Его взгляд снова устремился на необычные приборы рядом со столом. Осознание того, что образцовая копия его воспоминаний сейчас была заложена в эту аппаратуру, ужаснуло Стоуна. Из индивидуума, которым он был, сделали репродуцируемое существо. «Боже правый! – думал он. – Если они смогли сделать такое, почему они не производят своих воинов простым конвейером?»
А может, они как раз это и делают.
Люцифер принес необходимую одежду. И хотя это сильно ущемляло гордость, Дэниелю, чтобы одеться, пришлось воспользоваться помощью своего адъютанта.
– Сколько прошло времени? – спросил Стоун. – И что с мятежниками? Вы их все-таки взяли?
Люцифер ответил отрицательно.
– Возникли непредвиденные трудности. Аборигены ранили царицу. Нам пришлось прервать поиски мятежников, пока минует опасность для ее жизни. Но нам известно их местонахождение.
Удивившись, Стоун затаился и уставился на муравья.
– Приблизительно или точно?
– Точно, – ответил Люцифер. – Это укрытие мятежников в Германии. Оно известно нам давно, но до сих пор риск прямого удара оценивался очень высоко.
– Ты шутишь, – не поверил Стоун. – Несколько сбежавших туда мятежников с…
– Извините, господин, но это не так, – перебил его Люцифер. – Это хорошо оснащенная военная база времен захвата планеты. У них есть термоядерное оружие. Атака могла бы спровоцировать ответный удар. Ожидаемый от него урон ни в каком отношении не сравним с тем, который они нанесли до сих пор.
– Почему вы никого к ним не внедрили?
– Мы пытались, – ответил Люцифер. – Много раз. Но они очень внимательны.
Стоун невольно рассмеялся.
– Я бы не подумал, что она еще функционирует.
– Что функционирует? – спросил Люцифер.
– Система, – ответил Стоун. – Знаешь, друг мой, мы в течение пятидесяти лет испытывали ее: безумие – как метод. Естественно, ее никто не признавал, но она заключалась в том, что мы угрожали подорвать сами себя, если нас не оставят в покое. Видишь, это действует и сегодня.
Люцифер посмотрел на него в замешательстве, и Стоуну стало ясно, что тот вообще не понял, о чем говорит командир. И Дэниель резко сменил тему.
– Вы хотя бы побеспокоились о том, чтобы арестовать ее, как только она покинет эту крысиную нору?
– Естественно.
– Тогда доставь меня туда, – потребовал Стоун.
Сейчас он уже не сомневался, что заметил явный испуг. Раньше он не замечал за адъютантом ничего подобного и не подозревал, что муравей способен испытывать такое чувство.
– Вы хотите назад в Европу?
Стоун кивнул.
– Что-нибудь этому мешает?
– Я бы не советовал этого делать, – сказал Люцифер. – Вы, вероятно, чувствуете себя в полной силе. Но пройдет еще какое-то время, пока вы сможете хорошо владеть новым телом. Могут возникнуть осложнения.
Стоун с преувеличенной веселостью показал на коллекцию странной аппаратуры возле стола.
– Но ты мне только что доказал – со мной не может ничего случиться, друг мой, – сказал он и добавил, затаившись: – Я предполагаю, вы можете повторить это в любой момент?
Люцифер не ответил, чем усилил подозрения Стоуна. Возможно, они уже все знают. Возможно, Люцифер был здесь вовсе не для того, чтобы передать Стоуну командование городом и всей планетой, а чтобы шпионить за ним. Дэниель только потом понял, как абсурдна эта мысль: если бы они знали, что он сделал, то знали бы все.
Стоун подошел к двери, еще раз остановился и надолго задержал взгляд на аппаратуре у стола.
– Странное чувство, – пробормотал он таким тоном, как будто разговаривал сам с собой.
Люцифер с вопросом посмотрел на командира, но молчания не нарушил, а сам Стоун через секунду добавил:
– Все это как-то жутковато. Можешь себе представить?
– Боюсь, что нет.
Стоун показал на гигантский экран.
– Все когда-то пережитое мною, вся моя жизнь записана там внутри. Это ведь так, да?
Люцифер кивнул.
– Я мог бы подойти туда и еще раз взглянуть на свою жизнь, – пробормотал Стоун. Он сделал вид, что бездумно смотрит на замысловатые приборы, но краем глаза наблюдал за Люцифером. – Могу я подойти и еще раз все посмотреть?
– Теоретически – да, – ответил Люцифер. Стоун с недоумением взглянул на него.
– А практически?
– Доступ к этим данным разрешен только инспекторам.
Стоуну стоило большого труда скрыть свое замешательство.
– Ты имеешь в виду, – сказал он с притворным удивлением, – даже я сам не могу взглянуть на них?
– Нет.
– Но почему? – удивился Стоун и тихо засмеялся.
– Основания для подобного приказа мне не известны, – ответил Люцифер. – И такое желание еще ни у кого не возникало.
Стоун неуверенно улыбнулся.
– Может быть, даже хорошо позабыть какие-то эпизоды, правда?
Люцифер посмотрел на него своими невыразительными глазами, Стоун отвернулся и открыл дверь.
– Пошли, – сказал он. – Я хочу вернуться в Европу сейчас же. Постарайся установить трансмиттерную связь.
Люцифер подчинился, но Стоун чувствовал его нерешительность. Дэниель остановился и снова вопросительно посмотрел на муравья.
– Что еще?
– Я настоятельно не советую сейчас туда возвращаться, – сказал Люцифер после явной заминки. – Положение очень серьезное. Возможно, предстоит бросок.
Стоун замер.
– Уже сейчас? Но еще слишком рано.
– События развиваются очень быстро, – продолжал Люцифер. – Пришлось созвать нескольких инспекторов, чтобы обсудить создавшееся положение и принять решение, что делать.
– Но это невозможно, – протестовал Стоун. – Мы впервые за пятьдесят лет пребывания здесь…
– Конечно, подобное – редкость, – перебил его Люцифер, – но такое уже случалось. Исконные жизненные формы здешнего мира обладают необыкновенной жизнестойкостью.
– Вы можете приостановить подготовку? – встревоженно спросил Стоун.
– Не знаю, – ответил Люцифер, – критическая граница достигнута, но еще не пройдена. Инспекторы делают все, что могут. Окончательное решение следует ожидать по истечении пяти-шести дней.
