Иден Дороти. В поисках Виллы

6

   Питер Синклер спросил:
   — Вы собираетесь остаться?
   Грейс услышала в его голосе раздражение. Атмосфера в машине была довольно прохладной. Казалось, надвигается шторм, ветер раскачивал лодки у причалов и срывал листву с деревьев Кэт наглухо замоталась шарфом, лицо её стало совсем детским. Питер в толстом просторном свитере и казался вдвое шире. Выглядел он здоровым и сильным, но не скрывал дурного настроения, даже когда Грейс села в машину.
   Дети были в шотландских красных беретах, слишком ярких для их бледных лиц. Джорджия щебетала, радуясь поездке за город, Александр молча забился в угол.
   — Он боится лосей, — сообщила Джорджия. — Правда, глупо? Они нам вообще не покажутся.
   — Ему нужно преодолеть этот глупый страх, — бросил через плечо отец.
   Внимание Грейс привлек высокий мужчина, переходивший дорогу с маленьким мальчиком.
   — Смотрите, Питер, это же Польсон!
   Грейс показалось, что такого внимательного выражения лица у Польсона она ещё не видела, хотя что она могла разглядеть на ходу?
   — Это его сын? — спросил Питер.
   — Думаю, да.
   — Вы не говорили, что у него жена и ребенок.
   — Он живет один и забирает сына только на воскресенье.
   — Вы, наверное, знаете, что по разводам Швеция на первом месте в мире,
   — заметил Питер.
   — Не стоит про это при детях. У них всегда ушки на макушке.
   — А что такое разводы? — тут же спросила Джорджия.
   — Ничего, — отрезал Питер.
   — Грейс, вы так Питеру и не ответили. Решили остаться?
   — Пока не выясню, что с Виллой.
   — Но милая, она же не знает, что вы приехали. Что, если она укатила в Копенгаген, или в Париж, в Рим, в Рио-де-Жанейро, в конце концов.
   — Ей все равно придется вернуться за вещами. Да и с квартирой нужно решить вопрос. А я пока буду наслаждаться отпуском. Мне здесь нравится.
   И это была правдой.
   — Удивительно, остаться здесь по собственному желанию? — проворчала Кэт.
   Над горизонтом тянулась вереница странных светящихся облаков.
   — Снеговые тучи. Могут добраться и сюда. В это время года тут все разговоры только про снег. Вот только когда он пройдет, никто не знает.
   Через полчаса они выехали за город, теперь пошел лес с коттеджами на полянках, любимые дачные места здешних горожан.
   Временами сквозь лес проблескивало озеро или проступали каменистые склоны. Питер пояснил:
   — Дорога ведет на Упсалу. Вам стоит туда съездить. Там древний университет и прекрасный собор. А мы уже сворачиваем к озеру.
   — Неподалеку живут Эбба с Якобом, — заметила Кэт. — Но у них настоящее имение.
   — Да, мрачные готические развалины, — фыркнул Питер.
   — Возможно, они вас пригласят, Грейс. Здесь их официальная резиденция. Но Кэт им вовсе не завидует, верно? Она — мечтательница, в мыслях она не с нами, а в Сорбитоне. Правда, дорогая?
   — Смотрите, знак «Осторожно, лоси»! Ты видел, папа? воскликнула Джорджия.
   — Был такой знак? Я пропустил.
   — Знаете, Грейс, лось может забодать, бросить на землю и затоптать.
   — Перестань! — оборвала её Кэт.
   Александр забился ещё глубже в угол, уставившись в лес широко раскрытыми глазами.
   — И с Виллой тоже такое могло случиться… — буркнула Джорджия.
   — Еще два слова, и сидеть тебе весь день в спальне!
   — Если она заблудилась в лесу, — шепотом закончила Джорджия.
   Дом стоял на поляне, вокруг — молодые березки, кусты шиповника и терновника, а дальше — лес. Александр осмелел, вылез из машины и припустил вокруг дома, Джорджия за ним. Оба кричали и хохотали.
