Хрусталева Ирина. Не родись пугливой

   «Мама дорогая, и что мне теперь делать? – с ужасом подумала она. – Как смотреть сейчас в глаза своему шефу, когда ему придется заплатить за разбитую посуду, да еще, оказывается, и очень дорогую? О господи, я этого позора точно не переживу! Надо срочно отсюда бежать», – решила она и подошла к окну. Кира распахнула створки и, глянув вниз, с ужасом зажмурилась.
   – Ой, высоко-то как, – выдохнула она. – Я ни за что не смогу отсюда спрыгнуть, с детства боюсь высоты. Что же делать? – простонала девушка и затравленно оглянулась по сторонам.
   Встретившись в зеркале со своим отражением, Кира пришла в еще больший ужас, но только уже от своих испуганно округлившихся глаз. Она подбежала к раковине, включила кран с холодной водой и ополоснула пылающее лицо. Вытирая его салфеткой, девушка начала себя успокаивать.
   – А что, собственно, я так паникую? Ну и заплатит он сейчас, ну и что в этом такого страшного? Высчитает из моей зарплаты, в конце концов. Подумаешь, посуда! Со всяким может случиться. Точно, так сейчас ему и скажу.
   Девушка вновь бросила взгляд в зеркало и испугалась еще больше.
   – Черт возьми, тональник смылся! Если шеф сейчас увидит, как почернели мои брови с ресницами, он удивится. Или того хуже, подумает, что я их накрасила для него.
   Кира лихорадочно начала рыться в своей сумочке и все больше впадала в панику оттого, что никак не могла найти тональный крем.
   – Господи, куда же он делся-то? – ворчала она. – Фу, кажется, нашла, – облегченно вздохнула девушка, когда наконец в ее руках оказалось искомое. Она быстро нанесла крем на лицо. После этого нацепила на нос очки в покосившейся оправе, критическим взглядом осмотрела свое отражение, расправила плечи, гордо подняла голову и решительно распахнула дверь. Как только она вошла в зал, ее бравада моментально испарилась и где-то в животе свернулся в клубочек страх. Ганшин по-прежнему сидел за столиком и не спеша пил минеральную воду из высокого бокала. Кира подошла к столику и в нерешительности остановилась.
   – Что-то случилось, Кира Эдуардовна? – приподнял брови мужчина. – Почему вы не присаживаетесь к столу?
   – Мне уже пора домой, – тихо проговорила та. – А за разбитую посуду вычтите из моей зарплаты, – на одном дыхании выпалила она.
   Ганшин несколько мгновений с изумлением смотрел на девушку, а когда до него дошли ее слова, весело рассмеялся.
   – Я непременно это сделаю, а сейчас присаживайтесь, пожалуйста. Вы еще не выпили свой кофе, – проговорил он. – После этого я отвезу вас домой.
   – Не нужно беспокоиться, я на метро, – ответила Кира, но за столик все же присела. – Извините меня, так все нелепо получилось с этой посудой, и вообще, – сморщилась она.
   – Вас действительно настолько обеспокоил этот инцидент с посудой? – внимательно наблюдая за девушкой, спросил Ганшин.
   – Естественно, обеспокоил, – откровенно ответила Кира. – Кому же хочется выглядеть нелепо?
   – Ну, с кем не бывает?
   – Конечно, бывает, – согласилась девушка. – Только мне совсем не из-за этого неудобно.
   – А в чем же тогда дело?
   – В данный момент мне нечем заплатить за разбитую посуду.
   – А-а, понятно, – улыбнулся Ганшин. – Вы стесняетесь своего безденежья? – задал он неожиданный вопрос, продолжая внимательно наблюдать за Кирой и ожидая ответа.
   – Нет, совсем не этого, – сморщилась девушка. – За этот год, после того как умерла бабушка, я уже свыклась с этим состоянием. Мне неудобно за то, что вам придется заплатить за меня. Что я сама не могу сейчас сделать этого. Вы понимаете, что я хочу сказать?
   – Более-менее, – неопределенно ответил мужчина. – Значит, вы феминистка?
   – С чего вы взяли? – округлила глаза Кира.
   – Ну, те тоже стараются быть независимыми, самостоятельными, делать все наравне с мужчинами.
   – По-моему, мы разговариваем с вами на разных языках, – вздохнула девушка. – Я совсем не претендую на место, которое положено занимать мужчине, и не понимаю женщин, которые стремятся на таковое. Я, например, в состоянии и на своем месте доказать, что чего-то стою. А феминисток я не понимаю. Сейчас речь совсем не об этом. Мне неприятно, что приходится доставлять вам определенные неудобства. Надеюсь, теперь вы меня поняли? – с нажимом спросила она.
   – Думаю, да, – кивнул Ганшин головой. – И снова повторю, что это попахивает феминизмом.
   – Ай, думайте что хотите, – вздохнула Кира. – Но за разбитую посуду все же вычтите из моей зарплаты, и давайте прекратим этот разговор.
   – А давайте будем считать, что вы съели не одну, а две порции форели, – весело предложил мужчина.
   – То есть как? – не поняла Кира.
   – Вы же не предложите мне, чтобы я из вашей зарплаты вычел и за этот ужин? – весело глядя на девушку, спросил Ганшин.
   – Нет, это мне в голову как-то не пришло, – растерянно ответила Кира. – А надо было?
   – Вот теперь я вижу, что вы не феминистка, – захохотал мужчина. – Я про две порции сказал, чтобы вы выкинули наконец из головы эту разбитую посуду. Будем считать, что на ужин вы съели две порции форели, три салата и выпили пять чашек кофе, а я за все заплатил. Теперь понятно, что я имел в виду?
   – Теперь понятно, – неуверенно улыбнулась Кира. – Только я никогда в жизни так много не съем.
   – Я и не предлагаю, – усмехнулся мужчина. – Прошу только представить. Теперь, надеюсь, вы меня окончательно поняли?
   – Да, окончательно.
   – Вот и слава богу, – облегченно вздохнул Ганшин. – Счет, пожалуйста, – сказал он официанту, который стоял в сторонке.
   – Мне можно идти? – осторожно спросила Кира.
   – Нет.
   – Почему?
   – Я же сказал, что отвезу вас.
   – Илья Борисович, мне бы не хотелось доставлять вам столько хлопот, – неуверенно начала говорить девушка и резко захлопнула рот, как только встретилась со строгим взглядом шефа.
   – Вот и хорошо, – кивнул тот головой. – Мне нравится в вас эта черта, Кира Эдуардовна: понимать своего работодателя с полувзгляда. И еще, – сморщил он нос. – Снимите вы свои дурацкие очки, они совсем вам не идут.

* * *

   «А он вроде ничего, – подумала Кира, поднимаясь на лифте на свой этаж. – Там, в ресторане, разговаривал как вполне нормальный человек. Не то что в своем кабинете, бирюк бирюком».
   Только что шеф довез ее до дома и, сухо попрощавшись, дал своему шоферу распоряжение ехать дальше.
   «Впрочем, скорее всего, здесь я тоже ошибаюсь и принимаю желаемое за действительное. Он же откровенно признался, что привез меня в этот ресторан, чтобы получше узнать меня перед ответственной поездкой в Штаты. Да, сложный человек мой шеф, что есть, то есть, и как мне к этой сложности приноравливаться, ума не приложу. А собственно, что мне-то волноваться? – нахмурилась девушка. – Мое дело – хорошо работать, чтобы не было нареканий в мой адрес, остальные проблемы меня не должны касаться. А на характер босса я просто не буду обращать внимания, вот и все, – приняла решение Кира и постаралась успокоиться. – Господи, как же неудобно получилось с этими пирожками, – вспомнила вдруг она, и ее щеки залил яркий румянец. – А потом еще и посуда! Прямо все сегодня против меня, как нарочно. Илья Борисович теперь думает, что я какая-то неуклюжая, да еще и нищая ко всему прочему. Впрочем, в данный момент так оно и есть, у меня ни копейки, – вздохнула она. – Только и богатства, что бабушкина квартира мне в наследство осталась да наши фамильные драгоценности. Но ни то, ни другое в моем безденежье помочь мне не могут. Квартира мне самой нужна, а драгоценности переходят из поколения в поколение, как реликвия, так что толку от них, можно сказать, никакого. А больше ничего и нет, ни одежды нормальной, ни еды вдоволь, ничегошеньки у меня нет! Нет, неправда: мозги-то у меня имеются, – улыбнулась Кира. – Будем надеяться, что они меня не подведут и дадут возможность вылезти из бедственного положения. Мне главное – не подкачать, чтобы шеф не разочаровался в моих способностях и не уволил. Зарплата более чем достойная, через месяц-другой я уже смогу себя чувствовать почти уверенно. А когда пройдет полгода, тогда совсем уверенно. Надежда Николаевна сказала: если переговоры с американскими партнерами пройдут удачно, вполне вероятно, что мне потом дадут хорошие премиальные. А он еще и хитрый, оказывается, – снова подумала Кира про шефа. – Специально привез в ресторан, чтобы узнать и рассмотреть меня получше, вне рабочей обстановки. Да-а, и я, естественно, оправдала его ожидания, – тяжело вздохнула она. – Совсем не удивлюсь, если в Штаты он поедет без меня, и тогда мои премиальные накроются медным тазом».
   Девушка вошла в квартиру, переоделась и пошла на кухню выпить перед сном стакан чая.
   «Как хорошо, что не нужно сегодня ужинать, сыта, как кошка после сметаны, – потянулась Кира. – Здорово, что мои пельмени остаются в целости и сохранности до завтра. Еще один день я выиграла, значит, обморок от голода мне пока не грозит», – весело подумала она, выпила свой чай и пошла в душ.
   Два выходных дня Кира провела в лени и праздности, отдыхая после напряженной рабочей недели. Она вдоволь начиталась своих любимых детективов, немного посмотрела телевизор, немного поболтала с Катей, рассказывая о своей новой работе и хмуром начальнике.
   В понедельник утром Кира стояла перед зеркалом и вертела в руках очки, расправляя погнувшуюся оправу.
   «Он сказал, что они дурацкие, – вспомнила девушка, разглядывая оптику. – И правда дурацкие, – пришла к выводу она, но, несмотря на это, снова нацепила их на нос. – Получу зарплату, куплю что-нибудь поприличнее, а пока похожу и в этих. Хоть они мне и не идут, по мнению некоторых, но чтобы я их сняла – не дождетесь, господин президент», – пробормотала Кира и, показав своему отражению язык, с улыбкой выбежала из квартиры.
   Уже когда девушка ехала в маршрутном такси, она с ужасом вспомнила, что забыла сфотографироваться на загранпаспорт.
   «О господи, что же мне делать-то? Шеф не любит, когда забывают его приказания. Будет злиться», – подумала она и не ошиблась.
   Как только тот вошел в свой кабинет, сразу же вызвал Киру. Холодея от ужаса, она вошла и застыла у порога.
   – Я надеюсь, вы принесли фотографии? – хмуро поинтересовался он, как обычно, глядя в бумаги у себя на столе. – Сегодня нужно подготовить документы, осталось очень мало времени.
   – У меня дома нет фотографий, – пролепетала Кира. – А утром все фотоателье еще закрыты, они начинают работать с десяти.
   – А выходных вам не хватило? – сердито спросил Ганшин.
   – Не хватило, – еле слышно пискнула девушка.
   – Здесь недалеко есть заведение, в обед сходите и сделайте срочное фото. Все, можете идти, вы мне пока не нужны, – резко закончил он. Кира выскочила из кабинета и облегченно вздохнула. Потом, вспомнив, что у нее денег в кошельке только на обратную дорогу домой, покрылась холодным потом.
   «Что делать? – с ужасом подумала она. – Я здесь никого не знаю, а просить в долг у Надежды Николаевны… мамочки, она обязательно доложит об этом боссу, – простонала про себя девушка. – Мало мне пришлось краснеть в пятницу, и вот – снова, я точно сгорю от стыда», – схватилась она за свои пылающие щеки, отворачиваясь от секретарши, чтобы она не видела ее лица.
   В это время на столе у той ожил селектор внутренней связи, и Ганшин попросил Надежду Николаевну зайти к нему в кабинет. Кира шмыгнула к себе и села за стол. Она начала лихорадочно грызть кончик карандаша, мучительно соображая, как же ей выкрутиться из неудобного положения.
   «Ну почему мне так не везет? – думала она. – Почему я все время попадаю в какие-то дурацкие ситуации? Неужели мне на роду так написано – выглядеть полной идиоткой? Как же это некстати, да еще на новой работе!»
   Когда из глаз девушки уже готовы были политься слезы, дверь ее кабинета приоткрылась, показалась голова Надежды Николаевны.
   – Кира Эдуардовна, вы на месте? – улыбаясь, спросила она.
   – А где же мне быть-то? – буркнула та в ответ, уже понимая, что секретарша пришла к ней насчет документов и наверняка напомнить еще раз, чтобы она сфотографировалась. У Киры уже вертелись на языке слова о ее катастрофическом финансовом положении, но Надежда Николаевна опередила ее.
   – Не поверите, шеф дал распоряжение в бухгалтерию, чтобы вам выписали аванс. Можете пойти туда, взять ведомость, а потом в кассу, получить деньги, – радостно сообщила она. – Я так удивилась, он никогда таких вещей не делал, – доверительно проговорила женщина. – Это говорит о том, что он считает вас ценным работником! Ура! – прошептала она. – Я очень рада, что именно вы будете рядом с ним, особенно в командировках.
   – Он распорядился, чтобы мне выдали аванс? – не веря услышанному, переспросила Кира. – И мне прямо сейчас его дадут?
   – А я о чем толкую вот уже десять минут? – нетерпеливо проговорила Надежда Николаевна. – Бегите скорее в бухгалтерию.
   Кира радостно вскочила с места и понеслась к двери, но вдруг резко притормозила и спросила:
   – Ой, а где здесь бухгалтерия-то? Я же совсем не знаю.
   – Девятый этаж, комната номер 925, – продолжая улыбаться, ответила секретарша.
   – Спасибо, я мигом, – сказала девушка и скрылась за дверью. Она вихрем долетела до лифта и нетерпеливо нажала на вызов. Увидев на табло, что тот застрял где-то на третьем этаже, она бросилась к лестнице.
   «Всего два этажа, можно и пешочком пробежаться», – подумала она, и тут же наткнулась на какого-то мужчину.
   – О, какие люди, и без охраны! Если я не ошибаюсь, вы новый референт нашего шефа? – нагло окидывая взглядом нелепый наряд Киры, усмехнулся он.
   – Не ошибаетесь, – буркнула та и хотела проскочить дальше, но мужчина загородил ей дорогу.
   – Куда это мы так торопимся, референт?
   – А вам какое дело? – нахмурилась девушка. – И вообще, кто вы такой, чтобы задавать мне подобные вопросы? – с вызовом спросила она.
   Ее бунтарский характер сразу же встал в позу, и она, гордо вскинув голову, строго посмотрела на мужчину.
   – Будем знакомы, Седельников Юрий Павлович, можно просто Юрий, – расшаркался тот. – Начальник юридического отдела компании «Холдинг-Грандес».
   – Очень приятно, разрешите мне пройти, я очень тороплюсь, – пробормотала Кира и снова попыталась прошмыгнуть мимо мужчины.
   – Ой, как некрасиво вы поступаете, госпожа референт, – не сдался тот и опять не уступил дороги.
   – Что значит – некрасиво? – не поняла Кира.
   – Я вам представился, можно сказать, по всей форме, а вы даже не хотите ответить мне тем же. Вам не кажется, что это неучтиво с вашей стороны?
   – Романова Кира Эдуардовна, личный секретарь-референт президента компании «Холдинг-Грандес» Ганшина Ильи Борисовича, – нарочито официально отчеканила Кира. – Теперь я могу пройти?
   – Ну, проходите, Кира Эдуардовна Романова, – усмехнулся мужчина. – Надеюсь, что мы с вами еще встретимся, личный референт президента компании!
   «Надеюсь, что нет, – подумала девушка и поторопилась вниз по лестнице. – Очень не люблю людей, которые насильно навязывают свое общество».
   Кира достаточно быстро нашла комнату под номером 925, именуемую бухгалтерией, и нерешительно постучала. Ей никто не ответил, и тогда она, набравшись смелости, приоткрыла дверь и просунула туда нос. Кира увидела большую комнату, где сидели человек десять женщин, а может, и больше.
   «О боже, а к кому мне подходить-то? – растерянно подумала она. – Здесь же целый гарем бухгалтеров!»
   – Вы что-то хотели? – поинтересовалась конопатенькая девушка, стол которой был расположен ближе всего к двери, и приветливо улыбнулась посетительнице. – Проходите. Что же вы застыли в дверях?
   – Здравствуйте, мне сказали подойти к бухгалтеру за ведомостью, а я не знаю, к кому именно, – неуверенно ответила Кира.
   – А вы из какого отдела?
   – Я?
   – Ну, не я же? – засмеялась девушка. – Вы, конечно.
   – Я из приемной президента… его новый референт.
   Девушка удивленно вытаращила глаза, пару раз хлопнула рыжими ресницами и показала рукой на дверь, где на вывеске было написано: «Главный бухгалтер. Никифорова Мария Викторовна».
   – Тогда вам туда, – произнесла она, продолжая с интересом таращиться на Киру.
   Та прошла к кабинету и, открывая дверь, заметила, что в комнате все как-то неестественно притихли.
   «Что это с ними?» – изумилась Кира, но, оборачиваться и смотреть не стала, а шагнула в кабинет главного бухгалтера.

Глава 4

   Получив в кассе деньги, Кира поторопилась обратно на свой этаж, мучительно соображая, почему это на нее так странно все смотрят.
   «Это наверняка из-за моего нелепого вида, – думала она. – Я и сама вижу, что похожа на пугало огородное, но назад пути у меня нет, я должна поддерживать свой имидж. Сама его выбрала, сама теперь и должна его терпеть и поменьше обращать внимания. Если сейчас я превращусь снова в себя… нет, я даже подумать об этом боюсь, – вздрогнула девушка. – Шеф никогда не простит мне этого спектакля. Как я поняла, он из тех людей, которые не потерпят, чтобы их дурачили. Ганшин не будет держать рядом с собой того, кто захотел его обмануть. Я должна укрепиться в этой компании настолько, насколько это вообще возможно. Я обязана себя зарекомендовать с наилучшей стороны. Настолько с наилучшей, чтобы у моего шефа даже мысли такой не возникло о том, чтобы уволить меня. Я его референт, а значит, его правая рука. Вот и нужно стать такой рукой, чтобы он ни одного рабочего дня не смог без меня обходиться. И я стану, чего бы мне это ни стоило! Мне некому помогать, я могу рассчитывать только на свои силы, и мне нужна эта работа. А мой нелепый вид? Да плевать я на это хотела, кому не нравится, пусть не смотрит. А дальше будет видно», – резюмировала Кира и почти успокоилась.
   Девушка вошла в свой кабинет и сразу же погрузилась в работу. Минут через двадцать она оторвалась от монитора компьютера и подумала: «Господи, какая же я свинья! Шеф сделал для меня доброе дело, а я даже не зашла и не поблагодарила его. Нужно срочно исправляться», – вскочила она со стула и пошла в приемную.
   – Надежда Николаевна, а шеф у себя? – спросила она у секретарши.
   – Да, а что вы хотели?
   – Я хочу к нему зайти и поблагодарить за аванс, – улыбнулась Кира. – А то нехорошо как-то получится, если я промолчу.
   – Сейчас спрошу, – сказала женщина и включила селектор. – Илья Борисович, к вам посетительница. Я могу ее пропустить? – поинтересовалась она.
   – Какая еще посетительница? – недовольно проворчал Ганшин. – Я никому не назначал.
   – Кира Эдуардовна просит разрешения пройти к вам.
   – Романова? А что ей… впрочем, пусть пройдет, – разрешил он.
   – Идите, – заговорщически прошептала Надежда Николаевна и подмигнула Кире, чтобы приободрить ее.
   Девушка вошла в кабинет и остановилась у порога.
   – Я вас слушаю, Кира Эдуардовна, – проговорил Ганшин.
   – Илья Борисович, я хотела бы вас отблагодарить за аванс, – смущенно заговорила Кира. – Вы проявили…
   – Отблагодарить? – перебил ее Ганшин и удивленно вскинул брови. – И каким же образом?
   – Что? – спросила девушка, не понимая, о чем идет речь. – Что значит – каким образом? Я пришла, чтобы выразить вам благодарность за аванс. Он как нельзя кстати, – лепетала Кира, глядя в пол.
   – Послушайте, Кира Эдуардовна, я вот сейчас смотрю на вас и глазам своим не верю. В работе вы просто ас, а выражать свои мысли правильно почему-то не научились.
   – Что вы хотите этим сказать? – вскинула девушка голову. – Я все умею, и мысли, и слова, и все-все умею, – торопливо заговорила она.
   – Ладно, не будем пока заострять на этом внимания, – прервал Ганшин полемику. – Так для чего вы ко мне пришли?
   – Я пришла, чтобы поблагодарить вас за аванс, он очень кстати, у меня совсем кончились деньги, – смело отрапортовала Кира.
   – Не за что, Кира Эдуардовна, – с каменным лицом принял благодарность мужчина. – Теперь все ясно и понятно. А то, когда вы сказали, что хотели бы «отблагодарить» вместо «поблагодарить», я было подумал… – он не договорил, а лишь усмехнулся.
   – Что вы подумали?! – ахнула Кира.
   До нее вдруг дошел смысл случайно сказанного ею слова, и ей тут же захотелось провалиться сквозь все одиннадцать этажей. Ганшин продолжал смотреть на нее насмешливым взглядом и наслаждался ее смущением.
   – Я пойду? – неуверенно спросила Кира и, не дожидаясь разрешения, выскочила за дверь. – Господи, да что же это такое со мной происходит! – простонала она.
   – Что-то случилось? – озабоченно поинтересовалась Надежда Николаевна.
   Девушка посмотрела на нее тоскливым взглядом и всхлипнула.
   – Я, наверное, никогда не перестану его бояться и из-за этого всегда буду выглядеть глупо. Ну почему так происходит именно со мной?
   – А что произошло-то?
   – Я хотела его поблагодарить, а сказала – отблагодарить, и получилось так глупо, как будто я… В общем, совсем не то, что я имела в виду, – попыталась объяснить Кира, и, как обычно, у нее ничего не получилось.
   Надежда Николаевна посмотрела на нее недоуменным взглядом, а потом решительно сказала:
   – Я, к сожалению, ничего не поняла, но вы, Кира Эдуардовна, идите к себе, успокойтесь, а в обеденный перерыв мы с вами поговорим. Хорошо?
   – Ага, – кивнула девушка головой и пошла к себе в кабинет. Секретарша проводила ее глазами и прошептала: «Совсем еще девочка, хоть и пытается выглядеть солидно. К счастью, весьма умная девочка, пусть немного и нелепая», – улыбнулась она.
   «Представляю, что он обо мне подумал, – тем временем сетовала Кира. – Отблагодарить! Черт, черт, неужели он и правда подумал, что я ему что-то такое хотела предложить? С ума можно сойти, до чего нелепо получилось! Ладно, нужно просто выкинуть все из головы и продолжать работать», – решила она и снова погрузилась в изучение документов.
   В обеденный перерыв Кира побежала в фотоателье, чтобы сделать фотографии, а потом впервые за все время, что она здесь работала, пошла в столовую. Сегодня она могла себе позволить купить на обед все, что захочется, и при этом не подсчитывать мучительно деньги, которые остались в кошельке. Имея в нем приличную сумму, она чувствовала себя богатым человеком, и это состояние ей очень даже нравилось.
   «Как же здорово – быть материально свободной!» – думала Кира и улыбалась своим мыслям.
   Девушка вошла в огромный зал и сразу же отметила, что данному заведению больше бы подошло название не столовая, а ресторан. Здесь было очень красиво и одновременно уютно по-домашнему. В больших кадках стояли пальмы, на стенах висели эстампы, столики были накрыты красными скатертями, и на них стояли конусами такого же цвета салфетки. Вдоль всей стены разместился огромный аквариум с разноцветными рыбками, а в самом центре зала бил небольшой фонтан. Да и меню поражало своим разнообразием и изысканностью, а цены приятно удивляли.
   «Здесь даже лучше, чем в том богатом ресторане, где мы были с Ильей Борисовичем», – отметила Кира, восхищаясь увиденным.