Хмельницкая Ольга. Санаторно-курортный маньяк

   – Зато ты нравишься мне, – сказал полковник, обняв девушку одной рукой за плечи.
   – Спасибо, – улыбнулась блондинка, делая еще один глоток.
   – Не за что, – ответил ей Рязанцев, – ты очень красивая.
   Света намного подвинулась на его коленях, задевая обширным задом все мыслимые и немыслимые эрогенные зоны полковника, и призывно выпятила губы трубочкой. Владимир Евгеньевич слегка наклонился вперед и аккуратно коснулся губами ее губ, а потом провел ладонью по спине, прикрытой только слоем тонкой ткани.
   В этот момент у Владимира Евгеньевича зазвонил телефон.
   – Извини, это Ева, – сказал полковник, хмурясь. – Алло, дорогая? Сейчас иду, – сказал Рязанцев в трубку и быстро вышел из комнаты секретарши, прикрыв за собой дверь.
   Булкина рухнула на кровать и злобно заскрипела зубами.
 
   Ева прошла по холлу и вышла на улицу. Было прохладно, скульптура лыжницы, стоявшая перед главным входом в санаторий, была покрыта мелкими капельками росы. Кое-где в парке светились редкие лампочки, вокруг которых летали майские жуки. Дрожь медленно проходила. Послышался шум двигателя, и перед входом остановился траурный катафалк. Из микроавтобуса, раскрашенного в похоронные цвета, вышел невысокий худощавый блондин, слегка сутулый.
   – Не пойму, где тут ежики, – пробормотал он и зашел в холл.
   Ева с любопытством проследила за ним взглядом.
   – Я хозяин агентства ритуальных услуг Родион Околелов, – услышала она возмущенный мужской тенор, – где моя жена?
   Бородатый швейцар, который прикорнул прямо на стуле, с трудом продрал глаза и сверился со списками.
   – Пока такой не было, – пробормотал он и снова прикрыл веки.
   – То есть как? – всполошился Околелов, проверяя, на месте ли пистолет, который просила прихватить супруга. – То есть как не было?!
   Он попытался ей позвонить, но телефон Нелли, разбившийся вдребезги при падении с карниза, не отвечал.
   – Ничего не понимаю, – пробормотал Околелов. – Если с ней что-то случилось из-за этой поганой Кулибиной, я ей покажу, как эксплуатировать лаборантов!
   И он мрачно пнул ногой бетонную колонну, поддерживающую потолок в холле.
 
   «Копейка» громыхала, звенела и грозила каждую минуту рассыпаться на части.
   – Главное, чтобы самовар не вывалился из багажника, – сказал Макс, – а то однажды я купил елку, положил туда, а потом приехал – елки нету.
   Переднее колесо «Жигулей» попало в яму, и всех троих основательно тряхнуло.
   – Я вот думаю, – сказала Алина, – как мы завтра появимся на глаза людям, если у меня порвана юбка, а пиджак весь грязный, помятый и в пятнах? Ладно уж ты, Нелли, у тебя и юбка черная, и свитер черный. А у меня-то все было светло-зеленым!
   – Я ношу черное потому, что оно стройнит! – громко сказала Околелова.
   В этот момент Энгельс как-то странно хрюкнул. Девушки мгновенно замолчали и посмотрели на него.
   – Что такое, Макс? – спросила Алина. – Что-то случилось?
   – Погоня, – прошептал Энгельс и изо всех сил нажал на педаль газа. – Сейчас будем уходить огородами.
   «Копейка» слегка ускорилась, Максим резко повернул направо, углубляясь в темные дворы.
   – Я знаю короткую дорогу! – прокричал он и выключил габариты.
   Машину, которая неслась в полной темноте, трясло и швыряло. Через некоторое время автомобиль с Алиной, Нелли и Максимом опять вынырнул на дорогу.
   – Оторвались, – сказал Энгельс, вытирая со лба пот, – кажется, мы от него ушли.
   – А кто это был? – спросила Алина, пытаясь отдышаться после бешеной езды.
   – «Хаммер», – похоронным голосом сказал Макс, – он шел за нами. И он был по наши души, я чувствую это!
   Девушки испуганно вжали головы в плечи.
   – Давай поедем быстрее в «Весенний ежик», – попросила Алина, – там мы запремся в номере, а муж Нелли будет отстреливаться от врагов.
   Но Максим и так выжимал из «копейки» все, на что она была способна. Быстрее автомобиль ехать не мог.
 
