Херберт Фрэнк

По книге


   Фрэнк Херберт
   По книге
   Вы будете принимать свою работу всерьез. Бесчисленное
   множество еще не рожденных человеческих детей рассчитывают
   на вас, тех, кто держит открытыми линии связи через
   враждебный космос. Позвольте УП-сетям выйти из строя, и
   человечество будет обречено.
   "Ты и компания Хейфа" (Руководство для служащих)
   Он был слишком стар для такой работы, даже если его и звали Ивер Норрис Гамп, лучший, по общему признанию, ремонтник за всю девятисотлетнюю историю компании. Если бы кто-нибудь, за исключением старого друга Посса Вашингтона, позвал его на помощь, то получил бы вежливый отказ за подписью "Инг". Полуотставка давала возможность ремонтнику не браться за выполнение опасных заданий.
   Теперь, после трех часов дежурства в полном вакуум-костюме в кромешной тьме трубы Скорноффа, у Инга все кости болели от усталости. Боль подавляла ясность мышления и способность к выживанию, ему это было прекрасно известно.
   "Вы всегда будете воспринимать свою работу всерьез, - подумал он. Аксиома: ремонтника ремонтировать не нужно".
   Инг покачал головой при воспоминании о высокообразованном невежестве "Руководства", глубоко вздохнул и попытался расслабиться. Сейчас он мог находиться дома на Марсе, а его единственными заботами были бы рутинная эксплуатация реле Фобоса и время от времени лекции для новых ремонтников.
   "Черт побери этого Посса", - подумал Инг.
   Однако здесь была большая неприятность - в трубе. Шестеро хороших людей умерли, пытаясь ее устранить. Этих шестерых Инг обучал сам, и это была еще одна причина, по которой он согласился. У всех у них была одна мечта.
   Вокруг Инга протянулась безвоздушная трубчатая пещера двенадцати километров в длину и двух километров в диаметре. Это была лишенная света нора, вырезанная в лавовой скале под лунным Морем Нектара. Здесь был дом "Луча" - прекрасного, смертоносного, жизненно важного луча, прирученной силы, которая внезапно заупрямилась.
   Инг задумался об истории создания этой трубы. Каких-то девятьсот лет назад было подписано Соглашение о засеивании. В дополнение к своим обязанностям по коммуникациям в солнечной системе, компания Хейфа тогда приняла на себя рассылку контейнеров, жестко ограниченных в размерах массой и УП-импульсом, который можно было послать. В каждом контейнере было двадцать крольчих. В их матках, в состоянии спячки, с почти остановленным метаболизмом, лежали двести человеческих эмбрионов, ютящихся вместе с эмбрионами скота, всего домашнего поголовья, необходимого, чтобы построить новую экономику. Вместе с кроликами отправились семена растений, яйца насекомых и чертежи инструментов.
   Контейнеры были оборудованы таким образом, чтобы развернуться на поверхности планеты в защищенную хилую зону. Там эмбрионы переместили бы в надувные баки для созревания, выдержали бы полный срок, вырастили бы и обучили при помощи механизмов до тех пор, пока человеческое СЕМЯ не сможет само о себе позаботиться.
   Каждый контейнер был разогнан до сверхсветовой скорости УП-импульсами. В популярной литературе об этом говорилось: "словно раскачивать обычные садовые качели". Механизмы жизнеобеспечения контролировались сигналами, передаваемыми через луч. Его крохотные импульсы шли, "сворачивая за угол", преодолевая за миллисекунды расстояния, на которые при иных условиях потребовались бы века.
   Инг посмотрел на миниатюрный луч, запертый под кварцевым окошком на его костюме. Это была и надежда, и ее крушение. Если бы они только смогли поместить маленький луч, вроде этого, в каждый контейнер, то большой луч не мог бы отклоняться. Но под такой жесткой бомбардировкой аноды луча не выдерживали больше месяца. Они удовольствовались отражающими плитами на контейнерах, с отклонением луча и запрограммированными приближениями. Но где-то эти приближения не соответствовали.
   Сейчас, когда первый контейнер Соглашения о засеивании вот-вот сядет на Тэту Тельца 4, когда интерес человечества возрос до лихорадочной высоты, лучевой контакт стал ненадежным. Чем дальше контейнер, тем хуже контакт.
   Инг почувствовал, как его влечет к этому хрупкому грузу, находящемуся далеко отсюда. Он чувствовал сопричастность к тем контейнерам, что унесутся в чистилище, если не будет восстановлен контроль над лучом. Эмбрионы, конечно, со временем умрут, а вместе с ними умрет мечта.
   Значительная часть человечества опасалась, что контейнеры попадут к чужакам, что человеческие эмбрионы будут приняты чем-то ИЗВНЕ. Во многих местах царила паника и раздавались крики, что контейнеры СЗ выдают достаточно секретов, чтобы сделать уязвимой всю человеческую расу.
   Для Инга и шестерых до него суть проблемы была очевидной. Она лежала здесь и в математической формуле, недавно выведенной для того, чтобы объяснить, как луч может отклоняться от контейнера. Что тут надо делать, казалось столь же очевидным. Но шесть человек погибли, следуя этому очевидному курсу. Они погибли здесь, в этой кромешной черноте.
   Иногда это помогает - цитировать книгу.
   Зачастую не знаешь, что имеешь здесь - возможно, немного случайного излучения, несколько космических лучей, проникших через слабое место в силовой защите, протечка пыли, вызванная лунотрясением, или избыток тепла, горячее пятно, поднявшееся из глубин. Большому лучу было достаточно незначительных помех. Положите пылинку, величиной с булавочную головку, на его пути в неподходящий момент, позвольте крохотной вспышке света пересечь его, и он срывается в неистовое биение. Луч корчится, словно гигантская змея, отрывает от стен трубы целые секции. Тогда в небе над Луной танцуют зори, а обслуживающий персонал разбегается.
   Ремонтник же, находившийся в неподходящем месте трубы, мертв.
   Инг втянул руки в бочкообразный верх своего костюма и приладил свой собственный луческоп, прибор, связывающий его по кратчайшему расстоянию через УП с управлением лучом. Он проверил свои приборы, определил свое положение по модулированной контактной пульсации через подошвы своего защитного костюма.
   Инг задумался о том, что делает сейчас его дочь Лайза. Наверное, готовит мальчиков, его внуков, к походу в школу. Это внезапно заставило его почувствовать себя старым при мысли о том, что один из его внуков уже нацеливается в Марсианском Политехническом на карьеру в компании Хейфа, по стопам своего знаменитого деда.
   После трехчасового путешествия вакуум-костюм вокруг Инга был жарким и пах. Он отметил, что у его системы температурного баланса есть еще час десять минут до красной черты на шкале.
   "Это чистильщики, - сказал себе Инг. - Это, должно быть, вакуумные чистильщики. Это старое знакомое упрямство неодушевленных предметов".
   Что сказано в руководстве? "Зачастую стоит сначала посмотреть на характеристики используемых устройств. Они могут быть таковы, что прагматический подход предлагает наилучший шанс на успех. Часто возможно решить проблему аварии или неисправности прямолинейным и неусложненным подходом, намеренно игнорируя их более тонкие аспекты".
   Инг скользнул руками обратно в рукава своего костюма, прикрыл бронированной ладонью свой счетчик частиц, отщелкнул крышку и вгляделся в светящийся циферблат. В переговорном устройстве немедленно затрещал разгневанный голос:
   - Погасите этот свет! Мы пускаем луч!
   Инг рефлекторно захлопнул крышку и сказал:
   - Я в тени задней стенки. Луч видеть не могу. - Потом добавил: - Почему меня не предупредили о запуске луча?
   В динамиках загромыхал другой голос:
   - Здесь Посс, Инг. Я контролирую твое положение по соно и сказал им, чтобы они тебя не беспокоили.
   - Что за засранец контролирует ремонтника? - спросил Инг.
   - Все в порядке, успокойся.
   Инг хихикнул, потом спросил:
   - Ты чем занят, проверяешь?
   - Да. Мы должны посадить лучом каботажный транспорт на Титан. Думаю, мы проведем его отсюда.
   - Я не испортил луч?
   - Пока чисто.
   "Передача для внутреннего космоса открыта и надежна, - подумал Инг, но на дальних дистанциях, к звездам, она замутнена. Может быть, паникеры и были правы. Может быть, это внешнее вмешательство, чуждый разум".
   - Мы потеряли на этой передаче двух чистильщиков, - сказал Вашингтон. Есть там какие-нибудь их признаки?
   - Отрицательно.
   Они потеряли на передаче двух чистильщиков, подумал Инг. Это должно быть обычным делом. Порхающие вакуумные чистильщики, поддерживаемые полем луча, патрулирующие на всем его протяжении в поисках малейших следов вмешательства. Нормальная скорость замены - около ста в год, но скорость эта повысилась. Когда луч увеличился, выпуская больше мощности на дальние расстояния, чистильщики оказались все менее и менее эффективными в уклонении от УП-броска, управляемого биения. Ни одна деталь чистильщика не пережила контакта с лучом. Они были заряжены в соответствующую фазу, настроены на мгновенное уничтожение, чтобы прибавить свою энергию к передаче.
   - Это все чертовы чистильщики, - проворчал Инг.
   - Вы все так говорите, - сказал Вашингтон.
   Инг начал крадучись двигаться вправо. Где-то неподалеку гласситовый пол загибался кверху и превращался в стену, а потом в потолок. Но противоположная сторона всегда была в двух километрах, а лунная гравитация, как бы мала они ни была, накладывала ограничения на высоту его подъема. Это не было похоже на маленький луч Фобоса, где они могли использовать магнитное поле слабой напряженности, чтобы разгуливать вокруг трубы.
   Инг задумался, стоит ли настаивать на поездке на одном из чистильщиков... Как это сделали шестеро других.
   Осторожные, стелющиеся шаги привели Инга в тень задней стенки анода. Он повернулся и увидел сияющую пурпурную карандашную линию, протянувшуюся от него к катоду на расстоянии двенадцати километров. Инг знал, что на самом деле там не было пурпурного сияния, то, что он видел, было визуальной стимуляцией, созданной на его лицевой пластине с односторонней прозрачностью, реакцией на присутствие луча, демонстрируемой лишь в его честь.
   Голос Вашингтона в переговорнике проскрежетал:
   - Соно показывает, что ты в желтой зоне. Полегче, Инг.
   Инг сменил курс и двинулся вправо, изучая луч.
   Прерывистые разрывы пурпурной линии выдавали присутствие между ним и этой лучистой энергией роботов - вакуумных чистильщиков, которые охраняли периметр, вися на синусоидах поля луча, словно дельфины, скачущие на волнах.
   - Транспорт сел, - сказал Вашингтон. - Мы фазируемся в тест дальнего броска. Десятиминутная программа.
   Инг кивнул, представив Вашингтона, сидящего там, в бронированном пузыре комнаты управления, гиганта с задумчивым лицом. Наверняка его глаза были насторожены и сверкали. Старина Посс не хотел верить, что это были чистильщики, это несомненно. Если это были чистильщики, кому-то придется прокатиться на диком гусе. Будут еще смерти... еще поездки... пока они не выведут из тестов новую теорию. Конечно, это было самое время для кого-то вылезти с аномальной ДЫРОЙ в УП-математике. Но именно это и проделал кто-то на одном из транскомпьютеров на Земле... и если он был прав - тогда проблемой должны быть чистильщики.
   Инг изучал теневые разрывы на луче - роботизированные торпеды, сенсорно обученные собирать мельчайший мусор. Одна из теней внезапно расползлась от него в обоих направлениях, пока весь луч не скрылся. Чистильщик приблизился к нему. Инг дождался его и заметил маркировку "Разрешенный нарушитель". Он видел ее так же ясно, как и луч.
   Луч снова появился.
   - Чистильщик просто осмотрел тебя, - сказал Вашингтон. - Ты подобрался довольно близко.
   Инг услышал беспокойство в голосе друга и заметил:
   - Со мной все будет в порядке, пока я остаюсь здесь, возле стенки.
   Потом он попытался мысленно представить, как чистильщик поднимается над ним и возвращается на свою позицию вдоль луча.
   - Я вижу тебя на фоне луча, - сказал Вашингтон. - Судя по ширине твоей тени, ты приближаешься к красной зоне. Не лезь туда, Инг. Я не имею желания вычищать оттуда жареного ремонтника.
   - Мне неудобно причинять тебе лишние хлопоты.
   - Хватит с тебя помещения хлыста.
   - Я микирую толщину луча на фоне визирной сетки моего шлема. Расслабься, Посс.
   Инг продвинулся еще на два шага, посматривая вдоль луча в ожидании начала контролируемого хлыста, который БРОСИТ тестовое сообщение в подпространство. Связанная энергия пурпурного жгута начала устремляться вблизи своего центра вдоль трубы. Это действо проявлялось как легкие вспышки, направленные наружу, на фоне визирной сетки его лицевой пластины.
   Инг отступил на четыре шага. Бросок был рискованным делом, когда вы были так близко, и если постороннее излучение хотя бы коснется луча...
   Инг припал к полу, наблюдая за лучом, и приготовился к броску. Опытный ремонтник мог рассказать по поведению луча намного больше, чем показывали приборы. Луч выпятился двойной дугой? Ищите искаженный фокус поля. Луч пошел волнами? Возможная разрегулировка вертикального захвата. Расщепление? Проблема с синхронизацией.
   Но вам приходится быть здесь, поблизости, и балансировать на зыбкой грани между хорошим обзором и вечным "спокойной ночи".
   На этой дистанции чистильщики начали уделять ему больше внимания, но Инг замаскировался своей маркировкой РН, которую они видели, фиксировали по ней его положение и продолжали заниматься своим делом.
   Тренированный глаз Инга отметил, что действия чистильщиков выглядели более интенсивными и быстрыми, чем обычно. Это согласовывалось со всеми предыдущими докладами. Пока разрыв периметра не пропускал заблудших посторонних частиц или крохотных кусочков, выбиваемых из стен трубы биением собственной жизни Луны.
   Тут Инг задумался, а не может ли быть незамеченной дыры в четырехкратно проверенной системе контроля, дающей доступ в трубу? Но со времени проявления первых признаков тревоги эту линию проверяют непрерывно. Нет ни малейшей вероятности, что дыра избежала инспекторов. Нет, - причина здесь, внутри. Активность чистильщиков повышалась, причем в определенном темпе.
   - Условия программы? - спросил Инг.
   - Передача пока еще Хорф-положительная, но мы не обнаружили прохода в подпространство.
   - Время?
   - Восемь минут до окончания программы.
   - Активность чистильщиков возрастает, - сказал Инг. - Каков уровень загрязнения?
   После небольшой паузы он получил ответ:
   - Нормальный.
   Инг покачал головой. Монитор, ведущий постоянный учет собранного чистильщиками мусора, не должен был показывать норму, ввиду такой большой активности.
   - Что с передатчика слышно в Море ясности? - спросил Инг.
   - Все еще включен и полон инспекционного оборудования. В последнем докладе по нему ничего нет.
   - В Амбриуме?
   - Инспекционные команды выехали, ожидаются обратно в тест-фазе к 0900. Ты не думаешь, что надо бы и нам приказать отключиться для полной очистки?
   - Пока нет.
   - Мы еще должны учитывать бюджет, Инг. Помни об этом.
   "Ха! - подумал Инг. - Не похоже на Посса - беспокоиться о бюджете при подобной аварии. Он что-то пытается мне сказать?"
   Как там в "Руководстве"? "Хороший ремонтник помнит о стоимости, сознает, что потерянное время и замена оборудования являются факторами серьезного беспокойства для компании Хейфа".
   Тут Инг задумался, а не приказать ли открыть трубу для полной инспекции. Но трубы в Море ясности и Амбриуме ничего не прояснили, а время на очистку от загрязнений БЫЛО дорогостоящим. Впрочем, это были более старые трубы. В Море ясности - первая из построенных. Они были меньше, чем в Море нектара, и проще заперты. Но их лучи справлялись ничуть не лучше, чем в трубе под Морем нектара, с ее чудовищными размерами и более обширной предохранительной системой.
   - Будь наготове, - сказал Вашингтон. - Мы начинаем рассчитывать импульс для программы.
   Во внезапной тишине Инг увидел, что луч зарябил. Биение прошло по всем двенадцати километрам трубы, словно пурпурная волна, пробежав всю длину где-то за две тысячные секунды. Это было нечто настолько быстрое, что визуально оно фиксировалось уже ПОСЛЕ того, как произошло.
   Инг встал и начал анализировать увиденное. Луч выглядел чистым идеальный бросок... за исключением одной маленькой вспышки возле дальнего конца и другой, около середины. Маленькие вспышки. Послеобраз был в форме иглы, неподвижный... заостренный.
   - Как оно выглядело? - спросил Вашингтон.
   - Чисто, - ответил Инг. - Получилось?
   - Проверяем, - сказал Вашингтон, потом добавил: - Ограниченный контакт. Очень мутно. Около тридцати процентов... только-только, чтобы подтвердить, что контейнер все еще там и его содержимое, кажется, живо.
   - Он на орбите?
   - Кажется да. Нельзя быть уверенным.
   - Дайте мне несколько чистильщиков, - потребовал Инг.
   После небольшой паузы Вашингтон воскликнул:
   - Проклятье! Мы лишились еще двух!
   - Точно двух?
   - Да. А зачем тебе это?
   - Пока не знаю. Ваши приборы регистрируют отклонение луча от столкновения с двумя чистильщиками? Какова суммарная энергия?
   - Все думают, что это из-за чистильщиков, - проворчал Вашингтон. Говорю тебе, они не могли. Они полностью в ФАЗЕ с лучом, и при столкновении просто добавляют к нему энергию. Они НЕ мусор!
   - Но действительно ли луч съедает их? - спросил Инг. - Ты же видел аномальный доклад.
   - Ох, Инг, давай не лезть в это опять. - Голос Вашингтона звучал устало и раздраженно.
   Упрямство Вашингтона привело Инга в замешательство. Это не было похоже на Посса.
   - Конечно, - сказал Инг, - но что, если они отправляются куда-то, где мы не можем их увидеть?
   - Перестань, Инг! Ты ничем не лучше других. Если мы и знаем такое место, куда они НЕ ходят, то это подпространство. Во вселенной не хватит энергии, чтобы отправить массу чистильщика "за угол".
   - Пока эта дыра на самом деле существует в наших теориях, - сказал Инг. И подумал: "Посс пытается что-то мне сказать. Что? Почему он не хочет говорить прямо?" Он ждал, размышляя над идеей, мелькнувшей на краю его сознания - общее представление... Что это было? Какая-то полузабытая ассоциация...
   - Вот доклад по лучу, - сказал Вашингтон. - Отклонение, по показаниям, было только одно, но суммарная энергия удвоена, как положено. Одно уравновешивает другое. Это случается.
