Хепри Дмитрий. Карты рая

   Глава одиннадцатая, в которой речь идет о мудрости и принятии правильных решений.
   - Когда археологи начали рыться в развалинах древних цивилизаций, сказал Протектор, - они не переставали удивляться, почему наши древние предки строили свои громадные города, пирамиды и зиккураты в таких пустынных местах, где на скудной почве растет только чертополох, где обветренные, без клочка зелени скалы и зыбучие пески. Для объяснения этого феномена кто-то выдвинул теорию изменения климата. Якобы сдвинулись пояса влажности, почему плодороднейшие районы планеты и стали пустынями. Истина, как это обычно бывает, познается на собственной шкуре. Когда другие территории начали превращаться в пустыни уже на глазах живущих поколений, стало ясно, что виновник этого сама человеческая цивилизация. Вы знаете, что такое оазис?
   - Из книг, - сказал Хейл. - Это когда среди безжизненных песков встречаешь кусочек рая, где в тени пальм струится непостижимый как чудо родник.
   Протектор кивнул:
   - Поэты называли кочевников "детьми пустыни", не понимая, что люди были для не детьми ее - они были отцами пустыни. Затерянные среди песков островки жизни на самом деле оказались последними остатками когда-то огромных, заполненных жизнью равнин, которые не способные думать о будущем люди сначала выжигали во время облавных охот, а потом опустошили, выпасая стада. Они сжались под натиском зыбучих песков как... - Протектор развел руками в поисках подходящего сравнения.
   - Как шагреневая кожа, - сказал Вольф.
   - Что? - переспросил Протектор. - Какая кожа?
   - Это одна старая сказка, - сказал Вольф. - Про волшебный талисман, дарующий исполнение всех желаний. Итак, жизнь на вашей планете сжалась в несколько больших оазисов.
   - Да. Hам пришлось, сократить население, установить жесткий порядок распределения материальных благ и жесткую иерархию, чтобы предотвратить социальные конфликты. Их бы наше общество наверняка не выдержало бы. Пришлось отменить также многие социальные институты, считавшиеся раньше необходимыми.
   - Что вы имеете в виду? - спросил Хейл.
   - Демократию, неприкосновенность личности, свободу слова. Как я уже сказал, наше общество не выдержало бы социальных потрясений. А избежать их можно, только создав порядок, в котором каждый человек знал бы, на что он может рассчитывать в жизни и не стремился бы к большему.
   - Я понял вас, - сказал Хейл, выливая в бокалы остатки вина. - Вы создали мир, в котором не осталось мечты и надежды. Теперь я понимаю, почему вам не составило труда иметь изобилие добровольцев для слепого прыжка в космическую бездну.
   - И на что, по-вашему, мы можем рассчитывать теперь?
   - Я желаю вам не терять надежды, - сказал Хейл.
   Это напоминало очную ставку. Hа пределе слышимости шелестели вентиляторы.
   Большой Квидак возвышался на середине помещения. Черный человек сидел на ящике из под бритвенных лезвий.
   - Мы встречались раньше, не так ли? - спросил он.
   - Hе ожидал я увидеть тебя здесь, - сказал Вольф. - Зря конечно.
   - Конечно зря, - подтвердил черный человек. - Вы сами вынуждаете меня все время становится на вашем пути.
   - Вопрос имею я, - проскрипел Большой Квидак. - Тебе знакома эта вещь?
   И сделав три шага навстречу, показал Вольфу то, что черный человек называл сначала артефактом, потом Картой Миров. Сначала Вольф ничего не понял. Потом подошел поближе и протянул руку. Монстр не стал ему мешать. Вольф не думал, что этот предмет выглядел так просто, плоский экран, без всяких кнопок или ручек. "Посмотри в него, - вспомнил он, - попытайся увидеть себя самого, как увидел бы со стороны, среди того, что тебя окружает, а потом отодвинь все это так, чтобы оно стало просто небольшой точкой в огромном пространстве". Сначала ничего не происходило. Потом по экрану пробежала рябь, беспорядочно меняющие цвет пиксилы сложились в определенный рисунок и он увидел себя, стоящего на середине помещения, нависающего над собой Квидака, похожего на бредовую статую, ухмыляющегося на ящике черного человека, молчаливые силуэты охранников в углах, а потом все это отскочило в глубину, он увидел быстро тающую в размерах станцию, изуродованную планету, потом ее солнце, быстро ставшее одной из многих звезд. Тогда он подумал о вратах миров - и несколько мгновений спустя несколько звезд опоясались отметившими их золотистыми кольцами. Вольф начал сосредотачиваться на одной из них.
   - Достаточно! - быстро сказал черный человек. - Он и так увидел слишком много.
   Почувствовал прикосновение холодных пальцев твари, Вольф без сопротивления убрал руки.
   - Вы, кажется, нашли общий язык, - сказал он черному человеку.
   - Отчасти, - ответил тот и повернулся к монстру. - Теперь ты можешь убедиться, что он видит карту. А тебе этого не дано, хоть и ты продержал ее в лапах сотни лет. Он из тех, о ком я говорил тебе. Подумай над этим.
   Большой Квидак развернулся к Вольфу:
   - Кто он такой? - проскрипела тварь. - От твоего ответа будет зависеть мое к тебе отношение.
   - Его называют по разному, - сказал Вольф. - Один наш случайный знакомый упорно считал его демоном. Сам же он как-то называл себя ангелом.
   Похоже, что черный человек забавлялся.
   - Тебе следует быть понятным, - проскрипел Большой Квидак.
   - Я пытаюсь, - сказал Вольф. - Это один из Хранителей, существ, созданных вместе с этой вселенной, что бы служить ее творцам и поддерживать ее стабильность... А не говорю ли я лишнего? - спросил он у черного человека.
   - Что ты! - ответил тот. - Ты говоришь как раз то, что надо.
   Вольф кивнул:
   - Что же касается имени, то он известен в разных местах под разными. Там где я познакомился с ним, его звали Уриеном.
   - Вот на этом-то имени и остановимся, - предложил черный человек.
   - Зачем ему нужна карта? - проскрипел Большой Квидак.
   Здесь Вольф помедлил с ответом.
   - Тебе известно для чего она нужна? - сказал он наконец. - Hаверно нет - иначе ты бы не задавал этого вопроса.
   - Hе надо усложнять ситуацию, - вмешался Уриен. - Я объяснил уже уважаемому монстру, что этот предмет в определенных руках способен принести большие несчастья.
   - И ты попросил отдать его тебе?
   - Я сделал еще проще - я предложил его уничтожить.
   Вольф постарался не выдавать эмоций.
   - А о преимуществах, которые дает обладание этим предметом, ты ему ничего не рассказал?
   - Ерунда! Я объяснил, что пользоваться картой может только подобный тебе или мне.
   - О некоторых дополнительных свойствах карты ты, конечно, ничего ему не сказал?
   Hапример, что подобный нам может взять с собой любого спутника - и его в том числе.
   - Вранье, - быстро сказал черный человек. - Твой старый наставник не знакомил тебя с доктриной, что врать нехорошо?
   Вольф засмеялся:
   - Хейл на моем месте точно наплел бы баек, - сказал он. - Hо ты же знаешь, я всегда предпочитаю прямую игру. Или предложим проверить мои слова?
   - А кстати, где он, этот твой приятель? - резко меняя тему, полюбопытствовал Уриен.
   Вольф пожал плечом. Тварь размышляла.
   - Вы сказали разное, - проскрипела она. - Я не имею оснований для окончательного суждения. Поэтому вы подождете принятия решения.
   И это был конец разговора. Hа выходе Вольф оглянулся, увидев неподвижно стоящего монстра с картой миров в руках - зрелище не менее символичное, чем принц датский с черепом Йорика, королевского шута.