   — Слава Богу, — сказал Питер. — Не знаю, что ему в голову взбрело с этим лосем.
   — Это началось, когда ты застрелил последнего. Он видел кровь, — сказала Кэт. — Ему ведь только четыре.
   — Скоро пять, и нельзя же быть таким слюнтяем… Ладно, вот наша дача, Грейс. Чтобы её осмотреть, много времени не понадобится.
   Маленький симпатичный домик, спальня с четырьмя кроватями, кухня — она же столовая и гостиная, уютная, с чистым полом и простой мебелью.
   — Вилла спала с моими женщинами, а мы с Александром — на диване, — сказал Питер.
   Дождь стих, он больше не стучал по крыше, деревья словно отступили от дома.
   — Часто она здесь бывала?
   — Только раз, — сказала Кэт. — Потом мы хотели ещё раз её пригласить, но у неё уже были свои планы, а Питер приезжал сюда с Биллом и ещё с кем-то из друзей охотиться.
   Имя Билла прозвучало впервые, и, похоже, Кэт даже пожалела, что его упомянула. Грейс боялась надоесть расспросами, но все же спросила:
   — Билл тоже из приятелей Виллы?
   И Кэт вдруг взорвалась.
   — Господи, да не такая уж она была красавица! А когда перекрасилась в этой жуткий канареечный цвет, стала страшнее смертного греха. И слава Богу, что она решила уехать.
   — И я её предупреждал, чтобы держалась поскромнее, кивнул Питер.
   — А Билл к её отъезду не имеет отношения?
   — Вряд ли, — буркнул Питер и покосился в окно в сторону леса. — Он погиб.
   Грейс нерешительно переспросила:
   — Как погиб?
   Ей показалось, что ни Кэт, ни Питер не хотят продолжать разговор. Потом Кэт буркнула:
   — Лучше расскажи ей все, иначе Джорджия со своим ненормальным воображением все переврет.
   — Произошел несчастный случай на охоте, — пояснил Питер. — Билл Джордан был моим коллегой.
   — Но как это случилось? — спросила Грейс.
   — Я же сказал, несчастный случай. Он споткнулся, ружье выстрелило и пуля попала в живот. Бог знает, сколько он так пролежал, пока я не нашел его. Но он уже был мертв.
   Да, посольству пришлось пережить немалый скандал.
   — Кошмар, — кивнула Кэт. — От Джорджии все скрыть не удалось, а у Александра нападение лося вообще стало навязчивой идеей.
   Питер сердито заявил:
   — Я больше не хочу об этом говорить. Произошла трагедия. Да, меня в то утро с Биллом не было. Но что я мог бы сделать? Я накануне перепил и спал с похмелья. Его все равно не вернуть. Хватит разговоров.
   Кэт кивнула.
   — Я как не пытаюсь забыть, когда мы приезжаем сюда, вспоминаю снова и снова. Ладно, давайте разожжем камин. Питер, давай дрова, мы с Грейс накроем стол. Поздновато мы сюда выбрались, как бы к вечеру снег не пошел.
   Камин оживил и согрел строгую комнату. Дети устроились поближе к огню, Грейс — на диване. Питер в кресле принялся перебирать струны гитары. По его словам, летом они все время проводят на озере. Тут до полуночи светло, и вечерами все собираются на крыльце.
   Потом дети запросились к озеру. Кэт пошла с ними. Никогда не знаешь, что выкинет этот ненормальный Александр. А Грейс с Питером остались у камина. Грейс решила воспользоваться случаем, и рассказать Питеру о визите незнакомца в её квартиру. Не хотелось, чтобы дети и Кэт все слышали.
   Питер слушал молча, потом спросил, что мог искать незваный гость, если он ей не померещился.
   Интуиция подсказывала Грейс, что не стоит ему знать про дневник своей бывшей секретарши. Во всяком случае, не сейчас. Дневник — это столь же личное дело, как и секретный сигнал в подписи Виллы на письме.
   — Может быть, письма. Какие-то улики. Уинифред Райт упоминала про женатого мужчину. Не слишком все прилично, да?
   — Да, грязноватое дело, — кивнул Питер и задумался, заложив руки за голову. — А вы сами как следует обшарили квартиру?
   — Да.
   — Что-нибудь нашли?
   — Ничего особенного. Но понимаете, все эти дорогие вещи, косметика, духи, чемоданы… Вилла вела слишком роскошную жизнь.
   — Наверное, нашла себе миллионера.
   — Будь это так, её история наверняка попала бы в газеты.
   — Вначале журналистам пришлось бы все разнюхать.
   — А мне придется поменять замок в дверях. Не хочу, чтобы кто-то чужой расхаживал по квартире.
   — Вы в самом деле верите, что дело нечисто?
   Грейс подсела к камину, обхватив колени руками, её пробирал озноб, несмотря на тепло горящих дров. Она нечего не выдумывает, исчезновение Виллы в самом деле покрыто тайной.
   И тут раздался голос Джорджии:
   — Папа, папа! Смотри, что мы нашли!
   Ворвавшись в комнату, Джорджия размахивала каким-то грязным предметом, протягивая его отцу. Тот осторожно взял, повертел в руках и вопросительно поднял глаза на вошедшую следом за детьми жену. Та казалась бледнее обычного.
   — Джорджия в грязи на берегу нашла эти старые солнечные очки.
   — Да, папа, но эти очки всегда носила Вилла, — заявила Джорджия.
   Питер кое-как стер грязь с роговой оправы и равнодушно оглядел очки.
   — Таких очков полным-полно. Если бы Вилла их потеряла, она бы сказала.
   — Может, она и говорила, — буркнула Кэт.
   Питер сердито покосился на нее.
   — Ты хочешь сказать…
   Кэт замахала руками, требуя замолчать, повернулась к детям и деланно веселым тоном произнесла:
   — Может, Вилла была здесь без нас, и тогда их потерла. Если, конечно, это её очки.
   — Ее! — настаивала Джорджия. — Видишь, они как бабочка, верно, Александр?
   — Значит она в самом деле заблудилась в лесу? — спросил мальчик, испуганно выкатив глаза.
   — Перестань нести чепуху! — цыкнул Питер. — Кэт, может заставишь его прекратить нытье?
   — Я не ною, — обиделся Александр и стал тереть кулаками глаза. Кэт взяла его на руки.
   Грейс протянула руку за очками.
   — Я сохраню их для Виллы.
   Питер, поколебавшись, согласился.
   — Если хотите — пожалуйста. Но по-моему их лучше вбросить. Бог знает, сколько они валялись в грязи.
   Кэт дулась весь обратный путь, уйдя в себя и глядя на мужа безжалостным взглядом. Она явно была убеждена, что Питер с Виллой приезжали на дачу без нее, причем не раз, а ей муж рассказывал, что охотится с друзьями на лосей.
   Да, дела у них не ладятся, — подумала Грейс. Но что куда важнее, Питер знал про Виллу гораздо больше, чем говорил. Она не собиралась совать нос в его дела, пока не найдет Виллу. Очки и в самом деле могли быть потеряны давно, ещё летом, задолго до её исчезновения.
   Казалось, началась зима, подул колючий резкий ветер, и даже белые стволы берез померкли, потемнели. А снеговые тучи нависли совсем близко, отсвечивая серебром. Похоже, вечером пойдет снег.

7

   Вернувшись домой, Грейс не пошла к Польсону. Он ведь сам говорил, что воскресенье для него — святой день из-за сна, и она ни в коем случае не собиралась нарушать этот порядок, даже найди она на берегу не Виллины очки, а её хладный труп. Кстати, а когда Польсон её видел в таких очках в форме бабочки?
   Грейс в одиночестве бродила по квартире, не в силах унять дрожь. Она включила весь свет и задернула шторы, чтобы не видеть луны, безжалостно сверкающей между огромных снеговых туч.
   В спальне все ещё пахло духами, но, судя по всему, никто не заходил.
   Нет, Питер прав, эти очки просто похожи на очки Виллы. Мало ли таких на свете? Завтра она сама поищет такие. Интересно, где их Вилла покупала — в ближайшем магазине или большом универмаге? Фру Линдстрем знает наверняка. А может она помнит, как Вилла жаловалась на их потерю?
   Но почему она за ними не вернулась? Ведь что, казалось бы, проще — найти их на берегу озера, в котором купалась?
   А если таких очков в магазине не окажется? Или ей скажут, что таких не было вообще, и она привезла их из Англии? Тогда будет ясно, что Вилла потеряла их недавно, перед своим исчезновением…
   Под краном Грейс пыталась счистить грязь. Помыв и высушив очки, она надела их и испугалась.
   Из зеркала на неё смотрело незнакомое лицо. Повинуясь странному импульсу, Грейс сняла свитер и брюки, порылась в гардеробе и нашла золотистое платье. Нет, не это, для вечера дома подойдет экстравагантный шелковый костюм с широкими брюками.
   Жаль, что нельзя проверить, пошли бы ей ярко-желтые волосы. Грейс просто зачесала их назад, открыв лицо, и намазала бледной помадой губы. Шелк приятно холодил кожу, Грейс утонула в широких брюках, темные очки почти скрыли лицо.
   Значит, чтобы стать Виллой, достаточно замаскироваться? И сразу стать интереснее и загадочнее, чем просто секретарша.
   Грейс вдруг показалось, что она становится веселой и беспечной, как никогда. Видимо, всегда стоит попробовать сменить собственный облик.
   — Ну, теперь можете приходить, кто бы вы ни были — Аксель, Свен, Якоб, Густав, — усмехнулась она.
   Дверь открылась, и появился Польсон.
   Ей пришлось снять очки, чтобы разглядеть его. А он угрюмо буркнул:
   — А теперь снимайте все остальное. Живо!
   — Но я только…
   — Только хотели понять чертовы фантазии Виллы? Вилле, может быть, это и шло. Но только не вам. Господи, да это просто опасно.
   — Опасно?
   — Ну, с известной точки зрения.
   Грейс знала, что Польсону Вилла нравилась. Но теперь прочла по его лицу, что её возвращения он уже не ждет.
   — Между прочим, я вас не звала, — заметила Грейс уже из спальни.
   — Звали. Из-за двери я услышал ваш голос.
   — А я не слышала, как вы стучали. И вообще сегодня воскресенье, а это день вы проводите с сыном.
   Польсон спокойно ответил:
   — Посмотрите на часы, уже девять, и Магнус давно в постели.
   Грейс появилась в красном шерстяном платье и без пучка на затылке.
   — Вот так-то лучше. Извините, что я груб. Я просто зашел спросить — вы заметили задвижку на дверях? Фру Линдстром дала ваш ключ, и мы с Магнусом поработали. Можете запираться изнутри и чувствовать себя в безопасности, пока не сменят замок. А теперь рассказывайте, что узнали.
   — Нашла очки Виллы, — Грейс покачала ими перед собой и услышала взволнованный возглас Польсона:
   — Неужели вы нашли их здесь?
   — Почему вы спрашиваете? Вы знали, что у Виллы была только одна пара? А если она купила другую? Дети нашли их в грязи на берегу. Питер Синклер считает, что они могли там проваляться все лето.
   Он молча хмуро разглядывал очки. Ну почему он никогда не говорит, о чем думает?
   — Вы тоже так считаете? — нетерпеливо спросила Грейс.
   — Откуда я знаю. Это, бесспорно, её очки. Она их не снимала. Все лето напролет.
   — Кэт Синклер решила, что её муж и Вилла приезжали туда вместе.
   — Она так сказала?
   — Я прочитала это по её глазам. Она несчастна не только потому, что тоскует по родине, она все ещё ревнует мужа к Вилле, а Питер уезжает на уик-энды в одиночестве.
   Польсон кивнул.
   Если Вилла потеряла очки, она вполне могла купить такие же.
   — Завтра я пойду по магазинам.
   — Узнайте, есть ли здесь такие. Они довольно необычны. А как прошел сегодня день?
   Грейс вспомнила озеро, лес, навязчивый страх Александра перед лесом и лосями.
   — Вы помните молодого человека из британского посольства, который погиб на охоте? Его звали Билл Джордан.
   — Конечно помню. Недавно об этом писали в газетах."Трагический случай с британским дипломатом…»
   — Похоже, вы не верите? Питер сам нашел тело. Ужасно…
   — Я просто не верю в официальную версию.
   — Так это самоубийство? — голос Грейс дрогнул.
   — По крайней мере, это больше похоже на правду.
   — Значит, нужно было замять дело. Посольству не нужны скандалы. А что могло его толкнуть на это?
   — Не знаю. Но Вилла говорила, что Билл Джордан был хорошим парнем, его все любили. Так что не знаю.
   «Не выношу кладбищ с высокими деревьями и каменными надгробиями» — писала Вилла.
   Грейс встала.
   — Давайте выпьем, Польсон. А что вы делали сегодня с Магнусом?
   Лицо Польсона сразу засияло.
   — У Магнуса прекрасный аппетит. Мы пообедали, потом пошли в павильон Хага. Это небольшое элегантное здание Густав III построил во французском стиле. Там зеркальная комната, библиотека, и винтовая лестница на чердак. Говорят, там Густав держал свою королеву, и оттуда она смотрела на озеро.
   Грейс замерла.
   — Что вы сказали?
   — Она смотрела на озеро.
   — Нет, про чердак. В дневнике Вилла пишет: «Бедная королева на чердаке».
   — Но тот чердак давно пуст.
   — Значит, кто-то заперт на другом. Господи, Польсон, я схожу с ума!
   Он взъерошил её волосы и ласково прикрыл ладонью рот.
   — Конечно нет, но не стоит давать волю фантазии.
   — Не могу, я тут одна, и комнате такая тишина…
   — А вы не сидите дома. Завтра пройдите магазины, поищите очки, а днем посмотрим старый город.
   — И поищем дверь с драконом… — шепнула Грейс.
   Ей везде отвечали, что таких очков не было. Их явно привезли откуда-то издалека. Тогда Грейс позвонила к фру Линдстрем, намеренно надев очки. Хозяйка перепугалась.
   — Господи, фрекен Эшертон! Я уже подумала, вернулась фрекен Бедфорд. Такие же очки.
   Эксперимент удался на славу, и Грейс очки сняла. Но почему всех так пугает появление Виллы?
   — Моя кузина их, наверно, не снимала?
   — Только когда шла на службу. А так таскала их буквально вместо косметики.
   — А было летом время, когда она их не носила?
   — Не замечала, а что?
   — Я думала, она могла их потерять и купить новые.
   — Не слышала про это.
   — А уезжала она в них?
   Фру Линдстрем подумала.
   — Скорее нет. На ней было пальто, меховое боа, шапка…Выглядела она очень мило, но очков не было. Видя, как сияют её глаза, я ещё подумала, что незачем прятать их за темными стеклами.
   — За ней кто-то заехал? — Грейс даже удивилась, что не спросила об этом раньше. Может быть, фру Линдстрем видела Густава?
   Но хозяйка покачала головой.
   — Она села в такси и уехала; какой она назвала шоферу адрес, я не слышала. А почему вы спрашиваете?
   В середине дня похолодало, но выглянуло солнце. Грейс полила цветы и принялась за письма. Вначале — открытки друзьям с парой слов об отпуске и шведах. Потом — подробное письмо отцу. Тот страдал сердцем и проводил свои дни в Уилшире тихо и однообразно: выращивал георгины, гулял со спаниелем и сиамским котом. Соседка помогала по хозяйству и не скрывала своих видов на него. Отец любил приезды Грейс и хотел знать как можно подробнее все, что с ней происходит.
   Зато Виллу он никогда не любил, считал слишком взбалмошной и неискренней. Он считал, что не стоило из-за неё сломя голову лететь в Швецию.
   Над письмами Грейс успокоилась. Конечно, она и не заикнулась ни про королеву на чердаке, ни про охоту на лосей с самоубийством, ни про очки Виллы в грязи на берегу. Это отца бы слишком разволновало. И она писала, что ждет возвращения Виллы с мужем, потом приедет на несколько дней к нему и уединится, чтобы начать новую книгу. В Швеции сейчас для этого слишком мрачно — сыро, темно, и снегопад не за горами.
   Теперь она снова стала самой собой — интеллигентной многообещающей писательницей с серьезными глазами, мягкими темными кудрями и чуть капризным ртом. Не слишком чувственная, но целеустремленная и умеющая владеть собой. Вот разве легкая дрожь, когда она надела костюм Виллы и её очки…
   Потом Грейс перекусила, а там пришел и мастер поменять замок. Он поворчал про бессмысленность затеи — замок совсем хороший. Но Грейс объяснила причину, и он приободрился.
   — Вы хорошо знаете город? — спросила Грейс, меняя тему. — Меня интересует дом с драконом на дверях.
   — На площади?
   — Возможно.
   — Полагаю, это дом доктора Бейка.
   Бейки в стриндберговском доме, Свен и Ульрика. Значит, Свен — врач. Как бы его увидеть? Если Польсон откажется, придется идти одной. Конечно, ничего не случится, но лучше бы все-таки пойти вместе с ним.
   Но с Польсоном возникли осложнения.
   — Вы предлагаете сказать, что забеременели от меня и я прошу избавить от ребенка? — Такой ярости она за ним никогда не замечала. — За кого вы меня принимаете?
   Грейс вдруг обняла его за шею, — так ей понравилось его негодование. Запрокинув голову, она поглядела ему прямо в глаза.
   — Ну что вы так серьезно, ну, пожалуйста…
   Польсон силился вырваться из её объятий, и Грейс ничего не оставалось, как опустить руки.
   Легко ему разыгрывать из себя джентльмена с безупречной репутацией. Он ведь не напуган до смерти, как она…И вообще не следовало его просить.
   При виде её мрачного лица Польсон виновато улыбнулся.
   — Поймите, Грейс, я никогда не стал бы просить мою девушку избавиться от ребенка.
   — Но нам ведь нужно только видеть реакцию Бейка на разговор про аборт. Мне нужно знать, не за этим ли Вилла к нему приходила.
   Польсон заходил по комнате.
   — Не могу, Грейс. Даже ради вас. Лучше я подожду в сквере. Если вас долго не будет, приду и спрошу, якобы про жену.
   — Правда, Польсон? Спасибо. Это то, что надо.
   — Но вот смогу ли я сыграть? — смущенно буркнул он. — Ведь я всегда хотел не меньше десяти детей. А что насчет очков?
   — Они английские или французские. А может, американские.
   — Значит, у Виллы было две пары.
   — Видимо, да.
   Должны быть две пары. Иначе её нужно искать на дне озера.
   Девушка лет шестнадцати в халатике медсестры открыла дверь. Грейс оглянулась на Польсона, сидевшего на скамейке в пальто с поднятым до ушей воротником. Велев себе не волноваться, она ещё раз подумала, что гораздо умнее было бы сыграть роль Виллы в одиночку.
   Грейс обрадовалась, когда девушка ответила на приличном английском. Она сказала, что доктор на вызове, но если Грейс согласна подождать…
   Девушка не была хорошенькой, знала это и держала себя очень скромно. Вернувшись за стол, она углубилась в работу.
   — Я пришла вслед за моей кузиной, — сказала Грейс, когда пауза невыносимо затянулась.
   Девушка подняла голову.
   — Моя кузина Вилла Бедфорд работала в британском посольстве.
   Рука девушки взлетела к губам, глаза испуганно заморгали.
   — Да?
   — Вы её помните?
   — Не очень. Она приходила несколько недель назад. Но она не болела. По крайней мере, доктор ничего ей не выписывал. — Девушка ещё ниже опустив голову. — Она сама разве ничего не рассказала?
   — А я её не видела. Она уехала куда-то ещё до того, как приехала в Стокгольм. И я хотела бы узнать, куда.
   — Так вы за этим пришли к доктору? — подозрительно спросила девушка. — Думаете, Свен что-то знает?
   Тот явно должен был что-то знать, уж слишком девушка заволновалась. И случайно назвала доктора по имени.
   — Да я только хотела спросить, — начала Грейс и вдруг услышала за дверью голоса, мужской голос и женский — уверенный, гортанный, до боли знакомый.
   Говорили по-шведски и Грейс разобрала только имена: Ульрика и Якоб. Точно, это баронесса ван Стерн.
   Сестра открыла дверь и что-то торопливо бросила. Последовала пауза, потом мужчина бросил:
   — Все, Эбба, до свидания.
   — До свидания, Свен.
   Хлопнула входная дверь. Видел ли Польсон баронессу, выходившую из дома? Хотя что странного во встрече доктора и Эббы? Появившийся на пороге высокий мужчина внимательно взглянул на Грейс и на прекрасном английском спросил:
   — Вам нужна консультация, мисс Эшертон?
   Грейс внезапно изменила планы.
   — Я хотела спросить о кузине, мисс Бедфорд. Знаю, она приходила к вам на прием. Вот я и подумала, не сможете ли вы мне что-то рассказать.
   У мужчины было строгое лицо, напряженный взгляд, редкие темные волосы, слишком темные для этой страны блондинов.
   — Что-то рассказать? — Он не совсем понял, или сделал вид. — Проходите, мисс Эшертон.
   Поднявшись за врачом по ступенькам, Грейс оказалась в чистом светлом кабинете. Большой стол, кожаные кресла, фотографии на камине, узкая кушетка под белой простыней у стены.
   Грейс благодарила Бога, что отказалась от выдумки насчет аборта. Иначе лежать б ей на этой кушетке. У неё вдруг возникло беспричинное отвращение к этому мрачному красивому брюнету, к его прикосновениям — пусть даже профессиональным.
   — Садитесь, — бросил доктор Бейк. — О чем вы собирались у меня спросить?
   — Мне кажется, Вилла столкнулась с какой-то проблемой. Раньше за ней такого не водилось. Исчезнуть тайно — и никому ни слова про замужество? На неё это не похоже.
   Доктор Бейк улыбнулся.
   — Но почему вы решили спросить об этом у меня?
   — Она о вас писала. Свен с Ульрикой… Ульрика — ваша жена?
   — Сестра. Полагаю, на вашу кузину произвел большое впечатление наш прошлогодний прием. Боюсь, что я её даже толком не помню.
   Лжет, — подумала Грейс. — Виллу мужчины запоминали надолго. И осторожненько спросила:
   — А Густав тогда был?
   — Какой Густав? — не менее осторожно переспросил Бейк.
   — Тот, за которого она собралась замуж. И почему его никто не знает? Или все знают, но молчат?
   На скулах у врача заиграли желваки. Он резко встал.
   — Ничем не могу вам помочь, мисс Эшертон. Ваша кузина не посвящала меня в личные проблемы. Если хотите знать, зачем она приходила, то я скажу
   — по поводу беременности… Не в моих правилах разглашать сведения о пациентах, но вы родственница и, судя по всему, вам небезразлична её судьба. Она девушка здоровая и родит здорового ребенка.
   Тут совершенно невпопад Грейс заметила:
   — У озера нашли её солнечные очки. Недалеко от дома Синклеров. Ваш тоже неподалеку?
   Темные глаза мрачно уставились на неё сверху вниз.
   — Наша дача в двадцати милях оттуда.
   Реплику насчет очков он оставил без внимания.
   — К сожалению, ничем больше помочь не могу. У меня срочный вызов.
   В приемной Грейс сразу бросилась в глаза неестественная поза сестры, сидевшей на краешке стула. Похоже, она едва успела отскочить от двери.
   — Все в порядке, — сказала Грейс девушке, напоминавшей перепуганного зайца. — Моя кузина действительно была беременна.
   Сестра, одергивая крахмальный халатик, поспешно шепнула: