Страница:
– Они только сегодня утром решили ехать. Я так понимаю, что он встретил Тома и тот его пригласил.
– Я и не знал, что Уоринг в городе. Он как будто собирался прожить в Беркшире до конца месяца.
– Наверно, приехал по делам. Нас это не касается. Главное, что Адриан согласился на несколько дней уехать из Лондона. Я считаю, что это добрый признак.
– Надеюсь, что так, – ответил Равенскар. – Поехали, Арабелла, не будем задерживать тетю Селину.
– Поехали, – с готовностью отозвалась Арабелла.
– Ты просто не хочешь, чтобы твои лошади застаивались, – сухо заметила леди Мейблторп. – Ну поезжайте. Только смотри, чтобы с девочкой ничего не случилось, Макс.
– Можно подумать, что я в первый раз держу в руках вожжи! – воскликнула Арабелла, когда они поехали дальше. – О чем это она говорила, Макс, об обручении Адриана с мисс Грентем?
– В первый раз слышу, что они обручены.
– Не прикидывайся, Макс! Адриан мне сам сказал. А что, тетя Селина против?
– Разумеется, против.
– Потому что она так странно вела себя в Воксхолле?
– Да, и по другим причинам тоже.
– А я вот что тебе скажу, – решительно проговорила Арабелла. – Мне она нравится.
– Вот как? Ты ее так мало знаешь. Непонятно, когда ты успела составить себе о ней мнение.
– Честно говоря, после Воксхолла я виделась с ней еще один раз, – призналась Арабелла. – Только не сердись на меня.
– Я не сержусь. Где ты с ней виделась?
Арабелла посмотрела на него с полуозорной-полувиноватой улыбкой.
– Мне хотелось с ней получше познакомиться. И я поехала к ней с визитом.
– Ну и чертовка! И она тебе понравилась?
– Да. В ней нет ничего вульгарного. И я правильно сказала тебе в Воксхолле, что ее глаза смеются.
– Бывает, – признал Равенскар. – И часто ты ее с тех пор навещала?
– Нет, больше я там не была. Она сказала, что я не должна к ней ездить, пока ты и тетя Селина так против нее настроены.
– Так и сказала?
– А когда я заявила, что буду часто к ней ездить, когда она выйдет замуж за Адриана, она сказала: тогда пожалуйста.
– Она не выйдет замуж за Адриана.
– Мне непонятно, что ты против нее имеешь. Не ожидала, что у тебя столько предрассудков. По-моему, это глупо.
– Это по-твоему.
– И раз уж зашел такой разговор, имей в виду: я никогда в жизни не выйду за Адриана!
– Ну и не выходи.
– Тебе все равно? – воскликнула Арабелла. – А я думала, что ты заодно с мамой и тетей Селиной!
– Я бы тебе посоветовал вообще года два обождать с замужеством.
Арабелла скривила рожицу:
– Но к тому времени я стану старой девой! Кроме того, мне хочется выйти замуж.
– Вот когда ты обнаружишь, что тебе уже целый месяц хочется выйти замуж за одного и того же человека, ты мне об этом скажи, – с улыбкой посоветовал ей Равенскар.
Арабелла покачала головой:
– Да, то, что я так часто влюбляюсь, очень затрудняет дело. Но сейчас я остепенилась и, мне кажется, скоро выйду замуж.
Равенскар несколько минут молчал. Когда они доехали до ворот парка, он взял у нее вожжи.
– Арабелла, ты ведь знаешь, что по достижении совершеннолетия ты получишь большое состояние?
– Знаю и очень рада, что буду богата.
– Только смотри не выйди замуж за человека, который хочет стать богатым за твой счет.
Арабелла задумалась:
– Это было бы ужасно, Макс.
– К сожалению, это очень часто случается.
– Ты хочешь сказать, что все мужчины, которые делали мне предложение, просто хотели заполучить мои деньги?
– Боюсь, что это так, Арабелла.
Мисс Равенскар сглотнула.
– Как это унизительно, – тихо проговорила она.
– Это было бы унизительно, если бы на свете не было людей, которым нет никакого дела до твоих денег.
– Богатых людей?
– Не обязательно.
– Да? – В голосе Арабеллы зазвучала надежда. – Но как мне отличить одних от других, Макс?
– Есть несколько способов, но я дам тебе самый верный. Если человек станет тебя уговаривать бежать с ним и обвенчаться тайно – можешь быть уверена, что ему нужны только твои деньги. Честный человек попросит разрешения видеться с тобой у нас в доме.
– Но, Макс, они все тебя боятся!
– Вот увидишь, когда-нибудь ты встретишь человека, который нисколько не будет меня бояться.
– Может быть, но это так скучно, Макс! В этом нет ни капли романтики! И потом, они вовсе не все предлагали мне венчаться тайно!
– Надеюсь, что не все! Слушай, Арабелла! Я тебе не задаю никаких вопросов, и я не собираюсь за тобой шпионить. Но у меня создалось впечатление, что ты знакома с мужчинами, о которых мы с твоей матерью и не подозреваем. Так вот, прежде чем решиться на брак с кем-нибудь из них, спроси себя, сможешь ли ты представить его мне или Адриану.
– И если не смогу, значит, он мне не подходит?
– Именно так.
– Хорошо, – пообещала Арабелла, – я так и сделаю. Это будет очень интересная игра!
Равенскар отвез ее домой с сознанием, что утро не пропало даром.
Он обедал вечером в «Брукс-клубе», потом играл в фаро за столом, где минимальной ставкой было пятьдесят гиней. Закончив игру вскоре после полуночи, он увидел в зале лорда Ормскерка, который наблюдал за игрой в кости. Когда Равенскар отодвинул стул, Ормскерк бросил на него быстрый взгляд и пошел к нему через залу.
– Я думал, что вы так же редко бываете в «Брукс-клубе», как я бываю в «Уайт-клубе», – заметил Равенскар.
– Так оно и есть. В тот раз вы, как мне кажется, пришли в «Уайт-клуб» специально, чтобы найти меня.
Равенскар поднял бровь.
– А я пришел в «Брукс-клуб», – продолжал Ормскерк, смахивая с рукава крошку табаку, – чтобы найти вас, дражайший Равенскар.
– Я польщен.
– Честно говоря, я совершенно не собирался вам льстить, – ответил лорд Ормскерк, скривив губы в неприятной улыбке.
Равенскар нахмурился:
– Как я должен это понимать, милорд?
– Я надеюсь доставить вам пару неприятных минут. Хочу вам сказать, что вы неразумно распорядились некими расписками, которые я вам продал. Вы меня разочаровали, любезнейший Равенскар.
– А откуда вам известно, как я ими распорядился?
