Страница:
И. И. Ковтун, Д. А. Жуков
Феномен Локотской республики. Альтернатива советской власти?
©Составление, предисловие, Жуков Д.А., Ковтун И.И., 2012
©ООО «Издательский дом «Вече», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
©ООО «Издательский дом «Вече», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
Предисловие. Бригада Каминского: pro et contra
История соединения, известного как Бригада Каминского, Русская освободительная народная армия, штурмовая бригада СС «РОНА» и 29-я гренадерская дивизия войск СС, а также вопросы существования сопутствующих коллаборационистских органов самоуправления в условиях немецкой оккупации, более не принадлежат к числу «белых пятен» в историографии Второй мировой войны. За последние пятнадцать лет[1] вышло в свет около десятка книг и огромное множество газетных и журнальных публикаций, подробно рассматривающих различные аспекты деятельности Каминского и подчиненных ему гражданских и военных структур[2].
Сегодня не только специалисты-историки и исследователи-краеведы, но и многие из тех, кто интересуется отечественной военной историей, осведомлены о том, что в 1941 г. – задолго до появления так называемого «власовского движения»[3] – немецкими оккупантами было санкционировано создание самоуправления, со временем получившего официальное название «Локотский административный округ». В состав этой автономной единицы, формально подчиненной тыловому командованию 2-й танковой армии вермахта, вошли несколько южных районов Брянской (в те годы – Орловской) и северо-западных районов Курской областей, а население округа составляло, по разным оценкам, от 581 тыс. до 1,7 млн человек[4].
Еще первый бургомистр самоуправления (в ту пору – Локотской волости), Константин Воскобойник, создал Народную социалистическую партию России, а также небольшой отряд самообороны, впоследствии развернутый в «Бригаду народной милиции», и – позже – в Русскую освободительную народную армию (так она именовалась из пропагандистских соображений, на самом же деле к 1943 г. эта «армия» по численности соответствовала дивизии). После гибели Воскобойника (во время партизанского налета на Локоть 8 января 1942 г.) во главе самоуправления и его вооруженных формирований встал Бронислав Каминский, заручившийся поддержкой немецкого командования в обмен на обещание выполнять продовольственные поставки, бороться с партизанами и проводить пропаганду «нового порядка».
Этот опыт оказался вполне успешным, хотя нацисты практически нигде больше на оккупированной территории СССР не рискнули его повторить. Бригада Каминского, наряду с немецкими и венгерскими частями, участвовала в антипартизанских операциях и нанесла «народным мстителям» немало весьма болезненных ударов. Опыт боевых действий с частями Красной армии (весной 1943 г. на Севском направлении) оказался менее удачен: фактически был уничтожен целый полк РОНА. Впрочем, командование 2-й танковой армии, судя по всему, было вполне удовлетворено качеством боевой подготовки РОНА. В итоге, к концу лета 1943 г. бригада Каминского вместе с гражданскими беженцами была эвакуирована в Белоруссию, где чуть позже ее включили в состав войск СС. Летом 1944 г. РОНА стала 29-й дивизией ваффен-СС. Заключительным аккордом деятельности каминцев стало участие сводного полка 29-й дивизии в подавлении Варшавского восстания. Сам Каминский погиб при весьма загадочных обстоятельствах, а его подчиненные были в основном переданы в Вооруженные силы власовского Комитета освобождения народов России.
В настоящем сборнике публикуются воспоминания непосредственных участников борьбы между каминцами и советскими патриотами, причем представлены обе стороны этого противостояния.
Надо отметить, что обращение к теме Локотского самоуправления в СССР началось фактически сразу после окончания войны. В то время шли судебные процессы, на которых рассматривалась деятельность коллаборационистов, оказавших немалую помощь германским оккупационным органам. Поэтому авторы воспоминаний, участники партизанского и подпольного движения, военные журналисты, побывавшие в командировках за линией фронта, стремились показать «продажную сущность» «немецких прислужников», воевавших против советской стороны.
Первые упоминания о Локотской автономии появились в очерках писателя и военного корреспондента газеты «Известия» А.И. Шияна (1946 г.)[5]. В 1943 г. он четыре месяца провел в составе партизанской бригады Героя Советского Союза генерал-майора А.Н. Сабурова. Именно там Шияну довелось услышать рассказ о борьбе «народных мстителей» с контрреволюционной организацией «всея Россия» (так именовали Народную социалистическую партию России), которую партизаны якобы ликвидировали в 1942 г. в Брасовском районе Орловской области.
