Херберт Фрэнк. Фактор вознесения (Пандора - 3)

   - Где они? - проревел он и сощурился, хотя солнца били ему в спину. Куда они делись?
   Криста с трудом удержалась от смеха, и Рико, оценив ее мужество, беззвучно зааплодировал.
   - Не понял, - сказал Бен. - Мы что теперь - невидимки?
   - Нет, мы не невидимки, - ответила Криста. - Нас просто невозможно увидеть. Для него мы сливаемся с фоном, на котором стоим. Думаю, это Рико научил келп такому фокусу.
   Бен сжал ее руку и только открыл рот, чтобы еще о чем-то спросить, как вновь грянули выстрелы.
   Сегодня утром я начну
   восхождение к горним высотам, неся с
   собой все надежды и невзгоды матери
   своей; и там... из всего, что в нашем
   суетном мире немощной плоти рождается
   и умирает под солнцем, я призову
   Огонь.
   Пьер Тейяр де Шарден, "Гимн
   вселенной"
   Твисп вел Калеба к мерцающему впереди огоньку у края оракула. Эта пещера была из маленьких - когда-то здесь пролегал один из тянувшихся на несколько километров вдоль побережья боковых отростков того самого корня, который Флэттери приказал выжечь. Это была укрытая от посторонних взглядов пещерка, где легко дышалось и всегда пахло йодом и солью. Походка Калеба была почти точной копией походки его отца. Да и сам он и фигурой, и манерами слишком часто напоминал Твиспу Бретта: такой же высокий, широкоплечий и так же пытливо взирающий на мир, моментально реагируя на любое движение или изменение света. Пока еще были живы родители, Калеб ходил к оракулу чаще других. Даже в сумраке пещеры Твисп сумел разглядеть, что недавняя еще юношеская угловатость Калеба сменилась уверенной грацией молодого атлета.
   - Да, твой отец тобой гордился бы, - вздохнул Твисп.
   - Зато тебя он любил больше всех.
   Они остановились около края пруда и какое-то время просто наблюдали за колыханием стеблей келпа у самой поверхности воды. Здесь, в пещере, можно было говорить только тихо, так как любой звук разносился эхом по самым дальним уголкам. За их спинами тихонько возились монахи. Они разбирали большой бур, при помощи которого велись все горные работы.
   - Твои родители познакомились, когда были моложе, чем ты сейчас. А у тебя есть кто-нибудь?
   И вновь Твиспу показалось, что он смотрит на Бретта: тот так же внезапно заливался румянцем, правда, у Калеба была более смуглая кожа. Это от матери. Зато рыжий цвет волос был даром отца.
   - Так как? У тебя уже есть кто-нибудь?
   - Виктория - большой остров. Там живет много женщин, - со вздохом ответил Калеб.
   - Много... - задумчиво пробормотал Твисп. - И одна из них разбила тебе сердце?
   Молодой человек сердито засопел, даже развернулся было, чтобы уйти, но передумал.
   - Старец, вас не проведешь! - И вдруг рассмеялся. - Я что, прозрачный?
   Твисп развел руками.
   - Твое поведение говорит само за себя. Я сам через это прошел. Подумай, тридцать лет уже минуло, а она до сих пор мне снится.
   Он не стал продолжать. Ему было важнее дать выговориться Калебу.
   Молодой человек уселся на край пруда, спустил ноги в воду и погладил босой ступней потянувшийся к нему стебель.
   - Когда я путешествовал по келпопути, по стеблю моего отца, я видел тебя его глазами. Ты был ласков с ним и строг, ты был добр и позволял ему слишком много говорить. - Калеб опять рассмеялся. - Я знаю, он был хорошим человеком. И ты тоже хороший человек. И я хочу стать хорошим человеком. Но... - он медленно покачал головой, - но я - это я. Я другой. И моя жизнь не похожа на вашу.