– Пять-шесть дней…
Взгляд Стоуна против его воли устремился к закрытой двери позади Люцифера, двери в комнату, в которой он пришел в себя. Где-то там внутри хранятся все его воспоминания, все его большие и маленькие секреты, и тот проклятый момент, который может стоить ему жизни.
Но, может, у него еще есть шанс, слабая надежда. Одна только мысль о риске, на который придется пойти, доставила почти физическую боль. Он сравнил бы себя с человеком, оказавшимся на горящем корабле и не умеющим плавать.
– Это… страшно, – прошептала Черити.
Ее взгляд остановился на бледном, как смерть, лице молодого человека. И хотя она знала, что стеклянная перегородка прозрачна только с одной стороны, все же не могла отделаться от ужасного чувства, что его глаза тупо уставились на нее.
– Что вы с ним сделали? – сдавленно спросил Скаддер.
По отражению в стекле Черити заметила, что тот повернулся назад и сделал шаг в сторону Гартмана. Она устало отвела взгляд от бледной фигуры в соседнем боксе и обернулась.
– Скаддер, ну пожалуйста… – взмолилась Лейрд. Хопи остановился, но его глаза все еще полыхали гневом. Черити не удивилась бы, если б этот малый, не долго думая, набросился на уступавшего ему в росте лейтенанта.
– Мы с ним ничего не делали, – вяло ответил Гартман. Был заметен ужас, которым наполнял его вид мужчины на койке. – Я же уже говорил, имеются определенные затруднения.
– Затруднения? – Скаддер громко рассмеялся и осуждающе показал на солдата. – Вы называете это затруднениями? Это же, черт его побери, зомби, Гартман!
Черити устало повернулась к лейтенанту.
– Что произошло?
– Не знаю, – признался Гартман. – Некоторые из тех, кто просыпается, становятся… такими.
– Некоторые? – переспросила Черити. – Точнее, не все?
– Нет, – ответил Гартман. – Примерно треть.
С беззвучным стоном Черити закрыла глаза. Треть. Это означает ни больше, ни меньше, что в подземной крепости в таком ужасном состоянии находятся более трех тысяч человек.
– Вы знали об этом? – тихо спросила она. Гартман покачал головой.
– Что есть такой риск, нам было ясно. Каждый из этих парней добровольно пошел сюда, капитан Лейрд. И каждому в отдельности разъяснялось, что его шансы проснуться в лучшем случае составляют около восьмидесяти процентов. Но такого развития событий никто не мог предвидеть.
– Даже, если бы вы предвидели такое, вы пошли бы на это, ведь так? – сердито спросил Скаддер. – В любом случае из трех человек вы получаете одного.
– Мы же не знали, что так будет! – защищался Гартман. – Черт побери! Мы и раньше будили людей, но подобного еще никогда не случалось!
– Что с ними произошло? – быстро спросила Черити, чтобы Скаддер не успел что-либо вставить. – Я надеюсь, вы их обследовали?
– Конечно, – ответил Гартман, бросая последний сердитый взгляд на хопи. – Физически они совершение здоровы, но находятся в состоянии полного ступора, почти не реагируют на внешние раздражения, даже на боль.
– Может быть, это обусловлено методом, посредством которого они погружены в глубокий сон, – вставила Нэт с деловитым видом, удивившим Черити.
Гартман беспомощно посмотрел на кочевницу и пожал плечами.
– Возможно, но не безусловно. Я уже говорил: только восемь из десяти просыпаются. Но это… совершенно необъяснимо.
Пока Нэт и Гартман продолжали разговор, Черити снова подошла к стеклянной перегородке и стала наблюдать за молодым человеком по ту сторону. Солдат двигался: медленно, как марионетка, за нитки которой дергал неопытный артист, приподнялся, сделал неуверенный шаг к стеклу и поднял руки.
Черити инстинктивно отпрянула от перегородки, разговор за ее спиной резко оборвался.
– Что, черт побери…? – пробормотал Скаддер.
Солдат с каким-то возгласом наткнулся на стекло, которое с его стороны имело зеркальную поверхность, и прижал к нему руки. Взгляд его пустых потухших глаз искал Черити.
– Черити! Помоги… нам… – шептал он.
Скаддер громко втянул в себя воздух, а Черити в полной растерянности неподвижно смотрела на изможденное лицо по ту сторону стекла.
– Помоги… нам, – повторил шепчущий голос.
– Просто невероятно! – бормотал Гартман. – Он не мог вас видеть. И он не может знать вашего имени!
Солдат закачался. Его руки со страшным шумом соскользнули по стеклу вниз, он осел на колени, как если бы последние силы покинули его тело, но взгляд все еще упирался в Черити. И хотя его глаза все еще оставалась мертвыми и пустыми, Черити отчетливо почувствовала отчаянную просьбу, стоявшую в них.
И тут она поняла. С каждой секундой ей становилось все яснее, о чем напоминали ей эти глаза. Она также поняла, как же страшно все они заблуждались. Но прежде чем солдат рухнул на пол, Черити повернулась кругом и выбежала за дверь.
– Это совсем не та ситуация, когда я могу уступить, – сказала Черити.
Но Крэмер перебил ее сердитым жестом.
– И вы даже не хотите сообщить мне причину! – раздраженно продолжал он. – Подумайте, капитан Лейрд, что бы вы сделали на моем месте?
– Не знаю, – призналась Черити. – Но я хотя бы поразмыслила над этим.
– Над чем? – Крэмер попытался шутливо улыбнуться, но у него получилась только гримаса. – Над этой… этой совершенно невероятной историей, которую вы мне рассказываете?
– Я знаю, что она воспринимается, как невероятная, – согласилась Черити. – Но я также знаю, что права. Что бы ни случилось с вашими солдатами, это как-то связано с джередами. Боюсь, что произойдет катастрофа, если мы ничего не предпримем.
Крэмер приглушенно рассмеялся. Казалось, он порывался вспылить, но ограничился только взмахом руки и опустился в мягкое кожаное кресло, которое от толчка стало вибрировать.
– Даже если бы я хотел, мисс Лейрд, я не мог бы в данный момент отпустить вас.
– Что это значит? – возмутился Скаддер. – Мы в плену?
– Конечно, нет, – поспешно ответил Крэмер. – В данный момент никто не может покинуть станцию. И это касается не только вас, но вообще всех. И даже меня.
– Почему? – спросила Черити.
Крэмер вздохнул.
– Я точно не знаю, что происходит снаружи, – сказал он. – Но я до сих пор не видел еще столько глайдеров. Поверьте мне, если мы высунем хотя бы нос, они пристрелят нас на месте.
