Ховард Линда. Инферно

   Он обхватил Лорну за талию, прижал к себе так, что ноги ее повисли над полом, и понесся с ней вниз, прыгая через ступени. Дверь внизу открывалась не на улицу, а в коридор с большим количеством офисных помещений. Он придерживал дверь своим телом и говорил выходившим с лестницы людям:
   – Поверните направо. Пройдете через двойную дверь в конце холла, там снова направо; дверь у автомата с содовой выходит на парковку. Быстро, быстро!
   Они шли, ведомые его волей – спотыкаясь и кашляя, но все-таки шли. Воздух здесь был плотным и горячим. Видимость составляла всего пару футов, и люди, шедшие мимо него, походили на призраков, исчезая несколько секунд спустя. Только их кашель и звук шагов позволяли разобрать, что идут они куда следует.
   Он почувствовал, что Лорна двигается, пытаясь высвободить свою руку и подчиняться не только его воле, но и собственному, охваченному паникой мозгу. Он сжал руку сильнее. Возможно, он мог подстроить свое давление так, чтобы дергаться она перестала, однако риск того не стоил. Пока под его контролем находилось столько людей, ему не следовало что-либо менять, а только заставлять их двигаться дальше. Все, что ему оставалось, – держать Лорну, не давая ей уйти.
   Он чувствовал огонь за спиной. Не буквально, но уже ближе. Намного ближе. Все в нем жаждало повернуться и слиться воедино со стихией, которой он был призван командовать. Управлять. Пока нет. Еще нет…
   Потом люди перестали выходить из дыма, и тогда, крепко держа Лорну, он повернул налево, прочь от парковки и безопасности и прямо навстречу красному демону.
   – Нет!
   Звук был едва громче стона, и Лорна забилась в его руке, как непослушное дитя. Он наспех дал еще один, последний импульс в сторону вереницы идущих к стоянке людей, затем перевел контролирующий поток на другую команду, предназначенную для одной лишь Лорны:
   – Оставайся со мной.
   Она тут же перестала сопротивляться и лишь сдавленно, тихо застонала, когда он зашагал сквозь завесу дыма к другой двери – той, что открывалась в холл.
   Он распахнул дверь и шагнул в ад, увлекая ее за собой.
   Спринклерная система делала отважные попытки, заливая холл водой, но пламя было таким чудовищным, что брызги испарялись не достигая пола. Оно вот-вот настигло бы их. Испепелило. Но он бросил заклинание, и огонь отшатнулся. Потому что заклинания тоже родились от огня, являлись его частью. А он владел жарой и дымом так же, как владел огнем. Теперь, когда мог сконцентрироваться, он отклонил от себя стихию, создав защитный пузырь – силовое поле вокруг Лорны и себя, отталкивающее дым и держащее жару на расстоянии.
   Во всем казино бушевало пламя. Его жадные красные языки с черно-оранжевыми отблесками танцевали и бушевали в жадном рвении поглотить все в пределах досягаемости. Несколько элегантных белых колонн почти целиком исчезли в огне, как большие торшеры, а застилавшие пол ковры здесь и там полыхали от падающих отовсюду горящих головешек.
   Колонны, подобно свечам, направляли огонь в потолок. С них он и начал, выпустив силу из самых глубоких недр и используя ее, чтобы подчинить себе огонь. Очень, очень медленно пламя на колоннах стало опадать, подчиняясь его приказу.
   На то, чтобы сделать это, не убирая защитного пузыря, понадобились едва ли не все его силы. Что-то было не так. Он понял это, даже когда концентрировался на колоннах, чувствуя глубочайшее внутреннее напряжение. Голова начинала болеть; борьба с огнем, по идее, не должна отнимать у него столько сил. Пламя слушалось его крайне медленно, но он не отступал, даже размышляя, не могла ли работа с людьми на лестнице слегка истощить его ресурс. Он этого не почувствовал, но что-то явно было не так.
   Когда на колоннах остались лишь незначительные струйки дыма, он переключился на стены, давя, наседая на огонь.
   Но стоило колоннам оказаться вне поля его зрения, они вспыхнули с новой силой.
   Взревев от ярости, не веря своим глазам, он надавил на огонь, и тот снова потух.
   Какого черта?
   Окна взорвались, и осколки стекла разлетелись во все стороны. Мощные струи воды хлынули с парадного входа – реверанс со стороны пожарного департамента Рино, – но пламя словно залилось хохотом и тут же вспыхнуло ярче и сильнее, чем прежде. Одна из двух огромных, блестящих хрустальных люстр сорвалась с изувеченного огнем потолка и, рухнув на пол, отправила в воздух сверкающую флотилию смертоносных осколков. Они стояли достаточно далеко, и лишь немногие осколки долетели до них, но один впился ему в щеку, и из ранки тут же засочилась кровь.
   «Возможно, нам стоило бы пригнуться», – подумал он с едва заметной улыбкой.
   Он чувствовал, как Лорна прижималась к нему, конвульсивно содрогалась, издавая тихие, испуганные звуки, но не могла разорвать уз, которыми он скрепил ее волю. На нее не попало стекло? Проверять было некогда. С бешеным свистом огромный язык огня пронесся по потолку над их головой, сожрав все на своем пути, включая большую часть доступного им кислорода; затем он начал проедать себе дорогу по стене, за их спинами, отрезая единственный путь к отступлению.
   Мысленно он надавил на огонь, готовясь к отступлению, призывая все свои резервы силы и власти. Он дранир клана Рэйнтри: огонь не мог не подчиниться ему.
   Но он не подчинялся.
   Вместо этого он полз по ковру: маленькие, полыхающие здесь и там костры сливались в большие, а те – в огромные, и вот уже весь пол оказался в огне, подбиравшемся все ближе и ближе.
   Он не владел огнем! Никогда прежде он не встречался с огнем, который не мог бы себе подчинить, но с этим пламенем он совладать не мог. Должно быть, ментальное давление, которым он воспользовался, истощило его больше, чем он предполагал; он не пользовался им раньше, а потому не знал, каковы последствия. Ну, то есть вообще-то знал. Если не произойдет чуда, то в данном случае умрут двое – он и Лорна.
   Он отказывался признавать поражение. Он никогда не сдавался, никогда не позволял огню одержать над собой верх. И не имел такого намерения.
   Защитный пузырь дрожал. В него уже начинал просачиваться дым. Лорна конвульсивно закашляла, снова пытаясь вырваться, притом что, находясь под его влиянием, сбежать все равно бы не смогла. Кроме того, бежать было некуда.
   Он мрачно взирал на огонь. Ему не хватало сил. Он бросил на огонь все, и этого оказалось мало. Будь здесь Гидеон или Мерси, они помогли бы ему, объединившись, но такого рода партнерство требовало физического контакта, так что полагаться ему приходилось только на себя. Не было источника сил, к которому он сумел бы припасть… Кроме Лорны.
   Он не спрашивал. Не тратил времени на то, чтобы предупредить ее о своих намерениях; он просто обвил ее руками, встав за спиной, и направил свои силы сквозь ее ментальную преграду, бесцеремонно беря все, что ему требовалось. Найдя то, что нужно, он почувствовал невероятное облегчение. Да, она сильнее, чем он полагал. Он не остановился, чтобы проанализировать, что это за сила, поскольку это не имело значения; на этом уровне сила была просто силой, как электричество. Разные приборы нуждаются в разной силе тока и делают совершенно разные вещи, например пылесосят или играют музыку. Принцип у всех один. В ней была сила. Он взял ее и использовал как трамплин.
   Она тихонько вскрикнула, забилась в его руках, потом затихла.
   С яростью он атаковал пламя, послав в него ментальную струю в 360 градусов, буквально сдувшую с их пути стену огня, а заодно и часть стены помещения. Свежий кислород перед ними буквально вспыхнул, поэтому он сконцентрировался и повторил все снова, вложив еще больше энергии, чувствуя, что его резервы обновились и находились на подъеме по мере того, как он забирал каждую унцию силы Лорны, смешивая ее со своей.
   Все его тело покалывало, все мускулы горели от напряжения, уходившего на то, чтобы достичь необходимой концентрации. Невидимый защитный пузырь стал мерцать и раскаляться. Потея и извергая проклятия, игнорируя боль в голове, он бросал энергию своей воли навстречу огню, снова и снова осаждая его и стараясь подсчитать, сколько времени ему понадобится, чтобы дать всем гостям отеля возможность спастись. Лестниц было несколько, и он не сомневался, что не везде все происходило так же гладко, как на той, которую контролировал он. Покинули ли отель все люди? Какова судьба инвалидов? Кто-то должен был помогать им спускаться вниз. Остановиться он не мог, пока огонь не взят под контроль.
   Он не мог потушить пламя целиком. Неизвестно почему, либо сильно истощился, либо огонь был необычным. Он признал, что на данный момент он в силах лишь держать пламя в узде, пока его не возьмет под контроль пожарный департамент.
   Потому он концентрировался на том, чтобы контролировать огонь, а не тушить его. Он как бы законсервировал свою энергию, а нуждался он в каждой ее капле, потому что знал: огонь не перестанет рваться на волю. Время не имело значения. Не важно, что болит голова, но выдержать он обязан.
   В какой-то момент он утратил границу между собой и огнем. Хоть и враг, но он был прекрасен в своей жажде истребления; он танцевал перед ним, как и раньше, и магия царила во всех его движениях и красках. Он чувствовал его красоту, как раскаленную лаву в собственных венах. Чувствовал, как тело его безудержно откликается на его зов, чувствовал эрекцию, распиравшую брюки. Лорна тоже наверняка ее чувствовала, но он бессилен был что-либо изменить.
   В конце концов струи воды из пожарных шлангов ворвались в воюющее пекло, и стихия пошла на спад. Оглянувшись, Дантэ увидел команду пожарных, тянущих шланги в их сторону. В мгновение ока он ликвидировал защитный пузырь, предоставив себя и Лорну дыму и жару.
   С первым же вдохом горячий дым наполнил его легкие. Он закашлялся, стал ловить воздух ртом, пытаясь снова вдохнуть. Лорна упала на колени, и он упал рядом с ней, когда до них добрались первые пожарные.

Глава 5

   Лорна сидела на бампере медицинского пожарного фургона, кутаясь в колючее одеяло, которое ей подали. Ночь была теплой, но ее била дрожь. Она слышала, как один из медиков сказал, что шока у нее нет; давление чуть выше нормы, но это естественно. Пульс совершенно обычный. Холодно ей из-за того, что она сильно вспотела.
   Тем не менее все вокруг казалось ей… приглушенным, будто стеклянная стена отделяла ее от всего остального мира. Разум ее будто застыл, не в силах сдвинуться с мертвой точки. Когда медик спросил ее имя и чем она занимается, она не смогла этого вспомнить и тем более выразить. Но она помнила, что никогда не носила с собой в казино сумочек, из-за воров, и что деньги держала в одном кармане, а водительские права в другом, и потому смогла, достав их, протянуть медику. Права ей выдали в Миссури. Здешних прав она не получила, так как, чтобы получить права в Неваде, здесь нужно было жить и иметь постоянное место работы. И это условие – «постоянное место работы» – лишало ее такой возможности.
   – Вы Лорна Клэй? – спросил медик, и она кивнула. – У вас болит горло? – спросил он, и это показалось ей хорошим объяснением ее молчанию, так что она снова кивнула. Он осмотрел ее горло, казалось, на миг растерялся, затем дал подышать кислорода. – Нужно осмотреть ее в больнице, – констатировал он.
   Еще чего, она не собиралась ехать в больницу. Единственное, что ей хотелось сделать, – это бежать.
   И все же она оставалась на месте, пока осматривали Рэйнтри. На лице виднелась кровь, но ранка оказалась неглубокой. Она услышала, как он говорит врачам, что с ним все в порядке, что, нет, он нигде не обгорел и что им очень повезло.
   Как же, повезло! Мысль эта пронзила вялую, болотистую массу, коей в эту минуту являлся ее мозг. Он держал ее там, в центре бушующего огненного ада, на протяжении, как ей показалось, целой вечности. Они оба должны были покрыться хрустящей корочкой. Или, по крайней мере, задохнуться, имея обожженные дыхательные пути, а не быть в порядке. Она знала, что делал огонь. Она это видела, обоняла и была в ужасе. Огонь уничтожал все на своем пути. А вот чем он обычно не занимался, так это не танцевал вокруг вас, чтобы вы остались невредимы.
   И вот она невредима, относительно конечно. Она чувствовала себя так, будто ее переехал грузовик, но, по крайней мере, не обожглась.
   Она не могла не обжечься. Она не могла не погибнуть. Но стоило ей задуматься над тем, что она не только не погибла, но и не пострадала, как голова ее затрещала так сильно, что каждый вдох отдавался в затылке, а стеклянная стена между ней и реальностью стала немного толще. Поэтому она перестала думать о жизни, смерти и прочих вещах. Просто сидела, глядя на царивший вокруг нее кошмар. На мерцающие огни, на толпы суетящихся людей, на пожарных, сбивавших оставшиеся очаги пожара, дабы он не разгорелся с новой силой. Пожарные машины грохотали так сильно, что ей хотелось заткнуть уши, но она и этого не делала. Просто ждала.
   Чего именно? Она толком не знала. Ей следовало уйти. Она сотню раз задумалась над тем, чтобы просто уйти в ночь, но осуществить задумку оказалось невозможно. Не важно, как сильно ей хотелось уйти – ее сковывала инерция, сопротивляться которой она не могла. Все, что она могла, – сидеть на месте.
   Затем Рэйнтри встал, и внезапно встала и она, ведомая неким импульсом, природу которого не понимала. Она просто знала, что, раз стоит он, будет стоять и она, и слишком вымоталась, чтобы искать иное объяснение.
   На его черном от сажи лице выделялись только белки глаз, и она поняла, что, наверное, выглядит не лучше. Чудно. Это означало, что уж незамеченной она никак ускользнуть не сможет. Он взял кусок ткани, которую ему кто-то дал, и стал вытирать лицо, что, впрочем, не внесло особых изменений в его облик. Сажа была маслянистой, без мыла она только размазывалась.
   Уверенным шагом он направился к группе полицейских – трое были в униформе и двое в штатском. В голове ее загорелся слабый сигнал тревоги. Он собирается сдать ее властям? Без доказательств? Ей захотелось попятиться, но вместо этого она обнаружила, что послушно идет следом за ним.
   Почему она это делает? Почему не уходит? Она боролась с этой дилеммой, пытаясь выудить ответ из своего мозга. Он даже не смотрел в ее сторону; он бы понятия не имел, куда она пошла, если бы сейчас она отступила и смешалась с толпой – в той степени, в которой могла сделать это с сажей на лице. Но и другие люди пострадали от дыма: кое-кто из сотрудников казино, например, и игроки. Ускользнуть она могла бы, если бы чувствовала в себе способность приложить это усилие.
   Почему ее мозг работает так вяло? На внешнем, поверхностном уровне мыслительный процесс казался нормальным, но копни глубже – и начинался какой-то ил. Было нечто важное, о чем ей не следовало забывать, – нечто, лишь на миг всплывшее на поверхность ее сознания, вызвав мимолетный укол волнения и тут же исчезнув, словно клубок дыма. Она нахмурилась, попыталась вернуть воспоминание обратно, но попытка лишь усилила головную боль, и она тут же бросила это занятие.
   Рэйнтри подошел к полицейским в штатском и представился. Лорна старалась вести себя как можно незаметнее, что вряд ли помогало, учитывая ее внешний вид и тот факт, что она стояла всего в нескольких футах от них. Все они поглядывали на нее со смесью подозрения и любопытства, вообще свойственного копам. Сердце ее забилось быстрее. Что она будет делать, если Рэйнтри обвинит ее в шулерстве? Побежит? Посмотрит на него так, будто он идиот? Может, она идиотка, раз стоит здесь как жертвенный ягненок?
   Эта мысль подстегнула ее, как ничто другое. Она не станет жертвой добровольно. Лорна попыталась сделать шаг назад, но по какой-то причине оказалась не в силах поступить подобным образом. Все, чего она хотела, – это остаться с ним.
   «Оставайся со мной».
   Эти слова пронзили ее уставший мозг, и головная боль усилилась. Она потерла лоб, пытаясь понять, откуда донеслись слова и почему они имели значение.
   – Где вы находились, когда начался пожар, мистер Рэйнтри? – спросил один из детективов. Он и второй детектив представились, но имена их улетучились из головы Лорны сразу же, как только она их услышала.
   – В моем офисе. Разговаривал с мисс Клэй.
   Он указал на Лорну, не глядя на нее, будто и так знал, где она находится.
   Они взглянули на нее уже более пристально, затем детектив, говоривший с Рэйнтри, произнес:
   – Мой напарник снимет ее показания, пока я сниму ваши. Так мы сэкономим время.
   Конечно, с сарказмом подумала Лорна. Детективы хотели развести их с Рэйнтри, чтобы она не слышала, что говорит он, и не могла вторить его словам. Если бизнес не приносил дохода, владелец иногда сжигал предприятие, дабы минимизировать убытки и получить страховку.
   Второй детектив подступил к ней. Рэйнтри глянул на Лорну через плечо:
   – Не уходи далеко. Я не хочу потерять тебя в этой толпе.
   «Что у него на уме?» – подумала она. Он говорил так, словно между ними была интимная связь или нечто подобное. Но когда детектив сказал ей: «Давайте отойдем», Лорна послушно отошла вместе с ним примерно на двадцать футов, а затем остановилась, словно не могла больше ступить и шагу.
   – Давайте здесь, – сказала она, удивившись тому, как слабо звучит ее голос. Конечно, она покашливала, но голос ее звучал так, будто она валила лес несколько дней подряд. За шумом пожарных машин он улавливался с трудом.
   – Хорошо. – Детектив оглянулся, как бы случайно вставая так, чтобы она стояла спиной к Рэйнтри. – Я детектив Харви. Ваше имя…
   – Лорна Клэй. – По крайней мере, теперь она помнит свое имя, хотя долю секунды и сомневалась. Она потерла лоб, желая, чтобы исчезла наконец эта проклятая боль в голове.
   – Вы здесь живете?
   – В данный момент. Еще не решила, останусь ли.
   Конечно не останется. Она никогда не оставалась на одном месте слишком долго. Несколько месяцев – максимум шесть. Потом переезжала. Он спросил ее адрес, и она назвала его. Если он станет ее проверять, самым страшным ее преступлением окажется трехлетней давности штраф за превышение скорости. Штраф она заплатила без препирательств, так что там никаких проблем. Если Рэйнтри не станет обвинять ее в шулерстве, бояться нечего. Ей хотелось оглянуться и посмотреть на него, но так, чтобы не создать впечатление, будто она нервничает или, того хуже, пытается получить от него сигнал, какие ответы давать.
   – Где вы были, когда начался пожар?
   Он только что слышал ответ Рэйнтри, когда ему задали тот же вопрос, – он был вместе с ней, но так уж работали копы.
   – Я не знаю, когда начался пожар, – ответила она немного раздраженно. – Я находилась в офисе мистера Рэйнтри, когда раздался сигнал тревоги.
   – Во сколько это случилось?
   – У меня нет часов, так что не знаю. Кроме того, я не стала бы на них смотреть. От огня у меня поджилки трясутся.
   Уголок его рта дернулся было в улыбке, но детектив сдержался. У него было приятное лицо человека, жившего на работе, с немного обвисшими щеками и морщинами вокруг глаз.
   – Не страшно. Время зафиксировала система безопасности. Вы долго пробыли с мистером Рэйнтри до того, когда раздалась сирена?
   Вот это вопрос посложнее. Лорна вспомнила о панике, испытанной ею в этом офисе, странных галлюцинациях, или чем бы там ни являлась смутившая ее сексуальная фантазия. Ничто в той комнате не было нормальным, и хотя обычно она следила за временем, сейчас затруднялась дать ему даже самую приблизительную оценку.
   – Я не знаю. Когда я вошла, был закат. Это все, что я помню.
   Он сделал пометку в блокноте.
   «Один бог знает, что он думает насчет того, чем мы занимались», – подумала она устало, тут же решив, что ей наплевать.
   – Что вы сделали, когда раздался сигнал тревоги?
   – Побежали к лестнице.
   – На каком этаже вы находились?
   Это она знала, потому что смотрела на цифры, пока ехала в лифте.
   – На девятнадцатом.
   Он снова сделал пометку. Лорна подумала, что, соберись она поджечь здание, не стала бы дожидаться сигнала тревоги на девятнадцатом этаже. Рэйнтри не имел ни малейшего отношения к причине возгорания, но копы обязаны были проверить все – такова уж их работа. Хотя… Разве детективы выезжали на пожары? Обычно пожарный инспектор или маршал (она не знала, как это называлось в Рино) сначала определяет, явился ли пожар следствием поджога, и лишь потом его характеризуют как уголовное преступление.
   – Что произошло потом?
   – На лестнице скопилось много народу, – медленно произнесла Лорна, стараясь вспомнить все в деталях. – Я помню… много людей. Мы сумели пройти всего пару этажей, пока не застряли. Образовалась толпа, потому что кое-кто снизу бежал наверх.
   Еще она помнила едкий дым. Очень плотный. Люди проходили мимо них, как призраки… нет, это уже позже. Сначала на лестнице было не так уж много дыма. А позже… Насчет того, что произошло позже, она не была уверена до конца. Последовательность событий в ее голове перемешалась, и ей, казалось, не под силу разложить все по полочкам.
   – Продолжайте, – сказал детектив Харви после того, как она молчала несколько секунд.
   – Мистер Рэйнтри велел всем людям, которые поднимались, спускаться обратно, потому что наверху выхода нет.
   – Они спорили?
   – Нет, они все его послушались. Никто не паниковал.
   Кроме нее. Она едва могла дышать, и дело тут вовсе не в дыме. Воспоминание вдруг стало четким, и она изумилась тому, как гладко прошла эвакуация людей. Никто не толкался, никто не бежал. Конечно, люди торопились, но не до такой степени, чтобы споткнуться и упасть. Если подумать, поведение их нельзя назвать естественным. Как могли все быть такими спокойными? Разве они не знали, на что способен огонь?
   Но ведь и она не бежала. Она не толкалась… Она шла ровным шагом вместе с Рэйнтри, который держал ее за талию и вел за собой.
   Стоп. Он держал ее за руку? Ей так не казалось. Он держал ее за талию, просто вел вниз, но она вполне могла побежать. Так… почему не бежала?
   Лорна послушно спускалась вниз, как и вся остальная шеренга. Внутренне она исходила воплем, но внешне вполне себя контролировала.