   Он соскользнул в пруд и закачался на большой плети, как в гамаке; над поверхностью воды остались лишь голова и грудь. Даже в озарявшем пещеру мерцании красных и синих огоньков келпа Твисп увидел, как изменилось выражение глаз Калеба. В них действительно появилось нечто новое.
   - И в чем же ты другой? Ты дышишь, ешь, опорожняешься...
   - Ты забыл, зачем мы пришли сюда, - резко перебил его Калеб, и в его голосе не было ни капли почтения, присущего юноше, разговаривающему со старшим по возрасту. - Сколько людей погибло сегодня, пытаясь добраться до Флэттери? Далеко они добрались?
   Твисп не ответил, и молодой человек продолжил:
   - Буду откровенен: я уважаю тебя, но требую ответного уважения к себе. И хочу, чтобы ты признавал мое право действовать так, как я считаю нужным. Если это у нас не получится, нам придется снова идти в атаку. И ты это сам прекрасно знаешь.
   Последние слова он произнес сонным голосом, и Твисп понял, что келп уже овладевает им, чтобы отправить в путешествие по закоулкам прошлого. Но старый монах решил помочь юноше направить мысли к тем событиям в недавнем прошлом, что порождали в нем ощущение неудачи и неуверенности в себе.
   - Та женщина не дает тебе заснуть, - тихо произнес Твисп. - Расскажи мне о ней.
   - Хорошо, - согласился Калеб и опустил веки.
   До чего же его глаза походили на отцовские! Такие же серые и такие же не по годам мудрые.
   - Да, она здесь. До того как мы познакомились, она уже успела родить двух мальков. Ее зовут Кита, и она знает о келпе столько же, сколько мы знали прежде, когда были с ним чужими. У нее было немало любовников. Но я был последним. А она навсегда останется для меня последней!
   Последние слова сопровождались таким мучительным стоном, что у Твиспа волосы встали дыбом. Калеб в отчаянии с размаху ударил кулаками по воде, но келп лишь обхватил его поплотнее и стал укачивать, успокаивая.
   - Старец, - прошептал, дергая Твиспа за рукав, Моуз. - Вы видели его глаза?
   Старый монах кивнул, но, прежде чем он успел ответить, келп замигал огоньками с такой скоростью и так ярко, что Твисп опешил - никогда в жизни он не видел ничего подобного. Это было похоже на пронизываемое множеством радуг северное сияние, вобравшее в себя все возможные оттенки цвета воды, скал и воздуха. Моуз в испуге отшатнулся, но Твисп удержал его за руку.
   - Старые друзья, - прошептал он. - Они рады наконец встретиться вновь.
   Все дело было в наследственности Калеба: его мать, Скади Ванг, и ее мать были первыми людьми, вступившими в контакт с вновь проснувшимся разумом того, кого люди называли келпом, а сам келп - Аваатой.
   Когда Твисп впервые встретил Скади, она была еще очень молоденькой смуглолицей девушкой, терпеливо продолжавшей работу своей матери по возрождению келпа. По ее собственному выражению, она "вычисляла волны", и ее исследования поспособствовали созданию служб Текущего контроля, который уже при Флэттери переименовали в Контроль над течениями. Благодаря ее деятельности были спасены тысячи островитян, и в навигационной науке Пандоры свершился переворот.
   Келп любил Скади - об этом он сам рассказывал Твиспу задолго до рождения Калеба. И когда Флэттери начал обрезать водоросли, Скади, тогда владевшая "Мерман Меркантил", прекратила с ним все деловые отношения. А три дня спустя оба родителя Калеба были убиты.
   И сейчас, когда Калеб лежал перед Твиспом на плети келпа, лицо юноши неуловимо изменилось - на нем словно проступили черты его матери. Даже волосы и кожа казались темнее, чем обычно. Келп бережно держал его на своей огромной зеленой ладони. А вокруг в безмолвной симфонии мерцали огоньки. Старый монах внезапно вспомнил, как Скади опустила руки в воду и взмолилась: "Помоги нам!" - и келп помог. Он спас их, и это навсегда изменило жизнь Твиспа. И не только его.
   После смерти Скади вошла в историю Пандоры, и в ее честь было воздвигнуто множество памятников. Когда одно из последних землетрясений почти полностью разрушило старый подводный корпус Контроля, изображавшая Скади статуя была найдена целой и невредимой - ее укрыл стеблями ближайший келп. Но то, что келп узнал Скади, привело Флэттери в ярость, и он начал планомерную вендетту, не прекращавшуюся по сей день.
   Старик смотрел, с какой нежностью келп обнимает юношу и баюкает его, словно в колыбели.
   - Твисп! - позвал его Калеб. - Так вот что собиралась сделать моя мама? Она хотела полностью перекрыть все поставки фирмам Флэттери и довести его до полного банкротства. Я уже много лет пытался докопаться до причин ее смерти, но тщетно. И вот сегодня я узнал... - Он всхлипнул и заплакал навзрыд, но продолжал говорить, хотя Твисп с трудом разбирал его слова: - И у нее получилось бы, обязательно получилось бы... Но теперь он захапал все... практически все... И нет способа каким-нибудь... каким-нибудь чудом связаться сразу со всеми людьми планеты... чтобы они перекрыли ему кислород, но для этого необходимо... необходимо какое-нибудь небесное знамение... вмешательство Господа...
   Его голос пресекся, и теперь из пруда доносились лишь судорожные всхлипывания, и ритм мерцания огоньков полностью им соответствовал.
   При возрастании количества
   переменных аксиоматика не изменяется.
   Учебник алгебры для второго
   курса
   Беатрис обожала состояние свободного падения.. Она прикрыла глаза и представила себе, что лежит, раскинувшись на одной из тех мягчайших органических кроватей, что выращивали древние островитяне. И больше всего ей сейчас хотелось оказаться в такой вот кровати вместе с Маком, но только в каком-нибудь другом мире и под другой звездой. Но даже такая кровать не может обеспечить прелести состояния невесомости.
   Макинтош мягко подтолкнул Беатрис, и они плавно влетели в Паутинку так назывался релаксационный зал, устроенный прямо в тубусе оси орбиты. Еще его называли приватным парком, так как это было любимое место отдыха всего персонала станции. Кто-то использовал его для медитации, кто-то - для послеобеденного сна, а некоторые влюбленные парочки - для интимных встреч. Все пространство цилиндрического зала было иссечено перекрещивающимися под разными углами белыми канатами, разделявшими его на разновеликие комнатки и совсем крошечные гнездышки. Часть секций была оборудована голопроекторами, превращавшими всю Паутинку в калейдоскоп фантастических миров, надежно изолирующих любого посетителя от всех его тревог и забот. Беатрис уже бывала здесь и потому, не желая отрываться от собственных грез, плыла, все еще прикрыв веки.
   - На сей раз акклиматизация длится дольше, чем обычно, - объяснила она Маку. - Мне ужасно не хочется открывать глаза.
   - После того, что тебе пришлось испытать сегодня, меня это не удивляет. Мне тоже, честно говоря, не хочется.
   Беатрис услышала, как щелкают под его пальцами кнопки прикрепленного к поясу передатчика, и кожей лица и рук ощутила пульсирующее тепло от замерцавших в завораживающем ритме разнонаправленных цветных прожекторов.
   - Итак, мы сейчас с тобой в Ангел-порте, в последнем заповеднике островитян, о котором ты так много слышала. Правда, здесь тепло?
   Да, ее щеки нежно погладил порыв теплого ветерка. И она представила себя лежащей на пляже в Ангел-порте с мокрыми от купания волосами и лениво потягивающей ледяной коктейль. А рядышком дожидается блюдо с сочными кусочками манго и папайи. Но сюда, на орбиту, не долетал шум прибоя, и ощутить всем телом упругую, веселую ярость волн тоже не было никакой возможности...
   Беатрис открыла глаза. Она стояла на пустынном пляже. Вдали, у самого горизонта, высились заросшие кустарником скалы, а с другой стороны неподалеку стояло несколько симпатичных хижин, где можно было понежиться в тени после загорания. Голопроекторы давали практически панорамный обзор: куда ни повернись, они транслировали изображение как бы глазами зрителя.
   Иллюзия была отработана до мельчайших деталей - вплоть до их собственных следов на песке, ведущих от мокрой полоски прибоя; вплоть до пенистого следа якобы привезшего их сюда корабля, но уже успевшего скрыться за ближайшим мысом. А с одного из утесов уже градом сыпались тюлени, собравшиеся полакомиться одуревшей от шума судовых моторов рыбой.
   - Нам нужно хоть несколько минут побыть только вдвоем, - сказал Мак. Правда, для того чтобы обезвредить всю эту нечисть, понадобится больше, чем несколько минут. Я не зря так придирчиво отбирал ребят в свой экипаж - у меня исключительно сильная команда. Так что теперь, когда поднята тревога, у этого Бруда нет ни малейшего шанса.
   Придерживаясь за петлю на поясе Беатрис, он вместе с ней медленно поворачивался в фокусе голопроекции.
   - Никто не знает, кто такие эти Тени, - вдруг сменил он тему разговора. - А ты, случаем, не знаешь?
   - Я... Нет, не знаю.
   - А все потому, что на самом деле их не существует. Спроси у каждого по отдельности и узнаешь, что они не устраивают митингов, не шлют друг другу сообщений и вообще не поддерживают никаких контактов между собой. Просто однажды что-то ломается, отчего-то перекрывается келпопровод или происходит еще какая-нибудь авария. Но важен результат - пострадавшим всегда оказывается Флэттери. Например, часть его грузов просто исчезает по пути к порту назначения...
   - Именно это я и хотела бы узнать. Кто именно делает все это, откуда он знает, где и когда нужно действовать, и как у него это получается.
   Макинтош прижал Беатрис к себе, и они плавно поплыли по спирали. Видение заповедного пляжа перемещалось вместе с ними, чтобы сберечь их психику от дезориентационного стресса.
   "Вот здесь, наверху, и есть его настоящий дом", - подумала Беатрис.
   И вдруг поняла, что понятие "наверху" имеет теперь для нее совсем иной смысл, нежели всего пару лет назад.
   - Они называют это "бросить бутылку". Ты швыряешь что-нибудь в море, а дальше уж - как повезет. Но если ты умеешь контролировать течения или хотя бы часть из них, то результат предсказать намного легче. Тени - это не организация. Это все те, кто использует выпавший шанс, чтобы хоть как-нибудь насолить Флэттери. Ну, к примеру, удалось изменить курс грузовика с генераторами водорода - и ладно. Теперь иди по своим делам и больше никогда так не делай, чтобы тебя не вычислили. А кто-то другой засечет заблудившийся транспорт и направит его еще чуть иначе, и... оглянуться не успеешь, как он уже причаливает в нелегальном поселении пионеров.
   Иллюстрируя свои слова, Мак указательным пальцем выписал в воздухе прихотливую кривую и ткнул им в ладонь другой руки, тут же мгновенно сжавшейся в кулак.
   - Поставки. Все дело в них. Флэттери теряет, а люди подбирают. И никаких Теней. - Он улыбнулся и подмигнул. - Гениально. И каждый может принять участие. Играют все!
   - Да, но...
   И тут Беатрис вспомнила о Бене.
   "Интересно, а как долго Бен играл в эти игры?.."
   - Заваатане, Рико и Бен... - Мак помедлил, подбирая слова, - они вовсе не хотят смерти Флэттери. Их цель - выжить его отсюда. Даже после всего, что он натворил, они не хотят его убивать только потому, что он тоже человек. Можешь себе такое представить? А ты хоть раз задумывалась, насколько сильно вы, пандорцы, уже отличаетесь от нас?
   - Наши враги на Пандоре всегда вели себя более жестоко по отношению к нам, чем мы к ним, - ответила Беатрис. - Только келп составляет исключение. Но и он убивает людей год за годом.
   - А кто заварил всю кашу? Кто сжигал его и подстригал?
   Она вновь прикрыла глаза, и внезапно у нее пресеклось дыхание.
   - Что с тобой?
   Беатрис медленно вдохнула.
   - Не знаю. Я вдруг поняла, что весь этот чудесный пейзаж не более чем сфабрикованная людьми фикция. Это не реальность... Но люди все равно верят нам. И устраивают в горах склады оружия и разводят там сады. Но я предпочитала не видеть тех, кто бежит в поисках укрытия.
   Мак привлек ее к себе и наконец-то поцеловал. И не просто чмокнул в щечку, а надолго приник губами к ее губам - именно этого она и ждала с момента их прилета. И именно это было ей нужно, чтобы вернуться в реальный мир.
   - Я тоже попыталась сделать хоть что-то, но... - она запнулась, похоже, я неудачно выбрала место. Столько людей убито.
   - Да, - кивнул Мак, - я тоже пытался кое-что делать. Он погладил кончиками пальцев ее губы.
   - Ты не скоро сладишь со своими нервами, и сама это понимаешь. А через несколько минут нам нужно вернуться из мира иллюзий и покончить с капитаном Брудом. Что бы он там ни придумал, его люди уже продемонстрировали, насколько они слабы в наших условиях. А потом подумаем, чем мы можем помочь твоим друзьям внизу.
   - А вдруг их уже... нет в живых?
   - Нет, не думаю.
   - Откуда ты знаешь?
   - Мне келп сказал.
   Должно быть, на лице Беатрис отразилось столь неприкрытое изумление, что Мак рассмеялся.
   - Уж кому, как не тебе, знать, насколько сильно я заинтересовался келпом. Но с тех пор как Флэттери посадил меня на Контроль, у меня появилась возможность немного поэкспериментировать. И результаты превзошли все мои ожидания.
   Он снова поцеловал ее и стал рассказывать об изобретенной им системе келпосвязи и попытках объединить весь келп.
   - И каким же богом окажется для людей келп? - продолжал он. Милосердным? Мстительным?
   - Сейчас у нас есть более насущные вопросы, - перебила Беатрис. - Бруд не дурак. И я больше ни о чем не могу думать, пока его не... не нейтрализуют.
   Мак изменил направление, и они устремились к небу - изумительному синему небу в облачках, простиравшемуся во все стороны и скрывавшему мягкую посадочную сетку у выхода из Паутинки.
   - Лично меня гораздо больше беспокоит Флэттери, - произнес Мак, когда свободное падение завершилось. - Он сейчас так разогнался, что сокрушит все стоящее на его пути.
   - Но ведь он же капеллан-психиатр! Его учили милосердию.
   - Его учили примиряться с неизбежностью и следить, чтобы мы примирились тоже. Это факты. А вся романтическая болтовня лишь для прикрытия. Он был запрограммирован на то, чтобы не дать нам выпустить искусственного монстра во вселенную.
   - Но если все это так, как объяснить его нынешнее поведение?
   - Очень просто. - Мак широко улыбнулся, и от его глаз разбежались лучики морщинок. - Ты читала в "Истории", что Флэттери № 5 так и не нажал кнопку, что взорвала бы Корабль. Тот Флэттери был намного симпатичнее нынешнего. Все дело в программе, которая заставляет его предпринимать различные шаги и управляет им.
   - Но тогда это и нам под силу! - воскликнула Беатрис и попыталась тряхнуть Мака за плечи, в результате чего они врезались в одну из стен. Используй свой келп, чтобы перепрограммировать его!
   - А ты не считаешь, что это слегка поздновато?
   - Но тогда...
   - У меня есть другая идея, и она связана с Кристой Гэлли.
   К Кристе Гэлли Беатрис давно уже испытывала интерес, намного превышавший профессиональный. Ведь именно в ее глазах Бен прочитал нечто, что окончательно отдалило его от Беатрис. И хотя к тому моменту их роман был уже завершен, женщина, которая способна на подобное, да еще моложе ее, Беатрис, не могла не интересовать журналистку.
   - И что же ты задумал?
   Она сама удивилась, насколько резко прозвучал ее голос.
   - Думаю, келп сам подвел нас к решению проблемы. Ее голова покоилась на плече Мака, и, взглянув искоса, Беатрис увидела, что он улыбается.
   - Я считаю, что Криста Гэлли - эксперимент келпа в области создания искусственного разума. Живая самообучающаяся программа. И было бы славно, если бы нам удалось использовать ее.
   Переговорник на поясе Мака ожил и издал мелодичный сигнал. Не отнимая рук от талии Беатрис, он голосовым приказом активизировал связь.
   - Я слушаю.
   - Бруд и еще двое из его команды заперлись в отсеке ОМП. Он передал, что, если через пять минут вас не будет, он начнет размазывать некие мозги по стенке.
   И мы стоим на скрытой тьмой
   равнине, куда занес нас буйный вихрь
   борьбы.
   Мэтью Арнольд, "Дувр-Бич"
   Орбита удерживала нос безднолета широким пластальным кольцом. Два цилиндрических тела синхронно вращались вокруг своих осей. Очень скоро кольцо соскользнет и останется на орбите Пандоры, а корабль умчится в темные бездны вселенной. И управлять им будет ОМП - обнаженный человеческий мозг.
   Органические мозгопроцессоры имели существенные преимущества перед автоматическими навигаторами - это давным-давно было доказано еще на Лунбазе. Для управления безднолетами требовался уровень оперативности мышления, недостижимый для обычных "жестянок". Лишенный тела, не обремененный обычными человеческими заботами, мозг получал удовольствие (так, по крайней мере, считалось) от самого процесса составления сложнейшего курса. К тому же у ОМП в отличие от автонавигаторов имелся хороший стимул для работы - для него это была единственная возможность оставаться в живых.
   Данный, конкретный ОМП, который техники готовили к инсталляции, он же Алиса Марш № 6, не испытал ни боли, ни удовольствия, когда микролазер вплавил в него гнезда для подключения штекеров. Алиса обучалась астронавигации на Лунбазе и родила ребенка через год после их шумного прибытия на Пандору. Флэттери она сказала, что ребенок погиб во время землетрясения, после чего с головой окунулась в изучение келпа. Ее тело погибло во время аварии на подводной станции, но Флэттери проследил, чтобы неповрежденный, но не имеющий возможности говорить мозг остался жив.
   Ничего, скоро он заговорит, скоро он обретет тело, способное двигаться, - безднолет "Ницше". И начнет рассчитывать для него курс, сознавая разницу между возможным и желаемым и чувствуя острую необходимость по-прежнему видеть сны. Сейчас он (или уже оно?) лежал за двумя запертыми люками и грезил о банкете, который Флэттери дал в честь Алисы - она была там и почетной гостьей, и главным блюдом одновременно.
   С другой стороны люков Дварф Макинтош собрал группу захвата и теперь пытался вступить в переговоры с капитаном Брудом. Но отсек ОМП не отзывался. Три из четырех внутренних видеокамер были отключены, и лишь на последнем мониторе сновали изображенные крупным планом длинные тонкие пальцы нервотеха, исследующие путаницу кабелей, в центре которой дремало то, что осталось от Алисы Марш.
   - Подключение должно состояться только на следующей неделе, - произнес кто-то. - Что происходит?
   Из-за рамки экрана выдвинулось нацеленное на нервотеха дуло лазерника. Длинные белые пальцы застыли на секунду, а затем быстро исчезли с экрана.
   - Этому идиоту лучше не шутить с лазерником здесь, в отсеке, проворчал еще кто-то. - А то как бы нам всем в пыль не разлететься.
   - Не стреляйте, капитан! - приказал Мак. - Говорит Макинтош. Вы во взрывоопасной зоне.
   - Бруд мертв! - заявил хриплый мальчишеский голос. - Да примет его Корабль. Да примет и простит Корабль нас всех.
   Дуло лазерника уставилось на зрителей, экран осветился ярчайшей вспышкой и потемнел. Беатрис дернула Мака за рукав:
   - Он островитянин. Он исповедует ту же древнюю религию, что и моя семья. Некоторые из них считают, что постройка безднолета по образу и подобию Корабля - кощунство и богохульство. Другие полагают, что ОМП нужно позволить умереть и что он, а точнее она, тоже человек и, значит, его держат здесь в рабстве.
   Макинтош прикрыл микрофон интеркома ладонью и сказал:
   - Честно говоря, я не очень-то верю, что капитан мертв. Это было бы слишком просто. И зачем стрелять в камеру, а не в ОМП? Ты островитянка, вот и попробуй с ним поговорить. Сыграй роль фанатички и, если он так уж хочет, пообещай, что выпустишь его в эфир. Мои ребята останутся здесь и помогут чем смогут.
   - А ты куда?
   В глазах Беатрис он прочитал животный страх при мысли, что им придется расстаться.
   "Что же они с ней сделали!"
   Мак обнял ее и прижал к себе. Его ребята тут же с безразличным видом деликатно отлетели в сторону.
   - Мы со Спадом знаем несколько входов и выходов на станции, которые не указаны ни на одном плане.
   Беатрис прижалась к нему так тесно, как только позволяли скафандры.
   - Я все переживу, кроме разлуки с тобой. Конечно, не стоило устраивать мелодраму на глазах твоих ребят, но я не могу этого не сказать.
   - Я очень рад, что ты это все же сказала. - Мак улыбнулся и поцеловал ее.
   Кто-то из команды смущенно закашлял, а кто-то откровенно хихикнул.
   - С тобой останется Хаббард, а остальные будут охранять подходы. Судя по твоим подсчетам, несколько человек из команды Бруда еще бродят по станции. А сам он что-то затевает, нутром чую.
   Помахав команде рукой, Макинтош включил двигатель скафандра и помчался в сторону помещений Контроля.
   Судьбу человека определяют силы
   тьмы, бесчувствия и безлюбовья.
   Джон Уиздом
   Рико не мог видеть сквозь иллюзию и знал, что и Бен не может видеть его. Точно так же он не мог видеть и Неви с Зенцем. На всякий случай Рико просвистел сигнал: "Затихарись!" Оставалось только надеяться, что Неви не пересечет границ зоны, на которую распространялась иллюзия, потому что тогда они снова станут видимыми. Но тут суперагент открыл стрельбу, и Рико упал на песок.
   "Что ж, пришло время подкинуть ему еще один сюрприз", - решил он и откатился под прикрытие большого камня.
   Тем временем Неви выпустил весь заряд в сторону скал, за которыми прятались Бен и Криста. Спиной к спине с ним стоял Зенц и удерживал на мушке с дюжину заваатан.
   - Береги заряды! - скомандовал через плечо Неви. - Нам придется задержаться здесь ненадолго.
   И повисла тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием, шорохом прибоя и слабым потрескиванием остывающего ствола лазерника.
   Рико почувствовал, как его обвивает влажная плеть, и почему-то ему вспомнились сильные отцовские руки, когда тот одним махом поднимал его с берега на палубу. А живот щекотала кожистая почка келпа, и это нежное прикосновение больше всего напоминало ласку маленькой женской ладони.
   Он вспомнил о Снейдж, и в ту же секунду в десяти метрах от Неви в воздухе повисло ее лицо. Набежавшая волна лизнула кусок шкуры дирижаблика и обдала пеной ботинки агента.
   - Что за черт?!
   Неви шагнул вперед, потом сделал еще шаг, а за ним след в след передвинулся Зенц. Оглянувшись через плечо и тоже увидев Снейдж, он смертельно побледнел. Однако у него хватило мужества по-прежнему держать оборону.