Страница:
– Не сносить мне головы, когда Вовка увидит, что к папке приросли ноги, – пробормотала она и со скоростью ракеты вернулась на кухню.
Как ни в чем не бывало она засуетилась вокруг стола и плиты. Когда Владимир уплетал за обе щеки мясо, Лариса осторожно поинтересовалась:
– Володь, а что это за дело такое, которым ты лично решил заняться?
– Меньше будешь знать, крепче будешь спать, – хмуро проговорил тот. – Сколько раз тебе можно говорить одно и то же? Не суйся не в свои дела. Сиди дома и рисуй в свое удовольствие, а мужскую работу оставь, пожалуйста, мужчинам.
– Володя, какой ты, право, странный, – возмущенно пропыхтела Лариса. – Мне же интересно, чем занимается мой любимый мужчина. Почему я не могу поинтересоваться? Что в этом такого-то?
– Ты мне зубы не заговаривай. Ты прекрасно знаешь, чем занимается твой мужчина, но вот лезть в это категорически запрещаю.
– Я и не собиралась никуда лезть. Просто знаю, что, если ты взялся за это дело сам, значит, оно опасное, вот и волнуюсь.
– Не нужно за меня волноваться, я свою работу прекрасно выполняю и быть осторожным умею тоже.
– А вдруг я чем-то смогу тебе помочь? – осторожно проговорила Лариса.
– Слушай, Ларка, сию минуту прекрати портить мне аппетит. Мы эту тему обсуждали уже не раз, и я считаю, что возвращаться к ней совершенно бессмысленно. Ты посмотри на себя, какой из тебя сыщик? Тебя же любой бандит соплей перешибет.
– А вот здесь ты не прав, – Лариса подпрыгнула на стуле. – Я женщина и сумею сделать то, что не под силу ни одному мужчине. У тебя же есть в штате женщины?
– Женщины у меня есть, но только в бухгалтерии или в секретариате. Или такие, которые прошли специальную подготовку. Все, хватит, мы с тобой уже не первый раз заводим на эту тему разговор, и каждый раз он заканчивается ссорой. Пойми, малышка, я совсем не хочу с тобой ссориться, поэтому давай не будем. Налей мне лучше соку, – и Владимир, лучезарно улыбаясь, протянул ей высокий стакан.
Лариса молча начала наливать сок, а про себя подумала: «Ой, что буде-ет!» – и нервно прикусила губу. Ей уже не терпелось побыстрее проводить своего милого, чтобы просмотреть папку и прослушать кассету. Ведь стоит только Володе увидеть, что папка пропала, он примчится обратно и отберет ее, да еще по шее Ларисе навешает. Как только за Владимиром закрылась дверь, Лариса галопом помчалась в комнату и дрожащими руками схватила папку и кассету.
– Так, что здесь у нас? Некий Прохоров Петр Владимирович обратился в частное агентство с просьбой найти очень ценную вещь, которую ему завещал его дядя вместе с коллекцией картин и прочим имуществом.
Лариса взяла кассету и вставила ее в магнитофон. Сначала слышался только шорох, но потом раздался спокойный и очень приятный мужской голос:
– Произошла очень странная история. Мой дядя, двоюродный брат отца, является известным коллекционером. Полгода назад он уехал в Германию на выставку-аукцион для того, чтобы пополнить свою коллекцию каким-нибудь полотном. В Дрездене проживает одна семья, с которой Николай Сергеевич очень дружен, поэтому он остановился именно у них. Буквально через неделю произошла страшная трагедия, дядя погиб в автомобильной катастрофе. Я поехал туда и привез тело дяди, чтобы похоронить его на родине. Николай Сергеевич не раз говорил мне, что после смерти хотел бы лежать рядом со своей женой и дочерью. Много лет назад его жена Анастасия умерла при родах, ребенка тоже не удалось спасти, это была девочка. Их похоронили в одном гробу. Николай Сергеевич так больше и не женился после этого. Единственными родственниками у него осталась наша семья – мои родители и я, его племянник. Жили мы в другом городе, но, когда я окончил школу, Николай Сергеевич уговорил моего отца, своего брата, чтобы тот отпустил меня в Москву для продолжения образования. Некоторое время я жил у дяди, но потом тот купил мне отдельную однокомнатную квартиру. Я сопротивлялся, как мог, но дядя лишь ухмылялся в усы:
– Ты привлекательный парень. Мне прекрасно известны потребности молодых мужчин, сам через это когда-то прошел, поэтому не нужно артачиться. Поверь, это совершенно не повредит моему банковскому счету. В конце концов, на кого мне деньги тратить? – говорил Николай Сергеевич, похлопывая меня по плечу.
Я въехал в отдельную квартиру и, как только окончил институт и нашел достойную работу, тут же женился. Девушка мне попалась хорошая, из обеспеченной семьи, и через два года у нас родился сын. Сейчас, правда, мы в стадии развода, но сына я обеспечиваю полностью. Я живу в большой пятикомнатной квартире, имею свою собственную фирму, неплохо зарабатываю и твердо стою на ногах. Я это к тому рассказываю, что деньги для меня не имеют большого значения, я достаточно зарабатываю, поэтому, если бы дядя ничего мне не оставил, я бы не обиделся. После своей женитьбы я по-прежнему дружил с дядей и частенько его навещал.
Когда Николая Сергеевича похоронили, мне позвонил юрист, его поверенный, и попросил приехать. Завещание было составлено по всем правилам, практически все, что имел Николай Сергеевич, он оставлял мне, своему племяннику, за исключением некоторых полотен, завещанных им музею. Раритет, который был семейным достоянием, тоже входил в завещание, и вся коллекция была застрахована. Когда прошло шесть месяцев после смерти дяди и я уже мог вступить в законные права наследства, вот тут все и началось. Раритет оказался вовсе не раритетом, а его точной мастерски сделанной копией. Дело в том, что срок страховки заканчивался, и я позвонил в страховую компанию, чтобы продлить срок договора. Оставалось всего два дня. В дядину квартиру вместе со страховым агентом приехал эксперт, который, прежде чем компания застрахует коллекцию, должен проверить ее подлинность. Все до единой картины прошли тест на отлично, а вот когда эксперт посмотрел драгоценности, он удивленно сказал:
– Простите, молодой человек, но это не те вещи, которые я видел в прошлый раз.
– Как не те? – удивился я. – Я вообще здесь ничего не трогал, заходил сюда только цветы полить да посмотреть, все ли в порядке. Квартира практически не снималась с сигнализации. Как же такое могло случиться?
