Страница:
– Пап? – Она с беспокойством посмотрела на отца. Барт прислонился к стойке бара, хрипло дышал и покраснел. – Как ты себя чувствуешь? Может, тебе нужно принять лекарство?
– Понадобится, если этот негодяй задержится здесь еще хоть на минуту. Что, черт возьми, он здесь делает, Тесса? Ему взбрело в голову, что ты с ним встречаешься. Это шутка? Если, да, то не очень уместная.
– Это не шутка, мы решили вместе перекусить, вот и все.
Она протянула отцу пачку бумаг.
– Вот, если что-то будет непонятно, позвони мне позже.
– Я планировал сегодня пораньше лечь спать, – закапризничал Барт. – Последнее время мне приходилось работать допоздна, и это стало сказываться на моем самочувствии.
– Но я не задержусь, – пообещала Тесса, провожая отца до двери.
Когда она вернулась в холл, Тайлер стоял и смотрел в окно.
– Я вижу, ничего не изменилось, несмотря на все твои разглагольствования о независимости. Хоть ты и не живешь теперь с ним под одной крышей, стоит ему сказать «ап!», и ты уже прыгаешь в горящий обруч.
– Он уже не молод, Тайлер, – устало произнесла Тесса. – И здоровье у него не как у космонавта. Если у меня свой собственный дом и собственная жизнь, это не значит, что я забыла, что он все еще мой отец. Мне вовсе не сложно быть внимательной к нему.
– Вот только, похоже, он не собирается ценить твою заботу. Или он при мне ведет себя, как собака, которая боится, что у нее отберут любимую косточку.
– Он мой отец, – повторила она. – И беспокоится обо мне, и не хочет, чтобы мне причинили боль.
– А ужин со мной причинит тебе невыносимую боль, так?
– Несварение желудка, точно, если мы будем стоять здесь и без конца препираться. Может, отложим все до тех пор, пока ты не перестанешь ворчать?
Тайлер повернулся к ней, и она заметила на его лице знакомое упрямое выражение.
– Ни за что в жизни, Тесса, я не позволю этому старому лису диктовать мне, что делать и когда. Так что, бери свою сумочку, и поехали отсюда, пока он не вернулся и еще раз не попытался расстроить наши планы.
В машине они практически не разговаривали. Тайлер сосредоточился на дороге. Тесса хотела было спросить, куда он ее везет. Но, взглянув на его каменный профиль и сильную руку, яростно, будто это была шея ее отца, вцепившуюся в коробку передач, вдруг передумала и стала смотреть в окно.
Около реки он свернул на узкую дорогу, бегущую по отвесному берегу и ведущую к роскошному городскому отелю «Голден Диар». Передав там машину швейцару, чтобы тот отвез ее на стоянку, Тайлер провел Тессу через вестибюль к ресторану.
– Я думала, мы поужинаем в каком-нибудь месте попроще, – сказала она, когда официант проводил их к столику у окна, выходящего к водопаду.
– Можешь заказать себе хот-дог или гамбургер, если хочешь, – улыбнулся он. – А я голоден как волк, и предпочел бы нечто существенное, во что смогу вонзить свои зубы.
– Как мой отец?
Он посмотрел на нее поверх меню и, увидев озорные искорки в ее глазах, тоже улыбнулся.
– Я похож на вампира?
– Угу. Но я к этому уже привыкла.
По его лицу проскользнула легкая тень раздражения.
– Ты всегда находилась между молотом и наковальней, когда мы были женаты?
– Да, вы никогда не могли прийти к согласию, ни по какому вопросу.
– Мы до сих пор не можем. По негласному договору Барт и я, например, стараемся в больнице не попадаться друг другу на глаза. Иногда можно подумать, что твой отец решил предоставить мне свободу действий, так как я все равно здесь ненадолго, и все же он возмущен моим возвращением.
– А почему ты вернулся, Тайлер?
Не глядя не нее, он ответил:
– Ты знаешь почему: потому что Зак попросил меня замещать его в клинике.
– Зак мог попросить кого угодно. Почему же он выбрал именно тебя?
– Потому что я в данное время оказался свободен.
– Что, на севере дело не пошло?
– Как сказать! – Тайлер швырнул меню на стол. – Я прожил там три года. Любой нормальный человек не продержится больше, когда десять месяцев в году такой холод, что даже мозги замерзают, а в остальное время тебе докучают гадкие москиты. Я перебрался на запад, в Сиэтл, где зимы более терпимые.
И теперь он снова здесь.
– Все кочуешь, – сказала она. – Свободолюбивый цыган. Дорога манит тебя.
– А ты все такая же домоседка. Неужели тебе никогда не надоедают одни и те же лица, одни и те же места, Тесс?
– Вообще-то я покинула город вскоре после тебя. Четыре года проучилась в Кливленде.
– Серьезно? Ну и как, понравились новые впечатления?
– В некотором роде, – вздохнула она.
Если бы он только знал, что ей было просто не по силам находиться в Гринфилде без него. Здесь столько мест, которые они посещали вместе, столько людей знали их, как пару. Ей просто необходимо было отвлечься.
Тайлер выжидающе смотрел на нее несколько секунд, затем указал на меню.
– Выбрала, что заказать?
– Нет.
– Что будешь на аперитив?
– Ничего.
Она и так слишком чувствительна сейчас, без алкоголя.
– Тогда я закажу вина к ужину.
– Не стоит. Немного сока будет достаточно.
– Да перестань, Тесса. Бокал вина не скомпрометирует тебя в моих глазах. Твои моральные принципы не пострадают. Как насчет Шардонэ? Я помню, ты его очень любила.
Я очень любила тебя, подумала она с горечью. Только не надо мне постоянно об этом напоминать.
И как будто Тайлер услышал ее немую мольбу. После тоста за дружбу, он выбрал нейтральные темы для беседы. Они говорили о новой канатной дороге в горах, о реставрации центрального здания суда, о шикарном виде из окна. Ливингстон рассказал, как путешествовал по Андам автостопом. Тесса – о своем отпуске, проведенном в Греции. Она совсем было расслабилась и ей уже начал нравиться вечер.
Но когда подали горячее, запеченного морского окуня, Тайлер вдруг спросил:
– Ты с ним счастлива, Тесса?
Ее рука чуть заметно дрогнула, и она успела, не расплескав содержимое бокала, поставить его на стол.
– С кем?
– С Джеффри.
– А-а. Да, думаю, да. – Она была несколько обескуражена, как самим вопросом, так и напряжением в голосе собеседника.
– Почему?
– Почему? – Она пожала плечами. – Не знаю.
– Если верить твоим словам, – вымолвил он, разглядывая вино в своем бокале, как будто ожидал увидеть там плавающие дольки ананаса, – не из-за того, что он фантастический любовник.
