Страница:
Праздник обжорства закончился только часа через полтора, когда моё брюхо оказалось набитым под завязку. Передохнув ещё с полчасика, я, горестно вздыхая, с трудом влез на лошадь и во главе отряда из сотни воинов поскакал в сторону Латра, обдумывая план переговоров. Всем известна простая истина, что встречают по одёжке, а провожают по уму, поэтому для поднятия собственного статуса я приказал, чтобы мой эскорт состоял из пятидесяти таргов и стольких же ассасинов. Арданай с Саадином решили перещеголять друг друга и выделили мне по десятку воинов из личной охраны, а остальных отобрали среди лучших бойцов, которые только одним своим видом внушали уважение. Отряд таргов состоял только из мордоворотов под два с половиной метра ростом, а на злобных рожах ассасинов халифа было написано, что они по приказу зарежут даже родную мать. С такой охраной можно было отправляться даже на переговоры с самим дьяволом, я и сам слегка побаивался банды головорезов, скакавшей за моей спиной.
Переговоры с Титом Флавием были назначены на холме, с которого мы с Арданаем осматривали поле боя перед Латром, и дорога была знакомой. Я опасался, что имперцы могут выкинуть какой-нибудь фортель, и захватил с собой метатель, но мои страхи не оправдались. Возле холма нас уже поджидала сотня преторианцев Тита Флавия, на которых мой эскорт явно произвёл впечатление, и имперцы, кажется, струхнули. По всей видимости, моральный дух имперских легионов опустился уже ниже плинтуса, и особого желания умирать за империю я в глазах преторианцев не заметил. Эти наблюдения согрели мне душу, и я в сопровождении двух воинов поднялся на холм. Имперцы основательно подготовились к переговорам – на вершине холма уже стоял стол и два кресла, в одном из которых сидел легат.
Я спешился, уселся в кресло напротив главнокомандующего имперцев и молча стал рассматривать лицо Тита Флавия. Грозный вид маститого полководца сбил меня с мысли, и в воздухе повисла неловкая пауза. Почему-то все домашние заготовки сразу вылетели из головы, и я неожиданно для себя сказал:
– Легат, ваш сын Луций был очень похож на вас.
Глаза имперца мгновенно вспыхнули, и он, вцепившись в подлокотники кресла, спросил трясущимися от возбуждения губами:
– Хуман, что тебе известно о моём сыне?!
Эта грубая реплика сразу привела меня в чувство, и я взял свои эмоции под контроль.
– Прошу извинить меня за то, что я сразу не представился, а завёл разговор о вашем сыне, просто меня поразило ваше сходство. Я князь Ингар, главнокомандующий армией таргов и союзными войсками халифа Саадина, – представился я и сразу продолжил: – Мне неизвестна до конца судьба вашего сына, но он, скорее всего, погиб на Таноле вовремя катастрофы. Как это произошло, я не видел, но точно знаю, что Луций был на острове в это время. Мне самому чудом удалось спастись с горсткой моих воинов, но я думаю, что после взрыва на Таноле никто не выжил.
– Князь, откуда вы знаете моего сына? – перешёл на официальный тон легат.
– Я взял Луция в плен на Теребе, после того как захватил его корабли. Ваш сын находился в бухте Плача на Таноле, куда он был препровождён на моей эскадре в качестве пленника. Я собирался обменять его на переговорах с Меранской империей, но катастрофа нарушила эти планы. Легат, я приношу вам свои соболезнования.
После моих слов Тит Флавий сразу осунулся и, как мне показалось, постарел на пару десятков лет. Напротив меня сидел уже не могучий воин, умудрённый опытом десятков сражений, а раздавленный горем старик с изборождённым морщинами лицом. Однако легат быстро сумел взять себя в руки и, выпрямив сгорбленную спину, заговорил:
– Князь, давайте оставим в стороне мои семейные проблемы и перейдём к сути переговоров. Я надеюсь, что вы попросили меня о встрече по более важным вопросам, нежели гибель одного из воинов империи.
– Вы абсолютно правы, легат, мы должны вместе с вами решить дальнейшую судьбу Меранской империи, а возможно, и всего Геона, – ответил я.
Такого поворота Флавий явно не ожидал и с усмешкой спросил:
– Молодой человек, а не рановато ли вам вершить судьбы Меранской империи и всего Геона? Если вам удалось ценой предательства выиграть всего одну битву, то это не значит, что вам будет везти и дальше. Фортуна – дама ветреная.
– Я вижу, легат, что вы не воспринимаете меня всерьёз и судите обо мне только по внешнему виду. Однако не стоит доверять первому впечатлению, оно часто бывает ошибочным. Мы ведь с вами уже довольно близко знакомы, и я даже ночевал в вашей палатке.
– Вы удивляете меня, князь. Я не помню, чтобы мы с вами раньше встречались.
– Легат, вы помните наездника дракона, который попал к вам в плен? Так вот, это был я.
Если бы я сплясал голышом на столе, то и это не так сильно удивило бы имперца. Тит Флавий впился своим взглядом в моё лицо и, кажется, начал узнавать бывшего пленника.
– Значит, это были вы, князь? Всё-таки вы слишком молоды и неопытны, вам не следовало мне напоминать об этом происшествии. То, что мы убили вашего дракона и захватили вас в плен, доказывает, что и вы не всемогущи, а драконы тоже смертны. Эти знания значительно ослабляют ваши позиции на переговорах! – криво усмехнувшись, сказал имперец.
– Ваши аргументы, легат, довольно вески, но ошибочны. Моего дракона никто не сбивал, и я сдался вам в плен намеренно, чтобы с вашей помощью попасть в магическую академию и уничтожить это змеиное гнездо. Для меня не составило бы большого труда убить вас вместе с Валором при первой встрече, но я решил пожертвовать малым, чтобы добраться до Агрипы. Вам известно, что произошло в магической академии, или Валор держал вас в неведении?
– Я предпочту услышать вашу версию событий и сравнить её с докладами Валора. Кстати, он ещё жив? – спросил Флавий.