После окончания войны очерки А.И. Шияна были опубликованы в книге «Партизанский край». Издание носило сугубо публицистический и пропагандистский характер. О том, почему на Брянщине возникла «фашистская партия», автор скромно умолчал. Тем не менее он привел интересные факты – рассказал о первом бургомистре – К.П. Воскобойнике, подготовившем «Декларацию прав народов России». Глава местного самоуправления, по словам Шияна, «проводил конференции и произносил речи на рынках и ярмарках». Командование партизан, увидев в деятельности Воскобойника большую опасность, отдало приказ о ликвидации бандитской «шайки», а «матерого» предателя-бургомистра следовало захватить живым. Эту задачу поручили выполнить отрядам А.Н. Сабурова[6].
Сам Александр Сабуров рассказал о налете на Локоть в своей книге «За линией фронта» (1953 г.)[7].
Зимой 1941 г., пишет автор, появилась партия, возглавляемая К.П. Воскобойником, который за короткий промежуток времени сумел издать «Манифест» и «Декларацию», адресованные местному населению. Впервые встречается информация о численности и вооружении «народной милиции» (около 350 человек, 27 пулеметов, около 10 минометов), детально представлена картина нападения на Локоть.
Вместе с тем повествование Сабурова помимо чисто конъюнктурных элементов содержало в себе изрядную долю пропаганды и немало мифов. Так, автор заявляет о подконтрольности Воскобойника и его немецких опекунов американской разведке! В других книгах Сабурова – «Силы неисчислимые» (1967), «Отвоеванная весна» (книги 1–2, 1968) – покровителями Локотской администрации назывались уже британские спецслужбы![8] Эти надуманные, высосанные из пальца заявления показывают, насколько сильным было желание Сабурова связать политико-административную деятельность К.П. Воскобойника с послевоенными планами США и Великобритании в отношении Советского Союза.
К разряду мифов следует отнести утверждение, что костяк партии и вооруженных формирований милиции составляли офицеры-белогвардейцы (якобы прибывшие из Франции, Чехословакии и Польши). Именно они, заявляет партизанский генерал, упорнее всего сопротивлялись.
Автор, пытаясь быть «объективным», рассказывает о серьезных трудностях, возникших в ходе боевых действий. Однако эти, не слишком приятные для него, моменты он нивелирует, превращая очевидные тактические неудачи в «победы», и предпочитает не вести речь о тяжелых потерях. К примеру, увлекательно повествуя о прорыве штурмовой группы И. Федорова в милицейскую казарму, Сабуров не признается, что попытки выручить ее из осады стоили партизанам большой крови. После того как группа Федорова все-таки вырвалась из здания, буквально унося ноги из-под кинжального огня, ее вновь послали под пулеметы, на штурм, который якобы закончился успешно, хотя, с военной точки зрения, для этого не было никаких предпосылок.
При изучении воспоминаний Сабурова обнаруживаются противоречия, за которыми прославленный командир (не набравшийся тогда еще боевого опыта) попытался спрятать свои ошибки. Сам факт победы, якобы одержанной «народными мстителями», представляется сомнительным, а желание некоторых партизан остаться в Локте и пострелять «кукушек» (снайперов) – и вовсе вызывает удивление, так как из Брасово и Комаричей в Локоть прибыло подкрепление.
Однако, несмотря на эти откровенные выдумки, мифические и пропагандистские пассажи, книга Сабурова положила начало освещению в военных мемуарах и научной литературе о партизанском движении различных аспектов противостояния советских партизан и каминцев.
В 1959 г. вышел в свет первый том материалов, в котором рассказывалось о борьбе «народных мстителей» на оккупированной территории Брянской (в годы войны – Орловской) области. Несколько публикаций касались и «Локотской республики». Так, были напечатаны воспоминания бывшего бойца Брасовского партизанского отряда «За Родину» Н.И. Ляпунова («В ночь под Рождество»)[9] и бывшего секретаря Навлинского подпольного окружкома комсомола П.Я. Пархоменко («Комаричские подпольщики»)[10].
Ляпунов предпринял попытку подробнее осветить эпизоды, связанные с нападением на Локоть. Читатель теперь мог узнать, почему для налета избрали ночь под Рождество, каковы были силы партизан, на чем они совершали марш (120 саней), как шли бои. Интересно, что Ляпунов оспаривал тезис Сабурова о решающем вкладе его подчиненных (штурмовая группа Алексея Дурнева) в уничтожении Воскобойника. Так на свет появился новый герой, якобы уничтоживший «вражеского прихвостня», – пулеметчик отряда «За Родину» Михаил Астахов.
Сам по себе этот факт достаточно примечателен, поскольку он свидетельствует о сложных и конфликтных взаимоотношениях между командирами разных партизанских формирований. Как сегодня известно, осенью – зимой 1941 г. борьбу с немцами и «народной милицией» на Брянщине вели два партизанских центра. Первый возглавлял А.Н. Сабуров, второй – бывший начальник Суражского райотдела УНКВД по Орловской области младший лейтенант госбезопасности Д.В. Емлютин. В подчинении последнего находилась региональная оперативная группа 4-го отдела, объединившая к январю 1942 г. 18 партизанских отрядов и 105 так называемых «групп самообороны», численностью до 9 тысяч человек[11].
О непростых отношениях, сложившихся между «емлютинцами» и «сабуровцами», позже обмолвился в одной из статей бывший начальник штаба объединенных партизанских отрядов южного и юго-западного направлений В.К. Гоголюк[12], выступивший с критикой Сабурова, который отказался объединяться и перейти под начало оперативной группы («Однако не все командиры отрядов понимали важность объединения сил. Боясь потерять “независимость”, отдельные командиры под разными предлогами сторонились объединения»). Конфликт разгорелся из-за Трубчевского, Суземского и Брасовского отрядов. Сабуров подчинил их себе, не предупредив об этом Емлютина. Поэтому Ляпунов и поставил в своем рассказе акцент не на формированиях А.Н. Сабурова[13] (харьковские отряды К.И. Погорелова, И.Ф. Боровика и, собственно, А.Н. Сабурова и З.А. Богатыря), а на отряде «За Родину» (командир – В.А. Капралов) и отряде им. Сталина (командир – М.И. Сенченков). В последующем этот весьма важный эпизод выпал из поля зрения некоторых специалистов и привел их к неверным выводам относительно того, кто руководил налетом[14].
В воспоминаниях Ляпунова встречается немало ценной информации. Автор, к примеру, сообщает, что о гибели К.П. Воскобойника партизаны узнали только на второй день после нападения; казарму «народной милиции» захватить не удалось (Сабуров писал об обратном), «враг стал наседать с других сторон», и командование «решило закончить боевую операцию»[15].
Вывод, казалось бы, напрашивается сам – налет оказался неудачным, цели и задачи, поставленные перед партизанами, не были выполнены. Но Ляпунов не заостряет на этом внимание, а заявляет о больших потерях «захватчиков и их прихвостней» (более 100 человек), о «крупном боевом успехе»[16]. Партизанские потери, утверждает автор, были минимальными: ни одного убитого и лишь несколько раненых.
Бывший секретарь Навлинского подпольного окружкома комсомола П.Я. Пархоменко затронул тему покушений на Б.В. Каминского, организованных по указанию начальника Навлинского райотдела НКВД А.И. Кугучева. Пархоменко не указывает, кто конкретно отдавал приказы о ликвидации обер-бургомистра, но сообщает о том, что подполье в Комаричах возглавлял врач местной больницы П.Г. Незымаев. Уделил автор внимание и тому, как анонимные подметные письма, написанные членами организации, помогли руками каминцев уничтожить наиболее активных борцов с партизанами: начальника штаба одного из батальонов Паршина, следователей Гладкова и Третьякова, начальника Комаричской полиции П. Масленникова. В патетически-скорбных тонах Пархоменко пишет об аресте и казни подпольщиков, впервые называя имя выдавшего их Алексея Кытчина.
В 1960 г. в Брянске опубликовали документальную повесть А. Незвецкого и В. Федорова «Там, где течет Навля»[17]. Опираясь на рассказы навлинских партизан, авторы обратились к вопросу разложения подразделений и частей РОНА. В книге целая глава посвящена тому, как подпольщики помогают группе каминцев перейти на сторону бригады «Смерть немецким оккупантам». При этом повествование Незвецкого и Федорова содержит массу фактических неточностей и ошибок.
Своеобразным событием для первой половины 1960-х гг. можно считать публикацию мемуаров заместителя А.Н. Сабурова – комиссара житомирского партизанского соединения З.А. Богатыря «Борьба в тылу врага» (1963)[18]. Воспоминания Богатыря отличаются наукообразностью, стройностью изложения (автор в то время работал в Институте марксизма-ленинизма в Москве). Немало места в книге отведено рассказу о том, как «сабуровцы» организовали налет на Локоть. Богатырь не просто постарался дополнить мемуары своего бывшего командира, но также представить на суд читателей свой взгляд.
Следуя сформировавшимся к тому времени штампам, автор пишет, что в поселке Локоть была организована «народная социалистическая партия всея России». Деятельность партии, которую возглавляли «шпионы и контрреволюционеры Воскобойников, Каминский, Ворона» (мифический персонаж, перекочевавший из книги Сабурова), оказалась чересчур активной и вызвала беспокойство у советских патриотов. Штаб Сабурова принял решение разгромить гарнизон.
При подготовке операции командование столкнулось с немалыми трудностями. По данным разведки, в Локте находились хорошо вооруженные формирования (более 200 человек). Поселок был превращен в опорный пункт, имевший систему дзотов и траншей, делавших его неуязвимым. Рядом с Локтем размещались форпосты, готовые поднять тревогу. Разведчику Василию Буровихину удалось выяснить, что к Воскобойнику придет подкрепление из Брасово. Под видом этого подкрепления партизаны и решили войти в поселок.
Автор рассказывает, кто и как принимал участие в налете, но не называет число «народных мстителей», привлеченных к нападению. Ликвидировать руководство НСПР и лично Воскобойника поручили группе Алексея Дурнева (12 бойцов из Трубчевского отряда им. Сталина), а не отряду «За Родину» (где воевали Ляпунов и Астахов).
Штурм казармы Богатырь почти не рассматривает, отмечает лишь упорное сопротивление «народной милиции»; партизаны заняли значительную часть здания, но не все (Сабуров писал о полном захвате казармы). Смертельно ранить К.П. Воскобойника удалось не сразу (Сабуров утверждал, что ранили бургомистра через 10–15 минут после начала налета). Богатырь упоминает о проблемах, возникших у партизанского заслона, выставленного на подступах к поселку. Он ссылается на приказ Сабурова «любой ценой» удержать противника (т. е. действовать по принципу – «ни шагу назад!»). Выясняется и еще одна любопытная деталь: Воскобойник обратился к «народным мстителям» со словами, что они окружены.
Если верить Богатырю, вождя НСПР ранили в заключительной фазе боя. Тяжелым или легким оказалось его ранение, партизаны знать не могли – дом бургомистра остался неприступен. О смерти Воскобойника известие пришло только через два дня, когда из Локтя вернулся разведчик.
Богатырь, насколько позволяли рамки цензуры, затронул и тему партизанских потерь. Он первый назвал следующие цифры – 4 человека убито, 15 ранено (эти данные вызывают сомнение, поскольку бои носили ожесточенный характер и разгромить гарнизон партизаны не смогли). Потери милиции оценивались автором в 54 человека (сведения Н.И. Ляпунова – более 100 человек – явно далеки от реальности).
Богатырь не отрицает, но и не подтверждает, что партизаны Сабурова вели бой за тюрьму. Автор увлечен эпизодом гибели разведчика В. Буровихина, зверски замученного в «гестапо» (пункта полиции безопасности и СД в поселке не было, но там располагалось отделение абвергруппы-107).
Как завершилась операция, Богатырь не сообщает, и это весьма показательно, так как Сабуров и Ляпунов однозначно заявляли о победе. Но автор воспоминаний «Борьба в тылу врага» воздерживается от подобных выводов, пишет обтекаемо: «Так было положено начало ликвидации одного из опорных пунктов фашистского оккупационного режима». Словом, Богатырь ушел от прямого ответа на вопрос и дал повод усомниться в успешном проведении налета.
Более скупо в советской литературе представлена информация о борьбе против каминцев на захваченной территории Белоруссии.
Так, Герой Советского Союза В.Е. Лобанок, бывший руководитель оперативной группы Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) и Полоцко-Лепельской партизанской зоны, вскользь коснулся эпизода пребывания РОНА на Витебщине. В работе «В боях за Родину»[19] он ограничился рассказом о переброске каминцев и гражданских беженцев из Лепеля в город Дятлов. Говоря о борьбе с немецкой экспедицией «Весенний праздник», автор среди антипартизанских формирований называет и бригаду Каминского, но умышленно опускает все подробности, связанные с ее боевым применением.
Сегодня не только специалисты-историки и исследователи-краеведы, но и многие из тех, кто интересуется отечественной военной историей, осведомлены о том, что в 1941 г. – задолго до появления так называемого «власовского движения»[3] – немецкими оккупантами было санкционировано создание самоуправления, со временем получившего официальное название «Локотский административный округ». В состав этой автономной единицы, формально подчиненной тыловому командованию 2-й танковой армии вермахта, вошли несколько южных районов Брянской (в те годы – Орловской) и северо-западных районов Курской областей, а население округа составляло, по разным оценкам, от 581 тыс. до 1,7 млн человек[4].
Еще первый бургомистр самоуправления (в ту пору – Локотской волости), Константин Воскобойник, создал Народную социалистическую партию России, а также небольшой отряд самообороны, впоследствии развернутый в «Бригаду народной милиции», и – позже – в Русскую освободительную народную армию (так она именовалась из пропагандистских соображений, на самом же деле к 1943 г. эта «армия» по численности соответствовала дивизии). После гибели Воскобойника (во время партизанского налета на Локоть 8 января 1942 г.) во главе самоуправления и его вооруженных формирований встал Бронислав Каминский, заручившийся поддержкой немецкого командования в обмен на обещание выполнять продовольственные поставки, бороться с партизанами и проводить пропаганду «нового порядка».
Этот опыт оказался вполне успешным, хотя нацисты практически нигде больше на оккупированной территории СССР не рискнули его повторить. Бригада Каминского, наряду с немецкими и венгерскими частями, участвовала в антипартизанских операциях и нанесла «народным мстителям» немало весьма болезненных ударов. Опыт боевых действий с частями Красной армии (весной 1943 г. на Севском направлении) оказался менее удачен: фактически был уничтожен целый полк РОНА. Впрочем, командование 2-й танковой армии, судя по всему, было вполне удовлетворено качеством боевой подготовки РОНА. В итоге, к концу лета 1943 г. бригада Каминского вместе с гражданскими беженцами была эвакуирована в Белоруссию, где чуть позже ее включили в состав войск СС. Летом 1944 г. РОНА стала 29-й дивизией ваффен-СС. Заключительным аккордом деятельности каминцев стало участие сводного полка 29-й дивизии в подавлении Варшавского восстания. Сам Каминский погиб при весьма загадочных обстоятельствах, а его подчиненные были в основном переданы в Вооруженные силы власовского Комитета освобождения народов России.
В настоящем сборнике публикуются воспоминания непосредственных участников борьбы между каминцами и советскими патриотами, причем представлены обе стороны этого противостояния.
Надо отметить, что обращение к теме Локотского самоуправления в СССР началось фактически сразу после окончания войны. В то время шли судебные процессы, на которых рассматривалась деятельность коллаборационистов, оказавших немалую помощь германским оккупационным органам. Поэтому авторы воспоминаний, участники партизанского и подпольного движения, военные журналисты, побывавшие в командировках за линией фронта, стремились показать «продажную сущность» «немецких прислужников», воевавших против советской стороны.
Первые упоминания о Локотской автономии появились в очерках писателя и военного корреспондента газеты «Известия» А.И. Шияна (1946 г.)[5]. В 1943 г. он четыре месяца провел в составе партизанской бригады Героя Советского Союза генерал-майора А.Н. Сабурова. Именно там Шияну довелось услышать рассказ о борьбе «народных мстителей» с контрреволюционной организацией «всея Россия» (так именовали Народную социалистическую партию России), которую партизаны якобы ликвидировали в 1942 г. в Брасовском районе Орловской области.
После окончания войны очерки А.И. Шияна были опубликованы в книге «Партизанский край». Издание носило сугубо публицистический и пропагандистский характер. О том, почему на Брянщине возникла «фашистская партия», автор скромно умолчал. Тем не менее он привел интересные факты – рассказал о первом бургомистре – К.П. Воскобойнике, подготовившем «Декларацию прав народов России». Глава местного самоуправления, по словам Шияна, «проводил конференции и произносил речи на рынках и ярмарках». Командование партизан, увидев в деятельности Воскобойника большую опасность, отдало приказ о ликвидации бандитской «шайки», а «матерого» предателя-бургомистра следовало захватить живым. Эту задачу поручили выполнить отрядам А.Н. Сабурова[6].
Сам Александр Сабуров рассказал о налете на Локоть в своей книге «За линией фронта» (1953 г.)[7].
Зимой 1941 г., пишет автор, появилась партия, возглавляемая К.П. Воскобойником, который за короткий промежуток времени сумел издать «Манифест» и «Декларацию», адресованные местному населению. Впервые встречается информация о численности и вооружении «народной милиции» (около 350 человек, 27 пулеметов, около 10 минометов), детально представлена картина нападения на Локоть.
Вместе с тем повествование Сабурова помимо чисто конъюнктурных элементов содержало в себе изрядную долю пропаганды и немало мифов. Так, автор заявляет о подконтрольности Воскобойника и его немецких опекунов американской разведке! В других книгах Сабурова – «Силы неисчислимые» (1967), «Отвоеванная весна» (книги 1–2, 1968) – покровителями Локотской администрации назывались уже британские спецслужбы![8] Эти надуманные, высосанные из пальца заявления показывают, насколько сильным было желание Сабурова связать политико-административную деятельность К.П. Воскобойника с послевоенными планами США и Великобритании в отношении Советского Союза.
К разряду мифов следует отнести утверждение, что костяк партии и вооруженных формирований милиции составляли офицеры-белогвардейцы (якобы прибывшие из Франции, Чехословакии и Польши). Именно они, заявляет партизанский генерал, упорнее всего сопротивлялись.
Автор, пытаясь быть «объективным», рассказывает о серьезных трудностях, возникших в ходе боевых действий. Однако эти, не слишком приятные для него, моменты он нивелирует, превращая очевидные тактические неудачи в «победы», и предпочитает не вести речь о тяжелых потерях. К примеру, увлекательно повествуя о прорыве штурмовой группы И. Федорова в милицейскую казарму, Сабуров не признается, что попытки выручить ее из осады стоили партизанам большой крови. После того как группа Федорова все-таки вырвалась из здания, буквально унося ноги из-под кинжального огня, ее вновь послали под пулеметы, на штурм, который якобы закончился успешно, хотя, с военной точки зрения, для этого не было никаких предпосылок.
При изучении воспоминаний Сабурова обнаруживаются противоречия, за которыми прославленный командир (не набравшийся тогда еще боевого опыта) попытался спрятать свои ошибки. Сам факт победы, якобы одержанной «народными мстителями», представляется сомнительным, а желание некоторых партизан остаться в Локте и пострелять «кукушек» (снайперов) – и вовсе вызывает удивление, так как из Брасово и Комаричей в Локоть прибыло подкрепление.
Однако, несмотря на эти откровенные выдумки, мифические и пропагандистские пассажи, книга Сабурова положила начало освещению в военных мемуарах и научной литературе о партизанском движении различных аспектов противостояния советских партизан и каминцев.
В 1959 г. вышел в свет первый том материалов, в котором рассказывалось о борьбе «народных мстителей» на оккупированной территории Брянской (в годы войны – Орловской) области. Несколько публикаций касались и «Локотской республики». Так, были напечатаны воспоминания бывшего бойца Брасовского партизанского отряда «За Родину» Н.И. Ляпунова («В ночь под Рождество»)[9] и бывшего секретаря Навлинского подпольного окружкома комсомола П.Я. Пархоменко («Комаричские подпольщики»)[10].
Ляпунов предпринял попытку подробнее осветить эпизоды, связанные с нападением на Локоть. Читатель теперь мог узнать, почему для налета избрали ночь под Рождество, каковы были силы партизан, на чем они совершали марш (120 саней), как шли бои. Интересно, что Ляпунов оспаривал тезис Сабурова о решающем вкладе его подчиненных (штурмовая группа Алексея Дурнева) в уничтожении Воскобойника. Так на свет появился новый герой, якобы уничтоживший «вражеского прихвостня», – пулеметчик отряда «За Родину» Михаил Астахов.
Сам по себе этот факт достаточно примечателен, поскольку он свидетельствует о сложных и конфликтных взаимоотношениях между командирами разных партизанских формирований. Как сегодня известно, осенью – зимой 1941 г. борьбу с немцами и «народной милицией» на Брянщине вели два партизанских центра. Первый возглавлял А.Н. Сабуров, второй – бывший начальник Суражского райотдела УНКВД по Орловской области младший лейтенант госбезопасности Д.В. Емлютин. В подчинении последнего находилась региональная оперативная группа 4-го отдела, объединившая к январю 1942 г. 18 партизанских отрядов и 105 так называемых «групп самообороны», численностью до 9 тысяч человек[11].
О непростых отношениях, сложившихся между «емлютинцами» и «сабуровцами», позже обмолвился в одной из статей бывший начальник штаба объединенных партизанских отрядов южного и юго-западного направлений В.К. Гоголюк[12], выступивший с критикой Сабурова, который отказался объединяться и перейти под начало оперативной группы («Однако не все командиры отрядов понимали важность объединения сил. Боясь потерять “независимость”, отдельные командиры под разными предлогами сторонились объединения»). Конфликт разгорелся из-за Трубчевского, Суземского и Брасовского отрядов. Сабуров подчинил их себе, не предупредив об этом Емлютина. Поэтому Ляпунов и поставил в своем рассказе акцент не на формированиях А.Н. Сабурова[13] (харьковские отряды К.И. Погорелова, И.Ф. Боровика и, собственно, А.Н. Сабурова и З.А. Богатыря), а на отряде «За Родину» (командир – В.А. Капралов) и отряде им. Сталина (командир – М.И. Сенченков). В последующем этот весьма важный эпизод выпал из поля зрения некоторых специалистов и привел их к неверным выводам относительно того, кто руководил налетом[14].
В воспоминаниях Ляпунова встречается немало ценной информации. Автор, к примеру, сообщает, что о гибели К.П. Воскобойника партизаны узнали только на второй день после нападения; казарму «народной милиции» захватить не удалось (Сабуров писал об обратном), «враг стал наседать с других сторон», и командование «решило закончить боевую операцию»[15].
Вывод, казалось бы, напрашивается сам – налет оказался неудачным, цели и задачи, поставленные перед партизанами, не были выполнены. Но Ляпунов не заостряет на этом внимание, а заявляет о больших потерях «захватчиков и их прихвостней» (более 100 человек), о «крупном боевом успехе»[16]. Партизанские потери, утверждает автор, были минимальными: ни одного убитого и лишь несколько раненых.
Бывший секретарь Навлинского подпольного окружкома комсомола П.Я. Пархоменко затронул тему покушений на Б.В. Каминского, организованных по указанию начальника Навлинского райотдела НКВД А.И. Кугучева. Пархоменко не указывает, кто конкретно отдавал приказы о ликвидации обер-бургомистра, но сообщает о том, что подполье в Комаричах возглавлял врач местной больницы П.Г. Незымаев. Уделил автор внимание и тому, как анонимные подметные письма, написанные членами организации, помогли руками каминцев уничтожить наиболее активных борцов с партизанами: начальника штаба одного из батальонов Паршина, следователей Гладкова и Третьякова, начальника Комаричской полиции П. Масленникова. В патетически-скорбных тонах Пархоменко пишет об аресте и казни подпольщиков, впервые называя имя выдавшего их Алексея Кытчина.
В 1960 г. в Брянске опубликовали документальную повесть А. Незвецкого и В. Федорова «Там, где течет Навля»[17]. Опираясь на рассказы навлинских партизан, авторы обратились к вопросу разложения подразделений и частей РОНА. В книге целая глава посвящена тому, как подпольщики помогают группе каминцев перейти на сторону бригады «Смерть немецким оккупантам». При этом повествование Незвецкого и Федорова содержит массу фактических неточностей и ошибок.
Своеобразным событием для первой половины 1960-х гг. можно считать публикацию мемуаров заместителя А.Н. Сабурова – комиссара житомирского партизанского соединения З.А. Богатыря «Борьба в тылу врага» (1963)[18]. Воспоминания Богатыря отличаются наукообразностью, стройностью изложения (автор в то время работал в Институте марксизма-ленинизма в Москве). Немало места в книге отведено рассказу о том, как «сабуровцы» организовали налет на Локоть. Богатырь не просто постарался дополнить мемуары своего бывшего командира, но также представить на суд читателей свой взгляд.
Следуя сформировавшимся к тому времени штампам, автор пишет, что в поселке Локоть была организована «народная социалистическая партия всея России». Деятельность партии, которую возглавляли «шпионы и контрреволюционеры Воскобойников, Каминский, Ворона» (мифический персонаж, перекочевавший из книги Сабурова), оказалась чересчур активной и вызвала беспокойство у советских патриотов. Штаб Сабурова принял решение разгромить гарнизон.
При подготовке операции командование столкнулось с немалыми трудностями. По данным разведки, в Локте находились хорошо вооруженные формирования (более 200 человек). Поселок был превращен в опорный пункт, имевший систему дзотов и траншей, делавших его неуязвимым. Рядом с Локтем размещались форпосты, готовые поднять тревогу. Разведчику Василию Буровихину удалось выяснить, что к Воскобойнику придет подкрепление из Брасово. Под видом этого подкрепления партизаны и решили войти в поселок.
Автор рассказывает, кто и как принимал участие в налете, но не называет число «народных мстителей», привлеченных к нападению. Ликвидировать руководство НСПР и лично Воскобойника поручили группе Алексея Дурнева (12 бойцов из Трубчевского отряда им. Сталина), а не отряду «За Родину» (где воевали Ляпунов и Астахов).
Штурм казармы Богатырь почти не рассматривает, отмечает лишь упорное сопротивление «народной милиции»; партизаны заняли значительную часть здания, но не все (Сабуров писал о полном захвате казармы). Смертельно ранить К.П. Воскобойника удалось не сразу (Сабуров утверждал, что ранили бургомистра через 10–15 минут после начала налета). Богатырь упоминает о проблемах, возникших у партизанского заслона, выставленного на подступах к поселку. Он ссылается на приказ Сабурова «любой ценой» удержать противника (т. е. действовать по принципу – «ни шагу назад!»). Выясняется и еще одна любопытная деталь: Воскобойник обратился к «народным мстителям» со словами, что они окружены.
Если верить Богатырю, вождя НСПР ранили в заключительной фазе боя. Тяжелым или легким оказалось его ранение, партизаны знать не могли – дом бургомистра остался неприступен. О смерти Воскобойника известие пришло только через два дня, когда из Локтя вернулся разведчик.
Богатырь, насколько позволяли рамки цензуры, затронул и тему партизанских потерь. Он первый назвал следующие цифры – 4 человека убито, 15 ранено (эти данные вызывают сомнение, поскольку бои носили ожесточенный характер и разгромить гарнизон партизаны не смогли). Потери милиции оценивались автором в 54 человека (сведения Н.И. Ляпунова – более 100 человек – явно далеки от реальности).
Богатырь не отрицает, но и не подтверждает, что партизаны Сабурова вели бой за тюрьму. Автор увлечен эпизодом гибели разведчика В. Буровихина, зверски замученного в «гестапо» (пункта полиции безопасности и СД в поселке не было, но там располагалось отделение абвергруппы-107).
Как завершилась операция, Богатырь не сообщает, и это весьма показательно, так как Сабуров и Ляпунов однозначно заявляли о победе. Но автор воспоминаний «Борьба в тылу врага» воздерживается от подобных выводов, пишет обтекаемо: «Так было положено начало ликвидации одного из опорных пунктов фашистского оккупационного режима». Словом, Богатырь ушел от прямого ответа на вопрос и дал повод усомниться в успешном проведении налета.
Более скупо в советской литературе представлена информация о борьбе против каминцев на захваченной территории Белоруссии.
Так, Герой Советского Союза В.Е. Лобанок, бывший руководитель оперативной группы Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) и Полоцко-Лепельской партизанской зоны, вскользь коснулся эпизода пребывания РОНА на Витебщине. В работе «В боях за Родину»[19] он ограничился рассказом о переброске каминцев и гражданских беженцев из Лепеля в город Дятлов. Говоря о борьбе с немецкой экспедицией «Весенний праздник», автор среди антипартизанских формирований называет и бригаду Каминского, но умышленно опускает все подробности, связанные с ее боевым применением.