– Он добрый, Тайлер, – сказала Тесса, не желая обсуждать сексуальные победы Джеффри или отсутствие таковых. – Очень внимательный. Кроме того, у нас совпадают многие взгляды на разные вещи. Когда мы вместе, он не думает, что мог бы быть сейчас с каким-нибудь другим, более интересным человеком. С ним очень легко.
– И вы никогда не спорили, не ругались?
– Нет, никогда.
– Ты выйдешь за него замуж?
– Он еще не сделал мне предложение.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Он бы с удовольствием надел обручальное кольцо на твой пальчик. Вопрос в том, позволишь ли ты ему это сделать?
– А почему тебя это интересует?
– Потому, что я хочу, чтобы ты была счастлива, Тесса. И всегда хотел. Джеффри вполне устраивает твоего отца. Так что, если ты выйдешь за него, здесь у тебя проблем не будет.
– Я сама выберу себе мужа. Поверь, что в состоянии это сделать и без подсказки отца.
– Прошлый раз ты действительно обошлась без его совета, иначе бы мы никогда не оказались перед алтарем.
– В его возражениях против нашего брака не было ничего личного. Отец полагал, что я еще слишком молода, чтобы выходить замуж. За кого бы то ни было.
– Чепуха! Барт считал, что я для тебя не подходящая партия.
– Он никогда этого не говорил, – запротестовала Тесса, но в ее голосе послышалась неуверенность, потому что здесь Тайлер был прав. До самой последней минуты ее отец лихорадочно пробовал все средства – угрозы, мольбы, эмоциональный шантаж, – все, лишь бы она отказалась от своей затеи. Барт приписал Тайлеру столько недостатков, что хватило бы на целую книгу о злодеях века.
По ее опущенным глазам Тайлер догадался, что Тереза Уизерспун, как истинно преданная дочь, покрывает отца.
– Я же был там, в этом музее чопорности и тоски, называемом церковью… Все глаза были устремлены на тебя, никто не видел его. А я видел. Он бы с удовольствием меня повесил, четвертовал, потом бросил в огонь, и прах развеял по ветру.
– А я видела тебя, – едко заметила она. – Как легко обвинять моего отца во всех смертных грехах! А самого себя ты не считаешь виноватым, Тайлер? Когда я шла по проходу в церкви, ты скорчил такую физиономию, будто тебя собираются положить на жертвенный камень. Чудо, что я не осталась перед священником одна, потому что ты готов был бежать без оглядки.
– Да, готов, – ответил он искренне. – Но факт тот, что не сбежал.
– Потому что все зашло слишком далеко, и отступать было уже поздно.
– Перестань, Тесса. Неужели ты действительно думаешь, что пятиярусный свадебный торт и несколько сотен разодетых гостей заставили бы меня сделать то, чего я не хочу. Я любил тебя до безумия.
– Но ты довольно-таки быстро вылечился от этого своего психического недуга, не так ли? И твоя «милая маленькая девочка», как ты меня называл, вскоре потеряла свою первоначальную привлекательность.
– Потому, что девочка не хотела становиться взрослой.
– Мне было всего двадцать, что ты от меня ожидал?
– Чтобы ты вела себя соответственно, а не как десятилетний ребенок. Ты каждый раз бежала к папочке, когда твой большой злой муж отказывался подчиняться всем твоим прихотям. Барт приложил немалые усилия, чтобы разрушить наш брак, и ты облегчила ему работу. Когда пришлось выбирать между ним и мной, ты выбрала его. Я совершил ужасную ошибку, когда согласился жить в его доме.
– Ты принял его предложение, чтобы не тратить деньги на оплату квартиры, пока не кончится твой испытательный срок в клинике.
– Если бы знать тогда, что цена за эту услугу – мой брак, я бы посоветовал ему идти подальше со своей благотворительностью. Ни один мужчина не захочет соревноваться со своим тестем за любовь и преданность жены. Имей это в виду, если выйдешь замуж за Франка из банка. Ты можешь водить его за нос сейчас. Но все может измениться, если каждый раз, когда ему захочется заняться с тобой любовью, надо будет беспокоиться, как бы Барт не зашел и не застал этот процесс.
– Он никогда не поступал так с тобой!
– Не потому, что не хотел. Представляю, с каким бы удовольствием он застал меня врасплох и надрал мне голую задницу.
– Давай не будем обсуждать это в общественном месте, – возмущенно, понизив голос, сказала она.
Он издал смешок, увидев, как ее щеки залились румянцем.
– Ты стала такой ханжой, Тесса. Раньше мы не только говорили о сексе, сколько хотели, но, вспомни, пару раз даже занимались этим чуть ли не на глазах целой толпы. Франк не догадывается, чего ты его лишаешь?
– Ну, ты и свинья, Тайлер Ливингстон!
– Да. – Он расплылся в мерзкой улыбке. – Я такой!
– Похоже, я ошибалась, думая, что мы сможем стать друзьями.
– Еще как ошибалась! – согласился он, не переставая улыбаться.
Она откинула салфетку и потянулась за сумочкой.
– Можно было догадаться, что эта затея ни к чему не приведет. Спасибо за ужин, провожать меня не надо!
– За нами наблюдают, Тесса, – спокойно произнес Тайлер, поднимая бокал, как будто произносил тост. – Так что если не хочешь, чтобы местные курицы закудахтали, перемывая тебе косточки за утренним кофе, сядь и не устраивай сцен.
Еще до того, как он закончил свою реплику, она почувствовала, как любопытные взгляды буквально впились ей в спину. Мгновение спустя на стол легла чья-то тень, и Саманта Кэрч, одетая в черное кружевное платье, сладко пропела:
– Доктор Ливингстон, какая приятная неожиданность встретить вас здесь! Да еще с вашей бывшей женой. Как дела, Тесса, дорогая? Я надеюсь, вы не забыли о завтрашнем званном вечере, доктор? Рейчел так не терпится снова с вами увидеться.
– Как же я мог забыть! – Тайлер был сама галантность, когда он встал, чтобы поцеловать руку Саманты.
Бросив на Тессу триумфальный взгляд, она сказала:
– Мы были бы очень рады увидеть у себя и вас с Джеффри, но, боюсь, у вас другие планы.
Тесса уже открыла было рот, чтобы вежливо отказаться, но тут какой-то упрямый чертик, живущий в ней, ответил прежде, чем она успела что-то сообразить:
– Вообще-то мы завтра свободны и с удовольствием придем.
– О!.. Это было бы замечательно! – пролепетала Саманта.
– Попалась! – усмехнулся Тайлер, когда пожилая женщина удалилась. – Интересно, душа моя, как ты объяснишь, что передумала?
– Я не передумаю, – твердо заявил все тот же чертик. – Мы с Джеффри придем. Это я тебе обещаю.
6
– Понадобится, если этот негодяй задержится здесь еще хоть на минуту. Что, черт возьми, он здесь делает, Тесса? Ему взбрело в голову, что ты с ним встречаешься. Это шутка? Если, да, то не очень уместная.
– Это не шутка, мы решили вместе перекусить, вот и все.
Она протянула отцу пачку бумаг.
– Вот, если что-то будет непонятно, позвони мне позже.
– Я планировал сегодня пораньше лечь спать, – закапризничал Барт. – Последнее время мне приходилось работать допоздна, и это стало сказываться на моем самочувствии.
– Но я не задержусь, – пообещала Тесса, провожая отца до двери.
Когда она вернулась в холл, Тайлер стоял и смотрел в окно.
– Я вижу, ничего не изменилось, несмотря на все твои разглагольствования о независимости. Хоть ты и не живешь теперь с ним под одной крышей, стоит ему сказать «ап!», и ты уже прыгаешь в горящий обруч.
– Он уже не молод, Тайлер, – устало произнесла Тесса. – И здоровье у него не как у космонавта. Если у меня свой собственный дом и собственная жизнь, это не значит, что я забыла, что он все еще мой отец. Мне вовсе не сложно быть внимательной к нему.
– Вот только, похоже, он не собирается ценить твою заботу. Или он при мне ведет себя, как собака, которая боится, что у нее отберут любимую косточку.
– Он мой отец, – повторила она. – И беспокоится обо мне, и не хочет, чтобы мне причинили боль.
– А ужин со мной причинит тебе невыносимую боль, так?
– Несварение желудка, точно, если мы будем стоять здесь и без конца препираться. Может, отложим все до тех пор, пока ты не перестанешь ворчать?
Тайлер повернулся к ней, и она заметила на его лице знакомое упрямое выражение.
– Ни за что в жизни, Тесса, я не позволю этому старому лису диктовать мне, что делать и когда. Так что, бери свою сумочку, и поехали отсюда, пока он не вернулся и еще раз не попытался расстроить наши планы.
В машине они практически не разговаривали. Тайлер сосредоточился на дороге. Тесса хотела было спросить, куда он ее везет. Но, взглянув на его каменный профиль и сильную руку, яростно, будто это была шея ее отца, вцепившуюся в коробку передач, вдруг передумала и стала смотреть в окно.
Около реки он свернул на узкую дорогу, бегущую по отвесному берегу и ведущую к роскошному городскому отелю «Голден Диар». Передав там машину швейцару, чтобы тот отвез ее на стоянку, Тайлер провел Тессу через вестибюль к ресторану.
– Я думала, мы поужинаем в каком-нибудь месте попроще, – сказала она, когда официант проводил их к столику у окна, выходящего к водопаду.
– Можешь заказать себе хот-дог или гамбургер, если хочешь, – улыбнулся он. – А я голоден как волк, и предпочел бы нечто существенное, во что смогу вонзить свои зубы.
– Как мой отец?
Он посмотрел на нее поверх меню и, увидев озорные искорки в ее глазах, тоже улыбнулся.
– Я похож на вампира?
– Угу. Но я к этому уже привыкла.
По его лицу проскользнула легкая тень раздражения.
– Ты всегда находилась между молотом и наковальней, когда мы были женаты?
– Да, вы никогда не могли прийти к согласию, ни по какому вопросу.
– Мы до сих пор не можем. По негласному договору Барт и я, например, стараемся в больнице не попадаться друг другу на глаза. Иногда можно подумать, что твой отец решил предоставить мне свободу действий, так как я все равно здесь ненадолго, и все же он возмущен моим возвращением.
– А почему ты вернулся, Тайлер?
Не глядя не нее, он ответил:
– Ты знаешь почему: потому что Зак попросил меня замещать его в клинике.
– Зак мог попросить кого угодно. Почему же он выбрал именно тебя?
– Потому что я в данное время оказался свободен.
– Что, на севере дело не пошло?
– Как сказать! – Тайлер швырнул меню на стол. – Я прожил там три года. Любой нормальный человек не продержится больше, когда десять месяцев в году такой холод, что даже мозги замерзают, а в остальное время тебе докучают гадкие москиты. Я перебрался на запад, в Сиэтл, где зимы более терпимые.
И теперь он снова здесь.
– Все кочуешь, – сказала она. – Свободолюбивый цыган. Дорога манит тебя.
– А ты все такая же домоседка. Неужели тебе никогда не надоедают одни и те же лица, одни и те же места, Тесс?
– Вообще-то я покинула город вскоре после тебя. Четыре года проучилась в Кливленде.
– Серьезно? Ну и как, понравились новые впечатления?
– В некотором роде, – вздохнула она.
Если бы он только знал, что ей было просто не по силам находиться в Гринфилде без него. Здесь столько мест, которые они посещали вместе, столько людей знали их, как пару. Ей просто необходимо было отвлечься.
Тайлер выжидающе смотрел на нее несколько секунд, затем указал на меню.
– Выбрала, что заказать?
– Нет.
– Что будешь на аперитив?
– Ничего.
Она и так слишком чувствительна сейчас, без алкоголя.
– Тогда я закажу вина к ужину.
– Не стоит. Немного сока будет достаточно.
– Да перестань, Тесса. Бокал вина не скомпрометирует тебя в моих глазах. Твои моральные принципы не пострадают. Как насчет Шардонэ? Я помню, ты его очень любила.
Я очень любила тебя, подумала она с горечью. Только не надо мне постоянно об этом напоминать.
И как будто Тайлер услышал ее немую мольбу. После тоста за дружбу, он выбрал нейтральные темы для беседы. Они говорили о новой канатной дороге в горах, о реставрации центрального здания суда, о шикарном виде из окна. Ливингстон рассказал, как путешествовал по Андам автостопом. Тесса – о своем отпуске, проведенном в Греции. Она совсем было расслабилась и ей уже начал нравиться вечер.
Но когда подали горячее, запеченного морского окуня, Тайлер вдруг спросил:
– Ты с ним счастлива, Тесса?
Ее рука чуть заметно дрогнула, и она успела, не расплескав содержимое бокала, поставить его на стол.
– С кем?
– С Джеффри.
– А-а. Да, думаю, да. – Она была несколько обескуражена, как самим вопросом, так и напряжением в голосе собеседника.
– Почему?
– Почему? – Она пожала плечами. – Не знаю.
– Если верить твоим словам, – вымолвил он, разглядывая вино в своем бокале, как будто ожидал увидеть там плавающие дольки ананаса, – не из-за того, что он фантастический любовник.
– Он добрый, Тайлер, – сказала Тесса, не желая обсуждать сексуальные победы Джеффри или отсутствие таковых. – Очень внимательный. Кроме того, у нас совпадают многие взгляды на разные вещи. Когда мы вместе, он не думает, что мог бы быть сейчас с каким-нибудь другим, более интересным человеком. С ним очень легко.
– И вы никогда не спорили, не ругались?
– Нет, никогда.
– Ты выйдешь за него замуж?
– Он еще не сделал мне предложение.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Он бы с удовольствием надел обручальное кольцо на твой пальчик. Вопрос в том, позволишь ли ты ему это сделать?
– А почему тебя это интересует?
– Потому, что я хочу, чтобы ты была счастлива, Тесса. И всегда хотел. Джеффри вполне устраивает твоего отца. Так что, если ты выйдешь за него, здесь у тебя проблем не будет.
– Я сама выберу себе мужа. Поверь, что в состоянии это сделать и без подсказки отца.
– Прошлый раз ты действительно обошлась без его совета, иначе бы мы никогда не оказались перед алтарем.
– В его возражениях против нашего брака не было ничего личного. Отец полагал, что я еще слишком молода, чтобы выходить замуж. За кого бы то ни было.
– Чепуха! Барт считал, что я для тебя не подходящая партия.
– Он никогда этого не говорил, – запротестовала Тесса, но в ее голосе послышалась неуверенность, потому что здесь Тайлер был прав. До самой последней минуты ее отец лихорадочно пробовал все средства – угрозы, мольбы, эмоциональный шантаж, – все, лишь бы она отказалась от своей затеи. Барт приписал Тайлеру столько недостатков, что хватило бы на целую книгу о злодеях века.
По ее опущенным глазам Тайлер догадался, что Тереза Уизерспун, как истинно преданная дочь, покрывает отца.
– Я же был там, в этом музее чопорности и тоски, называемом церковью… Все глаза были устремлены на тебя, никто не видел его. А я видел. Он бы с удовольствием меня повесил, четвертовал, потом бросил в огонь, и прах развеял по ветру.
– А я видела тебя, – едко заметила она. – Как легко обвинять моего отца во всех смертных грехах! А самого себя ты не считаешь виноватым, Тайлер? Когда я шла по проходу в церкви, ты скорчил такую физиономию, будто тебя собираются положить на жертвенный камень. Чудо, что я не осталась перед священником одна, потому что ты готов был бежать без оглядки.
– Да, готов, – ответил он искренне. – Но факт тот, что не сбежал.
– Потому что все зашло слишком далеко, и отступать было уже поздно.
– Перестань, Тесса. Неужели ты действительно думаешь, что пятиярусный свадебный торт и несколько сотен разодетых гостей заставили бы меня сделать то, чего я не хочу. Я любил тебя до безумия.
– Но ты довольно-таки быстро вылечился от этого своего психического недуга, не так ли? И твоя «милая маленькая девочка», как ты меня называл, вскоре потеряла свою первоначальную привлекательность.
– Потому, что девочка не хотела становиться взрослой.
– Мне было всего двадцать, что ты от меня ожидал?
– Чтобы ты вела себя соответственно, а не как десятилетний ребенок. Ты каждый раз бежала к папочке, когда твой большой злой муж отказывался подчиняться всем твоим прихотям. Барт приложил немалые усилия, чтобы разрушить наш брак, и ты облегчила ему работу. Когда пришлось выбирать между ним и мной, ты выбрала его. Я совершил ужасную ошибку, когда согласился жить в его доме.
– Ты принял его предложение, чтобы не тратить деньги на оплату квартиры, пока не кончится твой испытательный срок в клинике.
– Если бы знать тогда, что цена за эту услугу – мой брак, я бы посоветовал ему идти подальше со своей благотворительностью. Ни один мужчина не захочет соревноваться со своим тестем за любовь и преданность жены. Имей это в виду, если выйдешь замуж за Франка из банка. Ты можешь водить его за нос сейчас. Но все может измениться, если каждый раз, когда ему захочется заняться с тобой любовью, надо будет беспокоиться, как бы Барт не зашел и не застал этот процесс.
– Он никогда не поступал так с тобой!
– Не потому, что не хотел. Представляю, с каким бы удовольствием он застал меня врасплох и надрал мне голую задницу.
– Давай не будем обсуждать это в общественном месте, – возмущенно, понизив голос, сказала она.
Он издал смешок, увидев, как ее щеки залились румянцем.
– Ты стала такой ханжой, Тесса. Раньше мы не только говорили о сексе, сколько хотели, но, вспомни, пару раз даже занимались этим чуть ли не на глазах целой толпы. Франк не догадывается, чего ты его лишаешь?
– Ну, ты и свинья, Тайлер Ливингстон!
– Да. – Он расплылся в мерзкой улыбке. – Я такой!
– Похоже, я ошибалась, думая, что мы сможем стать друзьями.
– Еще как ошибалась! – согласился он, не переставая улыбаться.
Она откинула салфетку и потянулась за сумочкой.
– Можно было догадаться, что эта затея ни к чему не приведет. Спасибо за ужин, провожать меня не надо!
– За нами наблюдают, Тесса, – спокойно произнес Тайлер, поднимая бокал, как будто произносил тост. – Так что если не хочешь, чтобы местные курицы закудахтали, перемывая тебе косточки за утренним кофе, сядь и не устраивай сцен.
Еще до того, как он закончил свою реплику, она почувствовала, как любопытные взгляды буквально впились ей в спину. Мгновение спустя на стол легла чья-то тень, и Саманта Кэрч, одетая в черное кружевное платье, сладко пропела:
– Доктор Ливингстон, какая приятная неожиданность встретить вас здесь! Да еще с вашей бывшей женой. Как дела, Тесса, дорогая? Я надеюсь, вы не забыли о завтрашнем званном вечере, доктор? Рейчел так не терпится снова с вами увидеться.
– Как же я мог забыть! – Тайлер был сама галантность, когда он встал, чтобы поцеловать руку Саманты.
Бросив на Тессу триумфальный взгляд, она сказала:
– Мы были бы очень рады увидеть у себя и вас с Джеффри, но, боюсь, у вас другие планы.
Тесса уже открыла было рот, чтобы вежливо отказаться, но тут какой-то упрямый чертик, живущий в ней, ответил прежде, чем она успела что-то сообразить:
– Вообще-то мы завтра свободны и с удовольствием придем.
– О!.. Это было бы замечательно! – пролепетала Саманта.
– Попалась! – усмехнулся Тайлер, когда пожилая женщина удалилась. – Интересно, душа моя, как ты объяснишь, что передумала?
– Я не передумаю, – твердо заявил все тот же чертик. – Мы с Джеффри придем. Это я тебе обещаю.
