды дело выглядит так, что если страна пиктов действительно была разделена на южную и северную части, то можно считать, что она была обращена в христианство в две стадии двумя святыми апостолами веры — Нинианом и Колумбой. Поэтому можно даже предположить, что «разделение» пиктов понадобилось Беде только для того, чтобы рассказать о работе Ниниана среди этого народа, и после рассказа о Ниниане о «разделении» уже ничего не говорится. Такое предположение, особенно если принять во внимание двусмысленность употребляемых Бедой терминов, заставляет серьезно сомневаться в том, что на основании одного лишь свидетельства Беды действительно можно говорить о политической независимости севера и юга в ранний исторический период.
Древнейший текст списка пиктских королей относится к X веку или более раннему периоду. В нем содержится длинный перечень королей на целые века до начала исторического периода. Первым королем пиктов, как там говорится, был Круитне, а после него правили его семь сыновей. Очевидно, Круитне — это персонаж-эпоним[14]: подобные рассказы часто встречаются в псевдоисторических сочинениях древности. Как мы уже видели, круитни — это термин, которым ирландцы обозначали пиктов в исторический период. Весьма вероятно, что этот рассказ был составлен каким-нибудь ирландцем, что объясняет и необычное для пиктов наследование сыновей отцу.
Семерых сыновей Круитне звали Фиб, Фидах, Фолтах, Фортренн, Кайтт, Ке и Киркинн. Некоторые из этих имен можно отождествить с пиктскими областями, упоминаемыми в ирландских анналах и других источниках. Фиб — это область Файф; имя Фортренн символизирует пиктскую область Фортриу, Фолтах или Фотла — пиктскую область Атфотла, современный Атолл; Киркинн — пиктскую область, которая, как мы знаем по названиям расположенных на ее территории мест, совпадает с современным Энгусом; Кайтт — это Кейтнес. Ке предлагали отождествить с Абердином с его горой Беннахи[15]. С чем соотносился Фидах — неизвестно.
На основании этих, несомненно, древних и ценных названий часто делается вывод, что историческое королевство пиктов было разделено на семь провинций. Однако следует помнить, что единственные данные на этот счет — эпонимная история иностранного автора, к тому же неизвестно когда составленная. Могло быть так, что он знал только семь названий пиктских областей и больше никаких.
Трактат XII века, известный под названием «О местоположении Шотландии» («De situ Albaniae»), развивает вариант истории о Круитне и его сыновьях (рис. 9). Там говорится, что семь братьев еще в древности разделили землю на семь частей следующим образом:
1. Энгус и Мирнс;
2. Атолл и Гоури;
3. Стрэтерн и Мэнтейт;
4. Файф и Фортрифф;
5. Map и Бьюкен;
6. Мори и Росс;
7. Кейтнес «на этой стороне гор».
Кейтнес «за горами».
Епископ Кейтнеса Андрей поведал автору расположение этих семи королевств, и они даются следующим образом:
1. По Форту до Тэя;
2. По Тэю до Хайлифа (возможно, река Исла в Энгусе);
3. От Хайлифа до Ди;
4. От Ди до Спея;
5. От Спея до Друмалбана;
6. Мори и Росс;
7. Аргайл.
Обычно считается, что поскольку рассказ о разделе семи братьев включает Кейтнес, но опускает Аргайл, то он отражает положение пиктских областей в период пиктского господства, и поскольку перечень епископа Андрея опускает Кейтнес, но включает Аргайл, то он отражает географию Шотландии уже после объединения пиктов и скоттов. Следует, однако, заметить, что, с точки зрения автора, области, о которых рассказывал епископ Андрей, должны были представлять собой семь королевств, которыми правили семь сыновей. Фактически трактат написан гораздо небрежнее, чем обычно считается, и его данным не следует придавать слишком большого значения. Самая ценная часть «О местоположении Шотландии» — это, скорее всего, пять границ этих земель, которые указал автору трактата епископ Андрей: если с чем-то и следует сопоставлять сыновей Круитне, то именно с землями, которые эти пять границ разделяли.
Беда, рассказывая об эпохе Бриде, говорит, что святой Колумба[13] проповедовал «областям северных пиктов», в то время как святой Ниниан «уже давно» обратил «южных пиктов». Эти слова Беды обычно воспринимают как свидетельство существования у пиктов двух политических объединений — северного и южного — в период между 400-м и 600 годами, или даже примерно до 735 года, поскольку Беда пишет в настоящем времени. Современные историки обобщили понятия «южный» и «северный» и пишут о том, что короли северных пиктов сражались с королями южных пиктов и тому подобное.