– Тогда забудьте идею с вертолетом, – предложила Черити. – Дайте нам какую-нибудь машину.
– Это не имеет смысла, – возразил Крэмер. – Вы не доберетесь даже до окрестностей города. Кроме того, не забывайте, что сюда вас доставил геликоптер. Полет длился около десяти минут, а мы находимся на расстоянии свыше ста километров от центра города. Дороги в плачевном состоянии. Чтобы вернуться обратно, вам понадобятся двое суток.
– Но ведь это наша проблема? – настаивал Скаддер.
– Нет, – спокойно ответил Крэмер. – Не только, если речь идет о безопасности моих людей и этой станции. Боюсь, что вы до сих пор не понимаете: это место, может быть, последнее на Земле, где еще не распространилось их иго.
– Так вы боитесь, что мы вас выдадим? Это смешно.
– Прекратите! – сердито прервал его Крэмер. – Вы выросли там, снаружи, ведь так? И я должен именно вам доказывать, что у них есть силы и средства, чтобы все вытрясти из кого угодно? Я не сомневаюсь ни в вашей лояльности, ни в смелости. Но вы не продержитесь у них и десяти минут. И вы это знаете так же хорошо, как и я!
Скаддер сердито сжал губы, а Черити бросила на него быстрый взгляд, призывая к молчанию.
– Вы абсолютно правы, – сказала она. – Но поверьте мне, у нас нет другого выбора, как поговорить с Гиэллом. Сколько ваших солдат находится в таком состоянии? Две тысячи? Или три?
Крэмер молчал, но по выражению его лица она поняла, что дело обстоит еще хуже.
– Они умрут, если вы ничего не предпримете, – продолжала она. – Вы этого хотите?
– Нет, – ответил Крэмер. – Я, конечно, этого не хочу. Но я, помимо того, несу ответственность за восемь тысяч здоровых человек, находящихся здесь, внизу. Хотите, чтобы я поставил на карту их жизни?
– У вас не остается ничего другого, – сказал Скаддер. Он боевито склонился вперед, водрузил на письменный стол кулаки и посмотрел сверху вниз на генерал-майора. – Мы все равно пойдем, устраивает это вас или нет.
– Нет, – сказал Крэмер. – Вы этого ни в коем случае не сделаете. – Он кивнул головой Гартману. – Арестуйте их, лейтенант.
Гартман удивленно взглянул на командира. Потом сделал шаг в сторону Скаддера и остановился, когда хопи повернулся к противнику и поднял кулаки.
– Прошу вас, мистер Скаддер, – сказал Крэмер. – Я знаю, вы физически сильнее лейтенанта Гартмана. Но должны знать: вы не выйдете отсюда, если я не захочу.
– Да? – хитро воскликнул Скаддер.
– И не имеет смысла бросаться на меня и брать кого-то в заложники, – с мягкой улыбкой продолжал Крэмер. – Поверьте, мы предусмотрели и эту возможность, а потому приняли соответствующие меры.
Показалось, будто Скаддер хочет проверить, соответствует ли высказывание Крэмера действительности. Но Черити движением руки удержала товарища. Генерал-майор не относился к тем людям, которые блефовали.
Вдруг сзади них открылась дверь, и в помещение вошли два вооруженных солдата. Крэмер показал рукой на Черити, Нэт и Скаддера.
– Доставьте наших гостей в отведенное помещение. Они находятся под арестом. Обращайтесь с ними с требуемым вниманием, но проследите, чтобы эти люди не покидали своих комнат.
Черити озадаченно смотрела на Крэмера.
– Надеюсь, вы не пожалеете об этом решении, Крэмер!
– Я тоже надеюсь, – ответил тот.
Когда Черити поднялась, повсюду на станции завыли сирены тревоги. Крэмер вздрогнул и испуганно взглянул на стену мониторов позади себя. На экранах не было видно ничего особенного. В ту же секунду зазвонил телефон. Крэмер сорвал трубку, немного послушал и вдруг побледнел. Движение руки, которым он через несколько секунд вешал трубку, свидетельствовало о наигранном спокойствии.
– Что произошло? – спросила Черити.
– То, что, может быть, убедит даже вас: мы находимся в опасности, – ответил Крэмер. Его голос слегка дрожал. – Мы потеряли связь со всеми нашими внешними станциями.
Глава 17
Глава 18
А может, они как раз это и делают.
Люцифер принес необходимую одежду. И хотя это сильно ущемляло гордость, Дэниелю, чтобы одеться, пришлось воспользоваться помощью своего адъютанта.
– Сколько прошло времени? – спросил Стоун. – И что с мятежниками? Вы их все-таки взяли?
Люцифер ответил отрицательно.
– Возникли непредвиденные трудности. Аборигены ранили царицу. Нам пришлось прервать поиски мятежников, пока минует опасность для ее жизни. Но нам известно их местонахождение.
Удивившись, Стоун затаился и уставился на муравья.
– Приблизительно или точно?
– Точно, – ответил Люцифер. – Это укрытие мятежников в Германии. Оно известно нам давно, но до сих пор риск прямого удара оценивался очень высоко.
– Ты шутишь, – не поверил Стоун. – Несколько сбежавших туда мятежников с…
– Извините, господин, но это не так, – перебил его Люцифер. – Это хорошо оснащенная военная база времен захвата планеты. У них есть термоядерное оружие. Атака могла бы спровоцировать ответный удар. Ожидаемый от него урон ни в каком отношении не сравним с тем, который они нанесли до сих пор.
– Почему вы никого к ним не внедрили?
– Мы пытались, – ответил Люцифер. – Много раз. Но они очень внимательны.
Стоун невольно рассмеялся.
– Я бы не подумал, что она еще функционирует.
– Что функционирует? – спросил Люцифер.
– Система, – ответил Стоун. – Знаешь, друг мой, мы в течение пятидесяти лет испытывали ее: безумие – как метод. Естественно, ее никто не признавал, но она заключалась в том, что мы угрожали подорвать сами себя, если нас не оставят в покое. Видишь, это действует и сегодня.
Люцифер посмотрел на него в замешательстве, и Стоуну стало ясно, что тот вообще не понял, о чем говорит командир. И Дэниель резко сменил тему.
– Вы хотя бы побеспокоились о том, чтобы арестовать ее, как только она покинет эту крысиную нору?
– Естественно.
– Тогда доставь меня туда, – потребовал Стоун.