6
Тесса надела жемчужные колье и серьги, доставшиеся ей от матери, и жемчужное колечко, обрамленное мелкими алмазами, которое ей подарил отец на восемнадцатилетие. Из одежды она выбрала розовое шелковое платье и – босоножки в тон. Перед этим она провела три часа в лучшем парикмахерском салоне города, после чего выглядела как супермодель, сошедшая с обложки журнала мод.
Внешний лоск – это, конечно, только фантик от конфеты, подумала Тесса, когда услышала шум подъезжающей машины Джеффри. Но все же это один из самых древних и верных способов, дарующих женщине уверенность в себе.
А ее уверенность в себе таяла с каждой минутой, как мороженое на солнце. Хотя, как оказалось позже, она могла бы приехать и в полосатом костюме заключенного, и при этом ничего не изменилось бы…
Вечер в особняке семьи Кэрч уже близился к концу. Несмотря на то что гостей собралось по крайней мере человек шестьдесят, не считая целой гвардии нанятых официантов, Тесса сразу же отыскала глазами в толпе Тайлера, или, точнее, Тайлера и его спутницу.
В белом шифоновом платье с откровенным декольте Рейчел Кэрч напоминала самодовольную охотницу, вцепившуюся в свою добычу.
Джеффри, похоже, тоже не особенно впечатляла вся эта картина.
– Ну что, присоединимся, котенок? Я вижу тут парочку наших клиентов, с которыми хотел бы поговорить в такой неформальной обстановке.
– Да, конечно. – Тесса взяла с подноса у проходившего мимо официанта бокал шампанского и сделала вид, что восхищается ледяными скульптурами, украшавшими центр стола. – Я тут послоняюсь неподалеку.
– Не будешь скучать?
– Не беспокойся! – Ее ответ прозвучал более жестко, чем Джеффри того заслуживал.
Но как можно было сохранить душевный покой, когда в двадцати шагах, на глазах у половины города Тайлер разыгрывал очередной спектакль. О Боже, неужели он не догадывается, как глупо выглядит, отвечая на внимание своей новой пассии? Рейчел кидала на него такие взгляды, будто он тушеный телячий филей под соусом из вермута, а она целый месяц ничего не ела.
В другом конце стола Сибил из продуктового магазина накладывала каннеллони с баклажанами себе на тарелку.
– Никогда не думала, что ты из тех, кто любит сыпать соль себе на раны, – довольно громко заметила она. – Вот, попробуй эти помидоры, фаршированные грибами, чтобы тебе было чем заняться, кроме как наблюдать, как другая женщина увивается вокруг твоего мужа.
– Он мне не муж. И вовсе я не наблюдаю за ним. А даже если и так, какая разница? Единственное, что он видит, это платье, которое, если можно так сказать, надето на его спутнице.
Затем, ненавидя себя за сварливость, добавила:
– Хотя, разве можно его обвинять? Оно действительно очаровательное.
Сибил пренебрежительно фыркнула:
– Да чучело в огороде и то симпатичнее. Еще чуть-чуть и Рейчел придется камешки в карманах носить, чтоб ее ветром не сдуло.
Пытаясь быть справедливой, Тесса предположила:
– Наверное, его привлекают в ней душевные качества и чувство юмора.
– Рейчел Кэрч – вареная сосиска, и ты прекрасно это знаешь, дорогая. Если бы ты не была такая гордая и избавила бы своего бывшего благоверного от нее, он бы тебе только спасибо сказал.
К своему ужасу, Тесса обнаружила, что ей понравилась эта идея. Быстро, пока еще не успела полностью поддаться этому искушению, она, проглотив еще один помидор, пошла к террасе, под которой, извергая столпы брызг, шумел фонтан в виде нимфы.
Созерцать его все же безопаснее, чем наблюдать шоу у стола.
Видимо, из-за шума воды она не услышала, как сзади оказался Тайлер и прошептал ей на ухо:
– Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Так как ты, по-видимому, не собираешься здороваться со мной первая, я решил сделать это сам.
Он стоял так близко, что до нее донесся запах терпкого мужского лосьона. Если бы Тесса повернула голову, то их лица оказались бы на расстоянии поцелуя. Она осознавала это, потому что чувствовала его дыхание с легким запахом корицы и кофе.
– Ты сегодня вечером дежуришь в больнице? – спросила Тесса.
– Как ты догадалась?
– Ты не притрагиваешься к спиртному, если есть возможность вызова.
– Верно.
Она чувствовала на себе его пристальный, изучающий взгляд.
– Я удивлен и польщен тем, что ты помнишь такие мелочи.
О! Тесса прекрасно помнила те ночи, когда он работал допоздна в больнице, а она дремала в обнимку с его подушкой. И как часто, уже под утро, она просыпалась от его поцелуев или оттого, что его рука гладила ее живот или бедра. Еще она прекрасно помнила, когда он вообще не приходил домой по два-три дня. А потом внезапно появлялся с отросшей щетиной и серыми мешками под глазами. Тогда она брала мужа за руку и вела в ванну, а он послушно, как лунатик, шел за ней, такой усталый, измотанный, что ему не хватало сил даже раздеться самому. Она организовывала нечто вроде циркулярного душа, и струйки воды, как тысячи малюсеньких пальчиков, массировали его сведенные от напряжения мышцы, а она, раздевшись, присоединялась к нему.
– Прости, любимая, – говорил Тайлер, еле держась на ногах. – Дух, может быть, и хочет, но тело не в состоянии.
– Тсс, – прикладывала она палец к его губам и смывала пенистое мыло. – Ты дома – это уже хорошо.
Тесса прекрасно помнила, как ее руки скользили по сильному торсу, как кончики ее пальцев дотрагивались до его гладкой кожи, жестких волос. Тайлер почти спал на ходу, стоял, закрыв глаза, с ресниц капала вода, а он, покачиваясь, старался не упасть.
Иногда его тело все же было в состоянии… Тогда она обвивала свои руки вокруг его шеи, а ноги вокруг талии. Тайлер прижимал ее к стене ванны, придерживая за бедра, и они страстно любили друг друга. А потом, расслабленный, он погружался в глубокий сон…
То были чудесные времена, когда не было ни злобы, ни обиды, ни недоверия друг к другу. Времена, которые стоили того, чтобы их помнить. И сейчас все эти картины так отчетливо стояли у нее перед глазами, что Тесса вздрогнула, когда он сказал:
– Мы долго не видели друг друга. И, судя по тому, как ты вела себя сегодня на вечеринке, я решил, что ты похоронила все воспоминания о нашем браке.
– Так и есть, – выдавила она. – И потом, ты был так поглощен Рейчел, что я удивляюсь, как ты меня вообще заметил.
Несмотря на все его недостатки, Тайлер никогда не отличался глупостью. Он тут же воспользовался ее промахом:
– Если бы я не знал тебя, Тесса, то подумал бы, что ты ревнуешь. По твоим словам, мы не только не можем быть любовниками, но даже друзьями. Так какая тебе разница, с кем я провожу время?
– Никакой, – ответила она. – Но это не значит, что я не вижу…
– Ты столько раз подчеркивала, что у тебя своя жизнь, и ты должна прекрасно понимать, что у меня тоже она должна быть. Или ты думаешь, на Аляске нет женщин? Что долгие зимние ночи я коротал в мыслях о тебе?
– Конечно, я так не думала!
Но боль в сердце послужила доказательством того, что она врет. Столь откровенное его признание ошеломило ее. Ведь до этого она была уверена, что Тайлер бросил ее только потому, что в его жизни ни для чего, кроме медицины, не было места.
Их мечты изначально не совпадали. Ей виделся уютный домик, расположенный на улице с чистыми тротуарами, постриженными кустами и парком в конце. Она представляла себе будущее среди многочисленных детей и мужа, который на первое место ставит семейные интересы и не забывает о днях рождения самых близких ему людей. А у Тайлера были свои амбиции – забыв себя, помогать людям, живущим в суровых условиях севера и нуждающимся в хорошем медицинском обслуживании.
Когда она представляла его, а такое случалось очень часто, особенно первые три года после того, как пришлось расстаться, ее воображение рисовало бесстрашного героя, отважно пробивающегося сквозь буран ради спасения чьей-либо жизни… Или ее фантазии выстраивали трогательную ситуацию, когда только он один мог помочь появиться на свет младенцу… Или ей виделся ее любимый с суровым, обветренным лицом, садящийся в вертолет, который должен был отнести его в далекое поселение для какой-нибудь сложной операции… Настоящий рыцарь, забывший о своих интересах ради гуманной цели.
Но никогда она не могла вообразить себе Тайлера в объятиях другой женщины.
Непрошеные слезы обожгли ей глаза. Она попыталась сдержать их, чтобы не выдать своих страданий. Но ком, подступивший к горлу, мешал дышать, и, пытаясь проглотить его, Тесса издала звук, похожий на рыдание.
– Ты что, плачешь, Тесс? – ошеломленно спросил он.
– Да. – Какой смысл отрицать очевидное.
– Почему?
– Потому что твои слова напомнили мне о том, как отвратительно чувствовать себя отвергнутой. Черт бы тебя побрал, я думала, что смогу снова обрести свое счастье, но теперь не знаю, хочу ли еще раз подвергать свое сердце такому испытанию.
Ее голос почти заглушал шум фонтана, но она не могла себя контролировать. Словно у нее внутри открылся шлюз и выпустил поток эмоций, которые скопились в ней после его ухода.
– Ну зачем, зачем ты вернулся? Почему не остался там, где был? Для чего ты приехал?
– Душа моя! – Тайлер крепко схватил Тессу за руку. – Если не хочешь повторения свадьбы Зака, улыбнись. Сколько ты сегодня выпила?
– Совсем немного. Не беспокойся, я не пьяна! Когда ты рядом мне нужно не затуманивать мозги алкоголем, а, наоборот, быть все время начеку, чтобы не позволить тебе ненароком выставить меня на посмешище. Но если тебе кажется, что я перебрала, и стыдно перед новой подружкой, можешь идти, никто тебя не держит.
– И оставить одну на растерзание этим хищникам? – Он презрительно кивнул на благовоспитанных гостей, которые поглядывали в их сторону. – Обойдутся!
Всячески прикрывая, он повел Тессу вниз по лестнице к небольшому садику, раскинувшемуся за лиловым прудом.
– Сюда.
Они прошли по посыпанной гравием тропинке к скамейке, спрятавшейся среди деревьев, которые окружали ее плотным кольцом, образовывая тем самым нечто вроде алькова.
– Здесь нас никто не увидит. Присядь и соберись.
Тайлер сунул ей в руку носовой платок. Тесса высморкалась, пытаясь спрятать свое лицо. Бог знает, как она сейчас выглядит с разводами туши на щеках и под глазами.
– Итак, – сказал он, взяв ее за подбородок, чтобы ей не удалось отвернуться. – Может, расскажешь, в чем дело? Только не говори, что это из-за Рейчел Кэрч, мы оба знаем, эта леди не в моем вкусе.
– Сама не понимаю, что со мной, – закрыв лицо руками, всхлипнула она.
Тайлер вздохнул и притянул ее к себе.
– Все ты прекрасно понимаешь. Мы оба понимаем, и дошли до той точки, когда уже бессмысленно притворяться, что ничего не происходит.
Она не могла взять в толк, что именно он имел в виду, да ей было все равно, лишь бы на всю жизнь остаться в его объятиях.
– Все дело в нас самих, Тесс, – его подбородок слегка касался ее головы, – в тебе и во мне. Порознь мы можем дурачить всех, в том числе и себя, убеждая, что наши жизни продолжаются – каждая в своем отдельном направлении, и действительно верить, что между нами все кончено. Но стоит нам оказаться в одном городе, где мы непременно будем попадаться друг другу на глаза, и обман раскроется.
Удивленная, забыв о своем заплаканном лице, Тесса отстранилась и посмотрела на спутника.
– О чем ты говоришь? Только вчера ты согласился, что мы не можем быть даже друзьями.
– Не можем, нам этого недостаточно. Мы всегда будем жаждать большего. Может даже слишком многого. А может… – Тайлер глубоко вздохнул. – Может оставить лихо, пока спит тихо?
– Что ты имеешь в виду? Слушай, я и без твоих загадок сбита с толку.
– В том-то все и дело. В день свадьбы Зака Брауэра ты была самой уравновешенной женщиной на планете. Потом тебя угораздило вновь встретить меня, и вся твоя собранность затрещала по швам. Посмотри на себя сейчас, Тесс. Ты превратилась в комок нервов, да, честно говоря, я тоже. Когда я согласился заменять Зака в больнице, то сказал себе, что просто хочу помочь старому другу, и сделал бы это, живи он хоть в Африке. Если бы я мог представить, чем все это обернется, я бы ни за что не согласился.
– Но ты знал, что я все еще живу здесь?
– Да. Зак упомянул эту деталь.
– В таком случае ты же мог предположить, что рано или поздно мы встретимся?
– Черт, Тесс, именно на это я и рассчитывал! Только думал, что уже прошло достаточно времени, и мы освободились от прежних… привязанностей и связанных с ними переживаний. Мне даже было интересно, как у тебя складываются дела. Больше того, если бы меня спросили еще месяц назад, почему предложение Зака показалось мне таким заманчивым, я бы сказан, что уж очень хочется похвастаться тем, что молодой студент вопреки предположениям некоторых… превратился в квалифицированного кардиолога. И совершенно не нуждается в покровительстве твоего отца, чтобы завоевать уважение среди коллег.
Внешний лоск – это, конечно, только фантик от конфеты, подумала Тесса, когда услышала шум подъезжающей машины Джеффри. Но все же это один из самых древних и верных способов, дарующих женщине уверенность в себе.
А ее уверенность в себе таяла с каждой минутой, как мороженое на солнце. Хотя, как оказалось позже, она могла бы приехать и в полосатом костюме заключенного, и при этом ничего не изменилось бы…
Вечер в особняке семьи Кэрч уже близился к концу. Несмотря на то что гостей собралось по крайней мере человек шестьдесят, не считая целой гвардии нанятых официантов, Тесса сразу же отыскала глазами в толпе Тайлера, или, точнее, Тайлера и его спутницу.
В белом шифоновом платье с откровенным декольте Рейчел Кэрч напоминала самодовольную охотницу, вцепившуюся в свою добычу.
Джеффри, похоже, тоже не особенно впечатляла вся эта картина.
– Ну что, присоединимся, котенок? Я вижу тут парочку наших клиентов, с которыми хотел бы поговорить в такой неформальной обстановке.
– Да, конечно. – Тесса взяла с подноса у проходившего мимо официанта бокал шампанского и сделала вид, что восхищается ледяными скульптурами, украшавшими центр стола. – Я тут послоняюсь неподалеку.
– Не будешь скучать?
– Не беспокойся! – Ее ответ прозвучал более жестко, чем Джеффри того заслуживал.
Но как можно было сохранить душевный покой, когда в двадцати шагах, на глазах у половины города Тайлер разыгрывал очередной спектакль. О Боже, неужели он не догадывается, как глупо выглядит, отвечая на внимание своей новой пассии? Рейчел кидала на него такие взгляды, будто он тушеный телячий филей под соусом из вермута, а она целый месяц ничего не ела.
В другом конце стола Сибил из продуктового магазина накладывала каннеллони с баклажанами себе на тарелку.
– Никогда не думала, что ты из тех, кто любит сыпать соль себе на раны, – довольно громко заметила она. – Вот, попробуй эти помидоры, фаршированные грибами, чтобы тебе было чем заняться, кроме как наблюдать, как другая женщина увивается вокруг твоего мужа.
– Он мне не муж. И вовсе я не наблюдаю за ним. А даже если и так, какая разница? Единственное, что он видит, это платье, которое, если можно так сказать, надето на его спутнице.
Затем, ненавидя себя за сварливость, добавила:
– Хотя, разве можно его обвинять? Оно действительно очаровательное.
Сибил пренебрежительно фыркнула:
– Да чучело в огороде и то симпатичнее. Еще чуть-чуть и Рейчел придется камешки в карманах носить, чтоб ее ветром не сдуло.
Пытаясь быть справедливой, Тесса предположила:
– Наверное, его привлекают в ней душевные качества и чувство юмора.
– Рейчел Кэрч – вареная сосиска, и ты прекрасно это знаешь, дорогая. Если бы ты не была такая гордая и избавила бы своего бывшего благоверного от нее, он бы тебе только спасибо сказал.
К своему ужасу, Тесса обнаружила, что ей понравилась эта идея. Быстро, пока еще не успела полностью поддаться этому искушению, она, проглотив еще один помидор, пошла к террасе, под которой, извергая столпы брызг, шумел фонтан в виде нимфы.
Созерцать его все же безопаснее, чем наблюдать шоу у стола.
Видимо, из-за шума воды она не услышала, как сзади оказался Тайлер и прошептал ей на ухо:
– Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Так как ты, по-видимому, не собираешься здороваться со мной первая, я решил сделать это сам.
Он стоял так близко, что до нее донесся запах терпкого мужского лосьона. Если бы Тесса повернула голову, то их лица оказались бы на расстоянии поцелуя. Она осознавала это, потому что чувствовала его дыхание с легким запахом корицы и кофе.
– Ты сегодня вечером дежуришь в больнице? – спросила Тесса.
– Как ты догадалась?
– Ты не притрагиваешься к спиртному, если есть возможность вызова.
– Верно.
Она чувствовала на себе его пристальный, изучающий взгляд.
– Я удивлен и польщен тем, что ты помнишь такие мелочи.
О! Тесса прекрасно помнила те ночи, когда он работал допоздна в больнице, а она дремала в обнимку с его подушкой. И как часто, уже под утро, она просыпалась от его поцелуев или оттого, что его рука гладила ее живот или бедра. Еще она прекрасно помнила, когда он вообще не приходил домой по два-три дня. А потом внезапно появлялся с отросшей щетиной и серыми мешками под глазами. Тогда она брала мужа за руку и вела в ванну, а он послушно, как лунатик, шел за ней, такой усталый, измотанный, что ему не хватало сил даже раздеться самому. Она организовывала нечто вроде циркулярного душа, и струйки воды, как тысячи малюсеньких пальчиков, массировали его сведенные от напряжения мышцы, а она, раздевшись, присоединялась к нему.
– Прости, любимая, – говорил Тайлер, еле держась на ногах. – Дух, может быть, и хочет, но тело не в состоянии.
– Тсс, – прикладывала она палец к его губам и смывала пенистое мыло. – Ты дома – это уже хорошо.
Тесса прекрасно помнила, как ее руки скользили по сильному торсу, как кончики ее пальцев дотрагивались до его гладкой кожи, жестких волос. Тайлер почти спал на ходу, стоял, закрыв глаза, с ресниц капала вода, а он, покачиваясь, старался не упасть.
Иногда его тело все же было в состоянии… Тогда она обвивала свои руки вокруг его шеи, а ноги вокруг талии. Тайлер прижимал ее к стене ванны, придерживая за бедра, и они страстно любили друг друга. А потом, расслабленный, он погружался в глубокий сон…
То были чудесные времена, когда не было ни злобы, ни обиды, ни недоверия друг к другу. Времена, которые стоили того, чтобы их помнить. И сейчас все эти картины так отчетливо стояли у нее перед глазами, что Тесса вздрогнула, когда он сказал:
– Мы долго не видели друг друга. И, судя по тому, как ты вела себя сегодня на вечеринке, я решил, что ты похоронила все воспоминания о нашем браке.
– Так и есть, – выдавила она. – И потом, ты был так поглощен Рейчел, что я удивляюсь, как ты меня вообще заметил.
Несмотря на все его недостатки, Тайлер никогда не отличался глупостью. Он тут же воспользовался ее промахом:
– Если бы я не знал тебя, Тесса, то подумал бы, что ты ревнуешь. По твоим словам, мы не только не можем быть любовниками, но даже друзьями. Так какая тебе разница, с кем я провожу время?
– Никакой, – ответила она. – Но это не значит, что я не вижу…
– Ты столько раз подчеркивала, что у тебя своя жизнь, и ты должна прекрасно понимать, что у меня тоже она должна быть. Или ты думаешь, на Аляске нет женщин? Что долгие зимние ночи я коротал в мыслях о тебе?
– Конечно, я так не думала!
Но боль в сердце послужила доказательством того, что она врет. Столь откровенное его признание ошеломило ее. Ведь до этого она была уверена, что Тайлер бросил ее только потому, что в его жизни ни для чего, кроме медицины, не было места.
Их мечты изначально не совпадали. Ей виделся уютный домик, расположенный на улице с чистыми тротуарами, постриженными кустами и парком в конце. Она представляла себе будущее среди многочисленных детей и мужа, который на первое место ставит семейные интересы и не забывает о днях рождения самых близких ему людей. А у Тайлера были свои амбиции – забыв себя, помогать людям, живущим в суровых условиях севера и нуждающимся в хорошем медицинском обслуживании.
Когда она представляла его, а такое случалось очень часто, особенно первые три года после того, как пришлось расстаться, ее воображение рисовало бесстрашного героя, отважно пробивающегося сквозь буран ради спасения чьей-либо жизни… Или ее фантазии выстраивали трогательную ситуацию, когда только он один мог помочь появиться на свет младенцу… Или ей виделся ее любимый с суровым, обветренным лицом, садящийся в вертолет, который должен был отнести его в далекое поселение для какой-нибудь сложной операции… Настоящий рыцарь, забывший о своих интересах ради гуманной цели.
Но никогда она не могла вообразить себе Тайлера в объятиях другой женщины.
Непрошеные слезы обожгли ей глаза. Она попыталась сдержать их, чтобы не выдать своих страданий. Но ком, подступивший к горлу, мешал дышать, и, пытаясь проглотить его, Тесса издала звук, похожий на рыдание.
– Ты что, плачешь, Тесс? – ошеломленно спросил он.
– Да. – Какой смысл отрицать очевидное.
– Почему?
– Потому что твои слова напомнили мне о том, как отвратительно чувствовать себя отвергнутой. Черт бы тебя побрал, я думала, что смогу снова обрести свое счастье, но теперь не знаю, хочу ли еще раз подвергать свое сердце такому испытанию.
Ее голос почти заглушал шум фонтана, но она не могла себя контролировать. Словно у нее внутри открылся шлюз и выпустил поток эмоций, которые скопились в ней после его ухода.
– Ну зачем, зачем ты вернулся? Почему не остался там, где был? Для чего ты приехал?
– Душа моя! – Тайлер крепко схватил Тессу за руку. – Если не хочешь повторения свадьбы Зака, улыбнись. Сколько ты сегодня выпила?
– Совсем немного. Не беспокойся, я не пьяна! Когда ты рядом мне нужно не затуманивать мозги алкоголем, а, наоборот, быть все время начеку, чтобы не позволить тебе ненароком выставить меня на посмешище. Но если тебе кажется, что я перебрала, и стыдно перед новой подружкой, можешь идти, никто тебя не держит.
– И оставить одну на растерзание этим хищникам? – Он презрительно кивнул на благовоспитанных гостей, которые поглядывали в их сторону. – Обойдутся!
Всячески прикрывая, он повел Тессу вниз по лестнице к небольшому садику, раскинувшемуся за лиловым прудом.
– Сюда.
Они прошли по посыпанной гравием тропинке к скамейке, спрятавшейся среди деревьев, которые окружали ее плотным кольцом, образовывая тем самым нечто вроде алькова.
– Здесь нас никто не увидит. Присядь и соберись.
Тайлер сунул ей в руку носовой платок. Тесса высморкалась, пытаясь спрятать свое лицо. Бог знает, как она сейчас выглядит с разводами туши на щеках и под глазами.
– Итак, – сказал он, взяв ее за подбородок, чтобы ей не удалось отвернуться. – Может, расскажешь, в чем дело? Только не говори, что это из-за Рейчел Кэрч, мы оба знаем, эта леди не в моем вкусе.
– Сама не понимаю, что со мной, – закрыв лицо руками, всхлипнула она.
Тайлер вздохнул и притянул ее к себе.
– Все ты прекрасно понимаешь. Мы оба понимаем, и дошли до той точки, когда уже бессмысленно притворяться, что ничего не происходит.
Она не могла взять в толк, что именно он имел в виду, да ей было все равно, лишь бы на всю жизнь остаться в его объятиях.
– Все дело в нас самих, Тесс, – его подбородок слегка касался ее головы, – в тебе и во мне. Порознь мы можем дурачить всех, в том числе и себя, убеждая, что наши жизни продолжаются – каждая в своем отдельном направлении, и действительно верить, что между нами все кончено. Но стоит нам оказаться в одном городе, где мы непременно будем попадаться друг другу на глаза, и обман раскроется.
Удивленная, забыв о своем заплаканном лице, Тесса отстранилась и посмотрела на спутника.
– О чем ты говоришь? Только вчера ты согласился, что мы не можем быть даже друзьями.
– Не можем, нам этого недостаточно. Мы всегда будем жаждать большего. Может даже слишком многого. А может… – Тайлер глубоко вздохнул. – Может оставить лихо, пока спит тихо?
– Что ты имеешь в виду? Слушай, я и без твоих загадок сбита с толку.
– В том-то все и дело. В день свадьбы Зака Брауэра ты была самой уравновешенной женщиной на планете. Потом тебя угораздило вновь встретить меня, и вся твоя собранность затрещала по швам. Посмотри на себя сейчас, Тесс. Ты превратилась в комок нервов, да, честно говоря, я тоже. Когда я согласился заменять Зака в больнице, то сказал себе, что просто хочу помочь старому другу, и сделал бы это, живи он хоть в Африке. Если бы я мог представить, чем все это обернется, я бы ни за что не согласился.
– Но ты знал, что я все еще живу здесь?
– Да. Зак упомянул эту деталь.
– В таком случае ты же мог предположить, что рано или поздно мы встретимся?
– Черт, Тесс, именно на это я и рассчитывал! Только думал, что уже прошло достаточно времени, и мы освободились от прежних… привязанностей и связанных с ними переживаний. Мне даже было интересно, как у тебя складываются дела. Больше того, если бы меня спросили еще месяц назад, почему предложение Зака показалось мне таким заманчивым, я бы сказан, что уж очень хочется похвастаться тем, что молодой студент вопреки предположениям некоторых… превратился в квалифицированного кардиолога. И совершенно не нуждается в покровительстве твоего отца, чтобы завоевать уважение среди коллег.