– Да, конечно, но я его судьбе не завидую. У Защитника веры много неоплаченных долгов, и умирать он будет мучительно и долго. Однако оставим Валора в покое и перейдём к сути дела. Если быть кратким, то я, попав с вашей помощью в магическую академию, взорвал машину смерти, сжёг и разрушил башню академии, а затем лично размозжил голову Агрипе. Я очень сомневаюсь, что в империи остались зарядные станции для камней Силы, а это означает, что ваши метатели файерболов остались без зарядов. Империя была сильна своими боевыми магами, вооружёнными метателями, а теперь она практически беззащитна.
От этих слов легата буквально перекосило, и он злобно произнёс:
– Надеюсь, что Валор подохнет в страшных муках! Он мне врал, что восстановит зарядную машину в течение полугода, а сейчас нужно просто потянуть время. Князь, я не знаю, что вы решили, но империя так просто не сдастся, у вас под ногами станет гореть земля, а из-за каждого куста будут лететь стрелы. Нелюди не захватят Геон, как бы им этого ни хотелось! Юноша, ты решил нацепить на свою голову императорскую корону, но сам останешься без головы!
– Легат, не нужно считать меня идиотом, который готов даже сесть на кол ради иллюзорной власти над Геоном! Меня не прельщает титул императора геонского кладбища, у меня и так проблем выше крыши! Моя задача – не допустить кровавой мясорубки в империи. Геону сейчас нужен мир, а не война всех со всеми. Сейчас главная опасность не тарги Арданая, а император Сы Шао-кан. Поднебесная империя практически не пострадала в катастрофе, и максимум через полгода её войска вторгнутся в Меранскую империю. У вас есть силы и средства, чтобы остановить Сы Шао-кана? Нет? Узкоглазые легко раздавят вас за месяц!
Флавий не ожидал от меня таких слов и задумался. По лицу имперца было заметно, что в нём борются противоречивые чувства и он не знает, что мне ответить. Однако легат справился со своими эмоциями и спросил:
– И что вы предлагаете, князь?
– Пока не поздно, вам нужно договариваться с Саадином и Арданаем и заключать с ними военный союз против чинсу. Я же со своей стороны обеспечу империи огневую поддержку с воздуха и зарядку камней Силы для метателей.
– Князь, вы по молодости очень переоцениваете свои возможности. Ваших драконов никто не видел уже два месяца, и есть ли они у вас сейчас, мне неизвестно. Что на данный момент у вас за плечами – орда зеленорожих дикарей и союз с арбами? Тарги ограбят округу и уберутся в свои степи, а Саадин вернётся в халифат, и с кем вы тогда останетесь? Мне намного проще договориться с Сы Шао-каном и раздавить тебя и твоих таргов, как мух!
– Ну, это навряд ли. Вы, конечно, просчитали расклад сил на данный момент и во многом правы, однако через полгода ситуация кардинально изменится. Мои «драконы» сейчас заняты другими задачами, но если потребуется, то они сожгут имперские легионы, как стог соломы, и мы снова вернёмся к нынешнему положению вещей. Однако тогда погибнут десятки тысяч людей, а это меня категорически не устраивает. Легат, я не призываю вас вступать в войну с чинсу на их территории, с Сы Шао-каном я сам разберусь. Ваша задача – твёрдо взять империю под контроль и не дать ей развалиться на части!
– Извините, князь, но я никак не пойму, какая для вас выгода в спасении Меранской империи? Что вы хотите в результате получить от наших переговоров?
– Легат, все ясно как божий день. Мне нужно сохранить статус-кво и остановить войну. Через пару дней я уйду с войсками Саадина в Мэлор, и мне не хочется прорубаться через засады имперских воинов или возвращаться в Латр, чтобы отрезать вам голову. Мне в любом случае придётся договариваться с правителем Меранской империи, а вы лучший кандидат на этот пост, поэтому я и приехал сюда договариваться.
– А если я не соглашусь на ваши условия? – прищурившись, спросил Тит Флавий.
– Я просто убью тебя, легат, и буду договариваться с тем, у кого мозгов больше, чем в твоей голове! – разозлился я. – Завтра с утра я жду гонца с ответом на свои предложения. Если ты решишь начать войну, то кровь ляжет на тебя. Боги видят, я сделал всё, что в моих силах, чтобы прекратить эту бойню!
Я встал и вскочил на коня. Злоба рвалась наружу, и мне с большим трудом удавалось держать себя в руках. В таком состоянии мне было не до политических игр, и поэтому я решил вернуться в лагерь, пока не наломал дров.
Встречный ветер приятно холодил моё разгорячённое лицо, а топот копыт далеко разносился по округе, распугивая лесную живность. Я гнал своего коня во весь опор, и воины эскорта едва поспевали за мной. Постепенно нервное возбуждение спало, и, чтобы не загнать коня в бешеной скачке, мне пришлось пустить его рысью. К тому моменту, когда мы въехали в лагерь, в моей голове уже сложился план дальнейших действий, и я вызвал на совет Саадина и Арданая.
Чтобы не создавать у союзников ненужных иллюзий, я сразу сообщил о провале переговоров. Затем рассказал, что предъявил имперцам ультиматум и дал время до утра, чтобы ответить на него. Обсудив сложившуюся ситуацию, мы решили, что если Флавий не согласится на наши требования, то ввязываться в бой с имперцами мы всё равно не можем, потому что должны сначала дождаться возвращения Милорна. Сегодня наша армия значительно сильнее имперских войск, но она скоро разделится на две части. Тарги должны будут вернуться к Арису, а Саадин – в халифат. Тит Флавий не осмелится атаковать нас первым и будет сидеть за стенами Латра, опасаясь штурма города. Это даст нам некоторое время на подготовку прорыва к Мэлору, но, узнав, что наша армия разделилась, Тит Флавий может решиться дать бой. Дорога до границы Арбского халифата займёт около месяца, а если придётся постоянно отбиваться от наскоков имперцев, то и больше. Поэтому нужно хорошо подготовиться к походу, чтобы дойти без лишних потерь.
Ассасины Саадина могут передвигаться намного быстрее имперских легионов, но женщины и дети дроу будут нас сильно тормозить. Чтобы как-то разрешить эту проблему, я попросил Арданая выделить эльфам десять повозок из обоза с лучшими лошадьми и небольшой запас еды. Я приказал Арданаю, после того как мы разделимся и дроу с ассасинами уйдут к Латру, сжечь мост через реку Нерей и, оставив заслон на противоположном берегу, вернуться к Арису. Тит Флавий сразу не решится выходить из Латра и, скорее всего, займёт выжидательную позицию, пока не получит данные разведки. За это время мы постараемся оторваться от возможного преследования и заставим Флавия раздробить свои силы, устроив как можно больше шума вдоль дороги на Мэлор. Если всё пойдёт как задумано, то у нас есть хороший шанс прорваться.
Закончив совещание, я попытался лечь спать, но так и не смог уснуть. Поэтому, чтобы не мучиться попусту, я занялся зарядкой камней Силы для метателей, а затем провёл ревизию своего организма и залечил мелкие травмы. Эта монотонная работа меня успокоила, и перед самым рассветом я всё-таки задремал.
Глава 3
Переговоры с Титом Флавием были назначены на холме, с которого мы с Арданаем осматривали поле боя перед Латром, и дорога была знакомой. Я опасался, что имперцы могут выкинуть какой-нибудь фортель, и захватил с собой метатель, но мои страхи не оправдались. Возле холма нас уже поджидала сотня преторианцев Тита Флавия, на которых мой эскорт явно произвёл впечатление, и имперцы, кажется, струхнули. По всей видимости, моральный дух имперских легионов опустился уже ниже плинтуса, и особого желания умирать за империю я в глазах преторианцев не заметил. Эти наблюдения согрели мне душу, и я в сопровождении двух воинов поднялся на холм. Имперцы основательно подготовились к переговорам – на вершине холма уже стоял стол и два кресла, в одном из которых сидел легат.
Я спешился, уселся в кресло напротив главнокомандующего имперцев и молча стал рассматривать лицо Тита Флавия. Грозный вид маститого полководца сбил меня с мысли, и в воздухе повисла неловкая пауза. Почему-то все домашние заготовки сразу вылетели из головы, и я неожиданно для себя сказал:
– Легат, ваш сын Луций был очень похож на вас.
Глаза имперца мгновенно вспыхнули, и он, вцепившись в подлокотники кресла, спросил трясущимися от возбуждения губами:
– Хуман, что тебе известно о моём сыне?!
Эта грубая реплика сразу привела меня в чувство, и я взял свои эмоции под контроль.
– Прошу извинить меня за то, что я сразу не представился, а завёл разговор о вашем сыне, просто меня поразило ваше сходство. Я князь Ингар, главнокомандующий армией таргов и союзными войсками халифа Саадина, – представился я и сразу продолжил: – Мне неизвестна до конца судьба вашего сына, но он, скорее всего, погиб на Таноле вовремя катастрофы. Как это произошло, я не видел, но точно знаю, что Луций был на острове в это время. Мне самому чудом удалось спастись с горсткой моих воинов, но я думаю, что после взрыва на Таноле никто не выжил.
– Князь, откуда вы знаете моего сына? – перешёл на официальный тон легат.
– Я взял Луция в плен на Теребе, после того как захватил его корабли. Ваш сын находился в бухте Плача на Таноле, куда он был препровождён на моей эскадре в качестве пленника. Я собирался обменять его на переговорах с Меранской империей, но катастрофа нарушила эти планы. Легат, я приношу вам свои соболезнования.
После моих слов Тит Флавий сразу осунулся и, как мне показалось, постарел на пару десятков лет. Напротив меня сидел уже не могучий воин, умудрённый опытом десятков сражений, а раздавленный горем старик с изборождённым морщинами лицом. Однако легат быстро сумел взять себя в руки и, выпрямив сгорбленную спину, заговорил:
– Князь, давайте оставим в стороне мои семейные проблемы и перейдём к сути переговоров. Я надеюсь, что вы попросили меня о встрече по более важным вопросам, нежели гибель одного из воинов империи.
– Вы абсолютно правы, легат, мы должны вместе с вами решить дальнейшую судьбу Меранской империи, а возможно, и всего Геона, – ответил я.
Такого поворота Флавий явно не ожидал и с усмешкой спросил:
– Молодой человек, а не рановато ли вам вершить судьбы Меранской империи и всего Геона? Если вам удалось ценой предательства выиграть всего одну битву, то это не значит, что вам будет везти и дальше. Фортуна – дама ветреная.
– Я вижу, легат, что вы не воспринимаете меня всерьёз и судите обо мне только по внешнему виду. Однако не стоит доверять первому впечатлению, оно часто бывает ошибочным. Мы ведь с вами уже довольно близко знакомы, и я даже ночевал в вашей палатке.
– Вы удивляете меня, князь. Я не помню, чтобы мы с вами раньше встречались.
– Легат, вы помните наездника дракона, который попал к вам в плен? Так вот, это был я.
Если бы я сплясал голышом на столе, то и это не так сильно удивило бы имперца. Тит Флавий впился своим взглядом в моё лицо и, кажется, начал узнавать бывшего пленника.
– Значит, это были вы, князь? Всё-таки вы слишком молоды и неопытны, вам не следовало мне напоминать об этом происшествии. То, что мы убили вашего дракона и захватили вас в плен, доказывает, что и вы не всемогущи, а драконы тоже смертны. Эти знания значительно ослабляют ваши позиции на переговорах! – криво усмехнувшись, сказал имперец.
– Ваши аргументы, легат, довольно вески, но ошибочны. Моего дракона никто не сбивал, и я сдался вам в плен намеренно, чтобы с вашей помощью попасть в магическую академию и уничтожить это змеиное гнездо. Для меня не составило бы большого труда убить вас вместе с Валором при первой встрече, но я решил пожертвовать малым, чтобы добраться до Агрипы. Вам известно, что произошло в магической академии, или Валор держал вас в неведении?
– Я предпочту услышать вашу версию событий и сравнить её с докладами Валора. Кстати, он ещё жив? – спросил Флавий.
– Да, конечно, но я его судьбе не завидую. У Защитника веры много неоплаченных долгов, и умирать он будет мучительно и долго. Однако оставим Валора в покое и перейдём к сути дела. Если быть кратким, то я, попав с вашей помощью в магическую академию, взорвал машину смерти, сжёг и разрушил башню академии, а затем лично размозжил голову Агрипе. Я очень сомневаюсь, что в империи остались зарядные станции для камней Силы, а это означает, что ваши метатели файерболов остались без зарядов. Империя была сильна своими боевыми магами, вооружёнными метателями, а теперь она практически беззащитна.