Сейчас он уже не сомневался, что заметил явный испуг. Раньше он не замечал за адъютантом ничего подобного и не подозревал, что муравей способен испытывать такое чувство.
– Вы хотите назад в Европу?
Стоун кивнул.
– Что-нибудь этому мешает?
– Я бы не советовал этого делать, – сказал Люцифер. – Вы, вероятно, чувствуете себя в полной силе. Но пройдет еще какое-то время, пока вы сможете хорошо владеть новым телом. Могут возникнуть осложнения.
Стоун с преувеличенной веселостью показал на коллекцию странной аппаратуры возле стола.
– Но ты мне только что доказал – со мной не может ничего случиться, друг мой, – сказал он и добавил, затаившись: – Я предполагаю, вы можете повторить это в любой момент?
Люцифер не ответил, чем усилил подозрения Стоуна. Возможно, они уже все знают. Возможно, Люцифер был здесь вовсе не для того, чтобы передать Стоуну командование городом и всей планетой, а чтобы шпионить за ним. Дэниель только потом понял, как абсурдна эта мысль: если бы они знали, что он сделал, то знали бы все.
Стоун подошел к двери, еще раз остановился и надолго задержал взгляд на аппаратуре у стола.
– Странное чувство, – пробормотал он таким тоном, как будто разговаривал сам с собой.
Люцифер с вопросом посмотрел на командира, но молчания не нарушил, а сам Стоун через секунду добавил:
– Все это как-то жутковато. Можешь себе представить?
– Боюсь, что нет.
Стоун показал на гигантский экран.
– Все когда-то пережитое мною, вся моя жизнь записана там внутри. Это ведь так, да?
Люцифер кивнул.
– Я мог бы подойти туда и еще раз взглянуть на свою жизнь, – пробормотал Стоун. Он сделал вид, что бездумно смотрит на замысловатые приборы, но краем глаза наблюдал за Люцифером. – Могу я подойти и еще раз все посмотреть?
– Теоретически – да, – ответил Люцифер. Стоун с недоумением взглянул на него.
– А практически?
– Доступ к этим данным разрешен только инспекторам.
Стоуну стоило большого труда скрыть свое замешательство.
– Ты имеешь в виду, – сказал он с притворным удивлением, – даже я сам не могу взглянуть на них?
– Нет.
– Но почему? – удивился Стоун и тихо засмеялся.
– Основания для подобного приказа мне не известны, – ответил Люцифер. – И такое желание еще ни у кого не возникало.
Стоун неуверенно улыбнулся.
– Может быть, даже хорошо позабыть какие-то эпизоды, правда?
Люцифер посмотрел на него своими невыразительными глазами, Стоун отвернулся и открыл дверь.
– Пошли, – сказал он. – Я хочу вернуться в Европу сейчас же. Постарайся установить трансмиттерную связь.
Люцифер подчинился, но Стоун чувствовал его нерешительность. Дэниель остановился и снова вопросительно посмотрел на муравья.
– Что еще?
– Я настоятельно не советую сейчас туда возвращаться, – сказал Люцифер после явной заминки. – Положение очень серьезное. Возможно, предстоит бросок.
Стоун замер.
– Уже сейчас? Но еще слишком рано.
– События развиваются очень быстро, – продолжал Люцифер. – Пришлось созвать нескольких инспекторов, чтобы обсудить создавшееся положение и принять решение, что делать.
– Но это невозможно, – протестовал Стоун. – Мы впервые за пятьдесят лет пребывания здесь…
– Конечно, подобное – редкость, – перебил его Люцифер, – но такое уже случалось. Исконные жизненные формы здешнего мира обладают необыкновенной жизнестойкостью.
– Вы можете приостановить подготовку? – встревоженно спросил Стоун.
– Не знаю, – ответил Люцифер, – критическая граница достигнута, но еще не пройдена. Инспекторы делают все, что могут. Окончательное решение следует ожидать по истечении пяти-шести дней.
– Пять-шесть дней…
Взгляд Стоуна против его воли устремился к закрытой двери позади Люцифера, двери в комнату, в которой он пришел в себя. Где-то там внутри хранятся все его воспоминания, все его большие и маленькие секреты, и тот проклятый момент, который может стоить ему жизни.
Но, может, у него еще есть шанс, слабая надежда. Одна только мысль о риске, на который придется пойти, доставила почти физическую боль. Он сравнил бы себя с человеком, оказавшимся на горящем корабле и не умеющим плавать.
* * *
Если бы она не была уверена в обратном, то поклялась бы, что мужчина мертв. Он сидел прямо, как одеревенелый, на краю узкой койки, составлявшей единственное убранство комнатки по ту сторону стеклянной перегородки. В его глазах была та же пустота, что и у джередов, но не теплилось такое же глубоко скрытое тайное знание. Грудь его поднималась и опускалась в ритме тяжелого размеренного дыхания.– Это… страшно, – прошептала Черити.
Ее взгляд остановился на бледном, как смерть, лице молодого человека. И хотя она знала, что стеклянная перегородка прозрачна только с одной стороны, все же не могла отделаться от ужасного чувства, что его глаза тупо уставились на нее.
– Что вы с ним сделали? – сдавленно спросил Скаддер.
По отражению в стекле Черити заметила, что тот повернулся назад и сделал шаг в сторону Гартмана. Она устало отвела взгляд от бледной фигуры в соседнем боксе и обернулась.
– Скаддер, ну пожалуйста… – взмолилась Лейрд. Хопи остановился, но его глаза все еще полыхали гневом. Черити не удивилась бы, если б этот малый, не долго думая, набросился на уступавшего ему в росте лейтенанта.
– Мы с ним ничего не делали, – вяло ответил Гартман. Был заметен ужас, которым наполнял его вид мужчины на койке. – Я же уже говорил, имеются определенные затруднения.
– Затруднения? – Скаддер громко рассмеялся и осуждающе показал на солдата. – Вы называете это затруднениями? Это же, черт его побери, зомби, Гартман!
Черити устало повернулась к лейтенанту.
– Что произошло?
– Не знаю, – признался Гартман. – Некоторые из тех, кто просыпается, становятся… такими.
– Некоторые? – переспросила Черити. – Точнее, не все?
– Нет, – ответил Гартман. – Примерно треть.
С беззвучным стоном Черити закрыла глаза. Треть. Это означает ни больше, ни меньше, что в подземной крепости в таком ужасном состоянии находятся более трех тысяч человек.