Трудно решить, действительно ли слова Беды можно истолковать подобным образом, или он употребляет понятия «северный» и «южный» просто в географическом смысле. В общем контексте всего сочинения Беды дело выглядит так, что если страна пиктов действительно была разделена на южную и северную части, то можно считать, что она была обращена в христианство в две стадии двумя святыми апостолами веры — Нинианом и Колумбой. Поэтому можно даже предположить, что «разделение» пиктов понадобилось Беде только для того, чтобы рассказать о работе Ниниана среди этого народа, и после рассказа о Ниниане о «разделении» уже ничего не говорится. Такое предположение, особенно если принять во внимание двусмысленность употребляемых Бедой терминов, заставляет серьезно сомневаться в том, что на основании одного лишь свидетельства Беды действительно можно говорить о политической независимости севера и юга в ранний исторический период.
Древнейший текст списка пиктских королей относится к X веку или более раннему периоду. В нем содержится длинный перечень королей на целые века до начала исторического периода. Первым королем пиктов, как там говорится, был Круитне, а после него правили его семь сыновей. Очевидно, Круитне — это персонаж-эпоним[14]: подобные рассказы часто встречаются в псевдоисторических сочинениях древности. Как мы уже видели, круитни — это термин, которым ирландцы обозначали пиктов в исторический период. Весьма вероятно, что этот рассказ был составлен каким-нибудь ирландцем, что объясняет и необычное для пиктов наследование сыновей отцу.
Семерых сыновей Круитне звали Фиб, Фидах, Фолтах, Фортренн, Кайтт, Ке и Киркинн. Некоторые из этих имен можно отождествить с пиктскими областями, упоминаемыми в ирландских анналах и других источниках. Фиб — это область Файф; имя Фортренн символизирует пиктскую область Фортриу, Фолтах или Фотла — пиктскую область Атфотла, современный Атолл; Киркинн — пиктскую область, которая, как мы знаем по названиям расположенных на ее территории мест, совпадает с современным Энгусом; Кайтт — это Кейтнес. Ке предлагали отождествить с Абердином с его горой Беннахи[15]. С чем соотносился Фидах — неизвестно.
На основании этих, несомненно, древних и ценных названий часто делается вывод, что историческое королевство пиктов было разделено на семь провинций. Однако следует помнить, что единственные данные на этот счет — эпонимная история иностранного автора, к тому же неизвестно когда составленная. Могло быть так, что он знал только семь названий пиктских областей и больше никаких.
Трактат XII века, известный под названием «О местоположении Шотландии» («De situ Albaniae»), развивает вариант истории о Круитне и его сыновьях (рис. 9). Там говорится, что семь братьев еще в древности разделили землю на семь частей следующим образом:
1. Энгус и Мирнс;
2. Атолл и Гоури;
3. Стрэтерн и Мэнтейт;
4. Файф и Фортрифф;
5. Map и Бьюкен;
6. Мори и Росс;
7. Кейтнес «на этой стороне гор».
Кейтнес «за горами».
Епископ Кейтнеса Андрей поведал автору расположение этих семи королевств, и они даются следующим образом:
1. По Форту до Тэя;
2. По Тэю до Хайлифа (возможно, река Исла в Энгусе);
3. От Хайлифа до Ди;
4. От Ди до Спея;
5. От Спея до Друмалбана;
6. Мори и Росс;
7. Аргайл.
Обычно считается, что поскольку рассказ о разделе семи братьев включает Кейтнес, но опускает Аргайл, то он отражает положение пиктских областей в период пиктского господства, и поскольку перечень епископа Андрея опускает Кейтнес, но включает Аргайл, то он отражает географию Шотландии уже после объединения пиктов и скоттов. Следует, однако, заметить, что, с точки зрения автора, области, о которых рассказывал епископ Андрей, должны были представлять собой семь королевств, которыми правили семь сыновей. Фактически трактат написан гораздо небрежнее, чем обычно считается, и его данным не следует придавать слишком большого значения. Самая ценная часть «О местоположении Шотландии» — это, скорее всего, пять границ этих земель, которые указал автору трактата епископ Андрей: если с чем-то и следует сопоставлять сыновей Круитне, то именно с землями, которые эти пять границ разделяли.