От этих слов легата буквально перекосило, и он злобно произнёс:
– Надеюсь, что Валор подохнет в страшных муках! Он мне врал, что восстановит зарядную машину в течение полугода, а сейчас нужно просто потянуть время. Князь, я не знаю, что вы решили, но империя так просто не сдастся, у вас под ногами станет гореть земля, а из-за каждого куста будут лететь стрелы. Нелюди не захватят Геон, как бы им этого ни хотелось! Юноша, ты решил нацепить на свою голову императорскую корону, но сам останешься без головы!
– Легат, не нужно считать меня идиотом, который готов даже сесть на кол ради иллюзорной власти над Геоном! Меня не прельщает титул императора геонского кладбища, у меня и так проблем выше крыши! Моя задача – не допустить кровавой мясорубки в империи. Геону сейчас нужен мир, а не война всех со всеми. Сейчас главная опасность не тарги Арданая, а император Сы Шао-кан. Поднебесная империя практически не пострадала в катастрофе, и максимум через полгода её войска вторгнутся в Меранскую империю. У вас есть силы и средства, чтобы остановить Сы Шао-кана? Нет? Узкоглазые легко раздавят вас за месяц!
Флавий не ожидал от меня таких слов и задумался. По лицу имперца было заметно, что в нём борются противоречивые чувства и он не знает, что мне ответить. Однако легат справился со своими эмоциями и спросил:
– И что вы предлагаете, князь?
– Пока не поздно, вам нужно договариваться с Саадином и Арданаем и заключать с ними военный союз против чинсу. Я же со своей стороны обеспечу империи огневую поддержку с воздуха и зарядку камней Силы для метателей.
– Князь, вы по молодости очень переоцениваете свои возможности. Ваших драконов никто не видел уже два месяца, и есть ли они у вас сейчас, мне неизвестно. Что на данный момент у вас за плечами – орда зеленорожих дикарей и союз с арбами? Тарги ограбят округу и уберутся в свои степи, а Саадин вернётся в халифат, и с кем вы тогда останетесь? Мне намного проще договориться с Сы Шао-каном и раздавить тебя и твоих таргов, как мух!
– Ну, это навряд ли. Вы, конечно, просчитали расклад сил на данный момент и во многом правы, однако через полгода ситуация кардинально изменится. Мои «драконы» сейчас заняты другими задачами, но если потребуется, то они сожгут имперские легионы, как стог соломы, и мы снова вернёмся к нынешнему положению вещей. Однако тогда погибнут десятки тысяч людей, а это меня категорически не устраивает. Легат, я не призываю вас вступать в войну с чинсу на их территории, с Сы Шао-каном я сам разберусь. Ваша задача – твёрдо взять империю под контроль и не дать ей развалиться на части!
– Извините, князь, но я никак не пойму, какая для вас выгода в спасении Меранской империи? Что вы хотите в результате получить от наших переговоров?
– Легат, все ясно как божий день. Мне нужно сохранить статус-кво и остановить войну. Через пару дней я уйду с войсками Саадина в Мэлор, и мне не хочется прорубаться через засады имперских воинов или возвращаться в Латр, чтобы отрезать вам голову. Мне в любом случае придётся договариваться с правителем Меранской империи, а вы лучший кандидат на этот пост, поэтому я и приехал сюда договариваться.
– А если я не соглашусь на ваши условия? – прищурившись, спросил Тит Флавий.
– Я просто убью тебя, легат, и буду договариваться с тем, у кого мозгов больше, чем в твоей голове! – разозлился я. – Завтра с утра я жду гонца с ответом на свои предложения. Если ты решишь начать войну, то кровь ляжет на тебя. Боги видят, я сделал всё, что в моих силах, чтобы прекратить эту бойню!
Я встал и вскочил на коня. Злоба рвалась наружу, и мне с большим трудом удавалось держать себя в руках. В таком состоянии мне было не до политических игр, и поэтому я решил вернуться в лагерь, пока не наломал дров.
Встречный ветер приятно холодил моё разгорячённое лицо, а топот копыт далеко разносился по округе, распугивая лесную живность. Я гнал своего коня во весь опор, и воины эскорта едва поспевали за мной. Постепенно нервное возбуждение спало, и, чтобы не загнать коня в бешеной скачке, мне пришлось пустить его рысью. К тому моменту, когда мы въехали в лагерь, в моей голове уже сложился план дальнейших действий, и я вызвал на совет Саадина и Арданая.
Чтобы не создавать у союзников ненужных иллюзий, я сразу сообщил о провале переговоров. Затем рассказал, что предъявил имперцам ультиматум и дал время до утра, чтобы ответить на него. Обсудив сложившуюся ситуацию, мы решили, что если Флавий не согласится на наши требования, то ввязываться в бой с имперцами мы всё равно не можем, потому что должны сначала дождаться возвращения Милорна. Сегодня наша армия значительно сильнее имперских войск, но она скоро разделится на две части. Тарги должны будут вернуться к Арису, а Саадин – в халифат. Тит Флавий не осмелится атаковать нас первым и будет сидеть за стенами Латра, опасаясь штурма города. Это даст нам некоторое время на подготовку прорыва к Мэлору, но, узнав, что наша армия разделилась, Тит Флавий может решиться дать бой. Дорога до границы Арбского халифата займёт около месяца, а если придётся постоянно отбиваться от наскоков имперцев, то и больше. Поэтому нужно хорошо подготовиться к походу, чтобы дойти без лишних потерь.
Ассасины Саадина могут передвигаться намного быстрее имперских легионов, но женщины и дети дроу будут нас сильно тормозить. Чтобы как-то разрешить эту проблему, я попросил Арданая выделить эльфам десять повозок из обоза с лучшими лошадьми и небольшой запас еды. Я приказал Арданаю, после того как мы разделимся и дроу с ассасинами уйдут к Латру, сжечь мост через реку Нерей и, оставив заслон на противоположном берегу, вернуться к Арису. Тит Флавий сразу не решится выходить из Латра и, скорее всего, займёт выжидательную позицию, пока не получит данные разведки. За это время мы постараемся оторваться от возможного преследования и заставим Флавия раздробить свои силы, устроив как можно больше шума вдоль дороги на Мэлор. Если всё пойдёт как задумано, то у нас есть хороший шанс прорваться.