   Серая «Тойота Корола» подъехала к подъезду так тихо, что Ева заметила автомобиль только тогда, когда он уже припарковался.
   – Добрый вечер, – сказал кто-то за ее спиной, и Ершова обернулась. Мужчина, вышедший из машины, был невысок и темноволос. Шестым чувством, по мельчайшим особенностям поведения, Ева безошибочно определила в нем военного и насторожилась.
   – Добрый вечер, – ответила она, – вы тоже на симпозиум?
   – В некотором смысле да, – кивнул мужчина, доставая из автомобиля борсетку.
   Его слова можно было толковать двояко.
   – Вы из МВД? Тоже охранять Кулибину? – спросила Ева напрямую.
   – Нет, – покачал головой мужчина, – я всего лишь директор этого санатория. Сергей Витальевич, – представился он.
   – Ева, – сказала Ершова. – А это правда, что в санатории обитает привидение-маньяк?
   Лицо директора, еще секунду назад благодушное и спокойное, исказилось от гнева.
   – Правда, – кивнул он, – и я уже почти два года за ним охочусь. А вы, наверное, из ФСБ?
   – Угадали, – сказала Ева, – моя задача охранять завтра Кулибину – это профессор, которая изобрела чудо-установку, позволяющую получать нефть из песка, водки и угля. К слову, я вполне верю, что маньяк в санатории действительно есть, – добавила она, рассказав о подозрительных шагах в коридоре.
   Директор побледнел.
   – Поймаю гада – убью, – жестко сказал он, – я в привидения не верю.
   – И я, – вздохнула Ева, – тоже не верю.
   Они попрощались, и директор прошел в здание, прикрыв за собой дверь. Ершова осталась на улице, села на лавочку и стала смотреть в парк. Обратно в помещение девушке идти не хотелось.
 
   Света пребывала в отвратительном настроении. Она так долго готовилась к этому вечеру, Рязанцев был уже практически у нее в руках – и вот поди же ты! В самый ответственный момент ему позвонила невеста. Булкина съела шоколадную конфету, выпила еще вина и отправилась в ванную. В этот момент в ее номере погас свет.
   – Что такое? – испуганно спросила девушка вслух.
   Откуда-то из угла комнаты послышалось тяжелое дыхание. Света отпрыгнула в сторону и схватила за горлышко недопитую бутылку, а потом метнулась в сторону, к кровати.
   Что-то большое и темное, более черное, чем просто мрак, поднялось из-за холодильника. Ждать Света не стала – она прицельно метнула бутылку в темный силуэт. Бутылка с глухим стуком ударилась о чье-то тело и упала на пол. Маньяк попятился. Он еще никогда не встречал такого отпора. Обычно жертвы безропотно отдавались в его руки, задыхаясь от ужаса. До метания бутылок дело не доходило.
   Света схватила бокал и сильно стукнула им о стену. Раздался звон стекла. Теперь Булкина стояла с острой ножкой в руках.
   Маньяк замер.
   Секретарша не сводила глаз с темного пятна. К сожалению, никаких деталей внешности она разобрать не могла. Булкина держала в руках самодельное оружие и ждала, пока ее глаза окончательно привыкнут к темноте.
   Ворча глухо, по-звериному, маньяк медленно отступил к холодильнику и пропал, как будто растворился в воздухе. Но Света не сомневалась, что он еще к ней вернется.
 
   «Копейка» выехала за пределы города и из последних сил поплелась в сторону поселка Лесное. Девушек швыряло и подбрасывало, так что они едва умудрялись не вылетать из машины. Было слышно, как агрегат катается по багажнику, словно большой арбуз.
   – А песок? – спросила Нелли. – Мы купили песок?
   – Накопаем, – сказал Максим, изо всех сил выкручивая руль. – И водки надо купить.
   – С запасом, – тихонько сказала Алина. – Половину выпьем сами.
   – Это правильно, – с энтузиазмом согласился Энгельс, – водки должно быть много. А то мало ли что?
   Несколько секунд они молчали. «Копейка» продолжала свой путь к «Весеннему ежику».
   – Здесь сворачиваем, – сказал Макс, и машина повернула налево, на проселочную дорогу.
   Под деревьями было совсем темно, фары светили слабо и выхватывали только небольшой участок грунта под колесами.
   – Надо включить дальний, – произнес Энгельс и щелкнул тумблером. Свет фар сразу расширился, поднялся и далеко осветил лес, дорогу и деревья.
   – А-а-а! – в ужасе закричали все трое одновременно.
   Прямо перед ними на дороге стоял большой черный «Хаммер».
 
   Света изо всех сил заколотила руками в дверь номера Рязанцева.
   – Да? – сказал полковник, открывая двери.
   Секретарша пулей влетела к нему в номер и плюхнулась в кресло. Ее серые глаза были огромными от ужаса.
   – Он меня чуть не убил, – сказала она, переводя дух. – Я еле спаслась!
   – Кто? – жестко спросил Владимир Евгеньевич, слегка наклоняясь к сидящей Булкиной.
   – Маньяк!
   – Ты его видела?
   – Да. То есть нет. Видела, но внешность не разглядела, было темно. В моем номере погас свет, я повернулась – а он уже поднимался в углу, из-за холодильника.
   – Он вылез из холодильника?
   Серые глаза Светланы Георгиевны стали узкими щелочками.
   – Нет. Я сказала «из-за холодильника», – повторила она. – Хоть я и блондинка, но не настолько, извините, тупа, чтобы предположить, что маньяки прячутся в холодильниках!
   Полковник подвинул стул и сел рядом с креслом, в котором расположилась Светлана.
   – Пойми, – сказал полковник, подходя к холодильнику, стоящему у него в номере, и поднял вверх электрический провод с вилкой на конце. – Они не работают – в сеть не включены. Вот если ты захочешь положить что-то туда, тогда можно и включить его. Так что маньяк просто-напросто открыл твой номер, спрятался в холодильнике, а потом...
   – Как он выключил свет? – спросила секретарша. – Он не мог выключить свет, сидя в холодильнике!
   Рязанцев задумался. Ответа на этот вопрос у него пока не было.
 
   «Хаммер» был похож на скалу – большой, черный, страшный. Он тихонько урчал двигателем и не шевелился. Просто стоял, перекрыв дорогу.
   – Так, – сказала тихонько Нелли, – отдадим агрегат без боя или будем драться до последнего?
   – Может, развернемся – и деру? Помчимся прямо через лес и спасем и себя, и установку? – прошептала Алина и вопросительно посмотрела на Максима.
   – По лесу мы далеко не уедем, тем более от «Хаммера», – отозвался Энгельс похоронным голосом. – А насчет «драться до последнего», так в детстве я ходил на фигурное катание, а это вряд ли нам поможет.
   – Тогда ты их задержишь, а мы с Нелли схватим агрегат и побежим прятаться в лес, – сказала Алина.
   – Кто, я? – испугался Макс. – А вдруг они будут стрелять?
   Угрожающе ровное урчание двигателя «Хаммера» действовало защитникам бесценного агрегата, сжавшимся в салоне, на нервы.
   Макс включил заднюю передачу. Теперь «Жигули» пятились.
   – Так, – сказал Максим, вытирая со лба пот, – выпрыгивайте, хватайте агрегат из багажника – он, кстати, не закрывается, просто захлопнут – и бегите в лес. Там ориентируйтесь по звездам, санаторий отсюда примерно в семи километрах, если двигаться на северо-запад. Устройство можно катить. А я их задержу!
   – Как ты их задержишь? Ты же нам только что про фигурное катание рассказывал, – испугалась Алина.
   – Я буду его таранить. «Копейкой», – прошептал Энгельс трагическим голосом.
   – Не-е-ет! – хором закричали девушки.
   – Увы, да, – спокойно ответил Макс. – В минуты, когда решаются судьбы мира, каждый должен отбросить трусость, забыть о себе и совершить подвиг. Я врежусь в «Хаммер», у него сработают подушки безопасности, их там много, и пока враги оттуда выберутся, вы успеете утащить агрегат в кусты. В темноте вас никто не найдет. А к утру вы как раз прикатите устройство к санаторию.
   Девушки переглянулись.
   – Давай!!! – закричала Алина.
   Они с Нелли синхронно распахнули задние дверцы «Жигулей» и вывалились на дорогу. Алина метнулась к багажнику, распахнула его, схватила агрегат и попыталась выбросить на дорогу. Тяжелый самовар не поддавался. Нелли ухватила устройство с другой стороны. Провода агрегата затрещали. Предельным напряжением сил девушки перевалили аппарат Кулибиной через край багажника, и он с треском упал на землю.
   – Кати! – прошептала Алина.
   Они с Нелли принялись толкать агрегат, словно это был ком снега для постройки снежной бабы. Кусты приближались. За их спинами Максим нажал на газ «копейки». Автомобиль забуксовал, а потом бросился вперед ржавой громыхающей торпедой.
 
   Директор санатория сидел в своем кабинете, закинув ноги на стол. Рязанцев ходил туда-сюда по комнате.
   – Вы думаете, я не устраивал засады в холодильниках? – саркастически улыбнулся директор. – Да сто раз!
   Полковник посмотрел на Сергея Витальевича с интересом.
   – Но только маньяк нападал на женщин даже тогда, когда холодильник был включен и заполнен продуктами. Более того, в какой-то момент я не выдержал и вообще убрал все холодильники изо всех номеров. Тем не менее это не помогло.
   Директор вздохнул. В его светлых глазах плескалась грусть.
   – И что, пострадавшие никогда не обращались в милицию?
   – Обращались, – кивнул Сергей Витальевич, – ну и что? Милиция приедет, осмотрит санаторий и уедет. Результатов никаких. Никакого особого ущерба маньяк ни разу не нанес, если жертва начинала кричать, он тут же ретировался.
   – А вас не пытались уволить из-за того, что на вверенной вам территории творятся такие дела?
   – За что? – искренне удивился директор. – А если идет дождь, метеорологов тоже рассчитать прикажете?
   Он встал, невысокий, но вполне мужественный, как Наполеон Бонапарт, и потянулся. За поясом у Сергея Витальевича торчала внушительная кобура.
   – И все же, – не успокаивался Рязанцев, – кто он, этот призрак, как попадает в номера и куда потом девается? Чудес на свете не бывает. У кого вообще есть ключи от комнат?
   – Ключи ни при чем. Он входит не через дверь. Двери вообще можно забить гвоздями, это не помогает.
   – А как тогда маньяк проникает в комнаты? Стены простукивали?
   – Простукивали, но безрезультатно. Сплошной монолит везде. Если честно, нападения происходят не во всех номерах, а только в некоторых, но я никак не могу понять закономерности.
   – В этих номерах есть холодильники?
   На щеках директора появились два красных пятна.
   – Это не имеет никакого отношения к холодильникам, – простонал он, – ни малейшего! Дались они вам!
   В этот момент Владимир Евгеньевич вспомнил, что в номере у Евы тоже есть холодильник, и отчаянно забеспокоился.
   Ба-а-а-ам!
   «Копейка» врезалась в «Хаммер». Через секунду из его черного салона раздался женский визг. Дверца внедорожника распахнулась.
   – Это еще что?! – тихо и грозно спросил крупный голубоглазый и очень коротко остриженный молодой мужчина, застегивая на ходу джинсы. – Что за фигня творится? Уже и в лесу покоя нет!
   Из другой дверцы выглянула полуодетая блондинка.
   – Володя, что случилось? – спросила она писклявым голосом.
   Володя медленно обошел «копейку» и распахнул дверцу, где сидел Максим. Глаза Энгельса были закрыты, он медленно шептал молитву.
   – Ну, убивай. Они уже далеко! – сказал Макс и открыл один глаз.
   – Ясно, – вздохнул хозяин «Хаммера». – Просто псих. А я уж было испугался, что конкуренты хотят меня замочить.
   И он весело хохотнул.
   Максим открыл второй глаз.
   – А кто у нас уже далеко? – с искренним интересом спросил Володя. – И вообще, какую травку курим, молодой человек?
   – Я не курю, – с достоинством ответил Макс, чувствуя себя идиотом. Он вылез из «копейки», весь капот которой был смят вдребезги, и посмотрел на «Хаммер». У того был поцарапан бампер.
   – Продам «БелАЗ» после аварии. Испачкано переднее правое колесо, – процитировал анекдот хозяин «Хаммера».
   – Извините, я случайно, – медленно сказал Максим после паузы. – Ошибочка вышла.
   Он посмотрел на свою разбитую «копейку», в носу у него зачесалось, а на глазах появилась маленькая слезинка.
   – Ладно, братуха, я не понял, зачем ты это сделал, – махнул рукой Володя, – но не дрейфь, другую купишь. Я когда-то разбил новенький «БМВ», потом купил второй такой же, и тоже разбил. Вот, купил «Хаммер», он крепкий.
   Володя махнул рукой, явно показывая, что разговор окончен, и полез в свой внедорожник. Через секунду тот взревел двигателем.
   – Эй! Э-э-эй, ты куда! – заорал Максим что есть духу.
   Шум стих, дверца опять распахнулась.
   – Ну чего тебе еще? – спросил Володя. – Скажи спасибо, что я оказался таким добрым и не заставил тебя покупать мне новый бампер.
   – А надо бы. Правда, Вовочка? – нагло добавила девица, которая уже успела одеться.
   – Нам надо в санаторий. Мы везем установку, чудо научной мысли, которая может производить нефть из песка, водки и древесного угля, – выпалил Энгельс, умоляюще прижимая руки к груди, – помогите нам! За нами гнался точно такой же «Хаммер», насилу ушли. Поэтому, когда увидели вас в лесу и без огней...
   Володино лицо удивленно вытянулось, потом он заулыбался.
   – Круто, – сказал он, – я слышал об этом в новостях.