Хейз Мэри-Роуз. Греховные тайны

   Она прекрасно знает себе цену и без них. Арран с трудом пересилила искушение выложить им все, высказать этим бесталанным дуракам, что она думает об их ничтожных стишках и рассказиках.
   После ужина устроили грандиозный вечер для всех участников конференции. В небольшом грузовичке прибыло трио живописных музыкантов, с бакенбардами, в комбинезонах и клетчатых рубашках. Гитара, банджо и аккордеон. До полуночи они наигрывали местные мелодии и быстрые танцы. После отъезда музыкантов наиболее раскованные из гостей двинулись к ванне, скинули с себя одежду, с шумом и хохотом залезли в горячую воду, от которой шел пар.
   К этому времени даже Харт выпил достаточно виски, для того чтобы забыть о своем методистском воспитании, и абсолютно голый забрался в ванну вместе со всеми.
   Арран, едва различимая сквозь густой пар, бледная, худенькая, изящная, прижалась к нему в воде, просунула руку между его ног, провела длинными пальцами вдоль мошонки. Услышала, как он задохнулся. Захватила руками напрягшийся пенис. Все его большое тело напряглось.
   Он повернул к ней голову. Выражения его лица она не увидела, только отблески света в глазах.
   — Господи! — выдохнул он.
   Арран методично поглаживала его под водой. Головная боль бесследно прошла. Она чувствовала силу, энергию и холод внутри.
   — Я хочу уйти отсюда. Пойдем ко мне. Пошли же, Харт.
   Он никогда не слышал, чтобы Арран говорила таким тоном — жестким, высокомерным. Против собственной воли он подчинился. Неловко выбрался из горячей ванны, прикрывая руками восставшую плоть, захватил одежду и бутылку. Арран легко выскользнула из воды, изящная, с маленькой напрягшейся грудью. Все то же тело, которое ему так нравилось, однако перевозбужденному Харту показалось, будто в эту знакомую оболочку вселилась незнакомка. Первый порыв желания прошел.
   Он не узнавал свою Арран, нежную, большеглазую, невинную, ту, что хотелось защищать от всего мира. Сейчас он наблюдал за ее новыми, незнакомыми движениями хищницы с ощущением, что надо защитить мир от Арран.
   — Ну же, скорей!
   Она тащила его мимо освещенных окон компьютерного зала и даже не остановилась, чтобы дать ему возможность натянуть брюки.
   Ему было холодно, стыдно, неловко.
   — Скорее! — повторяла она.
   Войдя к себе в комнату и захлопнув дверь, она повела его к кровати, села, обхватила его бедра своими тонкими изящными руками, взяла его опавший пенис в рот и начала ласкать, пока он снова не напрягся. Выпустила пенис, легла на спину, широко раздвинула бедра и начала щекотать себе соски, пока они не встали. Харт в шоке смотрел на нее.
   — В чем дело? Чего ты ждешь? Я готова. Я готова, говорю тебе!
   — Ты пьяная.
   — Ну и что?
   Она рванулась к нему.
   — Иди же ко мне. Войди в меня.
   Она физически чувствовала, насколько он шокирован. Ну конечно, его дорогая, нежная невинная девочка оказалась вовсе не такой невинной, как он предполагал.
   Дурак! Остолоп! Да, она развращенная и грязная. А насколько развращенная, она ему сейчас покажет.
   До этого вечера Харт желал Арран так, как ни одну женщину на свете. Он даже не думал, что можно так сильно желать кого-нибудь. Но теперь… нет! Он ее больше не хочет. Но тут, к собственному ужасу и отвращению, он почувствовал, как наливается, встает и пульсирует член. Он не мог остановить себя, он делал все, что она ему приказывала… и получал от этого удовольствие.
   — А так тебе нравится, Харт? — Арран прижалась к нему ягодицами. — Так ведь еще приятнее? О Господи, какое ощущение! Так еще острее. Ну давай же, давай, не останавливайся! Я хочу почувствовать, как ты войдешь в меня там.
   Потом она рванула пояс из своих джинсов и приказала ему ударить ее.
   — Какого черта! Ты мужчина или нет? Я хочу почувствовать кожу на теле.
   Она распласталась на постели, подставляя грудь, живот, широко раскинутые бедра. Он отказался ударить ее, и тогда она накинулась на него, вонзила длинные ногти. Харт потерял контроль над собой, с силой ударил ее по лицу, и в этот момент у нее наступил оргазм, безрадостный и ужасающий. Она схватила его руку, втиснула ее между бедер с силой, какой Харт никогда в ней не подозревал.
   Через некоторое время с чувством стыда и опустошенности он молча оделся. С ощущением, что его просто использовали. Стоял у кровати, глядя на нее, а она смотрела на него снизу вверх сияющими глазами.
   Он заговорил ровным голосом, стараясь побороть отвращение:
   — Ты нездорова, Арран. Тебе надо срочно пойти к психиатру.
   Она засмеялась ему в лицо сухим безжизненным смехом.
   Раздался щелчок двери и звук удаляющихся шагов.
   Как только он ушел, Арран крепко заснула, насытившаяся, удовлетворенная, торжествующая.
   Наутро она проснулась с тяжелым осадком, который — когда она вспомнила все, что произошло, — сменился чувством острого, непереносимого стыда. Все утро, до самого прибытия автобусов, Арран пряталась в своей комнате. Автобусы прибыли, чтобы отвезти всех в аэропорт в Шеридан. На протяжении всей дороги, сославшись на мигрень, она сидела, отвернувшись к окну и не проронив ни слова. До самого отлета она думала только о своем доме в Норт-Бич, о своей маленькой квартирке, где можно будет закрыться от всех, забраться под одеяло и заснуть. Хорошо бы навсегда.

Глава 2

   В то время как Арран плакала в одиночестве у себя дома в Сан-Франциско, Кристиан, ничего не знавшая о горе сестры, летела в самолете на высоте сорок пять тысяч футов, всматриваясь в темно-синее небо через иллюминатор. Не увидев ничего интересного за окном, Кристиан откинулась в кресле и стала рассматривать свои безукоризненные ногти. Решила, что выглядит как всегда безупречно, вся — от блестящих, уложенных по последней моде волос до отполированных и покрытых лаком ногтей на ногах, обутых в каштанового цвета босоножки от Феррагамо. Дорожный костюм песочного цвета от Пьера Кардена с длинным прозрачным шарфом в золотистых, бежевых и оливковых тонах, мягко окутывающим шею, тоже выглядел безукоризненно.
   Сейчас, по прошествии десяти лет, Кристиан считалась эталоном во всем, что касалось внешности и одежды.
   Ее регулярно включали в списки самых блестяще одетых дам, постоянно фотографировали для дорогих иллюстрированных журналов, а журнал «Ж» назвал ее «пятизвездочной женщиной».
   Жизнь все-таки хороша! Кристиан взяла бокал с шампанским из рук улыбающейся стюардессы. Кинула взгляд на пассажира из Саудовской Аравии в просторном балахоне, сидевшего рядом и не поднимавшего глаз от журнала «Новости Уолл-стрит». Когда она вошла в салон и села на свое место, он вежливо кивнул и улыбнулся. Он, конечно, знал, кто она такая. Все ее знали. По крайней мере все, кто имел хоть какое-то значение. Возможно, когда они прилетят в Лондон, он пригласит ее пообедать — все знают, как полезно появиться на людях вместе с Кристиан, даже для такого эксцентричного богача, каким, несомненно, является ее сосед. Но она ответит ему отказом. У нее уже есть приглашение на обед.
   Она летела на прием в замок Клив. Среди приглашенных должен быть Сэм Старк. Кристиан решила, что он станет ее следующим мужем. Уже много лет она с большой осторожностью выбирала себе друзей, однако случались и досадные, а главное, дорогостоящие ошибки.
   Такие, как художник с Гаити или чемпион по лыжам из Швейцарии. Конечно, для того чтобы пробить брешь в ее состоянии в миллион долларов, требуется немало времени, учитывая мудрую политику вложений, проводимую герром Вертхаймом. И все же как только начинаешь тратить деньги, капитал уходит как вода в песок.
   Она хорошо жила все эти годы. Бесследно исчезли ее ночные кошмары. Она избавилась от клаустрофобии и больше не просыпалась по ночам в ужасе от того, что стены надвигаются на нее. Конечно, иначе и быть не могло, размышляла Кристиан, — ведь все последние годы она только и делала что развлекалась и получала удовольствие. И не допускала слишком сильных эмоций.
   Сейчас она радовалась этому. Сильные чувства связывают, а она хочет быть свободной. И она действительно Свободна делать все что хочется. Вот сейчас, например, ей хочется лететь в Лондон в самолете «Конкорд», чтобы встретиться с Сэмом Старком в замке Клив.
   Поместье Клив представляло собой обширные владения. На протяжении многих веков замок служил загородной резиденцией лордов Беркшир. Теперь же поместье стало мертвым грузом на плечах новых владельцев, сэра Джеймса Апшотта и его жены Мойры, вложивших в него уже два миллиона фунтов. Апшотты пытались вдохнуть новую жизнь в старое поместье, создать парк для развлечений и сафари в окрестностях Лонглита и Уобурнского аббатства, и сейчас они беспомощно наблюдали, как их деньги в буквальном смысле слова уходят в ненасытную землю.
   Замок елизаветинской постройки огромным серым монстром нависал над Темзой со своими зубчатыми стенами, башнями и башенками, подъемными мостами и часовнями. Залы для официальных приемов выходили на мощенные плитами террасы, от которых спускались широкие лестницы в сады с фонтанами, в лучшие свои времена соперничавшие с Версалем; дальше ступени вели к обширным лужайкам, аллеям и, наконец, к лабиринту, теперь совсем заросшему и практически непроходимому.
   На самом берегу стоял греческий театр, где два столетия назад принц-регент вместе с друзьями поставил небольшое представление. Были в поместье и конюшни на сорок лошадей, и коттеджи для садовников, и ворота с помещениями для привратников в конце подъездной дорожки длиной в целую милю, и — появившиеся много позже — огромный плавательный бассейн и два теннисных корта, один с травой, другой с искусственным покрытием.
   Конечно, Апшоттам это все оказалось не по силам.
   Очень скоро они поняли, что, если не избавятся от своих «владений» как можно скорее, их ждет неминуемое разорение. Поэтому радость их не знала границ, когда Сэм Старк, известный мультимиллионер из Флориды, предложил купить у них замок с поместьем и превратить его в курорт с отелем-люкс и казино. Мойра сразу позвонила Кристиан, с которой они однажды вместе участвовали в организации англо-французского бала в отеле «Гайд-парк» в Лондоне.
   — Не могла бы ты приехать в качестве приманки, дорогая? Нам бы это очень помогло. По-моему, ты ему нравишься.
   Это приглашение совпадало с планами самой Кристиан.
   Первый ее вечер в замке Клив прошел прекрасно.
   Было тепло, поэтому коктейли подавали на террасе.
   Кроме самих Апшоттов, всеми силами старавшихся угодить гостям и постоянно улыбавшихся, компания, тщательно подобранная с целью поймать на удочку Сэма Старка, включала министра британского кабинета с его высокородной женой в нелепой твидовой юбке и с ожерельем из великолепных жемчугов, совладельца одного из ведущих коммерческих банков, известную фотомодель, чье обворожительное лицо улыбалось с обложки последнего выпуска журнала «Вог», и высокочтимого Джефри Бимонта, сына британского пэра — заядлого теннисиста-любителя. Однажды он даже дошел до второго раунда в Уимблдоне.
   На обед Сэм Старк опоздал. Джеймс и Мойра ужасно нервничали. Он появился лишь после того, как поставили столы для бриджа и все сели за карты. Кристиан услышала шум, обычно предшествующий появлению Сэма Старка, — хлопанье дверцы автомобиля, крики, лай собак. Через несколько минут и сам он появился в дверях.
   Сэм Старк — огромный, ростом в шесть с половиной футов, и ослепительно красивый — добился успеха в жизни, умело используя человеческие слабости. Он владел многомиллионной сетью магазинов, где торговали со скидками, по всему южному и восточному Техасу, торговыми центрами, курортами, островом недалеко от Южной Каролины и недавно приобретенным пятидесятишестиэтажным небоскребом под названием «Вершина Старка» на Пятой авеню в Манхэттене, в котором минимальная цена за квартиру равнялась двум миллионам долларов. Кроме того, он славился как целеустремленный и непобедимый спортсмен, и здесь его методы мало чем отличались от тех, что он использовал в бизнесе. Сэм Старк стремился победить любой ценой. В парусных гонках он скорее готов был загнать яхты соперников на скалы или на мель, чем уступить победу. На теннисном корте он брал мощной подачей, никогда не задумываясь над тем, кому посылает мяч — мужчине, женщине или ребенку.
   Его мощный голос перекрывал всех остальных. Он помнил бесчисленное множество плоских шуток и анекдотов, любил яркую одежду. В этот первый вечер он появился в дверях Желтого салона, где в прежние века графини Беркшир отдыхали после обеда с вышиванием в руках, в клетчатых брюках, изумрудно-зеленой рубашке и розовом спортивном пиджаке. В углу рта зажата сигара. Любой другой на его месте, наверное, выглядел бы нелепо, но только не Сэм Старк. Слишком он был огромен и уже по одной этой причине производил впечатление.
   Сейчас он прищуренными глазами оглядел собравшихся, увидел Кристиан и, уронив пепел на вытертый ковер, устремился к ней через весь зал.
   — Крисси! Черт побери, как я рад тебя видеть!
   Кристиан улыбнулась и позволила ему заключить себя в объятия. Он шумно расцеловал ее. В течение всего оставшегося вечера Кристиан пыталась решить вопрос — когда лучше лечь со Старком в постель. В конце концов она пришла к выводу, что сейчас еще рано. Старк не ценит того, что достается слишком легко. Пусть поборется за нее.
   Наступило следующее утро и еще один чудесный день. После обильного завтрака, состоявшего из яичницы, бекона, колбасы, жареной печенки и томатов — завтрак подавался в огромной столовой, — Старк и чета Апшотт удалились осматривать владения. Банкир отдыхал на террасе за чашкой кофе, фотомодель вернулась в постель, а Кристиан отправилась на прогулку с министром и его твидовой женой.
   После ленча играли в теннис. Кристиан и Сэм Старк играли против Джеймса Апшотта и досточтимого Джефри. Старк, в ослепительно белом теннисном костюме, с зеленым козырьком — настоящий профессионал! — с повязками на волосатых запястьях, начал игру мощной подачей. Позже Кристиан пришлось потрудиться, чтобы исправить его многочисленные промахи и ошибки. Подачи его действительно никто не мог взять, но в остальном он играл плохо. Метался по корту, рубил сплеча, пропускал мячи, которые Кристиан могла бы взять без труда.
   Яростно рычал при каждой неудаче. Джимми Апшотт, видя разъяренное лицо Старка при каждой своей новой победе, встревожился не на шутку. Нельзя слишком очевидно поддаваться Старку, предупреждала его Кристиан.
   Пусть поборется за свою победу, иначе он решит, что она не стоит того.
   Однако после первого сета, который закончился со счетом 4:6 не в пользу Старка, и никуда не годной игры во втором сете, где счет дошел до 3:5, мощный, но тяжелый и нетренированный Старк начал явно уставать.
   Кристиан тут же воспользовалась этим. При тайной помощи соперников она спасла второй сет, и в конце концов Старк, багровый и потный, но торжествующий, победил со счетом 4:6, 7:5, 6:3. Он пожал дрожащую руку Джеймса Апшотта, игриво хлопнул Кристиан по спине своей ракеткой «Принц Про» и объявил, что это был прекрасный, но нелегкий матч. Ну и пришлось же ему потрудиться!
   К воскресенью сделка по продаже поместья казалась решенным делом, хотя никто не сомневался в том, что Старк будет отчаянно торговаться. Ближайшее будущее самой Кристиан тоже было решено. В результате постоянных отказов лечь с ним в постель она получила приглашение посетить его особняк в Палм-Бич на следующей неделе. Это приглашение она также отклонила со всей грациозностью, на какую была способна.
   — Очень жаль, но у меня другие планы.
   Старк не привык, чтобы ему отказывали.
   — Ну так отмени их. Какого черта!
   Кристиан улыбнулась.
   — Не могу. Я сейчас живу у сестры в Лос-Анджелесе.
   Скоро у нее начинаются съемки нового фильма, и это для меня единственная возможность увидеться с ней. Она собирается устроить прием в мою честь.
   — Прием? Ну тогда, Бога ради, попроси ее прислать мне приглашение.
   Просто удивительно, как одна мысль о приеме в Лос-Анджелесе, о возможности встретиться с кинозвездами и прочими знаменитостями соблазняет даже самых крутых бизнесменов, подумала Кристиан.
   — Какой смысл? Вы же будете во Флориде. Вы все равно не сможете приехать.
   — Как это не смогу?! А для чего у меня этот чертов «Лир»? И какого черта я содержу целую команду пилотов? Уж не для того, чтобы они отсиживали зады в ангарах за покером. Если это единственная возможность увидеться с тобой, я прилечу на прием к Изабель!
   — Итак, ты собираешься стать очередной миссис Старк? — Изабель налила еще водки. — Поздравляю.
   Это здорово. Сколько он стоит? Сколько миллиардов?
   — Не помню точно.
   Кристиан зевнула. Она чувствовала усталость, и от выпитого, и от перелета.
   — А что произошло с последней миссис Старк?
   — Кажется, она не смогла больше этого выдержать.
   Удалилась в одно спокойное местечко в Коннектикуте, с лужайками, фонтанами, цветами и высокими стенами.
   — То есть свихнулась?
   Кристиан пожала плечами.
   — От такого, как Старк, любая свихнется.
   — Ну так не задерживайся около него надолго.
   И найди себе адвоката лучше, чем у него.
   Изабель с восхищением смотрела на огромный бриллиант на пальце сестры.
   — На этот раз ты, кажется, не прогадала; Этот камень больше, чем у Лиз Тейлор.
   Кристиан кивнула:
   — Да, он сказал то же самое.
   Через месяц, в пятницу вечером, Кристиан сидела рядом с Сэмом Старком в баре отеля «Мариотт» в Форт-Лодердэйле, во Флориде. Бар был полон красивых тел, жаждущих движения. Из многочисленных микрофонов лилась музыка диско, беспрестанно мерцали разноцветные вспышки света, окрашивая лица танцующих то в кобальтово-синий, то в лимонно-желтый, то в огненно-красный цвет. Дорогостоящие напитки галлонами лились в жаждущие глотки. За столиками и в вестибюле в открытую заключались миллионные сделки по продаже и покупке наркотиков.
   Мощный львиный рык Старка перекрывал весь этот оглушительный шум. Сейчас он рассказывал собравшимся гостям какой-то похабный польский анекдот. Сегодня Старк праздновал очередную сделку — покупку ста акров заболоченных земель, которые будут зацементированы и пойдут под строительство многоквартирных жилых домов, торгового центра и площадки для парковки.
   Последние дни ему пришлось немало потрудиться над этим проектом. Кристиан в это время развлекалась в Лодердэйле, загорала, играла в теннис. Но что за беда?
   Она славная девочка, он все готов для нее сделать.
   — Чем ты хочешь заняться сегодня, принцесса, пока твой старик пойдет зарабатывать баксы? — спросил он ее утром.
   Кристиан пожелала отправиться на лодочную прогулку. Старк нанял яхту, загрузил ее едой, питьем, веселой компанией друзей, фамильярно хлопнул Кристиан по заду и отправил развлекаться.
   День выдался жаркий и ветреный. Кристиан выпила слишком много шампанского и поэтому большую часть дня продремала в своей каюте. Она почти ничего не запомнила из этой прогулки. Кроме шкипера. Как ни странно, она запомнила даже его имя — Лудо Корей. Человек с запоминающейся внешностью — очень темными, глубоко посаженными глазами и светлыми волосами, выгоревшими добела. Однажды она заметила, что он наблюдает за ней, и почувствовала себя неуютно. Он оказался прекрасным шкипером, умело и точно маневрировал большой яхтой, насаживал наживку и забрасывал удочки, открывал бутылки и смеялся над всеми их шутками. Однако Кристиан чувствовала, что ему не нравится ни она, ни ее компания. Впрочем, это понимала только она, всех остальных его отношение попросту не волновало. Но Кристиан все время чувствовала его презрение, и ее это беспокоило. Она не хотела, чтобы он думал, будто она такая же, как остальные. Потому что она на самом деле не такая!
   Неожиданно к их столику подошел официант с телефоном в руках. Старк поговорил по телефону и резко встал из-за стола, едва не опрокинув все шесть бокалов.
   По-видимому, возникли какие-то проблемы.
   — Надо пойти повидать кое-кого. Вернусь через пару часов. Береги себя, дорогуша. И ложись сегодня спать пораньше. Хорошенько отдохни перед завтрашним днем, слышишь?
   Кристиан неопределенно улыбнулась. Помахала вслед его стремительно удалявшейся спине. Завтра… что такое должно произойти завтра? Для чего это ей надо отдыхать?
   Ах да! Завтра она выходит замуж. Завтра она станет миссис Сэм Старк.
   Кристиан сидела в дамской комнате на ярко-зеленой велюровой кушетке и смотрела на себя в зеркало. Ее отражение тоже смотрело на нее. Кристиан не узнавала себя. Это были странные мгновения… В зеркале отражалось знакомое лицо — ее собственное, однако она не могла понять, что там, за этим лицом. И где она сама? Где настоящая Кристиан Уинтер?
   Глядя на маску в зеркале, Кристиан почувствовала легкое головокружение. Прошло несколько минут, прежде чем она сумела встать на ноги. Сказала себе, что пора возвращаться к столу. Надо быть вежливой с гостями Старка. Не то чтобы кто-нибудь из них в ней нуждается, но все же…
   Проходя через танцевальный зал, мимо извивавшихся пар, она, к своему удивлению, увидела Лудо Корея, в одиночестве сидевшего за стойкой бара, в джинсах и черной майке без рукавов. Лицо его то отливало мертвенной белизной, то полыхало огнем, то переливалось лимонно-желтым и ярко-синим. Повинуясь внезапному импульсу, Кристиан подошла и села на высокий табурет рядом с ним. Он вскинул голову.
   — О, привет.
   — Здравствуй.
   Лудо вежливо улыбнулся.
   — Заказать вам пива?
   — Да, пожалуйста.
   Во рту у Кристиан пересохло. Очень хотелось пить.
   Пиво — это как раз то, что ей сейчас нужно.
   — Салют! — Лудо поднял стакан. — Выпьем за деньги и за любовь. — Они чокнулись. — А вы как, наслаждаетесь и любовью, и деньгами?
   — Да, конечно. А завтра я выхожу за них замуж. За целый мешок денег.
   Она тут же пожалела о своих словах. Слишком грубо они прозвучали.
   Темные глаза Лудо смотрели без всякого выражения.
   — Поздравляю. Конечно, это Старк?
   — Разумеется.
   Губы его изогнулись в кривой усмешке.
   — Неутомимый застройщик. Не успокоится, пока не зацементирует все пустующие земли.
   Кристиан вспыхнула, открыла было рот, чтобы поставить его на место резким замечанием… и снова закрыла.
   Возразить было нечего.
   Лудо опустил глаза и теперь смотрел в свой стакан.
   — Простите. Это не мое дело, за кого вы выходите замуж и что он делает со своими деньгами.
   — Да, верно.
   Наступило напряженное молчание. Кристиан не знала, что еще сказать. А сказать что-то было необходимо… Внезапно она почувствовала, что не вынесет, если эта враждебная перепалка так и закончится. Не может она вернуться к своему столу, не сказав что-нибудь действительно важное или просто доброе.
   — Я никак не ожидала увидеть вас здесь. Мне казалось, это совсем не ваш стиль.
   Она произнесла это лишь для того, чтобы поддержать хотя бы видимость разговора.
   — У меня здесь назначена встреча.
   Теперь она почувствовала себя окончательно униженной, раздавленной. Ну конечно! Возможно ли, чтобы такой мужчина ни с кем не встречался? Как глупо с ее стороны предполагать, будто между ним и ею… О Господи, что она вообще тут могла предполагать!
   — Ах вот как? И кто же это? Связной по наркотикам?
   Лудо чуть поднял брови, но ничего не ответил. В отчаянии Кристиан поставила недопитый стакан на стойку.
   — Ну, мне, наверное, пора возвращаться к своим.
   Однако она не могла подняться с места.
   — Да, наверное, — ответил Лудо. — Думаю, мистеру Старку не понравится, что его невеста пьет пиво с наемным работником.
   — Старк уехал на весь вечер. — Зачем она ему об этом говорит? — Я здесь с его друзьями. — «Видишь, это его друзья, а не мои».
   — Вы имеете в виду ту веселую компанию, что плавала сегодня на яхте?
   Внезапно Кристиан почувствовала, что сейчас разрыдается.
   — В чем дело? Вы разве плохо повеселились? По-моему, вы прекрасно проводили время, пока не отключились.
   — Нет, — прошептала Кристиан, опустив голову, не глядя на него. — Нет…
   В первый раз за все время Лудо обернулся и взглянул ей в глаза. Он смотрел на нее и ждал.
   Кристиан сжала руки в кулаки, прижала их к груди, как бы прогоняя растущее внутри отчаяние. Казалось, оно ее сейчас задушит. Глаза наполнились горячими слезами. Они лились по щекам, капали на стиснутые кулаки.
   Лудо наклонился и вытер ей лицо бумажной салфеткой.
   — Ну-ну, успокойтесь. Все не так уж плохо. Подумайте о чем-нибудь приятном. Подумайте о Старке.
   С ним-то вам, наверное, хорошо. Скажите, вы стремитесь к семейной жизни?
   — Нет!
   Кристиан еще раз промокнула лицо и стала скатывать шарики из мокрой салфетки.
   — Ну тогда все очень просто. Не выходите за него замуж.
   Она тупо смотрела на него.
   — Что вы хотите сказать?
   — Только то, что сказал. Ваша жизнь принадлежит вам. Только вам одной, и никому другому. Вы не обязаны выходить за него замуж, если вам этого не хочется.
   — Но теперь уже поздно!
   Кристиан представила себе громоздкую свадебную машину, уже запущенную в действие. Как ее остановить?
   На завтра назначен колоссальный прием. Разосланы сотни приглашений, и гости уже начали съезжаться со всех концов света. Уже и подарки потекли рекой. Она представила себе медовый месяц — о Господи! — и долгие годы, которые ждут ее впереди. Внезапно она почувствовала настоящее удушье. Тщетно пыталась вдохнуть воздуха. Она снова в западне, еще более страшной, чем когда бы то ни было. Погребена заживо в кромешной тьме под многотонным грузом. Тьма сгущалась, поглощая все вокруг. Все, кроме ярких огоньков, отражавшихся в глазах Лудо… Музыка врывалась в ее возбужденный мозг, становилась все пронзительнее, ритм ее все ускорялся.