Эксперт только пожал плечами в ответ, а я не знал, что делать. Хорошо, что оставалось еще время, и я в случае чего смогу получить компенсацию. Но все дело в том, что пропали вещи, которыми очень дорожил мой дядя, он не раз мне говорил, что после его смерти все эти сокровища отойдут мне и я должен их беречь как зеницу ока. Представитель страховой компании недвусмысленно дал мне понять, что, прежде чем я смогу получить деньги по страховке, они проведут расследование о пропаже раритета, и самое неприятное в этой истории то, что первым подозреваемым являюсь я.
Когда мои гости ушли, я начал осматривать кабинет дяди и нашел вот эту записную книжку. Напротив одного из номеров стояло имя Александр Егоров и пометка – ювелир. У меня тут же мелькнула мысль: если ювелир, значит, вполне может быть так, что именно он сделал эту копию. Но он должен был видеть оригинал. Дядя был очень избирательным человеком и никогда не записывал к себе в книжку координаты ненужных людей. Я тут же позвонил, но телефон не отвечал, и я решил подождать до вечера, мало ли, может, люди на работе. Но и вечером к телефону никто не подходил, и так продолжалось неделю. Однажды утром мне наконец посчастливилось и в трубке раздался женский голос. Когда я попросил к телефону Александра, девушка долго пыталась выяснить, кто я такой и откуда знаю ее мужа. Я объяснил, что являюсь племянником Прохорова Николая Сергеевича, что он трагически погиб и я сейчас обзваниваю всех его знакомых. Ответ меня потряс. Девушка ответила, что Сашу, ее мужа, убили и похоронили уже два месяца назад. Он работал в ломбарде, при ограблении которого, кроме Саши, убили еще двух охранников.
– Ой, мамочки, Сашу убили? – прошептала Лариса и зажала рот рукой.
Лариса когда-то училась с Александром Егоровым в одном классе и очень хорошо знала его. Они вместе ходили в художественный кружок и даже какое-то время дружили. Только если Ларису больше привлекало рисовать портреты, то у Саши было странное пристрастие. Он все время придумывал оригинальные ювелирные украшения и рисовал то, что придумывал. Все считали, что он в будущем станет гениальным ювелиром, и не ошиблись. После школы он пошел учиться именно на ювелира.
– Господин детектив, – продолжал голос на кассете. – Я уверен, что это убийство каким-то образом связано с раритетом. Я узнал у соседей, что к моему дяде иногда приходили его друзья-коллекционеры, все солидные люди, но среди них иногда появлялся совсем молодой человек. Такой молодой не мог быть коллекционером антиквариата, поэтому я и решил, что это и был тот самый ювелир Александр, которого впоследствии убили. Теперь мне кажется, что и смерть Николая Сергеевича не случайна. У меня к вам просьба, я хочу, чтобы вы во всем этом разобрались и нашли драгоценности. Поверьте, что я хочу это сделать не столько из-за денег, хотя и их никогда не бывает слишком много, а исключительно ради сохранения семейной реликвии. Дядя очень дорожил этими предметами, вот я принес наш семейный архив, который вел Николай Сергеевич. Там написано о том, какой путь прошли украшения, подаренные когда-то нашей родственнице графом, очень влиятельным человеком при дворе, в знак его любви к ней. Она была убита по пути во дворец, а когда ее нашли, то драгоценностей на ней не оказалось, хотя прислуга видела, как она их надевала. Далее они всплыли уже через двадцать лет после тех событий, и опять их появление сопровождала смерть. Потом – через десять лет, и снова произошло убийство, и так до нашего времени.
Дядя разыскал их девять лет назад в одной из частных коллекций и заплатил за них огромную сумму, но не это главное. Для него было главным то, что наконец-то эти вещи оказались у прямого наследника и, может быть, теперь цепь кровавых преступлений, которые сопровождали раритет, прекратится. Но, как видно, он ошибся, эту цепочку продолжил он сам. Вот в этой папке про все написано, здесь собраны все статьи, которые когда-либо писались на эту тему в разных странах. Дядя очень аккуратно собирал их и в свою очередь вел свои записи о том, что ему удалось разыскать в библиотеках, ну, и так далее. В общем почитайте, это очень интересно. Но главное, я очень вас прошу, найдите их, если, конечно, это в ваших силах, еще и ради того, чтобы мое имя не марали. Тот человек из страховой компании так на меня смотрел, будто уже заранее знал, что подделка – моих рук дело и совершил я это ради получения страховки. Я не желаю, чтобы меня считали преступником. Я готов заплатить любые деньги за вашу работу.
Послышался шорох переворачиваемых страниц, и следом Лариса услышала голос Владимира:
– Хорошо, я возьмусь за ваше дело. Для этого мы должны заключить с вами договор. Я, конечно, не могу заранее обещать, что найду то, о чем вы просите, но сделаю все, что в моих силах.
Лариса так увлеклась прослушиванием, что, когда зазвонил телефон, она буквально подпрыгнула на стуле, чуть с него не свалившись. Девушка осторожно взяла трубку и сказала:
– Алло, это кто?
– Конь в пальто! – рявкнул ей в ухо Владимир.
– Что это с тобой, Володя? – попробовала прикинуться шваброй Лариса.
– Со мной все в порядке, но вот что будет с тобой, когда я приеду, вопрос открытый.
– Ты что-то забыл? – не убирая из голоса мармелада, спросила она.
– Я забыл, что ты любопытная Варвара, – опять гаркнула трубка и запищала короткими гудками.
Лариса заметалась по комнате.
– Так, нужно срочно снять копию. Черт возьми, я не сумею это сделать на компьютере. Ну почему я так не люблю этого монстра технического прогресса? Все, решено, в ближайшее время пойду на курсы и наконец научусь с ним обращаться, вернее, вспомню, как это нужно делать. А еще хочу быть детективом! Я же должна уметь не только с компьютером обращаться, а даже в игольное ушко пролезать. Ну что же мне сейчас делать? О, идея! – и Лариса понеслась в спальню.
Она схватила видеокамеру и, нацелив ее на исписанные листы дневника Прохорова, начала снимать, чтобы хорошо было видно текст. Так же она сняла все фотографии, которые находились в папке. С этой задачей она управилась за пять минут и, убрав камеру, приготовилась к визиту «разъяренного гиппопотама».
Владимир влетел в квартиру, как тайфун, готовый смести на своем пути буквально все.
– Лариса, это уже не смешно. Если ты настолько не уважаешь мое мнение и совершенно игнорируешь его, то я думаю, что стоит пересмотреть наши с тобой отношения. Я мужчина и не намерен терпеть, что меня принимают за совершенно неодушевленный предмет.
Лариса уже было открыла рот, чтобы сказать что-нибудь в свое оправдание, но, как только услышала подобные речи из уст Володи, тут же приняла стойку борца сумо и рявкнула:
– Что ты сказал?
