Хочстэйн Ролейн. Невинные обманы

   - Эй, кто-нибудь дома? Уилл, ты здесь?
   - Джимбо! - выдохнул Уилл и отчаянно зашептал:
   - Милая, ей-богу, я не знал. Клянусь тебе, я ничего не подстраивал!
   Одним прыжком он оказался у двери, открыл ее и встал так, что Кейт не было видно происходящего в прихожей.
   Но зато она все слышала.
   - О господи, Уилл, я вконец измучился. Контракт подписали почти сразу, и я сэкономил три дня. Мне не захотелось околачиваться в Токио, я сел на первый же самолет и вернулся домой!
   На Кейт словно столбняк напал. Ничего не соображая, она уставилась прямо перед собой. Дверь распахнулась, и в комнату вошел отец.
   Он застыл как вкопанный и едва не задохнулся:
   - Боже мой, Кэтти!
   Ее сознание машинально отметило, что он сильно изменился. Он совсем не такой высокий, как ей помнилось, и абсолютно седой.
   Она перевела взгляд на Уилла, тот медленно покачал головой и беспомощно развел руками. Мужчины оцепенели у двери, Кейт - в середине комнаты. Как странно, подумала она. Мы словно актеры на сцене: они ждут моей реплики, а я никак не могу ее вспомнить. Ожидание становилось невыносимым. Она должна была что-то придумать, но, как назло, ничего не приходило в голову.
   Ее глаза остановились на лице отца. Глубокие морщины пересекали его лоб, когда-то живые голубые глаза выцвели и потускнели, уголки рта скорбно опустились. Он выглядел.., потерпевшим поражение.
   Просто он постарел, внезапно догадалась Кейт.
   У нее комок застрял в горле, все ее существо пронзили любовь и жалость.
   Она вспомнила про "свою реплику". Криво усмехнувшись, она промолвила:
   - Хелло, Джимбо!
   И в эту крошечную фразу уместилось все: домашнее, ласковое имя означало и ее готовность смириться с прошлым, и надежду на будущее.
   Страшное напряжение сошло с его лица. Он шагнул к ней и нерешительно протянул руки.
   Она бросилась навстречу и крепко прижалась к нему, спрятав лицо у него на груди. Потом она порывисто потянулась к Уиллу, привлекла его к ним, и все трое вновь застыли в объятиях друг Друга.
   - Я.., я сейчас заплачу, - всхлипнула Кейт, и слезы тут же брызнули из ее глаз.
   - Я тоже, - сипло сказал Джеймс.
   Уилл протянул Кейт большой носовой платок.
   - На, возьми, я свое уже отплакал, - буркнул он.
   Кейт высморкалась и вытерла глаза. Попытка Уилла разрядить обстановку оказалась удачной. Она неуверенно хихикнула.
   И все трое принялись хохотать. Джеймс в изнеможении рухнул на стол, а Уилл и Кейт повалились на диван.
   Джеймс не сводил глаз с дочери.
   - Она прекрасна, - наконец пробормотал он. - Уилл, ну разве она не чудо?
   Он смотрел на Кейт так, словно она и впрямь была только что обретенным бесценным сокровищем.
   Уилл приосанился.
   - Когда я впервые увидел ее, то решил, что в жизни не видел девушки прекраснее, и в ту же секунду понял - она должна стать моей!
   - Все ты врешь, - возмутилась Кейт. - Ты обращался со мной ужасно!
   - Дай мне полчаса, - с готовностью ответил он, обнимая ее за талию, и ты заговоришь по-другому. - Он подошел к Джеймсу и встал перед ним навытяжку. - Сэр, я имею честь просить у вас руки вашей дочери! - звонко, насмешливо и в то же время серьезно отчеканил он. - Есть основания полагать, что леди согласна!
   Джеймс снова плюхнулся на стул.
   - Ну, будь я проклят! Только-только я нашел дочь, и вдруг какой-то малый собирается ее отнять!
   Он встал, радостно улыбнулся им обоим, поцеловал Кейт и пожал руку Уиллу.