– Вы знали об этом? – тихо спросила она. Гартман покачал головой.
– Что есть такой риск, нам было ясно. Каждый из этих парней добровольно пошел сюда, капитан Лейрд. И каждому в отдельности разъяснялось, что его шансы проснуться в лучшем случае составляют около восьмидесяти процентов. Но такого развития событий никто не мог предвидеть.
– Даже, если бы вы предвидели такое, вы пошли бы на это, ведь так? – сердито спросил Скаддер. – В любом случае из трех человек вы получаете одного.
– Мы же не знали, что так будет! – защищался Гартман. – Черт побери! Мы и раньше будили людей, но подобного еще никогда не случалось!
– Что с ними произошло? – быстро спросила Черити, чтобы Скаддер не успел что-либо вставить. – Я надеюсь, вы их обследовали?
– Конечно, – ответил Гартман, бросая последний сердитый взгляд на хопи. – Физически они совершение здоровы, но находятся в состоянии полного ступора, почти не реагируют на внешние раздражения, даже на боль.
– Может быть, это обусловлено методом, посредством которого они погружены в глубокий сон, – вставила Нэт с деловитым видом, удивившим Черити.
Гартман беспомощно посмотрел на кочевницу и пожал плечами.
– Возможно, но не безусловно. Я уже говорил: только восемь из десяти просыпаются. Но это… совершенно необъяснимо.
Пока Нэт и Гартман продолжали разговор, Черити снова подошла к стеклянной перегородке и стала наблюдать за молодым человеком по ту сторону. Солдат двигался: медленно, как марионетка, за нитки которой дергал неопытный артист, приподнялся, сделал неуверенный шаг к стеклу и поднял руки.
Черити инстинктивно отпрянула от перегородки, разговор за ее спиной резко оборвался.
– Что, черт побери…? – пробормотал Скаддер.
Солдат с каким-то возгласом наткнулся на стекло, которое с его стороны имело зеркальную поверхность, и прижал к нему руки. Взгляд его пустых потухших глаз искал Черити.
– Черити! Помоги… нам… – шептал он.
Скаддер громко втянул в себя воздух, а Черити в полной растерянности неподвижно смотрела на изможденное лицо по ту сторону стекла.
– Помоги… нам, – повторил шепчущий голос.
– Просто невероятно! – бормотал Гартман. – Он не мог вас видеть. И он не может знать вашего имени!
Солдат закачался. Его руки со страшным шумом соскользнули по стеклу вниз, он осел на колени, как если бы последние силы покинули его тело, но взгляд все еще упирался в Черити. И хотя его глаза все еще оставалась мертвыми и пустыми, Черити отчетливо почувствовала отчаянную просьбу, стоявшую в них.
И тут она поняла. С каждой секундой ей становилось все яснее, о чем напоминали ей эти глаза. Она также поняла, как же страшно все они заблуждались. Но прежде чем солдат рухнул на пол, Черити повернулась кругом и выбежала за дверь.
* * *
– Вы сошли с ума! – воскликнул Крэмер, усилием воли стараясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие, потом посмотрел на Черити, как бы ожидая реакции на свои слова, швырнул карандаш, который держал в руках, и резко встал. – Я же вам объяснял, что сейчас никто не должен покидать станцию. А вы требуете от меня дать в ваше распоряжение вертолет, чтобы лететь назад к тем дикарям, из рук которых наши люди с таким трудом вас вырвали?– Это совсем не та ситуация, когда я могу уступить, – сказала Черити.
Но Крэмер перебил ее сердитым жестом.
– И вы даже не хотите сообщить мне причину! – раздраженно продолжал он. – Подумайте, капитан Лейрд, что бы вы сделали на моем месте?
– Не знаю, – призналась Черити. – Но я хотя бы поразмыслила над этим.
– Над чем? – Крэмер попытался шутливо улыбнуться, но у него получилась только гримаса. – Над этой… этой совершенно невероятной историей, которую вы мне рассказываете?
– Я знаю, что она воспринимается, как невероятная, – согласилась Черити. – Но я также знаю, что права. Что бы ни случилось с вашими солдатами, это как-то связано с джередами. Боюсь, что произойдет катастрофа, если мы ничего не предпримем.
Крэмер приглушенно рассмеялся. Казалось, он порывался вспылить, но ограничился только взмахом руки и опустился в мягкое кожаное кресло, которое от толчка стало вибрировать.
– Даже если бы я хотел, мисс Лейрд, я не мог бы в данный момент отпустить вас.
– Что это значит? – возмутился Скаддер. – Мы в плену?
– Конечно, нет, – поспешно ответил Крэмер. – В данный момент никто не может покинуть станцию. И это касается не только вас, но вообще всех. И даже меня.
– Почему? – спросила Черити.
Крэмер вздохнул.
– Я точно не знаю, что происходит снаружи, – сказал он. – Но я до сих пор не видел еще столько глайдеров. Поверьте мне, если мы высунем хотя бы нос, они пристрелят нас на месте.
– Тогда забудьте идею с вертолетом, – предложила Черити. – Дайте нам какую-нибудь машину.
– Это не имеет смысла, – возразил Крэмер. – Вы не доберетесь даже до окрестностей города. Кроме того, не забывайте, что сюда вас доставил геликоптер. Полет длился около десяти минут, а мы находимся на расстоянии свыше ста километров от центра города. Дороги в плачевном состоянии. Чтобы вернуться обратно, вам понадобятся двое суток.
– Но ведь это наша проблема? – настаивал Скаддер.
– Нет, – спокойно ответил Крэмер. – Не только, если речь идет о безопасности моих людей и этой станции. Боюсь, что вы до сих пор не понимаете: это место, может быть, последнее на Земле, где еще не распространилось их иго.
– Так вы боитесь, что мы вас выдадим? Это смешно.
– Прекратите! – сердито прервал его Крэмер. – Вы выросли там, снаружи, ведь так? И я должен именно вам доказывать, что у них есть силы и средства, чтобы все вытрясти из кого угодно? Я не сомневаюсь ни в вашей лояльности, ни в смелости. Но вы не продержитесь у них и десяти минут. И вы это знаете так же хорошо, как и я!
Скаддер сердито сжал губы, а Черити бросила на него быстрый взгляд, призывая к молчанию.
– Вы абсолютно правы, – сказала она. – Но поверьте мне, у нас нет другого выбора, как поговорить с Гиэллом. Сколько ваших солдат находится в таком состоянии? Две тысячи? Или три?
Крэмер молчал, но по выражению его лица она поняла, что дело обстоит еще хуже.
– Они умрут, если вы ничего не предпримете, – продолжала она. – Вы этого хотите?
– Нет, – ответил Крэмер. – Я, конечно, этого не хочу. Но я, помимо того, несу ответственность за восемь тысяч здоровых человек, находящихся здесь, внизу. Хотите, чтобы я поставил на карту их жизни?
– У вас не остается ничего другого, – сказал Скаддер. Он боевито склонился вперед, водрузил на письменный стол кулаки и посмотрел сверху вниз на генерал-майора. – Мы все равно пойдем, устраивает это вас или нет.
– Нет, – сказал Крэмер. – Вы этого ни в коем случае не сделаете. – Он кивнул головой Гартману. – Арестуйте их, лейтенант.
Гартман удивленно взглянул на командира. Потом сделал шаг в сторону Скаддера и остановился, когда хопи повернулся к противнику и поднял кулаки.
– Прошу вас, мистер Скаддер, – сказал Крэмер. – Я знаю, вы физически сильнее лейтенанта Гартмана. Но должны знать: вы не выйдете отсюда, если я не захочу.
– Да? – хитро воскликнул Скаддер.
– И не имеет смысла бросаться на меня и брать кого-то в заложники, – с мягкой улыбкой продолжал Крэмер. – Поверьте, мы предусмотрели и эту возможность, а потому приняли соответствующие меры.
Показалось, будто Скаддер хочет проверить, соответствует ли высказывание Крэмера действительности. Но Черити движением руки удержала товарища. Генерал-майор не относился к тем людям, которые блефовали.
Вдруг сзади них открылась дверь, и в помещение вошли два вооруженных солдата. Крэмер показал рукой на Черити, Нэт и Скаддера.
– Доставьте наших гостей в отведенное помещение. Они находятся под арестом. Обращайтесь с ними с требуемым вниманием, но проследите, чтобы эти люди не покидали своих комнат.
Черити озадаченно смотрела на Крэмера.
– Надеюсь, вы не пожалеете об этом решении, Крэмер!
– Я тоже надеюсь, – ответил тот.
Когда Черити поднялась, повсюду на станции завыли сирены тревоги. Крэмер вздрогнул и испуганно взглянул на стену мониторов позади себя. На экранах не было видно ничего особенного. В ту же секунду зазвонил телефон. Крэмер сорвал трубку, немного послушал и вдруг побледнел. Движение руки, которым он через несколько секунд вешал трубку, свидетельствовало о наигранном спокойствии.
– Что произошло? – спросила Черити.
– То, что, может быть, убедит даже вас: мы находимся в опасности, – ответил Крэмер. Его голос слегка дрожал. – Мы потеряли связь со всеми нашими внешними станциями.
Глава 17
Его поразила тишина. Он никогда здесь раньше не был. Но это гнездо – не первое. Он внимательно изучил сообщения о том, что произошло в последние сорок восемь часов. Площадь и здание должны были кишеть джередами и рабочими муравьями. Он ожидал услышать свист и пощелкивание тысяч насекомых, увидеть старт и приземление глайдеров и ощутить агрессивную взвинченность семейства, царица которого умирает. Вместо этого его встретила жуткая, оглушительная тишина.
Огромная площадь перед собором являла собой картину чудовищных разрушений. В многочисленных воронках, оставленных взрывами, лежали мертвые тела джередов и трупы муравьев-воинов. Собор тоже был участником трагедии. Большая часть крыши обвалилась. Но как бы ни была ужасна эта картина, тишина, тяготевшая надо всем, была еще ужаснее. Нигде невозможно было обнаружить признаков жизни. Не появились даже пожиратели падали, чтобы заняться трупами.
Стоун с тревогой посмотрел на Люцифера. У морона тоже был напряженный, взвинченный вид. Стоун прошелся взглядом по безжизненным фигурам джередов и обломкам сгоревшего дисколета. В какой-то момент и он почувствовал страх. Такой силы, что он был готов броситься назад, к кораблю. И в то же время Стоун чувствовал, что от опасности, которую он ощущал, ему не убежать.
С колотящимся сердцем он двинулся дальше и немного задержался, прежде чем маленькими усталыми шагами подняться на ступени портала. Взойдя на них, он замер, прикрыв глаза и пытаясь привыкнуть к полумраку. Когда поднял веки, его взору предстала страшная картина. То, что еще несколько дней назад было живым гнездом, местом рождения нового народа, казалось сгоревшим и разворованным кладбищем. Сотни лопнувших яиц лежали на земле вперемешку с десятками неподвижных джередов и муравьев.
Но царица жила.
Стоун испуганно задержал дыхание, увидев тяжелейшие раны, полученные ею. В ее огромных, блестящих фасеточных глазах все еще теплился тот необыкновенный огонь, который заставлял Стоуна содрогаться каждый раз, когда ему приходилось стоять вблизи такой гигантской твари. И в тот же момент, будто услышав его шаги, царица подняла голову и уставилась на незнакомца.
Ее движение сняло оцепенение, на мгновение овладевшее Стоуном. Он пошел дальше и только теперь обнаружил двух муравьев в блестящих белых панцирях. Насекомые стояли около изувеченной царицы. Их присутствие удивляло. Стоун сердито повернулся к Люциферу.
– Почему ты не сказал мне, что здесь находятся инспекторы?
– Я этого не знал, – ответил Люцифер.
Стоун почти с ненавистью взглянул на адъютанта и сердито покачал головой, когда Люцифер хотел последовать за командиром. Морон без слов отошел назад, а Стоун продолжил осмотр. Будучи близок к истерике, правитель подошел к двум инспекторам и сделал кивок головой. Одно из двух существ никак не прореагировало, другое повернулось к подошедшему, осматривая его своими холодными кристаллическими глазами.
– Кто вам позволил здесь появиться?
– Никто, – спокойно ответил Стоун. – Но никто и не говорил, что этого делать нельзя. К тому же я не думаю, что должен выполнять ваши распоряжения.
Инспектор показал на Люцифера.
– Ваш заместитель проинформирован о том, что мы должны рассчитывать на возможность ускоренного броска. В таком случае все ваши полномочия теряют силу, управляющий Стоун.
– Кто это говорит? – осведомился Стоун как бы непринужденным тоном.
– Обстоятельства, касающиеся судьбы народа, – ответил инспектор, – не подпадают под компетенцию правителя планеты. Вы должны бы это знать.