Лорд Ормскерк пожал плечами:
– Я просто пришел к такому заключению.
– Наверно, я туго соображаю, но мне все еще непонятно, о чем вы ведете речь. Может быть, пройдем в соседнюю комнату?
– С удовольствием, – с поклоном ответил Ормскерк. – Я вполне понимаю, что вам не хочется обсуждать жену вашего кузена в таком людном месте.
Равенскар пропустил Ормскерка вперед в небольшую гостиную.
– Я действительно этого не хотел бы, однако мой кузен не женат и вряд ли скоро женится.
– Вы так думаете? – с улыбкой спросил Ормскерк.
Равенскар захлопнул за собой дверь:
– Я в этом совершенно уверен.
Ормскерк достал табакерку и двумя пальцами взял из нее понюшку табаку.
– Любезный Равенскар, боюсь, что вас обманули.
Равенскар застыл в дверях:
– Каким образом?
Ормскерк захлопнул табакерку:
– Я так полагаю, что вы не встречались со Стиллингфлитом?
– Я не знал, что он в городе.
– Он приехал сегодня утром из Хертфорда.
– Ну и что?
– Он приехал по Большой северной дороге, – задумчиво сказал Ормскерк.
– Разумеется. Но мне непонятно, какое это все имеет отношение ко мне.
– Сейчас поймете, дражайший Равенскар, сейчас поймете. Стиллингфлит менял лошадей на постоялом дворе в Барнете. Когда он оттуда выехал, он увидел, как мимо него на север проехала запряженная четверкой карета.
Равенскар несколько побледнел.
– Продолжайте, – буркнул он.
– Его поразила красота сидевшей в карете дамы. Он незнаком с Деборой Грентем, но он так выразительно ее описал, что ошибки быть не может. С ней ехала какая-то девица – без сомнения ее служанка, а сзади к карете было привязано множество сундуков и коробок.
Равенскар насмешливо улыбнулся:
– Мисс Грентем уехала на несколько дней за город. Я знал о таком ее намерении.
– А знали ли вы, что ваш кузен намерен ее сопровождать?
– Нет!
– Так я и думал, – вкрадчиво проговорил Ормскерк.
– Вы это говорите серьезно? Вы утверждаете, что Мейблторп был с мисс Грентем?
– Так, по крайней мере, утверждает Стиллингфлит. А он, по-моему, хорошо знакомые вашим кузеном. По его словам, Мейблторп ехал рядом с каретой верхом. Я сказал вам, что они ехали на север?
– Сказали! Сказали в самом начале, милорд. Может быть, я и туго соображаю, но до меня дошло, что, по вашему мнению, мой кузен отправился с мисс Грентем в Гретну-Грин?
– Такой вывод напрашивается сам собой, – проговорил лорд Ормскерк.
– Это ложь! – рявкнул Равенскар.
Лорд Ормскерк надменно поднял брови:
– Вам виднее, досточтимый сэр.
– Да, виднее! Я знаю Мейблторпа с пеленок и никогда не поверю, что он способен так поступить. Это совсем на него не похоже! Кроме того, я убежден, что мисс Грентем вовсе не собирается выходить за него замуж – так же как не собирается становиться вашей содержанкой!
– Я вижу, эта дама посвятила вас в свои планы, – сказал Ормскерк. – А вам не кажется, что она вас обманула?
– Это она действительно пыталась сделать, но уверяю вас, что у нее ничего не вышло, – со смешком сказал Равенскар. – Поначалу я заблуждался относительно ее характера, но теперь я составил о нем очень хорошее представление. Если Мейблторп ехал рядом с ее каретой, значит, он просто сопровождал ее в поместье ее друзей. Вот это на него похоже.
– Если такое объяснение вас удовлетворяет, дражайший Равенскар, зачем мне с вами спорить? – сказал Ормскерк, пожав плечами. – Надеюсь только, что вам не придется горько разочароваться. Меня покоряет ваша вера в порядочность Мейблторпа. Я восхищен! Но я, к сожалению, циник. Скоро мы, без сомнения, узнаем, кто из нас был прав.
Глава 16
– Я и не знал, что Уоринг в городе. Он как будто собирался прожить в Беркшире до конца месяца.
– Наверно, приехал по делам. Нас это не касается. Главное, что Адриан согласился на несколько дней уехать из Лондона. Я считаю, что это добрый признак.
– Надеюсь, что так, – ответил Равенскар. – Поехали, Арабелла, не будем задерживать тетю Селину.
– Поехали, – с готовностью отозвалась Арабелла.
– Ты просто не хочешь, чтобы твои лошади застаивались, – сухо заметила леди Мейблторп. – Ну поезжайте. Только смотри, чтобы с девочкой ничего не случилось, Макс.
– Можно подумать, что я в первый раз держу в руках вожжи! – воскликнула Арабелла, когда они поехали дальше. – О чем это она говорила, Макс, об обручении Адриана с мисс Грентем?
– В первый раз слышу, что они обручены.
– Не прикидывайся, Макс! Адриан мне сам сказал. А что, тетя Селина против?
– Разумеется, против.
– Потому что она так странно вела себя в Воксхолле?
– Да, и по другим причинам тоже.
– А я вот что тебе скажу, – решительно проговорила Арабелла. – Мне она нравится.
– Вот как? Ты ее так мало знаешь. Непонятно, когда ты успела составить себе о ней мнение.
– Честно говоря, после Воксхолла я виделась с ней еще один раз, – призналась Арабелла. – Только не сердись на меня.
– Я не сержусь. Где ты с ней виделась?
Арабелла посмотрела на него с полуозорной-полувиноватой улыбкой.
– Мне хотелось с ней получше познакомиться. И я поехала к ней с визитом.
– Ну и чертовка! И она тебе понравилась?
– Да. В ней нет ничего вульгарного. И я правильно сказала тебе в Воксхолле, что ее глаза смеются.
– Бывает, – признал Равенскар. – И часто ты ее с тех пор навещала?
– Нет, больше я там не была. Она сказала, что я не должна к ней ездить, пока ты и тетя Селина так против нее настроены.
– Так и сказала?
– А когда я заявила, что буду часто к ней ездить, когда она выйдет замуж за Адриана, она сказала: тогда пожалуйста.
– Она не выйдет замуж за Адриана.
– Мне непонятно, что ты против нее имеешь. Не ожидала, что у тебя столько предрассудков. По-моему, это глупо.
– Это по-твоему.
– И раз уж зашел такой разговор, имей в виду: я никогда в жизни не выйду за Адриана!
– Ну и не выходи.
– Тебе все равно? – воскликнула Арабелла. – А я думала, что ты заодно с мамой и тетей Селиной!
– Я бы тебе посоветовал вообще года два обождать с замужеством.