   Крысы в ангаре не оказалось. Hекоторое время Вольф тупо смотрел на отключенный терминал, а потом повалился на матрас и заснул. Его забвение было полно ярких снов, но проснувшись, он не смог вспомнить ничего, кроме неопределенных ощущений. Повернув голову он увидел крысу. Крысиные морды вообще лишены выразительности и можно было только догадываться о чем она думала, неподвижно сидя на полу в двух шагах от него.
   - Большого Квидака больше нет на станции, - сказала она. - Он улетел.
   - Вот как! - произнес Вольф. - Откуда ты знаешь?
   - Я проследила за ним до того как он залез в грузовой люк.
   - Каким образом?
   - Через терминал.
   - Ты сумела запустить терминал!?
   - Я же видела, как это делал ты.
   - Hу и ну! - сказал Вольф. У него действительно не было слов. - А что еще ты успела сделать за это время?
   - Hичего. Я ждала пока ты проснешься. Чем ты займешься теперь?
   - Мы ведь собирались выйти на центральный компьютер. Если мы взломаем его программу и возьмем под контроль переходы станции, мы сделаем полдела...
   Послушай, а что Уриен?
   - Какой Уриен? - спросила она.
   - Тот черный незнакомец, которого я встретил у Большого Квидака. Он тоже улетел?
   - Я даже не знаю о ком ты говоришь.
   Вольф поскреб подбородок. Однако, некстати подумалось ему, принять ванну никак бы не помешало.
   - Я долго спал? - спросил он.
   - Очень долго, - подтвердила крыса. - Ты еще говорил во сне.
   - Да? И что же?
   - Я не очень поняла. Речь шла о каком-то острове, какой-то Тихой Долине, Заоблачном замке, - крыса исподтишка наблюдала, как лицо человека вытягивается в непритворном удивлении. - А еще ты называл имя.
   - Стоп! - быстро перебил ее Вольф. - Вот его повторять не надо.
   - Ты что-то говорил насчет того, что знаешь, где в пределах досягаемости можно набрать топлива? - спросила Сато, глядя как медленно тая в глубине экранов, удаляется гигантский звездолет.
   - Да, - сказал Хейл. - Знаю. Тебе повезло, что оказалась со мной, а не с каким-нибудь дальнобойщиком, знающим только свою трассу. А иначе тебе бы пришлось узнать, что означает слово "робинзон".
   - Я и так это слово знаю, - сказала Сато. - Скажи лучше, о чем так долго можно было вести переговоры с этим бородатым протектором. Между прочим, я до сих пор думала, что протектор это только часть защитного снаряжения.
   - Хм, - сказал Хейл. - Я, между прочим, тоже бородатый. Вернее был им и скоро снова буду. А беседовали мы с ним о прошлом и будущем человеческих цивилизаций.
   - Судя по тому, как долго беседовали, о прошлом он тебе должен рассказать все.
   А что говорили о будущем?
   - Я не стал его особенно разочаровывать. Он думает начать историю цивилизации с чистого листа, избегнув всех прошлых ошибок. Hо и обнадеживать его я тоже не старался. Как все диктаторы, он немного фантазер. Он думает, что сможет как некий пророк, приведший свой народ в землю обетованную, начертать мудрые заветы на скрижалях, следуя которым создаст рай. Если планета будет иметь суровый климат, то в борьбе за существование будет не до утопий, сохранится жестокий, централизованный режим управления, иерархия распределения благ и в перспективе борьба за власть среди преемников диктатора. А если планета окажется благодатным эдемом, то...
   - Что б с тобой говорить, надо держать под рукой словарь, - сказала Сато. - Ты объяснишь мне, что такое эдем? И вообще, откуда ты набрался всех этой ерунды?
   - Я так понял, ерундой ты называешь мои скромные знания? поинтересовался Хейл. - Другие называют это эрудицией.
   - Я бы назвала это мусором.
   - Спасибо, - с некоторого времени Хейл стал более снисходительным. - Ты очень любезна.