– Только то, что ты слышала, – заорал в ответ Владимир.
– Ты серьезно сказал о пересмотре наших отношений? – Лариса перешла на вкрадчивый тон.
– Серьезней не бывает. Это тебе все игрушки, а я уже просто устал от твоих выходок, – ответил Владимир и строго посмотрел на Ларису.
Она сорвалась с места и понеслась в кабинет. Буквально через минуту она выскочила оттуда и бросила папку и кассету прямо Владимиру в руки.
– На, подавись. Если тебе твои «особые случаи» дороже наших с тобой отношений, то я тебя больше не задерживаю, – прошипела Лариса и посмотрела на него зло прищуренными глазами.
– Лариса… – Владимир сделал шаг по направлению к ней, но она резко развернулась и скрылась за дверью спальни.
Он немного потоптался у закрытой двери. «Ничего, завтра остынет, – думал Владимир, – тогда и поговорим серьезно. Я прав, сто раз прав. Сколько можно говорить одно и то же? Собака лает, ветер носит? Но ведь я не комнатная болонка, чтобы попусту тявкать? Почему Лариса так поступает? Почему совершенно не считается с моими словами? Тоже мне, мальчика нашла. Я прежде всего мужчина, а значит, глава семьи. Если Лариса не захочет в конце концов этого признать, тогда нам действительно придется серьезно подумать о наших отношениях».
Владимир хлопнул дверью так, что в окнах задрожали стекла.
Глава 5
Как ни в чем не бывало она засуетилась вокруг стола и плиты. Когда Владимир уплетал за обе щеки мясо, Лариса осторожно поинтересовалась:
– Володь, а что это за дело такое, которым ты лично решил заняться?
– Меньше будешь знать, крепче будешь спать, – хмуро проговорил тот. – Сколько раз тебе можно говорить одно и то же? Не суйся не в свои дела. Сиди дома и рисуй в свое удовольствие, а мужскую работу оставь, пожалуйста, мужчинам.
– Володя, какой ты, право, странный, – возмущенно пропыхтела Лариса. – Мне же интересно, чем занимается мой любимый мужчина. Почему я не могу поинтересоваться? Что в этом такого-то?
– Ты мне зубы не заговаривай. Ты прекрасно знаешь, чем занимается твой мужчина, но вот лезть в это категорически запрещаю.
– Я и не собиралась никуда лезть. Просто знаю, что, если ты взялся за это дело сам, значит, оно опасное, вот и волнуюсь.
– Не нужно за меня волноваться, я свою работу прекрасно выполняю и быть осторожным умею тоже.
– А вдруг я чем-то смогу тебе помочь? – осторожно проговорила Лариса.
– Слушай, Ларка, сию минуту прекрати портить мне аппетит. Мы эту тему обсуждали уже не раз, и я считаю, что возвращаться к ней совершенно бессмысленно. Ты посмотри на себя, какой из тебя сыщик? Тебя же любой бандит соплей перешибет.
– А вот здесь ты не прав, – Лариса подпрыгнула на стуле. – Я женщина и сумею сделать то, что не под силу ни одному мужчине. У тебя же есть в штате женщины?
– Женщины у меня есть, но только в бухгалтерии или в секретариате. Или такие, которые прошли специальную подготовку. Все, хватит, мы с тобой уже не первый раз заводим на эту тему разговор, и каждый раз он заканчивается ссорой. Пойми, малышка, я совсем не хочу с тобой ссориться, поэтому давай не будем. Налей мне лучше соку, – и Владимир, лучезарно улыбаясь, протянул ей высокий стакан.
Лариса молча начала наливать сок, а про себя подумала: «Ой, что буде-ет!» – и нервно прикусила губу. Ей уже не терпелось побыстрее проводить своего милого, чтобы просмотреть папку и прослушать кассету. Ведь стоит только Володе увидеть, что папка пропала, он примчится обратно и отберет ее, да еще по шее Ларисе навешает. Как только за Владимиром закрылась дверь, Лариса галопом помчалась в комнату и дрожащими руками схватила папку и кассету.
– Так, что здесь у нас? Некий Прохоров Петр Владимирович обратился в частное агентство с просьбой найти очень ценную вещь, которую ему завещал его дядя вместе с коллекцией картин и прочим имуществом.
Лариса взяла кассету и вставила ее в магнитофон. Сначала слышался только шорох, но потом раздался спокойный и очень приятный мужской голос:
– Произошла очень странная история. Мой дядя, двоюродный брат отца, является известным коллекционером. Полгода назад он уехал в Германию на выставку-аукцион для того, чтобы пополнить свою коллекцию каким-нибудь полотном. В Дрездене проживает одна семья, с которой Николай Сергеевич очень дружен, поэтому он остановился именно у них. Буквально через неделю произошла страшная трагедия, дядя погиб в автомобильной катастрофе. Я поехал туда и привез тело дяди, чтобы похоронить его на родине. Николай Сергеевич не раз говорил мне, что после смерти хотел бы лежать рядом со своей женой и дочерью. Много лет назад его жена Анастасия умерла при родах, ребенка тоже не удалось спасти, это была девочка. Их похоронили в одном гробу. Николай Сергеевич так больше и не женился после этого. Единственными родственниками у него осталась наша семья – мои родители и я, его племянник. Жили мы в другом городе, но, когда я окончил школу, Николай Сергеевич уговорил моего отца, своего брата, чтобы тот отпустил меня в Москву для продолжения образования. Некоторое время я жил у дяди, но потом тот купил мне отдельную однокомнатную квартиру. Я сопротивлялся, как мог, но дядя лишь ухмылялся в усы:
– Ты привлекательный парень. Мне прекрасно известны потребности молодых мужчин, сам через это когда-то прошел, поэтому не нужно артачиться. Поверь, это совершенно не повредит моему банковскому счету. В конце концов, на кого мне деньги тратить? – говорил Николай Сергеевич, похлопывая меня по плечу.
Я въехал в отдельную квартиру и, как только окончил институт и нашел достойную работу, тут же женился. Девушка мне попалась хорошая, из обеспеченной семьи, и через два года у нас родился сын. Сейчас, правда, мы в стадии развода, но сына я обеспечиваю полностью. Я живу в большой пятикомнатной квартире, имею свою собственную фирму, неплохо зарабатываю и твердо стою на ногах. Я это к тому рассказываю, что деньги для меня не имеют большого значения, я достаточно зарабатываю, поэтому, если бы дядя ничего мне не оставил, я бы не обиделся. После своей женитьбы я по-прежнему дружил с дядей и частенько его навещал.