   Инг изучал пурпурную линию, кивая сам себе. Луч был почти такого же цвета, как шарф, который его жена носила во время медового месяца. Дженни была хорошей женой, растила Лайзу в марсианских лагерях и куполах, упорно терпя все вместе со своим мужем, пока стерильный воздух и физический труд не уничтожили ее.
   Луч теперь был неподвижен, его окружало лишь едва заметное зарево. Темп чистильщиков упал. Еще оставалось несколько минут тестовой программы, но Инг сомневался, что будет еще один бросок в подпространство. В конце концов вырабатывается условный рефлекс на импульсы передачи. Можно почувствовать, когда луч собирается открыть свое крохотное окно сквозь световые годы.
   - Я видел, как ушли оба чистильщика, - заявил Инг. - Мне не показалось, чтобы их разорвало на части или еще что-нибудь - просто они вспыхнули и исчезли.
   - Энергия поглотилась, - сказал Вашингтон.
   - Может быть.
   Инг подумал с минуту. В нем нарастало подозрение. Он знал, как его проверить. Вопрос был только в том, пойдет ли на это Посс? Трудно сказать, видя его нынешнее настроение. Инг подумал о своем друге. Темнота и изолированность этого места внутри трубы придавали голосам снаружи бестелесность.
   - Посс, окажи мне любезность, - сказал Инг. - Дай мне прямую лэшграмму. Ничего заковыристого, просто с демонстрационного броска. Не пытайся пробиться в подпространство, просто хлестни его.
   - У тебя что, дырка в голове? Любое биение может достичь подпространства. А ты собираешься вымостить путь луча пылью...
   - Мы слегка повредим стены трубы, я знаю. Но это чистый луч, Посс. Я его вижу. Мне только нужна небольшая пульсация.
   - Зачем?
   "Могу ли я ему довериться?" - размышлял Инг.
   Решив рассказать лишь часть правды, он проговорил:
   - Я хочу проверить темп чистильщиков во время программы. Дай мне монитор мусора и перекрестный учет для каждого наблюдательного поста. Сфокусируй их на чистильщиках, а не на луче.
   - Зачем?
   - Ты сам увидишь, что активность чистильщиков не согласуется с условиями луча, - сказал Инг. - Что-то там не так - накопившаяся ошибка программирования или... я не знаю. Но мне нужны какие-то реальные факты, чтобы двигаться дальше, физический учет во время биения.
   - Ты не получишь новых данных, прогоняя тест, который можно повторить в лаборатории.
   - Это не лаборатория.
   Вашингтон проглотил это, потом буркнул:
   - А где ты будешь во время биения?
   "Он сделает это", - подумал Инг и сказал:
   - Я буду здесь, возле анодного конца. Биение здесь будет иметь наименьшую амплитуду.
   - А если мы повредим трубу?
   Инг заколебался, вспомнив, что сейчас его друг на ответственном посту, а не за кружкой пива в баре. Впрочем, ни слова о том, кто мог контролировать эту беседу... а этот тест был жизненно важен для той идеи, что стучалась в сознание Инга.
   - Уважь меня, Посс.
   - Уважь его, - проворчал Вашингтон. - Хорошо сказано, но лучше в таких делах не шутить.
   - Подожди, пока я займу позицию. Прямое биение.
   Инг принялся карабкаться вверх по склону трубы из желтой зоны в серую, а потом в белую. Здесь он повернулся, изучая луч. Он был тонкой пурпурной ленточкой, протянувшейся влево и вправо - покороче в левую сторону, к аноду. Длинный конец его, уходивший к катоду в каких-то двенадцати километрах вправо, был тонким цветным жгутом, прерываемым вспышками пролетающих чистильщиков.
   - В любое время, - сказал Инг.
   Он приспособил опоры костюма к изгибам трубы, втянул руки в бочкообразный верх и включил счетчик обзорной платы на запись передвижений чистильщиков. Теперь пошла самая трудная часть - ждать и наблюдать. Тут у него внезапно появилось ощущение изолированности. Инг задумался, а правильно ли он поступает? Во всем этом было что-то от сожжения мостов.
   Что говорится в "Руководстве"? "В планировании изощренных исследований роли специфических факторов нет смысла, пока не известно, присутствуют ли эти факторы".
   "А если их там нет, вы не можете их изучить", - подумал Инг.
   - Вы будете серьезно относиться к своей работе, - проворчал он. Потом Инг улыбнулся, подумав о трагикомических лицах, отчетливо увидев за декларациями "Руководства" мордатого председателя правления. Ничего не оставлено на волю случая - ни одна задача, ни один пункт личной опрятности, ни одно физическое упражнение. Инг считал себя экспертом по руководствам. Он обладал обширной коллекцией, охватывающей всю эпоху человеческой письменности. В минуты скуки Инг развлекал себя отборными цитатами.
   - Я цитирую, - сказал Инг. - "Объективный работник делает как можно большую подборку данных и анализирует их относительно отдельных факторов, чья связь с рассматриваемым феноменом и должна быть исследована".
   - И что это, черт возьми, должно означать? - спросил Вашингтон.
   - Черт меня дери, если я знаю, - ответил Инг, - но это прямо из хейфовского "Руководства". - Он прочистил горло. - Что слышно от твоих станций насчет темпа чистильщиков?
   - Чуть повысился.
   - Дай мне отсчет до биения.
   - Пока никаких признаков. Там... подожди-ка минуту! Здесь какая-то активность - двадцать пять... двадцать секунд.
   Инг начал считать.
   Ноль.
   Прогрессия крохотных вспышек началась далеко справа от него и промерцала мимо с нарастающей яркостью. Они казались неясным пятном, оставившим тускло мерцающий послеобраз. Сенсоры на подошвах его костюма начали докладывать о падении мусора.
   - Святой Голден! - пробормотал Вашингтон.
   - Сколько мы потеряли? - спросил Инг. Он знал, что дела плохи, намного хуже, чем ожидалось.
   Пауза длилась довольно долго, потом раздался потрясенный голос Вашингтона:
   - Накрылось сто восемнадцать чистильщиков! Это невозможно!
   - Ага! - воскликнул Инг. - Они разбросаны по всему полу. Вырубай луч, пока в него не попала пыль.
   Луч исчез с датчиков лицевой пластины Инга.
   - Это то, что должно было случиться, Инг?
   - Вроде того.
   - Почему ты меня не предупредил?
   - Ты бы не дал мне это биение.
   - Ну, и как, дьявол побери, мы будем все это объяснять? Отчет будет на моей шее, как...
   - Забудь про отчет, - буркнул Инг. - Ты инженер луча - открой глаза. Эти чистильщики не были поглощены лучом. Их срубили и рассыпали по полу.
   - Но...
   - Чистильщики разработаны, чтобы реагировать на нужды луча, - сказал Инг. - Когда движется луч, движутся и они. Когда количество мусора растет немного более усердно и не уходит с дороги достаточно быстро, предполагается, что он должен быть поглощен - его энергия превратится в луч. Теперь фальшивое биение вывело из строя сто восемнадцать чистильщиков. Эти чистильщики не были съедены. Они рассыпались по полу.
   Последовало длительное молчание, пока Вашингтон все это переваривал.
   - Это биение коснулось подпространства? - спросил Инг.
   - Я проверяю, - ответил Вашингтон, потом добавил: - Нет... подожди минуту: есть целая пульсация подпространства... контакты, очень низкий уровень энергии - длительность серии около восьмидесяти миллионных секунды. У меня есть датчики, установленные на последний десятичный разряд, иначе мы никогда бы этого не уловили.
   - В сущности, мы не коснулись, - вздохнул Инг.
   - Практически нет. А не мог ли кто-нибудь облажаться с программированием чистильщиков?