Страница:
Ирина Хрусталева
Муж и жена – одна сатана
Глава 1
– Ребята, вы здесь? Приветики, я пришла, – прокричала Юля, врываясь в новый офис своих друзей. Помещение будущей приемной было завалено картонными коробками, и ей пришлось очень постараться, чтобы среди них кого-нибудь найти. – Данька, привет, говорю, – повторила она, увидев одного из братьев, сидящего прямо на полу и копающегося в одной из коробок. – Совсем забаррикадировались, никого не найти. Хоть бы окно открыли, здесь же у вас дышать нечем. Денек сегодня – зашибись, по-настоящему весенний, солнышко уже вовсю пригревает, навевает романтические мысли, – прикрыв глаза, улыбнулась девушка. – Что молчишь-то? Эй, проснись, привет, говорю, – засмеялась она, заглядывая в хмурое лицо молодого человека.
– Привет, коли не шутишь. Для кого-то денек, может быть, и зашибись, а у меня уже голова кругом от этой неразберихи в коробках, – проворчал тот. – У меня такое впечатление, что чем больше мы их разбираем, тем больше барахла становится. Романтики хоть отбавляй.
– Данька, не ворчи, пусть эти коробки будут самой большой проблемой в твоей жизни, зато все остальное идет как по маслу, – снова засмеялась Юля, совершенно не реагируя на этого буку. Она подбежала к окну и, распахнув форточку, с удовольствием вдохнула весенний воздух. – Я и пришла сюда для того, чтобы помочь вам с Кириллом обосноваться и устроиться. Здесь нужна женская рука, чтобы было уютно.
– Еще бы ты не пришла, – снова буркнул Данила. – Это и твое теперь рабочее место, между прочим. Могла бы пораньше явиться, а то спишь до обеда.
– Это мое дело, сколько мне спать, – нахмурилась Юля. – И сейчас никакой не обед, а всего одиннадцать утра. А насчет того, что это и мое рабочее место, – сие еще вопрос. Я своего согласия пока не давала, – возразила она. – И контракта с вами не подписывала.
– Что ты хочешь этим сказать? – тут же ощетинился Кирилл, появившийся в это время в дверях с веником и совком в руках. – Ты хочешь сказать, что за секретаршу я здесь должен сидеть? А кто же тогда расследованиями будет заниматься, если я или Данила будем на телефоне болтаться?
– Остынь на минуточку, я еще ничего не решила, – осадила друга Юля. – Помогать-то я вам не отказываюсь. Первое время, естественно, посижу на телефоне. Не бросать же вас на произвол судьбы? Вы ж без меня пропадете, – самоуверенно констатировала она. – А вот дальше… дальше будет видно. Если мне здесь не понравится, будете искать себе другую секретаршу, не думаю, что из этого стоит делать проблему.
– Что значит – не понравится? Как это – другую секретаршу? – снова возразил Кирилл, раздраженно зашвыривая веник в угол. – Мы так не договаривались.
– Я, между прочим, вообще с вами никак не договаривалась, вы сами все решили за меня и без меня, – огрызнулась Юля. – И вообще, нечего делить шкуру неубитого медведя, до открытия еще целая неделя.
– Неделя пролетит – не заметишь как, и вообще…
– Слушай, может, хватит уже спорить, а? – прикрикнула на Кирилла девушка. – Вон сколько работы, лучше дело делай. Сейчас мы мухой разберемся с этими вашими коробками, вы всю мебель расставите по местам, а я займусь тем, что полегче. Разложу канцелярские принадлежности, повешу шторы и вымою полы. Давай-давай, поворачивайся, нечего стоять, как истукан, – поторопила девушка друга. – За нас здесь никто ничего не сделает.
– Разберемся, куда мы денемся, – проворчал тот. – Уже голова опухла от всего, да ты еще добавляешь своими «понравится – не понравится». Как я могу взять на место секретарши совершенно постороннего человека, ты подумала? Мы здесь не визитки собираемся печатать, а заниматься частным сыском. Это дело весьма секретное и деликатное, чтоб ты знала, а тебе лишь бы нервы помотать, – без остановки недовольно бубнил молодой человек. – Ты же видишь, что пока и так все кувырком. Зачем выделываться-то?
– Извини, больше не буду, – виновато произнесла Юля и посмотрела на Кирилла кристально чистыми глазами. – Кстати, друзья мои, а вы придумали вашему агентству название? – поторопилась она перевести разговор на другую тему.
– Думаем, – нахмурился Кирилл. – Все эти Холмсы, Ватсоны, Мегрэ и тому подобные бренды уже давно есть, да это и неактуально совсем. Здесь нужно что-нибудь такое… эдакое… чтобы привлекало внимание клиентов, – витиевато помахал он в воздухе руками. – Такое, чего ни у кого еще не было.
– Кирюша, я с тобой полностью согласна, – тут же поддержала друга Юля. – Название для детективного агентства имеет огромное значение. Да для любой фирмы это не пустяк. Недаром говорится: как корабль назовешь, так он и поплывет.
– Ну, и какие же идеи имеются у тебя? – поинтересовался Данила. Он высунул голову из-под стола, к которому привинчивал ножки, и весело посмотрел на Юлю. – Ты же у нас мастер на выдумки, тебе и карты в руки.
– Может, «Победа»? – предложила та. – Я сейчас, когда про корабль сказала, капитана Врунгеля вспомнила и его яхту «Победа».
– Господи, Юлька, нашла кого вспомнить – Врунгеля! Ты бы еще какой-нибудь мультик сюда приплела. Крошка Енот, например, – усмехнулся Кирилл. – Все еще с детством никак не расстанешься?
– А что такого-то? – фыркнула та. – Хорошее название, вот и вспомнилось.
– У капитана Врунгеля яхта, между прочим, не «Победа», а «Беда» называлась, бестолочь, – снова влез в разговор Данила, не переставая работать отверткой.
– Это она так называться стала, когда две первые буквы отвалились во время шторма, сам ты бестолочь, – парировала Юля.
– Хватит препираться по пустякам, – остановил спорщиков Кирилл. – Мое мнение, что «Победа» – как-то слишком банально и совсем неинтересно, – сморщился он. – Нужно что-то монументальное, чтобы у клиентов сразу же вызывало доверие. Может, «Щит и меч»? – тут же предложил молодой человек. – Вроде ничего звучит.
– Вот именно, ничего, – фыркнула Юля. – А ничего – это пустое место, пшик, одним словом. И потом, я это уже где-то слышала.
– Фильм такой есть, «Щит и меч», про войну, кажется, – подсказал Данила. – Ты права, ни то ни другое не подойдет, я не собираюсь заниматься плагиатом. Вот еще одно рабочее место готово, – тут же добавил он и, попробовав руками стол на прочность, покачав его, поставил у окна. – Сейчас буду собирать стол для компьютера, распакуй-ка технику, – велел он брату.