   - По такому случаю надо выпить шампанского. Уилл, у нас не завалялась бутылочка?
   - Будьте уверены! - завопил Уилл и с улюлюканьем бросился на кухню.
   Оставшись наедине с Кейт, Джеймс присел на краешек дивана и крепко сжал ее руку.
   - Кэтти, все в порядке, ты простила меня? Действительно все в порядке? Как бы мне хотелось в это поверить!
   Она кивнула, ее глаза сияли.
   - Действительно. Все просто чудесно! Уилл вернулся с шампанским и бокалами. После всех тостов и поздравлений они решили, что ужасно проголодались, но в ресторан не пойдут, а удовольствуются фирменными уэльскими сандвичами Уилла. Вскоре они сидели на кухне, ели, пили, хохотали, говорили обо всем сразу и ни о чем в частности, и Кейт мечтательно думала, что никогда в жизни не была так счастлива.
   Наконец Джеймс встал и зевнул.
   - Ну что ж, мне пора спать - в Японии скоро утро настанет. Спокойной ночи, Кэтти, милая. - Он нагнулся и поцеловал дочь. - Спокойной ночи, Уилл. Благословляю вас, дети мои.
   Напоследок он обернулся.
   - Надеюсь, вы сами решите, где лечь, - улыбнулся он, вышел и закрыл за собой дверь. Уилл хитро посмотрел на Кейт.
   - Поняла намек? - спросил он.
   Внезапно Кейт оробела. Она собрала тарелки, отнесла их в мойку и открыла кран, но Уилл протянул руки и тут же снова закрыл его.
   - Не хватит ли на сегодня? - спокойно спросил он.
   Кейт молча кивнула и потупилась.
   - Я все понял, - сказал он и положил руку ей на плечо. Она затрепетала.
   Уилл тихонько шепнул ей на ухо:
   - Пора в постель, любовь моя...
   Он ласкал ее долго, медленно и страстно, а когда все кончилось, обессилевшая и счастливая Кейт прикоснулась губами к его мускулистому плечу.
   - Ох, как чудесно, - вздохнула она. Он приподнялся на локте и принялся разглядывать ее.
   - Это ты чудесная, - сказал он голосом, от которого у Кейт мурашки побежали по спине. - Я до безумия люблю все, что у тебя есть, моя Кейт. Я люблю твои волосы. - Он погладил шелковые темно-рыжие пряди, рассыпавшиеся по подушке. - Я люблю твои зеленые глаза, в которых можно утонуть... Люблю твою улыбку... - Его глаза принялись блуждать по ее белоснежному телу. - Ты - совершенство, - вздохнул он.
   - Но не это главное, - продолжил он через мгновение. - Я люблю твою честность, прямоту, благородство, умение признавать ошибки. Ох, так много всего, что у меня не хватает слов... - От волнения он перешел на французский. Кейт вздохнула.
   - Ах, как бы мне хотелось говорить по-французски! Ты научишь меня?
   - Конечно. Вот тебе первый урок. Повторяй за мной: "Je t'adore" <Я обожаю тебя (фр.).>.
   Зеленые глаза Кейт заискрились.
   - Я догадываюсь, что это значит. Je t'adore, mon cher Will! <Я обожаю тебя, мои дорогой Уилл! (фр.).>.
   Она точно подражала его интонации. Уилл довольно засмеялся и поцеловал ее:
   - Прямо в яблочко! Следующий урок завтра утром. А сейчас тебе, наверно, хочется спать - ты ведь устала. Правда, ты устала? - с тайной надеждой спросил он.
   - Безумно...
   Она лукаво улыбнулась и калачиком свернулась под одеялом. Потом она положила руку на его гладкий, плоский живот и придвинулась поближе.
   - Но все же не настолько, чтобы тебе не удалось пробудить меня. Стоит только как следует постараться. Ты ведь постараешься, Уилл?
   Ей не пришлось долго ждать ответа.
   Эпилог
   Тремя месяцами позже, когда расцвели летние цветы, мистер и миссис Уилл Рэйвен рука об руку прогуливались по тихой песчаной тропинке в живернийских садах Моне.