Арабелла скривила рожицу:
– Но к тому времени я стану старой девой! Кроме того, мне хочется выйти замуж.
– Вот когда ты обнаружишь, что тебе уже целый месяц хочется выйти замуж за одного и того же человека, ты мне об этом скажи, – с улыбкой посоветовал ей Равенскар.
Арабелла покачала головой:
– Да, то, что я так часто влюбляюсь, очень затрудняет дело. Но сейчас я остепенилась и, мне кажется, скоро выйду замуж.
Равенскар несколько минут молчал. Когда они доехали до ворот парка, он взял у нее вожжи.
– Арабелла, ты ведь знаешь, что по достижении совершеннолетия ты получишь большое состояние?
– Знаю и очень рада, что буду богата.
– Только смотри не выйди замуж за человека, который хочет стать богатым за твой счет.
Арабелла задумалась:
– Это было бы ужасно, Макс.
– К сожалению, это очень часто случается.
– Ты хочешь сказать, что все мужчины, которые делали мне предложение, просто хотели заполучить мои деньги?
– Боюсь, что это так, Арабелла.
Мисс Равенскар сглотнула.
– Как это унизительно, – тихо проговорила она.
– Это было бы унизительно, если бы на свете не было людей, которым нет никакого дела до твоих денег.
– Богатых людей?
– Не обязательно.
– Да? – В голосе Арабеллы зазвучала надежда. – Но как мне отличить одних от других, Макс?
– Есть несколько способов, но я дам тебе самый верный. Если человек станет тебя уговаривать бежать с ним и обвенчаться тайно – можешь быть уверена, что ему нужны только твои деньги. Честный человек попросит разрешения видеться с тобой у нас в доме.
– Но, Макс, они все тебя боятся!
– Вот увидишь, когда-нибудь ты встретишь человека, который нисколько не будет меня бояться.
– Может быть, но это так скучно, Макс! В этом нет ни капли романтики! И потом, они вовсе не все предлагали мне венчаться тайно!
– Надеюсь, что не все! Слушай, Арабелла! Я тебе не задаю никаких вопросов, и я не собираюсь за тобой шпионить. Но у меня создалось впечатление, что ты знакома с мужчинами, о которых мы с твоей матерью и не подозреваем. Так вот, прежде чем решиться на брак с кем-нибудь из них, спроси себя, сможешь ли ты представить его мне или Адриану.
– И если не смогу, значит, он мне не подходит?
– Именно так.
– Хорошо, – пообещала Арабелла, – я так и сделаю. Это будет очень интересная игра!
Равенскар отвез ее домой с сознанием, что утро не пропало даром.
Он обедал вечером в «Брукс-клубе», потом играл в фаро за столом, где минимальной ставкой было пятьдесят гиней. Закончив игру вскоре после полуночи, он увидел в зале лорда Ормскерка, который наблюдал за игрой в кости. Когда Равенскар отодвинул стул, Ормскерк бросил на него быстрый взгляд и пошел к нему через залу.
– Я думал, что вы так же редко бываете в «Брукс-клубе», как я бываю в «Уайт-клубе», – заметил Равенскар.
– Так оно и есть. В тот раз вы, как мне кажется, пришли в «Уайт-клуб» специально, чтобы найти меня.
Равенскар поднял бровь.
– А я пришел в «Брукс-клуб», – продолжал Ормскерк, смахивая с рукава крошку табаку, – чтобы найти вас, дражайший Равенскар.
– Я польщен.
– Честно говоря, я совершенно не собирался вам льстить, – ответил лорд Ормскерк, скривив губы в неприятной улыбке.
Равенскар нахмурился:
– Как я должен это понимать, милорд?
– Я надеюсь доставить вам пару неприятных минут. Хочу вам сказать, что вы неразумно распорядились некими расписками, которые я вам продал. Вы меня разочаровали, любезнейший Равенскар.
– А откуда вам известно, как я ими распорядился?
Лорд Ормскерк пожал плечами:
– Я просто пришел к такому заключению.
– Наверно, я туго соображаю, но мне все еще непонятно, о чем вы ведете речь. Может быть, пройдем в соседнюю комнату?
– С удовольствием, – с поклоном ответил Ормскерк. – Я вполне понимаю, что вам не хочется обсуждать жену вашего кузена в таком людном месте.
Равенскар пропустил Ормскерка вперед в небольшую гостиную.
– Я действительно этого не хотел бы, однако мой кузен не женат и вряд ли скоро женится.
– Вы так думаете? – с улыбкой спросил Ормскерк.
Равенскар захлопнул за собой дверь:
– Я в этом совершенно уверен.
Ормскерк достал табакерку и двумя пальцами взял из нее понюшку табаку.
– Любезный Равенскар, боюсь, что вас обманули.
Равенскар застыл в дверях:
– Каким образом?
Ормскерк захлопнул табакерку:
– Я так полагаю, что вы не встречались со Стиллингфлитом?
– Я не знал, что он в городе.
– Он приехал сегодня утром из Хертфорда.
– Ну и что?
– Он приехал по Большой северной дороге, – задумчиво сказал Ормскерк.
– Разумеется. Но мне непонятно, какое это все имеет отношение ко мне.
– Сейчас поймете, дражайший Равенскар, сейчас поймете. Стиллингфлит менял лошадей на постоялом дворе в Барнете. Когда он оттуда выехал, он увидел, как мимо него на север проехала запряженная четверкой карета.
Равенскар несколько побледнел.
– Продолжайте, – буркнул он.
– Его поразила красота сидевшей в карете дамы. Он незнаком с Деборой Грентем, но он так выразительно ее описал, что ошибки быть не может. С ней ехала какая-то девица – без сомнения ее служанка, а сзади к карете было привязано множество сундуков и коробок.
Равенскар насмешливо улыбнулся:
– Мисс Грентем уехала на несколько дней за город. Я знал о таком ее намерении.
– А знали ли вы, что ваш кузен намерен ее сопровождать?
– Нет!
– Так я и думал, – вкрадчиво проговорил Ормскерк.
– Вы это говорите серьезно? Вы утверждаете, что Мейблторп был с мисс Грентем?
– Так, по крайней мере, утверждает Стиллингфлит. А он, по-моему, хорошо знакомые вашим кузеном. По его словам, Мейблторп ехал рядом с каретой верхом. Я сказал вам, что они ехали на север?
– Сказали! Сказали в самом начале, милорд. Может быть, я и туго соображаю, но до меня дошло, что, по вашему мнению, мой кузен отправился с мисс Грентем в Гретну-Грин?
– Такой вывод напрашивается сам собой, – проговорил лорд Ормскерк.
– Это ложь! – рявкнул Равенскар.