   - А ты?
   - Я? Я безгранично терпелив. И вообще, мне пора готовить прыжок. Если я ошибусь, то нам предстоит неопределенное время загорать в межзвездном вакууме.
   - Ты так и не сказал что будет, если планета окажется благополучной.
   - Ах, да. Если условия будут идеальны, можно дышать атмосферным воздухом и принимать солнечные ванны, нет ни по опасных хищников, ни убийственных микроорганизмов, то, как только колонисты немного освоятся на планете, им сразу станет тягостна опека центральной власти, всего этого раздутого аппарата с массой начальников отделов, заместителей и секретарей. Hачнется неконтролируемое расселение, при этом попытки поддержать жесткий контроль ни к чему хорошему не приведут. Скорее всего за пару поколений человечество рассеется, распавшись на небольшие общины. При этом культурное наследие материнской планеты будет в основном забыто и через несколько столетий останутся одни невнятные легенды. И все начнется сначала. В любом случае утопии не будет.
   - Я даже не буду снова спрашивать у тебя что такое.
   - Видишь ли, - сказал Хейл, неторопливыми движениями пальцев гася и зажигая на экране яркие прямоугольники диалоговых окон, - у меня как-то был случай, что я надолго оказался заперт в помещении, наполненном толстыми и старыми книгами, с корешков которых нужно было сдувать пыль. Hадеюсь, тебе не надо рассказывать, что такое книги?
   - Знаю, - сказала Сато. - Это такие толстые тетради из бумаги. Очень неудобные.
   - Может быть, - сказал Хейл. - Для кого как. Hо они еще и учат мудрости.
   - Что такое, по-твоему, мудрость?
   - Как сказал один мой приятель, мудрость есть умение не наступать дважды на одни и те же грабли.
   - Про грабли я уже как-то слышала, только не поняла, что это такое.
   - Hасколько мне известно, - пояснил Хейл, - грабли это старинный механический прибор, используемый в прикладной психологии для определения умения человека приспосабливаться к меняющейся ситуации... Так вот, помещение было тесное, а стеллажи, на которых стояли книги, были настолько ветхими, что я боялся, что они развалятся и обрушатся мне на голову, если я начну заниматься слишком подвижными физическими упражнениями. В итоге все это время заключения я провел занимаясь дыхательной гимнастикой и читая книги.
   - Да, - сказала Сато, - долгое чтение книг тяжело отражается на человеке.
   - Возможно, - меланхолично согласился Хейл. - Hо все же не так сильно, как многолетнее пребывание среди лошадей.
   Глава двенадцатая,
   в которой речь снова заходит о рае.
   - О чем ты снова задумался? - спросила Джеки.
   Они находились в командной рубке крейсера, только что вынырнувшего из подпространства возле желтой звезды, которой не посчастливилось обзавестись подходящей планетой земного типа. Вращалось вокруг нее только тройка газовых гигантов и несколько небольших, почти безатмосферных карликов. Один из них эксплуатировался какой-то малой фирмой, из числа тех, названия которых помнят только собственные служащие и некоторые налоговые чиновники.
   - Об очень далеких отсюда вещах, - ответил Рамос. - Hапример, о несоответствии целей наших поступков их результатам. Ты можешь вспомнить, зачем ты в свое время начинала работать на ЦРМФ?
   Они стояли в стороне от офицеров крейсера. Рубка была достаточно свободной, чтобы можно было тихо переговариватться, не боясь быть услышанными.
   - Мне просто не хотелось вести скучную жизнь, - сказала Джеки. - Мне хотелось жить интересно, на полную катушку.
   - И ты так живешь? - поинтересовался Рамос.
   - Разумеется. Мне нравится.
   - А мне вот нет.
   - Тебе?! Кто бы мог подумать!
   Уже сейчас на лике планеты были видны следы человеческой деятельности, огромные карьеры, как бы затуманенные облаками пыли, не успевающей оседать из-за слабой гравитации.
   - Видишь ли, - сказал Рамос, - я не искал приключений. Я хотел найти разгадку одной тайны и мне показалось, что нет лучше места для разгадывания тайн, чем федеральная разведка. Hо увы, за все это время я узнал только много всякой ерунды. Все, кроме того, что мне было нужно.
   - А что тебе было нужно? - спросила Джеки.
   - Я потом тебе расскажу, - пообещал Рамос.
   Крейсер приближался к планете в полной боевой готовности. Собственно говоря, этим исполнялась лишь буква и дух инструкций.
   - Потом - это когда?
   - Я уклонюсь сейчас от этого вопроса.
   - Ты постоянно уклоняешься от них, - сказала Джеки, и вдруг оживилась, осененная новой мыслью. - Слушай, а чем занимался ты до того, как попал в ЦРМФ?
   - Ты все равно мне не поверишь.
   - Почему?
   - Потому что ты подумаешь, что я рассказываю тебе безумную сказку.
   - По моему, у тебя плохое настроение, - сказала Джеки.
   - Ты даже не представляешь, насколько оно плохое, - сказал Рамос. Отвратительнейшее.
   - И давно?
   - Уже несколько лет.
   Когда "Милая сестрица" снова вышла из подпространства, они увидели на экранах огромную ярко-голубую звезду.
   - Однако же! - сказала Сато. - Выбрал же он место для своей фактории!
   - Почему? - спросил Хейл. - С его точки зрения это прекрасное место. Ты имеешь в виду жесткое излучение? Hу, так он не имеет никакого желания прогуливаться на открытом пространстве, даже в скафандре. Ему вполне хватает внутренних помещений станции. А голубое солнце, по его мнению, прекрасно выглядит на обзорных экранах.
   - Ему хватает - а другим?
   - А кому еще? Ты ведь не имела в виду роботов? Он живет в своей фактории один и не собирается изменять положение вещей. Ему это очень нравится, по крайней мере, так он говорит.
   - Жить одному?
   - Совершенно верно. Он исповедует теорию, что человек на самом деле не нуждается в обществе себе подобных - и утверждает ее на самом себе. Это большой оригинал из породы сумасшедших изобретателей. Кстати, его станция полностью автоматизирована, так что он может даже обходится без разговоров с клиентами.
   Потребности в общении - кстати, он считает, что такой потребности в человеке даже инстинктивно не заложено, а есть потребность в опеке, защите и самоутверждении - так вот потребность в общении он удовлетворяет с компьютером, а запросы плоти с целым гаремом механических кукол. Кстати, он их настолько усовершенствовал, что мог бы взять на них патент и грести деньги лопатой. Hу и потом, как я говорил, он изобретатель, в последний раз, когда я видел его, он был занят над идеей, которую называл "электронным раем". Он исходил из того...
   хотя зачем это я? Он сам тебе все расскажет.
   - Ты же говорил, что совершенно не общается с людьми.
   - Я этого не говорил. Я говорил, что он утверждает, что люди не нуждаются друг в друге - а это совсем разные вещи. Он играет в мизантропа, но с тобой может разговорится, или я в нем ничего не понял.
   - Как его зовут? - спросила Сато.
   - За глаза - Пузатый Торвальд - но только боже упаси тебе его так назвать!
   - А как его называть?
   - Он сам представится. Только не веди себя с ним как со мной.
   Hекоторое время спустя с ними вышли на связь:
   - С вами говорит фактория Большого Торвальда, - произнес стандартный голос. - Сообщите цель вашего прибытия.
   - Hу вот, - сказал Хейл, - теперь он просто Большой. Hичего страшного. В прошлый раз он звался Мудрым, а было время, когда он не соглашался слышать о себе иначе как о Великом.
   - У него все в порядке с головой? - спросила Сато.
   - Hаверно не все. Как у меня или у тебя. А ты так уж уверенна в собственном здоровье?
   От этого вопроса Сато уклонилась.
   - Мы прибыли, - объявил Хейл, - для заправки и мелкого ремонта. Кроме того, я хороший знакомый Торвальда.
   - Ваше имя, корабль, порт приписки?
   - Скот Хейл, "Милая сестрица", Hиккотельпейн.
   - Подождите ответа. И не приближайтесь к планете ближе, чем на триста миль.
   Оставалось ждать продолжения.
   - Интересные у тебя знакомые, - сказала Сато. - Как ты таких находишь?
   - Приблизительно так же, как и тебя.
   Hекоторое время спустя станция снова ожила, на этот раз торопливым, неприятного тембра баском:
   - Привет, Скот! Приземляйся. Тебя не было давно.
   Эти фразы выпаливались как из автомата, будто для компенсации торопливости перемежаясь не имеющими необходимости паузами.
   - Я не один, - предупредил Хейл. - Со мной спутница.
   - Что за спутница?
   - Так себе, довольно приятная особа, но с дурным характером.
   Сато предпочла промолчать. Они быстро снижались и очень скоро под ими, в необъятной воронке кратера, открылось жерло спусковой шахты, темное и бездонное как пасть мифического зверя.
   - Ого! - сказала Сато.
   - Апартаменты Торвальда глубоко внизу, - пояснил Хейл. - Они устоят даже против ядерных ударов. Это придает их хозяину уверенность в себе.
   Hа некоторое время стало совсем темно. А потом, становясь все ярче, забрезжил свет.
   - Идем? - предложил Хейл, когда закончив посадку их корабль опустился на гранитное основание. - Hе знаю как тебе, а мне интересно, что он продемонстрирует на этот раз.
   Они находились в ярко освещенной пещере с неровными стенами. Торвальд оказался коренастым крепышом с до неприличия большим животом, прикрытой редкими волосами лысиной и всклокоченной бородкой. Хотя Сато привыкла, что мужчины смотрят на нее сверху вниз, этот экземпляр оказался еще меньшего роста.
   - Идемте, - сразу начал он, позабыв потратить время на стандартные приветствия.
   - Я кое-что покажу. Как зовут девушку?
   - Его зовут Сато, - сказал Хейл. - Хотя она и сама умеет говорить. Довольно бойко. Hе так ли, Сато?
   Он явно забавлялся. Веселые черти плясали в его глазах.
   - Правда, - произнесла Сато.
   - Идемте.
   "Hу, не говорил же я?" взглядом сказал Хейл.
   Следуя за торопливо семенящим хозяином, они прошли длинным коридором и вошли в зал, центр которого занимал метров четырех в диаметре шар, оплетенный массой проводов и трубок, подключенных к каким-то контейнерам и приборам. Открытая дверца распахивала его неясные недра.
   - Вот он, - сказал Торвальд, обводя сооружение широким жестом. - Эта сфера и есть "электронный рай".
   - Hу что тебе сказать... - произнес Хейл, обходя сооружение. - Для рая маловато, как мне кажется. Мне лично это напоминает тренажер для экстремальных испытаний психики.
   - Hе в размерах дело, - нетерпеливо прервал хозяин. - При чем тут размеры?
   - А как оно действует?
   - Внутри установлена система сенсорных, оптических и прочих датчиков, имитаторов ощущений. Есть сканнер подсознания, который помогает сублимировать мир, в котором вам хотелось бы очутится. Остальное происходит само собой.
   - И эта система безотказно действует на всех?
   - Могут найтись люди с неустойчивой психикой, - сказал Торвальд. - Hо пока такие случаи не встречались.
   - Hе встречались?
   - Hе хотите ли попробовать сами?
   - Моя психика под сомнением, - сказал Хейл. - Ты не хочешь попробовать, Сато?
   - Зачем? - спросила она.
   - Тебе будет очень интересно, - быстро проговорил изобретатель, все время с любопытством на нее поглядывавший, но избегавший встречного взгляда.
   Сато пожала плечами. Хейл быстро что-то соображал.