Стоун пожал плечами и невозмутимо прошел мимо инспектора.
– Возможно, я забыл об этом.
Он остановился в трех шагах от царицы, рассматривая громадину со смешанным чувством отвращения и любопытства. Стоун мало понимал в медицине, но, судя по всему, жить ей оставалось недолго.
– Что здесь произошло? – спросил он.
– Мы не знаем, – заявил инспектор. – Нападение явно было спланированным. Готовится ответный удар. Но еще слишком рано, действующая армия не может быть сформирована в таком объеме. Популяция населения пока не составляет даже одну двадцатую часть необходимого минимума.
Позади Стоуна раздался блеющий смех.
– Похоже на то, что у вас для разнообразия появилось много неприятностей, да?
Стоун узнал голос еще до того, как обернулся и посмотрел сверху вниз на появившегося сзади лысоголового карлика со старческим лицом.
– Ты? – удивленно спросил он. Гурк скривился в гримасе и начал танцевать на цыпочках.
– Я думал, господин обрадуется встрече со мной.
– Где остальные?
– Не здесь, – своенравно ответил Гурк. – И пока ты не спросил, я даже не знал, где именно.
– Можно подумать, обладай ты такой информацией, то сообщил бы мне, – пошутил Стоун.
– Естественно, – парировал Гурк. – И кроме того, я не думаю, что сейчас Черити и ее люди – твоя самая большая забота, – кивком головы карлик показал на царицу, которая начала тихо, жалобно стонать. – Приятная картина, не правда ли? Хорошенько всмотрись. Может быть, ты в последний раз видишь подобное. Во всяком случае, на этой планете. Но не беспокойся, – добавил он с ненавистью, – я уверен, что твои господа найдут для тебя другое занятие. Галактика кишит планетами, которые только и ждут, чтобы их порабощали и эксплуатировали.
Стоун сердито отмахнулся и обратился к инспектору.
– А где остальные? – Он сделал рукой широкий повелительный жест. – Где они все? Почему здесь никого нет? Не может быть, чтобы они все погибли при налете.
– Я уже говорил, управляющий Стоун, – ответил инспектор, – что события, касающиеся судьбы народа, не в…
– Происходящее здесь меня даже очень касается! – раздраженно перебил его Стоун. – Вы, черт побери, думаете, что я безучастно буду смотреть, как здесь все рушится. Где они? Где джереды? Воины? Корабли?
– Ушли, – озлобленно ответил инспектор. Гурк сердито хихикнул.
– Он прав. Все ушли. Час назад. Просто… – он щелкнул пальцами, – …так.
Стоун враждебно смотрел то на карлика, то на двух инспекторов.
– Вы что-то не договариваете.
Оба морона не ответили, а Гурк снова выдавил сердитый, злорадный смешок.
– Можешь об этом говорить вслух. Хочешь знать, что?
Стоун молниеносно развернулся, схватил карлика за воротник и тряхнул его. Гном начал болтать ногами, но продолжал смеяться, как ненормальный. Наконец Стоун грубо поставил его на ноги и махнул на него рукой.
Несколько минут Гурк еще забавлялся, стоя со скрещенными на груди руками и делая вид, что страшно оскорблен, потом глубоко вздохнул, повернулся и зашагал, сильно шаркая ногами, в сторону царицы. После небольшой паузы за ним последовал Стоун. И хотя он туда не смотрел, уловил, что царица следила за идущими взглядом. Он чувствовал себя все хуже.
Гурк остановился, многозначительно помахал рукой и показал на нечто с бесформенными очертаниями, которое Стоун сначала принял за поврежденное яйцо. Потом он понял, что для яйца оно имело слишком большие размеры. Когда Стоун сделал еще шаг и нагнулся, то понял, что это было.
– О боже! – застонал он, а Гурк засмеялся, как сумасшедший.
Огромная площадь перед собором являла собой картину чудовищных разрушений. В многочисленных воронках, оставленных взрывами, лежали мертвые тела джередов и трупы муравьев-воинов. Собор тоже был участником трагедии. Большая часть крыши обвалилась. Но как бы ни была ужасна эта картина, тишина, тяготевшая надо всем, была еще ужаснее. Нигде невозможно было обнаружить признаков жизни. Не появились даже пожиратели падали, чтобы заняться трупами.
Стоун с тревогой посмотрел на Люцифера. У морона тоже был напряженный, взвинченный вид. Стоун прошелся взглядом по безжизненным фигурам джередов и обломкам сгоревшего дисколета. В какой-то момент и он почувствовал страх. Такой силы, что он был готов броситься назад, к кораблю. И в то же время Стоун чувствовал, что от опасности, которую он ощущал, ему не убежать.
С колотящимся сердцем он двинулся дальше и немного задержался, прежде чем маленькими усталыми шагами подняться на ступени портала. Взойдя на них, он замер, прикрыв глаза и пытаясь привыкнуть к полумраку. Когда поднял веки, его взору предстала страшная картина. То, что еще несколько дней назад было живым гнездом, местом рождения нового народа, казалось сгоревшим и разворованным кладбищем. Сотни лопнувших яиц лежали на земле вперемешку с десятками неподвижных джередов и муравьев.
Но царица жила.
Стоун испуганно задержал дыхание, увидев тяжелейшие раны, полученные ею. В ее огромных, блестящих фасеточных глазах все еще теплился тот необыкновенный огонь, который заставлял Стоуна содрогаться каждый раз, когда ему приходилось стоять вблизи такой гигантской твари. И в тот же момент, будто услышав его шаги, царица подняла голову и уставилась на незнакомца.
Ее движение сняло оцепенение, на мгновение овладевшее Стоуном. Он пошел дальше и только теперь обнаружил двух муравьев в блестящих белых панцирях. Насекомые стояли около изувеченной царицы. Их присутствие удивляло. Стоун сердито повернулся к Люциферу.
– Почему ты не сказал мне, что здесь находятся инспекторы?
– Я этого не знал, – ответил Люцифер.
Стоун почти с ненавистью взглянул на адъютанта и сердито покачал головой, когда Люцифер хотел последовать за командиром. Морон без слов отошел назад, а Стоун продолжил осмотр. Будучи близок к истерике, правитель подошел к двум инспекторам и сделал кивок головой. Одно из двух существ никак не прореагировало, другое повернулось к подошедшему, осматривая его своими холодными кристаллическими глазами.
– Кто вам позволил здесь появиться?
– Никто, – спокойно ответил Стоун. – Но никто и не говорил, что этого делать нельзя. К тому же я не думаю, что должен выполнять ваши распоряжения.
Инспектор показал на Люцифера.
– Ваш заместитель проинформирован о том, что мы должны рассчитывать на возможность ускоренного броска. В таком случае все ваши полномочия теряют силу, управляющий Стоун.
– Кто это говорит? – осведомился Стоун как бы непринужденным тоном.
– Обстоятельства, касающиеся судьбы народа, – ответил инспектор, – не подпадают под компетенцию правителя планеты. Вы должны бы это знать.
Стоун пожал плечами и невозмутимо прошел мимо инспектора.
– Возможно, я забыл об этом.
Он остановился в трех шагах от царицы, рассматривая громадину со смешанным чувством отвращения и любопытства. Стоун мало понимал в медицине, но, судя по всему, жить ей оставалось недолго.
– Что здесь произошло? – спросил он.
– Мы не знаем, – заявил инспектор. – Нападение явно было спланированным. Готовится ответный удар. Но еще слишком рано, действующая армия не может быть сформирована в таком объеме. Популяция населения пока не составляет даже одну двадцатую часть необходимого минимума.
Позади Стоуна раздался блеющий смех.
– Похоже на то, что у вас для разнообразия появилось много неприятностей, да?
Стоун узнал голос еще до того, как обернулся и посмотрел сверху вниз на появившегося сзади лысоголового карлика со старческим лицом.
– Ты? – удивленно спросил он. Гурк скривился в гримасе и начал танцевать на цыпочках.
– Я думал, господин обрадуется встрече со мной.
– Где остальные?
– Не здесь, – своенравно ответил Гурк. – И пока ты не спросил, я даже не знал, где именно.
– Можно подумать, обладай ты такой информацией, то сообщил бы мне, – пошутил Стоун.
– Естественно, – парировал Гурк. – И кроме того, я не думаю, что сейчас Черити и ее люди – твоя самая большая забота, – кивком головы карлик показал на царицу, которая начала тихо, жалобно стонать. – Приятная картина, не правда ли? Хорошенько всмотрись. Может быть, ты в последний раз видишь подобное. Во всяком случае, на этой планете. Но не беспокойся, – добавил он с ненавистью, – я уверен, что твои господа найдут для тебя другое занятие. Галактика кишит планетами, которые только и ждут, чтобы их порабощали и эксплуатировали.
Стоун сердито отмахнулся и обратился к инспектору.
– А где остальные? – Он сделал рукой широкий повелительный жест. – Где они все? Почему здесь никого нет? Не может быть, чтобы они все погибли при налете.
– Я уже говорил, управляющий Стоун, – ответил инспектор, – что события, касающиеся судьбы народа, не в…
– Происходящее здесь меня даже очень касается! – раздраженно перебил его Стоун. – Вы, черт побери, думаете, что я безучастно буду смотреть, как здесь все рушится. Где они? Где джереды? Воины? Корабли?
– Ушли, – озлобленно ответил инспектор. Гурк сердито хихикнул.
– Он прав. Все ушли. Час назад. Просто… – он щелкнул пальцами, – …так.
Стоун враждебно смотрел то на карлика, то на двух инспекторов.
– Вы что-то не договариваете.
Оба морона не ответили, а Гурк снова выдавил сердитый, злорадный смешок.
– Можешь об этом говорить вслух. Хочешь знать, что?
Стоун молниеносно развернулся, схватил карлика за воротник и тряхнул его. Гном начал болтать ногами, но продолжал смеяться, как ненормальный. Наконец Стоун грубо поставил его на ноги и махнул на него рукой.
Несколько минут Гурк еще забавлялся, стоя со скрещенными на груди руками и делая вид, что страшно оскорблен, потом глубоко вздохнул, повернулся и зашагал, сильно шаркая ногами, в сторону царицы. После небольшой паузы за ним последовал Стоун. И хотя он туда не смотрел, уловил, что царица следила за идущими взглядом. Он чувствовал себя все хуже.
Гурк остановился, многозначительно помахал рукой и показал на нечто с бесформенными очертаниями, которое Стоун сначала принял за поврежденное яйцо. Потом он понял, что для яйца оно имело слишком большие размеры. Когда Стоун сделал еще шаг и нагнулся, то понял, что это было.
– О боже! – застонал он, а Гурк засмеялся, как сумасшедший.
Глава 18
– Мне нужно было дать ему подзатыльник! – воскликнул Скаддер. – Тогда нам хотя бы было известно, за что мы под арестом!
Он сердито пнул ногой дверь, отчего та дернулась на петлях. Через секунду в двери открылась узкая щель, через которую к ним заглянула пара темных глаз. Скаддер сердито глянул туда, прыгнул вперед и крикнул:
– Бу!
Пара глаз сразу же исчезла за дверью.
– Перестань, Скаддер, – сказала Черити. – Шутовство нам тоже не поможет выбраться отсюда.
– Знаю, – согласился Скаддер. – Но от него легче.
Примерно в тридцатый раз в течение последнего получаса она взглянула на часы. Рев сирен тревоги уже давно умолк, но теперь казалось, что она иногда слышит глухой рокот. Дважды в течение последних десяти минут пол под ногами ощутимо дрожал, будто где-то ехали тяжелые машины или где-то что-то взорвалось.
– Если б знать, что происходит снаружи! – сказала Нэт.
Как бы в ответ ей, пол в этот момент задрожал в третий раз, только сейчас вибрации сопутствовал глухой рокот.
Он сердито пнул ногой дверь, отчего та дернулась на петлях. Через секунду в двери открылась узкая щель, через которую к ним заглянула пара темных глаз. Скаддер сердито глянул туда, прыгнул вперед и крикнул:
– Бу!
Пара глаз сразу же исчезла за дверью.
– Перестань, Скаддер, – сказала Черити. – Шутовство нам тоже не поможет выбраться отсюда.
– Знаю, – согласился Скаддер. – Но от него легче.
Примерно в тридцатый раз в течение последнего получаса она взглянула на часы. Рев сирен тревоги уже давно умолк, но теперь казалось, что она иногда слышит глухой рокот. Дважды в течение последних десяти минут пол под ногами ощутимо дрожал, будто где-то ехали тяжелые машины или где-то что-то взорвалось.
– Если б знать, что происходит снаружи! – сказала Нэт.
Как бы в ответ ей, пол в этот момент задрожал в третий раз, только сейчас вибрации сопутствовал глухой рокот.