– Ой, мальчики, я, кажется, придумала, каким должно быть название вашего агентства, – неожиданно оживилась Юля и даже захлопала в ладоши. – Все просто, как три копейки, и больше придумывать ничего не нужно. Я знаю, что так очень часто делают!
– И что же ты придумала? – осторожно спросил Кирилл.
– Предлагаю самый оптимальный вариант. Нужно сложить по первому слогу от двух ваших имен и фамилии.
– И что получится? – сморщился Данила.
– Сейчас сообразим, – прищелкнула пальчиками девушка и схватила чистый лист бумаги и карандаш. – Чугункины – Чу, Данила – Да, Кирилл – Ки. О-о-о! – захохотала она. – Ребята, как прикольно получается: «Чудаки»!
– Ну, Смехова, только ты такое могла придумать, – хлопнул руками по бокам Данила. – Тебя недаром еще в школе Катастрофой прозвали. Катастрофа и есть. Что же это за название такое – «Чудаки»? Ты чем думала-то сейчас – головой или каким другим местом?
– Представь себе, головой, – подбоченилась Юля. – И нечего возмущаться, лучше подумай сначала. Что плохого в названии «Чудаки»?
– А что хорошего-то?
– Название, конечно, необычное и, я бы даже сказала, смешное… чуть-чуть. Нет, смешное – это совсем не то слово, скорее, оно веселое, и это здорово.
– Не могу разделить твоего энтузиазма, потому что так не думаю, – возразил Данила. – Мы здесь не веселиться собираемся. Это надо же – «Чудаки», – фыркнул он.
– Но, друзья мои, в этом-то и вся фишка, – возбужденно начала объяснять Юля. – Чем неординарнее название, тем больше оно интригует и, значит, притягивает. Любой клиент, увидев вашу рекламу, сразу же улыбнется, а потом подумает: «А почему бы и нет? Может быть, как раз только «Чудаки» и смогут мне помочь в моей нелегкой ситуации?» И потом, вы же прекрасно знаете, что к детективам обращаются как раз с необычными и неординарными случаями, с которыми в милицию не пойдешь. Вот название и будет соответствовать, потому что оно тоже весьма необычно. Как вам такой расклад, ребятки? – во весь рот улыбалась Юлька. – Моя врожденная интуиция подсказывает, что именно такое название агентства братьев-близнецов Чугункиных принесет им славу, известность, ну и богатство, естественно, – прищелкнула пальчиками она.
– Ну-у, я даже и не знаю, что сказать, – протянул Кирилл, задумчиво почесывая затылок. – По-моему, ерунда какая-то получается. Мы же не цирком здесь собираемся заниматься, а серьезным делом, – повторил он слова брата. – Если честно, я пока не очень врубаюсь, думайте без меня, здесь и без этого дел – завал, – отмахнулся он и тут же начал распечатывать коробку с компьютером.
– От тебя я ничего другого и не ожидала, ты вечно во всем сомневаешься, – махнула рукой Юлька. – Дань, ну а ты-то что думаешь по этому поводу?
– Я думаю, что ты, Катастрофа, доведешь зарождающееся агентство до катастрофы, – проворчал Данила, бросив хмурый взгляд в сторону девушки. – И оно быстренько загнется, так и не успев появиться на свет.
– Данила, я бы попросила! – топнула та ногой. – Вот вы всегда со своим братцем так, лишь бы все смешать с дерьмом. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Я своим чувствам всегда доверяла и сейчас могу поспорить на что угодно, что права.
– И на что же ты готова поспорить? – с иронией поинтересовался Данила.
– На что? – задумалась Юля. – Если мои прогнозы не оправдаются, тогда… тогда я согласна работать на вас бесплатно в течение трех месяцев, – выпалила она.
– По рукам, – тут же ухватился за ее слова Данила.
Он ехидно улыбнулся и, смахнув ладонью пыль со стола, уселся за него и очень довольным голосом провозгласил:
– Прямо сейчас подпишешь трудовое соглашение, уважаемая Юлия Борисовна.
– А зачем торопиться-то? – нахмурилась та и даже сделала пару шагов назад. Девушка уже мысленно ругала себя за свой несдержанный язык. – Горит, что ли?
– Горит, еще как горит, – многозначительно прищурился Данила. – Я тебя, слава Богу, с самых пеленок знаю, трепло ты еще то. Завтра придешь и как ни в чем не бывало скажешь, что ничего такого не говорила и вообще не понимаешь, о чем речь. Прикидываться веником ты всегда умела.
– Дань, ну ты вообще, за кого меня принимаешь-то? – надула губы Юлька. – Ведь мы же друзья, выросли вместе, можно сказать, почти родственники. Как я могу вас с Кирюхой обмануть?
– Хватит мне здесь малиновым джемом разливаться, садись и подписывай договор, – рявкнул на подругу Данила. – Макароны на уши будешь вешать фраерам, а не мне.
– Лапшу, придурок, – прошипела Юлька, но за стол все-таки села и взяла в руки авторучку. Немного подумав, она добавила: – Ладно, я подпишу с вами договор, но прежде давай обсудим детали.
– Какие еще детали?
– Я тебе свое слово сказала и обязательно его сдержу. Если я не права и «Чудаки» окажутся провальным вариантом, то буду три месяца пахать на вас бесплатно секретаршей. А теперь я с нетерпением жду твоего ответного хода, любезный мой друг, – усмехнулась девушка.
– В каком смысле? – не понял Данила.
– Скажите, пожалуйста, какими мы непонятливыми становимся, когда до дела доходит, – всплеснула Юля руками. – Пари есть пари, будь любезен отвечать. Что я буду иметь с того, если окажусь права и «Чудаки» принесут вам славу, известность и деньги?
– Пари, говоришь? – переспросил Данила и задумчиво почесал затылок. – Хорошо, если ты окажешься права, тогда три месяца подряд я буду платить тебе двойную зарплату, – развел руками он. – Такой вариант тебя устраивает?
– Нет, не устраивает, – сморщила носик Юля.
– А чего же ты тогда хочешь? – удивился молодой человек. – Тройную, что ли?
– Мне твоя зарплата – перпендикулярна, – отмахнулась девушка. – Меня интересует совсем другой расклад.
– Какой же? – насторожился Данила, уже предчувствуя неладное.
– Возьмете меня своим компаньоном. Или компаньонкой? Я не знаю, как правильно.
– Что-о-о? – округлил глаза Данила. – Что ты сказала?
– Что слышал. Буду вашим компаньоном, детективом, как и вы с Кириллом, – повторила Юля. – Сыщицей буду. Что, съел? – с издевкой спросила она и показала другу язык.
– Какая из тебя сыщица? – захохотал Данила, с презрением глядя на девушку сверху вниз. – Ты только посмотри на себя, пигалица!
– Сам ты дятел! – взвилась на стуле Юля. – Если я женщина, значит, меня и оскорблять можно? Ща как врежу… знаешь, куда, будешь до конца дней… хромать на одно яйцо.
– Но-но-но, поаккуратней выражайся, в приличном месте находишься, – погрозил ей пальцем Данила. – Ишь, распоясалась! Катастрофа и есть, – тяжело вздохнул он. – Твое счастье, что ты на наших глазах выросла, а то показал бы я тебе, почем фунт лиха.
– Ой, уморил, – захохотала Юлька и сложилась пополам. – На их глазах я выросла. Ой, не могу, держите меня семеро! Вы сами-то с Кириллом намного меня переросли? Ха-ха-ха, сейчас описаюсь! Где здесь у вас сортир?
– Может быть, и не намного, а как ни крути, но мы на два года поумнее тебя, – подбоченился Данила. – И нечего здесь ржать, как лошадь Пржевальского.
Юля, наконец отсмеявшись, выпрямилась, поправила кофточку и взбила и так стоявшие дыбом волосы. Уперев руки в бока, передразнивая приятеля, с умным выражением лица она выдала реплику на сказанные Данилой слова:
– Да будет тебе известно, дубина стоеросовая, что женщина развивается, взрослеет, а это значит и умнеет намного быстрее и раньше мужчины. Мораль той басни какова? – ехидно задала Юля вопрос и сама же на него ответила: – А такова, что вам, дорогие «Чудаки», до меня еще расти и расти, только вряд ли вы дорастете… интеллектуально я имею в виду, – вздернула нос она. – Слабо вам меня обогнать, потому что я – женщина. Жен-щи-на, – по слогам повторила она. – И этим все сказано!
Братья-близнецы Чугункины и Юлька жили в одном доме, в одном подъезде и даже на одной лестничной площадке. Их квартиры были расположены дверь в дверь, и сколько они себя помнили, столько и знали друг друга. Мальчишки были на два года постарше Юли, поэтому всегда опекали ее. Сами они, конечно, могли при ссоре и наподдать девчонке, но когда это пытался сделать кто-нибудь другой, братья тут же вставали стеной за свою подругу. Их матери дружили по-соседски, а отцы частенько засиживались вместе у телевизора в той или в другой квартире, смотря футбольный матч и потягивая пиво. Обычно праздники и дни рождения они тоже встречали вместе, чтобы было веселее. Юля с детских лет чувствовала себя у соседей совершенно свободно, как дома. Мать близнецов была домохозяйкой, а Юлина мама работала, поэтому Нина Ивановна, мама Данилки и Кирюши, частенько забирала девочку из детского сада и оставляла у себя до возвращения Александры Николаевны. Очень часто девочка ночевала у них, спала в одной комнате с братьями. Когда Юле пришло время идти в первый класс, близнецы уже перешли в третий. В школе они так же, как и во дворе, сразу взяли ее под свою защиту, и все ученики думали, что она их сестра. Впрочем, практически так и было: мальчики считали Юлю своей младшей сестренкой, а Юля всегда была уверена, что Данька и Кир – ее старшие братья, пока была маленькой, естественно. Потом, когда они вошли в юношескую пору, все трое продолжали дружить по-прежнему и, не сговариваясь, считали себя родными людьми. Они уже давно стали взрослыми, и у каждого из них имелась своя личная жизнь, но их дружба не закончилась, даже, наоборот, окрепла настолько, что разрушить ее уже не смог бы никто и никогда. Они частенько ругались, спорили, иногда даже дрались, потом мирились, а затем все начиналось сначала. При малейших неприятностях, проблемах и неурядицах они собирали совет и решали все вопросы сообща. Юля всегда была уверена в своих друзьях, как в самой себе, и они в ней тоже. Единственной проблемой был непредсказуемый и совершенно неуправляемый характер Юльки, за что ее и прозвали Катастрофой еще в школе. Однажды дело дошло даже до того, что в тринадцать лет ее поставили на учет в детской комнате милиции за хулиганство. Она так изволтузила одного парня, который к ней приставал в школьной раздевалке, что его родители заявили на хулиганку в милицию. А парень, кстати сказать, был на два года старше ее и учился в параллельном классе с близнецами. Юлька не стала оправдываться перед инспектором, надувшись, как бурундук, она сидела и молча слушала нотацию о том, как должна себя вести девочка в ее возрасте. Но когда Данила с Кириллом тоже попытались ее отчитать по этому поводу, она не дала им и рта раскрыть.
– Счас, разбежались! – взвилась она. – Я что, должна была покорно стоять и терпеть? Кто меня драться учил, не вы ли сами? – выдвинула она свой аргумент. – Кто мне говорил, что я должна уметь защищаться, если вдруг вас не окажется рядом? Нечего меня теперь воспитывать! Единственное, о чем я жалею, что мало этому Кольке наподдала. В другой раз будет знать, как хватать меня за… что не положено! У меня, между прочим, грудь растет, и мне почему-то очень больно, а он своими грязными лапищами вздумал меня щупать, – откровенничала она с близнецами, совершенно не смущаясь. Им она могла рассказать обо всем. После ее признания братья так разозлились на того парня, что готовы были сами его прибить, но Юлька их удержала, с ехидной улыбкой сказав: – Мальчики, не переживайте, думаю, ему и того, что он получил от меня, вполне хватит до окончания школы. Вы же сами рассказали мне о самых уязвимых местах у мужчин и даже показали, как можно эти места травмировать.
Близнецы на минуточку представили, что сделала Юлька, и, как по команде, закатили глаза под лоб. Им в тот момент вдруг стало искренне жаль беднягу Кольку Фокина из параллельного класса.
Если вдруг в школе что-то эдакое случалось, то все учителя во главе с директором, не сговариваясь, сразу же задавали вопрос:
– А где в это время была Смехова?
Когда Юля наконец-то окончила школу, все вздохнули с облегчением. На удивление всем, она поступила в институт, на филологический факультет. Два года тому назад она его благополучно закончила, но работать по специальности не стала. Вернее, сначала ее устроили в одну фирму, в аналитический отдел, но ей там совсем не понравилось, было скучно, и она быстренько рассчиталась. После этого она пробовала себя на различных поприщах, но так и не смогла найти работу по душе. В настоящий момент, как говорила сама Юлька, она находилась в творческом полете и пыталась определить, что же ей, в конце концов, нужно. Правда, она в совершенстве владела японским языком, к которому пристрастилась еще в детстве, когда ей вдруг вздумалось заниматься борьбой айкидо. Ей безумно захотелось узнать о ней из первоисточника, именно из книг на японском языке, а не в переводе. Она начала приставать к отцу, чтобы он нашел для нее учителя японского языка. Тот, естественно, уступил дочери, хоть и было это удовольствие достаточно дорогим. Отец прекрасно знал, что, если он не сделает этого, его жизнь моментально превратится в триллер, боевик и мелодраму в одном флаконе. Собственно, с этого все и началось. Юлька не остановилась на начальной программе, а продолжила изучение языка дальше. Заниматься борьбой она бросила уже через полгода, а вот японский язык ее буквально приворожил, и она упорно продолжала изучать замысловатые иероглифы. Она совершенно свободно болтала, читала и писала на языке Страны восходящего солнца, но простым переводчиком становиться не хотела. Ей предлагали эту должность, но она отказывалась, как только слышала о жестоких условиях рабочего распорядка. Девушка была до фанатизма свободолюбивой и никогда бы не смогла сидеть на одном месте от звонка до звонка да еще при этом подчиняться чьим-то приказам. Она иногда бралась за переводы, чтобы заработать на карманные расходы, но в основном деньгами ее баловал отец, безгранично любивший свою единственную доченьку, чертенка в юбке, который с самого детства доставлял ему немало хлопот, но все равно – до безумия любимого чертенка.
Близнецы после окончания школы экзамены в институт провалили, и им ничего не оставалось делать, как идти в армию. Отслужив положенный срок, они пошли работать в милицию, и в том же году оба поступили на юридический факультет вечернего отделения. Для них были предусмотрены двойные льготы: во-первых, потому, что они только что демобилизовались из армии, и, во-вторых, потому, что братья являлись сотрудниками милиции. По окончании института они имели дипломы юристов и стаж работы в правоохранительных органах, поэтому и решили, что пора открыть свое собственное дело. Немного подумав, братья пришли к обоюдному решению: организовать детективное агентство. Братья были очень похожи внешне, но характеры у них были разные. Данила был здоровенным увальнем, любителем хорошо покушать, и по этой причине его вес зашкаливал за сто килограммов. Характер у него был спокойный, покладистый, парень был немного неповоротливым. Но если уж он начинал о чем-либо спорить, то упорно отстаивал свою точку зрения. А уж когда он злился, лучше вообще было не попадаться в это время ему на глаза. Кирилл по характеру был более импульсивным и горячим, но быстро отходил. Роста братья были одинакового, но Кирилл, в отличие от Данилы, был более подтянутым и стройным. Прически они носили разные. Данила предпочитал короткий ежик, а Кирилл, как только братья уволились из органов, тут же отрастил волосы почти до плеч. Одевались они тоже всегда по-разному. Данила был приверженцем классики, а Кирилл любил свободный, спортивный стиль. Единственное, в чем они были совершенно одинаковыми, – в чертах лица. Хоть Данила и был толстяком, но лицо его было без полных круглых шек. И еще: оба брата были одержимы своей профессией, и по этому вопросу они сходились буквально во всем. Поэтому они единогласно приняли решение – открыть детективное агентство.
Юля с Данилой продолжали о чем-то горячо спорить, а Кирилл тем временем, не обращая внимания на их перепалку, пыхтел над коробками, разбирая и перетаскивая вещи с одного места на другое. Из одной он вытащил эстамп с изображением красивого луга, на котором паслись кони. Молодой человек взял молоток и принялся вбивать гвоздь в стену, чтобы повесить его. Молоток сорвался, и парень со всей дури припечатал его к своему пальцу. От боли он закрутился на месте, как волчок, подвывая и матерясь на чем свет стоит. С раздражением посмотрев на спорщиков, Кирилл не выдержал и заорал как оглашенный:
– Вам еще не надоело этой мутотой заниматься, черти бы вас побрали?! Может, наконец, дело делать будете, а уж потом начнете спорить и выяснять, кто на свете всех умнее? Я вам что, папа Карло – за всех отдуваться? Уй-й, блин, больно-то как! – сморщился он, засовывая травмированный палец в рот. – Вон как распух, не хватало еще инвалидом стать! Работать пока не начали, а вы уже готовы друг другу в горло вцепиться. А что будет, когда вы целый день в одном помещении будете сидеть?
– Чё ты орешь, как подстреленный? Надеюсь, у нас будет столько работы, что сидеть здесь мне будет некогда, – совершенно спокойно отозвался Данила. – И никто не собирается друг другу в горло цепляться. Делать нам, что ли, больше нечего? Правда, Юль?
– Правда, – тут же согласилась та. – Мы просто спорим с Данькой, потому что давно известно: в спорах рождается истина.
– И до какой же, интересно, истины вы доспорились? – сердито прищурился Кирилл, продолжая злиться.
– Будете «Чудаками» три месяца, – ответила Юлия, растянув в улыбке рот до ушей. – И если мой прогноз не оправдается, тогда поменяем название. Ты как на это смотришь?
– Усра… прошу прощения, обделаться можно! Следствие ведут «Чудаки» – умереть и не встать, – сплюнул Кирилл и подул на распухший палец. – По-моему, лучше сразу вставить вместо буквы Ч букву М, и всем сразу станет все понятно. Уверен, что очередь к нам будет стоять до самой станции метро, – ехидно добавил он.
– Какой же ты все-таки пессимист, Кирюша, – сморщила Юля носик. – Ведь всего на три месяца. Попробуем, а если не получится, тогда будем дальше думать.
– Умная ты, как я посмотрю, прям рыдать охота, – раздраженно рявкнул тот. – А за аренду офиса на три месяца кто будет платить? Ты мне, что ли, отстегнешь из своего собственного банка? Или думаешь, что у меня монетный двор в распоряжении имеется? Ишь, Била Гейтса нашла! И Данила, между прочим, тоже не Рокфеллер, – язвительно заметил он.
– За аренду? – растерянно переспросила девушка. – Я про нее совсем забыла, – откровенно призналась она, наивно хлопая глазами. – Правда, Кирюш, у меня этот неприятный факт совсем вылетел из головы.
– А из твоей головы все со свистом вылетает, и особенно это касается неприятных фактов, – проворчал молодой человек. – Одна только дурь там намертво поселилась, ничем ее не вытравить.
– Ну и зануда же ты, Кирилл, – обиженно проворчала Юля. – Я же как лучше хотела. Делайте что угодно, я больше вообще ничего говорить не буду. Называйте свое агентство, как пожелаете, хоть «Черт с кочергой», а я умываю руки, – выпалила она и демонстративно отвернулась к окну.
– Да уж лучше «Черт с кочергой», чем эти чудаки на букву М, – не сдался Кирилл.
– Кир, а может, Юлька права? – задумчиво проговорил Данила, с жалостью глядя в спину девушке. – Она ведь действительно хотела, как лучше. Я согласен, что название необычное, даже экстравагантное, но… мне оно уже начало нравиться, – смущенно улыбнулся он. – Если тебя интересует мое личное мнение, то я согласен на «Чудаков». Вдруг оно действительно окажется удачным, чем черт не шутит?
– Привет, коли не шутишь. Для кого-то денек, может быть, и зашибись, а у меня уже голова кругом от этой неразберихи в коробках, – проворчал тот. – У меня такое впечатление, что чем больше мы их разбираем, тем больше барахла становится. Романтики хоть отбавляй.
– Данька, не ворчи, пусть эти коробки будут самой большой проблемой в твоей жизни, зато все остальное идет как по маслу, – снова засмеялась Юля, совершенно не реагируя на этого буку. Она подбежала к окну и, распахнув форточку, с удовольствием вдохнула весенний воздух. – Я и пришла сюда для того, чтобы помочь вам с Кириллом обосноваться и устроиться. Здесь нужна женская рука, чтобы было уютно.
– Еще бы ты не пришла, – снова буркнул Данила. – Это и твое теперь рабочее место, между прочим. Могла бы пораньше явиться, а то спишь до обеда.
– Это мое дело, сколько мне спать, – нахмурилась Юля. – И сейчас никакой не обед, а всего одиннадцать утра. А насчет того, что это и мое рабочее место, – сие еще вопрос. Я своего согласия пока не давала, – возразила она. – И контракта с вами не подписывала.
– Что ты хочешь этим сказать? – тут же ощетинился Кирилл, появившийся в это время в дверях с веником и совком в руках. – Ты хочешь сказать, что за секретаршу я здесь должен сидеть? А кто же тогда расследованиями будет заниматься, если я или Данила будем на телефоне болтаться?
– Остынь на минуточку, я еще ничего не решила, – осадила друга Юля. – Помогать-то я вам не отказываюсь. Первое время, естественно, посижу на телефоне. Не бросать же вас на произвол судьбы? Вы ж без меня пропадете, – самоуверенно констатировала она. – А вот дальше… дальше будет видно. Если мне здесь не понравится, будете искать себе другую секретаршу, не думаю, что из этого стоит делать проблему.
– Что значит – не понравится? Как это – другую секретаршу? – снова возразил Кирилл, раздраженно зашвыривая веник в угол. – Мы так не договаривались.
– Я, между прочим, вообще с вами никак не договаривалась, вы сами все решили за меня и без меня, – огрызнулась Юля. – И вообще, нечего делить шкуру неубитого медведя, до открытия еще целая неделя.
– Неделя пролетит – не заметишь как, и вообще…
– Слушай, может, хватит уже спорить, а? – прикрикнула на Кирилла девушка. – Вон сколько работы, лучше дело делай. Сейчас мы мухой разберемся с этими вашими коробками, вы всю мебель расставите по местам, а я займусь тем, что полегче. Разложу канцелярские принадлежности, повешу шторы и вымою полы. Давай-давай, поворачивайся, нечего стоять, как истукан, – поторопила девушка друга. – За нас здесь никто ничего не сделает.
– Разберемся, куда мы денемся, – проворчал тот. – Уже голова опухла от всего, да ты еще добавляешь своими «понравится – не понравится». Как я могу взять на место секретарши совершенно постороннего человека, ты подумала? Мы здесь не визитки собираемся печатать, а заниматься частным сыском. Это дело весьма секретное и деликатное, чтоб ты знала, а тебе лишь бы нервы помотать, – без остановки недовольно бубнил молодой человек. – Ты же видишь, что пока и так все кувырком. Зачем выделываться-то?
– Извини, больше не буду, – виновато произнесла Юля и посмотрела на Кирилла кристально чистыми глазами. – Кстати, друзья мои, а вы придумали вашему агентству название? – поторопилась она перевести разговор на другую тему.
– Думаем, – нахмурился Кирилл. – Все эти Холмсы, Ватсоны, Мегрэ и тому подобные бренды уже давно есть, да это и неактуально совсем. Здесь нужно что-нибудь такое… эдакое… чтобы привлекало внимание клиентов, – витиевато помахал он в воздухе руками. – Такое, чего ни у кого еще не было.
– Кирюша, я с тобой полностью согласна, – тут же поддержала друга Юля. – Название для детективного агентства имеет огромное значение. Да для любой фирмы это не пустяк. Недаром говорится: как корабль назовешь, так он и поплывет.
– Ну, и какие же идеи имеются у тебя? – поинтересовался Данила. Он высунул голову из-под стола, к которому привинчивал ножки, и весело посмотрел на Юлю. – Ты же у нас мастер на выдумки, тебе и карты в руки.
– Может, «Победа»? – предложила та. – Я сейчас, когда про корабль сказала, капитана Врунгеля вспомнила и его яхту «Победа».
– Господи, Юлька, нашла кого вспомнить – Врунгеля! Ты бы еще какой-нибудь мультик сюда приплела. Крошка Енот, например, – усмехнулся Кирилл. – Все еще с детством никак не расстанешься?
– А что такого-то? – фыркнула та. – Хорошее название, вот и вспомнилось.
– У капитана Врунгеля яхта, между прочим, не «Победа», а «Беда» называлась, бестолочь, – снова влез в разговор Данила, не переставая работать отверткой.
– Это она так называться стала, когда две первые буквы отвалились во время шторма, сам ты бестолочь, – парировала Юля.
– Хватит препираться по пустякам, – остановил спорщиков Кирилл. – Мое мнение, что «Победа» – как-то слишком банально и совсем неинтересно, – сморщился он. – Нужно что-то монументальное, чтобы у клиентов сразу же вызывало доверие. Может, «Щит и меч»? – тут же предложил молодой человек. – Вроде ничего звучит.
– Вот именно, ничего, – фыркнула Юля. – А ничего – это пустое место, пшик, одним словом. И потом, я это уже где-то слышала.
– Фильм такой есть, «Щит и меч», про войну, кажется, – подсказал Данила. – Ты права, ни то ни другое не подойдет, я не собираюсь заниматься плагиатом. Вот еще одно рабочее место готово, – тут же добавил он и, попробовав руками стол на прочность, покачав его, поставил у окна. – Сейчас буду собирать стол для компьютера, распакуй-ка технику, – велел он брату.
– Ой, мальчики, я, кажется, придумала, каким должно быть название вашего агентства, – неожиданно оживилась Юля и даже захлопала в ладоши. – Все просто, как три копейки, и больше придумывать ничего не нужно. Я знаю, что так очень часто делают!
– И что же ты придумала? – осторожно спросил Кирилл.
– Предлагаю самый оптимальный вариант. Нужно сложить по первому слогу от двух ваших имен и фамилии.
– И что получится? – сморщился Данила.
– Сейчас сообразим, – прищелкнула пальчиками девушка и схватила чистый лист бумаги и карандаш. – Чугункины – Чу, Данила – Да, Кирилл – Ки. О-о-о! – захохотала она. – Ребята, как прикольно получается: «Чудаки»!
– Ну, Смехова, только ты такое могла придумать, – хлопнул руками по бокам Данила. – Тебя недаром еще в школе Катастрофой прозвали. Катастрофа и есть. Что же это за название такое – «Чудаки»? Ты чем думала-то сейчас – головой или каким другим местом?
– Представь себе, головой, – подбоченилась Юля. – И нечего возмущаться, лучше подумай сначала. Что плохого в названии «Чудаки»?
– А что хорошего-то?
– Название, конечно, необычное и, я бы даже сказала, смешное… чуть-чуть. Нет, смешное – это совсем не то слово, скорее, оно веселое, и это здорово.
– Не могу разделить твоего энтузиазма, потому что так не думаю, – возразил Данила. – Мы здесь не веселиться собираемся. Это надо же – «Чудаки», – фыркнул он.
– Но, друзья мои, в этом-то и вся фишка, – возбужденно начала объяснять Юля. – Чем неординарнее название, тем больше оно интригует и, значит, притягивает. Любой клиент, увидев вашу рекламу, сразу же улыбнется, а потом подумает: «А почему бы и нет? Может быть, как раз только «Чудаки» и смогут мне помочь в моей нелегкой ситуации?» И потом, вы же прекрасно знаете, что к детективам обращаются как раз с необычными и неординарными случаями, с которыми в милицию не пойдешь. Вот название и будет соответствовать, потому что оно тоже весьма необычно. Как вам такой расклад, ребятки? – во весь рот улыбалась Юлька. – Моя врожденная интуиция подсказывает, что именно такое название агентства братьев-близнецов Чугункиных принесет им славу, известность, ну и богатство, естественно, – прищелкнула пальчиками она.
– Ну-у, я даже и не знаю, что сказать, – протянул Кирилл, задумчиво почесывая затылок. – По-моему, ерунда какая-то получается. Мы же не цирком здесь собираемся заниматься, а серьезным делом, – повторил он слова брата. – Если честно, я пока не очень врубаюсь, думайте без меня, здесь и без этого дел – завал, – отмахнулся он и тут же начал распечатывать коробку с компьютером.
– От тебя я ничего другого и не ожидала, ты вечно во всем сомневаешься, – махнула рукой Юлька. – Дань, ну а ты-то что думаешь по этому поводу?
– Я думаю, что ты, Катастрофа, доведешь зарождающееся агентство до катастрофы, – проворчал Данила, бросив хмурый взгляд в сторону девушки. – И оно быстренько загнется, так и не успев появиться на свет.
– Данила, я бы попросила! – топнула та ногой. – Вот вы всегда со своим братцем так, лишь бы все смешать с дерьмом. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Я своим чувствам всегда доверяла и сейчас могу поспорить на что угодно, что права.
– И на что же ты готова поспорить? – с иронией поинтересовался Данила.
– На что? – задумалась Юля. – Если мои прогнозы не оправдаются, тогда… тогда я согласна работать на вас бесплатно в течение трех месяцев, – выпалила она.
– По рукам, – тут же ухватился за ее слова Данила.
Он ехидно улыбнулся и, смахнув ладонью пыль со стола, уселся за него и очень довольным голосом провозгласил:
– Прямо сейчас подпишешь трудовое соглашение, уважаемая Юлия Борисовна.
– А зачем торопиться-то? – нахмурилась та и даже сделала пару шагов назад. Девушка уже мысленно ругала себя за свой несдержанный язык. – Горит, что ли?
– Горит, еще как горит, – многозначительно прищурился Данила. – Я тебя, слава Богу, с самых пеленок знаю, трепло ты еще то. Завтра придешь и как ни в чем не бывало скажешь, что ничего такого не говорила и вообще не понимаешь, о чем речь. Прикидываться веником ты всегда умела.
– Дань, ну ты вообще, за кого меня принимаешь-то? – надула губы Юлька. – Ведь мы же друзья, выросли вместе, можно сказать, почти родственники. Как я могу вас с Кирюхой обмануть?
– Хватит мне здесь малиновым джемом разливаться, садись и подписывай договор, – рявкнул на подругу Данила. – Макароны на уши будешь вешать фраерам, а не мне.
– Лапшу, придурок, – прошипела Юлька, но за стол все-таки села и взяла в руки авторучку. Немного подумав, она добавила: – Ладно, я подпишу с вами договор, но прежде давай обсудим детали.
– Какие еще детали?
– Я тебе свое слово сказала и обязательно его сдержу. Если я не права и «Чудаки» окажутся провальным вариантом, то буду три месяца пахать на вас бесплатно секретаршей. А теперь я с нетерпением жду твоего ответного хода, любезный мой друг, – усмехнулась девушка.
– В каком смысле? – не понял Данила.
– Скажите, пожалуйста, какими мы непонятливыми становимся, когда до дела доходит, – всплеснула Юля руками. – Пари есть пари, будь любезен отвечать. Что я буду иметь с того, если окажусь права и «Чудаки» принесут вам славу, известность и деньги?
– Пари, говоришь? – переспросил Данила и задумчиво почесал затылок. – Хорошо, если ты окажешься права, тогда три месяца подряд я буду платить тебе двойную зарплату, – развел руками он. – Такой вариант тебя устраивает?
– Нет, не устраивает, – сморщила носик Юля.
– А чего же ты тогда хочешь? – удивился молодой человек. – Тройную, что ли?
– Мне твоя зарплата – перпендикулярна, – отмахнулась девушка. – Меня интересует совсем другой расклад.
– Какой же? – насторожился Данила, уже предчувствуя неладное.
– Возьмете меня своим компаньоном. Или компаньонкой? Я не знаю, как правильно.
– Что-о-о? – округлил глаза Данила. – Что ты сказала?
– Что слышал. Буду вашим компаньоном, детективом, как и вы с Кириллом, – повторила Юля. – Сыщицей буду. Что, съел? – с издевкой спросила она и показала другу язык.
– Какая из тебя сыщица? – захохотал Данила, с презрением глядя на девушку сверху вниз. – Ты только посмотри на себя, пигалица!
– Сам ты дятел! – взвилась на стуле Юля. – Если я женщина, значит, меня и оскорблять можно? Ща как врежу… знаешь, куда, будешь до конца дней… хромать на одно яйцо.
– Но-но-но, поаккуратней выражайся, в приличном месте находишься, – погрозил ей пальцем Данила. – Ишь, распоясалась! Катастрофа и есть, – тяжело вздохнул он. – Твое счастье, что ты на наших глазах выросла, а то показал бы я тебе, почем фунт лиха.
– Ой, уморил, – захохотала Юлька и сложилась пополам. – На их глазах я выросла. Ой, не могу, держите меня семеро! Вы сами-то с Кириллом намного меня переросли? Ха-ха-ха, сейчас описаюсь! Где здесь у вас сортир?
– Может быть, и не намного, а как ни крути, но мы на два года поумнее тебя, – подбоченился Данила. – И нечего здесь ржать, как лошадь Пржевальского.
Юля, наконец отсмеявшись, выпрямилась, поправила кофточку и взбила и так стоявшие дыбом волосы. Уперев руки в бока, передразнивая приятеля, с умным выражением лица она выдала реплику на сказанные Данилой слова:
– Да будет тебе известно, дубина стоеросовая, что женщина развивается, взрослеет, а это значит и умнеет намного быстрее и раньше мужчины. Мораль той басни какова? – ехидно задала Юля вопрос и сама же на него ответила: – А такова, что вам, дорогие «Чудаки», до меня еще расти и расти, только вряд ли вы дорастете… интеллектуально я имею в виду, – вздернула нос она. – Слабо вам меня обогнать, потому что я – женщина. Жен-щи-на, – по слогам повторила она. – И этим все сказано!
Братья-близнецы Чугункины и Юлька жили в одном доме, в одном подъезде и даже на одной лестничной площадке. Их квартиры были расположены дверь в дверь, и сколько они себя помнили, столько и знали друг друга. Мальчишки были на два года постарше Юли, поэтому всегда опекали ее. Сами они, конечно, могли при ссоре и наподдать девчонке, но когда это пытался сделать кто-нибудь другой, братья тут же вставали стеной за свою подругу. Их матери дружили по-соседски, а отцы частенько засиживались вместе у телевизора в той или в другой квартире, смотря футбольный матч и потягивая пиво. Обычно праздники и дни рождения они тоже встречали вместе, чтобы было веселее. Юля с детских лет чувствовала себя у соседей совершенно свободно, как дома. Мать близнецов была домохозяйкой, а Юлина мама работала, поэтому Нина Ивановна, мама Данилки и Кирюши, частенько забирала девочку из детского сада и оставляла у себя до возвращения Александры Николаевны. Очень часто девочка ночевала у них, спала в одной комнате с братьями. Когда Юле пришло время идти в первый класс, близнецы уже перешли в третий. В школе они так же, как и во дворе, сразу взяли ее под свою защиту, и все ученики думали, что она их сестра. Впрочем, практически так и было: мальчики считали Юлю своей младшей сестренкой, а Юля всегда была уверена, что Данька и Кир – ее старшие братья, пока была маленькой, естественно. Потом, когда они вошли в юношескую пору, все трое продолжали дружить по-прежнему и, не сговариваясь, считали себя родными людьми. Они уже давно стали взрослыми, и у каждого из них имелась своя личная жизнь, но их дружба не закончилась, даже, наоборот, окрепла настолько, что разрушить ее уже не смог бы никто и никогда. Они частенько ругались, спорили, иногда даже дрались, потом мирились, а затем все начиналось сначала. При малейших неприятностях, проблемах и неурядицах они собирали совет и решали все вопросы сообща. Юля всегда была уверена в своих друзьях, как в самой себе, и они в ней тоже. Единственной проблемой был непредсказуемый и совершенно неуправляемый характер Юльки, за что ее и прозвали Катастрофой еще в школе. Однажды дело дошло даже до того, что в тринадцать лет ее поставили на учет в детской комнате милиции за хулиганство. Она так изволтузила одного парня, который к ней приставал в школьной раздевалке, что его родители заявили на хулиганку в милицию. А парень, кстати сказать, был на два года старше ее и учился в параллельном классе с близнецами. Юлька не стала оправдываться перед инспектором, надувшись, как бурундук, она сидела и молча слушала нотацию о том, как должна себя вести девочка в ее возрасте. Но когда Данила с Кириллом тоже попытались ее отчитать по этому поводу, она не дала им и рта раскрыть.
– Счас, разбежались! – взвилась она. – Я что, должна была покорно стоять и терпеть? Кто меня драться учил, не вы ли сами? – выдвинула она свой аргумент. – Кто мне говорил, что я должна уметь защищаться, если вдруг вас не окажется рядом? Нечего меня теперь воспитывать! Единственное, о чем я жалею, что мало этому Кольке наподдала. В другой раз будет знать, как хватать меня за… что не положено! У меня, между прочим, грудь растет, и мне почему-то очень больно, а он своими грязными лапищами вздумал меня щупать, – откровенничала она с близнецами, совершенно не смущаясь. Им она могла рассказать обо всем. После ее признания братья так разозлились на того парня, что готовы были сами его прибить, но Юлька их удержала, с ехидной улыбкой сказав: – Мальчики, не переживайте, думаю, ему и того, что он получил от меня, вполне хватит до окончания школы. Вы же сами рассказали мне о самых уязвимых местах у мужчин и даже показали, как можно эти места травмировать.
Близнецы на минуточку представили, что сделала Юлька, и, как по команде, закатили глаза под лоб. Им в тот момент вдруг стало искренне жаль беднягу Кольку Фокина из параллельного класса.
Если вдруг в школе что-то эдакое случалось, то все учителя во главе с директором, не сговариваясь, сразу же задавали вопрос:
– А где в это время была Смехова?
Когда Юля наконец-то окончила школу, все вздохнули с облегчением. На удивление всем, она поступила в институт, на филологический факультет. Два года тому назад она его благополучно закончила, но работать по специальности не стала. Вернее, сначала ее устроили в одну фирму, в аналитический отдел, но ей там совсем не понравилось, было скучно, и она быстренько рассчиталась. После этого она пробовала себя на различных поприщах, но так и не смогла найти работу по душе. В настоящий момент, как говорила сама Юлька, она находилась в творческом полете и пыталась определить, что же ей, в конце концов, нужно. Правда, она в совершенстве владела японским языком, к которому пристрастилась еще в детстве, когда ей вдруг вздумалось заниматься борьбой айкидо. Ей безумно захотелось узнать о ней из первоисточника, именно из книг на японском языке, а не в переводе. Она начала приставать к отцу, чтобы он нашел для нее учителя японского языка. Тот, естественно, уступил дочери, хоть и было это удовольствие достаточно дорогим. Отец прекрасно знал, что, если он не сделает этого, его жизнь моментально превратится в триллер, боевик и мелодраму в одном флаконе. Собственно, с этого все и началось. Юлька не остановилась на начальной программе, а продолжила изучение языка дальше. Заниматься борьбой она бросила уже через полгода, а вот японский язык ее буквально приворожил, и она упорно продолжала изучать замысловатые иероглифы. Она совершенно свободно болтала, читала и писала на языке Страны восходящего солнца, но простым переводчиком становиться не хотела. Ей предлагали эту должность, но она отказывалась, как только слышала о жестоких условиях рабочего распорядка. Девушка была до фанатизма свободолюбивой и никогда бы не смогла сидеть на одном месте от звонка до звонка да еще при этом подчиняться чьим-то приказам. Она иногда бралась за переводы, чтобы заработать на карманные расходы, но в основном деньгами ее баловал отец, безгранично любивший свою единственную доченьку, чертенка в юбке, который с самого детства доставлял ему немало хлопот, но все равно – до безумия любимого чертенка.
Близнецы после окончания школы экзамены в институт провалили, и им ничего не оставалось делать, как идти в армию. Отслужив положенный срок, они пошли работать в милицию, и в том же году оба поступили на юридический факультет вечернего отделения. Для них были предусмотрены двойные льготы: во-первых, потому, что они только что демобилизовались из армии, и, во-вторых, потому, что братья являлись сотрудниками милиции. По окончании института они имели дипломы юристов и стаж работы в правоохранительных органах, поэтому и решили, что пора открыть свое собственное дело. Немного подумав, братья пришли к обоюдному решению: организовать детективное агентство. Братья были очень похожи внешне, но характеры у них были разные. Данила был здоровенным увальнем, любителем хорошо покушать, и по этой причине его вес зашкаливал за сто килограммов. Характер у него был спокойный, покладистый, парень был немного неповоротливым. Но если уж он начинал о чем-либо спорить, то упорно отстаивал свою точку зрения. А уж когда он злился, лучше вообще было не попадаться в это время ему на глаза. Кирилл по характеру был более импульсивным и горячим, но быстро отходил. Роста братья были одинакового, но Кирилл, в отличие от Данилы, был более подтянутым и стройным. Прически они носили разные. Данила предпочитал короткий ежик, а Кирилл, как только братья уволились из органов, тут же отрастил волосы почти до плеч. Одевались они тоже всегда по-разному. Данила был приверженцем классики, а Кирилл любил свободный, спортивный стиль. Единственное, в чем они были совершенно одинаковыми, – в чертах лица. Хоть Данила и был толстяком, но лицо его было без полных круглых шек. И еще: оба брата были одержимы своей профессией, и по этому вопросу они сходились буквально во всем. Поэтому они единогласно приняли решение – открыть детективное агентство.
Юля с Данилой продолжали о чем-то горячо спорить, а Кирилл тем временем, не обращая внимания на их перепалку, пыхтел над коробками, разбирая и перетаскивая вещи с одного места на другое. Из одной он вытащил эстамп с изображением красивого луга, на котором паслись кони. Молодой человек взял молоток и принялся вбивать гвоздь в стену, чтобы повесить его. Молоток сорвался, и парень со всей дури припечатал его к своему пальцу. От боли он закрутился на месте, как волчок, подвывая и матерясь на чем свет стоит. С раздражением посмотрев на спорщиков, Кирилл не выдержал и заорал как оглашенный:
– Вам еще не надоело этой мутотой заниматься, черти бы вас побрали?! Может, наконец, дело делать будете, а уж потом начнете спорить и выяснять, кто на свете всех умнее? Я вам что, папа Карло – за всех отдуваться? Уй-й, блин, больно-то как! – сморщился он, засовывая травмированный палец в рот. – Вон как распух, не хватало еще инвалидом стать! Работать пока не начали, а вы уже готовы друг другу в горло вцепиться. А что будет, когда вы целый день в одном помещении будете сидеть?
– Чё ты орешь, как подстреленный? Надеюсь, у нас будет столько работы, что сидеть здесь мне будет некогда, – совершенно спокойно отозвался Данила. – И никто не собирается друг другу в горло цепляться. Делать нам, что ли, больше нечего? Правда, Юль?
– Правда, – тут же согласилась та. – Мы просто спорим с Данькой, потому что давно известно: в спорах рождается истина.
– И до какой же, интересно, истины вы доспорились? – сердито прищурился Кирилл, продолжая злиться.
– Будете «Чудаками» три месяца, – ответила Юлия, растянув в улыбке рот до ушей. – И если мой прогноз не оправдается, тогда поменяем название. Ты как на это смотришь?
– Усра… прошу прощения, обделаться можно! Следствие ведут «Чудаки» – умереть и не встать, – сплюнул Кирилл и подул на распухший палец. – По-моему, лучше сразу вставить вместо буквы Ч букву М, и всем сразу станет все понятно. Уверен, что очередь к нам будет стоять до самой станции метро, – ехидно добавил он.
– Какой же ты все-таки пессимист, Кирюша, – сморщила Юля носик. – Ведь всего на три месяца. Попробуем, а если не получится, тогда будем дальше думать.
– Умная ты, как я посмотрю, прям рыдать охота, – раздраженно рявкнул тот. – А за аренду офиса на три месяца кто будет платить? Ты мне, что ли, отстегнешь из своего собственного банка? Или думаешь, что у меня монетный двор в распоряжении имеется? Ишь, Била Гейтса нашла! И Данила, между прочим, тоже не Рокфеллер, – язвительно заметил он.
– За аренду? – растерянно переспросила девушка. – Я про нее совсем забыла, – откровенно призналась она, наивно хлопая глазами. – Правда, Кирюш, у меня этот неприятный факт совсем вылетел из головы.
– А из твоей головы все со свистом вылетает, и особенно это касается неприятных фактов, – проворчал молодой человек. – Одна только дурь там намертво поселилась, ничем ее не вытравить.
– Ну и зануда же ты, Кирилл, – обиженно проворчала Юля. – Я же как лучше хотела. Делайте что угодно, я больше вообще ничего говорить не буду. Называйте свое агентство, как пожелаете, хоть «Черт с кочергой», а я умываю руки, – выпалила она и демонстративно отвернулась к окну.
– Да уж лучше «Черт с кочергой», чем эти чудаки на букву М, – не сдался Кирилл.
– Кир, а может, Юлька права? – задумчиво проговорил Данила, с жалостью глядя в спину девушке. – Она ведь действительно хотела, как лучше. Я согласен, что название необычное, даже экстравагантное, но… мне оно уже начало нравиться, – смущенно улыбнулся он. – Если тебя интересует мое личное мнение, то я согласен на «Чудаков». Вдруг оно действительно окажется удачным, чем черт не шутит?