   - Чудесно! Волшебно! - Кейт глубоко вдыхала теплый, ароматный воздух. - Ты никогда не рассказывала мне, до чего тут прекрасно!
   - У меня не хватает слов, чтобы описать здешние красоты, - признался Уилл. Он остановился и осмотрелся по сторонам. - О боже! Представить невозможно, что все это придумал один человек!
   Кейт заглянула ему в глаза и почувствовала всю глубину обуревавших его чувств.
   - Впервые меня привезла сюда мама, когда мне было десять лет, - сказал он. - Это было ее любимое место. До того она немного писала маслом, но после посещения Живерни забросила свое увлечение. - Его глаза заволокла мечтательная дымка. - А жаль, у нее были совсем неплохие картины...
   Они медленно двинулись дальше. Всюду, куда ни глянь, горели и переливались на солнце огромные клумбы. Благородный голубой цвет соседствовал с лазурным. Нежные белые цветы, похожие на колокольчики, украдкой выглядывали из чащи темно-пурпурных клематисов. Гвоздики сменялись розами и туманными гелиотропами. Чуть подальше страстно пламенели яркие летние цвета - множество алых маков и настурций разных оттенков полыхало и буйствовало на фоне зеленой травы. Воздух был наполнен жужжанием пчел. Всюду порхали бабочки, садились, пили нектар, а потом перелетали на следующий цветок.
   Кейт и Уилл прогуливались, не обращая внимания на окружающих. В этой сказочной стране они были одни. Они отошли в сторону, пропуская группу щебечущих, жестикулирующих, что-то взволнованно восклицающих дам. Когда они ушли, Кейт спросила:
   - Ты слышал, как одна из них сказала, что это настоящая волшебная страна? Не правда ли, как это верно? Так и кажется, что вот-вот раздвинутся листья и навстречу выйдут Титания и Оберон... - Она мечтательно улыбнулась. - Я однажды играла королеву Титанию, когда в школе ставили "Сон в летнюю ночь" <Пьеса Шекспира.>. У меня была миленькая серебряная корона. - Опустив ресницы, она украдкой поглядела на Уилла. - Меня заколдовали и заставили влюбиться в осла с хорошенькими шелковыми длинными ушами...
   - Пожалуйста, без намеков, - строго ответил Уилл, прикасаясь пальцем к своим ушам.
   - Какие могут быть намеки! - чистосердечно возмутилась Кейт. На мгновение она задумалась. - Но меня, похоже, и вправду заколдовали. Жила-была молодая женщина двадцати пяти лет, с хорошей специальностью, собиравшаяся выйти замуж за солидного, спокойного, рассудительного человека, делавшего неплохую карьеру...
   - Не напоминай мне об этом. - Уилла передернуло.
   - А потом невесть откуда взялся обворожительный, совершенно безответственный тип и околдовал меня...
   - И ты влюбилась в осла, - смеясь, закончил Уилл и поцеловал ее. - Ты что, раскаиваешься?
   - Ни капельки! - ответила она и крепко сжала его руку.
   Вскоре они вышли к длинному двухэтажному дому с зелеными ставнями. Клумбы перед ним были усажены розами и геранью.
   - Здесь жил Моне, - сказал Уилл. - Теперь тут музей. Он очарователен, но сегодня мы туда не пойдем. Выберем время, когда народу будет поменьше. Я хочу показать тебе водный сад. Чтобы попасть туда, нужно пройти по туннелю, проходящему под шоссе.
   Они подошли к входу.
   - Надо же, как странно, - задумался Уилл. - Я хотел привезти тебя сюда в наш медовый месяц, а вышло так, что попасть-то мы в сады попали, но медовый месяц уже не у нас, а у кого-то другого...
   - Хорошая была свадьба, - мечтательно улыбнулась Кейт. - Бекки и Луи были так счастливы! Бекки твердила, что она никогда не расстанется со своей любимой гостиницей, а ей и не пришлось с ней расставаться. Пьер оказался настоящим сокровищем, и ему поручили почти всю работу...
   У входа в туннель они столкнулись с группой школьников, но те свернули в сторону.
   - Замечательно, - сказал Уилл, спустившись по ступенькам. - Похоже, мы окажемся здесь в одиночестве.
   Туннель был прохладный, засыпанный опавшей листвой. На полпути погас свет, и их окутала кромешная тьма.
   - Ой! - пискнула Кейт. - Что случилось?
   - Ах я, растяпа! Забыл, что у входа стоит выключатель с таймером, невинно произнес Уилл.
   - Это, конечно, очень удобно, но я не верю ни одному твоему слову, пропела Кейт, когда он принялся целовать ее. - Кстати, - прибавила она, с трудом освобождаясь из его объятий, - я второй день подряд слышу о самом большом из всех твоих невинных обманов!
   - Что такое? - встревожился он.
   - Я говорила с Джимбо и все выяснила про ту историю, когда ты будто бы упал с тумбочки, гоняясь за пауком. Ведь на самом деле ты рисковал жизнью, спасая малыша из-под колес автомобиля, правда?
   Наступила пауза. Потом Уилл пробормотал:
   - Ну, Джимбо мне ответит за это... Ты предпочитаешь, чтобы твой муж был героем? Клоуна или осла тебе уже недостаточно?
   - Я довольна тем, что у меня есть, - прошептала Кейт, обнимая его в темноте. - Ох, Уилл, милый, милый, я ужасно тебя люблю!
   Когда они наконец выбрались из туннеля, надежды Уилла полностью оправдались. Здесь было всего лишь несколько посетителей, да и те скопились на "японском мостике", раскинувшемся над узкой частью пруда.
   Это место разительно отличалось от полыхающих разными цветами верхних садов. Здесь было прохладно, и густая зелень высоких деревьев смыкалась над водной гладью, почти полностью закрывая ее от солнечных лучей. На поверхности пруда плавали плоские бело-розовые цветы водяных лилий, а с моста свешивались в воду розовато-лиловые кисти глициний.
   Кейт и Уилл неспеша прогуливались по тропинке между ивами и безмятежно обсуждали планы их дальнейшей совместной жизни.
   - Так где бы ты хотела жить? - спросил Уилл. - Может быть, хочешь вернуться в Лондон?
   - Мне нравится жить во Франции, - убежденно ответила Кейт. - Я должна как следует узнать Париж. Я обожаю ходить на рынок и уже понимаю почти все, что там говорят, - гордо добавила она.
   - А по работе ты не соскучилась?
   - А разве я не работаю? Быть твоим секретарем довольно хлопотно и занимает кучу времени. Говорят, ни одному писателю не обойтись без хорошей жены. - Она хмыкнула. - Кроме того, я подумываю о коттедже. Мне очень нравится наша квартира, я прекрасно общаюсь с Джимбо после стольких лет разлуки, и все же так чудесно было бы иметь собственный домик в деревне. А если мы там заскучаем, то всегда можем вернуться в Париж... Ну разве мы не счастливы?
   Наконец-то они остались одни. Они поднялись на японский мостик, облокотились о перила и принялись глядеть в неподвижную воду.
   - Здесь можно стоять часами... - сказала Кейт так тихо, словно они находились в огромном соборе. - Посмотри, как меняется цвет отражений в воде - от золотого до темно-зеленого... Если присмотреться, то можно увидеть отражения в глубине. У поверхности они голубые, потом серые, а у самого дна почти черные. Наверно, Моне проводил здесь целые недели, когда писал этот пруд.
   У нее засияли глаза. Она обернулась к Уиллу и увидела, что он не смотрит в воду, а любуется ею.
   - Есть еще одно отражение, которого Моне видеть не довелось, таинственно шепнул он.
   Она перегнулась через перила и принялась внимательно всматриваться в темную воду.
   - Какое отражение? Я больше ничего не вижу.
   Уилл одной рукой обнял ее плечи, а другой указал на стеклянную поверхность пруда.
   - Отражение прекраснейшего цветка этого сада. Твое отражение, любовь моя.