Ибрагимбеков Рустам. Похороны в Калифорнии

   Вдова. А стол?
   Путник. Столы мне нравятся меньше.
   Вдова. Мне тоже, но целый стол лучше, чем поломанная кровать.
   Путник. В таком случае поломанный стол лучше целого.
   Вдова. В этом еще надо убедиться.
   Путник. Именно этому мы посвятим остаток жизни. (Смотрит на коляску.) Кто ее так разукрасил?
   Вдова. Он.
   Путник. Как ни странно, но, когда я испускал дух на мокрой от крови земле, почему-то очень хотелось оказаться в этой коляске и чтобы ты была рядом... Когда теряешь надежду на удачу, вспоминаешь о справедливости... Умирая, я думал: неужели ты не заслужил хоть несколько последних минут полежать в этой коляске и чтобы она за тобой ухаживала...
   Вдова. Действительно странное желание: ты в нее даже не поместишься.
   Путник. Помещусь... Я уже проверял.
   Вдова (смеется). Когда?
   Путник. Давно. Сразу же, как ты вылечилась.
   Вдова. Ты что, уже тогда мечтал в ней полежать?
   Путник. Да. И чтобы ты кормила меня с рук.
   Вдова. Боюсь, что это продолжалось бы недолго.
   Путник. Почему?
   Вдова. Она все же слишком мала для тебя. Пришлось бы перенести тебя в кровать.
   Путник. Ни в коем случае. (Забирается в коляску.) Если ты согласна кормить меня с ложки здорового, я готов добровольно пролежать в этой коляске всю оставшуюся жизнь.
   Вдова. А как же с мебелью? Только что ты собирался остаток жизни посвятить ей!
   Путник. Днем я буду лежать в коляске, а по ночам крушить мебель... Я хочу тебе кое-что сказать. Мужчина должен быть сдержанным в словах и чувствах люди, среди которых, я родился и вырос, внушили мне это с детства! Я поверил им и почти никогда не рассказывал о себе... С тех пор, как я себя помню, меня готовили быть воином... Я навсегда усвоил все, чему учили меня отец и старшие братья, но в результате оказалось, что мне недодали ласки - очень уж рано меня отняли у матери. Понял я это, лишь когда встретил тебя: женщины, которых я знал раньше, были для меня только развлечением. Ты первая, кто разбудил во мне потребность в ласке, и каждый раз, когда ты, лаская меня, говорила о своей любви, я ощущал себя ребенком. Я тщательно скрывал это, и только там, среди индейцев, я подумал о том, как мало ты получала в ответ на свою любовь. Теперь все будет иначе. Война окончена, и мы всегда будем вместе...
   Целуются.
   Вдова. Я так счастлива.
   Путник. Ты любишь меня?
   Вдова. Я не представляю жизни без тебя.
   Путник. А меня бы уже давно не было на свете, если бы не ты - каждый раз, когда жизнь уже покидала меня, возникала ты, и только это меня спасало...
   Вдова. Я это чувствовала. Бывало так, что я целыми ночами говорила с тобой...
   Путник. Это меня спасло.
   Вдова. Теперь мы вместе, это главное...
   Путник. Ты права - это главное... Ничего больше мне не нужно... Ты знаешь, что они сделали с Турчиным?
   Вдова. Я не хотела тебе говорить.
   Путник. Значит, это правда?! Его судили?
   Вдова. Да.
   Путник. Из двухсот человек, приехавших со мной сюда, больше половины погибло на моих глазах. Что с остальными - неизвестно. И после всего этого лучшего из нас, нашего командира, отдают под суд! За что? Что плохого в том, что он взял в армию негров, за свободу которых мы приехали сюда сражаться?
   Вдова. Все уже позади, слава богу.
   Путник. Бедный Турчин! Кто бы мог подумать, что такой жестокой может оказаться благодарность народа. Давно стоит этот памятник на площади?
   Вдова. Три года.
   Путник. Когда судьба еще раз подарила мне жизнь, я понял, что не имею больше права распоряжаться собой и должен сохранить жизнь для тебя...
   Вдова. Боже, как ты меня любишь!
   Путник. Ты - единственное, что у меня осталось. Ты и родина. И слава богу - одно другому не помеха. От всего "стального, что так волновало меня раньше, я освободился, ничего больше мне не нужно. Ни славы, ни успеха, ни власти, ни богатства, ничего!
   Вдова! Ты просто устал.
   Путник. Может быть. Но боюсь, что надолго.
   Вдова. Отдохнешь несколько дней...
   Путник. Я действительно уже не тот после всего, что произошло.
   Вдова. Все мы не те.
   Путник (вылезает из коляски, подходит к своему мешку, роется в нем). Странно... Тут лежала тетрадь... на самом дне... (Продолжает искать.) Автограф поэта Эдгара По, стихотворение "Ворон", написанное его собственной рукой...
   Вдова. "Ворон"?
   Путник. Это его лучшее стихотворение. Ты не слышала?
   Вдова (заглядывает в мешок, удивленно). Что это?
   Путник (чуть смущенно). Подарок одного старика...
   Вдова. Камни?
   Путник. И тетрадь, и камни, и смола, и перья... Он подобрал этого По на улице в Балтиморе в бессознательном состоянии и несколько дней выхаживал... И тот, умирая, оставил ему все, что при нем было. И сказал: "Тетрадь - для друзей, а смола, перья и камни - для ваших врагов". Старик подарил мне все это с теми же словами... (Отложив мешок в сторону.) Еще утром она была здесь... Мешок я из рук не выпускал... (Вспоминает о своем посещении Китти.) Нет, этого не может быть...
   Вдова. Что?
   Путник. Зачем она ей?
   Вдова. Кому?
   Путник. Тут у вас... живет девушка...
   Вдова. Китти!
   Путник. Да, кажется.
   Вдова (пораженная). Ты был у Китти?
   Путник. Случайно...
   Вдова. И так легко об этом говоришь? Ты... после трех лет отсутствия... с этой... Ты знаешь, кто она?
   Путник (обнимает ее). Ну что ты! Как ты могла подумать такое?
   Вдова. Я знаю эту... Она...
   Путник. Она ни в чем не виновата...
   Вдова. Дрянь...
   Путник. Зачем ты так? Не надо...
   Вдова. Ты не знаешь, что это за дрянь!..
   Путник (ласково). Ты все такая же... ревнивая... Ну перестань... Подумай, что ты говоришь...
   Вдова. Ты и она - нет, этого не может быть!
   Путник. Успокойся... Ничего не было, я тебе говорю...
   Вдова. А как ты у нее оказался?
   Путник. Случайно...
   Вдова. Знаю я эти случайности... Она затащила тебя... Затащила. Никого не пропустит... Я тебя не обвиняю, ты мужчина...
   Путник (с улыбкой). Я мужчина только с тобой... (Притянув ее к себе, крепко целует.)
   Вдова (переводя дыхание). Так я и поверила...
   Путник. Я моногамен, как беркут.
   Вдова. А что это значит?
   Путник (целуя). То, что, кроме тебя, мне никто не нужен.
   Вдова. Это правда?
   Путник. Конечно. (Целует ее.)
   Вдова. Я чуть с ума не сошла.
   Путник. Как ты могла подумать такое?
   Целуются.
   Вдова. Это такая дрянь...
   Путник. Перестань...
   Целуются.
   Вдова. Проходу никому не дает...
   Путник. В конце концов это ее профессия.
   Целуются.
   Вдова. В том-то и дело...
   Путник. Надо же как-то зарабатывать на жизнь.
   Вдова. Ей этого мало...
   Целуются.
   Ей еще надо в любовь поиграть...
   Целуются.
   Терпеть не могу проституток.
   Путник. Почему?
   Вдова. Ты еще спрашиваешь.
   Путник (улыбаясь). В полевых условиях они незаменимы,
   Вдова. Как можно брать деньги за... близость с человеком?
   Путник. Конечно, это не очень благородно, но...
   Вдова. Я не ханжа... Вас, мужчин, я могу понять... Но их я презираю... Ниже пасть нельзя - спать с каждым только потому, что тебе платят... Лучше уж повеситься... Это она украла тетрадь, больше некому... А все-таки... как ты у нее оказался?..
   Путник (улыбаясь). Заставили.
   Вдова. Кто?
   Путник. Шериф.
   Вдова. Он уже силой к ней загоняет?
   Путник. Ему нужно было очистить от меня площадь.
   Вдова. Она приставала к тебе?
   Путник. Ей было не до меня. (В ответ на удивленный взгляд Вдовы.) Занималась другим гостем. Пришлось даже помочь немного.
   Вдова. Ему?
   Путник. Ей... он отказался платить...
   Вдова. А сколько... это сейчас стоит?
   Путник. Тут был особый случай: парень оказался садистом...
   Вдова. Бедняга.
   Путник. Она?
   Вдова. Он.
   Путник. Интересная точка зрения.
   Вдова. Это же болезнь - он ничего не может с собой поделать.
   Путник. И причиняет боль другому.
   Вдова. Он же не виноват: его на это обрекла природа. И не так-то просто найти того, другого, кто согласен терпеть боль... Разве можно этим пользоваться, чтобы вымогать деньги!.. Нет .ничего страшнее продажных женщин!
   Путник. У тебя появился преувеличенный интерес к ним. Раньше я этого не замечал.
   Вдова. Раньше они не жили у меня под носом... Их тут несколько на этой площади. А вокруг - три тысячи мужчин.
   Путник. А других женщин здесь нет?
   Вдова. Очень мало: золотоискатели, как ты знаешь, стараются не обременять себя семьями...
   Пауза.
   П у т н и к. А зачем ей моя тетрадь?
   Вдова. Хотя бы для того, чтобы ты пришел к ней еще раз.
   Путник. Этого я не сделаю даже ради "Ворона", написанного рукой великого поэта. Тем более, что я знаю его на память... Прочитать?
   Вдова. Да.
   Путник. Оно длинное.
   Вдова. Ничего.
   Путник. И мрачное.
   Вдова. Это хуже.
   Путник. Я и подумать не мог, что в Америке есть такие поэты... Может быть, оно совпало с тогдашним состоянием моей души, но, когда я прочитал это стихотворение, меня потрясла правда - каждого из нас рано или поздно .ждет свой Ворон... (Шутливо-торжественно.) Начинаю! (Читает медленно, с большим чувством.)
   "Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий.
   Задремал я над страницей фолианта одного,
   И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал,
   Будто глухо так затукал в двери дома моего.
   "Гость, - сказал я, - там стучится в двери Дома моего,
   Гость - и больше ничего".
   Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный,
   И от каждой вспышки красной тень скользила на ковер,
   Ждал я дня из мрачной дали, тщетно ждал, чтоб книги дали
   Облегченье от печали по утраченной Линор,
   По святой, что там, в Эдеме, ангелы зовут Линор,
   Безымянной здесь с тех пор.
   Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах
   Полонил, наполнил смутным ужасом меня всего,
   И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало:
   "Это гость лишь запоздалый у порога моего,
   Гость какой-то запоздалый у порога моего,
   Гость - и больше ничего".
   И, оправясь от испуга, гостя встретил я, как друга.
   "Извините, сэр иль леди, - я приветствовал его,
   Задремал я здесь от скуки, и так тихи были звуки,
   Так неслышны ваши стуки в двери дома моего.
   Что я вас едва услышал", - дверь открыл я: никого.
   Тьма - и больше ничего.
   Тьмой полночной окруженный так стоял я, погруженный
   В грезы, что еще не снились никому до этих пор;
   Тщетно ждал я так, однако тьма мне не давала знака,
   Слово лишь одно из мрака донеслось ко мне: "Линор!"
   Это я шепнул, и эхо прошептало мне: "Линор1!"
   Прошептало, как укор.
   В скорби жгучей о потере я захлопнул плотно двери
   И услышал стук такой же, но отчетливей того.
   "Это тот же стук недавний, - я сказал, - в окно за ставней,
   Ветер воет неспроста в ней у окошка моего,
   Это ветер стукнул ставней у окошка моего,
   Ветер - больше ничего".
   Только приоткрыл я ставни - вышел Ворон стародавний,
   Шумно оправляя траур оперенья своего;
   Без поклона, важно, гордо, выступил он чинно, твердо,
   С видом леди или лорда у порога моего,
   На Паллады бюст над дверью у порога моего
   Сел - и больше ничего.
   И, очнувшись от печали, улыбнулся я вначале,
   Видя важность черной птицы, чопорный ее задор.
   Я сказал: "Твой вид задорен, твой хохол облезлый черен,
   О зловещий древний Ворон, там, где мрак Плутон простер,
   Как ты гордо назывался там, где мрак Плутон простер?"
   Каркнул Ворон: "Nevermore" (Больше никогда - англ.- ред).
   Выкрик птицы неуклюжей на меня повеял стужей,
   Хоть ответ ее без смысла, невпопад, был явный вздор;
   Ведь должны все согласиться, вряд ли может так случиться,
   Чтобы в полночь села птица, вылетевши из-за штор.
   Вдруг на бюст над дверью села, вылетевши из-за штор,
   Птица с кличкой "Nevermore".
   Ворон же сидел на бюсте, словно этим словом грусти
   Душу всю свою излил он навсегда в ночной простор.
   Он сидел, свой клюв сомкнувши, ни пером не шелохнувши.
   И шепнул я вдруг вздохнувши: "Как друзья с недавних пор.
   Завтра он меня покинет, как надежды с этих пор".
   Каркнул Ворон: "Nevermore!"
   При ответе столь удачном вздрогнул я в затишье мрачном,
   И сказал я: "Несомненно, затвердил он с давних пор.
   Перенял он это слово от хозяина такого.
   Кто под гнетом рока злого слышал, словно приговор,
   Похоронный звон надежды и свой смертный приговор
   Слышал в этом "Nevermore".
   И с улыбкой, как вначале, я, очнувшись от печали,
   Кресло к Ворону подвинул, глядя, на него в упор,
   Сел на бархате лиловом в размышлении суровом,
   Что хотел сказать тем словом Ворон, вещий с давних пор.
   Что пророчил мне угрюмо Ворон, вещий с давних пор,
   Хриплым карком: "Nevermore".
   Так, в полудремоте краткой, размышляя над загадкой,
   Чувствуя, как Ворон в сердце мне вонзал горящий взор,
   Тусклой люстрой освещенный, головою утомленной
   Я хотел уже склониться на подушку на узор,
   Ах, она здесь не склонится на подушку на узор.
   Никогда, o nevermore!
   Мне казалось, что незримо заструились клубы дыма
   И ступили серафимы в фимиаме на ковер.
   Я воскликнул: "О несчастный, это бог от муки страстной
   Шлет непентес, исцеленье от любви твоей к Линор!
   Пей непентес, пей забвенье и забудь свою Линор!"
   Каркнул Ворон: "Nevermore!"
   Я воскликнул: "Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий
   Дьявол ли тебя направил, буря ль из подземных нор
   Занесла тебя под. крышу, где я древний
   Ужас слышу. Мне скажи, дано ль мне свыше там, у Галаадских гор,
   Обрести бальзам от муки, там, у Галаадских гор?"
   Каркнул Ворон: "Nevermore!"
   Я воскликнул: "Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий!
   Если только бог над нами свод небесный распростер,
   Мне скажи: душа, что бремя скорби здесь несет со всеми,
   Там обнимет ли в Эдеме лучезарную Линор
   Ту святую, что в Эдеме ангелы зовут Линор?"
   Каркнул Ворон: "Nevermore!"
   "Это знак, чтоб ты оставил дом мой, птица или дьявол!"
   Я, вскочив, воскликнул: "С бурей уносись в ночной простор,
   Не оставив здесь, однако, черного пера, как знака
   Лжи, что ты принес из мрака! С бюста траурный убор
   Скинь и клюв твой вянь ив сердца! Прочь лети в ночной простор.
   Каркнул Ворон: "Nevermore!"
   И сидит, сидит над дверью Ворон, оправляя перья,
   С бюста бледного Паллады не слетает с этих пор;
   Он глядит в недвижном взлете, словно демон тьмы в дремоте.
   И под люстрой в позолоте на полу он тень простер,
   И душой из этой тени не взлечу я с этих пор.
   Никогда, о nevermore!
   Перевод М. Зенкевича
   На площади появляется Ветеран. В руке у него нечто похожее на плакат, видны слова: "Долой проституток!!" Прибивает плакат над дверью комнаты Китти.
   Появляется Китти.
   Китти. Ты что тут делаешь?
   Ветеран. Не видишь?
   Китти (читает по складам). "До-лой прос-ти-ту-ток..." (Улыбается Ветерану.) И чем я тебе мешаю?
   Ветеран. Таким, как ты, не место в Золотом каньоне.
   Китти. Я тоже так думаю.
   Ветеран. Уймись, пока не поздно.
   Китти. Не могу.
   Ветеран. Знаю, на кого ты надеешься! Но клянусь всеми святыми, даже это тебе не поможет. Не для того мы проливали кровь, чтобы терпеть такое безобразие.
   Китти. А что тебя так волнует, я не понимаю? Что я особенного делаю?
   Ветеран. Ты еще спрашиваешь?! Наступит час расплаты! За все ответишь!
   Китти. Перед кем?
   Ветеран. Перед народом.
   Китти. А я разве не для народа стараюсь?
   Ветеран. Всех выведем на чистую воду! По одному перетряхнем. Каждый даст ответ за все содеянное! Никто не избежит возмездия! Какие бы посты ни занимали.
   Появляется Шериф.
   Говорят одно, а делают другое. Всех разоблачим! (Увидев Шерифа, умолкает.)
   Шериф. Что-то ты раскричался, старина!
   Ветеран. Я говорю правду.
   Шериф. Отдохни, старина. Слишком много правды вредит здоровью!
   Ветеран. Мне терять нечего.
   Шериф (со скрытой угрозой). Я этого не знал. Мы еще поговорим с тобой на эту тему.
   Ветеран. Я готов.
   Шериф. Не сегодня, старина. Не сегодня. У тебя будет возможность высказать все, что накопилось на душе. Обещаю. А сейчас иди, иди отсюда. Прошу тебя.
   Ветеран. Я не из пугливых. Меня не запугаешь. Учти (Уходит.)
   Шериф поднимается по лестнице к Китти.
   Шериф. Можно?
   Китти. А если я скажу "Нельзя"? (Насмешливо.) Ты уже был у меня сегодня. Забыл?
   Шериф устало опускается на ступеньку лестницы.
   Что с тобой?
   Шериф. Устал.
   Китти. Зачем же ты пришел еще раз?
   Шериф. А что, нельзя просто поговорить?
   Китти (смеется). Это что-то новое.
   Шериф. Что я, не человек?
   Китти. Не знаю.
   Шериф. Если есть работа хуже твоей, то это моя.
   Китти. Мне моя работа нравится.
   Шериф. Я знаю.
   Китти. Только врать надоело. Ты зачем пришел?
   Шериф. Я же сказал. Поговорить. Только не задавай мне вопросов.
   Китти. А ты мне.
   Шериф. В конце концов имею я право поговорить с кем-то, ничего не выясняя?
   Китти (усмехнувшись). И не угрожая.
   Шериф. Да.
   Китти. И не принуждая...
   Шериф. Вот именно. И не боясь.
   Китти. Вот бы никогда не подумала, что ты кого-то боишься.
   Шериф. Я боюсь только одного человека.
   Китти. А я его не боюсь.
   Шериф. Напрасно.
   Китти. Я его жалею.
   Шериф. А меня?
   Китти. Мы договорились не задавать вопросов.
   Шериф. Как же мы поговорим?
   Китти. А мы уже поговорили.
   Шериф. Если бы ты знала, как мне трудно.
   Китти. Всем трудно.
   Шериф. И не с кем поделиться. Иногда так хочется, чтобы кто-то посочувствовал, пожалел... У тебя такого не бывает? (Помолчав.) Я же не железный. Работаешь, работаешь, делаешь, что -приказывают, но нельзя же так всю жизнь?.. А? Как ты считаешь?.. А если вдруг все изменится? Так же тоже бывает. Нет ничего вечного на этом свете. Правильно я говорю? Кому я тогда нужен? Ну что ты молчишь?.. Ты же добрый человек. (Встает.) Значит, не хочешь со мной говорить?.. Ну ладно...
   Китти уходит к себе.
   Появляются три помощника шерифа. Молча располагаются на некотором расстоянии друг от друга в точках, наиболее удобных для обстрела балкона.
   На втором этаже появляется Хозяин. Путник и Вдова, все еще находящиеся под впечатлением от чтения "Ворона", не сразу его видят.
   Хозяин (Путнику). Прошу, так сказать, прощения... Как говорится, не помешал?
   Путник. Помешал.
   Хозяин. Я на минутку... (Подходит к коляске, поправляет один из украшающих ее цветков и незаметно подбрасывает тетрадь, припрятанную в рукаве.)
   Путник. Понравилось?
   Хозяин. Что?
   Путник. Стихотворение.
   Хозяин. Какое стихотворение?.. А-а-а... Да я так просто... я же не любитель...
   Путник. На всякий случай?.. Рука не удержалась?
   Хозяин. Да.
   Путник. По привычке?
   Хозяин (менее уверенно). Да.
   Путник. И так всю жизнь? Не надоело?
   Хозяин (смущенно смеется). А что делать? Приходится...
   Путник. Не так уж много ведь и осталось... Сколько тебе?
   Хозяин. Тридцать пять...
   Путник. Может, хватит уже?
   Хозяин. Я стараюсь.
   Путник. Вижу, как стараешься.
   Хозяин. Ты прав, ты во всем прав!.. Я абсолютно согласен!..
   Путник. С чем?
   Хозяин. Со всем! Так больше жить нельзя! Я так тебе завидую... Ты молодец - никаких, как говорится, компромиссов... чист перед всеми... (Перехватывает взгляд Вдовы.) Я сейчас уйду... Две минуты... Просто хочется один раз высказаться, излить, как говорится, душу... (Путнику.) Можно?
   Путник пожимает плечами.
   Ты благородный человек. Я должен тебе сказать. Я ценю это... Мало кто ценит, а я ценю. И завидую. Потому что сам, как говорится, негодяй... Да, это так... Я хочу, чтобы ты знал, я в себе не заблуждаюсь. А тобой, как говорится, восхищен. Потому, что есть чем восхищаться. (В ответ на нетерпеливый жест Путника говорит быстрее.) Ты всегда вступался за слабых. Правильно?.. И не боялся смерти. Правильно?.. (Перечисляя, загибает пальцы.) Боролся за справедливость - это три?.. Делился последним - что четыре?.. И поэтому у тебя все хорошо: тебе благодарны, тебя любят. (Показывает на Вдову.) Тебя, как говорится, чтут и... это самое... Уважают... И так будет до конца... этих самых... дней твоих... Как ты к людям, так и они к тебе - уважение, как говорится, надо заслужить... А меня за что уважать? Не за что. Я в себе совсем не заблуждаюсь - как был" так и остался ничтожеством. А жизнь, как говорится, не обманешь, она каждому воздает должное. Поэтому у тебя есть все, а у меня ничего - ни любви, ни уважения, ни... этой самой... как ее?.. Уверенности. Поэтому я один, а у тебя есть она, Нора. Я сразу понял, что вы, как говорится, созданы друг для друга... Боже, как летит время. Будто вчера все было, а уж сколько прошло... Помнишь, как ты прогнал меня?
   Путник. Помню.
   Хозяин (Вдове). Я залез к нему в карман ночью. Позарез были нужны деньги для врачей. А он увидел и прогнал меня.
   Путник (Вдове). Когда человек, днем уверявший тебя в дружбе навек, ночью шарит по твоим карманам - спросонок это довольно обидно. Но утром он показал тебя, и я отдал ему все, что у меня было.
   Хозяин. Я не взял себе ни копейки, все ушло на врачей!
   Путник (Вдове). Меня поразил твой взгляд - в нем было столько печального достоинства! И одновременно мольба о помощи. Плохо, конечно, когда человек зависим, но именно в этом положении лучше всего проявляются его истинные качества.
   Вдова. Да, просить я умею.
   Путник. В том-то и дело, что ты ни о чем не просила.
   Хозяин (Вдове). Я просил вместо тебя!
   Путник. Это правда, он прибежал в гостиницу и начал умолять о помощи.
   Хозяин (Вдове). Все решали деньги, которых у меня не было. Только они могли поставить тебя на ноги. Много денег. И на врачей, и на поездку к Горячему источнику, и на лекарства. Вот почему я показал тебя ему! Я был вынужден! (Путнику.) Разве ты дал бы мне денег, если бы не увидел ее?
   Путник. Нет. (Вдове.) Что бы потом ни произошло, он был и остается человеком, который подарил мне тебя. И я не должен забывать об этом. (Подходит к Хозяину.) В конце концов, не все же рождены быть героями на войне...
   Хозяин. Ты меня прощаешь?
   Путник. Да.
   Хозяин хочет обнять Путника, но, не решившись, опускается на колени. Путник пытается помешать ему.
   Хозяин (на глазах его слезы). Нет-нет. Я должен это сделать. Простить меня! После всего... Какое благородство! Нора, ты видишь. Он простил!.. Меня, меня, который... (Подчинившись Путнику, поднимается на ноги.) Какое благородство!.. Я не могу поверить... Спасибо... (Плачет.)
   Путник. Ну ладно, ладно... Успокойся. Нора, дай ему воды, что ли...
   Хозяин. Она на меня обижена. Ты простил. А она, как говорится, не может. Так тебя любит... А если уж она рассердится - Хоть беги. Нет, я не жалуюсь. Я, как говорится, просто к слову. Нора прелесть. Молодец. Ее все обожают... Это самое... как говорится, поклоняются... Весь город. Все до единого. Она для них, как святая. (Смотрит на часы.) Сейчас как раз все должны собраться на площадь. По случаю твоей годовщины. Может, ты выступишь и скажешь, как говорится, пару слов?..
   Шериф звонит в медный колокол, висящий рядом с гранитным всадником, и площадь заполняется жителями Золотого каньона, в первую очередь посетителями "Тихой заводи". Опять возникает песня...
   Слышишь, как дружно поют, все вместе, и белые тоже, и песня негритянская полное равноправие. Я скажу несколько слов, а потом, после меня, выступишь ты. Не возражаешь? Как говорится, очень удобный случай... Рано или поздно это все равно придется сделать. Не так ли?
   Путник. Да, наверное.
   Хозяин (Вдове). Ну вот видишь. Так или иначе людям надо сообщить о том, что он, слава богу, жив, здоров, вернулся и... (Выглядывает на площадь.) Народ уже собрался...
   Путник (Вдове). У меня к тебе просьба - убери пока со стола эти бумаги...
   Хозяин. Тебе нужен стол?
   Путник. Да. Сразу же после выступления.
   Хозяин. Я помогу тебе, Нора.
   Вдова. Не надо. (Путнику, неуверенно.) Тебе обязательно нужно подвергнуть себя опасности?
   Хозяин. Какой опасности? Нора, подумай, что ты говоришь? (Путнику.) Уверяю тебя, ей просто кажется... Ничего серьезного, поверь мне!..
   Путник (Вдове). В таком случае готовь стол.
   Хозяин. Возьми себя в руки, Нора.
   Путник (Хозяину). А ты знаешь, что я собираюсь им сказать?
   Хозяин. Нет. Но это твое... как говорится, право. Можешь сказать все, что тебе хочется...
   Путник. Я хочу сказать им о том, что все эти ваши портреты, призывы, запреты - чушь собачья. И что тысячи людей отдали жизни за отмену рабства совсем не для того, чтобы ты превратил этот каньон в ловушку. И творил здесь все, что тебе заблагорассудится.
   Хозяин (стараясь скрыть беспокойство). Ты собираешься это им сказать?
   Путник. А почему бы и нет?
   Хозяин. Ты слышишь, Нора!. (Путнику.) А что будет... как говорится, потом?
   Путник. Что им захочется: кто решит уехать отсюда - уедет, кто захочет остаться - останется.
   Xозяин. А что будет с... этим, как его? Золотом?
   Путник. Ты же обещал раздать его. А обещания полагается выполнять... Ты согласен?
   Хозяин (мнется). Что я могу сказать? Ты, как говорится, нашел этот каньон, и как ты захочешь, так... это самое... и будет...
   Путник. А что ты считаешь, Нора?
   Хозяин. Она тоже не возражает.
   Путник. Значит, вы оба не против того, чтобы я вышел на балкон и во всеуслышание повторил то, что сейчас сказал вам?
   Хозяин. Как мы можем...
   Путник (Вдове). А потом мы с тобой уедем отсюда...
   Вдова. Куда?
   Путник. Далеко.
   Вдова. Ты все-таки хочешь уехать на родину?
   Путник. А почему бы и нет?
   Хозяин. А что будет со мной?
   Путник. Займешь место среди тех, кто стоит под балконом. Получишь столько, сколько и все, и заживешь безбедно.
   Хозяин (Вдове). Я рад за тебя, Нора. Исполняются все твои, так сказать, мечты: разделите золото, уедете отсюда, вдвоем, без никого, и ты, как говорится, никогда больше не увидишь тех, кто останется здесь, ни взрослых, ни... этих самых... детей. Ты меня поняла? И я тоже, как говорится, доволен. А что мне надо? Я же не для себя, так сказать, старался...