Лорд Ормскерк надменно поднял брови:
– Вам виднее, досточтимый сэр.
– Да, виднее! Я знаю Мейблторпа с пеленок и никогда не поверю, что он способен так поступить. Это совсем на него не похоже! Кроме того, я убежден, что мисс Грентем вовсе не собирается выходить за него замуж – так же как не собирается становиться вашей содержанкой!
– Я вижу, эта дама посвятила вас в свои планы, – сказал Ормскерк. – А вам не кажется, что она вас обманула?
– Это она действительно пыталась сделать, но уверяю вас, что у нее ничего не вышло, – со смешком сказал Равенскар. – Поначалу я заблуждался относительно ее характера, но теперь я составил о нем очень хорошее представление. Если Мейблторп ехал рядом с ее каретой, значит, он просто сопровождал ее в поместье ее друзей. Вот это на него похоже.
– Если такое объяснение вас удовлетворяет, дражайший Равенскар, зачем мне с вами спорить? – сказал Ормскерк, пожав плечами. – Надеюсь только, что вам не придется горько разочароваться. Меня покоряет ваша вера в порядочность Мейблторпа. Я восхищен! Но я, к сожалению, циник. Скоро мы, без сомнения, узнаем, кто из нас был прав.
Глава 16
Мистер Равенскар отправился домой. На душе у него было неспокойно. Разговор с лордом Ормскерком не только разозлил, но и встревожил его. Хотя он и в самом деле верил, что Адриан не способен так низко уронить себя и свое имя, чтобы сбежать с мисс Грентем в Шотландию и там тайно сочетаться браком, он все же не мог забыть, как его удивило известие о том, что его юному кузену вдруг вздумалось поехать на несколько дней в загородное поместье приятеля поохотиться. Равенскар отлично знал, что Адриан не только не проявлял признаков охлаждения к мисс Грентем, но последние дни буквально не выходил из дома на Сент-Джеймс-сквер. У него был вид глубоко влюбленного человека, и в последнюю встречу с Равенскаром он ни словом не обмолвился о своем намерении уехать из города. Разумеется, решение мисс Грентем поехать к друзьям могло вызвать перемену в его планах. В таком случае он действительно, скорей всего, сначала проводил бы ее до места, а потом уже поехал бы в Беркшир. Равенскару хотелось верить в это объяснение, но душу его глодало сомнение. В конце концов, он действительно расстался с документами, которые гарантировали ему послушание мисс Грентем. Он считал, что правильно оценил ее характер, но его точило подозрение, что он все-таки просчитался. Эта мысль была ему нестерпима. Равенскар шагал непривычно быстро, свирепо нахмурившись и с силой сжимая в руке трость.
Он вообще не любил ошибаться в своих суждениях, а в данном случае у него была особая причина для беспокойства.
Он пришел домой в начале второго ночи и был неприятно удивлен, увидев мачеху, которая ждала его, завернувшись в пеньюар и явно пребывая в большом волнении. По опыту прежних лет он знал, что только одна причина может заставить ее бодрствовать в столь поздний час, поэтому сразу осведомился:
– Ну, что она еще натворила?
– Ох, Макс, – слабым голосом проговорила миссис Равенскар. – Мне надо было догадаться, что она что-то затевает, когда она сказала, что у нее болит голова, и ушла спать в девять часов!
– Конечно, надо было, – безжалостно подтвердил Равенскар. – Ее что – нет дома?
– Она даже не ложилась в постель, – трагическим тоном воскликнула миссис Равенскар. – Часа два тому назад я пошла посмотреть, спит ли она, – сама я не способна заснуть под этот грохот на улице. Я вовсе не жалуюсь, но ты знаешь, что это так. Арабеллы не было в комнате, а из этой негодяйки горничной я не смогла вытянуть ни слова. Я убеждена, что ей все известно, но она только плакала и твердила, что ничего не знает.
– Тебе надо уволить эту девицу, – спокойно сказал Равенскар.
– Хорошо тебе решать одним махом, но, если бы ты знал, сколько я сменила горничных, и ни на одну из них нельзя было положиться. И потом, чем нам это сейчас поможет?
– Ничем, – ответил Равенскар. – И в будущем тебе тоже ничто не поможет, если только ты не забудешь про свои дурацкие мигрени, Оливия, и не начнешь возить Арабеллу на балы и маскарады, куда ей так хочется. А где она сегодня?
– Да откуда же я знаю? И как ты можешь разговаривать со мной в таком тоне, когда знаешь, что у меня вконец расшатаны нервы? Это просто бессердечно! Вот уж не ожидала такой черствости – хотя могла бы и ожидать: твой отец был такой же толстокожий! Вот что я тебе скажу, Макс: если бы ты хоть сколько-нибудь заботился обо мне и своей сводной сестре – и не забудь, что ты ее опекун! – ты бы давно женился, и ее было бы кому вывозить в свет. А я после каждого выезда несколько дней пребываю в прострации.
– Много я слышал доводов, почему мне следует жениться, но этот убеждает меня меньше всех. Идите лучше в постель, сударыня, а то совсем разболеетесь.
– Да, у меня уже час как страшно колотится сердце. И где эта ужасная девчонка?
– Понятия не имею и отнюдь не собираюсь искать ее по всему Лондону. Явится сама!
– Если в свете узнают об этих ее выходках, от нее отшатнутся все приличные женихи, – горестно произнесла миссис Равенскар, направляясь к лестнице.
– Чепуха! Как бы она себя ни вела, у богатой наследницы женихи найдутся!
Миссис Равенскар ответила, что его устами мед бы пить, но она успокоится, только когда выдаст наконец дочку замуж, а сама уедет жить в столь любезный ее сердцу тихий Бат. Затем, тяжело опираясь на перила, она поднялась по лестнице и, проглотив дозу лауданума и намочив платок в лавандовой воде, очень быстро уснула.
Когда через час мисс Равенскар тихонько постучалась в дверь, она была весьма огорошена, увидев на пороге не свою горничную, как было условлено, а сильно разозленного брата.
– Ой, – ахнула она, роняя ридикюль. – Как ты меня напугал, Макс!
– Кто тебя провожал?
– Он уже ушел, – торопливо сказала Арабелла, видя, что Равенскар собирается выйти на крыльцо.
– Ну тогда ему повезло! Черт знает что ты вытворяешь, Арабелла! Где ты была?
– Всего лишь на маскараде в Ранелаге. Мне так хотелось туда поехать, а мама отказалась, а ты сказал, что порядочной девице там не место. Что же мне оставалось делать?
– Сидеть дома, – сурово сказал Равенскар. – Если ты будешь так себя вести, Арабелла, я отправлю тебя в поместье и приставлю к тебе гувернантку, которая будет держать тебя в ежовых рукавицах.
– А я убегу, – возразила Арабелла, которую эта угроза ничуть не испугала. – Не сердись на меня, Макс, – сказала она, беря его за руку и заглядывая ему в глаза. – Это было такое увлекательное приключение! И я ни разу не сняла маску, так что меня никто не узнал.
– С кем ты была?
– Этого я тебе, пожалуй, не скажу: во-первых, ты его, скорее всего, не знаешь, а, во-вторых, если знаешь, ему не поздоровится. Но одно я могу тебе сказать, Макс.
– И за это спасибо. Что же?
– Я помню, что ты мне говорил сегодня утром, и ты был совершенно прав! По крайней мере, я в этом почти уверена, но точно я буду знать дня через два.
Равенскар посмотрел на нее с сомнением:
– Опять ты затеваешь что-то недоброе, Арабелла. Ну-ка признавайся, что у тебя на уме?
Арабелла засмеялась:
– Не признаюсь! Ты все испортишь! Мне кажется, что один человек охотится за моим состоянием, но я еще не вполне уверена. Как весело водить его за нос!
– Боже правый! – проговорил Равенскар.
Арабелла ущипнула его за руку:
– Макс, умоляю тебя, не изображай из себя старого брюзгу! Я тебе обещаю, что ничего дурного не сделаю. И если ты будешь хорошо себя вести и не позволишь маме меня пилить, то я тебе скоро все расскажу.
– Значит, мне должно нравиться, что ты с каким-то проходимцем сбежала на уличный маскарад? – ядовито осведомился ее брат.
– А почему ты меня туда не отвез? Выходит, сам и виноват!
– Иди спать, нахалка! – с притворной строгостью скомандовал Равенскар, который был весьма податлив на уговоры своей бедовой сестрички. – За что мне Господь Бог послал такое наказание? Твой муж наверняка будет тебя бить.
Мисс Равенскар остановилась на ступеньке лестницы и бросила на него озорной взгляд.
– Тогда я сбегу от него под крыло своего доброго, скучного брюзги-брата! – пообещала она и побежала наверх.
Когда утром мать попеняла ей за побег без спроса, Арабелла кротко ее выслушала, но раскаяния не проявила. Брат повторил свою угрозу отправить ее в поместье, если она еще раз выкинет что-либо подобное, и больше к этому вопросу не возвращался. Арабелла была рада, что он воздержался от дальнейших расспросов, но вместе с тем это ее несколько удивило. Поглядывая на него поверх края своей чашки, она решила, что его мысли заняты чем-то другим, но она была бы поражена, узнав, по какому поводу озабоченно хмурится ее брат.
А Равенскар раздумывал, не съездить ли ему в беркширское поместье своего приятеля Уоринга. Он чуть было не приказал закладывать кабриолет, но раздумал. «Черт побери, – сказал он, уставившись на шнурок от звонка, – еще не хватает мне шпионить за мальчишкой!»
Вместо этого он вечером отправился в игорный дом леди Беллингем. Народу было немного: всем как будто не хватало мисс Грентем. В зале сидело несколько похожих на нахохленных ворон пожилых дам. Леди Беллингем, которая в начале вечера наголову разгромила сэра Файли, была настроена очень воинственно. Тому не удалось ничего из нее выудить, кроме весьма едких замечаний в собственный адрес, и в результате он вылетел из ее дома, кипя от ярости. Эта победа придала ей смелости, и она без всякого трепета встретила Равенскара, который появился за несколько минут до ужина и попросил ее разрешения проводить ее в столовую. Это несколько насторожило леди Беллингем, по она приняла его руку и довольно спокойно спустилась с ним по широкой лестнице. Он нашел для нее свободный стул, принес тарталетки с омаром и бокал охлажденного шампанского и сел напротив.
Собрав все свое самообладание, леди Беллингем сказала:
– Я рада возможности поговорить с вами, мистер Равенскар. Не знаю, что написала вам моя племянница по поводу этих ужасных расписок, но я вам бесконечно благодарна за их возвращение.
– Не будем об этом говорить, сударыня! А сколь надолго уехала мисс Грентем?
– Точно не могу сказать. Она собиралась пожить с друзьями, а на сколько дней они уговорят ее остаться, я не знаю.
– А где их поместье?
– Этого я тоже… да где-то недалеко. Вы о нем вряд ли слышали, – твердо сказала она. – Это где-то к северу.
– Да? Вам ее, наверно, не хватает?
– Конечно! Она моя бесценная помощница! Только не думайте, что Дебора с моего ведома заперла вас в подвале, и я надеюсь, что она перед вами извинилась. Но в общем она чудесная девушка, поверьте мне!
– Боюсь, что я был сам виноват. Я разговаривал с ней в оскорбительном тоне.
Леди Беллингем посмотрела на него подобревшими глазами:
– С вашей стороны очень благородно так думать, сэр! Она страшно оскорбилась, когда вы предложили ей двадцать тысяч фунтов, хотя я никогда не пойму… впрочем, это к делу не относится.
– У меня такое впечатление, что содержание этого заведения вам очень дорого обходится.
– Ужасно дорого! – откровенно ответила леди Беллингем. – Вы не представляете, сколько я плачу за одни свечи!
– А это окупается? – полюбопытствовал Равенскар.
– В том-то и беда, что нет, – призналась леди Беллингем. – Когда я переехала в этот дом, мне казалось, что наши доходы сильно возрастут, но на самом деле возросли только расходы.
– И вам нравится такая жизнь?
– Нет, совсем не нравится! Я уже стара для ночных бдений, но что же мне остается делать? Только надеяться, что нам вдруг повезет и мы как-нибудь выкарабкаемся из долгов. – Тут ей пришла в голову мысль. Она положила на стол вилку и оценивающе посмотрела на смуглое лицо Равенскара. – Дебора, конечно, не примет от вас ни пенса. Я-то вовсе не считаю ее неподходящей женой для вашего кузена.
– Вряд ли я с вами тут соглашусь.
– Само собой, но я и не настаиваю на своей точке зрения. Но, знаете, Дебору вы не переубедите. Она вполне способна выйти замуж за Мейблторпа исключительно назло вам. – Леди Беллингем сделала паузу и испытующе взглянула на Равенскара, но лицо того изображало лишь вежливое внимание. – Я вполне понимаю ваше отношение к этому вопросу, – продолжала она. – И вы во многом правы, не желая брака Деборы с Мейблторпом. Тут я вам могла бы помочь. А Деборе об этом совсем не обязательно знать.
Равенскар поднял брови.
– Вы, кажется, предлагаете мне подкупить вас, чтобы вы использовали свое влияние на мисс Грен-тем? – осведомился он. – Я не способен нанести вам такое оскорбление, сударыня.
– Видите ли, меня буквально завалили счетами. Тут уж не до оскорблений. Если вы передадите мне те двадцать тысяч фунтов, которые вы предлагали Деборе, я обязуюсь устроить так, что она не выйдет замуж за Мейблторпа.
Равенскар засмеялся и встал.
– Нет, сударыня, я этого делать не стану. А вдруг вам не удастся ее разубедить – тогда получится, что деньги потрачены зря.
Леди Беллингем вздохнула.
– Они не были бы потрачены зря, – грустно сказала она. – Впрочем, я и не надеялась, что вы согласитесь.
– Не отчаивайтесь, сударыня. Я еще могу в пух проиграться у вас в фаро.
– Хорошо бы, но я подозреваю, что вы вместо этого сорвете банк, – пессимистически заметила леди Беллингем.
Банк Равенскар не сорвал, но ему чрезвычайно везло в тот вечер, и хозяйка дома только порадовалась, когда он наконец встал из-за стола и ушел.
Ее слова немного успокоили Равенскара: вряд ли она предложила бы ему предотвратить брак мисс Грентем с Мейблторпом, если бы те уже были на пути в Гретну-Грин. Равенскар решил выбросить эту мысль из головы, и, если это ему и не до конца удалось, он перестал сомневаться в своем кузене. Но ему очень хотелось увидеть мисс Грентем.
Однако прошло несколько дней, а письма, написанного рукой мисс Грентем, не появлялось. У Равенскара возникла привычка нетерпеливо разбирать по утрам почту, и его слуги заметили, что, когда они приносили ему записку на подносе, он хватал ее с несвойственным ему раньше нетерпением, а потом почему-то необъяснимо хмурился. Из этого они сделали свои собственные выводы и только качали головой.
Равенскар получил известие о местопребывании мисс Грентем только через неделю. Как-то на Пикадилли, едучи на кабриолете домой, он вдруг увидел ехавшего верхом лорда Мейблторпа. Вид у того был запыленный, сапоги грязные, а ноги лошади забрызганы грязью по колено. Увидев кузена, Адриан помахал ему рукой.
Равенскар остановил упряжку прямо посреди оживленного движения и, когда Мейблторп к нему подъехал, увидел, что лицо его кузена сияет счастьем.
– Вернулся, значит? – резко спросил Равенскар.
– Только что, – ответил Адриан, сдерживая свою лошадь, которая шарахнулась было от тяжелого фургона. – Проводил Дебору домой и еду на Брук-стрит. Я не могу задерживаться: хочу скорей сообщить новость маме. О Макс, я самый счастливый человек на свете! Мне надо столько тебе рассказать! Ты сроду не догадаешься, где я был!
– Мне сказали, – почернев лицом, проговорил Равенскар, – что ты поехал к Тому Уорилгу.
Адриан засмеялся:
– Нет, там я не был. Макс, я женился!
– Женился?
У Равенскара, видимо, невольно дернулись руки, и его упряжка рванулась вперед. Мейблторпу пришлось осадить свою лошадь, чтобы дать ей дорогу.
– Я так и знал, что ты удивишься! – крикнул он издалека. – Я скоро к тебе приду и все расскажу! Это такая долгая история, что на ходу ее не расскажешь. Кроме того, мне надо сначала повидать мать. До свидания! Жди меня часа через два!
Адриан взмахнул плеткой и поехал дальше. Равенскар же, белый как мел, погнал лошадей на Сент-Джеймс-сквер. Около дома леди Беллингем он сунул вожжи груму и, сказав: «Прогуливай их!» – соскочил с козел и поднялся на крыльцо.
Дверь ему открыл Сайлас Вэнтедж, который с широкой улыбкой сказал:
– Удивительное дело, сэр: ходите сюда, как ни в чем не бывало, словно с вами тут не произошло никакой неприятности!
– Передай мисс…– Равенскар запнулся. Затем договорил жестким голосом: – Передай мисс Грентем, что я хотел бы поговорить с ней наедине.
Вэнтедж внимательно посмотрел на него и погладил подбородок.
– Не знаю, будет ли мисс Дебора сегодня принимать посетителей.
– Пойди и передай то, что я сказал, – свирепо повторил Равенскар.
Мистер Вэнтедж вытаращил глаза, но спорить не стал. Он завел Равенскара в маленькую гостиную и пошел доложить о нем Деборе.
Дебора была у себя в спальне. Едва успев сиять шляпу и дорожную накидку, она весело рассказывала тетке об их поездке, когда в дверь поскребся Сайлас. Узнав, кто ждет ее внизу, Дебора на мгновение заколебалась, потом покраснела и сказала:
Он вообще не любил ошибаться в своих суждениях, а в данном случае у него была особая причина для беспокойства.
Он пришел домой в начале второго ночи и был неприятно удивлен, увидев мачеху, которая ждала его, завернувшись в пеньюар и явно пребывая в большом волнении. По опыту прежних лет он знал, что только одна причина может заставить ее бодрствовать в столь поздний час, поэтому сразу осведомился:
– Ну, что она еще натворила?
– Ох, Макс, – слабым голосом проговорила миссис Равенскар. – Мне надо было догадаться, что она что-то затевает, когда она сказала, что у нее болит голова, и ушла спать в девять часов!
– Конечно, надо было, – безжалостно подтвердил Равенскар. – Ее что – нет дома?
– Она даже не ложилась в постель, – трагическим тоном воскликнула миссис Равенскар. – Часа два тому назад я пошла посмотреть, спит ли она, – сама я не способна заснуть под этот грохот на улице. Я вовсе не жалуюсь, но ты знаешь, что это так. Арабеллы не было в комнате, а из этой негодяйки горничной я не смогла вытянуть ни слова. Я убеждена, что ей все известно, но она только плакала и твердила, что ничего не знает.
– Тебе надо уволить эту девицу, – спокойно сказал Равенскар.
– Хорошо тебе решать одним махом, но, если бы ты знал, сколько я сменила горничных, и ни на одну из них нельзя было положиться. И потом, чем нам это сейчас поможет?
– Ничем, – ответил Равенскар. – И в будущем тебе тоже ничто не поможет, если только ты не забудешь про свои дурацкие мигрени, Оливия, и не начнешь возить Арабеллу на балы и маскарады, куда ей так хочется. А где она сегодня?
– Да откуда же я знаю? И как ты можешь разговаривать со мной в таком тоне, когда знаешь, что у меня вконец расшатаны нервы? Это просто бессердечно! Вот уж не ожидала такой черствости – хотя могла бы и ожидать: твой отец был такой же толстокожий! Вот что я тебе скажу, Макс: если бы ты хоть сколько-нибудь заботился обо мне и своей сводной сестре – и не забудь, что ты ее опекун! – ты бы давно женился, и ее было бы кому вывозить в свет. А я после каждого выезда несколько дней пребываю в прострации.
– Много я слышал доводов, почему мне следует жениться, но этот убеждает меня меньше всех. Идите лучше в постель, сударыня, а то совсем разболеетесь.
– Да, у меня уже час как страшно колотится сердце. И где эта ужасная девчонка?
– Понятия не имею и отнюдь не собираюсь искать ее по всему Лондону. Явится сама!
– Если в свете узнают об этих ее выходках, от нее отшатнутся все приличные женихи, – горестно произнесла миссис Равенскар, направляясь к лестнице.
– Чепуха! Как бы она себя ни вела, у богатой наследницы женихи найдутся!
Миссис Равенскар ответила, что его устами мед бы пить, но она успокоится, только когда выдаст наконец дочку замуж, а сама уедет жить в столь любезный ее сердцу тихий Бат. Затем, тяжело опираясь на перила, она поднялась по лестнице и, проглотив дозу лауданума и намочив платок в лавандовой воде, очень быстро уснула.
Когда через час мисс Равенскар тихонько постучалась в дверь, она была весьма огорошена, увидев на пороге не свою горничную, как было условлено, а сильно разозленного брата.
– Ой, – ахнула она, роняя ридикюль. – Как ты меня напугал, Макс!
– Кто тебя провожал?
– Он уже ушел, – торопливо сказала Арабелла, видя, что Равенскар собирается выйти на крыльцо.
– Ну тогда ему повезло! Черт знает что ты вытворяешь, Арабелла! Где ты была?
– Всего лишь на маскараде в Ранелаге. Мне так хотелось туда поехать, а мама отказалась, а ты сказал, что порядочной девице там не место. Что же мне оставалось делать?
– Сидеть дома, – сурово сказал Равенскар. – Если ты будешь так себя вести, Арабелла, я отправлю тебя в поместье и приставлю к тебе гувернантку, которая будет держать тебя в ежовых рукавицах.
– А я убегу, – возразила Арабелла, которую эта угроза ничуть не испугала. – Не сердись на меня, Макс, – сказала она, беря его за руку и заглядывая ему в глаза. – Это было такое увлекательное приключение! И я ни разу не сняла маску, так что меня никто не узнал.
– С кем ты была?
– Этого я тебе, пожалуй, не скажу: во-первых, ты его, скорее всего, не знаешь, а, во-вторых, если знаешь, ему не поздоровится. Но одно я могу тебе сказать, Макс.
– И за это спасибо. Что же?
– Я помню, что ты мне говорил сегодня утром, и ты был совершенно прав! По крайней мере, я в этом почти уверена, но точно я буду знать дня через два.
Равенскар посмотрел на нее с сомнением:
– Опять ты затеваешь что-то недоброе, Арабелла. Ну-ка признавайся, что у тебя на уме?
Арабелла засмеялась:
– Не признаюсь! Ты все испортишь! Мне кажется, что один человек охотится за моим состоянием, но я еще не вполне уверена. Как весело водить его за нос!
– Боже правый! – проговорил Равенскар.
Арабелла ущипнула его за руку:
– Макс, умоляю тебя, не изображай из себя старого брюзгу! Я тебе обещаю, что ничего дурного не сделаю. И если ты будешь хорошо себя вести и не позволишь маме меня пилить, то я тебе скоро все расскажу.
– Значит, мне должно нравиться, что ты с каким-то проходимцем сбежала на уличный маскарад? – ядовито осведомился ее брат.
– А почему ты меня туда не отвез? Выходит, сам и виноват!
– Иди спать, нахалка! – с притворной строгостью скомандовал Равенскар, который был весьма податлив на уговоры своей бедовой сестрички. – За что мне Господь Бог послал такое наказание? Твой муж наверняка будет тебя бить.
Мисс Равенскар остановилась на ступеньке лестницы и бросила на него озорной взгляд.
– Тогда я сбегу от него под крыло своего доброго, скучного брюзги-брата! – пообещала она и побежала наверх.
Когда утром мать попеняла ей за побег без спроса, Арабелла кротко ее выслушала, но раскаяния не проявила. Брат повторил свою угрозу отправить ее в поместье, если она еще раз выкинет что-либо подобное, и больше к этому вопросу не возвращался. Арабелла была рада, что он воздержался от дальнейших расспросов, но вместе с тем это ее несколько удивило. Поглядывая на него поверх края своей чашки, она решила, что его мысли заняты чем-то другим, но она была бы поражена, узнав, по какому поводу озабоченно хмурится ее брат.
А Равенскар раздумывал, не съездить ли ему в беркширское поместье своего приятеля Уоринга. Он чуть было не приказал закладывать кабриолет, но раздумал. «Черт побери, – сказал он, уставившись на шнурок от звонка, – еще не хватает мне шпионить за мальчишкой!»
Вместо этого он вечером отправился в игорный дом леди Беллингем. Народу было немного: всем как будто не хватало мисс Грентем. В зале сидело несколько похожих на нахохленных ворон пожилых дам. Леди Беллингем, которая в начале вечера наголову разгромила сэра Файли, была настроена очень воинственно. Тому не удалось ничего из нее выудить, кроме весьма едких замечаний в собственный адрес, и в результате он вылетел из ее дома, кипя от ярости. Эта победа придала ей смелости, и она без всякого трепета встретила Равенскара, который появился за несколько минут до ужина и попросил ее разрешения проводить ее в столовую. Это несколько насторожило леди Беллингем, по она приняла его руку и довольно спокойно спустилась с ним по широкой лестнице. Он нашел для нее свободный стул, принес тарталетки с омаром и бокал охлажденного шампанского и сел напротив.
Собрав все свое самообладание, леди Беллингем сказала:
– Я рада возможности поговорить с вами, мистер Равенскар. Не знаю, что написала вам моя племянница по поводу этих ужасных расписок, но я вам бесконечно благодарна за их возвращение.
– Не будем об этом говорить, сударыня! А сколь надолго уехала мисс Грентем?
– Точно не могу сказать. Она собиралась пожить с друзьями, а на сколько дней они уговорят ее остаться, я не знаю.
– А где их поместье?
– Этого я тоже… да где-то недалеко. Вы о нем вряд ли слышали, – твердо сказала она. – Это где-то к северу.
– Да? Вам ее, наверно, не хватает?
– Конечно! Она моя бесценная помощница! Только не думайте, что Дебора с моего ведома заперла вас в подвале, и я надеюсь, что она перед вами извинилась. Но в общем она чудесная девушка, поверьте мне!