Когда Николая Сергеевича похоронили, мне позвонил юрист, его поверенный, и попросил приехать. Завещание было составлено по всем правилам, практически все, что имел Николай Сергеевич, он оставлял мне, своему племяннику, за исключением некоторых полотен, завещанных им музею. Раритет, который был семейным достоянием, тоже входил в завещание, и вся коллекция была застрахована. Когда прошло шесть месяцев после смерти дяди и я уже мог вступить в законные права наследства, вот тут все и началось. Раритет оказался вовсе не раритетом, а его точной мастерски сделанной копией. Дело в том, что срок страховки заканчивался, и я позвонил в страховую компанию, чтобы продлить срок договора. Оставалось всего два дня. В дядину квартиру вместе со страховым агентом приехал эксперт, который, прежде чем компания застрахует коллекцию, должен проверить ее подлинность. Все до единой картины прошли тест на отлично, а вот когда эксперт посмотрел драгоценности, он удивленно сказал:
– Простите, молодой человек, но это не те вещи, которые я видел в прошлый раз.
– Как не те? – удивился я. – Я вообще здесь ничего не трогал, заходил сюда только цветы полить да посмотреть, все ли в порядке. Квартира практически не снималась с сигнализации. Как же такое могло случиться?
Эксперт только пожал плечами в ответ, а я не знал, что делать. Хорошо, что оставалось еще время, и я в случае чего смогу получить компенсацию. Но все дело в том, что пропали вещи, которыми очень дорожил мой дядя, он не раз мне говорил, что после его смерти все эти сокровища отойдут мне и я должен их беречь как зеницу ока. Представитель страховой компании недвусмысленно дал мне понять, что, прежде чем я смогу получить деньги по страховке, они проведут расследование о пропаже раритета, и самое неприятное в этой истории то, что первым подозреваемым являюсь я.
Когда мои гости ушли, я начал осматривать кабинет дяди и нашел вот эту записную книжку. Напротив одного из номеров стояло имя Александр Егоров и пометка – ювелир. У меня тут же мелькнула мысль: если ювелир, значит, вполне может быть так, что именно он сделал эту копию. Но он должен был видеть оригинал. Дядя был очень избирательным человеком и никогда не записывал к себе в книжку координаты ненужных людей. Я тут же позвонил, но телефон не отвечал, и я решил подождать до вечера, мало ли, может, люди на работе. Но и вечером к телефону никто не подходил, и так продолжалось неделю. Однажды утром мне наконец посчастливилось и в трубке раздался женский голос. Когда я попросил к телефону Александра, девушка долго пыталась выяснить, кто я такой и откуда знаю ее мужа. Я объяснил, что являюсь племянником Прохорова Николая Сергеевича, что он трагически погиб и я сейчас обзваниваю всех его знакомых. Ответ меня потряс. Девушка ответила, что Сашу, ее мужа, убили и похоронили уже два месяца назад. Он работал в ломбарде, при ограблении которого, кроме Саши, убили еще двух охранников.
– Ой, мамочки, Сашу убили? – прошептала Лариса и зажала рот рукой.
Лариса когда-то училась с Александром Егоровым в одном классе и очень хорошо знала его. Они вместе ходили в художественный кружок и даже какое-то время дружили. Только если Ларису больше привлекало рисовать портреты, то у Саши было странное пристрастие. Он все время придумывал оригинальные ювелирные украшения и рисовал то, что придумывал. Все считали, что он в будущем станет гениальным ювелиром, и не ошиблись. После школы он пошел учиться именно на ювелира.
– Господин детектив, – продолжал голос на кассете. – Я уверен, что это убийство каким-то образом связано с раритетом. Я узнал у соседей, что к моему дяде иногда приходили его друзья-коллекционеры, все солидные люди, но среди них иногда появлялся совсем молодой человек. Такой молодой не мог быть коллекционером антиквариата, поэтому я и решил, что это и был тот самый ювелир Александр, которого впоследствии убили. Теперь мне кажется, что и смерть Николая Сергеевича не случайна. У меня к вам просьба, я хочу, чтобы вы во всем этом разобрались и нашли драгоценности. Поверьте, что я хочу это сделать не столько из-за денег, хотя и их никогда не бывает слишком много, а исключительно ради сохранения семейной реликвии. Дядя очень дорожил этими предметами, вот я принес наш семейный архив, который вел Николай Сергеевич. Там написано о том, какой путь прошли украшения, подаренные когда-то нашей родственнице графом, очень влиятельным человеком при дворе, в знак его любви к ней. Она была убита по пути во дворец, а когда ее нашли, то драгоценностей на ней не оказалось, хотя прислуга видела, как она их надевала. Далее они всплыли уже через двадцать лет после тех событий, и опять их появление сопровождала смерть. Потом – через десять лет, и снова произошло убийство, и так до нашего времени.
Дядя разыскал их девять лет назад в одной из частных коллекций и заплатил за них огромную сумму, но не это главное. Для него было главным то, что наконец-то эти вещи оказались у прямого наследника и, может быть, теперь цепь кровавых преступлений, которые сопровождали раритет, прекратится. Но, как видно, он ошибся, эту цепочку продолжил он сам. Вот в этой папке про все написано, здесь собраны все статьи, которые когда-либо писались на эту тему в разных странах. Дядя очень аккуратно собирал их и в свою очередь вел свои записи о том, что ему удалось разыскать в библиотеках, ну, и так далее. В общем почитайте, это очень интересно. Но главное, я очень вас прошу, найдите их, если, конечно, это в ваших силах, еще и ради того, чтобы мое имя не марали. Тот человек из страховой компании так на меня смотрел, будто уже заранее знал, что подделка – моих рук дело и совершил я это ради получения страховки. Я не желаю, чтобы меня считали преступником. Я готов заплатить любые деньги за вашу работу.
Послышался шорох переворачиваемых страниц, и следом Лариса услышала голос Владимира:
– Хорошо, я возьмусь за ваше дело. Для этого мы должны заключить с вами договор. Я, конечно, не могу заранее обещать, что найду то, о чем вы просите, но сделаю все, что в моих силах.
Лариса так увлеклась прослушиванием, что, когда зазвонил телефон, она буквально подпрыгнула на стуле, чуть с него не свалившись. Девушка осторожно взяла трубку и сказала:
– Алло, это кто?
– Конь в пальто! – рявкнул ей в ухо Владимир.
– Что это с тобой, Володя? – попробовала прикинуться шваброй Лариса.
– Со мной все в порядке, но вот что будет с тобой, когда я приеду, вопрос открытый.
– Ты что-то забыл? – не убирая из голоса мармелада, спросила она.
– Я забыл, что ты любопытная Варвара, – опять гаркнула трубка и запищала короткими гудками.
Лариса заметалась по комнате.
– Так, нужно срочно снять копию. Черт возьми, я не сумею это сделать на компьютере. Ну почему я так не люблю этого монстра технического прогресса? Все, решено, в ближайшее время пойду на курсы и наконец научусь с ним обращаться, вернее, вспомню, как это нужно делать. А еще хочу быть детективом! Я же должна уметь не только с компьютером обращаться, а даже в игольное ушко пролезать. Ну что же мне сейчас делать? О, идея! – и Лариса понеслась в спальню.
Она схватила видеокамеру и, нацелив ее на исписанные листы дневника Прохорова, начала снимать, чтобы хорошо было видно текст. Так же она сняла все фотографии, которые находились в папке. С этой задачей она управилась за пять минут и, убрав камеру, приготовилась к визиту «разъяренного гиппопотама».
Владимир влетел в квартиру, как тайфун, готовый смести на своем пути буквально все.
– Лариса, это уже не смешно. Если ты настолько не уважаешь мое мнение и совершенно игнорируешь его, то я думаю, что стоит пересмотреть наши с тобой отношения. Я мужчина и не намерен терпеть, что меня принимают за совершенно неодушевленный предмет.
Лариса уже было открыла рот, чтобы сказать что-нибудь в свое оправдание, но, как только услышала подобные речи из уст Володи, тут же приняла стойку борца сумо и рявкнула:
– Что ты сказал?
– Только то, что ты слышала, – заорал в ответ Владимир.
– Ты серьезно сказал о пересмотре наших отношений? – Лариса перешла на вкрадчивый тон.
– Серьезней не бывает. Это тебе все игрушки, а я уже просто устал от твоих выходок, – ответил Владимир и строго посмотрел на Ларису.
Она сорвалась с места и понеслась в кабинет. Буквально через минуту она выскочила оттуда и бросила папку и кассету прямо Владимиру в руки.
– На, подавись. Если тебе твои «особые случаи» дороже наших с тобой отношений, то я тебя больше не задерживаю, – прошипела Лариса и посмотрела на него зло прищуренными глазами.
– Лариса… – Владимир сделал шаг по направлению к ней, но она резко развернулась и скрылась за дверью спальни.
Он немного потоптался у закрытой двери. «Ничего, завтра остынет, – думал Владимир, – тогда и поговорим серьезно. Я прав, сто раз прав. Сколько можно говорить одно и то же? Собака лает, ветер носит? Но ведь я не комнатная болонка, чтобы попусту тявкать? Почему Лариса так поступает? Почему совершенно не считается с моими словами? Тоже мне, мальчика нашла. Я прежде всего мужчина, а значит, глава семьи. Если Лариса не захочет в конце концов этого признать, тогда нам действительно придется серьезно подумать о наших отношениях».
Владимир хлопнул дверью так, что в окнах задрожали стекла.
Глава 5
На следующее утро Лариса проснулась совершенно разбитая. Нестерпимо болела голова. Ночь она прокувыркалась на кровати, не в состоянии заснуть. Мысли нагромождались одна на другую. Но больше всего ее душила обида.
– Надо же, даже не попытался разобраться, что к чему, – возмущалась она. – Ведь я же хоть чем-то хочу быть ему полезной, а он и слушать об этом не желает, пень тупоголовый. Ну и катись на все четыре стороны, «колобок» фигов. Ни за какие коврижки не прощу тебе такого. Пересмотреть наши отношения? Ну и ладно, пересматривай.
Лариса вскочила с кровати и пошла в ванную комнату, чтобы принять душ. Она пустила сначала горячую воду, потом постепенно делала ее все холоднее. Когда кожа загорелась от ледяного душа, она выскочила из ванны и растерлась махровым полотенцем.
– Ох, здорово-то как, – радовалась Лариса. – Жизнь теперь кажется не такой мрачной, как полчаса назад, – и, улыбнувшись своему отражению в зеркале, пошла на кухню, чтобы сварить крепкий кофе.
Когда кофе был выпит, а бутерброд съеден, Лариса прошла в комнату и уселась в кресло.
– Итак, что мы имеем на сегодняшний день? А на сегодняшний день у нас появилась загадка, которую мне не терпится разгадать и утереть нос этому зарвавшемуся детективу.
Она решительно взяла телефон и набрала номер, указанный на одном из листов, которые Лариса вчера сняла на видеопленку.
– Алло, могу я поговорить с Алексеем Александровичем.
– Я слушаю, – ответил ей усталый мужской голос.
– Алексей Александрович, здравствуйте. Это Лариса Ефимова, вернее, это я по мужу Ефимова, а девичья фамилия Шестакова. Помните меня?
– Нет, что-то не припоминаю.
– Ну как же, Алексей Александрович? Я же с вашим Сашей в одном классе училась. Мы с ним еще вместе в художественный кружок ходили. Вы разве не помните, как позировали мне, когда я ваш портрет рисовала?
– Ларочка, так это ты? Как же, как же! Вспомнил. Портрет до сих пор на стенке висит, я его в рамочку определил.
– Ой, я так рада, что вы меня вспомнили, – обрадовалась Лариса, потом, немного помолчав, она прошептала: – Алексей Александрович, я только вчера узнала о вашем горе.
– Да, Ларочка, вот такое у нас несчастье. Оставил нас с матерью наш Сашка одних на старости лет, – угрюмо ответил тот.
– Алексей Александрович, можно я к вам приеду? Мне очень хочется с вами поговорить.
– Отчего нельзя? Конечно, приезжай. Адрес-то помнишь?
– Помню, конечно, помню. Я прямо сейчас к вам и приеду. Вы будете дома?
– Да, я сейчас на больничном. После похорон сердце прихватило, в больнице целый месяц пролежал, а вот сейчас опять. Только в больницу я уже не поехал, дома остался, сижу, таблетки глотаю, лечусь, одним словом, – горько усмехнулся собеседник.
Лариса никак не могла представить этого двухметрового здорового мужчину больным. Он всегда излучал мощь, силу и уверенность.
– Я скоро буду, Алексей Александрович. Вам лекарства не нужны? Все равно буду мимо аптеки проезжать, вы не стесняйтесь, говорите.
– Нет, нет, Ларочка, мне ничего не нужно, у меня все есть, – торопливо ответил отец Саши. – Приезжай, девочка, я буду тебя ждать. Лидии Павловны, правда, дома нет, она с утра на кладбище уехала. У нее теперь каждый день с визита на кладбище начинается. Ты приезжай, вот и поговорим, – и он положил трубку.
Лариса начала носиться по квартире.
– Господи, ну почему у меня всегда так? Как только куда-нибудь тороплюсь, никогда не могу найти то, что мне нужно. Не дом, а Бермудский треугольник. Я же вчера сняла колготки и положила на стул, а сейчас их почему-то нет. И куда они подевались?
Лариса остановилась посреди спальни и напряженно задумалась, постукивая себя пальцем по кончику носа.
– Ладно, потом найду, а сейчас распечатаю новые, – и она распахнула шкаф.
Новых колготок не оказалось, зато вместо них ей попалось несколько пар мужских носков, и Лариса начала злиться.
– Только вас мне здесь и не хватало. Ваш хозяин рассматривает наши отношения, устал он, видите ли, от меня. Вот пока он их рассмотрит, вам здесь делать нечего, – и Лариса сгребла все носки, прошла на кухню и демонстративно бросила их в мусорное ведро. – Вот так! – злорадно проговорила она, будто носки были в чем-то виноваты и сейчас получили по заслугам.
Вернувшись обратно в комнату, она решила больше не тратить времени на поиски пропавших колготок, а надела брюки. До дома бывшего одноклассника Лариса быстро доехала на своей машине и, поставив ее во дворе, поднялась на третий этаж. Когда Алексей Александрович открыл ей дверь, Лариса сначала даже подумала, что не туда попала.
– Что, Ларочка, не узнала меня? – горько проговорил Сашин отец. Видно, на лице у нее отразилось все, что она почувствовала в первую минуту. – Проходи, проходи, не сомневайся, я это, твой покорный слуга, Егоров Алексей Александрович.
Лариса шагнула в прихожую и попыталась изобразить на лице улыбку.
– Ну что вы, Алексей Александрович, разве вас можно не узнать с вашим исполинским ростом?
– Да уж, рост никуда не делся, а вот все остальное… Сам удивляюсь, никогда не думал, что смогу так похудеть за такой короткий срок. Когда Сашу похоронили, я в больницу попал с инфарктом. Да вроде я тебе это уже по телефону говорил. Из больницы вернулся, потеряв десять килограммов, а потом еще десять, но уже дома. Ты проходи. Что застыла у порога? – И хозяин пошел в глубь квартиры, приглашая Ларису следовать за ним. – Пойдем на кухню, чайку попьем и поговорим. Вчера ко мне сослуживцы с работы приезжали, навестить больного, натащили всяких сладостей. Пирожные да конфеты, а я вроде не любитель, вот ты сейчас вместо меня и потрудишься. А ты прямо красавицей стала, встретил бы на улице, не узнал, – улыбнулся Алексей Александрович.
Они прошли в уютную кухоньку, и хозяин засуетился, накрывая на стол.
– Алексей Александрович, да вы не беспокойтесь, я и без чая обойдусь.
– Что значит обойдусь? Давай-ка садись вот сюда за стол и не мешай мне. Раньше, когда Саша еще жив был, он частенько к нам со своими друзьями захаживал, а когда женился – то с женой, весело было. А сейчас кукуем вдвоем с матерью и не знаем, куда себя деть, поэтому любому гостю рады. За разговорами время проходит, забыться помогает.
– Саша женился? – удивленно спросила Лариса, сделав вид, что не знает об этом.
Вчера на кассете она слышала, как новый клиент Владимира рассказывал, что долгое время не мог дозвониться, а потом все же удалось поговорить с женой Александра.
– Да, уже давно, они почти два года с Евгенией прожили. Саша-то еще до женитьбы от нас с матерью съехал. Когда бабушка его, мать моя, умерла, ему ее однокомнатная квартира в Перово досталась, она заранее дарственную на него оформила, вот он туда и перебрался. К нам приезжал только тогда, когда нужно было поработать, а потом он все инструменты туда забрал, оставил лишь некоторые из них. Мы не возражали, дело молодое, все понимали. Сюда-то не приведешь молодую девушку, а там он сам себе голова. Потом он с Женей познакомился и женился. Хорошая девушка, ничего не могу сказать, правда, не москвичка, из Ростова она. Но это и не важно, лишь бы лад между ними был, а нам с матерью больше ничего и не нужно было. Внуков все ждали, но молодые не торопились, Саша говорил, что обязательно заведут ребенка, как только он мастерскую откроет. Прописал он Женю сразу, чтобы она могла на хорошую работу устроиться, да и учиться она очень хотела. Сейчас Женя в хорошей фирме работает и учится в институте на вечернем.
– А Саша где работал? – спросила Лариса.
– Саша работал в ломбарде оценщиком драгоценных металлов. До этого он на ювелирный завод устроился, да там платили мало, а Саша мечтал заработать на собственную ювелирную мастерскую, я уже говорил. Ты же знаешь, как он любил всякие новые украшения придумывать. На заводе-то не очень к нему прислушивались, там свои маститые мастера были, не давали парню пробиться. Когда его в ломбард позвали, пообещали хорошую зарплату плюс проценты с прибыли, он с завода и ушел. Я ему предлагал деньги, ну, на мастерскую. Кое-что у меня припасено, кое-что занять бы могли, продать что-нибудь, а он отказался наотрез, сказал, что сам должен заработать. Он же гордый у нас был. Да что тебе-то говорить об этом? Ты же его хорошо знала. У него даже клиентура своя появилась в последнее время. Люди солидные, из коллекционеров. Саша действительно очень талантлив был, вот к нему и обращались.
– Не понимаю, – удивилась Лариса, – почему из коллекционеров?
– Понимаешь, у некоторых из них действительно имелись такие раритетные вещи, что они просто боялись их держать дома и сдавали на хранение в специальный банк. Ну а Сашу просили, чтобы он сделал копию. Так вот он эти копии так делал, что без специальной экспертизы их невозможно было отличить от оригинала. Первым был мой приятель Прохоров Николай Сергеевич, вернее, не он, а его хороший знакомый, тоже из коллекционеров. Саша Николаю сам предложил свои услуги, когда тот рассказал, что совсем недавно квартиру его знакомого ограбить хотели, да не вышло, сигнализация вовремя сработала. Саша еще тогда посмеялся: зачем, мол, такие ценные вещи дома держать, когда можно копии сделать? Пусть тогда грабят на здоровье и остаются с носом. Ну, вот после этого к Саше начали поступать заказы, и он не отказывался. Мечта о своей собственной мастерской стала понемногу осуществляться. Деньги он на нее копил, ни от какой работы не отказывался. Но, видно, не судьба была осуществиться этой мечте, убили Сашу, – проговорил отец бесцветным голосом и отвернулся к окну.
Потом, взяв себя в руки, продолжил:
– Месяца за четыре до убийства звонят мне знакомые и говорят, что похороны Николая состоятся завтра. Я сначала даже не поверил, думал, разыгрывают. А мне и рассказывают, что он погиб в автомобильной катастрофе в Германии и теперь племянник его сюда привез, чтобы похоронить рядом с женой. С племянником-то я не очень хорошо знаком, видел его пару раз, и все. Ну, вот, Ларочка, прошло четыре месяца после похорон Прохорова, и убивают Сашу, сына моего. И знаешь, стала терзать меня мысль: что-то здесь не то, а вот что, не могу пока понять. Я почему-то уверен, что эти две смерти не случайны и связаны друг с другом.
– Откуда такая уверенность, Алексей Александрович? – спросила Лариса.
– Не знаю, просто чувствую, и все. Но дело не только в моих чувствах. Я узнал через знакомых, у кого останавливался Николай Сергеевич, они мне телефон тех людей дали. Я позвонил и поговорил с ними и тогда практически сразу понял, что Николая убили.
– Что же вы узнали?
– Николай за рулем тридцать лет – ни одной аварии, очень аккуратный человек во всех отношениях, а здесь катастрофа, да еще такая.
– Ну, это не аргумент. Сам он мог быть сто раз аккуратным водителем, а в него врезался какой-нибудь пьяный лихач, – пожала плечами Лариса.
– В том-то и дело, что все совсем не так. Он улетел с шоссе прямо в овраг, при этом снес ограждение. Экспертиза показала, что в крови у него не было ни спиртного, ни наркотиков и вообще никакой дряни. Насчет машины мне ничего не удалось узнать, сама понимаешь, в Германию звонить дорогое удовольствие, да и с языком у меня проблемы. А те знакомые, кому я звонил, ничего об этом не знают, только то, о чем было написано в газетах. Вроде писали, что тормоза отказали, а он ехал на «BMW» последнего выпуска.
– Надо же, даже не попытался разобраться, что к чему, – возмущалась она. – Ведь я же хоть чем-то хочу быть ему полезной, а он и слушать об этом не желает, пень тупоголовый. Ну и катись на все четыре стороны, «колобок» фигов. Ни за какие коврижки не прощу тебе такого. Пересмотреть наши отношения? Ну и ладно, пересматривай.
Лариса вскочила с кровати и пошла в ванную комнату, чтобы принять душ. Она пустила сначала горячую воду, потом постепенно делала ее все холоднее. Когда кожа загорелась от ледяного душа, она выскочила из ванны и растерлась махровым полотенцем.
– Ох, здорово-то как, – радовалась Лариса. – Жизнь теперь кажется не такой мрачной, как полчаса назад, – и, улыбнувшись своему отражению в зеркале, пошла на кухню, чтобы сварить крепкий кофе.
Когда кофе был выпит, а бутерброд съеден, Лариса прошла в комнату и уселась в кресло.
– Итак, что мы имеем на сегодняшний день? А на сегодняшний день у нас появилась загадка, которую мне не терпится разгадать и утереть нос этому зарвавшемуся детективу.
Она решительно взяла телефон и набрала номер, указанный на одном из листов, которые Лариса вчера сняла на видеопленку.
– Алло, могу я поговорить с Алексеем Александровичем.
– Я слушаю, – ответил ей усталый мужской голос.
– Алексей Александрович, здравствуйте. Это Лариса Ефимова, вернее, это я по мужу Ефимова, а девичья фамилия Шестакова. Помните меня?
– Нет, что-то не припоминаю.
– Ну как же, Алексей Александрович? Я же с вашим Сашей в одном классе училась. Мы с ним еще вместе в художественный кружок ходили. Вы разве не помните, как позировали мне, когда я ваш портрет рисовала?
– Ларочка, так это ты? Как же, как же! Вспомнил. Портрет до сих пор на стенке висит, я его в рамочку определил.
– Ой, я так рада, что вы меня вспомнили, – обрадовалась Лариса, потом, немного помолчав, она прошептала: – Алексей Александрович, я только вчера узнала о вашем горе.
– Да, Ларочка, вот такое у нас несчастье. Оставил нас с матерью наш Сашка одних на старости лет, – угрюмо ответил тот.
– Алексей Александрович, можно я к вам приеду? Мне очень хочется с вами поговорить.
– Отчего нельзя? Конечно, приезжай. Адрес-то помнишь?
– Помню, конечно, помню. Я прямо сейчас к вам и приеду. Вы будете дома?
– Да, я сейчас на больничном. После похорон сердце прихватило, в больнице целый месяц пролежал, а вот сейчас опять. Только в больницу я уже не поехал, дома остался, сижу, таблетки глотаю, лечусь, одним словом, – горько усмехнулся собеседник.
Лариса никак не могла представить этого двухметрового здорового мужчину больным. Он всегда излучал мощь, силу и уверенность.
– Я скоро буду, Алексей Александрович. Вам лекарства не нужны? Все равно буду мимо аптеки проезжать, вы не стесняйтесь, говорите.
– Нет, нет, Ларочка, мне ничего не нужно, у меня все есть, – торопливо ответил отец Саши. – Приезжай, девочка, я буду тебя ждать. Лидии Павловны, правда, дома нет, она с утра на кладбище уехала. У нее теперь каждый день с визита на кладбище начинается. Ты приезжай, вот и поговорим, – и он положил трубку.
Лариса начала носиться по квартире.
– Господи, ну почему у меня всегда так? Как только куда-нибудь тороплюсь, никогда не могу найти то, что мне нужно. Не дом, а Бермудский треугольник. Я же вчера сняла колготки и положила на стул, а сейчас их почему-то нет. И куда они подевались?
Лариса остановилась посреди спальни и напряженно задумалась, постукивая себя пальцем по кончику носа.
– Ладно, потом найду, а сейчас распечатаю новые, – и она распахнула шкаф.
Новых колготок не оказалось, зато вместо них ей попалось несколько пар мужских носков, и Лариса начала злиться.
– Только вас мне здесь и не хватало. Ваш хозяин рассматривает наши отношения, устал он, видите ли, от меня. Вот пока он их рассмотрит, вам здесь делать нечего, – и Лариса сгребла все носки, прошла на кухню и демонстративно бросила их в мусорное ведро. – Вот так! – злорадно проговорила она, будто носки были в чем-то виноваты и сейчас получили по заслугам.
Вернувшись обратно в комнату, она решила больше не тратить времени на поиски пропавших колготок, а надела брюки. До дома бывшего одноклассника Лариса быстро доехала на своей машине и, поставив ее во дворе, поднялась на третий этаж. Когда Алексей Александрович открыл ей дверь, Лариса сначала даже подумала, что не туда попала.
– Что, Ларочка, не узнала меня? – горько проговорил Сашин отец. Видно, на лице у нее отразилось все, что она почувствовала в первую минуту. – Проходи, проходи, не сомневайся, я это, твой покорный слуга, Егоров Алексей Александрович.
Лариса шагнула в прихожую и попыталась изобразить на лице улыбку.
– Ну что вы, Алексей Александрович, разве вас можно не узнать с вашим исполинским ростом?
– Да уж, рост никуда не делся, а вот все остальное… Сам удивляюсь, никогда не думал, что смогу так похудеть за такой короткий срок. Когда Сашу похоронили, я в больницу попал с инфарктом. Да вроде я тебе это уже по телефону говорил. Из больницы вернулся, потеряв десять килограммов, а потом еще десять, но уже дома. Ты проходи. Что застыла у порога? – И хозяин пошел в глубь квартиры, приглашая Ларису следовать за ним. – Пойдем на кухню, чайку попьем и поговорим. Вчера ко мне сослуживцы с работы приезжали, навестить больного, натащили всяких сладостей. Пирожные да конфеты, а я вроде не любитель, вот ты сейчас вместо меня и потрудишься. А ты прямо красавицей стала, встретил бы на улице, не узнал, – улыбнулся Алексей Александрович.
Они прошли в уютную кухоньку, и хозяин засуетился, накрывая на стол.
– Алексей Александрович, да вы не беспокойтесь, я и без чая обойдусь.
– Что значит обойдусь? Давай-ка садись вот сюда за стол и не мешай мне. Раньше, когда Саша еще жив был, он частенько к нам со своими друзьями захаживал, а когда женился – то с женой, весело было. А сейчас кукуем вдвоем с матерью и не знаем, куда себя деть, поэтому любому гостю рады. За разговорами время проходит, забыться помогает.
– Саша женился? – удивленно спросила Лариса, сделав вид, что не знает об этом.
Вчера на кассете она слышала, как новый клиент Владимира рассказывал, что долгое время не мог дозвониться, а потом все же удалось поговорить с женой Александра.
– Да, уже давно, они почти два года с Евгенией прожили. Саша-то еще до женитьбы от нас с матерью съехал. Когда бабушка его, мать моя, умерла, ему ее однокомнатная квартира в Перово досталась, она заранее дарственную на него оформила, вот он туда и перебрался. К нам приезжал только тогда, когда нужно было поработать, а потом он все инструменты туда забрал, оставил лишь некоторые из них. Мы не возражали, дело молодое, все понимали. Сюда-то не приведешь молодую девушку, а там он сам себе голова. Потом он с Женей познакомился и женился. Хорошая девушка, ничего не могу сказать, правда, не москвичка, из Ростова она. Но это и не важно, лишь бы лад между ними был, а нам с матерью больше ничего и не нужно было. Внуков все ждали, но молодые не торопились, Саша говорил, что обязательно заведут ребенка, как только он мастерскую откроет. Прописал он Женю сразу, чтобы она могла на хорошую работу устроиться, да и учиться она очень хотела. Сейчас Женя в хорошей фирме работает и учится в институте на вечернем.
– А Саша где работал? – спросила Лариса.
– Саша работал в ломбарде оценщиком драгоценных металлов. До этого он на ювелирный завод устроился, да там платили мало, а Саша мечтал заработать на собственную ювелирную мастерскую, я уже говорил. Ты же знаешь, как он любил всякие новые украшения придумывать. На заводе-то не очень к нему прислушивались, там свои маститые мастера были, не давали парню пробиться. Когда его в ломбард позвали, пообещали хорошую зарплату плюс проценты с прибыли, он с завода и ушел. Я ему предлагал деньги, ну, на мастерскую. Кое-что у меня припасено, кое-что занять бы могли, продать что-нибудь, а он отказался наотрез, сказал, что сам должен заработать. Он же гордый у нас был. Да что тебе-то говорить об этом? Ты же его хорошо знала. У него даже клиентура своя появилась в последнее время. Люди солидные, из коллекционеров. Саша действительно очень талантлив был, вот к нему и обращались.
– Не понимаю, – удивилась Лариса, – почему из коллекционеров?
– Понимаешь, у некоторых из них действительно имелись такие раритетные вещи, что они просто боялись их держать дома и сдавали на хранение в специальный банк. Ну а Сашу просили, чтобы он сделал копию. Так вот он эти копии так делал, что без специальной экспертизы их невозможно было отличить от оригинала. Первым был мой приятель Прохоров Николай Сергеевич, вернее, не он, а его хороший знакомый, тоже из коллекционеров. Саша Николаю сам предложил свои услуги, когда тот рассказал, что совсем недавно квартиру его знакомого ограбить хотели, да не вышло, сигнализация вовремя сработала. Саша еще тогда посмеялся: зачем, мол, такие ценные вещи дома держать, когда можно копии сделать? Пусть тогда грабят на здоровье и остаются с носом. Ну, вот после этого к Саше начали поступать заказы, и он не отказывался. Мечта о своей собственной мастерской стала понемногу осуществляться. Деньги он на нее копил, ни от какой работы не отказывался. Но, видно, не судьба была осуществиться этой мечте, убили Сашу, – проговорил отец бесцветным голосом и отвернулся к окну.
Потом, взяв себя в руки, продолжил:
– Месяца за четыре до убийства звонят мне знакомые и говорят, что похороны Николая состоятся завтра. Я сначала даже не поверил, думал, разыгрывают. А мне и рассказывают, что он погиб в автомобильной катастрофе в Германии и теперь племянник его сюда привез, чтобы похоронить рядом с женой. С племянником-то я не очень хорошо знаком, видел его пару раз, и все. Ну, вот, Ларочка, прошло четыре месяца после похорон Прохорова, и убивают Сашу, сына моего. И знаешь, стала терзать меня мысль: что-то здесь не то, а вот что, не могу пока понять. Я почему-то уверен, что эти две смерти не случайны и связаны друг с другом.
– Откуда такая уверенность, Алексей Александрович? – спросила Лариса.
– Не знаю, просто чувствую, и все. Но дело не только в моих чувствах. Я узнал через знакомых, у кого останавливался Николай Сергеевич, они мне телефон тех людей дали. Я позвонил и поговорил с ними и тогда практически сразу понял, что Николая убили.
– Что же вы узнали?
– Николай за рулем тридцать лет – ни одной аварии, очень аккуратный человек во всех отношениях, а здесь катастрофа, да еще такая.
– Ну, это не аргумент. Сам он мог быть сто раз аккуратным водителем, а в него врезался какой-нибудь пьяный лихач, – пожала плечами Лариса.
– В том-то и дело, что все совсем не так. Он улетел с шоссе прямо в овраг, при этом снес ограждение. Экспертиза показала, что в крови у него не было ни спиртного, ни наркотиков и вообще никакой дряни. Насчет машины мне ничего не удалось узнать, сама понимаешь, в Германию звонить дорогое удовольствие, да и с языком у меня проблемы. А те знакомые, кому я звонил, ничего об этом не знают, только то, о чем было написано в газетах. Вроде писали, что тормоза отказали, а он ехал на «BMW» последнего выпуска.