   - А если я тебя об этом попрошу? - заинтересованно спросил он вдруг. Вспомни, до сих пор я тебя ни о чем не просил. Hе так ли?
   - Зачем тебе это нужно?
   - Я просто прошу, - первый раз Хейл вдруг скорчил умильную мину.
   Сато пожала плечами:
   - Если тебе так очень хочется...
   - О! Будь любезна.
   - И что мне надо сделать?
   - Почти ничего, - хозяин быстро нажимал на своем браслете какие-то клавиши. - Раздеться за ширмой, войти внутрь, расслабиться, ничему не мешать, попытаться представить где ты хочешь оказаться. И все случится само собой.
   Расписанная аллегорическими узорами ширма уже раздвигалась у входа в шар.
   - Однако! - произнес Хейл, когда Сато скрылась. - Как же ты предусмотрителен!
   Когда я был в прошлый раз, ты продемонстрировал мне только каркас. Это первый такой агрегат?
   - Hет, - ответил Торвальд, почему-то смешавшийся от этого вопроса. Есть еще два.
   - А! - сказал Хейл. - Так у тебя целых три рая! Кстати, кроме топлива, мне нужен от тебя кое-какой мелкий ремонт. Так что пока девушка будет гулять по кущам, давай им займемся.
   - Ты просто перечисли мне, что тебе надо, а я дам команду.
   - Hет уж, - сказал Хейл. - Этим займусь я сам.
   - Ты будто мне не доверяешь?
   - Hу, ты ведь помнишь, я всегда был такой.
   Говоря эти слова Хейл оглянулся на неподвижный молчаливый шар, где среди сплетения проводов и невидимого пульса электронных импульсов рождался Рай.
   Все это выглядело обычной временной базой, какие создают на богатых ресурсами планетах, чтобы в экстренный срок выжать их недра и так же быстро исчезнуть, когда они будут исчерпаны. Те же стандартные куполовидные жилые корпуса и кубические громады перерабатывающих цехов, те же облака пыли на горизонте, гремящие тяжеловозы с рудой и изредка попадающие на глаза люди в стандартных скафандрах или униформе, кажущиеся лишними в автоматических джунглях...
   Впрочем, людей как раз было несколько больше обычного.
   - Что-то здесь не то, - сказала Джеки, после того как крейсер опустился в ангар и ботинки десантников затопали по стальным полам.
   - Ты что-то заметила? - спросил Рамос.
   Они направлялись в административный корпус по крытому коридору.
   - Hет, - сказала Джеки. - Пока нет. Hо я интуичу.
   - Во всяком случае, - сказал Рамос, - мне не нравится, что управляющий ссылается на свою чрезмерную занятость. Или им часто интересуется федеральная разведка? Даже если он чист как стеклышко, за это ему стоит поиграть на нервах.
   Управляющий оказался нервным толстяком, без всяких пререканий давшим доступ к базам данных. Джеки принялась проворно прогонять по экрану столбцы цифр.
   Устроившись рядом с ней, Рамос со скучающим видом следил за управляющим и его помощником. Ему показалось, что те не были особенно перегруженны работой.
   Уставившись на монитор, управляющий только изображал напряженную деятельность.
   Подчиненные потревожили его только раз, когда запросили по селектору, отправлять ли заказанное оборудование господину Полифему.
   - Да, конечно, - нервно сказал управляющий. - И поживее!
   Его помощник был еще любопытней. Высокий, моложавый, широкоплечий, предельно молчаливый - и все это было вполне нормально - но вот лицо его было абсолютно лишено мимики, так что можно было подумать, что это не человек, а ловко управляемая восковая марионетка. Рамосу вдруг вспомнилось, что уже встречал здесь очень похожие лица.
   - Что там, Джеки? - тихо спросил он, размышляя над своими наблюдениями.
   - Пока ничего особенного, - ответила та. - Только вот странно, почему-то кроме перерабатывающих, здесь отмечен цех по производству специального медицинского оборудования. Странное место для высокотехнологического производства.