– Боюсь, что я был сам виноват. Я разговаривал с ней в оскорбительном тоне.
Леди Беллингем посмотрела на него подобревшими глазами:
– С вашей стороны очень благородно так думать, сэр! Она страшно оскорбилась, когда вы предложили ей двадцать тысяч фунтов, хотя я никогда не пойму… впрочем, это к делу не относится.
– У меня такое впечатление, что содержание этого заведения вам очень дорого обходится.
– Ужасно дорого! – откровенно ответила леди Беллингем. – Вы не представляете, сколько я плачу за одни свечи!
– А это окупается? – полюбопытствовал Равенскар.
– В том-то и беда, что нет, – призналась леди Беллингем. – Когда я переехала в этот дом, мне казалось, что наши доходы сильно возрастут, но на самом деле возросли только расходы.
– И вам нравится такая жизнь?
– Нет, совсем не нравится! Я уже стара для ночных бдений, но что же мне остается делать? Только надеяться, что нам вдруг повезет и мы как-нибудь выкарабкаемся из долгов. – Тут ей пришла в голову мысль. Она положила на стол вилку и оценивающе посмотрела на смуглое лицо Равенскара. – Дебора, конечно, не примет от вас ни пенса. Я-то вовсе не считаю ее неподходящей женой для вашего кузена.
– Вряд ли я с вами тут соглашусь.
– Само собой, но я и не настаиваю на своей точке зрения. Но, знаете, Дебору вы не переубедите. Она вполне способна выйти замуж за Мейблторпа исключительно назло вам. – Леди Беллингем сделала паузу и испытующе взглянула на Равенскара, но лицо того изображало лишь вежливое внимание. – Я вполне понимаю ваше отношение к этому вопросу, – продолжала она. – И вы во многом правы, не желая брака Деборы с Мейблторпом. Тут я вам могла бы помочь. А Деборе об этом совсем не обязательно знать.
Равенскар поднял брови.
– Вы, кажется, предлагаете мне подкупить вас, чтобы вы использовали свое влияние на мисс Грен-тем? – осведомился он. – Я не способен нанести вам такое оскорбление, сударыня.
– Видите ли, меня буквально завалили счетами. Тут уж не до оскорблений. Если вы передадите мне те двадцать тысяч фунтов, которые вы предлагали Деборе, я обязуюсь устроить так, что она не выйдет замуж за Мейблторпа.
Равенскар засмеялся и встал.
– Нет, сударыня, я этого делать не стану. А вдруг вам не удастся ее разубедить – тогда получится, что деньги потрачены зря.
Леди Беллингем вздохнула.
– Они не были бы потрачены зря, – грустно сказала она. – Впрочем, я и не надеялась, что вы согласитесь.
– Не отчаивайтесь, сударыня. Я еще могу в пух проиграться у вас в фаро.
– Хорошо бы, но я подозреваю, что вы вместо этого сорвете банк, – пессимистически заметила леди Беллингем.
Банк Равенскар не сорвал, но ему чрезвычайно везло в тот вечер, и хозяйка дома только порадовалась, когда он наконец встал из-за стола и ушел.
Ее слова немного успокоили Равенскара: вряд ли она предложила бы ему предотвратить брак мисс Грентем с Мейблторпом, если бы те уже были на пути в Гретну-Грин. Равенскар решил выбросить эту мысль из головы, и, если это ему и не до конца удалось, он перестал сомневаться в своем кузене. Но ему очень хотелось увидеть мисс Грентем.
Однако прошло несколько дней, а письма, написанного рукой мисс Грентем, не появлялось. У Равенскара возникла привычка нетерпеливо разбирать по утрам почту, и его слуги заметили, что, когда они приносили ему записку на подносе, он хватал ее с несвойственным ему раньше нетерпением, а потом почему-то необъяснимо хмурился. Из этого они сделали свои собственные выводы и только качали головой.
Равенскар получил известие о местопребывании мисс Грентем только через неделю. Как-то на Пикадилли, едучи на кабриолете домой, он вдруг увидел ехавшего верхом лорда Мейблторпа. Вид у того был запыленный, сапоги грязные, а ноги лошади забрызганы грязью по колено. Увидев кузена, Адриан помахал ему рукой.
Равенскар остановил упряжку прямо посреди оживленного движения и, когда Мейблторп к нему подъехал, увидел, что лицо его кузена сияет счастьем.
– Вернулся, значит? – резко спросил Равенскар.
– Только что, – ответил Адриан, сдерживая свою лошадь, которая шарахнулась было от тяжелого фургона. – Проводил Дебору домой и еду на Брук-стрит. Я не могу задерживаться: хочу скорей сообщить новость маме. О Макс, я самый счастливый человек на свете! Мне надо столько тебе рассказать! Ты сроду не догадаешься, где я был!
– Мне сказали, – почернев лицом, проговорил Равенскар, – что ты поехал к Тому Уорилгу.
Адриан засмеялся:
– Нет, там я не был. Макс, я женился!
– Женился?
У Равенскара, видимо, невольно дернулись руки, и его упряжка рванулась вперед. Мейблторпу пришлось осадить свою лошадь, чтобы дать ей дорогу.
– Я так и знал, что ты удивишься! – крикнул он издалека. – Я скоро к тебе приду и все расскажу! Это такая долгая история, что на ходу ее не расскажешь. Кроме того, мне надо сначала повидать мать. До свидания! Жди меня часа через два!
Адриан взмахнул плеткой и поехал дальше. Равенскар же, белый как мел, погнал лошадей на Сент-Джеймс-сквер. Около дома леди Беллингем он сунул вожжи груму и, сказав: «Прогуливай их!» – соскочил с козел и поднялся на крыльцо.
Дверь ему открыл Сайлас Вэнтедж, который с широкой улыбкой сказал:
– Удивительное дело, сэр: ходите сюда, как ни в чем не бывало, словно с вами тут не произошло никакой неприятности!
– Передай мисс…– Равенскар запнулся. Затем договорил жестким голосом: – Передай мисс Грентем, что я хотел бы поговорить с ней наедине.
Вэнтедж внимательно посмотрел на него и погладил подбородок.
– Не знаю, будет ли мисс Дебора сегодня принимать посетителей.
– Пойди и передай то, что я сказал, – свирепо повторил Равенскар.
Мистер Вэнтедж вытаращил глаза, но спорить не стал. Он завел Равенскара в маленькую гостиную и пошел доложить о нем Деборе.
Дебора была у себя в спальне. Едва успев сиять шляпу и дорожную накидку, она весело рассказывала тетке об их поездке, когда в дверь поскребся Сайлас. Узнав, кто ждет ее внизу, Дебора на мгновение заколебалась, потом покраснела и сказала: