- Ты хочешь, чтобы Сандерса посадили в тюрьму? - увидев, что Тори вздрогнула и покачала головой, она продолжила:
- Если ты откажешь Рису Дэвису, то инспекторы выявят растрату денег не только наших денег, но и сотен других людей, Виктория.
И объявят о розыске твоего брата.
У нее прервалось дыхание.
Тори рухнула на диван, словно марионетка, у которой вдруг порвали ниточки. - Разве вы оставляете мне выбор? Ладно, передайте мистер Дэвису, что я почту за честь стать его женой, - произнесла она деревянным голосом.
***
Тори в сотый раз рассматривала себя в зеркало. Лицо бледное, вокруг глаз темные кольца от бессонных ночей... Но тупое, мрачное отчаяние, которое вымотало и обессилело ее, уступило теперь место другим эмоциям горечи, ощущению того, что тебя предали, и, особенно, чувству острого гнева.
Дэвис манипулировал ею, Чарльз бросил ее в беде, брат предал, а родители продали. Никогда еще она не чувствовала себя такой покинутой и одинокой. Ей придется столкнуться с презрением общества, позором, нуждой и сознанием невыносимой вины: ведь из-за нее Сандерса посадят в тюрьму.
Тори знала своего брата. Он слаб духом и легко превратится в добычу для закоренелых преступников и жестоких надсмотрщиков в местах заключения. Он может даже покончить с собой от отчаяния и страха. Поэтому вместо него в бездну отчаяния должна погрузиться я. Она вздернула голову и расправила плечи. Нет! Рис Дэвис не покорит ее, несмотря на все ухищрения! Разве не поклялась она себе в этом сегодня с утра?
- Я буду играть роль любезной, покорной невесты, претворю в жизнь его мечты о светской жизни, буду делать все необходимое, чтобы удержаться на плаву, - шептала она, сидя в своей спальне.
Бесси помогла ей одеться для первой официальной встречи с новым женихом. Тори выбрала мягкий розовато-лиловый костюм из легкого полотна. И, в основном, не потому, что это выгодно оттеняло ее золотистые волосы и придавало аквамариновым глазам дымчатый, голубовато-серый оттенок. Розовато-лиловый цвет был цветом скорби.
Мать всегда уверяла ее, что когда венчаются благородные дамы, все обстоит иначе. И вот она выходит замуж за человека, который не является джентльменом. Его опаляющее, чувственное прикосновение и необъяснимые ощущения, которые он в ней возбуждал, приводили ее в трепет. Она подошла к двери, услышав негромкий стук Ральфа. В гостиной ее дожидался мистер Дэвис.
***
Рис расхаживал по толстому цветастому ковру, лежавшему в гостиной Лафтонов, нервничая, как школьник. Хедда и Стоддард проявили милосердие и утром куда-то ушли. Они все подготовили и переговорили с дочерью. Она знала, что Рис собирается показать ей свой строящийся к югу от города дом.
Что он ей скажет? И что она скажет ему теперь, когда все уже улажено? Рис заставил себя успокоиться и продолжал стоять возле окна, глядя на безупречно подстриженную лужайку невидящими глазами, раздумывая, не провалилась ли вся его затея. Что если Джинджер права? Вдруг Тори действительно ненавидит его? Вдруг бездна между ними слишком велика, чтобы ее преодолеть? Тогда свадьба превратится в пустой фарс. Он услышал, как тяжелая дверь повернулась на смазанных петлях. В гостиную плавно вошла Виктория. Дворецкий официально оповестил о ее приходе, после чего удалился.
Горькие сомнения и опасения Риса мгновенно улетучились, когда он взглянул на ее изящество и великолепие. Он не мог припомнить лица Тары Томас или даже лиц элегантных богатых дам в Нью-Йорке, дома у которых ему приходилось работать, но, несомненно, ни одна из них не могла идти в сравнение с красавицей, стоявшей перед ним. Настоящая леди. Скоро она станет его дамой.
Он поклонился и, подойдя к ней, взял ее холодные пальцы в свои теплые руки. Когда он целомудренно поцеловал ее руку, она не уклонилась и не отпрянула.
Приняв это за добрый знак, Рис сказал:
- Здравствуйте, Тори. Вы выглядите удивительно прекрасно, любовь моя.
От улыбки Риса у Тори замерло сердце, и она возненавидела его за это. Несомненно, он с большой тщательностью выбирал, во что одеться. На нем были безукоризненно сшитый костюм из легкой шерстяной ткани и простая белая рубашка с отложным воротничком, которая контрастировала со смуглым от загара лицом. Простая ленточка вместо галстука и начищенные кожаные сапоги коричневого цвета придавали Рису вид зажиточного скотовода. Единственным диссонансом было его пристрастие к драгоценностям. Вымуштрованная не показывать своих эмоций, Виктория скрыла, что ее как током дернуло, когда он прикоснулся губами к ее руке. Подняв голову. Рис произнес с озорным огоньком в глазах:
- Ну как, прошел я проверку?
Она почувствовала, что ее щеки загорелись, но холодно заметила:
- Ваш портной заслуживает высокой оценки. Однако о ювелире этого не скажешь. Золотые часы и цепочка слишком крупные, особенно когда их носят вместе с бриллиантовой булавкой и сапфировым кольцом. Вы выглядите, словно азартный игрок с речного парохода.
- Правда? Может быть, потому что я таким и был когда-то, - его глаза подзадоривали ее сказать еще что-то.
- Я так и подозревала, - добавила она почти шепотом.
Он было потянулся за своей шляпой, лежавшей на столе, но потом решил несколько отложить прогулку, пока они кое-что не утрясут.
- Тори, вы знаете, что не я ходил к вашему отцу. Он сам пришел ко мне, - мягко произнес он.
- Но вы не отвергли его предложение.., не предложили помощь без бракосочетания, - едва эти слова сорвались с ее языка, она испугалась своей прямоты, но что еще она могла ответить? - Простите меня за откровенность, мистер Дэвис, но мои преподаватели не научили меня выходить из необычайных положений, подобных этому.
Он коснулся ее нежного подбородка одной рукой, приподняв его так, что их глаза встретились.
- Да, думаю вы не могли представить себе такую неожиданную, нежеланную помолвку. Вы все еще считаете, что влюблены в Эверетта? - он испытывающе посмотрел на Викторию.
Она беспомощно пожала плечами, искренне озадаченная.
- Я.., я не знаю. Мы подходили друг другу. Он негромко рассмеялся:
- А мы, значит, не подходим. Может быть, поэтому я и принял предложение вашего отца. Я собирался ухаживать за вами. Тори. Вы это знаете. Но вы были готовы выйти за этого болвана, - ее глаза гневно сверкнули, и он извинился. - Простите.., за бранное слово, но не за сам факт того; Чарльз Эверетт вам не подходит, Тори.
- А вы? - казалось, вопрос напросился сам собой. Она не успела сообразить и промолчать.
- Думаю, да. Уверен в этом, - решительно подтвердил он. - Чарльз слабак. Он все получил от рождения и занимался только тем, что проматывал свое состояние. А теперь, когда ваша семья осталась без денег и не может помочь его политической карьере, он бросил вас.
- Это несправедливо! Вы передергиваете. Он.., он просто не в состоянии помочь моему отцу, а вы можете, - слова Риса укололи Викторию, ибо она тоже считала, что Чарльз отказался от нее, даже не попытавшись оказать сопротивление.
- Он не любит вас, Тори. И вы его не любите.
Вы это уже фактически признали.
- Вы, стало быть, любите меня, - усмехнулась она. Тори была слишком зла, чтобы попридержать язык.
- Может быть, не сильнее, чем вы любите меня, - загадочно отозвался он. - Нас влечет друг к другу.., больше того, мы любим друг друга, не отрицайте этого, - добавил он, когда она вздрогнула от негодования. - Вашей семье нужна защита, а мне нужна жена, леди, хозяйка дома, который я строю. У меня грандиозные планы, Тори, и вы - составная часть этих планов.
Она прикусила язык, воздержавшись от резкой отповеди. Как смеет он даже помышлять о подобном? Почему он возомнил, будто бы ее влечет к нему, из-за того, что он пару раз нахамил ей? Она переменила тему разговора и заговорила о вещах, не вызывающих столько эмоций.
- Так поедем же и посмотрим на ваше гигантское строение, о котором ходит так много слухов, мистер Дэвис.
Он схватил шляпу и взял ее под руку, увлекая к двери.
- Зовите меня Рис, Тори. Думаю, в сложившихся обстоятельствах это вполне прилично, как вы считаете? - он заметил, открывая дверь, что она покраснела от смущения. Она не ответила, он вынул руку девушки из-под своего локтя и опять поднес ее к губам. - Ну, Тори, назовите же мое имя! настойчиво попросил Рис.
- Как вам будет угодно. Рис, - послушно молвила она, почти с такой же неприязнью произнося иностранное имя, с какой она относилась к его власти над собой.
Он галантно подсадил ее в экипаж. Тори вспомнила Четвертое июля и их совместную поездку вместе с пьяным Сандерсом. Вспоминая ужасные события, после-, девавшие за этой поездкой, она хранила холодное молчанке.
Рис умело подхлестнул лошадей и лениво улыбнулся.
- Прекрасный день, чтобы строить планы о свадьбе, Тори. Где по-вашему лучше устроить церемонию - в церкви или в нашем новом доме? Выбирайте.
Тори захотелось закричать, что ей не оставили никакого выбора... Какое ей дело до того, где это будет происходить? Чуть не прикусив язык, она все-таки спросила:
- Можно ли будет это сделать в епископальной церкви?
Он пожал плечами.
- Почему бы и нет?
- Вы как-то сказали, что воспитывались у сестер милосердия. Я решила, что все демократы - католики, - пояснила она.
Он рассмеялся.
- Вы произносите слова "католик" и "демократ", как будто они обозначают социальные язвы. Что же касается моего пребывания у сестер милосердия, то боюсь, спасать мою душу было слишком поздно. Мне было уже четырнадцать лет, когда меня окрестили. Мне сгодится любая церковь, любовь моя. Вот видите, как со мной легко поладить, - добродушно заметил он.
- Но вы все же демократ, - колко возразила она.
- Вы хотите, чтобы все было по-вашему, милочка? - подтрунивающе спросил он. - Может быть, если я подключусь к строительству железных дорог, мне придется поменять свои политические позиции, но учтите, этот вопрос я еще не решил.
Она изучающе посмотрела на его четко очерченный профиль.
- Железные дороги? Вам скоро предстоит бороться за пост губернатора. Он взглянул на нее.
- А вам хотелось бы этого? Чарльз - политический деятель.., или считает себя таковым. Тори ощетинилась.
- Чарльз баллотируется в сенат. Я абсолютно уверена, что из него выйдет отличный сенатор. Но на ваш вопрос я отвечаю отрицательно. Мне никогда не нравились толпы, не нравится быть на виду, как это бывает с женами и семьями политиков.
Он немного подумал, потом наклонился к ней и насмешливо прошептал:
- Вы это спрашиваете потому, что можете оказаться женой политика-демократа?
Она фыркнула, но не удосужилась ответить.
- Давайте поговорим о церквах, а не о политике.
- Ах, чтобы между нами было больше согласия? Хорошо! Хотели бы вы, чтобы из Денвера приехал епископ и обвенчал нас?
Голова Тори повернулась помимо ее воли.
- Вы знакомы с епископом епископальной церкви? - спросила она с явным недоверием.
- Скажем так, он дружит с некоторыми моими старыми друзьями в Денвере, Думаю, я смогу договориться об этом, пока вы будете покупать себе приданое, - Рис помолчал, но все же не смог удержаться и добавил:
- Впрочем, до меня дошли слухи, что он тоже демократ.
На этот раз она лишь улыбнулась.
- Ерунда.
Они проезжали по улицам Старлайта мимо рядов элегантных домов, построенных богачами, среди которых были купцы, шахтовладельцы и скотоводы, которые предпочитали городскую жизнь пастбищам в диких долинах Сан-Хуана. Когда они пересекли южную черту города и проехали пару миль в шикарном черном экипаже Риса, Тори увидела цель их поездки. Наполовину построенный дом стоял на высоком холме примерно в четверти мили от них.
Уже несколько недель до Тори доходили слухи об этом строительстве. Лиззетт Джонсон назвала дом сказочным дворцом, гадая, кто будет та счастливица, что станет его хозяйкой. Несмотря на все свои переживания, Тори не смогла сдержаться: ей хотелось хоть краешком глаза взглянуть на особняк, вызывавший столько пересудов.
И действительно, это был настоящий дворец, построенный из красновато-розового песчаника, который добывали на каменоломнях штата. Здание построили так, что, несмотря на массивность, оно всегда хорошо освещалось внутри.
Оно походило на средневековый замок и было даже украшено изваяниями каменных драконов у парадной лестницы. Рис помог Тори спуститься на землю и высокопарно произнес:
- Добро пожаловать в логово дракона, любовь моя!
Он немного помолчал, а потом, видя, что она озирается, пытаясь оглядеть колоссальный дом, спросил:
- Ну, как вам все это?
Тори на мгновение онемела, а затем, обретя дар речи, повторила:
- Логово дракона?
- Да, логово дракона Уэльса. Когда архитекторы показали мне чертежи каменного здания, не смог удержаться, чтобы не заказать их. Сам Ричмонд мог бы ими гордиться, - видя что она никак не реагирует на его слова. Рис терпеливо добавил:
- Ричмонд - это Генрих VII, первый монарх из династии Тюдоров, на знамени которого...
- Красный дракон, - резко перебила она его. - Я кое-что читала из истории, мистер... Рис, - Тори старалась загладить свою резкость.
Хотя, когда Хедда застала ее за чтением учебников Сандерса по истории, она тут же подсунула дочери журналы мод. Благопристойные дамы не читают книг по истории или скандальную поэзию таких людей, как Байрон или Ките:
Рис поднял брови, удивленный ее познаниями.
- Одно очко в пользу дамы. Но вы все-таки не ответили на мой вопрос об этом доме. Нравится он вам или нет?
- Я просто ошеломлена, - искренне призналась Виктория. Но поскольку у многих богачей Колорадо дома были не хуже, то Тори привыкла к показной роскоши. Ей все равно больше нравился простой дом Лауры Эверетт, сложенный из белых бревен, он был куда лучше кирпичного особняка ее родителей. Но во всяком случае, даже кирпичные дома строили с мансардами и кружевными решетками; так было принято в Старлайте. А этот особняк.., она подбирала слово... какой-то средневековый.
- Разрешите мне показать вам сначала его наружную часть. На заднем дворе ждет несколько сюрпризов.
Что же это, гадала она, яма для медведей? Или рабочие копают ров и строят перекидной мост? Рис взял ее под руку, но не успели сделать они несколько шагов, как навстречу им, неуклюже волоча ноги, вышел настоящий великан с редеющими светло-серыми волосами и кислой, тупой физиономией.
Почувствовав, как она вся напряглась при приближении Клауса, Рис поприветствовал человека, у которого явно не все были дома:
- Здравствуйте, герр Крюгер. Тори, разрешите представить вам герра Клауса Крюгера, начальника стройки. Герр Крюгер, это мисс Виктория Лафтон, моя невеста.
Тори неловко кивнула, а немец расплылся в широкой улыбке, хмурости как не бывало. Он церемонно, с большим изяществом для такого крупного человека поклонился и произнес:
- Для меня большая честь, прекрасная леди, познакомиться с будущей женой герра Дэвиса. Он постоянно приезжает сюда и торопит рабочих, чтобы они поскорее закончили для вас дом.
Чувствуя, что Крюгер может слишком много рассказать о его слабостях, Дэвис перебил его:
- У вас есть какие-нибудь проблемы, Клаус?
- Да, человек, который доставил стекло для солярия, разбил один лист и говорит, что не станет за него платить.
- Что, лист был плохо упакован? - Клаус покачал головой, и Рис продолжал:
- Поездка из города сюда не такая долгая, и дорога совсем не ухабистая. Он не мог разбить этот лист.
- Я ему сказал то же самое, когда он приехал, - заметил Клаус.
В этот момент из-за угла дома показался высокий, угрюмый извозчик со значком возницы на рукаве - черной, свившейся в кольцо змеей. На нем были замасленные брюки из оленьей кожи, на поясе висел довольно страшный нож. Растрепанные космы давно не видели воды и мыла. Он остановился, чтобы сделать последний глоток из своей фляжки, потом с шумом сплюнул на землю комок желтоватой слюны.
- Вы Дэвис? - крикнул он скороговоркой, проглатывая некоторые буквы. Он явно был в задиристом настроении и, видимо, давно не выходил из запоя, Да, это я, - спокойно ответил Рис. - А вы работаете в компании Лоринга по доставке грузов?
- Да, и не собираюсь платить за этот дурацкий лист изогнутого стекла, который разбился.
- Вы не правы в двух отношениях. Во-первых, вы больше не будете работать в компании Кэсс Лоринг, когда я сообщу ей о том, что вы пили на работе. А во-вторых, она вычтет из вашей зарплаты деньги за разбитое стекло. А теперь извинитесь перед дамой за грубость и убирайтесь отсюда, приказал Рис.
- Черта с два, богатая скотина, - выругался извозчик и потянулся к своему кнуту.
Зная, что можно ждать от опытного возницы. Рис не стал терять времени, а быстро подбежал к нему. К счастью, расстояние между ними было небольшим, а рефлексы подвыпившего человека - замедленными. Рис выхватил у него кнут еще до того, как извозчик успел взмахнуть им. Используя рукоятку и сам тяжелый кнут из сыромятной кожи как дубинку, он врезал им по голове возницы, сбив его с ног. Тот с грохотом рухнул на землю. Когда поверженный человек схватился за свой страшный нож, Тори ахнула.
Рис не растерялся. С непостижимой быстротой носком кожаного сапога он ударил по кулаку, сжимавшему нож, который отлетел в сторону и упал со звоном у ног Крюгера. Тори отпрыгнула назад. Немец поднял его и, улыбаясь, глядел, как Рис схватил пьянчугу за ворот грязной рубахи, поднял одной рукой, а другой саданул по челюсти. Голова возницы откинулась назад и свесилась набок. Извозчик потерял сознание. Рис бросил его на землю и сказал Клаусу:
- Пожалуйста, займитесь им.
- Я и сам собирался это сделать, герр Дэвис. Только я не стану проявлять мягкость, - ответил немец, улыбнувшись.
Рис улыбнулся ему в ответ:
- А потом, Клаус, сообщите о случившемся в Денвер. Кэсс доведет дело до конца.
Немец потащил высокого, худощавого мужчину с такой же легкостью, с какой Тори могла бы нести пуховую подушку. Рис вытер руки о прекрасно вышитый полотняный платок и обернулся к невесте. Его прическа почти не растрепалась, лишь одна прядь свисала на лоб.
- Продолжим нашу прогулку?
- Вы всегда сохраняете такое спокойствие, когда кто-нибудь пытается исполосовать вас кнутом, а потом ножом? - ее сердце все еще учащенно билось. - Вам даже нравится применять силу, правда?
В голосе Тори звучали обвиняющие нотки. Он сделал невинные глаза и любезно взял ее под руку.
- Вы опасаетесь за меня, Тори? Очень трогательно!
Она заскрежетала зубами, но ничего не ответила. Они опять пошли вдоль дома, минуя шелестящие на ветру сосны и густые вечнозеленые кустарники, отбрасывавшие прохладную тень. Место было великолепное и, очевидно, строителей просили не вырубать окружающие деревья, чтобы не нарушать природную красоту. Увидев фасад здания. Тори чуть не лишилась дара речи, и такое же впечатление произвела на нее и его задняя часть. Она пришла в полный восторг.
Рис чувствовал, что она приятно поражена, но старается скрыть это.
- Вам нравится, любовь моя?
- Я не видела соляриев с тех пор, как закончила школу в Сант-Луисе, ответила Тори, стараясь сохранить спокойствие, как будто увиденное не произвело на нее особого впечатления.
Большие металлические жерди, установленные вокруг южной стороны дома, частично были закрыты матовым стеклом. Несколько последних панелей из специально изготовленного стекла лежали на траве. Одна из них была разбита в нескольких местах.
- Когда закончится строительство, солярий будет достигать тридцати футов в длину и пятнадцати в ширину. Он примыкает к задней гостиной, чтобы максимально закрыть южную сторону от жары. Можно будет выписать любые виды растений для оранжереи - все, что хотите, такие же прекрасные цветы, как вы сами: орхидеи с Гавайских островов, тропические цветы из Южной Африки...
- Вообще-то я предпочитаю цветы родного Колорадо: васильки, лилии, люпин, - сказала Тори; ей не понравилось, что ее сравнили с цветами из оранжереи.
- Как это патриотично с вашей стороны. Тори. Очень патриотично. Колорадские полевые цветы вы сможете выращивать здесь круглый год, продолжал он. - Мы будем сидеть в солярии и любоваться ими на Рождество, а на улице будет сверкать снег. В доме я устрою центральное отопление.
- В некоторых лучших домах города уже установлено такое отопление. Папа тоже собирается провести его на следующий год, но мне никогда не казалось, что это так важно, - сказала она, не задумываясь, когда они направились к большому фонтану в центре двора.
- Я заказал также несколько каминов. Люблю в холодный день смотреть на язычки пламени, - Рис также представлял себе, как они будут нежиться на просторной кровати в спальне. Волосы Тори будут отливать золотом, отсвечивая в прыгающих отблесках пламени, кожа ее будет напоминать горячий белый шелк, когда он будет ласкать и гладить ее. Он отогнал эротические фантазии. От фонтана они пошли к большой конюшне в глубине имения.
- Я слышала, вы купили несколько рысаков. Не соревнуетесь ли вы с Чарльзом, Рис? - спросила она, когда от конюшни они повернули опять к дому.
- Между прочим, я вполне могу составить ему конкуренцию. Я превзошел его в сделках со скотом и по добыче серебра на приисках. Почему бы не посоревноваться и в области лошадей? - Рис пожал плечами и шутливо добавил:
- Я мог бы надевать на скачки одежду ваших любимых цветов.
Он открыл перед ней парадную дверь.
- Я чувствую себя барышней из романа "Айвенго" или какого-нибудь другого дурацкого средневекового романа. Посмотрев на этот дом, можно подумать, что вы слишком начитались таких книг.
- А вы прочли их слишком мало, - возразил Рис и взмахнул рукой. - Это прихожая. Я представляю себе, что здесь должна свисать хрустальная люстра высотой в шесть футов.. А как кажется вам? Мне хотелось бы, чтобы вы занялись внутренним убранством дома. Тори. Выбирайте мебель, обои, драпировки, все остальное. Отделочные работы закончатся через месяц. Вы можете заказывать все, что угодно, у Лорингов в Денвере. Это крупнейшая фирма штата по импорту и грузовым перевозкам.
- Вы назвали женщину по фамилии Лоринг, когда разговаривали с, этим ужасным извозчиком. Эта компания принадлежит ей? - Тори разглядывала блестящие дубовые полы и лестницы из красного дерева с замысловатой резьбой, которая спирально уходила на большую высоту.
- Да, этой компанией совместно руководят Кэсс и ее муж Стив, но в последние годы он увлекся железнодорожным бизнесом, которым занимается вместе со своим другом Уильямом Джексоном Палмером. Кэсс же командует извозчиками. И всегда этим занималась, - добавил он и, ухмыльнувшись, припомнил скандальные истории о шестнадцатилетней девушке, которая орудовала кнутом и материлась наравне с грубыми мужиками.
- Женщина, которая руководит извозом? - переспросила Тори. По ее тону можно было заключить, что она не считает дамой женщину, которая занимается таким делом.
Рис тоже не считал Кэсс дамой в строгом смысле этого слова. Она была просто Кэсс, приятельница его друга Блэки Драго. Не возвращаясь больше к этому вопросу, он провел Викторию по огромной круглой гостиной на первом этаже башни, по центральной столовой, залу для танцев, своему кабинету, библиотеке, по нескольким гостиным меньшего размера и привел в кухню.
- Дом такой огромный, что напоминает лабиринт, - заметила Тори, когда они подходили к спиральной лестнице, ведущей на второй этаж. Повсюду наподобие пчел суетились рабочие, каждый занимался своим делом, за всеми внимательно присматривал Клаус Крюгер.
- У вас будет столько слуг, сколько вы захотите, - повара, горничные, дворецкий. Все, что касается домашней прислуги, я оставлю на ваше усмотрение.
Он по-хозяйски поддерживал ее за локоть, когда они поднимались по лестнице, что было вполне уместно для жениха, но ее это все равно раздражало. Она посмотрела на длинный коридор, в котором виднелись двери из орехового и красного дерева.
- Вы, наверное, исчерпали запасы многих строительных складов от Миннесоты до Африки, - заметила она с кислой миной. Большое богатство давало большую власть, этот урок она твердо усвоила, живя в доме Стоддарда Лафтона.
Рис отворил первую дверь и показал миленькую комнату с чарующим видом на горы Сан-Хуан. Их шаги гулко отдавались от пустого, только что настланного пола второго этажа. В отличие от первого на верхних этажах плотнические работы уже закончились. Рис и Тори были там совершенно одни.
- Я подумал, что эта комната может стать детской. Не для младенца, конечно. Его комната будет примыкать к нашей спальне.
К нашей спальне. Эти слова резанули слух Виктории. Каждый мужчина надеется получить наследника. Разве ее мать не сообщила ей об этом неопровержимом факте? Она почувствовала, как слабеют ее колени, как учащенно бьется сердце. Я должна буду разрешить ему делать со мной ужасные вещи, мама предупреждала об этом.
Рис чувствовал, что Тори замирает от страха. Раньше, когда они оставались одни, она всегда становилась сердитой, напряженной, заносчивой, даже возмущалась, но никогда не испытывала страха. Озадаченный, он пытался припомнить, что же он сказал ей такого обидного, ведя по коридору.
- Комнаты на южной стороне предназначаются для нашей семьи, а на другой - для гостей.
И тут до него дошло! Спальни для детей - детей, которых, он надеялся, они когда-то заведут.
- Здесь будет детская. Тори, - произнес он негромко, бесстрастным голосом, вводя ее в небольшую, прекрасно спланированную комнату, украшенную затейливой резьбой по дереву. Эту комнату с соседней соединяла внутренняя дверь.
- Если ты откажешь Рису Дэвису, то инспекторы выявят растрату денег не только наших денег, но и сотен других людей, Виктория.
И объявят о розыске твоего брата.
У нее прервалось дыхание.
Тори рухнула на диван, словно марионетка, у которой вдруг порвали ниточки. - Разве вы оставляете мне выбор? Ладно, передайте мистер Дэвису, что я почту за честь стать его женой, - произнесла она деревянным голосом.
***
Тори в сотый раз рассматривала себя в зеркало. Лицо бледное, вокруг глаз темные кольца от бессонных ночей... Но тупое, мрачное отчаяние, которое вымотало и обессилело ее, уступило теперь место другим эмоциям горечи, ощущению того, что тебя предали, и, особенно, чувству острого гнева.
Дэвис манипулировал ею, Чарльз бросил ее в беде, брат предал, а родители продали. Никогда еще она не чувствовала себя такой покинутой и одинокой. Ей придется столкнуться с презрением общества, позором, нуждой и сознанием невыносимой вины: ведь из-за нее Сандерса посадят в тюрьму.
Тори знала своего брата. Он слаб духом и легко превратится в добычу для закоренелых преступников и жестоких надсмотрщиков в местах заключения. Он может даже покончить с собой от отчаяния и страха. Поэтому вместо него в бездну отчаяния должна погрузиться я. Она вздернула голову и расправила плечи. Нет! Рис Дэвис не покорит ее, несмотря на все ухищрения! Разве не поклялась она себе в этом сегодня с утра?
- Я буду играть роль любезной, покорной невесты, претворю в жизнь его мечты о светской жизни, буду делать все необходимое, чтобы удержаться на плаву, - шептала она, сидя в своей спальне.
Бесси помогла ей одеться для первой официальной встречи с новым женихом. Тори выбрала мягкий розовато-лиловый костюм из легкого полотна. И, в основном, не потому, что это выгодно оттеняло ее золотистые волосы и придавало аквамариновым глазам дымчатый, голубовато-серый оттенок. Розовато-лиловый цвет был цветом скорби.
Мать всегда уверяла ее, что когда венчаются благородные дамы, все обстоит иначе. И вот она выходит замуж за человека, который не является джентльменом. Его опаляющее, чувственное прикосновение и необъяснимые ощущения, которые он в ней возбуждал, приводили ее в трепет. Она подошла к двери, услышав негромкий стук Ральфа. В гостиной ее дожидался мистер Дэвис.
***
Рис расхаживал по толстому цветастому ковру, лежавшему в гостиной Лафтонов, нервничая, как школьник. Хедда и Стоддард проявили милосердие и утром куда-то ушли. Они все подготовили и переговорили с дочерью. Она знала, что Рис собирается показать ей свой строящийся к югу от города дом.
Что он ей скажет? И что она скажет ему теперь, когда все уже улажено? Рис заставил себя успокоиться и продолжал стоять возле окна, глядя на безупречно подстриженную лужайку невидящими глазами, раздумывая, не провалилась ли вся его затея. Что если Джинджер права? Вдруг Тори действительно ненавидит его? Вдруг бездна между ними слишком велика, чтобы ее преодолеть? Тогда свадьба превратится в пустой фарс. Он услышал, как тяжелая дверь повернулась на смазанных петлях. В гостиную плавно вошла Виктория. Дворецкий официально оповестил о ее приходе, после чего удалился.
Горькие сомнения и опасения Риса мгновенно улетучились, когда он взглянул на ее изящество и великолепие. Он не мог припомнить лица Тары Томас или даже лиц элегантных богатых дам в Нью-Йорке, дома у которых ему приходилось работать, но, несомненно, ни одна из них не могла идти в сравнение с красавицей, стоявшей перед ним. Настоящая леди. Скоро она станет его дамой.
Он поклонился и, подойдя к ней, взял ее холодные пальцы в свои теплые руки. Когда он целомудренно поцеловал ее руку, она не уклонилась и не отпрянула.
Приняв это за добрый знак, Рис сказал:
- Здравствуйте, Тори. Вы выглядите удивительно прекрасно, любовь моя.
От улыбки Риса у Тори замерло сердце, и она возненавидела его за это. Несомненно, он с большой тщательностью выбирал, во что одеться. На нем были безукоризненно сшитый костюм из легкой шерстяной ткани и простая белая рубашка с отложным воротничком, которая контрастировала со смуглым от загара лицом. Простая ленточка вместо галстука и начищенные кожаные сапоги коричневого цвета придавали Рису вид зажиточного скотовода. Единственным диссонансом было его пристрастие к драгоценностям. Вымуштрованная не показывать своих эмоций, Виктория скрыла, что ее как током дернуло, когда он прикоснулся губами к ее руке. Подняв голову. Рис произнес с озорным огоньком в глазах:
- Ну как, прошел я проверку?
Она почувствовала, что ее щеки загорелись, но холодно заметила:
- Ваш портной заслуживает высокой оценки. Однако о ювелире этого не скажешь. Золотые часы и цепочка слишком крупные, особенно когда их носят вместе с бриллиантовой булавкой и сапфировым кольцом. Вы выглядите, словно азартный игрок с речного парохода.
- Правда? Может быть, потому что я таким и был когда-то, - его глаза подзадоривали ее сказать еще что-то.
- Я так и подозревала, - добавила она почти шепотом.
Он было потянулся за своей шляпой, лежавшей на столе, но потом решил несколько отложить прогулку, пока они кое-что не утрясут.
- Тори, вы знаете, что не я ходил к вашему отцу. Он сам пришел ко мне, - мягко произнес он.
- Но вы не отвергли его предложение.., не предложили помощь без бракосочетания, - едва эти слова сорвались с ее языка, она испугалась своей прямоты, но что еще она могла ответить? - Простите меня за откровенность, мистер Дэвис, но мои преподаватели не научили меня выходить из необычайных положений, подобных этому.
Он коснулся ее нежного подбородка одной рукой, приподняв его так, что их глаза встретились.
- Да, думаю вы не могли представить себе такую неожиданную, нежеланную помолвку. Вы все еще считаете, что влюблены в Эверетта? - он испытывающе посмотрел на Викторию.
Она беспомощно пожала плечами, искренне озадаченная.
- Я.., я не знаю. Мы подходили друг другу. Он негромко рассмеялся:
- А мы, значит, не подходим. Может быть, поэтому я и принял предложение вашего отца. Я собирался ухаживать за вами. Тори. Вы это знаете. Но вы были готовы выйти за этого болвана, - ее глаза гневно сверкнули, и он извинился. - Простите.., за бранное слово, но не за сам факт того; Чарльз Эверетт вам не подходит, Тори.
- А вы? - казалось, вопрос напросился сам собой. Она не успела сообразить и промолчать.
- Думаю, да. Уверен в этом, - решительно подтвердил он. - Чарльз слабак. Он все получил от рождения и занимался только тем, что проматывал свое состояние. А теперь, когда ваша семья осталась без денег и не может помочь его политической карьере, он бросил вас.
- Это несправедливо! Вы передергиваете. Он.., он просто не в состоянии помочь моему отцу, а вы можете, - слова Риса укололи Викторию, ибо она тоже считала, что Чарльз отказался от нее, даже не попытавшись оказать сопротивление.
- Он не любит вас, Тори. И вы его не любите.
Вы это уже фактически признали.
- Вы, стало быть, любите меня, - усмехнулась она. Тори была слишком зла, чтобы попридержать язык.
- Может быть, не сильнее, чем вы любите меня, - загадочно отозвался он. - Нас влечет друг к другу.., больше того, мы любим друг друга, не отрицайте этого, - добавил он, когда она вздрогнула от негодования. - Вашей семье нужна защита, а мне нужна жена, леди, хозяйка дома, который я строю. У меня грандиозные планы, Тори, и вы - составная часть этих планов.
Она прикусила язык, воздержавшись от резкой отповеди. Как смеет он даже помышлять о подобном? Почему он возомнил, будто бы ее влечет к нему, из-за того, что он пару раз нахамил ей? Она переменила тему разговора и заговорила о вещах, не вызывающих столько эмоций.
- Так поедем же и посмотрим на ваше гигантское строение, о котором ходит так много слухов, мистер Дэвис.
Он схватил шляпу и взял ее под руку, увлекая к двери.
- Зовите меня Рис, Тори. Думаю, в сложившихся обстоятельствах это вполне прилично, как вы считаете? - он заметил, открывая дверь, что она покраснела от смущения. Она не ответила, он вынул руку девушки из-под своего локтя и опять поднес ее к губам. - Ну, Тори, назовите же мое имя! настойчиво попросил Рис.
- Как вам будет угодно. Рис, - послушно молвила она, почти с такой же неприязнью произнося иностранное имя, с какой она относилась к его власти над собой.
Он галантно подсадил ее в экипаж. Тори вспомнила Четвертое июля и их совместную поездку вместе с пьяным Сандерсом. Вспоминая ужасные события, после-, девавшие за этой поездкой, она хранила холодное молчанке.
Рис умело подхлестнул лошадей и лениво улыбнулся.
- Прекрасный день, чтобы строить планы о свадьбе, Тори. Где по-вашему лучше устроить церемонию - в церкви или в нашем новом доме? Выбирайте.
Тори захотелось закричать, что ей не оставили никакого выбора... Какое ей дело до того, где это будет происходить? Чуть не прикусив язык, она все-таки спросила:
- Можно ли будет это сделать в епископальной церкви?
Он пожал плечами.
- Почему бы и нет?
- Вы как-то сказали, что воспитывались у сестер милосердия. Я решила, что все демократы - католики, - пояснила она.
Он рассмеялся.
- Вы произносите слова "католик" и "демократ", как будто они обозначают социальные язвы. Что же касается моего пребывания у сестер милосердия, то боюсь, спасать мою душу было слишком поздно. Мне было уже четырнадцать лет, когда меня окрестили. Мне сгодится любая церковь, любовь моя. Вот видите, как со мной легко поладить, - добродушно заметил он.
- Но вы все же демократ, - колко возразила она.
- Вы хотите, чтобы все было по-вашему, милочка? - подтрунивающе спросил он. - Может быть, если я подключусь к строительству железных дорог, мне придется поменять свои политические позиции, но учтите, этот вопрос я еще не решил.
Она изучающе посмотрела на его четко очерченный профиль.
- Железные дороги? Вам скоро предстоит бороться за пост губернатора. Он взглянул на нее.
- А вам хотелось бы этого? Чарльз - политический деятель.., или считает себя таковым. Тори ощетинилась.
- Чарльз баллотируется в сенат. Я абсолютно уверена, что из него выйдет отличный сенатор. Но на ваш вопрос я отвечаю отрицательно. Мне никогда не нравились толпы, не нравится быть на виду, как это бывает с женами и семьями политиков.
Он немного подумал, потом наклонился к ней и насмешливо прошептал:
- Вы это спрашиваете потому, что можете оказаться женой политика-демократа?
Она фыркнула, но не удосужилась ответить.
- Давайте поговорим о церквах, а не о политике.
- Ах, чтобы между нами было больше согласия? Хорошо! Хотели бы вы, чтобы из Денвера приехал епископ и обвенчал нас?
Голова Тори повернулась помимо ее воли.
- Вы знакомы с епископом епископальной церкви? - спросила она с явным недоверием.
- Скажем так, он дружит с некоторыми моими старыми друзьями в Денвере, Думаю, я смогу договориться об этом, пока вы будете покупать себе приданое, - Рис помолчал, но все же не смог удержаться и добавил:
- Впрочем, до меня дошли слухи, что он тоже демократ.
На этот раз она лишь улыбнулась.
- Ерунда.
Они проезжали по улицам Старлайта мимо рядов элегантных домов, построенных богачами, среди которых были купцы, шахтовладельцы и скотоводы, которые предпочитали городскую жизнь пастбищам в диких долинах Сан-Хуана. Когда они пересекли южную черту города и проехали пару миль в шикарном черном экипаже Риса, Тори увидела цель их поездки. Наполовину построенный дом стоял на высоком холме примерно в четверти мили от них.
Уже несколько недель до Тори доходили слухи об этом строительстве. Лиззетт Джонсон назвала дом сказочным дворцом, гадая, кто будет та счастливица, что станет его хозяйкой. Несмотря на все свои переживания, Тори не смогла сдержаться: ей хотелось хоть краешком глаза взглянуть на особняк, вызывавший столько пересудов.
И действительно, это был настоящий дворец, построенный из красновато-розового песчаника, который добывали на каменоломнях штата. Здание построили так, что, несмотря на массивность, оно всегда хорошо освещалось внутри.
Оно походило на средневековый замок и было даже украшено изваяниями каменных драконов у парадной лестницы. Рис помог Тори спуститься на землю и высокопарно произнес:
- Добро пожаловать в логово дракона, любовь моя!
Он немного помолчал, а потом, видя, что она озирается, пытаясь оглядеть колоссальный дом, спросил:
- Ну, как вам все это?
Тори на мгновение онемела, а затем, обретя дар речи, повторила:
- Логово дракона?
- Да, логово дракона Уэльса. Когда архитекторы показали мне чертежи каменного здания, не смог удержаться, чтобы не заказать их. Сам Ричмонд мог бы ими гордиться, - видя что она никак не реагирует на его слова. Рис терпеливо добавил:
- Ричмонд - это Генрих VII, первый монарх из династии Тюдоров, на знамени которого...
- Красный дракон, - резко перебила она его. - Я кое-что читала из истории, мистер... Рис, - Тори старалась загладить свою резкость.
Хотя, когда Хедда застала ее за чтением учебников Сандерса по истории, она тут же подсунула дочери журналы мод. Благопристойные дамы не читают книг по истории или скандальную поэзию таких людей, как Байрон или Ките:
Рис поднял брови, удивленный ее познаниями.
- Одно очко в пользу дамы. Но вы все-таки не ответили на мой вопрос об этом доме. Нравится он вам или нет?
- Я просто ошеломлена, - искренне призналась Виктория. Но поскольку у многих богачей Колорадо дома были не хуже, то Тори привыкла к показной роскоши. Ей все равно больше нравился простой дом Лауры Эверетт, сложенный из белых бревен, он был куда лучше кирпичного особняка ее родителей. Но во всяком случае, даже кирпичные дома строили с мансардами и кружевными решетками; так было принято в Старлайте. А этот особняк.., она подбирала слово... какой-то средневековый.
- Разрешите мне показать вам сначала его наружную часть. На заднем дворе ждет несколько сюрпризов.
Что же это, гадала она, яма для медведей? Или рабочие копают ров и строят перекидной мост? Рис взял ее под руку, но не успели сделать они несколько шагов, как навстречу им, неуклюже волоча ноги, вышел настоящий великан с редеющими светло-серыми волосами и кислой, тупой физиономией.
Почувствовав, как она вся напряглась при приближении Клауса, Рис поприветствовал человека, у которого явно не все были дома:
- Здравствуйте, герр Крюгер. Тори, разрешите представить вам герра Клауса Крюгера, начальника стройки. Герр Крюгер, это мисс Виктория Лафтон, моя невеста.
Тори неловко кивнула, а немец расплылся в широкой улыбке, хмурости как не бывало. Он церемонно, с большим изяществом для такого крупного человека поклонился и произнес:
- Для меня большая честь, прекрасная леди, познакомиться с будущей женой герра Дэвиса. Он постоянно приезжает сюда и торопит рабочих, чтобы они поскорее закончили для вас дом.
Чувствуя, что Крюгер может слишком много рассказать о его слабостях, Дэвис перебил его:
- У вас есть какие-нибудь проблемы, Клаус?
- Да, человек, который доставил стекло для солярия, разбил один лист и говорит, что не станет за него платить.
- Что, лист был плохо упакован? - Клаус покачал головой, и Рис продолжал:
- Поездка из города сюда не такая долгая, и дорога совсем не ухабистая. Он не мог разбить этот лист.
- Я ему сказал то же самое, когда он приехал, - заметил Клаус.
В этот момент из-за угла дома показался высокий, угрюмый извозчик со значком возницы на рукаве - черной, свившейся в кольцо змеей. На нем были замасленные брюки из оленьей кожи, на поясе висел довольно страшный нож. Растрепанные космы давно не видели воды и мыла. Он остановился, чтобы сделать последний глоток из своей фляжки, потом с шумом сплюнул на землю комок желтоватой слюны.
- Вы Дэвис? - крикнул он скороговоркой, проглатывая некоторые буквы. Он явно был в задиристом настроении и, видимо, давно не выходил из запоя, Да, это я, - спокойно ответил Рис. - А вы работаете в компании Лоринга по доставке грузов?
- Да, и не собираюсь платить за этот дурацкий лист изогнутого стекла, который разбился.
- Вы не правы в двух отношениях. Во-первых, вы больше не будете работать в компании Кэсс Лоринг, когда я сообщу ей о том, что вы пили на работе. А во-вторых, она вычтет из вашей зарплаты деньги за разбитое стекло. А теперь извинитесь перед дамой за грубость и убирайтесь отсюда, приказал Рис.
- Черта с два, богатая скотина, - выругался извозчик и потянулся к своему кнуту.
Зная, что можно ждать от опытного возницы. Рис не стал терять времени, а быстро подбежал к нему. К счастью, расстояние между ними было небольшим, а рефлексы подвыпившего человека - замедленными. Рис выхватил у него кнут еще до того, как извозчик успел взмахнуть им. Используя рукоятку и сам тяжелый кнут из сыромятной кожи как дубинку, он врезал им по голове возницы, сбив его с ног. Тот с грохотом рухнул на землю. Когда поверженный человек схватился за свой страшный нож, Тори ахнула.
Рис не растерялся. С непостижимой быстротой носком кожаного сапога он ударил по кулаку, сжимавшему нож, который отлетел в сторону и упал со звоном у ног Крюгера. Тори отпрыгнула назад. Немец поднял его и, улыбаясь, глядел, как Рис схватил пьянчугу за ворот грязной рубахи, поднял одной рукой, а другой саданул по челюсти. Голова возницы откинулась назад и свесилась набок. Извозчик потерял сознание. Рис бросил его на землю и сказал Клаусу:
- Пожалуйста, займитесь им.
- Я и сам собирался это сделать, герр Дэвис. Только я не стану проявлять мягкость, - ответил немец, улыбнувшись.
Рис улыбнулся ему в ответ:
- А потом, Клаус, сообщите о случившемся в Денвер. Кэсс доведет дело до конца.
Немец потащил высокого, худощавого мужчину с такой же легкостью, с какой Тори могла бы нести пуховую подушку. Рис вытер руки о прекрасно вышитый полотняный платок и обернулся к невесте. Его прическа почти не растрепалась, лишь одна прядь свисала на лоб.
- Продолжим нашу прогулку?
- Вы всегда сохраняете такое спокойствие, когда кто-нибудь пытается исполосовать вас кнутом, а потом ножом? - ее сердце все еще учащенно билось. - Вам даже нравится применять силу, правда?
В голосе Тори звучали обвиняющие нотки. Он сделал невинные глаза и любезно взял ее под руку.
- Вы опасаетесь за меня, Тори? Очень трогательно!
Она заскрежетала зубами, но ничего не ответила. Они опять пошли вдоль дома, минуя шелестящие на ветру сосны и густые вечнозеленые кустарники, отбрасывавшие прохладную тень. Место было великолепное и, очевидно, строителей просили не вырубать окружающие деревья, чтобы не нарушать природную красоту. Увидев фасад здания. Тори чуть не лишилась дара речи, и такое же впечатление произвела на нее и его задняя часть. Она пришла в полный восторг.
Рис чувствовал, что она приятно поражена, но старается скрыть это.
- Вам нравится, любовь моя?
- Я не видела соляриев с тех пор, как закончила школу в Сант-Луисе, ответила Тори, стараясь сохранить спокойствие, как будто увиденное не произвело на нее особого впечатления.
Большие металлические жерди, установленные вокруг южной стороны дома, частично были закрыты матовым стеклом. Несколько последних панелей из специально изготовленного стекла лежали на траве. Одна из них была разбита в нескольких местах.
- Когда закончится строительство, солярий будет достигать тридцати футов в длину и пятнадцати в ширину. Он примыкает к задней гостиной, чтобы максимально закрыть южную сторону от жары. Можно будет выписать любые виды растений для оранжереи - все, что хотите, такие же прекрасные цветы, как вы сами: орхидеи с Гавайских островов, тропические цветы из Южной Африки...
- Вообще-то я предпочитаю цветы родного Колорадо: васильки, лилии, люпин, - сказала Тори; ей не понравилось, что ее сравнили с цветами из оранжереи.
- Как это патриотично с вашей стороны. Тори. Очень патриотично. Колорадские полевые цветы вы сможете выращивать здесь круглый год, продолжал он. - Мы будем сидеть в солярии и любоваться ими на Рождество, а на улице будет сверкать снег. В доме я устрою центральное отопление.
- В некоторых лучших домах города уже установлено такое отопление. Папа тоже собирается провести его на следующий год, но мне никогда не казалось, что это так важно, - сказала она, не задумываясь, когда они направились к большому фонтану в центре двора.
- Я заказал также несколько каминов. Люблю в холодный день смотреть на язычки пламени, - Рис также представлял себе, как они будут нежиться на просторной кровати в спальне. Волосы Тори будут отливать золотом, отсвечивая в прыгающих отблесках пламени, кожа ее будет напоминать горячий белый шелк, когда он будет ласкать и гладить ее. Он отогнал эротические фантазии. От фонтана они пошли к большой конюшне в глубине имения.
- Я слышала, вы купили несколько рысаков. Не соревнуетесь ли вы с Чарльзом, Рис? - спросила она, когда от конюшни они повернули опять к дому.
- Между прочим, я вполне могу составить ему конкуренцию. Я превзошел его в сделках со скотом и по добыче серебра на приисках. Почему бы не посоревноваться и в области лошадей? - Рис пожал плечами и шутливо добавил:
- Я мог бы надевать на скачки одежду ваших любимых цветов.
Он открыл перед ней парадную дверь.
- Я чувствую себя барышней из романа "Айвенго" или какого-нибудь другого дурацкого средневекового романа. Посмотрев на этот дом, можно подумать, что вы слишком начитались таких книг.
- А вы прочли их слишком мало, - возразил Рис и взмахнул рукой. - Это прихожая. Я представляю себе, что здесь должна свисать хрустальная люстра высотой в шесть футов.. А как кажется вам? Мне хотелось бы, чтобы вы занялись внутренним убранством дома. Тори. Выбирайте мебель, обои, драпировки, все остальное. Отделочные работы закончатся через месяц. Вы можете заказывать все, что угодно, у Лорингов в Денвере. Это крупнейшая фирма штата по импорту и грузовым перевозкам.
- Вы назвали женщину по фамилии Лоринг, когда разговаривали с, этим ужасным извозчиком. Эта компания принадлежит ей? - Тори разглядывала блестящие дубовые полы и лестницы из красного дерева с замысловатой резьбой, которая спирально уходила на большую высоту.
- Да, этой компанией совместно руководят Кэсс и ее муж Стив, но в последние годы он увлекся железнодорожным бизнесом, которым занимается вместе со своим другом Уильямом Джексоном Палмером. Кэсс же командует извозчиками. И всегда этим занималась, - добавил он и, ухмыльнувшись, припомнил скандальные истории о шестнадцатилетней девушке, которая орудовала кнутом и материлась наравне с грубыми мужиками.
- Женщина, которая руководит извозом? - переспросила Тори. По ее тону можно было заключить, что она не считает дамой женщину, которая занимается таким делом.
Рис тоже не считал Кэсс дамой в строгом смысле этого слова. Она была просто Кэсс, приятельница его друга Блэки Драго. Не возвращаясь больше к этому вопросу, он провел Викторию по огромной круглой гостиной на первом этаже башни, по центральной столовой, залу для танцев, своему кабинету, библиотеке, по нескольким гостиным меньшего размера и привел в кухню.
- Дом такой огромный, что напоминает лабиринт, - заметила Тори, когда они подходили к спиральной лестнице, ведущей на второй этаж. Повсюду наподобие пчел суетились рабочие, каждый занимался своим делом, за всеми внимательно присматривал Клаус Крюгер.
- У вас будет столько слуг, сколько вы захотите, - повара, горничные, дворецкий. Все, что касается домашней прислуги, я оставлю на ваше усмотрение.
Он по-хозяйски поддерживал ее за локоть, когда они поднимались по лестнице, что было вполне уместно для жениха, но ее это все равно раздражало. Она посмотрела на длинный коридор, в котором виднелись двери из орехового и красного дерева.
- Вы, наверное, исчерпали запасы многих строительных складов от Миннесоты до Африки, - заметила она с кислой миной. Большое богатство давало большую власть, этот урок она твердо усвоила, живя в доме Стоддарда Лафтона.
Рис отворил первую дверь и показал миленькую комнату с чарующим видом на горы Сан-Хуан. Их шаги гулко отдавались от пустого, только что настланного пола второго этажа. В отличие от первого на верхних этажах плотнические работы уже закончились. Рис и Тори были там совершенно одни.
- Я подумал, что эта комната может стать детской. Не для младенца, конечно. Его комната будет примыкать к нашей спальне.
К нашей спальне. Эти слова резанули слух Виктории. Каждый мужчина надеется получить наследника. Разве ее мать не сообщила ей об этом неопровержимом факте? Она почувствовала, как слабеют ее колени, как учащенно бьется сердце. Я должна буду разрешить ему делать со мной ужасные вещи, мама предупреждала об этом.
Рис чувствовал, что Тори замирает от страха. Раньше, когда они оставались одни, она всегда становилась сердитой, напряженной, заносчивой, даже возмущалась, но никогда не испытывала страха. Озадаченный, он пытался припомнить, что же он сказал ей такого обидного, ведя по коридору.
- Комнаты на южной стороне предназначаются для нашей семьи, а на другой - для гостей.
И тут до него дошло! Спальни для детей - детей, которых, он надеялся, они когда-то заведут.
- Здесь будет детская. Тори, - произнес он негромко, бесстрастным голосом, вводя ее в небольшую, прекрасно спланированную комнату, украшенную затейливой резьбой по дереву. Эту комнату с соседней соединяла внутренняя дверь.