Закончив совещание, я попытался лечь спать, но так и не смог уснуть. Поэтому, чтобы не мучиться попусту, я занялся зарядкой камней Силы для метателей, а затем провёл ревизию своего организма и залечил мелкие травмы. Эта монотонная работа меня успокоила, и перед самым рассветом я всё-таки задремал.
Глава 3
Тайны Эланриль
Снившееся мне было похоже скорее на горячечный бред больного, отметая состояние нормального ночного отдыха. В воспалённом мозгу возникали странные видения и непонятные образы, но память никак не могла за них зацепиться, и эти видения мелькали, как в калейдоскопе. Несколько раз мне казалось, что ко мне тянутся руки Виканы, но знакомый образ никак не мог прорваться сквозь пелену серого тумана и таял в глубине сознания. Постепенно горячка ушла, и я стал успокаиваться, но выспаться мне так и не дали. Из забытья меня вывел голос Улухая, который доложил, что в лагерь вернулся Милорн и просится ко мне с докладом.
Я с трудом продрал глаза и, ополоснув лицо водой из фляги, разрешил эльфу войти. Милорн вошёл в шатёр и поздоровался со мной. Я ответил на приветствие и, предложив ему присесть, начал задавать вопросы:
– Милорн, как успехи? Вам удалось добраться без приключений?
– В основном всё прошло хорошо, но у нас двое раненых, и один из них тяжёлый. Эланриль сказала, что без тебя она не справится, поэтому я тебя и разбудил, – ответил эльф.
– Кого ранили?
– Магиню Аладриель, она закрыла собой девочку от стрелы чёрного монаха. Как мы прозевали этого урода, я даже ума не приложу. Эта сволочь сидела на дереве, а когда его случайно обнаружили, начал стрелять. Чинсу успел выпустить всего две стрелы, и оба раза попал.
– Милорн, веди меня к раненой, я думаю, что время слишком дорого. Расскажешь всё потом.
Эльф кивнул, и мы вышли из шатра. Улухай следовал за мной, как хвост за собакой, и, похоже, превратился в мою тень. Дроу разбили свой лагерь у моста, и мы добрались до места минут за десять. Эланриль устроила свой лазарет в тени раскидистого дерева, отгородив раненых занавесом из ветвей кустарника. Принцесса стояла на коленях у тела Аладриель, погрузившись в транс, и из последних сил поддерживала жизнь в умирающей магине. Я сразу же подключился к ауре Эланриль и закачал в неё приличную порцию Силы. Принцесса открыла глаза и с благодарностью посмотрела на меня, но сразу потеряла сознание от слабости. Мне удалось восстановить магическую ауру девушки, но физически она была истощена до предела, и организм не выдержал перегрузки.
Теперь пришло время заниматься лечением магини Аладриель. Рана у эльфийки была не очень серьёзной, и если бы я смог оказать ей помощь сразу после ранения, то особых проблем не возникло бы. Стрела чёрного монаха попала эльфийке в живот и прошла насквозь, зацепив селезёнку, и началось внутреннее кровотечение. С момента ранения прошло уже довольно много времени, и Аладриель практически истекла кровью, которая скопилась в её брюшной полости. Эланриль извлекла из раны древко стрелы и погрузила магиню в кому, чем уменьшила кровопотерю, но эти действия только отдалили смерть раненой.
Тяжёлое состояние пациентки требовало срочных действий, поэтому я сразу подключил ауру магини к своей энергетической оболочке и закупорил кровоточащие сосуды, как это делал при лечении собственных ранений. Мозг эльфийки находился в заторможенном состоянии, и мне полностью удавалось контролировать энергетику раненой. Избыточная кровопотеря у Аладриель требовала срочного восстановления объёма крови, а ближайшая станция переливания находилась на Земле. У меня не было возможности поставить даже простейшую капельницу с физраствором, не говоря о более сложных реанимационных процедурах. Правда, в прошлом я имел опыт лечения большой кровопотери у Первого, но тогда всё произошло спонтанно, и у меня не было уверенности в том, что это сработает и сейчас. Однако времени на раздумья у меня практически не было, и я решил попытаться спасти эльфийку.
Сначала нужно было избавиться от крови, скопившейся в брюшной полости пациентки, которая, загноившись, могла вызвать перитонит. Для этого я сделал надрез на левой стороне живота раненой и повернул её на бок. Из отверстия хлынул настоящий кровавый поток, и простыня, на которой лежала эльфийка, мгновенно пропиталась кровью. В этот момент я услышал за спиной жалобный стон и шум упавшего тела, это грохнулся в обморок Улухай, не выдержавший кровавого зрелища.
– Унесите этого идиота, и брысь все отсюда, пока я не разозлился! – приказал я Милорну, который и сам едва держался на ногах.
Мой приказ был мгновенно выполнен, и я снова сосредоточился на операции. Чтобы зафиксировать голову пациентки, мне пришлось зажать её между своих колен. После чего я и вскрыл кинжалом вену на своей левой руке и направил ручеек крови в рот Аладриель. В первую минуту ничего не происходило, и у меня появились сомнения в выбранном методе лечения, но неожиданно эльфийка сделала первый глоток и стала подавать признаки жизни. Через некоторое время у меня начала кружиться голова, и я прекратил процедуру, чтобы не потерять сознание и самому не истечь кровью. Мне без проблем удалось остановить кровотечение из вены, после чего я привалился к стволу дерева и закрыл глаза. По моим прикидкам, я скормил магине литра полтора собственной крови, и, похоже, перестарался. Сил бороться с навалившейся на меня усталостью не было, и я провалился в черноту.
Сон не хотел выпускать меня из своих объятий, но подсознание требовало, чтобы я проснулся. После непродолжительной борьбы я сумел открыть один глаз и словно через мутное стекло увидел заплаканное лицо Эланриль. Это зрелище мгновенно привело меня в чувство, и я встряхнул головой, отгоняя сон.
– Милый, слава богам, ты жив! – радостно пропищала принцесса и стала тыкать мне в губы кружку с какой-то гадостью.
Я неловко отмахнулся от назойливой лекарки и облил себя вонючим отваром.
– Эланриль, мне надоели ежедневные собственные поминки! Я постоянно вижу тебя рыдающей над моим трупом, и это меня окончательно достало. У меня возникли серьёзные подозрения, что ты набиваешься мне в жёны, для того чтобы стать безутешной вдовой! – заявил я, отряхивая с груди прилипшие листья какой-то травы.
– Дурак! – взвизгнула эльфийка и врезала мне кружкой по голове.
На лбу сразу образовалась приличная шишка, которая стала наливаться кровью.
– Это я дурак? Ты на себя посмотри, красавица! От общения с тобой у меня одни шишки и синяки! – зарычал я, ощупывая лоб.
– Ой, миленький, я не хотела тебя ударить, кружка сама вырвалась. Давай я тебя поцелую!
– Ща-ас! Ты лучше делом займись, а целоваться будем потом. Аладриель жива?
– Да, Ингар, с ней всё будет хорошо. Мы перенесли госпожу магиню в шалаш, и она сейчас спит.
– Ещё есть какие-нибудь проблемы?
– Нет, сиятельный. Но здоровенный тарг из твоей охраны всё время рвется к вам, я еле-еле его спровадила.
«Господи, вот и пойми этих женщин! То ты лапочка и сиятельный, а через секунду кружкой по лбу», – подумал я, выходя из-за занавески.
В двадцати шагах от лазарета я увидел Улухая, который сидел в тени дерева под охраной двух дроу. Тарг заметил меня и, вскочив на ноги, закричал:
– Ингар, приехали парламентёры из Латра, с ними сам Тит Флавий. Они тебя уже целый час дожидаются. Арданай с Саадином с ними всякие светские беседы ведут, но без тебя вопросы не решаются. Меня за тобой послали, а эта эльфийка к тебе не пустила и даже охрану приставила. С тобой всё в порядке, ты весь в крови, она тебя не загрызла?
– Улухай, я живой, хотя и сильно вымотался. Проводи меня к моему шатру, а то голова совсем ничего не соображает, – попросил я тарга.
Поддерживаемый под руку Улухаем, я направился к своему шатру, чтобы сменить одежду и смыть кровь с тела, которая запеклась на руках и уже начала пованивать. В таком виде являться на переговоры с Титом Флавием было нежелательно, а то имперцы решат, что я лично резал глотки пленным или пил кровь эльфийских младенцев.
Откинув полог шатра, я вошёл внутрь и сразу понял, что попал в переплёт. За моим столом расположилась компания переговорщиков во главе с Титом Флавием. Усмотрев, в каком я виде, легат остолбенел от удивления. В воздухе повисла неловкая пауза, и я ничего умнее не выдумал, как начать стебаться над имперцами.
– Господа, прошу меня извинить за опоздание, но вам хорошо известно, как трудно сейчас найти хорошего специалиста по допросам. Всё приходится делать самому, чтобы получить нужные сведения, а не безмолвный труп. Я думаю, что наши переговоры много времени не займут и мы быстро решим все вопросы, а то у меня ещё шестеро пленных монахов на очереди, которым нужно развязать язык, – заявил я.
Наверное, я очень неудачно пошутил, потому что все присутствующие в шатре приняли мои слова за чистую монету, но я не стал никого разубеждать.
– Князь, я хотел подробно обсудить условия нашего союза, прежде чем подписать документы, – пролепетал Тит Флавий.
– Легат, мы всё равно не учтём все нюансы договора, это дело специалистов. Будет правильным закрепить основные положения, а дополнительный протокол мы подпишем позже, в более спокойной обстановке.
– И каковы ваши условия? – спросил имперец.
– Во-первых, мы заканчиваем все боевые действия между собой и выводим войска на территорию собственных государств. Во-вторых, закрепляем сложившееся положение до следующих переговоров, которые должны состояться в Мэлоре через полгода. В-третьих, Мэлор полностью переходит под контроль халифа Саадина до следующих переговоров. В-четвёртых, Арис становится свободным городом и переходит под контроль совместной администрации Таргании и Мерана. Это основные требования, от которых мы не отступим, – озвучил я свои намётки договора.
– Князь, из ваших слов следует, что империя теряет контроль над двумя своими городами, а это абсолютно неприемлемо! – задохнулся от возмущения легат.
– Легат, давайте разговаривать как ответственные люди и обойдёмся без эмоций. Эти города вы и так уже потеряли в результате боевых действий, и выторговать какие-то более выгодные условия вы сможете только на следующих переговорах. Сейчас у вас много забот в империи, и прекращение войны вам на руку. Вместо того чтобы гробить свои легионы, которых и так почти не осталось, в заранее проигранной бойне, вам следует укрепить свою власть и навести хоть какой-то порядок в империи. Мы готовы обсуждать любые ваши предложения, кроме тех, которые уже озвучены. Вам лучше определиться с тем, какая помощь вам потребуется от нас в сложившейся обстановке.
Тит Флавий, кажется, понял, что его попытка обыграть молодого хумана на дипломатическом фронте не удалась, быстро сменил манеру поведения, и переговоры пошли в более конструктивном русле. Через пару часов дебаты, которые временами шли на повышенных тонах, были завершены, и мы подписали текст договора, который устраивал все стороны. В этот документ без изменений вошли все мои требования, но и Флавий добился от нас нескольких довольно серьёзных уступок, главной из которых была тысяча воинов, остающаяся в Латре. У имперцев практически не было кавалерии, и мне скрепя сердце пришлось передать под командование легата пятьсот таргов Арданая и столько же ассасинов Саадина. Без этой конницы Флавий не мог противостоять войскам чинсу и конным бандам, наводнившим окрестности Латра, поэтому мы вынуждены были пойти на уступки. Однако я сумел выторговать у легата десять метателей для усиления огневой мощи этих войск. Поначалу имперец предложил метатели вместе со своими магами, но я отказался от такого подарка, заявив, что у меня своих специалистов достаточно.
После подписания договора состоялся небольшой фуршет, грозивший перерасти в пьянку, но я находился не в лучшем состоянии и, выпив пару бокалов вина, покинул шатёр, сославшись на неотложные дела. Чтобы привести себя в порядок, мне необходима была тёплая ванна, но за неимением оной я отправился к реке. Пока я отмокал, блаженствуя в прохладной воде, Улухай пытался отстирать мою одежду, но это у него плохо получалось. Однако его мучениям скоро наступил конец, потому что на берег заявилась Эланриль. Я лежал в воде абсолютно голый, но это принцессу нисколько не смутило, и она по привычке начала читать мне нотации по поводу моего преступного отношения к собственному здоровью и моральной распущенности. Долго слушать причитания эльфийки я не стал и решил заставить её в отместку за длинный язык перестирать мою одежду. Девушка возмутилась моим приказом и гордо заявила:
Я с трудом продрал глаза и, ополоснув лицо водой из фляги, разрешил эльфу войти. Милорн вошёл в шатёр и поздоровался со мной. Я ответил на приветствие и, предложив ему присесть, начал задавать вопросы:
– Милорн, как успехи? Вам удалось добраться без приключений?
– В основном всё прошло хорошо, но у нас двое раненых, и один из них тяжёлый. Эланриль сказала, что без тебя она не справится, поэтому я тебя и разбудил, – ответил эльф.
– Кого ранили?
– Магиню Аладриель, она закрыла собой девочку от стрелы чёрного монаха. Как мы прозевали этого урода, я даже ума не приложу. Эта сволочь сидела на дереве, а когда его случайно обнаружили, начал стрелять. Чинсу успел выпустить всего две стрелы, и оба раза попал.
– Милорн, веди меня к раненой, я думаю, что время слишком дорого. Расскажешь всё потом.
Эльф кивнул, и мы вышли из шатра. Улухай следовал за мной, как хвост за собакой, и, похоже, превратился в мою тень. Дроу разбили свой лагерь у моста, и мы добрались до места минут за десять. Эланриль устроила свой лазарет в тени раскидистого дерева, отгородив раненых занавесом из ветвей кустарника. Принцесса стояла на коленях у тела Аладриель, погрузившись в транс, и из последних сил поддерживала жизнь в умирающей магине. Я сразу же подключился к ауре Эланриль и закачал в неё приличную порцию Силы. Принцесса открыла глаза и с благодарностью посмотрела на меня, но сразу потеряла сознание от слабости. Мне удалось восстановить магическую ауру девушки, но физически она была истощена до предела, и организм не выдержал перегрузки.
Теперь пришло время заниматься лечением магини Аладриель. Рана у эльфийки была не очень серьёзной, и если бы я смог оказать ей помощь сразу после ранения, то особых проблем не возникло бы. Стрела чёрного монаха попала эльфийке в живот и прошла насквозь, зацепив селезёнку, и началось внутреннее кровотечение. С момента ранения прошло уже довольно много времени, и Аладриель практически истекла кровью, которая скопилась в её брюшной полости. Эланриль извлекла из раны древко стрелы и погрузила магиню в кому, чем уменьшила кровопотерю, но эти действия только отдалили смерть раненой.
Тяжёлое состояние пациентки требовало срочных действий, поэтому я сразу подключил ауру магини к своей энергетической оболочке и закупорил кровоточащие сосуды, как это делал при лечении собственных ранений. Мозг эльфийки находился в заторможенном состоянии, и мне полностью удавалось контролировать энергетику раненой. Избыточная кровопотеря у Аладриель требовала срочного восстановления объёма крови, а ближайшая станция переливания находилась на Земле. У меня не было возможности поставить даже простейшую капельницу с физраствором, не говоря о более сложных реанимационных процедурах. Правда, в прошлом я имел опыт лечения большой кровопотери у Первого, но тогда всё произошло спонтанно, и у меня не было уверенности в том, что это сработает и сейчас. Однако времени на раздумья у меня практически не было, и я решил попытаться спасти эльфийку.
Сначала нужно было избавиться от крови, скопившейся в брюшной полости пациентки, которая, загноившись, могла вызвать перитонит. Для этого я сделал надрез на левой стороне живота раненой и повернул её на бок. Из отверстия хлынул настоящий кровавый поток, и простыня, на которой лежала эльфийка, мгновенно пропиталась кровью. В этот момент я услышал за спиной жалобный стон и шум упавшего тела, это грохнулся в обморок Улухай, не выдержавший кровавого зрелища.
– Унесите этого идиота, и брысь все отсюда, пока я не разозлился! – приказал я Милорну, который и сам едва держался на ногах.
Мой приказ был мгновенно выполнен, и я снова сосредоточился на операции. Чтобы зафиксировать голову пациентки, мне пришлось зажать её между своих колен. После чего я и вскрыл кинжалом вену на своей левой руке и направил ручеек крови в рот Аладриель. В первую минуту ничего не происходило, и у меня появились сомнения в выбранном методе лечения, но неожиданно эльфийка сделала первый глоток и стала подавать признаки жизни. Через некоторое время у меня начала кружиться голова, и я прекратил процедуру, чтобы не потерять сознание и самому не истечь кровью. Мне без проблем удалось остановить кровотечение из вены, после чего я привалился к стволу дерева и закрыл глаза. По моим прикидкам, я скормил магине литра полтора собственной крови, и, похоже, перестарался. Сил бороться с навалившейся на меня усталостью не было, и я провалился в черноту.
* * *
– Ингар, очнись, пожалуйста! – донёсся издалека жалобный голос Эланриль. – Выпей эту настойку, и тебе станет легче.Сон не хотел выпускать меня из своих объятий, но подсознание требовало, чтобы я проснулся. После непродолжительной борьбы я сумел открыть один глаз и словно через мутное стекло увидел заплаканное лицо Эланриль. Это зрелище мгновенно привело меня в чувство, и я встряхнул головой, отгоняя сон.
– Милый, слава богам, ты жив! – радостно пропищала принцесса и стала тыкать мне в губы кружку с какой-то гадостью.
Я неловко отмахнулся от назойливой лекарки и облил себя вонючим отваром.
– Эланриль, мне надоели ежедневные собственные поминки! Я постоянно вижу тебя рыдающей над моим трупом, и это меня окончательно достало. У меня возникли серьёзные подозрения, что ты набиваешься мне в жёны, для того чтобы стать безутешной вдовой! – заявил я, отряхивая с груди прилипшие листья какой-то травы.
– Дурак! – взвизгнула эльфийка и врезала мне кружкой по голове.
На лбу сразу образовалась приличная шишка, которая стала наливаться кровью.
– Это я дурак? Ты на себя посмотри, красавица! От общения с тобой у меня одни шишки и синяки! – зарычал я, ощупывая лоб.
– Ой, миленький, я не хотела тебя ударить, кружка сама вырвалась. Давай я тебя поцелую!
– Ща-ас! Ты лучше делом займись, а целоваться будем потом. Аладриель жива?
– Да, Ингар, с ней всё будет хорошо. Мы перенесли госпожу магиню в шалаш, и она сейчас спит.
– Ещё есть какие-нибудь проблемы?
– Нет, сиятельный. Но здоровенный тарг из твоей охраны всё время рвется к вам, я еле-еле его спровадила.
«Господи, вот и пойми этих женщин! То ты лапочка и сиятельный, а через секунду кружкой по лбу», – подумал я, выходя из-за занавески.
В двадцати шагах от лазарета я увидел Улухая, который сидел в тени дерева под охраной двух дроу. Тарг заметил меня и, вскочив на ноги, закричал:
– Ингар, приехали парламентёры из Латра, с ними сам Тит Флавий. Они тебя уже целый час дожидаются. Арданай с Саадином с ними всякие светские беседы ведут, но без тебя вопросы не решаются. Меня за тобой послали, а эта эльфийка к тебе не пустила и даже охрану приставила. С тобой всё в порядке, ты весь в крови, она тебя не загрызла?
– Улухай, я живой, хотя и сильно вымотался. Проводи меня к моему шатру, а то голова совсем ничего не соображает, – попросил я тарга.
Поддерживаемый под руку Улухаем, я направился к своему шатру, чтобы сменить одежду и смыть кровь с тела, которая запеклась на руках и уже начала пованивать. В таком виде являться на переговоры с Титом Флавием было нежелательно, а то имперцы решат, что я лично резал глотки пленным или пил кровь эльфийских младенцев.
Откинув полог шатра, я вошёл внутрь и сразу понял, что попал в переплёт. За моим столом расположилась компания переговорщиков во главе с Титом Флавием. Усмотрев, в каком я виде, легат остолбенел от удивления. В воздухе повисла неловкая пауза, и я ничего умнее не выдумал, как начать стебаться над имперцами.
– Господа, прошу меня извинить за опоздание, но вам хорошо известно, как трудно сейчас найти хорошего специалиста по допросам. Всё приходится делать самому, чтобы получить нужные сведения, а не безмолвный труп. Я думаю, что наши переговоры много времени не займут и мы быстро решим все вопросы, а то у меня ещё шестеро пленных монахов на очереди, которым нужно развязать язык, – заявил я.
Наверное, я очень неудачно пошутил, потому что все присутствующие в шатре приняли мои слова за чистую монету, но я не стал никого разубеждать.
– Князь, я хотел подробно обсудить условия нашего союза, прежде чем подписать документы, – пролепетал Тит Флавий.
– Легат, мы всё равно не учтём все нюансы договора, это дело специалистов. Будет правильным закрепить основные положения, а дополнительный протокол мы подпишем позже, в более спокойной обстановке.
– И каковы ваши условия? – спросил имперец.
– Во-первых, мы заканчиваем все боевые действия между собой и выводим войска на территорию собственных государств. Во-вторых, закрепляем сложившееся положение до следующих переговоров, которые должны состояться в Мэлоре через полгода. В-третьих, Мэлор полностью переходит под контроль халифа Саадина до следующих переговоров. В-четвёртых, Арис становится свободным городом и переходит под контроль совместной администрации Таргании и Мерана. Это основные требования, от которых мы не отступим, – озвучил я свои намётки договора.
– Князь, из ваших слов следует, что империя теряет контроль над двумя своими городами, а это абсолютно неприемлемо! – задохнулся от возмущения легат.
– Легат, давайте разговаривать как ответственные люди и обойдёмся без эмоций. Эти города вы и так уже потеряли в результате боевых действий, и выторговать какие-то более выгодные условия вы сможете только на следующих переговорах. Сейчас у вас много забот в империи, и прекращение войны вам на руку. Вместо того чтобы гробить свои легионы, которых и так почти не осталось, в заранее проигранной бойне, вам следует укрепить свою власть и навести хоть какой-то порядок в империи. Мы готовы обсуждать любые ваши предложения, кроме тех, которые уже озвучены. Вам лучше определиться с тем, какая помощь вам потребуется от нас в сложившейся обстановке.
Тит Флавий, кажется, понял, что его попытка обыграть молодого хумана на дипломатическом фронте не удалась, быстро сменил манеру поведения, и переговоры пошли в более конструктивном русле. Через пару часов дебаты, которые временами шли на повышенных тонах, были завершены, и мы подписали текст договора, который устраивал все стороны. В этот документ без изменений вошли все мои требования, но и Флавий добился от нас нескольких довольно серьёзных уступок, главной из которых была тысяча воинов, остающаяся в Латре. У имперцев практически не было кавалерии, и мне скрепя сердце пришлось передать под командование легата пятьсот таргов Арданая и столько же ассасинов Саадина. Без этой конницы Флавий не мог противостоять войскам чинсу и конным бандам, наводнившим окрестности Латра, поэтому мы вынуждены были пойти на уступки. Однако я сумел выторговать у легата десять метателей для усиления огневой мощи этих войск. Поначалу имперец предложил метатели вместе со своими магами, но я отказался от такого подарка, заявив, что у меня своих специалистов достаточно.
После подписания договора состоялся небольшой фуршет, грозивший перерасти в пьянку, но я находился не в лучшем состоянии и, выпив пару бокалов вина, покинул шатёр, сославшись на неотложные дела. Чтобы привести себя в порядок, мне необходима была тёплая ванна, но за неимением оной я отправился к реке. Пока я отмокал, блаженствуя в прохладной воде, Улухай пытался отстирать мою одежду, но это у него плохо получалось. Однако его мучениям скоро наступил конец, потому что на берег заявилась Эланриль. Я лежал в воде абсолютно голый, но это принцессу нисколько не смутило, и она по привычке начала читать мне нотации по поводу моего преступного отношения к собственному здоровью и моральной распущенности. Долго слушать причитания эльфийки я не стал и решил заставить её в отместку за длинный язык перестирать мою одежду. Девушка возмутилась моим приказом и гордо заявила: